Можете ли вы найти свободную от стресса причину, для того чтобы сохранять эту мысль?
Кем бы вы были без этой мысли?
Разверните основополагающее убеждение.
Диалоги, которые приведены ниже, могли быть включены в главу 4 («Выполнение Работы для пар и семейной жизни») и в главу 6 («Выполнение Работы в отношении профессиональной деятельности и денег»). Они помещены сюда потому, что являются хорошими примерами выполнения Работы по основополагающим убеждениям, которые могут воздействовать на многие стороны вашей жизни.
Если вы думаете, что ваше счастье зависит от кого-то еще, а Чарльз до исследования думал именно так, то это убеждение будет предопределять все ваши отношения, включая отношения с самим собой.
Если вы, подобно Рут из второго диалога, убеждены, что вам надо принять решение, когда вы еще не готовы это сделать, жизнь будет представляться вам чередой обескураживающих обязательств.
Чарльз считает, что проблема в его жене, Рут думает, что дело в ее деньгах. Но, в конце концов, как покажут нам эти эксперты, проблема всегда в нашем неисследованном мышлении.
Она должна была сделать меня счастливым
Чарльз уверен, что его счастье зависит от жены. Понаблюдайте за тем, как этот изумительный человек обнаруживает, что даже самый страшный кошмар - роман его жены - оборачивается тем, чего он в действительности хотел для нее и для себя. За час или около того, через исследование своих мыслей, он изменяет весь свой мир. Счастье может выглядеть совершенно иначе, чем вы себе представляли.
Обратите также внимание на то, что в этом диалоге я иногда использую разворот без четырех вопросов. Я не рекомендую тем, кто является новичками в выполнении Работы, так поступать, потому что они могут пережить чувства стыда и вины, если будут разворачивать утверждения, предварительно их не исследуя. Но я не видела, чтобы Чарльз воспринимал развороты подобным образом, и мне хотелось проработать вместе с ним за имевшийся ограниченный отрезок времени как можно больше утверждений, зная, что после занятия он может вернуться домой и подвергнуть себя любой сложной процедуре, которая окажется пропущенной.
---
Чарльз: Я злюсь на Дебору, потому что она сказала мне прошлой ночью, перед тем как уехать на месяц, что я отталкиваю ее, - я отталкиваю ее тем, что храплю, а также своим полным телом.
Кейти: Да. А вас самого что-либо когда-нибудь отталкивало? Вам приходилось это испытывать?
Чарльз: Я сам себя отталкивал.
Кейти: Да, а что-нибудь еще? Кто-нибудь в прошлом, может быть, друг, ваши родители в тот или иной момент?
Чарльз: Люди, которые избивали детей в аэропортах, и вещи, подобные этой.
Кейти: Да. А вы могли бы остановить в тот момент это чувство, когда вас что-то отталкивает?
Чарльз: Нет.
Кейти: Хорошо. Почувствуйте это. Посмотрите на самого себя в этой ситуации. Чье это было дело - то, что вас отталкивает что-то?
Чарльз: Ясно, что мое.
Кейти: А чье это дело - что именно отталкивает Дебору... Она ваша жена?
Чарльз: Да.
Кейти: Чье это дело - что именно ее отталкивает?
Чарльз: У меня есть определенные твердые «должно быть» в плане того, что должна думать и чувствовать любящая родственная душа по отношению ко мне.
Кейти: О, отлично! Это здорово! (Аудитория смеется.) Мне нравится, как вам удается не отвечать на мой вопрос.
Чарльз: Это не мое дело.
Кейти: А чье это дело - ее неприятие?
Чарльз: Ее.
Кейти: И что происходит, когда вы мысленно заняты ее делами? Разделение. Вы могли остановить чувство неприятия, когда видели, как бьют ребенка в аэропорту?
Чарльз: Нет.
Кейти: А она, по-вашему, должна пресечь свое чувство неприятия? Из-за мифа о родственных душах, который вы создали?
Чарльз: Я придерживался этого «должно быть», касающегося того, как она должна ко мне относиться, в течение всей своей жизни, а сейчас я нахожусь на грани того, чтобы расстаться с этим «должно быть».
Кейти: Хорошо, дорогой. Как вы относитесь к ней, когда верите в то, что жены не должны считать своих мужей отталкивающими?
Чарльз: Я заключаю ее в тюрьму. Я делаю ее двумерной.
Кейти: Как вы относитесь к ней физически? Как это выглядит? Как это звучит? Закройте глаза и посмотрите на себя. Посмотрите, как вы к ней относитесь, когда считаете, что она должна перестать испытывать по отношению к вам неприятие, а она не перестает? Что вы говорите? Что вы делаете?
Чарльз: «Почему ты так ведешь себя со мной? Разве ты не понимаешь, кто я? Как ты можешь не понимать?»
Кейти: И когда вы это делаете, что вы чувствуете?
Чарльз: Чувствую, что это тюрьма.
Кейти: Видите ли вы причину для того, чтобы отбросить историю о том, что ваша жена не должна чувствовать по отношению к вам неприятие?
Чарльз: Несомненно.
Кейти: Видите ли вы свободную от стресса причину для того, чтобы придерживаться этой истории?
Чарльз: Нет, больше нет. Когда речь идет о том, чтобы сохранить семью и выполнить долг перед нашими душами...
Кейти: О! Так это легенда о родственных душах?
Чарльз: Да, я действительно верю в это.
Кейти: Хорошо, тогда прочтите ту часть, где говорится о том, что ваша жена - родственная вам душа.
Чарльз: Вы сейчас не смеетесь надо мной, нет?
Кейти: Я делаю то, что, по вашим словам, я делаю. Я это ваша история обо мне, не больше и не меньше.
Чарльз: Хорошо. Потрясающе.
Кейти: Да. Когда вы сидите на этом диване, ваши концепции пропускаются через мясорубку, если вы действительно хотите знать правду. (Аудитория смеется.)
Чарльз (смеясь): Хорошо. Пропустите меня через мясорубку, вот он я. (Снова смех.)
Кейти: Я люблю правду. И когда кто-то сидит со мной на этом диване, я считаю, что и он тоже любит правду. Я люблю вас. Я хочу того же, чего хотите вы. Если вы хотите держаться за свою историю, то и я этого хочу. Итак, дорогой мой, давайте продолжим. Прочтите часть о родственных душах.
Чарльз: Я не записывал этого. Это звучало бы примерно так: «Она не принимает меня таким, какой я есть».
Кейти: «Она не принимает меня таким, какой я есть», разверните это.
Чарльз: Я не принимаю себя таким, какой я есть. Это правда. Не принимаю.
Кейти: Есть еще один разворот.
Чарльз: Я не принимаю ее такой, какая она есть.
Кейти: Да. Она - женщина, которая рассказывает себе историю о вас, не подвергая ее исследованию, и которая отталкивает себя. Ничто другое невозможно.
Чарльз: Ах! И я удерживал ее в этом годами. Да и себя тоже.
Кейти: Вы рассказываете историю о ней, и вы отталкиваете себя.
Чарльз: Да, это так.
Кейти: Или же вы делаете себя счастливым. Рассказывая одну историю о своей жене, вы раскрываете себя. Рассказывая другую историю о своей жене, вы закрываете себя. Она рассказывает свою историю о вас и раскрывает себя. Она рассказывает другую историю о вас и отталкивает себя. Неисследованные истории часто порождают хаос, неприятие и ненависть в наших семьях. Пока мы не исследуем их, ничего сделать нельзя. Итак, прочитайте еще раз свое первое утверждение.
Чарльз: Хорошо. Я злюсь на Дебору, потому что она сказала мне, что я отталкиваю ее своим храпом и полным телом.
Кейти: Итак, разверните это утверждение. Я сержусь на себя...
Чарльз: Я сержусь на себя, потому что...
Кейти: «Я сказал Деборе...»
Чарльз: Я сказал Деборе...
Кейти: «Что она...»
Чарльз: Что она отталкивает меня.
Кейти: Да. Чем она отталкивает вас?
Чарльз: Своим желанием так легко разорвать отношения.
Кейти: Да. У вас очень много общего с ней. Вы храпите, она отторгнута. Она уходит, вы отторгнуты. В чем разница?
Чарльз: Я чувствую себя отторгнутым из-за этого. (У него на глазах слезы.) О Боже!
Кейти: Невозможно, чтобы она не была зеркальным отражением ваших мыслей. Это невозможно. Здесь нет ничего, кроме вашей истории. Давайте посмотрим следующее утверждение. «Я сержусь на себя...» За что?
Чарльз: За то, что я был самодовольным, за то, что я думал, что она должна быть такой, как мне хочется.
Кейти: Чье это дело - с кем вы живете?
Чарльз: Мое.
Кейти: Да. Вы хотите жить со своей женой. Это ваше дело, с кем вы хотите жить.
Чарльз: Верно.
Кейти: Так что это определенно разворот. Она хочет жить с кем-то еще. Вы хотите жить с кем-то еще.
Чарльз: О, я понимаю. Я хочу быть с кем-то еще с кем-то несуществующим, с женщиной, в которой я вижу свою жену. (Чарльз заливается слезами.)
Кейти: Хорошо, дорогой. (Она подает Чарльзу бумажные салфетки.)
Чарльз: Это правда. Это правда. Я делал так в течение длительного времени.
Кейти: Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Чарльз: Я хочу, чтобы Дебора была благодарна за такую жизнь, какая есть.
Кейти: Она либо благодарна, либо нет. Чье это дело?
Чарльз: Это ее дело.
Кейти: Разверните это.
Чарльз: Я хочу, чтобы я был благодарен за такую жизнь, какая есть.
Кейти: Да. Вы знаете, что вы проповедуете ей? Вы знаете, что вы проповедуете вашим детям? Свой образ жизни.
Чарльз: Да.
Кейти: Но, когда вы пытаетесь учить нас, это безнадежно. Потому что вы учите тому, чего вы сами еще не знаете. Каким образом человек, который не знает, как быть счастливым, может учить кого-то быть счастливым? Здесь нет иного учителя, кроме боли. Как я могу положить конец боли моего мужа или моего ребенка, если не могу покончить со своей собственной? Это безнадежно. Каким бы вы были без вашей мучительной истории? Вы были бы человеком без боли, самоотверженным слушателем, и тогда в доме был бы учитель. Будда в доме - тот, кто живет именно так.
Чарльз: Я понимаю вас.
Кейти: Это действительно самое замечательное, что можно узнать. Это дает вам внутреннюю ответственность. Именно через это в мир привносится осознание, именно через это обретается свобода. Вместо того чтобы реализовываться в Деборе, вы можете реализоваться в самом себе. Давайте рас смотрим следующее утверждение.
Чарльз: Я хочу, чтобы она обладала собственной силой. Я думаю, что это просто ерунда!
Кейти: Вы прошли длинный путь, после того как написали это утверждение, мой ангел. Хотите услышать нечто высокомерное? «Извини меня, дорогая, но ты должна обладать собственной силой». (Аудитория смеется.)
Чарльз: Но это так смешно, потому что она и есть тот человек, кто обладает силой в семье. Я отдал это ей. Я отказался от своей силы.
Кейти: Хорошо. Разверните это.
Чарльз: Я хочу иметь свою собственную силу.
Кейти: Быть вне ее дел и ощущать силу от этого. Да?
Чарльз: М-м-м. Я хочу, чтобы она поняла, каковы последствия ее характера.
Кейти: О! Боже мой!
Чарльз: Здесь так много самодовольства, что я даже не могу поверить в это.
Кейти: Мой дорогой, вы просто молодец! Это самореализация. Нам все ясно относительно наших партнеров, но когда случается прямое попадание, то это просто «Ого!». (Аудитория смеется.) Мы начинаем сейчас. Это «сейчас» и есть начало. Здесь вы можете встретить самого себя с новым пониманием. Итак, давайте посмотрим на следующее записанное вами утверждение.
Чарльз: Дебора не должна была... О Боже!
Кейти: Некоторые из присутствующих говорят: «В любом случае, прочтите». Очевидно, это те, кто в этом нуждается. Итак, «В любом случае, прочтите» означает «Я хочу найти в этом свободу».
Чарльз: Дебора не должна была влюбляться в фантазию. Она как раз сейчас встречается в Европе с другим человеком.
Кейти: О! Она делает все то, что хотели делать вы. (Аудитория смеется.)
Чарльз: Это именно то, что я делал. Я был влюблен в фантазию. И я боролся, бился головой об стену, и меня отталкивало то, что моя жена не соответствует моей фантазии.
Кейти: Да. Добро пожаловать домой.
Чарльз: И все, что я здесь написал... Я весь - сплошное самодовольство. Дебора должна видеть, какой я невероятно чуткий, внимательный и любящий. Я был привязан к этой истории всю жизнь. И одновременно терзал себя за то, что я не мог быть лучше. Этот комплекс самовозвеличивания и самоотвержения преследовал меня всю жизнь.
Кейти: Да, дорогой.
Чарльз: Итак, я хочу, сам видеть, какой я чуткий, внимательный и любящий.
Кейти: Да.
Чарльз: И какой чуткой, внимательной и любящей является Дебора.
Кейти: Да.
Чарльз: Потому что она именно такая.
Кейти: Да. И вы любите ее всем сердцем. Это - основа всего. Вы ничего с этим не можете сделать. Никакой приговор не изменит этого в вас. Вы любите ее.
Чарльз: Люблю.
Кейти: Да, давайте продолжим.
Чарльз: Дебора должна... это все - самодовольство... быть благодарна за все те годы, когда я был единственным кормильцем.
Кейти: То есть вы давали ей свои деньги, потому что чего-то от нее хотели.
Чарльз: Именно так.
Кейти: Что же это было?
Чарльз: Ее любовь. Ее одобрение. Ее признательность. Ее приятие меня таким, какой я есть. Потому что я не мог дать самому себе этого...
Кейти: То есть вы ей ничего не давали просто так. Вы за все устанавливали цену.
Чарльз: Верно.
Кейти: Да. Это то, что вы чувствуете.
Чарльз: И это делает меня отверженным.
Кейти: Да, мой ангел, да.
Чарльз: Я действительно думал, что могу это купить.
Кейти: Да. Разве не замечательно, что вы теперь это понимаете? И в следующий раз, когда вы попытаетесь купить своих детей, или жену, или кого-то еще, у вас будет этот прекрасный жизненный опыт. Вы сможете пригласить эксперта - самого себя. В следующий раз, когда будете давать деньги своим детям или ей, вы будете знать, что получаете в тот момент, когда даете. Вот так!
Чарльз: Вы можете сказать это как-то по-другому?
Кейти: Приобретение, получение происходит в тот момент, когда вы что-то отдаете. Этим завершается ваше действие. Вот так. Это все имеет к вам отношение. Как-то раз, когда моему внуку Трэвису было два года, он показал на большое пирожное в окне магазина. Я спросила: «Милый, ты уверен, что ты его хочешь?» Он был уверен. Я спросила, поделится ли он со мной, и он ответил: «Да». Я купила пирожное, взяла его за ручку и повела к столу. Я достала пирожное из пакета и отломила от него маленький кусочек. Я держала оба куска в руках. Он потянулся к маленькому кусочку и был очень удивлен, когда я отвела этот кусок назад и положила ему в руку большой кусок. Его лицо сияло, когда он подносил пирожное ко рту. Затем его глаза встретились с моими. Я почувствовала такую любовь, что подумала - мое сердце разорвется. Он улыбнулся и, не донеся свой большой кусок до рта, отдал его мне, а сам взял маленький. Это естественно в нас. Отдавая, мы получаем.
Чарльз: Я понимаю.
Кейти: Дают спонтанно, и только история будущего, история о том, что вам должны за то, что вы даете, мешает вам узнать о собственном великодушии. Что вернется обратно - это не ваше дело. Это закончено. Итак, дорогой, давайте рассмотрим следующее утверждение.
Чарльз: Я нуждаюсь в том, чтобы Дебора любила меня таким, какой я есть, с бородавками и со всем прочим. Чтобы она любила мои сильные и слабые стороны, понимала мою потребность реализовывать себя в качестве творческой личности и духовного существа, чтобы она дала мне возможность пройти через этот переходный период моей жизни и попыталась найти больше смысла в том, что я делаю. Я должен сфокусироваться на чем-то одном, не так ли?
Кейти: Да. Пусть это будет просто, сделайте только разворот.
Чарльз: Я нуждаюсь в том, чтобы Дебора...
Кейти: «Я нуждаюсь в том, чтобы я...»
Чарльз: Я нуждаюсь в том, чтобы я любил себя таким, какой я есть, с бородавками и со всем прочим. Я не любил себя таким. Но я начинаю.
Кейти: И эта история, которую вы рассказываете про бородавку, мешает вам любить ее. Бородавка просто ждет, чтобы на нее посмотрели разумным взглядом. Она не причиняет никакого вреда. Она просто похожа... похожа на листок дерева. Вы же не будете спорить с листком и не скажете: «Эй! Давай поговорим. Посмотри на себя. Тебе надо что-то с этим делать». (Чарльз и аудитория смеются.) Вы этого не делаете. Но вы фокусируетесь на этом (указывает на свою руку), на бородавке, вы рассказываете историю о ней, и вы отвергаете себя. А бородавка - это... Бог. Это реальность. Вот что это такое. Поспорьте с этим.
Чарльз: Я очень нуждаюсь в ней. Я нуждаюсь в том, чтобы она оставалась дома и ради детей тоже.
Кейти: «Для ваших детей было бы гораздо лучше находиться с ней дома», - можете ли вы быть абсолютно уверены в том, что это правда?
Чарльз: Нет, я не уверен в том, что это правда.
Кейти: Разве это не поразительно?
Чарльз: И это то, что причиняет самую сильную боль: мысль о том, чтобы не жить вместе.
Кейти: Да.
Чарльз: Но я не уверен в том, что моей дочери будет хорошо, если мы не будем жить вместе.
Кейти: Да. «Жизнь вашей дочери будет значительно богаче, если ее мать будет дома» - можете ли вы быть абсолютно уверены в том, что это правда? (Чарльз начинает плакать.) Дорогой, не спешите. В чем дело?
Чарльз (всхлипывая): Я не хочу, чтобы меня разлучили с моими детьми! Я хочу быть отцом двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю!
Кейти: Да. Это правда, не так ли?
Чарльз: Но моя преданность работе и пребывание в студии отбирают у меня много времени. В этом противоречие. Я хочу просыпаться одновременно с моей дочерью, понимаете?
Кейти: Да, понимаю.
Чарльз: И у меня есть образ всей семьи целиком. Этот образ запечатлен в моем сознании.
Кейти: Да, это так.
Чарльз (плача и смеясь): Шоу Донны Рид была моей любимой телепередачей (Кейти и аудитория смеются.) Действительно была!
Кейти: Таким образом, проблема не в ее уходе. Проблема в кончине вашего мифа.
Чарльз: О Боже! Да. Несомненно. Я обманывал себя.
Кейти: Да. Жена внесла беспорядок в вашу мечту.
Чарльз: Великий момент! И я так благодарен ей за это.
Кейти: Да, дорогой. И я слышу, что она действительно сделала вам подарок.
Чарльз: Да, сделала.
Кейти: Хорошо. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Чарльз: Я нуждаюсь в том, чтобы для Деборы наши взаимоотношения и семья были священны, чтобы она не влюблялась и не спала с другим мужчиной.
Кейти: Это правда, что вы в этом нуждаетесь?
Чарльз: Это мой миф. Мне не нужно, чтобы она делала то, что не является правдой для нее. И я очень сильно ее люблю. Я хочу, чтобы она делала только то, что является для нее правдой.
Кейти: Как вы относитесь к жене, как вы с ней говорите и как вы ведете себя с дочерью, когда верите в эту историю - ту, которую вы только что зачитали?
Чарльз: Эгоистично, потребительски, желая, чтобы жена мне все время что-то давала.
Кейти: Давала вам поддержку, существующую только в вашем мифе. Вы хотели, чтобы она лгала вам. Итак, мой ангел, закройте глаза. Посмотрите на нее. Посмотрите на ваше отношение к ней, когда вы верите в эту историю.
Чарльз: Ох!
Кейти: Хорошо, теперь посмотрите на нее и скажите мне, кем бы вы были в ее присутствии, если бы не верили в свою историю?
Чарльз: Сильным, одаренным, сексуальным, обладающим властью мужчиной.
Кейти: Ого! (Смех, свист, аплодисменты.) О Господи!
Чарльз: Это мой секрет. Это то, что я...
Кейти: Да, дорогой, вы снова обрели состояние обладания силой. Добро пожаловать в это состояние. Никто не может поколебать его. Даже вы. Это ваша роль. Вы только что делали вид, что не находите у себя этих качеств. Но это не работало.
Чарльз: Целых сорок пять лет.
Кейти: Да, милый. Почувствовали ли вы переход от отвергаемого до сексуального и обладающего властью мужчины? (К аудитории.) Сколько человек почувствовало этот переход? (Аплодисменты.) И не произошло ничего, кроме осознания.
Чарльз: Я закрыл глаза и увидел это.
Кейти: Учите этому своим образом жизни.
Чарльз: Я хотел бы.
Кейти: Позвольте этому проникнуть в вашу музыку и будьте таким с вашей дочерью. А когда она скажет что-нибудь о своей матери - то, чему вы ее научили, - вы можете дать ей понять, что вы сами раньше чувствовали то же самое.
Чарльз: Вы имеете в виду что-то негативное?
Кейти: Да.
Чарльз: Я не учил этому свою дочь.
Кейти: Не на словах.
Чарльз: Ах!
Кейти: Выучили ее тем, что были противоположностью этому обладающему силой, сексуальному мужчине, этому одаренному композитору. Вы учили ее обратному - своим образом жизни. Вы учили ее, как реагировать, как думать, какой быть.
Чарльз: Я был полным идиотом.
Кейти: Вы учили ее, как реагировать, когда кто-нибудь оставляет ее. Вы можете рассказать ей о том, каков был ваш опыт, и можете начать жить так, как вы теперь это себе представляете. И понаблюдайте, как она будет учиться жить так, как живете вы. Именно так происходят перемены в наших семьях, и мы не должны предлагать членам семьи выполнять Работу, пока они об этом не попросят. Мы проживаем Работу. В этом заключена сила. Вы проживаете развороты. «Она не права, что уходит» - разворот: «"Я не прав, что ухожу", особенно в этот момент. Я покинул собственную жизнь, чтобы в мыслях путешествовать по Европе. Дайте мне вернуться обратно к моей жизни здесь и сейчас».
Чарльз: Хорошо.
Кейти: Я хотела бы рассказать одну историю. Моя дочь Роксана как-то раз позвонила мне и пригласила на празднование дня рождения моего внука. Я сказала ей, что я связана обязательством участия в этот день в общественном мероприятии в другом городе. Она была так обижена и рассержена на меня, что бросила трубку. Затем, минут десять спустя, она опять позвонила мне и сказала: «Я так рада, мама. Я только что проделала Работу по поводу тебя и поняла, что ничто из того, что ты могла бы сделать, не помешает мне любить тебя».
