Отношение к проблеме жизни и смерти в Западной культуре
За всю человеческую историю ещё никогда не существовало более грандиозной и географически расширенной культуры, как Западная. Общие исторические цели и общее прошлое соединили в этом поликультурном монолите десятки меньших по размеру и значению культур, которые образовывают между собой очень сложную систему социокультурных, духовных, экономических и политических отношений. Таким образом, правильно говорить, что культура Запада есть наиболее сегментированная культура из всех других значимых, ныне существующих. Какой же мировоззренческий, культурный фон современности мы можем здесь наблюдать ? Практически абсолютно доминирующая религия – христианство – обладает несколькими ветвями; как нигде в мире прослеживаются противопоставления, то увеличивающиеся, то уменьшающиеся, но всегда значительные, между наукой и религией; существуют десятки философских направлений – и всё это обнаруживается как существующее в общем культурном массиве, так и в национальных проявлениях, ибо каждая культура воспринимает те или иные всеобщие ценности почти всегда через призму своего мировоззрения, так и пребывает в процессе взаимодействия между своими составляющими.
Понятно, что с учётом таких обстоятельств очень сложно более или менее сжато охарактеризовать отношение к проблеме жизни и смерти в границах данного поликультурного конгломерата – культуры Запада. Для того, чтобы эту проблему было всё-таки возможно было решить в границах нашей работы, мы проанализируем в отдельности необходимые аспекты мировоззрения, во-первых, христиан, а во-вторых – неверующих и агностиков, так как именно эти три слоя составляют абсолютное большинство населения в Западной культуре.
Христианское мировосприятие
Исайя (26:19) “Оживут мертвецы Твои, восстанут мёртвые тела ! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов.”
Даниил (12:2) “И многие из спящих во прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление.”
(Библия) 3
Христианство – одна из трёх мировых религий, причем, очевидно, наиболее массовая и влиятельная. За последние два тысячелетия истории человечества именно она коренным образом изменила духовный, социальный, экономический и политический мир, – более в сравнении с любой другой религией или философией. Влияние христианства на массовую психологию можно сравнить разве что с революцией в сознаниях многих миллионов людей.
Начало этого раздела связано с двумя цитатами из Библии. В обеих из них речь идёт в воскресении тела человека, причём физическая смерть приравнивается ко сну. В самом деле, можно сказать, что в христианстве жизнь человека рассматривается лишь как сон между приходом в этот мир и покиданием его. Вечная жизнь – это настоящая, божественная реальность, тогда как земное существование – лишь сон, марево.
Каким образом влияет христианская религия на мировоззрение человека, его ценностную картину мира, на психологию отношения к жизни и смерти ? Относительно этого вопроса считаем нужным сослаться на работу О. А. Бобровской и Н. Г. Осуховой “Изучение психотерапевтических функций христианства”.4 В этой научно-исследовательской работе психологи определяют специфику образа мира у верующих и атеистически настроенных людей, и проводят параллели различий между ними. Как же проходила эта работа ?
Для начала, необходимо было выбрать корректную систему диагностических методик, адекватную целям исследования, его гипотезе и методологическим позициям. Поэтому авторы использовали такие методики, как “Картина мира”, опросник Кэттела и тест самоактуализации, каждая из которых выполняла свою функцию в исследовании. Вот что пишут сами авторы: “Тест “Картина мира” разрешил (обходя психологические защитные механизмы) получить представление о глубинном эмоциональном содержании структурных компонентов образа мира (“образ Я”, “Я и другие”, “Я и окружающий мир”, “Меры добра — зла”). Тест Кэттела дал возможность статистически измерить особенности личностных характеристик. Самоактуализационный тест разрешил уточнить выявленные ранее данные и получить информацию об основных тенденциях личностного развития. Всего в исследовании принимало участие 54 человека: 27 верующих и 27 нерелигиозных людей”.
