2 Пыпин А. Н. История русской этнографии. СПб., 1891. Т. 2. С. 80.
3 Пыпин А. Н. История русской литературы. СПб., 1898. Т. 1. С. 39.
Настойчивее стала обращать на себя внимание ученых новая и новейшая литература. Вырабатывался исторический взгляд на литературное наследие писателей XVIII и XIX веков. Одним из первых о том, что для развития современной национальной культуры необходимы «критические разборы книг, отдельно и ежегодные обозрения литературы вообще»9, заговорил на страницах «Московского телеграфа» Н. А. Полевой. Он «первый обратил критику на все важнейшие современные предметы»10. Продолжение большинства его идей — в литературно-критической деятельности В. Г. Белинского. Задуманный в 1841 году В. Г. Белинским и частично осуществленный им в циклах статей труд «Критическая история русской литературы» был нацелен на противопоставление условно-эстетического взгляда на отдельные литературные произведения новому, историческому на все наследие писателя в его творческой полноте и хронологической последовательности.
Эдиционная культура заметно развивалась и достигла в России к середине XIX века высокого уровня. Этому во многом способствовала сложившаяся организация академической издательской деятельности. «Известия Академии наук по Отделению русского языка и словесности» (1852—1863) и «Ученые записки II Отделения Академии наук» (1854—1863) стали образцовыми филологическими журналами не только для своего времени. Отделение этнографии при созданном в 1845 году в Петербурге Императорском Русском географическом обществе своими добротными изданиями также участвовало в общем процессе развития отечественной издательской культуры.
В деле публикации памятников древней и новой литературы неоценимы заслуги Ф. И. Буслаева и Н. С. Тихонравова. Ими был создан образцовый для своего времени тип научного издания. Сравнительно-исторический метод филологических исследований разработал А. Н. Веселовский, что также имело громадное значение для совершенствования методики текстологического анализа.
Применительно к новой литературе на раннем этапе развития русской текстологической науки было заметно подражание опыту классической филологии. Но вскоре начались поиски собственных методов; связано это было с серией научно-крити- ческих изданий.
В 1851 году П. В. Анненков начал подготовку первого в России научно-критического издания Сочинений А. С. Пушкина (Т. 1—7. СПб., 1855—1857). Текстологический анализ рукописей поэта, доступ к которым был получен у Н. Н. Ланской, лег в основу историко-литературного изучения творчества А. С. Пушкина. Параллельно П. В. Анненков создал еще один труд: «Материалы для биографии Пушкина» (1855). Оба издания составили комплексное исследование. Научное новаторство П. В. Анненкова высоко оценили Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев и др.
Во многом трудами П. В. Анненкова издано «Первое собрание писем И. С. Тургенева. 1840-1883 гг.» (СПб., 1884). Перед смертью писатель разрешил Анненкову пользоваться своим архивом и разбирать корреспонденцию. Первые публикации писем И. С. Тургенева — «Шесть лет переписки с И. С. Тургеневым. 1856—1862» (Вестник Европы. 1885. № 3, 4) и «Из переписки с И. С. Тургеневым в 60-х гг.» (Вестник Европы. 1887. №1,2) — были подготовлены также П. В. Анненковым.
Образцовым для последующих текстологов новейшей русской литературы стало издание Сочинений Г. Р. Державина (Т. 1—9. СПб., 1864—1883), подготовленное исследователем русской литературы XVIII—XIX веков Я. К. Гротом. В него, помимо основных текстов, вошли материалы архива писателя — в виде вариантов и ранних редакций произведений. Тома были снабжены подробным историко-литературным, биографическим и реальным комментарием, разветвленным справочным аппаратом. Том 8 составила биография поэта, написанная Я. К. Гротом. Впервые в русской издательской практике в том 9 вошел «Словарь к стихотворениям Державина». Это издание сочинений Г. Р. Державина до настоящего времени является наиболее полным. Новые эдиционные принципы Я. К. Грот применил еще раз в подготовленном им издании Сочинений и писем И. И. Хем- ницера (СПб., 1873).
В числе научных изданий последних десятилетий XIX — начала XX века сочинения К. Н. Батюшкова (Л. Н. Майков и В. И. Сайтов; 1885—1887), М. Ю. Лермонтова (П. А. Вискова- тов; 1889-1891), Н. В. Гоголя (Н. С. Тихонравов; 1889-1890), М. В. Ломоносова (М. И. Сухомлинов; 1891 — 1902), Кольцова (А. И. Лященко; 1911), Е. А. Баратынского (1914—1915), А. С. Грибоедова (Н. К. Пиксанов; 1911 — 1917). Их научную ценность определил принцип соблюдения творческой воли писателя, которого по возможности строго старались придерживаться составители.
Опора на фактический материал и изучение широкого литературного фона, наблюдавшиеся с середины XIX века, давали ощутимые в науке результаты. Потребность в библиографических, фактографических, источниковедческих разработках способствовала появлению и успешному развитию «библиографического» направления филологической отрасли знаний. По-новому стало осознаваться значение библиографии: «Без предварительной библиографической работы невозможна история литературы без истории литературы ни одна наука не может рассчитывать на верный успех»11, — писал в 1858 году видный петербургский библиограф Р. И. Минцлов. В это же время В. И. Межов вел систематическую библиографию русских книг, составившую впоследствии его знаменитый труд «История русской и всеобщей словесности» (1872).
