5. Василий Великий. "К обогащающимся". Творения, часть IV, М., 1993.
6. Василий Великий. Беседа на псалом тридцать третий. Творения. Часть I., М.,
1991.
7. Св. Василий Великий." О милости и суде". Творения, часть. IV, М., 1993.
8. Тертуллиан. Избранные сочинения. М., "Прогресс", 1994.
СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ О ТРУДЕ
(православная этика труда)
О.В. Шведов
член Синодальной рабочей группы по выработке "Основных начал социальной концепции Русской православной Церкви", преподаватель МДА,
Москва
Нынешнее человечество, начиная с капиталистической эпохи, установило себе новый
предмет для поклонения - труд или его особу. Форму - предпринимательство.
Производительность и производство стали идолами, пожирающими все живое и
мыслящее. Материалисты провозгласили лозунг, что «Владыкой мира станет труд»,
говоря, что трудящиеся, это самый передовой класс людей.
Так Ваал и Мамонна приняли норму материальной цивилизации, пожирающей все
жизненные силы земли, нарушая при этом механизм восстановления этих сил.
Даже не христиане, люди с живой совестью, в ужасе останавливаются перед картиной
экологического распада, безумного саморазрушения труждающегося человечества, - и
вот возникает всемирное экологическое движение, одной из задач которого является
ограничение экспансии, хищнического наступления труда на природу.
Христиане должны ясно и недвусмысленно давать оценку роли и значению труда в
материальной цивилизации в жизни человека. При этом нельзя при оценке вечных
явлений (таких как труд) идти на поводу модных или самых распространенных
теорий, - социализма, марксизма, капитализма, позитивизма и т. п. У нас есть
свой пробный камень Священное Писание, истины которого непреложны и, что
многократно подтверждается самой жизнедеятельностью человека, вечны в своей
правоте.
Современный русский язык предлагает нам три слова (понятия) для обозначения как
будто бы одного и того же явления, - труд, работа, дело. Мы часто употребляем
эти слова как совершенно равнозначные, хотя если посмотреть на корневой смысл
каждого из них, то не скроется их истинное значение, - трудность, рабство и
деятельность, что совершенно не одно и то же.
«Этимологический словарь русского языка» (М.Фасмер, М., Прогресс, 1987)
свидетельствует о том, что в древнерусском языке слово «труд» обозначало такой
ряд явлений как работа, рвение, забота, страдание, скорбь. Западно-славянские
языки включают в этот ряд, - хлопоты, тяжесть, досаду. Древнеисландский язык
добавляет, - испытание беду, искушение. И, наконец, латинский - «толкать,
теснить».
Отсюда видно, что почти вся Европа под трудом разумела земные всевозможные
тяготы и скорби.
Наиболее близким в русском языке к понятию «труд» стоит слово «работа», что
вполне однозначно говорит о пребывании в неволе, то есть в рабстве.
Следовательно, работа означает подневольность, рабство.
Особенность человеческого бытия проявляется именно в труде, и уже древние
усматривали в труде проявление сущности человека. В Изборнике Святослава (1073
г.) имеется такое выражение: «Он бо (Бог) от несущих и не от сущих творит без
труда и времени, человек же и труда и времени и вещи требует» (Срезневский,
1007)
Судя по этой цитате, можно утверждать, что наши предки почти, что научно точно
определяли суть материальной деятельности человека, - действительно,
человеческое творение, в частности вся воспроизводящаяся цивилизация требует
материи (вещи), времени (производства как длящегося во времени процесса) и труда
(усилия человеческой активности).
Культ человеческого творения, развившийся в форме Возрождения в Европе позднего
средневековья через ряд социальных теорий и мировоззрений, отлился в
марксистскую идеологию потребительского коммунизма. Он провозглашает, что
светлое будущее, этот «новый Иерусалим» коммунистического толка, будет иметь
важнейшую особенность - труд станет первейшей жизненной потребностью человека,
хотя сам Маркс говорил, что труд «это вечное естественное условие человеческой
жизни, и поэтому он независим от какой бы то ни было формы этой жизни, а,
напротив, общ всем ее общественным формам». ( М. Э. т. 23, стр. 195)
Если труд вечное условие, то эта вечность уже и обеспечивает человеку саму
потребность в труде. Аналогично, если условием жизни является кислородный обмен,
то это уже само по себе делает кислород потребностью жизни.
Особое идеологическое предпочтение труда как высшей ценности в коммунистической
теории базируется на протестантской этике, в особенности на менталитете
квакерства и пуританства, когда вера с спасительную благодать Духа Святого была
подменена уверенностью в том, что материальное процветание может быть знаком и
свидетельством того, что жизнь твоя угодна Богу и спасение тебе на небесах
уготовано. Богатство стало показателем того, что деятельность трудящегося угодна
Богу и что вечная жизнь на небесах ему обеспечена.
Общечеловеческое понимание труда как скорбной тяготы и идеологизированное
приукрашивание его самодостаточности и ценности, - это две крайности социальных
воззрений предъявляют свои права на душу современного христианина.
Первое, выражаемое в контексте божественного откровения, - непререкаемо и вся
человеческая история свидетельствует об его истинности.
Второе, оправдываемое плодами труда - материальными благами, ощутительными для
человека уже сейчас, сегодня, как бы вне истории, - очень соблазнительно для
человека своей величественной очевидностью.
В том, что язык человеческий и Священное Писание говорят о труде как о
страдании, скорби и болезнях, нет никакого для труда осуждающего намека или его
нравственного неприятия, греховности, ненужности.
Действительно, труд столь же необходим человеку как воздух и вода, - это
естественное его состояние.
