Курода тэцудзан: о ката и скрытых в них методах
黒田鉄山 (Курода Тэцудзан).
振武舘 黒田道場 (Синбукан Курода Додзё).
КУРОДА ТЭЦУДЗАН: О КАТА И СКРЫТЫХ В НИХ МЕТОДАХ
«В мире традиционных японских боевых искусств, ката, или фиксированные формы, представляют собою каноны техник, а также гарантию сохранения целостности боевой системы во времени. Главный редактор «Aiki News» Стэнли Пранин взял интервью у Коно Ёсинори, а также у одного из самых известных мастеров в современной Японии Тэцудзан Курода, который является преемником боевых традиций, передающихся в его семье*. Темой интервью стало рассмотрение концепции ката, а также психологии воинов-самураев в реалиях нашего времени.»
--------------------
* (В додзё Курода «Синбукан» преподаются 5 школ: Shishin Takuma-ryu Jujutsu, Komagawa Kaïshin-ryu Kenjutsu, Tamiya-ryu Iaïjutsu, Tsubaki Kotengu-ryu Bojutsu, Seigyoku Oguri-ryu Sakkatsujutsu.)
--------------------
Вопрос: На сайте «Aiki News» есть раздел «Aiki Forum», в котором публикуется в т.ч. и информация о мастерах не из мира Айкидо. Мне бы хотелось взять у вас интервью для этого раздела. Ваше имя, Tэцудзан (Железная гора), звучит, как прозвище. Это ваше настоящее имя?
Сенсей Курода: Да, действительно, многие думают, что это прозвище, но на самом деле это мое настоящее имя. И из-за такого «громкого» имени у меня бывали даже проблемы.
Вопрос: Многие мастера Айкидо придают большое значение практике меча. Не могли бы вы рассказать о своих методах обучения?
Сенсей Курода: Основой обучения у нас являются ката [формы], точно так же, как и в других классических японских БИ, поэтому я не думаю, что мог бы рассказать о чём-то особенном, отличающемся от общепризнанных методов. Посредством ката я преподаю конкретные, практические, психологические и физические техники с тем, чтобы ученики могли постичь сущность нашего искусства.
Такой метод обучения называется «Дзэнгоку итто-но-кото» и в японском искусстве меча он существует с очень давних пор. Когда происходит бой с противником, то одной из самых главных целей является взятие под свой контроль действий его ума и тела ещё до того, как он успеет замахнуться своим мечом. Такой навык является наивысшим уровнем мастерства в искусстве боя. Некоторым может показаться, что это довольно условное умение, но это вовсе не так. Это самая настоящая, но только невидимая техника, которая состоит из высочайшего уровня навыков тела и духа (ума). Во всех классических БИ обучение начинается с изучения того, как воспринимать этот невидимый элемент.
Наверное, не стоило бы вообще говорить или писать о том, чего нельзя увидеть невооруженным глазом, но тогда мы не сможем понять того, что буси [самураи] древних эпох завещали нам, если не признаем тот факт, что «Внутреннее видение», дающее возможность воспринимать эти невидимые вещи, собственно, и является сутью мастерства в БИ.
Поскольку у обычных людей способность к «Внутреннему видению» практически отсутствует, то они могут видеть и верить только в те вещи, которые являются видимыми для их глаз. Т.е. они совершенно не способны «прочитать» подспудной (не видимой глазу) сути происходящего. Однако, в результате знаний, приобретенных в ходе обучения, мастера могут с легкостью распознавать неявное, которое несведущим увидеть невозможно. И эти невидимые вещи действительно реальны, они не выдуманы, не являются объектом слепой веры, а существуют на самом деле. Я говорю о том, что у человека есть много скрытых для него самого возможностей.
Вопрос: А как вам удалось обрести такую способность?
Сенсей Курода: Когда-то и я сомневался, что такой навык важен в БИ, и что практика ката научит меня «читать» умы людей. Однако, как было сказано в трудах моего деда Ясудзи, целью изучения БИ является достижение единства меча и тела, т.е., техники и разума. И если задаться вопросом - как обрести это единство, то ответом будет - практика ката. Всё, что буси прошлых лет пытались передать будущим поколениям, содержится в ката. Именно посредством практики ката мы можем достичь открытия своей скрытой способности - «Внутреннего видения».
Сейчас у меня есть один очень талантливый ученик 4 дана. Когда я, например, атакую его, он уже способен распознать малейшие изменения, происходящие внутри меня, и, соответственно, немедленно реагировать на моё движение уходом с линии атаки. И он не делал каких-либо особых практик для развития «Внутреннего видения». Он практиковался в ката дзюдзюцу и кендзюцу наравне со всеми другими учениками.
Безусловно, умственное и физическое развитие этого ученика всё ещё не несовершенно. Однако, с помощью практики ката он уже обрел навыки к «чтению» противника. На их основе он начинает понимать, что именно нужно тренировать в ката, какую часть тела и как перемещаться для того, чтобы техника работала эффективно. И это при том, что он ещё весьма молод.
Цель практики ката – это не обретение навыков в красоте телодвижений, а также не в точности копирования того, что показывает учитель. В своём додзё я с самого начала объясняю ученикам, что именно нужно искать в практике ката и как надо понимать каждое движение. Я рассказываю им, почему ката такие, какие они есть, чему с их помощью можно научиться, и чего в результате можно достичь. Какие цели самураи древности преследовали в практике ката, посвящая этому всю свою жизнь?
Сенсей Коно: Самое главное внимание, по моему мнению, в додзё сенсея Курода уделяется пониманию роли ката, не смотря на то, в наше время в мире БИ отношение к обучению с помощью ката совершенно изменилось. Со времен эпохи Мэйдзи и до современности, включая период до II мировой войны, практика ката стала заменяться практикой свободных поединков. Однако важно признать, что не обученное тело человека в поединке не всегда действует так, как нужно. И именно практика ката позволяет обучить тело действовать верно. В настоящее время в мире БИ в отношении методики обучения с помощью ката появилось много скепсиса. Поэтому идеи сенсея Курода, по моему мнению, могут представлять большой интерес для всех людей, занимающихся Айкидо.
Вопрос: Сенсей Курода, ваши представления о целях практики ката получены от других мастеров или вы до этого додумались сами?
