Особенности признания долга в случаях нескольких
обязательств
Весьма значимое различие между российским и японским правом применительно к институту перерыва исковой давности состоит в подходе к разрешению ситуации, когда частичное исполнение долга не сопровождается никакой очевидной демонстрацией самим должником. Перед нами предстаёт вопрос о том, в какой степени долг считается признанным? Какой презумпцией следует руководствоваться правоприменителю— полного или частичного признания долга?
В рамках отечественной правовой действительности правоприменительная практика претерпевала изменения по данному вопросу. Ранее суды рассматривали частичную уплату долга в качестве действий, свидетельствующих о его признании в целом, «если этот долг имеет только одно основание, а не складывается из различных оснований», т.е. полное признание долга презюмировалось.[6] Далее правовая позиция изменилась в противоположную сторону. На данный момент признание части долга, в том числе путем уплаты такой части, не свидетельствует о признании долга в целом, если иное не было указано должником. С точки зрения правоприменителя, подобные действия обязанного лица не прерывают исковую давность как в случае с единым долгом, так и при обязательствах, предусматривающих исполнение по частям или в виде периодических платежей.[7] В тех случаях, когда должник не указал, в счет какого из однородных обязательств осуществлено исполнение, преимущество имеет то обязательство, срок исполнения которого наступил или наступит раньше, либо, когда обязательство не имеет срока исполнения, то обязательство, которое возникло раньше. Если сроки исполнения обязательств наступили одновременно, исполненное засчитывается пропорционально в погашение всех однородных требований. [8] При этом Верховный Суд прямо указывает судам на применение критерия направленности воли должника, усматривая ошибку в применении норм материального права в случае невыполнения этого условия. Так, решение суда подлежит отмене, если уплата части долга расценивалась как признание должником всего долга по первому договору займа, однако не было указано, из каких именно действий должника следует его волеизъявление на признание долга по этому договору и по признанию долга в целом.[9]
Японская правоприменительная практика занимает совершенно иную позицию вопросу. Показательным является решение Верховного суда по делу о применении перерыва исковой давности в отношении однородных обязательств. В рамках рассматриваемого дела должник произвёл платёж, однако прямо не указал, в отношении какого из трёх займов произведено погашение. Нижестоящие суды рассматривали вопрос с позиции, аналогичной точки зрения отечественного законодателя: перерыв применим к более раннему обязательству. Однако Верховный суд принял иное решение: «Если заемщик производит платеж в сумме, которая не является достаточной для погашения всех обязательств без указания обязательств, по которым должен быть произведен платеж, разумно предположить, что выплата имеет своим следствием прерывание срока давности в связи с погашением в качестве признания вышеупомянутых основных обязательств (п.3. ст. 147 ГК), если только не возникают особые обстоятельства. В основу аргументации была положена презумпция осознания должником всех существующих обязательств т.е. полного признания долга: «платеж заемщика без указания обязательств, по которым должен быть произведен платеж, считается указывающим на то, что заемщик знает о существовании всех вышеупомянутых основных обязательств…»[10]
Следовательно, отечественный и японским законодатель придерживаются различных доктринально-правовых презумпций. При ответе на вопрос о том, из какой из них следует исходить правоприменителю, представляется возможным исходить из характера действий должника, направленности его воли. Так, должник, обязанный выплатить 10 млн руб., уплачивая только 3 млн, может указать, что оставшуюся сумму он уплатит позже, как только сможет. В такой же исходной ситуации, уплачивая 3 млн руб., должник может заявить, что это вся сумма, которую он, по его мнению, должен. Без сомнения, указанные сюжеты должны по-разному оцениваться с точки зрения перерыва исковой давности. Если в первом случае поведение должника создает у кредитора разумное предположение о погашении оставшегося долга, а следовательно, должно прерывать исковую давность, то во втором для подобной видимости нет никаких оснований, и такой частичный платеж не должен влиять на исковую давность в отношении оставшейся суммы. [11] Однако в случае возникновения неопределённости направленности воли со стороны должника судам необходимо выработать единообразный подход в решении этого вопроса, так как основная задача института исковой давности- создание правовой определенности и стабильности участников оборота. При разрешении данного вопроса представляется возможным ввести критерий субъектного состава участников правоотношений для выбора правовой презумпции. В том случае, если обязательство носит характер «business loan», участниками являются субъекты, осуществляющие предпринимательскую деятельность - необходимо создание больших правовых гарантий для кредитора в виду особого характера их дельности (наличие риска, аккумулирование больших потоков денежной массы и др.), следует исходить из презумпций признания долга по всем основным обязательствам. В свою очередь, в рамках характеристики обязательства как «family loan» применима презумпция частичного признания, так как в каждом конкретном случае необходимо учитывать характер действий должника, направленности его воли для квалификации его действий как признание долга.
