Мариэтты Шагинян в лихую годину
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Мариэтта Сергеевна Шагинян, выдающийся писатель, публицист, ученый, была свидетелем и участником эпохальных событий XX века – Первой мировой войны, Великой октябрьской социалистической революции, гражданской войны, строительства социализма, Великой Отечественной войны, восстановления и развития страны в последующие десятилетия. В своем творчестве она глубоко и правдиво отразила их. В романах, повестях, рассказах, стихотворениях, монографиях и статьях она впечатляюще воспроизвела сложности, трудности, противоречия происходивших процессов. Исторические события, пропущенные через призму мировосприятия талантливого художника и мыслителя, заслуживают внимания современных читателей.
Особым периодом в жизни и творчестве М.С. Шагинян были годы Великой Отечественной войны. Первые месяцы войны М.С. Шагинян жила и работала в Москве. Будучи чрезвычайно активной и деятельной натурой, М.С. Шагинян не только разделяла все драматические события и трудности жизни в Москве в начальный период войны, но и интенсивно накапливала впечатления о том, как москвичи преодолевали трудности военного времени, самоотверженно, героически трудились для приближения Победы. Цикл очерков М.С. Шагинян, написанных и опубликованных в первые месяцы войны в Москве, был назван «Оборона Москвы». «Фашисты начали бомбить Москву, – отмечала М.С. Шагинян, – в ночь на 22 июля». Пронизан напряженным лиризмом ее рассказ о первых бомбардировках Москвы: «Зеленый цвет неба неспокоен, жуток, где-то за зеленью- грязные пятна бензина; еще не слышно для уха, но ощутимо для нервов – тишина неба надорвана рокотом моторов, приближается враг, сейчас могут упасть на Москву первые бомбы…». Далее М.С. Шагинян отмечала, что «нет страха – огромное острое желание познать, увидеть, пережить, ринуться в действия; это фронт, а на фронте всегда легче, чем в тылу. Так воспринимали первые дни бомбежки не только дети и подростки, но и многие взрослые москвичи».
С началом Великой Отечественной войны М.С. Шагинян полностью отдается агитационно-пропагандистской работе. В первые же дни войны она подала заявление в партию и становится (сначала кандидатом), а к июлю 1942 года членом Коммунистической партии. В Москве, вместе с другими писателями, она выступала на митингах в Политехническом музее, на заводах и в залах метро. В очерках 1942-1943 гг. возникает картина сплоченного тыла, который ощущает себя фронтом, когда в качестве корреспондента М.С. Шагинян уехала на Урал, где изучала героический тыл и продолжала агитационные выступления. На счету Мариэтты Сергеевны около двухсот выступлений на заводах и рабочих клубах.
В 1942-1943 гг. М.С. Шагинян жила и работала на Урале, продолжая активную публицистическую и агитационно-пропагандистскую работу на заводах, в коллективах и воинских частях. Урал стал кузницей оружия в годы войны. «Урал в обороне» – цикл очерков, которые М.С. Шагинян написала и опубликовала в 1942-1944 гг., стали документальным описанием пережитого на Урале за два года войны и в то же время первой попыткой обобщить процессы, происшедшие за время войны в психологии советского рабочего, в технике и технологии, в методике научной работы. Позже писательница отмечала, что задача обобщения всего увиденного и пережитого потребовала включения в книгу статей и очерков, казалось бы, не связанных непосредственно с военной историей Урала: очерков по истории Нижнего Тагила, жизнеописаний трех академиков, отчета о декаде уральского искусства. Но материал этот привлечен не случайно, – он необходим для более глубокого представления о хозяйстве Урала, об основной научной и художественной проблематике этого края.
Уникальная работоспособность М.С. Шагинян позволила ей в годы Великой Отечественной войны не только вести активную публицистическую и пропагандистскую деятельность, но и закончить литературоведческие работы, которые она начала в довоенный период – монографию «Тарас Шевченко», которую она защитила как докторскую диссертацию. В годы войны М.С. Шагинян продолжала работать и публиковать статьи о творчестве великого азербайджанского поэта Низами, которые уже после Великой Отечественной войны вышли отдельной книгой под названием «Этюды о Низами». Тогда же писатель переводила произведения этого великого поэта. Изучая творчество Низами, М.С. Шагинян написала 15 декабря 1941 г. в предисловии к изданию своего перевода поэмы «Сокровищница тайн» Низами: «Казалось бы, время ли сейчас, в эпоху ожесточеннейшей из войн, когда мы, советский народ, кровью и потом лучших своих сынов защищаем от гитлеровского нашествия родную землю, родную культуру, право жить, мыслить и созидать, время ли сейчас вспоминать поэта.жившего 8 веков назад?». Отвечая на этот вопрос, она подчеркнула необходимость для будущего – сохранить золотой фонд мудрости и опыта, накопленного народами мира. В годы войны М.С. Шагинян так же продолжала работать над литературоведческими работами о И.А. Крылове, А. Исаакяне, Г. Севунце и др.
