Правильный прямой исторически цикл из средневековой истории Германии от 873 до 1273 г
Германия
Золотой век, первая половина
УПАДОК. 873–923 гг
Первые четырнадцать лет этого периода Германия вместе с Францией и Италией входила в состав империи Карла Великого, которая в последний раз и на короткое время соединилась под властью Карла Толстого. Германцы восстали против него под предводительством Арнульфа (887). Этот последний свергнул Карла Толстого с престола, чтобы самому незаконным образом и путем насилия сделаться самозваным германским королем. Это узурпаторство повлекло за собою целый ряд новых восстаний и междоусобных войн. Так, например, в Швабии возникло две партии, борьба между которыми продолжалась до десятого века. Во Франконии произошла так называемая Бамбергская война, веденная с кровавой лютостью.
Пользуясь общей неурядицей, подчиненные Германии и зависевшие от нее славянские земли отделялись от нее под главенством Святополка Моравского. Не будучи в состоянии справиться с ними, Арнульф прибег к помощи дикого народа, только что пришедшего из Азии, венгров, которым он позволил поселиться на германской земле в Паннонии и этим навлек на Германию страшное бедствие, проявившееся в полной силе уже только после его смерти.
При сыне Арнульфа, Людовик Дитяти (899–911), венгры стали производить в Германии неслыханные опустошения. «Никогда не было для Германии большего несчастного времени». Почти ежегодно венгры появлялись в какой-нибудь из ее областей, опустошали ее огнем и мечем и многими тысячами уводили жителей в рабство. В борьбе с этим народом Людовик проиграл большое сражение и обязался платить ему дань.
Враги грозили Германии почти со всех сторон. Извне приходилось отбиваться от нашествия варваров, норманн, венгров, славян и вендов, а внутри образовалось многовластие, грозившее расторжением внутреннего единства. Германия, как выражаются историки, «погрязла в анархии». «Все живут во вражде между собою, — плачутся современнику, — и епископы, и графы, и вассалы, и братья с братьями, и родственники с родственниками, и граждане с жителями одного с ними города. Вельможи, которые должны были поддерживать внутреннее спокойствие, сами подают пример борьбы. Законы попраны, а простой народ доходит до ожесточения».
С одной стороны, в это время начинает развиваться страсть к свободе и независимости, нередко принимавшая характер необузданности. А с другой — свободные люди отказываются от своей земельной собственности и даже от своей свободы, чтобы снискать покровительство сильных людей. Мелкие ленные владетели ищут покровительства крупных и становятся их вассалами. Центральная власть существует только по имени, а на самом деле Германия поделилась на несколько крупных герцогств, пользовавшихся полной независимостью.
Герцоги и графы произошли путем узурпаторства из королевских наместников, губернаторов и простых чиновников, служивших у короля на жаловании. По мере ослабления центральной власти, они мало-помалу приобретали все более и более значения и подчиняли себе отдельных вассалов. Они самовольно обращали в свою собственность землю, которой пользовались временно в виде жалованья, власть свою также самовольно оставляли за своим родом и передавали потомству. Из простых наемников они мало по малу сделались независимыми монархами и князьями немецкого народа. В то время все это было очень легко, потому что власти не было и всякий, кто считал себя оскорбленным, не считал нужным искать удовлетворения законным путем, не обращался к судьям, а немедленно прибегал к кулаку или оружию. Поэтому и время такого самоуправства в истории принято называть «временем кулачного права».
Все это сопровождалось страшной грубостью нравов и полным упадком просвещения. Школы, заведенные Карлом Великим, почти совершенно погибли. Никогда в истории Германии не господствовали в такой силе суеверия, невежество и всякий мрак. Один итальянец того времени жалуется на природную грубость германцев как на непреодолимое препятствие обучению их музыке.
Карл Великий заботился об усовершенствовании немецкого языка, но с его времени в этом направлении не сделано было ни шагу вперед. У немцев появилось полное равнодушие и даже презрение к своему родному языку, который они называли «мужицким». Все, кто могли, изучали и употребляли в разговоре языки латинский и греческий.
Как видно из нашей схемы, в Золотом веке государства приходится самый сильный упадок (Железный век) простонародья. В истории Германии о нем сохранились краткие сведения, а именно говорят о сильном уменьшении количества небогатых свободных людей. Они лишаются в это время свободы, так как устанавливается крепостное право. Им было «тяжело жить», а потому они искали покровительства богатых и сильных людей и поступали со всем своим семейством и имуществом на службу и в полное распоряжение церкви или отдельных богатых людей, причем теряли свою личную свободу. В таком случае они назывались «людьми господина», платили ему подати, несли барщину, не имели права ни покинуть, ни продать свою землю. Словом, они становились рабами и собственностью своего господина, укреплялись за ним вместе со своими детьми и всем будущим потомством. В качестве рабов они, между прочим, лишались права свободного человека носить при себе оружие и потому становились вполне беззащитными.
Уменьшение числа свободных людей историки стараются также объяснить страшными опустошениями венгров, аваров, славян и пр., истреблявших народ и уводивших его в плен, и кроме того, голодовками и заразительными болезнями, «являвшимися нередко со всеми своими ужасами».
Достаточно сказать, что в то время Германия переживала Средние века и феодальный период. У правящих классов проявлялась склонность к праздности и приключениям, военную жизнь они считали единственно почетным образом жизни и все к ней стремились. Рыцарь был весь с головы до ног защищен броней и представлял из себя ходячую крепость. Кроме того, и из жилища своего он делал крепость. Богатые строили замки, состоявшие из целого ряда
укреплений, которые строились на скалистом мысе, на горах или скалах, среди озер или болот, или на искусственном возвышении, господствовавшем над окрестностью. Стенами же окружали себя города, аббатства и монастыри. Менее богатые довольствовались крепким домом с толстыми стенами, с массивной дверью, иногда защищенной бойницею с высоко прорезанными окнами. Башни, замки и укрепленные дома имели высокие и толстые стены, витые лестницы, освещенные бойницами, сырые и полутемные комнаты, куда дневной свет проникал только через узкие отверстия. Это мрачные крепости, а не уютные жилища. Войны были чрезвычайно однообразны. Конные воины делали набег на поместья врага, угоняли у него стада, срубали деревья, жгли хлеб в поле, поджигали деревни, делали насилия над крестьянами и иногда избивали их. Цель войны — овладеть замками и захватить своих противников, и этого старались достигнуть или хитростью, или правильными сражениями и осадой. Пленников лишали оружия и уводили. Победители держали их в своем замке, часто скованными или даже запертыми в подземную тюрьму, пока они не выкупали себя за условленную цену. Выкупы представляли настолько выгодное дело, что рыцари и сеньоры нападали на купцов, горожан и даже духовных лиц, захватывали их на дорогах, сажали в тюрьму и мучили, чтобы получить выкуп. Естественно, что бедные люди, желавшие жить, искали защиты у богатых и сильных ценою своей личной свободы.
К концу этого периода древний германский дух свободы и гордого мужества был сокрушен, и Германия «склонялась к совершенному упадку». Отсутствие единства историки считают причиной того, что Германия не знала покоя от внутренних раздоров и не в состоянии была защищаться от внешних врагов.
Описываемый нами пятидесятилетний период закончился царствованием короля Конрада (911–919), который так же, как и все тогдашние государи, не пользовался никаким авторитетом, и духовенство тщетно осыпало угрозами тех вельмож, которые не хотели ему повиноваться. Между прочим, против него восстал Арнульф Баварский, человек до того равнодушный к благу отечества, что призывал к себе на помощь венгров.
Последние четыре года периода до 923 г. уже прошли в царствование Генриха I Птицелова, начавшего собою новый период и бывшего родоначальником новой Саксонской династии. Не с первого года царствования этого государя установился в Германии порядок, так как мы читаем в истории: «Внутренние беспорядки, ознаменовавшие начало этого царствования, скоро прекратились». Шведский герцог Бурхард и баварский Арнульф сначала отказывали ему в повиновении, вскоре однако оружием и мирными убеждениями Генрих обратил их к долгу.
Золотой век, вторая половина
ПОДЪЕМ. 923–973 гг
С 921 г. вся Германия признала Генриха I своим государем, и внутреннее спокойствие государства ничем более не нарушалось.
Герцог Аллемании даже и не осмелился оказывать ему сопротивление. Баварский герцог попытался обороняться, но принужден был покориться. Тогда Генрих стал заботиться об охране своих владений от внешних врагов. В 921 г. он после некоторых усилий приобрел Лотарингию, пользуясь внутренними беспорядками, происходившими во Франции.
Славяне и венгры продолжали тревожить Германию своими набегами и в 924 г. проникли даже в самое сердце Саксонии. На первый раз Генрих принужден был уступить их стремительному натиску, но потом ему удалось произвести счастливую вылазку из укрепленного замка и захватить в плен одного из их вождей. Венгры получили его назад вместе с обязательством платить им дань, но зато они обязались со своей стороны в течение девяти лет соблюдать перемирие и не беспокоить Германию.
Прежде всего, Генрих употребил строгие меры к прекращению внутренних беспорядков и разбоев. При последних Каролингах даже многие из дворян позволяли себе насилия и грабежи.
До сих пор немецкие воины дрались преимущественно в низшем строю. Генрих нарочно приучал их к верховой езде, чтобы они могли успешнее действовать против летучих венгерских отрядов.
Кроме того, он учредил строгий военный порядок, восстановил крепости в Саксонии и Тюрингии и заложил несколько новых. Все народонаселение без различия сословий и состояния денно и нощно занималось постройкою крепостей.
Свою вновь сформированную армию Генрих водил то против славян за Эльбу, то против Богемии, где герцог Венцеслаг принужден был признать себя его вассалом и платить ему дань. В 929 г. несколько славянских племен, соединившись вместе, набрали большое войско и сразились с немцами в Саксонии, но были совершенно уничтожены. Для облегчения этих успехов Генрих усилил основанные на границах со славянами военные учреждения, из которых потом образовались маркграфства северной Саксонии и маркграфство Мейсен.
В 933 г. истек срок перемирия с венграми. Они прислали за обычной данью, но Генрих отказался от уплаты и объявил войну. Венгры устремились на Саксонию, но потерпели два решительных поражения. Они лишились в бою своих вождей и были преследуемы через всю Тюрингию, причем много их погибло от меча, голода и стужи.
После того Германия надолго избавилась от венгерских нашествий.
Воины Генриха стали называть его «Отцом Отечества» и слава о его добродетелях и храбрости распространилась далеко.
В следующем 934 г. Генриху представился случай совершить еще один славный поход против датчан, которые тревожили своими набегами германские берега. Земли между Шлеем и Эйдером с этих пор почти целое столетие оставались за Германией.
Генрих I правил Германией 18 лет и за это время успел возвеличить государство, бывшее до него в глубоком упадке. Врагов своих он не щадил, но к друзьям и подданным был справедлив и милостив, и вообще его можно назвать образцом германского государя.
В последние годы своей жизни, достигнув с такой славой своей высокой цели умиротворить государство внутри, обезопасить и возвеличить извне, Генрих намеревался идти походом в Италию и восстановить ее древнюю связь с Германией, но смерть помешала ему это сделать.
Генриха считают основателем рыцарства, строителем городов, учредителем маркграфств и епископств. Он улучшил быт дворянства и положил начало гражданскому сословию.
В то время в Германии явились ремесленники и художники, мастера и подмастерья, увеличилось и улучшилось производство и возросло население городов.
Генриху I наследовал его сын, Оттон I, правивший как раз до конца периода до 973 г. Он вел долгие и кровавые войны со славянами, и все славянское население до Одера принуждено было платить ему дань. Датчан Оттон наказал за опустошения маркграфства Шлезвигского и оттеснил до самых оконечностей Ютландии.
Германия постепенно объединилась и готовилась к тому величавому положению, которое суждено ей было занять в мире. Сопротивление франков, лотаринщев и баварцев было сокрушено, франконское герцогство упразднено, Саксониею и Тюрингиею правил сам Оттон, а герцогствами баварским, лотарингским и швабским — его ближайшие родственники. Восточные и северные соседи были частью покорены, а частью поставлены в ленную зависимость. Западные соседи также почувствовали силу Германии, настала пора распространить это влияние и на юг.