Выявление достоверных фактов, их исторический анализ были принципиальной установкой научной школы, которую возглавили В. И. Сайтов и Л. Н. Майков, считавший себя учеником И. И. Срезневского (его идеи он продолжил в своих работах текстологического и библиографического свойства). Трудами ученых в 1885-1887 годах издано Собрание сочинений К. Н. Батюшкова. Впоследствии намеченное историко-фактической (так называемой майковско-саитовской) школой направление архивных поисков, работы с источниками, биографиями, генеалогиями значительно развил Б. Л. Модзалевский.
Знаменитая картотека, составленная Б. Л. Модзалевским, состоит из 165 тыс. карточек и хранится в Отделе рукописей Пушкинского Дома. Как знаток и исследователь биографии и генеалогии русских деятелей ХУШ-Х1Х веков особенно ценный вклад Модзалевский внес в изучение декабризма - такими справочными изданиями, как «Архив Раевских», «Архив декабриста С. Г Волконского», «Алфавит декабристов» (совместно с А. А. Сиверсом). Высшим достижением академического пушкиноведения стали подготовленные Б. Л. Модзалевским комментированные издания: «Пушкин. Письма» и «Пушкин. Дневник 1833—35» (М.; Пг., 1923).
Систематизация накопленного филологической наукой материала по истории русской словесности дала на рубеже XIX— XX веков много справочной литературы, в том числе известные труды С. А. Венгерова «Источники словаря русских писателей» (I. 1-4. СПб., 1900-1917), «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (От начала русской образованности до наших дней)» (Т. 1-6. СПб., 1886-1904); капитальную работу А. В. Мезьер «Русская словесность с XI по XIX столетие включительно. Библиографический указатель произведений русской словесности в связи с историей литературы и критикой Книги и журнальные статьи» (Ч. 1—2. СПб., 1899—1902)
Таким образом, основные принципы русской классической текстологии определились к началу XX века — на базе уже имевшегося к этому времени колоссального эдиционного опыта и критического пересмотра позиций западноевропейской формалистической текстологии.
4. Текстология новой русской литературы
Петербургская академия наук к началу XX века стала передовым центром текстологических исследований. В ее рамках сформировались две самостоятельные текстологические школы, которые возглавили А. А. Шахматов и В. Н. Перетц, — школы по сути очень близкие, занимавшиеся проблемами изучения текста в его истории и всех его изменениях. А. А. Шахматов делал это, опираясь на материалы лингвистических наблюдений; В. Н. Перетц использовал преимущественно литературоведческие подходы.
Ученик Н. С. Тихонравова Алексей Александрович Шахматов (1864—1920) в своих трудах разработал методику научного анализа летописного текста на основе принципов историзма, предложил приемы изучения текстологически сложных памятников древнерусской литературы во всех редакциях, видах и изводах. Много времени посвятил русским летописям, проблемам русского и славянского этногенеза, заложил основы исторического изучения русского литературного языка, текстологии как науки.
Владимир Николаевич Перетц (1870—1935) руководил в первые десятилетия XX века в Киеве методологическим «Семинаром по русской филологии». После избрания в Академию наук в 1914 году переехал в Петроград. В его работе «Из лекций по методологии истории русской литературы» — единственном в дореволюционной науке кратком руководстве по текстологии — представлены материалы для понимания нового метода, основанного на внимании к изучению «литературной истории» памятника. Учениками и продолжателями В. Н. Перетца были В. П. Адри- анова-Перетц, Н. К. Гудзий, С. Д. Балухатый, И. П. Еремин.
1917 год стал рубежным как в судьбе государства, так и в истории текстологической науки. Широкие массы новых читателей нуждались в основных сочинениях писателей-классиков. Национализация архивов и литературного наследия авторов XIX века дала возможность не только перепечатывать, но и издавать новые материалы. Этой деятельностью занялся литературно-издательский отдел Наркомпроса.
1920-е годы оказались важнейшим этапом в развитии и интенсивной разработке теории текстологии, периодом формирования ее основных принципов и терминов, началом методической работы. Тогда же впервые был введен термин текстология — Б. В. Томашевским в его труде «Писатель и книга. Очерк текстологии» (1928), составленном по материалам лекционного курса.
В эти же годы Н. К. Пиксанов одним из первых сформулировал проблемы творческой истории как особой историко-литера- турной дисциплины, задачи и принципы ее изучения, изложив результаты исследований в своей главной книге — монографии «Творческая история "Горя от ума"»12. Заслуга ученого заключалась в том, что он «придал методике изучения творческой истории научный филологический характер, освободив ее от влияния эстетских, импрессионистских и формалистических трактовок»13. Н. К. Пиксанов ясно сформулировал мысль о том, что «понимание результатов процесса без изучения самого процесса для историка заранее опорочено: только исследование всей истории явления дает полноту его понимания. Историк все познает только исторически, диалектически, генетически»14. В этом заключалась суть так называемого «телео-генетического» метода Н. К. Пиксанова — нового типа литературоведческого исследования, посвященного «творческой истории» литературного произведения.
