[1] Мульдияров П.Я. Чувашский язык и происхождение чуваш // ЛИК (Чебоксары), 2007, №2, с.148-153.
кифо-сарматский пласт в топонимике Рязанского края
petr3531
December 15th, 2009
П.Я.Мульдияров
Московское общество чувашской культуры
Относительно недавно двумя книгами издан «Топонимический словарь Рязанской области» под редакцией А.А.Никольского . В нем подытожены результаты работы нескольких поколений исследователей. Объяснена семантика большого массива топонимов области. Работа эта еще далека от завершенности, - высока доля топонимов, этимологизация которых не очень убедительна. При выяснении семантики топонимов привлекались языки поволжских финнов - мокши, эрзи, марийцев. Несколько озадачивает то, что в топонимике очень редки названия, в основе которых лежат эти этнонимы.
Скифы и сарматы доминировали в Восточной Европе 12 веков – с VIII в. до н.э. по IV в. н.э. Они не могли не оставить мощного топонимического пласта. Системное его изучение может осветить очень многое в истории нашей страны в эпоху до возникновения Древней Руси.
Я начал свои исследования с изучения особенностей чувашского языка, отличающих его от остальных тюркских. Среди них центральное место занимает уникальный среди тюркских формант мн.ч. существительных -сем/-сам. О нем финский ученый М.Кастрен еще в середине XIX в. писал, что он почти совпадает с формантом мн.ч. в камасинском языке. Кроме того, удалось обнаружить, что много чувашских лексических элементов нетюркского происхождения имеют параллели в южносамодийских и кетских языках. Обнаружились и чувашско-кетские грамматические схождения .
Самодийское племя камасинцы и кетская народность асаны некогда обитали в Минусинской котловине. Варианты их названий в российских исторических документах XVI-XVII вв.: камасинцы/камашинцы/ калмаши/калмажи и асаны/ассаны. Самоназвание камасинцев – кангмашесанг – переводится как «асы/аши с реки Канг» (в древности Кангом называли Енисей, откуда современные его названия у хакасов Кем, у тувинцев Хем). Этноним асан/ассан с языка кетов-аринов переводится как «асы».
Этноним «ас» хорошо известен в древней истории Восточной Европы. Асов отождествляют с аланами и считают предками осетин. Путем сравнительного морфологического анализа греческого, ассирийского, персидского, индийского и китайского названий скифов удалось показать, что общим для всех них является основа ас/аш:
греческое с\киф
персидское с\ак
индийское ш\ак
ассирийское аш\куза
вавилонское иш\куза
китайское с\ек
В китайском се нет фонетического эквивалента звуку к. Наличие гласного перед ассирийским и вавилонским ш предполагает, что самоназвание скифов начиналось с гласного звука, не тождественного а, о, и или у. Таким «недифференцированным» может быть только краткий среднеязычный звук ї. Иноязычными лицами он может быть огласован как а, о, у, е, и или не озвучен никак. Греки, персы и индийцы его как бы «не слышали». Следовательно изначальное самоназвание скифа было близко к їс/їш. Судя по наличию в самоназвании «кангмашесанг» гласного звука после ш, этноним заканчивался тоже на ї: їсї/їшї.
Минусинская котловина богата гидронимами на -ул. А.П.Дульзон (1959) считал их ассанскими: Только в ассанском языке имелось слово ул в значении ‘река’, в других кетских языках морфемы с этим значением ничуть не похожи на ул . Поскольку ассан – это мн.ч. от ас, следует признать их асскими, т.е. скифскими. И действительно, со скифо-сарматской эпохи в Северном Причерноморье остались названия рек Тилигул и Ингул. Среди гидронимов Восточной Европы много заканчивающихся на ол/ал/ла/ля/ль – фонетические варианты морфемы ул: Хорол, Сал, Сула, Ворскла, Каспля, Орель и др. Основу ас/їсї имеют гидронимы: Сула < Ӑс/ул, Сал < Ӑс/ал, Оскол < *Ӑс/к/ол.
Возникает вопрос: Если название скифов «ас», то как объяснить сообщение Геродота, что самоназвание скифов - сколоты?
