Глава XIV . Жажда власти
День 31
Закат
Близ местной школы
Территория старого сквера
Небо пылало в алом огне. Пробравшись через нелюдимые тропы, я вышла к одинокому озеру. Оно отражало закат, словно наполнилось кровью. Стоя на небольшом утёсе, я сгорала в размышлениях вместе с небосводом.
У краёв воды выстроились неровности и холмы так, что к ней нельзя было подступить. Создавалось ощущение, что озеро рядом, но в то же время и где-то далеко. Временами дул ветер, волнуя ровную гладь. Это было дивным миражом, которым я могла бы вдоволь насладиться. Неописуемые красоты пейзажа, что не встретить более нигде. Но его чары были слишком слабы, чтобы подавить внутри стук тревожного сердца. Я слышала его каждый удар, что сокрушал мои мысли. Как же невыносим этот звон непрекращающихся сомнений.
Та битва заставила задуматься о том, к какой же стороне я бы примкнула. И есть ли у меня выбор? Или же мне приходилось идти на поводу у слепых эмоций? При каждом новом ударе чью боль из них двоих я ощущала? И ощущала ли? Быть может, меня сразило равнодушие, заперев навеки в тюрьме порицания. На чьё истерзанное лицо мне больнее было смотреть? Чей искалеченный силуэт я бы объяла жалостью? Погибель кого заставила бы меня пойти за ним и сгореть в пылающем огне этой трагедии?
— Вы вновь терзаете себя неразрешимыми дилеммами, мисс?
Чья-то рука неожиданно коснулась моего плеча, и я вздрогнула.
Обернувшись, я увидела господина Дарка. Вытирая с лица кровь, он расположился на земле и разместил руки за головой.
— Вы взяли за правило руководить мной, как при жизни, господин Дарк? Вам, верно, нравилась роль чёрной души, раз Вы пристрастились к тому, чтобы постоянно врываться в непроглядные дебри моих мыслей даже после смерти? Неужели Вы получаете удовольствие от этого?
Я настолько привыкла к его внезапным появлениям, бестактным проникновениям в сознание, что возмущаться в его адрес стало обыкновенным и приемлемым. Отчего мне стоило подавлять эти эмоции, если он всё равно мог прочитать их? Он знал все мои желания, мотивы, запланированные действия. Мне оставалось смириться с тем, что от его сущности не избавиться, не обрести покоя. Быть может, стоило перестать видеть в нём личность и проявлять даже долю уважения к беспринципному самодовольному мерзавцу?
— Я по сей день остаюсь Вашим покорным спутником, мисс. Но в то же время Вы не замечаете, как сами приближаетесь ко мне.
Я и вправду упустила, как, шагнув, склонилась перед его чёрным силуэтом и присела рядом. Он заражал своей манерой — маниакально нарушать любые границы личного пространства. Ему словно было позволено вламываться в самые запретные двери моей души. Почему же я не способна поступать так же?
— Почему же Вы не пали в той битве? Или же не остались восстанавливать силы? Вы не страшитесь, что я осмелюсь растерзать Вашу осточертевшую мне чёрную душу в такой изумительный момент, когда она так слаба?
Впредь я обдавала его лицо холодным дыханием ненависти, когда как его веки сомкнулись. И его взгляд не пожирал своей чернотой.
— Каким бы раздавленным и обессиленным я ни был, я всегда буду подле Вас, мисс.
Вынув из его ножен клинок, который был некогда дарован мне, я резко поднесла его к горлу чёрного духа. Вдали всё ещё горел закат алыми красками губительной атмосферы. Нажимая всё сильнее на рукоять кинжала, я забывалась в оправданной злобе на господина Дарка. И он всё же раскрыл свои глаза.
— Ваша ненависть зашла настолько далеко, что её уже более питает отнюдь не отвращение, а потребность в осуществлении мнимого долга, чтобы я понёс наказание. Вы готовы окунуться в самые глубины моей чёрной души, и изранить её изнутри, как когда-то я сделал с Вами. Но это лишь жажда подобраться ко мне всё ближе и ближе, мисс. Из раза в раз нанося мне увечья, изливая свою злость, Вы прекрасно осознаёте, что я всё равно не смогу умереть...
Его взгляд сиял в черноте бездонной пропасти, куда я падала снова. Но, воодушевившись на подобные речи, господин Дарк лишь пробудил мою неосознанную ярость. И лезвие молниеносно переметнулось с области шеи чуть ниже и поразило грудную клетку.
— Вы не желаете искажать моё лицо или буквально хотите оставить рану в моём сердце, мисс?