Значительное достижение отечественной текстологии новой литературы проявилось уже на раннем этапе становления науки. Б. В. Томашевским и С. М. Бонди была разработана методика осмысленного чтения контекста рукописи, а не традиционного по словам или частям слов.
Русская текстологическая традиция формировалась трудами таких выдающихся ученых, как Н. С. Тихонравов, В. Н. Перетц, А. А. Шахматов. Их научные принципы наследовали и творчески развивали Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, Г. Г. Шпет, Г. О. Винокур, С. М. Бонди, Н. К. Гудзий, Д. С. Лихачев.
В 1930-е годы на базе АН СССР и в ее структуре были созданы центры текстологического изучения русской литературы: в Москве — Институт мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР и в Ленинграде — Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР.
Началась активная эдиционно-текстологическая работа. Стали появляться высококлассные книги издательства «Асаёепиа», серии «Библиотека поэта», «Литературное наследство», «Звенья», «Литературный архив», тома Полного собрания сочинений (Юбилейное) в 90 томах Л. Н. Толстого, Полного собрания сочинений в 16 томах А. С. Пушкина.
В середине 1950-х годов, преодолев вульгарно-социологические и догматические тенденции в литературоведении, отечественная текстология пережила второе рождение и стала утверждаться как самостоятельная научная дисциплина. Связано это было с необходимостью развивать текстологию новой литературы (памятниками древности успешно занимались и прежде). Издательская практика XIX и первой половины XX века оставила неразрешенными многие сложные вопросы, от которых напрямую зависел успех задуманных после войны академических и научных изданий писателей-классиков.
Кардинальный шаг к построению общей теории текстологии с обоснованием исторических принципов и подходов был сделан в книге академика Д. С. Лихачева «Текстология. Краткий очерк» (М.; Л., 1964). Выдвинутая автором идея исторической жизни текста утвердила необходимость исследовать его смысл и движение во времени, тем самым окончательно опровергнув механистическую теорию, исходившую из предпочтения хронологически раннего текста.
Постепенно из прикладной дисциплины, направленной преимущественно на решение издательских задач, текстология превратилась в базовую научную отрасль, развитие которой протекает в едином русле с общеисторическими и культурными переменами в государстве. Определились четыре направления отечественной текстологии: текстология древней литературы, фольклора, литературы Нового времени и современной.
Базовый тезис о существовании диалектической связи между историей литературы XIX века и текстологией выдвинула Л. Д. Гро- мова-Опульская, в продолжение идей Д. С. Лихачева развивавшая идею историзма как абсолютно универсального принципа текстологического исследования.
В теории Л. Д. Громовой-Опульской утверждается прямая и последовательная связь трех составляющих текстологии: истории текста, творческой воли писателя и научной критики текста, то есть анализа основного источника текста со стороны его аутентичности, достоверности. Построенная на детальных текстологических исследованиях и реальных фактах, эта теория не допускает как схоластики, так и механического следования автографу. В ней ясно обозначена граница между тонкой, ювелирной работой текстолога и механической считкой. Теория
Л. Д. Громовой-Опульской живо откликается на достижения современной научной мысли, но противостоит новациям эпохи постструктурализма в критике и постмодернизма в искусстве, в частности французской генетической критике с ее исключительным вниманием к множеству текстов (авантекст, посттекст, гено- текст, гипертекст, интертекст и проч.), в котором размывается единичная структура итога текстологического исследования — критически установленный текст. В этой позиции сохранена верность принципам отечественной текстологической традиции: любить сам шедевр, а не его редакции. Отрицая отдельные попытки публиковать произведения классиков с сохранением орфографии и пунктуации источников XIX века без модернизации их по современным нормам, теория Л. Д. Громовой-Опуль- ской и в этом случае утверждает необходимость научной критики текста, сопоставления источников и выявления «в целом и во всех деталях, до последней запятой» подлинно авторского текста в его окончательном виде.
Л. Д. Громова-Опульская возглавила текстологическую школу ИМЛИ РАН. Институт мировой литературы им. А. М. Горького Российской академии наук стал уникальным научным центром по разработке и реализации фундаментальных текстологических исследований. Под его грифом изданы собрания сочинений А. М. Горького (В 30 т. 1949—1955), А. И. Герцена (В 30 т. 1954-1966), А. П. Чехова (В 30 т. 1974-1983), С. А. Есенина (В 7 т. 9 кн. 1995—2001). Опубликованы Летописи жизни и творчества А. М. Горького (В 4 вып. 1958—1960), А. И. Герцена (В 5 т. 1974-1990), А. П. Чехова (Т. 1. 2001), С. А. Есенина (Т. 1. 2003); Материалы к биографии Л. Н. Толстого (6 кн. 1954—1998). Ведется подготовка академических и научных изданий А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого, Д. И. Писарева, Ф. И. Тютчева, В. В. Розанова, А. А. Блока, Л. Н. Андреева, А. М. Горького, М. А. Шолохова, В. В. Маяковского, А. Н. Толстого, А. П. Платонова и др. Издания такого типа — основа филологических исследований в любой области. Приведенный на их страницах эталон текста, его подробная творческая история и история текста являются тем базовым материалом, на котором строится всякое исследование в русле этого материала.