Для обеспечения большей эффективности результатов, которые были затем подвергнуты анализу и соответствующей интерпретации, в изучении особенностей образа мира использовался комплексный подход. В результате, в сравнении мира религиозных людей по отношению к атеистам были выявлены следующие особенности:4
– более высокий уровень развития эмпатии, чувствительности, эмоциональной сферы;
– преимущество позитивного “образа Я”, что приводит к стойкости этого образа, уверенности в себе, способности адекватно реагировать в неизвестных обстоятельствах. В целом, в религиозной группе принятие себя имеет более высокий уровень, чем в нерелигиозной;
– позитивное отношение к другому: развитое доверие, открытость, эмоциональная значимость контактов с окружающими, чувствительность во взаимоотношениях;
– для образа окружающего мира характерна определённость, чёткость координат при более высоком, чем в контрольной группе (группе неверующих), уровню доверия к миру, который представляется “добрым”, “принимающим”, “тёплым” (условно можно говорить про более оптимистичный и гуманный образ мира). Преобладающими ценностями в отношениях с миром оказались ценности добра. Верующие владеют и большей гибкостью, способностью к развитию во взаимоотношениях с миром;
– ориентация во времени верующих также оказалась высокой, в сравнении с неверующими. В структуре их образа мира представлены все временные отрезки, которые преобладают оптимистичной направленностью на настоящее и будущее. Религиозные люди имеют способность более полно и осмысленно проживать настоящее.
Психологи отмечают, что в целом, полученные результаты свидетельствуют о том, что для верующего религия выполняет функцию удовлетворения потребностей человека в поиске жизненных координат, предельных моральных ценностей, предоставляет моральные ориентиры и обобщённые способы взаимодействия с собой и другими, является способом самопонимания и самостроительства, а также влияет на становление целостного непротиворечивого образа мира, в котором преобладающее значение имеют представление о добре, моральные ценности; для верующих характерно более спокойное отношение к смерти.4
Как видим, религиозное (в данном случае, христианское) мировоззрение и мировосприятие имеет определённые положительные психотерапевтические черты по отношению к мировоззренческим позициям нерелигиозных людей, однако интересовать нас сейчас будет не это, а другое: религия заметно изменяет отношение человека к жизни и к смерти. Христиане склонны к эмпатии и чувствительности, они имеют, как правило, позитивную картину мира, себя и других в нём (“Бог всемогущий, а раз так, он создал вполне справедливый мир, в котором для каждого есть возможность спасения”, “Господь любит всех и служит примером для нас”, и т.п.). Смерть же воспринимается относительно спокойно, так как, если человек живёт в согласии с библейскими заповедями, то она открывает путь к раю после физической смерти, то есть смерть, в принципе, может быть даже желательной (такое может иметь место, когда личность пребывает в трудных и крайне сложных условиях своего существования; но и в этом случае страх смерти не будет отсутствующим – он лишь отступит, замещённый более сильными, чем он сам, состояниями веры и надежды, с одной стороны, боли и страдания – с другой). Психологические феномены веры и надежды – постоянные спутники религиозного мировосприятия. Таким образом, на ориентацию в проблеме жизни и смерти в христианской культуре феномены веры и надежды имеют решающее влияние. Что же такое вера и надежда ? Каковы их общие психологические определения ?
“Вера – убеждённость человека в чём-то, что не подкрепляется убедительными логическими аргументами или фактами.”5 С другой стороны, такое определение является, так сказать, внешним взглядом на феномен веры, так как субъективно она как раз представляется более чем убедительной и подкрепляется в сознании, как правило, теми или иными фактами и аргументами, которые имеют для человека, возможно, важнейшее значение. Надежда же – это существование в сознания определенного желательного образа, такого, реализация которого в действительности была бы для человека нужной, приятной и т.д.
Такая призма мировосприятия и миропонимания, которая построена на основах веры и надежды в те или иные сакральные силы, пронизывает всю психологию религиозных людей, в нашем случае – христиан. Смысл жизни оправдан, так как мир и законы существования в нём созданы Богом, а потому несут в себе в большей или меньшей степени справедливость и определённость. Более того, христианами считается, что корректно прожитая жизнь, то есть жизнь, прожитая в соответствии с библейскими нормами, гарантирует путь к лучшему миру – в рай; таким образом, присутствует ценностно-ориентированная, смысловая определённость человека на своём жизненном пути и в обществе. Психологам известно, что человеком, как правило, воспринимается как “плохое”, “страшное” то, что непонятно или же что не находит своего смысла в субъективно разверзающейся детерминационной бесповоротности событий мира, – а именно такой является смерть. Для христиан, таким образом, смерть более “добрая”, “справедливая” относительно людей атеистически настроенных, не говоря уже об отношении к жизни, которое видится обоснованным и уж никак не бессмысленным. Что же касается относительно высокого уровня эмпатии в среде религиозных людей, то здесь имеет место аналогичная ситуация: люди склонны осмысливаться верующими как Божьи создания, которых создал Бог, в которого веруют, а раз так, они (люди) не являются непонятными либо вражескими существами, так как являются такими же самыми созданиями, что и субъекты данного отношения, то есть верующие; поэтому другие люди для них вполне заслуживают на понимание, эмоциональное принятие, уважение и любовь. Само отношение к жизни не может не быть связано с отношением к другим людям, в связи с тем, что личность, как, в основном, считают психологи, может существовать лишь в связи с социумом, развивая и проявляя те или иные свои свойства во взаимодействии с окружающими личностными мирами, постоянно находясь в процессе открытой (прямой, непосредственно от человека к человеку) или закрытой (опосредствованной различными носителями знаковых структур – например, книгами) рефлексии этих миров (здесь было бы уместно вспомнить соответствующие пояснения о природе существования личности у А. В. Петровского6).
