Глава XV. Пленники собственных историй
Город Теней
Открыв глаза, я который раз думала, стоило ли верить его словам. Когда я очнулась в этом краю мира, он снова держал мою руку. Но почему? Видимо, иначе нас бы разбросало в разные города, и мы бы никогда не смогли найти друг друга. В этом мире неразделимы могли быть только идущие бок о бок, связанные прочной нитью судьбы. Хотя тогда, сорвавшись с башни стражей первым, господину Дарку удалось последовать за мной. Или же ему под силу было подобное подстроить? И если бы с самого начала прыгнула я, способен ли был он меня отыскать? И действительно ли я желала этого?
Все ли его слова — ложь? Все ли его мысли мерзки и отвратны? Все ли приближения ко мне — пусты? Поистине ли он существо без сердца, не имевший ни чувств, ни морали, ни чести? Тот, кто скрывал подлость в своих действиях? Дьявольская сущность, кто не знал ни жалости, ни боли, ни милосердия?
Весь путь я искала смысл своего существования, что здесь, что в той жизни. Когда я нуждалась в предназначении, мне лишь представилась роль палача. Красить этот мир радужными цветами я оставила другим. Быть может, мне было суждено быть кем-то иным? Или же судьба действительно существовала? И почему она свела меня именно с ним? С чёрным духом, которому было уготовано сломать мои Идеалы и саму меня растерзать на части.
Оказавшись в этом мире, я искала покой. Тот, который, должно быть, не суждено здесь найти. Очарованная красотами здешних невероятных мест, я жадно возжелала увидеть их повсюду. И единственный раз мне всё же удалось кого-то спасти... Прикасаясь к клинку в ножнах, я вспоминала их искреннюю благодарность. Но пробудила ли я в них смелость противостоять своему страху? На долго ли это спасение убережёт их от сковывающих фобий? Я следовала за своей мечтой, нежели к цели. Возможно ли познание того мира, который отрицает постоянство пространства и времени? Это лишь глупые грёзы. Упав в забытую жестокость по отношению ко мне, я встретила на своём пути отчаяние и истинное движимое мной желание — покарать виновных. Я стала пленником идеи, что в итоге сожгла все мои устоявшиеся принципы, — свергнуть властителя мира с его возвышенного на мёртвых телах пьедестала. И к чему я пришла? Утопая в пленительных речах чёрного духа, слепо веруя убеждениям охотника, я сбилась с пути. Я позабыла себя и свои собственные цели, отдавшись во власть человеческих эмоций. Теперь мне стало понятно презрение господина Дарка по отношению к людской природе. Наши убеждения и принципы всегда прогибались под собственными желаниями, инстинктами и потребностями. Я потеряла свой путь.
Мой тёмный спутник на самом деле убил Властителя мира и заполучил его власть? Уничтожил и распылил в прах господина Эрдли? Так утверждал страж. И мой круг поисков всё равно замкнулся. Чёрный дух был тем, кто тормозил мои уверенные шаги к цели. Все точки сходились в его личности. Тот, кого я искала, значит, был всё время рядом со мной? И теперь когда мои мысли легли именно в таком направлении, разве я осмелилась бы убить его? Он вёл за руку по городу, где ещё мне не представлялось возможности побывать. И что же мне мешало истерзать его тело тысячу раз, если придётся? Каждый раз, когда клинком я пронзала его тело насквозь, господин Дарк демонстрировал некое удовольствие, утверждая, что его сущность бессмертна. Но неужели он не чувствовал боли? Быть может, чёрный дух на самом деле понял, что останавливает мой дрожащий кинжал? И это забавляло его до истерического смеха.
— Застывая в многочисленных размышлениях, ответа Вам не достичь, мисс.
В моей голове стало изрядно тесно с момента посещения незваных гостей. Я никогда не была одна. Даже в глубине моих собственных мыслей он считал себя полноправным зрителем, слушателем и участником. Его вторжение было слишком невыносимо.
— Вас, верно, тяготят подозрения, мисс?
Его вопросы проносились мимо. Уставившись вдаль, я не замечала ничего. Я более не хотела видеть в нём человека. Значит, и ответы на слова чёрного духа были бессмысленны.