Сенсей Курода: Ну, как мне кажется, наверное, все-таки, к таким представлениям я пришёл сам. У меня не было никого, кто мог бы ясно объяснить мне все те цели, которые преследуются в практике ката. Сам я лично, будучи достаточно образованным человеком, предпочитаю объяснять своим ученикам цели практики ката с помощью современной терминологии. Однако формы ката я сохраняю в точности с их первоначальном видом. Когда я осознал какие «невидимые» цели содержатся в практике ката, то понял, почему мастера древности старались сохранять ката в их изначальном виде (без изменений).
Когда я в наши дни наблюдаю за практикой ката, например, кендзюцу, то часто вижу у практиков полное отсутствие надлежащего тайминга – защищающийся стоит и ждёт удар атакующего, пытаясь потом как-то отреагировать на него, хотя, на самом деле, в настоящем бою, его бы уже давно убили. Может я выражусь резко, но подобного рода практика ката – это абсолютная халтура. Я, например, режу противника уже в тот момент, когда он только ещё шевельнулся, чтобы замахнуться мечом.
Ну, нельзя опередить противника просто ловя глазами начало его движения, неужели это не ясно? И не пытайтесь гадать - не угадав, вас - зарежут. Опыт, полученный в ката, должен быть практически применим. Если вы не упредите противника, то первым он зарубит вас. Когда я был ещё в начале своего пути в БИ, то попросил однажды одного человека, чтобы он был моим укэ. Так вот, даже когда я просил его не бить быстро, я все равно не успевал реагировать на его атаки, как бы я ни старался рассмотреть или угадать начало его движения.
Обучение с помощью ката преследует одну главную цель, чтобы полученные в них навыки можно было применять в реальном бою, в котором вы не получите второго шанса на жизнь, если не успеете опередить атаку врага. Если в реальном бою совершите ошибку, то уже нет возможности для оправданий, типа, «позвольте мне попробовать ещё раз». Надлежаще действовать в бою это точно так же, как иметь хорошие манеры в великосветском обществе (одно неверное поведение и перед вами закроются двери всех светских домов). Чтобы не совершать ошибок, обучение в БИ должно осуществляться надлежаще - практика ката должна приводить к абсолютному пониманию своего уровня в технических навыках, возможностях и умениях. Нужно понимать, что как бы вы на текущий момент не были сильны, всегда может найтись соперник, который может оказаться сильнее вас. Понимание своего реального состояния необходимо на всех уровнях освоения БИ. Другими словами вы должны быть полностью правдивы перед собою. И нет никого, кто бы честнее вас самих сумел бы оценить вас.
В практике ката укэ нужно всегда воспринимать крайне серьёзно. В процессе обучения у вас не должно возникать самодовольных мыслей, что техники у вас получаются «вроде неплохо», при том, что сопернику время от времени удается вас «достать» или парировать ваши действия. Вы должны понимать, что в реальной ситуации такой «брак» быстро сделает вас трупом. Тренироваться надо так, будто ваша жизнь действительно находится под угрозой.
Вот, как мой отец объяснял мне, когда обучал меня. Сначала действия в ката прорабатываются в одиночку. Затем, когда ваши умения спрогрессируют до такой степени, что вам покажется, что у вас уже нет недостатков в телодвижениях, попросите кого-нибудь из более опытных быть вашим укэ и протестировать вас (для выявления новых недостатков). Так вы сможете постепенно продвигаться от уровня к уровню. В результате ваши действия в ката будут становиться всё более сглаженными. Гладкость приведёт к быстроте. Быстроту можно развить до такого уровня, что движения станут практически «невидимыми» для противника. Развитие своей «невидимости» с одновременным развитием в себе умения предвосхищать начало старта действий (тайминг) соперника и являются самыми важными целями в практике ката. Именно эти навыки самураи прошлого совершенствовали всю жизнь.
Наши ката начального уровня содержат больше телодвижений, чем ката Айкидо, соответственно у нас затрачивается больше времени до выхода на бросок. Кроме того, глядя, как мы упражняемся в ката, некоторые люди могут усомниться в их эффективности: «чего это они так медленно делают ката, а как же они тогда научатся действовать быстро?», а также «если у них в ката нет ударов кулаками и ногами, то как они смогут защищаться от них в реальности?».
Конечно же, такие вопросы вполне понятны у людей, которые не знакомы с целями нашей практики. И есть люди, которые не учитывают такое культурное явление у японцев, как «жизнь на татами» (спать, есть, работать – все на полу), поэтому удивляются - почему это наша исходная стойка в ката «сидя на полу»? Положение «сидя на полу» было вполне естественным в те старые времена, когда «верховенство меча» в Японии было абсолютным. Вполне понятно, что в наше время положение «сидя на полу» многим кажется уже полным анахронизмом и бесполезностью.
Однако, я, человек достаточно прагматичный, и знаю причины, по которым ката должны сохраняться и передаваться в своём неизменном виде, без подгонки их к «современным реалиям». Ката – это не просто «техника против техники». Хотел бы я увидеть хоть одно такое магическое ката, техника которого позволит защититься абсолютно от всех видов атаки. Как мне видится, Морихей Уэсиба говорил примерно о том же: что научиться только действовать руками и ногами - не является конечной целью практики ката. Заучивание действий руками и ногами в ката – это для новичков. На начальном уровне, целью практики ката является простое разучивание телодвижений при выполнении техник.
Так, что же ещё кроме техник изучается в ката? Приведу пример одного из методов (стратегии действий), которому у нас учат при практике ката. Например ситуация: противник резко сблизился, схватил нас левой рукой за ворот, а правой рукою собирается ударить ножом с правой стороны нашей шеи (в сонную артерию). Наши действия: чтобы уклониться от его ножа нужно отвести назад правое плечо, оставаясь при этом лицом к противнику - сохраняя контроль над своей центральной линией [сэйтюсэн].
Вопрос: Этому методу вы научились у своего деда Ясудзи?
Сенсей Курода: Да. Если вы привыкли обращать внимание только на те действия в ката, которые для вас очевидны и, на основании увиденного, оценивать их эффективность, то такое действие, как отведение плеча назад вам покажется странным, поскольку оно, по вашему мнению, не позволит надёжно защититься от удара противника. Вы наверное подумаете, что вместо того, чтобы отводить плечо назад, надёжней было бы отклонить всё туловище в левую сторону, чтобы избежать удара ножом справа? Однако, если бы я уклонился туловищем вместо отвода плеча, то это было бы вопреки всему тому, что рассказывал мне дед. Дед, который во времена своей молодости ещё был буси, говорил мне, что при практике Дзюдзюцу, нужно добиваться выполнения действий так кратко и быстро, что их было бы невозможно «засечь» глазами, а также о том, что на броски противников нужно затрачивать не больше усилий, чем на скидывание с себя хаори. Сейчас попробую пояснить это на примере вышеприведенного ката.
