В поисках предков. Скифы. Глава 21. Куда исчезли скифы?
После подавления восстания Савмака его сторонники бежали в азиатскую часть Боспора. Там местные племена не подчинились новому правителю Митридату и борьба Понтийского царства за Боспор продолжалась. Диофанта отозвали, на его место Митридат назначил Неоптолема, который прибыл на Боспор с подкреплениями, усилив там понтийскую армию.
С наступлением зимы объединённые силы сторонников Савмака и скифских племён Прикубанья двинулись на Пантикапей по льду замёрзшего Понта Киммерийского. В самой узкой части Керченского пролива Неоптолем атаковал скифов и нанёс им поражение. Весной на том же месте флот скифов атаковал корабли Неоптолема и снова неудачно. На этот раз победа полководца Митридата была не только полная, но и окончательная.
Но в преддверии предстоящей борьбы с Римом Митридат рассчитывал на воинские контингенты скифов, поэтому основные усилия в решении задачи их подчинения он сосредоточил на применении не военной силы, а на усилении экономических и культурных связей, считая, что этим добьётся большего. Так после передачи власти на Боспоре Митридату Евпатору в 109 – 107 г. до н.э., так называемой унии Боспора и Понта, начался этап более активного вовлечения скифских племён в процесс эллинизации.
Это выразилось в политике Митридата, направленной на ликвидацию социального и экономического кризиса на Боспоре.
Кризис был вызван усилением давления сарматов на Боспорское государство. От Боспора требовали дани, а процесс противостояния приводил к сокращению сельских поселений, уменьшению объёма торговли и как следствие, ослаблению власти и росту социальной напряжённости.
Царь Понта Митридат рассматривал присоединённый Боспор в качестве источника продуктов для снабжения армии и роста торговли. Пантикапей, бывший столицей Боспорского государства, стал центром новой понтийской сатрапии. Сначала Митридат восстановил полисные отношения, предоставив права автономии греческим городам. Но в 80 – 75 гг. до н.э.[1] полисные владения были признаны убыточными. Их стали сокращать. На деле это привело к ликвидации посреднической роли городов в торговле хлебом. Главным собственником земли на Боспоре был царь, а главным поставщиком хлеба – скифские племена. Митридат стал напрямую договариваться с их вождями о поставках зерна. Те же из скифов, которые жили во владениях Боспора, получали статус военно-хозяйственных поселенцев. «Означенная политика вовлекала сарматов, сармато-меотов, скифов, дандариев и других в процесс эллинизации и укрепляла царские воинские контингенты. Таким образом, опора на полисы при расширении царского землевладения и в процессе создания полуварварских катойкий явилась ярким проявлением эллинизма на Боспоре (и в Понте), что было свойственно классическим государствам эллинистического мира».[2]
Таким образом, Митридат вовлекал племена скифов и сарматов, во-первых, в торговые отношения, во-вторых, привлекал их воинские контингенты для усиления своей армии.
Митридат затем вступил в борьбу с Римом и территории Крыма и азиатской части Боспора служили ему поставщиком солдат и продовольствия. «Население Крыма и азиатской части Боспора ежегодно выплачивало дань Митридату натурой в размере 180000 медимнов (около 450000 пудов) хлеба и деньгами в сумме 200 талантов серебра. Размеры дани были не очень велики, но по мере того, как затягивалась борьба с Римом, повинности Боспора росли».[3]
После присоединения Боспора к Понту римляне отправили к Митридату посольство и потребовали от него возвратить скифам отнятые у них земли. Сам Рим в это время вёл тяжёлые войны: в Африке с нумидийцами, в Северной Италии – с кимврами и тевтонами. Поэтому Митридат на требование римского посольства просто не обратил внимания.
Успехи Митридата послужили причиной обращения к нему за помощью против скифов и других греческих городов. Так, Ольвия и другие города западной части Чёрного моря также попросили защиты и Митридат отправил Неоптолема в поход против сарматов и бастарнов. Итогом стало превращение Чёрного моря во внутреннее море Понтийского царства.[4]
Во время первой войны Митридата с Римом в 89 – 84 гг. до н.э. Боспор воспользовался ситуацией и отпал от Понта.