Чарльз: Вот это да!
Кейти: Хорошо, давайте посмотрим на следующее утверждение.
Чарльз: Я не хочу, чтобы она когда-либо нападала на меня со своими словесными оскорблениями.
Кейти: Да. Итак, «Я хочу...». Потому что эта картина может вновь возникнуть в вашем уме. Или это может случиться по отношению к кому-нибудь еще.
Чарльз: Как это развернуть?
Кейти: «Я хочу...», и прочтите это так, как вы написали.
Чарльз: Я хочу, чтобы меня оскорбляли. О! Потому что именно это и происходит.
Кейти: При всей неожиданности в этом нет ничего неожиданного.
Чарльз: Я хочу, чтобы она нападала на меня со своими словесными оскорблениями. О Боже!
Кейти: «Я с нетерпением жду...»
Чарльз: Я с нетерпением жду, чтобы она нападала на меня... О... Я с нетерпением жду ее оскорблений. Вот это да! Это разворот. Специально для самодовольных. Это грандиозный разворот.
Кейти: Да.
Чарльз: Хорошо. Я не хочу больше слышать, как она говорит, что влюблена в какого-то человека, которого она видела всего один день за прошедшие четырнадцать лет. Хорошо. Итак...
Кейти: «Я хочу...»
Чарльз: Я хочу слышать, как она говорит, что влюблена в какого-то человека, которого она видела всего один день за прошедшие четырнадцать лет.
Кейти: «Я с нетерпением жду...»
Чарльз: Я с нетерпением жду этого. Ух ты! Хорошо.
Кейти: И если это по-прежнему причиняет боль...
Чарльз: Тогда мне нужно еще поработать над этим.
Кейти: Да. Разве это не прекрасно?
Чарльз: Потому что я спорю с правдой - с реальностью.
Кейти: Да.
Чарльз: Итак, Кейти, у меня есть вопрос об этом. Я хотел остаться, а не уйти из дома, возможно, из-за моей приверженности мифу Донны Рид.
Кейти: Я бы опустила слово «возможно».
Чарльз: Хорошо. Я чувствую, что моя жена собирается вернуться, хочет попытаться еще раз. А я думаю, что если я останусь, и по-прежнему буду хотеть видеть ту, которой я не доверяю, то, значит, я не являюсь таким сильным, властным, цельным и сексуальным мужчиной.
Кейти: Итак, дорогой мой, делайте Работу. Ничего другого не остается. Если она вернется - делайте Работу. Если она останется там - делайте Работу. Это касается только вас.
Чарльз: Но я больше не хочу быть ковриком для ног.
Кейти: Вот именно! Делайте Работу. Пусть она у вас будет на завтрак. Вы будете есть Работу, или мысли будут есть вас.
Чарльз: Но если я отказался от позиции самолюбия, потому что решил уйти, потому что больше не хочу это делать, не хочу...
Кейти: Дорогой мой, вы ничего не можете сделать, чтобы удержать себя от прихода или ухода. Вы только рассказываете историю о том, как вы могли бы что-то с этим сделать.
Чарльз: Вы имеете в виду, что таков мой склад характера? Вы это хотите сказать?
Кейти: Если возникает история, и вы в нее верите, вы можете подумать, что должны принять решение. Исследуйте ее и будьте свободны.
Чарльз: Таким образом, если я обнаруживаю и отмечаю, что я все еще там, хотя и говорю себе, что честнее было бы окончательно уйти и начать новую жизнь с кем-нибудь другим, то это нормально.
Кейти: Дорогой, решения для вас появятся сами, когда вы проведете исследование.
Чарльз: То есть я либо сделаю это, либо нет.
Кейти: Да.
Чарльз: И я должен просто доверять этому.
Кейти: Это происходит независимо от того, доверяете вы или нет, - разве вы не заметили? И еще, жизнь - это прекрасное место, где очень приятно находиться; однажды вы это поймете. В жизни ничего никогда не бывает неправильным. Жизнь - это рай, за исключением нашей привязанности к истории, которую мы еще не исследовали.
Чарльз: Это и есть присутствие в данном моменте.
Кейти: Есть то, что есть. Я не руковожу этим шоу. Я не принадлежу себе, и вы не принадлежите себе. Мы не принадлежим себе. Мы есть то, что есть. И мы рассказываем историю: «О, я должен уйти от моей жены». Только это неправда. Вы не уйдете от нее до тех пор, пока вы этого не сделаете. Вы есть то, что есть. Вы течете с этим, вы и есть это. Вы не можете ничего сделать, чтобы не позволить ей вернуться. И вы не можете ничего сделать, чтобы не расстаться с ней. Это не наше шоу - таков мой опыт.
Чарльз: Вот это да!
Кейти: Она возвращается, вы рассказываете историю и в результате становитесь мучеником. Или она возвращается, вы рассказываете историю о том, как вы благодарны, и становитесь счастливым парнем. Вы - продукт своей истории, вот и все. И это тяжело слышать, пока не проведешь исследование. Вот почему я говорю: «Ешьте Работу на завтрак». Узнайте для самого себя, что является правдой для вас, не для меня. Мои слова не имеют для вас ценности. Вы - тот, кого вы ждали. Женитесь на самом себе. Вы - тот, кого вы ждали всю свою жизнь.
Я нуждаюсь в том, чтобы принять решение
Когда вы становитесь приверженцем того, что есть, вам больше не надо принимать решений. В своей жизни я просто жду и наблюдаю. Я знаю, что решение будет принято в нужное для этого время, поэтому я не думаю о том, кода, где и как оно будет принято. Я люблю говорить, что я женщина без будущего. Когда не надо принимать решений, то нет и запланированного будущего. Все мои решения принимаются за меня, точно так же как и ваши решения принимаются за вас. Когда вы мысленно рассказываете себе историю о том, что должны что-то с этим делать, вы привязываетесь к основополагающему убеждению.
В течение сорока трех лет я постоянно попадалась на удочку своих историй о будущем, своего безумия. После того как я вернулась из клиники с новым пониманием реальности, мне часто случалось приезжать домой из длительной поездки и обнаруживать, что дом полон грязного белья, на моем письменном столе груда не разобранной почты, собачья миска покрылась коростой, в ванных комнатах кавардак, а раковина доверху завалена грязной посудой. В первый раз, когда это случилось, я услышала голос, говоривший: «Помой посуду». Это было так, словно я подошла к горящему кусту в пустыне и услышала из него голос, говорящий: «Помой посуду». Он не показался мне очень воодушевляющим, но я просто последовала его указаниям. Я стояла возле раковины и мыла очередную тарелку, или садилась с грудой счетов и оплачивала самый верхний. Всего один за раз. Ничего другого не требовалось. В конце дня все было сделано, и не было необходимости понимать, кто это сделал.
Когда появляется такая мысль, как «Помой посуду», а вы этого не делаете, обратите внимание на то, как внутри разгорается война. Это звучит примерно так: «Я помою ее позже. Я уже должна была ее помыть. Моя соседка по комнате должна была это сделать давно. Сегодня не моя очередь. Это нечестно. Люди будут плохо думать обо мне, если я не помою ее сейчас». Стресс и усталость, которые вы чувствуете при этом, на самом деле являются усталостью от битвы, происходящей в вашем уме.
То, что я называю «мытьем посуды», - это способность любить задачу, стоящую перед вами. Ваш внутренний голос руководит вами в течение всего дня при выполнении простых вещей - таких, как почистить зубы, поехать на работу, позвонить друзьям или помыть посуду. Даже если это еще одна история, то это очень короткая история, и когда вы следуете указаниям голоса, то эта история заканчивается. Мы по-настоящему живые, когда живем именно так просто - когда мы открытые, ожидающие, доверяющие и любящие делать то, что надо делать непосредственно в данный момент.
То, что нам нужно делать, всегда появляется перед нами - мытье посуды, оплата счетов, подбирание детских носков, чистка зубов. Мы никогда не получаем больше, чем можем осилить, и всегда есть только одна вещь, которую нам необходимо сделать. Имеете ли вы десять долларов или десять миллионов долларов, жизнь никогда не становится сложнее, чем она есть.
---
Рут: Я испытываю страх и даже панику, вплоть до паралича, по поводу принятия решения о моих деньгах, о том, оставаться ли на рынке или уйти из-за нынешней нестабильности. А мое будущее зависит от этого.
Кейти: «Ваше будущее зависит от ваших денег» - можете ли вы действительно знать, что это правда?
Рут: Нет, но я просто схожу с ума из-за этого.
Кейти: Да, это действительно должно сводить вас с ума, поскольку вы считаете, что это правда и никогда не сомневались в этом. «Ваше будущее зависит от денег, которые вы вложили», - как вы реагируете, как вы живете, когда верите в это, независимо от того, правда это или нет?
Рут: Я в панике. Я в состоянии сильнейшей тревоги. Когда денег было больше, я была спокойнее, но когда начались колебания на рынке, я пришла в ужасное состояние.
Кейти: Кем бы вы были без мысли: «Мое будущее зависит от денег, которые я вложила в рынок»?
Рут: Гораздо более спокойным человеком. Мое тело не было бы так напряжено.
Кейти: Приведите мне причину, для того чтобы сохранять эту мысль, которая не порождала бы стресс и не повергала бы вас в панику.
Рут: Нет ни одной причины, которая не вызывала бы стресса, но не думать о деньгах - это тоже стресс, просто другого качества... он был бы связан с моей безответственностью. Так что в любом случае я проигрываю.
Кейти: Как вы можете не думать о чем-то. Мышление происходит само по себе. Мысль просто появляется. Как может отсутствие мысли о чем-то быть безответственным? Вы либо думаете об этом, либо нет. Мысль либо появляется, либо нет. Просто удивительно, что, прожив много лет, вы думаете, что можете контролировать свое мышление. Ветер вы тоже можете контролировать?
Рут: Нет, я не могу его контролировать.
Кейти: А как насчет океана?
Рут: Нет.
Кейти: «Давайте остановим волны». Это невозможно. Если только они не остановятся, пока вы спите.
Рут: Мысли?
Кейти: Волны. Нет ни мыслей, ни океана. Нет биржевого рынка. Как безответственно с вашей стороны ложиться ночью спать. (Аудитория смеется.)
Рут: Я не очень хорошо сплю. Я на ногах с пяти часов утра.
Кейти: Да, ночью спать - это безответственно. «Мысли и беспокойство решат все мои проблемы» - ваш опыт подтверждает это?
Рут: Нет.
Кейти: Итак, давайте бодрствовать и извлекать из этого нечто большее. (Рут и аудитория смеются.)
Рут: Я не могу контролировать свои мысли. В течение многих лет я пыталась это делать.
Кейти: Это очень интересное открытие. Встретить мысль с пониманием - настолько хорошо, насколько это может быть. Это будет работать. За этим - много юмора, а также хороший ночной отдых.
Рут: Мне необходимо немного юмора. Мне бесспорно необходимо немного юмора относительно всего этого.
Кейти: Итак, «Без этих стрессовых мыслей вы не смогли бы принять правильное решение» - можете ли вы действительно знать, что это правда?
Рут: Мне кажется, что правдой было бы как раз противоположное.
Кейти: Давайте узнаем, что будет, если сделать разворот на 180 градусов. «Мое будущее зависит от денег, которые я вложила в биржевой рынок» - как это можно развернуть?
Рут: Мое будущее не зависит от денег, которые я вложила в биржевой рынок.
Кейти: Прочувствуйте это. Это может быть таким же истинным. Когда вы получите все эти деньги и добьетесь абсолютного успеха на рынке, и будете иметь больше денег, чем когда-либо сможете потратить, - что у вас будет? Счастье? Не потому ли вы хотите иметь деньги? Давайте попробуем метод, требующий наименьших затрат времени и сил, который вы можете использовать всю свою жизнь. Ответьте на следующий вопрос: кем бы вы были без истории: «Мое будущее зависит от денег на биржевом рынке»?
Рут: Я была бы намного счастливее. Я была бы более спокойной. Я получала бы больше радости от жизни.
Кейти: Да. С деньгами, полученными благодаря успеху на биржевом рынке, или без них. У вас было бы все, для чего вам прежде всего нужны деньги.
Рут: Это... Да!
Кейти: Приведите мне свободную от стресса причину в пользу того, чтобы сохранять мысль: «Мое будущее зависит от денег, которые я вложила в биржевой рынок».
Рут: Такой причины нет.
Кейти: Единственное будущее, которого вы хотите, - это спокойствие и счастье. Богатые мы или бедные - кого это волнует, когда мы уверены в своем счастье? Это подлинная свобода: ум, который больше не обманывает самого себя.
Рут: Это моя детская молитва - спокойствие и счастье.
Кейти: Следовательно, именно то, к чему вы стремитесь, мешает вам осознать то, что вы уже имеете.
Рут: Да, я всегда пыталась жить в будущем, зафиксировать его, сделать его безопасным и защищенным.
Кейти: Да, как невинный ребенок. Мы либо держимся за свой ужас, либо исследуем его. Другого выбора нет. Мысли появляются сами по себе. Как вы собираетесь их встречать? Это - все, о чем мы здесь говорим.
Рут: Мы либо держимся за проблему, либо исследуем ее?
Кейти: Да, и я рада, что биржевой рынок не собирается кооперироваться с вами. (Рут смеется.) Если это необходимо для привнесения покоя и подлинного счастья в вашу жизнь. Все делается ради этого. Это оставляет вас перед вашим собственным решением. Итак, когда вы получите все эти деньги и будете счастливы, совершенно счастливы, что вы собираетесь делать? Вы будете стоять, сидеть или лежать. И вы будете оставаться свидетелем своей внутренней истории, которую рассказываете сейчас, если не позаботитесь о ней так, как она того заслуживает. А это и означает встретить ее с пониманием - так, как встречает своего ребенка любящая мать.
Рут: У меня такое ощущение, что это - все, что необходимо сделать.
Кейти: Да. Сидеть, стоять или лежать - это все. Но посмотрите на историю, которую вы рассказываете, когда вы делаете такие простые вещи. Потому что, когда вы получите все эти деньги и будете иметь все, что когда-либо хотели, появляется то, что появляется сейчас в этом кресле. История, которую вы рассказываете. В этом нет счастья. Давайте посмотрим на следующее утверждение, дорогая.
Рут: Я не хочу, чтобы передо мной возникала необходимость решать, во что вкладывать деньги, и я не доверяю делать это другим.
Кейти: «Вы должны решать, во что вкладывать деньги» - можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Рут: Нет. Я могла бы ничего не делать с деньгами. И посмотреть, что будет. Просто ничего не делать с ними. Многое во мне говорит, что это наилучший путь.
Кейти: «Вы должны принимать решения в жизни» - можете ли вы действительно знать, что это правда?
Рут: У меня такое чувство, что должна, но когда вы так говорите, я не уверена.
Кейти: У вас должно быть такое чувство, потому что вы верите в эту мысль и, следовательно, привязаны к ней.
Рут: Да.
Кейти: Вы не спрашивали себя, во что вы в действительности верите. Все это происходило из-за отсутствия понимания.
Рут: Мысль о том, что не надо принимать решений, представляется блистательной.
Кейти: Таков и мой опыт. Я не принимаю решений. Я не забочусь о них, потому что знаю, что они будут приняты за меня в нужное время. Мое дело - быть счастливой и ждать. Решения - это нечто легкое. Что является нелегким, так это история, которую вы о них рассказываете. Когда вы выпрыгиваете из самолета и дергаете за шнур парашюта, а он не раскрывается, то вы чувствуете страх, потому что вам нужно дернуть за следующий шнур. Итак, вы дергаете за него, а парашют опять не раскрывается. И это был последний шнур. Больше нет возможности принимать какие-либо решения. А когда нет решений, то нет и страха, так что просто наслаждайтесь путешествием! И это моя позиция - я люблю то, что есть. А есть вот что: отсутствие шнура, за который можно дернуть. Это уже происходит. Свободное падение. Я ничего не могу с этим поделать.
Рут: Прийти сюда было действительно легко. Мне не надо было думать: «Должна ли я? Не должна? Или все-таки должна?» Это было так: «М-м-м, да. Ты в это время свободна. Иди».
Кейти: Ну и как было принято это решение? Может быть, оно само себя приняла? Минуту назад вы сделали вот такое движение головой. Вы принимали это решение?
Рут: Нет.
Кейти: Вы только что пошевелили рукой. Вы принимали такое решение?
Рут: Нет.
Кейти: Нет. «Вы должны принимать решения» - это правда? Может быть, все происходит само собой, без нашей помощи.
Рут: Потребность контролировать - это мое безумие.
Кейти: Да. Кому нужен Бог, если вы управляете этим шоу? (Рут смеется.)
Рут: Я не хочу этого делать, я просто не знаю, как не делать.
Кейти: Мыслить таким образом и, следовательно, жить таким образом - значит абсолютно противоречить реальности, и это фатально. Это ощущается как стресс, потому что каждый любит то, что есть, независимо от того, в какую жуткую историю он верит. Я говорю, давайте обретем мир сейчас, среди этого очевидного хаоса. Итак, дорогая, как вы реагируете, когда верите в мысль «Я должна принять решение», а решение не приходит?
Рут: Ужасно. Просто ужасно.
Кейти: Это очень интересное место для того, чтобы попытаться принять решение. Тут мы не можем даже решить, остановиться или идти. Это должно вам о чем-то говорить. И когда вы убеждены, что приняли решение, где ваши доказательства? Приведите мне свободную от стресса причину, для того чтобы держаться за мысль: «Я должна принять решение». Я не прошу вас перестать думать, что вы должны принимать решения. Работа обладает нежностью раскрывающегося цветка. Будьте нежны с вашим прекрасным «Я». Цель этой Работы - покончить с вашими страданиями. Мы только смотрим на то, какие возможности здесь имеются.
Рут: Можно ли в качестве эксперимента, попытаться ничего не решать в течение какого-то времени? Это сумасшествие или...
Кейти: Хорошо, вы только что приняли решение, и оно может измениться само по себе. И тогда вы можете сказать: «Я изменила свое мнение».
Рут: И я по-прежнему буду поймана в те же самые мерзкие силки.
Кейти: Я не знаю. Но интересно понаблюдать. Если я говорю, что я не буду принимать решений, значит, я только что приняла решение. Понаблюдайте за этим. Для того и предназначено исследование, чтобы прорваться сквозь порождающие стресс мифы. Эти четыре вопроса вводят нас в мир такой красоты, которую невозможно выразить словами. Некоторые из нас даже еще и не начинали его исследовать, хотя это единственный мир, который существует. И мы - последние, кто это узнает.
Рут: Я мельком представила, что означает не принимать решения, и у меня возникло ощущение, что хорошо бы сейчас, на фоне контроля, попытаться проделать это в качестве эксперимента.
Кейти: Приведите мне свободную от стресса причину сохранять мысль «Я должна принять решение относительно биржевого рынка».
Рут: Я не могу найти ни одной. Я просто не могу найти ни одной.
Кейти: Кем или чем вы были бы без мысли: «Мне надо принять решение»?
Рут: Я была бы не похожа на свою беспокойную мать. Я бы не становилась все более и более безумной. Мне бы не казалось, что я должна изолироваться от других, потому что рядом со мной ужасно находиться.
Кейти: О, милая, я рада, что вы открыли для себя исследование.
Рут: Я прилагала так много усилий к тому, что совершенно не работает.
Кейти: «Я нуждаюсь в том, чтобы принимать решения» - разверните это.
Рут: Я не нуждаюсь в том, чтобы принимать решения.
Кейти: Да. Поверьте мне, они будут приняты. В таком спокойном состоянии все становится яснее. Жизнь даст вам все, что нужно, для того, чтобы идти глубже. Решение будет принято. Если вы действуете, то самое худшее, что может случиться, - это история. Если вы не действуете, то самое худшее, что может случиться,- это история. Решения принимаются сами по себе - когда есть, когда спать, когда действовать. Это просто движется само по себе. И все происходит очень спокойно и абсолютно успешно.
Рут: М-м-м.
Кейти: Почувствуйте, где ваши руки. И ваши ноги. Все хорошо. Без истории все всегда хорошо, где бы вы ни были. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Рут: Я не хочу, чтобы с деньгами на биржевом рынке происходили такие абсурдные вещи. Безнадежно! Безнадежно!
Кейти: «С деньгами на биржевом рынке происходят абсурдные вещи» - разверните это, дорогая. «Мое мышление...»
Рут: Мое мышление абсурдно.
Кейти: Да. Когда вы смотрите на деньги таким образом, ваше мышление абсурдно и пугающе. «С деньгами происходят абсурдные вещи, биржевой рынок абсурден» - можете ли вы действительно знать, что это правда?
Рут: Нет.
Кейти: Как вы реагируете, когда появляется эта мысль?
Рут: Со страхом. Я так боюсь, что буквально умираю.
Кейти: Видите ли вы причину отбросить эту мысль? Но я не прошу вас избавиться от нее. Те из вас, кто является новичками в Работе, не могут отбросить мысль. Вам кажется, что вы можете, но затем мысль появляется снова и приносит с собой все тот же страх и даже больший, чем тот, что был раньше, потому что вы еще сильнее привязались к мысли. Поэтому я просто спрашиваю: «Видите ли вы причину отбросить мысль о том, что биржевой рынок абсурден?»
Рут: Я вижу причину отбросить эту мысль, но это не значит, что я могу ее отбросить.
Кейти: Именно так. Речь идет об осознании, а не об изменении чего-то. Мир таков, каким вы его воспринимаете. Для меня ясность - это синоним красоты. Это - то, что я есть. И когда во мне ясность, я вижу только красоту. Ничто другое невозможно. Я - разум, воспринимающий мои мысли, и из этого все разворачивается, как если бы новая солнечная система засияла во всем своем блеске. Если во мне нет ясности, то я буду проецировать все свое безумие на мир как таковой, и я буду воспринимать мир как безумный и думать, что проблема в нем. Тысячи лет мы работали с проецируемым образом, а не с тем, кто проецирует. Вот почему жизнь кажется такой хаотичной. Хаос говорит хаосу, что надо жить по-иному, и никогда не замечает, что он всегда жил именно так и что мы все делали наоборот, абсолютно наоборот. Поэтому вы не можете отбросить ваши мысли о хаосе и страдании, которые существуют там, во внешнем мире. Вы не можете отбросить их, прежде всего потому, что не вы их создали. Но когда вы встречаете свои мысли с пониманием, мир изменяется. Он должен измениться, потому что проектором всего окружающего вас мира являетесь вы. Вы и есть этот мир! Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Рут: Решения не должны быть такими трудными или пугающими.