Чаще всего, при ударе справа, люди, не практикующие БИ, не отведут правое плечо назад, а отклонятся всем туловищем в левую сторону. Точно так же поступают и новички в БИ. Отклонение туловища в противоположную от удара сторону, это обычное у людей, инстинктивное действие. Однако мы, практикуясь в БИ, должны учиться действовать максимально рационально в целях боевого противостояния. Поэтому с помощью ката нам необходимо научиться, пусть сначала очевидно, но своевременно (тайминг), отводить правое плечо. А затем, по мере освоения этого действия, нужно добиваться незначительного, почти незаметного отведения плеча назад.
Практикуясь в ката мы должны научить свое тело действовать специфическим образом вместо инстинктивного. Отработка отвода плеча в ката – это не частный случай, этот принцип (стратегия) минимализма (молоамплитудности, незаметности) телодвижений применяется ко всему, например, при смене сторон в «ханми» справа налево. Тут тоже нужно научиться манипулировать телом по-минимуму - делать смены сторон практически не скручивая туловища.
Понятно, что никто сразу же не сможет выполнять технические действия по нейтрализации атаки противника минимальным образом, этому надо целенаправленно учиться.
Если вы отклоните туловище в левую сторону, стараясь увернуться от удара противника справа, то этим действием вам пресечь продолжение его атаки не удастся, а контроль над своей центральной линией [сэйтюсэн] вы утратите. Точно также вы утратите свой сэйтюсэн, если будете совершать такую ошибку - вместо отведения назад правого плеча – будете отклонять назад оба плеча (отклонять верхнюю часть туловище назад) от удара. Поэтому очень важно понимать смысл практики движений в ката, что, в конечном счете, позволит вам овладеть надлежащими принципами и методами, передаваемыми с давних времен, а также приведет к пониманию того, что тот человек, который инициирует атаку всегда, априори, обладает менее выигрышным потенциалом. Понимание разницы между малоамплитудным уклонением от удара с сохранением контроля над своей центральной линией [сэйтюсэн] и размашистым уклоном тела в какую-либо сторону в попытке избежать удара - имеет огромное значение. Если человек практикуется в ката без каких-либо понятий того, чему ему в нём действительно нужно научиться, то причину, по которой «атакующий всегда обречен на проигрыш» – он никогда не поймёт.
Небольшой отвод правого (левого) плеча назад сопровождается также небольшим отворотом бёдер в правую (левую) сторону. Умение отводить правое плечо так, чтобы при этом левое плечо практически оставалось «на месте», или делать смены сторон стойки так, чтобы туловище при этом практически не скручивалось вдоль центральной линии, является наиважнейшим принципом работы тела, который применяется как в Дзюдзюцу, так и в Иайдзюцу.
Кроме освоения принципа минимализма телодвижений крайне важно развивать в себе также навыки «Внутреннего видения» на основании тонких ощущений работы собственного тела при выполнении каждого отдельного телодвижения в ката. Поскольку для тренировки навыков «Внутреннего видения» физическая (мускульная) напряженность тела является препятствием, то выполнять телодвижения в ката необходимо в спокойной раскрепощенной (но не «вялой») манере, как и предполагает само название - «явара» [мягкость]. Особо подчеркиваю, что ваш прогресс в изучении «Внутреннего видения» существенно замедлиться, если при практике ката вы не избавитесь от инстинктивной привычки напрягаться.
Один из учеников, который за год до прихода в моё додзё, во времена школьной и студенческой жизни, практиковался в бесконтактном каратэ, как-то заметил мне: «когда-то я восхищался - с какой скоростью профессиональные боксёры уклоняются от ударов на ринге, но недавно я вновь смотрел бой и не мог избавиться от мысли, что, на самом деле, никакие они не быстрые. Я с удивление заметил, насколько же они размашисты». Он понял, что в профессиональном спорте нет принципа минимализма телодвижений по сравнению с традиционными БИ.
Как я уже говорил ранее, ката это не просто техники, но и принципы, которые невозможно разглядеть глазами. Поэтому, если человек не особо сведущ в целях практики ката, то он совершенно не понимает, почему ката выполняются медленно, но это приводит к быстроте. Да, мы делаем ката в медленном темпе. Но за этой медлительностью скрывается отработка быстроты. Кроме того, быстроту действий повышают ещё и принципы (стратегии), по которым телодвижения выполняются.
Если размашистость телодвижений свести к абсолютному минимуму (краткости), то из-за большой скорости (мимолётности) их выполнения может сложиться впечатление, будто человек вообще не двигается. Это называется «Дзэгоку итто» (是極一刀). Вероятно, в китайских БИ, например, в Тайцзицюань или Ицюань подразумевают то же самое, когда говорят, что абсолютная скорость – это «недвижность». Тело может показаться недвижным, хотя, на самом деле, оно проделало работу, но только настолько кратко, и соответственно - быстро, что возникает иллюзия его неподвижности. Как-то раз, один из моих учеников, наблюдая за тем, как я сижу, заметил: «Вроде, с виду вы не двигаетесь, но ощущается, что внутри всё ваше тело активно».
В свое время Морихей Уэсиба то же говорил о «Дзэгоку итто».
Если мы хотим сохранять БИ, то нельзя игнорировать методы определенной работы ума и тела. Методы для ума и для тела – это наиважнейшие технические области, которые требуют освоения. Возьмём, к примеру, Иайдо. Вот, как можно успеть отбить атаку противника, если вы сидите, ваш меч находится в ножнах у пояса, а соперник уже стоит в стойке с поднятым мечом? Если вы надеетесь отбить его атаку, умея лишь водить руками и ногами, изображая какую-либо технику из ката, то это вряд ли спасёт вам жизнь. Или вы надеетесь, что все ваши соперники будут всегда атаковать за 50 или даже за 100 шагов до вас, поэтому вы всегда успеете.
Следовательно навыков в телодвижениях техник – явно не достаточно, нужно еще владеть и особыми методами для тела и разума. Например, нужно знать методы тела, которые обеспечивают эффективность «суваригамаэ», «укими», «хидари хансин», «сая-но-окури или «ханарэ». В программу обучения Иайдзюцу, с самого начала его возникновения, практика поединков не входила. Всё обучение строилось исключительно на ката. Однако практика ката включала не только изучение техник телодвижений, но и тех особых методов для тела и ума, которые из-за своей чрезвычайной важности относились к категории «хидэн» или «гокуи» [высшие секреты\тайны БИ].
