Глава XVII . Лживая клятва
День 40
Город Теней
Заброшенный чердак
Миновало три дня с тех пор, как я не видела его лика. Распахнув дряхлые пыльные окна, я взирала на серость города. Не прекращая, моросил дождь. Он разносил мою печаль по миру, будто подобное кого-то волновало. Ветер развевал былые грёзы. Через открытое окно я вытянула ноги на расположенную ниже крышу и продолжала всматриваться в очертания размытых зданий. Улицы стали пустынны. Капли били по шиферу. Погружаясь в звуки дождя, я терялась в пространстве. Тоска или же ненависть? Очевидно, на что пал мой выбор.
Я ушла объятой в лютой злобе. Будь во мне больше ярости и безрассудства, я могла б и ринуться в бой. Но, увы, сражаться с ним было бессмысленно. Исход битвы уже предрешён. Он чёрный дух, питаемый энергией и силой сотен душ, которых он погубил. А я лишь необосновавшаяся здесь сущность без права и веры во что-либо.
Навсегда ли я покинула его? Или я проклята тягой к нему? К его жестокой натуре, которая способна лишь истязать? Но, ненавидимый всеми, неужели он не желал в глубине своего чёрного сердца искупления?
— Ваша душа истерзана, мисс Кэрринфер. Как же много тысяч лет она блуждает по миру живых и мёртвых не в силах избрать свою сторону, постоянно мчась от Света к Тьме и обратно.
Рядом со мной вдруг возник силуэт девушки в белых одеяниях. Она сидела со мной, словно знала. Её энергетика вовсе не пугала. Но образ был подобен призраку. Я вновь встретила ту самую душу из давней легенды. Все века она искала свою тень.
— Вы словно знаете историю моей души, мисс.
Обратившись, я взирала на её светлый, будто незапятнанный образ.
— Вы можете звать меня, как пожелаете, мисс Кэрринфер. За тысячи лет я и сама успела позабыть последнее данное мне имя. Ведь души существуют с самого зарождения человечества, и каждое новое воплощение их нарекают по-разному. Человек без души — мертвец, а душа без тела — лишь призрак. Все мы ищем свой путь. Даже несмотря на то, что после перерождений старые воспоминания стираются, наши души движутся к цели подсознательным импульсом. Прошлое ничего не значит, пока жива жажда к познанию будущего.
Взирая на серое небо, девушка произносила незыблемые постулаты. Они лишь тяготили меня.
— Я встречала Вас прежде до этого мира, мисс? — на секунды меня пронзила задумчивость, — я буду называть Вас "мисс Эвер".
— Мы сталкивались с Вами задолго до того, как Вы начали свою последнюю жизнь в мире людей. Быть может, Вы никогда этого не вспомните. Но действительность хранит Ваши искалеченные Идеалы и помнит вечные, высеченные словно на камне, стремления. Вы прошли половину пути, сотни раз разбивая свою душу на осколки.
Умирать и вновь перерождаться — это ли путь человечества? Разве в этом был смысл нашего существования? Я всегда считала, что перерождение душ — лишь выдумка тех, кто не желал умирать с мыслью о том, что никогда не вернётся. Или же тех, кто не хотел верить в то, что никогда больше не встретит того, кого когда-то любил.
— И какая же другая половина пути мне уготована, мисс Эвер?
По крыше всё также барабанил дождь.
— Только Вам известна истинная цель, мисс Кэрринфер. И только от Вас зависит, как продолжится путь.
Я всматривалась в её бледный силуэт. На лице проскальзывала мимолётная улыбка. Неужели она и вправду верила, что сможет отыскать чёрного духа, с которым некогда была связана, и вырвать его из лап забвения? Ведь это поистине считалось невозможным. Всё было в ней светлым и прозрачно сияющим. Но лишь у неё на запястье я узрела чёрную ленту. Её мрачные края развевал порывистый ветер. Неужели она хранила эти дряхлые клочья ткани, словно дар, лишь потому что когда-то они принадлежали ему? Это был символ того, что он где-то рядом? Но не внушало ли забвение мысль, что никому не вернуться оттуда?
— Почему Вы стремитесь не потерять его, мисс Эвер?
Погрузившись в раздумья, я всё же решила озвучить свой вопрос.
— А чем он хуже человека, который также познал боль? На самом деле чёрный дух лишён гораздо большего, чем люди. Он потерял возможность переродиться в человека. Навеки потерял собственное тело. И ему уготовано судьбой лишь быть паразитом какой-нибудь мерзкой души, только потому что мироздание так распорядилось. Не всегда ему уготовано встретить кого-то стоящего, чьи мотивы не заканчивались острой жаждой истреблять себе подобных. Но даже если чёрный дух и встретит того, чьи стремления благородно раскалывались на грани Света и Тьмы, смерть человека — хозяина чёрных мыслей, рано или поздно разлучит их.
Под тихий шёпот дождя произносились её истерзанные истины.
— Значит, запретные мысли человека давят на чёрного духа. И, тем самым, в виду своей сущности он искушает его поддаться соблазну совершить свои подлые деяния? Но, совершая преступления морали, почему он вдруг может заставить своего хозяина нарушать черту и убивать его руками, когда в остальном человек был лишь наблюдателем со стороны? Настолько запутавшись, я уже перестала осознавать, кто из нас убивал людей. Кого душила эта жажда? И кому было нужно воплощать эти желания?