С богоподобием Адам получил заповедь и способность возделывать сад Эдемский, -
это можно сказать одно из оправданий бытия человека посреди сотворенного Богом
«добро зело». Человек есть то существо, которое может воспринять заповедь
возделывать Рай и которое имеет способность его возделывать.
Но хотя и пал Адам, тем не менее основание его бытия (необходимость и
возможность возделывания) не отделимо от него. Теперь Адам должен возделывать не
столько сад Эдемский, сколько проклятую землю и сад собственной падшей природы,
а более - того Рай своей души.
Человек сам земля и сам в себе производит волчцы и тернии и поэтому возделывание
земли становится трудным и плоды земли скудными, - « в поте лица твоего снеси
хлеб твой». Вот заповедь о труде. Она дополнила заповедь о возделывании, которое
вне рая стало трудным, - скорбным и болезненным.
Змий, жена и человек не ушли от наказа, заповеди, - каждый из них получил свое,
- змий - проклятие, жена - скорби рождения, человек - скорби хлеба, -
«проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми (Бытие 3.14)
«умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать
детей» (Бытие 3.16)
«со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей»; ( Быт. 3. 17)
«в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой
ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» Быт. 3. 19
Хотя бы и со скорбью, но рождение не иссякнет, хотя бы и со скорбью, но хлеб не
прекратится, - вот долгота и ширина бытия человеческого как такового.
Змий проклят, но на человеке сохранено благословение, - «сотворим человека по
образу Нашему [и] по подобию Нашему». Быт. I. 26. , а также - «И благословил их
Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте
ею». Быт. I. 28.
Ведь не отступил же от человека образ Божий, и заданное подобие, да и о
благословении не сказано, что оно отнято. Скорби хлеба и рождения в том
благословенны, что завершаются радостью о Господе.
«Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит
младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир»
Иоанн 16. 21.
«Сеявши со слезами, будут пожинать с радостью» Пс.125. 5
«Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что сеющий и жнущий
вместе радоваться будут» Иоанн 4. 36
Когда заповедал Господь Адаму и Еве наполнять землю, обладать ею и
владычествовать над всякою тварью, то это было заповедь о сотворчестве с Богом,
- сохраняя тварь, Адам силою Божиею участвовал в творении.
Адаму изначально была определена жизнь как активное творчество.
Благословенное творчество человека не отъято от него по грехопадении, и
наличествует в нем как залог для хождения по заповедям Господним.
Лишь только на змия легло проклятие, да на землю как на бездушное существо,
человек же был пощажен ради Самого Бога. «Все сделал Господь ради Себя; и даже
нечестивого блюдет на день бедствия». (Притчи 16,4)
Итак, человек вышел из рая неся три ценности, три сокровища, спасающие его от
первой и второй смерти, - благословение к деятельности, скорби хлеба (труд) и
скорби рода (рождение). Повторю, - именно три ценности: животворное
благословение, труд скорбный и рождения горестные.
Если смотреть на эти достояния как на принципы, организующие бытие человека, то
полезен нам будет образ трехмерного пространства: долгота - рождение человека в
роды и роды, ширина - бесконечный труд и высота - освящающая благодать Божия,
благословение, пребывающее на праведных и неправедных, как Солнце, светящее на
чистые и нечистые места.
Такое бытие словесной твари получает объемность и должную полноту, - в этом
заповедном пространстве пролегают пути Господни, и как только человек
пренебрежет какой - либо из сторон этого пространства, то и возможность движения
ко спасению исчезает.
Если человек отказывается от благословения (отрицается Бога и веры в Него), то
он начинает существовать в плоскости труда и рода (нынешняя цивилизация),
стелющейся горизонтально по земле, уподобляясь проклятому ползающему змию,
питающемуся прахом земли.
Это состояние проклятой твари, - этакое самоедство, которое так характерно для
современной цивилизации.
Церковь же Христова организует пространство человеческого бытия; она устремляет
к небесам человечество, пребывающее в скорбях хлеба и рода. Именно освящающая
благодать Божия, подаваемая через Церковь Христову, осмысливает труд
человеческий и родовое устройство человечества.
Если же человек соединяет на всякий час и день в себе скорбный труд и Божие
благословение, то он пребывает в Христоподобном состоянии, - в нем неслиянно и
неразлучно пребывает божественное и тварное.
Труд должен начинаться и завершаться молитвами с призыванием животворящего Духа
Божия. Плоды труда этим самым освящаются, а первенцы из них отделяются для Бога,
становясь святою жертвою, - в этом жертвоприношении «скорбного хлеба» заключен
знак и напоминание о райском сотворчестве человека Богу.
Если же и рождение человеческое благословенно, то и оно спасительно.
Рождение и смерть христианина обставлены, подкреплены и запечатлены Святыми
Церковными Таинствами - освящающей благодатью Божией, - это наречение имени,
крещение, миропомазание, брак, елеопомазание и погребение.
Мысль о такой тройственной схеме бытия человеческого - благословение, скорби
хлеба (труд) и скорби рождения (род) находит свое подтверждение в книге пророка
Исаии. Когда Господь давал обетование о творении Нового неба и земли (Ис. 65.
17) Он сказал: «Не будут трудиться напрасно и рождать детей на горе; ибо будут
семенем, благословенным от Господа, и потомки их с ними». (Исаия 65,23)
Значит труд без благословения напрасен, а рождения без благословения - горестны.
Ныне мы видим, что труждающийся человек в большинстве своем отказался от
освящающей его деятельность благодати Божией, - и что же ? Он глядит уже в
бездну. Труд стал смертоносным для всей планеты и космоса; труд порождает яды и
орудия погибели. Нет ни одного вида деятельности, который бы не нес смерть и
разрушение.