— Насколько же я ничтожен и бесчестен в Ваших глазах, мисс? Будучи убеждённой в правоте стража, Вы даже не желаете спросить меня, Вашего верного спутника.
Как обычно, усмехнувшись, он всё же ожидал моих слов. Конечно, господин Дарк знал, что я повиновенно не сделаю то, чего он просил. Он ждал моей ненависти. Должно быть, ему доставлял удовольствие пустой гнев, который никогда не одержит победу над чёрным духом. Его лишь веселили и забавляли попытки сломить непоколебимую сущность тени.
— Разве ярость не пожирает Вас изнутри, мисс? Вы не жаждите растерзать меня, как прежде?
Я молчала. И это дразнило его ещё больше. Мне казалось, в тот момент злоба доходила до того края, где чёрный дух утопал в собственном безумии, когда забава вдруг исчерпала себя. Он начинал действовать как одержимый, больной разумом человек.
Господин Дарк резко остановил меня и впился взглядом. Я вела себя так, словно его не существует. Я делала вид, что не замечала его чёрный силуэт.
— Я хотел бы услышать Ваш голос, мисс.
Тихим шепотом он подкрался за спину, слегка обвив руками. Наклонив голову, тёмный спутник ждал ответ. Я в свою очередь, демонстрируя непоколебимое равнодушие, сделала шаг вперёд.
— Ваше сердце стало биться чаще. Вы снова боитесь меня, мисс?
Он внезапно стал передо мной непреодолимой стеной, которую не пересечь и не обойти. Его руки крепко сцепили непослушные запястья. Мой взгляд упорно затерялся где-то вдали. Было сложно не смотреть на него. Сердце и вправду билось слишком часто. Я даже не могла отвлечься на очертания города, всё ещё не понимая, где мы находились.
— Что же способно заставить Вас говорить, мисс?
Прошептав, он припал к левой части моего лица и медленно спускался ниже. Чёрный дух жадно хотел услышать мой голос, словно ему было недостаточно тех мыслей, что свободно читал. А внутри себя я всё больше желала, чтобы господин Дарк не отдалялся. Но разум твердил обратное. В чем заключался мой долг? И существовал ли он? Или же это лишь пустые слова о равноценности душ, справедливости и вечном противостоянии двух сторон, которым никогда не суждено воссоединиться?
Почему я молчала? Мне хотелось разозлить его? Я заплутала в невыносимости принятия решения, в неведении, как поступить. А он вёл себя, как и прежде. Не отступая и не отдаляясь, он заставлял меня сомневаться. Быть может, я была близка к тому, чтобы предать саму себя, собственные убеждения, и бесповоротно утонуть в низости своего поступка. Ведь, стоя на перепутье, между двух дорог убийства и преклонения, я могла отдаться человеческим эмоциям. Что было бы правильным? И стоило надеяться на правильность? Имело ли вес данное понятие? Ведь раз за разом, когда чёрный силуэт прикасался ко мне, оно распылялось в небытие. Всё вдруг переставало быть важным, и раздумья тонули в его прекрасном образе. И впредь вовсе не ненависть питала и двигала мной. Я начинала понимать, что меня затягивало в бездну. И как бы я не пыталась противиться ей, рано или поздно мне суждено быть ей поглощённой. Рок когда-нибудь настигнет меня, но пока моя воля была жива. Лишь она помогла мне замереть, спасла от необдуманных поступков. Очарованная злой тенью, я лишь дрожала от осознания того, как были желанны его прикосновения.
Однако чёрный дух ни за что не должен был узнать об этом. И то, что он продолжал, лишь подтверждало его неосведомлённость. Ведь своей близостью господин Дарк хотел лишь разгневать меня, не понимая, как напрасны его действия.
Любуясь лицом тёмного спутника, я смотрела пустыми глазами. Пытаясь возродить в себе ненависть, я лишь спотыкалась о тщетные старания. Замерев на месте, я словно притворялась мёртвой, скрывая свои истинные чувства.
— Что же Вас сковало, мисс? Неужели очарование мной?
Чёрный дух рассмеялся. Понял ли он нить моих размышлений или же слепо предположил? Играла ли в нем тогда нарциссическая сущность, уверенность в собственной непревзойденности или же он уже знал и гнусно забавлялся над моим неравнодушием и слабостью по отношению к его тёмной личности?