Кейти: Когда вы пытаетесь принять их преждевременно, это безнадежно, как вы сами сказали. Вы не можете заставить себя принять решение преждевременно. Решение принимается, когда оно принимается, и ни мгновением раньше. Разве вам это не нравится?
Рут: Это звучит прекрасно.
Кейти: Да. Вы можете сидеть здесь и переживать: «О, я должна что -то сделать с моими акциями», а затем вы можете провести исследование. «Это правда? На самом деле я не могу этого знать». И вы просто позволяете этому овладеть вами. Вы просто сидите с этим овладевшим вами чувством и читаете или проводите время в Интернете, позволяя этому чувству обучать вас. И решение придет, когда настанет его время. Это замечательно. Благодаря этому решению вы можете потерять деньги или приобрести их. Произойдет так, как должно произойти. Но когда вы думаете, что вы должны что-то с этим сделать, и воображаете, что вы - тот, кто делает, то это иллюзия чистой воды. Просто следуйте своим устремлениям. Делайте то, что вам нравится. Проводите исследование и живите счастливой жизнью, когда вы это делаете.
Рут: Иногда я не могу читать. Я частично теряю память и способность следить и...
Кейти: О, дорогая моя, с вами обходились бережно! (Рут и аудитория смеются.) Вы слышали, как я говорю, что каждый раз, когда я теряю кого-то или что-то, это означает, что со мной обходятся бережно? Вот оно как есть на самом деле. Давайте рассмотрим ваше последнее утверждение.
Рут: Я не хочу никогда больше паниковать по поводу денег на биржевом рынке.
Кейти: «Я хочу...».
Рут: Я хочу паниковать по поводу денег на биржевом рынке.
Кейти: «Я с нетерпением жду...» Это может случиться.
Рут (смеясь): Я с нетерпением жду, когда я буду паниковать по поводу денег на биржевом рынке.
Кейти: Да, потому что это снова вернет вас к Работе.
Рут: Это то, где я хочу быть.
Кейти: В этом цель стресса. Он - друг. Это будильник, предназначенный для того, чтобы сообщить вам, что настало время выполнять Работу. Вы просто утратили осознание того, что вы свободны. Поэтому вы проводите исследование и возвращаетесь к тому, что вы есть. Это то, что ждет признания, то, что всегда реально.
---
Я не отпускаю мои мысли - я встречаю их с пониманием. И тогда - они отпускают меня.
---
10. Выполнение Работы в отношении любой мысли или ситуации
Нет такой мысли или ситуации, которую вы не могли вы подвергнуть исследованию. Каждая мысль, каждый человек, каждая обозначившаяся проблема появляются ради вашей свободы. Если вы воспринимаете что-то как чуждое или неприемлемое, исследование поможет вам вернуть мир и спокойствие, которые вы испытывали до того, как у вас появилась эта мысль.
Если вы не чувствуете себя достаточно комфортно в этом мире, делайте Работу. Ощущение любого дискомфорта, боль, деньги и все, что есть в окружающем мире, существуют для вашей самореализации. Все это - зеркальное отражение вашего собственного мышления. Осудите, исследуйте, сделайте разворот и станьте свободным, если свобода - это то, чего вы хотите. Это хорошо, что вы испытываете гнев, страх или печаль. Сядьте, определите конкретную историю и сделайте Работу. До тех пор пока вы не начнете воспринимать все, что есть в мире, по-дружески, вашу Работу нельзя считать завершенной.
Разворот на «мое мышление»
Когда вы почувствуете себя компетентным в выполнении Работы в отношении людей, вы можете начать исследовать проблемы, связанные с голодом в мире, фундаментализмом, бюрократией, правительством, сексом, терроризмом, и любых неприятных мыслей, возникающих в вашем уме. Когда вы исследуете проблемы и разворачиваете свои суждения, вы начинаете видеть, что каждая воспринимаемая вами проблема, появляющаяся «оттуда», в действительности не что иное, как неправильное восприятие вашего собственного мышления.
Когда запись в вашем вопроснике касается такого рода проблемы, сначала, как обычно, проведите исследование с помощью четырех вопросов. Затем, когда вы переходите к разворотам, замените слова, обозначающие проблему, на слова «мои мысли» там, где это кажется подходящим. Например, «Я не люблю войну, потому что она меня пугает» превращается в «Я не люблю мои мысли, потому что они меня пугают» или в «Я не люблю мои мысли, особенно о войне, потому что они меня пугают». Не является ли это для вас правдивым или даже более правдивым?
Вот еще несколько примеров разворота на «мои мысли».
Исходное утверждение: Я злюсь на бюрократов, потому что они осложняют мне жизнь.
Разворот: Я злюсь на свои мысли, потому что они осложняют мне жизнь.
Исходное утверждение: Мне не нравится мой физический недостаток, потому что он заставляет людей избегать меня.
Развороты: Мне не нравятся мои мысли, потому что они заставляют меня избегать людей. Мне не нравятся мои мысли, потому что они заставляют меня избегать самого себя.
Исходное утверждение: Я хочу, чтобы в сексе присутствовали нежность и любовь.
Разворот: Я хочу, чтобы в моих мыслях присутствовали нежность и любовь.
Когда бывает трудно найти историю
Иногда, когда вы чем-то обеспокоены, может оказаться, что вам трудно выявить мысль, стоящую за вашим чувством дискомфорта. Если у вас возникает проблема с точным определением того, какие мысли вас тревожат, вы можете попробовать выполнить следующее упражнение.
Возьмите шесть чистых листов бумаги и разложите их перед собой.
Поставьте на первом листе номер «1» и напишите вверху: печален, разочарован, стыжусь, смущен, испуган, раздражен, разгневан.
Ниже напишите: потому что __________.
Примерно на середине листа напишите: и это означает, что ______.
Поставьте на следующем листе номер «2» и напишите вверху слово «Хочу».
Поставьте на следующем листе номер «3» и напишите вверху слово «Должен».
Поставьте на следующем листе номер «4» и напишите вверху слово «Нужно».
Поставьте на следующем листе номер «5» и напишите вверху слово «Осуждаю».
Поставьте на следующем листе номер «6» и напишите вверху слова «Больше никогда».
Разложите перед собой эти шесть листов и позвольте уму заняться тем, что вас тревожит. Используйте мысли для того, чтобы раздуть пламя вашего беспокойства, и отмечайте для себя, какая мысль делает это лучше всего. Если ни одна из мыслей не работает эффективно, испробуйте новые или преувеличенные мысли. Записывайте мысли так просто, как вы можете. Полезно быть грубоватым. Нет необходимости соблюдать какую-либо последовательность. Вот руководство по использованию этих шести листов.
На листе 1 вы записываете то, что выглядит как «факт», например: «Она не пришла в назначенное время на ланч, заставила меня ждать в ресторане и даже не позвонила». Запишите эти «факты» после слов потому что. Затем подчеркните соответствующую эмоцию - печален, разгневан и т. д. Затем, после слов и это означает, что запишите свою интерпретацию «факта». Попытайтесь включить сюда свои самые худшие трактовки, например: «Она меня больше не любит» или «Она встречается с кем-то другим».
Если вы поймаете себя на мысли «Я хочу», запишите это на листе 2. Другими словами, используйте этот лист для того, чтобы помочь себе сфокусироваться на том, как бы вы хотели улучшить ситуацию или человека. Что было бы для вас тут совершенным? Напишите это в виде «Я хочу». Станьте на минуту Богом и создайте то, что представляется вам совершенным, - например, «Хочу, чтобы она всегда по являлась вовремя независимо от того, в какое время мы встречаемся», «Хочу точно знать, что она делает все время» и т. д. (Когда вы заполните эту страницу почти целиком, спросите себя, записали ли вы то, что вы действительно хотите, и если нет - запишите это внизу страницы.)
Мысли в форме: «То-то и то-то должно или не должно происходить» изложите на листе 3. Если у вас нет никаких «должно», подумайте о том, что могло бы восстановить ваше ощущение справедливости и порядка в данной ситуации. Запишите все «должно», которые сделали бы ее правильной.
Лист 4 - это «Я нуждаюсь». Здесь вы можете вернуть ситуацию назад. Привести ее в соответствие с вашим ощущением комфорта и безопасности. Запишите, чего вам недостает для счастливой жизни. Внесите поправки, которые сделали бы положение вещей таким, каким оно должно быть, например: «Я нуждаюсь в том, чтобы она меня любила» или «Я нуждаюсь в том, чтобы достичь успеха в своей работе». Когда вы запишете несколько утверждений на этом листе, полезно спросить себя, что вы будете иметь тогда, когда все ваши потребности будут удовлетворены. Напишите это внизу страницы.
На листе 5 запишите свою безжалостную оценку человека или ситуации. Сделайте список их качеств, которые стали для вас очевидными благодаря вашему беспокойству.
На листе 6 запишите тот аспект ситуации, который вы обязуетесь или надеетесь никогда больше не переживать.
Теперь подчеркните все утверждения, которые имеют самое высокое эмоциональное напряжение, и выполняйте по ним Работу - поочередно. Когда закончите, вернитесь назад и выполните Работу по остальным вашим утверждениям.
Если по окончании всего вышеизложенного вы обнаружите, что не можете с нетерпением ждать того, что вы написали на странице 6, или что породившая ваше беспокойство история все еще ускользает от вас, то очень эффективным может оказаться другое упражнение. Возьмите несколько чистых листов бумаги, а также часы или таймер. Сфокусируйтесь на своем беспокойстве и пишите о нем в свободной форме пять минут без остановки. Если вам захочется остановиться, записывайте последнюю фразу снова и снова до тех пор, пока вы не будете готовы продолжить. После этого прочтите то, что вы написали, и подчеркните фразы, которые вызывают самую сильную боль или приводят в замешательство. Перенесите подчеркнутые фразы на тот из шести листов, к которому они больше всего подходят. Оставьте свои рабочие листы на некоторое время, может быть на ночь, а затем перечитайте их снова, подчеркивая все утверждения, которые, как вам кажется, несут наибольшую нагрузку. Теперь вы знаете, с чего начинать выполнение Работы.
---
Ничто вне вас не может дать вам того, что вы ищете.
---
11. Выполнение Работы в отношении тела и пагубных пристрастий
Тело не может думать, беспокоиться или иметь какие-то проблемы само по себе. Оно никогда не бьет себя и не стыдится себя. Оно просто пытается поддерживать себя в динамическом равновесии и сохранять здоровье. Оно полностью дееспособное, разумное, доброе и изобретательное.
Там, где нет мысли, нет проблемы. Это неисследованная история, в которую мы верим, приводит нас к путанице. Моя боль не может быть виной моего тела. Я рассказываю историю о моем теле, но, поскольку я не провела исследование, я верю, что мое тело является проблемой и что, как только это или то изменится, я буду счастлива.
Тело никогда не является нашей проблемой. Наша проблема - это всегда мысль, в которую мы по неведению верим. Работа имеет дело с нашим мышлением, а не с тем объектом, к которому, как мы думаем, мы привязаны. Не существует такой вещи, как пристрастие к какому-то объекту, есть только привязанность к неисследованной идее или мысли, возникающее в определенный момент.
Например, меня не волнует, курю я или нет, это не находится для меня в сфере правильного или неправильного. Я очень много курила, - можно сказать, была заядлой курильщицей в течение многих лет. Затем, в 1986 году, после пережитого в клинике, с моим курением было полностью покончено. К тому времени, когда я в 1997 году приехала в Турцию, я не выкурила ни одной сигареты за одиннадцать лет. Я села в такси, в котором очень громко звучала по радио какая-то дикая турецкая музыка. Вдобавок ко всему водитель постоянно сигналил (они все там сигналят, для них это музыка Бога, а две полосы движения превращаются фактически в шесть сливающихся полос, и все сигналят друг другу, и все это создает совершенный поток). Затем водитель повернулся и с широкой улыбкой предложил мне сигарету. Я, ни минуты не задумываясь, взяла ее и прикурила от зажженной для меня спички. Музыка гремела во всю мощь, клаксоны надрывно гудели, а я сидела на заднем сиденье, курила и наслаждалась каждым мгновением. Тогда я отметила для себя, что мне хорошо, когда я курю, и хорошо, когда я не курю, а сейчас я отмечаю, что после той замечательной поездки в такси я больше ни разу не курила.
Но пагубное пристрастие заключается вот в чем: появляется идея, которая говорит мне, что я должна или не должна курить, я верю в нее и ухожу от реальности настоящего момента. Без исследования мы верим мыслям, которые не могут быть правдой для нас, и эти мысли являются причинами, по которым мы курим или пьем. Кем бы мы были без наших «должен» или «не должен»?
Если вы считаете, что алкоголь вызывает у вас болезнь, или кавардак в голове, или гнев, то, когда вы пьете, вы как бы пьете свою болезнь. Вы встречаете алкоголь таким, какой он есть, и он делает именно то, что, по вашему мнению, он должен делать. Поэтому мы исследуем мышление не для того, чтобы прекратить пить, но только для того, чтобы покончить с любыми заблуждениями относительно того, что способен сделать алкоголь. И если вы считаете, что действительно хотите продолжать пить, просто замечайте, что он с вами делает. Здесь нет места жалости. Здесь нет жертвы. И в конечном счете, здесь нет ничего приятного - только похмелье.
Если мое тело заболевает, я иду к врачу. Мое тело это его забота. Мое мышление - это мое дело, и если в нем мир, то я точно знаю, что делать и куда идти. И тогда тело становится источником большой радости, потому что вы ничего не вкладываете в то, чтобы оно жило или умирало. Это спроецированный образ, метафора вашего мышления, отраженная обратно к вам.
Однажды, в 1986 году, когда мне делали массаж, я вдруг ощутила внезапный паралич. Казалось, что все связки, сухожилия и мышцы напряглись до предела. Это было похоже на трупное окоченение, я не могла сделать ни малейшего движения. Все это время я была совершенно спокойна, потому что у меня не было истории о том, что тело должно выглядеть определенным образом или свободно двигаться. Приходили мысли вроде: «О, Боже, я не могу двигаться. Происходит что-то ужасное». Но исследование, которое жило во мне, не допустило какой-либо привязанности к этим мыслям. Если этот процесс замедлить и изложить словами, это звучало бы примерно так: «"Ты никогда не сможешь опять ходить" - дорогая, можешь ли ты действительно знать, что это правда?»
Они такие быстрые, эти четыре вопроса. Со временем они начинают встречать мысль сразу, как только она возникает. В какой-то момент, приблизительно через час, мое тело начало расслабляться и возвращаться к тому, что люди называют нормальным состоянием. Мое тело никогда не может быть проблемой, если мое мышление здорово.
Больное сердце?
Как вы живете, когда вы верите в мысль о том, что ваше тело должно быть иным? Как это ощущается? «Я буду счастлива позже, когда мое тело излечится». «Я буду более стройной, более здоровой, красивой, молодой». Это очень старый миф. Если я думаю, что мое тело должно быть иным, нежели сейчас, то я занимаюсь не своим делом. Я не в своем уме!
Я не предлагаю вам отстраниться от своего тела, да это и невозможно. Я предлагаю вам обладать своим телом, заботиться о нем, внимательно посмотреть на свои представления о нем, изложить их на бумаге, исследовать и развернуть.
---
Хэрриет: Я злюсь на свое сердце, потому что оно больное и слабое. Оно ограничивает мою физическую активность, и я легко могу умереть в любую минуту.
Кейти: Это правда, что ваше сердце больное и слабое?
Хэрриет: Да, это наследственное. Оба моих родителя и трое их родителей умерли от сердечных заболеваний.
Кейти: У ваших родителей были сердечные заболевания, и, похоже, вы унаследовали от них систему представлений, которая вселяет в вас ужас. Врачи сказали вам, что у вас сердечное заболевание. А я предлагаю вам сегодня спросить себя: «Можете ли вы действительно знать, что это правда?»
Хэрриет: Ну... нет. Я не могу реально знать этого. Это могло измениться за последние четыре минуты.
Кейти: Это так. Мы никогда не можем на самом деле знать что-либо. Откуда я знаю, что мое сердце должно быть таким, какое оно есть? Потому что оно такое. Я всегда исхожу из реальности. Как вы реагируете, когда вы верите мысли, что ваше сердце больное и слабое?
Хэрриет: Я боюсь. Я ограничиваю активность. Я остаюсь дома и становлюсь очень пассивной. У меня возникает депрессия из-за того, что я не могу делать то, что хочу. Я представляю себе боль и ужас при сердечном приступе. Я испытываю чувство безнадежности.
Кейти: В результате вы фокусируетесь на безнадежности и не обращаете внимания на свои мысли. Отсюда и приходит страх - от ваших неисследованных мыслей. До тех пор пока вы будете считать свое сердце проблемой, и искать решения за пределами своего мышления, вы не сможете познать ничего, кроме страха. Кем или чем вы были бы, если бы у вас никогда не появлялась мысль о том, что ваше сердце больное и слабое?
Хэрриет: Я думаю, что я была бы более спокойной, а также более свободной в том, чтобы делать то, что я хочу.
Кейти: Давайте развернем то, что вы написали, заменив слово «сердце» на «мышление».
Хэрриет: Я злюсь на свое мышление, потому что оно больное и слабое.
Кейти: Ваш разум больной и слабый, если он указывает на сердце как на проблему. Вы совершенно безумны в этот момент. Ваш разум болен, поскольку вы верите в то, что ваше сердце не является в точности таким, каким оно должно быть. Откуда вы это знаете? Если у вас есть убеждение, которое противоречит действительности, то вы испытываете дисгармонию и ваше сердце начинает учащенно биться. Ваше тело - это любящее отражение вашего разума. До тех пор пока вы это не поймете, ваше сердце продолжит быть вашим учителем, всегда показывая вам тот путь, который добрее. Прочтите ваше следующее утверждение.
Хэрриет: Я хочу, чтобы мое сердце было полностью излечено.
Кейти: Это правда? Это действительно правда?
Хэрриет: Что за вопрос! (Пауза.) Хм.
Кейти: Интересный вопрос, не правда ли? Можете ли вы абсолютно точно знать, что ваше сердце нуждается в полном излечении?
Хэрриет: Это представляется бесспорным. (Пауза.) Нет, я не могу абсолютно точно знать этого.
Кейти: Как вы реагируете, когда вы убеждены в том, что ваше сердце не является нормальным для вас и его нужно вылечить?
Хэрриет: Я думаю об этом постоянно. Я думаю о смерти, и мне страшно. Я пытаюсь узнать обо всех медицинских возможностях, возможностях естественного исцеления, и я совершенно запуталась. Я отчаянно пытаюсь разобраться в этом, но не могу.
Кейти: Кем или чем вы были бы без истории «Я хочу, чтобы мое сердце было полностью излечено»?
Хэрриет: Я бы просто жила своей жизнью. Я бы так не боялась. Я была бы более внимательной, когда мой врач разговаривает со мной. Я вижу себя просто наслаждающейся тем, что делаю, независимо от того, активна я или нет. И я не была бы так сосредоточена на будущем, на смерти.
Кейти: Это имеет смысл для меня. Давайте сделаем разворот.
Хэрриет: Я хочу, чтобы мое мышление было полностью излечено.
Кейти: Разве это не так же верно или даже еще вернее? Тысячи лет мы пытаемся лечить тела, а они по-прежнему становятся больными и старыми, и они умирают. Тела приходят для того, чтобы уйти, а не для того, чтобы остаться. Ни одно тело никогда не было исцелено окончательно. Исцелять можно только разум, если вы хотите покоя и мира, вне зависимости от того, больны вы или здоровы. Прочтите следующее утверждение.
Хэрриет: Мое сердце слабое, больное, ненадежное, ограничивающее, лишающее меня свободы и подверженное боли.
Кейти: Это правда?
Хэрриет: Нет, на самом деле нет. Это так же верно, как сказать, что мой разум является слабым, больным, ненадежным, ограничивающим, лишающим меня свободы и подверженным боли, когда он видит мое сердце таким образом.
Кейти: Что вы чувствуете, когда думаете, что ваше сердце неполноценное? Сердце каждого человека совершенно в том виде, каким оно является в данный момент. Сердце каждого человека должно быть настолько здоровым, каким оно является сейчас, даже того человека, чье сердце останавливается.
Хэрриет: Если я думаю, что мое сердце совершенно, а я чувствую боль, должна ли я все-таки что-то предпринимать?
Кейти: Несомненно. Я называю это - мыть посуду и любить это. Когда у вас благодаря исследованию есть какое-то понимание ваших мыслей, то вы можете осознанно, без страха и паники позвонить по номеру 911. Вы будете способны точнее описать свое состояние и ясно ответить на вопросы. Вы всегда знали, что нужно делать, это не изменилось. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Хэрриет: Я не хочу уступать своему сердцу, позволить, чтобы оно перестало работать или мешало мне жить нормальной, активной жизнью.
Кейти: Да, это так, дорогая. Если ваше сердце остановится, вы умрете. Смерть, как и все остальное, - это не выбор, хотя и так может казаться. Видите ли вы возможность развернуть последнее утверждение?
Хэрриет: Я хочу уступить своему сердцу.
Кейти: Молодец! Уступите своему сердцу. Передайте это вашему доктору. Работайте со своим мышлением. Это то, что имеет значение. Ваше сердце полюбит вас за это. Продолжайте развороты.
Хэрриет: Я хочу позволить ему перестать работать. Я хочу позволить моему сердцу мешать мне жить нормальной жизнью.
Кейти: Теперь прочтите эти последние утверждения еще раз. Прочтите каждое как «Я страстно желаю...».
Хэрриет: Я страстно желаю уступить моему сердцу. Я страстно желаю позволить ему перестать работать. Я страстно желаю позволить ему мешать мне жить нормальной жизнью.
Кейти: Для меня это выглядит как свобода. Следуйте советам вашего доктора и наблюдайте за тем, что происходит, с позиции здравого смысла и любви. В конце концов, вы можете прийти к пониманию того, что ваше тело - это не ваша проблема. Это проблема вашего доктора. Единственное, что вам нужно излечить,- это ошибочное убеждение, проявляющееся сейчас. Благодарю вас, моя дорогая.
Пагубные пристрастия моей дочери
Я работала с сотнями алкоголиков, и всегда обнаруживала, что они опьянялись своим мышлением еще до того, как пьянели от выпивки. Многие из них говорили мне, что Работа включает все двенадцать шагов Программы Анонимных Алкоголиков. Например, она дает ясную формулировку для четвертого и пятого шагов - «провести бесстрашное исследование самого себя и признать истинную сущность своих недостатков». Это то, что тысячи людей хотели бы осуществить, но не знают, как это сделать.
