Происхождение народов от смеси человека с животным
Айны (в Японии) верят, что они произошли от смеси человека с собакой. То же думают кара-киргизы, папуасы у порта Моресби и жители острова Хайнана. Короли Дании и Швеции, по преданию, произошли от девушки и медведя, монгольские князья — от девушки и волка (19).
Характерная особенность среднеазиатских предании, говорит Михельсон, заключается в том, что они производят различные человеческие племена от животных. По словам Брука, приморские дайяки суеверно страшатся есть некоторых животных в том предположении, что животные эти состоят в родстве с некоторыми из их предков, которые или были «порождены ими», или «сами породили их».
Алеуты, по словам Банкрофта, рассказывают, что мать их племени была сука, Магах. Однажды к ней явился с севера некий старец, по имени Иракдадах; результатом этого посещения было рождение на свет двух существ, одного мужского, а другого женского пола, представлявших необыкновенную смесь различных элементов природы, ибо каждое из них было получеловек-полулисица.
По другому варианту, первые люди произошли от каких-то двух существ, видом похожих на человека, но с длинной шерстью на теле — что-то вроде обезьян или медведя. Вот почему является невольное предположение, что культ медведя, распространенный у алеутов, айнов и гиляков, вероятно, заменил здесь культ обезьян.
С алеутской легендой о происхождении человека сродни легенда квичесов, думающих, что человеческий род произошел от пещерной женщины и собаки, способной превращаться в красивого юношу, а также легенда дикокаменных киргизов, которые ведут свое происхождение «от красного борзого кобеля и одной царицы с ее сорока прислужницами» (20).
У полинезийцев грехопадению людей соответствует период общего упадка и ослабления богов. При этом обращение главного бога в животное играет такую важную роль, что в этом можно видеть оправдание бессмысленного поклонения животным. На Фиджи рассказывают о боге Денге: когда он однажды смотрелся в чистый ручей, он был поражен своим безобразием. Вследствие того он принял вид змеи. «Если я останусь безобразным человеком, — говорил он себе, — меня все будут презирать; а если я сделаюсь змеей, каждый будет меня бояться и повиноваться мне» (20а).
Даже и о том факте, о котором было говорено выше, что от смешения белого человека с питекантропами родилось вначале много разных уродцев, сохранилось воспоминание у древних греков. Его передает Лукреций Кар в следующем рассказе о первобытных временах: «В усилиях своих земля произвела множество уродов, странных и чудовищных форм: таковы были андрогины, двуполые и ни к одному полу не принадлежащие; таковы безногие, безрукие, лишенные рта, безлицые и слепые существа, также уроды, скрюченные так, что не в состоянии переходить по желанию. Земля создала подобных уродов, но тщетно. Природа пресекла их разрастание, и они не могли достичь цветущего возраста, находить пропитание, соединяться союзом Венеры. Множество пород исчезло, как неспособные дать потомство» (21).
Питекантроп
Странно было бы, конечно, если бы человечество сохранило предание о смешении своих предков с какими-то животными, по не имело бы предания о том, что такие животные, как питекантропы, существовали. И действительно, Вайцт говорит, что «о существовании где-то на земле в высшей степени обезьяноподобных людей были рассказы в древности и есть до сих пор. Так в Индии думают, что такие существа живут в Читагонге, а другие — между Пальмо, Чумбулпуром и источниками Нербудда» (22).
На Яве можно услышать рассказы об обезьяне с человечьим лицом, живущей будто бы в восточных лесах. Кто ее поймает, будет счастлив (23).
Вероятно, подобные же древние предания об «обезьяноподобном» или «диком» человеке породили в человечестве глубокую веру в существование где-то на земле «дивьих людей», т. е. каких-то странных, на нас не похожих.
Наконец уже и не в столь глубокой старине, в XVIII столетии, ходило так много рассказов о существовании каких-то особенных диких людей, и так глубока была вера в их полную правдивость, что даже Линней ввел их в свою классификацию человечества под именем Homo ferns — «дикаря, четвероногого, немого, покрытого волосами» (24).