Я должна была заставить сомневаться господина Дарка. Но неспособная вырваться из его объятий, я воззвала к внутреннему огню, что окружил меня. Чёрный дух поймал мой взгляд, и стал пожирать энергию своими чёрными пленительными глазами. Вскоре я не смогла удержаться на ногах и рухнула. В конец ослабнув, я будто покидала тот мир. Всё, что я помнила, это испуг в его глазах, когда господин Дарк поймал меня в падении. Он упорно пытался раскрыть мои веки. Словно чёрный дух совершил большую ошибку, убил того, кого не хотел убивать. Ведь после той битвы он поглотил все мои силы без остатка, и никак не мог их вернуть. Ведь такова его сущность. Как бы я не устала это повторять.
День 34
Город Теней
Местный госпиталь
Я очнулась, словно поднялась из чёрной пропасти. Открыв глаза, я всё ещё чувствовала недомогание. Всё тело ослабло и было приковано к полу. Та больница будто была разгромлена. Вся комната, в которой я находилась, пустовала, в углах валялся какой-то мусор. Там не было даже старых подобий кровати, оттого я лежала на сыром полу.
Вскоре ко мне подошёл некий силуэт. Его лицо размывалось в моём сознании. Всё окружение имело тот же невзрачный и мутный вид. Присев рядом со мной, человек наклонился и стал всматриваться в мои глаза. Я чувствовала, как меня наполняла энергия. Силы стали возвращаться. И мне удалось подняться.
Лицо подошедшего казалось мне знакомым. Белый халат выдавал в нём врача.
— Вы были на грани, мисс Кэрринфер. Два дня Ваша душа боролась с участью забвения. Ведь без энергии она существовать не может.
Черты лица прояснились, и я вздрогнула, разглядев небесно-голубые глаза собеседника.
— Господин Сайлкод? Это ведь Вы? Неужели я вновь оказалась в том замкнутом городе?
Беспокойство чувствовалось в моём голосе.
— Тот город пал, мисс. И меня перенаправили высшим руководством сюда. Вы находитесь в городе теней, где каждый прохожий может являться чёрным духом. Оттого это здание настолько пустует, ведь здесь уже давно не было людских душ. Но всё же в любом городе должна быть хотя бы одна душа, способная исцелять.
Его слова рождали много мыслей об устройстве этого мира, полного необъяснимых обстоятельств. Мой разум бы заполнился одними вопросами о сущности бытия здесь, но поистине в тот момент меня волновало лишь одно.
— Кто принёс меня сюда, господин Сайлкод?
Встревоженная его отсутствием рядом со мной, я начинала бредить.
— Пару дней назад сюда пожаловал чёрный дух. Он принёс Вас умирающей у него на руках и умолял спасти. Для чёрного духа весьма неожиданный жест.
Я заблудилась в тех сказанных словах врача. Неужели господин Дарк хотел спасти меня? Или же я окончательно потеряла рассудок?
— Где он сейчас?
Вскочив с пола, я словно была готова отправиться хоть на край света. Но, с другой стороны, я рассуждала. Может, всё же ко мне явился шанс отринуть то мимолётно проснувшееся чувство?
— Сразу после того, как вышел из госпиталя, чёрный дух был схвачен стражами. Этот город хорошо охраняется.
Я оторопела. Неужели он действительно мог быть в плену? На миг это показалось мне забавным.
— Не смейте приближаться к нему, мисс. Через глаза души лекарей способны восполнять энергию иных душ, но чёрные духи способны лишь её забирать.
Господин Сайлкод остановил меня на пути к рвению спасти чёрного духа. Он был уверен, что тот являлся угрозой для моего существования. Потому как постоянно опустошал меня.