«Не обязательно делать Работу по склонности к спиртному, - говорю я им. - Вернитесь обратно к мысли, которая была у вас перед мыслью о необходимости выпить, и сделайте Работу по этой мысли, по этому мужчине или женщине, по этой ситуации. Предыдущая мысль покажет, что именно вы пытаетесь заглушить с помощью алкоголя. Проблемой являются ваши неисследованные мысли, а не алкоголь. Алкоголь честен и правдив: он обещает сделать вас пьяным, и он выполняет свое обещание. Он обещает сделать все еще хуже и делает. Он всегда держит свое слово. Он великий учитель честности. Он не говорит: «Выпей меня». Он просто находится в определенном месте, верный себе, ожидая момента, чтобы сделать свою работу.
Выполняйте Работу по вашим неисследованным мыслям, а также посещайте встречи по двенадцати шагам Программы, делитесь опытом и силой на этих встречах, чтобы вы могли слышать самого себя. Вы всегда тот единственный, с кем вы работаете. Ваша, а не наша правда сделает вас свободным».
Когда моей дочери Роксане было шестнадцать лет, она очень сильно пила и, кроме того, принимала наркотики. Это началось до того, как я пробудилась в 1986 году с вопросами для Работы, но тогда я находилась в такой депрессии, что совершенно ничего не осознавала. После того как исследование стало жить во мне, я начала обращать внимание на то, чем занимается моя дочь, равно как и на мои мысли об этом.
Она обычно уезжала каждый вечер на своем новом красном «Камаро». Если я спрашивала ее, куда она едет, она бросала на меня разъяренный взгляд и, выбегая, хлопала дверью. Я хорошо понимала этот взгляд. Это я научила ее смотреть на меня подобным образом. Я сама носила на лице это выражение в течение многих лет.
Благодаря исследованию, я научилась быть очень спокойной с ней и с любым другим человеком. Я научилась быть слушателем. Часто я сидела и ждала ее далеко за полночь, всего лишь ради возможности увидеть ее просто ради этой возможности. Я знала, что она пьет, и я знала, что ничего не могу с этим сделать. В моей голове появлялись мысли такого рода: «Возможно, она ведет машину пьяная, она погибнет в автокатастрофе, и я никогда ее больше не увижу. Я - ее мать. Я купила ей эту машину, я отвечаю за это. Я должна была отобрать у нее машину (но это уже не моя машина, чтобы я могла ее забрать, я ее подарила, теперь она принадлежит ей), она будет управлять машиной пьяная и убьет кого-нибудь, врежется в другую машину или в фонарный столб, убьет себя и своих пассажиров». Когда такие мысли появлялись, то каждую из них встречало свободное от слов и мыслей исследование. Исследование постоянно возвращало меня обратно в реальность. Там было то, что являлось правдой: женщина, сидящая в кресле и ожидающая любимую дочь.
Однажды вечером, после того как она уезжала на трехдневный уик-энд, Роксана вошла в дом с выражением величайшего горя на лице и, как мне показалось, совершенно беззащитная. Она увидела меня сидящей в кресле, упала в мои объятья и сказала: «Мама, я больше так не могу. Пожалуйста, помоги мне. Что бы это ни было - то, что ты даешь всем людям, которые приходят в наш дом, - я хочу этого». Мы сделали Работу, и она присоединилась к Анонимным Алкоголикам. Это был последний раз, когда она принимала алкоголь или наркотики. Какая бы проблема ни возникала у нее впоследствии, она не нуждалась в алкоголе или наркотиках, она не нуждалась и во мне. Она просто записывала проблему, задавала четыре вопроса и делала разворот.
Когда покой здесь, то покой и там. Обладать возможностью видеть то, что находится за пределами иллюзорного страдания, - величайший дар. Я рада, что все мои дети воспользовались этим.
В следующем диалоге вы встретитесь с Шарлоттой - женщиной, которую снедают мысли о наркотической зависимости ее дочери. Когда вы будете это читать, подумайте, - может быть, у вас тоже есть какая-то зависимость. Это необязательно могут быть наркотики или сигареты. Может быть, вы зависите от того, чтобы вас ценили, обращали на вас внимание, чтобы вы всегда были правы. В конечном счете, вы можете обнаружить, что уход от себя для достижения чего-либо вызывает боль.
---
Шарлотта: Меня пугает пристрастие моей дочери к наркотикам, потому что это убивает ее.
Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда? Я не говорю, что это не так. Это просто вопрос. «Пристрастие к наркотикам убивает ее» - можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Шарлотта: Нет.
Кейти: Как вы реагируете, когда появляется мысль о том, что «Пристрастие к наркотикам убивает ее»?
Шарлотта: Я испытываю сильный гнев.
Кейти: И что вы ей говорите? Что вы делаете?
Шарлотта: Я осуждаю ее. Я отталкиваю ее. Я боюсь ее. Я не хочу, чтобы она была рядом со мной.
Кейти: Кем бы вы были в присутствии своей дочери без мысли: «Пристрастие к наркотикам убивает ее»?
Шарлотта: Я была бы более расслабленной и лучше чувствовала бы себя. Я была бы менее недоброжелательной по отношению к ней и не так сильно реагировала бы.
Кейти: Когда Работа нашла меня, моя дочь была, по ее собственным словам, алкоголичкой и наркоманкой. И во мне появились вопросы. «Ее пристрастие убивает ее»,- могу ли я абсолютно точно знать, что это правда? Нет. И кем бы я была для нее без этой истории? Я существовала бы полностью для нее, любящая ее всем сердцем - до ее последнего вздоха. Может быть, она умрет завтра от передозировки, но сейчас она в моих объятиях. Как вы относитесь к ней, когда появляется мысль «Ее пристрастие к наркотикам убивает ее»?
Шарлотта: Я не хочу ее видеть. Я не хочу, чтобы она была рядом со мной.
Кейти: Это страх, - страх, который мы испытываем, когда мы привязаны к кошмару. «Пристрастие к наркотикам убивает ее» - разверните это. Когда вы делаете разворот по такой проблеме, как наркотики, ставьте на место этого слова «мое мышление». «Мое мышление...»
Шарлотта: «Мое мышление убивает ее».
Кейти: Есть другой разворот. «Мое мышление...»
Шарлотта: Убивает меня.
Кейти: Да.
Шарлотта: Оно убивает наши взаимоотношения.
Кейти: Она умирает от передозировки наркотиков, а вы умираете от передозировки мыслей. Она может прожить значительно дольше, чем вы.
Шарлотта: Да, это правда. Стресс действительно разрушает меня.
Кейти: Она одурманена, и вы одурманены. Я прошла через это.
Шарлотта: Да, я бываю по-настоящему отравлена, когда обнаруживаю, что она опять использует наркотики.
Кейти: «Она использует» - разверните это.
Шарлотта: Я использую?
Кейти: Да, вы используете ее, чтобы оставаться отравленной. Она использует наркотики, вы используете ее, - какая разница?
Шарлотта: Гм.
Кейти: Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Шарлотта: У меня вызывает печаль и гнев пристрастие Линды к наркотикам, потому что я чувствую, что это подвергает опасности жизнь моей внучки Дебби.
Кейти: То есть вы думаете, что может случиться что-то и ваша внучка погибнет.
Шарлотта: Или ей будет причинен вред, или...
Кейти: Другими словами, из-за пристрастия вашей дочери может случиться что-нибудь ужасное с вашей внучкой.
Шарлотта: Да.
Кейти: Это правда? Я не говорю, что это неправда. Это просто вопросы, здесь нет никакой подоплеки. Это касается прекращения ваших страданий. Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Шарлотта: Нет, я не могу этого знать.
Кейти: Как вы реагируете, когда появляется эта мысль?
Шарлотта: Ну, последние два дня я большую часть времени плакала. Я сорок восемь часов не спала. Я испытывала ужас.
Кейти: Приведите мне свободную от стресса причину верить в это.
Шарлотта: Такой нет.
Кейти: «Пристрастие моей дочери к наркотикам подвергает опасности жизнь моей внучки» - разверните это. «Мое пристрастие к мыслям...»
Шарлотта: Мое пристрастие к мыслям подвергает опасности мою жизнь. Да. Я это вижу. Это правда.
Кейти: Теперь прочтите это, говоря: «Мое пристрастие к наркотикам...»
Шарлотта: Мое пристрастие к наркотикам подвергает опасности мою жизнь?
Кейти: Да, и ваша наркотическая зависимость - это ваша дочь.
Шарлотта: О! Да. Теперь я вижу это. Моя наркотическая зависимость - это она. Я слишком сильно погружена в ее дела.
Кейти: Вот именно. Она зависима от наркотиков, а вы зависимы от мысленного управления ее жизнью. Она ваш наркотик.
Шарлотта: Верно.
Кейти: Это безумие - мысленно находиться в делах своего ребенка.
Шарлотта: Даже если речь идет о младенце?
Кейти: «Она должна заботиться о ребенке» - разверните это.
Шарлотта: Я должна заботиться о ребенке?
Кейти: Да. Вы должны.
Шарлотта: О Боже! Я должна это делать?
Кейти: А что вы думаете? Судя по вашим словам, она на это не способна.
Шарлотта: Хорошо, но я ведь уже забочусь о трех детях другой моей дочери с самого их рождения, так что...
Кейти: Хорошо, заботьтесь о четверых, заботьтесь о пятерых, о тысяче. Детей в мире хватает! Что же вы здесь сидите?
Шарлотта: Задавая этот вопрос, я хотела спросить, не получится ли так, что если я буду растить ее ребенка, то дам ей возможность употреблять наркотики. Я стану тем, кто ее убивает.
Кейти: Итак, взять на себя заботу об этом ребенке - для вас проблема? Точно так же и для нее. Это учит нас терпимости. Вы делаете все, что в ваших силах?
Шарлотта: Да.
Кейти: Я вам верю. Когда выдумаете: «Моя дочь должна что-то с этим делать» - разверните это. «Я должна что-то с этим делать». И если вы не можете, то вы ничем не отличаетесь от вашей дочери. Когда она говорит: «Я не могу», вы можете понять. Но когда вы разгневаны на нее из-за того, что вы не исследовали свои собственные мысли, то вы обе одурманены, и вы учите свою дочь безумию.
Шарлотта: Ах.
Кейти: «Пристрастие к наркотикам подвергает опасности жизнь Дебби» - разверните это.
Шарлотта: Мои мысли о пристрастии Линды к наркотикам подвергают опасности мою жизнь.
Кейти: Да.
Шарлотта: Это абсолютно верно.
Кейти: Чье это дело - ее наркотическая зависимость?
Шарлотта: Ее.
Кейти: Чье это дело - ваша наркотическая зависимость?
Шарлотта: Мое.
Кейти: Позаботьтесь об этом. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Шарлотта: Пристрастие моей дочери к наркотикам разрушает ее жизнь.
Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда - что наркотическая зависимость действительно разрушает ее жизнь в длительной перспективе?
Шарлотта: Нет.
Кейти: Все начинает обретать смысл. Мне нравится, как вы ответили на последний вопрос. Когда я проводила Работу в отношении моей дочери в 1986 году, я обнаружила, что мне пришлось погрузиться внутрь себя, чтобы узнать то же самое. И оказалось, что благодаря этому пристрастию ее сегодняшняя жизнь очень богата. Истина заключается в том, что я просто не могу ничего знать наверняка. Я вижу реальное положение вещей. Это позволяет мне действовать разумно и с любовью, и жизнь всегда прекрасна. И если бы моя дочь умерла, я смогла бы это принять. Но я не могу обманывать себя. Я действительно должна знать правду. Если бы это был ваш единственный путь к Богу, выбрали бы вы его?
Шарлотта: Да.
Кейти: Хорошо, похоже, что это так. Ошибки нет. Мы всегда были реализованы в дочерях, давайте же теперь реализуемся в себе. Прочитайте это утверждение еще раз.
Шарлотта: Пристрастие моей дочери к наркотикам разрушает ее жизнь.
Кейти: Как вы реагируете, когда вы об этом думаете?
Шарлотта: Я испытываю чувство безнадежности.
Кейти: И как вы живете, когда вы испытываете чувство безнадежности?
Шарлотта: Я вообще не живу.
Кейти: Видите ли вы причину отбросить эту мысль?
Шарлотта: Да.
Кейти: Какой бы вы были, если бы жили своей жизнью, но без этой мысли?
Шарлотта: Ну, я, бесспорно, была бы более хорошей матерью.
Кейти: Хорошо. Вы - эксперт. И вот что я от вас узнала. С этой мыслью вы страдаете, без этой мысли - страдания нет, и вы были бы более хорошей матерью. Так какое отношение имеет ваша дочь к вашей проблеме? Никакого. Если вы считаете, что вашей проблемой является ваша дочь, то добро пожаловать в Работу. Ваша дочь - прекрасная дочь для вас, поскольку она будет поднимать на поверхность каждую неисследованную мысль, которая у вас есть, до тех пор, пока вы не получите представление о реальности. Это ее дело. У всего есть свое дело. Дело этой свечи - гореть, дело этой розы - цвести, дело вашей дочери - употреблять наркотики, мое дело сейчас - пить чай (делает глоток чая). И когда вы поймете это, она последует за вами, она тоже поймет. Это закон, потому что она - ваша проекция. Когда вы сдвинетесь к полюсу правды, она тоже сделает это. Ад здесь, и ад там. Покой здесь, и покой там. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Шарлотта: Теперь оно кажется почти глупым. Должна ли я все-таки прочитать то, что написала?
Кейти: Вы можете это сделать. Ведь мысль появилась.
Шарлотта: Я испытываю гнев, смятение, печаль и страх - все это вместе - из-за пристрастия моей дочери Линды к наркотикам, потому что это причиняет мне мучительную боль.
Кейти: Разверните это.
Шарлотта: Очевидно, что мои мысли о ней причиняют мне мучительную боль. Да-а.
Кейти: Да. Ваша дочь не имеет никакого отношения к вашей боли.
Шарлотта: М-м-м. Это абсолютно верно. Я вижу и чувствую это.
Кейти: Я люблю, когда люди осознают это, потому что когда они видят невинность своих детей, своих родителей и своих партнеров, то они начинают видеть свою собственную невинность. Работа предполагает стопроцентное прощение, потому что это то, чего вы хотите. Это то, что вы есть. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Шарлотта: Я боюсь наркотической зависимости Линды, потому что это меняет ее личность.
Кейти: Разверните это: «Я боюсь своего мышления...»
Шарлотта: Я боюсь своего мышления, потому что оно изменяет личность Линды.
Кейти: Интересно. Теперь попробуйте «Оно изменяет мою...».
Шарлотта: Оно изменяет мою личность. Да-а. Хорошо.
Кейти: И, следовательно, личность Линды.
Шарлотта: И, следовательно, личность Линды.
Кейти: Разве не удивительно, что на себя мы смотрим в последнюю очередь? Всегда пытаемся изменить проецируемое, вместо того чтобы очистить проектор. Мы не знали до сих пор, как это сделать.
Шарлотта: Да.
Кейти: Итак, прочтите это именно таким образом.
Шарлотта: Я боюсь своего мышления, потому что оно изменяет мою личность.
Кейти: Прочувствуйте это.
Шарлотта: Ух ты! И поэтому я не могу видеть свою дочь. Вот оно! Я боюсь своего мышления, потому что оно меняет мою личность, и поэтому я не могу видеть себя или ее. Да-а.
Кейти: Случалось ли вам злиться на нее и одновременно думать: «Как я могу ей это говорить? Почему я ее обижаю? В ней вся моя жизнь. Я люблю ее, и все же я отношусь к ней, как...»
Шарлотта: Как к дерьму. Как будто это не я, а кто-то другой. Я очень недоброжелательна к ней, когда она употребляет наркотики.
Кейти: Потому что вы - наркоманка, а она - ваш наркотик! Как еще вы могли бы стать рекордсменкой страданий? Родители звонят мне и говорят: «Наш ребенок наркоман, он в беде», и не понимают, что это они в беде. Часто бывает так, что у ребенка дела идут прекрасно или, по крайней мере, не хуже, чем у родителей. Когда вы достигнете ясности, ваша дочь последует за вами. Вы - путь. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Шарлотта: Я ненавижу пристрастие Линды к наркотикам, потому что, когда она их употребляет, я ее боюсь.
Кейти: Разверните это.
Шарлотта: Я ненавижу свое пристрастие к наркотикам, потому что в эти моменты я себя боюсь. Именно так и бывает, когда она появляется в наркотическом опьянении. Я боюсь собственного поведения по отношению к ней.
Кейти: «Вы боитесь ее» - это правда?
Шарлотта: Нет.
Кейти: Как вы реагируете, как вы к ней относитесь, когда появляется эта мысль?
Шарлотта: Я становлюсь злой, взрывной, агрессивной и даже запираюсь от нее.
Кейти: Как будто она заразная.
Шарлотта: Да, именно так я себя веду.
Кейти: А она ведь ваш ребенок.
Шарлотта: Да.
Кейти: А вы относитесь к ней так, словно это какая-то зараза проникла в дом.
Шарлотта: Верно. Так оно и есть.
Кейти: Она - ваше драгоценное дитя, а вы отнеситесь к ней как к врагу. Это власть неисследованных мыслей. Это власть ужаса. Он имеет собственную жизнь. Вы думаете: «Я ее боюсь», и вы должны это прожить. Но если вы исследуете эту мысль («Я ее боюсь» - это правда?), то ужас исчезнет. Теперь, когда она войдет в дом и у вас появится мысль «Я ее боюсь», страх сменится смехом. Вы просто обнимете ее и почувствуете, как она боится самой себя. Она сядет рядом и расскажет вам все. В вашем доме сейчас нет слушателя, там есть только учитель страха. Это понятно, поскольку до сих пор вы не спрашивали себя, являются ли ваши мысли правдой. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Шарлотта: Я нуждаюсь в том, чтобы Линда держалась подальше от меня, когда она находится под воздействием наркотиков.
Кейти: Это правда? И я не говорю, что нет.
Шарлотта: Я так чувствую.
Кейти: А она приходит к вам, когда находится под наркотическим воздействием?
Шарлотта: Нет, больше нет.
Кейти: Итак, это то, в чем вы нуждаетесь, поскольку это именно то, что вы имеете. Ошибки быть не может. Если моя дочь не приходит ко мне, то так я узнаю, что я в ней не нуждаюсь. Если она приходит, то так я узнаю, что я в ней нуждаюсь.
Шарлотта: А когда она приходит, я отношусь к ней вот так ужасно.
Кейти: Итак, разверните это утверждение.
Шарлотта: Я нуждаюсь в том, чтобы я была подальше от себя, когда я нахожусь под воздействием наркотика. Это действительно правда.
Кейти: Один из способов, с помощью которого вы можете быть вдали от себя, когда находитесь под воздействием наркотика - наркотика по имени Линда, - это осудить свою дочь, записать это, задать четыре вопроса и сделать разворот. И держитесь подальше от той, какой вы себя считаете, - испытывающей страх, разъяренной женщины. Вернитесь назад к своему прекрасному «Я». Это то, чего вы хотите, так что я знаю, что вы можете это сделать. Это работа для жизни. У вас гораздо больше энергии, когда вы просто работаете над собой.
Шарлотта: Да, тогда бы я хотела, чтобы она находилась рядом со мной, независимо оттого, употребляла она наркотики или нет.
Кейти: Я не знаю.
Шарлотта: По крайней мере, я буду доступной для нее, когда она находится под воздействием наркотиков, вместо того чтобы отгораживаться от нее.
Кейти: Это может быть гораздо менее мучительно для вас обеих.
Шарлотта: Да.
Кейти: Замечательно осознавать это. Прекрасная Работа, дорогая моя.
---
Все происходит ради меня, а не со мной.
---
12. Подружиться с самым худшим, что может случиться
Мне приходилось помогать людям выполнять Работу в отношении насилия, войны во Вьетнаме и в Боснии, пыток, заключения в нацистских лагерях, смерти ребенка и длительных, мучительных болезней, таких как рак. Многие из нас считают, что человек не в силах принимать экстремальные переживания такого рода с безусловной любовью. Но это не только возможно, любовь - это наша подлинная сущность.
Все ужасное происходит только в нашем мышлении - нигде больше. Реальность всегда добра, даже в ситуациях, напоминающих ночные кошмары. История, которую мы рассказываем, - это всего лишь кошмарный сон, переживаемый нами. Когда я говорю, что самое худшее из того, что может быть, - это убеждение, то я выражаюсь буквально. Самое худшее из того, что может быть, - это система ваших неисследованных убеждений.
Страх перед смертью
При обучении Работе я люблю использовать исследование для того, чтобы провести людей через то, чего они больше всего боятся, через худшее, что могло бы случиться. Для многих из них самым худшим является смерть. Часто они верят в то, что будут страшно страдать не только в процессе умирания, но и после того, как умрут. Я погружаю их достаточно глубоко в эти не дающие уснуть кошмары, чтобы развеять иллюзию страха, боли и страдания.
Я сидела рядом со многими людьми, находившимися на смертном ложе, и после того как мы проделывали Работу, они всегда говорили мне, что им хорошо. Я помню одну очень испуганную женщину, которая умирала от рака. Она попросила, чтобы я посидела с ней, поэтому я пришла. Я села около нее и сказала: «Я не вижу проблемы». Она ответила: «Не видите? Ну хорошо, я покажу вам проблему» - и откинула простыню. Одна ее нога так распухла, что была почти вдвое толще, чем нормальная нога. Я смотрела, смотрела и все еще не могла найти проблему. Она сказала: «Вы, наверное, слепая! Посмотрите на эту ногу. А теперь взгляните на другую». И я сказала: «О, теперь я вижу проблему. Вы страдаете от убеждения, что эта нога должна выглядеть так же, как та. Кем бы вы были без этой мысли?» И она поняла. Она начала смеяться, и страх улетучился через этот смех. Она сказала, что чувствует себя более счастливой, чем когда-либо в своей жизни.
Однажды я навещала женщину, которая умирала в хосписе. Когда я вошла, она дремала, поэтому я просто сидела около ее кровати, пока она не открыла глаза. Я взяла ее за руку, и мы говорили в течение нескольких минут, потом она сказала: «Я так боюсь. Я не знаю, как умирать». Я спросила: «Дорогая, это правда?» Она ответила: «Да. Я просто не знаю, что делать». Я сказала: «Когда я вошла, вы дремали. Вы знаете, как засыпать?» Она ответила: «Конечно». И я сказала: «Вы закрываете глаза каждый вечер и засыпаете. Люди с нетерпением ожидают сна. Все это похоже на смерть. В этом нет ничего ужасного, если исключить вашу систему убеждений, утверждающую, что в этом есть что-то еще». Она сказала, что верит в загробную жизнь, и добавила: «Я не знаю, что делать, когда я попаду туда». Я спросила ее: «Можете ли вы на самом деле знать, что вам нужно будет что-то делать?» Она ответила: «Полагаю, что нет». И я сказала: «Вы ничего не должны знать, все в порядке. Все, что вам нужно, там для вас есть, вы не должны об этом задумываться. Все, что от вас требуется, - это заснуть, когда нужно, а когда проснетесь, вы будете знать, что делать». Конечно, я говорила ей о жизни, а не о смерти.
