2. Отношение общества к речевой агрессии
В современных логосферах речевая агрессия сдерживается не только явно недостаточно, но и вообще слабо. Некоторые следы более ранней общей тенденции — стремления властных групп, правящих классов избежать бранных слов и других ярких и грубых форм речевой агрес-
6 Русский Сократ
161
сии — еще остаются. Однако характерно, что, например, при прослушивании магнитофонных записей Уотергейтского дела, по данным Ф. Кинера в работе "Слово как оружие: К проблеме психологии вербальной агрессии" (Геттинген, 1983), были опущены все непристойные слова, использованные президентом и его собеседниками, и таких слов оказалось отнюдь не мало.
Эта общественная оценка речевой агрессии, в частности брани, как социально приемлемой и лишь "фиктивно" опасной, приводит и к изменению в законодательстве: так, в США отменены штрафы за богохульство и сквернословие в общественных местах. Прежде приверженность пуританской морали ограничивала такие действия судебным преследованием.
Как известно, в русской традиционной культуре существовали механизмы охраны от речевой агрессии, различные для разных социальных групп. Так, в среде дворянства такую роль играла категория "честь" и связанный с нею механизм дуэли. Дуэль как ритуальная система действий служила именно для разрешения и прекращения конфликтов, затрагивающих личную честь дворянина, и состояла из "оскорбления, вызова и его принятия, боя и примирения (прекращения дела). Кульминацией дела чести является поединок — бой между двумя соперниками на благородном смертоносном оружии, проходящий в присутствии секундантов по заранее установленным правилам, составленным в соответствии с кодексом или традицией" (Востриков А. В. Убийство и самоубийство в деле чести. — В сб.: Смерть как феномен культуры. — Сыктывкар, 1994).
Механизм дуэли самим своим существованием делал речевую агрессию в сфере, где действовало понятие "честь", настолько опасной (т. е. прямо связанной с необходимостью убить или быть убитым, со смертельной угрозой), что в общем грубые и открытые формы речевой агрессии использовались ограниченно. Ср. факт, описанный в цитированной работе по источнику — рассказу М. С. Ращаковского: "Знаете эту историю с государем Александром Третьим, когда он еще наследником был? Под горячую руку, на параде, где он командовал, выматерил одного поручика. Тот ему письмо: дескать, так как
162
я наследника престола на дуэль вызвать не могу, то требую, чтобы вы письменно извинились передо мною. Если к такому-то часу не получу извинения — покончу самоубийством. Ну, как известно, Александр был царь умный и толковый, но грубоватый человек. Не извинился. И офицер этот, конечно, застрелился. Так Александр Николаевич заставил сына идти за гробом этого офицера, которого хоронила вся гвардия, пешком через весь Петербург!"
Применение грубых, открытых форм речевой агрессии в этой среде могло быть только приурочено к "оскорблению" как первому речевому акту в системе поступков, составляющих механизм дуэли.
Как видим, и традиционные ритуализированные поведенческие механизмы сдерживания речевой агрессии, и юридический контроль за нею общества, и ограниченность сфер ее широкого применения низшими социальными группами общества — все это с ходом времени ослабевает. Каковы же перспективы? Посмотрим, остановившись сначала на кратком анализе самого явления речевой агрессии.