Мир (как внешняя вселенная, так и внутренний мир человеческой души) и окружающие существующие люди воспринимаются христианами, в основные, как носители Божьих искр, как проводники Его замысла в земном мире, как Его творения, не лишённые также Его божественных качеств. “Возлюби врага своего как ближнего своего” – эти слова основателя христианства (а любовь базируется на психологическом принятии объекта любви) Иисуса Христа очень чётко демонстрируют принципиальную направленность христианского мировосприятия, в котором внутренне стираются границы, существующие между людьми, уменьшается уровень их непонимания и отчуждённости, а посему и агрессии по отношению друг к другу, которые иначе воспринимались бы как носители неизвестного и непонятного, чужого и вражеского. Мир и жизнь, так как мир создан Богом и Его воля, в той или иной степени, пронизывает действительность, осмысливаются как что-то живое и, в большей или меньшей степени, провиденциальное, сознательное, откликающееся; такие элементы мировоззренческой и жизненной философии создают, как правило, общее более позитивное отношение к жизни и более спокойное (или даже, в некоторых критических случаях, относительно позитивное) к смерти: с точки зрения верующего, последняя может быть справедливой и оправданной, ибо достойно прожитая жизнь открывает путь к значительно более лучшему миру и бытию.
Конечно, в христианстве существуют также представления об аде, мире, существование в котором связывается со страшными мучениями и страданиями; считается, что душа человека направляется в ад в том случае, когда её земная жизнь была греховной, негодной, шла вразрез с библейскими заповедями. Христианская религия даёт надежду на спасение от посмертных страданий, даёт веру в вечную жизнь, но лишь благодаря прохождению определенного пути самореализации, пути духовного и личного самосовершенствования в соответствии с библейскими заповедями. Компонент психологического базиса таких представлений состоит в том, что выполнения определённой, как правило – очень сложной работы, – а именно такой работой является вышеуказанное самосовершенствование и самореализация, – связывается у человека с ощущениями удовлетворения, радости и покоя от выполненной (или, как правило, успешно выполняемой) работы, то есть личность ощущает и понимает корректность такой ситуации, за которой она (личность) будет справедливо награждена (вечной жизнью в раю возле Господа). Кое-кто из исследователей этих вопросов мог бы даже сказать (например – испанский философ X. Ортега-и-Гассет, некоторые представители психоанализа и другие), что вся вышеуказанная религиозная, вообще – культурная деятельность человечества базируется на следующем базисном субстрате: страхе смерти и стараниях его преодолеть. Но подробный, основательный анализ этого вопроса не входит в задачи нашей работы, поэтому развивать далее его проблематику здесь мы не станем.
Прослеживается определенная зависимость: очевидно, чем более религиозным является человек, чем более старательно и внимательно он выполняет религиозные заповеди, тем большими будут его вера и надежда на посмертный путь в рай, тем большими будут уверенность в своей жизни и в своих действиях, тем более позитивной будет картина мира (во всяком случае, связанная с индивидуальным сегментом действительности, со своей жизнью) и себя в нем. Итак, не удивительно, что О. А. Бобровская и Н. Г. Опухова получили соответствующие важные и конструктивные результаты в экспериментальной части своей работы.