Широкую научно-издательскую программу осуществляет Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук (ИРЛИ РАН), подготовивший собрания сочинений Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова, И. А. Гончарова, К. Н. Леонтьева, в которых также реализованы последние достижения текстологической науки, находки и открытия современных отечественных исследователей-текстологов.
5. Основные понятия истории текста
Текст — важнейший предмет текстологии.
Как «языковое выражение замысла его создателя» определил текст Д. С. Лихачев; при этом «бессознательно сделанные ошибки рукописи не входят в понятие текста»15, поскольку не относятся к художественному мышлению автора. Л. Д. Гро- мова-Опульская видела в тексте «оформленный в словесную ткань, систему сцеплений замысел или фрагмент замысла, независимо от объема»16. По М. М. Бахтину, текст — «первичная данность» «всего гуманитарно-филологического мышления»17. А. Л. Гришунин сформулировал так: «Это запись литературно- художественной или публицистической (да и всякой другой) речи в форме письменных знаков, существующая в виде письменного документа»; и еще: «Текст — одна из форм существования очень значительной части человеческой культуры, закрепленной в памятниках языка»18. Обоснование понятия и его научное определение в своих работах дали Н. С. Тихонравов, Б. В. Томашевский, Г. О. Винокур, Б. М. Эйхенбаум, С. М. Бон- ДИ и др.
Текст следует отличать от произведения как художественного целого. Текст — это запись произведения. Произведению же присущи самостоятельность, единство замысла, формы и содержания.
Текстологическое исследование опирается на источники текста.
Источником называется «документально фиксированный текст, отражающий один из этапов работы автора над произведением»19. Источники текста произведения бывают рукописные, печатные и устные: рукописи, автографы, списки, копии, авторизованная машинопись, корректуры, печатные тексты, звуко- и видеозаписи, издания. Это все исходящие от автора (авторские) или восходящие к нему (авторизованные) материалы, относящиеся к тексту произведения.
Наиболее достоверные источники текста — автографы. Но писатели по-разному относились к ним. Н. М. Карамзин сжигал, М. Е. Салтыков-Щедрин сохранял, А. П. Чехов уничтожал, А. А. Блок складывал в особую папку.
Л. Н. Толстой одобрил решение С. А. Толстой передать его рукописи на хранение в Исторический музей. Сегодня огромное рукописное наследие Л. Н. Толстого хранится в Государственном музее Толстого в специальной Стальной комнате, комнате-сейфе, — 165 ООО листов. В их числе — 7000 листов рукописей и корректур (нередко заполненных с двух сторон), относящихся к роману «Воскресение», который в книге занимает всего 450 страниц. Учеными создано «Описание рукописей художественных произведений Л. Н. Толстого» (М., 1955), помогающее ориентироваться в этом океане автографов. Иное отношение к черновикам было у А. А. Ахматовой: «Я иногда с ужасом смотрю напечатанные черновики поэта. Напрасно думают, что это для всех годится. Черновики полностью выдерживает один Пушкин»20.
Если отсутствуют авторские и авторизованные источники, возрастает значение неавторизованных. Функцию источников нередко выполняют вспомогательные материалы: письма, дневники, мемуары самих писателей, их близких, современников и другие документы. Ф. М. Достоевскому письма заменяли дневник; в них — полное выражение личности писателя, подробный рассказ о его жизни. 7000 писем написал И. С. Тургенев. Переписка Толстого за долгие годы жизни оказалась чрезвычайно обширной. Он отправил своим корреспондентам более 10 000 писем и получил от них более 50 000. В 30-томном академическом издании А. П. Чехова письма занимают 12 томов.
Рукописью принято называть текст произведения, написанный от руки. Работу с рукописями во многом усложняет почерк их автора. У большинства русских писателей XIX века он неразборчивый. Н. В. Гоголь однажды написал М. П. Погодину: «Скажи, пожалуйста: кто тебя всегда толкает под руку, когда ты пишешь? хоть бы одно слово можно было разобрать с первого разу. Я твое шестнадцатидольное письмо читал три дня и до сих пор некоторые слова остались неразгаданными»21. В одном из автографов Л. Н. Толстого переписчик, дойдя до одного особенно трудного места, пометил в копии: «Ужаснулся и бросил». А, например, к А. Н. Плещееву А. П. Чехов обращался с такими словами: «Напишите мне, дорогой мой, письмо. Я люблю Ваш почерк: когда я вижу его на бумаге, мне становится весело»22.
В текстологии древней и средневековой литературы различаются понятия рукопись, автограф, список. В текстологии литературы Нового времени эти понятия совпадают.
