В поисках предков. Скифы. Глава 16. Поход Дария
Читатель помнит, что в качестве одной из причин нападения Кира на среднеазиатских скифов называлось стремление царя Персии обеспечить свой фланг на северо-востоке от нападений варварских племён. Поход оказался неудачным, Кир не решил задачи по прикрытию северо-восточной границы своей империи.
А в 526 г. наследник Кира, его старший сын Камбиз отправляется походом в Египет. Как говорится, картина маслом: можно обсуждать мотивацию скифского похода Кира с точки зрения геополитики. Но в отрыве отдельных эпизодов (поход в Скифию) от последующих событий (египетский поход) ответ на вопрос рискует оказаться ошибочным.
Сам факт похода наследника Кира в Египет без урегулирования «скифского вопроса» сводит на нет тезис опасения персидского царя об угрозе вторжения массагетов в империю и одновременно повышает достоверность источников, сообщающих о стремлении нового завоевателя в Азии к новым территориальным приобретениям.
Правда, после гибели Кира его преемнику пришлось бороться с неизбежными смутами, охватившими Персию. Неизбежными потому, что, как было сказано выше, история Ближнего Востока есть не только история завоеваний народов, но и их уничтожения. Часть населения уничтожалась в физическом смысле. Остальные расселялись на других территориях. В итоге на Ближнем Востоке образовались не нации в их современном смысле, а случайные конгломераты групп, которые формировались и распадались с усилением или смертью очередного правителя. Камбиз боролся за укрепление своей власти, а затем предпринял поход в Египет.
Персы разгромили египтян в битве при Пелузии и после осады взяли Мемфис. Итогом похода Камбиза стало завоевание Египта (525 г.) – единственной великой державы на Ближнем Востоке, которая ещё сохраняла независимость от мировой империи Ахеменидов.
В ходе завования Египта Камбиз проводил политику жесточайшего террора. Захваченный Мемфис был сожжён. Этой же участи подвергся Серапей. Итогом террора Камбиза в Египте стало покорение Ливии. Ужаснувшись от действий персов в Египте, ливийцы решили не дожидаться подобной участи. Они покорились Камбизу сами, без боя, сами же наложили на себя дань и отправили в Персию. Но покорить Карфаген и Эфиопию Камбиз не смог.
Камбиз проявлял признаки жестокого умопомешательства, причём не только в отношении к внешним врагам. Так, свою беременную жену Роксану он убил ударом ноги в живот.
С кончиной очередного правителя начался очередной период внутренних смут в государстве. «После смерти Камбиза во многих частях Персии начались восстания, направленные против персидского владычества. Большое Персидское царство, быстро созданное, стало быстро распадаться. Персидское государство было очень непрочным государственным образованием, лишённым внутреннего экономического единства».[1] Итогом смуты стало воцарение в Персии нового царя – Дария.
В 512 г. до н.э., как считает большинство исследователей,[2] персидский царь Дарий I вторгся в Северное Причерноморье. По Геродоту, Дарий хотел отомстить скифам за обиды столетней давности, причинённые теми в их бытность в Передней Азии: «После завоевания Вавилона сам Дарий выступил в поход на скифов. Так как Азия была тогда богата воинами и огромные средства стекались в страну, то царь пожелал теперь наказать скифов за вторжение в Мидию и за то, что скифы, победив своих противников-мидян, первыми нарушили мир».[3]
Помпей Трог[4] называет в качестве причины войны отказ скифского царя Иантира выдать за Дария свою дочь.
А Платон, наоборот, не видит повода для вторжения Дария в Скифию: «По какому праву Ксеркс двинулся походом на Грецию, а его отец – на скифов?»[5]
Агбунов М. В. следующим образом соединяет противоречивые, как кажется на первый взгляд, объяснения древних авторов: «вполне могло быть, что Дарий хотел породниться со скифским царём для того, чтобы заручиться его поддержкой в своих далеко идущих завоевательских планах. Получив отказ, он понял, что не только не приобрёл союзника или нейтрального соседа, но имеет в лице Скифии сильного врага, который может помешать осуществлению его великих планов. Такого врага нужно было обезопасить. И Дарий двинулся войной на скифов. Поводом же послужил отказ выдать за него дочь Идантирса.