Я действительно заплутала.
— Когда он блуждал по миру тысячи лет, Вы считаете, его сущность была способна сохранить рассудок, мисс Кэрринфер? Его разум болен. В поисках покоя чёрный дух пересечёт любую черту. Привязываясь к кому-либо, он всё равно обречён бесконечно менять своих хозяев, пока не предастся забвению либо вновь не переродиться в человека.
Услышав последние слова, я дёрнулась от удивления.
— Значит, он способен спастись? Вам известен этот способ?
Забывая её историю, я всё же спросила. Но чёрный дух мисс Эвер был предан забвению, откуда не было обратного пути. Хотя её вера по-прежнему жила.
— Только чёрным духам, отдавшим клятву служить во благо мироздания, известна дорога спасения. Многое им не позволено разглашать не только людям, но и другим душам.
Небо не меняло своего серого оттенка. Ветер всё также безуспешно не мог унести прочь все сожаления, тоску и неимоверную печаль.
— Вы, верно, хотели бы спасти его, мисс Кэрринфер?
Она посмотрела на меня сияющими белыми глазами. Но они были отнюдь не пусты, а наполнены самоотверженностью. Она, верно, была готова погибнуть, чтобы возродить чёрного духа.
— Его душа охвачена злобой на человеческий род. Кто я для него, чтобы спасать? Я не способна любить его, когда так люто ненавидела.
Город погружался в пучину сомнений. Начинало темнеть.
— Чёрные духи преисполнены противоречий более, чем сами люди. И, оказавшись в этом мире, вместе с Вами, не он ли оберегал Вашу душу, когда только и твердил о собственной бесчувственности?
Я была для него лишь источником энергии? Или это ложь? Мисс Эвер убеждала услышать её правоту. Но не оправдывала ли она слепо своего теневого покровителя? Защищая чёрных духов, быть может, мы сами были больны так же, как и они.
Таверна
Лишь сюда я могла явиться за необходимой информацией. Никто другой, кто был когда-то рядом, более не указал бы мне путь. Потому я вновь, пройдя через тёмный тоннель, оказалась под тусклым светом свечей в тёмном помещении. Таверна наполнилась посетителями. Из каждого угла доносились вопли и крики опьянённых гостей. Кто-то из них даже плясал под звуки древней гармони. Столы были полны спиртных напитков. Но это отнюдь не стало отвратительнее прошлых кровавых воспоминаний.
Протиснувшись через столпотворение мерзких тел, я подошла к барной стойке. Мистер Вайлт был занят наполнением стаканов. Завидев меня, он тут же намекнул взглядом обратить внимание на рядом сидящего гостя. Его голова лежала на столе, а лицо опущено вниз. Одеяния на нём были чернее ночи. Рядом располагалась широкополая шляпа.
— Ваш очередной заказ, господин Дарк!
И когда мистер Вайлт с большого размаха поставил перед ним налитый стакан какого-то крепкого напитка, посетитель всё же не поднял головы.
Подавляя свою ненависть, я желала ощущать лишь равнодушие. Но тщетно не могла заглушить тягу к нему. Схватив его за чёрные растрёпанные волосы, я потянула вверх, чтобы узреть лицо господина Дарка. Казалось, что оно стало чуть менее бледное после выпитого им адского пойла. Было очевидно, что он пьян.
— Ваше отношение к чёрному духу весьма изменчиво, мисс Кэрринфер. Отчего же Ваш спутник так рьяно гасил горе в бокале целых три дня? Ещё немного, и он забудет сам себя...
Его веки всё же распахнулись. И по выражению лица господина Дарка можно было явно заметить, что он совсем не ожидал увидеть меня снова. Опьянённый до беспамятства, он продолжал глотать крепкий алкоголь, не сказав мне ни слова.
Я подошла к бармену и, резко вынув из ножен кинжал, приставила лезвие к его шее.
— Вы вновь пытаетесь отравить его, мистер Вайлт? Желание привязать кого-то иного к этой таверне всё ещё не покинуло Вашу душу?
Не взирая на былое презрение и озвученные некогда оскорбления, я всё же не хотела терять чёрного духа.
— Есть ли смысл поменяться с ним местами, если лишь он так дорог Вашему сердцу, мисс Кэрринфер?
Выдохнув, я опустила клинок.
Господин Дарк не прекращал выпивать. Но его глаза, быть может, неосознанно, неустанно следили за моими передвижениями.
Внезапно его окликнул гость, сидевший рядом, и пододвинулся поближе.
— Это ли та прекрасная особа, что так пленила Вас, господин?
Шёпот незнакомого посетителя донёсся слишком громко. Я не знала, что думать. Но неужели господин Дарк и вправду был способен на подобное? На проявление человеческих эмоций? Чтобы опьянённым печалью и напитками бармена отчаянными попытками губить своё горе в бокале? Его душе было некуда чернеть.
— Она прелестнее, чем Ваши описания, господин.
Господин Дарк, верно, устал говорить. А сидевший рядом собеседник явно считал, что его слов никто не слышит.