В 951 г. совершился первый поход германцев в Италии. Оттон перешел Альпы, взял Павию и в качестве лонгобардского короля принял присягу от местных вельмож.
В 953–954 гг. Оттон подавил восстание, вспыхнувшее против него в Германии. В 955 г. венгры снова появились в Германии, вторглись в Баварию и осадили Аугсбург. Оттон поспешил на выручку, дал венграм решительное сражение, рассеял их и часть забрал в плен. Из шестидесяти тысяч человек, вторгнувшихся в Германию, домой вернулось только семь человек с обрубленными ушами. Прекрасные придунайские земли были отняты у венгров, мало-помалу заселились немцами и достигли благоденствия, и почти столь же важную победу одержал Оттон и над славянами.
В 962 г. Оттон послал в Италию своего сына для усмирения Беренгара. Войско было малочисленно, однако разбило Беренгара. А затем сам Оттон вторично вступил в Италию. Все итальянские города отворяли свои ворота перед могущественным германским государем и изумлялись огромному росту и крепкому сложению германцев. Оттон возложил на себя корону римских императоров и тем «засвидетельствовал перед всем миром, что сила и могущество составляют принадлежность германцев, а что государь их есть первый из всех христианских властителей».
Оттон восстановил римскую империю именно в том самом смысле, в каком она была восстановлена Карлом Великим. Римский народ вместе с духовенством поклялся не избирать впредь ни одного папы без согласия императора.
В 964 г. римляне позабыли о своей клятве. Оттон пришел с войском, опустошил окрестности Рима, осадил город и принудил его открыть ворота и выдать неправильно выбранного папу Бенедикта.
В 966 г. возмущения, произведенные Адальбертом, и несогласия римлян с папой снова призвали Оттона в Рим, где он снова восстановил порядок.
Сам король подавал пример научной любознательности: в 946 г. он выучился читать по-латыни, но никогда не научился говорить на этом языке. Многие из его родственников занимались литературой. Подобно Карлу Великому, Оттон старался привлекать к своему двору иностранных ученых. Так, например, он пригласил к себе грамматика Гунцо и Этьена Павийского. К числу его верных приверженцев принадлежал и Лиутпранд, итальянский епископ, живший некоторое время в Германии и написавший историю Оттона.
Главными литературными центрами того времени были большие монастыри. Все они вели свои летописи. Для истории X века к числу исторических источников принадлежат написанные в то время летописи кведлинбургские, гильдесгеймские, сентгальские и пр. В корвейском монастыре монах Вадукинд написал историю царствования Генриха I и Оттона I. В гардерсгеймском монастыре монахиня Гросвита написала поэму об Оттоне. Она же писала комедии.
В монастырях занимались также изучением немецкого языка. В X столетии была написана поэма, в которой латинские стихи перемешиваются с немецкими. Иногда латинские поэты пользовались даже для своих поэм германскими легендами. Есть также не мало доказательств, что большая часть германских событий того времени служила сюжетом для народных песен.
Современники Генриха I и Оттона I все признаки несомненного подъема среди германцев того времени приписывали, конечно, только уму, энергии и умению управлять государством Генриха и Оттона. А потому до нас дошли описания наружности и характера этих двух государей.
Генрих I славился благочестием и другими добродетелями честного человека. Он имел прекрасный рыцарский вид, на охоте отличался предприимчивостью и удачей, в военных и телесных упражнениях был необыкновенно ловок, на турнирах или боевых играх наводил страх, на своих противников. Любя веселиться и пировать, он умел сохранить королевское достоинство и не позволял никому забываться в своем присутствии.
У Оттона I был высокий рост, широкая могучая грудь, большие глаза, блещущие огнем, светлые волосы, величественная и красивая наружность. Все в нем обличало, что он родился повелевать… За его суровый, нередко наводивший страх, внешний вид его прозвали «львом». Гордостью своей император нажил себе много врагов; в гневе, который часто обуревал его могучую грудь, он жестоко поступал со своими противниками. Но по благородству характера он щадил слабых и очень часто прощал умоляющему врагу. В основе его характера было много общительного и дружелюбного. Гнев и строгость никогда не увлекали его за пределы справедливости.
Оба «великих государя», говорят историки, возродили к новой жизни Германии, которая еще недавно готова была распасться. Все народы, до сих пор отзывавшиеся о Германии с презрением, теперь преклонились перед нею.
Серебряный век, первая половина
УПАДОК. 973-1023 гг
По поводу смерти Оттона Великого историки пишут, что основанная им Священная Римская империя не имела большой прочности. Позади внешней обстановки императорского величия в Германии развивался феодализм, который уже открыл и повсюду пустил такие глубокие корни, что не было возможности его осилить и принудить подчиниться центральной власти. Нравы, интересы и обычаи в различных германских провинциях были так несхожи между собою, что было очень трудно управлять двумя королевствами, германским и итальянским, между которыми не было ничего общего. И тут, и там империя встречала такую оппозицию и в настроении умов, и в учреждениях, которую не могла подавить.
Со времен Оттона II (973–983) императорская власть приходит в очевидный и глубокий упадок. Император немедленно стал встречать упорное сопротивление со стороны всех честолюбцев, которых держал в страхе Оттон Великий. В Баварии его двоюродный брат, Генрих Сварливый, возмутился и вступил в союз с герцогами богемским и польским. В Лотарингии стали готовиться к восстанию потомки старых герцогов. На севере датчане, на востоке славяне возобновили свои нашествия. Французский король Лотарь попытался воспользоваться затруднительным положением молодого короля. На юге, в Италии, греки и арабы выжидали случая для усиления своей власти. В самой Германии несколько партий готовы были выступить друг против друга с оружием.
В 978 г. значительное немецкое войско выступило против французского короля, не встретило нигде сопротивления и подошло к Парижу. Но Оттон не мог взять хорошо укрепленного и защищаемого города. Кроме того, начавшиеся в немецком лагере болезни принудили императора вернуться ни с чем назад.
В 980 г. Оттон отправился в Италию, чтобы подчинить себе ее греческие области.
Хотя греки соединились с арабами, но счастье сначала благоприятствовало Оттону II. Он, одержал несколько побед и присоединил к себе несколько земель. Но под Сквилаче победители слишком рано предались радости, сложили оружие и разбрелись… Этим воспользовались арабы, находившиеся в засаде. Необозримые толпы их со всех сторон окружили немцев, секли их мечем, бросали в реку и забирали в плен. Сам император спасся каким-то чудом. Он вместе с конем бросился в воду и доплыл до греческого судна. Множество итальянских и немецких дворян пало в этой битве. Завоеванные в южной Италии области почти все возвратились в руки врагов. Вскоре Оттон II внезапно умер в Риме.
Пользуясь переполохом, славяне устремились на те земли, из которых были выгнаны Оттоном I, и стали уничтожать все, что было там сделано этим императором. Два епископства были уничтожены, Гамбург был ограблен и сожжен.
Пользуясь малолетством Оттона III, Генрих Сварливый снова восстал и даже провозгласил себя королем. Он вступил в союз с французским королем, который пытался завладеть Лотарингией, а также с герцогами богемским и польским. Правительство удержало за Оттоном королевскую власть, но как была она слаба. Внутри страны правительственная деятельность предоставляла почти полную свободу честолюбивым стремлениям герцогов и вельмож.
С 993 г. на северных границах не прекращалась борьба со славянами и норманнами: почти каждый год надобно было то отражать их нападения, то предпринимать походы в их собственные земли.
В 996 г. дела в Италии были еще хуже, чем в Германии. Папа Бонифаций VII, изгнанный при Оттоне II, вернулся из своего изгнания, арестовал папу, посаженного немцами, мучил его голодом и наконец приказал убить. Кресченций устроил в Риме восстание и стал управлять им под титулом «патриция».
В 1001 г. римляне возмутились против Оттона III, заперли его в Авентинском дворце и в течение трех дней не пропускали туда съестных припасов. Император спасся из рук мятежников. Потом против него снова возмутились, но он уже был очень слаб и умер.
На восточной границе Германии возникли во время Оттона III два независимые славянские государства, чешское и польское, враждебных германскому народу, возникновению которых Оттон сам содействовал. В Германии феодальные владетели, уже не встречавшие энергического сопротивления со стороны центрального правительства, покрывали Германию своими замками и независимыми сеньориями, беспрестанно нарушая внутреннее спокойствие своими насилиями и междоусобицами. Даже епископы и аббаты превращались в могущественных феодальных владетелей.
После Оттона III не осталось детей, и это сделалось причиной волнений и междоусобиц. В Италии был коронован королем Ардуин, а в Германии явилось целых три претендента на престол, из которых каждый готовился защищать свои права с орудием в руках. Саксония выбрала королем Генриха Баварского с тем, что ей будет предоставлена почти полная автономия.
Генрих II, прозванный за его строгий образ жизни «Святым», царствовал до конца периода и умер в 1024 г., т. е. в новом периоде оставался только 1 год.
Между ним и польским королем Болеславом Храбрым возникла борьба. В 1015 г. Генрих II предпринял большую экспедицию, дошел до Одера, но на возвратном пути подвергся в летах неожиданному нападению и потерпел страшное поражение. В 1017 г. он попытался отмстить за эту неудачу, но был снова разбит и принужден был подписать договор, «не совсем для него лестный». В Бургундии Генрих не мог осилить сопротивления феодальных владетелей. В 1006 и 1007 гг. он принужден был вести борьбу с возмутившимся фландрским герцогом Бальдуином. С 1008 до 1017 г. он вел борьбу с лигой, в которой принимали участие люксембургский граф, баварский герцог и майнцкий архиепископ. Почти повсюду обнаружились стремление к независимости и склонность к мятежу. Генрих II, конечно, должен был делать уступки феодализму. Его усилия были направлены к прекращению насилия со стороны вельмож и их междоусобиц, нарушавших внутреннее спокойствие в стране и разорявших ее. Он ездил из одной провинции в другую, объявляя водворение местного мира.
В Италии по смерти Оттона III произошли новые беспорядки. Итальянцы произвели восстание, бросились ко дворцу и угрожали императору смертью. Он, как рассказывают, выпрыгнул из окна и разбил себе ногу. Услышав шум в городе, немецкие воины, находившиеся за городом, спасли короля. Между тем пожар и убийства продолжались на улицах, жители стреляли из домов и бросали в немцев камнями.
В 1021 г., т. е. за два года до конца периода, Генрих отправился в Италию и без большого труда оттеснил греков к самым южным пределам полуострова, завоевав Беневент, Салерно и Неаполь.
С Генрихом II прекратилась саксонская династия, которая, подобно карловингам, от величия перешла к слабости. Снова опасность стала угрожать внутренней целости и внешнему настроению Германии. Во времена малолетства Оттона III и при Генрихе II государственные вассалы уже позволяли себе нарушать императорские права. Владельцы королевских лен стали мало помалу обращать свои поместья в полную наследственную собственность, а в спорных делах перестали обращаться за решением к императору. Снова начались кровавые распри, от которых более всего страдала южная Германия.
Оттон II был горд и вспыльчив, принимался за дела слишком горячо и скоро к ним охладевал. Добродушие его сменялось суровостью, щедрость часто переходила в расточительность.
Оттон III был слаб здоровьем и сверх того, переходя от молодых лет к летам мужества, стал часто впадать в меланхолию, которая нередко доводила его до религиозного самоистязания. В Апули он некоторое время прожил в монастыре, где исполнял строгие обеты покаяния, а в Равенне целые дни никому не показывался, исполняя строгую эпитимию. Рассказывают, что он уходил в пещеры к отшельникам, по нескольку месяцев молился и постился и полный духовного восторга имел даже видения. Будучи еще очень молодым, он по временам предавался меланхолии и как будто совсем отрешался от мира. Рядом с христианским смирением и отречением от мира в Оттоновой душе происходили, по-видимому, самые противоположный движения. Высокомерие и еще более мысль о величии императорского сана не давали ему покоя. Он возымел о себе самое высокое понятие. Он даже вводил в Германии греческие нравы и обычаи, установил греческие почетные должности и титулы и обедал один за особым столом, поставленным на возвышении. Перед смертью он был очень слаб, так как истощил себя ночным бдением, молитвами и тем, что вкушал пищу только раз в течение недели. Он умер бездетным 22 лет от роду.