Не исключено также, что при тех же событиях Дарий не хотел афишировать свою неудачу с женитьбой и нашёл другой повод для войны – давние обиды, причинённые скифами во время их господства в Азии. Следовательно, изложенные древними авторами версии не исключают одна другую».[6]
Скифский поход Дария иногда рассматривают в качестве пролога к его попытке завоевания Греции. В этом контексте аргументы, конечно, находятся. Во-первых, необходимо обезопасить границу со скифами перед тем, как главные силы персов двинутся в Грецию. Этот аргумент уже рассматривался в предыдущей главе, как возможная мотивация похода персидского царя Кира против среднеазиатских скифов.
Во-вторых, территория Северного Причерноморья была в то время житницей Греции, оттуда греки получали зерно, которое составляло значительную долю греческого потребления. Лишить греков накануне вторжения поставщика хлебных припасов также мог пытаться Дарий, предпринимая поход в Скифию.
При этом следует учесть одно весьма немаловажное обстоятельство: речь идёт о попытке покорения не кочевого, а оседлого населения: «хорошо известно, что в степи, до прочного её освоения и заселения оседлыми земледельцами, разгром одной кочевой орды обычно только расчищает путь для следующей, часто ещё более могущественной и опасной. Так, разгром в 1035 году печенегов великим киевским князем Ярославом Мудрым обеспечил, в сущности, появление в западной части Великой евразийской степи ответвления кипчаков – половцев, или команов, которые, как известно, причинили Киевской Руси гораздо больше неприятностей, чем все другие кочевники домонгольской эпохи, вместе взятые».[7] Это значит, что идя в поход против кочевников, Дарий не добивался решения задачи по обеспечению безопасности границы своей империи. А вот борьба с соседним государством, жители которого ведут оседлый образ жизни, может иметь целью именно подчинение Скифии – так, как это традиционно делали предшественники Дария с соседними народами.
Поход персов начался в Сузах, откуда войско Дария должно было пройти порядка 2000 км до переправы в Европу. Это могло составить по времени до 3 месяцев.
У Трога Дарий вторгся с войском, насчитывавшим 700 000 воинов.[8]Геродот указывает это же число.[9] В вопросе численности персидской армии историки придерживаются двух позиций. Одни просто ссылаются на источники, приводя указанное выше число, другие пытаются опровергнуть, указав на нереальность существования такой огромной армии.
Однако опровержения исследователей, приводящих нереальность движения армии в 700 00 человек в одну колонну и невозможность двигаться несколькими параллельными колоннами, на мой взгляд, не являются достаточно аргументированными. Вот что об этом пишет Агбунов М. В.: «Е. В. Черненко пытается доказать нереальность указанной Геродотом цифры расчётами, согласно которым 700-тысячное войско при следовании одной колонной должно было растянуться примерно на 500 км, а при движении несколькими параллельными колоннами это расстояние сокращается, но возникают другие большие сложности.
Изложенные доводы также не представляются убедительными. О движении одной колонной здесь не может быть и речи. Поэтому столь внушительная цифра в 500 км здесь ни к чему. Она тем более неприемлема для нас, так как получена, исходя из норм расчётов Г. Дельбрюка, который взял за основу требования германского военного устава конца XIX в. Ведь продвижение войска Дария по широким просторам ровной целины скифской степи нельзя сравнивать с походными порядками немецкого пехотного корпуса, где ширина колонны ограничена как узкой лентой дороги, так и уставными нормами и интервалы между подразделениями довольно велики.
Как же продвигалось персидское войско в Скифии? Мне представляется это таким образом. В условиях сравнительно открытой и ровной степи и пехота персов, и конница, и обоз следовали несколькими широкими и плотными колоннами. При таком движении 700-тысячное войско растягивалось на марше до нескольких десятков километров. Это – вполне допустимые цифры. Разумеется, здесь возникало достаточно много больших и малых трудностей. Но война есть война.
Таким образом, рассмотрение вопроса о продвижении персидского войска не даёт, на мой взгляд, никаких объективных оснований сомневаться в том, что Дарий привёл в Скифию, как сообщает Геродот, 700 тысяч своих воинов».[10]
Тем не менее, современные историки считают численность древних армий, исчисляемых в письменных источниках в десятки и сотни тысяч человек, нереальными.