Вообще, многие считают, что если им не понятно, как мастер «лёгким движением руки» отправляет своего противника в полёт, то значит он применяет какую-то «секретную» технику, хотя, на самом деле, он применяет обыкновенную технику, но только в сочетании с особыми внутренними методами.
Если вы тренируете в ката исключительно только изображение техник, то вы весьма далеки от истинной практики БИ. Когда единственное, что вы умеете – это изображать техники, то вы почти наверняка расстанетесь с жизнью в реальном поединке. Потому что техники, сами по себе, без определенных методов и принципов, обеспечивающих их эффективное применение, бесполезны. Чтобы техники не были «изображением» нужно знать, что обеспечивает их эффективность, тогда будет понятно, как они работают. А для того, чтобы уметь применять техники на основе методов требуется длительная практика. И ката как раз являются тем инструментом, который позволяет приобрести такой опыт.
Во время одной из моих встреч с сенсеем Коно, в июле 1991 года, я решил проверить результаты своей практики в Иайдо. Я попросил его протестировать меня. Сенсей Коно из положения «сэйган» [позиция стоя, при которой остриё меча, направлено в глаза противника], либо из «дзёдан» [верхняя позиция] пробовал атаки на мне боккеном или синаем.
Результаты теста с сенсеем Коно меня вполне удовлетворили - я был способен парировать любые удары. И это было отрадно, потому что до того момента я сомневался в том, что сумею вовремя отреагировать на атаки мастера уровня моего деда. Я думал, что не буду успевать отбивать атаки в ситуации, когда я сижу с мечом в ножнах, а соперник стоит с уже обнажённым и поднятым мечом.
Благодаря нашему партнёрству с сенсеем Коно мне стало ясно, что я двигаюсь в правильном направлении. Кроме того, он открыл для меня ещё кое-что новое. И это позволило мне наметить новые цели в своей практике Иайдо. Тест с сенсеем Коно подтвердил мои идеи о том, что успешность реакции на атаку, зависит не от длины дистанции между вами и противником [«ма»], от навыков в «Исчезающей форме» [«Киэсарэта катати»]. После этого мне удалось существенно ускориться в «нукицукэ» [время для извлечения и удара мечом] .
Когда я практикуюсь со своими учениками, то с какой бы скоростью они на меня не нападали, им не удается поразить меня. Причина в том, что я развил в себе навыки «Внутреннего видения». Я не «выискиваю глазами» признаки старта (тайминг) атаки противника, а «воспринимаю всем телом» начало его действий. Эту способность к ощущению, «Внутреннему видению», как предпочитает называть её сенсей Коно, или «Метод ума», практически невозможно описать словами – это максимальная сконцентрированность ума на очень широком поле (расфокусированный взгляд) визуальной инфомации (без её осмысления), что в целом позволяет моментально реагировать на малейшие изменения в положении тела противника в пространстве.
Если вы сможете понять, как входить в это состояние ума, которое по сути является такой же техникой, как и технические телодвижения с мечом, то вам станет ясно, как Иайдзюцу может справиться с Кендзюцу. А вообще говоря, Метод ума требуется во всех видах БИ, в не только в Иайдо.
Вопрос: Это вас дед научил Методу ума?
Сенсей Курода: Нет. Он ничего не объяснял, только следил за тем, чтобы мои телодвижения в ката были правильными. Например, постоянно напоминал, чтобы я бёдра опускал как можно ниже. Причем повторял он мне это всё время, даже тогда, когда я был в стойке «иайгоси» и мое левое колено касалось пола – всё равно говорил, что мои бёдра недостаточно низки. Но в этом нет ничего удивительного – точно в такой же манере, в своё время, деда учил мой прадед, Масакуни.
На первый взгляд, понижение бёдер должно сковывать быстроту перемещений, не так ли? На самом деле – это не так. Причина, по которой я могу перемещаться быстрее, чем даже более молодые мои ученики, которые способны пробежать стометровку быстрее, чем за 11 секунд, заключается в особой технике, с которой и связано опускание бёдер (Нанба аруки).
Тогда, в юности, я ещё ничего не знал ни об «Внутреннем видении» (мусин/дзансин), ни о методе «скрытого переноса массы тела», я просто пытался повторять телодвижения в ката. Но потом всё изменилось. Я стал задаваться вопросами - каким-таким ещё методам в ката научились мой дед и прадед, в своей молодости, если были удостоены чести получить мэнкё [«лицензии»]. В любом случае, я очень благодарен им за то, что они сохранили и передали мне ката в неизменном виде, с помощью которых я смог достичь всего того, что я сейчас умею.
Вопрос: Дед сам демонстрировал вам, как правильно делать ката?
Сенсей Курода: Нет. Когда я подрос и начал уже практиковаться серьёзно, деду было уже много лет, поэтому он только смотрел, как я делаю ката, и правил мои ошибки. Как он сам делал ката мне приводилось видеть крайне редко. Раз в год он выступал на показательных выступлениях. И я тогда изо всех сил пытался понять суть его методов, которые нельзя рассмотреть глазами, но безуспешно, я не мог даже догадываться. Я вообще ничего не мог понять даже при том, что он делал ката очень медленно. Я отчаянно искал разницу между его телодвижениями в ката и моими. А дед не давал мне ни единого намёка на то, что я так жаждал понять. Вообщем, дед использовал старинную методику обучения БИ (без всяких пояснений), которая была совершенно иной, чем та, к которой мы привыкли в наши дни (с подробными объяснениями). Он верил в старые методы обучения, поскольку сам научился с их помощью.
Единственное, что он мне рассказал, чтобы я знал к чему стремиться, так это то, что действия в Дзюдзюцу должны выполняться настолько кратко и быстро, чтобы они были практически невидимыми со стороны. Это он, конечно же, выразился в духе бывалого мастера, который чуть ли не самого момента рождения упражнялся в БИ, но неискушённый практик может понять в этой фразе только то, на что он способен, исходя из своего ещё очень скромного опыта.
Ранее я рассказывал о своем ученике, который полагал, что боксёры при защите не стремятся к краткости своих телодвижений, что приводит к «размашистости», и, соответственно, к явной очевидности их действий. Такое же мнение имел и мой дед. Как-то раз, во время просмотра матча по боксу, он воскликнул: «Не, ну, посмотрите на того дурака, он сам подставляется под удары!». Услышав это, я тогда удивился - какого же уровня должно быть его мастерство, если он так отзывается о профессиональных боксёрах?
