2. Расскажите об институте военных переводчиков, размещенном в начале войны в Ставрополе.
3. Где размещалось эвакуированное население? Какая работа велась по улучшению положения эвакуированных?
4. Почему в период войны восстанавливались церкви? Деятельность какого собора была восстановлена в Ставрополе?
История в стихах и прозе
Из воспоминаний генерал - майора Николая Николаевича Биязи, начальника Военного института иностранных языков Красной Армии
Осенью 1941 года из Москвы в Ставрополь был эвакуирован Институт военных переводчиков. Когда фашистские полчища стали приближаться к Москве, слушатели факультета приняли энергичное участие в проведении окопных работ на подступах к столице. Юноши и девушки работали с увлечением, перевыполняя суточное задание. В это время я снова обратился к маршалу Шапошникову и доложил ему просьбу слушателей об отправке их на фронт, так как они не хотели отсиживаться в тылу. Борис Михайлович, улыбнувшись, на это ответил: «Патриотические чувства и воинственные настроения очень хороши, но на фронте нам нужны сейчас и будут еще больше нужны военные переводчики, и не только мужчины, но и девушки. Поэтому надо теперь же эвакуировать ваш факультет на Волгу, заняться ускоренной подготовкой и отправкой в действующие части достаточного количества военных переводчиков. Чтобы увеличить количество переводчиков - мужчин, я прикажу передать в ваше подчинение еще две роты курсантов».
Через два дня на факультет прибыли молодцеватые курсанты, и был получен приказ об эвакуации Военного факультета западных языков в Ставрополь. 10 октября, ночью, слушатели факультета и курсанты ускоренных курсов военных переводчиков, среди которых находилась группа студентов Московского института истории, философии и литературы, убыли из Москвы на пароходе в неизвестном для них направлении. После нескольких дней плавания, во время которого слушатели продолжали заниматься языками в своих каютах, мы прибыли в Ставрополь.
Нам отвели помещение кумысолечебницы «Лесное». Слушатели разместились быстро. Помещений не хватало. Достаточно сказать, что в комнате отдыха на втором этаже умудрились втиснуть 40 коек для слушательниц. Не лучше было и в других помещениях, но мы оставили свободным клуб со зрительным залом, в котором читались лекции, а вечером шли репетиции и давались на иностранных языках концерты самодеятельности. Краткосрочные курсы разместили в самом Ставрополе, в пустующем здании школы.
К ноябрьским праздникам слушатели краткосрочных курсов из числа штатских были одеты в военную форму и 7 ноября приведены к присяге. Момент был торжественный и волнующий. Слова присяги, как говорили слушатели, проникали в самое сердце. Фронт требовал все новых и новых переводчиков, имевшиеся у нас две курсантские роты быстро таяли. Тогда мы стали набирать на краткосрочные курсы девушек и юношей, изучавших в школах немецкий язык. Наши слушатели
получали назначение уже не только в крупные штабы и воинские части, но и в партизанские отряды, нуждавшиеся в людях, владеющих немецким языком. Так, слушательница Ольга Костырева работала в партизанском отряде на московском направлении и была награждена медалью «Партизану Отечественной войны».
60-е годы ХХ в.
Иммануил Левин «Записки военного переводчика»
В каютах разместились преподаватели и по праву старшинства - слушатели Военфака. Мы, курсанты, навалом заполнили трюмы, из которых еще не выветрился запах рыбы. Питались всухомятку, удобств - ноль. Но нытиков ни одного. А как нас веселил до колик в животе своими импровизированными концертами тогда еще совсем не народный артист, но уже очень талантливый курсант Володя Этуш. Раза два мы останавливались у каких-то причалов и грузили дрова. Плыли до Ставрополя больше недели. В дороге нас застало полное драматизма сообщение Совинформбюро от 16 октября 1941 г. об ухудшении положения на Западном направлении. Решалась судьба родной Москвы. Бурные споры, митинги, яростные протесты. Снарядили делегацию к руководителям Военфака и курсов с требованием немедленно повернуть обратно. Пароход продолжал свой путь, но наутро мы недосчитались в трюме нескольких ребят. Они сбежали на фронт. Дезертиры наоборот. После этого политработники провели с нами обстоятельную беседу и, кроме того, на пароходе установили караулы. Все мы были комсомольцами и уже воинами, принявшими присягу. Мы твердо знали, что в любом случае от фронта нас отделяло не больше двух-трех месяцев. 21 октября прибыли на место.
Там же, в Жигулевских горах, мы отметили 24 годовщину Октября. Все курсанты и слушатели в снег и пургу рыли траншеи для газопровода. Вручную, кирками и лопатами. На лекционные занятия мы, курсанты, ходили в кумысолечебницу пешком. Помню, маршируя по осенним раскисшим и полузамерзшим дорогам, ребята нашего взвода пели в строю сочиненную мною песню на мотив широко распространенной тогда песенки о «большой крокодиле»: «Шагает наш молодчик, военный переводчик, и он, и он совсем не обучен. Малиновы петлицы, защитны пуговицы, и са... и са... и сапоги под хром».
1981 г.
ГЛАВА 9