Из сообщения Геродота можно сделать вывод о масштабности подготовки персов к походу и осознания рискованности этого предприятия: «Дарий готовился к походу на скифов и рассылал вестников к подвластным народам. Одним царь приказывал выставить войско, другим корабли, наконец, третьим построить мост через Фракийский Боспор. Артабан, сын Гистаспа, царский брат, настойчиво отговаривал царя от похода, указывая на недоступность скифской страны. Артабану, однако, не удалось убедить царя благоразумными советами, и он отступился. Дарий же, завершив все приготовления к походу, выступил из Сус».[11]
В ходе подготовки к походу в далёкую и загадочную Скифию персы, судя по всему, большой уверенности в исходе предприятия и вообще, воодушевления, не выказали. Это следует из истории Эобаза, который просил у царя за своих детей, пытаясь избежать их участия в походе. «Там Эобаз, один из персов, у которого было трое сыновей и все они должны были идти в поход, просил царя оставить хоть одного сына. Царь ответил, что он оставит ему как другу и скромному просителю всех трёх сыновей. Эобаз весьма обрадовался в надежде, что все его сыновья будут освобождены от похода. Дарий же велел слугам умертвить всех его сыновей. И они, казнённые, действительно остались там».[12]
Пример Эобаза характеризует настроения персов перед походом, а жестокий поступок царя – о том, что набор участников похода приходилось осуществлять, прибегая к драконовским методам, казнить одних, чтобы запугать остальных.
Боевые действия начал персидский флот. Сатрап Каппадокии Ариарамн получил приказ от Дария снарядить тридцать пятидесятивёсельных судов и осуществить нападение на скифское побережье. Целью похода был захват мужчин и женщин Скифии в плен.
Возможно, морской набег носил разведывательный характер и должен был прощупать способность скифов к защите своих земель.
Набег был удачный: персы взяли много пленных. Среди них был также брат скифского царя Скифарба (Скифарна) Марсагет. Марсагет совершил какой-то проступок в глазах царя Скифии и Скифарб приказал заточить его в оковы. Таким его и нашли персы и увели с собой. В связи с этим набегом царь Скифии отправил Дарию письмо оскорбительного содержания. Персидский царь ответил аналогично. После такой прелюдии персы начали войну.
Персы заняли территорию фракийцев на западном побережье Чёрного моря и подготовили её в качестве исходного района для вторжения, сосредоточив там, как было сказано выше, до 700 000 воинов и 600 судов. Затем они по построенному ионийскими греками мосту переправились на северный берег Дуная и углудились на территорию Скифии. Численность скифского войска в исторических источниках не указывается, поэтому назвать количество скифских воинов, принявших участие в отражении персидского нашествия нельзя даже приблизительно. Скорее всего, их было значительно меньше, чем персов.
Можно предположить, что после начала вторжения боевой дух персов менялся не в сторону увеличения. Это следует из рассказа Геродота о желании Дария уничтожить мост, чтобы персы не думали об отступлении и о том, как приближённые уговаривали его этого не делать. «После перехода всех воинов на другой берег он повелел ионянам вместе с экипажами кораблей уничтожить мост и следовать за ним по суше. Выполняя повеление царя, ионяне уже собирались разрушить мост. Тут Кой, сын Эрксандра, стратег митиленцев, осведомившись сперва у царя, угодно ли ему выслушать совет человека, желающего его дать, сказал следующее: «Царь! Ты ведь собираешься в поход на страну, где нет ни вспаханного поля, ни населённого города. Так прикажи оставить этот мост на месте и охрану его поручи самим строителям. Если всё будет хорошо и мы найдём скифов, то у нас есть возможность отступления. Если же мы их не найдём, то, по крайней мере, хоть обратный путь нам обеспечен. Меня вовсе не страшит, что скифы одолеют нас в бою, но я боюсь только, что мы их не найдём и погибнем во время блужданий. Скажут, пожалуй, что я говорю это ради себя, именно оттого, что желаю остаться здесь. Напротив, я сам, конечно, пойду с тобой и не желал бы оставаться».