Литературное наследие М.С. Шагинян в постсоветский период по ряду идеологических и политических причин незаслуженно выпало из литературного процесса, активного оборота общественной мысли, читательского внимания. Между тем М.С. Шагинян была яркой творческой индивидуальностью в созвездии отечественных художников слова XX века.
Творческое наследие М.С. Шагинян сохраняет большой гуманистический потенциал, его освоение в современных условиях может служить делу развития культуры, литературы, общественной мысли, утверждению гражданственности, стабильности и согласия в нашем обществе.
Литература
1. Шагинян М.С. Оборона Москвы. Урал в обороне // М.С. Шагинян. Собр. соч.: в 9 т. Т. 4. М., 1973. С. 7-179.
2. Шагинян М.С. Собр. соч.: в 9 т. Т. 8. М., 1975. С. 245-601.
Манвелян Арина
М.С. ШАГИНЯН ОБ ОБОРОНЕ МОСКВЫ
На фоне множащихся попыток недоброжелателей нашей страны исказить ход и итоги Второй мировой войны, принизить всемирно-историческую роль советского народа в разгроме гитлеровского фашизма возникла необходимость обратиться к творческому наследию М.С. Шагинян. Известно, что эта писательница в годы Великой Отечественной войны проявила себя, прежде всего, как талантливый публицист, пропагандист, агитатор, а также ученый, литературовед.
Первые месяцы Великой Отечественной войны, этот драматический период истории нашей страны, талантливо отражены в очерках М.С. Шагинян «Оборона Москвы» (1941-1942 гг.). Художественно-документально описала она события обороны Москвы: «Пройдут десятилетия, и тысячи страниц испишут о том огромном, что мы сейчас называем «Обороной Москвы»…Москва стала с первых дней войны показательным участком обороны. В ней не только ставились и решались все основные вопросы войны, но в ней изо дня в день шло оборонное творчество». Вот как она описывала это «творчество» на примере работы на заводе высокой, немолодой, строгой на вид женщины в платочке, с лицом такой углубленной сосредоточенности, что захотелось невольно остановиться возле нее: «Работала она очень красиво, жест был точный, рассчитанный, пальцы легкие, прикосновения к инструменту смелые и увлекательно-заражающие; видно, что человек находит удовольствие в работе. Я задала ей какой-то вопрос… Работница сказала: «Вы не поверите, какое это огромное наслаждение впервые в жизни создавать вещь, реальную, весомую вещь, и знать, что она пойдет в жизнь, послужит на оборону, из моих рук перейдет в другие человеческие руки…» В мирное время она была театральным режиссером, и свое творчество она теперь перенесла на завод.
Очень подробно, почти с документальной точностью М.С. Шагинян описала самое начало обороны Москвы: «Фашисты начали бомбить Москву в ночь на 22 июля... Кто эти первые бомбежки пережил в Москве, запомнил их на всю жизнь». В городе объявили воздушную тревогу, и москвичи спустились в бомбоубежища. М.С. Шагинян писала: «подростки храбро хватались за «жабры» плевавшихся огнем зажигательных бомб и выбрасывали их в окно точь-в-точь, как показывалось в кино. Женщины и девушки дежурили на чердаках… Имена москвичей попадали в сводку Информбюро наравне с именами фронтовых бойцов».
Мариэтта Сергеевна наравне со всеми москвичами переносила тяготы, страдания и переживания, которые вызывались военным временем. Понятным и для нынешнего поколения языком она описывала атмосферу ужаса бомбежек, лишения и неудобства людей в бомбоубежищах и их первое ощущение выхода из них, когда стало понятно, что прежней, привычной мирной жизни уже не будет: «В бомбоубежище свет – большая роскошь для затемненной по ночам Москвы. Пользуясь им, москвичи перенесли сюда работу. Старый ученый погружен в нумерованные, мелкоисписанные листки, мать довязывает носок; кое-кто читает затрепанные библиотечные книжки… Тяжелое сотрясение – это ухнула невдалеке бомба, трехлетняя девочка, просыпаясь, говорит: «фугаська».
Спустя неделю ранним утром жители, наконец, увидели ясное небо над головой. Далее за эмоциями последовали действия людей: многие жители проявляли не меньший героизм и мужество, как бойцы на фронте. «Поучительно было видеть в Москве, – отмечала М.С. Шагинян, – как «снимаются с места», перестраиваются на оборону массивные научные учреждения, казалось бы, бесконечно далекие от войны».
В ее очерках мы читаем, что люди были охвачены одним порывом, одной целью, одним лозунгом: «Все для фронта – все для Победы!». «Война с первых же дней резко ударила по всяческому формализму. Фронту нет никакого дела до сверкающих цифр и трехзначных процентов, ему подавай весомые, осязаемые, готовые вещи: танки, минометы, пушки, истребители», – и, чтобы эти вещи приходили потоком, без перебоя, и чтобы работали хорошо, без сюрпризов». Писательница продолжает развивать эту мысль: «Итоги шести месяцев войны для нашей промышленности говорят еще только о начале, о первых ростках этого нового, вызванного колоссальным сдвигом, произведенным войной».