Затем мы перешли ко второму вопросу. «Можете ли вы быть абсолютно уверены, что не знаете, как умирать?» Она рассмеялась и сказала, что предпочитает быть со мной, а не со своей историей. Какая радость, что не надо никуда идти, кроме того места, где мы уже находимся сейчас.
Когда ум размышляет о смерти, он смотрит на ничто и утверждает, что это нечто, для того чтобы устраниться от познания того, чем он - ум - в действительности является. Пока вы не будете знать, что жизнь равнозначна смерти, вы всегда будете пытаться контролировать то, что происходит, а это всегда причиняет боль. Без истории, которая противостоит реальности, никакой печали быть не может.
Страх перед смертью - это последнее, что скрывает наш страх перед любовью. Мы думаем, что мы боимся смерти нашего тела, хотя в действительности мы боимся смерти нашей идентичности. Но через исследование, когда мы понимаем, что смерть - это только концепция и что наша идентичность тоже только концепция, мы приходим к осознанию того, кто мы такие. И это конец страха.
Потеря близких нам людей - это еще одна концепция. Я была в родильной палате, когда родился мой внук Рэйс. Я полюбила его, как только увидела. Потом я поняла, что он не дышит. Врач с тревогой посмотрел на его лицо и сразу же начал что-то делать с ребенком. Сестры понимали, что эти процедуры не действуют, и можно было заметить, что в палате нарастает паника. Все, что они делали, не срабатывало - ребенок не дышал. В какой-то момент Роксана посмотрела мне в глаза, и я улыбнулась. Позже она сказала мне: «Ты знаешь эту улыбку, которая часто бывает на твоем лице, мама? Когда я вижу, что ты на меня так смотришь, меня охватывает волна покоя. И даже если бы ребенок не начал дышать, со мной все было бы хорошо». Вскоре после этого дыхание пришло к моему внуку, и я услышала, как он кричит.
Я рада, что Рэйсу не нужно было дышать для того, чтобы я его полюбила. Чьим делом было его дыхание? Не моим. Я не собиралась упустить ни одного мгновения рядом с ним, независимо от того, дышит он или нет. Я знала, что даже без единого вдоха он жил полной жизнью. Я люблю реальность такой, какая она есть прямо сейчас, а не такой, какую могла бы создать моя фантазия.
---
Генри: Я злюсь на смерть, потому что она разрушает меня. Я боюсь умирать. Я не могу принять смерть. Смерть должна предоставить мне возможность реинкарнации. Смерть мучительна. Смерть - это конец. Я никогда не хочу испытывать страх перед смертью.
Кейти: Давайте начнем по порядку. Прочтите еще раз ваше первое утверждение.
Генри: Я злюсь на смерть, потому что она разрушает меня.
Кейти: Если вы хотите жить в ужасе, что ж, получите свое будущее. Это как раз то будущее, которое вы запланировали, мой дорогой. Давайте послушаем следующее утверждение.
Генри: Я боюсь умирать.
Кейти: Что самое худшее может произойти, когда вы умрете? Давайте поиграем с этим.
Генри: Смерть моего тела.
Кейти: А что произойдет затем?
Генри: Я не знаю.
Кейти: Хорошо, что самое худшее, по вашему мнению, может случиться? Вы считаете, что может произойти что-то ужасное. Что это?
Генри: Смерть - это конец. И я не появлюсь на свет снова. И души не существует.
Кейти: А потом? Вы не родитесь снова. Души не существует. Таким образом, ничего нет. То есть самое худшее, что может с вами случиться, - это ничто. А потом?
Генри: Да, но это мучительно.
Кейти: То есть ничто мучительно.
Генри: Да.
Кейти: Можете ли вы действительно знать, что это правда? Как ничто может быть мучительным? Как оно может быть чем-то? Ничто - это ничто.
Генри: Я представляю это ничто как черную дыру, которая очень дискомфортна.
Кейти: Итак, ничто - это черная дыра. Можете ли вы действительно знать, что это правда? Я не говорю, что это неправда. Я знаю, как вы любите ваши истории. Это старая история о черной дыре.
Генри: Я думаю, что это худшее, что может произойти.
Кейти: Хорошо. Итак, когда вы умрете, вы навсегда попадете в большую черную дыру.
Генри: Или в ад. Я называю эту черную дыру адом.
Кейти: Большая адская черная дыра навсегда.
Генри: И адское пламя.
Кейти: И пламя большой адской черной дыры навсегда.
Генри: Да, и она отвращена от Бога.
Кейти: Полностью отвращена от Бога. Пламя и тьма в этой большой адской черной дыре. Я хочу спросить вас, можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Генри: Нет, не могу.
Кейти: Что вы чувствуете, когда верите в это?
Генри (плача): Это мучительно. Это ужасно.
Кейти: Дорогой, посмотрите на меня. Вы соприкасаетесь с тем, что вы чувствуете прямо сейчас? Посмотрите на себя. Это адская темная дыра. Вы в ней находитесь. Она не появится позже. Вы проживаете историю вашей будущей смерти прямо сейчас. Этот ужас настолько тяжел, насколько это ощущается. Видите ли вы причину отбросить эту историю? Хотя я не прошу вас отбросить ее.
Генри: Да.
Кейти: Приведите мне причину сохранять эту историю, которая не вызывала бы ощущения, похожего на пребывание во тьме адского пламени.
Генри: Я не могу.
Кейти: Кем или чем вы были бы без этой истории? Вы уже проживаете самое худшее из того, что может случиться. Воображение, не подвергнутое исследованию. Вы уже пропадаете в аду. Выхода нет.
Генри: И отторгнут от Бога.
Кейти: Да, мой ангел, отторгнуты от осознания Бога в вашей жизни. Вы не можете отторгнуть себя от Бога, это невозможно. Вы можете только отторгнуть себя от осознания того, что Бог всегда с вами. До тех пор пока вы поклоняетесь этому старому идолу, этой вашей старой истории о черной дыре, внутри вас не будет места для осознания Бога. Эта история - то, чему вы поклонялись как ребенок, в полном неведении. Давайте посмотрим следующее утверждение.
Генри: Я боюсь умирать.
Кейти: Я понимаю это. Но ни один человек не боится умирать, люди просто боятся своей истории об умирании. Посмотрите на то, как вы представляете смерть. Вы описывали свою жизнь, а не смерть. Это история вашей жизни.
Генри: Гм. Да.
Кейти: Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Генри: Я не могу принять смерть.
Кейти: Это правда?
Генри: Ну да. Мне очень трудно принять ее.
Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда- то, что вы не можете принять смерть?
Генри: Трудно поверить, что такое возможно.
Кейти: Когда вы не думаете о смерти, вы полностью ее принимаете. Вы совсем не беспокоитесь о ней. Подумайте о своей ноге.
Генри: Хорошо.
Кейти: Была ли у вас нога до того, как вы подумали о ней? Где она была? Когда нет мысли, то нет и ноги. Когда нет мысли о смерти, то нет и смерти.
Генри: Действительно? Я не могу поверить, что это так просто.
Кейти: Как вы реагируете и что вы чувствуете, когда верите в мысль «Я не могу принять смерть»?
Генри: Безнадежность. Страх.
Кейти: Кем бы вы были в своей жизни без истории «Я не могу принять смерть»?
Генри: Какой была бы моя жизнь без этой мысли? Она была бы прекрасной.
Кейти: «Я не могу принять смерть» - разверните это.
Генри: Я могу принять смерть.
Кейти: Каждый может. Каждый это делает. По поводу смерти не может быть никакого решения. Люди, которые знают, что надежды нет, свободны. Решение не в наших руках. Так было всегда, но некоторые люди должны умереть телесно, чтобы узнать правду. Не удивительно, что они улыбаются на смертном одре. Умирание - это все, чего они ждали в жизни. Их заблуждению о собственной ответственности пришел конец. Когда нет выбора, то нет и страха. И в этом - покой. Они осознают, что они дома и что они никогда его не покидали.
Генри: Этот страх потерять контроль очень силен. А также страх перед любовью. Все это связано.
Кейти: Ужасно думать, что вы могли бы потерять контроль, хотя правда заключается, прежде всего, в том, что вы никогда его не имели. Это смерть фантазии и рождение реальности. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Генри: Смерть должна предоставить мне возможность реинкарнации.
Кейти: «Вы должны быть реинкарнированы» - можете ли вы действительно знать, что это правда? Добро пожаловать в историю о будущем.
Генри: Нет, я не знаю, правда ли это.
Кейти: Вам не нравится здесь даже сейчас. Почему вы хотите проделать это снова? (Генри смеется.) «Парень, это такая темная дыра. Гм, я думаю, что я приду еще раз». (Аудитория смеется.) «Вы хотите вернуться снова» - это правда?
Генри (смеется): Нет, это не так. Я не хочу реинкарнироваться. Это была ошибка.
Кейти: «Мы реинкарнируемся» - можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Генри: Нет, просто я слышал и читал, что это происходит.
Кейти: Как вы реагируете, когда вы об этом думаете?
Генри: Я испытываю беспокойство по поводу того, что я делаю сейчас, поскольку я думаю, что мне придется расплачиваться за это позже, и я даже могу быть наказан за это или обречен на страдание в течение многих жизней, потому что в этой своей жизни обидел так много людей. Я боюсь, что я накопил много плохой кармы и, может быть, увеличил ее в течение этой жизни и мне придется начинать снова и снова в низших формах жизни.
Кейти: Кем бы вы были без мысли о том, что мы подвергаемся реинкарнации?
Генри: Не таким испуганным. Более свободным.
Кейти: Реинкарнация может быть полезной идеей для некоторых людей, но, согласно моему опыту, ничто не реинкарнируется, кроме мысли. «Я. Я существую. Я - женщина. Я - женщина с детьми». И так далее, до бесконечности. Вы хотите завершить карму? Это просто: «Я. Я существую» - это правда? Кем бы я был без этой истории? Нет больше никакой кармы. И я с нетерпением жду следующей жизни, и вот она приходит. Она называется сейчас. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Генри: Смерть мучительна.
Кейти: Можете ли вы действительно знать, что это правда?
Генри: Не могу.
Кейти: Что вы чувствуете, когда думаете о том, что смерть мучительна?
Генри: Сейчас это кажется глупым.
Кейти: «Смерть мучительна» - разверните это. «Мое мышление...»
Генри: Мое мышление мучительно.
Кейти: Это более верно?
Генри: Да. Да.
Кейти: Смерть не может быть чем-то враждебным. Смерть - это просто конец мысли. Фантазия без исследования бывает иногда мучительной. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Генри: Смерть - это конец.
Кейти (смеясь): Это хорошее утверждение! Можете ли вы действительно знать, что это правда?
Генри: Не могу.
Кейти: Не является ли это одним из ваших любимых утверждений? (Аудитория смеется.) Как вы реагируете, когда так думаете?
Генри: До настоящего момента я всегда испытывал страх.
Кейти: «Смерть - это конец» -разверните это.
Генри: Мое мышление - это конец.
Кейти: Начало, середина, конец. (Генри и аудитория смеются.) Все это. На самом деле вы хорошо знаете, как умирать. Вы когда-нибудь ложились спать вечером?
Генри: Да.
Кейти: Это - то же самое, как спать без снов. Вы хорошо это делаете. Вы спите ночью, затем открываете глаза, и все еще ничего нет, никто не проснулся. Нет никогда никого живого, пока история не начнется с «Я». И здесь начинается жизнь, вместе с первым словом, которое придет вам на ум. До этого нет ни вас, ни мира. Вы делаете это каждый день своей жизни. Идентичность в виде «Я» просыпается. «Я» - Генри. «Я» должен почистить зубы. «Я» опаздываю на работу. «Я» так много должен сделать сегодня. До этого нет никого, ничего, нет черной адской дыры - только покой, который даже не осознается как покой. Вы очень хорошо умираете, дорогой. И вы очень хорошо рождаетесь. А если дела пойдут плохо, у вас есть исследование. Давайте рассмотрим ваше последнее утверждение.
Генри: Я не хочу больше никогда испытывать страх перед смертью.
Кейти: «Я хочу...»
Генри: Я хочу снова испытать страх перед смертью.
Кейти: Теперь вы знаете, что с этим делать. Так что сделайте это быстро. «Я с нетерпением жду...»
Генри (смеясь): Я с нетерпением жду, чтобы опять испытать страх перед смертью. Я буду стараться изо всех сил.
Кейти: Хорошо. Нет такого места, нет такой черной дыры, в которой вы можете исчезнуть и куда бы не последовало за вами исследование. Исследование начинает жить внутри вас, если вы питаете его какое-то время. Затем оно начинает жить собственной жизнью и автоматически питает вас. И вам никогда не дается боли больше, чем вы можете вынести. Вы никогда не получаете больше, чем можете взять. Таков закон. Переживание смерти - это всего лишь мысленное переживание. И это так замечательно, что после того, как люди умирают, они никогда не возвращаются обратно, чтобы рассказать вам об этом. Это замечательно, что они не беспокоят вас. (Смех.) Для этого и существует исследование. Итак, дорогой, предвкушайте страх смерти. Если вы любите правду, сделайте себя свободным.
Бомбы падают
Приведенный ниже диалог с шестидесятисемилетним голландцем показывает силу неисследованной истории, которая может контролировать наши мысли почти всю жизнь.
В моей европейской Школе по обучению Работе участвовал также один мужчина из Германии, который пережил ужасы войны. Ему было шесть лет, когда советские войска оккупировали Берлин в 1945 году. Солдаты схватили его вместе со многими другими детьми, женщинами и стариками, которые выжили после бомбежек, и поместили в специальный лагерь. Он помнит, как играл с настоящей гранатой, которые солдаты давали детям в качестве игрушек. Он видел, как другой маленький мальчик выдернул какой-то штырек, граната разорвалась, и мальчику оторвало руку. Многие дети, которые находились рядом, были покалечены, и он помнит их крики, израненные лица, летящие клочья кожи и конечности. Он также помнит, как шестилетнюю девочку, спавшую рядом с ним, изнасиловал солдат, и он говорил мне, что до сих пор слышит крики женщин, которых каждую ночь насиловали в бараках. Он говорил, что над всей его жизнью доминировали переживания, полученные в шестилетнем возрасте, и он пришел в Школу для того, чтобы глубже проникнуть в себя и в свои ужасы и, таким образом, найти свою дорогу обратно домой.
В той же самой Школе участвовала женщина-еврейка, чьи родители пережили Дахау. Когда она была ребенком, ее ночи тоже были наполнены криками. Ее отец часто просыпался среди ночи с криком и часами ходил взад и вперед, плача и стеная. Ее мать также часто просыпалась и присоединялась к отцу в его стенаниях. Ночной кошмар ее родителей стал ее кошмаром. Ее учили, что если у человека на руке не вытатуирован номер, то ему нельзя доверять. Она была так же травмирована, как и тот мужчина из Германии.
Через несколько дней после того, как я услышала на семинаре их истории, я свела этих двух человек вместе для выполнения упражнения. Вопросники, которые они заполнили, содержали осуждение вражеских солдат во Второй мировой войне, причем с противоположных сторон. Каждый по очереди проводил исследование с другим. Я с удовольствием наблюдала за этими двумя жертвами мышления, за тем, как они становились друзьями.
В изложенном ниже диалоге Виллем исследует свои детские ужасы, которые преследовали его более пятидесяти лет. Он еще не готов к самому худшему, что может случиться в жизни, но уже осознал некоторые важные вещи. Мы никогда не знаем, как много мы пол учили, после того как провели честное исследование, или какой эффект оно окажет на нас. Мы даже можем не осознавать этот эффект. Это не наше дело.
---
Виллем: Я не люблю войну, потому что она принесла мне много страха и ужаса. Она показала мне, что мое существование очень ненадежно. Я все время был голоден. Моего отца не было рядом, когда он был мне нужен. Мне пришлось провести много ночей в бомбоубежище.
Кейти: Хорошо. И сколько вам было лет?
Виллем: В начале войны мне было шесть, а к концу войны - двенадцать.
Кейти: Давайте посмотрим на утверждение: «Она принесла мне много страха и ужаса». Итак, отправляйтесь в самое худшее время, которое у вас тогда было, - со всем этим голодом, страхом и отсутствием отца. Сколько лет вам было тогда?
Виллем: Двенадцать.
Кейти: И где вы были? Я говорю про двенадцатилетний возраст.
Виллем: Я возвращался домой из школы и услышал бомбежку. Поэтому я вошел в дом, а затем дом рухнул на меня. Крыша упала мне на голову.
Кейти: А что случилось потом?
Виллем: Сначала я подумал, что я умер, затем я понял, что жив, выбрался из-под руин и побежал.
Кейти: Итак, вы побежали, а что случилось потом?
Виллем: Я бежал по улице и заскочил в булочную. А затем я вышел из булочной и зашел в церковь, спрятался в склепе, думая: «Может быть, здесь будет для меня безопаснее». А позже меня посадили в грузовик вместе с другими ранеными людьми.
Кейти: С вашим телом было все в порядке?
Виллем: Да, но я пережил контузию.
Кейти: Хорошо. Я хочу спросить маленького двенадцатилетнего мальчика. Какой момент был самым худшим? Когда ты услышал, как взрываются бомбы, или когда на тебя рухнул дом?
Виллем: Когда на меня падал дом.
Кейти: Да. И когда он падает, то с тобой, мой мальчик, все в порядке, если не считать твоих мыслей? За исключением твоих мыслей, все в порядке? В реальности?
Виллем: Сейчас, будучи взрослым человеком, я могу сказать, что все в порядке, потому что я знаю, что пережил это. Но для ребенка это было не так.
Кейти: Я понимаю. И я спрашиваю двенадцатилетнего мальчика. Я прошу тебя посмотреть на падающий дом. Он падает. С тобой все в порядке?
Виллем: Да. Я все еще жив.
Кейти: А затем, когда дом упал на тебя, с тобой все хорошо? В реальности?
Виллем: Я по-прежнему жив.
Кейти: Теперь ты выбираешься из дома. Скажи мне правду, мой мальчик, ты в порядке?
Виллем (после длительной паузы): Я жив.
Кейти: И снова я спрашиваю маленького мальчика: что-нибудь не в порядке?
Виллем: Я не знаю, живы ли мои братья и мачеха.
Кейти: Хорошо. Ну а если не считать этой мысли, то с тобой все хорошо?
Виллем (после паузы): Я жив, и это хорошо, если учитывать ситуацию.
Кейти: Без истории о твоей матери и о твоей семье, с тобой все в порядке? Я не имею в виду, что ты просто жив. Посмотри на себя - двенадцатилетнего.
Виллем: Хотя я был в панике, я могу сказать, что со мной все было в порядке. Я был жив и радовался, что сумел выбраться из дома.
Кейти: Итак, закройте глаза. Теперь отстранитесь от маленького мальчика. Просто понаблюдайте за ним - двенадцатилетним. Наблюдайте за ним, когда на него падает дом. Теперь наблюдайте, как он выбирается. Посмотрите на него без истории о бомбах и родителях. Просто посмотрите на него без вашей истории. Вы сможете вернуться к своей истории позже. А сейчас посмотрите на него без вашей истории. Просто побудьте с ним. Можете ли вы найти место, где вы поняли, что все в порядке?
Виллем: Гм.
Кейти: Да, голубчик, вы рассказываете историю о том, как бомба собирается уничтожить вас и вашу семью, и пугаете самого себя этой историей. Маленькие мальчики не понимают, как работает ум. Они не могут знать, что это всего лишь история, которая пугает их.
Виллем: Я не знаю.
Кейти: Итак, дом рухнул. Обломки крыши ударили вас по голове, вы получили контузию, но вы все-таки выбрались и побежали в булочную, а затем пошли в церковь. Реальность намного добрее, чем наши истории. «Мне нужен отец. Попала ли бомба в мою семью? Живы ли мои родители? Увижу ли я их опять? Как я выживу без них?»
Виллем: Гм.
Кейти: Я бы хотела вернуться назад и побыть опять с этим маленьким мальчиком, потому что сегодня он все еще сидит здесь. История о том, что «бомба может упасть и убить мою семью», вызывает гораздо больше ужаса и боли, чем дом, действительно падающий на вас. Вы почувствовали, как он на вас падает?
Виллем: Возможно, нет, потому что я был охвачен очень сильным страхом.
Кейти: Итак, дорогой, сколько раз вы переживали свою историю? В течение скольких лет?
Виллем: Очень часто.
Кейти: Как много взрывов вы еще слышали?
Виллем: Было еще две недели бомбежек.
Кейти: Итак, фактически вы испытывали это в течение двух недель. А сколько лет вы проживали это в своих мыслях?
Виллем: Пятьдесят пять.
Кейти: Таким образом, внутри вас бомбы падали в течение пятидесяти пяти лет. А в реальности - только какую-то маленькую часть из шести лет.
Виллем: Да.
Кейти: Так кто же добрее: война или вы?
Виллем: Гм.
Кейти: Кто ведет непрерывную войну? Как вы реагируете, когда верите в эту историю?
Виллем: Мне страшно.
Кейти: Посмотрите, как вы живете, когда верите в эту историю. В течение пятидесяти пяти лет вы испытываете страх, хотя не было ни бомб, ни падающих домов. Видите ли вы причину отбросить эту историю, созданную маленьким мальчиком?
Виллем: О да.
Кейти: Кем бы вы были без нее?
Виллем: Я был бы свободным. Возможно, я был бы свободным от страха, прежде всего - свободным от страха.
Кейти: Да, таков и мой опыт. Я хочу снова поговорить с маленьким двенадцатилетним мальчиком. Это правда, что тебе нужен твой отец? Это действительно правда?
Виллем: Я знаю, что мне не хватало его.
Кейти: Я полностью это понимаю. А это правда, что тебе нужен твой отец? Я прошу тебя сказать мне правду.
Виллем: Я вырос без отца.
Кейти: Итак, это действительно правда, что вы нуждались в нем? Это правда, что ваша мать была вам нужна до тех пор, пока вы с ней опять не встретились? В реальности?
Виллем: Нет.
Кейти: Это правда, что вы нуждались в еде, когда вам хотелось есть?
Виллем: Нет. Я не голодал.
Кейти: Можете ли вы найти свободную от стресса причину для сохранения истории о том, что вам нужна была мать, вам нужен был отец, вам нужен был дом, вам нужна была еда?
Виллем: Так я могу чувствовать себя жертвой.
Кейти: Это вызывает сильный стресс. И стресс - единственный эффект этой старой, старой истории, которая даже не является правдой. «Мне нужна была мать». Это неправда. «Мне нужен был отец». Это неправда. Вы слышите это? Как бы вы жили, если бы вы не были жертвой?