Он хотел было рассмеяться, но не смог, сплюнув кровь. Я вонзила кинжал в его тело, и немного отступила.
— Искренни ли теперь Ваши грёзы о том, чтобы навсегда уничтожить меня? Такому существу, как я, не нужно человеческое сердце.
Хриплым тоном еле-еле были расслышаны мной его слова. Он никак не мог умолкнуть.
— Но в то же время Вы принимаете облик человека.
— Вы, верно, хотели бы знать, является ли он истинным, мисс?
Его голос стал угасать, словно боль поразила всё его тело. И с последними силами чёрный дух вырвал кинжал из груди и вложил в мою ладонь. Он предоставил его мне, быть может, признав меня полноправным хозяином оружия.
— Мне безразлично.
Отрезав ему в ответ, мне хотелось уверовать в это. Но сожаление, ненависть и равнодушие слились воедино. Нельзя было разобрать ни одного из этих состояний.
— Однажды Вы упустили возможность распылить мою сущность в первозданный пепел, чуть не поразив меня проклятым кинжалом. Признаться, мне интересно Ваше первое чувство после моей погибели. Но удручает осознание того, что я уже буду не способен это узреть.
Заливаясь собственной кровью, он лежал и дьявольски улыбался.
На дне своей потускневшей души я понимала, что не желала его вечного забвения. Зная о его почти совершенном бессмертии, я лишь позволяла себе выплескивать гнев до остатка на его чёрный израненный силуэт.
— Что же было в том кинжале? Что способно поразить даже Вас?
Я взирала на замершие окрестности. Не было ни ветра, ни криков, ни суеты. Вдали тускнело мёртвое зарево. Я даже не понимала, зачем продолжала диалог с ним. Ведь он был невзрачной тенью. Что заставляло меня спрашивать снова и снова, не видя в нём лишь пустого призрака моего сознания? Но разве молчание спасло бы меня? Его монолог всё равно продолжался бы целую вечность вне зависимости от моего внимания.
— Лезвие было пропитано ядом. Возможно, у бармена были весомые и оправданные причины, чтобы избавить этот мир от такого чёрного духа, как я. Но я видел его увлечённый взгляд за Вашим уходящим силуэтом. Будучи гораздым на внушительные речи, он способен внушить человеческой душе всё, что она пожелает. Его сущность опьяняет не только напитками, но и сладкими словами. Неспособный покинуть таверну, бармен нередко убивает чужими руками. И мистер Вайлт, верно, всё бы отдал, чтобы стать Вашим верным спутником, заняв моё место. И с кем бы Вы остались, будь у Вас выбор, мисс? Жаждите моей смерти, желаете, чтобы боль вечно истязала мою чёрную душу?
Иронично усмехнувшись, господин Дарк взял мою руку. Его прикосновение пеплом проскользнуло по ладони. Но я отринула его.
— Помимо Вас в этом мире ещё остались благородные души, способные подарить отчаявшимся надежду и веру в то, что однажды Солнце величественно засияет вновь и будет озарять эти земли вечно.
Его лицо на мгновение будто бы наполнилось разочарованием. Но быстро сменилось на прежнюю ухмылку. Неужели за ней он прятал свою горькую обиду на моё отвержение? Разве его душа не пуста? Не скупа на проявление каких-либо чувств? Единственное, что им правило — это жажда власти. Быть может, потому, завладевая моим разумом, он стремился к тому, чтобы навеки приковать меня к себе.
— Вы вспомнили, как любили его, мисс?
Моё сердце вздрогнуло. Его улыбка стала шире.
— Верно, он преподнёс Вам этот дар? И Вы будете хранить его целую вечность, как символ надежды, не так ли, мисс?
Он дотронулся до моего запястья, где висела серебряная цепь.
— Вам, верно, как чёрному духу, никогда не суждено познать подобного, ведь так? Вам уготовано испытывать на себе лишь безумие несчитанных веков бренного существования.
Вытирая о его рубашку испачканную в крови руку, до которой он некогда прикоснулся, я испепеляла господина Дарка презрительным взглядом. Его лицо помрачнело. По местности прошёл ветер.
Резко поднявшись и схватив мою руку вновь, он прижался ко мне, приобняв. Его дыхание окутывало холодной злостью.
— Но Вы ведь способны описать каждое проявление этих душевных порывов? Вам же было ненавистно это чувство, разве нет?
Он провёл рукой по моей голове. Его близость душила, переплетаясь с чувством зарождающейся привязанности, которую я с трудом пыталась подавить.