Христианство состоит, как известно, из трёх главных ветвей – православия, католицизма и протестантизма. Хотя основные и уже вышеуказанные общие черты отношения к проблеме жизни и смерти присутствуют у них всех, некоторые особенности, конечно, имеются у каждого из направлений. Исторические пути развития первых двух вариаций христианской религии привели к их обособлению одна от одной почти тысячелетие тому назад, ещё через шесть столетий началась протестантская реформация, в результате которой возник и распространился протестантизм.
Конечно, принадлежность православия, как и вообще славянской поликультурной структуры к культуре Запада, представляет из себя вопрос до сих пор окончательно не решённый и очень спорный. В любом случае, принадлежность нашего короткого рассмотрения православия к этому разделу нашей работы, которая называется “Отношение к проблеме жизни и смерти в Западной культуре”, можно считать условным. Такая ситуация имеет место лишь потому, что решающая часть христианской религии является непременной, а возможно, и главной составляющей культуры Запада, так что отрывать православие от других ветвей христианства было бы для нашей работы совершенно неуместно.
Православие есть наиболее консервативная и ортодоксальная форма христианства по сравнению со всеми другими основными его формами. Православная ветвь христианства является наименее исторически изменяемой по отношению к двум другим главным ветвям, наиболее ортодоксальной и, возможно, стабильной из них. Она менее других идёт на те или иные уступки, изменения в идеологии и доктрине, стараясь поддерживать те основы христианства, которые были древнейшими в его истории, очень критически относясь почти ко всему, что было привнесено впоследствии в христианскую религию и привело к отклонениям от её первоначального курса, данного, как считают православные, ещё Христом и апостолами. Тем не менее, православие вобрало в себя множество национальных, даже мифологических элементов, за что критикуется католицизмом и протестантизмом. Католицизм обладает главным, среди других, отличием – наличием Папы Римского, воспринимаемого католиками как “наместник Бога на Земле”, что одновременно не принимается как православием, так и протестантизмом. Католицизм и протестантизм – две ветви христианства, являющиеся наиболее распространёнными как по количеству их приверженцев, так и по площади распространения. Последняя отделилась от католической церкви в XVI ст. и носила форму протеста против существующих отрицательных элементов правящей церкви, против засилия некоторых сил, кардинально искажавших взаимодействие сути христианства и его формы в пользу последней, прикрывались образом церкви в своих часто антиморальных поступках, аналогичным использованием власти и материальным накоплением, фактически отрываясь от христианской духовности. В результате Реформации возникает новая ветвь христианства – протестантизм, которая проповедует духовную жизнь и необходимость общения с Богом не на основании деятельности классического института церкви, а через внутреннюю (интрапсихическую) и общинную, лишённую особой атрибутики, деятельность. Данное направление христианской религии утверждает ненужность церковных атрибутов, обрядов и т.п. для процесса духовного спасения души, то есть старается отвергнуть лишние, как считают его последователи, формы духовного развития и самовыражения человека, которые мешают, на их взгляд, этим процессам. Протестантизм состоит из многих течений и является наиболее “опрактиченной” вариацией христианства, которое даёт ему, с одной стороны, возможность акцентировать внимание на личной деятельности верующих, развивая в них активное отношение к жизни и ответственность за свои действия, давая возможности для быстрого распространения, а с другой – отрывает эту ветвь от крепких корней традиций и погружает её в такое состояние, в котором среди её разнообразных общин и организаций со своими отличиями одна относительно другой и от католицизма и православия иногда даже тяжело бывает определить, о церкви или секте идёт речь.
Отношения в системе человек – церковь – Бог отличается в различных формах христианства. Когда протестантизм, например, делает главный и решающий акцент именно на отношениях человеческая душа – Христос, то в православии рефлексия отношений с Богом имеет другой характер: человеческая душа – православная церковь, которая выражает через себя Христа и к которому возможно прийти именно через неё. Таким образом, справедливо говорить, что религиозное “Я” верующего протестанта является психологически более независимым и самосознательным по отношению к православному, но тем самым переводит отношения с объектом веры – Богом – на менее духовный, более “жизненный” уровень, который и привел к заметному психологическому эгоцентризму в культуре Северной Америки и Европы, возникновению массы протестантских церквей, нередко напоминающих секты, бушующего развития масс- и поп-культуры – носителей низкокультурных, часто антигуманистических и антидуховных ценностей. Проблему жизни и смерти протестант старается решить наедине с Богом (протестантская церковь, как правило, доминирующую роль в этом процессе не играет, так как необходимо переводит соответствующую работу на саму личность), тогда как в православии функцию в любом случае необходимого помощника в решении проблемы берёт на себя церковь, представляя собою мощный механизм снятия со сферы личной ответственности и индивидуальной работы борьбу со страхом смерти. Православная церковь старается пронизывать вся жизнь верующего человека, от самого его рождения и до смерти, так что человек, связанный с этой церковью, ощущает её поддержку и помощь, и смерть здесь не является исключением. Психологически принять смерть легче православному человеку, чем протестанту (имеется в виду, в случае высокой степени религиозности субъекта в обоих случаях).