— Если она отринула Вас, совсем не значит, что её душа равнодушна ко всем...
Поправив галстук и натянув улыбку, пьяный гость хотел было приблизиться ко мне. Как вдруг его силуэт рухнул на пол от удара господина Дарка.
— Говорят, чёрные духи скупы на любого рода чувства. Способные лишь сеять страх и погибель, они пусты и равнодушны. И всё-таки кто для Вас та чарующая душа?
Посетитель начал вставать, отряхиваясь от пыли. Покачиваясь из стороны в сторону, господин Дарк сам начал эту драку. Оппонент врезал ему по лицу. Тот, упавши, сразу поднялся и сделал лишь шаг вперёд. Чёрный дух не смог ступить дальше, потому что его объяла та самая прекрасная душа, что некогда пленила. Он всё также молчал. Я уткнулась лицом в его спину и ждала, пока ярость остынет. К нему приблизился противник, и я вонзила в его тело кинжал. Гость упал, оставив на лезвии грязно-алую кровь.
— Боюсь, Вам придётся покинуть таверну, господин Дарк.
Презрительным тоном к нему обратился бармен.
— Я надеюсь, Ваша спутница укажет Вам дорогу, ведущую в Преисподнюю.
Кто-то из посетителей толкнул господина Дарка, и он чуть не сбил меня с ног. Я взяла его руку, как прежде, обвешанную золотыми украшениями, и повела прочь из таверны.
Город Теней
Близ таверны
Ночь
Выйдя из тёмного тоннеля, без слов я повела чёрного духа по улице. И эта атмосфера казалась мне знакомой. Луна скрылась глубоко за облаками. И наши силуэты медленно плелись в глубины темноты. Когда-то он в похожих очертаниях города спрашивал о моих стремлениях. Тогда я ничего не понимала в этом мире. Вспоминая тот день, впредь господина Дарка за руку вела я.
— Когда я некогда была живой, Вы упрекали меня, корили, обвиняли и подталкивали к убийству. В этом мире Вы стали моим проводником, Вы более не столь надменно смеётесь над моими поступками, над мыслями и суждениями, что стало с Вами? Почему так произошло?
Шатаясь из стороны в сторону, он не мог держать равновесие. И после того, как господин Дарк чуть не упал на меня, я положила его руку на своё плечо. А сама приобняла со спины, чтобы его силуэт вновь не рухнул. Опираясь на меня, он шёл значительно ровнее. Правда отныне тяжесть на моих плечах была не легче бремени вины и отчаяния.
— Вам известна сущность тёмной стороны души человека? В ней кроются самые худшие качества личности.
Впредь его дыхание обдавало некой тоской.
— Но там и боль, и страдание, и печаль... Только перед смертью я, должно быть, осознала, что Вы — незаменимый спутник человека. Но что случилось здесь?
Терзая изнутри, ненависть не могла просто погаснуть. Произнося слова, я словно выжигала их на собственном теле, чтобы когда-нибудь в них поверить. Мне не понять, принадлежат ли мне эти истины или они лишь перешли ко мне от кого-то другого?
— После смерти человеку более не нужна его Тень, мисс.
Впредь он говорил без доли таинственности. Его голос заплетался, и сам чёрный дух был давно обессилен.
— Но Вы утверждали, что наши беседы будут бесконечны, подобно проклятью?
Не сдерживая свою насмешку, я отныне понимала, кто из нас теперь возвеличен друг над другом.
— В этом мире я был своевольным проводником. Вы прожили жизнь, и Вас не в чем обвинять более. Потому Вы можете смело бросить меня здесь, мисс. Быть может, меня растерзает Тьма, что и сотворила. Ведь нас действительно не связывали никакие оковы.
Не знать, почему я вела его по этой тропе. И почему вдруг моё презрение вновь сменилось на сострадание его тысячелетней боли? Господин Дарк наконец дал мне ответ, который я жаждала услышать уже давно.
— Что же движет Вами, мисс?
В темноте его черты лица были непроглядны. Хотя в голосе явно прозвучала старая насмешка. Хотелось ударить его, но понимала, что в любом случае чёрный силуэт не устоит.
— Жажда увидеть Вашу погибель собственными глазами не отпускает меня, господин Дарк.
Застыв на месте, я действительно не понимала, куда двигалась. Я погружалась в ещё большую беспросветную Тьму.
— Вы лжёте, мисс.
Его близкий шёпот пронзил насквозь. От него веяло запахом алкоголя. Собственные мысли стали слишком запутаны, но даже чёрный дух понял в этих запутанных нитях рассуждений, что мои слова — ложь.
Из-за угла раздались громкие шаги и внезапные голоса. Их аура пугала. И приближение не сулило ничего кроме поглощаемого страха. Господин Дарк тоже ощущал это.
— Бегите же, мисс. Что для чудовищ, таких, как я, будет лучше погибели, чем быть разорванным на части себе подобными? Стать опустошенным, вновь обернуться пеплом...
После шумных фраз я закрыла ему рот рукой и повела в обратном направлении. Тоннель в таверну был закрыт. Но рядом располагался спуск в подвальное помещение. Торопясь, я словно несла на своих плечах неимоверный груз. Страх сковывал движения, тяготил и сам разум.