Судя по всему, Дарий тоже ощущал чувство тревоги. Во всяком случае, он, во-первых, прислушался к сделанному ему предложению, во-вторых, дал грекам, оставленным для охраны моста, указание не ждать возвращения персидского войска по истечении двух месяцев. «После этих слов Дарий завязал на ремне 60 узлов. Затем он вызвал ионийских тиранов на совещание и сказал им следующее: «Ионяне, прежнее моё приказание о мосте я отменяю. Возьмите этот ремень и поступайте так: как только увидите, что я выступил против скифов, начиная с этого времени развязывайте каждый день по одному узлу. Если я за это время не возвращусь, а дни, указанные узлами, истекут, то плывите на родину. Пока же, так как я переменил своё решение, стерегите мост и всячески старайтесь его сохранить и уберечь. Этим вы окажете мне великую услугу». Так сказал Дарий и поспешил с войском дальше».[13]
Из этих слов Дария историки определяют расстояние, на которое Дарий планировал зайти, углубившись в земли скифов. «Дойдя до Дуная, персидское войско проделало путь в 2800 км. Решение пройти на территорию Скифии и вернуться обратно к Дунаю за 60 дней означало, что Дарий планировал углубиться на территорию Скифии на 800 – 1000 км».[14]
Из намерения Дария разрушить мост делают также вывод о том, что снабжать свою армию он планировал за счёт захваченных территорий, а не организации тыла и коммуникаций подвоза. Это в свою очередь означает, что отрицание большой численности армии персов на основе невозможности тылового обеспечения такого огромного количества людей, также не является корректным, т.к. Дарий и не планировал их снабжать.
Далее, решение о разрушении моста, которое потом было отменено, даёт историкам повод для предположения о том, что возвращаться в Персию Дарий планировал другим путём. В этом случае речь должна идти о восточном побережье Чёрного моря в качестве обратной дороги. Возможно, что в начале похода произошли какие-то события, которые заставили Дария пересмотреть свой план возвращения и оставить мост через Дунай в качестве запасного пути отступления. [15]
Наконец, перемена решения о разрушении моста, а затем о его сохранности, говорит о неуверенности самого Дария, о его опасениях и сомнениях.
В связи с персидским нашествием скифские племена выслали своих представителей на собрание, чтобы договориться о совместных действиях против захватчиков.
И тут, в изложении Геродота, выясняется, что скифы есть один из народов, населяющих Скифию. Живут здесь и другие племена: тавры, агафирсы, невры, андрофаги, меланхлены, гелоны, будины, савроматы.
Так вот, персы будто бы напали именно на «собственно» скифов, которые теперь убеждают другие родственные им племена, что тем тоже угрожает опасность, потому что персы не ограничатся порабощением одних только скифов, но займутся и остальными. «После совещания скифы убедились, что они одни не в состоянии отразить полчища Дария в открытом бою и отправили послов к соседним племенам. Цари последних уже собрались на совет, чтобы обдумать, как им поступить ввиду вторжения такого огромного войска. На совещании присутствовали цари тавров, агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинов и савроматов».[16]
Более того, из выступления скифов на собрании племён выясняется, что поход в Переднюю Азию в своё время совершали не все племена Северного Причерноморья, а именно одни только «собственно» скифы: «скифские посланцы прибыли в собрание царей упомянутых племён. Они сообщили, что персидский царь, покорив все племена в другой части света, построил мост на перешейке Боспора и переправился на этот материк. Затем царь подчинил фракийцев и навёл мост через реку Истр. Теперь он желает завоевать все их земли. «Вам никоим образом не следует держаться в стороне, – говорили послы, – и допустить нашу гибель. Давайте выступим единодушно навстречу врагу. Если вы не сделаете так, то нам придётся покинуть нашу страну или же, оставаясь здесь, добровольно подчиниться захватчику. Что же нам делать, если вы не пожелаете помочь? И вам от этого не станет легче. Ведь персидский царь выступил в поход против нас, так же как и против вас. Покорив нас, он не успокоится и не пощадит и вас. Мы дадим вам важное доказательство наших слов. Ведь если бы персидский царь выступил только против нас одних, чтобы отомстить за прежнее порабощение, то ему пришлось бы, оставив в покое все прочие народы, прямо идти на нашу страну. Тогда всем было бы ясно, что он идёт на скифов, а не против других народов. Ведь лишь только царь переправился на наш материк, он подчинил все народности на своём пути. Все остальные фракийские племена уже в его руках, в том числе и соседние с нами геты».[17]
Таким образом, скифы стараются вовлечь в борьбу с персами и другие племена, которые, по-видимому, считают, что опасность угрожает только самим скифам, а их может обойти стороной.
Гелоны, будины и савроматы согласились поддержать скифов. Другие племена: агафирсы, невры, андрофаги, меланхлены и тавры – решили остаться в стороне от борьбы.
Итак, скифские племена не объединились в полном составе для отражения нашествия персов. Видимо, по этой причине численный перевес войска Дария был преобладающий. Тогда скифы и решили заманить противника вглубь своей страны, чтобы там уничтожить. По всей видимости, персы наступали нерешительно и были готовы бежать при появлении малейшей опасности.