Генрих II был назван «Святым» за строгий и благочестивый образ жизни и щедрые приношения в пользу церкви… Но, впрочем, он был человек очень деятельный и с практическим умом. Ему дали, кроме того, название «отца монахов». Детей у Генриха не было, и легенда передает, что, отчаявшись улучшить нравы своего времени, он пожелал поступить в монахи.
Серебряный век, вторая половина
ПОДЪЕМ. 1023–1073 гг
Так как Саксонская династия германских королей, последним представителем которой был Генрих II, закончила свое существование вместе с окончанием предыдущего периода, то с новым периодом начинается новая династия Франконская или Салийская. Первым ее представителем был Конрад II (1024–1039).
В начале своего царствования Конрад объехал все провинции Германии, повсюду решал дела, восстановлял порядок и обнаружил при этом необыкновенное соединение строгости с милосердием. Про него говорили, что из преемников Карла Великого он больше всех на него походил. Его строгие меры прекратили разбои, достояние каждого было обеспечено, и вследствие того процвела торговля.
В 1026 г. Конрад II предпринял экспедицию в Италии и короновался в Риме императорской короной.
Около 1030 г., т. е на седьмом году периода, был малый несвоевременный упадок. Открыть заговор Эрнеста Швабского, который намеревался устроить восстание. В том же 1030 г. Конрад не имел успеха в войне со Стефаном Венгерским.
После того остальное царствование Конрада II было уже вполне благополучно. В 1032 г. по смерти своего родственника Конрад вступил во владение Бургундией, занял ее своими войсками и принудил покориться Эвда, также предъявлявшего права на бургундский престол.
Конрад II так же, как его предшественник, воевал с поляками и снова подчинил их немецкому господству; в 1031 г. польский король Мешко II принужден был согласиться на ленную зависимость от Германии.
Другие славянские и вендские народы, живущие по Одеру и к северу от Эльбы, также подчинились Конраду. Разоренный ими Гамбург мало-помалу подымался из развалин.
К правлению Конрада II относятся первые начала так называемого Божьего мира, учреждения, посредством которого церковь старалась положить предел грубому самоуправству. С захождением солнца в среду до утра следующего понедельника никто не смел извлекать меч из ножен и заводить распри. Совершенное спокойствие должно было господствовать в это время. Нарушители «Божьего мира» подвергались тяжкому проклятию и отлучению от церкви.
Если предшественники Конрада волей-неволей должны были идти на всякие уступки, то Конрад уже имел твердое намерение господствовать в Германии с неограниченной властью. Он старался ослабить силу князей, возвышая и привлекая на свою сторону менее значительных вассалов.
Конраду наследовал Генрих III или Черный (1039–1056). Подобно своему отцу Конраду, Генрих III был во всех отношениях выдающимся императором. Ни один государь после Карла Великого не возвеличил так, как он, императорского сана в Германии, в Италии и в соседних странах и не пользовался таким значением во всех областях своего обширного государства. Он правил Германией мудро и неослабно и так же, как его отец, с герцогами поступал совершенно по своему произволу, а мелким вассалам покровительствовал.
Особенно прославился Генрих III своими победами над дикими венграми, которые за сто лет перед тем наводили на Германию ужас, теперь же смирились до такой степени, что венгерское дворянство, проиграв сражение с немцами при Раабе (1044), присягнуло на верность немецкому государю. Венгерский король Петр вновь получил корону, но уже от Генриха III в виде лена. Правда, что такое подчинение было недолговременно, но Генриху оно доставило великую славу, тем более что при этом случае немцами были приобретены некоторые венгерские земли.
В 1046 г. в Италии одновременно трое пап оспаривали свое право на папский престол. Генрих созвал церковный собор, на котором все трое пап были отставлены, и поставил на папский престол немца под именем Климента II, а по смерти его поставил в папы еще троих немецких епископов. При этом было возобновлено забытое положение, чтобы папа не вступал на престол без согласия императора. Все эти папы были благодетельные и добрейшие люди. Шестеро пап немецкого происхождения один вслед за другим управляли западною церковью, все одинаково заботились о церковном благе и избавили церковь от многих зол. Особенно отличался своей высокой нравственностью, благородством и смирением папа Лев IX.
Генрих III отличался любовью к знаниям, покровительствовал ученым людям и вообще проявлял сильное желание распространить в своем народе просвещение. Он ревностно заботился об учреждениях училищ. Особенно процветали при нем школы в Люттихе, Лоббесе, Гемблюре, Фульде, Падерборне, Сен-Галлене и Рейхенау. В двух последних получил образование один из величайших ученых того времени, Герман Контракт. Хроника его принадлежит к лучшим, произведениям первой половины XI века. Из его учеников всех замечательнее Беннон. Науки и искусства при Генрихе III уже достигли некоторой степени совершенства.
Генрих III умер в 1056 г., а еще за два-три года до его смерти начинается нормальный упадок, который всегда бывает в это время приблизительно от тридцатого до сорок третьего года периода. Это приходится около 1053–1054 г. И действительно, об этом времени мы читаем в германской истории:
«Могущество Франконской династии было в большой опасности. Два первых императора из этой династии заставили смириться своих противников, но это была лишь видимая покорность. Саксония сожалеет о том времени, когда миром правила Саксонская династия. На западе снова восстал герцог Готфрид Бородатый и требовал себе всю Лотарингию. Война господствовала во всех углах Германии, унизанной замками, где даже аббатства были похожи на крепости. На востоке в Венгрии вспыхнула новая революция: король Петр, вассал Генриха III, был свергнут. В другой части страны венды, в самый год смерти императора, уничтожили имперскую армию. В Италии на севере, при переходе через Альпы, маркиз Сузский и Туринский держали в своих руках сообщение с югом. В центре образовалась грозная сила».
Лицом к лицу с такими опасностями оказался шестилетний ребенок Генрих IV, находившиеся под опекою императрицы матери и кельнского архиепископа Ганнона. Смерть Генриха III была сигналом к анархии. «Князья возмущаются тем, что принуждены подчиняться власти женщины или ребенка. Они требуют назад свою древнюю свободу и спорят между собою о первенстве, наконец, они заключают договор, чтобы свергнуть короля. Повсюду идет кровопролитная война, и правительнице удается спасти франконский дом, только урезав императорскую власть многочисленными уступками.
В малолетство этого императора главою недовольных правительством стал архиепископ Ганнон. Задумав овладеть особою короля, а с тем вместе и кормилом правления, он увез его от матери. На развалинах императорской власти архиепископ и его соумышленники думали основать земское княжеское управление. С 1062 г., когда случилось это похищение, Генрих IV подпадает под власть епископов, которые борются друг с другом за власть, но не умеют обращаться с ней и лишают ее популярности. Самым могущественным соперником Ганнона является бременский архиепископ Адальберт, которому удалось несколько лет держать под своей опекой императора.
О последних годах этого периода нет никаких исторических сведений вплоть до 1073 г., откуда можно заключить, что в политическом отношении они прошли сравнительно благополучно.
Что касается характеристики личностей императоров этого периода, то Генрих IV резко отличается по своему характеру от Конрада II и Генриха III, как человек совершенно другой эпохи. Но так как к концу периода к 1073 г. ему исполнилось только 25 лет и вся его сознательная и самостоятельная жизнь прошла в первую половину Медного века, то мы и будем рассматривать его характер в следующем период.
О Конраде II пишут, что, исчисляя его качества, подвергаешься опасности прослыть льстецом. Он был великодушен, неустрашим, к врагам и преступникам строг, к гражданам милосерд, неутомим и деятелен в делах, касавшихся блага всего государства.
Генрих III был одарен решительной волею и возвышенностью духа, он был точен и постоянен в делах, обладал любовью к знаниям, был по своему времени образован и владел даром красноречия. Однажды Генрих показал пример личного мужества, вызвав на бой французского короля.
Медный век, первая половина
УПАДОК. 1073–1123 гг
С первым годом этого периода совпадают два исторических факта, которые играют важную роль в ходе самого периода, а именно в 1073 г. саксонцы устроили первое восстание против Генриха IV, и в том же 1073 г. был избран на папский престол под именем Григория VII Гильдебрант, будущий противник Генриха IV, правление которого как в религиозной, так и в политической истории является началом новой эпохи.
Между императором и саксонцами началась открытая борьба, ознаменовавшаяся с обеих сторон проявлениями самой неистовой вражды и обрушившая тяжкие бедствия на голову Генриха IV. Во главе саксонцев стояли все знатнейшие лица Саксонии и Тюрингии, как светские, так и духовные, и между многими другими епископ Бурхарт, ненавидевший императорскую неограниченную власть. Верными королю остались только три епископа.
В 1073 г. к Генриху IV неожиданно прибыли уполномоченные саксонского народа с требованиями, чтобы он срыл свои крепости в Саксонской земле, возвратил владельцам незаконно отнятые у них земли, чтобы он только ездил в Саксонию, а не жил в ней постоянно, чтобы перестал нарушать древние постановления, чтобы при решении государственных дел устранил от себя неблагомыслящих советников, чтобы обращался за советами к сословиям и пр.
Так как Генрих не захотел даже и выслушать уполномоченных, то саксонцы решились действовать силою и в числе шестидесяти тысяч человек явились перед Госларом, где жил император. Генрих уехал оттуда в сильно укрепленный Гарцбург, но саксонцы быстро нагнали его, и он принужден был с большими опасностями укрываться от них в горах Гарца. Три дня сряду, почти без пищи и питья, с немногими спутниками он странствовал по этим диким местам, постоянно ожидая погони.
С помощью одного охотника он наконец прибыл в безопасное место и разослал по всей Германии гонцов с повелением вооружаться против саксонцев. А между тем саксонцы успели овладеть многими замками и в том числе сильно укрепленным Люнебургом. Кроме того, против Генриха восстали князья южной Германии и майнцский архиепископ. Против него вооружилось общественное мнение, и стали говорить об избрании нового государя.
В 1074 г. Генрих IV заключил с саксонцами мир, уступил им все крепости и между прочим свой любимый Гарцбург. Гордый замок был отдан на разграбление саксонской черни, которая опустошила и сожгла его, не пощадив даже церквей и алтарей. Разрушен был семейный императорский склеп и разбросаны кости похороненных там Генрихова брата и сына.
Саксонцы постоянно ссорились между собою и потому были разбиты королевским войском, а земля их была опустошена огнем и мечем.
Папа Григорий VII, который замышлял подчинить императора папской власти, обвинил Генриха IV в разных преступлениях и предложил ему в ближайший пост явиться в Рим для оправдания, в случае же непослушания грозил немедленно предать проклятие и отлучить от церкви.
Саксонцы ликовали, но все остальное население Германии разделилось на две партии: одна за папу, другая за императора. Наступило тяжелое время споров и взаимной ненависти. Многие из князей стали говорить о новом короле и даже собрались для его избрания.
В 1077 г. Генрих решил отправиться в Рим. В покаянной власянице и с босыми ногами вошел император в ворота замка и трое суток сряду стоял без пищи босой на снегу. На четвертый день папа разрешил его от проклятия.
Тем временем немецкие князья, пользуясь отсутствием Генриха IV, собрались и выбрали королем Рудольфа Швабского. Междоусобная война со всеми ужасами, которых «никакое перо описать не может», три года сряду опустошала прекраснейшие земли Германии. В одной из битв 1080 г. Генрих IV потерпел тяжелое поражение, но соперник его в этой битве получил рану, от которой и умер. В смерти Рудольфа увидели перст Божий, и число приверженцев Генриха IV значительно увеличилось.
Новый соперник Генриха IV, избранный князьями, Герман Люксембургский, сам отказался от императорского достоинства, а третий претендент Экберт Тюрингенский погиб от руки убийцы.
На закате дней своих (1093) Генрих имел несчастие увидеть собственного сына Конрада в числе своих противников. Когда умер Конрад, против него восстал его второй сын Генрих V. После примирения с ним вероломный сын неожиданно напал на него, захватил в плен и заставил подписать отречение от престола. Князья объявили его преемником отца. Старый император бежал из под ареста.
Генрих V (1106–1125) прибыл в Рим, чтобы короноваться императорской короной. Папа объявил, что не приступит к коронованию, пока он не откажется торжественною клятвою от инвеституры. Генрих велел арестовать папу и всех кардиналов, а на другой день римляне сделали нападение на немцев. Резня продолжалась целый день.