Город Теней
Подвал
Я отпустила чёрного духа, и он рухнул на пол. По его щелчку зажглась свеча, что озарила помещение тусклым светом. Господин Дарк присел, оперевшись о стену.
— Вас, верно, гложет ненависть, господин Дарк? Сотни лет она терзала Вашу душу, не так ли?
Опустившись, я присела рядом с ним, обдавая холодным дыханием. Мои руки, прислонившись ладонями к стене, заключили его в клетку.
— Вы решили взять на себя роль чёрной души, мисс?
По его лицу проскользнула ухмылка. Он поднял голову, и наши взгляды соприкоснулись.
— Вы ведь намеренно принудили меня вспомнить те эпизоды, где я ненавидела Вас? Вы желали, чтобы моё отношение было действительно искренним, так ведь, господин Дарк?
Голос понижался, но всё сложнее было удерживать в нём ноты злобы.
— Я хотел, чтобы истина пролила свет в Ваших глазах на мою дьявольскую сущность.
Его прежний задор куда-то испарился. Улыбка всё меньше сияла на губах.
— Вы ведь тоже чувствуете боль, господин Дарк?
Склонив голову, я прошептала ему на ухо. Но моя душа всё же не выстояла в демонстрации фальшивого равнодушия, и на глазах чуть не проступили слёзы.
— Вы, верно, нашли лучший момент для вопросов, мисс. Ведь в таком состоянии не станет преградой даже клятва чёрного духа. Вы желаете знать тайну, за разглашение которой меня погубит само мироздание?
Я отвергла эту возможность.
— Вы теряете изящный шанс, мисс. Чёрные духи всегда наполняли этот мир, и человеку от них не избавиться, если...
Я вновь прервала его безудержные речи.
— Заткнитесь же, господин Дарк.
Ладонью я закрыла его рот.
Его взгляд был потускневшим. Не то, чтобы чёрный имел свойство стать ещё темнее. Но отныне он больше не сиял во мраке. Интерес жестокой игры надо мной угас. Равнодушие поглотило его, раздирая на куски. Отныне ему стала безразлична собственная судьба.
Дотронувшись до бледного лица, я медленно провела по нему пальцами. Всё это время чёрный дух смотрел, не отрывая застывший взгляд.
— Вы будто созданы из пепла, но неужели пепел олицетворяет ненависть?
Остановив движение руки на его плече, я не торопилась убирать её.
— Пепел символизирует сгоревшие надежды и давно минувшие грёзы. Чёрным духам ни за что не возродить их из пепла, мисс.
Я искренне сожалела чудовищу, забывая собственную участь в его беспощадных клыках.
— Многие битвы сопровождали моё долгое существование. Но отнюдь не все из них оставляли шрамы. Не желаете взглянуть, мисс?
Пойло мистера Вайлта тянуло чёрного духа на рассказы, которые от него нельзя было ожидать. Он поведал мне о сражениях, где хвастался своей несокрушимой силой.
— Разве призрачные тела душ способны иметь шрамы?
Нахмуренные брови показывали моё недоверие.
— Если сущность возможно уничтожить и распылить, значит, сейчас мы не настолько не материальные существа, как гласят людские легенды.
Господин Дарк снял плащ. Ослабив галстук и расстегнув верхние пуговицы чёрной рубашки, он раскрыл область левого плеча.
— Господин Блэйсон — действительно достойный противник, мисс...
На его лице снова заиграла лукавая улыбка. Опустив взгляд, чуть ниже шеи я увидела чёрный порез, который был обрамлен витиеватыми линиями, подобными венам. Казалось, что его тело поразил яд. Хотя на самом деле пронзил клинок, пропитанный чёрной энергией, что и оставила после себя подобный след.
Чтобы не смущать меня, господин Дарк отвёл взгляд, повернув голову. Рядом под ключицей моё внимание приковало чёрное изображение. Дотронувшись до него, я позволила себе раскрыть рубашку чуть пошире. Тёмный образ представлял из себя круг, закреплённый на основе и окаймленный шестью поперечными неровными полосами, похожими на серпа. Равномерно расположенными по правому и левому краю окружности, они были направлены в разные стороны. Вверху их разграничивал шип, внизу — острое подножие. В центре круга прорисован штрих, отчего вся эта конструкция казалась похожей на глаз, что навсегда заперт в оковах, пронзённый шестью серповидными копьями. Вне сомнений, передо мной открылось прожённое клеймо, что носили лишь чёрные духи. И оно давило неимоверной тоской и непосильным страданием.
Наклоняясь к нему всё ближе, я более не страшилась его внезапных прикосновений. Быть может, я приняла бы роль пустой куклы вновь.
Но он более не играл со мной. Не прикасаясь и не угнетая своей близостью, господин Дарк закрылся в леденящем отстранении.
— Вы слишком часто думаете обо мне, мисс.
Под приглушённым светом единственной горевшей свечи его серьёзное лицо было столь прекрасно, что невыносимо стало лишь смотреть на него.
— Вы снова читаете мои мысли, господин Дарк?
Я понимала, что ничего не способна скрыть от его вездесущей власти.
— Они маняще проплывают над Вашей головой, мисс.
