Это были так называемые кабальные рабочие.
Помещики иногда прямо отдавали на посторонние фабрики своих крепостных за определенную плату в свою собственную пользу. Само собою разумеется, эти рабочие работали очень плохо, но кабальный труд обходился так дешево; что в том случае, когда от рабочего не требовалось особенного искусства, фабриканты за отсутствием свободных рабочих охотно к нему прибегали.
"Самый дурной род работников, - читаем у экономиста 40-х годов Бутовского14*, - составляли крестьяне, отдаваемые внаймы помещиками на чужие фабрики и заводы.
Сколько ни умеренна иногда плата, взимаемая за подобную ссуду, одна только крайность может побудить предпринимателя к употреблению столь нерадивых и часто развращенных работников.
От них нельзя ожидать никакого старания, никакого порядка; фабриканту угрожали ежеминутные побеги, воровство, плутовские шашни; мы слышали, что подобные работники, на которых не действуют ни увещания, ни угрозы, часто гуртом оставляли заведения и останавливали работы в самые дорогие минуты"14.
Об отдаче крепостных крестьян в работники говорит и Николай Тургенев15*: "Одно из самых возмутительных злоупотреблений замечается в белорусских провинциях (Витебской, Могилевской), где крестьяне так несчастны, что вызывали сострадание даже русских крепостных.
В этих провинциях помещики отдавали своих крепостных сотнями и тысячами подрядчикам, которые исполняли землекопные работы во всех концах империи.
Эти бедные люди употребляются, главным образом, на постройку больших дорог и каналов. Помещик берет обязательство поставить такое-то количество людей по условленной плате, а подрядчик обязуется кормить их во время работы.
Правительственные инженеры, наблюдающие за работами, не требуют от подрядчика в пользу этих несчастных ничего сверх того, что требуется для поддержания их жизни.
Что же касается денег, которые получает за них помещик, то правительство не вмешивается в это. Эти несчастные провели дороги в окрестностях Царского Села"15. По словам г. Погожева16*, отдача на фабрики таких "кабальных" рабочих широко практиковалась в Можайском уезде, причем помещик получал за каждого отдаваемого им рабочего по 25 руб. в год.
На суконных фабриках Пушкина-Орфана, кн. Гагарина и др. работало много кабальных рабочих из окрестных помещичьих деревень. По показанию некоего Щедрина, бывшего владельца бумагопрядильни в Клинском уезде, в дореформенное время первоначально все рабочие на его фабрике были кабальными крестьянами Можайского уезда, и только впоследствии они были заменены местными клинскими рабочими16. Г-н Погожее делает интересное указание, что на Вознесенской мануфактуре в Дмитровском уезде, которая еще в 40-х годах имела несколько тысяч рабочих и до настоящего времени остается одной из крупнейших бумагопрядилен Московской губ., до сих пор сохранились семь каменных корпусов, которые носят название "кабальных спален". Каждый корпус называется по фамилии того помещика, которому принадлежали кабальные рабочие, помещавшиеся в этом корпусе17; указание это интересно потому, что оно уясняет нам причину крупных волнений на этой фабрике в 1844 г., усмиренных лишь с помощью вооруженной силы.
Об этих волнениях упоминает министр финансов в своем отношении 5 апреля 1849 г. Закревскому17*, но в очень неясных выражениях: "Учреждение порядка на счет невыдачи фабричным рабочим всей заработной платы, с оставлением части для вручения семейным начальникам или обществам, едва ли удобоисполнимо.
Опытом на некоторых московских фабриках дознано в недавнем еще времени, что фабричные из помещичьих крестьян сопротивляются целыми массами подобным распоряжениям и что усмирение их, как, например, в 1844 г. на Вознесенской бумагопрядильне в Дмитровском уезде, требовали вмешательства полицейской и военной силы"18.
Приводя в связь с этими словами указание г. Погожева на "кабальные спальни" при Вознесенской бумагопрядильне, можно заключить, что в данном случае сопротивлялись именно закабаленные рабочие - сопротивлялись тому, чтобы плата поступала не им, а помещику; если же министр финансов говорит о "семейных начальниках и обществах", то это объясняется, вероятно, следующим: как сейчас увидим, закабаление рабочих было в это время запрещено законом, и помещики, желая закабалить рабочего за фабрикантом, должны были прибегать к окольным путям, например, требовать плату не на свое имя, а на имя сельского общества или семьи рабочего.