После окончания второй войны с Римом Митридат подчинил Боспор. Он лично возглавил флот весной 80 г. до н.э., высадился в Таврике и добился успеха. Митридат поставил своего сына Махара управлять Боспором и другими греческими колониями в Северном Причерноморье.
Затем Митридат сделал попытку подчинить племена зихов, гениохов и ахейцев. Они располагались на побережье Кавказа, в районе современных Геленджика и Новороссийска. Наступила зима, Митридат вёл тяжёлые бои, в которых потерял две трети своего войска и вынужден был отступить.[5]
Своего сына, тоже Митридата, управлявшего Колхидой, царь вызвал к себе в Синоп и казнил по подозрению в намерении стать независимым правителем. Колхида была передана Махару, в результате чего Боспор и Колхида оказались под одним управлением.
Затем, в 74 – 63 гг. до н.э., Митридат вёл третью войну с Римом. В качестве продовольственной базы Боспор обеспечил армию Митридата провизией, достаточной для содержания 150-тысячной армии в течение двух лет.[6]
Племена скифов и тавров, бывшие союзниками Митридата в годы первой войны, теперь поставляли рекрутов для армии Митридата. Известно имя некоего Олфака, родом с Кубани, отличившегося под руководством понтийского царя: «Олфак, правитель подвластного Боспору племени дандариев, занимавших один из районов на Кубани, у Азовского моря. Олфак отличался на войне силой и смелостью, обладая к тому же незаурядным умом; он выполнял, наиболее ответственные поручения Митридата».[7]
Так, Олфак предложил Митридату совершить покушение на римского полководца Лукулла. Притворившись обиженнным на Митридата, Олфак сбежал от него в римский лагерь, где вошёл в такое доверие к Лукуллу, что тот приглашал его даже на тайные совещания. Но, опасаясь, что его заговор раскрыт, Олфак отказался от своего намерения и вернулся в лагерь Митридата.
В 66 г. до н.э. Митридат был разбит в Малой Армении и отступил в Колхиду, а оттуда в Боспор. По пути он заключил союз с прикубанскими племенами.
Помпей принял решение преследовать Митридата. Он двинулся из Армении через Албанию, расположенную в восточной части Кавказа и каспийского побережья, рассчитывая, что албанцы исполнят своё обещание не препятствовать продвижению римских войск. Но при подходе к реке Кура албанцы стали вести против римлян боевые действия. Помпей нанёс им поражение, после чего весной 65 г. до н.э. дошёл до Иберии (современная Грузия), где также был вынужден преодолевать сопротивление иберийцев.
Разгромив иберийцев, Помпей достиг Колхиды и вышел на побережье Чёрного моря в районе устья реки Фаеис (Рион). Здесь он встретился с римским флотом, которым командовал Сервилий, охранявший Понт. Впереди, на пути к Боспору, Помпея ждали также враждебные племена, а в тылу восстали албаны. В итоге Помпей отказался от дальнейшего похода на Боспор и отступил на юг. Римский флот остался с целью блокирования Боспора с моря.
Этим воспользовался Митридат. Имея Пантикапей в качестве операционной базы, он вернул обратно Нимфей, Феодосию, Херсонес.
Мирные переговоры с Помпеем закончились неудачно: римский полководец находился в Сирии и оттуда требовал безоговорочной капитуляции и сдачи в плен Митридата на милость победителя.
Тогда Митридат решил наступать непосредственно на Рим через Дунай и Альпы. Он заключал договора со скифскими и сарматскими племенами. Их вожди в союзе с Митридатом видели средство устранения торговых конкурентов – греческих городов Северного Причерноморья.
Для организации такого грандиозного похода со всех слоёв населения собирались налоги, что вкупе с морской блокадой Крыма римлянами, парализовавшими торговлю, приводило к подрыву экономики греческих городов Северного Причерноморья. Несмотря на это, Митридат продолжал подготовку к походу на Рим. Но тут вмешалась Природа.
Ко всем бедам весной 63 г. до н.э. добавилось сильное землетрясение, которое разрушило на Боспоре города и даже поля. В Пантикапее были разрушены почти все здания. Это было воспринято населением, как месть богов.