Его пронзающая улыбка засияла лишь на миг.
— Как прикажете лишить Вашего образа свои размышления и представления, если раз за разом Вы смели нарушать моё личное пространство?
Он отвернул голову. Невозможно было не заметить, что его сразила неистовая усталость. Веки закрывались. Правда тяготила изречения.
— Но, быть может, поэтому Вы и пронзили моё сердце, господин Дарк.
Плотно прикрыв пылающие чернотой глаза рукой, я приблизилась к его губам и одарила чёрного духа неловким поцелуем.
Я жаждала, чтобы он никогда не вспомнил о моей глупости. Ведь опьянённый десятками напитков господин Дарк вполне мог позабыть случившееся уже на утро. Но насколько же мне пришлось пасть в глазах действительности, чтобы добровольно отдаться в объятия чёрному духу? Я, верно, сама была опьянена его образом до беспамятства. Ослеплённая страстью, я забывала минувшее, отягощающее бытие прошлое.
— Это ли великое снисхождение, дарованное мне самой судьбой, мисс? Подобного не забыть...
Он словно ожил и сам потянулся ко мне, как и прежде. Но от осознания своего поступка я немного отстранилась.
— К чему закрывать мне глаза, мисс? Даже во Тьме я способен разглядеть Вашу благосклонную душу.
Его игривая ухмылка пленяла меня. И чёрный дух, прижав к себе, впился в мои губы. Он словно погрузил моё сознание в состояние бесконечно пылающего огня. Но его пламя не пожирало, а обдавало теплом нескончаемого света. Мою душу всё больше влекло за его чёрной сущностью в глубины самой тёмной бездны. Я была на краю очаровывающего самозабвения. И ни о чём не жалея, мне казалось, что я была готова погибнуть.
В один из мигов он сорвал с лица руку, закрывавшую его глаза. Осмотрев пристальным взглядом, он тут же всё осознал. И этого мне не хотелось больше всего.
— Значит, Вы отринули ту привязанность, мисс. Сорвав с запястья символ Вашей безграничной веры, значит, Вы позволите его сжечь моим пламенем?
Схватив мою руку, чёрный дух увлеченно искал ответ на моём лице.
— Вы не обязаны избавляться от моих переплетённых нитей, господин Дарк.
Серебряная цепь, что когда-то была подарена мистером Вайтом, сгорала в алом огне. И я сгорала вместе с ней под пронизывающим взором надменного чёрного духа.
День 41
Город теней
Открыв глаза, я увидела безграничность серого города. Здания, аллеи и площади словно проплывали мимо меня. Шёл дождь. Тоска окутывала и душу, и разум.
— В этом городе Вам предстоит оставить все свои надежды, миледи...
Позади я услышала знакомый голос. Обернувшись, я поняла, что была скована невидимыми цепями. Моё тело парализовано. Душа опустошена. Передо мной сидел, сверкая алыми глазами, мистер Рэдсайд. Неубиваемый похититель энергии всегда следовал по пятам, чтобы вновь похитить мою душу.
Я находилась на некой плоскости, что нельзя было однозначно назвать машиной или лодкой. Это средство передвижения постоянно видоизменялось. Но очертания города я стала видеть намного яснее, чем прежде. Развалины домов, сияние пустынных площадей и чёрные безжизненные растения — такова картина, что поглощала мой взор. И этим просторам никогда не сравнится с величественным чёрным городом, где я однажды побывала. Их сущность была схожа, но городу Теней предрешено лишь гнить в собственном болоте мрака. Когда как Чёрный город возвышался над своими пороками и сиял в эстетике чёрных тонов.
— Но известно ли Вам, миледи, что лишь город Теней — истинная, так называемая, "родина" чёрных душ?
Его взгляд упал на лежащий рядом со мной мрачный силуэт. Тело пронзил широкий сияющий меч. И одеяния цвета ночи не могли скрыть алую кровь, что непрерывно лилась из раны. Неужели господин Дарк был повержен? Застыв в ужасе, я не могла его спасти. Дрожащими руками я лишь дотронулась до его лица. Он лежал неподвижно, погрузившись в беспробудное бессознательное состояние. Попытки вынуть меч из его тела были тщетны. Я вновь рухнула на поверхность необъяснимого средства передвижения по этому необъятному и в то же время жестокому миру.
— Его чёрная душа ещё жива, миледи. Но он, верно, даже не рассказывал Вам о своём прошлом?
Сидя перед ним, я очень сожалела о том, что моих сил было недостаточно, чтобы выколоть его ненавистно сверкающие красные глаза.
— Вы хотите сказать, что именно здесь человек перерождается в чёрного духа, не так ли, мистер Рэдсайд?
Не найдя на поясе свой клинок, я поняла, что похититель тщательно подготовился и лишил меня любого оружия.
— Безусловно, миледи. Вам также неизвестно, что Чёрный город, так любимый Вашим спутником, является столицей страны забвения. И вне всяких сомнений служит образцом преображения Тьмы, затмевая разумы жителей и приезжих своей дьявольской красотой, когда на самом деле так же, как и остальные города, пожирает души тёмной энергией.
Его дьявольский оскал давил наигранностью и дешёвым фарсом.