День 35
Город Теней
Местный госпиталь
Ночь
Я смотрела в тёмный потолок, блуждая в грязном болоте сомнений. Весь день господин Сайлкод препятствовал моей душе отправиться вслед за чёрным духом. Его убеждения насчёт их мерзкой натуры впивались в меня снова и снова. Врач стал моим голосом разума. Я все больше задумалась о возможности найти собственный путь. Но для этого мне нужно было отыскать истину. Кто в данный момент владел силой хозяина мира? В этом вопросе мне был способен помочь лишь Охотник за Тьмой, который бесследно пропал ещё в прошлом городе. Наши дороги вдруг разошлись. Было ли это случайностью? Или же заслуженной карой, чтобы нити судьбы крепче связали меня с чёрным духом? Смогла бы я его убить, если именно он окажется властителем мира? Ведь он заслуживал расплаты, находясь на этом троне. Не дрогнула б моя рука, чтобы вонзить в его тело отравленный клинок?
Я всё ещё не верила, что его не было рядом со мной. Убеждённая, что он непременно явиться, я встала и вышла в коридор. Как только я ступила через порог, зажёгся свет. Но никого из душ там не было. Длинный коридор был пуст. Но не покидало чувство того, что кто-то следовал за мной. Ожидая появления чёрного духа где-то за спиной, мне всё равно было страшно.
Проходя всё дальше, по обоим сторонам я видела лишь арки, ведущие в комнаты, вместо дверей. Всё здание было опустелым, словно заброшенным.
Я зашла в одну из комнат. Сделав пару шагов, я поняла, что в ней нет окна. Повернувшись обратно к выходу, в проёме я заметила образ маленькой девочки. Её вид сильно бледнило белое платье. Она была не похожа на здешние души, а скорее походила обликом на настоящий призрак. Силуэт ребёнка приблизился ко мне. А за спиной повеяло холодом. Остановившись передо мной, она прошла мимо и направилась к тёмному углу в той комнате. Бледная незнакомка будто воззвала ко Тьме, и чернота стала распространяться по всему пространству. Тёмные щупальца, извиваясь, заслоняли всё вокруг. Я тут же сорвалась с места. Но впереди захлопнулась несуществующая ранее дверь. Непроглядная Тьма заполнила всю комнату, пожирая Свет. Окутанная страхом, я билась в стену, где был выход. Я кричала и молила о спасении.
Дверь открылась. Я вновь увидела свет. На пороге стоял господин Сайлкод. Он вывел меня из состояния ужаса. А призрак девочки растворился в воздухе.
— Вы, верно, встретили её, мисс Кэрринфер?
Лекарь, придерживая меня одной рукой, решил показать опустелый госпиталь. Мы шли по коридору, и помимо бетонных стен там более ничего не было.
— Вы тоже сталкивались с ней, мистер Сайлкод?
Моё лицо застыло в удивлении.
— Вы, верно, заметили, что она не похожа на обычные души людей. Её энергия сильно отличается от нашей, кто попал в этот мир сравнительно недавно. Душа этой девочки уже давно не принадлежит миру живых, но и миру душ она в какой-то степени тоже не принадлежит. Её сущность разделилась и наполовину блуждает в "бессознании" уже множество веков. Оттого она кажется призраком, ведь уже позабыла свой истинный облик, являясь перед нами то маленькой девочкой, то привлекательной девушкой, то увядшей старушкой. Она навсегда заблудилась во времени.
Не ожидая подобной истории, я всё же слушала с интересом.
— И разве её нельзя спасти, как остальные души? Ведь она лишь наполовину погрязла в забвении?
Мне жадно хотелось знать больше. Словно эта история была мне близка.
— Если бы этого желала она сама. Должно быть, эта легенда Вам отнюдь не знакома, мисс Кэрринфер. Что ж, мне суждено приоткрыть Вам небольшую завесу тайны. Та девочка, кого Вы видели, была первым человеком, которого связало мироздание с чёрной душой. Это произошло ещё в период зарождения человечества. Больше сотни тысяч лет назад. И до сих пор она блуждает здесь в поисках своей чёрной души, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда.
Заворожённая рассказом, я более не замечала ничего вокруг.
— Но почему она стремится отыскать свою тень?
Спрашивая, я будто знала ответ.
— Легенда гласит, что ещё при жизни та девушка полюбила свою чёрную душу. И попав в этот мир, настолько желала воссоединиться с ней, что сама стала чёрной душой.
С ужасом осознавая, я словно переносила её участь на себя.
— А что стало с чёрным духом, некогда привязанным к ней?
Господин Сайлкод продолжал начатую им же историю, покорно отвечая на мои вопросы.