Из всего сказанного следует уразуметь, что труд - «скорбный хлеб», это одна из
неотъемлемых компонент человеческого бытия, явившаяся как милость Божия по
грехопадении райской четы. Господь силен спасти человека любыми способами, но
«скорбный хлеб», по Его мудрому смотрению самое легкое средство, данное
человеку, чтобы не умереть для себя и для Бога.
Посему труд не самоценен, но его роль как роль Ветхого Закона, - он есть
детоводитель ко Христу.
И. наконец, как ни тяжел труд, он не без благословения, и если творится о
Господе, то конец его радость и веселие.
Священное Писание на русском языке Синодального издания содержит указанные ранее
три понятия - труд, работа, дело.
В обычной речи эти слова употребляются почти что как полные синонимы, тем не
менее Писание достаточно четко их различает.
Так вот, труд, дело и работа это совсем не одно и то же.
В Библии нигде нет указания на то, чтобы Бог работал (Бог только делает,
творит), тогда как человек в Священной Истории и делает, и работает, и трудится.
Поэтому уже на одном данном примере видно существенное различие этих слов.
Библия в целом повествует о труде как о природном свойстве бытия человека,
которое устанавливается вследствие грехопадения, повредившего изначальную
природу человека.
Как проявление естества человека, труд столь же может быть нравственен или
безнравственен как еда, сон, продолжение рода и т. п.
Понятия «труд», «трудно», «трудиться» почти всегда употребляются в
повествованиях о человеке. Только однажды, для того, чтобы усилить восхищение
творением Божиим, выразить сколь велико дело сотворения человека,
многострадальной Иов восклицал - «Твои руки трудились надо мною и образовали
всего меня кругом, - и Ты губишь меня?» Иов 10. 8.
Сколь трудно было творение человека, столь же трудно будет его спасение. Сам
Господь однажды сказал: «Труд будет тяжелый; ... В нечистоте твоей такая
мерзость, что, сколько Я ни чищу тебя, ты все нечист;...» Иез. 24. 12, 13.
Весьма часто в Писании употребляется слово «работа», особенно в первых книгах
Ветхого Завета. «Работа» - это, собственно говоря, рабство, то есть служение
физическое или духовное кому - либо или чему - либо.
Рабствовать, что одно и то же - работать, можно Богу, человеку, себе, своему
рту, истукану, вымыслу и т. п.
Если в труде вполне выражена именно материальность жизни, ее дебелость и
сложность, то в рабстве проявляется в основном некая идеальность, которую руками
не пощупаешь, таковы, например, отношения раба и хозяина.
Без особых рассуждений под рабством следует разуметь особую форму упорядочения
свободной воли каждого человека, пребывающего в системе общественных отношений.
Мир как космос есть прежде всего упорядоченность.
Всякий атом, сила и поле знают свое место и свою функцию. Можно сказать, что
Земля это раба Солнца, ее свободное движение упорядочено силою гравитации вокруг
Солнца. В свою очередь силы гравитации действуют не хаотически, но по
определенному богоустановленному закону, завету. Есть кроме того общественные
формы генерации рабства, заключающиеся в неизбежном установлении определенных
норм, правил и узаконений, ставящих жизнедеятельность человека в строго
ограниченные рамки. Такой принцип организации человеческого общежития непреложен
во все века.
Поэтому упорядоченность, принимающая в делах человеческих характер работы -
рабства, это естественная форма социального бытия человека.
Не может быть свободного труда, - труд всегда социально обусловлен и проявляется
как работа, то есть - рабство желудку, страстям, семейным обязательствам,
интеллектуальной деятельности и многому другому.
Позволителен такой образ, - свободная воля человека это как бы некое сокровище,
помещенное в сосуд рабства. Все из нас рабы либо - Божии, либо рабы собственной
личной и общественной жизни.
Поэтому рабство которое более конкретно выражается в слове «работа» можно тоже
считать природным свойством человека как существа, живущего в сообществе других
людей.
Если труд составляет по преимуществу физическую составляющую человеческого
бытия, то работа - социальную и, отчасти, нравственно-духовную составляющую,
отражая подневольность человека и во внешнем, и во внутреннем его мире.
Нравственная компонента работы проявляется в том как человек относится к труду и
его плодам. Именно социально обусловленный труд - работа может содержать в себе
нравственные установки - жертвенность, любовь, - все то, что требует Господь от
нас в притче о Страшном Суде. Таким образом, рабство, а следовательно и работа
это скорее всего социально-нравственная категория, которая очеловечивает труд
(тяготы) жизни людей.
Итак, работа означает подневольный или, как-либо иначе, обусловленный характер
труда.
Для понимания этих умозрительных построений можно предложить следующее.
Человек по дару Божию обладает свободой воли, и ей сопутствовала в райском
блаженстве абсолютная свобода, основанная на вере в Творца.
По грехопадении эта пара «воля - свобода» не может уже состояться, поскольку
человек попал в подневолье своей природы и терниеродящей земли.
Райская свобода невместительна для мира; поврежденная природа человека извратит
ее в хаотическую анархию. Поэтому в зависимости от человека, или вне зависимости
от него, свобода ограничивается, и проявляется как та или иная форма рабства, т.
е. принудительный характер жизнедеятельности.
И здесь не важно - видимы, или нет, формы подчинения и подневольности. Они есть,
и с ними надо считаться, отбросив всевозможные мифы о свободном труде или
свободном предпринимательстве.
