См. также Бихевиоризм, Поведенческая психотерапия, Положительное и отрицательное подкрепление.
ОРГАНИЗАЦИЯ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ. Психотерапевтическая помощь в России в настоящее время осуществляется системой самостоятельных психотерапевтических учреждений и психотерапевтических подразделений (других учреждений) лечебно-профилактической сети. Находящиеся на одной территории обслуживания (района, города, области, края, республики), они образуют психотерапевтическую службу, методическое руководство которой осуществляется главным психотерапевтом органа управления здравоохранением Администрации субъекта Российской Федерации. Психотерапевтическая служба тесно связана с психиатрической, вместе с которой, а также с другими специализированными службами — кризисной, сексологической и др. образует региональную систему охраны психического здоровья населения.
Основными принципами организации психотерапевтической помощи являются:
— принцип приближения психотерапевтической помощи к населению, создание психотерапевтических кабинетов лечебно-профилактических учреждений различного профиля, специализированных Центрах, многопрофильных больницах;
— принцип ступенчатости, создание системы подразделений и учреждений, осуществляющих психотерапевтическую помощь на различных уровнях;
— принцип преемственности, взаимной дополняемости учреждений и подразделений, оказывающих психотерапевтическую помощь на различных уровнях.
Основными организационными формами психотерапевтической помощи являются психотерапевтический кабинет, психотерапевтическое отделение, психотерапевтический центр; к вспомогательным психотерапевтическим учреждениям относятся кабинеты психологической разгрузки, кабинеты социально-психологической помощи, психологические консультации, центры психологической реабилитации в структуре здравоохранения, психотерапевтические клубы и «клубы бывших пациентов», психотерапевтические студии.
Психотерапия в России за последние годы получила значительное развитие как самостоятельная медицинская дисциплина и самостоятельная система помощи населению. В становлении психотерапии с собственными научно-организационными и методическими подходами большую роль сыграло признание ее в качестве таковой профессиональным психиатрическим сообществом. Психотерапия понимается сегодня в России как медицинская специальность, генетически связанная с пограничной психиатрией, формирующаяся на границах медицины с общей, дифференциальной, медицинской, социальной и другими прикладными областями психологии, коррекционной педагогикой и психолингвистикой.
Пройдя длительный период (в течение более чем 10 лет) активного «импорта» психотерапевтических технологий из зарубежных школ, отечественная психотерапия, поддерживая различные научно обоснованные направления и модели психотерапии, способствующие ее развитию, государственные и негосударственные формы организации, сосредоточивает свое внимание на научно-прикладных и организационно-методических аспектах дальнейшего формирования психотерапии как медицинской специальности. При этом учитывается специфика традиционных школ отечественной психотерапии, смежных с ней научных дисциплин, а также результаты научных исследований, особенности российского здравоохранения. Укрепление психотерапии в уже определившихся в настоящее время законодательно-правовых рамках в наибольшей степени соответствует ее задачам в конкретных социально-экономических и культурных условиях современной России. Переживаемый страной в настоящее время острый политический и экономический кризис только усиливает значение психотерапии как области науки и практической деятельности, способной в возможной для медицинской практики мере оказать влияние на негативные последствия переживаемых трудностей для личности, семьи и общества, и нацеливает психотерапевтов на скорейшее внедрение оправдавших себя методических и организационных подходов. Этого требует широкая распространенность пограничных психических расстройств, кризисных, стрессовых и постстрессовых состояний (Чуркин А. А., 1980; Александровский Ю. А., 1995; Карвасарский Б. Д., 1995, 1998).
Становлению отечественной психотерапевтической службы в последние годы способствовало развитие ее нормативной базы — Законом Российской Федерации № 3185-1 от 2 июня 1992 г. «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», другими законодательными актами Российской Федерации и ее субъектов. Большое значение для развития психотерапии как медицинской специальности сыграли федеральные и региональные целевые программы «Неотложные меры совершенствования психиатрической помощи (1997—2000 годы)», которые, в частности, включают меры по улучшению подготовки специалистов, принимающих участие в оказании психотерапевтической помощи, организации психотерапевтических отделений, региональных психотерапевтических центров. Они получили развитие в федеральной программе «Неотложные меры совершенствования психиатрической помощи (2000-2004 годы)» и в действующих региональных целевых программах совершенствования охраны психического здоровья, которые в ряде регионов формулируют целостные концепции совершенствования психотерапевтической службы. Важную роль сыграло здесь привлечение Отделом психоневрологической помощи Минздрава России широкого круга организаторов, ученых и практиков в области психотерапии для разработки стратегии развития специальности и службы, а также экспертизы проектов директивных и методических документов. Результатом усилий большой группы специалистов, в том числе Федерального центра по психотерапии и медицинской психологии Минздрава России (Санкт-Петербург) и Российской Психотерапевтической Ассоциации, стала серия приказов Минздрава России, определяющих направления и условия развития отечественной психотерапии.
Приказом от 13 февраля 1995 г. № 27 «О штатных нормативах учреждений, оказывающих психиатрическую помощь» определены штаты врачей-психотерапевтов, медицинских (клинических) психологов и специалистов по социальной работе в психиатрических учреждениях. В настоящее время в психиатрических стационарах предусмотрены штаты врачей-психотерапевтов, медицинских (клинических) психологов и социальных работников, из расчета 1 должность каждого из перечисленных специалистов на 50 коек. Включение этих специалистов в работу психиатрических учреждений способствовало значительной гуманизации психиатрической помощи, создало предпосылки для внедрения в широкую лечебную сеть бригадного подхода в организации психотерапевтического процесса.
Приказом от 30 октября 1995 г. № 294 «О психиатрической и психотерапевтической помощи» сформулированы основные требования, определяющие дальнейшее развитие психотерапии не только в рамках психиатрических учреждений. В нем, в частности, содержатся Положения о враче-психотерапевте, медицинском (клиническом) психологе, специалисте по социальной работе и социальном работнике, о психотерапевтическом кабинете и психотерапевтическом отделении, нормативы их оснащения и штаты. Согласно приказу, указанные подразделения могут быть созданы практически в любом специализированном или многопрофильном лечебно-профилактическом учреждении.
В приказе Минздрава России от 26 ноября 1996 г. № 391 приводятся требования к профессиональной непрерывной подготовке медицинских психологов, а также методические рекомендации по взаимодействию основных специалистов, участвующих в психотерапевтическом процессе: врача-психотерапевта и медицинского (клинического) психолога.
Приказом Минздрава России от 28 июля 1997 г. № 226 определены требования к подготовке специалистов по социальной работе и социальных работников.
В перечисленных нормативных документах была сформулирована концепция дальнейшего совершенствования психотерапевтической службы, в основу которой положены следующие элементы:
— разработка образовательных стандартов и требований к подготовке специалистов, оказывающих психотерапевтическую помощь, в частности 700-часовой стандарт по специальности «психотерапия» для врачей-психотерапевтов и 1500-часовой стандарт для медицинских психологов;
— система образовательных учреждений, проводящих подготовку вышеуказанных специалистов;
— внедрение в практику принципов и создание организационных условий по взаимодействию специалистов, оказывающих психотерапевтическую помощь;
— совершенствование оснащения психотерапевтических подразделений (кабинетов и отделений), создание психотерапевтических центров;
— гибкое развитие инфраструктуры психотерапевтической службы в соответствии с потребностью в психотерапевтической помощи для населения, сочетание государственных и частных, амбулаторных и стационарных, терапевтических и реабилитационных психотерапевтических подразделений;
— сохранение технологического единства психотерапевтических учреждений, входящих в психотерапевтическую службу.
В дальнейшем при реализации данной концепции определились еще несколько важных направлений в развитии психотерапевтической помощи: профессиональной экспертизы при сертификации, лицензировании и аккредитации специалистов, чему было посвящено специальное методическое письмо Минздрава России № 97 / 58 («Вопросы экспертизы при сертификации врачей-психотерапевтов и лицензировании учреждений, оказывающих психотерапевтическую помощь»); определение перечня психотерапевтических методов, разрешенных к применению в нашей стране. Хотя предусмотренный обоснованный норматив открытия психотерапевтических кабинетов из расчета 1 кабинет на 25 тыс. взрослого населения и 1 кабинет на 200 коек в многопрофильных больницах, а также создание психотерапевтических отделений из расчета 1 отделение на 200 тыс. взрослого населения пока остается не достигнутым, в последние годы значительно увеличилось число психотерапевтических кабинетов в лечебно-профилактических учреждениях: с 1200 в 1994 г. до 1800 в 1998 г. (в территориальных поликлиниках, многопрофильных больницах, специализированных учреждениях). Это значительно приближает квалифицированную психотерапевтическую помощь к населению и при надлежащем ее обеспечении кадрами медицинских (клинических) психологов и социальных работников (кроме врачей-психотерапевтов) создает предпосылки к интеграции психологической и социальной помощи в традиционную для России медицинскую модель помощи пациентам. Активная разработка бригадной модели оказания психотерапевтической помощи, основанной на современных принципах организации терапевтической среды, терапевтического сообщества и более современной их формы на основе концепции «терапевтического поля», позволила не только интегрировать в общемедицинскую практику сочетание психотерапевтической и психиатрической помощи в узком понимании, но также приблизить медико-психологическую и социальную работу к населению за счет создания в психоневрологических диспансерах, поликлиниках и многопрофильных больницах психотерапевтических кабинетов. В состав терапевтических бригад в психиатрических и психотерапевтических учреждениях наряду с врачом включены также медицинский (клинический) психолог и социальный работник.
Специально проведенное исследование показало улучшение материально-технической базы психотерапевтической службы. Несмотря на трудное экономическое положение учреждений здравоохранения, материально-техническое оснащение трети психотерапевтических кабинетов приближается к стандарту, предусматривающему включение в состав психотерапевтического кабинета помещений для проведения индивидуальной и групповой психотерапии, кабинета клинического (медицинского) психолога и социального работника. В большинстве случаев психотерапевтические кабинеты располагают помещениями, персональными компьютерами, аудиосистемами, т. е. необходимым оснащением и условиями для проведения эффективной помощи пациентам. Важным показателем является рост числа психотерапевтических кабинетов в многопрофильных больницах и профильных медицинских центрах, что указывает на оправдавшую себя стратегию приближения реальной помощи по охране психического здоровья к населению.
В здравоохранении активно осваиваются новые формы организации психотерапевтической помощи: значительно увеличилось число психотерапевтических стационарных отделений (специализированных подразделений больничных учреждений, где психотерапия играет ведущую роль в лечении заболеваний и применяется в сочетании с другими методами). Возросло число психотерапевтических стационарных отделений в многопрофильных больницах и в психиатрических стационарах. Многие из этих отделений становятся базой для подготовки врачей-психотерапевтов и других специалистов, участвующих в оказании психотерапевтической помощи населению. Признаком интеграции психотерапевтической помощи в различные области медицинской практики является значительное расширение спектра стационарных подразделений больниц, использующих психотерапию в лечении широкого круга невротических и психосоматических расстройств.
Становлению самостоятельной психотерапевтической службы в системе учреждений по охране психического здоровья населения способствовало значительное увеличение числа и организационно-методического потенциала региональных психотерапевтических центров. Эти специализированные учреждения не только оказывают сложные виды психотерапевтической помощи населению на территории обслуживания, но и формируют систему оказания психотерапевтической помощи, осуществляют координацию деятельности всех психотерапевтических подразделений на основе современных технологий и медико-экономических стандартов, что способствует дальнейшей интеграции психотерапевтической помощи в развивающиеся системы регионального здравоохранения.
Значимым элементом развития психотерапевтической службы явился институт главных психотерапевтов региональных органов управления здравоохранением. Именно их усилиями в значительной мере определяется качество развития психотерапевтической помощи на территориях субъектов Российской Федерации.