Виллем: Я был бы гораздо свободнее.
Кейти: Маленький двенадцатилетний мальчик, находящийся в бомбоубежище, видишь ли ты причину для того, чтобы отбросить историю «Мне нужна мать, мне нужен отец, мне нужен дом, мне нужна еда»?
Виллем: Да.
Кейти: Только наша история удерживает нас от понимания того, что мы всегда имеем все, что нам нужно. Можете ли вы развернуть ваше утверждение? Прочтите его еще раз.
Виллем: Я не люблю войну, потому что она принесла мне много страха и ужаса.
Кейти: «Я не люблю свои мысли...»
Виллем: Я не люблю свои мысли о войне, потому что они принесли мне много страха и ужаса.
Кейти: Да. Самое худшее, что реально случилось в вашей жизни, была контузия. Так что давайте плавно перейдем к следующему утверждению.
Виллем: Вместо войны должны быть только переговоры.
Кейти: Можете ли вы действительно знать, что это правда? Вы вели мысленные переговоры в течение пятидесяти пяти лет! (Виллем смеется.) И они не смогли прекратить войну внутри вас.
Виллем: Гм...
Кейти: Как вы реагируете, когда думаете: «Войны не должно быть»? Как вы жили всю свою жизнь, пятьдесят пять лет, когда вы так думали и одновременно читали в газетах о войне?
Виллем: Это вызывает у меня огорчение, разочарование и гнев, иногда - отчаяние. Я борюсь за разрешение конфликтов мирным путем, но я не слишком успешен в этом.
Кейти: Итак, в реальности война продолжает вспыхивать и в вас, и в мире, а в вашем уме идет война реальности с историей «Войны быть не должно». Кем бы вы были без этой истории?
Виллем: Я мог бы легче справляться с конфликтами, если бы у меня не было этой идеи.
Кейти: Да. Вы бы ощутили завершение войны с реальностью. Вы были бы тем, кого мы могли бы услышать, человеком мира, говорящим правду о том, как закончить войну, - тем, кому можно доверять. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Виллем: Международные конфликты надо разрешать мирным путем... Должен ли я это развернуть?
Кейти: Да.
Виллем: Мои внутренние конфликты надо разрешать мирным путем.
Кейти: Да, через исследование. Вы учитесь разрешать проблемы внутри себя мирным путем, и теперь у нас есть учитель. Страх учит страху. Только покой может научить покою. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Виллем: Война разрушает много человеческих жизней и растрачивает впустую огромное количество материальных ресурсов. Она приносит большое горе и страдание многим семьям... Она жестока, бесчеловечна и ужасна.
Кейти: Слышите ли вы разворот, когда произносите это? Ощущаете ли вы его? Давайте посмотрим, как это звучит. Разверните это и поставьте везде себя.
Виллем: Поставить себя?..
Кейти: «Мое мышление разрушает...»
Виллем: Мое мышление сильно разрушает мою жизнь и растрачивает впустую огромное количество моих собственных материальных ресурсов.
Кейти: Да. Каждый раз, когда вы рассказываете историю о войне внутри вас, она уменьшает ваши наиболее ценные ресурсы: мир и счастье. Теперь следующее утверждение. Разверните его.
Виллем: Я приношу большое горе и страдание своей семье.
Кейти: Да. Сколько горя вы приносите, когда приходите домой к своей семье с этой историей внутри вас?
Виллем: Это трудно принять.
Кейти: Я не вижу каких-либо падающих бомб. Бомбы не падают вокруг вас в течение пятидесяти пяти лет, кроме как в ваших мыслях. Есть только одна более трудная вещь, чем принять это, а именно - не принять этого. Реальность управляет нами независимо от того, осознаем мы это или нет. Ваша история - это то, чем вы удерживаете себя от ощущения покоя прямо сейчас. «Вам нужна была ваша мать» - это правда?
Виллем: Я выжил без нее.
Кейти: Давайте поработаем с «да» и «нет» и посмотрим, что выйдет. «Вам нужна была ваша мать» - это действительно правда?
Виллем: Нет.
Кейти: «Вам нужен был ваш отец» - это правда?
Виллем: Нет.
Кейти: Почувствуйте это. Закройте глаза. Посмотрите на этого маленького мальчика, который сам заботится о себе. Посмотрите на него без вашей истории. (Длительная пауза. В конце концов, Виллем улыбается.) Со мной было то же самое. Я потеряла свою историю. Я потеряла свою прежнюю жизнь, наполненную болью. И я обрела замечательную жизнь по другую сторону ужаса и внутренней войны. Война, которую я вела против своей семьи и против самой себя, была такая же жестокая, как любая сброшенная бомба. И в определенный момент я перестала бомбить себя. Я начала делать вот эту Работу. Я отвечала на вопросы простым «да» или «нет». Я сидела с ответами, я дала им возможность впитаться в меня - и обрела свободу. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Виллем: Я не хочу больше переживать то, как бомбы падают на мою голову, не хочу больше быть заложником или испытывать голод.
Кейти: Вы можете снова встретиться со своей историей. И если вы не ощутите внутри себя покой или ра-дость, когда вы услышите, как рассказываете историю о маленьком мальчике, которому нужны его родители, значит, настало время опять делать Работу. Эта история - подарок для вас. Если вы сможете переживать ее без страха, значит, ваша Работа будет сделана. Есть только один человек, который может закончить вашу внутреннюю войну, и этот человек - вы. Вы - тот, на кого падают внутренние бомбы. Так что, давайте, развернем это. «Я хочу..»
Виллем: Я хочу, чтобы бомбы снова падали мне на голову.
Кейти: Хотя бы только в ваших мыслях. Бомбы не появляются извне, они могут появиться только внутри вас. Итак, «Я с нетерпением жду...»
Виллем: Трудно сказать такое.
Кейти: Я с нетерпением жду худшего, что может случиться, только потому, что таким образом я могу увидеть, что именно я пока еще не встретил с пониманием. Я знаю силу правды.
Виллем: Я с нетерпением жду, чтобы падали бомбы и чтобы я испытывал голод. Голод не так страшен. (Пауза.) Я этого пока не чувствую. Может быть, почувствую позже.
Кейти: Вы не должны чувствовать это сейчас. Все в порядке. Это хорошо, что вы спокойно ждете, что бомбы будут падать; в таком приятии есть свобода. В следующий раз, когда эта история появится, вы можете испытать нечто приятное для себя. Работа, которую вы проделали сегодня, может оказать на вас воздействие через много дней и недель. Она может ударить вас как кузнечный молот, или вы можете ее вообще не почувствовать. Просто, на всякий случай, будьте к этому готовы. Сядьте и запишите то, что осталось. Это непросто - проводить мысленную операцию по удалению фантома, которому пятьдесят пять лет. Благодарю вас за мужество, мой дорогой.
Мама не остановила инцест
Мне приходилось работать с сотнями людей (преимущественно с женщинами), которые были безнадежно пойманы в ловушку собственных мучительных мыслей о пережитом ими насилии или инцесте. Многие из них все еще страдают, каждый день своей жизни, от мыслей о прошлом. Снова и снова я видела, как исследование помогало им преодолеть любое препятствие, которое они по неведению использовали, чтобы помешать своему исцелению. С помощью четырех вопросов и разворота они приходили к осознанию того, что за них никто не мог бы осознать: что свою сегодняшнюю боль они создают сами. И по мере того как они проникались этим осознанием, они становились свободными.
Обратите внимание на то, что каждое утверждение в следующем диалоге кажется относящимся к событию в прошлом. На самом деле боль, которую мы испытываем из-за события в прошлом, создается в настоящем, чем бы ни была вызвана наша прежняя боль. Исследование обращено к этой сегодняшней боли. И хотя я увожу Дайану назад к той сцене, где произошло событие, и она отвечает на вопросы так, как если бы находилась в том страшном времени, она никогда не покидает абсолютно безопасного настоящего.
Я призываю тех из вас, кто пережил подобное, быть добрыми к себе, когда вы будете читать этот диалог, когда вы будете обдумывать ответы, которые могут освободить вас от боли. Если в какой-то момент вы обнаружите, что вам трудно продолжать, просто отложите этот диалог на какое-то время. Вы узнаете, когда нужно будет вернуться к нему.
Пожалуйста, знайте, что когда я задаю эти вопросы, я ни в коей мере не оправдываю жестокость или малейшее проявление не доброты. Здесь речь идет не о насильнике. Я фокусируюсь только на женщине, сидящей со мной, и меня интересует только ее свобода.
Если вы чувствуете себя жертвой подобного события в прошлом, то я приглашаю вас уделить немного больше времени двум частям вашего исследования. Во-первых, после того, как вы зададите себе третий вопрос и осознаете боль, которая вызвана вашей мыслью, задайте себе дополнительные вопросы, которые я задавала Дайане, - «Сколько раз это случалось?» и «Сколько раз вы переживали это в своих мыслях?».
Во-вторых, когда вы обнаруживаете собственный вклад в события, каким бы маленьким он ни был, - ваше невинное согласие на половой акт во имя любви или ради того, чтобы избежать чего-то худшего, - дайте себе проникнуться значением своей причастности к этому и почувствуйте, как болезненно отрицать ее. Не жалейте времени для того, чтобы простить себя за любую боль, которую вы себе причинили. Идентичность, которая после этого остается, может совершенно не ощущаться как идентичность жертвы.
---
Дайана: Я зла на свою мать, потому что она допускала, чтобы мой отчим насиловал меня, и никогда ничего не делала, чтобы прекратить это, хотя она знала, что происходит.
Кейти: Итак, «Она знала, что это происходит»,- это правда?
Дайана: Да.
Кейти: Это действительно правда? Вы спрашивали ее? Давайте отвечать «да» или «нет».
Дайана: Нет.
Кейти: Она видела насилие?
Дайана: Нет.
Кейти: Он говорил ей?
Дайана: Нет, но говорили три другие девочки, которых он тоже насиловал.
Кейти: Они говорили ей, что он насилует вас?
Дайана: Нет. Что он насилует их.
Кейти: Итак, «Она знала, что он насилует вас» - это правда? Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда? Я не хочу устраивать вокруг этого какие-то манипуляции. Мой подход таков: да, возможно, что она допускала это, и да, они информировали ее об этом, и да, она, возможно, знала, что он на это способен. Я не упускаю этого из виду. Я хочу, чтобы вы это знали. Но «Она знала, что он насилует вас» - можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Дайана: Нет.
Кейти: Я не спрашиваю, могла ли она легко об этом догадаться. Однако иногда вы думаете, что что -то происходит, но не уверены в этом полностью, просто мысленно не обращаетесь к этому, потому что в действительности вы не хотите узнать это, вы думаете, что это было бы слишком страшно. Вам приходилось испытывать подобное?
Дайана: Да, приходилось.
Кейти: Мне тоже. Следовательно, это ставит нас в позицию взаимопонимания. Я могу понять человека, который живет таким образом, потому что и я жила так же. Как вы реагируете, когда появляется мысль: «Она знала, что происходит, и она ничего не сделала»?
Дайана: У меня появляется злость.
Кейти: И как вы к ней относитесь, когда вы об этом думаете?
Дайана: Я не разговариваю с ней. Я смотрю на нее как на соучастницу. Я считаю, что она использовала меня для того, чтобы я выполняла за нее ее функции. Я ненавижу ее и не желаю иметь с ней ничего общего.
Кейти: И как это ощущается - видеть ее в таком свете? Быть лишенной матери?
Дайана: Мне очень грустно. И одиноко.
Кейти: Какой бы вы были без мысли «Она знала, что происходит, и она ничего не сделала»?
Дайана: Я была бы в мире с собой.
Кейти: «Она знала, что происходит, и она ничего не сделала», - разверните это. «Я...»
Дайана: Я знала, что происходит, и я ничего не сделала.
Кейти: Это также правдиво или еще правдивее? Вы сказали ей? Вы сказали кому-нибудь?
Дайана: Нет.
Кейти: Тому была причина. О чем вы думали, когда хотели ей сказать, но ничего не сказали?
Дайана: Я видела, как избили мою старшую сестру.
Кейти: Ваш отчим?
Дайана: Да. Однажды, она нашла мужество встать и сказать: «Меня насилуют». И моя мать присутствовала при этом.
Кейти: В то время как вашу сестру били.
Дайана (всхлипывая): И я не знаю, как от этого избавиться. Я не знаю, как...
Кейти: Дорогая, разве не это вы делаете сегодня, сидя в этом кресле? Вы учитесь, как исследовать и как освобождаться от боли. Давайте продолжим эту операцию. Сколько лет вам было, когда вы видели, как вашу сестру бьют за то, что она сказала?
Дайана: Восемь.
Кейти: Хорошо, я буду говорить с вами восьмилетней. Итак, отвечайте из этого состояния. Восьмилетняя малышка, «Если ты скажешь матери, то тебя тоже побьют», - можешь ли ты на самом деле знать, что это правда? Я не говорю, что это неправда. Это просто вопрос.
Дайана: Да.
Кейти: Это выглядит именно так, малышка, у тебя есть доказательство. И я прошу тебя пойти глубже внутрь. Можешь ли ты абсолютно точно знать, что тебя побьют, если ты скажешь правду? И давай двигаться с «да», если ты в этом нуждаешься. Это твой ответ на данный момент, и мне нравится, что мы его уважаем. Похоже, что у тебя есть доказательство, которое заставляет тебя верить, что это правда. Но, малышка, можешь ли ты в действительности знать, что это произошло бы и с тобой тоже? (Следует долгая пауза.) Оба ответа равноценны, милая.
Дайана: Это единственное, что я могу себе представить. Либо он избил бы меня, либо меня отослали бы прочь.
Кейти: Таким образом, ответ - «нет». Я слышу от тебя, что мог быть и другой вариант. Давай рассмотрим его, хорошо? Итак, малышка, «Если ты скажешь, то тебя отошлют прочь», - можешь ли ты действительно знать, что это правда?
Дайана: Я не знаю, что было бы хуже - остаться или уехать.
Кейти: Быть избитой или уехать. Как ты реагируешь, когда ты думаешь: «Меня либо побьют, либо отошлют прочь, если я скажу»?
Дайана: Мне становится страшно. И я никому не говорю.
Кейти: И что происходит потом?
Дайана: Я ухожу в себя. Я не могу решить, что мне делать. И я ничего не говорю.
Кейти: Да, и что происходит потом, после того, как ты ничего не говоришь?
Дайана: Он приходит в мою комнату, а я по-прежнему ничего не говорю.
Кейти: А что происходит потом?
Дайана: Он просто продолжает то же самое.
Кейти: Да, милая, это продолжается. Речь не идет о том, хорошо это или плохо. Мы просто смотрим на это. Насилие продолжается. Что это было, милая?
Дайана: Это было сексуальное насилие.
Кейти: Было проникновение?
Дайана: Да.
Кейти: Итак, малышка, видишь ли ты причину для того, чтобы отбросить мысль: «Если я скажу, то меня либо побьют, либо отошлют прочь»? Я не прошу тебя избавиться от этой мысли. Твое решение не говорить могло спасти твою жизнь. Здесь мы просто исследуем.
Дайана: Я не вижу причины для этого. Я не знаю, как принять такое решение. Он просто продолжал приходить в мою комнату. Он бы не прекратил.
Кейти: Хорошо, мой ангел, я понимаю это. Он просто продолжал приходить в твою комнату. Давай опять вернемся назад. Как часто он приходил в твою комнату?
Дайана: Каждый раз, когда моей матери не было дома.
Кейти: Да. Итак, раз в месяц? Раз в неделю? Я понимаю, что ты не можешь знать точно. Но как тебе кажется?
Дайана: Иногда это было каждый вечер. Она была в школе. Иногда это могло длиться неделями.
Кейти: Да, милая. Итак, это причина, чтобы отбросить мысль «Если я скажу, меня либо побьют, либо отошлют прочь». Насилие продолжается и продолжается.
Дайана: Ох...
Кейти: Речь не идет о том, чтобы принять правильное или неправильное решение. Насилие продолжается. Как ты реагируешь, когда веришь в то, что тебя побьют, либо отошлют прочь? Вечер за вечером он приходит в твою комнату, когда твоя мать уезжает в школу. Приведи мне причину для сохранения этой истории, которая не была бы связана со стрессом или насилием.
Дайана: Такой причины нет. Каждая мысль об этом...
Кейти: Камера пыток? Сколько раз ты видела, как твою сестру били за то, что она говорила об этом?
Дайана: Всего один раз.
Кейти: Сколько раз твой отчим приходил в твою комнату? Много раз, так? Что было бы менее мучительным: это или избиение?
Дайана: Избиение было бы гораздо менее мучительно.
Кейти: Маленькие девочки и даже большие девочки не осознают такие вещи. Мы просто заглядываем внутрь сегодняшнего страха. Что было самым худшим из случившегося? Можешь ли ты пройти через сексуальный акт, голубушка? Сексуальный акт с отчимом и твое ощущение от этого? Обратись к тому времени, которое было самым мучительным, самым худшим. Сколько тебе лет?
Дайана: Девять.
Кейти: Хорошо, скажи мне, малышка, что происходит?
Дайана (плача): Мы встречались с моим дедушкой в кафе-мороженом, потому что это был день моего рождения. И когда мы вышли, моя мать сказала, чтобы я ехала с отчимом. И он заставил меня сидеть у него на коленях, пока он вел машину. Он схватил меня за руку и притянул к себе.
Кейти: Да. Хорошо, и что же было самым мучительным?
Дайана: Это был день моего рождения, и мне просто хотелось, чтобы меня любили.
Кейти: Да, милая. Да. Что мы делаем ради любви... В этом все дело. И когда мы запутываемся, это принимает интересные направления, не так ли? Итак, расскажи мне об этом. Расскажи мне о желании любви. Что случилось? О чем ты думала? Он затащил тебя на колени. В чем было твое участие?
Дайана: Я просто дала этому произойти.
Кейти: Да. Был ли момент, когда ты притворялась, что все в порядке... ради любви? Каково было твое участие? (К аудитории.) Если у кого-то из вас был похожий опыт, погрузитесь сейчас внутрь себя, если можете, и ответьте на вопрос: «В чем состояло ваше участие? В чем заключается ваше участие?» Речь не идет о вине. Будьте добры к себе. Речь идет о вашей свободе. (Дайане.) В чем состояло твое участие? Ты просто дала этому произойти и...
Дайана (плача): Я любила его.
Кейти: Да. Так оно и есть. Да, милая. Итак, что было наиболее мучительным?
Дайана: Это был не секс. Это было то, что он просто ушел. Он просто оставил меня в машине, а сам вышел и отправился прочь.
Кейти: То, что он ушел. Итак, сидение у него на коленях не было самым худшим. Самым худшим было не получить то, что вы ожидали. Вас просто бросили там. Никакого вознаграждения за эту жертву. Ничего в ответ на ожидание того, что мы на самом деле никогда не можем получить от другого. Слышали ли вы мою молитву, какой она могла бы быть? Мне пришлось однажды пережить то же, что и вам. Я знаю вкус этого. Но моя молитва - если бы она у меня была - была бы такой: «Боже, избавь меня от поисков любви, одобрения и признания. Аминь».
Дайана: То есть это делает меня такой же виноватой, как и он?
Кейти: Нет, голубушка, просто такой же невинной. Разве вы мог ли знать другой путь? Если бы вы знали другой путь, вы бы воспользовались им?
Дайана: Да.
Кейти: Да. Так где же здесь вина? Мы все ищем любви, пребывая в заблуждении, до тех пор, пока мы не находим путь обратно к осознанию, что любовь - это то, чем мы уже являемся. Это все. Мы ищем то, что мы уже имеем. Восьмилетние малыши, девятилетние малыши, сорока-, пятидесяти- и восьмидесятилетние малыши. Мы виноваты в том, что ищем любви, вот и все. Всегда ищем то, что уже имеем. Это очень мучительные поиски. Вы делали все, что в ваших силах?
Дайана: Да
Кейти: Может быть, и ваш отчим тоже. «Он насиловал меня» - разверните это. «Я...»
Дайана: Я насиловала себя?
Кейти: Да. Вы можете это понять? И опять же, речь не идет о хорошем или плохом.
Дайана: Да. Я могу это понять. Я могу это понять.
Кейти: Это грандиозный прорыв с вашей стороны, мой ангел. Итак, просто побудьте с этой маленькой девочкой минутку. Возможно, в какой-то момент вы захотите закрыть глаза и представить, что держите ее в своих объятьях. И может быть, вы захотите сказать ей несколько ласковых слов. Дать ей понять, что всегда будете с ней, если ей будет кто-то нужен. Она не знает, чему вы сегодня учитесь. Она все это пережила ради вашего сегодняшнего знания. Для вас нет лучшего учителя, чем она. Она - та, кто прошел через то знание, в котором вы сейчас нуждаетесь. Она - та, кому вы можете верить. Она прожила это, так что вам не нужно это проживать. В ней заключена ваша мудрость. Мы сейчас воздаем должное этой прекрасной маленькой девочке, которая прожила это во имя вашей сегодняшней свободы. Дорогая, здесь возможен еще один разворот. «Он насиловал меня», «Я насиловала себя». Еще один разворот. «Я...»
Дайана: Я...
Кейти: «... насиловала»...
Дайана: ... насиловала... (Длительная пауза.) Я насиловала... его? Это тяжело.
Кейти: Расскажите мне об этом. Дорогая моя, он делал вот столько (широко разводит руки). Вы делали вот столько (сдвигает руки, почти соприкасая их). Это то, что вы должны знать - вот эту малость - для того, чтобы стать свободной. Это ваше. И эта малость может ранить так же сильно, как и то большое. Расскажите мне. «Он насиловал меня» - разверните это. «Я...»
Дайана: Я насиловала его.
Кейти: Да, голубушка. Расскажите мне об этом. Давайте приступим к хирургической операции.
Дайана: После того как это случилось... я могла получать от него практически все, что хотела.
Кейти: Да, милая. Да. Чего мы только не делаем ради любви, одобрения или признания, а? Это самореализация. Что еще?
Дайана: Иногда я думаю, что если бы я сказала что-то раньше, то конец этого был бы совершенно иной.
Кейти: В любом случае, мы не можем этого знать. Разве мы можем, милая? Что я знаю, так это то, что я уважаю ваш путь, потому что знаю цену собственному. Для обретения свободы вам требуется именно то, что вы пережили. Ни одним ингредиентом больше или меньше. То, что эта маленькая девочка пережила для вас. Все это. У нее в руках ключ от вашей сегодняшней свободы. Итак, дорогая моя, если выбирать из двух позиций, какая роль для вас была более мучительной - его или ваша? Мужчины, который овладевает восьми-девятилетней девочкой, или этой восьми-девятилетней малышки? Какая позиция в жизни была бы для вас более мучительной? Если бы вам пришлось выбирать.