Как уже говорилось, что понятие «рабство-работа» в русском тексте Священного
Писания не упоминается рядом с именем Божиим.
В Писании Господь не работает, но «творит» и «делает».
Основной термин, конечно, »дело». Этот же термин часто употребляется и по
отношению к человеку.
Довольно быстро и вполне отчетливо обнаруживаются два контекста употребления
этого слова. То, что от Бога, то всегда «добро зело», а то что от человека, то в
подавляющем большинстве - зло и нечистота.
Творчество как приведение от небытия к бытию существеннейшее свойство Божие.
Человек в силу его изначального богоподобия мог бы быть творцом, ведь дана была
ему заповедь «возделывать» и «хранить» сад Эдемский. Возделывать - значит
прибавлять к имеющемуся, увеличивать сущности, а это и есть творчество.
Хранить - значит противостоять небытию, воспроизводить тот богоустановленный
порядок (космос, упорядоченная красота), что тоже сродственно творчеству.
Кстати, упорядоченность, то есть подчиненность определенным принципам является
ограничением количества свободы, что в контексте моих рассуждений и есть
рабство.
Теперь же человека весьма условно можно называть творцом, а его дело творением.
Понятно, что плоды творчества свидетельствуют о творце, и они не могут не
сказать того, что человек некогда отпал от Бога и далек от творения красоты.
Если же творчество человека сопровождается или усиливается богопротивными
страстями, то мы здесь видим возведение греха на грех, и поэтому - то всякое
дело человеческое по Писанию зло.
Есть область деяний человека, которая сходна по своему явлению делам Божиим -
приведение из небытия к бытию, это область духовного делания.
Всякий грех укоренен в падшей природе человека, но не всегда он выявлен и
совершен, а поэтому пребывает в некоем небытии. Равно и добро, укорененное в
богообразной природе человека, пребывает до своего явления в небытии.
Приложение воли человеческой к изнесению на свет Божий добра или зла можно
уподобить по своему характеру действия творчеству, т. е. приведению от небытия к
бытию. В каждом деянии человека, в каждом его шаге, входе и выходе проявляется
такого рода «творчество». Поэтому жизнь человека это прежде всего социально
обусловленный труд (работа), износящий из небытия к бытию добро или зло (дело
как творчество). Такой труд становится нравственной категорией во Христе Иисусе,
приобретая определенную духовную ценность, - доброе дело или злое дело.
Итак, можно умозрительно различать три понятия труд - работа - дело, объединяя
их в одно понятие «жизнедеятельность».
Если вновь использовать образ наполненного сосуда, то допустима следующая
аналогия.
Работа это сосуд, ограничивающий распад содержимого; содержимое сосуда это труд,
а характер содержимого (молоко, мед, вино или отрава) это дело, а все вместе -
творческая жизнедеятельность человека, предназначенного к стяжанию совершенства.
По грехопадении творчество Адама стало тягостным (трудным), творчество утратило
свою самобытность (стало рабским) и творчество распалось на делание добра или
зла (стало грехоудобноделательным).
Существенные особенности труда и триады «труд-работа-дело», проявляющиеся в
жизни человеческих сообществ вполне определенно отражены в Священном Писании;
укажу на некоторые из них.
Первое упоминание в Писании, пусть косвенное, о труде находим в заповеди,- «в
поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты
взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» Быт.3.19.
Пот означает крайне тяжелое усилие человека для достижения каких - либо целей.
Как земле естественно произрастить плод, так и человеку естественно трудиться
для того, чтобы есть хлеб. «Пот лица» на всю жизнь, - «Дней лет наших -
семьдесят лет, а при большей крепости - восемьдесят лет; и самая лучшая пора их
- труд и болезнь» Пс.89.10; «...все дни его - скорби, и его труды -
беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя...» Екк.2.23. Иеремия,
сетуя на дни, в которые зачат и рожден, восклицает: «Для чего вышел я из утробы,
чтобы видеть труды и скорби, и чтобы дни мои исчезали в бесславии?» Иер.20.18.
Сама тяжесть добывания хлеба не является гарантией его наличия или доводом о
праве обладания этим хлебом.
Один из собеседников многострадального Иова говорил, что не много пользы от
труда, что человек «нажитое трудом возвратит, не проглотит; по мере имения его
будет и расплата его, а он не порадуется. Ибо он угнетал, отсылал бедных;
захватывал домы, которых не строил;» Иов20.18. Следовательно, в труде всегда
имеется захватнический момент как явление социальной обусловленности труда
каждого индивида.
Труд производительно бесконечен, он изводит столь безмерный вещный мир, сколь
вместителен этот мир в око зрения и в ухо слышания («Все вещи - в труде»
Екк.1.8.). Труд остается в вещах, а вещи достаются нетрудившимся над ними, - «И
возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен
оставить его человеку, который будет после меня» (Екк.2.18).
Следовательно, кто-то внешний должен воспользоваться трудами трудившегося, -
войти в труд его, - «Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие
трудились, а вы вошли в труд их» (Ин. 4.38)
Это премудрое божественное основание человеческого общежития.
К заповеди есть хлеб в поте лица добавляется заповедь трудиться для другого.
Если сама тяжесть труда была средством смирения, то уже добровольное отчуждение
от себя своего с потом добытого хлеба, есть великий искус смирения сердца,
упражнение в стяжании жертвенной любви.
Ведь всякий труд «производит взаимную между людьми зависть» (Екк.4.4.),
следовательно, богатство соблазнительно, и чтобы спасти ближнего от зависти и
осмыслить свой труд («для кого же я тружусь и лишаю душу мою блага?» Екк.4.8)
должно поделиться с ближним плодами своего труда.