С целью недопущения отступления персов раньше времени, что позволило бы им спастись, скифы при отступлении оставляли часть продовольствия, в частности, домашний скот, чтобы, с одной стороны, персы могли питаться и решительнее продолжать наступление, с другой – чтобы по отдельности уничтожать отдельные отряды врага, назначенные для добывания провианта. «Скифы же, замечая замешательство персов, поступали следующим образом, стараясь как можно дольше удержать персов в своей стране и терзая их нуждой и лишением всего необходимого, скифы оставляли часть своих стад вместе с пастухами, а сами уходили в другое место. Персы же приходили, захватывали скот, каждый раз при этом гордясь своей удачей».[18]
Получается, что скифы давали персам продовольствие, откармливая их на убой.
Замысел скифов на ведение боевых действий заключался в следующем. Уничтожение противника намечалось в глубине скифской территории. Для этого надо было отступать. С целью реализации намеченного плана, скифы разделили своё войско на две части.
Одна группа – часть скифов и савроматы – отступала вдоль Меотиды,[19]имея целью заманивать персов до Танаиса. Если войско Дария перейдёт к отступлению, эта группа скифских войск должна была их преследовать.
Другая группа – это вторая часть скифов, а также гелоны и будины. Эта группа находилась постоянно перед персами на расстоянии одного дневного перехода от них. Их задача была, отступая, завлекать персов в те области Скифии, где жили племена, отказавшиеся выступить против захватчиков. Этим достигалось выполнение задачи по организации всеобщего сопротивления всех скифских племён нашествию персов. Те, кто не захотел выступить на войну, будут вовлечены в неё силой обстоятельств, выстроенных скифскими вождями.
Свои семьи и стада домашнего скота скифы отправили на север.
Итак, познакомившись с планами сторон на ведение кампании 512 года, посмотрим теперь, как развивался ход событий.
После переправы войска Дария через Дунай, скифы выделили отряд лучших всадников, образовав авангард, который выдвинулся вперёд и вошёл в соприкосновение с противником в районе, отстоящем от Дуная в трёх дневных переходах. Персы атаковали, авангард скифов отступил. Возможно, что, спровоцировав атаку персов на свой авангард, который затем отступил, скифы выполняли задачу ободрения противникка и вовлечения его в более решительное наступление. Во всяком случае, война началась так, как и запланировали скифские вожди.
Скифы отступали, имея свободу выбора направлений. Персы продвигались на восток, при этом перед ними находилась скифская группа войск под руководством Скопасиса. А слева от персов – две группы скифов: Иданфирса и Таксакиса.
Как далеко зашло войско Дария, углубившиись в Скифию, есть вопрос дискуссионный.
У Геродота персы продвинулись до Волги. Затем они повернули на запад и продолжали поход вдоль лесостепной полосы, дошли до Западной Украины, а потом переправились через Дунай. Скорее всего, рубеж реки Волги назван у Геродота в результате неправильного прочтения.
Страбон считает, что персы не смогли дойти даже до Ольвии: «В промежуточной области, которая обращена к Понтийскому морю, в его части от Истра до Тираса, лежит «Пустыня гетов» – сплошная безводная равнина. Здесь Дарий, сын Гистаспа, перейдя во время похода на скифов через Истр, попал в западню, подвергшись опасности погибнуть со всем войском от жажды; однако царь, хотя и поздно, понял опасность и повернул назад. Впоследствии Лисимах, выступив в поход против гетов и их царя Дромихета, не только подвергся опасности, но даже попал в плен живым; однако ему удалось опять спастись, как я уже сказал, встретив великодушное отношение со стороны варвара».[20] Попав в безводную степь, персы поняли, что рискуют погибнутть от жажды и решили отступать.
Таким образом, противоречивые данные письменных источников не позволяют определить рубеж, на который вышло войско Дария в ходе наступления, которое, по Геродоту, должно было проходить примерно в течение 60 дней.
Агбунов М. В. считает, что персы даже не переправились через Днестр.[21]
Рыбаков Б. А. полагает иначе: крайняя точка продвижения персов находится восточнее, где-то в районе северного побережья Азовского моря. Маршрут движения персов, полагает Рыбаков, пролегал примерно по линии Измаил – Тирасполь – Николаев – Каховка – Мелитополь, примерно в 30 – 50 км от морского побережья.