Немцы побросали множество римлян в Тибр и страшно опустошили окрестности Рима.
После того спор между императором и папой длился десять лет. Генрих V не был отлучаем от церкви, но папские легаты и многие епископы проклинали его в своих округах и тем производили многие беспорядки и смуты в Германии. Большая часть князей отказывала императору в повиновении. Самоуправства, грабежи и убийства усилились. В южной Германии император еще имел надежных приверженцев, но в северной были постоянные против него восстания. Тамошние князья один за другим отказывали ему в повиновении. Средоточием недовольных была по прежнему Саксония. В 1115 г. Генрих ходил туда с войском, но в битве при Вельфесгольце ему было нанесено тяжкое поражение. В 1122 г. церковь и император, утомленные долговременной борьбой, решились сделать взаимные уступки и заключили между собою торжественный договор, известный под именем Вормского конкордата.
Остальные немногие годы своего царствования Генрих жил в мире с церковью, но разного рода беспорядки продолжались в Германии. Огонь и меч по-прежнему опустошали ее. «Божий мир» утратил свое священное значение, и кровь проливалась даже в праздничные дни.
Когда Генрих V в союзе с Генрихом 1 Английским предпринял поход против Франции, то лишь немногие сеньоры откликнулись на его призыв. Дойдя до Меца, он отказался от своего предприятия. В это время сначала в Саксонии, а затем почти во всей Германии внешние войны прекратились и начала свирепствовать буря внутренних междоусобиц. Повсюду развелись под именем рыцарей грабители, опустошавшие церковные поместья и поля и грабившие крестьян. Германия была полна раздоров и междоусобиц. Феодальная партия чрезвычайно усилилась. Сеньоры все более смотрели на себя, как на независимых государей. Графства, вместо того чтобы быть частями государства, все более обращались в маленькие державы, и фамилии, которым они принадлежали, получали характер настоящих династий. Князья привыкали жертвовать интересами королевской власти собственным выгодам. Если германский король слаб, то император еще слабее. В Италии — на юге — все расширяется и усиливается норманнское государство, на севере — города, в которых развиваются муниципальные учреждения, уже доказали, какою опасностью грозят союзы между ними. В Бургундии авторитет императора был лишь номинален, на севере и на востоке славянские государства, Венгрия, Дания и Скандинавия, почти совершенно освободились от германского влияния.
В 1096–1099 гг. был предпринят первый крестовый поход, в котором участвовали и немцы. Надо заметить, кстати, что почти все крестовые походы предпринимались во время упадков. Толпа, еще более грубая, чем та, которая участвовала в крестовом походе, начала свои подвиги избиения евреев в прирейнских городах, что также является хорошим признаком упадка. В одном Майнце евреев погибло до девятисот человек.
С XI века народный язык в Германии надолго исчезает из литературы, а поэзия совершенно умолкает с X до половины XII столетия.
Немецкий романтическо-рыцарский эпос перенял у французского не только прием, тон и формы, но и самое содержание. Рядом с этим по французским же источникам обрабатывались античные сюжеты и церковные легенды.
Французское рыцарство, особенно после первого крестового похода, стало образцом для немецкой знати. У него заимствовали законы и учреждения рыцарства, придворный этикет и куртуазию, а также романтическое почитание женщины. Наряду с этим у немецкого рыцарства явилось желание усвоить себе и веселое искусство пения и поэзии по образцу французов.
Характеристика германских государей этого периода передается таким образом.
Генрих IV был раздражителен, мстителен, горд, властолюбив и склонен к чувственным удовольствиям, к беспечности и лени. Он никогда не мог приобрести твердого спокойствия и того чувства меры, которое составляет настоящее величие государей. Он был умен, но вспыльчив, склонен к насилию и вел беспорядочный образ жизни.
Генриха V прежде всего характеризует его жестокосердие и вероломство по отношению к отцу. Он вообще был жесток, честолюбив и властолюбив, но невозможно отрицать у него деятельности, отваги и твердости в несчастиях.
Медный век, вторая половина
ПОДЪЕМ. 1123–1173 гг
Первые пятнадцать лет рассматриваемого периода, как видно из схемы, наполнены упадком простонародья.
Пресечение Франконской династии представляло немецким князьям случай приобрести полную независимость и самостоятельность, но они дорожили целостью Германии и потому положили между собою избрать единовластного государя.
Был выбран почти против его воли Лотарь Саксонский. Но оба Гогенштауфена, герцог Фридрих Швабский и Конрад Франконский, не хотели ему подчиниться. Последний даже самовольно принял титул короля. Началась снова междоусобная война и почти во все правление Лотаря не переставала опустошать прекраснейшие земли Швабии, Франконии и Эльзаса. В это время было положено начало гибельной распре между Вальфами или Гвельфами и Гогенштауфенами или Вейблингами, которых в Италии называли Гибелинами.
В 1132 г., т. е. еще до окончания упадка простонародья, который продолжается до 1938 г., Лотарь с небольшой армией спустился в Италию. Встретив враждебный прием в Ломбардии, он должен быть прибегнуть к силе, чтобы вступить в Верону, и не мог справиться с маленьким городком Кремоной. На юге Реджио и Болонья заперли перед ним свои ворота. Лотарь вступил в Рим и короновался там, но не в храме Св. Петра, как обыкновенно, а в Латеране, потому что в Риме было два папы, которые делили между собою город пополам.
Когда во второй раз Лотарь пришел в Италию в 1036 г., т. е. только за два года до конца упадка простонародья, то он всюду одерживал победы и в короткое время овладел городами, которые пробовали оказать сопротивление, как, например, Бари и Салерно.
«Вполне справедливо, — говорит один современный писатель, — мы называем Лотаря отцом отечества, ибо он мужественно защищал его и всегда был готов подвергнуть свою жизнь опасности во имя справедливости. Под его управлением народу нечего было бояться. Каждый мирно и спокойно пользовался своим имуществом».
Его имя менее известно, чем имена многих других императоров, но в средневековой истории Германии было мало таких счастливых царствований, как царствование Лотаря. Он сумел принудить к покорности могущественную фамилию, которая оспаривала у него власть, подчинить себе князей, восстановить спокойствие и внушить соседям уважение к Германии.
Лотарь не оставил после себя детей, и германский престол перешел к Конраду 111 (1138–1152), начавшему новую династию Гогенштауфенов. С этого времени начинается несвоевременный четырнадцатилетний упадок. Повсюду вспыхивали войны между крупными сеньоральными фамилиями. Рожер Сицилийский и венгерский король вербовали себе союзников между немецкими князьями, чтобы поддерживать раздоры в Германии. В Провансе и в Бургундии власть короля была ничтожна.
Конрад принял участие во втором крестовом походе со множеством искателей приключений, бедняков и богатых и даже женщин, вооруженных с ног до головы. Поход этот ознаменован был одними только бедствиями. Во время крестового похода князья возмутились против его сына и старались возбудить большое восстание. Возвращение короля не восстановило порядка. Умирая, Конрад оставил Германию глубоко расстроенной, а королевскую власть совершенно бессильной.
Но положение скоро изменилось с восшествием на престол Фридриха Барбароссы (1152–1190). Фридрих принадлежит к числу могущественнейших государей средних веков. Он немедленно обнаружил решительность и твердость, отнял замки у рыцарей, занимавшихся разбоем, повелел предавать их казни и повсюду являлся защитником правды и справедливости. «Казалось, что люди, небо и земля получили при этом государе новый, более мирный вид», — говорит о нем современный летописец. Императорское достоинство было восстановлено в древнем величии.
Фридриху суждено было в течение тридцати восьми лет «волновать мир и господствовать над ним». Правда, не во всех предприятиях он имел успех, но его царствование покрыто необыкновенным блеском, усилению которого как будто способствовали все обстоятельства. Германия ХП века пробуждается к новой жизни, города процветают, народная поэзия нарождается и быстро развивается. Фридрих вел двоякого рода деятельность: как германский король и как император. В первой он преуспевал, а во второй потерпел неудачу. Как король Германии, он хотел установить в ней большее единство управления, ослабить крупных феодалов и в то же время положить конец насилиям мелких сеньоров. В Италии, несмотря на свою настойчивость и жестокие меры, к которым он прибегал, он не сумел справиться ни с папством, ни с ломбардскими городами. Стремясь поработить Италию, он возбудил в ней стремление к независимости и вместе с тем сделал папство более популярным.
Большие итальянские города в слабое и смутное правление Генриха IV приобрели большую силу, сделались почти совершенно независимыми и не хотели признавать над собой никакой власти. Особенным высокомерием отличались жители Милана. Когда Фридрих прислал к ним свою грамоту, они сорвали с нее печать и затоптали ногами.
В 1154 г. император отправился в Италии и по прибытии в Рим венчался императорскою короною, но римляне вступили с немцами в битву. Гонимый малярией, Фридрих принужден был вернуться на север, не взяв Рима.
В 1158 г. Фридрих изготовился к большому походу, чтобы наказать миланцев. Город Милан сдался, но смирение его было только наружное: посланные императора должны были спасаться от народной ярости. Началась война со всеми ее ужасами и длилась несколько лет. Фридрих взял Кремону и Милан, но оказалось, что его победы не привели ни к какому прочному результату. Мятежные города разрушены, но они ожесточены и жаждут мщения. Папа бежал, но остался папой. Он вернулся в Рим и объявил императора низложенным, а его подданных свободными от присяги на верность.
В 1166 г. Фридрих отправился в Италию в четвертый раз. Он двинулся в Рим, без труда разбил римские отряды, но в следующем 1167 г., который приходится 44 годом периода, между немцами распространилась сильная моровая язва, от которой погибла большая часть войска и много знати. Люди умирали внезапно и, встав поутру в совершенном здоровые, человек в тот же день падал мертвым на улице. Некоторые умирали, присутствуя при похоронах, родственников и друзей. Собрав остатки изнуренного и полумертвого войска, император отправился в Павию, а на следующую весну, тайно и переодетый, с немногими людьми уехал из Италии.
Фридрих имел несчастье на тринадцать лет пережить конец Медного века и умереть в начале Железного, но обаяние от его личности сохранилось надолго. По поводу его смерти пишут, что вся Европа оплакивала смерть императора Фридриха. «Это страшное сокрушительное известие, — пишет один современный французский писатель, — до такой степени на меня подействовало, что я пришел в совершенное отчаяние и почувствовал отвращение к жизни. Пал непоколебимый столб государства, рушилась твердыня Германии, закатилась утренняя звезда, затмевавшая блеском своим все остальные звезды. Уже нет теперь того могучего льва, который величием своего облика и силою мышц устрашал диких зверей, держал их в повиновении, усмирял мятежников, обуздывал хищников».
Фридрих возвысил в общем мнении императорское достоинство, и его канцлер имел полное право выразиться: «В одной Германии есть император, остальною Европою правят просто местные государи».
Никогда королевская власть не обладала большим могуществом, не пользовалась большей популярностью, чем в это время. Под ее защитою немецкая культура достигает нового расцвета. В городах рост богатства обнаруживается даже в самой их внешности, в возникающих архитектурных памятниках. Положение сельских классов в общем значительно улучшается, земледелие прогрессирует, ценность земли возрастает, первобытные леса расчищаются, вспахиваются обширные пространства, развивается виноделие.
Образ жизни получает новый, менее грубый характер и возникает даже известный вкус к духовным наслаждениям. Зарождается национальная литература Германии. Подвиги Фридриха Барбароссы воспевались в латинских поэмах и излагались по латыни же летописцами. Лучшие из этих летописцев — епископ Оттоя Фрейзингенский. Но наряду с духовными писателями появляются и рыцари миннезингеры, воспевающие на народном языке не только любовь, но даже битвы и подвиги рыцарей; таковы Кюренберг, Генрих фон Вельдеке и др. Они являются на имперские сеймы, князья привлекают их к своим дворам. Рядом с лирической поэзией процветает и эпическая. Именно в XII веке сложилась в той форме, в какой она дошла до нас, великая германская эпопея о Нибелунгах, герои которой странным смешением рыцарских чувств и грубости напоминают иногда современников Фридриха Барбароссы. Ниже этих духовных и светских поэтов стоят жонглеры, распевающие по городам и деревням для «услаждения» простонародья. Таким образом, с какой бы точки зрения ни рассматривать Германию времен Фридриха Барбароссы, она представляется страной оригинальной, полной сил и явлений.
