Культурная картина мира – квинтэссенция культуры.
В этом состоит путь психологического приспособления к падшему миру, суть адаптации, в том числе и прежде всего, психологической. Искажение реальности человеком, стремящимся сделать ее более комфортной для себя – самая заурядная вещь. А искажение реальности с помощью коллективной психологии – в этом проявляется этническая культура, которая всегда «сконструирована», как говорят, интенциональна. Культура содержит в себе многие разнообразные защитные механизмы, обеспечивающие гибкую систему реакций социокультурной организации и каждого носителя культуры на многообразные опасности – когда адекватных угрозе, а когда не соответствующих опасности, или даже символических, но которые снимают психологическую напряженность. Так:
Культура – это система средств адаптации человека к падшему миру, реальных и идеальных, психологических в том числе.
Но она к этому отнюдь не сводится. Культура это и сфера целеполагания, отражающая то, что человек понимает под добром и злом. О культуре можно говорить и как о концептосфере, системе концептов-толкований идей и ценностей, присущих той или иной культуре . Концептосфера во многом определяет видение человеком мира.
Концептосфера – это и хранилище человеческого опыта и памяти, в том числе и опыта достижения высших смыслов, памяти Адама и опыта Богообщениив нашей человеческой жизни и истории.
К этому относится, в частности, сфера этики и эстетики: стремление человека к воплощению добра и красоты. Это стремление к высшему обуславливает систему смыслов в жизни человека, важнейшую для человека сферу. Отсюда еще один специфический культурный механизм, не менее, а может быть и более важный, чем защитный, механизм интерпретации.
Способность к интерпретации – специфическая способность человека, которая приводит к символизации человеком материальной и духовной реальности, превращая культуру в систему символов.
Каждый объект, включаясь в культуру, становится артефактом, имеющим материальную и идеальную составляющую. Сама культурная картина мира есть продукт и инструмент интерпретации: она возникла как результат интерпретации человеком внешнего опасного для него, «лежащего во зле» мира в такой рациональный мир, где опасность не разлита хаотично, а локализирована, и где находятся для него средства защиты от опасности, а значит, возможна деятельность. В картине мира каждая новая опасность, интерпретируется человеком так, что перестает восприниматься им как фатальная, и вписывается в определенные рамки. Уже затем человек ищет культурообусловленное средство защиты от опасности. Да, результат интерпретации человеком мира далеко не всегда (после грехопадения!) совпадает с заложенным Творцом смыслом, но всегда, юолее или менее, соотносится со смыслом мира, приданном тому при Творении.
Антропологи, полагая, что значения, смыслы, логосы вещей внешнего мира находятся в голове человека, утверждают, что человек через дискурс проецирует их вовне и тем создает социальные и культурные миры – миры символические. Практически во всех антропологических концепциях внешний мир оказывается производной внутреннего мира человека, а на его внутренний мир влияет внешняя культура, та, которая так же произведена из внутреннего мира людей предыдущих поколений. Появляются понятия интенционального, «сконструированного» мира и интенциональной, «сконструированной» личности, которые творят друг друга. Но тогда получается, что в культуре нет ничего объективного, все порождается из ума человека. Точно ли это так? Очевидно, что в первую очередь значения, логосы творит Творец. Объяснить феномен культуры можно, если принять, что на самом-то деле через культуру, которая есть язык, понятный человеку в этом временном мире, выражает себя Творец.
Другое дело, что в падшем мире значения символов затемнено, люди не осознают их непосредственно и ясно, отсюда разница в толковании символов теми или иными индивидами, культурами и традициями. Но их первооснова – объективна, и она идет от тех смыслов, которые закладывает в творение Творец. Именно Божественные символы, сами по себе будучи внекультурными, культурой интерпретируются, и эта интерпретация Божественных символов есть более или менее ясная или замутненная основа культуры. В каждое явление тварного мира вложен знак мира Горнего, который человеку надлежит истолковать.
В самых заурядных явлениях нашего мира есть знак Вышнего. Это очевидно, например, из притчи, которую приводит Преподобный Паисий Святогорец. «Научи меня молиться, ибо я неграмотна», – просит старца простая деревенская женщина. Старец спрашивает: «А как ты молилась до сих пор?» «Когда я мету комнату, я прошу Господа, чтобы так же, как я выметаю мусор, вымести грехи из моей души. Когда стираю, прошу, чтобы так же, как я очищаю от грязи это белье, Господь вычистил мою душу». Вот так простая женщина постигала в самых простых своих действиях символы Горнего мира.
Нечистый также старается символизировать свои черные смыслы. Так он представляет похоть как любовь. В современном мире создана тонкая и разветвленная символизация блуда. Гиперкультура блуда – активная в положительной коннотации интерпретация символов низшего мира. Но Дьявол, отец лжи, не творит символы, он как обезьяна Бога просто выворачивает их на изнанку, выстраивая ряды порочных коннотаций, совершая смысловые подмены. И на основе этих коннотаций падший человек символизирует похоть как положительную ценность. Да, человеку дана и такая свобода.
Человек, как существо, созданное по образу Творца, в процессе интерпретации символов Вышнего мира (или низшего мира) символизирует и сам, создавая образы, которые встроены в рамки той или другой системы символов – Вышней или низшей.
Последние, например, такие, как интерпретации бесовских внушений, каковы, в частности, языческие магические обряды. Святой воспринимает знаки Творца прямо и непосредственно. Падший эмпирический человек нуждается в культурных опосредованиях, с помощью которых творит интенциональные измышленные миры – в результате своих интерпретаций, которые могут приближаться к реальности, а могут от нее далеко отступать. Культура – это не сами Знаки и Символы, которые устанавливает Творец, а способ и образ их восприятия и интерпретации.