Таким образом, законодательство России и Японии закрепляет аналогичные последствия перерыва исковой давности, рассматривают сходные основания для её перерыва. Однако усматривается ряд существенных различий, обусловленный уникальным правовым генезисом государств. Отечественный законодатель понимает институт исковой давности не только с материально-правовой, но и процессуально-правовой точки зрения. Японии в свою очередь нормативная регламентация выглядит иным образом: используется термин «приобретательная давность», наряду с которой выделяется институт пресекательного срока, не известный отечественному праву. Японский законодатель более детальным образом регулирует основание для перерыва давности в самом кодексе, что превносит правовую определённость в разрешении споров. Цель института перерыва исковой давности- защита ожиданий сторон гражданских правоотношений. Поскольку должник своим поведением создает у кредитора видимость направленности своей воли, правопорядок должен обеспечить защиту разумно сформировавшихся под влиянием этой видимости ожиданий и не позволять должнику в дальнейшем игнорировать созданную им видимость.
Наиболее существенным различием правопорядков является подход в разрешении вопроса о степени признания долга. Японский законодатель придерживается презумпции полного признания. Можно предположить, что такой подход сформировался в результате влияния англо-саксонского права . Так, термин «acknowledgment» (подтверждение) в рамках правоприменительной практики приобрёл особое значение, став основным критерием квалификации действий должника как признание долга. Отечественный законодатель исходит из прямо противоположных положений. Предпринимая попытку разрешить этот вопрос мы сталкиваемся с доктринальной дискуссией, которая не находит своего однозначного разрешения. Представляется верным применить дополнительный критерий субъектного состава для её разрешения, разделяя презумпцию полного признания для категории ««business loan» и частичного «family loan» .
[1] Гражданский кодекс Российской Федерации.Ч.1 от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 16.04.2022) .
[2] Частное право Японии: учеб. пособие / Н. П.Зарубина. -. Хабаровск : Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2016. С.29
[3] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 (ред. от 22.06.2021) п 12
[4] Гражданское право Японии. В 2-х книгах: Перевод с японского. Кн. 1 / Сакаэ Вагацума , Тору Ариидзуми; Под ред.: Халфина Р.О.; Пер.: Батуренко В.В. - М.: Прогресс, 1983. – С.151-152.
[5] Частное право Японии: учеб. пособие / Н. П.Зарубина. -. Хабаровск : Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2016. С.30.
[6] Постановления Президиума ВАС РФ от 15.12.2009 № 9629/09, от 01.06.2010 № 1861/10, от 12.02.2013 № 13096/12; Определения ВС РФ от 02.12.2014 № 5-КГ14-118, от 20.06.2016 № 305-ЭС16-5833
[7] абз. 3, 4 п. 20 Постановления Пленума № 43
[8] Первый кассационный суд общей юрисдикции определение от 17 февраля 2021 г. по делу N 88-3884/2021
[9] Определение Верховного Суда РФ от 08.02.2023 N 305-ЭС22-28484 по делу N А40-259498/2021
[10] Judgments of the Supreme Court (Third Petty Bench) 2020.12.15 N 2020 (Ju) 887.P.4.– URL: https://www.courts.go.jp/app/hanrei_en/detail?id=1805
[11] Павлов, А. А. Основания перерыва исковой давности / А. А. Павлов // Закон. – 2019. – № 1. – С. 120