Здесь, кстати, нужно указать на одно интересное явление, происходящее в конце Медного и в начале Железного века. В то время, когда при первых шагах атавизма на свет появляются психопаты, неврастеники, сумасшедшие и т. и. продукты вырождения, природа делает последние усилия в сторону прогонизма. Одни роды уже явно склоняются в сторону упадка, а другие еще продолжают продвигаться в сторону высшего типа. В результате такого процесса вершины народа и его подонки далеко расходятся между собою. Впрочем, не только в отдельных родах, но в одном и том же семействе, от одних и тех же родителей один брат может в это время родиться гениальным, а другой — слабоумным или идиотом. Отсюда становится понятным целый ряд явлений, наблюдаемых в конце исторического цикла.
Во-первых, природа в своих последних усилиях в сторону прогонизма производит на свет, хотя и в небольшом количестве, но зато самых выдающихся людей, какие только могут произойти от народа в данное время. Само собою разумеется, что высота этих людей находится в зависимости от той ступени прогонизма, до которой дошел народ в текущем цикле. На низких ступенях народ производит знаменитых пророков и учителей веры, а на более высоких — великих поэтов или ученых. В текущем цикле — это как бы осенние запоздалые цветы.
Далее, вследствие сильного расхождения членов одного и того же поколения в отношении ума, нравственности и характера, является повод к распадению общества на партии в силу необходимости. Люди высокой нравственности, рассеянные в обществе и не знающие друг друга, принуждены поневоле жить между выродками, на стороне которых большинство. Естественно, что они тяготятся своим одиночеством и при первом же религиозном или политическом движении, сходятся между собою, образуя какую-нибудь новую религию, секту или политическую партию, отличающуюся от всего остального общества своей высокой нравственностью и другими свойствами человека высокого подъема. Такой сектой были, например, первые христиане, выделившиеся из вырождавшегося иудейства и поразившие мир своими высоконравственными принципами и небывало высокой в нравственном отношении жизнью. В Индии такую же самую роль сыграли в свое время буддисты.
Наконец то же самое явление становится причиной расслоения общества на классы. В то время, когда верхи общества и его низы расходятся между собою в умственном, нравственном, а следовательно и в материальном отношении, упадок наступающего Железного века губительнее всего действует на средний (городской) класс, который, по словам современников, совершенно исчезает. Позже мы увидим, что его вымирание неизбежно при условиях городской жизни. И вот в результате к новому циклу из общества остаются только верхи и низы, разделенные между собою пропастью настолько глубокой, что кажутся принадлежащими к двум совершенно различным расам. Пропасть эта расширяется еще больше в следующем затем Золотом веке, когда наступает подъем правящих классов и наибольший упадок простонародья.
Это-то и заставляет многих ученых доказывать, что правящие классы повсюду происходят не из местного населения, а от чужеземцев-завоевателей. Таким образом, широко распространенный взгляд на правящий класс, как на явление ненормальное, искусственное и вызванное какими-то злоупотреблениями, совершенно неоснователен. Что бы мы ни делали для смешения общественных слоев, но, пока существуют в человечестве процессы вырождения и возрождения, все наши условия останутся такими же бесполезными и бессмысленными, как вычерпывание воды из океанов.
В Германии в том цикле, о котором идет речь, «осенними цветами» явились, судя по отзывам о них в истории литературы: Гартман, Вольфрам и Готфрид.
Вольфрам фон Эшенбах писал приблизительно между 1152 и 1215 гг. В истории литературы его называют «Великим поэтом». У него впервые высказывается величие и глубина немецкого гения. Его романтическая эпопея «Парциваль» есть совершенно оригинальное произведение, психологический эпос.
Великий современник Вольфрама, Готфрид, написал большую, но недоконченную поэму «Тристан и Изольда». Готфрид — «удивительное явление, один из величайших поэтов и художников, один из самых светлых умов Германии, эллин между средневековыми христианами, провозвестник классицизма Гёте, среди самых рьяных романтиков. Его поэма есть безупречное художественное произведение и вместе смелый протест против убеждений того времени, его герои и героини — воплощенные люди, а не простые понятия. Язык его — блестящее золото, материал, как и у Шекспира, — сердце человеческое. В его лице немецкий поэт с греческою любовью ко всему человечеству соединяет сознательность новейшего времени».
Характеристика государей этого периода дается следующая: о Лотаре сохранилась память как о человеке мирного нрава, исполненном великодушия и неподкупной любви к правде. Он был благочестивым и искренним покровителем церкви.
Наружность Конрада III соответствовала его мужественному характеру. Он имел прекрасный воинственный вид, отличался крепостью мышц и в битвах бывал всегда впереди. Он был храбрый, великодушный и благородный человек и пользовался всеобщим уважением.
Наконец о Фридрихе Барбароссе пишут, что он отличался величием духа, храбростью и железною, непреклонною волею. Наружность соответствовала его внутренним качествам. Он имел мужественный вид и крепкое сложение; члены его тела состояли между собою в прекрасной соразмерности, русые локоны оттеняли высокое чело, из под бровей блистали острые и проницательные голубые глаза. Свежий румянец на щеках и природное доброжелательство сообщали всему лицу веселое привлекательное выражение, но в то же время по твердой и гордой поступи и по всем приемам и обращению тотчас можно было узнать в нем человека, рожденного повелевать другими.
Железный век, первая половина
УПАДОК. 1173–1223 гг
В 1174 г. Генрих Барбаросса в пятый раз двинулся в Италию. Он осадил Александрию, загораживавшую ему дорогу, и семь месяцев стоял под ней. Солдаты много страдали болезнями и терпели разного рода нужды. В 1175 г. император сделал последнюю попытку взять город, но храбрый гарнизон продолжал отбиваться. Тогда Фридрих должен был снять осаду. Он поспешно отступил от города и второпях принужден был даже сжечь свой собственный стан. Он пишет к немецким князьям одно послание за другим, умоляя их о подкреплении, но самый могущественный из немецких князей, Генрих Лев, облагодетельствованный Фридрихом, отказал в своей помощи.
В 1176 г. ломбардцы собрали войско и разбили императора при Леньяно. Сам Фридрих был сбит на землю и его потеряли из виду. Страх и смятение овладели немецким войском. Сам император бежал с поля битвы с немногими людьми под покровом ночи.
Еще в 1172 г. в Германии начались усобицы: император вел борьбу с Генрихом Львом.
В 1190 г. Фридрих отправился в крестовый поход в Палестину. Большая часть германского войска погибла от болезней, Иерусалим остался в руках мусульман.
После смерти Фридриха Барбароссы вступил на престол его сын, Генрих VI (1190–1197).
В 1194 г. отданная императору Вильгельмом Добрым Сицилия не хотела признать над собою его власти. Она была покорена, беспощадно разграблена, заговоры подавлены с неслыханной жестокостью, а с заговорщиков с живых сдирали кожу.
В 1196 г. Генрих VI пытался заставить князей подписать постановление о том, чтобы императорская власть сделалась в Германии наследственной, но князья запротестовали.
В том же году в Италии вспыхнул мятеж. Духовенство, знать и чернь решили умертвить Генриха и иностранцев. Генрих подавил это восстание с беспощадной жестокостью: мятежников перепиливали пополам, сжигали на медленном огне, зарывали живыми в землю, на претендента была надета раскаленная до красна железная корона.
Когда умер Генрих VI, вопрос о наследии явился поводом к войне и анархии. Вражда между Гогенштау-фенами и Гвельфами снова вспыхнула. Первые избрали государем Филиппа Швабского, а Гвельфы — Оттона IV. Германская империя имела снова двух властителей. Вследствие этого грабежи и убийства не прекращались более десяти лет.
В 1206 г. Оттон потерпел поражение и потерял город Кельн. Анархия достигла крайней степени.
Император Филипп был умерщвлен, а Оттон совершенно расстроил свои дела, вступив в союз с королем английским Иоанном Безземельным против французов. В битве при Бувине (1214) он потерпел поражение, в котором пало его лучшее войско. Он умер в уединении, всеми оставленный.
На престол избрали сына Генриха VI, Фридриха II (1215–1250). Фридрих II не мог произвести ничего особенно великого. Лучшие силы его были истрачены на борьбу с папской властью, и никогда борьба эта не имела таких печальных последствий. Будучи по рождению скорее итальянцем, чем немцем, он только и думал о своем наследственном королевстве обеих Сицилии В тридцать пять лет царствования он прожил в Германии всего каких-нибудь семь лет, и то не подряд, а в три раза. В Германии все более укоренялось многовластие вассалов.
Характеристика императоров, управлявших Германией в этом периоде, представляются в следующем виде.
Генрих ГУ был храбр, честолюбив, упорен и не уступал отцу в предприимчивости; он был жаден до золота, не обладал благородной душой, не останавливался перед обманом и ради мести совершал неслыханные жестокости, притом не вследствие внезапной вспышки гнева, а хладнокровно и систематически.
Об Оттоне IV мы знаем очень немного. Знаем, что он своим высокомерием нажил себе много врагов, что он нарушал свои обещания и клятвы и что правление его вообще было слабым.
Фридриха II то называют первым государем новой истории, то предшественником итальянских тиранов. Это натура странная и сложная. Ум Фридриха находился в состоянии беспрерывного волнения. В его характере соединяются черты, которые кажутся совершенно противоречивыми. Недоверчивый и лукавый, он обладал тонким и гибким умом, но был лишен настойчивой энергии и упорства. Если в критические минуты в нем сказывалась надменная твердость и неумолимая жестокость Тогенштауфенов, то по иным чертам характера его можно отнести к другой расе и другой эпохе. Он был приветлив и обольстителен. Его политика и принципы были до того изменчивы, что надо отказаться от попытки внести в его портрет единство, которого нет в его деятельности. Это личность, часто меняющая свою физиономии.
Железный век, вторая половина
УПАДОК. 1223–1273 гг
В 1227 г. Фридрих II, исполняя свой обет, принял участие в крестовом походе. Он снарядил свой флот и поехал в Палестину, но болезнь принудила его вернуться назад через несколько дней, и поход не состоялся. За это разгневанный папа предал его церковному проклятию.
Из угождения папе Фридрих II отдал Германию в руки инквизиторов, потому что он хотел «всеми мерами очистить ее от скверных ересей». Изобличенные инквизиторами подвергались смертной казни, а те из них, которые возвращались на лоно истинной церкви, — пожизненному заключению. Дети еретиков и всех их соучастников до второго поколения лишались всех светских преимуществ и права занимать общественные должности. Исключение делалось только для тех, кто донесет на своих родителей. В течение девятнадцати лет Конрад Марбургский жег еретиков по всей Германии, не встречая нигде сопротивления.
«Мы будем, — говорили инквизиторы королю, — во множестве сжигать богатых, а вы получите их имущества. Какая беда, если мы сожжем сотню невинных, лишь бы между ними был хоть один виновный». А потому не соблюдалась ни одна из законных форм судопроизводства и само духовенство осуждало эти произвольные казни, жертвами которых нередко являлись наиболее благочестивые католики. В 1233 г. наконец Конрад Марбургский был убит, и король должен был обуздать инквизиторов.
Германский феодализм, в таком виде, как он господствовал в ближайший период, окончательно складывается при Фридрихе II, который сам способствует его развитию. В течение нескольких лет Германией управлял архиепископ Эйгельберт, но, когда он в 1225 г. был убит, опять воцаряется анархия. «Снова настала смута, — говорит современник, — как некогда в Израиле, когда не было царя; каждый делал, что хотел». В своем указе 1231 г. Фридрих сам говорит, что «каждый епископ и князь империи должен и может как в интересе империи, так и в своем собственному укреплять свою резиденций рвами, стенами и всякими другими средствами.
Как ни было слабо правление Фридриха в Германии, но он все-таки приобрел там врагов. Во главе их стоял его собственный сын. В 1234 г. он был пойман и посажен в тюрьму, где и умер после семилетнего заключения.