Только позднее я наконец понял то, что он имел ввиду. Никаким секундомером нельзя измерить скорости действий человека, который родился и жил во времена, когда «амплитудность» телодвижений доводилась до абсолютного минимума – практически до нуля. Или, говоря иными словами, владение телом (Методы тела) доводилось до виртуозности, а абсолютная краткость телодвижений приводила к божественной («нечеловеческой») быстроте. И всё это нарабатывалось с помощью ката.
Ранее я рассказывал о ката Дзюдзюцу, в котором противник атакует ударом в шею. Также говорил о том, что техника отведение плеча выполняется согласно стратегии защитных действий, которую невозможно понять человеку, который ничего о ней не знает. Эта стратегия позволяет защититься от удара даже в том случае, если отвод плеча выполняется медленно, поскольку краткость этого действа всё равно сделает его быстрым. Чем скупее (кратко, неамплитудно) защитное движение, тем быстрее оно выполнимо. Как следствие – размашистость атакующего не позволяет упредить краткое движение защищающегося, поэтому он практически всегда обречён на проигрыш («Каратэ Ни Сэн Тэ Наси», или «Атакующий в каратэ не имеет преимущества» - Фунакоси).
Если вместо отвода одного только плеча от удара вы сделаете уклонение всем туловищем в сторону, то это настолько размашистое действие, что оно по скорости выполнения становится столь же медлительным, как и размашистое телодвижение атакующего. Только такие телодвижения, которые максимально кратки, и поэтому максимально быстры, являются правильной стратегией защиты. Если краткость защитного телодвижения доведена до максимума, то его видимость доходит до минимума.
А как быть в случае противников, которые являются мастерами других направлений БИ? Чтобы быть способным побеждать мастеров, телодвижения которых имеют совершенно иную природу, нужно понять, как работает своя стратегия телодвижений против атак представителей других видов БИ. Поэтому ката должны быть настолько качественны по своему содержанию, чтобы с их помощью можно было научиться противостоять мастерам других видов БИ. Кроме того, если передача ката происходила надлежаще, то с их помощью можно научиться защищаться также и от мастеров различных современных единоборств. Вообщем, если содержание ката в ходе их передачи было искажено, то те многие навыки, которым можно было бы научиться с их помощью, окажутся невозможными. Однако, если человек уже опытен в методах телодвижений, то он способен применять эффективно технику из ката даже при условии, что содержание ката искажено. И наоборот, даже, если ката дошли до наших дней в неизменном виде, но у их практика отсутствуют представления о том, чему действительно можно научиться с их помощью, то практика ката нечего особого ему не даст. Все эти замечательные ката будут просто бесполезны для него.
Возвращаясь к тому ката, которое я уже приводил в качестве примера, то при рассмотрении содержания этого ката (отвода плеча), оно, на дилетантский взгляд, могло бы показаться каким-то уж очень странным и неубедительным в плане защиты. И, если бы мой дед в свое время решил бы устранить все «недочёты» в этом ката, заменив отвод плеча на более «убедительное» уклонение всем туловищем от удара, а потом передал бы мне это ката уже в своей «авторской правке», то я бы уже никогда не узнал о стратегии краткости телодвижений.
Вопрос: Среди мастеров Айкидо не принято обмениваться опытом так, как сделали вы с сенсеем Коно. Как возникла у вас эта идея и с чего всё началось?
Сенсей Курода: Мы познакомились, когда сенсей Коно пришёл ко мне, чтобы посмотреть на мою практику.
Сенсей Коно: Это было в мае 1983 г. Потом мы отправились в небольшой ресторан, где я, позабыв о времени, с шести до пол одиннадцатого ночи, сидел и слушал рассказы сенсея Курода об его деде, сенсее Ясудзи, а также прадеде, сенсее Хироси Масакуни. А затем, в следующем месяце я был приглашен на первую демонстрацию БИ Сайтамского отделения Дай Нихон Бутокукая.
Сенсей Курода: Да, я тогда был ещё очень неопытен.
Сенсей Коно: Однако ж, то, что я увидел на той демонстрации, стало для меня настоящим потрясением. Возможно, я бы подумал, что это байки, если бы кто-нибудь рассказал мне об этом, но я сам увидел подлинное мастерство сенсея Курода, его реальные способности, которые не отличалась от тех, которыми, как рассказывают, владел его дед. Одно дело – слушать, а другое дело – убедиться в этом - я был действительно поражен.
Вопрос: Почему вы решили обмениваться опытом?
Сенсей Курода: Это началось спустя приблизительно год после нашей впервой встречи с сенсеем Коно. У меня тогда были большие проблемы с ката Дзюдзюцу. Я просто изображал техники из ката, а мой партнёр старательно падал, изображая их «эффективность».
Увидев как-то раз мою практику ката Дзюдзюцу, старшие ученики моего деда посмеялись надо мной и рассказали мне такую историю: «В годы войны нам редко удавалось попрактиковаться в Дзюдзюцу, мы делали ката лишь время от времени. Но эти редкие тренировки мы очень ценили, поскольку шла война и мы понимали, что это не будет выглядеть забавно, когда враг будет кидать нас, как девочек. Поэтому мы старались изо всех сил, но не смотря на это, у нас мало что получалось. Тогда сенсей указал нам на нашу ошибку, он сказал: «Не используйте физическую силу!».
Теперь я могу точно сказать, что поначалу был очень закрепощен, лишь потом, увидев практику старших учеников, которые были совершенно не напряженны при выполнении действий, я начал пытаться делать то же самое. Но избавиться от инстинктивной привычки использования физической силы мне было очень тяжело, и я невольно напрягал мускулы, поскольку не верил, что «мягкие» действия смогут защитить меня от жестких атак моего оппонента.
Сенсей Коно стал тем человеком, который позволил мне поверить в эффективность «мягкости». Принцип «мягкости», или говоря иными словами - раскрепощенности тела – позволяет мгновенно и своевременно (тайминг) реагировать на атаку противника, обеспечивая эффективность применяемых техник. Понять и научиться быть правильно раскрепощенным (не вялым), на самом деле, не так-то легко, этому нужно учиться в течение длительного времени. Сразу правильно раскрепоститься ни у кого не получается.