Одной из отличительных особенностей специалистов в области психотерапии является их стремление к созданию профессиональных объединений. Наиболее крупной является Российская Психотерапевтическая Ассоциация (РПА), в составе которой насчитывается 47 региональных отделений и более 600 человек, занимающихся различными видами психотерапии. Работа РПА способствовала координации усилий профессионального психотерапевтического сообщества по подготовке, поддержке и защите интересов специалистов, улучшению качества организации психотерапии в регионах.
В настоящее время в учреждениях, оказывающих психиатрическую и психотерапевтическую помощь в стране, работают около 2000 врачей-психотерапевтов, 1400 психологов и 350 специалистов по социальной работе, тогда как специалистов по социальной работе требуется не менее 2500, социальных работников со средним образованием не менее 9000, медицинских (клинических) психологов 4000 и врачей-психотерапевтов не менее 8000.
Этапы психотерапевтической помощи. В качестве первого этапа психотерапевтической помощи больным неврозами и другими пограничными психическими расстройствами выступает психотерапевтический кабинет основного звена лечебного обслуживания — поликлиники. По данным литературы, у невропатологов поликлиник лечится 49-57%, у терапевтов — 34-47% больных, нуждающихся в психотерапевтической помощи. Психотерапевтическая помощь, оказываемая в поликлиниках, имеет свои особенности, к которым относятся быстрое установление контакта между врачом и пациентом; мобилизация всех неспецифических факторов лечебного процесса; краткосрочность и интенсивность психотерапевтической помощи, преобладание рациональной психотерапии и косвенного внушения; сочетание психотерапии с другими видами лечения.
В связи с перераспределением контингентов больных с психической патологией и увеличением круга пограничных расстройств и психических заболеваний в состоянии ремиссии, увеличением числа подготовленных врачей-психотерапевтов, признанием роли психотерапевтического кабинета в качестве основного элемента в структуре психотерапевтической службы, значительной специализации психотерапевтического процесса, расширения спектра психотерапевтических методов, развития бригадных подходов при оказании психотерапевтической помощи, следует признать, что проведение психотерапии неспециалистами (врачами общей практики) имеет уже лишь историческое значение. В основном их роль в обеспечении современного психотерапевтического процесса сводится к ранней диагностике и своевременному направлению пациентов в психотерапевтический кабинет, который и проводит все необходимые мероприятия. При этом врач-психотерапевт, имеющий специальную подготовку по психиатрии, на данном этапе осуществляет задачи взаимодействия психотерапевтического кабинета с психоневрологическими диспансерами и другими учреждениями, оказывающими психиатрическую помощь. В связи с повышением роли психотерапевтического кабинета как самостоятельного подразделения психотерапевтической службы и системы охраны психического здоровья в целом первый этап психотерапевтической помощи может выходить за пределы территориальной поликлиники. Эту же роль выполняет психотерапевтический кабинет медико-санитарной части промышленного предприятия, гастроэнтерологического, кардиологического, пульмонологического специализированных стационаров, профильного центра профилактики ВИЧ, венерологического диспансера, а также психотерапевтические кабинеты многопрофильных больниц. Важную роль при оказании психотерапевтической помощи выполняет специализированный психотерапевтический кабинет психоневрологического диспансера. При сходстве с психотерапевтическим кабинетом других лечебно-профилактических учреждений структуры и организации своей деятельности такие кабинеты проводят лечение больных с более тяжелыми психическими расстройствами, а также пациентов с пограничной патологией, сопровождающейся более выраженными, чем у пациентов поликлиник, психопатологическими нарушениями. При хорошей организации психотерапевтической службы психотерапевтические кабинеты разных учреждений координируют свои действия, оказывая помощь пациентам различной нозологической принадлежности. Следующее, второе звено психотерапевтической помощи — стационарные и полустационарные психотерапевтические отделения и из них — специализированные отделения для лечения неврозов. Такие отделения могут создаваться на базе многопрофильных и психиатрических больниц, психоневрологических диспансеров. Их особенностями является проведение интенсивной психотерапии пациентов с хроническими, тяжелыми формами невротических расстройств, неврозами и непсихотическими психическими расстройствами на фоне органических заболеваний головного мозга, больных, для которых повседневное социальное окружение является условием декомпенсации и тяжелого эмоционального стресса настолько, что это делает чрезвычайно трудной или почти невозможной их амбулаторную психотерапию. Доминирующим видом психотерапии в таком отделении является личностно-ориентированная (реконструктивная) психотерапия. Отделение предполагает значительную интенсификацию лечебного процесса в сравнении с тем, что осуществляется амбулаторно. Пребывание пациента в отделении в течение дня или части дня позволяет организовать распорядок таким образом, что практически все проводимые мероприятия обладают психотерапевтическими свойствами, при этом нередко стирается грань между социотерапевтическим и собственно психотерапевтическим воздействием, повышается мотивация пациентов к участию в психотерапии, повышается эффективность как специфических, так и неспецифических мероприятий. В отделениях используются различные виды групповой психотерапии. Важнейшей спецификой деятельности современного психотерапевтического отделения является проведение комбинированного лечения, преимущественно основанного на методах психотерапии, а также организация психотерапевтической среды и психотерапевтического сообщества, создание интегративных психотерапевтических программ на основе бригадного взаимодействия и модели «терапевтического поля». Психотерапевтические отделения, создаваемые в различных лечебно-профилактических учреждениях, различаются по своей спецификации и контингентам обслуживаемых пациентов.
С учетом интеграции в отечественную психотерапию методов долгосрочной психотерапии и признания достижений школы динамической психотерапии, а также в связи с тем, что за сравнительно короткое время пребывания пациента в психотерапевтическом отделении (от 1 до 3 месяцев) не удается в полной мере выполнить весь комплекс лечебно-реабилитационных задач, психотерапевтическое отделение не может рассматриваться в качестве единственно возможной специализированной и завершающей формы организации психотерапевтической помощи.
Активно создаются так называемые психотерапевтические центры — учреждения, осуществляющие разнообразные виды психотерапевтической помощи, имеющие в своем составе кабинеты, специализирующиеся на проведении сложных видов психотерапии (амбулаторной, групповой, семейной, помощи детям и подросткам), а также дневные стационары и стационарные психотерапевтические отделения. Психотерапевтические центры выступают в качестве третьего звена психотерапевтической помощи. Это учреждения, которые в определенной мере оправдали высказывавшиеся в свое время прогнозы относительно возможности создания психотерапевтических диспансеров со специфическими для психотерапевтической специальности особенностями, представляющие собой учреждения — координатора психотерапевтической работы на определенной территории, создающего предпосылки для адекватного применения всего комплекса психотерапевтических методов.
ОСВОБОЖДАЮЩАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ ШИПКОВЕНСКОГО. Направлена на изменение отношения больного к собственному заболеванию, в конечном итоге — на «возвращение смысла существования», и включает в себя также освобождение и отстранение пациента от патогенных воздействий окружающей среды и организма.
Реакция личности на болезнь является центральным понятием О. п. Ш. Шипковенский (Schipkowensky N., 1965) полагал, что изменение реакции на болезнь невозможно без целостного познания личности и раскрытия этиопатогенеза заболевания. В связи с этим важное место в психотерапевтической работе отводилось беседам с пациентом, направленным на поиск обстоятельств жизни, с которыми могут быть связаны болезненные реакции, письменному изложению больным своей биографии и биопатографии, анализу сновидений.
О. п. Ш. включает также освобождение от ипохондрического самонаблюдения, так как оно по механизмам, идентичным суггестии, усиливает функциональные расстройства, которые интероцептивно вторично становятся источником ипохондрических опасений и страхов. О. п. Ш., наконец, выдвигает требование придерживаться «лечащего молчания», т. е. освобождения от постоянного ежедневного рассказа о болезни и ее проявлениях, от «обмена невротическим опытом». Беспрестанное обсуждение патологических расстройств провоцирует их проявление и, следовательно, углубляет реакции на болезнь, а повышенная внушаемость пациентов способствует присоединению к невротической симптоматике собственного заболевания проявлений чужих болезней.
Таким образом, О. п. Ш. предполагает и требует от больного освобождения от сосредоточенности на болезни, перемещения ее на периферию существования. Психотерапия рассматривается как модель естественного защитного поведения психически здорового человека.
ОСОЗНАНИЕ. Достижение пациентом в процессе психотерапии отчетливого, явного понимания ранее неосознаваемых аспектов и взаимосвязей собственной психической жизни, внутренних (интрапсихических) проблем и конфликтов, особенностей своего поведения и эмоционального реагирования, взаимоотношений с окружающими, а также причин формирования и развития этих психологических феноменов. О. в более широком смысле означает также формирование адекватного понимания других людей и окружающего мира. Однако в рамках психотерапии термин «О.» характеризует прежде всего достижение пациентом понимания самого себя, собственной психической жизни, взаимосвязей и взаимоотношений в самом себе и с самим собой, с другими людьми и окружающим миром, т. е. О. способствует становлению адекватного самопонимания, «образа "Я"», представления о самом себе за счет интеграции сознанием неосознаваемого ранее материала. О. играет определенную роль практически во всех существующих психотерапевтических направлениях и школах, однако его значение и удельный вес в психотерапевтическом процессе, фокусировка (историческая или интерперсональная, «здесь и теперь» или «там и тогда» и пр.) представления о собственно материале О., методы и приемы, используемые психотерапевтами для достижения О., полностью определяются базовой теоретической ориентацией.
Основная цель психоанализа выражена Фрейдом (Freud S.): «Где было Ид, там будет Эго». Психоанализ использует знание специфических приемов и особое (психоаналитическое) понимание психического функционирования для выбора и проведения психотерапевтического вмешательства. Для развития «Я» как одного из компонентов структуры личности в психоанализе психотерапевт с помощью специальных технических приемов (терапевтический союз, свободное ассоциирование, анализ сновидений, интерпретация защит и переноса, высокая частота психотерапевтических сеансов и др.) стремится привести пациента к О. защитных психологических механизмов его реакций переноса, в частности, в том виде, в каком они проявляются в ходе взаимодействия пациента с психотерапевтом. Задача психоанализа и психоаналитической психотерапии состоит также в выявлении у пациента характера психотравмирующих переживаний личностных конфликтов и в освобождении от них путем достижения инсайта и катарсиса, О. вытесненных влечений, понимания психологических причин невротических симптомов. Наиболее важным умением, которым должен обладать психоаналитик, является его способность соотносить сознательные мысли, чувства, фантазии, импульсы и поведение пациента с их бессознательными предшественниками (Greenson R. R., 1994). Понимание (наряду с выслушиванием и ответом с последующим возвращением к выслушиванию пациента) является одной из 4 фаз при реализации методики выражения мыслей и чувств пациента в ходе психоаналитической психотерапии (Luborsky L., 1984). О. сопряжено с неизбежным сопротивлением больного, главным образом в силу действия специальных механизмов, препятствующих этому О. Успешное преодоление сопротивления в процессе психотерапии завершается О. механизмов дезадаптивной психологической защиты.