На мой взгляд, правы те историки, которые полагают театром военных действий кампании 512 г. до н.э. район между Дунаем и Днестром. Обоснование такой точки зрения заключается в отсутствии описания участия в войне греческих городов Северного Причерноморья, их захвата Дарием, либо их договорённостей с персами. О них нет упоминаний вообще. Это должно означать, что Дарий не дошёл даже до Ольвии.
Попав в тяжёлое положение, Дарий отправил всадника к царю скифов Идантирсу и предложил ему сразиться или покориться. «Так как война затягивалась и конца ей не было видно, то Дарий отправил всадника к царю скифов Иданфирсу с приказанием передать следующее: «Чудак! Зачем ты всё время убегаешь, хотя тебе предоставлен выбор? Если ты считаешь себя в состоянии противиться моей силе, то остановись, прекрати своё скитание и сразись со мною. Если же признаёшь себя слишком слабым, тогда тебе следует также оставить бегство и, неся в дар твоему владыке землю и воду, вступить с ним в переговоры».[22]
Геродот приводит и ответ скифского царя: «Моё положение таково, царь! Я и прежде никогда не бежал из страха перед кем-либо и теперь убегаю не от тебя. И сейчас я поступаю так же, как обычно в мирное время. А почему я тотчас же не вступил в сражение с тобой – это я также объясню. У нас ведь нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и опустошения и поэтому не вступили в бой с вами немедленно. Если же вы желаете во что бы то ни стало сражаться с нами, то вот у нас есть отеческие могилы. Найдите их и попробуйте разрушить, и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет. Но до тех пор, пока нам не заблагорассудится, мы не вступим в бой с вами. Это [я сказал] о сражении. Владыками же моими я признаю только Зевса и Гестию, царицу скифов. Тебе же вместо даров – земли и воды – я пошлю другие дары, которых ты заслуживаешь. А за то, что ты назвал себя моим владыкой, ты мне ещё дорого заплатишь!»[23]
Вполне возможно, что поддразнивание Дария скифским царём Иданфирсом вытекает прямо из дислокации обеих армий. Если на 15-й день своего похода Дарий расположил армию в низовьях Днепра, то он должен был быть в ближайшей точке от священных скифских курганов, находящихся в Днепровской Луке. Однако тогда между курганами и войском персов располагалось конное войско царских скифов, против которого персидская конница была бессильна. А левый берег Днепра защищало войско Таксакиса с гелонами и будинами. Дарию оставался свободным путь только дальше на восток, к побережью Азовского моря.[24]
Цари скифов после отправки обратно персидского посла преисполнились гнева и отправили гонцов к той части скифов, которые соединились с савроматами, чтобы те вступили в переговоры с ионийцами, стерегущими мост через Истр. Те же скифы, что оставались на месте, прекратили отступление и стали нападать на персов каждый раз, когда те пытались добыть себе пропитание. Конница скифов всегда обращала в бегство конницу персов, отчего та находила защиту у своей пехоты.
Существует ещё одна точка зрения, согласно которой за 21 день похода персы прошли более 600 км. У реки Оар, которую Рыбаков Б. А. отождествляет с р. Корсак, Дарий остановился и приступил к строительству укреплённого лагеря. В случае осложнений Дарий мог таким образом рассчитывать на поддержку сухопутной армии с моря, для доставки подкреплений и продовольствия.
Следует полагать, что пока часть войска сооружала укреплённый лагерь, другая часть продолжала преследование скифов: «Дойдя до пустыни, Дарий с войском остановился станом на реке Оаре. Затем царь приказал построить восемь больших укреплений на равном расстоянии – около 60 стадий друг от друга. Остатки этих укреплений сохранились ещё до нашего времени. Пока царь занимался этим сооружением, преследуемые им скифы обошли его с севера и возвратились в Скифию».[25]
Таким образом, Рыбаков Б. А. полагает, что если пехота и обозы персов остались у побережья Азовского моря, а преследование конных скифов Дарий поручил конному корпусу, то среднесуточная скорость войск увеличилась и вместо 30 км в день могла составлять 45 км, а возможно и 50 км. Исходя из этого, считает Рыбаков Б. А., утверждение Геродота о том, что персы проникли за р. Танаис, совсем не означает ошибку или вымысел со стороны «отца истории».
Реку Танаис отождествляют либо с Доном, либо с Северским Донцом. Рыбаков Б. А. предлагает представить Танаис, как Северский Донец плюс нижнее течение Дона. Не следует также забывать и о том, что подобно Дунаю, реки Северский Донец и Дон могли менять свои русла за прошедшие тысячелетия. А Танаис-Донец, указывает Рыбаков Б. А., отстоял от персидских укреплений на р. Оар на расстоянии одной недели кавалерийского марша.