Кроме того, каждый раз посещая мой додзё, сенсей Коно показывал мне различные варианты применения «кири-кудзуси». Так же показывал, как защищаться в ситуации, когда противник сделал захват обеих рук, и я даже попросил его, чтобы он провёл тренировку и для моих учеников.
Однажды я поведал сенсею Коно удивительную историю о том, как мой дед сделал 36 укеми на одном татами (0,88 м х 1,76 м). После этого сенсей Коно в телефонном разговоре рассказал мне, что его очень заинтересовал этот факт и он начал пытаться сделать нечто подобное, и у него уже получается два укеми на одном татами. После этого и я начал практиковаться в том же. Постепенно мне удалось довести выполнение укеми приблизительно до 70% от всей площади татами. Я сам никогда не видел, как дед делал укеми, но когда-то в раннем детстве слышал, как он говорил: «Согнитесь и изо всех сил постарайтесь просунуть голову подальше между ног». Из этого я ничего не понял – что это за укеми с засунутой между ног головою? И поскольку дед никогда не упоминал о необходимости тренировать гибкость тела для укеми, я так не смог понять, как его делать.
Как-то раз, когда меня не было, дед зашёл в додзё в момент, когда мои ученики занимались Дзюдзюцу, и увидев, что они делают, выразил им своё негодование, заявив, что они даже падать толком не умеют. И не смотря на то, что дед был одет в тёплое стеганое кимоно, он с лёгкостью показал им как это делается. Когда я попросил учеников показать, что он сделал, они ответили, что не смогут повторить. Единственное, что мне удалось узнать от учеников, это то, что дед смог сделать укеми на площади равной примерно 12 дюймов (30,48 см).
Я почти пришёл в отчаяние в попытках понять, как же делается этот «короткий» укеми. Я понимал, чтобы 36 раз сделать укеми на одном татами, нужно их всё время как-то делать на одном и том же месте. Но это было просто поразительно, как мой дед, будучи уже глубоким стариком, смог сделать укеми на площади примерно 12 дюймов, да ещё с такой скоростью, что мои молодые ученики не успели ничего понять.
Сенсей Коно то же пытался разобраться, как делается этот «короткий» укеми, и достиг в этом деле некоторого прогресса. Постепенно и я стал догадываться, как его делать. Я думаю, что во многом этому способствовало и то, что я вышел на новый качественный уровень в результате пересмотра своей практики Дзюдзюцу, которое до того времени было моим слабым местом.
Свои этапы прогресса в выполнении «короткого» укеми я записывал на видео. И мне теперь приятно вспоминать об этом. Первый большой успех ко мне пришёл в начале мая 1988 года, тогда я смог сделать 2 укеми на одном татами, а затем пошло легче: 26 мая - 3; 29 мая - 4; 31 мая - 6; 3 июня - 8; 9 июня - 12; 12 июня - 18; 14 июня - 37; 19 июня - 43. В «коротком» укеми практически нет переката. И даже можно не отталкиваться ногой от пола для разгона. Это я уже понял потом в ходе совершенствования «короткого» укеми.
Сенсей Коно: Я был просто поражен его одержимостью тренировками и скоростью прогресса в мастерстве. Когда мы начали заниматься Дзюдзюцу, в феврале 1989 года, его манера выполнения техник была жесткой и дёрганной, но уже через 4 месяца, в июне, он начал делать телодвижения мягко и плавно, да и стратегия защиты стала утонченной - он научился пользоваться усилием противника (за 4 месяца освоил Айки). Можно сказать, что он был белым поясом, которому удалось за 4 месяца подняться до уровня 4-5 дана.
Вопрос: Сенсей Курода, а что именно вы пересмотрели в своей практике Дзюдзюцу «Сисин Такума-рю», которое с давности передается в вашем семействе?
Сенсей Курода: Я действительно радикально изменил свои подходы к практике Дзюдзюцу после того, как узнал много нового от сенсея Коно. Я стал настолько неявно выводить из равновесия (кудзуси), что мои ученики не могли понять, как я это делаю. Да, я и сам то же не мог толком понять, как оно стало получаться после того, как вместо жёсткой манеры выполнения ката я перешёл на мягкую.
Сенсей Коно делал со мной различные подводящие упражнения, которые обучали меня действовать в гармонии (в унисон) с действиями противника. Он учил меня, что надо больше сосредотачиваться на ощущении работы тела противника, чем на своем собственном. Эти подводящие упражнения позволили мне разобраться во всех тонкостях телодвижений.
Пока я занимался под руководством сенсея Коно, мои ученики, которые приходили ко мне на тренировки раз в неделю, удивлялись, потому каждую неделю я представал перед ними человеком совершенно иного технического уровня. Причём не только они, даже те ученики, которые приходили на занятия ко мне гораздо чаще, даже они стали говорить, что я меняюсь каждую тренировку. Я тогда совершенно забросил практику Кендзюцу и Иайдзюцу и упражнялся только в Дзюдзюцу. Я был вдохновлен, я чувствовал, что нахожусь на правильном пути - ликвидирую те изъяны, которые имел до этого в Дзюдзюцу. Постепенно я стал таким же мягким (раскрепощенным), как и сенсей Коно, и мы оба будто соревновались в том, чтобы в своих технических действиях использовать, как можно меньше физической силы.
Достичь этого успеха мне позволила практика всё тех же ката, которые хранят неисчерпаемый потенциал для совершенствования в мастерстве, поскольку были переданы мне без искажений.
Таким образом, я понял, что практикуя ката, нужно с их помощью продвигаться к всё более высоким уровням навыков. Сами ката оставались всё теми же, но по мере того, как я открывал для себя всё новые методы и стратегии использования тела, выполнение техник в них постепенно усложнялось. Поэтому у меня не было ни идей, ни причин, чтобы в этих ката что-то «подправить» или как-то их «осовременить». Со временем я научился выводить из равновесия противника, даже, если он просто протягивал ко мне расслабленную руку, и при этом совершенно не двигался со своего места., я развил в себе навыки «Внутреннего видения» действий тела соперника, а так же овладел методами того, как этим воспользоваться. По мере прогресса во «Внутреннем видении» моя техника становилась всё более эффективной, и я постепенно начал вкладывать в неё всё менее физической силы. По результатам своей учёбы я сделал проверочный тест с сенсеем Коно, и это было замечательной проверкой того, чего я достиг.