Дайана: Я думаю, что его.
Кейти: Ваш ответ говорит мне, что вы знаете, с какой болью он жил, вы видели это собственными глазами и знаете, что это такое - какой это ад - творить зло. Дорогая, давайте рассмотрим следующее утверждение. Вы продвигаетесь очень хорошо. Вы проходите сквозь себя довольно легко. Вы делаете здесь настоящую хирургическую операцию. Я вижу, что вы устали от боли.
Дайана: Да, я не хочу перенести эту боль на своего сына.
Кейти: Разумеется, вашему сыну не нужна боль такого рода. Но ему придется нести ее столько, сколько вы будете за нее держаться. Здесь нет выбора. Он является частью того же мира, в каком живете и вы. И он будет отражать это обратно вам, пока вы за это держитесь. Он будет следовать за вами - ему придется это делать - точно так же, как движется отражение руки в зеркале, когда вы двигаете рукой.
Дайана: Моя мать обвиняла меня за то, что произошло, и просила меня солгать об этом в суде, чтобы не лишиться алиментов и детских пособий.
Кейти: И вы солгали?
Дайана: Нет.
Кейти: И что тогда произошло?
Дайана: Никто мне не поверил.
Кейти: И что тогда произошло?
Дайана: Меня отослали.
Кейти: Да. Сколько лет вам было?
Дайана: Четырнадцать.
Кейти: И вы с ней с тех пор не общались?
Дайана: От случая к случаю, через годы. Но не в последнее время, однако. Не в последние два года.
Кейти: Вы любите ее, не правда ли?
Дайана: Да.
Кейти: Вы ничего не можете с этим поделать.
Дайана: Я знаю, что я не могу от этого избавиться.
Кейти: Тогда вы, возможно, захотите позвонить ей сегодня и сказать об этом, исключительно ради вас самой. Расскажите ей то, что вы узнали здесь о себе, а не то, что вы узнали о ней, о вашей сестре, о вашем отчиме или о чем-то еще, что способно вызвать у нее боль. Позвоните ей, когда действительно будете знать, что ваш звонок связан с вашей собственной свободой и не имеет ничего общего с ней. От вас я услышала, что вы любите ее, и ни вы, ни она не можете ничего сделать, чтобы изменить это. Расскажите ей об этом, потому что вам будет приятно слышать, как вы это говорите. Речь идет о вашем счастье, милая. Прочтите еще раз ваше утверждение.
Дайана: Я зла на свою мать, потому что она допускала, чтобы мой отчим насиловал меня, и никогда ничего не делала, чтобы прекратить это, хотя она знала, что происходит.
Кейти: Разверните это.
Дайана: Я зла на себя, потому что я допускала, чтобы мой отчим насиловал меня, и никогда ничего не делала, чтобы прекратить это.
Кейти: Да. Вы знаете песню Looking for Love in All the Wrong Places («Искать любовь в самых неподходящих местах»)? Мы дети, милая, мы - младенцы, которые только учатся жить в любви. Мы продолжаем попытки найти любовь во всем и во всех, потому что еще не заметили, что она у нас уже есть, что мы и являемся ею. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Дайана: Она никогда не любила меня так, как своего внебрачного сына.
Кейти: Можете ли вы действительно знать, что это правда? Это трудный вопрос, да?
Дайана: Я слышу, как я это говорю, и знаю, что это неправда.
Кейти: Вы поразительны. Хорошо. Итак, как вы относитесь к своей матери, когда вы в это верите? Как вы относились к ней, когда росли в этом доме?
Дайана: Я устраивала для нее настоящий ад.
Кейти: Да. И что вы чувствовали, устраивая ад для матери, которую вы так сильно любите?
Дайана: Я ненавидела себя за это.
Кейти: Да, мой ангел. Видите ли вы причину для того, чтобы отбросить мысль «Она любит своего внебрачного сына больше, чем меня»?
Дайана: Да.
Кейти: Да, причиной является ад. (Кейти и Дайана смеются.) Приведите мне свободную от стресса причину для сохранения этой мысли.
Дайана: Я не нашла ни одной. Я не представляю себе, чтобы я могла ее найти.
Кейти: Кем бы вы были без этой истории?
Дайана: Я бы лучше относилась к себе, я бы лучше относилась к своему сыну. Я не была бы такой злой.
Кейти: Да. Как бы вы это развернули?
Дайана: Я никогда не любила себя так, как я любила ее внебрачного сына.
Кейти: Это имеет для вас какой-то смысл?
Дайана: Я любила его и заботилась о нем так, как я хотела, чтобы заботились обо мне.
Кейти: О, дорогая... Почему это меня не удивляет?
Дайана: Вы знаете, он был таким милым.
Кейти: Я понимаю. Я могу видеть его в ваших прекрасных глазах. Это очевидно. Если после того, как вы проведете в течение некоторого времени исследование, у вас появится мысль: «Она меня не любит», сразу же с улыбкой делайте разворот: «О, я не люблю себя в этот момент». «Она не заботится обо мне» - «О, я не забочусь о себе в тот момент, когда появляется эта мысль». Почувствуйте это, почувствуйте, каково так думать, как недобры вы к себе, когда верите в это. Так вы узнаете, что вы не заботитесь о себе. Просто побудьте для себя матерью, милая. Это то, что делает Работа - она поддерживает нас, она относится к нам как мать и отец. Это осознание любви, осознание того, кто мы есть на самом деле, - из того места, которое мы искали, чтобы узнать правду о себе и понять, в чем состоит эта правда. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Дайана: Я хочу, чтобы мама признала, что она была неправа, и попросила у меня прощения.
Кейти: Чье это дело, что она была неправа, и чье это дело, попросит она прощения или нет?
Дайана: Ее.
Кейти: Итак, разверните это.
Дайана: Я хочу, чтобы я признала, что я была неправа, и попросила у себя прощения.
Кейти: Есть еще один разворот.
Дайана: Я хочу, чтобы я попросила у мамы прощения. И чтобы я признала, что была неправа.
Кейти: Только в тех случаях, когда вы знаете, что вы были неправы. Попросите прощения за то, что вы считаете своей маленькой долей участия в этой ситуации, и сделайте это ради себя. И опять же, ее доля участия может быть вот такой (руки широко расставлены). Это не ваше дело. Давайте наведем порядок в вашей части. Посидите с этим, составьте свой перечень и позвоните ей во имя обретения вашей собственной свободы.
Дайана: Я хотела это сделать.
Кейти: Я советую вам позвонить ей специально. Расскажите ей о вашем участии в этой ситуации. Мы хотим извиниться, но иногда даже не знаем, почему или за что. Работа может не только показать вам это, она может провести вас во все потайные уголки ситуации и осветить их, когда вы будете двигаться в ней. Это полная уборка дома. И пока она не сделана, покоя не будет. Работа - это ключ к вашему сердцу. Она делает все таким простым. Правда, как я сегодня слышала от вас, заключается в том, что вы любите свою мать.
Дайана: Да.
Кейти: Хорошо, прочтите это еще раз.
Дайана: Я хочу, чтобы мама признала, что она была неправа и попросила у меня прощения.
Кейти: Это правда? Это действительно правда?
Дайана: Я так думаю.
Кейти: И если вы думаете, что это может ее травмировать, если это несколько больше того, что она может сейчас вынести, вы все же хотите, чтобы она попросила прощения?
Дайана: Я не хотела бы ее травмировать.
Кейти: Да. Именно поэтому люди обычно не просят прощения, для них слишком мучительно видеть то, что они сделали. Они еще не готовы. И вы одна из тех, кто знает о таких вещах. В этом вы открываете для себя, кто вы есть.
Дайана: Это то, чего я хочу. Я просто хочу покоя.
Кейти: Да, дорогая, эта маленькая девятилетняя девочка, которая была готова сидеть на коленях у мужчины и позволила ему овладеть собой ради его любви, - это очень много. Это подобно любви до гроба. Так мы узнаем, кто мы и что мы в состоянии смятения. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Дайана: Мама должна любить меня и знать, что я ее люблю.
Кейти: Это правда? Это начинает походить на диктаторство. (Дайана и аудитория смеются.) Разве вы не замечали, что бесполезно диктовать людям, что они должны осознавать, или то, как они должны себя вести? Так что, давайте развернем это. Она любит вас, но она может этого еще не осознавать, и этот недостаток осознания очень мучителен. Для меня ясно, что весь мир любит меня. Я просто не рассчитываю на то, что все уже осознали это. (Аудитория смеется.) Итак, давайте развернем это и посмотрим, как осознание будет теперь работать в вашей жизни.
Дайана: Я должна любить себя и знать, что я себя люблю.
Кейти: Да, это не ее дело. Это только ваше дело и ничье больше.
Дайана: Я начинаю понимать.
Кейти: Да, начинаете. Есть еще один разворот. Попробуйте его найти.
Дайана: Я должна любить маму и знать, что я ее люблю.
Кейти: Так оно и есть. Остается всего лишь несколько маленьких неисследованных мыслей там и тут, мешающих осознанию этого факта. И теперь вы знаете, как их встретить. Это начало. Все хорошо, давайте посмотрим на следующее утверждение.
Дайана: Я нуждаюсь в том, чтобы мама сказала нашей семье, что она была неправа.
Кейти: Это правда?
Дайана (смеясь): Нет.
Кейти: Нет. Кошмар всегда превращается в смех, как только он понят. Разверните это и посмотрите, какое реальное понимание здесь возможно.
Дайана: Я нуждаюсь в том, чтобы сказать нашей семье, что я была неправа.
Кейти: Как это мило.
Дайана: Я могла бы остановить это раньше, рассказав все. Я была неправа. Но теперь я права...
Кейти: Да.
Дайана (шепотом, плача): Я права.
Кейти: Очевидно, что для вас настало время узнать это. Разве это не чудесно - сделать открытие, что вы та, кого вы ждали? Что вы и есть ваша собственная свобода? Вы идете с исследованием во тьму и находите только свет. И теперь вы можете видеть, что, даже когда вы побывали в глубинах преисподней, свет - единственное, что там было всегда. Мы просто не знали, как туда войти, дорогая. Теперь мы это делаем. Какое путешествие! Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Дайана: Мама - несчастная задница. (Смеясь.) Я могу сделать разворот прямо сейчас. Я - несчастная задница. (Дайана и все остальные смеются еще сильнее. Аудитория взрывается аплодисментами.)
Кейти: Иногда. Я люблю говорить о себе: «Но так было только в течение сорока трех лет» - до того момента, когда я пробудилась к реальности. Итак, вы можете внести это в свой список достижений. На что это для вас похоже - жить как несчастная...
Дайана (смеясь): Это очень тяжело. (Громкий смех в аудитории.) Ух ты! Теперь я понимаю. Это не имеет ничего общего с ней! Ничего! Это все я! Это все я! (Долгое молчание. Затем на лице Дайаны появляется выражение изумления.)
Кейти: Итак, дорогая, я предлагаю, чтобы вы осторожно проводили себя в дальнюю часть комнаты и просто полежали в обществе вашего прекрасного «Я». Дайте всему, что вы осознали на этом занятии, захватить вас. Позвольте этому овладеть вами и совершить те изменения, которые оно совершит. Просто будьте спокойны и дайте раскрыться осознанию.
Я сержусь на Сэма за то, что он умер
Требуется большое мужество для того, чтобы рассмотреть историю о смерти. Родители и близкие родственники умерших детей особенно сильно привязаны к своим историям по причинам, которые всем нам понятны. Отказ от печали или даже исследование ее может показаться им предательством по отношению к своему ребенку. Многие из нас еще не готовы взглянуть на вещи под другим углом - так и должно быть.
Кто думает, что смерть печальна? Кто думает, что ребенок не должен умирать? Кто думает, что он знает, что такое смерть? Кто пытается учить Бога - в истории за историей, в мысли за мыслью? Это вы? Я предлагаю вам: давайте исследовать, если вы готовы к этому, и посмотрим, можно ли остановить войну с реальностью.
---
Гейл: Речь идет о моем племяннике Сэме, который недавно погиб. Он был очень близок мне. Я помогала его растить.
Кейти: Хорошо, дорогая. Прочтите то, что вы написали.
Гейл: Я сержусь на Сэма за то, что он умер. Я сержусь на него за то, что он ушел. Я сержусь потому, что Сэм подверг себя такому глупому риску. Я сержусь из-за того, что в свои двадцать лет он исчез в мгновение ока. Я сержусь из-за того, что он поскользнулся и упал со скалы высотой шестьдесят футов. Я хочу, чтобы Сэм вернулся. Я хочу, чтобы Сэм был более осторожным. Я хочу, чтобы Сэм сообщил мне, что с ним все хорошо. Я хочу, чтобы меня покинул образ его тела, падающего с шестидесятифутовой скалы головой вниз. Сэм должен быть рядом.
Кейти: «Сэм должен быть рядом» - это правда? Это наша религия, разновидность веры, с которой мы живем, но до сих пор не знаем, как ее исследовать. (К аудитории.) Вы можете обратиться внутрь и спросить себя о тех, кто с вами развелся или умер и покинул вас, или о детях, которые уехали: «Этот человек должен быть рядом» - это действительно правда? (К Гейл.) Прочтите это еще раз.
Гейл: Сэм должен быть рядом.
Кейти: Это правда? Какова реальность? Он здесь?
Гейл: Нет. Он ушел. Он умер.
Кейти: Как вы реагируете, когда у вас появляется эта мысль, эта идея, которая спорит с реальностью?
Гейл: Я чувствую себя усталой и печальной, и я испытываю одиночество.
Кейти: Вот какие чувства возникают, если спорить с тем, что есть. Это очень тяжелая стрессовая ситуация. Я сторонница реальности не потому, что я одухотворенная, но потому, что испытываю боль, когда спорю с тем, что есть. И я замечаю, что я проигрываю в ста процентах случаев. Это безнадежно. Мы уносим эти убеждения с собой в могилу, если они не исследованы. Наши суждения - это могила, в которой мы себя хороним.
Гейл: Да, я всегда испытываю стресс, когда думаю об этом.
Кейти: Итак, ангел мой, какой бы вы были без этой мысли?
Гейл: Я бы снова почувствовала себя счастливой.
Кейти: Вот почему вы хотите, чтобы он жил. «Если бы он был жив, то я была бы счастлива». Это использование его для вашего счастья.
Гейл: Правильно.
Кейти: Мы живем; мы умираем. Всегда вовремя, ни одним мгновением раньше или позже, чем мы это делаем. Кем бы вы были без вашей истории?
Гейл: Я была бы здесь, присутствующей в собственной жизни, и предоставила бы Сэма его делам.
Кейти: Вы даже позволили бы ему умереть в свой срок?
Гейл: Да. Можно подумать, что у меня есть выбор. Я была бы здесь, вместо того чтобы находиться...
Кейти: В могиле. Или мысленно падать вместе с Сэмом со скалы, еще и еще раз.
Гейл: Да.
Кейти: Итак, ваша история - это: «Сэм должен быть рядом». Разверните это.
Гейл: Я должна быть рядом.
Кейти: Да. Ваша история о том, что Сэм не должен был умирать, есть ваше собственное мысленное падение с той скалы, с которой упал он. Вместо этого вы должны быть здесь и мысленно оставаться вне его дел. Это возможно.
Гейл: Я понимаю.
Кейти: Быть здесь выглядело бы так: женщина, сидящая в кресле среди друзей, присутствующая в настоящем, живущая своей жизнью, не возвращающаяся мысленно к скале, чтобы вновь и вновь видеть падающего Сэма. Есть еще один разворот для утверждения «Сэм должен быть рядом». Можете его найти?
Гейл: «Сэм не должен быть рядом».
Кейти: Да, мой ангел. Тот Сэм, которого вы знали, ушел. Реальность правит. Она не ждет нашего голосования, нашего разрешения или нашего мнения вы замечали это? Что мне больше всего нравится в реальности, так это то, что это всегда история о прошлом. И что я больше всего люблю в прошлом, так это то, что оно завершилось. И поскольку я больше не сумасшедшая, я не спорю с ним. Спор с ним вызывает во мне недоброе чувство. Надо просто видеть: то, что есть, есть любовь. А откуда лично я знаю, что Сэм прожил полную жизнь? Она завершена. Он прожил ее до конца - его конца, а не того конца, который, по вашему мнению, у него должен быть. Это реальность. Борьба с тем, что есть, причиняет боль. И не будет ли более честным широко раскрыть ваши объятия навстречу реальности? Это конец войны.
Гейл: Я могу это понять.
Кейти: Хорошо, давайте посмотрим на следующее утверждение.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся.
Кейти: Это хорошее утверждение. Это правда?
Гейл: Нет.
Кейти: Нет. Это всего лишь история, это ложь. (К аудитории.) Причина, по которой я называю это ложью, состоит в том, что я спросила ее: «Это правда?», и она ответила: «Нет». (К Гейл.) Как вы реагируете, когда верите истории «Я нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся»,- а он не возвращается?
Гейл: Замыкаюсь в себе. Испытываю тревогу и депрессию.
Кейти: Кем бы вы были без мысли «Я нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся»?
Гейл: Я бы вернулась назад. Я снова была бы живой, связанной с тем, что находится передо мной.
Кейти: Да. Так же, как вы это чувствовали, когда он был здесь.
Гейл: Верно. Если бы я его отпустила, у меня было бы то, чего я хочу. С тех пор как он умер, мысль о том, что он мне нужен, мешает мне иметь то, что я хотела иметь до того, как он умер.
Кейти: Итак, «Я нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся», - разверните это.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы я вернулась.
Кейти: А другой разворот?
Гейл: Я не нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся
Кейти: Да. Вы продолжаете возвращаться к этой скале и падать вниз вместе с Сэмом. Итак, вернитесь обратно сами. Вы все время думаете: «О, если бы он этого не сделал». Но вы продолжаете делать это, снова и снова, в своих мыслях. Вы продолжаете падать с этой скалы. Следовательно, если вы нуждаетесь в помощи, разверните это, посмотрите, как вы можете себе помочь. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы знать, что с Сэмом все хорошо, и он пребываете в мире.
Кейти: «С ним не все хорошо», - можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Гейл: Нет, я не могу знать, что с ним не все хорошо.
Кейти: Разверните это.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы знать, что со мной все хорошо, и я пребываю в мире, независимо от того, есть здесь Сэм или нет.
Кейти: Да, это возможно. А как ваши пальцы на ногах, а колени, а ноги и руки? Как вы себя чувствуете, сидя здесь в этот момент?
Гейл: Они в порядке. Я чувствую себя хорошо.
Кейти: Вы сейчас в лучшей или худшей форме, чем когда Сэм был здесь?
Гейл: Не в лучшей и не в худшей.
Кейти: Сидя здесь, прямо сейчас, в настоящий момент, вы нуждаетесь в том, чтобы Сэм вернулся?
Гейл: Нет, это всего лишь история.
Кейти: Хорошо. Вы провели исследование. Вы хотели знать. Теперь вы знаете.
Гейл: Верно.
Кейти: Итак, давайте рассмотрим следующее утверждение.
Гейл: Мне нужен Бог или кто-то, кто показал бы мне завершенность в смерти Сэма.
Кейти: Переверните это.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы я показала себе завершенность в смерти Сэма.
Кейти: Да. Вы же не горюете, когда газонокосилка стрижет траву. Вы не ищете завершенности в умирании травы, потому что это очевидно для вас. В действительности, когда трава вырастает, вы ее срезаете. Осенью вы не горюете из-за того, что листья падают и умирают. Вы говорите: «Разве это не прекрасно!» Ну вот, то же самое происходит и с нами. Существуют сезоны. Мы все упадем, раньше или позже. Все это так прекрасно. А наши мысли, без исследования, мешают нам осознавать это. Прекрасно быть листом, родиться, упасть, уступить дорогу следующему, стать пищей для корней. Это жизнь, всегда изменяющая свою форму и всегда отдающая себя полностью. Мы все проходим через это. Без исключения. (Гейл начинает плакать.) О чем вы думаете, милая?
Гейл: Мне очень нравится, что вы говорите об этом как о чем-то прекрасном, как об одном из сезонов. Это заставляет меня чувствовать радость и благодарность. Я могу видеть это в большем масштабе, и я могу ценить жизнь, и смерть, и цикличность. Это словно окно, через которое я могу посмотреть и увидеть все по-иному, понять, что я могу воспринимать это именно так, и принять Сэма и то, как он умер.
Кейти: Вы осознаете, что он дал вам жизнь?
Гейл: Да, он подобен удобрению или почве, благодаря которым я расту прямо сейчас.
Кейти: Итак, вот что вы тоже можете отдавать и продолжать жить, полностью принимая это, так как теперь вы понимаете нашу боль и даете нам новую жизнь, которую вы осознаете. Что бы ни происходило, это именно то, что необходимо. В природе нет ошибок. Подумайте, как мучительно иметь историю, которая не включала бы в себя подобную красоту, подобное совершенство. Отсутствие понимания всегда мучительно.
Гейл: До сих пор я действительно не способна была видеть в этом красоту. Я имею в виду, что я увидела красоту, которая мне открылась в смерти Сэма, но я не могла видеть собственно смерть - его умирание - как красоту. Я только видела, что он, двадцатилетний юноша, делает глупости. Но он просто шел своим путем.
Кейти: О Боже... Кем бы вы были без этой истории?
Гейл: Я бы приняла его смерть так же, как вы принимаете падающие листья. Я могла бы понять, что он идет своим путем, вместо того чтобы думать, что это было неправильно.
Кейти: Да, дорогая. Благодаря самоисследованию мы можем увидеть, что остается только любовь. Если нет неисследованных историй, то существует только совершенство жизни как таковое. Вы всегда можете пойти внутрь себя и обнаружить красоту, которая проявляется после того, как боль и страх поняты. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Гейл: Сэм ушел, он умер. Сэм - мой любимый мальчик, которому я была как мать. Сэм - исключительно красивый, нежный, добрый, хороший слушатель, любознательный, талантливый, не осуждающий, принимающий, сильный и энергичный. Сэм всегда был на гребне волны.
Кейти: Прочтите еще раз первую часть.
Гейл: Сэм ушел, он умер.
Кейти: Это правда? «Сэм умер» - можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Гейл: Нет.
Кейти: Покажите мне смерть. Возьмите микроскоп и покажите мне. Поместите клетки мертвого тела под микроскоп и покажите мне, что такое смерть. Разве это что-то иное, нежели просто идея? Где живет Сэм? Здесь (прикасается к ее голове и сердцу). Вы просыпаетесь и думаете о нем - вот где живет Сэм. Вы ложитесь спать вечером, и он в ваших мыслях. И каждый вечер, когда вы ложитесь спать и не видите снов, это - смерть. Когда нет истории, то нет и жизни. Вы открываете глаза утром, и «Я» начинает функционировать. Начинается жизнь. Начинается история Сэма. Вы чувствовали его отсутствие до того, как началась эта история? Ничто не живет, кроме историй, и когда мы встречаем эти истории с пониманием, мы действительно начинаем жить без страданий. Итак, как вы реагируете, когда думаете об этом?