Автографом называют авторскую запись, отражающую работу писателя над текстом. При этом различают черновые и беловые автографы. В черновиках сохраняются и различимы слои, отражающие творческий процесс. Беловик — это текст, переписанный набело, и в некотором смысле итог данного этапа работы автора.
Копией считается текст, списанный оригинал. Механические ошибки не влияют на признание копии, как не влияет и разнообразная техника исполнения копии: скоропись, машинопись и пр.
Последние стадии авторской работы отражены в корректуре — оттиске набора текста.
История текста — ключевое понятие текстологической науки, обозначающее теоретическую реконструкцию процесса зарождения и развития творческой мысли автора, воссоздание хронологической динамики творческого процесса по сохранившимся источникам текста произведения. Полнота истории текста зависит от степени сохранности всего объема рукописных документов произведения. История текста — это материальное воплощение творческой истории.
Редакции и варианты являются результатом творческой переработки текста на разных этапах его истории. Отличие редакции от варианта заключается в той правке, которую они содержат.
Редакцией считается целенаправленно переработанный автором, редактором или цензором текст, смысловые изменения которого коснулись идейного содержания, художественной формы или фактографической основы. Ключевой позицией отечественной текстологической школы является правило, что «обе редакции могут избираться в качестве основного текста только тогда, когда сам автор включал их в основной состав прижизненных собраний сочинений»1.
Существует традиция названий редакций (Жандровская редакция «Горя от ума», Лицейская редакция стихотворений А. С. Пушкина). Наиболее часты порядковые наименования редакций.
Вариант — это разночтение между разными источниками одного и того же текста, не вносящее существенное изменение в их смысл и художественное оформление. Как бы ни были обильны разночтения, они не могут создать новую редакцию; и наоборот, для ее создания достаточно нескольких существенных смысловых правок.
1 Опульская Л. Д. Эволюция мировоззрения автора и проблема выбора текста // Вопросы текстологии: Сб. статей. М., 1957. С. 97.
6. Изучение истории текста
Подлинная история произведения, считал Б. В. Томашев- ский, «начинается с того момента, как автор переходит от планов к самому произведению и набрасывает его первоначальный текст»23. Ученый писал о текстологии как о «некоторой системе приемов критики текста», отчасти перенесенной из опыта изучения древних памятников, отчасти обусловленной своеобразием нового материала24.
Критика текста — это изучение его истории, выявление идейно-творческой задачи автора, ее формирования и осуществления.
«Вся текстология, в той ее части, в которой она занимается установлением текста, есть не что иное, как реставрация и консервация произведений искусства, воплощенных в текстовой форме. Во всех других искусствах существуют аналогичные проблемы. Если при этом приходится сводить некоторые варианты, которые никогда в данном произведении не сосуществовали, то это обусловлено природой литературы как особого вида временного искусства»25.
За основной текст обычно принимается последнее прижизненное издание. Но бывают исключения. Выбор основного источника текста требует гибкости подхода и основывается на изучении творческой и цензурной истории, а также внешней судьбы произведения. Недопустима механическая перепечатка текста последнего прижизненного издания: текст должен быть сверен с текстами всех предыдущих изданий, сохранившимися рукописями и наборным материалом. Проследив весь процесс становления текста от первой рукописи до последнего прижизненного издания, можно наиболее точно определить основной текст.
Телео-генетический метод Н. К. Пиксанова наглядно демонстрировал, что «авторская мотивация и телеология художественных средств и приемов всего надежнее и полнее раскрывается в текстовой и творческой истории произведения — в этих трудных поисках совершенства и законченности... Творческая история занимается уже не описанием и классификацией, а развитием, генезисом художественных явлений»26.
Понять черновик помогает верное определение последовательности авторской работы над рукописью. Без этого груда исписанных страниц останется неразобранной и малополезной для исследователей.
Критика текста проводится на основе его источников. «В выборе источника основного текста важно следовать принципу соблюдения авторской воли во всем, что касается процесса создания произведения, и руководствуясь фактами истории текста»1. Без источниковедческого фундамента текстология, как и любая другая отрасль филологии, наука вообще, развиваться не может. Источниковедение, разрабатывая методы изучения и принципы использования источников, является составной частью текстологии.
Основным источником может быть первая публикация, корректура или рукопись. Если первое издание является единственным достоверным источником (или когда точно известно, что текст, искаженный в последующих изданиях, восстанавливался в первом издании по рукописям), редакции первого издания незаменимы. Разумеется, необходимы доказательства, что именно этот источник отражает в наибольшей мере творческую волю.
Этапы истории текста устанавливаются расслаиванием рукописей, то есть изучением и анализом последовательности и взаимосвязи внесенных в рукопись исправлений. Такой метод помогает установить конкретные границы каждого этапа истории чернового текста.
Основной текст не может быть абсолютным, хотя и отражает последние стадии работы автора над текстом. В тексте неизбежно накапливаются искажения: ошибки переписчиков, не замеченные автором, редакторские изменения, цензурные купюры, ошибки наборщиков и т. п. Чтобы получился текст в его идеальном виде, текстолог должен устранить случайные искажения. Исправленный, выверенный по источникам текст принято называть критически установленным (каноническим, дефинитивным). Он считается «эталонным» для последующих переизданий.