У кочевых племен река и ее бассейн, занятые племенем, обычно назывались по названию племени, и наоборот, племя могло называться по реке. Название племени, таким образом, приобретало значения орда/община/страна/родина. Именно так обстояло дело с самоназванием скифов сколот. Этимологизации его помогли суффиксы осетинского языка -ак и -тї, в скифской ономастике им чаще соответствуют -к и -т. Первый из них является суффиксом единичности, второй – множественности. Присоединение суффикса -к к этнониму їс(ї) даёт їсїк со значением ‘один из племени асов’/ ‘асец’. Его мы узнаем в названии среднеазиатских скифов сак. Добавление морфемы ул/ол образует термин *Ӑскул/*Ӑскол ‘река/страна асов/асков’, мн.ч. от которого и есть їсколїт > сколот.
Когда я искал камасинско-чувашские лексические схождения, запомнил, что человек по-камасински – куза. Следовательно, ашкуза/ишкуза – это ‘їсский/їшский человек’. На кетском (аринском) это словосочетание звучит їс кет/ їс кӳт. Отсюда я сделал вывод: именно этот термин послужил архетипом эллинского названия скифа Σκυθ. Первой моей мыслью было: скифы в период первых контактов с эллинами и ассирийцами пользовались самодийским и кетским языками. Но после того как обнаружил, что мн.ч. от слова «їсїк» и есть їсїкут, превращенный c помощью греческого суффикса мн.ч. в Σκύθαι, отказался от этих ошибочных выводов. А камасинское слово «куза» могло быть заимствованием из асского языка.
Морфологический анализ большого массива скифо-сарматских этнонимов и топонимов показал, что в их образовании участвуют:
- суффиксы мн.ч.: -т/-д, -м, -н, -р, -й ;
- суффикс единичности -к/-г/-х ;
- протезы перед анлаутным гласным и между гласными в
середине слова: в-, б-, м-, й- ;
- морфемы со значением ‘река’ : ул/ол/ал (с вариантами), ва/ба/ма и пи/би/бё/бю .
Кроме того, проявляются следующие закономерности:
- большая вариабильность гласных в именах;
- наслоение 2-3 показателей множественности;
- необычная частота составных (сложных) имен;
- совпадения форм этнонима, антропонима, топонима. Работа с учетом этих 8 пунктов, объединенных нами в
Свод элементов скифско-сарматской ономастики (СЭССО), позволила этимологизировать большое число скифо-сарматских этнонимов, топонимов и антропонимов . Из этнонимов наиболее частые три этнонима образуют скифо-сарматскую ономастическую триаду (СОТ), отражающую трехчленность населения Скифии, вернее, ее правящей элиты. Это - этнонимы ас/аш, ар, парї/порї/перю/берю. Они в источниках представлены в самых разных фонетических вариантах; в частности, первый – со звонкими согласными з и ж и с протетическими в- б- м- й- и др., последний – с начальным б вместо п, часто имеет стяженные формы (без одного из гласных). С их участием образовано множество скифо-сарматских этнонимов, топонимов и антропонимов. Обилие фонетических вариантов – следствие полиэтничности, во-первых, самих скифов и сарматов и, во-вторых, населения, унаследовавшего их ономастику. Примеры из истории скифо-сарматской эпохи:
а) с основой ас/аш: асиак, исседон, массагет, осил, сакон, усунь, Скил, Скилур;
б) с основой пара (с вариантами): бриг, боран, мард, парн, Партатуа, Пората/Пирет, Порита;
в) с основой ар: аргот, ареат, арим, арих, Арар, Оар, Ра ;
г) сложные имена: аротер, боруск, сармат, спал, спор, Ариант, Ариапиф, Арпоксай, Аспург, Боспор, Истр.
Типичным скифо-сарматским этнонимом является осетин.
В нем два скифских суффикса мн.ч. – їс/ет/ин. Первый из них, безусловно, исторически предшествовал второму. По структуре этнонимы осетин и исседон подобны, а по значению тождественны.