Только самодисциплина и ответственность, а также строгий контроль качества «военных с ромбами» помогли достичь результатов в развертывании военной промышленности, так жизненно важной именно в те годы. «Военный с ромбами, – писала М.С. Шагинян, – задает четкие вопросы. Он тщательно и кропотливо проверяет вещь, понимает функцию вещи. В его лице стахановцы видят непривычно для себя близко, непривычно для себя ощутимо своего заказчика, потребителя, оценщика, которому никак не вотрешь очков. Военный с ромбами, обойдя и опробовав вещь, как бы расчленяет ее на мельчайшие составные части, прощупывает и проверяет каждую в отдельности… Подумайте только: если одна твоя деталь подведет всю готовую вещь! И война, поднявшая, воспитывающая, культивирующая в наших рабочих тягу к целой продукции, в то же время при помощи военного контроля усиливает, углубляет в них сознание ответственности за каждую отдельную свою операцию».
В завершении очерка «Оборона Москвы» М.С. Шагинян сделала следующий вывод: «Оборона Москвы, ставшая делом чести всего Советского государства, всех советских республик, на каждом тыловом участке нашей борьбы с фашизмом – просветительном, художественном, коммунально-бытовом, культурно-историческом, общественном и, наконец, производственном, – дает нам ясней и ясней понять все выгоды и преимущества советского строя, самого передового и самого прочного строя в мире». Можно, конечно, упрекнуть писательницу в идеализации существовавшего тогда советского строя. Но кому дано право судить победителей? В качестве контраста советскому режиму можно противопоставить капиталистическую Европу, павшую перед фашистской Германией сразу после ее нападения. Как можно воспитать в человеке стойкость духа, мужество, самопожертвование, терпимость, если измерять все ценностью денег и прочих материальных благ!? Только идея единения в критические периоды жизни общества, воспитанные советским строем, помогли нашим соотечественникам выстоять во время смертоносного натиска фашизма и победить его. Против СССР встала тогда вся Европа, хотя об этом стараются сегодня и не говорить.
Оборона Москвы – столицы СССР – была архиважной задачей, вставшей перед страной в начале войны, задачей политической, идеологической, экономической, моральной, военной. И то, что ее удалось решить неимоверными усилиями всего народа, было и остается немеркнущим подвигом наших дедов и прадедов, вопреки измышлениям наших недоброжелателей. Нельзя забывать свою историю, это мощный инструмент наших мыслей и действий, которые спасут нас и наше Отечество. В заключении хотелось бы сказать о своих чувствах от прочитанного мною очерка «Оборона Москвы» М.С. Шагинян, который заставил меня проникнуться и прочувствовать тяготы, выпавшие на долю нашего народа. Считаю, что в год празднования 75-летия Победы советского народа над фашистскими захватчиками наш долг помнить и хранить память о погибших в боях, героях фронта и тыла.
Литература
1. Шагинян М.С. Собр. соч.: в 9 т. Т. 4. М., 1973. С. 7-33.
Зелепилов Илья
ЮЖНЫЙ УРАЛ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В ЛИТЕРАТУРНОМ
НАСЛЕДИИ М.С. ШАГИНЯН
В июне 1942 года Мариэтта Сергеевна Шагинян впервые посетила Челябинск. Целью творческой командировки было знакомство с промышленностью города. М.С. Шагинян занималась сбором материалов о самоотверженном труде рабочих Кировского завода; встречалась с инженерами Ж.Я. Котиным, Д.К. Маргулисом, С.Н. Махониным и др.; побывала в учебном танковом полку и на полигоне. По результатам поездки был написан очерк «Танкисты Урала» (Газета «Красный боец», 1942); подготовлены корреспонденции для газет «Правда» и «Труд».
Вновь М.С. Шагинян приехала в Челябинск во второй половине августа 1942 г. для сбора материалов к повести под рабочим названием «Соревнование» (повесть осталась в набросках). В это время она побывала в цехах, изучала производство по изготовлению танков, а также выступала с докладами о роли литературы в дни войны. «В Победу верю!» – такими словами можно смело озаглавить огневые и дальнобойные очерки М.С. Шагинян из сборников «Урал в обороне» (1944), «Южный Урал» (1946) и др. Действительность военной поры запечатлена в них не равнодушным сторонним наблюдателем-летописцем, а деятельным и талантливым бойцом, своим страстным словом, ковавшим Победу в тылу. Главное в них – чувство правды, какой бы горькой и суровой она ни была, и неиссякаемая вера в Победу.