Горизонт погряз в черноте. Рядом расположенные деревья предстали в облике мрачных пугающих силуэтов с мертвыми засохшими ветками. Небо заполонилось темными грозовыми тучами. Под мерцанием молний вид местности перевоплотился в подобие старого заброшенного кладбища. Из земли восстали могильные плиты и кресты. На плечи давила неведомая тяжесть. Одолевало предчувствие неминуемой беды. То место отдавало ощущением проклятья. Неужели вот то, о чём говорили могущественные души? Это ли то самое чудовищное давление, перед чем прогибается всё живое и неживое?
Предзнаменуя приближение нечто ужасного, господин Дарк схватил меня за руку и ускоряющимся шагом повёл к зданию школы. Сверкнула молния, и озарила огромное крыло самолёта, выступающего из-за фасада здания. Казалось, что половина школы была разрушена. Но после повторного сияния в небе упавшая адская машина растворилась в пространстве. И здание стояло нетронутым. Однако именно из него исходила дьявольская энергетическая сила, давящая тяжёлым бременем. Я не могла идти дальше. Но господин Дарк упрямо тянул меня за руку. Ему самому было слишком сложно передвигаться. Оттого силуэт постоянно покачивался. Глубокие раны не успели затянуться, энергия не была восполнена. Та битва обессилила две самые могущественные души. Со всех сторон окружала неистовая атмосфера вот-вот надвигающегося ужаса. Тьма шла за мной по пятам.
Местная школа
Кладовая
Господин Дарк привёл меня в здание через чёрную дверь, ведущую в кладовую.
— Почему Тьма неустанно следует за мной? Постоянно гонимая тёмной энергией, моя душа действительно заслужила этого? Или же Вы на самом деле причина нескончаемой охоты за нами? Что бы ни произошло, мы вынуждены скрываться от всех: стражей, необъятной Тьмы, одержимых преследователей, обычных душ горожан... Все вдруг стали врагами для нас.
Будто игнорируя мои вопросы, он шагал дальше, не отпуская моей руки.
— Есть ли у Вас мужество ответить мне, господин Дарк? Или же Вы лишь трусливый и жалкий подлец, утонувший в бездне пороков? Вы даже не способны дать мне ответ...
Ещё сильнее сжимая его ладонь, я чувствовала, как напрягалось всё моё тело. Оскорбления заставили его замедлить шаг. Но я продолжала плести вереницу своих колких умозаключений.
— Быть может, Вы Зло и сам Дьявол во плоти?
Ничто не могло остановить моих слов. Тёмный спутник повернулся, и я увидела его каменное лицо. Холодный взгляд пронизывал насквозь.
— Я разве утверждал иначе с нашей первой встречи здесь, мисс?
Приблизившись, он провёл рукой по моему лицу. Не меняя выражение, господин Дарк оставался терпеливым и смиренным к моим высказываниям. Неужели у него больше не возникало желания ударить меня? Неужели он подавлял в себе острую жажду избить меня до полусмерти? Иначе есть ли причина, чтобы сдерживать себя? Ведь у служителей ада нет грани жестокости и нет милосердия...
Холл
Продолжая путь, мы бежали по пустынным коридорам.
— Всё пространство окутано чувством необъяснимого страха. Почему мы словно движемся в эпицентр этой чудовищной энергетики?
Следуя за чёрным силуэтом спутника, я ничего не понимала. Неужели я была такой одна в веретене этих непрекращающихся событий?
— Тёмная энергия питается страхом обитающих здесь душ, мисс. Окружёнными со всех сторон, нам не выбраться отсюда. Потому я единственный, на кого Вы можете рассчитывать, если желаете спастись.
Но зачем ему меня спасать? В данной ситуации он тоже был лишь жертвой происшествий. Его самого могла погубить эта разрастающаяся воронка наступающих врагов. Ведь чёрный дух был обессилен.
— Где сейчас господин Блэйсон?
Тёмный спутник затормозил перед огромной аркой в холл. Мы стояли у одной из стен, еле-еле выглядывая из-за угла, за которым раздавались медленные шаги и распространялась жуткая давящая энергетика.
— Вы ведь уверены, что он жив после битвы со мной. В этом я не в силах обмануть Вас. Хотя мог бы заставить сомневаться. Вечные стороны Света и Тьмы не способны погибнуть, таковы Ваши железные убеждения. Вы, верно, прониклись его светлым образом из прошлого. Но как бы Вы поступили, будь он рядом? Вечно следовали бы за ним? Уверяли в своей преданности? Жили надеждой на то, что лишь образ того, кого Вы когда-то знали, проникнется историей Вашей души? Вы бы эгоистично принудили его полюбить Вас? Но это ли Вами движет в этом мире?