Хотя основные, уже упомянутые психологические и другие аспекты отношения к проблеме жизни и смерти в христианстве присутствуют на пространствах активного присутствия всех её ветвей, некоторые отличия, связанные с историческим путем развития этих ветвей и с психологическими особенностями соответствующих совокупностей – социокультурных, национальных, народных и т.д., конечно же, существуют. Вместе с этим, наша задача – дать очерк наиболее общих характеристик, так как более глубокое и содержательное раскрытие этого вопроса выходит за пределы данной работы и в этом случае необходимо было бы анализировать каждую более или менее значащую совокупность из вышеуказанных в контексте именно её интерпретации христианства, что совершенно бы вышло за рамки основного исследования работы.
Различные отношения к проблеме жизни и смерти наиболее ярко проявляются в православии и протестантизме. Психология протестантов в процессе движения к тому, что христиане называют “спасением”, выражается в активной деятельности, в открытии мира, в борьбе с жизненным негативом. Общий консерватизм православия, определённая оторванность от процессов социальных трансформаций (протестантизм, наоборот, был исторически связан с ними, что и послужило основным фактором формирования в нём иной социально-психологической и духовной позиции) толкают православных верующих уходить в себя и от жизненных проблем и неурядиц, бежать от образа “злого мира”. Стереотип христианина, который нашел Бога, у православных может быть представлен человеком, уходящим от социума в тишь и глубину монастырю, где он сможет спокойно вести свою духовную работу и общаться с Богом; у протестантов он другой – это побеждающий своим упорным трудом жизненные сложности человек, иногда даже пропагандирующий библейские истины представитель определенной протестантской общины, выполняющий перед толпой функции одновременно и актёра, и психолога, а иногда ещё и певца, человек, который реализует своё назначение перед Богом таким, так сказать, “открыто-прикладным” способом, в котором человеческая общность объединяется в определенном экстазе веры в Бога и любви к Нему и ко всем другим. Не удивительно при этом, что часто протестантские церкви используют социологические приемы финансовых пирамид, “канадских компаний”, как их иногда называют наши соотечественники; иногда подобная деятельность (особенно заметная среди протестантских церквей т.н. “третьей волны”) приводит к такому искажению духовных и высших человеческих ценностей, что новые люди, агитируемые ко вступлению в церковную организацию, имеют такую ценность для агитирующих, которая выражена, в основном, только в количественных показателях “спасённых душ” и своего соответствующего “рейтинга” перед Богом, церковью и пастором, а не в параметрах личностной ценности и неповторимости этих людей. Конечно, мы кое-что упрощаем, особо подчёркивая те или иные черты, которые мы считаем необходимым выделить, однако таким образом лучше освещается существующая ныне ситуация в соответствующей сфере, демонстрируется важный для нашей работы срез религиозной психологии.
Психология православных относительно их отношения к проблеме жизни и смерти очень хорошо выражается Нагорной Проповедью Христа; она хотя и применима ко всему христианству в целом, но более всего относится к мировосприятию, к психологии именно православных:
“Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибо они поцелованы будут.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими.
Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царствие Небесное.