— Вы считаете, что перед погибелью я обязана узнать это, мистер Рэдсайд?
Его речи, как всегда, были не лишены театральных оттенков.
— Не передать того удовольствия, которое я испытываю от удивления на Вашем лице. Оно полно ужаса осознания. И Вам предстоит узнать истинную и полную историю появления чёрных духов, миледи.
И, должно быть, даже те восторженные выкрики не способны были показать его истинного восхищения. Не смотря ни на что, он начал свою историю.
— С самого зарождения человечества существуют души людей и поглощённые пороками чёрные сущности. По законам мира душам тех, кто опустошен, уготовано заполниться чернотой. Тьма извне проникает в их опустошенное разочарованное сердце и становится тёмной стороной личности человека. Тьма — это не просто существо, которое по воле этого мира истязает и ломает личность изнутри. Эта Тьма имеет разум и собственную личность или душу, когда-то давно принадлежавшую человеку.
На протяжении тысяч лет души людей, кто променял свою человечность на власть и жестокость, светлые качества, отвагу и доброту изувечил пороками, кто, сотни раз не оглядываясь на Свет в своей душе, избрал путь повиновения Злу, не могли больше перерождаться в людей. Они пали с высоты своей надменности и стали блуждать по миру чёрными душами, которые заполняли, так называемых, "опустошенных". До сих пор люди считают это болезнью, безумием, не принимая существование чёрной души.
За тысячи лет эти "демоны" могут сменить сотни опустошенных. Пока он живёт жизнью того, в кого вселяется, Тьма постепенно склоняет личность на путь падшего человека. Чёрная душа обязана испытывать человека, дразня, провоцируя на тёмные действия и поступки. Эта обязанность на неё была возложена самим мирозданием, и никто не должен её нарушать. Существует запрет о разглашении устройства бытия самой личности — клятва о молчании. Также есть единственный способ уничтожить чёрную сущность внутри себя и избавиться от её гнёта. Человек должен убить себя. Тогда вселившийся демонический дух предастся забвению, но взамен собственная душа человека окрасится в чёрный цвет и продолжит исполнять обязанности "Тьмы". Это объясняется тем, что люди подвергаются испытанию, что они способны выстоять перед любыми соблазнами и принять свою судьбу, а не бежать от наказания. Способен ли некто жить с такой ношей или тут же сбросить её, сбежав от преград? В свою очередь, и чёрный дух не желает смерти. Потому различными методами уводит человека от мыслей о самоубийстве.
Но, быть может, блуждая по миру тысячи лет, не каждый тёмный спутник пожелает повторения бесконечного кошмара и для себя самого. И сам захочет покоя и долгожданного забвения.
Слушая эту легенду, я сама словно погружалась в те времена, где люди только начинали задумываться о морали. Не исключено, что они сами придумали себе беспощадную кару, которая настигала нас по сей день. Собственная вина и тяжесть в душе превращали нас в таких чудовищ, каким стал и господин Дарк. Размышляя, я не переставала вглядываться в его чёрную сущность. Ведь он стал таким, потому что своевольно топил в несмываемой грязи собственную душу на протяжении многих перерождений. Будучи человеком, возможно, он убил сотни людей и его безжалостность не знала конца, когда истязал, пытал и изувечивал тела, когда-то им убитых.
— И где же та грань жестокости, переступив через которую, любой навсегда перестанет быть человеком, мистер Рэдсайд?
Сложно было унять дрожь, когда передо мной расстилалась истина, а господин Дарк стал настолько обессиленным.
— Любые грани в руках хранителей мироздания. Они же наши спасители, они же — и палачи. Свет и Тьма, Добро и Зло, эти противопоставляемые друг другу понятия придуманы не иначе, как людьми. И, должно быть, когда-то они же возвеличили над собой подобие Богов, что стали хранителями самой Вселенной и сейчас судят нас, обрекая на вечное скитание между жизнью и смертью.
Жесты и тембр голоса маньяка были чересчур драматичны. Мимолётная улыбка резко сменялась серьёзностью лица. А за каменным ликом вырывались ноты иронии.
— Откуда Вам известна эта история? Вы ведь не чёрный дух, мистер Рэдсайд?
Невесомый дождь не переставал стучать по земле и лужам. Но была ощутима не столько материализация влажности капель, а сколько атмосфера неистовой тоски.
— Не все могущественные души являются, подобными Вашему спутнику, демоническими сущностями. Эту историю мне рассказал один из чёрных духов, уставших от своего бесконечного бытия, где он только и губил человеческие души, истязая и подавляя. После этого его предали забвению. Таковы жестокие законы наших двух связанных между собой миров, миледи!
Вот почему этот мир называли застывшим между жизнью и смертью. Здесь никто ни жив и ни мёртв. Потому что души бесконечно перерождались, не прерывая своего существования. Здесь у них нет тел, хотя есть безграничное сознание.
Плавно передвигаясь над поверхностью земли, мы, должно быть, преодолели по меньшей мере, половину серого, невзрачного города.