О. иррациональных установок «неадаптивных когниций» («автоматических мыслей») или основных механизмов, вызывающих рассогласование между тем, что человек воспринимает и как он оценивает воспринятое, — главная задача когнитивной психотерапии. Основной смысл когнитивной психотерапии сводится к утверждению: нас делают несчастными не вещи и явления, а то, как мы воспринимаем их. Сталкиваясь в различных условиях с провоцирующим проблемы событием, пациент обучается осознавать, как иррациональные установки изменяют восприятие события. Описание события, вызвавшего последствия, заставившие обратиться к врачу, не требовало бы особых условий, если бы при описании пациент не смешивал вместе то, что произошло, и то, как он воспринимает и как оценивает событие. В результате повторных столкновений с последним пациент по ходу психотерапии учится изменять восприятие (видение) его. И наконец, он обучается стратегии рационального поведения (многовариантного) в отношении события, расширяет свой диапазон стратегий решения проблемы. Необходимо напомнить, что проблемы, приводящие к психотерапевту, как правило, создаются не одной иррациональной установкой, а несколькими, находящимися между собой в определенных связях (иерархических, параллельных, артикуляционных). О. характера этих связей — основная задача психотерапевта и пациента. Вопрос о том, с чего начинать, обычно определяется вместе с пациентом. К числу основных приемов когнитивной психотерапии, позволяющих осознать иррациональные установки, относят изменение ракурса рассмотрения явления. Пациент вместо фиксации на том, что вызывает у него длительную болезненную эмоцию, концентрируется на вопросе, как у него возникает эта эмоция, и далее осознает излишнюю широту применения иррациональных установок, излишнюю их персонализацию и, как следствие, обретает способность заменить их более точными и гибкими, менее эгоцентричными, более адаптивными и реалистическими. Задача психотерапевта — последовательно структурировать эти процессы, помочь пациенту выработать несколько новых альтернативных правил (рациональных установок), которыми бы он руководствовался в поведении. Успешное решение этой задачи определяется процессом О. и умелым использованием его механизмов психотерапевтом.
В гуманистической психотерапии значение процесса О. и его основных механизмов наиболее полно раскрывается концепциями личности, принятыми в рамках данного направления. В концепции личности, описанной, например, Роджерсом (Rogers С. R.), некоторые аспекты опыта индивида в процессе его развития приобретают характер, символизированный в О. бытия, О. своего функционирования. Это то, что Роджерс называет Я-опыт. По мере взаимодействия со средой, в частности со значимым окружением, Я-опыт в О. постепенно развивается в Я-концепцию (реальное «Я», т.е. представление о самом себе). Другим важным звеном является идеальное «Я» — представление о том, каким человек хотел бы быть. Идеальное «Я» в значительной степени формируется под влиянием извне, под воздействием норм и ценностей, навязываемых человеку окружением и не всегда согласующихся с его собственными потребностями и стремлениями, с его реальным «Я». По мере О. «Я» у индивида развивается потребность в положительной оценке. Эта потребность, по мнению автора, носит центральный характер для всех людей, является всеобъемлющей и постоянной. Ради сохранения положительной оценки со стороны окружающих индивид начинает фальсифицировать некоторые из переживаемых им оценок и воспринимать их только по критерию ценности для окружающих. Возникает существенное препятствие на пути развития психологической зрелости индивида, его развития как самоактуализирующейся личности, и формируется невротическое поведение.
Фрустрация потребности в положительной оценке (самооценке) вызывает тревожность. Уровень тревожности зависит от степени угрозы Я-структуре. В случае, если процесс защиты неэффективен, переживание полностью символизируется в О., а целостность Я-структуры разрушается этим переживанием неконгруэнтности, правильно символизированным в О. В результате наступает состояние дезорганизации. Указанному выше пониманию личности и нарушений ее функционирования соответствуют и разработанные Роджерсом основные принципы клиент-центрированной психотерапии.
Следует выделить личностно-ориентированную (реконструктивную) психотерапию Карвасарского, Исуриной, Ташлыкова как вариант отечественной психотерапии, разработанный в Психоневрологическом институте им. В. М. Бехтерева. О. в рамках этого метода принято рассматривать в 3 сферах: интеллектуальной (когнитивный аспект), эмоциональной и поведенческой. В целом задачи интеллектуального О. сводятся к следующим направлениям: О. взаимосвязей «личность— ситуация—болезнь»; О. интерперсонального плана собственной личности; О. генетического (исторического) плана. О. взаимосвязей «личность—ситуация—болезнь» не имеет определяющего значения для собственно психотерапевтической эффективности, оно скорее создает устойчивую мотивацию для активного и осознанного участия пациента в психотерапевтическом процессе. В эмоциональной сфере в процессе О. пациент начинает понимать и вербализовать свои чувства, может приобрести искренность в отношении чувств к самому себе, раскрыть свои проблемы с соответствующими им переживаниями, произвести эмоциональную коррекцию своих отношений, модифицировать способ переживаний эмоционального реагирования, восприятия отношений с окружающими. Способности пациента корригировать неадаптивные реакции и формы поведения с учетом их значения и функций в структуре психопатологических расстройств — основное следствие процесса О. в поведенческой сфере. При личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапии Карвасарского, Исуриной, Ташлыкова, особенно в групповой ее форме, имеет значение не только О., но главным образом формирование более адекватного самосознания и расширение его границ.
Процессу О. практически во всех психотерапевтических системах придается важное значение. С внедрением видеотехники в психотерапию появилась возможность более направленного влияния на формирование процесса О. в различных сферах, что приводит к его ускорению и тем самым к повышению эффективности психотерапии.
ОТВЛЕКАЮЩАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ ПО БЕХТЕРЕВУ. Относится к суггестивным методам воздействия в состоянии бодрствования. Суть его состоит в отвлечении внимания больного от патогенных мыслей, идей, болезненных воспоминаний, «дурных привычек» с одновременным укреплением воли и «привитием более возвышенных взглядов, дающих больному возможность справиться со своим болезненным состоянием». В. М. Бехтерев видит преимущество этого метода, названного им «лечение перевоспитанием», в сочетании убеждения и внушения, где внушение применяется лишь как удобный способ отвлечения внимания от навязчивых мыслей, а убеждение, осуществляемое в пассивном состоянии больного, направлено скорее на укрепление воли и формирование новых «ассоциаций». Автор полагал, что в ряде случаев метод может быть более эффективным, чем классический метод логического убеждения, так как борьба с болезненными симптомами путем критического обсуждения может отнимать у пациентов много сил, а для больных со слабо развитой критикой (как и для детей) «прием убеждения вообще должен быть признан малодостигающим цели».
Больному предлагается закрыть глаза и углубиться в самого себя, ни о чем не думая. Если человек не может рассеять свои мысли, ему советуют сосредоточиться на том, что он как бы засыпает. Затем в больном стараются укрепить «убеждениями или внушениями» мысль, что он всегда должен «отвлекаться от своей пагубной привычки и ни в коем случае ей не поддаваться», что у него для этой цели достаточно воли и т. п. При этом необходимо привить больному и более высокие нравственные взгляды, которые отстраняли бы его от болезненной привычки и поддерживали бы «стойкость его воли», или направить его внимание на другие интересы или другой род деятельности. С больным проводится ряд таких сеансов.
Метод применяется к пациентам с навязчивыми состояниями и навязчивыми действиями, к больным, пережившим «те или иные нравственные потрясения», к пациентам с дурными привычками (курение, злоупотребление алкоголем).
ОТКРЫТЫЕ И ЗАКРЫТЫЕ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ. Психотерапевтические группы существуют в двух основных формах. Открытые группы не имеют постоянного состава участников: по мере окончания лечения одни пациенты уходят из группы и на их место в состав уже работающей группы включаются новые члены. В открытых группах, как правило, нет заранее фиксированной длительности работы. Закрытые группы отличаются постоянным составом участников, новые члены в группу не включаются и в том случае, если из нее по какой-либо причине выбывает пациент до окончания срока лечения. Закрытые группы обычно имеют фиксированную продолжительность работы.
Вопрос об эффективности О. и з. п. г., об их преимуществах и недостатках широко дискутируется в литературе. При описании закрытых групп указывают на такие их особенности, как совместное и одновременное прохождение пациентами всех фаз психотерапевтического процесса, наличие более благоприятных условий для проведения эксперимента по использованию различных методов психотерапии и их сравнению, значительная глубина и сила групповых переживаний, высокая степень идентификации психотерапевта с группой, его эмоциональная вовлеченность и ответственность, большая сплоченность и эффективность углубленной работы по достижению инсайта.
В качестве преимуществ открытых психотерапевтических групп называют более легкое усвоение пациентом, вступающим в уже работающую группу, групповых норм, целей, ценностей «групповой культуры», в целом менее выраженное сопротивление, положительное влияние пациентов, заканчивающих лечение, на вновь поступивших, большую эффективность при выполнении различных заданий тренингового и обучающего характера (в частности, научение более эффективным социальным контактам).
Большинство исследователей склоняется к тому, что закрытые психотерапевтические группы при ориентации на глубинную личностно-ориентированную психотерапию эффективнее, так как в них формируется более выраженная групповая сплоченность, взаимопонимание и взаимопомощь, более теплая эмоциональная атмосфера, а также более глубокое понимание целей и задач психотерапии, друг друга и самого себя.
В стационарах обычно используются закрытые психотерапевтические группы, а в амбулаторной практике предпочтение чаще отдают открытым группам.
ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ САМОВНУШЕНИЕ ПО ТАНЦЮРЕ. Опираясь на патофизиологическую концепцию неврозов И.П. Павлова, М. Д. Танцюра (1956) полагал, что в основе многих невротических симптомов лежит образование патологического очага инертного возбуждения в коре головного мозга. При многократном повторении действий (как в случае навязчивых состояний) наступает перенапряжение возбудительного процесса в очаге с развитием в нем инертного торможения. После достижения больным расслабления всего тела осуществляется отрицательное самовнушение. Например, больной, страдающий бессонницей, внушает себе: «Я не хочу спать. Я обязательно буду активным и бодрым. Специально не буду спать». При лечении навязчивых состояний больному предлагают 3-4 раза в день по несколько минут воспроизводить движения, повторяющие болезненный симптом, или 10-15 раз вызывать представления, усиливающие его. Больному с эзофагоспазмом и страхом глотания рекомендуется держать пищу во рту, стараясь ее не глотать, и думать при этом, что она остановится в пищеводе.
Прием отрицательного самовнушения позволяет разрушить стойкую доминанту тревожного ожидания симптома, меняет эмоциональную реакцию на него.
См. также Негативное воздействие по Денлапу, Парадоксальная интенция Франкла.
ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ (ОСЛОЖНЕНИЯ) ГИПНОТЕРАПИИ. Традиционно широкое применение гипнотерапии в нашей стране психотерапевтами, а в последний период и неспециалистами в широких аудиториях в виде театрализованных представлений увеличивает число отрицательных эффектов гипнотерапии и требует знания хотя бы основных из них. Это тем более необходимо, что в современной отечественной литературе, за редким исключением (Рахманов В. М., 1991), они практически не описываются.
Одним из ярко выраженных отрицательных последствий гипнотерапии является гипномания. У лиц, подверженных этому, на фоне улучшения общего состояния возрастает чувствительность к гетерогенным внушениям. В дальнейшем гипнотерапия становится «желаемой», что свидетельствует о первых признаках гипномании. Прекращение сеанса вызывает ухудшение психического состояния пациента и характеризуется психологическим дискомфортом. Больные осознанно или неосознанно вновь хотят пережить гипнотическую эйфорию. После лечения, несмотря на отсутствие внушений, у них часто повторяются ощущения, вызываемые подобными сеансами.
В зависимости от тяжести протекания и формы проявления выделяют 3 степени гипномании:
I степень — легкая гипномания, гипнолептическая форма. Характеризуется сонливостью, дремотой в течение суток после сеанса. Это состояние усиливается при появлении гипнотизирующего, во время беседы с ним, но на данной стадии гипномании это наблюдается только по отношению к одному врачу. Критика сохранена, амнезия отсутствует.
II степень — гипномания средней тяжести. Больные находятся в глубоком гипнотическом состоянии и в конце лечения для дегипнотизации требуется индивидуальное внушение. После пробуждения пациенты заторможены, сонливы, порог слухо-зрительных, кожно-вибрационных и других раздражителей повышен. После сеанса они спят крепким сном в течение 3— 24 часов. В дальнейшем это состояние проходит, но либо с приходом врача, либо когда пациенту представляются его образ и связанные с ним ощущения, эти явления повторяются. У больных отсутствует критическое отношение к себе, своему поведению, они хотят снова испытать «гипнотическое» состояние. Напоминание или предупреждение об окончании курса лечения может вызвать отрицательную реакцию (слезы, ухудшение общего самочувствия). В этой стадии больные помнят происходящие вокруг них события; амнезия частичная либо отсутствует.