Следствием всех этих бед стал рост недовольства населения, приведший к восстанию в Фанагории, куда Митридат направил часть войск, переправив их через Керченский пролив. Но подавить восстание Митридат не смог. Тогда против него поднялись Нимфей, Феодосия, Херсонес. Войска были ненадёжны.
Этим воспользовался сын Митридата Фарнак, организовавший заговор, который поддержала армия. Когда ещё накануне похода отца Фарнак попытался отобрать у него власть, Митридат раскрыл замысел сына, но пощадил его. Теперь же, во второй раз, Фарнак действовал более успешно. Его поддержали римские солдаты на службе Митридата, первыми поднявшие мятеж.[8] За ними поднялась остальная армия и флот, а также гвардия.
Аппиан объясняет поддержку Фарнака армией страхом солдат перед грандиозным планом Митридата по вторжению в Италию: «его войско колебалось вследствие, главным образом, самой грандиозности этого предприятия; не хотелось им также отправиться в столь длительное военное предприятие, в чужую землю и против людей, которых они не могли победить даже на своей земле. О самом Митридате они думали, что, отчаявшись во всём, он предпочитает умереть, совершив что-либо значительное, как прилично царю, чем окончить свои дни в бездействии».[9]
Тогда Митридат отправил посольство к скифам, чтобы склонить их к военной поддержке против восставших. Своих дочерей он отправил с послами, чтобы выдать их замуж за скифских вождей. Но охранявшие посольство воины схватили его дочерей и прибыли с ними к восставшим. Дочерей Митридата передали Помпею. Митридат укрылся во дворце Пантикапея. Он принял яд, но тот не подействовал и тогда один из телохранителей Митридата, галл по происхождению, по его просьбе убил его (63 г. до н. э.).
Местные племена не приняли активного участия в заговоре Фарнака. Это говорит о сильных антиримских настроениях среди них.
Фарнак отправил Помпею подарки и заложников из числа греков и местного населения.
Наступила эпоха римского господства.
Часть Понтийского царства, а именно западные области южного Причерноморья до реки Галис стали римской провинцией Вифиния. Восточная часть Понта и Колхида стали вассальным владением Рима, а при Нероне также обращены в римскую провинцию.
Фарнак, предавший отца, стал именоваться «другом и союзником римлян» и получил во владение Боспор с Херсонесом, но без Фанагории, получившей автономию. Другие азиатские владения Боспора также подчинялись Фарнаку вплоть до Танаиса.
В 50-е годы до н. э. в Риме шла борьба между Цезарем и Помпеем. Фарнак решил этим воспользоваться, чтобы отвоевать отцовские владения в Малой Азии.
Принятию такого решения способствовали неудачи римлян во Фракии. Там действовали геты, объединённые Биребистой в мощный племенной союз. Они осуществили натиск на причерноморские владения Понта и заняли территории от Ольвии до Месембрии. Ольвия при этом была полностью разрушена.
Римляне не смогли защитить причерноморские города от гетов и это дало Фарнаку надежду в успехе задуманного им предприятия. Он заручился поддержкой сарматских племён и начал боевые действия с захвата Фанагории. Затем он занял Колхиду, Армению и Синопу. Ведя боевые действия с римлянами, Фарнак продвигался дальше на запад Малой Азии.
Но в это время в Боспоре произошёл государственный переворот. Оставленный там Фарнаком в качестве наместника некий Асандр объявил себя правителем Боспора. Он рассчитывал на успех в предвидении неизбежного разгрома Фарнака римлянами. В это время Цезарь двигался в Малую Азию из Египта. Он разбил Фарнака у города Зелы 2 августа 47 г. до н. э., о чём сообщил в Рим известным посланием: «пришёл, увидел, победил».
Цезарь преследовал Фарнака до Синопы, откуда выпустил его с небольшим отрядом (1 тысяча конницы).
Попытавшись вернуть Боспор, Фарнак высадился в районе Феодосии, набрал войско из скифов и сарматов и начал наступление на Пантикапей. Но Асандр одержал победу, а Фарнак умер от полученной раны в 47 г. до н.э. По Аппиану, Фарнак потерпел поражение потому, что его войско не умело сражаться пешим. Это значит, что на стороне Фарнака была лишь скифская и сарматская конница.