Скифо-сарматская топонимика Рязанского края есть часть общей скифо-сарматской топонимики Восточной Европы. Для нее, как и для скифо-сарматской ономастики вообще, характерно преобладание топонимов, в основе которых лежат этнонимы с основами ас/аш, ар и пара/пора/бара/бора, составляющие СОТ. Среди рязанских скифо-сарматских топонимов также преобладают топонимы, образованные на основе упомянутых выше трех этнонимов и с помощью вышеперечисленных суффиксов и морфем.
Топонимы с основой пара (с вариантами): Пара, Пра, Проня, Борное, Пертово, Приютово, Борец, Верда, Ибердь, Верея, Борок, Боровок, Перкино, Портки, Прудки, Веркутец, Бортное, Бортники, Бурмино, Вердерово, Перекаль, Пролом.
Топонимы с основой ас/аш: Уша, Вожа, Выша, Истье, Истья, Осовец, Сот, Исады, Усады, Сан, Сановка, Важная, Вяжна, Жидень, Жоково, Жокинское, Усерхи, Ушерхи, Истобники, Шомша, Жабок, Сологоща, Солотча.
Топонимы с основой ар: Ранова, Рановка, Рака, Роговая, Орехово, Румка, Румба, Ерахтур.
В основе ряда топонимов – два этнонима: Ермишь, Ижеславль, Ибердус, Пуртасово, Рано-Верхи, Вышгород, Исструг и другие.
Привожу примеры деления топонимов на их структурные элементы: Пры/н/ьск; Вере/т/ье, И/бер/д/ь, Ис/т/ья, В/яж/н/а, Жо/к/ин/ское, Ис/т/об/н/ик/и, Р/ог/овая, Пур/т/ас/ово, Ор/ех/ово,
Р/ан/ова, Р/ан/о/- Вер/х/и, Ер/а/х/тур.
Особый интерес представляет вопрос о происхождении названия Рязань. Семантика его проста – русы. В основе – сарматский этноним аорс/їрїс/рус. Мн.ч. от него звучал Ӑрїзїн, в славянской огласовке - Рязань. При образовании мн.ч. от їрїс суффикс -н присоединяется через соединительный гласный звук, а звук с, оказываясь между двумя гласными, озвончается. Этимологизация названия «Рязань» как «русы» доказывает правоту тех ученых, которые помещали третий «центр» русов арабских авторов в Рязанском крае.
От основы їрїс/їрїш/їрїз/їрїж на Рязанщине немало и других топонимов: Арзева, Ворша, Воршево, Ряжск, Рясы, Ряссы, Ростиславль, Урусово. Много топонимов от скифо-сарматских племенных названий.
Структура скифо-сарматских этнонимов подсказывает нам, что Пронск и Брянск, Протас и Буртас, Пургас и Бургас, сколот и Аскольд, Варна и Вороново, изгиль и Оскол, Аспург и Аспарух имеют одинаковую семантику, что в основе названий Земгала, Самара и Смоленск один и тот же корень Сїм, так же как имеют одну и ту же основу гидронимы Нарва, Нарма, Нерль, Неручь, Нерча, названия Полоцк, Полтава, Балтика и Балатон.
Признаюсь, что в этимологизации некоторых топонимов я мог ошибиться. Не буду настаивать на правильности всех предлагаемых этимологий, но в чем я убежден, так это в том, что найдены общие принципы их построения, пользование которыми просто и достаточно надежно. Династические роды скифов, сарматов, фракийцев, агафирсов, галлов, готов, и не только их, были родственными родами. Будучи суперстратом на различных субстратных народах и племенах, они могли ассимилироваться последними и забыть об историческом своем родстве. Мы знаем их как царских скифов, но до них были царские киммерийцы, царские кельты/галлы, царские фракийцы. И для всех них была характерна СОТ пар/бёр + ас/аш + ар. Я бы назвал эту триаду родимым пятном скифоидных династий.
Скифо-сарматская топонимика Рязанской области есть часть общей скифо-сарматской топонимики Восточной Европы. По представительству династической триады она существенно не отличается от таковой соседних территорий, включая Мордовию. В Мордовии эта элитарная триада представлена следующими названиями:
Мордва < Морї/д/ва, Пурдошки < Пурї/д/їш/к/и, Барашево < Барї/їш/ево, Пермиси < Перӗ/м/їс/и, <<
Сатис < Ӑсї/т/ис, Саранск < Ӑс/їр/ї/н/ск, Эрзя < Ӑрїсї, Зарайский < Ӑз/їрї/й/ский и другие. Окончания некоторых ойконимов, разумеется, славянские.