III степень — выраженная гипномания — подразделяется на две стадии. В первой стадии больные находятся в состоянии гипнотического сна длительное время — до 24 и более часов. Для пробуждения требуется индивидуальная дегипнотизация. После пробуждения больные без внушения вновь погружаются в гипнотическое состояние; в течение 12-24 часов могут наблюдаться легковыраженные вегетативные расстройства: плаксивость, дрожь, гиперемия кожных покровов, учащенное сердцебиение, дыхание характеризуется легким вдохом и глубоким выдохом; имеет место частичная или полная амнезия происходящих вокруг событий. В этой стадии у больных ухудшается и соматическое и психическое состояние, обостряются ранее имевшиеся функциональные расстройства. Одним из главных проявлений этой степени гипномании являются астения, гиперакузия, головная боль, чувство тяжести в голове. После пробуждения указанные явления у отдельных пациентов могут продолжаться в течение 6-7 дней и более. У перенесших нейроинфекции, черепно-мозговые травмы, у больных с невыраженными вестибулярными нарушениями последние могут усиливаться: появляется шаткая походка, они могут упасть. Больные с такой степенью гипномании нуждаются в постоянном наблюдении специалистов. Во второй стадии у больных резко выражено гипнотическое состояние, в котором они могут находиться в течение 1-3 и более суток. Проводимые для дегипнотизации внушения часто не дают положительных результатов, нередко пациентов вообще невозможно вывести из этого состояния. Насильственное (физическое) пробуждение приводит к резкому ухудшению как психического, так и соматического статуса. В этой стадии во время гипнотического состояния могут наблюдаться резко выраженные вегетативные явления: обильные потливость и мочеиспускание, гиперемия мышц шеи и лица, гиперкинезия, спазмы мышц гортани, нехватка воздуха, артериальная гипер- или гипотензия, учащенное сердцебиение и дыхание, непроизвольные движения рук, туловища, головы, полная амнезия. После дегипнотизации, как и в первой стадии, наблюдаются вегетативные и другие расстройства, однако они более выражены и острота их симптоматики может ввести в заблуждение, способствовать неправильной диагностике, потребовать срочного вмешательства врачей, в том числе и реаниматолога. Больные открывают глаза, смотрят на окружающих; отвечают на обращенную речь, хотя ответы могут быть и неадекватными. У неопытного специалиста эти явления не вызывают беспокойства, однако возможны тяжелые последствия (травмы и др.), так как ориентировка у пациентов ослаблена или отсутствует вообще, сознание сужено. После пробуждения они могут снова погрузиться в гипнотическое состояние. Вышеперечисленные явления иногда наблюдаются у этих больных на 5-й, 8-й и последующие дни после пробуждения, при этом некоторые из них могут ходить с открытыми глазами, участвовать в трудовой деятельности. Послегипнотическое состояние может соответствовать I степени гипномании, о которой речь шла выше. У больных со II и III степенью гипномании может наблюдаться фракционный сон, когда они сами просыпаются, просят есть, пить, ходят в туалет, а через некоторое время снова погружаются в сон без гипнотизации. Главное в подобных ситуациях — своевременно предотвратить возможные осложнения. Такие больные должны находиться под наблюдением специалистов до тех пор, пока полностью не выйдут из гипнотического состояния, примерно 6-9 дней и более.
Гипнофобия — навязчивые страхи, боязнь гипнотерапии. Встречается у лиц:
1) не подготовленных к гипнотерапии, которые боятся заснуть и не проснуться или же опасаются насмешек над ними;
2) с соматическими заболеваниями, у которых во время физиологического сна усиливаются приступы бронхиальной астмы, стенокардии и др.;
3) здоровых, наблюдавших у кого-либо ухудшения после гипнотерапии и испытывающих страх возникновения подобного состояния у себя;
4) не верящих в лечение и испытывающих подсознательный страх перед гипнотическим воздействием.
Гипнозофилия встречается в детском и подростковом возрасте.
У взрослых пациентов это явление довольно частое, особенно в случае, если они лечатся у авторитетного врача. Таким образом, они создают этому врачу определенную рекламу независимо от результатов лечения. Часто после успешного лечения больные годами стремятся поддерживать связь с врачом, направляют к нему своих знакомых, родных и т. д. Возможны отказ некоторых больных от адекватной медикаментозной терапии и настрой исключительно на гипноз, что и не показано, и может ухудшить общий результат лечения.
Одно из частых побочных нежелательных явлений гипнотерапии заключается в возникновении влечения к врачу как к лицу противоположного пола. Оно может проявляться в различных формах. Одни больные не таят своих чувств и ищут возможные способы сближения с врачом, другие, наоборот, скрывают свои чувства, в результате чего у них ухудшается состояние, нарушается сон. Это может быть следствием переносных реакций, а также неосознанным стремлением привлечь внимание врача. Некоторые больные с истерическим типом характера, добивающиеся к себе особого внимания со стороны врача, не достигнув цели, создают вокруг него нежелательную атмосферу компрометирующих его разговоров, сплетен (например, о сексуальных отношениях с ним). У примитивных шизоидных больных на этой почве может развиться психотическое состояние с полным отсутствием критического отношения.
Под влиянием гипнотерапии после пробуждения возможны повышение эмоционального фона и чрезмерная речевая активность. Это характерно для лиц с различными функциональными и органическими нарушениями (речи, слуха и т. д.), осложненными вторичными невротическими и неврозоподобными расстройствами.
Изменение поведения больного на противоположное (например, в межличностных отношениях). Врач настраивает пациента должным образом реагировать на внешние раздражители после достижения терапевтического эффекта, но окружающими (семьей, сослуживцами) такое поведение воспринимается как неадекватное, не поддерживается, что в итоге негативно отражается и на больном, и на близких.
Синдром отмены в конце курса лечения. Для него характерны возникающие в условиях прекращения психотерапии в зависимости от типа патологического процесса соматические, неврологические или психические расстройства. Отмечаются нарушения в аффективной сфере — тоска, тревожно-депрессивное состояние, тревога, напряженность, истерические высказывания, расстройство адаптационных механизмов, агрессия по отношению к родным и окружающим, нарушение внимания, в отдельных случаях — острое психотическое состояние. В формировании и тяжести психических нарушений при отмене гипнотерапии большую роль играют личностные особенности больных. Чаще клинические последствия, сопровождающие прекращение гипнотерапии, сочетаются с симптомами основных заболеваний.
Одним из последствий гипнотерапевтического воздействия является ухудшение состояния пациента, отдаленное по времени от лечения (в домашних условиях через 1-2 и более месяцев). Чаще всего это связано с необдуманным поведением больного или неадекватными рекомендациями врачей или тем и другим одновременно. Проявляется это по-разному. Например, пациент, поверив в дальнейшее улучшение состояния, без согласия врача отказывается от профилактического приема лекарств или позволяет себе чрезмерные физические нагрузки, что приводит к осложнениям, нередко тяжелым (гипертонический криз, инфаркт и др.).
В числе последствий гипнотерапии можно назвать и следующие.
Утрата раппорта: погруженный в гипноз перестает реагировать на речь психотерапевта и выполнять внушения. А. М. Свядощ (1982) указывает на осложнения, которые могут наблюдаться у больных истерией: в редких случаях гипнотический сон у них может перейти в истерический ступор. Вывести пациента из него можно либо энергичным внушением пробуждения, либо приуменьшением значения возникшего состояния: «Пусть спит, когда выспится — проснется!» У больных же истерией во время гипнотизации может произойти истерический припадок или сумеречное расстройство сознания. Чаще это бывает, если пациент внутренне сопротивляется лечению или если производимое внушение глубоко противоречит его стремлениям.
При возникновении побочных эффектов гипнотерапии целесообразна их дифференциальная диагностика со сходными соматическими и нервно-психическими расстройствами, немедленное прекращение гипнотерапевтических сеансов, проведение с целью их устранения корригирующей психотерапии с применением адекватных для каждого случая психотерапевтических и медикаментозных воздействий.
Следует подчеркнуть, что большинство описанных О. п. (о.) г. возникают вследствие недостаточной профессиональной компетентности гипнотерапевта.
ОЦЕНКА ЭФФЕКТИВНОСТИ ПСИХОТЕРАПИИ. Нарастающая тенденция интеграции психотерапии в общую медицину и превращения ее в общемедицинскую специальность заостряет вопрос об эффективности психотерапии — предпосылках, критериях и методах ее оценки.
Требование разработки критериев и методов О. э. п. становится все более актуальным в связи с опережающим развитием методов, организационных форм психотерапии, увеличением числа специалистов-психотерапевтов в системе здравоохранения. Организаторы психотерапевтической службы, отмечает Шкода (Skoda С., 1979), все чаще встречаются с проблемой оценки полезности, целесообразности и эффективности средств, выделяемых из фондов здравоохранения для охраны психического здоровья. Небезынтересно отметить, что эта проблема становится весьма значимой и за рубежом. Так, Хайн и др. (Hine F. et al., 1982) в статье, посвященной проблемам эффективности психотерапии, ссылается на решение финансовой комиссии Конгресса США изменить порядок финансирования психотерапевтического обслуживания населения путем поощрения только тех направлений психотерапии, которые базируются на научных оценках ее эффективности.
Чтобы показать всю сложность рассматриваемой проблемы, приведем основные предпосылки для ее решения по данным различных авторов (Карвасарский Б. Д., 1985; Stokvis В., 1959; Kratochvil S., 1976; Leder S. et al., 1982).
1. Чтобы оценить эффективность психотерапии, требуется прежде всего четко определить метод, с помощью которого она осуществляется. В практической же работе чаще говорится о психотерапии вообще, не об одном, а о группе методов, различных их комбинациях — рациональной психотерапии и гипноза, гипноза и аутогенной тренировки и т. д., поскольку утверждение в практике работы психотерапевта «комплексного» подхода способствует все более широкому применению сочетаний различных методов.
2. При квалифицированном использовании того или иного метода должна быть соблюдена определенная техника. Очевидно, что это одновременно требование к качеству подготовки, опыту, квалификации психотерапевта, что не всегда учитывается. И метод аутогенной тренировки, и метод групповой психотерапии «в руках» психотерапевтов с различной степенью квалификации, естественно, дадут различные результаты.
3. Число пациентов, леченных с помощью данного метода, должно быть статистически значимым. В то же время при использовании некоторых систем психотерапии речь идет чаще об отдельных пациентах, которые подвергались многомесячному или даже многолетнему воздействию психотерапии.
4. Изучение эффективности следует проводить на гомогенном материале. Обычно же имеются в виду группы больных, включающие первичных пациентов и тех, кому до этого времени не помогали никакие другие методы лечения, больных амбулаторных и госпитализированных, с острым и затяжным течением и т. д.
5. Группа пациентов, создаваемая для О. э. п., должна формироваться методом случайной выборки. С этической точки зрения это возможно в том случае, когда число больных заведомо превышает реальные возможности обеспечить их психотерапевтической помощью.
6. О. э. п. не должна проводиться тем лицом, которое осуществляет лечение, здесь необходим независимый наблюдатель. Это требование очень важно, так как при этом элиминируется влияние на оценку отношения пациента к врачу; можно предполагать, что больной будет более искренне оценивать эффективность лечения.
7. Весьма целесообразно, чтобы независимый наблюдатель не знал о применявшемся психотерапевтическом методе, чтобы его собственное отношение к этому методу не влияло на оценку. Использование магнитофонных записей психотерапевтических бесед позволило бы также исключить влияние на оценку типа поведения пациента во время психотерапии и т. д.