Сколько необходимо отчуждаться от плодов своего труда, столь же непотребно
присваивать чужой труд, - «Горе тому, кто строит дом свой неправдою и горницы
свои - беззаконием, кто заставляет ближнего своего работать даром и не отдает
ему платы его» Иерем.22.13. «Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших
поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа». (Иак.5.4)
На конец веков Апостол уже прямо воззовет к совести каждого человека: «если кто
не хочет трудиться, тот и не ешь» (2Сол.3.10)
Апостол не требует насильственного лишения питания нетрудящихся, но обращается к
их совести, чтобы она выбрала что - либо из двух или есть хлеб свой, или ничего
не есть. Кстати, социалистическая интерпретация этой заповеди - ложь, поскольку
эта интерпретация имеет карательный оттенок, - кто не работает, тому есть не
дают; он не добровольно отказывается, а ему грозят отобранием хлеба.
И прежде того было ясно, что плоды труда вольно или невольно отчуждаются, а
поэтому здесь и мучение, и скорбь, и зависть. Но по пришествии Христовом Апостол
говорит: «...а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего
уделять нуждающемуся» (Еф.4.28). Из всех заповедей относительно социального
бытия человека, - эта наиглавнейшая, - живи и трудись для того, чтобы создать
во-первых полезное, и во-вторых, достаточное, чтобы накормить других. Почему-то
об этом нет ни одной проповеди.
«Не во власти человека и то благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от
труда своего. Я увидел, что и это - от руки Божией; потому что кто может есть и
кто может наслаждаться без Него? Ибо человеку, который добр пред лицем Его, Он
дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить,
чтобы после отдать доброму пред лицем Божиим» (Екк.2.24-26).
«И если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть
пользоваться от них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это -
дар Божий». (Екк.5.18)
Таким образом, Священное Писание прямо и ясно говорит, что плоды труда и
богатство принадлежат человеку, но не по праву труда и его тягот, а по дару
Божию; человек же должен трудиться для рта своего и для того, чтобы накормить
неимущего ближнего своего. Поэтому принципиально лживы все буржуазные и
коммунистические концепции «священного» права собственности на труд и вещи, -
они не имеют онтологического обоснования, и явно противоречат богоустановленным
принципам человеческого общежития.
Онтологическое право трудящегося на хлеб своих трудов все-таки непререкаемо, и
непререкаемо именно в силу дара и завета Божьего, - «Ибо в Моисеевом законе
написано: не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог? Или,
конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен
пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое»
(1Кор.9.9).
Очень скоро труд становится работой, - наряду с тяжестью появляется и
зависимость, - обязательства перед другим человеком под угрозой либо наказания,
либо смерти.
Книга «Исход» это книга о рабстве и выходе из этого рабства.
Исторический буквализм и духовный символизм в книге «Исход» вполне адекватны
друг другу, - историческое деяние беспрепятственно рассматривается как образ
духовной жизни каждого человека.
Египетские работы - плинфотворения это наиболее яркий образ подневольного бытия
человека, порабощенного и телом, и душою, и духом.
Египтяне, как образ грехов, с жестокостью принуждают человека к работе:
«...Египтяне с жестокостью принуждали сынов Израилевых к работам и делали жизнь
их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от всякой работы полевой,
от всякой работы, к которой принуждали их с жестокостью». (Исх.1.13,14)
Рабство греху (плоти и страстям) имеет одну только цель - угнетение человека.
Египтяне не давали материала для кирпичей, - соломы, но количество кирпичей
должно было сделано столько, как если бы солома имелась в достатке. Такой же
принцип был в социалистической экономике XX века.
Работа греху столь тяжела для человека, что естественным движением его души
будет вопль к небу: «И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от
работы восшел к Богу» (Ис.2.23).
Тяжелая работа (труд) угнетает не только физические силы человека, но часто
лишает способности духовного слышания и видения. Когда боговидец Моисей
пересказал пребывающему в рабстве народу, что Господь обещал вывести Народ Свой
из - под ига Египетского, то «...они не послушали Моисея по малодушию и тяжести
работ» (Исх.6.9).
У таких людей возникает наклонность к рабству. Израильтяне будучи уже свободны,
стали просить себе царя. Самуил Духом Божиим отвечал им: «...и сами вы будете
ему рабами; и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не
будет Господь отвечать вам тогда. Но народ не согласился послушаться голоса
Самуила, и сказал: нет, пусть царь будет над нами, и мы будем как прочие
народы:..» (1Цар.8.17-20) - Не захотел Израиль быть рабом Божиим, избрал рабство
царю, войдя под иго такого же раба плоти и страстей как и сам.
Рабствуя среди людей, человек рабствует и во времени, - «Шесть дней работай и
делай всякие дела твои ; а день седьмый - суббота Господу Богу твоему: не делай
в оный никакого дела» (Исх.20.9-10).
Так установлено время рабства - «рабочие дни» (Иез.46.I).
Здесь наблюдается еще один нюанс понятия «работа», - именно в работе
осуществляется «дело, - «работай и делай», в субботу же не только не работай, но
и не делай.
Много позже Господь Иисус Христос раскроет подлинный смысл заповеди, - Он
отделит свободное дело от рабского дела, Божие от человеческого.
Он заповедает в субботу совершать добрые дела, уподобляясь тем Богу.
Дело Божие пребывает вне времени, так и добротворение человеческое не должно
знать временных пределов. Следовательно, деланием добра преодолевается рабство
греху и достигается рабство Богу, так что человек становится «господином
субботы».