В 1242 г. ломбардские города отказали Фридриху в повиновении. Папа снова предал его проклятию и вступил в союз с непокорными городами. Вновь вступивший папа объявил Фридриха лишенным всех прав и владений. Папские буллы распространились по Германии и взволновали умы. Пользуясь этим, некоторые духовные князья в 1245 г. выбрали в антиимператоры Генриха Распе, а когда этот последний умер, — Вильгельма Голландского.
Смуты господствовали как в Германии, так и в Италии. «С тех пор как изречено проклятие на императора Фридриха, — говорит один хроникер, — возликовали разбойники, зная, что им есть чем поживиться. Плуги превратились в мечи и косы — в копья. У всякого было в запасе огниво с кремнем и пожары случались беспрестанно».
В Италии в 1247 г. жители осажденной императором Пармы сделали вылазку и разбили его войско, а через два года сын его был захвачен в плен болонцами, которые осудили его на вечное заточение и действительно он томился там двадцать два года.
В последние годы жизни императора постигло новое несчастие. Его давнейший друг и канцлер, которому он доверял важнейшие дела, был обличен в измене и в намерении отравить Фридриха ядом. Его отвезли в тюрьму и ослепили, после чего он покончил самоубийством, ударившись с разбегу о стену головой.
С кончиной Фридриха беспорядки усилились как в Германии, так и в Италии. В Германии снова явились два государя: Вильгельм Голландский и сын Фридриха II, Конрад IV.
В 1241 г. монголы вторглись в Моравии и Саксонии. В большой битве при Лигнице они одержали верх над силезцами. Император приглашал всех королей и князей дать единодушный отпор врагу, но в общих смутах того времени голос его не встретил сочувствия.
Проклятие папы лежало на Конраде, как и на отце его. Перед смертью он говорил: «Горе мне несчастному. Зачем было мне родиться на свет и подвергаться такой участи. Церковь обходилась с отцом моим и со мной, как мачеха, держава моя, доселе процветавшая, теперь ослабла и близка к падению». Король Вильгельм Голландский лишь несколькими годами пережил Конрада. Его так мало уважали, что один простой горожанин в Утрехте осмелился бросить в него камень, а жена его была ограблена на большой дороге одним дворянином. По смерти его внутренние дела Германии еще более запутались.
Великое междуцарствие
1256–1273 гг
Империя умерла. Мечта о всемирном господстве еще продолжала жить в больном воображении немногих людей, но уже никому не приходило на ум жертвовать ей собою. Никто из немецких князей не желал императорской короны. Восстановить тишину и порядок в стране, почти одичавшей, с самоотвержением посвятить свои силы общему благу — было для них слишком трудною задачей. Духовным курфирстам пришла в голову мысль избрать в императоры чужеземца, но и тут между князьями не было единодушия. Одна партия выбрала графа Ричарда Корнуельского, брата английского короля, другая — кастильского короля Альфонса Мудрого. Оба предложили избирателям деньги. Последний никогда не приезжал в Германию, а Ричард показался лишь на минуту
Германия из государства мало-помалу превращается в федерацию независимых княжеств. Дух независимости проникает повсюду. Беспорядки и насилия умножались с каждым днем. Большие и малые князья, графы, рыцари и города беспрестанно враждовали друг с другом, а люди честные и миролюбивые с сердечным сокрушением мечтали об императоре, который бы мог оградить и защитить их. Великие сеньоры пользуются полной независимостью, а большие города превращаются в настоящие республики. Германия была лишена всякого единства. Государственная область значительно уменьшилась. Древние королевства Арль, Бургундия и Лотарингия отпадают от империи. Дания, Венгрия и Польша вышли из ленной зависимости. Ломбардская корона была утрачена на время Великого междуцарствия.
Города, до сих пор не укрепленные, стали укрепляться и обводиться стенами. Они вступали между собою в союзы для охранения мира, для общей безопасности, для защиты своей свободы и торговли. Так в 1250 г. семьдесят городов южной Германии учредили «Рейнский союз». Потом образовался Швабский городовой союз, также весьма обширный, и многие другие. Но величайшим и знаменитейшим союзом был Ганзейский. Города этого союза начали между собою снаряжать суда и выставлять войско для защиты от разбойников пути между Траве и Эльбой, по которой они высылали свои товары в море.
Эту эпоху обыкновенно называют эпохою кулачного права. Каждый князь имел свой замок, каждый рыцарь свою крепость, по большей части на неприступных скалах, каждый город окружался стеной. Под защитою таких укреплений человек не хотел знать о требованиях своего ближнего, хотя бы и справедливых, он уступал только силе либо сам погибал. Решения судей мало уважались, если даже и императорское слово оставалось без исполнения. Сопротивление судебным приговорам и самоуправство установилось как нечто законное. Сумятица решительно взяла перевес надо всем. Рыцарство теряло благородный дух чести и правды; грубая сила становилась тяжелее и разрушительнее. От того-то, при глубоком внешнем мире внутри государства, повсюду свирепствовала страшная усобица и тысячи народа в Германии ежегодно погибали от меча, как будто это было дело самое обыкновенное. «Такое положение дел ужасает нас; мы не понимаем, как можно было сохранять в такое время сколько-нибудь светлое и спокойное состояние духа. Власть, по-видимому, принадлежала одним только грубым, необузданным людям. Всякий друг мира и спокойствия должен был находиться в постоянной тревоге, ежеминутно дрожать за свою жизнь».
Дворянин проводил жизнь в доспехах и ежеминутно готов был отразить силу силою. Он защищал права свои в войне явной и беззаветной и потому никогда не снимал своих рыцарских доспехов. Свободные люди даже рыцарского рода не поручали свои имения управляющим, а сами переселялись под защиту стен, где можно было вести более спокойную и безопасную жизнь. Как у городских патрициев, так и у простых горожан, оружие всегда было расположено в добром порядке чтобы при первой тревоге можно было тотчас же достать и явиться в указанном месте. Все городское устройство напоминало о войне. Как скоро опасность грозила родному, и каждый цех собирался на свое место, под свое знамя, шел на битву и дрался как один человек.
Всех более, разумеется, терпел земледелец. Участь в эту пору была самая ужасная. Войны велись на его земле, поля опустошались, сам он был беззащитен и даже не имел права носить оружие.
В случае нападений крестьяне бросали свои дома и спасались в ближайший замок или закрепленный город, около которых устраивали свое жилище.
В описываемое нами время Великого междуцарствия падали только правящие классы и городское население, а простой народ как видно из нашей схемы, поднимался.
По словам немецких историков, положение крестьян в Германии XIII века было хорошее. У многих повинности были переведены на точно определенные взносы. Они пользовались обширными угодьями, лесом, пастбищем, ловлями. Сеньоры большей частью хозяйством не занимались, а предоставляли им земли в наследственную аренду, и крестьяне, ведя свое хозяйство, лишь долю своего дохода отдавали господам военного класса, платили им судебные пошлины и делали приношения.
О дворянах Германии XIII века пишут, что в экономическом отношении замечается упадок значения дворянских родов. Все они были земледельцами и все обеднели. Даже высшее дворянство, а тем более члены простого рыцарского сословия, мельчают. У них появляются мало аристократические свойства скупости и жадности — экономическое оскудение их составляло дополнение к еще более ужасному падению в духовной сфере. Во времена междуцарствия почти не было места занятиям умственным и первым сословиям немецкого народа грозила опасность погрязнуть в глубине невежества.
Число монастырей увеличивалось до невероятной степени. Один Св. Бернард, живший во времена второго крестового похода, основал сто шестьдесят монастырей; в иных городах их было целые сотни. Все старались поступить в монастырь; одни желали удалиться от мира, а другие — от бедности. Не было недостатка в образовании новых сект и ересей. Так, например, знаменитая альбигойская секта, отрицавшая всякую власть, как церковную, так и светскую, осуждавшая брак, собственность, почитание креста и икон, сооружение церквей и таинства, перешла из Франции в Германию, в Трирский округ в 1126 г. В Кельн (1146) из Италии перешла секта вальдензов, которая проповедовала покаяние, бедность, скитания, проповеди и ношение сандалий. Секта швестрионов появляется в городах Швабии и Швейцарии. По ее верованию, человек не может быть осквернен никакими плотскими излишествами и не нуждается в приобщении к таинствам. Безнравственное поведение этих сектантов вызывало против них суровые меры. Наконец, собственно в Германии, появилась секта поклонников Люцифера, которая утверждала, что Люцифер был несправедливо изгнан с неба, предавала анафеме архангела Михаила и т. и.
В противовес безнаказанным преступлениям в Германии образовались «фемы» или тайные судилища. Они начались в Вестфалии, потом распространились по всей Германии и были единственным оплотом против грубой силы и жестоких преступлений, потому что остальные суды впали в совершенное бессилие. Торжественная клятва связывала всех членов союза и даже на исповеди они не имели право открыть тайн своей фемы.
Если обвиняемый не являлся в обыкновенный суд, то его требовали к тайному, на котором могли присутствовать только одни посвященные. Непосвященный, проскользнувши сюда, подвергался смерти. Если обвиняемый после троекратного вызова не являлся перед судом, то он признавался или сознавшимся в преступлении, или человеком, который презирает мир и право, а следовательно должен быть исключен из под покровительства законов. Против него произносилась фема, т. е. заочное осуждение. Пораженный фемою находился в состоянии осужденного, которого каждую минуту ждало совершение казни. Если кто-либо осмеливался принять его к себе или даже предостеречь, то тотчас же сам подвергался суду. Где бы ни попался осужденный в руки служителя тайного суда: дома ли, на улице или в лесу, его тотчас же вешали на ближайшем дереве или на воротах. В знак того, что он был осужден священною фемою, оставляли все, что было при человеке, и возле трупа его втыкали нож.
Что могущество вольных судов действительно было огромно, доказывали сотни письменных свидетельств. Князья, графы, рыцари и значительные граждане были схватываемы вольными заседателями. Но такая чрезвычайная сила, не подверженная ответственности, не могла долгое время оставаться без злоупотреблений. При большом расширении союза в него легко попадали люди недостойные, которые пользовались властью для удовлетворения своих страстей и мщения.
Ужасы, которые Германия переживала в своем Железном, являются причиной массового бегства и выселения народа из страны. В описываемое время в Германии было движение главным образом на север и на восток. Многие немецкие земледельцы переселялись на опустошенные монголами и обезлюдевания земли Силезии и Венгрии. Нижняя Силезия с той поры сделалась даже более немецкою, чем славянскою землею. Тогда же были заняты и населены еще и другие соседние земли, а именно: побережья Балтийского моря, Прусия, Лифляндия, Эстляндия и Курляндия. В этом то и заключается пресловутый немецкий Drang nach Osten. Если туземцы и не подвергались систематическому истреблению, то они влачили жалкое существование в своих бедных селах и постепенно вымирали. Мало-помалу их племя и язык исчезало. Внешний вид страны менялся: появлялись новые села и города, их основывали предприниматели, которые становились наследственными управителями этих поселков. Вообще можно сказать, что в XII и XIII столетиях происходило передвижение немецких народов более всего на север и восток, но, кроме того, Германия высылала на восток в крестовые походы сотни тысяч людей и, наконец, огромные толпы немцев уходили с Гогеншта-уфенами в Италию.
Великое междуцарствие закончилось чрезвычайно точно, так как мы читаем в Германской истории о начале нового цикла следующее историческое свидетельство.
В 1273 г. наконец князья собрались во Франкфурте выбирать нового императора. Выбран был Рудольф Габсбургский.
Если продолжить деление германской истории на циклы и века до настоящей минуты, то не трудно рассчитать, что от 1823 до 1873 г. Германия переживала вторую, т. е. лучшую половину Серебряного века. И действительно, к этому периоду относятся такие важные для Германии военные успехи, как присоединение Шлезвига-Гольштейна от Дании, победоносная война с Австрией в 1866 г. и франко-прусская война 1871 г., кончившаяся полным разгромом Франции, пленом Наполеона III, взятием Парижа, присоединением Эльзаса и Лотарингии и провозглашением Германской империи вместо бывшего Германского союза.
С 1873 г. для Германии настала первая, т. е. худшая половина Медного века, которая окончится в 1923 г. С этого времени начнется подъем второй половины Медного века, но сильное военное могущество Германии наступит только около 1937 г., когда кончится упадок простонародья. С 1973 г. для Германии последует начало Железного века.