Господин Дарк всё же погрузил меня в сомнения, заставил задуматься о том, рациональны ли мои действия и поступки.
— Просто, думая о спасении, на ум приходит явно не Ваша чёрная сущность.
Оперевшись о стену, я лишь смирилась с тем, что мне придётся дальше выслушивать его сухой длинный монолог. Когда как атмосфера сама по себе заставляла ощущать тревогу и беспокойство.
— Вы, верно, позабыли, почему в жизни Вам пришлось отринуть это чувство, мисс. Потому что стали понимать, что несёте своим существованием лишь разрушения и отчаяние в сердца людей. Известно ли Вам, почему иные видят здесь Вашу душу светлой? Потому что все Ваши тёмные стороны тонут в моей сущности.
После того, как господин Дарк прошептал, по всему холлу раздались чьи-то быстрые звонкие шаги. Я выглянула, но чёрный дух тут же оттащил меня обратно за стену. Тёмная энергия разрасталась. Казалось, что нечем было дышать. Услышав знакомый крик, я всё же вырвалась из-за угла.
Столкнувшись с чудовищем, мисс Фэйлери бежала прочь. Она привела его, как и обусловились. Желаемая душа для любой тёмной энергии. Она для монстра словно магнит. Движимая благородными мотивами, она мчалась прочь. Но, споткнувшись, упала. И расстояние между ней и чёрным густым дымом стало невероятно быстро сокращаться. Не успевшая ничего предпринять, я лишь наблюдала её смерть. Дым разорвал её тело на куски, поглощая энергию, что в ней содержалась. Пол покрылся алой кровью. Я лишь смотрела, как беспощадно поедали её невинную душу. Где был господин Блэйсон, чтобы спасти её? Неужели она пошла в лапы монстра одна? Был ли смысл в её действиях? Зачем она так поступила, зная, что никто не сможет спасти её?
По моим щекам полились слёзы. Я ощутила это, когда мне стало сложно вглядываться вдаль. Но в то же время мне было трудно рассуждать и здраво мыслить. Слёзы — это слабость или признак человечности? Сколько раз я уже рыдала, встречаясь лицом к лицу с жестокостью этого мира? Но должна ли я оставаться человеком, когда желаю уничтожить душу хозяина мира и сотни душ тех, кто встанет у меня на пути?
Я почувствовала прикосновение к своему плечу.
— Мне казалось, я знала её всю свою жизнь, господин Дарк...
Моё сознание было наполнено ужасом. Я переводила взор то на свои дрожащие руки, то на услаждающее своё нутро чудовище.
— Она некогда спасала Вас от самого ужасного кошмара, мисс.
Его лицо помрачнело, растекаясь в глубокой печали, которую, быть может, мне познать не дано. В его глазах я видела лишь боль.
— Вы знали, кем она была для меня?
Жажда знать была настолько сильна, что я вцепилась руками в силуэт чёрного духа.
— Юная мисс была увековечена в лучшем образе человеческого создания. Ей пришлось подавлять непостижимую силу чудовища. Она являлась Вами в том прошлом воплощении, когда Вы являлись ею.
— От какого монстра она оберегала меня?
Как только я задала вопрос, господин Дарк с поникшей головой отстранённо зашагал в сторону тёмного тоннеля. О каком кошмаре он твердил? Мысли невольно начали крутиться и всё связывать непосредственно с его личностью. Иначе почему печаль вдруг заполнила его сердце? Но в то же время он смиренно признавал себя самой злой сущностью этого мира. Что происходило с его сознанием и восприятием себя? Чёрного духа, верно, нельзя было спасти. Сотни лет существования истерзали его разум, исказили всё, что только можно было исказить. Неужели во мне снова просыпалась жалость? Но в тот момент для неё было не время.
Мою душу захватила ярость. Я пылала в ярком красном огне. И ничто не могло остановить меня. Пламя распространилось по всему помещению. Оно уничтожало любые испарения чёрного дыма. Чудовище сгорало заживо. Испытывало ли оно боль? Я не могла знать. Но слишком хотелось в это верить.
Согласно прошлым предположениям, личность управляющего тёмной энергией находилась неподалёку. Объятая красным пламенем, я направилась непременно к виновнику этих событий. Мной завладела жажда расплаты, сжигая всякое сочувствие и саму мораль. Я была той, какой меня создал прежний мир. Неспособной смириться с жестокостью и тем, как убивали невиновных. И, пусть, это было моим эгоистичным стремлением. Мне лишь хотелось, чтобы мир хоть раз нуждался во мне.