Асандр рассчитывал получить одобрение Рима на владение Боспором. Но Цезарь его просьбу не утвердил, он решил, что Асандр виноват в том, что поднял восстание против Фарнака, не получив утверждение Рима и поручил Митридату из Пергама решить влопрос с Асандром и занять его место.
Митридат Пергамский или Митридат VII, совершил поход на Боспор, в ходе которого он, двигаясь через Кавказ, разграбил в стране мосхов местное святилище Левкафеи и оракул при нём. В целом же Митридат не сумел завоевать боспорский престол. В 47 г. до н.э. он был убит.
В 45 г. до н.э. Цезарь удовлетворил просьбу Херсонеса на автономию от Боспора. Асандр, из осторожности именовавший себя лишь архонтом, сразу после убийства Цезаря в 44 г. до н.э., присвоил себе титул царя, «что видно по его золотым статерам, начиная с четвёртого года царствования».[10] Август утвердил Асандра царём.
Во время своего правления Асандр укрепил от вторжения скифов перешеек Керченского полуострова, построив земляной вал и большое количество башен. Возможно, у Асандра был сильный флот, с помощью которого он одерживал победы над пиратами. «На монетах Асандра чеканились изображения Ники, носа корабля или Ники, стоящей на корабельном носу, в ознаменование какой-то выдающейся морской победы, одержанной Асандром, скорее всего над пиратами. Возможно, эта победа и сыграла решающую роль в утверждении Асандра царём Боспора в Риме. Активность морских сил Боспора при Асандре подтверждается надписью, сохранившейся на мраморной базе от статуи, которая была поставлена навархом (командующим флотом) Панталеоном и посвящена Посейдону Сосинею (Спасителю кораблей) и Афродите Навархиде (Судоначальнице), повидимому в благодарность за одержанные боспорским флотом победы (IPE, II, 25)».[11]
В 25 г. до н.э. Рим подтвердил автономию Херсонеса.
Асандр умер в 17 г. до н.э. Правителем Боспора стала его жена Динамия. Она вышла замуж за некоего Скрибония.
В Риме усмотрели опасность в появлении на Боспоре не утверждённого ими правителя, к тому же претендующего на роль преемника Митридата Евпатора. Ведавший делами Рима на Востоке зять Августа Агриппа поручил царю Понта Полемону изгнать Скрибония. Тогда пантикапейцы, не имея желания воевать с Римом, убили Скрибония. Но сторонники Динамии оказали сопротивление с целью недопущения на Боспор Полемона. Тогда к походу на Боспор стал готовиться Агриппа. Узнав об этом, боспорцы отказались от дальнейшего сопротивления и в 14 г. до н.э. признали власть Полемона. При этом Август решил, что женой Полемона должна стать Динамия.
Вскоре их брак распался. Полемон женился на дочери малоазийца Пифодора Траллианского и внучке Марка Антония, а Динамия с сыном Аспургом (от Асандра), удалилась в азиатский Боспор – Прикубанье.
Ряд заговоров против Полемона, возникших в азиатских землях Боспора, скорее всего, возникал не без участия Динамии. Восстание в Танаисе привело к разрушению города в ходе его подавления. Сарматское племя аспургианы было наиболее враждебно настроено к Полемону. Разгромить их Полемон планировал внезапным нападением, но его замысел был разгадан, аспургиане взяли его в плен и убили в 8 г. до н.э.
Преемником Полемона была его жена Пифодорида. Её воцарение должно было привести к продолжению борьбы с Динамией. С целью умиротворения региона Август утвердил правительницей Боспора Динамию, а Пифодориде отдал владения её мужа в Малой Азии.
Динамия демонстрировала лояльность Риму. Она переименовала Пантикапей, который в честь Августа стал теперь называться Кесарией. А Фанагория стала Агриппией в честь Агриппы.
Таким образом, история Боспорского государства во второй половине I в. до н.э. есть непрерывный ряд войн, восстаний, убийсв и измен.
В орбите римского влияния Боспорское государство находилось с конца I в. до н.э. и в течение первых веков нашей эры.