Истории известны мордовские князья Пургас и Пуреш . Эти антропонимы этимологизируются соответственно как Пурї/г/їс и Пурї/їш. «Пургасова Русь», следовательно, - мордовское княжество, возглавляемое князем сарматского происхождения Пургасом.
Выходит, русы/їрїсы (и они же – арису хазарского царя Иосифа ) распространили свое этническое название на большую часть мордвы. Возможно, летописные меря и мурома также были только разделами мордовского народа и платили дань разным князьям из сарматской династии Мерӳ/Мурї/Пурї, которая распространила свое имя на все мордовское население, поделенное на уделы - Меря, Мурома, Эрзя, Мокша .
В свете изложенного следует считать ошибочным мнение о происхождении ойконима Рязань от этнонима эрзя. Наоборот, їрїсы/русы распространили свое этническое название на самый крупный раздел мордвы.
Этот пример демонстрирует, что в системном анализе скифо-сарматской этнотопонимии найден надежный, продуктивный, путь.
Известия арабских авторов о трех видах русов не следует понимать как о трех центрах славян. Русы в Поочье, видимо, обосновались еще до VI в. Отсюда русы совершали походы в Поднепровье, чтобы грабить и пленить славян и затем продавать их в Болгаре и Итиле.
Теперь нам понятно, почему арабские авторы причисляли «мордовское племя эрзя» к «русским» племенам, почему Рязань, далекое захолустье славянства даже в Х-ХI вв., понималась ими как один из центров русов. Ясно, почему этот центр расположен в зоне лесостепи, где неизбежно должны были укрыться от гуннов скифы, сарматы и аланы. Прояснился и давно омозолелый вопрос о происхождении Руси.
1] Топонимический словарь Рязанской области //
Рязань. Вып.1, 2001; вып.2, 2002.
[1] Мульдияров П.Я. Чувашский язык и происхождение чуваш // ЛИК (Чебоксары),
2007, №2, с.148-153.
[1] Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. // М.,1960, с.239.
[1] Дульзон А.П. Кетские топонимы Западной Сибири // Уч. Зап. Томского
Гос. пед. Инст. Томск, 1959. Т.18, с.110.
[1] Сохранилась в чувашском в значении ‘предводитель’: вунпю ‘десятник’,
сьерпю ‘сотник’, пинпю ‘тысячник’, ӗмпю ‘темник’ . В скифском изначально могла означать ‘князь реки/страны’. Тюркский титул бек (пех по Константину Багрянородному) и би в этнониме урусби
‘уpусский князь’, очевидно, восходят к этому асскому архетипу.
[1] Мульдияров П.Я. О третьем «центре» русов //
Материалы и исследования по рязанскому краеведению.
Т.18. Рязань, 2009, с.41.
[1] ПСРЛ, Т.1 // Л., 1926, с.451.
[1] Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х в. // Л., 1932, с.98.
[1] Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии // М., 1974, с.32-3:
в индоарийской мифологии Меру – священная золотая гора, обитель богов.
· Leave a comment
· Add to Memories
· Share this!
var stLink = jQuery('a:last')[0]; stLink.href = 'javascript:void(0)'; SHARETHIS_post = SHARETHIS.addEntry({url:'http://petr3531.livejournal.com/1364.html', title: ' Скифо-сарматский пласт в топонимике Рязанского края'}, {button: false}); SHARETHIS_post.attachButton(stLink); SHARETHIS_ary.push(SHARETHIS_post);
Енисейские племена на Средней Волге
petr3531
December 15th, 2009
П.Я.Мульдияров
В статье, опубликованной в журнале «ЛИК» в 2007 году , я подытожил результаты своих исследований, направленных на выяснение происхождения особенностей чувашского языка, отличающих его от остальных тюркских языков. В ней приведены около двух десятков камасинско-чувашских и около трех десятков кетско-чувашских лексических схождений. Было отмечено, что в самоназвании камасинцев кангмашесанг и названии кетской народности ассан/асан концевые слоги -санг и -сан являются показателями мн.ч., хорошо сопоставимые с чувашским показателем множественности существительных и местоимений -сем/-сам. По мнению М.А.Кастрена, кангмашесанг означает «аши с реки Кан» . Ассан же переводится как «асы». Суммируя все эти факты, я пришел к выводу, что показатель множественности -сан/-сен/-зан/-зен принадлежит асскому/ашскому языку. Анализ структуры этнонимов кангмашесанг и чуваш показал, что оба они имеют одно и то же значение ‘речные асы/аши’. Сопоставляя ассирийское, греческое, персидское, индийское и китайское названия скифов, я получил общую их основу ас/аш – изначальное самоназвание скифов, сохранившееся в этнонимах осетин и чуваш (см. ниже).