Первое время, после совместной практики с сенсеем Коно, ученики жаловались, что поскольку мои навыки во «Внутреннем видении» были для них незримыми, то они не могли ничего в них понять. Кроме того, мои телодвижения стали настолько гладкими и краткими, что они «скрывались из виду» для учеников из-за скоротечности их выполнения. И тогда я понял, то в моей личной практике возникла новая проблема – у меня не было человека, более продвинутого, чем я, поэтому свое дальнейшее совершенствование мне придётся делать с помощью учеников, которым я стал задавать вопросы, типа: «Как оно, если я делаю вот так или так?». Моя дальнейшая практика зависела только от того, насколько ученики сами продвинутся в том, чтобы понимать те или иные методы, в которых я совершенствовался. Поначалу ничего не получалось, но со временем, по мере обретения опыта, они стали вникать. А потом даже стали высказывать свои мнения по поводу свойств некоторых моих движений. Однако, я всё думал, как же было бы хорошо, если бы у меня для тренировок нашелся бы человек, обладающий навыками, хотя бы, моего уровня, который мог бы применять на мне все те же самые действия, что и я, но это, конечно же, является вопросом подарка судьбы.
Тем не менее, я успешно самосовершенствовался, и мои ученики отмечали происходившие во мне изменения чуть ли не каждый день. Наконец, у меня стали иногда получаться и амплитудные телодвижения настолько быстрыми, что ученики говорили, как будто их нет и вовсе. Ученики сказали, что я ранее в кратких движения был очень быстр, а теперь и некоторые широкие движения стало почти невозможно увидеть. Можно было только увидеть начало и конец (см. пример на 1:55). При рассуждениях почему у меня эти движения получались лишь иногда, ученики высказали предположение о том, что именно те телодвижения, которые я совершал «неосознанно», вероятно и получались на скорости, не видимой глазу. Я заинтересовался, «любопытно...», и попросил показать, какое именно движение у меня получилось «невидимым». А затем я попытался повторить его перед зеркалом, и, естественно, что у меня ничего не получилось, поскольку делал я его осознанно. Тогда я «выключил» сознание, и мне действительно удалось достичь этой удивительной «невидимой» быстроты. Это стало моим самым первым опытом в том, что в мире БИ по-разному называют, как «скрывающиеся движения», «скорость, не видимая глазу», «божественная скорость» и т.п.
Теперь, зная всю эту «внутреннюю кухню» достижения «невидимой скорости», могу со всей определенностью сказать, что многие люди, наблюдая за чьими-то чрезвычайно быстрыми, но заметными действиями, ложно принимают её за ту самую «божественную скорость». Это, на самом деле, заблуждение. Настоящая «божественная скорость», это как «монтаж», есть только начальный кадр и последний, а что было между ними - нет ничего. Если люди знают о том, что представляет из себя настоящая «божественная скорость», то тогда, даже не взирая на то, что я могу сделать ката в медленном темпе, они знают, что это равносильно выполнению ката с «божественной быстротой». И эти компетентные люди способны понимать почему «божественной скорости» не будет в тех случаях, когда я иногда выполняю телодвижения в ката то же медленно, однако, не надлежащим образом, чтобы, к примеру, показать начинающим ученикам, как делать не надо. Сами же начинающие ученики, будучи неопытными, как я уже упоминал ранее, ещё не способны отличать истинную скорость от ложной.
В любом случае, мне наконец-то удалось понять почему дед говорил, что в старину мастера Дзюдзюцу были настолько быстрыми, что могли упреждать атаки с мечом. А также я понял, насколько могут быть быстрыми «атэми» [удары по жизненноважным точкам] в Дзюдзюцу. Если вы обладаете навыками «Внутреннего видения» и «божественной скорости», а ваш противник – нет, то вы можете сделать атэми практически по любой жизненноважной точке на его теле, и он никак не сможет на это отреагировать.
Я счастлив, что смог узнать не только об определенных методах и стратегиях использования тела, но и освоить их до некоторой степени. И всё это мне удалось достичь благодаря именно практике ката Дзюдзюцу, которые были переданы мне без изменений.
Сенсей Коно: Эти методы использования тела, безусловно, применимы не только в Дзюдзюцу, но в прочих БИ, включая Кендзюцу и Иайдзюцу. Я думаю, что успех сенсея Курода в дзюдзюцу был связан с тем, что он с детства, в течение долгого времени обучался у своего деда, сенсея Ясудзи, в т.ч. и владению оружием. Впечатляющие достижения сенсея Курода в Дзюдзюцу подтверждают мой тезис, о котором я говорил в течение длительного времени. В практике БИ, в т.ч. и оружия, например, меча, изучение Тайдзюцу [методы тела] является исключительно важным фактором на пути мастерства. И я действительно был очень впечатлён прогрессом сенсея Курода в Тайдзюцу. Поскольку повышение мастерства в Дзюдзюцу естественным образом приводит и к прогрессу в Кендзюцу и Иайдзюцу, то я полагаю, что изучение Тайдзюцу – это универсальный инструмент для повышения мастерства в любого рода БИ.
Сенсей Курода: Мне весьма отрадно слышать столь высокую оценку моим успехам от сенсея Коно. При этом хочу только уточнить, что во времена раннего детства, когда я был ещё мальчиком, я обучался только с помощью «кражи глазами»* - дед абсолютно ничего мне не объяснял и никогда не комментировал то, как я делаю ката. Всё я постигал сам и это было крайне мучительно. Поэтому я был очень рад учиться у сенсея Коно, который всё пояснял, и я с его помощью смог добиться успехов, позволяющих оценивать меня столь высоким образом, а также благодаря ката, которые были переданы мне дедом без изменений.
--------------------
* В стародавние времена обучение происходило «молча» - ученики должны были только смотреть, повторять и осмысливать движения учителя. Таким образом, ученики становились опытными в наблюдении, поэтому подсматривание за чужой техникой приравнивалось к краже. Тогда же и возникло выражение - «Кража глазами». В те времена никаких «программ обучения» не существовало (за исключением редких свитков с перечнями названий техник), а учители либо вообще никак не комментировали, либо очень немногословно объясняли техники. Ученикам фактически приходилось обучаться на основе своего опыта, интуиции и сообразительности. (Сёген Окабаяси)
--------------------
В те времена, когда я впервые приступил к практике ката, в нашем семейном додзё было очень мало учеников. В результате мне почти всё время приходилось практиковаться в ката Кендзюцу и Иайдзюцу в полном одиночестве. Особенно много проблем было с практикой Иайдзюцу - не смотря на то, что я подолгу тренировал выхватывание меча из ножен, получалось это у меня не очень. Я совершенно не разбирался в методах. Абсолютно не понимал, что я делал неправильно. И рядом со мной не было никого, кто бы мог подсказать мне. Поначалу, иногда, дед всё же заходил в додзё и наблюдал за моими тренировками, но он совсем ничего не объяснял, а лишь ограничивался короткими фразами, типа, «Ваши бёдра слишком высоки» или «Движение вашей левой руки, держащей ножны [«окури»], слишком медленно». А потом, через некоторое время, и вовсе перестал что-либо говорить.