Сразу же после приема кандидатом в члены партии в первые дни войны М.С. Шагинян записала в своем дневнике: «Обстановка доброжелательная. Единогласно. Хорошо! Подъемно! Надо работать!». А работала М.С. Шагинян в полную силу физических возможностей и души, своего исключительного таланта. Регулярно появляются очерки в «Правде» и Совинформбюро, информация для радиовещания, Коминтерна, Балтфлота. Об этой работе позже будет сделана запись в дневнике от 5 августа 1941 г.: «Сплю не более 1,5 часа в сутки. Работа лихорадочная… Война пересмотрела все центры тяжести. Нужен новый стиль работы – быстрота, исполнительность, политическая чуткость. Но с халтурой надо бороться, никогда, ни по какому поводу нельзя давать ничего меньше тебя, ничего такого, что самой тебе перечесть бесполезно и неинтересно…».
В очерках военных лет М.С. Шагинян всегда присутствует лирический герой – сам автор, его высокая гражданская позиция, его глубокая любовь к социалистической Родине. Картина могучего сплоченного тыла, ощущавшего себя фронтом, возникает в очерках 1942-1943 годов, когда в качестве корреспондента центральных газет М.С. Шагинян едет на Урал, в Сибирь, изучает героический тыл, ставший в то время гигантской кузницей оружия. Мариэтта Сергеевна продолжает свои агитационные выступления, которые, как она сама тогда определяла, «сделались частью моей жизни». На ее счету около двухсот выступлений в заводских цехах и рабочих клубах. Диапазон ее поездок: «… заводы Среднего и Южного Урала, колхозы Челябинской и Свердловской областей, горный и Нижний Алтай – все это стало родным, изъезженным, исхоженным».
Книга «Урал в обороне» М.С. Шагинян – истинная «летопись современности», представляющая собой взволнованный рассказ очевидца о времени, о людях, а также документальное свидетельство о силе новой общественной системы. Книга издана в 1944 г. в Москве, а обращение «К читателю» было датировано 23 октября 1943 г.: «Эта книга – документальное описание пережитого на Урале за два года войны и в то же время первая попытка обобщить процессы, происшедшие за время войны в психологии советского рабочего, в технике и технологии, в методике научной работы».
В сознании читателей Мариэтты Сергеевны невольно рождаются образы героических тружеников; тех, кто совершал подвиги с глубоким пониманием личной ответственности за судьбу Родины. «Тыл исчез, потому что на нашей земле нет и не должно быть нейтрального клочка», – подтверждает автор причастность каждого к происходящему в любом из очерков военной поры.
М.С. Шагинян посетила города и села Челябинской области в июле – августе 1945 г., изложила свои впечатления от поездки в книге «Южный Урал» (1946). В предисловии к книге, написанной в Челябинске, подчеркивается: «В том, что произошло за годы Отечественной войны на самом показательном участке нашего тыла – на промышленном Урале, есть черты эпохального значения. Мы должны сейчас восстанавливать, а во многом и заново строить освобожденные от врага деревни и города». Актуальность темы исследования определяется не только ее значимостью для исторической науки, но и важностью периода, связанного с историей Великой Отечественной войны, и тем огромным вкладом, который внесли труженицы тыла в разгром врага.
В годы Великой Отечественной войны произошло резкое изменение сложившихся пропорций распределения женского труда по отраслям народного хозяйства страны, женщины составляли подавляющую часть трудоспособного населения. Женщины Урала оказывали всевозможную материальную помощь фронту, участвовали в приеме и размещении эвакуированного населения, осуществляли шефскую работу в госпиталях, участвовали в донорском движении, заботились о детях, потерявших родителей.
Изучение общественно-политической активности трудящихся Урала в годы войны, раскрытие их глубокого патриотизма представляется сегодня особо актуальным. В сложных условиях длительного реформирования общества, когда подвергаются сомнению и переосмыслению многие страницы исторического прошлого, анализ истоков героизма и патриотизма трудящихся, женщин в годы войны бесспорно способствует патриотическому и нравственному воспитанию молодежи на опыте прошлых лет отечественной истории. Не менее актуальным является исследование форм и методов работы государственных и общественных организаций по вовлечению женщин в трудовую деятельность.
Своими произведениями Мариэтта Сергеевна Шагинян приближала стремление к Победе и желание стояит до последнего, ни отступая ни шагу назад.
Литература
1. Шагинян М.С. Оборона Москвы. Урал в обороне // М.С. Шагинян. Собр. соч.: в 9 т. Т. 4. М., 1973. С. 7-179.
Гайбарян Сурен
«СВЕРДЛОВСК – ГОРОД ЛЕГКОГО ДЫХАНИЯ!»
Прошли годы, прошла боль, хотя, наверное, я не прав, боль от потерь, от горя и страха никогда не проходит, в той войне, где нашему народу случилось сломить врага, поверить в себя, победить!
Великая Отечественная война.... Что мы знаем о ней, что мы можем рассказать, что сделать?! Пожалуй, эти вопросы задаем мы, нынешнее поколение людей, потомки тех, которые ценой своей жизни отгородили нас от всего того ужаса, который был нам предначертан рукой безумного и больного человека, направившего всю мощь Европейской военной машины на уничтожение и порабощение Советского народа.