Источники: Кольрауьи. История Германии // Пер. с нем. П. Бартенева. М.: Изд. Русск. Беседы, 1860. Лампрехт. История германского народа. Виллер. Учебник новой истории. М., 1906. Лависс, Рамбо. Всеобщая история. М.: Изд. Солдатенкова, 1899.
Обращенный довольно правильно исторический цикл из истории древнего Рима от 322 г. до Р. X. до 128 по Р. X
Серебряный век, вторая половина
ПОДЪЕМ. 322–272 гг. до Р. X
Для того чтобы был понятен и вполне рельефно выделился постепенный упадок римлян в Медном и Железном веках, взятых нами для рассмотрения, нам необходимо было предпослать им повествование о второй половине Серебряного века, тем более что эти пятьдесят лет составляют лучшую страницу римской истории.
320 г. — победа над самнитянами; 319 — поражение их же под стенами Луцерии и взятие этой крепости; самнитские воины прошли под ярмом. В том же году взятие Сатрикума и Сатикулы. 314 —взятие Соры, победа над самнитянами при Клавдиуме, начало осады Бовианума, покорение города Нолы и крепости Фрегеллы. 310 — поражение этрусков при Вадимонском озере. 309 — две победы над ними же при Перузии и Лонгуле. 308 — поражение умбров в верховьях Тибра, а марсов и пелигнов при Аллифах. 307 — занятие Нуцерии и поражение самнитской и умбрийской армии. 806 — взятие римлянами в пятьдесят дней сорока одного города эквов. 305 — поражение самнитян при Бовиануме и Тиферне и уничтожение их войска. 300 — взятие Нарны. 297 — победа над самнитянами при Малуэнте. Взятие Бовианума и Ауфидены. 295 — поражение при Сентинуме соединенной галло-самнитской армии. 294 — победа над самнитянами при Аквилонии. 292 — победа над самнитянами и уничтожение их войска. 290 — поражение самнитян. 283 — страшное поражение союзной армии этрусков, сенонов и бойев при Вадимонском озере. 282 — поражение луканов и бруттиев. 280 — победа над вольсинийцами. 276 — над Пирром при Беневенте. 272 — победа над самнитянамя и взятие Тарента.
Это был какой-то военный ураган, все сметавший на своем пути. Разъединенные итальянские племена римляне соединили в один военный союз под своим управлением. Вся Италия от Рубикона до Мессинского пролива была окинута сетью подвластных Риму военных поселений, и все нити этой сети сходились в Риме.
Военный успех римлян в этом периоде был так велик и слава о нем гремела так далеко, что в 273 г. египетский царь, Птоломей Филадельф, прислал в Рим посольство, предлагая сенату и народу дружбу и союз.
Наравне с военными доблестями римляне отличались в этом периоде чистотою нравов и простотою образа жизни. Великие полководцы умирали такими бедняками, что сенат давал приданное их дочерям или собирал пожертвования на их похороны. Слава и величие отечества были единственною целью всеобщих усердных стремлений. Суровая военная доблесть, строгая справедливость, неумолимая дисциплина, добровольное отречение от всего излишнего и безусловная преданность государственному интересу были качествами, приобретавшими человеку уважение.
Домашняя жизнь римлянина того времени была проста, и не допускалось ни малейшего излишества, праздности и бездействия.
Землевладелец сам обрабатывал свою землю вместе с работниками, а жена его в кругу прислужниц пряла пряжу. Помещики жили безвыездно в своем имении, посещая город только в торговые дни или для совещания. Ни один день не терялся в деревне. Отец семейства ничего не должен был проматывать, но из всего добывать деньги. В своей семье он был временно и жрецом, и судьей и пользовался неограниченной властью. Ни достоинство, ни возраст не освобождали детей от отцовской власти.
Разводов римляне в то время не знали. Сын, делаясь гражданином, переносил послушание с отца на республику. Человек принадлежал более республике, чем своему семейству. Он прежде всего был гражданином, а потом уже мужем и отцом. Служить республике было высшей задачей и религией римлянина. Ни один народ не доводил до такой степени уважение к присяге: римляне были всегда верны данному слову.
Подобно нравам римлян были просты и их и дома, утварь и посуда. Деревянные крыши лишь в более поздние времена заменены черепичными.
Ели, сидя на деревянных лавках, из деревянной или глиняной посуды, и еще в 275 г. цензоры вычеркнули Публия Корнелия Руфина из списка сенаторов за то, что он имел много серебряной столовой посуды, а эта посуда стоила между тем менее двухсот пятидесяти рублей.
Созидательная деятельность, которая всегда проявляется у народов в периоды подъема, на этот раз в Риме ушла на сооружение дорог и водопроводов. Аппиева дорога, «царица дорог», вымощенная камнем, имевшая по сторонам сложенные из тесаного камня тротуары для пешеходов, вела в Капую и Брундизий. Фламиниева дорога соединяла Рим со скверными владениями. Соседние с Римом области были изрезаны целой сетью дорог. Аппий Клавдий, строитель дороги в Капую, построил также и первый водопровод, который шел то под землею, то над нею и снабжал Рим здоровою родниковой водою с южных гор. Курий Ден-тат соорудил другой водопровод. Он же провел широкий и глубокий канал, дававший сток воде Белинского озера и доставлявший удобство для поселения граждан в прекрасной и плодородной равнине города Ре-ате. Водосток, проведенный Дентатом, образует теперь реку Белину, которая падает с известковой скалы прекрасным Тернийским каскадом, имеющим сто сорок футов вышины. «Природа создала водопады гораздо более широкие и глубокие, но прекраснейшие из всех водопадов на земле — создание римлянина. Через этот канал Дентат построил мост об одной арке. Он был сооружен из громадных тесаных камней. До сих пор камни этой арки лежат так плотно, что нигде нельзя всунуть между ними ножа».
В военном деле в описываемую эпоху введено усовершенствование, которое было применено римлянами в битве при Аскулуме. Это были особого рода боевые колесницы для борьбы с боевыми слонами, снабженные жаровнями на длинных шестах и бревнами с острыми железными наконечниками.
Аппий Клавдий проявлял во всех отраслях государственной жизни сильную реформаторскую энергию. Ему Рим был обязан между прочим составлением юридического сборника и календаря со списком судебных дней.
Мы уже указали выше, что в Серебряном веке, в конце его второй половины, происходит обязательный временный малый упадок, а потому посмотрим, в чем он проявился в настоящей эпохе Рима.
В описываемом нами периоде римляне наносят своим неприятелям целый ряд тяжких поражений, причем римское войско военными доблестями значительно превосходит войска его соперников. Римские войска не бегут перед неприятелем, не попадаются в плен, а либо умирают на поле сражения, либо побеждают. И вот среди таких военных успехов внезапно наступает какая-то резкая перемена. В 285–283 гг. «война римлян в южной Италии была ведена вяло. Слабая римская армия едва могла держаться в Туриях против луканов и бретийцев. В 283 г. тарентинцы напали на римский флот и овладели им. Пять кораблей были взяты, бывшие на них люди были убиты или проданы в рабство, сам римский адмирал пал в схватке. А в 280 г. в битве при Гераклет «вся римская армия бросилась бежать». Если бы К. Минуций не ранил одного из слонов Пирра, что привело в расстройство неприятеля, от римского войска не осталось бы ни одного человека. Две тысячи римлян попали в плен. В следующем 279 г. в битве при Аскулуме «римские войска бежали в лагерь и поле битвы осталось за Пирром. С римской стороны пало шесть тысяч человек, а с неприятельской — только три с половиной».
Такие неудачи римлян не могут быть объяснены каким-либо случайным стечением обстоятельств. Если бы состав римского войска был все тот же, что и раньше, то солдаты не бежали бы перед неприятелем и не сдавались бы в плен, а умирали бы на поле сражения: бегут только трусы. Сверх того оказывается, что и в других отношениях около того же времени у римлян наблюдались признаки упадка. Так, например, между римскими легионами явился один мятежный, который захватил в свои руки Регум и вместе с мамертинцами производил разбои на море. Кроме того, победить Пирра было вовсе не особенно трудно, так как в его распоряжении находились преимущественно наемники, то есть самые плохие воины. Наконец, что не одна случайность была причиной поражения римлян под Гераклеей, видно из того, что на легионы, потерпевшие поражение, сенат наложил наказание. Их заставили зимовать в снегах гор под шатрами и добывать пищу нападениями на врагов.
Таким образом весь этот малый упадок римлян продолжался в общем приблизительно около щести лет (285–279) между 37 и 43 гг. от начала периода.
Рассматриваемый нами период римской истории выделяется еще тем, что в Риме того времени было необыкновенное изобилие талантливых победоносных вождей. Вот главнейшие между ними:
Люций Папирий Курсор, Квинт Фабий Максим Рулиан, Манлий Курий Дентат и Кай Фабриций Лусцин. Но, кроме того, в истории еще упоминаются: Публий Филон, победитель самнитян, Квинт Марций, Деций Мус, Спурий Карвиний, Валерий Корвин, имени которого так боялись этруски, что позволили без всякой битвы разграбить свое имущество, Корнелий Долабелла — победитель сенонов, Эмилий Пап — покоритель бойев и др.
В заключение приведем характеристику главных деятелей этого периода, которым историки приписывают все его величие.
Фабий Максим был человек воинственный и неустрашимый, но в то же время был олицетворенною кротостью и пользовался любовью народа до глубокой старости. Когда он умер, весь народ без исключения пожертвовал деньги на его похороны. Прозвище «Максим», данное ему народом, как известно, означает «Великий». Между прочим, историки особенно выставляют на вид отцовскую любовь этого человека. Когда его сын был назначен проконсулом и получил главное начальство над войском, старый знаменитый полководец всюду держал себя как подчиненный сына и предоставлял ему всю славу побед.
Курий Дентат отличался удивительным бескорыстием. Когда из завоеванной им от самнитян земли сенат хотел ему удалить 500 югеров, он отказался и удовольствовался теми же семью югерами, которые получил и каждый другой римский гражданин. Здесь он поселился и, обрабатывая свое поле, жил в простой крестьянской хате, где принял и самнитских посланников, приехавших к нему для получения мира. Они застали его сидящим на деревянной скамье перед очагом и завтракавшим с деревянной тарелки репою, которую он сам для себя испек. Когда послы предложили ему в подарок большую сумму денег, он с улыбкою сказал: «Кто довольствуется такими завтраками, тому ваши деньги не нужны. Я считаю более почетным для себя побеждать тех, которые обладают золотом, чем самому иметь его». В доказательство скромности и бедности Курия приводят еще тот факт, что он, будучи главнокомандующим, брал с собою в поход только двух слуг и что приданое его дочери государство сделало на свой счет. После победы над Пирром при Беневенте Курий завладел царским лагерем и взял громадную добычу обогатившую и государство, и войско, но сам не оставил на свою долю ничего, кроме деревянного сосуда для питья, служившего ему при жертвоприношениях. Римский народ сохранил благодарное воспоминание об этом человеке и еще долго ставил его в образец самых высоких добродетелей.
Кай Фабриций Лусцин благодаря своим дарованиям, честности характера и пламенным заботам о благе и величии государства, сделался одним из наиболее выдающихся граждан и достиг высших государственных должностей. Но это не помешало ему остаться бедным и сохранить простоту и строгость нравов. Его простая, неподкрашенная чистота души высоко ценилась его тонкообразованным противником, царем Пирром. Этот последний оказывал Фабрицию совершенно исключительный почет и старался всевозможными отличиями приобрести в свою пользу его сильное влияние. Он предложил Фабрицию в подарок большую сумму золота, отнюдь не в вознаграждение, как он выразился, какой-нибудь темной услуги, но только как доказательство приязни и уважения. Так как эта попытка подкупа не удалась, то Пирр задумал победить упорство стойкого римлянина страхом, с помощью слона. Во время одной из конференций с Фабрицием, он спрятал за занавесом самого огромного из своих слонов. По данному царем знаку, занавес отдернули и чудовищное животное со страшным ревом протянуло свой хобот над головою римского полководца. Но тот остался совершенно спокойным и с улыбкой сказал Пирру: «Как вчера не соблазнили меня твои деньги, так сегодня ничего не поделает со мною твой слон». Пирр просил славного римлянина переехать к нему в Эпир в качестве первого друга и полководца, но Фабриций отвечал, что ни царю, ни его окружающим не придется по сердцу его откровенность, что свою бедность он ценит выше богатств и тревожных забот единодержавного повелителя. В то время когда римляне стояли лагерем недалеко от войска Пирра, один из приближенных этого царя прислал Фабрицию письмо с предложением за приличное вознаграждение отравить своего государя. Римские консулы с омерзением отнеслись к этому предложению и писали Пирру: «Мы извещаем тебя об этом не для того, чтобы снискать твою благодарность, но чтобы в случае твоей смерти избежать обвинения в нашей неспособности решить войну на открытом поле». Прочтя это письмо, Пирр воскликнул: «Клянусь, скорее солнце сойдет со своей дороги, чем Фабриций — с пути добродетели».