— Мироздание было вынуждено придать его забвению за разглашение тайны чёрных душ. Он разболтал о своей истинной сущности и существовании этого мира ей ещё при жизни. Такова была его расплата. Он лишился души в тот момент, когда больше всего не хотел этого. Потому теперь ей приходится лишь взирать на его растворяющийся в воздухе пепел. Возможно, это и есть причина её пограничного состояния.
Тогда ко мне пришло понимание, почему та девочка вдруг приблизилась к самому тёмному углу. Там она увидела свою тень, ведь сама её давно лишилась. Погружаясь в беспросветную темноту, бледная душа совсем не боялась, что та поглотит её полностью. Она всегда была готова к самопожертвованию ради воссоединения со своей чёрной душой.
— Но зачем эта вселенная связывает нас настолько, что мы сами не в силах потом порвать эти нити?
Во мне говорила тоска и отчаяние.
— Предназначение чёрной души в том, чтобы испытывать человеческую волю на пути, полном пороков. Они созданы изгнанниками судьбы, и должны выступать главным ненавистным врагом человека. В их сущности лишь подлость, низость и безжалостность. Потому жалости к ним нет места, мисс Кэрринфер.
Никакой мир был непостижим для человека, если это мироздание заботилось лишь об отягощении людского пути, нежели о вопросах справедливости. Оттого так росло недоверие, что мир в наших глазах казался полным жестокости.
Господин Сайлкод говорил об этом так легко. Будучи лекарем, на своём человеческом пути он вряд ли встречал чёрную душу. Ведь теперь он может спасать других от бессилия. Этот дар был дан ему за непорочность души. И я вновь задалась вопросом. Где же та грань между светлой и тёмной сущностью? Где же порог жестокости?
Таверна
В стене госпиталя я вдруг вновь увидела тоннель сюда. Быть может, он открылся ради того, чтобы я смогла найти того, кого поистине желала отыскать. Но всё же мной владело непонимание своих целей, того, к чему мне нужно было двигаться на самом деле. Оглядываясь вокруг, я не видела ни господина Дарка, ни мистера Блэйсона. Таверна отныне была пуста. Ни шума гостей, ни звона бокалов. Все столы вновь покрылись многовековой пылью.
Приблизившись к барной стойке с поникшей головой, я даже не успела присесть, как ко мне уже обратился мистер Вайлт.
— Что же Вас так гнетёт, мисс Кэрринфер? Неужели не удалось обмануть чёрного духа?
Отложив вечно протираемый им стакан, он тут же дотронулся до моей руки с сострадательным выражением лица.
— Вы ведь знали, что его чёрная сущность всё прочитает с самого начала. Но наивно понадеялись, что моя слабая душа способна самовольно убрать его с Вашего пути, не так ли, мистер Вайлт? Вы хотели, чтобы я уничтожила его? На что было способно то зелье на самом деле?
Я посмотрела на бармена с неким презрением и убрала руку со стойки.
— Он даже это смог предположить. Господин Дарк? Так ведь Вы нарекли его в этом мире? Тот отвар создавался не для убийства. Зелье должно было привязать его к этому месту, как когда-то меня, подобно проклятью. Отвар являлся экспериментальным образцом. Возможно, он привязался бы к этому месту лишь на эмоциональном уровне, как и действует любой напиток. Но даже так я, быть может, смог бы найти решение. Потому что, существуя вне городов, эта нейтральная местность нуждается в своём хранителе. Быть может, я бы смог привязать к этой чёртовой таверне чёрного духа, чтобы освободиться самому. Каждая душа способна понять мои чувства, не так ли, мисс Кэрринфер?
Щемящая грусть проникла и в голос мистера Вайлта, но это совсем не оправдывало его.
— Но, желая освободиться, Вы обречёте другую душу на вечную боль заточения здесь. За что же Вас так прокляли, мистер Вайлт?
Из раза в раз поворачивая голову, я всё ещё верила, что сюда явиться тот, кого я ждала. Но смиренно приготовилась к длинной истории безнадёжного и беспросветного заключения бармена в этой тюрьме.