Есть немало хороших книг, статей и очерков, где авторы верно описывают жизнь тех лет, среди них публицист Мариэтта Сергеевна Шагинян. Ее перу принадлежит и книга "Урал в обороне", написанная ею во время войны, во времена самых тяжелых дней и часов для страны, когда немецкие войска в бинокль разглядывали кремлевские купола Москвы, когда фашистская артиллерия днями и ночами утюжила наши дороги, дома и мосты, когда авиация бомбила мирных людей. Советские люди с оружием в руках насмерть боролись против фашистов.
В то же время была и другая война, где советские люди также сражались насмерть – у станков оборонных заводов. Когда германские войска наступали как лавина, было решено многие военные заводы перебросить на Урал, в Сибирь, в тыл. Очерки М.С. Шагинян "Урал в обороне" как раз и есть история самоотверженного труда наших людей в годы Великой Отечественной войны ради Победы.
Любопытно отметить шагиняновское восхищение в описании природы и каждого уголка города Свердловска, которое можно оценить как патриотический посыл людям, моральную поддержку в тяжкое время, чтобы люди вспоминали о хорошем, мечтали, представляли эти места. Поэтому, когда М.С. Шагинян с любовью пишет о городе Свердловске (Екатеринбурге), она адресует свою теплоту тысячам солдат, которые ушли на фронт. Строки ее очерков сродни горящему в душе огоньку из домашнего очага: «Свердловск – это два города. Прежний старый Екатеринбург – деревянные крестьянские домики с резьбой и высокими воротами работы знаменитых плотников, захожих вятичей, это – тяжелые, казенные монастыри и соборы, сидящие необыкновенно грузно, это – особняки разбогатевших на «крупке» (т.е. на золотом песке) разных мелких и крупных хищников, описанных в романах Мамина-Сибиряка. Новый советский Свердловск – это город сталинских пятилеток. Его строили не по домику какому-нибудь, а сразу, отхватывая целые кварталы. Гигантские корпуса отдельных городков, принадлежащих наркоматам; могучая, как газгольдер, полукруглая башня «Динамо»; изящная иголка над павильоном Дома Красной Армии – все это части строительных комплексов. А рядом с этим промышленным стилем – классическое, монументальное здание Индустриального института. Оно так хорошо поставлено, что кажется замыкающим пролетом главной улицы, но до него надо далеко идти: идешь, идешь, а здание уплывает и поворачивается от вас. Это одна из пространственных иллюзий Свердловска. Все здесь кажется близким, рукой подать, потому что меряешь расстояние вершинами, гигантами города, а начнешь идти – и конца нет дороге.
«В Свердловске первое, что замечаешь, выходя на вокзальную площадь, это легкость дыхания. Может быть оттого, что вы находитесь в горной области, хотя вершины ее стерты и сравнены с землей миллионами лет, прошедших над древним Уралом; может быть оттого, что вы вступили в глубину материка, удаленную от морей и океанов, в зону так называемого «континентального климата», – словом от высоты ли над уровнем моря, от необычайной ли сухости воздуха, а может и от других причин, но вам сразу хорошо, легко, отрадно дышится в Свердловске. Даже в привычку войдет – как проснулся, бежать к форточке, раскрыть ее и вдыхать серебро легких снежинок, сухую струю мороза.
Второе, чего нельзя не заметить в Свердловске, – это небо. Обычно, если видишь городское небо, то как задний фон для силуэтов зданий. Здесь небо живет своей жизнью. Запрокинешь голову и увидишь только его – и обязательно скажешь соседу: «Да поглядите, небо какое! Представьте кисею, затянутую над бездной. Уральское небо близко от полюса, зимой – от вечной тьмы и полярных сияний, летом – от вечного дня и постоянного света. И эту близость все время чувствуешь по странным линиям, полосам и росчеркам на небе, расцвеченным розовым, желтым, лиловым, зеленым светом, всегда не густым, но каким-то промытым, до пронзительной свежести».
Земля Урала – не простая земля. Города стоят на золоте, на платине. Копни, намой – и блеснет по дну нечто вроде золотой елочной пыльцы, тончайшими рассеянными песчинками. Это и есть та самая «крупка», которая пятьдесят лет назад кружила головы екатеринбургским жителям.
Здешние легенды – особенные. «Шел мужик в лесу, поохотиться на тетерева. Понадобился зачем-то кусок гнилушки, стал отдирать корку от пня, ан глядь, на корке, как семейство грибов-опенок, сидит кучка зеленых камушков». Эти зеленые камушки оказались первыми из найденной в этом месте россыпи драгоценных изумрудов. Или – «идет девочка полем, нагнулась и подняла желтую чурку весом с четверть пуда. Притащила домой, – оказался золотой самородок».