Историки считают, что события, связанные с войнами Митридата, его грандиозной подготовкой к походу в Италию, показали Риму значение Северного Причерноморья не только в качестве источника продовольствия и рынка сбыта, но также источника военной угрозы. «Боспор оказался втянутым в I в. до н.э. в сферу римской политики косвенным образом, вследствие того, что заключительный акт эпопеи Митридата Евпатора разыгрался на территории Боспора. Но именно это обстоятельство, а главное – подготовка Митридатом хотя и не осуществлённого, но всё же достаточно грозного по замыслу и не столь уж фантастического, как могло бы показаться с первого взгляда, похода на Рим со стороны северного Причерноморья, из пределов Боспора, с вовлечением в борьбу против Рима скифо-сарматских племён, – убедили римлян в том, что Боспор представляет собою немаловажный район в северо-восточной части античного мира, и что к нему нельзя относиться безучастно. Боспор, как показала история войн с Митридатом, являлся не только источником хлеба и сырьевых ресурсов, но и важным в стратегическом отношении плацдармом, на котором могли при известных обстоятельствах рождаться весьма опасные для Рима движения».[12]
В целом политика Рима заключалась в том, чтобы использовать греческие города в северном Причерноморье в качестве «опорных пунктов, помогающих охранять дальние подступы к границам Римской империи».[13]
С 16 г. до н.э. по указанию Рима чеканка золотой монеты на Боспоре была прекращена. С 9 г. чеканка золотой монеты возобновляется. Её вес теперь соответствует римскому ауреусу, на обоих сторонах изображаются головы римского императора и членов императорского дома.
В период первых веков нашей эры, а именно, I, II веков и части III века Боспор под протекторатом Рима переживает экономический подъём. После разрухи митридатовских войн и борьбы за власть в регионе возрождается торговля, ремёсла и промыслы. Понт Евксинский, очищенный от пиратства, стал более безопасным для мореходства.
Главным потребителем боспорского хлеба теперь стали города и римские гарнизоны южного побережья Чёрного моря. Ремесленные товары поступали в Боспор и далее расходились далеко за его пределы. Пантикапей и Феодосия были главными центрами не только торговли, но и местного ремесленного производства.
Культура Боспора в римский период принимала сарматские черты. Это обуславливалось тем, что значительную часть населения Боспора составляли местные племена. В то же время их знать сливалась с греками, перенимая их культуру. Так формировался господствующий класс с едиными политическими и экономическими интересами. Сначала этот процесс слияния греческой и сарматской элит проходил при явном преобладании греческого элемента. Затем, по мере вливания в боспорское общество всё новых племён, культура Боспора обогащалась местными чертами.
Основным языком в Боспоре был греческий.
В отношении экономической политики римляне первоначально, после свержения Митридата, стремились ликвидировать его следы в управлении и ориентировались на полисы. Но убедившись в том же, в чём убедился Митридат, римляне со времён правления Динамии и Аспурга перешли к поддержке митридатовских принципов управления. Они усиливали власть царя и царское землевладение. «Римские власти понимали, что именно царское землевладение, эллинизация варваров и их привлечение на службу в царские войска позволит Боспорскому государству превратиться в мощный заслон для противодействия кочевникам и парфянам».[14]
Таким образом, на вопрос, куда исчезли скифы, мы отвечаем: их растворила эллинизация.
Что это такое?
Это процесс вовлечения варварских племён в прокрустово ложе новой цивилизации, зародившейся в Междуречье и Египте и в конечном итоге победившей старую цивилизацию кельтов и скифов.
Эллинизация – это покорение свободных племён силой оружия – там, где это возможно, а затем навязывание новой культуры народам под эгидой греков – носителей идеологических корней новой цивилизации.
Но скифов победить силой оружия их противники не смогли. Тогда весы торговца добились на территории Северного Причерноморья того, чего не смог сделать меч. Скифское население вливалось в культурную среду Боспорского государства, растворялось в нём, забывало древние обычаи предков.