8. Должна учитываться личностная структура психотерапевта, степень выраженности у него качеств, используемых для прогнозирования успешности психотерапии (по данным литературы).
9. Необходимо учитывать личность больного, степень выраженности у него черт, особенностей, известных как прогностически благоприятные или неблагоприятные для проведения психотерапии.
10. Имеет значение установка больного на тот или иной вид психотерапии, сформированная у него, в частности, предшествующими встречами с психотерапевтами и теми или иными методами психотерапии.
11. В целях объективности необходимо сравнение непосредственных и отдаленных результатов лечения. Это условие особенно важно, когда речь идет об оценке эффективности применения личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапии Карвасарского, Исуриной, Ташлыкова.
12. Число повторно исследованных больных в катамнезе должно быть репрезентативным по отношению ко всему контингенту лечившихся; таких больных должно быть не менее 90% от общего их числа.
13. Оценка в катамнезе должна исходить не только от врача, желательно независимого оценщика (так называемые объективные данные), но и от самого больного (субъективные показатели).
14. Необходимо учитывать особенности жизни больного после окончания лечения, возможные влияния (положительные или отрицательные) на результат терапии ближайшего окружения пациента (семья, производство и т. д.).
15. Для объективного катамнеза необходима своя контрольная группа больных, поскольку изменения в состоянии пациентов, леченных с помощью психотерапии, могли с течением времени происходить и вне лечения.
16. Должны быть учтены те цели и задачи, обусловленные клинической спецификой заболевания и теоретическими предпосылками, которые стремился реализовать психотерапевт с помощью применяемого им метода.
Перечень возможных предпосылок, требуемых для объективной О. э. п., можно было бы продолжить. Например, при создании гомогенных сравниваемых групп важно учитывать местность, из которой прибыл на лечение больной (степень интеграции в ней психотерапии, известности психотерапевтов и т. д.).
В психотерапевтической практике учет всех этих моментов затруднителен, однако психотерапевт должен помнить о значении их при решении задач, связанных с объективной оценкой эффективности того или иного психотерапевтического метода.
По мере все большего использования метода групповой психотерапии казалось, что уже сам по себе внешний, более «открытый» характер лечения в группе, предполагающий взаимодействие относительно большого количества участников, в отличие от «камерности» диадного контакта «врач—больной», предоставляет возможности наблюдения, последствия которого влияют на течение психотерапевтического процесса в гораздо меньшей степени, чем при индивидуальной психотерапии.
В то же время в плане О. э. п. отмеченные преимущества применительно к групповой психотерапии в значительной степени нейтрализуются тем, что расширение диапазона интерперсонального взаимодействия в условиях группы серьезно осложняет возможности контроля над изучаемыми переменными. Еще более важно то обстоятельство, что включение в этот процесс группы как социально-психологической целостности влечет за собой необходимость учета ряда качественно новых переменных, имманентных группе как таковой и отсутствующих в диадном контакте. Дополнительные трудности обусловлены тем, что групповая психотерапия является в первую очередь процессом лечебным, следовательно, оценка его конечных результатов имеет всегда индивидуализированный характер, неразрывно связана с клиническими аспектами оценки изменений, происходящих в человеке, и вследствие этого требует постоянного соотнесения трех исследовательских плоскостей — клинической, индивидуально-психологической и социально-психологической.
Признание этой неразрывной связи ставит под сомнение обоснованность и целесообразность принятого разделения работ в этой области на исследования процесса и эффективности психотерапии. Анализ литературы последних лет, в основном зарубежной, посвященной изучению групповой психотерапии, показывает, что в большинстве случаев результаты, полученные исследователями, несопоставимы между собой. Причиной этого являются не только различия в теоретических подходах авторов к пониманию ими целей, задач и механизмов терапевтического процесса, но и, в первую очередь, недостаточно четкое определение критериев эффективности, а следовательно, недостаточно обоснованный выбор изучаемых переменных. Этот разрыв между процессуальной и результативной сторонами групповой психотерапии ведет к тому, что исследованию подвергаются либо параметры, произвольно установленные авторами в соответствии с их теоретической ориентацией, либо феномены, являющиеся объектом традиционного анализа в социальной психологии, терапевтическая значимость которых, однако, специально не изучается. В качестве простейшего примера можно указать на проблему численности и состава психотерапевтической группы. Принято считать (в соответствии с данными социальной психологии малых групп), что оптимальным количеством является 10-12 человек и что группа должна быть гетерогенной во всех отношениях, кроме нозологического состава. Однако в литературе отсутствуют указания, для всякого ли пациента такие условия являются оптимальными. То же самое можно сказать о тематике групповых дискуссий, типе активности, характере интеракции и др.
Не подлежит сомнению, что выбор критериев эффективности психотерапии самым непосредственным образом определяется ее целями, в свою очередь вытекающими из принятой теоретической концепции. В большей степени это относится к оценке эффективности личностно-ориентированных систем психотерапии, в том числе личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапии Карвасарского, Исуриной, Ташлыкова.
По убеждению подавляющего большинства специалистов, один лишь критерий симптоматического улучшения не является надежным при определении непосредственной эффективности и устойчивости психотерапии, хотя субъективно переживаемое больным (и по мере возможности объективно регистрируемое) клиническое симптоматическое улучшение является, несомненно, важным критерием О. э. п. Клинический опыт с применением широких катамнестических данных убедительно свидетельствует о необходимости привлечения для О. э. п. определенных социально-психологических критериев. К ним относятся: степень понимания пациентом психологических механизмов болезни и собственной роли в возникновении конфликтных и травмирующих ситуаций, в том числе в развитии своих неадаптивных реакций; изменения в отношениях и установках; улучшение социального функционирования и др.
Критерии эффективности психотерапии должны удовлетворять следующим условиям. Во-первых, достаточно полно характеризовать наступившие изменения в клинической картине и адаптации пациента с учетом трех плоскостей рассмотрения терапевтической динамики:
1) соматической,
2) психологической,
3) социальной.
Во-вторых, они должны не только позволять производить оценку с точки зрения объективного наблюдения, но и включать субъективную оценку с позиций самого пациента. И в-третьих, эти критерии должны быть достаточно независимы друг от друга.
Для оценки эффективности личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапии Карвасарского, Исуриной, Ташлыкова при неврозах можно использовать несколько критериев, которые до некоторой степени могут рассматриваться и как показатели глубины лечения. При проведении психотерапии на первом этапе достигается определенная степень понимания больным связи между имеющейся симптоматикой и невротическим конфликтом, между симптоматикой и собственными проблемами. Изменения (в ожидаемом направлении) степени понимания больным психологических механизмов его заболевания приняты в качестве первого из дополнительных социально-психологических критериев оценки эффективности лечения. На следующем этапе психотерапии перестраиваются отношения больного, вследствие чего он приобретает большую способность к восприятию нового реального опыта и более адекватных способов реагирования. Обычно эта перестройка захватывает сферу не только межличностных отношений, но и отношений больного к самому себе, приводя к уменьшению разрыва между идеальными и реальными представлениями о себе. Объективно регистрируемые (наблюдаемые окружением) параметры, характеризующие степень восстановления нарушенных отношений личности, т. е. изменения в поведении, в контактах с людьми, жизненных планах, целях, рассматриваются в качестве второго критерия. На последнем этапе психотерапии происходит реализация больным нового опыта, новых стереотипов поведения, перестроенных отношений. Это приводит к нормализации социального функционирования больного на работе, в обществе, в семье. В качестве третьего критерия используется субъективно и объективно (в том числе катамнестически) определяемая степень нормализации социального функционирования в различных сферах деятельности.
Возрастает интерес к разработке критериев и методов О. э. п. при ряде других заболеваний. Так, Б. М. Гузиков (1982) предлагает оценивать эффективность психотерапии (в частности, в групповой форме) при алкоголизме с помощью следующих четырех критериев: степень преодоления пациентом анозогнозии: это и неспособность признать себя больным алкоголизмом, и нежелание лечиться и т. д.; степень объективности оценки больным своих личностных особенностей, способность к восстановлению самоуважения и др.; степень социально-психологической реадаптации, которая определяется характером восстановления нарушенных семейных, производственных и иных отношений пациента; длительность ремиссии. Автором подчеркивается большая надежность О. э. п. при алкоголизме с учетом использования всех указанных критериев.
В исследованиях В. М. Воловика (1979) и его коллег анализируются вопросы эффективности психотерапии в системе лечебно-реабилитационных воздействий у больных с малопрогредиентными формами шизофрении. В дополнение к клиническому здесь также выступают психологический и социальный критерии, содержательные аспекты которых, естественно, определяются целями проводимой индивидуальной и групповой психотерапии. Основными направлениями психотерапевтического вмешательства здесь являются:
1) субъективная оценка болезни и отношение к лечению;
2) наличие трудностей и конфликтов в иных значимых сферах отношений личности и степень их осознания;
3) искажение социальной перцепции, самооценки и уровня притязаний;
4) недостаток индивидуального опыта и наличие вторично усвоенных форм поведения, дезадаптирующего больного.
Значительно усложнилось понятие эффективности психотерапии при соматических заболеваниях. Среди критериев психотерапии и реабилитации этих больных выделяются: медицинский (включающий в себя физический), психологический, профессиональный и социально-экономический.
Методы исследования эффективности психотерапии должны давать возможность получения численных показателей рассматриваемых критериев, регистрации изменений, происходящих в процессе лечения, по каждому из них, статистического анализа полученных с их помощью результатов.
Приводим в качестве примера комплекс методик, разработанных с учетом принятой и описанной выше системы из четырех критериев для О. э. п. при неврозах (Карвасарский Б. Д., Ледер С., 1990). Основой для О. э. п. больных неврозами служила клиническая шкала, представленная в четырех градациях и отражающая динамику улучшения относительно каждого из указанных выше критериев. Эта шкала может быть использована как при обычной клинической оценке врачом результатов проведенной терапии, так и в различных клинико-психологических методиках.
Наряду с клинической шкалой для учета степени симптоматического улучшения могут применяться различные оценочные шкалы. Так, опросник Александровича (Aleksandrowicz J. W., 1977) включает пункты, относящиеся к различного рода невротическим расстройствам. Степень выраженности симптоматики оценивают в баллах (от 0 до 3). Для каждого пациента полученные оценки суммируются и подсчитывается количество ответов в каждом из четырех разрядов (1 — симптоматика проявляется часто или характеризуется выраженной интенсивностью, 2 — симптоматика проявляется довольно часто или характеризуется значительной интенсивностью, 3 — симптоматика проявляется редко или характеризуется слабой интенсивностью, 4 — симптоматика отсутствует). Исследование проводят в начале и в конце лечения. Сравнение полученных величин позволяет отнести перемены в симптоматике к таким категориям оценки эффективности, как значительное улучшение, незначительное улучшение, без перемен, ухудшение. Представляет интерес вопрос о том, какие группы симптомов первоначально доминируют в клинической картине больного и какие подвергаются изменениям в процессе лечения. Опросник позволяет оценить наличие и динамику пяти симптомокомплексов: обсессивно-фобических расстройств, эмоциональных нарушений, соматических расстройств, перцептивно-гностических и личностных нарушений.