Да, велика Русская земля, красива и завораживающа ее природа, но венцом всего этого является человек. Как бы мы не восхищались природой, мощью водного потока, силой ветра, величием гор, главным в этой всей системе остается человек. Человек очень хрупкий «механизм», его можно сломать, им можно командовать, но если у человека есть сила воли, дух, любовь и вера во что-то, его не сломит никто и ничто.
История нам дает отличный, хотя иногда очень горький опыт, понять, что для человека нет ничего невозможного. Все эти внутренние порывы были присуще людям, защищавшим Родину в Великую Отечественною войну, всецело отдававшим себя Родине, защите Родины. Много написано о людях с ружьем в окопах, о людях, сражавшихся в танках и самолетах, о простом солдате и генерале. Но так мало написано о людях, которые «стояли» за спиной солдат и генералов, работников тыла, которые своей геройской самоотдачей, тоже являются частью Великой Победы.
М.С. Шагинян, восхищаясь людьми тыла, написала следующие строки: «Наш город – в пурге. А что это значит, надо почувствовать. Ветер шатает большого мужчину, как ребенка. Снег опушает вас, словно огромная белая овчарка играючи положила вам лапу на плечи. Здорово метет, а хорошо. Со стен глядит множество афиш и плакатов, – в городе идут научные сессии. Только что кончилась декада искусства Урала. Разъезжаются академики после юбилейной сессии Академии наук. Математики, историки, педагоги, физики, – все «кафедры» многочисленных свердловских вузов объявили ряд итоговых докладов по своим дисциплинам. Как никогда, мы чувствуем, что Свердловск – это центр Урала. Сталинские пятилетки на Урале открыли великий выход и для энергии человека, и для богатств земных недр.
«Часто вы встретите на улицах Свердловска, в палатах госпиталя, на ученых сессиях небольшого человека с дремучей белой бородой, с янтарными глазами, с тихим спокойным голосом, – ему всегда все необыкновенно радуются, и бойцы любят слушать его, а каждый рабочий на заводе знает, что он – сказочник Урала, старый писатель Павел Петрович Бажов. Он всю жизнь пишет только одну книгу. Она давно издана, но ее можно продолжать без конца. Эта книга – «Малахитовая шкатулка» – сборник уральских сказов о руде и минерале, о человеке, добывавшем тяжким трудом руду и камни на барина-заводчика, о таинственной хозяйке медной горы, олицетворяющей живую душу земли и ее отношение к людям. И нет, кажется, более русской, чем эта уральская книга, сохранившая все особенности уральского говора. Русская она тем, что в ней показано, как чистая, совестливая душа народа побеждает соблазны алчности и легкой наживы, как высокий труд, умение приложить к камню, к руде свое человеческое мастерство помогают преодолеть темные страсти, легкую добычу, удовольствие наживы, как не умирает человек в страшных условиях, а умеет высоко поставить над ними свое человеческое достоинство. Казалось бы, что общего у нашего сурового времени со сказкой? Где мост между напряженной работой в цехах, ночами бессонницы над оборонным заказом и этими ласковыми, простыми страницами уральского сказочника?»
Бывают движения сердца народного, становящиеся сразу историей, дышащие сказкой. Таким движением, – год назад, – охвачены были работники Урала. Под Новый год цеха и шахты, заводы и предприятия, конторы и кузни писали письмо Сталину. Седой Урал стал на оборону. К письму подходили суровые, крепкие уральские люди, подходили старики и юноши, старухи и девушки, чтобы поставить под ним свою подпись. Урал обещал перевыполнить годовую программу, дать больше, чем положено было. И тому, кто мог видеть лица людей, наклоняющихся над новогодним письмом, лица людей, мысленно обращенные к человеку, выведшему их родину на широкую дорогу; тому, кто видел эти лица, припоминалась народная, совестливая, мудрая душа уральских Бажовских сказок. Не тот ли это золотой мастер, не те ли золотые рабочие руки, не то ли хорошее честное сердце, о которых рассказал старик с дремучей бородой в своей книге. Те они, те самые люди, ставшие свободными и еще более сильными.
А вот еще зарисовка с натуры в одном из шагяняновских очерков. «Недавно кузнец Бойцов пришел с холода, со снежка в свою кузню. До смены оставалось время. И тут заговорил рупор. Невидимый голос диктора на всю кузню, на весь мир рассказывал о нашем наступлении на Сталинградском фронте... Бойцов в волнении слушал, слушал – и торопился думать. Он спешил в эти оставшиеся до смены минуты обмозговать одну мелочишку, одно предложение, над которым давно уже бился, а сейчас, от нежданной радости – словно озарило кузнеца. Бойцов в эту ночь додумал свой секрет и вместо положенных ему 19 деталей выработал 207.
Бойцов – уральский человек. Уральским стал ленинградец Дмитрий Босый, украинец Иван Завертайло, смоленец Михаил Попов. За восемнадцать месяцев войны люди создали новый стиль работы и назвали его уральским.