Без учета и анализа всех доступных источников текст даже самых известных произведений может долгое время пребывать с существенными искажениями и считаться авторизованным. Так случилось, например, с «Записками охотника» И. С. Тургенева. Почти у каждого из 25 рассказов цикла есть несколько рукописных и печатных источников. Но их сличение не проводилось.
1 Спиридонова Л. А. Выбор источника текста // Современная текстология: теория и практика. М.: Наследие, 1997. С. 42.
Критически установленный текст впервые был опубликован лишь в 1991 году в серии «Литературные памятники».
Отечественная текстологическая школа придерживается исторических принципов и приемов изучения источников текста, признавая их безусловное преимущество перед механистической теорией. Принципиально новый текстологический метод открыл известный пушкинист С. М. Бонди. Ученый утвердил иное, чем было принято прежде, отношение к черновику, предложив заменить механистический подход к черновым рукописям на историко-аналитический. «Важно не установить, что Пушкин зачеркнул в каком-то месте начало слова "Пр", — но понять, что он хотел здесь написать и почему зачеркнул. А иначе—к чему нам воспроизведение всех этих отдельных отрывочных зачеркнутых слов или даже частей слова?»27
Ошибочной может оказаться формальная точка зрения и на проблему авторской воли.
«При жизни писатель волен делать со своими произведениями что он хочет, но после смерти они становятся достоянием истории» — так сформулировал Н. К. Михайловский суть отношения исследователя к авторской воле. В литературном наследии писателя даже слабые в художественном отношении произведения или идейно устаревшие могут предоставить ценный фактический материал для характеристики того исторического периода, который переживал автор. Воля автора является одним из оснований критики текста.
Авторская воля динамична и относится к категориям сложным и неустойчивым. «Лишь когда действие этой воли прекращается, то есть после смерти автора, возникает проблема стабилизации текста — проблема очень важная в практическом и сложная в теоретическом отношении»28.
Однако авторскую волю можно довольно точно определить, прояснив взаимосвязь развития авторской воли с работой писателя над замыслом произведения. Причины изменения авторской воли бывают творческие и нетворческие. К нетворческим относятся, например, цензурные увечья текста. Сохранилось свидетельство одного из современников И. С. Тургенева, который спросил автора «Записок охотника», почему тот не внесет в новое издание места, зачеркнутые цензурой. Ответ был кратким: «Знаете, это все так мне надоело»29.
Важной задачей текстологического исследования является анализ замыслов и намерений писателей, создающих текст. Этим обусловлена необходимость изучения источников текста при анализе в нем правки, как авторской, так и чужой. Последняя может быть причиной неполной реализации авторской воли. Следует учитывать и разную степень интенсивности проявления авторской воли: от открытой декларации, отдельных упоминаний до полного сокрытия. Встречается авторизация активная и пассивная; последняя таит в себе опасность нарушения, искажения авторской воли.
«В художественном произведении даже с «авторизованными» искажениями примириться невозможно, — писал А. Л. Гришу- нин. — Имея дело с литературой, видом искусства, текстологическая работа не может выполняться механически, руководствуясь только формально-логическими или юридическими критериями оценки того или иного текста или варианта. Решение должно основываться на исследовании творческой истории произведения, с применением филологического метода, опирающегося в своих заключениях не только на внешние обстоятельства и документы (которых может и не оказаться), но и на самые тексты писателя, из которых извлекаются достоверные суждения о творческих намерениях автора и, следовательно, о подлинности, аутентичности текста в целом или отдельных его частей»1.
Например, в рассказе И. С. Тургенева «Ермолай и мельничиха» (текст 1852 года) описаны берега реки Исты: «...в ином месте, с высоты крутого холма, видна верст на десять с своими плотинами, прудами, мельницами, огородами, окруженными ракитником и гусиными стадами». В издании 1859 года была допущена опечатка: вместо «гусиными стадами» — «густыми стадами». В 1860 году опечатку заметили и исправили, но без сверки с первопечатным текстом: «густыми садами». Так печаталось во всех последующих изданиях, вплоть до посмертных. Верным текстологическим решением может считаться обращение к тексту 1852 года и внесение по нему поправки.
Соблюдение творческой воли автора — один из основных принципов научной критики текста в современной текстологии. Важно определить меру участия автора в подготовке печатного текста, проанализировать авторскую правку текста на поздней стадии его истории.
Так, рассказ Толстого «Хозяин и работник» вышел в свет 5 марта 1895 года одновременно в трех изданиях: в петербург-
1 Гришунин А. Л. Исследовательские аспекты текстологии. М., 1998. С. 112-113.
ском журнале «Северный вестник», а также в Москве — в издании «Посредник» и в части XIX «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», издававшихся С. А. Толстой. Исследователи установили, что набор московских изданий делался с корректур «Северного вестника», но в текст «Посредника», хотя он и получил цензурное разрешение на девять дней раньше «Северного вестника», перед выходом в свет Толстым было внесено 184 исправления. Поэтому в качестве основного принимается текст рассказа, напечатанный в «Посреднике»30.