Следует полагать, что пока конные персы преследовали скифов по степям левобережья, другая часть скифов плотно блокировала войско Дария в его укреплённом лагере. Видимо, именно к этому этапу персидского похода относится сообщение Геродота о нападениях конных скифов на конных персов, снаряжавшихся на добычу продовольствия, когда скифы «решили не завлекать дальше персов, а нападать на них, когда те выходили на поиски пищи. Выполняя это решение, скифы подстерегали воинов Дария, когда те добывали себе пищу. Скифская конница постоянно обращала в бегство вражескую конницу. Бегущие персидские всадники нападали на своих же пехотинцев, которые являлись к ним на помощь. Тогда скифы, отбив нападение конницы, поворачивали назад из страха перед пехотинцами. Подобные же нападения скифы производили и по ночам».[26]
Смена тактики скифов, перешедших от отступления к изматыванию противника, самым негативным образом сказалась на боевом духе персов. В это время скифы, убедившись, что персы испытывают лишения, и прислали Дарию свои знаменитые дары. «Скифские цари, проведав об этом, отправили к Дарию глашатая с дарами, послав ему птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Персы спросили посланца, что означают эти дары, но тот ответил, что ему приказано только вручить дары и как можно скорее возвращаться. По его словам, если персы достаточно умны, должны сами понять значение этих даров».[27]
Дарий решил, что этими дарами скифы дают понять, что готовы ему покориться. Но один из помощников персидского царя, Гобрий, высказал другое мнение: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то не вернётесь назад, поражённые этими стрелами».
Непонятно, почему скифы передали Дарию именно пять стрел. В скифском союзе, который выступил против скифов, названы только четыре племени: скифы, гелоны, будины и савроматы. Видимо, было и пятое племя, которое осталось неназванным.
Скифы после этого перешли к активным действиям. Та их часть, что находилась у Меотиды, двинулась к Истру. Здесь скифы вступили в переговоры с ионийцами, которые охраняли мост и предложили им удалиться. Те согласились и скифы повернули назад.
Тем временем скифы предложили Дарию сражение. «После принесения даров царю оставшиеся в своей земле скифские отряды – пехота и конница – выступили в боевом порядке для сражения с персами. Когда скифы уже стояли в боевом строю, то сквозь их ряды проскочил заяц. Заметив зайца, скифы тотчас же бросились за ним. Когда ряды скифов пришли в беспорядок и в их стане поднялся крик, Дарий спросил, что значит этот шум у неприятеля. Узнав, что скифы гонятся за зайцем, Дарий сказал своим приближённым, с которыми обычно беседовал: «Эти люди глубоко презирают нас, и мне теперь ясно, что Гобрий правильно рассудил о скифских дарах. Я сам вижу, в каком положении наши дела. Нужен хороший совет, как нам безопасно возвратиться домой». На это Гобрий ответил: «Царь! Я давно уже узнал по слухам о недоступности этого племени. А здесь я ещё больше убедился в этом, видя, как они издеваются над нами».[28]
Таким образом, убедившись в бесплодности своей попытки завоевать скифов, Дарий решил отступать. Вот как это описывает один из античных источников.
«Дарий, идя на скифов, не был в состоянии разбить скифов и не имел достаточно провианта. Было обсуждение вопроса об отступлении. Итак, чтобы остаться незаметным для скифов, он позволил оставить лагерь, как есть, на месте – в нём были многочисленные раненые, ослы, мулы, собаки, но также повелел, чтобы ночью горело много огней. Скифы, видя именно это, слыша беспокойство животных и видя неснятые шатры, полагали, что персы остаются на месте. А те, таким образом, давно уже бежали. Скифы же, наконец заметив бегство, стали преследовать, но захватить их уже не было возможности».[29]
Полиэн такое отступление называет бегством.
Поскольку скифы были конные, а персы в основном пешими, да к тому же скифы знали маршрут, а персы нет, то оба войска разминулись. Скифы раньше прибыли к переправе через Истр. Здесь скифы обнаружили, что греки вопреки своему обещанию, не стали разрушать мост через Истр. Тогда скифы сказали им, что условленные 60 дней ожидания прошли и они могут спокойно уходить. Если же, добавили скифы, греки остались здесь из страха перед Дарием, то теперь им бояться нечего. От ионийцев скифы потребовали немедленно разрушить мост.