Блаженны вы, когда будут поносит вас, и гнать, и всячески неправедно злословит за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах”.3, 7
Православная церковь ныне фактически не занимается деятельностью по своему распространению среди народов и культур, исторически с нею не связанных. Тем не менее, позиция церкви стала усиливаться после краха Советского Союза (так как, в основном, на этой территории находится её наибольшая часть), за время существования которой ей практически приходилось вести почти подпольную, в лучшем случае едва терпимую деятельность, однако ныне церкви приходится с необходимостью одолевать трудности другого характера: на почве духовной неопределённости в переходном периоде от одной социально-экономической и культурной формации к другой распространяется масса разнообразных религиозных организаций, сект и церквей, в основном – протестантского и восточно-религиозного направления, которые эффективно ведут борьбу за своих новых приверженцев. Психология спасения, которую предлагает православие, состоит в движении к Богу на позициях тесной духовной связи с церковью и защиты от жизненных трудностей субъекта с её стороны, даже бегстве от неурядиц и проблем к церкви; сама же православная церковь, как считают верующие, связанные с нею, выражает волю Бога на Земле и Его Самого. Хотя этот принцип – связь верующего с церковью в его духовном развитии – в той или иной степени используется абсолютным большинством христианских церквей, у православия он выражен в особенности сильно и значительно. Путь к Богу неотрывно связан с церковью и исторически выглядит или как уход от социальной жизни к монастырской обители, несущей счастье и покой в процессе “духовного делания” (тяжесть такого выбора осознаётся и последний воспринимается как духовный подвиг, что демонстрирует его высокий социальный аттитюд поддержки со стороны церкви), или же как “мирская праведность”, неотрывно связанная с церковными атрибутами, таинствами, обрядами и другими традициями, то есть не только церковью как таковой, но обязательно с её догматизированными формами выражения, а также с той духовной деятельностью, которая, как считают верующие, ведёт к спасению души. Целиком корректно определяется некоторыми исследователями, что православие представляет из себя наиболее ортодоксальное религиозное учение из всех, наиболее распространённых ныне среди человечества.
Если сравнить психологическое восприятие смерти у протестантов и православных, то будет выявлена следующая особенность: так как у протестантов жизненная позиция более активная, а церковь – более социализированная, т.е. открытая обществу, где путь к спасению – в преодолении трудностей “здесь и сейчас”, а в православии человек получает счастье и духовную самореализацию в определённом спасении, бегстве от мира, бедствий и горя и в нахождении приюта от проблем и несчастий в лоне церкви (где возможно ещё и осуществить духовный подвиг – полный отход от открытого и активного общественного существования, посвятив всю своя жизнь Богу и уйдя в монастырскую келью), то и отношение к смерти отличается. У православных она всё-таки воспринимается больше как долгожданное спасение (конечно, при корректно прожитой жизни, с религиозной точки зрения), отношение человека к ней более открытое, даже связанное с ожиданием, тогда как у протестантов смерть – это, в определённой мере, окончание своего активного существования, которое субъективно дорого, ценно, значимо, отход от человеческого мира (образ которого более светлый и добрый, чем в православии), проигрыш ещё не преодолённым жизненным барьерам и сложностям. Восприятие и ожидание смерти у последних субъективно является большим бременем, большей проблемой, она менее ожидаема. Тем не менее, данные психологические аспекты приводятся здесь лишь в сравнении с аналогичными аспектами православных верующих, то есть не в общем понимании (соответствующее по отношению к христианству, частично – религии в общем, мы уже рассматривали).
Католическая ветвь христианства занимает центральное положение в нём в том смысле, что исторически, вместе с православием, существовала почти с самого начала развития христианской религии, а потом, прямо или опосредованно, дало жизнь церквям, носящим собирательное название протестантских. Католическая церковь по комплексному фактору географического распространения и количества верующих является наиболее универсальной в сравнении с любыми другими религиозными учениями человечества: католичество присутствует ныне почти во всех регионах планеты, количество католиков (850 млн.) более чем в полтора раза превышает сумму православных и протестантов всего мира.7 Конечно, из такого положения вещей становится понятным, что психология католиков вообще и их отношение к проблеме жизни и смерти в частности сильно варьируют. Тем не менее, в самом общем понимании, корректно будет говорить о том, что католицизм в отношении к проблеме жизни и смерти может напоминать, в определённом отношении, некоторые неодинаковые (завися от культурного аспекта) комбинации восприятия и осмысления этой проблемы, существующие у православных и у протестантов. Также можно сказать, что в условиях современного мира (так как исторически ранее, в другие эпохи, ситуация несколько отличалась), за исключением некоторых направлений католичества, например – греко-католической церкви, чаще превалировать будут всё же элементы психологии протестантов. Поясняется это тем, что эти церкви довольно активно влияли одна на другую и их развитие было связано с общим или схожим социокультурным, духовным, экономическим и политическим фоном; приблизительно такой же ситуация является и ныне.