Представим себе на минуту, что война кончена. Враг добит и уничтожен. Земля советская очищена, и на огромном незримом параде, на параде народной совести, народной истории, пройдут люди и города, рапортуя о том, что они сделали для победы. С чем выйдет тогда наш город? Какими делами сможет он похвалиться?
«Свердловск – это сердце оборонной промышленности. За тысячи километров от фронта Свердловск мог бы сказать, как говорят ленинградцы, что его трамвай «ходит на фронт», потому что если Свердловск ослабит напряжение и будет работать хуже, а не лучше, фронт тотчас отзовется и подаст голос. И потому все, что делается в нашем городе, все события суток, приход и уход поездов, шум ротационной машины в типографии, раздвинувшийся театральный занавес на сцене, вызов по телефону, поворот электрического выключателя при выходе из комнаты – все это тысячью разных нитей связано с мыслями о промышленности, с экономией, с заказами для фронта, с очередным рабочим рекордом, – словом, с работой на оборону. Те, кто сам не стоит у станков, обслуживают, помогают стоящим. Наш город не за себя одного отвечает, сюда вливается напряжение всей области, всего Урала. Когда ученому или инженеру нужны справки по общему хозяйству Урала, когда они заняты какой-нибудь общеуральской проблемой, надо ехать в Свердловск – тут наука и наркоматы, архив и ученые совещания. Свердловский обком обращается к местной интеллигенции: «Ученые, педагоги, врачи, работники искусства!..» И говорит им: «Все свои знания и опыт поставьте на службу промышленности и сельскому хозяйству». И врач, и педагог, и артист, и писатель у нас – свои люди в промышленности и сельском хозяйстве. На полевых станах в колхозах артисты ставили пьесы, написанные тут же, на местную тему; в заводских клубах идут театральные обозрения, создаваемые тут же, на живом материале рабочей смены».
В движении «тысячников», «в потоке изобретений и предложений, в работах больших ученых, – на глазах наших, на глазах одного человеческого поколения, – совершается чудесный скачок в будущее, в новую технику. Именно в дни войны на Урале получил небывалое применение фрезерный станок. Стал массово применяться американский холодный штамп. Инженеры начали пересматривать и улучшать многие конструкции, в которых прежняя токарная деталь заменялась более легкой, штампованной. Последнее слово техники, так называемое кокильное литье (в стальной формочке), пришло на смену литью опочному (в земляных формах). Спросите наших инженеров – многое, о чем они думали в мирные дни и на что тогда не решались, они сейчас, в дни войны, смело ввели в технологию. Мы начали строить быстро и четко. Мы научились считать время секундами. Пожалуй, нигде сейчас ярче, чем в Свердловске, нельзя пережить того удивительного факта, что советский человек ни при каких обстоятельствах, даже в минуту смертельной опасности, не перестает быть творцом».
Сегодня, когда прошло 75 лет со дня великой Победы, много написано книг, снято художественных и документальных фильмов о Великой Отечественной войне, сняты грифы «секретно» с многих засекреченных документов. Но и осталось очень мало участников тех далеких дней, которые могли бы нам, молодому поколению, рассказать все об ужасах тех лет, о свирепстве фашистских захватчиков, о голоде и холоде, об оторванных конечностях, простреленных головах и изрешеченных телах. Но нельзя не прийти к поразительному заключению, что именно Мариэтта Сергеевна Шагинян в своих очерках «Урал в обороне» пытается нам донести все эти тяготы военного времени, но делает она это какими-то романтичными нотами, сглаживая все тяготы того времени. Но почему тогда писательница использовала именно такой прием? Мне думается, что именно так, а никак иначе следовало бы описывать войну во время войны, потому что людям было итак тяжело, многие были на грани отчаяния, а вот на тебе и появляется шагиняновский рассказ о большом городе, в бескрайнем Урале, о его людях, творящих чудеса для Родины.
Мне хотелось бы закончить словами Мариэтты Сергеевны Шагинян: «Мы дышим победой в рабочем городе Свердловске, – вот почему это город легкого дыхания!»
Джалалов Александр
М.С. ШАГИНЯН О ГЕРОИЗМЕ
МОЛОДЫХ ТРУЖЕНИКОВ ТЫЛА
В 2020 году исполняется 75 лет со дня ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ! Об этой юбилейной дате хочется вспомнить при помощи обращения к творческому наследию советской писательницы, занимающей в истории отечественной литературы почетное место, Мариэтты Сергеевны Шагинян, которая рассказала в циклах своих очерков военного времени свою историю Победы. В творчестве М.С. Шагинян удивительным образом сочетался талант и жажда жизни, тяга к знаниям и удивительная работоспособность. «У нас часто забывают, когда пишут о героике Великой Отечественной войны, – сетовала Мариэтта Сергеевна, – что Победа завоевывалась не только на фронтах с оружием в руках, но и на заводах, эвакуированных вглубь страны, где это оружие выковывалось». О героизме молодых тружеников тыла М.С. Шагинян писала во время войны, и уже после нее. О молодой поросли рабочего класса она писала так вдохновенно, что не только им, обретшим седины к концу ХХ века, но и нашему поколению ХХI столетия вменяла в обязанность верно хранить память о героизме наших дедов и прадедов, да еще и передать эту эстафету памяти нашим детям. Речь идет о выпускниках фабрично-заводских училищ, которых тысячами отправляли на работу вместе с оборонными заводами на Урал, по сути дела, это были мальчишки нашего теперешнего возраста, на плечи которых легла непосильная ноша.