В целом политика боспорских царей по отношению к местным племенам заключалась, с одной стороны, в расширении сотрудничества со скифами Крыма, с другой – в упорной борьбе за сохранение господства Боспора в азиатской части над меотами.[15]
В авангарде забвения обычаев предков и перехода к западному образу жизни шла знать скифского общества. Археологи находят дорогие предметы быта именно в погребениях скифской аристократии. В то же время степень влияния античной культуры на рядовые слои даже европейской части Боспора, не говоря уже о более удалённых территориях скифов, «была незначительной».[16]
А в римский период победа над Скифией закреплялась забвением самого названия страны, когда на древних картах место Скифии заняла Сарматия. «На карте Агриппы конца I в. до н.э., известной через Плиния Старшего, Сарматия и Скифия Таврика занимали земли между Днепром и Волгой, а также Северный Кавказ (Подосинов. 2002. С. 57). Помпоний Мела (сер. I в. н.э.) описывал Сарматию как большую страну, расположенную восточнее Германии, между Вислой и Истром (Mela, De chor. III, 33), земли же к западу от Танаиса он заселяет различными племенами, первыми из которых названы скифы (Mela, De chor. II, 2). Клавдий Птолемей (II в. н.э.) разделил Сарматию на Европейскую и Азиатскую части. Он определил границы Европейской Сарматии Сарматскими горами (Карпаты), Германией и рекой Вислой на западе, Боспором Киммерийским, Меотийским озером и рекой Танаисом на востоке, Понтийским морем на юге, Венедским заливом Сарматского океана и неизвестной землей на севере (Ptol., Geogr. III, V, 1 – 18). Азиатскую Сарматию он разместил между Европейской Сарматией на западе и Скифией с частью Каспийского моря – на востоке, государствами Кавказа – на юге, и неизвестной землёй – на севере (Ptol., Geogr. III, VIII, 32)».[17]
Так на месте Скифии оказалась Сарматия.
Связано ли это с тем, что скифы «ушли» неведомо куда, а вместо них пришли сарматы?
Термин «Сарматия» обозначает территорию, за основу названия которой взято имя только одного из племён, живших на ней. Но и скифы, как мы помним, есть термин собирательный. На определённом историческом этапе западная цивилизация обозначила земли именем того племени, с которым решала внешнеполитические вопросы. «Топоним «Сарматия» является этнохоронимом, т.е. обозначает обширную историческую область, примыкающую к северному побережью Чёрного и Азовского морей (объект номинации), названную по одному из обитавших в её пределах народов (признак номинации) в силу существующего внешнеполитического интереса (мотив номинации)».[18]
Но к этой мотивации добавляется также идеологическая задача по забвению имени скифов. «Важно отметить, что название Сарматия появилось как экзохороним, т.е. было генерировано в иноэтничной, внешней по отношению к её обитателям среде, где существовала развитая литературная традиция и были разработаны первые графические карты мира. После того как этот хороним был отображён на римских картах, которые использовались прежде всего в политико-пропагандистских и дидактических целях (Подосинов. 2002. С. 15), в сознании человека греко-римской культуры он стал прочно ассоциироваться с конкретной территорией. Созданные в Римской империи карты, в отличие от словесных описаний маршрутов в периплах и периэгесах, видимо, стали структурировать сознание её жителей и фактически формировать реальность (Андерсон. 2001. С. 189). Как и в случае с колониальной политикой Нового времени, древние карты выполняли также задачу разграничения мест обитания народов, устанавливая их территориальные пределы там, где, с политической точки зрения, они заканчивались (Андерсон. 2001. С. 192)».[19]
Таким образом, не внутренние изменения, а внешний взгляд менял название страны, при этом в качестве мотивации изменения присутствовал также элемент пропаганды. Но это не означало, что сарматы сменили скифов в качестве населения, проживающего на территории Северного Причерноморья. «Таким образом, смена названия исторической области Скифия хоронимом Сарматия свидетельствует, видимо, о появлении новых политических партнёров эллинских городов где-то в конце III – начале II в. до н.э., но не должно с необходимостью означать заселение степи Северного Причерноморья «сарматскими племенами» в это время (Тохтасьев. 2005. С. 295). Более того, эта территория могла быть населена многими этническими группировками, как это показывают источники VII книги «Географии» Страбона – Посидоний и Артемидор (Rostowzew. 1931. S. 37)».[20]
Хронологически появление названия «Сарматия» можно отнести к IV в. до н.э., а в I в. н.э. он используется древними авторами, уже как вполне сложившийся. Но и название Скифия также не является полностью вытесненным.
1 ноября
Полная статистика будет доступна после того, как публикация наберет больше 100 просмотров.