Искажения в основном тексте устраняются проверкой по всем другим источникам. Но поправки вносятся только после обстоятельного историко-филологического анализа. «Если основным источником избирается не последний авторизованный текст, неизбежно приходится смотреть и назад и вперед, к предшествующим, но и последующим авторизованным источникам. Разумеется, нельзя контаминировать, то есть объединять разные редакции. Речь идет о критике текста, принятого за основной: удаление из него ошибок и опечаток путем сличения с рукописями и учета тех поправок этой основной редакции, которые сделал, успел сделать позднее сам автор»31.
Ошибки в тексте могут быть многих видов и разной природы: очевидные описки, грамматические ошибки, элементы старой орфографии, ошибки копииста, опечатки и проч.
Восстановление исправного текста — одна из задач текстологии при подготовке научного издания. Но поправки могут вноситься в текст лишь в том случае, если существуют бесспорные доказательства порчи текста и исследователь располагает другим полноценным авторским вариантом.
Недопустима контаминация разных редакций, создание в результате слияния их нового текста, фактически не существовавшего, не принадлежащего автору. Контаминация влечет за собой изменение идейно-художественной ткани произведения.
Понятие «порча текста» нельзя трактовать субъективно, произвольно расширяя его. Требуются бесспорные доказательства того, что фрагменты одобренного автором текста были действительно утрачены и могут быть восстановлены по сохранившимся более ранним редакциям, другому полноценному авторскому варианту. Исправление, вносимое в текст не на основании документов, а по догадке, называется конъектурой.
Известно, до какого абсурда был доведен текст повести Л. Н. Толстого «Детство» в издании С. А. Толстой 1911 года. Жена писателя, найдя в его письмах к брату возмущенные строчки о самоуправстве издателей и цензуры, решила восстановить текст повести по всем имевшимся рукописям. Дилетантский подход нанес ущерб повести.
«Научный принцип, — писала по этому поводу Л. Д. Громова-Опульская, — допускает устранение цензурных искажений по черновым рукописям и корректурам, но только с условием абсолютной доказанности цензурного характера того или иного разночтения. Отрицая механический документализм, мы вправе требовать в каждом отдельном случае тщательного анализа и доказательной аргументации»1.
Критически установленный текст достигается путем научного исследования, что гарантирует его преимущества перед всеми источниками.
Доскональность научной критики текста — залог целостного восприятия художественного произведения. Подробный текстологический анализ дает богатейший материал, еще раз подтверждающий непреложное единство содержания и формы литературного памятника, подчиненность всех аспектов поэтики текста, вплоть до особенностей его оформления и специфики графического расположения, общей идейно-эстетической задаче, поставленной автором.
7. Основания критики текста
Критикой текста принято называть изучение его истории. А если текст готовится к изданию — выбор основного, наиболее авторитетного источника и его очищение от искажений. Универсальный принцип научной критики текста исключает механистический и субъективный подходы, требует исторической объективности, использует все доступные филологической науке средства. Критически установленный текст — одна из главных задач и целей текстологического исследования.
Основными научными критериями критики текста являются: критерий подлинности, реально-исторический, идейно-художественный, критерий последней авторской воли, творческой воли автора. Каждый из них в отдельности недостаточен
1 Опульская Л. Д. Некоторые итоги текстологической работы над Полным собранием сочинений Л. Н. Толстого // Вопросы текстологии: Сб. ст. М., 1957. С. 258.
для установления достоверного результата; только их совокупность, а не предпочтение одного или нескольких критериев, обеспечивает научную критику текста.
Подлинность текста, его аутентичность, достоверность определяется принадлежностью автору. Первое место, конечно, занимает автограф. На более поздних стадиях работы — в копиях, печатных изданиях, редактуре, цензорских вмешательствах — текст не застрахован от искажений и наслоений, хотя авторизация делает его также подлинным. Таким образом, подлинных текстов, отражающих ранние и промежуточные стадии работы, может быть несколько и даже много.
Не всегда восстановление авторского текста возможно. Нередко сам автор, обнаружив искажения, предпринимает новые творческие переработки, отказываясь от первоначального чтения по идейно-художественным причинам или не имея возможности воспроизвести его. Так, переписчик повести Л. Н. Толстого «Казаки» не разобрал слово «вянущую», и автор, не обращаясь, разумеется, к автографу, внес в копию менее точное, но утвердившееся в последующих редакциях: Марьяна «легла под арбой на примятую сочную траву».
Иной пример находим в истории рассказа Л. Н. Толстого «Севастополь в мае». В журнале «Современник» в 1856 году при публикации характерное «...когда опять на баксиончик?» было заменено обычным: «...на бастинчик?». Точно так же в обоих прижизненных авторизованных изданиях «Круга чтения» в послесловии Толстого к рассказу Чехова «Душечка» печаталось, что героиня рассказа любила «смелого Кукина». Рукописи помогли устранить явную несообразность: не «смелого», а «смешного Кукина».