Как-то раз отец заметил мне - что то, что дед, хоть, изредка, но всё же приходил и, немногословно или вообще молча, наблюдал за моей практикой, это уже было моё достижение. Однако, в результате такой манеры обучения я понятия не имел, что я делаю в ката правильно, а что – нет, поэтому всё, что я мог тогда делать - это пытаться старательно подражать телодвижениям деда. И, если я никак не мог освоиться с надлежащим извлечением меча, то о каких последующих техниках рубки можно было вообще говорить?
Однажды, практикуясь в «окутати» Кендзюцу, я вдруг открыл новое для себя чувство – какой-то необычной тягучей тяжести своего тела. Я старался выполнять действия по возможности быстро, и чувствовал с какой тяжестью обрушивается всё тело в каждый удар. Когда я рассказал об этом новом чувстве деду, он ответил мне со своей обычной улыбкой: «Молодец, понял... однако, это ещё не всё…», и не смотря на то, что я стал сразу же задавать вопросы об этом «не всё...», он больше не сказал ни слова, и только смеялся.
Практики БИ часто рассуждают о необходимости использования «тандэна» [центр масс, находящийся примерно чуть ниже пупка]. Однако, сколь бы долго и напряжённо я не практиковался в ката, мне так и не удалось понять, что же это такое – «использование тандэна». Причем я этого не понимаю до сих пор.
Надо заметить, что в БИ есть достаточно много людей, которые пытаются научиться «использовать тандэн», не имея при этом ни малейших представлений о необходимой раскрепощённости тела. Теперь, когда я смог понять и освоить «текучесть» телодвижений на основе раскрепощенного состояния тела, у меня иногда даже возникает такое необычное ощущение лёгкости - будто от шеи до пола вообще нет тела.
Как работает тандэн я впервые понял в феврале 1992 г., когда стоя перед зеркалом собирался делать «субури». Заняв ногами необходимое положение, и понизив таз, я внезапно почувствовал, словно бы «утонул» под массой своего тела. Мне стало интересно, я встал боком к зеркалу, чтобы получше рассмотреть себя, и повторив движение, заметил, что в результате живот у меня слегка подался вперёд. Сначала я подумал, что у меня просто живот пополнел, но затем я удовлетворенно улыбнулся, потому что понял - живот стал «выпирать» в результате движения таза.
Таким образом, в заключении скажу, что если надлежаще и терпеливо практиковаться в ката, то с их помощью можно овладеть бесконечным количеством различных методов. Поэтому я предприму все усилия, чтобы передать ката последующим поколениям практиков в неизменном виде.
Валерий Дёмин
14 апр 2017 в 18:47
Нанба Аруки – базовая модель для перемещений в Корю.
Различия в способах ходьбы:
Тщательное исследование различных письменных источников по передаче боевых методов до, во время и после периода Эдо однозначно выявило, что между между классическими БИ и современными БИ есть большие различия. И одним из самых важных отличий оказалась - походка. Кроме того, во всех свитках и манускриптах мастера указывают на важность времени (тайминг) реализации какой-либо техники – она должна выполняться в момент середины шага противника (т.е. тайминг – «Не рано, но не поздно») - в этом заключается главный «секрет» успешности реализации техник.
Сегодня, и это трудно не заметить, большинство практиков БИ - дзюдо, каратэ, айкидо, дзёдо, кендо, иайдо и пр. - тренируясь, используют «бытовую» походку. Короче говоря, они перемещаются в привычной им манере. Однако, классические школы основываются на совершенно иной модели походки. Все дисциплины, созданные в период Мэйдзи (дзюдо, каратэ, айкидо, дзёдо, кендо, иайдо и т.д.), имеют одну общую черту: они используют походку, в которой тело работает не так, как в старых классических школах. Это изменение походки произошло во времена, когда Япония под влиянием западных идей начала модернизироваться (в период Мэйдзи), в т.ч. перешла и на западный стиль ходьбы. До этого, т.е. до конца периода Эдо, японцы использовали иную манеру ходьбы, причем она отличалась еще и в зависимости от принадлежности человека к определенному социальному сословию или к виду его деятельности. Например, «буси-аруки» (самурайская походка), «хякусё-аруки» (крестьянская походка), «тёнин-аруки» (походка горожанина), «сёкунин-аруки» (походка актёра), «хинин-аруки» (походка неприкасаемого) – названия остались, но как это выглядело сейчас уже мало кто помнит. Однако, некоторые старые фильмы и фотоснимки первой половины прошлого столетия позволяют нам получить некоторые представления о старой манере передвижения. Японцы до эпохи Мэйдзи ходили без скручивания тела (т.е. одновременно переставляли одноименные руку и ногу - походка-«иноходью»). Даже после 2-ой мировой войны еще встречались крестьяне с «крестьянской походкой» или люди знатного происхождения, которые перемещались «аристократической походкой». Самураи в старину то же ходили иноходью, понижая центр тяжести – без полного распрямления ног, при этом они правую руку удерживали у бока (ходили не размахивая руками, а левую руку располагали в непосредственной близости от меча или иного оружия (см. с 6:40), с тем чтобы иметь возможность мгновенно им воспользоваться. Такой способ ходьбы назывался НАНБА АРУКИ. Нанба аруки не «перекручивает» тело при движении и не вызывает болтания меча (см. с 7:40) из стороны в сторону при ходьбе и на бегу. Такая походка – Нанба аруки – в старину была в основе обучения техникам боя для всех самураев, и анализ свитков и манускриптов, дошедших до нашего времени, позволяют нам реконструировать этот тип движения с большой точностью.
Таким образом, исследование различных основных методов показывает, что начиная со 2-ой половины периода Эдо в практике БИ произошли существенные изменения. В период Эдо появилось массовое обучение БИ, в связи с чем возникло много новых школ, которые, в свою очередь, стали создавать новые методики обучения, а также способы использования техник, что в результате привело к беспрецедентным изменениям в практике БИ, в том числе и манеры перемещения.