Для определения динамики осознания психологических механизмов болезни в процессе психотерапии больных неврозами в дополнение к клиническому методу используются клинико-психологические шкалы и проективные методики. Степень осознания и понимания больным психологических механизмов своего заболевания может оцениваться с помощью опросника, состоящего из трех частей, разработанного в клинике неврозов Института психиатрии и неврологии в Варшаве. Первая часть — это шкала для измерения степени понимания пациентом связи между выраженностью имеющихся у него расстройств, ситуацией и способом переживания: пациент должен выбрать из перечня предлагаемых высказываний то, которое отражает его понимание причин периодического усиления симптоматики. Каждый ответ имеет определенный вес, учитывающий степень осознания, представленную в указанных выше пунктах опросника. В процессе лечения происходит изменение частоты выбора ответов, отражающее степень осознания. Если до начала лечения преобладают ответы типа: «симптоматика усиливается вследствие перемены погоды», «без видимых причин», то к концу лечения чаще всего называются следующие: «в некоторых трудных для меня ситуациях», «вследствие переживания мною таких чувств, как неуверенность, обида, злость и т. д.» Вторая часть опросника представляет собой шкалу, предназначенную для измерения степени понимания пациентом связи между возникновением невротических нарушений и различными факторами. Пациент должен выбрать высказывания, отражающие его понимание возникновения невротических нарушений. В процессе лечения происходит изменение степени осознания больным психологических механизмов своего заболевания — от непонимания роли психогенных факторов в возникновении невроза (в лучшем случае признается связь между его симптомами и неспецифическим напряжением) к осознанию специфического содержательного или адаптивного характера симптомов, полного осознания роли собственных личностно-эмоциональных проблем в возникновении типичных для больного конфликтных ситуаций и понимания их генеза. Третья часть опросника представляет собой перечень основных эмоционально-личностных проблем при неврозах. Наиболее частыми из них, отмечаемыми самими больными, являются: конфликт между потребностью подчиняться и доминировать, конфликт между зависимостью и независимостью, конфликт между потребностью достижения и страхом неудач и расхождение между уровнем притязаний и уровнем достижений, а также конфликты, связанные с неадекватной нормативностью. В процессе лечения пациенты полнее идентифицируют свою конфликтную проблематику и придают ей все большее значение в качестве причины возникновения невротических расстройств. Выделенные к концу лечения больным проблемы сравниваются с данными об этих проблемах, полученными от лечащего врача. Такое сопоставление позволяет определить уровень осознания пациентом своих невротических проблем. Правильное же понимание им своей проблематики способствует ее конструктивной интеллектуальной и эмоциональной переработке, что приводит к снижению уровня нервно-психического напряжения и, как следствие этого, к редуцированию симптоматики.
Установление степени реконструкции нарушенных личностных отношений больного в процессе психотерапии может осуществляться с помощью проективных методов (незаконченных предложений и др.), семантического дифференциала Осгуда, метода Люшера, методики Q-сортировки, межличностной методики Лири. Динамика самооценки (идеальные и реальные представления о себе), отношения к другим, к своему заболеванию отражают процесс реконструкции личности. Для изучения отношения к лечению может быть использован опросник, содержащий 22 высказывания, характеризующих разнообразную мотивацию к лечению: установка на достижение осознания, на изменение поведения, на достижение симптоматического улучшения, «вторичного выигрыша» от болезни, иная мотивация (например, собственная концепция болезни, желание лечиться современными методами и пр.). Если в начале лечения у больных преобладает установка на достижение симптоматического улучшения, на пассивное получение помощи, то в процессе психотерапии наблюдается существенная динамика, а именно формируются установки, направленные на достижение осознания и изменение поведения. Являясь первичными результатами психотерапии, такие установки в дальнейшем обеспечивают ее эффективность.
О степени восстановления полноценного социального функционирования больного можно косвенно судить по изменению его поведения в отделении (выполнение обязанностей по самообслуживанию, участие в трудовой терапии, положительное влияние на других больных), а также, что более показательно, в катамнезе, оценивая динамику его производственных показателей, социальных связей и других жизненных характеристик. Дополнительную информацию может представлять специальная анкета, отражающая степень удовлетворенности пациента своим функционированием в различных сферах жизни (семья, работа и общество).
Использование этой системы оценок позволяет не только получать целостное представление о результатах лечения пациента, но и прогнозировать их устойчивость, а также определять реальные терапевтические задачи и оптимальные психотерапевтические методы для различных категорий больных неврозами.
Разумеется, для оценки изменений в состоянии больных неврозами и другими заболеваниями по критериям симптоматического улучшения, психологическим и социально-психологическим критериям может применяться широкий спектр методик, специально разработанных с учетом данного заболевания, его природы и механизмов, — клинические шкалы, психологические, социально-психологические, психофизиологические, физиологические методики и т. д.
Необходимо лишь подчеркнуть, что обнаружение динамики в состоянии больного с помощью психологических методов требует применения при повторных исследованиях сходных методик, по содержанию и форме предъявления отличающихся, однако, от первоначальных, чтобы уменьшить (если не исключить) искажения, вызванные приобретением навыков в выполнении заданий.
В случаях применения экспериментально-психологических методик для О. э. п. исходят из обычного для психодиагностики принципа отличия выборки больных от нормальной выборки, а также из того, что по мере улучшения состояния пациентов психологические показатели их приближаются к показателям нормы. Поэтому основное внимание акцентируется на разности средних показателей психологических методик, полученных в начале, в процессе и в конце лечения. Многими авторами, особенно при продолжительной (в течение месяцев, а иногда и лет) терапии, динамически изучаются с помощью тех же психологических методик и контрольные группы больных, не подвергавшихся лечебному воздействию.
При О. э. п. больных неврозами, психическими и другими заболеваниями могут использоваться относительно более объективные психофизиологические методы (Мягер В. К., 1971; Карвасарский Б. Д., 1990). Установлено, что улучшению состояния больного сопутствует нормализация (или тенденция к ней) психофизиологической реактивности, обусловленная перестройкой его отношения к прежде патогенным условиям и воздействиям. Для определения эффективности преимущественно симптоматических психотерапевтических методов регистрируются изменения вегетативно-соматических, физиологических и психических функций (Платонов К. И., 1962; Буль П. И., 1974; Свядощ А. М., 1976; Чугунов В. С., Васильев В. Н., 1984; Вассерман Л. И., 1989; Гаренкова Н. И., 1995, и др.).
Очевидно, что необходимость учета отмеченных выше предпосылок, критериев, результатов исследований с помощью адекватных этим критериям методов (а в конечном счете — множества самых разнообразных переменных) для О. э. п. создает почти непреодолимые трудности при решении этой проблемы. Определенный выход многие авторы видят в возможностях, открывающихся при использовании все более сложных программ многомерной статистики с применением современной компьютерной техники. В то же время не прекращаются попытки тщательного анализа отдельных наблюдений, в том числе в процессе групповой психотерапии, разработки специальной методологии такого анализа, также с использованием сложных статистических методов.
При всей трудности О. э. п. дальнейшая разработка теоретических и практических аспектов этой проблемы всегда будет требовать учета своеобразия природы, клиники и механизмов развития болезни, используемых методов лечения и тех целей, которые стремятся реализовать с их помощью.
См. также Метаанализ результатов исследования эффективности психотерапии Граве.
_П_
ПАВЛОВ Иван Петрович (1849-1936). Великий русский физиолог родился в селе Кривополье бывшей Рязанской губернии. Отец его был священником. Окончив в 1864 г. духовное училище, П. поступил в Рязанскую духовную семинарию. «Под влиянием литературы шестидесятых годов, в особенности Писарева, — писал П., — ...наши умственные интересы обратились в сторону естествознания, и многие из нас — в числе этих и я — решили изучать в университете естественные науки». Не окончив семинарии, в 1870 г. П. уехал из Рязани и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. На решение П. специализироваться в области физиологии большое влияние оказали работы И. М. Сеченова, и в особенности его «Рефлексы головного мозга» (1863). Первый свой экзамен в университете П. сдал профессору Д. И. Менделееву. В 1874 г. совместно со студентом М. И. Афанасьевым П. выполнил студенческую научную работу «О нервах, заведующих работою поджелудочной железы». В ходе этого исследования П. была создана собственная и весьма оригинальная методика наложения панкреатической фистулы и техника эксперимента. За это исследование советом университета П. была присуждена золотая медаль. Окончив в 1875 г. естественное отделение Петербургского университета, в том же году П. поступил на 3-й курс Медико-хирургической (ныне Военно-медицинской) академии. Еще будучи студентом последнего курса академии, П. руководил небольшой лабораторией при клинике выдающегося деятеля русской медицины С. П. Боткина. Работая в этой лаборатории, П. за свои экспериментальные исследования также получил золотую медаль. Исследования центробежных нервов сердца составили содержание защищенной в 1883 г. докторской диссертации. Уже в первых экспериментальных исследованиях П. выявилась одна особенность, а именно: постоянный неослабевающий интерес к влиянию нервной системы на различные внешние и внутренние функции живого организма, стремление установить и изучить влияние нервной системы на возможно большее количество функций организма. Это физиологическое направление сам П. называл нервизмом. В 1884 г. П. получил от академии двухгодичную командировку за границу. В 1890 г. он был избран на кафедру фармакологии Военно-медицинской академии, а в следующем году стал заведовать физиологическим отделом экспериментальной медицины, которым руководил до конца своей жизни. В 1897 г. П. выпустил в свет свой знаменитый труд «Лекции о работе главных пищеварительных желез», принесший ему мировое признание. За труды по физиологии пищеварения П. была присуждена Нобелевская премия за 1904 г.
В 1903 г. П. опубликовал первую статью, посвященную учению об условных рефлексах. В это время он ставит задачу в дальнейшем разрабатывать «экспериментальную психологию и психопатологию на животных». Позже, в 1931 г., П. при своей лаборатории открыл 2 специальные клиники — нервную и психиатрическую. Здесь он изучал различные формы неврозов и психозов.
В научной деятельности П. можно выделить 3 основных этапа. Первый период научной деятельности был сосредоточен на вопросах физиологии и фармакологии сердечно-сосудистой деятельности; второй посвящен экспериментальному исследованию деятельности пищеварительных желез; третий — изучению функции самой нервной системы, и в особенности экспериментальному исследованию работы высших ее отделов — больших полушарий головного мозга и ближайших к ним подкорковых областей. Именно на этом третьем этапе П. было развито учение об условных и безусловных рефлексах, превратившееся позднее в учение о высшей нервной деятельности и далее — в учение о первой и второй сигнальных системах мозговой коры.
Исследования П. по физиологии высшей нервной деятельности (взаимодействие первой и второй сигнальных систем и характеристика второй сигнальной системы, типы нервной системы, локализация функций, системность работы больших полушарий, экспериментальные неврозы и др.) сыграли большую роль в развитии физиологии, медицины, психологии и педагогики.
Результаты экспериментальных исследований систематически были изложены П. в двух его основных книгах: «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных» (1924) и «Лекции о работе больших полушарий головного мозга» (1926-1927). В 1949 г. были опубликованы «Павловские среды» (в 3-х томах) — стенограммы заседаний коллектива сотрудников физиологических лабораторий П. в нервной и психиатрической клиниках, которые проходили под его руководством.
Труды П. оказали значительное влияние на формирование бихевиоризма — направления в психологии, сформировавшегося в начале XX в. и явившегося теоретической основой поведенческой психотерапии. Классическое обусловливание, связанное с именем П., было первой теорией, которая легла в основу поведенческой психотерапии. Идеи П. оказали также влияние на формирование теории инструментального, или оперантного обусловливания, разработанного Торндайком (Thorndike Е. L.) и Скиннером (Skinner В. F.).
Следует указать на вклад П. в разработку учения о гипнозе.
См. также Условно-рефлекторная терапия Сэлтера.
ПАЛСИНГ. Автор холистического пульсационного массажа — Браунинг (Browning Т.). Иногда этот массаж называют холистическим П. (holos (греч.), wholistic (англ.) — целостный; pulsing (англ.) — пульсация). Проработав много лет в качестве профессионального массажиста, остеопата и рефлексотерапевта, Браунинг поняла, что для того, чтобы вылечить человека от какой-то болезни, недостаточно лечить его лишь на физическом уровне, нужен целостный подход. Она предложила систему, объединяющую важные составляющие психосоматических концепций и техник, которая интегрирует в себе телесную терапию Востока и представления глубинной психологии Запада, что позволило открыть новые возможности в профилактике и лечении различных расстройств. Благодаря принципам, лежащим в основе П.-технологии, этот метод имеет широкий спектр применения. Холистический массаж активно используется при лечении детей, подготовке к родам беременных женщин, показан пожилым людям для возвращения суставам и тканям гибкости, эластичности, подвижности. Используется при лечении детского церебрального паралича. Особенно полезен массаж при реабилитации больных после инфаркта и инсульта. П. эффективно используется как при лечении физических недугов, так и при психосоматических и эмоциональных расстройствах, состояниях страха и депрессиях, посттравматических состояниях (жертвы психологического, физического и сексуального насилия) и др.