Но коварные греки обманули доверчивых скифов и во второй раз. Они разрушили только часть моста, прилегающую к скифскому берегу. Скифы же, убедившись, что мост действительно начал разрушаться, снова ушли, чтобы перехватить персов подальше от Истра.
Но обе армии снова разминулись. Поскольку скифы при отступлении подвергали всё уничтожению, они решили на обратном пути искать персов там, где те смогут отступать, придерживаясь маршрута, ещё не затронутого войной, где персы могли найти корм для лошадей и воду. Но персы, незнакомые со страной, шли, придерживаясь своих следов.
К Дунаю персы вышли ночью и не найдя переправы, предались отчаянию. Они стали кричать на другой берег и греки, услышав их, подвели свои корабли и восстановили мост. Таким образом, благодаря грекам персы сумели спастись. «Так персы были спасены. Скифы же в поисках персов потерпели неудачу. С тех пор скифы считают ионян, поскольку те были свободными людьми, самыми жалкими трусами из всех людей, а как рабов весьма преданными своему господину и наименее склонными к побегу. Так скифы издевались над ионянами».[30]
По итогам похода Дария, скифы приобрели репутацию непобедимых.
При отступлении персов их тревожили местные племена, нападая на потрёпанное войско. Дарий при отступлении оставил в Европе 80 000 войска под командованием Мегабаза.
«Проводив» войско Дария до Дуная, скифы сами перешли эту реку и вторглись на Балканы, побуждая греков присоединиться к борьбе с персами. Скифы достигли Херсонеса Фракийского (Боспорский полуостров). Здесь будущий победитель при Марафоне тиран Мильтиад бежал от них. Геродот сообщает: «Скифские кочевые племена, раздражённые вторжением царя Дария, объединились и дошли до Херсонеса. Мильтиад не стал ожидать вторжения скифов, а бежал в изгнание, пока скифы не ушли и долонки не вернули его назад».[31] Это было в 496 – 495 гг. до н.э.,[32] т.е. не непосредственно после изгнания Дария, а видимо, после некоторой подготовки к заграничному походу. В это время Дарий был занят подавлением ионийского восстания.
Скифы предложили царю Спарты Клеомену I осуществить вторжение в Малую Азию и обещали за это выступить со своей стороны на персов из Закавказья, соединившись со спартанцами в заранее условленном месте. «После вторжения Дария в их страну скифы-кочевники вознамерились отомстить царю. Они отправили в Спарту послов и заключили союз с лакедемонянами. При этом было решено, что сами скифы сделают попытку вторгнуться в Мидию вдоль течения реки Фасиса, в то время как спартанцы из Эфеса направятся внутрь [персидской] страны на соединение со скифами».[33]
Но союз со Спартой, по всей видимости, не состоялся, а с фракийскими племенами у скифов начались столкновения.
Мы помним изложенную выше историю Скила, который принял греческие обычаи, за что скифы его казнили. Но перед этим Скил попытался избегнуть кары и убежал к фракийцам. Между скифами и фракийцами началась война. Тогда Ситалк, царь фракийцев, предложил скифам обменять Скила на скрывавшегося у них своего брата. Сделка состоялась и Скил, попавший в руки своих бывших подданных, был ими казнён.
История похода Дария в Скифию даёт, помимо прочего, весьма ценную информацию и о предшествовавшем походе скифов в Малую Азию.
Во-первых, здесь источники подтверждают сам факт похода скифов в Малую Азию, поскольку одной из причин похода Дария было желание отомстить скифам.
Во-вторых, скифы завоёвывали Малую Азию исключительно за счёт высокого уровня своего воинского искусства, в условиях численного превосходства со стороны своих противников, что и подтверждает поход Дария, в ходе которого скифы, вероятно, уступали по численности персидскому войску в несколько раз.
Разорение ряда скифских городищ, открытых археологами, вероятно, имеет отношение именно к скифскому походу персов. «Возможно, к материальным следам вторжения Дария в Скифию и Боспорское царство следует отнести и разгром некоторых лесостепных городищ (например, Бельского) и боспорских городов (Мирмекия, Кен) в конце VI в. до н.э.»[34]
Таким образом, очередной поход с целью завоевания Скифии, предпринятый персидским царём Дарем, оказался также неудачным.
1 ноября
Полная статистика будет доступна после того, как публикация наберет больше 100 просмотров.