7 Маслов Р., Пронина Е. Психика и реальность: типология виртуальности // Прикладная психология. 1998. № 6.

Дата: 2025-06-15; Просмотры: 2

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

305

но взаимодействовать. Различно их происхождение: с одной сто­роны материализованная ментальная модель, функционирующая по искусственным законам (квадрант-4), с другой — природный объект, подчиняющийся естественным закономерностям (квад­рант-1). Но граница вообще может быть нераспознаваема для не­посвященных (курсант иногда и не подозревает, что полет ими­тируется, а не происходит на самом деле).

В квадранте-3 сосредоточиваются мыслительные образова­ния, которые заведомо не соотносятся с конкретными материаль­ными объектами, воспринимаются как вымысел, как то, чего не было и нет на самом деле, но в чем проявляется спонтанно моде­лирующая работа воображения: сны, романы, сказки, мечты. Это — «Виртуальная виртуальность». А в квадрант-2 отнесена «Реальная виртуальность»: мыслительные объекты, которые существуют в идеальной форме, но объективируются, проецируются психикой на внешний мир как принадлежащие ему: научные абстракции (мнимые числа, виртуальные частицы, теплород), этические кате­гории (добро, красота), политические доктрины, даже экстрасен­сорные представления (НЛО, барабашка), если люди в них верят и руководствуются ими в своих действиях. Одно и то же явление может выступать в разных функциях и относится в каждом конк­ретном случае к разным сферам виртуальности. Так, если сон воспринимается как откровение, посланное свыше, по воле внешней силы, то это уже «реальная виртуальность», а тот же сон, воспринимаемый как игра воображения, — «виртуальная виртуальность».

Стрелочки, соединяющие квадранты, показывают, что грани­цы между типами виртуальности прозрачные. И конкретный фе­номен может проявиться в любой ипостаси. Когда-то денежная единица, которая без промена принималась бы повсюду, была виртуальной виртуальностью, чем-то вроде мечты или сказки. Потом, когда была рассчитана перспектива и вычислена выгода от внедрения такой денежной единицы, она стала реальной вир­туальностью. Начиная с 1998 г. евро, еще не существовавшая фи­зически, но уже использовавшаяся для безналичных расчетов, превратилась в виртуальную реальность, чтобы начиная с 2002 г. стать реальной реальностью во всех аспектах денежного обраще­ния. Обратный путь по всему кругу предстоит проделать немец­кой марке, которая была самой реальной по устойчивости из мировых валют, но в период обмена на евро перейдет в вир­туальную реальность и т.д., пока не станет романтическим воспо­минанием.

Существуют закономерные трудности в идентификации типа реальности некоторых феноменов. Так, по-видимому, недоста-

306

точно прояснен вопрос о том, являются ли виртуальные частицы всего лишь гипотетическим предположением для объяснения за­гадочных явлений в ядерной физике или существуют на самом деле? Во всяком случае, зафиксировать их материальное сущест­вование с помощью приборов не удается. Но относительно мно­гих явлений вопрос со временем прояснился. Так, теплород (ве­щество, якобы передающее тепло) некогда считался объективной физической реальностью, но, как выяснилось, был всего лишь «реальной виртуальностью» — ментальной моделью, принимае­мой за нечто вещественное. Но есть и научные представления, которые осознаются как условность, однако на практике исполь­зуются как вполне надежные инструменты эффективного воздей­ствия на реальность: система координат, виртуальный путь, иде­альный газ, прибавочная стоимость и т.п.

Неустранимая тенденция психики к созданию субъективной модели реальности обнаруживается уже на уровне психофизиоло­гии анализаторов при восприятии материальных объектов. Как известно, для того чтобы целостное представление возникло и было идентифицировано, необходимо, чтобы образ был смодели­рован самой анализаторной системой путем движения руки по поверхности предмета, движения глаза по контуру, пропевания, интонирования и т.п. в зависимости от модальности восприятия. То есть для возникновения адекватного образа необходимо упо­добление анализатора (в частности, его двигательных звеньев) воспринимаемому предмету. Идея встречного моделирования внутреннего образа как условие ясного восприятия появляется уже в работах У. Джемса в виде так называемого идеационного центра, осуществляющего сличение внешнего стимула и предвос­хищаемого образа. Взаимодействие с объектом возможно только при наличии встречных гипотез, которые корректируются в мо­мент воздействия на объект и получения обратной связи о его свойствах. Неизвестный предмет может ложно идентифицирова­ться как хорошо знакомый или как комбинация хорошо знако­мых элементов. Есть предположение, что образ кентавра в грече­ской мифологии возник, когда греки впервые увидели варваров верхом на лошадях, потому что в Древней Греции не ездили вер­хом, а использовали колесницы.

Процесс построения психической модели объекта является первым этапом и главным условием целостного восприятия. И хотя можно представить себе отдельные воздействия, вызываю­щие изолированные ощущения, такие ощущения, если они не структурируются в образ, не несут информации об объекте как целом и остаются бессмысленными осколками субъективного пе­реживания.

307

Выделенные в анализе типы виртуальности можно для на­глядности обозначить образными выражениями: Реальная реальность — «природа». Реальная виртуальность — «убеждения». Виртуальная виртуальность — «сказки». Виртуальная реальность — «игры».

Все четыре стороны картины мира складываются уже в дет­ском возрасте:

• Ребенок набивает шишки, пачкает коленки, и это — природа.

• Ребенок формирует свои первые представления. Иногда они нелепы: «Дед Мороз приходит с севера», «В телевизоре живут маленькие человечки», — но это для него самая настоящая правда, он в этом убежден.

• Ему читают книжки, он смотрит фильмы и то с облегчением, если это «ужастик», то с грустью понимает, что это все сказки.

• Он самозабвенно играет в «разбойники», «дочки-матери» или «магазин», становится кем-то другим, испытывает огромный накал эмоций, но, забывая обо всем, помнит одно, что в слу­чае чего всегда можно крикнуть: «А я так не играю!»

Разумеется, четкое разделение правды и сказки, действия на самом деле и понарошку возникает не сразу. Степень синкрети­ческой нерасчлененности убывает по мере перехода от веры к сказке и игре. Когда ребенок достигает уровня игры, он, собст­венно, и становится человеком, способным к специфически че­ловеческим видам активности: систематическому абстрагирован­ному обучению, художественному творчеству, научному исследо­ванию... Разные исследователи по-разному определяли этапы созревания психики ребенка. Для Д.Б. Эльконина одним из цент­ральных феноменов стали стадии развития игры⁸. Для Ж. Пиаже — этапы децентрации и преодоления синкретичности мышления ребенка⁹. Для Л.С. Выготского — ступени развития представле­ний от синкретической кучи и комплекса к подлинному поня­тию¹⁰. И по сути дела все рассмотренные феномены легко соот­носятся с проблемой становления форм виртуальности.

Распознавание и разграничение типов виртуальности стано­вится определяющей, видоспецифической способностью челове­ческого сознания. Эта способность развивается и совершенству­ется в процессе эволюции мышления.

⁸ См.: Эльконин Д.Б. Психология игры. М., 1978.