— Тысячу лет назад мне посчастливилось стать спутником для одной юной мисс. Но я никогда не был чёрным духом, потому это было лишь ошибкой или просчётом мироздания. В прочем, это не имело должного значения. Я вновь увидел тот мир людей через душу той девушки. Мои рассказы о существовании души, об отдельном мире, где больше не было бренных человеческих тел, воодушевляли её. Она всегда с упоением слушала те истории. Быть может, в какой-то степени я стал к ней привязан. Но, разговаривая с тем, кого никто более кроме неё не видел, юную мисс сочли душевнобольной и повесили. За разглашение тайны бытия и небытия человеку меня судило мироздание в лице каких-то высокопоставленных душ. Они кружили надо мной в белых накидках, скрывающих их лица. Принимая в расчёт то, что я действительно не являлся чёрным духом и не должен был играть его роль, унижать и провоцировать человека на подлые и низкие поступки, они избрали другое наказание вместо забвения. Я был заточён в тюрьме вне границ любых городов. Прежде отсюда не было ни выхода, ни входа. Одна сплошная Тьма и вечное одиночество. Я блуждал в опустошении, пока не осознал, что после смерти душа той девушки одарила меня своей силой, которая хранилась глубоко в моём сердце. Используя её, мне удалось проломить тоннель из этого замкнутого пространства. Но как только вышел наружу, я начал сгорать в оковах проклятия. Потому мне больше не покинуть этого места. Хотя благодаря тоннелю я обустроил здесь таверну, начал варить травы, создавать отвары и напитки. Люди со всех городов стали приходить сюда. Но я не встречал среди них души той девушки, к которой некогда был привязан. Это место больше не являлось моей тюрьмой. Я перестал быть одиноким. Хотя тяжесть заточения уже и не была такой невыносимой, в моём сердце всё равно селилась грусть. И когда мне посчастливилось встретить Вас, во мне вновь засияла надежда. Вы так похожи на неё...
Глаза цвета фиалки помрачнели, заливаясь тёмным тоном печали. Занятая судьбой чёрного духа, я не замечала, как иные души были несчастны.
— Ваша история и вправду повествует о несправедливости устройства мироздания. Допустив ошибку, они Вас заточили здесь расплачиваться за неё же. Вы ведь даже не знали о неразглашении тайны. Но, будучи не чёрным духом, Вас это ни в коем случае не должно было касаться... От чего мироздание так тревожится за эту тайну? Ведь никто не поверит одному человеку, которого посчитают лишь сошедшим с ума. Это абсурд!
Размышляя, я всё же не забывала о том, что сидя здесь взаперти, мистеру Вайлту удалось окрасить глаза цветом, что символизировало в нём высшую душу. Он убивал, марая в крови чужие руки. И это проклятье всё же никак не оправдывало его деяний.
— Один знающий человек не изменит ничего. Однако если множество душ познает эту тайну, нарушится само устройство вселенной. Потому и существует клятва неразглашения. Как Вам известно, в душу человека, который свернул на путь пороков, уготовано поселиться лишь теням. Если каждый чёрный дух отринет собственные обязанности, проболтается о происхождении своей сущности, много людей узнает о существовании и реальности этого мира. Это принесёт сомнения в головы живых. Они познают, что души переселяются после смерти или же блуждают в этом мире. И в какой-то момент доберутся до того, чтобы свергнуть устои вселенной и жить вечно, не теряя собственной памяти при очередном воплощении. Это пошатнет само мироздание.
Глобальные масштабные перемены и вправду не заставили бы себя долго ждать. Но, с другой стороны, чем это было плохо? Люди стали бы обесценивать саму жизнь, зная, что впереди их ждёт целая вечность? Но иначе их бы перестали заботить материальные блага такие, как золото, деньги, другие драгоценные металлы и ресурсы. Они могли навсегда покинуть мир живых, даже воспротивиться самому перерождению. Тогда бы равновесие во вселенной пало. Ведь души отчего-то испокон веков вселялись в слабые тела и проживали людскую жизнь до самой смерти, забываясь в мирских заботах, воюя друг с другом, не смотря на огромную уязвимость своих оболочек. Неужели обязательны таковые законы мироздания?
— Значит ли это, что в здешнем мире связь некогда объединённой с чёрной тенью души обрывается, мистер Вайлт?