— Некогда в особенно тёмные для человечества времена люди обращались в чёрные души слишком часто, переполняя собой и мир живых, и мир бестелых существ. Тогда чуть ли не каждый обращался в "демона". Вследствие чего в дальнейшем количество "опустошенных" душ, достойных кары и погружения в бездну пороков уменьшилось. Оттого нечасто и немногим душам-изгоям без собственного тела приходилось вселяться в людей и играть роль "чёрной души". И в те времена Ваш спутник, не взирая на запрет, пропадал в чёрном городе, любуясь очертаниями улиц, зданий и мрачных садов. Как же теплы эти воспоминания в его чёрном прогнившем сердце!
Мистер Рэдсайд, не отрывая взгляд от силуэта чёрного духа, словно читал его. То, что он знал это, могло значит лишь одно. Маньяк поглотил больше энергии душ, чем господин Дарк, и теперь был способен проникнуть в его подсознание. Неужели теперь похититель энергии стал несокрушим?
— Как Вы отыскали меня, мистер Рэдсайд?
Покосив на него взгляд, я начинала разглядывать то величие в его выражениях и жестах, которые некогда присутствовали в господине Дарке. Он был жаден до власти. Могущество их и сгубило.
— Я всегда следовал за Вами, госпожа Кэрринфер.
Внезапно раздался его притворный зловещий смех. После чего он приблизился ко мне, дотронувшись до лица.
— Ещё в городе Детства, когда в школе Вас сопровождал величавый подвигами Охотник за Тьмой, я безустанно наблюдал за Вами, мисс. Страшась великой силы грозного противника, тогда я бы не отважился появиться из тени. Однажды, проходя мимо, я вышел из-за угла и замер от разыгравшейся передо мной сцены. Приблизившись к Вам тогда, он действительно не был похож на чёрного духа, который готов растерзать своего прежнего "хозяина". Когда два Ваших силуэта появились передо мной, я застыл в предвкушении развития этих взаимоотношений.
Тихо смеясь мне на ухо, маньяк шептал.
— Вы были никем иным, как господином Эрдли?
Мой разум разрывался от осознания.
— Я был тем, кто убил его, миледи...
Вновь послышался его безумный приглушённый смех.
— Значит, Вы способны обращаться обликом в тех, чью душу поглотили?
Значит, господин Дарк действительно не убивал директора запертой школы...
Душащий своей близостью силуэт маньяка неожиданно отбросило в сторону ударным потоком энергии. Надо мной возвысился чёрный дух.
— Он способен постоянно менять свой лик вне зависимости от того, насколько сильна душа, в кого маньяк желает обратиться, не так ли, мистер Рэдсайд?
Обращаясь к упавшему похитителю энергии, господин Дарк достал из своего тела пронзивший его насквозь мерцающий меч. Капли крови впитывала грязная земля. И я, наконец, смогла ступить на неё.
Перед нами расстилались пустынные окраины города.
Господин Дарк, даже не взглянув на меня, направился в сторону поднимающегося похитителя душ. Теперь мистер Рэдсайд был сражён клинком и прибит его лезвием к сырой земле.
— Освещая столько историй, почему бы Вам не пролить истину и на то, зачем и ради какой великой цели Вам необходима душа госпожи Кэрринфер? Лишь желая захватить силу, Вы могли уничтожить её давным-давно. Значит, существует тот, кому Вы готовы её отдать. Но ради чего, мистер Рэдсайд? Разве похититель душ станет опускаться до такого, чтобы кому-то прислуживать?
Раз за разом вонзая в тело маньяка меч, он топил его в невыносимой боли. Гримаса мистера Рэдсайда искривлялась до неузнаваемости.
— В этом мире существует настолько могущественная душа, которая по силе способна сравняться и с самим властителем. Его стали называть торговцем. Он способен повысить ранг любой слабой души. Оттого многие чтут его, как снизошедшего благодетеля. Сейчас он приказал мне доставить душу госпожи Кэрринфер, потому что ему нужна её сила на благо этого мира. И если я доставлю и продам её, торговец не поскупится, чтобы отдать мне ключи от всех городов. С ними я смогу попасть и в страну рассвета, которую все считают лишь мифом. Там я, наконец, наслажусь раем существования!
Чтобы прервать радостные ликования маньяка, господин Дарк заткнул его рот обувью. Подавившись туфлей, мистер Рэдсайд задыхался. Тогда чёрный дух снизошёл до того, чтобы перестать давить его. И в тот момент маньяка объяло пламя грязно-оранжевого цвета. Он ударил господина Дарка, и того ударной волной отбросило вдаль пустынной, давно покинутой площади. Похититель душ злорадствовал, насмехаясь в своей обычной манере. Он принял на себя образ Дьявола.
Я помчалась к господину Дарку. Помогая ему подняться, я лишь хотела, чтобы он сбежал вместе со мной, не сражаясь. Ведь даже такой, как он, способен обессилеть. Чёрный дух был опустошён, но, не взирая на боль, пафосно демонстрировал непоколебимость и величие.
— Позвольте отдать Вам ту энергию, что у меня осталась, господин Дарк.
Не позволяя пройти чёрному духу, я ловила его взгляд. Мне не хотелось отправлять его на верную погибель.
— Вы и так опустошены, мисс...
Давление его тяжёлой улыбки было непосильным. Он упрямо шёл вперёд, навстречу своему врагу.