В первые месяцы войны шел широчайший процесс эвакуации заводов вглубь страны. По ночам эти мальчишки помогали взрослым накрывать брезентом станки и машины, маскируя их от врага, а потом вместе со станками в теплушках отправлялись на Урал. Они поменяли свои школьные классы с добрыми учителями на неизведанный мир с неизвестным завтрашним днем. Детство этих тысяч мальчишек закончилось и они стали преждевременно переходить в ряды взрослых рабочих. И, несмотря на свой юный возраст, они быстро освоили секреты квалифицированного труда и многие из них прекрасно справлялись с поставленными перед оборонными заводами задачами. На своем производстве именно они превращались в известных на всю страну стахановцев, выполняя пятнадцатичасовую норму за восемь часов. А к концу смены, как свидетельствует М.С. Шагинян, забывая, что они взрослые и серьезные рабочие, бежали вприпрыжку играть в футбол.
М.С. Шагинян отмечала, что на Урале происходил обмен опытом приезжих инженеров и рабочих с местными тружениками промышленности. Многими поколениями на уральских предприятиях воспитывались и прививались навыки к заводскому труду; мастерство передавалось по наследству. Но во время войны возникла и новая особенность. Если уральские семьи сталеваров, династии доменщиков и др. изготовляли мирную продукция, то в 1940-е гг. Родина давала труженикам тыла ответственные оборонные заказы. Так, для фронта нужны были сплавы, которые раньше не выплавлялись, и молодые мартеновцы эти сплавы выплавляли. Заводская молодежь справлялась с любыми заданиями фронта, трудилась так, словно сражалась на передовой. Для доказательства этого М.С. Шагинян цитировала высказывание одного из сталеваров: «Пусть наш уральский металл как можно скорее зальет глотку всей фашистской нечисти». Недаром молодую поросль советской индустрии Мариэтта Сергеевна называла «лицом поколенья» молодежи сороковых годов XX века, «окруженных ореолом советской романтики». У этого поколения чувство и мысль соседствовали рядом, они понимали «как нужно сделать, что новое нужно изучить и быстрее его внедрить». Парню едва перевалило за двадцать, а он уже руководит коллективом. Он заставляет себя слушать и уважать, – писала М.С. Шагинян. – Позже выходит из него хороший командир».
С большим энтузиазмом как за фронтовыми сводками Информбюро, сообщающих об освобождении наших городов, следила Мариэтта Сергеевна за работой трех танковых заводов на Урале, которые в 1942-1943 гг. «поработали так, что их директора стали Героями Социалистического труда, а сами заводы и их работники награждены орденами». Для того, чтобы подкрепить уверенность в выполнении военного заказа одного из танковых заводов М.С. Шагинян ссылалась на уверенную позицию одного из героев своих очерков: «Заказ от фронта... решается вопрос – жить или не жить советскому человеку, быть или не быть нашей земле. Рабочий класс всегда выручал свой фронт... Каждая минута на счету. Выручим. Возьмемся. Потянем». Уральцы были уверены, что новый танк будет более совершенным, более мощной конструкции и сильнее будет громить врага в бою! Так ковалась Победа в тылу.
Задаваясь вопросом: что же сможет сделать человек, если захочет? – Мариэтта Сергеевна сравнивала их желание с горячей обработкой металла. «При высокой температуре, – отмечала она, – улягутся все неполадки и неувязки, любые противоречия. Люди станут изобретать быстро и «оборонка» двинется вперед». Вот за таким волевым, творческим использованием обычных станков и скрываются проценты выполнения и перевыполнения норм. В этом надо искать тайну чуда, когда подросток за сорок минут делает работу нескольких человек. М.С. Шагинян усмотрела его в нашем коллективизме, называемым «творческим содружеством рабочего, конструктора и технолога! Такое содружество и приближало Победу в тылу».
Очерки Мариэтты Сергеевны Шагинян «Урал в обороне» – это действительность военной поры. Сплочение тыла, ощущавшего себя фронтом, читатель чувствует на каждой странице ее очерков. Читая их сегодня, в сознании невольно рождаются образы героических тружеников, тех, кто ковал Победу в тылу ради своей Родины, ради своего Народа!
Литература
1. Шагинян М.С. Оборона Москвы. Урал в обороне // М.С. Шагинян. Собр. соч.: в 9 т. Т. 4. М., 1973. С. 7-179.
Арутюнов Вячеслав
ТВОРЧЕСКОЕ СЛУЖЕНИЕ РОДИНЕ