Холистический массаж представляет собой целостную систему и является профилактическим, терапевтическим и реабилитационным методом. Чаще всего метод используется в комплексе терапевтических и психотерапевтических процедур.
Техника ритмичного раскачивания в холистическом массаже включает в себя разнообразные приемы. В процессе раскачивания тело как бы удлиняется, растягивается. Терапевт, выполняя пульсационные движения, распространяет вибрации по всему телу. Основной, главенствующий принцип раскачивания — ритм и движение. Ритм — неотъемлемая часть человеческого существования. В процессе массажа ритм телу задается пульсирующими движениями, которые представляют собой раскачивание. Обычно раскачивание осуществляется раскрытой ладонью, где главная роль отводится большому пальцу, остальные пальцы не столь активны. Мягкая раскрытая ладонь покоится на теле пациента и постоянно поддерживает его. У каждого человека и части тела есть свой собственный ритм и степень раскачивания, своя собственная скорость, с которой тело возвращается в исходное положение после каждого покачивания. Темп также важен при выполнении массажа, поскольку он напрямую связан с глубиной расслабления пациента. Непрерывность и плавность раскачивания очень важны, поскольку оказывают расслабляющее действие на всю мышечную систему организма, а также способствуют изменению состояния сознания (приводят к мягкому кинестетическому трансу). Чем мельче раскачивание, тем быстрее ритм, движения тела. И наоборот, чем больше движение, тем медленнее ритм. Во время сеанса применяются оба подхода. Холистический массаж — очень гибкий способ и может применяться с большим эффектом в любой позиции, продиктованной необходимостью. Пациент может лежать на животе, спине, на боку, в позе эмбриона. Наиболее удобным для терапевтической работы является естественное положение на спине: руки лежат вдоль тела, ноги — на ширине плеч. Холистический массаж является хорошим диагностическим методом мышечных зажимов, связанных с перенесенными психологическими травмами, или мышечной броней, по Райху (Reich W.). Постоянный раскачивающий ритм, который задается телу во время сеанса, обладает свойством текучести, стимулируя все процессы течения жидкостей в теле. У пациентов часто возникают ассоциации с водой. Сила холистического массажа в его мягкости. Это ключ. «Мягкое-мягкое побеждает твердое-твердое...» (Лао-Цзы).
Во время сеанса с его покачивающим ритмом характерными являются воспоминания состояния эмбриона — теплая вода, защищенность и радость сотворения — первая пренатальная матрица, по Грофу (Grof S.). Отзвук этих клеточных воспоминаний можно сознательно или бессознательно испытать во время сеанса массажа, пережив свое рождение заново. С помощью этого метода открывается возможность путешествия из биографического опыта в перинатальный и еще ниже, в трансперсональную область.
Чем же выделяется холистический массаж на столь многообразном фоне подходов и техник телесно-ориентированной психотерапии? Простота. Техника массажа легка и естественна. В профилактических целях ею может пользоваться и неспециалист. Для использования его в глубинной психологии, безусловно, нужна специальная подготовка. Нежность. Одна из особенных черт холистического массажа, которая делает его столь эффективным в целительстве, — это та безопасная среда, окружающая обстановка, которая создается в процессе занятия. Сила холистического массажа в его мягкости и нежности, и именно это стимулирует процесс исцеления. Браунинг считает: «Слишком долго мы были приверженцами мифа о "горькой" медицине, которая утверждает, что для того, чтобы лечение помогало, оно должно быть неприятным». Единство. Холистический массаж представляет собой двусторонний процесс, в котором два ритма сливаются в один. Браунинг говорит об ощущении как бы танцующего потока между двумя людьми, в котором получающий и дающий меняются местами. Ответственность. Очень важно, чтобы пациент понимал, что он сам несет ответственность за свое здоровье и жизнь. Оба участника процесса — и терапевт, и пациент — несут ответственность за происходящее на сеансе. Осознание. В телесной психотерапии большое значение имеет осознание сигналов тела, поскольку они напрямую выражают потребности бессознательного. Осознание сигналов тела помогает человеку найти утерянное — соединиться со своим внутренним источником знания. Сопротивление. Важно понимать, что сопротивление является частью процесса исцеления и в нем нет ничего плохого. Причин сопротивления может быть столько, сколько людей. Принятие. Для тех, кто начинает исцелять, очень важно понять, что им не нужно изменять других, навязывая собственные представления и оценки. Самое большое, что может психотерапевт, — это полностью принять пациента таким, какой он есть, что, в свою очередь, поможет пациенту принять самого себя. Блоки. Отношение к блокам в холистическом массаже — безоценочно. Это самое важное. Отрицать блоки, как считает Браунинг, значит безрассудно растрачивать наше главное богатство, поскольку они — самые ценные учителя человека. Благодаря им человек может глубже познать себя и свою жизнь. «Язык тела». В предлагаемом подходе тело рассматривается как определенная система полюсов: левый — правый, верхний — нижний, голова — тело, туловище — конечности. Каждый полюс соответствует определенному психологическому аспекту. Та часть, куда мы направляем больше энергии, будет несомненно лучше развита, и это отразится в целом на балансе нашего тела. Когда человек фиксируется на одном доминирующем аспекте, становится привязанным к нему, то возникают психосоматические или эмоциональные нарушения. Это может привести к такой ситуации, когда человек будет оперировать логикой, в то время как нужно использовать чувство; или будет показывать свое «общественное» лицо, когда требуются близкие эмоциональные отношения. Это часто происходит при «разрыве» верхней и нижней частей тела. В массаже это чувствуется по тому, насколько будет трудно найти единый ритм для верхней и нижней части. При раскачивании какой-либо части движения будут гаситься в области крестца. В качестве примера можно рассмотреть границу между головой и телом. Вот некоторые ключевые слова, которые относятся к этим аспектам. Голова: лидер, взрослый, интеллект, идеи, рассудок, логика. Тело: эмоции, чувства, страсть, инстинкт, интуиция и др. «Разрыв» между головой и телом превалирует в современном обществе. При наличии разрыва между головой и телом огромное значение имеет шея. В этой области обычно собрано большое количество блоков. Часто этот разрыв хорошо виден в теле: шея наклонена вперед, вынося голову и подбородок, словно говоря о том, что голова идет впереди тела.
Семь основных принципов П.-технологии.
1. Повсеместное движение. Основная цель массажа любого участка — создать движение по всему телу, именно поэтому первый принцип — «повсеместное движение» — является основным. Посредством повсеместного движения тела посылается сообщение о его целостности.
2. Расширение и удлинение. Растягивание не только расширяет грудную клетку, освобождает зажатые суставы и мышцы, оно также способствует установлению контакта с внутренним ребенком, освобождению сдерживаемых эмоций.
3. Соединение. Соединение различных полюсов и аспектов тела достигается двумя способами: через повсеместное движение в теле; при массаже границ и прилежащих областей. Соединение может быть также достигнуто через изменения ритма колебаний.
4. Единство. Поскольку действие массажа очень глубокое, пациент чрезвычайно чувствителен во время сеанса. Если во время сеанса терапевт отвлечется, задумается о чем-то своем, потеряет раппорт, то пациент почувствует себя покинутым.
5. Никакого принуждения. Принцип работы без усилий демонстрируется на протяжении всего процесса, как при физическом воздействии, так и при создании оптимальной психологической атмосферы, интерпретациях при разборе опыта пациента.
6. Исцеление, а не исправление. Впервые столкнувшись с блоком, не рекомендуется приступать сразу к работе с ним, поскольку знание какого-то конкретного момента не дает возможности судить о ситуации в целом. Вырывая отдельные моменты из контекста, можно упустить основную мысль, а с ней и возможность понять, что происходит в реальности с человеком.
7. Самоисцеление. Взаимодействие терапевта с пациентом заключается в том, чтобы помочь последнему вернуть внутреннюю силу через способность доверять своим ощущениям, чувствам. Следует приветствовать его право иметь свое мнение и выбор.
Работа с блоками. Во время массажа или после него можно использовать самые различные способы снятия блоков: дыхание, звуки или прямой массаж области, прилегающей к месту расположения блока. Холистический массаж — это открытый способ, здесь нет ограничений. Просто необходимо доверять своей интуиции и следовать за процессом, доверяя ему. Этому обучают и пациента: доверять собственным процессам, принимать и изучать их. Часто в тот момент, когда блоки разрушаются, тело отражает эти перемены неожиданно глубокими вздохами, повышенной подвижностью, слезами. В такие моменты пациент обычно испытывает огромное чувство облегчения, так как энергия, аккумулированная в теле, начинает движение. Все это сопровождается дрожанием отдельных участков тела и чувством расширения или свободы. Отмечается множество признаков, какими освобождение может проявлять себя — на физическом, эмоциональном, интеллектуальном уровнях. Все эти симптомы подтверждают, что при использовании этого метода начинает происходить процесс самоорганизации психосоматической системы.
ПАРАДОКСАЛЬНАЯ ИНТЕНЦИЯ ФРАНКЛА. Метод, предложенный Франклом (Frankl V. Е.), автором логотерапии, в 1929 г., описан им лишь в 1939 г., а опубликован под этим названием в 1947 г. Логотерапия включает два таких специфических человеческих проявления, как самотрансценденция и способность к самоотстранению.
Человек с ноогенным неврозом постоянно находится в поисках смысла. П. и. Ф. применяется при неврозах, когда имеются следующие патогенные паттерны реагирования:
1. Некий симптом вызывает у пациента опасение, что он может повториться; возникает фобия — страх ожидания повторения симптома, который приводит к тому, что симптом действительно появляется снова, и это лишь усиливает изначальные опасения пациента. Иногда сам страх может быть тем, повторения чего боится больной, но чаще боятся обморока, инфаркта, апоплексического удара. На свой страх больные реагируют бегством от действительности (жизни), например стараются не выходить из дома.
2. Пациент находится под гнетом овладевших им навязчивых представлений, пытается подавить их, противодействовать им, но это лишь усиливает первоначальное напряжение. Круг замыкается, и пациент оказывается внутри этого порочного круга.
В отличие от фобии, собственно обсессивные состояния характеризуются не бегством, а борьбой — борьбой с навязчивыми представлениями. Однако и фобии, и обсессивные состояния вызываются стремлением избежать ситуаций, обусловливающих тревогу. Невроз порождается не только первичными условиями (внешняя и внутренняя ситуация, ведущая к первому появлению симптома), но и вторичными (закреплением страха ожидания). Необходимо разорвать эти круговые механизмы. Сделать это можно, лишив подкрепления опасения больного. При этом следует учитывать, что пациент с фобией боится чего-то, что может с ним случиться, в то время как больной с обсессией боится и того, что может совершить сам.
В данных случаях следует обратиться к столь характерной для человека способности к самоотстранению, которая особенно ярко отражается в юморе. Юмор — важное свойство человеческой личности; он дает возможность занять дистанцию по отношению к чему угодно, в том числе и к самому себе, и тем самым обрести над собой полный контроль. Мобилизация этой способности человека к дистанцированию и достигается с помощью метода П. и. Ф.
П. и. Ф. построена на том, что пациент должен захотеть, чтобы осуществили то (при фобии) или чтобы он сам осуществил то (при обсессии), чего он так опасается. При этом парадоксальное предложение должно быть сформулировано по возможности в юмористической форме.