Гейл: Я чувствую себя мертвой внутри. Это ужасное ощущение.
Кейти: Видите ли вы причину для того, чтобы отбросить историю «Сэм умер»? Я не прошу вас избавиться от вашей истории, этой идеи, которая вам так дорога. Мы любим нашу старую религию, даже если она не работает. Мы посвящаем себя ей изо дня в день, независимо от того, к какой культуре относимся.
Гейл: Да.
Кейти: Исследование не имеет мотива. Оно не учит какой-либо философии. Это всего лишь исследование. Итак, какой бы вы были без истории «Сэм умер»? Несмотря на то, что мысленно он живет с вами все это время.
Гейл: Возможно, сейчас, прямо сейчас он больше присутствует здесь, чем когда он находился в своем теле.
Кейти: Так кем бы вы были без этой истории?
Гейл: Я бы с благодарностью приняла идею удобрения. И мне бы нравилось быть там, где я есть, а не жить в прошлом.
Кейти: Итак, разверните это.
Гейл: Меня нет, я мертва, когда я углубляюсь в свою · историю о смерти Сэма.
Кейти: Да.
Гейл: Сейчас я действительно вижу это. Мы закончили?
Кейти: Да, дорогая. И мы всегда начинаем сейчас.
Терроризм в Нью-йорке
После событий 11 сентября 2001 года средства массовой информации и наши политические лидеры сообщили, что Америка начала войну против терроризма и что все изменилось. Но когда участники моей Школы пришли ко мне выполнять Работу, я обнаружила, что ничего не изменилось. Люди, подобные Эмили, запугивали себя своими неисследованными мыслями, и только после того, как они находили террориста внутри себя, они могли вернуться к своим семьям, к нормальной жизни в мире и к покою.
Учитель страха не может принести на землю мир. Мы пытались это сделать в течение тысячелетий. Только человек, который трансформирует насилие внутри себя, человек, который находит в себе мир и живет в нем, только он может научить настоящему миру. Мы ждем только одного учителя. И это - вы.
---
Эмили: С тех пор как террористы атаковали Всемирный торговый центр в прошлый вторник, я все время боюсь, что меня убьют в подземке или в здании, где находится мой офис, недалеко от Центрального парка и отеля Вальдорф. Я постоянно думаю о том, как будут травмированы мои сыновья, если они меня потеряют. Одному из них лишь один годик, а другому всего четыре года.
Кейти: Да, милая. Итак, «Террористы могут атаковать вас в подземке».
Эмили: Угу.
Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Эмили: Что это возможно или что это произойдет?
Кейти: Что это произойдет.
Эмили: Я не знаю, произойдет ли это, но я знаю, что это возможно.
Кейти: И как вы реагируете, когда приходит эта мысль?
Эмили: Я испытываю ужас. Я уже чувствую печаль по поводу моей кончины: за себя, за моего мужа и моих малышей.
Кейти: И как вы относитесь к людям в подземке, когда приходит эта мысль?
Эмили: Я чувствую себя закрытой, совершенно закрытой.
Кейти: Как вы отпаситесь к себе, когда вы об этом думаете, находясь в подземке?
Эмили: Ну, я пытаюсь подавить эту мысль, я концентрируюсь на чтении и на том, что я делаю. Я напряжена.
Кейти: И где путешествует ваш ум, когда вы напряжены и думаете об этом, когда читаете в подземке?
Эмили: Я просто все время представляю лица своих детей.
Кейти: То есть вы заняты делами своих детей. Вы читаете книгу в переполненной людьми подземке, а в воображении представляете лица своих детей после вашей смерти.
Эмили: Да.
Кейти: Что в вашу жизнь приносит эта мысль, стресс или покой?
Эмили: Определенно стресс.
Кейти: Кем бы вы были, находясь в подземке без этой мысли? Кем бы вы были, если бы не могли думать: «Террорист может убить меня в подземке»?
Эмили: Если бы я могла этого не думать... вы имеете в виду, что мой разум этого не делал бы? (Пауза.) Ну, я была бы такой же, как в последний понедельник до нападения.
Кейти: То есть вы чувствовали бы себя в подземке немного комфортнее, чем сейчас?
Эмили: Значительно комфортнее. Я выросла в подземке. Мне действительно вполне комфортно в подземке без этой мысли.
Кейти: «Террорист может убить меня в подземке» - как бы вы это развернули?
Эмили: Я могу убить себя в подземке?
Кейти: Да, убийство происходит в ваших мыслях. Единственный террорист, находящийся в тот момент в подземке, - это вы, терроризирующая себя своими мыслями. Что еще вы написали?
Эмили: Я очень сердита на свою семью - мужа, родителей, всех родственников, живущих в Нью-Йорке, за то, что они не помогают мне составить аварийный план на случай, если ситуация с терроризмом здесь ухудшится. Не помогают найти место, где мы все могли бы встретиться за пределами города, не помогают подготовить наши паспорта, снять какие-то деньги с банковского счета. Я очень сержусь на них за то, что они такие пассивные, что они заставляют меня чувствовать себя сумасшедшей из-за попыток составить план.
Кейти: Итак, «Я очень сердита на свою семью» -давайте развернем это. «Я очень сердита...»
Эмили: Я очень сердита на себя за то, что я не помогаю себе составить аварийный план?
Кейти: Вы понимаете? Перестаньте быть такой пассивной. Составьте аварийный план не только для себя, своих детей и мужа, но и для всей вашей семьи в Нью-Йорке. Составьте план для каждого.
Эмили: Я пытаюсь, но они заставляют меня чувствовать, что я свихнулась, если я делаю это. Меня это злит.
Кейти: Да, судя по всему, им не нужен план. И они не хотят иметь план. Вы единственная, кому нужен аварийный план, поэтому составьте план для эвакуации Нью-Йорка.
Эмили (смеясь): Это звучит так смешно.
Кейти: Я знаю. Я нахожу, что результатом самоосознавания часто бывает только смех.
Эмили: Но я все еще злюсь на то, что они заставляют меня чувствовать себя ненормальной.
Кейти: Можете ли вы определить, что именно в вас ненормально?
Эмили: Хорошо. Я делала то же самое накануне 2000 года, когда ожидался компьютерный сбой, так что я подозреваю, что они проходили через это со мной раньше. Я немного сдвинута в параноидальную сторону.
Кейти: Таким образом, со своей точки зрения они правы. У них есть основание. Вы могли бы работать над своим аварийным планом спокойно, не ожидая от них желания уехать.
Эмили: Я обязательно увезу моих малышей.
Кейти: Потому что они маленькие, и вы можете взять их обоих на руки и убежать. Усадить их в машину и просто уехать.
Эмили: Я думаю, мне нужно научиться водить машину. У меня нет водительских прав.
Кейти (смеясь): Вы сердитесь на свою семью за то, что у них нет аварийного плана, а у вас самой нет водительских прав?
Эмили (смеясь): Это кажется нелепым сейчас. Я понимаю. Я осуждаю их, а сама даже не смогу вести машину в случае необходимости. Как я могла этого не видеть?
Кейти: Теперь допустим, что у вас есть права, а все туннели и мосты перекрыты. Вам необходим другой план. Вам нужно найти себе еще пять работ, чтобы вы смогли приобрести собственный вертолет.
Эмили (смеясь): Да, да.
Кейти: Но вам все равно не позволят летать.
Эмили: Нет. Конечно, нет.
Кейти: Так обстоят дела. Возможно, именно поэтому ваша семья не беспокоится относительно аварийного плана. Они заметили, что тоннели закрыты, что самолетам не разрешают подниматься в воздух в течение последней недели, что бежать некуда. Может быть, они это понимают. Может быть, вы последняя, кто это узнал.
Эмили: Возможно, это действительно так.
Кейти: Таким образом, нам остается просто найти покой там, где мы есть. Для того чтобы заставить аварийный план работать, как я заключила из реального положения вещей, вам необходимо быть телепатом, чтобы вы заранее знали, когда эвакуироваться и куда уехать, чтобы быть в безопасности.
Эмили: Какая-то часть меня говорит, что мне следует уехать сейчас. Но тогда возникает проблема: где же безопасно? Тут действительно нужно быть телепатом...
Кейти: Значит, вам нужно поработать над своими телепатическими способностями. Но, как я заметила, телепаты не выигрывают в лотерею.
Эмили: Это верно.
Кейти: Итак, «Вам нужен аварийный план» - это правда? Можете ли вы быть абсолютно уверены, что это правда?
Эмили: Я подозреваю, что не могу больше быть уверена в том, что это правда.
Кейти: О, дорогая, просто почувствуйте это. Может быть, это то, что ваша семья уже знает.
Эмили: Я думаю, что на самом деле я не такой уж хороший планировщик. Для этого случая нельзя иметь план.
Кейти: Конечно, нет. Вы не можете перехитрить реальность. Может быть, то место, где вы находитесь именно сейчас, является самым безопасным в мире. Мы просто не знаем.
Эмили: Честно говоря, я никогда не думала об этом.
Кейти: Итак, кем бы вы были без мысли «Мне нужен аварийный план»?
Эмили: Менее беспокойной, менее настороженной, более легкой. (Пауза.) Но также и более огорченной. (Плачет.) Печальной. Очень, очень печальной. Все эти люди погибли. Мой город изменился. Я ничего не могу сделать.
Кейти: Хорошо. Значит, таково реальное положение дел. Вы ничего не можете сделать. Это смирение. Для меня это прекрасная вещь.
Эмили: Просто я привыкла быть очень активной, постоянно что-то делать, по крайней мере, для людей, находящихся рядом со мной, защищать их.
Кейти: И чувствовать, что контролируете ситуацию. Это работает какое-то время. А потом реальность догоняет нас. Но если мы возьмем все эти изумительные способности, эту сверх активность и соединим их со смирением, то тогда это действительно будет что-то. Тогда мы можем быть ясно мыслящими и способными помочь. «Мне нужен аварийный план» - разверните это.
Эмили: Мне не нужен аварийный план.
Кейти: Прочувствуйте это. Вы видите, что это может быть так же верно? Что это может быть даже более верно?
Эмили: Возможно. Я вижу, что это может быть более верно.
Кейти: О, моя дорогая. Я тоже. Вот почему я всегда чувствую себя так комфортно независимо от того, где я нахожусь. Когда вы бежите в страхе, вы пробираетесь через любую дырку в стене. Потом вы оглядываетесь назад, на то место, где вы находились раньше, и видите, что оно было гораздо безопаснее. Когда что-то случается, вам и без аварийного плана становится понятно, что нужно делать. Вы можете найти все, что вам необходимо знать, прямо там, где вы находитесь. И в действительности вы уже живете так. Когда вам нужен карандаш, вы протягиваете руку и берете его. Если карандаша не оказалось поблизости, вы идете за ним в какое-то другое место. И именно так бывает в чрезвычайной ситуации. При отсутствии страха то, что вы должны делать, так же ясно, как подойти и взять карандаш. А вот страх не эффективен. Страх слеп и глух. Давайте послушаем, что вы еще написали.
Эмили: Хорошо. Я думаю, что террористы крайне невежественны в своей ненависти и жажде почувствовать себя могущественными. Они так яростно стремятся причинить нам вред. Они способны на все... почему не яд или начиненные взрывчаткой машины? Они злы и невежественны, и все же они успешны и сильны. Они могут разрушить эту страну. Они, как саранча, повсюду. Они прячутся, выжидают, чтобы причинить нам вред, взорвать нас, убить нас.
Кейти: Итак, «Эти террористы злы».
Эмили: Да.
Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Эмили: Я думаю, что знаю о том, что они невежественны. Они не понимают, как действует на нас насилие.
Кейти: Можете ли вы быть уверены, что это правда? Что они невежественны в этом? Это хорошее утверждение, дорогая. Можете ли вы знать о том, что им неизвестно о боли, смерти, страданиях?
Эмили: Нет, об этом им известно, потому что они, возможно, испытали это. Я не знаю, так ли это, но думаю, что, вероятно, это так. Поэтому такова их реакция. Но они все же невежественны в отношении того факта, что насилие никогда не работает.
Кейти: Или, напротив, они не невежественны. Они верят в мысль, которая противоположна вашей, они верят, что насилие работает. Они считают, что весь мир их этому учит. Они во власти этой мысли.
Эмили: Но на самом деле оно не работает. Чтобы причинять зло другому человеку, нужно быть невежественным, либо заблуждающимся, либо психопатом.
Кейти: Возможно, вы правы, и множество людей согласилось бы с вами, но мы здесь смотрим не на то, правильно это или нет. Поэтому давайте вернемся к тому, что вы написали, и развернем это.
Эмили: Я думаю, что террористы крайне невежественны в своей ненависти и жажде почувствовать себя могущественными.
Кейти: Разверните это.
Эмили: Я крайне невежественна в своей ненависти и жажде почувствовать себя могущественной. Это правда. Мне нужен был мой аварийный план для того, чтобы почувствовать себя могущественной.
Кейти: Да, и каково это - испытывать ненависть?
Эмили: Ну, на какой-то момент это придает сил. Я хочу сказать, что это позволяет мне чувствовать себя менее беспомощной.
Кейти: И что происходит, когда вы ненавидите?
Эмили: Я зацикливаюсь на этом. Я не могу этого принять, и это изматывает.
Кейти: И вам надо найти способ отстоять эту позицию. Вы должны доказать, что вы правы в своей ненависти. Что она справедлива и оправданна. И каково это - жить таким образом? Как вы реагируете, когда думаете, что террористы злы и невежественны?
Эмили: В контексте того, о чем мы говорим, это и вправду ощущается очень фальшиво. Я не уверена, что у меня когда-нибудь еще будет такое чувство.
Кейти: С их точки зрения, их ненависть абсолютно оправданна. Они готовы умереть за это. Это правое дело. Вот во что они верят. Они крушат свои жизни о здания.
Эмили: Да.
Кейти: Их ненависть не является для них препятствием. Вот как это выглядит, когда мы привязаны к идее. Эта идея такова: «Вы - зло, и я умру, чтобы уничтожить вас». Это ради блага мира.
Эмили: Да, я понимаю это.
Кейти: Тогда продолжим с разворотами.
Эмили: Я зла в своем невежестве...
Кейти: ... из которого исходят эти люди. Они знают, какое страдание приносят своим семьям, когда преднамеренно убивают себя.
Эмили: Да.
Кейти: На каком-то уровне они не являются невежественными, а на другом - конечно, они невежественны, потому что их идеи порождают так много страданий. Итак, продолжайте разворачивать то, что вы написали после слов о зле и невежестве.
Эмили: Они злы и невежественны, и все же они успешны и сильны.
Кейти: И я...
Эмили: Я зла и невежественна, и все же я успешна и сильна.
Кейти: Да, со всей вашей правотой.
Эмили: О да. Мой аварийный план верен, а другие просто не принимают его.
Кейти: Итак, давайте продолжим. «Они, как саранча» - разверните это.
Эмили: Я, как саранча, повсюду. Я прячусь, выжидаю, чтобы причинить себе вред, взорвать себя, убить себя?
Кейти: Да.
Эмили: Мои мысли как саранча.
Кейти: Именно. Ваши неисследованные мысли.
Эмили: Верно.
Кейти: Я не вижу в данный момент каких-либо террористов, за исключением одного, с которым вы живете, - это вы сами.
Эмили: Да. Я вижу это.
Кейти: Я живу в мире, и это то, чего заслуживает каждый. Мы все заслуживаем того, чтобы покончить с собственным терроризмом.
Эмили: Я могу понять самонадеянность того, что я делала.
Кейти: В этом я вижу возможность для изменения. В противном случае мы все, подобно древним, примитивным существам, вымрем во имя какой-то цели.
Эмили: Как это мы все вымрем во имя какой-то цели?
Кейти: Хорошо, дорогая, скажем, кто-то преследует ваших детей... Просто представьте это.
Эмили: Хорошо. Да.
Кейти: Я хочу сказать, что вы злитесь даже на своих родителей за то, что они не хотят принять ваш аварийный план. И почувствуйте, что значит воевать с собственной семьей.
Эмили: Да.
Кейти: Что бы вы сделали с детьми? Вы бы схватили их, вопящих: «Я хочу, чтобы меня оставили в покое». Вы бы схватили их и увезли - куда? Исходя из того, что вы знаете, вы увезли бы их именно в то место, куда придется удар.
Эмили: Это правда. Это самонадеянность. Даже безумие.
Кейти: Что вы еще написали?
Эмили: Я больше не хочу никогда видеть покрытого пеплом человека, идущего домой, как это было в тот день. Я не хочу больше видеть на лицах людей застывшие маски или выражение шока... Часть проблемы состоит в том, что средства массовой информации продолжали вновь и вновь показывать падающие башни. Было такое чувство, что это происходило целую неделю.
Кейти: «Часть проблемы состоит в том, что средства массовой информации продолжали показывать это вновь и вновь» - разверните это.
Эмили: Я продолжала показывать это вновь и вновь.
Кейти: Да. «Я хочу, чтобы средства массовой информации прекратили это»,- разверните это.
Эмили: Я хочу, чтобы я прекратила это.
Кейти: Итак, работайте над собой. Ваш ум и есть средства массовой информации.
Эмили: Я не знаю как.
Кейти: Вы могли бы начать с исследования этих образов, содержащихся в вашем уме. Потому что в реальности перед вами сейчас нет ни одного человека, покрытого пеплом. Это не происходит нигде, кроме как в ваших мыслях. (Долгая пауза.) Хорошо. Давайте вернемся назад и посмотрим. Опишите покрытого пеплом человека, присутствующего в ваших мыслях. Опишите того, кто произвел на вас такое сильное впечатление. Человека, которого вы действительно видели.
Эмили: Хорошо, самое сильное впечатление произвел на меня человек, который шел мимо нашего офисного здания, когда я сидела снаружи, ожидая мужа. Это было пару часов спустя после того, как рухнули башни Всемирного торгового центра. Я работаю в другой части города, так что этот парень прошел примерно шестьдесят кварталов. Мы видели много покрытых пеплом людей, когда шли домой, но этот человек был одет в дорогой, хорошо сшитый костюм, нес дипломат, и на нем была одна из этих респираторных масок, которые вы видели по телевизору. И он был абсолютно серым - вся его голова, его костюм, его ботинки, его дипломат были покрыты пеплом. Пепел был нетронутым. Он был как зомби, просто шел, не глядя по сторонам. Он, наверное, был в шоке. Было очевидно, что он прошел пешком весь путь от Всемирного торгового центра. Все вокруг было освещено солнцем, и все здесь, в этой части города, казалось нормальным, а потом прошло это привидение. Это потрясло меня сильнее, чем все остальное в тот день. Это очень сильно меня потрясло. Я подумала: «Теперь это вошло в мой мир. Это здесь».
Кейти: Хорошо, милая. Теперь я хочу посмотреть на это вместе с вами. «Он был похож на зомби» - это правда?
Эмили: Он определенно так выглядел.
Кейти: Конечно, он так выглядел. Посмотрите на того, кто рассказывает эту историю. Ведь этот человек нес дипломат, значит, подумал о том, чтобы взять его. Может быть, он просто шел домой. Метро не работало. Может быть, он хотел вернуться к своей семье, чтобы они знали, что с ним все в порядке.
Эмили: Да.
Кейти: Он был совершенно разумен. Он надел респиратор. Вы этого не сделали.
Эмили: Гм.
Кейти: Следовательно, все говорит о том, что он был в лучшем состоянии, чем вы.
Эмили (после паузы): Могло быть и так. Я не была в непосредственной близости от места катастрофы, хотя и испытала невероятный стресс и страх.
Кейти: «Этот человек был похож на зомби» - как вы реагируете, когда думаете об этом?
Эмили: Я испытываю ужас, словно наступил конец света.
Кейти: А кем бы вы были, глядя на этого человека без мысли: «Он похож на зомби»?
Эмили: Я бы просто подумала «Вот человек, покрытый пеплом, надеюсь, что ему уже недалеко до дома».
Кейти: Вполне разумный человек. Не зомби. Он вышел из здания и даже не забыл дипломат. Ему сразу же пришло в голову, что надо делать. Я не думаю, что у него был аварийный план: «Если самолет врежется в здание и мне удастся выбраться, то я, пожалуй, захвачу дипломат, как предписывает аварийный план, и пойду домой».
Эмили: Он прошел шестьдесят кварталов или около того. Я полагаю, что он стал в моем уме символом того, что произошло.
Кейти: Да, но он также легко мог стать и примерам того, каким эффективным можно быть, когда случается несчастье. У него был дипломат. Он прошел шестьдесят кварталов. А что было с вами, когда вы его увидели?
Эмили: Я чувствовала, что впадаю в шок.
Кейти: Да. С ним было все хорошо. А вы были как зомби и проецировали это на него. Если бы вам стало плохо, и вы увидели бы себя и его, стоящих там, к кому бы вы обратились за помощью?
Эмили (смеясь): Я бы обратилась к нему. По разительно. Но я определенно обратилась бы к нему.
Кейти: Хорошо, милая. Итак, осторожно разверните это. «Я хочу...»
Эмили: Я хочу увидеть еще одного покрытого пеплом человека.
Кейти: Да, даже если только в ваших мыслях - потому что вы не видели с тех пор ничего подобного нигде, кроме как внутри себя. Так что реальность и история никогда не совпадают, реальность всегда добрее. И вам будет интересно понаблюдать, как это проявится в вашей жизни и особенно в жизни ваших детей. Они научатся от вас тому, что они не должны быть постоянно настороже и иметь специальный план; они научатся тому, что они всегда будут знать, что делать. Они увидят, что там, где они находятся, все в порядке, и в любом месте, куда они попадают, все идет хорошо. И без пугающей истории «Мне нужен аварийный план» к вам может прийти много хороших идей. Например, определить место встречи с вашим мужем на случай, если телефоны не работают. А когда ваши дети подрастут, вам было бы полезно научиться водить машину и иметь в ней несколько карт и некоторые другие необходимые вам вещи. Кто знает, что может придумать спокойный ум?
Эмили: Благодарю вас, Кейти. Я понимаю это.
Кейти: О, дорогая, добро пожаловать. Мне нравится, что вы не стремитесь ни к чему, кроме чистой правды.
---
Вы полностью теряете связь с реальностью, когда верите в то, что есть законное основание для страдания.
---
13. Вопросы и ответы
Когда люди задают мне вопросы, я отвечаю им так ясно, как только могу. Я рада, когда они говорят мне, что эти ответы полезны для них, но я знаю, что по-настоящему полезные ответы - это те, которые они находят сами.