Начиная свои исследования, я оттолкнулся от факта наличия в Южной Сибири, на северо-западе Тувы, реки Чаваш . Это название совпадает с самоназванием народа – чїваш. В.Ф. Каховский и А.С. Канюкова выявили целый ряд чувашско-южносибирских топонимических параллелей, привели много примеров чувашско-хакасских антропонимических схождений . Эти факты побудили меня вплотную заняться этнонимией и топонимией Южной Сибири. В этой статье я ограничусь изложением результатов, касающихся отражения этнотопонимии Южной Сибири в названиях рек и населенных пунктов Среднего Поволжья – на территории исторической Волжской Болгарии с охватом некоторых смежных районов.
Уже после публикации упомянутой своей статьи при тщательном обзоре топонимики Минусинской котловины я обнаружил еще горный хребет Джебаш, протянувшийся по территории Хакасии в северо-восточном направлении на 80 км - от места схождения границ Хакасии, Тувы и Красноярского края до устья реки Кантегир, левого притока Енисея. По западному склону хребта Джебаш стекает множество рек и речек, в том числе и река Джабаш, который в верхнем своем течении помечен как Онджабаш (Большой Джабаш, то есть по-чувашски Мїн Шобаш / Мїн Чїбаш). Это значит, что в чувашском названии столицы Чувашии Шупашкаре (читается Шубашкар) просто повторяются названия хребта и реки Минусинской котловины. Бассейн реки Джабаш между хребтом Джебаш и рекой Абакан, должно быть, входил некогда в ареал обитания древнейших предков чуваш. Именно отсюда, надо думать, прапрадеды чуваш ушли в западном направлении в поисках лучшей родины. Оставшаяся часть племени, вероятно, перешла хребет Западный Саян и достаточно долго обитала на его южном склоне в обильном озерами бассейне реки Чаваш, правого притока Верхнего Енисея. Хронология этих миграций предков чуваш может быть установлена при археологических раскопках.
В скифо-сарматскую эпоху кочевые племена метили реки, ими занятые, каждое своим именем, как бы «прописываясь» на данной территории. Посягательства на нее обычно вели к войне между племенами. Смена названия реки означала смену ее «хозяев». Только крупные реки, в бассейнах которых обитало много племен и народностей, сохраняли свои древние названия. Но и тогда различные части реки могли носить имена разных народов или племенных союзов. Так, например, в раннем средневековье Атиль/Волга в нижнем течении называлась рекой Хазар, в среднем – Буртас, выше – Булгар. Эти названия бытовали одновременно с названием Атиль / Адїл. Со временем название племени и реки переходило и на всю территорию, занимаемую племенем, и становилось названием страны, родины племени.
Какие племена и народности прибыли из Южной Сибири в Среднее Поволжье, мы сейчас можем судить по названиям рек и населенных пунктов. Они достаточно полно отражают племенной состав прибывшего населения, несмотря на то, что сами племена, осев на землю, очевидно, еще в доболгарское время частично, а ко времени монгольского завоевания почти полностью утратили свое племенное самосознание, и названия их сохранились лишь в топонимах. Мы должны предпочесть гидронимы, так как прибывшие кочевые племена прежде всего «метили» своими именами реки и речки, на которых позже возникли населенные пункты. Наименования рек, речек и населенных пунктов я брал из справочного пособия «Административно-территориальное деление Республики Татарстан» (Казань, 1992), Топографической карты «Республика Татарстан» 1:200 000 (Москва, 1997) и Атласа автомобильных дорог Чувашской Республики – Чувашии и прилегающих территорий 1:350 000 (Москва, 2006). К сожалению, я не имел справочных источников по татарским и чувашским названиям географических объектов, кроме татарских названий (отнюдь не всех) селений Республики Татарстан, приводимых в первом из трех названных источников. При их оценке следует иметь в виду, что современные официальные названия представляют собой названия, подвергшиеся вначале отатариванию, затем обрусению, и что в источниках гидронимы, по сравнению с названиями населенных пунктов (ойконимами), представлены значительно беднее.