Коснувшись обширных тем обсуждения о сущности вселенной, я не забывала своих вопросов, которые, возможно, и привели меня сюда.
— Быть может, в этом мире между Вами и чёрным духом уже давно и нет связывающих прочных оков. Но если даже мироздание и способно на это, то почему не способен я создать те цепи, которые скрепили бы наши судьбы, мисс Кэрринфер?
Приблизившись, он положил руку мне на плечо. Его аура была не настолько навязчива и темна, как у чёрного духа. Бармен, наоборот, мог к себе расположить.
— Многие ли души Вы очаровываете подобными словами, мистер Вайлт? Так ли Вы убеждаете иных, чтобы те убивали?
На моём лице проскользнула лёгкая улыбка.
— Моя история правдива, мисс Кэрринфер.
Немного отстранившись и выражая некую обиду, он опустил взгляд.
— Скажите, мистер Вайлт, есть ли то зелье, способное пробудить в душе способность ощущать энергетику других сущностей?
Я вовсе не принимала во внимание его наигранную печаль.
— Вы жаждите кого-то отыскать, мисс? Неужели Вы потеряли чёрного духа? Или же оборвался путь с охотником?
Потирая подбородок, бармен присел рядом.
— Я осталась одна на пути к своей цели, потому нужен спутник, способный направить меня к ней.
Заблуждаясь в том, кого хотела на самом деле отыскать, я притворялась уверенной в своих суждениях.
— Этот мир не так прост, мисс Кэрринфер. Не всё здесь возможно решить обычным напитком или отваром. Для того, чтобы чувствовать и опознавать высшие души, нужно повысить собственную энергетику. Ради этого мы и вынуждены убивать. Сила даёт возможность существовать здесь целую вечность, когда как слабым уготовано лишь быть поглощёнными. Но любую слабую душу тоже не прельщает участь забвения. Быть может, потому я всё чаще стал слышать о нём — о торговце энергии душ. Говорят, он способен повысить ранг любого. Что он требует взамен, никому неизвестно. Быть может, это акт милосердия и благотворительности. Но и не исключено, что в конечном итоге он пожирает ту душу, добровольно явившуюся к нему за помощью. Никто не знает, кто торговец и в какой цвет окрашены его глаза.
Сегодняшний день, однако, был переполнен различными историями и легендами. И снова во мне бушевала ярость на теме вынужденного пожирания слабых сильными. Что я могла изменить в данном мироздании? Людям, как и их душам, должно быть, никогда не суждено жить в мире. Не сумев однажды договориться, теперь они рвут друг другу глотки.
— Чем же души отплачивают Вам за напитки, мистер Вайлт?
Я взглянула на бармена с неким подозрением.
— А Вы хотели бы отдать свой долг, мисс Кэрринфер?
Приблизившись, он прошептал.
— Не то, чтобы моя жажда была так сильна...
Его вопрос заставил меня испытать тревогу.
— Что же я могу брать ещё с душ в мире, где более нет ничего ценнее, чем энергия? Она же и плата, и жизненная сила. Но, увы, какой прок от энергии, если она не отдаётся вместе с самой душой? Она лишь восполняет запасы сил, которых у меня и так достаточно. Часть энергетики души не сделает кого-то могущественнее. Могущество строится только на крови. Потому теперь мне нужна лишь ценная информация. А Вы предоставили мне одно из воспоминаний, связывающее Вас и чёрного духа.
Его расценки были немного специфичны. Но, в прочем, мне не было до этого особого дела.
— А может ли названный торговец являться хозяином мира, мистер Вайлт?
Расслабившись, я опустила голову на руку, опирающуюся об стол.
— Учитывая то, что уже многие тысячи лет энергия беспрерывно поглощается, каждый из нас уже в какой-то мере может быть властителем. Это определить поистине невозможно... Но, вероятно, когда-нибудь Охотнику с его чутьём удастся отыскать настоящего хозяина мира.
Я опустила руку в карман и почувствовала стеклянный сосуд. Вынув, я поставила его на стойку прямо перед барменом.
— Быть может, Вам что-то известно об этих ампулах, мистер Вайлт? Что в них содержится?
Мои глаза заискрилось надеждой на то, что мне, наконец, удастся разгадать их секрет. Меня обрадовала бы любая мелочь.