Важно заметить, что заповедь духовной свободы в день покоя (ныне в воскресение)
это не дань обрядовой стороне религии, но, скорее всего, регулярное упражнение в
обретении свободы путем порабощения Господу. Рабство Господу во Иисусе Христе
становится сыновством Богу по благодати, - «Ибо все, водимые Духом Божиим, суть
сыны Божии. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но
приняли Духа усыновления, Которым взываем: `Авва, Отче!’» Рим. 8.14
Нам дается время в ряду семи дней хотя бы однажды усилием своей воли сбросить
все наши цепи обязанностей, пристрастий и дел, порабощающих душу и тело, и стать
«тайнообразующими Херувимов», дабы вознести Господу Богу подобающую Ему хвалу и
благодарение. Если в какой-то момент жизни человек становится богоносцем (на
херувимах восседает Господь), то он освобождается и от тяжкого труда, и от
угнетающей работы, - становится свободным во Христе Иисусе.
Дни покоя, а ныне это дни Евхаристического церковного общения людей это
праздники Божии, в эти дни должны смиряться души наши, - «ибо в сей день очищают
вас, чтобы сделать вас чистыми от всех грехов ваших, чтобы вы были чисты пред
лицем Господним; это суббота покоя для вас, смиряйте души ваши: это
постановление вечное» (Лев. 16.30,31).
Что же работа оскверняет человека, делает его нечистым ? По-видимому есть в
работе этот момент нечистоты. «Все первородное мужеского пола, что родится от
крупного скота твоего и от мелкого скота твоего, посвящай Господу, Богу твоему:
не работай на первородном воле твоем и не стриги первородного из мелкого скота
твоего;» (Второзак.15. 9).
Отделенное Господу и посвященное Господу это святыня, которая должна быть
свободная от повреждения - от работы. Потому - то, мы не должны сквернить тот
день, который отделяем для Господа - День Евхаристии.
Итак, в Ветхом Завете установлена безусловность труда, - его крайняя
неизбежность, тягостность и рабский характер.
Завет Иисуса Христа смягчает эти требования и порою отметает труд материальный
ради труда духовного, потому что человек впал в идолопоклонство относительно
труда, забот и богатства, - «Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех
человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти,
целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке» (Тит.2.11-12)
«И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни
трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не
одевался так, как всякая из них; ... Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам
есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и
потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же
прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак, не заботьтесь
о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для
каждого дня своей заботы» (МФ.6.28-33).
Всю «ветхую» ночь человечество трудилось и не приобрело ничего. Но в конце веков
Симон-Петр сказал Господу: «Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не
поймали, но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое
множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась» (Лк.5.5,6).
В Священном Писании есть небольшой перерыв в теме труда, и только Павловы
послания вновь повествуют о многих скорбях, трудах и лишениях, претерпеваемых
Апостолами.
Здесь труд уже не материальный, о котором говорил Екклесиаст - «понести в своей
руке», здесь труд над созданием душевных храмин - обращение языков ко Христу.
Апостол неоднократно говорит о том, что питается от рук своих, и что труд его
похвален без мер (2Кор.10.15), так как плод его вера языков в воскресенье Иисуса
Христа.
Новый труд - труд Нового Завета это стяжание веры и приведение человечество к
вере, - именно о таком труде болезнует Апостол языков (Гал. 4.11), опасаясь как
бы галаты не отпали от веры и его труд стал бы напрасен.
Апостолы - делатели жатвы проповедовали Иисуса Христа, «вразумляя всякого
человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека
совершенным во Христе Иисусе; для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его,
действующею во мне могущественно.» (Кол.1.28,29) - это труд апостола Павла.
Священное Писание, в заключение предлагая нам Откровение Иоанна Богослова,
завершает повествование о труде такими словами: «...отныне блаженны мертвые,
умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их
идут вслед за ними» (Откр.14.13).
То будет возвращение в сад Эдемский, откуда изгнан был человек для трудов плоти
и трудного хлеба, а ныне он получит Покой о Господе и Хлеб Небесный.
_______________________________
Из всего сказанного возвращаю читателя к одной мысли, - Священное Писание,
говорит о двух основаниях труда, - трудиться, чтобы питаться самому, никого не
отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся.
В этом неразрывном единстве целей труда и заключен Евангельский смысл Господней
заповеди, - в поте лица есть хлеб свой.
Кормить себя и нуждающегося это вовсе не заслуга, за которой может последовать
похвала от Бога, это заповедь, которую мы обязаны выполнять, говоря:
«Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не
стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк.17.10).
ХРИСТИАНСКАЯ ТРУДОВАЯ ЭТИКА
СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ОБЯЗАННОСТЬ И ПРАВО НА ТРУД?
А. Кувенховен
Председатель международного комитета "Европейская социальная неделя - Христианско-социальное мышление Европы",
Дельфт, Нидерланды
1) Трудовая этика может быть определена как совокупность норм и ценностей,
которые имеют люди и группы людей относительно труда.
Труд является занятием только людей. Животные тоже деятельные существа, но они
не работают, они действуют инстинктивно. А люди нет. Обычно люди сначала
составляют план прежде, чем воплотить его в действии. Кроме того, стремление к
этой человеческой деятельности врожденное. Труд является той деятельностью, для
которой люди прилагают все необходимые силы, хотя не каждое человеческое,
целенаправленное занятие является трудом. Спор и игра также требуют усилий, но
они однако не рассматриваются как труд. В сравнении с трудом в спорте и игре
занятие и цель совмещены.