Очевидно сходство П. и. Ф. с вошедшими позже в обиход методами поведенческой психотерапии. Однако, хотя в обоих случаях используется понятие подкрепления, не следует забывать о различиях, что иллюстрируется, например, сравнением с техникой «жетонов», где позитивно подкрепляется желаемое, правильное поведение. 9-летний мальчик регулярно, каждую ночь, мочился в постель. Родители и били сына, и стыдили его, и уговаривали, и игнорировали — все было безуспешно, становилось только хуже. Человек, к которому они обратились за советом, сказал мальчику, что за каждую ночь, когда он намочит постель, он получит по 5 центов. Мальчик немедленно пообещал сводить его в кино и пригласить «на чашку шоколада» — настолько он был уверен, что скоро разбогатеет. К моменту следующей встречи пациент заработал всего 10 центов. Он сказал, что делал все возможное, чтобы мочиться в постель каждую ночь и заработать таким образом как можно больше денег, однако, к сожалению, ничего не получалось. Он просто не мог понять этого, ведь прежде с этим у него все «было в порядке».
Логотерапия предвосхитила многое, что позднее поведенческой психотерапией было поставлено на солидную экспериментальную основу. Так, исследуя эффективность П. и. Ф., поведенческие психотерапевты подбирали пары больных неврозом навязчивых состояний с одинаково выраженными симптомами и одного из них лечили методом П. и. Ф., а другого оставляли без лечения в качестве контрольного пациента. Было установлено, что в течение нескольких недель симптомы исчезали только у больных, подвергшихся лечению, при этом ни в одном случае не возникли новые симптомы вместо прежних.
П. и. Ф. помогает даже в тяжелых и хронических случаях, причем и тогда, когда лечение длится недолго. Страх является биологической реакцией, позволяющей избегать тех ситуаций, которые страх представляет как опасные. Если больной будет сам искать эти ситуации, научится действовать «мимо» страха, то последний постепенно исчезнет, как бы «атрофируется» от бездействия.
ПАТОГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ МЯСИЩЕВА. На становление психотерапии в нашей стране существенное влияние оказала концепция патогенетической психотерапии. Основные положения ее как системы личностно-ориентированной психотерапии были сформулированы на основе «психологии отношений» В. Н. Мясищева (1893-1973) еще в 30-40-х гг. Одним из фундаментальных положений последней явилось понимание личности как системы отношений индивида с окружающей социальной средой. Начало исследования личности как системы отношений связано с именами основателей русской медицинской психологии В. М. Бехтерева и А. Ф. Лазурского. В дальнейшем эти исследования были продолжены и развиты их учеником В. Н. Мясищевым, которому и принадлежит более детальная разработка указанной концепции личности как в общепсихологическом плане, так и применительно к теории и практике медицины и в особенности — к учению о неврозах и психотерапии.
Подход к проблеме личности неразрывно связан с вопросом о соотношении биологического и социального в человеке. Задавая себе вопрос, является ли личность биосоциальным или социальным образованием, В. Н. Мясищев (1971) отвечает на него так: «Считая, что личность представляет собой высшее психическое образование, обусловленное общественным опытом человека, подчеркивая необходимость разграничения понятий "условия личности" и "сама личность", я полагал, что в понимании личности биологически-органическое неразрывно связано с социальным, но не является ни личностью, ни ее частью, а только условием личности».
Главная характеристика личности, по В. Н. Мясищеву (1960), — система ее отношений, прежде всего отношений с людьми, формирующихся в онтогенезе в определенных социально-исторических, экономических и бытовых условиях на базе физиологической деятельности мозга. Эти отношения представляют преимущественно сознательную, основанную на опыте избирательную психологическую связь человека с различными сторонами жизни, которая выражается в его действиях, реакциях и переживаниях. Отношения характеризуют степень интереса, интенсивность эмоций, желания и потребности, поэтому они и являются движущей силой личности. Выступающим в качестве важнейшего структурообразующего компонента во взаимосвязи с другими психическими явлениями — психическими процессами, свойствами и состояниями — отношениям личности присущи следующие особенности: уровень активности, соотношение рационального и иррационального, адекватного и неадекватного, сознательного и бессознательного, устойчивость или неустойчивость, широта или узость, рациональная или эмоциональная обусловленность и др. Личность проявляется в разных областях, и прежде всего в социальных отношениях и взаимоотношениях, отношениях в семье, на производстве, к труду и др. В структуре отношений особенно важным является отношение человека к самому себе. Значимость последнего определяется тем, что отношение к себе — один из компонентов самосознания (самосознание: самопонимание, самооценка, саморегуляция). Именно отношение к себе, будучи наиболее поздним и зависимым от всех остальных, завершает становление системы отношений личности и обеспечивает ее целостность. В условиях, когда отношения личности приобретают особую устойчивость, они становятся типичными для личности и в этом смысле превращаются в черты характера, оставаясь отношениями.
Особое значение категории отношения («психологического отношения») для разработки проблемы личности в отечественной, в том числе в медицинской, психологии, отмечали Б. Г. Ананьев (1968), Б.Ф. Ломов (1984) и др.
Психология отношений, являясь специфической концепцией личности, имеет существенное значение при исследовании проблем нормального и патологического формирования личности, происхождения болезней и механизмов их развития, особенностей их клинических проявлений, лечения и предупреждения.
Патогенной основой различных форм неврозов, согласно представлениям В. Н. Мясищева, являются противоречия в тенденциях и возможностях личности, с одной стороны, в требованиях и возможностях, которые ей предъявляет действительность, — с другой. Невротические расстройства могут возникать в тех случаях, когда жизненные обстоятельства затрагивают обобщенные, особо значимые, эмоционально насыщенные отношения личности, занимающие центральное место в системе ее отношений к действительности. Индивидуальные особенности таких отношений обусловливают ее невыносливость в той или иной ситуации. В. Н. Мясищевым и его сотрудниками (Яковлева Е. К., 1958; Зачепицкий Р. А., 1959; Страумит А. Я., 1969; Карвасарский Б. Д., 1967; Тупицин Ю. Я., 1970; Котяева Т. В., 1973; Либих С. С., 1974; Карандашева Э. А., 1975; Малкова Л. Д., 1978; Мягер В. К., 1976, и др.) были уточнены типичные черты личности, предрасполагающие к различным формам неврозов: почвой для истерии служит столкновение стремлений эгоцентрической личности с требованиями действительности; неврастения развивается при непосильных требованиях личности к себе, не противоречащих общественным нормам; невроз навязчивых состояний возникает у личности, не способной разрешить свои внутренние противоречия, обычно в ситуации, требующей выбора в вопросах этики. В каждом конкретном случае патогенное противоречие имеет индивидуальное, конкретное содержание, выявление которого очень важно для психотерапии.
В соответствии с концепцией неврозов В. Н. Мясищева была разработана их патогенетическая психотерапия. Основной задачей системы П. п. М. является выяснение жизненных отношений, сыгравших патогенную роль, лишивших данную личность способности адекватно переработать сложившуюся ситуацию и вызвавших перенапряжение и дезорганизацию нервной деятельности.
Важнейшее значение для успеха П. п. М. имеют взаимоотношения врача и больного, но не в смысле фрейдовского переноса. Основную положительную роль играют авторитет врача, его социальная направленность, широта кругозора, знание жизни, такт, умение слушать пациента (Шерешевский А. М., 1977), сочувственно-благожелательное к нему отношение, не исключающее в необходимых случаях противодействия социально-неприемлемым тенденциям больного. Роль врача в психотерапевтическом процессе не пассивная. Психотерапия — эмоционально насыщенное воздействие психотерапевта, в котором участвуют, наряду с его словом, и выразительность его мимики, и манера обращения с больным, и влияние всего режима лечебного учреждения.
Хотя в общении с врачом находит известное отражение система жизненных отношений больного, но далеко не полное. Их выяснение происходит в процессе умело проводимых психотерапевтических бесед. П. п. М. предполагает уточнение особенностей жизненного опыта больного в различные возрастные периоды, отношения его к себе и окружающим, его тягостных и радостных переживаний, интересов, системы оценок, мотивации своего поведения, понимания жизни и мира в целом и своего места в нем, его мечтаний и ожиданий, симпатий и антипатий — всего того, что образует внутренний мир человека, — и сопоставление этих данных с реальными условиями его жизни в настоящем и прошлом. Внимание пациента привлекается не только к его субъективным тенденциям и тем внешним обстоятельствам, с которыми они пришли в противоречие. Основная задача заключается в том, чтобы в процессе психотерапии сам больной неврозом уловил взаимосвязи между историей его жизни, сформированными ею отношениями, вытекающими из них неадекватными реакциями на сложившуюся ситуацию и проявлениями болезни — все те взаимосвязи, которые он до того не осознавал. Уяснение их является переломным моментом в терапии, но достигается оно не сразу. При успешном продвижении в этом направлении больной становится менее напряженным, более откровенным, постепенно начинает критически переосмысливать свои прежние жизненные позиции, иначе оценивать свою ситуацию. Решающим моментом служит завершающая процесс психотерапии перестройка нарушенных отношений больного. При этом речь идет не просто об изменении отношения к данному травмирующему обстоятельству, что само по себе не всегда возможно. Излечение наступает, если удается изменить систему отношений больного в целом, если изменятся в широком плане его жизненные позиции и установки.
Психотерапевт осуществляет «дело перестройки личности и отношений больного», опираясь на такие капитальные ее свойства, как сознательность (способность человека давать отчет о событиях не только настоящего, но и прошедшего и будущего), социальность (способность подчинять собственные интересы общим), самостоятельность (способность управлять своим поведением согласно общественно-социальным требованиям). «Эти сугубо личностные черты, недостатки их развития, — пишет В. Н. Мясищев (1973), — в той или иной из многочисленных комбинаций являются причинами невроза в трудных, вызывающих перенапряжение социальных условиях». И далее: «Именно в этом смысле и применительно к такому пониманию неврозов и их лечения может быть с правом применено понятие психотерапии отношений, использовавшееся ранее преимущественно по отношению к детям и в плане психоаналитического их лечения».
В психотерапевтических беседах применяются различные подходы и приемы: ободрение, убеждение, переубеждение, отвлечение, разъяснение сущности невроза и его симптомов. В дополнение к беседам, в зависимости от симптоматики невроза и его течения, оказываются полезными и другие психотерапевтические методы: внушение наяву и в гипнотическом состоянии, наркогипнотерапия, аутогенная тренировка и др. Эти методы могут выдвигаться на первый план при легких невротических расстройствах или при острых, относительно изолированных невротических моносимптомах. Психотерапия может сочетаться с применением медикаментозных средств и физиотерапии, способствующих нормализации нервных процессов и создающих фон, облегчающий контакт врача с больным. Однако эти средства имеют вспомогательное значение. В систему психотерапии входит и возможное содействие врача в нормализации, где это требуется, производственной или семейно-бытовой ситуации.
П. п. М. создавалась в трудные для нашей страны 30-50-е гг. В работах самого В. Н. Мясищева и его учеников, посвященных патогенетическому пониманию неврозов и их психотерапии, не могло не отразиться общественное сознание того времени с подчеркнутой идеологизацией психотерапии. Отсюда чрезмерно частые в этих работах ссылки на марксистско-ленинскую методологию и учение о высшей нервной деятельности и критика психоанализа.
На последней странице рукописи, подготовленной В. Н. Мясищевым для 2-го издания монографии «Личность и неврозы», не вышедшего в свет по чисто техническим причинам, автор будущее социальное здоровье нашего общества рассматривал в качестве основного условия эффективной психотерапии неврозов и их профилактики: «Тогда свершится программа формирования совершенной личности в совершенном обществе». Он не знал, сколь длителен, труден, а порой и трагичен будет путь достижения этой цели нашим народом.