В последние годы жизни Фабриция к нему явились посланники от самнитян с большими денежными подарками. Они просили его принять привезенные подарки, так как у него не было достаточно средств, чтобы жить сообразно его величаю и достоинству. Старик провел руками по ушам, глазам, носу, рту, груди и животу и ласково отвечал посланникам: «Пока все это находится в моей власти, я ни в чем не буду ощущать недостатка». Когда он умер, государство должно было принять на свой счет снабжение его дочери приданым и во внимание к его заслугам позволило, вопреки закону, похоронить его самого и на будущее время хоронить его потомков внутри города. «Этим постановлением, — говорит Нибур, — было признано, что он вел богоподобную жизнь и что поэтому его кости не могли, как всякая другая жертва смерти, осквернить чистоту земли, на которой построены храмы небесных богов, точно так же, как тень его не могла сделаться зловещим привидением, которое являлось бы на землю, чтобы смущать и тревожить живых».
Для характеристики римлян того времени не мешает также напомнить о Деции, принесшем себя в жертву в трудный момент битвы, что совершалось с особыми обрядами и было обычным явлением в римской жизни того времени. Характерно также для сильно развитого чувства чести тогдашних римлян то историческое событие, что, когда Пирр отпустил римских пленных и предложил им остаться в Риме, если сенат заключит с ним мир, римляне отправили этих пленных к нему обратно, пригрозив смертною казнью всякому, кто вздумал бы остаться в Риме, так как мир не состоялся.
Медный век, первая половина
УПАДОК. 272–222 гг
Этот период застал римлян в самый разгар их завоевательной деятельности. Они заканчивали покорение Италии, а потому вполне использовали бывшие в их распоряжении 15 лет подъема простонародья, приходившееся от 272 до 257 г. Но безусловными победами они пользовались только 12 лет, а далее победы стали перемежаться с поражениями.
В 267–265 гг. взятием Регима и завоеванием Брундузиума римляне закончили покорение Италии и тотчас же принялись за Сицилию. Здесь они столкнулись с карфагенянами и вступили в первую Пуническую войну, которая тянулась двадцать три года. Уже самая продолжительность войны, в результате которой было завоевание только острова Сицилия, свидетельствует об упадке римлян. С самого начала войны у них обнаружился уже некоторый упадок нравственности и появились несогласия. Честные граждане находили постыдным, чтобы Рим принял под свою защиту разбойников-мамертинцев и спас их от справедливого наказания, но противоположная более сильная партия решила принять их под свое покровительство. «Политическая нравственность, которой до тех пор отличался Рим, была принесена в жертву выгоде».
В 264 г. римляне завладели Мессаной, а в 262 г. — Агригентом. Но взятие этого последнего было уже не особенно блестяще. Осада тянулась пять месяцев, много римлян умерло от эпидемической лихорадки и наконец интендантство осаждающих оказалось так плохо, что они сами страдали от голода.
В 261 г карфагеняне заманили в засаду и взяли в плен Корнелия Сципиона с его флотом. Но другой римский полководец отплатил поражением карфагенского флота при Милах.
В 260 г. римляне проиграли, морское сражение при Дрепануме, и консул Пульхер, виновник этого поражения, первый уплыл на своем корабле с места битвы. Когда сенат отозвал его и приказал назначить вместо себя диктатора, Пульхер отдал этот пост в насмешку низкому человеку, вольноотпущеннику.
Карфагеняне удачно защищали Панорм. Римляне не имели никаких успехов. Попытки их прогнать неприятеля с Корсики и Сардинии не удались. Война велась ожесточенно, но все усилия не приводили римлян ни к чему положительному. Большое морское сражение у Тиндарского мыса было нерешительно.
В 256 г., по окончании пятнадцатилетнего срока, римляне нанесли карфагенянам поражение при Экноме, но римское войско начало роптать, когда узнало, что его отправляют в Африку. Пришлось угрожать самыми строгими наказаниями.
На африканском берегу консул Регул потерпел при Тунесе ужасное и полное поражение: сам консул попался в плен. Хотя после того римляне одержали морскую победу при Гермейском мысе, но они отказались от мысли о войне в Африке.
Дела римлян с каждым годом становились хуже и хуже. В 254 г. их флот из трехсот тридцати кораблей потерпел крушение по безрассудности римских начальников. В том же году римляне снова попытались перенести войну в Африку, но потеряли от бури новых сто пятьдесят кораблей опять по безрассудству начальников.
После того они пришли в уныние и решили ограничиться обороною берегов. В сухопутной войне они стали уклоняться от больших сражений, боясь слонов, и действовали малыми отрядами.
Особенно позорна была для римлян осада Лилибея. Они не сумели блокировать город и карфагеняне доставляли туда съестные припасы. Римские осадные машины были сожжены неприятелем. Решившись взять город голодом, римляне сами страдали от голода не менее осажденных. Корабли, везшие съестные припасы для осаждавшего войска, по неблагоразумию консула были разбиты бурей. Осада была снята, и у римлян было захвачено неприятелем в плен девяносто три корабля. Виновные консулы оба покончили самоубийством.
В 248 г. римляне были дальше от цели войны, чем в ее начале. Все средства их были истощены. Остановка морской торговли разорила союзников. В Риме был большой упадок духа. Война вяло тянулась пять или шесть лет, без всяких результатов. Гамилькар Барка отнял у римлян гору Эрике с крепостью и оттуда делал набеги. Отряды его не только ходили по Сицилии, но и высаживались на берега южной Италии. Римляне не в силах были помешать его экспедициям.
В 247 г. общественная касса была пуста. Высадки и опустошения карфагенян разорили римские области в конец. Торговля и промышленность были доведены до полного застоя. Финансы были так истощены, что пришлось приступить к продаже некоторых государственных имуществ для уплаты жалованья легионерам. Чтобы положить конец вялому ходу войны, в 241 г. несколько великодушных римлян предложили государству собственные деньги для сооружения нового флота.
Гамилькар согласился уступить Сицилию, но не потому, что был побежден, а потому, что был истощен войной и не имел средств ее продолжать. Римлянам эта война стоила громадных усилий, но результаты ее не соответствовали огромности жертв.
В 240 г. римляне задумали присоединить к себе Корсику и Сардинию. «Гордая республика, — говорят историки, — не посовестилась воспользоваться затруднительными обстоятельствами Карфагена, находясь с ним в мире». «Великий, победоносный римский народ не погнушался войти в дружбу с мятежными разбойниками и поживиться от них добычею, не нашел в себе силы отказаться от прибыли для сохранения справедливости и чести». Таким образом римляне приобрели Корсику и Сардинию. Полудикие жители центральных областей на этих островах упорно оборонялись, римлянам долго не удавалось их покорить.
Наконец последнее военное действие римлян в этом периоде с иллирийцами не может быть названо войной. Это было просто усмирение иллирийских морских разбойников, грабивших на Адриатическом море.
В 226 г. римляне прекратили всякие войны: храм Януса был закрыть.
Пользуясь слабостью римлян, с Альп спустился хищный галльский народ, гозаты. Горцы разбили этрусское и сабинское ополчение при Фезулах. Шесть тысяч итальянских воинов легло на поле битвы. Варвары не встречали нигде сопротивления, ходили по стране, грабили и опустошали ее. Римлянами овладел страх. Все итальянские племена одинаково трепетали перед варварами. В битве при Теламоне было убито много римлян, а в том числе и сам консул.
Для характеристики этого упадка необходимо упомянуть, что число торговцев и промышленников в Риме в этом период увеличилось, но это были не римляне, а иностранцы, вольноотпущенники и рабы. Знатные же римляне составили себе неблаговидный заработок: они отпускали рабов на волю, пользуясь долей прибыли, которую те выручали торговлей.
Характерна была для этого периода начавшаяся сильно распространяться страсть римлян к заимствованию чуждого, а именно греческого. Сначала заимствование касались только внешности. Например, некоторые выдающиеся фамилии присваивали себе греческие прозвища или же сооружали по греческому образцу статуи, писали надгробные надписи, обедали по-гречески и пр. Но потом заимствования пошли глубже. «В Рим, — говорят историки, — закралось обезьянничанье с иностранцев».
Вначале в Рим являлись греческие литераторы низшего сорта, как Ливий Андроник. Эти господа первыми начали переводить на латинский язык греческие произведения. Позже между римлянами стал распространяться греческий язык. Киней говорил в сенате по-гречески, и сенаторы понимали его. Потом римский посланник говорил по-гречески в собрании тарентинского народа. Для детей знатных фамилий считалось необходимым знание греческого языка.
Греческая религия стала все решительнее и решительнее сливаться с римскою. Еще сильнее проявилось заимствование от греков в области искусства, в архитектуре и ваянии. «Ваяние и живопись у римлян, говорит Момсен, — не были туземные; развившиеся под греческим влиянием, они имели чисто греческое происхождение».
В этом же периоде, в 264 г., как один из признаков упадка, появляются в Риме неизвестно откуда заимствованные гладиаторские игры, битвы и травли зверей, которыми римляне времен подъема вовсе не интересовались.
Медный век, вторая половина
ПОДЪЕМ. 222–172 гг
Ни в одной истории не проявляются так хорошо, так отчетливо, как в римской, пятнадцать первых лет каждого периода, когда простонародье или продолжает подниматься, или падает. Это потому, вероятно, что римский народ выделялся из числа прочих своей необыкновенной воинственностью.
Так и в настоящем полустолетии первые пятнадцать лет настолько резко отличаются от всего остального периода, что их приходится рассматривать отдельно.
В это время знаменитый Аннибал предпринял против римлян сухопутный поход через Испанию и Альпы. Трудно было выбрать более благоприятное время для этого похода. Упадок простонародья в первые пятнадцать лет периода от 222 до 207 г. обнаружился в целом ряде тяжких поражений, которые были нанесены римскому войску.
В 219 г. Аннибал взял Сагунт, в 218 разбил Сцио-пина при Тицине и Семпрония при Требии. В 217 г. при Тразименском озере был разбит консул Фламиний, погибший с большей частью своего войска: пятнадцать тысяч было убито или потонуло в озере, а пятнадцать тысяч взято в плен. Победа эта открыла Аннибалу свободный путь в Рим. Ужас охватил римлян. Но в 216 г. произошло еще более ужасное поражение римлян при Каннах. Карфагеняне потеряли только шесть тысяч человек, а римляне до семидесяти тысяч, в числе которых были почти все военачальники. Спаслось бегством лишь несколько сот человек. После этого поражения римское государство поколебалось в самых своих основах. Римляне были доведены до такого состояния, что им пришлось вторично завоевывать то, что было приобретено победами нескольких веков, а отнято в два года. «После поражения при Каннах, — говорит Полибий, — римляне почти совершенно утратили веру в сохранение владычества над Италией, они боялись даже за самый Рим и ожидали появление Аннибала у его ворот». Вся южная Италия была, по-видимому, потеряна для Рима.
Но этим поражением и кончаются главнейшие беды римлян, так как с 215 г. уже начинается постепенный подъем простонародья и поражения следующим образом чередуются с победами:
Победы:
215 г. — победа римлян над Аннибалом при Ноле.
212 г. — Клавдий Марцелл овладел Сиракузами.
211 г. — взятие Капуи римскими войсками.
210 г. — Сицилия обращена в римскую провинцию.
209 г. — взятие Сципионом Нового Карфагена. Большая часть испанских народов перешла на сторону Рима.
Поражения:
211 г. — Аннибал внезапно появился под Римом.