— Поклянитесь, что Вы никогда меня не покинете! Чтобы ни случилось, дайте мне клятву, что останетесь. Пусть, хоть весь мир разрушится, и это место обратится в пепел, поклянитесь же, что Ваша душа не сгинет в этом кровавом нечестном бою?
Злостно крича ему в лицо, я билась в запертые двери глубин его чёрной души.
— Вы прекрасны, как и прежде, мисс...
Я вновь услышала его манящий шёпот. Всё же остановив упорный шаг, он пронзил меня своим взглядом. Сняв свой старый потёртый плащ, господин Дарк накинул его на мои плечи. Дряхлую шляпу он надел на мою голову, опустив её поля на глаза. Чёрный дух провёл рукой по моей щеке. И я почувствовала прикосновение его губ. Этот пепел стал так привычен. Как много раз я ощущала его и ненавидела. Но впредь то касание теплом растекалось по всему телу, и я понимала, что оно было последним. Тот взгляд, тот шёпот, тот жест и те слова — его прощание с душой человека, с которой он был некогда связан.
Чёрный дух, оставив меня, промчался подобно молнии и столкнулся с неминуемым врагом. Чёрное и оранжевое пламя встретились в битве, скрестив клинки. Землю и воздух сотрясла ударная волна. Огни порождали десятки взрывов. Чёрный дух и похититель энергии бились насмерть.
Окраина города сокрушалась от неимоверной могущественной силы двух противников. Земля покрывалась расщелинами. Битва продолжалась в воздухе. Столпы пламени пожирали друг друга. Дождь усиливался. Грозовые облака погружали небо во мрак. Их силуэты взмывали всё выше и выше. Казалось, вместо капель дождя падала кровь.
Я более не могла летать. Не в силах оторваться от грешной земли мне лишь приходилось гнаться за ними из стороны в сторону. Меня тяготило отчаяние. Вера, от которой я отказалась, обратилась неверием. Мои ноги упрямо вели меня на крышу близ лежащего здания. Вдали разгоралось сражение. И его сила разрывала мелкие строения в щепки. Сверкали молнии, гремели раскаты грома. Это битва всё более походила на войну. Двое чудовищ бились за право существовать в этом мире. И который раз один из них жаждал спасти меня.
Я поднялась на крышу и застыла на краю. Вспышки огня разрастались. Пока в одной из них пространство не померкло. Двое силуэтов, объятых пламенем, пронзили друг друга насквозь сияющими клинками. Раздался всепоглощающий взрыв огня. Меня ослепил свет. И после последовала тишина на фоне заглушенного неунимающегося дождя. Огни погасли. Битва закончилась. Силуэты исчезли. Ветер развевал чёрный пепел. Он пронёсся мимо меня, оставив грязь на руках. Казалось, что в моей душе не было большего отчаяния, чем потерять того, кого я всегда ненавидела.
— Когда я была жива, Вы являлись ко мне всегда! Вот же та самая ненависть, злость и черная печаль, которую Вы так некогда жаждали! И даже смерть не была для Вас преградой, Вы не могли умереть... Так почему же Вы сейчас не восстанете из пепла?
Мой крик пронзал само пространство. Он эхом разносился по округе. А слова скрывали жгучую боль. Слёзы сливались с дождём. Он не вернётся. И не восстанет. Чёрный дух больше никогда не переродится. Потому что таков его жестокий рок. Такова его расплата. Осознание сокрушало мой разум. Но я бы врала, если б утверждала, что поверила в его погибель.
Чёрный пепел последним шёпотом приказывал мне бежать и скрываться. Иначе торговец душ доберётся до меня. Таковы были его предостережения.
Укрытая длинным плащом и широкополой шляпой, я стояла чёрным силуэтом на краю высотного здания. Передо мной расстилался город Теней. Боль пронизывала всю мою душу. Тоска съедала моё сердце.
"Наши беседы будут вечны", — перед моей смертью он некогда сказал именно так. Так почему же чёрный дух нарушил эту клятву? Он разбил её вдребезги, как и моё сердце.
В мире, где все наши бренные тела мертвы, остаётся лишь искать то, что будет иметь смысл вечность. Ни богатство, ни власть не способны осветить путь к покорению вершины той или иной вселенной. И так ли важно парить в небе или же падать в пропасть? Когда любые законы миров нелепы, утверждая, что Свет и Тьма никогда не смогут принять друг друга. Их границы размыты. Их простор необъятен. Но в то же время они вечные спутники, и оставались ими на протяжении многих веков. Судьба вела их параллельно бок о бок по общей тропе. Так почему же им суждено лишь спотыкаться об эту незримую грань, когда они желали переплести свои нити? За жизнью их разлучала смерть, а за ней ждал мрак забвения. Человек и его Тень, следуя по одному пути, почему они уничтожали друг друга в безумии? Ради чего мироздание соединяло наши души? Чтобы мы полюбили друг друга или же возненавидели? Чтобы в смертельной схватке, чёрный дух смог искупить свои грехи через самопожертвование? Как прежде, я задавала вопросы в никуда. И оттуда я слышала впредь лишь молчание. Ведь никто не способен дать мне ответ. Ни чёрный дух, ни само мироздание.