2) В труде не так. Труд можно обозначить как человеческое устремленное занятие,
направленное на осуществление находящейся вне труда цели, а именно на
производство товаров и услуг. Но и в этом случае определение понятия труда еще
не совершенно. Ибо специфика труда состоит не только в указанных занятиях, но и
в том, что эти занятия протекают в определенных организованных общественных
рамках.
Таким образом, труд можно определить как такую умственную или физическую,
напряженную, оплачиваемую или неоплачиваемую деятельность, которая имеет целью
производство товаров и услуг, которые полезны для поддержания общества и которые
могут быть произведены в рамках производственного и потребительского
хозяйствования.
3) В ходе мировой истории трудовая этика претерпела большие изменения.
В античности труд не был в почете. Аристотель судил о труде не только как
малоценном, но и как об унизительном занятии. По его мнению свободный гражданин
должен был отказаться от этого. Настоящими работниками были рабы.
Та же самая ситуация была у греков, и у римлян: ручной труд считался дурным
тоном. Ибо работник был экономически зависим и находился в служебных отношениях.
Хотя в Израиле так же, как у греков и римлян существовало рабство, но
находящиеся на услужении израильтян рабы должны были быть иностранцами, ибо
израильтянам было запрещено иметь своих сограждан в качестве рабов. Таким
образом, и в Израиле существовала заниженная оценка труда.
4) С появлением Христа точка зрения относительно труда изменяется. Трудовая
деятельность рассматривается как стремление и деятельность людей в их качестве
как работников Бога. Тем самым труд стал религиозным измерением.
Отцы Церкви в средневековье воспринимали труд как поручение Божье. Так, св.
Амброзий учил, что труд принадлежит к достоинствам человека; уже до грехопадения
Бог дал поручение людям трудиться. В подобном ключе Августин выразил на бумаге
определенные библейские мысли относительно труда; там он подчеркивал обязанность
трудиться, основываясь на известном выражении апостола Павла во втором письме к
фессалоникийцам: "Если кто не хочет работать, пусть и не ест".
5) В восприятии схоластиков, прежде всего Фомы Аквинского, также продолжала
звучать эта положительная этика труда. В своем признании труда Фома отмежевался
от своего учителя Аристотеля, который, как было уже упомянуто выше, был
придерживался еще негативной точки зрения относительно труда. У Фомы труд
является естественным стремление, естественной необходимостью каждого человека.
Во-первых, поскольку каждый человек имеет задание посредством своего труда
совершенствовать созданный Богом мир. Во-вторых, каждый человек, как сотворенное
создание, естественно направлен на то, чтобы отстаивать свою собственную жизнь и
жизнь относящихся к нему людей. В-третьих, в первую очередь труд делает
возможными поступки милосердия.
Реформаторы тоже положительно оценивали труд. Они даже подчеркивали взаимосвязь
между профессией и призванием. По их мнению, при осуществлении нашей ежедневной
профессиональной деятельности мы выполняем божественное призвание; в нем мы все
работаем над раскрытием творения.
6) В эпоху Просвещения точки зрения относительно труда секуляризовались.
Христианская этика была заменена на утилитарную этику: все, что приносило
большую пользу, было лучше. Вместе с тем, религиозное толкование труда
превратилось в стремление ко все большей производительности.
Уже в точке зрения Карла Маркса труд избавлен от любого религиозного толкования.
Согласно Марксу, труд является процессом, когда человек осуществляет свой обмен
веществ с природой. По его мнению, при капитализме рабочие имеют ограничение
видимости. В этой экономической системе они не имеют видимости того, что они
сами создают в процессе труда. Таким образом возникает самоотчуждение. Средство
от этого: посредством классовой борьбы рабочие должны освободиться от
капиталистической системы.
7) Как известно, христианская трудовая этика всегда отвергала классовую борьбу.
Напротив, она выдвигала свой собственный мировоззренческий взгляд, направленный
на рост положения рабочих и исходящий из таких моральных принципов, как
социальная справедливость и общественная ответственность. Эти принципы получили
дальнейшее развитие и конкретизацию в папских энцикликах и евангельских
тенденциях.
Возьмем энциклику Renum Novarum (1891) папы Лео XIII., которая оказала очень
большое влияние. В этой энциклике папа подчеркивал нравственную ценность труда
человека как Божьего создания. По мнению папы труд должен обеспечивать рабочим
заработную плату, которая могла бы предложить ему и его семье достойную жизнь. А
в энциклике Quadragesimo Anno (1931) основная мысль Renum Novarum получила
дальнейшее развитие и была доработана в соответствии с современной социальной и
экономической ситуацией. Разделение собственности поддерживалось. Эти две
энциклики побудили к основанию католических и евангельских профсоюзов.
А в семидесятых годах Всемирный Совет Церквей поддержал появление "Just,
Participatory and Substainable Society", где наряду с вопросом о справедливости
был поднят вопрос о добросовестном обхождении с ограниченными земными ресурсами.
8) В 1981 году, спустя девяносто лет после Rerum Novarum, спустя пятьдесят лет
после Quadragesimo Anno, папа Иоанн Павел II опубликовал энциклику Laborem
Exercens. Там подчеркнуто, что труд является обязанностью всех людей. Далее в
этой энциклике отмечено, что и в наш век механизированного труда человек
остается действительным субъектом труда. Он должен подчинять себе землю, ибо он
как образ Божий является личностью, субъектом. Это означает, что труд имеет
этическое значение. Рабочий достоин не только заработной платы, он должен также
нести ответственность в отношении условий труда, содержания его труда и
обстоятельств труда и участвовать в этом в институциональных органах, где
принимаются решения относительно этого. Наконец, в этой энциклике разъяснено,
что в прошлом происходил поиск решений социальных проблем в национальном
контексте, в то время как сегодня на первый план выходит всемирный характер этих
проблем.