— Вы, верно, не способны разглядеть, что в них ничего нет, мисс? Они абсолютны пусты.
Поднеся ампулу к своему лицу, мистер Вайлт с большим интересом принялся её рассматривать. Моему удивлению не было предела. Я онемела, даже не в силах задать уточняющий вопрос.
— Возможно, подобные образцы являются сосудами, предположительно для энергии. Ведь чистая энергия не может нигде содержаться. После погибели души она распыляется в пространстве, если её тут же не поглотить.
Вслушиваясь в его слова, я сразу строила нити рассуждений. Зачем господину Дарку понадобились эти ампулы? Пускай, он — само воплощение зла и бессердечности, но почему он собрался накапливать энергию в ампулах? Неужели есть тот, кому он уже давно желает передать полученную власть? И неужели он убивал на всём протяжении пути, что был рядом со мной? Во мне не должно было быть сомнений. Ведь такова его сущность.
— Почему тогда тёмная энергия витает повсюду, почему она заполонила весь этот мир? И как души обращаются в чудовищ, мистер Вайлт?
Продолжая разговор, я только наполняла себя информацией, которую не в силах была в полной мере постичь. Всё сливалось воедино. Я ещё не прожила достаточно веков здесь, чтобы считаться полноправным обитателем этого мира.
— Чаще всего в тёмную энергию обращаются слабые неосознающие души в период непреодолимой ярости и отчаяния. Подобным образом они теряют рассудок. В виде чёрного дыма энергия способна лишь подавлять. Пожирая её, можно лишь погубить себя. А в форме чудовища складывается целая сущность, потому что привносит в себя ещё один элемент — проклятье, оттого их и зовут проклятыми душами. Но где они находят это проклятье, мне неизвестно. Возможно, будучи дымом, им удаётся поглотить кого-то слабого, тем самым, увеличивают свой ранг и становятся вместо могущественных душ проклятыми чудовищами. Их отличие в том, что они более не владеют собственным разумом. В таком виде их возможно пожирать, тем самым, повышая собственную энергетику. Этим и прославлен Охотник за Тьмой.
Значит, спотыкаясь на пути о камень отчаяния, возможно, превратиться к какой-то чёрный туман? И, лишившись рассудка, пожирать слабые души, угодившие в ловушку этого дыма? После чего настолько наполниться жизненной силой, неосознанно украденной у невинных душ, чтобы обратиться в воплощение кошмара и ужаса, чтобы сулить лишь беду в облике монстра? И всему виной лишь погружение в пропасть своей ненависти и злобы. Но какова та ярость, что овладевала мной? Нет никаких гарантий, что она однажды не обратит меня в чудовище...
— Вы не в силах помочь мне отыскать господина Блэйсона?
Я обратилась к мистеру Вайту, смотря в неугасающий свет фиолетовых глаз.
— В городе теней для Охотника нет целей. Его слишком занял путь за Властителем. Но Хозяина здесь и не будет. Кто захочет быть растерзанным? Господин Блэйсон не настолько отважен, чтобы сражаться с целой армадой чёрных душ в одиночку. Ведь стражи следят за порядком лишь в центре. На окраинах царит Хаос. Вы ведь тоже желали отыскать душу Властителя, разве не так? Что стало с Вашими порывами? Вы так и будете пребывать в городе теней, прикрываясь поисками создателя и хозяина мира? Жива ли Ваша ненависть, мисс Кэрринфер? Или же навсегда утонула в слепой привязанности к чёрному духу?
Я понимала, что диалог исчерпан. Более не было нужды там оставаться. Бармен начал говорить упрямым голосом нравоучений и насмехательств. Это было подобно соли на старых открывшихся ранах.
Ухватившись за мою руку, мистер Вайлт не желал меня отпускать.
— Вы вновь покидаете меня, мисс...
Его взгляд утопал в одиночестве и пустоте.
— Я не та, кто способен спасти Вас, мистер Вайлт.
Вырываясь из крепкой руки, я лишь обожгла его пламенем внутренней злобы на саму себя. Ведь я сказала правду. Мне не дано никого спасти. Я могла лишь губить и разрушать миры, что когда-то были созданы совсем не мной.