В связи с этим Л. Д. Громова-Опульская отмечала: «Опыт текстологической работы над изданием Толстого подтвердил непререкаемость общего текстологического правила: если в результате вольной или невольной посторонней поправки или небрежности в последний авторизованный текст вкралась ошибка, искажающая смысл или стиль, ее необходимо исправить по автографу, копии или корректуре, передающим правильное, авторское написание»32.
Критика текста выявляет один текст, освобожденный от посторонних и ошибочных вмешательств и соответствующий авторской цели в ее окончательном, завершенном виде.
Реально-исторический критерий хотя и основан на принципе историзма, но, как и критерий подлинности текста, отвергает возможность предпочтения одной редакции другой: каждая из них равноправна и составляет часть общей истории. В этом и кроется ограниченность реально-исторического критерия, поскольку главной целью и текстологического исследования, и творческого устремления автора является все же само произведение, а его история — только путь к постижению и установлению единственного текста данного конкретного произведения. Отметим, что исторический подход обогащает критику текста точными данными об истории создания, движении текста и авторских публикациях.
Идейно-художественный критерий научной критики текста выявляет эстетические достоинства литературного шедевра и особенности творческой лаборатории автора; но и он не может быть единственным. В текстологической практике бывает, что в черновиках остается лучшее, как кажется исследователю, более художественное. В таких случаях опасна контаминация, произвольные переносы отрывков и соединение их. Вторгаться в сложившуюся судьбу текста и перекраивать его историю ученый не имеет права. Но выявить разночтения, объяснить отличия и обосновать их принципиальное или случайное происхождение, дать почву для размышлений эстетического свойства текстологу помогает идейно-художественный анализ истории текста.
У Тургенева в «Свидании» («Записки охотника») говорится, что лицо крестьянки загорело «тем золотистым загаром, который принимает одна тонкая кожа». В издании 1859 года перенос в слове исказил его: «золо-стым». В 1860 году неточное исправление «золотым» было авторизовано. И только в 1991 году в «Литературных памятниках» текст был возвращен к первоначальному, эстетически более точному варианту.
Еще несколько примеров. В текст повести Л. Н. Толстого «Казаки» в академическом Полном собрании сочинений писателя в 100 томах внесено 65 поправок на основании 571 листа автографов и копий. Картина утра в лесу — одна из самых поэтических в повести: «Чувствовалось в воздухе, что солнце встало. Туман расходился, но еще закрывал вершины леса. Лес казался странно высоким. [Прежде печаталось: «страшно высоким», что, конечно, не совпадает с общим впечатлением необычности и загадочности.] При каждом шаге вперед местность изменялась. Что казалось деревом, то оказывалось кустом; камышинка казалась деревом». Первая публикация повести в январе 1863 года в «Русском вестнике» закрепила такое описание станичных казачек: «...в яркоцветных бешметах и белых платках, обвязывающих голову и глаза, сидели на земле и завалинках хат...» Очевидна несообразность. Как же они смотрели? Действительно, в автографе иначе: «платках, обвязывающих голову и лицо».
Выдающийся текстолог-пушкинист С. М. Бонди, отстаивая «непосредственно эстетический критерий», считал, что «в работе над подлинно художественным произведением в действительности это основной, наиболее надежный, верный, научный метод»33.
Критерий последней авторской воли также связан с умением филологически анализировать текст. На него можно опираться только с учетом и глубоким анализом всех обстоятельств заявления автором своей воли, их творческого или нетворческого характера. Последний прижизненный текст может быть испорчен редактором, цензором или самим автором. История литературы знает случаи, когда писатель, по разным причинам, чаще всего посторонним для художественной системы произведения, существенно изменял текст, давно написанный, опубликованный и принятый критикой. К тому же автор очень редко обладает качествами корректора: погружаясь в идейно-художественную глубину своего творения, он не в состоянии считывать свой текст с оригиналом. Это сложные для текстологического решения задачи. В каждом отдельном случае требуются основательность подхода и точность исследования.
В критике текста главенствуют критерий творческой воли автора и принцип ее нерушимости. «Историко-литературный, художественный, филологический и всякий другой анализ служит лишь средством для правильного осуществления этого принципа, но отнюдь не для того, чтобы, ссылаясь на необходимость «правильно» воссоздать историю общественных и философских идей или исходя из субъективных оценок художественных достоинств той или иной редакции, отвергать позднейшие авторские изменения и переделки текста»34. Историко-литературное понятие воли автора, разумеется, отличается от юридического. Справедливо суждение, что «права текстолога почти несовместимы с обязанностями душеприказчика и в ряде случаев он вынужден нарушать «волю» автора»35. Необходимо критическое отношение исследователя к авторским изменениям, обусловленным переменами в мировоззрении писателя.
Единственная надежная возможность установить текст произведения — обратиться ко всей совокупности основных критериев научной критики текста и соблюсти базовый принцип отечественной текстологической традиции: любить сам шедевр, а не его редакции.
1 Бонди С. М. Черновики Пушкина. Статьи 1930—1970 гг. М., 1971. С. 4.
2 Опульская Л. Д. Эволюция мировоззрения автора и проблема выбора текста// Вопросы текстологии. Сб. статей. М., 1957. С. 101.