9) Обязанность к труду содержит задачу для каждого, кто в состоянии работать,
чтобы предотвратить ситуацию, когда другие должны заботиться о его средствах к
существованию. Обязанность к труду покоится на множестве оснований. Во-первых,
на мировоззренческих. Бог требует от людей, чтобы они имели трудолюбивую жизнь.
Работа по специальности является средством познания, служения ближнему, помощи в
раскрытии творения. Во-вторых, на антропологических основаниях. Структура
человека такова, что он полноценнее существует, когда сознательно чем-то
занимается. В-третьих, на общественных причинах. В нашем современном обществе,
которое основано на проведенном очень широко разделении труда, человек может
существовать только благодаря труду других.
10) Кроме обязанности к труду часто заходит речь о праве на труд. Право на труд
описывается как право получить и сохранять рабочее место. Христианское
общественное учение всегда подчеркивало тесную взаимосвязь обязательства к труду
и права на труд. В энциклике Pacem in Terris написано: "Поддержание жизни
является данной природой строгой личной обязанностью. Данная природой личная
обязанность к труду соответствует данному природой личному праву на труд -
посредством труда заботиться о собственной жизни и жизни связанных с ним людей."
Право на труд имеет очень долгую предысторию. Если в античности раб свободно
покупался, то он сразу имел право на труд. Хотя это право относится к одному из
самым старых социальных основных прав, но оно стало релевантным только в нашем
высокоразвитом, характеризующемся разделением труда обществе.
11) Право на труд в смысле индивидуального права на рабочее место, которого
добываются от государства, сегодня у нас больше не защищается; но как право в
форме задачи центральных органов власти, а именно как их обязанность добиваться
полной занятости (full employment) в обществе, оно остается актуальным. Но это
право не может означать гарантию индивидуального права на оплачиваемое рабочее
место. В открытой экономике органы власти не могут дать таких гарантий.
Последовательное управление этим правом на труд в таком смысле могло бы
происходить только в рамках центрально управляемой плановой экономики.
В советской конституции 1977 года право на труд было принято как социальное
конституционное право. Все советские граждане имели декларированное право на
труд, а именно, на гарантированный труд и справедливую награду за труд в
соответствии с качеством и количеством, а не согласно определенному органами
власти минимуму. Официально в бывшем Советском Союзе не было безработицы. Такой
порядок, однако, был разрушителен для экономики и ее модернизации.
12) В феврале 1997 появился труд под названием "За будущее в солидарности и
справедливости - слово Церкви относительно экономического и социального
положения, особенно в отношении труда". Он был издан совместно Советом
евангельской Церкви в Германии и Немецкой епископской конференцией.
Опубликованию этого текста предшествовала многолетняя, интенсивная
консультационная работа. Консультационный процесс выходил за границы церковных
институтов: в дискуссии участвовали профсоюзы, союзы предпринимателей,
промышленные и торговые палаты, и пр.
13) Было замечено, что с христианской точки зрения право человека на труд
является непосредственным выражением человеческого достоинства. Человек создан
для деятельной жизни и познает ее смысл в ходе обмена с согражданами. Однако,
человеческая работа не обязательно является оплачиваемым трудом. Таким образом,
речь идет также о деятельности вне производственного труда как незаменимом
вкладе для общества. Труд - это больше чем труд для заработка, ибо для того,
чтобы общественная совместная жизнь удавалась, необходима деятельность, которая
отклоняется от условий наемного труда. Ошибка прошлого капитализма грозит
повториться в мировом масштабе, а именно когда люди уравниваются с материальными
средствами производства и с ними обращаются лишь как с инструментами, вместо
того, чтобы рассматривать их соответственно трудовому достоинству труда, как его
субъект и его настоящую цель.
14) В качестве последнего замечания можно констатировать, что люди призваны к
труду для того, чтобы они могли возделывать землю и все дальше раскрывать
творение и свои возможности. "В поте твоего лица ты должен есть твой хлеб", так
гласит Библия.
Три замечания относительно этого. Во-первых, человек призван не только к
оплачиваемому труду, но сюда относится также неоплачиваемый труд. Во-вторых,
можно сказать утрировано, как Alvin Toffler, а именно, что работа (job) станет
анахронизмом, ибо наше общество будет развиваться по пути, где постоянная работа
(job) не будет больше такой важной. В любом случае ясно, что и без рабочего
места можно быть продуктивным для самого себя, для других и для общества.
В-третьих, человеческим хлопотам установлены границы. Наряду с работой должно
быть время для покоя и отдыха, для свободного времени, для священного
воскресенья. Даже Господь отдыхал на седьмой день и завещал, что мы должны быть
Его последователями в этом. Покой в воскресенье является коллективным благом;
другими словами, один день в неделю является для общества драгоценным владением.
В прошлом свободное время было относительно редким явлением. Но сегодня это
значительно изменилось. Свободное время теперь имеют многие. Только в равновесии
труда, оплачиваемого и неоплачиваемого, и свободного времени возможен рост
человеческой личности.
Литературный указатель:
- A. Kouwenhoven - ‘Visie op arbeid’, Uitgeverij Boekencentrum B.V.,
‘s-Gravenhage 1984
- Joachim Sikora - ‘Vision einer Tatigkeitsgesellschaft - Neue Tatigkeits- und
Lebensmodelle im 3. Jahrtausend’, Katholisch Soziales Institut der Erzdiozese
Koln. 1999
- Alvin Toffler - ‘Previews and Premises’, New York 1983.