Что касается южносибирских этнонимов, аналоги которых мы искали в топонимике Среднего Поволжья, то в исторических документах России и в работах авторов XIX-XX вв. по этнографии южносибирских народов они широко представлены как названия их разделов, улусов, родов, сеоков. Правда, они отражают этническую историю народов Южной Сибири в основном за XVI-XX вв. Однако, учитывая исключительно высокую выживаемость этнонимов в течение веков (а приводимые ниже данные вполне подтверждают это), мы можем быть уверены в том, что большинство их бытовало и в то время, когда началась миграция енисейских племен в западном направлении.
Племена, участвовавшие в формировании упомянутых выше южносибирских народов, ныне тюркоязычных, в основной своей массе были самодийцами и кетами. Тюркизация их продолжалась в течение многих веков и окончилась лишь в XIX в. За начало ее условно можно принять VI в.н.э. - время возникновения Великого Тюркского каганата. Ясно, что разные племена вовлекались в этот процесс в разное время. Национальная консолидация хакасов, алтайцев, тувинцев, шорцев, тофаларов (карагасов), ставшая возможной благодаря сплошной тюркизации Южной Сибири, ускорилась и завершилась в советское время.
Ныне в хакасском народе различают четыре раздела – качинцы, койбалы, кызыльцы и
сагайцы, по-хакасски соответственно хаас/хааш, хойбал, хызыл и сагай . Каждый раздел объединяет множество сеоков («костей») и родов, далеко не всегда близкородственных. Названия разделов когда-то были названиями племен. Они легко узнаваемы в топонимах Среднего Поволжья, как и названия входящих в их состав сеоков и родов. Большинство их самодийского и кетского происхождения.
Среди прибывших в Нижнее Прикамье самодийских племен были камасинцы, кашинцы, койбалы/тубинцы, маторы, карагасы, селькупы, шорцы.
Камасинская землица, где обитали в XVII в. камасинцы, располагалась в верховьях реки Кан, правого притока Енисея. О камасинцах и кашинцах, их племенных названиях сообщалось в предыдущей статье . Первые русские люди, контактировавшие с камасинцами, знали их также под именами камашинцы, калмаши, калмажи, каймаши. Очевидно, эти имена были вариантами самоназвания. В Нижнем Прикамье они основали селения Калмаш в Тукаевском районе, Калмашево – в Актанышском районе РТ, Большие и Малые Калмаши – в Сарапульском районе Удмуртии, Старое Калмашево в Чекмагушском р-не РБ. Ассимилированные удмуртами потомки калмашей известны под именем калмезы, их племенной рекой в Удмуртии стал левый приток р.Вятки Кильмезь. Оставшиеся в Минусинской котловине камасинцы вошли в состав хакасов; это сеок хангмазы в составе качинцев . Камасинский род буга/пуга (Босагарский) в ХХ в. числился в составе кызыльцев, а роды байга/пайгудуг (Байкотовский) и ургунэ/ӳргӳн (Бугачеев) – в составе тубинцев . Название буга/пуга несомненно воплощено в топонимах РТ Алабуга/Елабуга, Верхние и Нижние Ураспуги (Зеленодольский р-н), Верхние и Старые Бугады (Актанышский р-н). Кашинский этноним бугулма в РТ повторяется в имени города Бугульма, расположенного в пределах одноименной возвышенности, а этноним ургунэ отразился в ойкониме Урганча (Ново-Шешминский р-н) и в чувашских мужских именах Ургандей, Эргендей, Ирхун.
Этноним каш/кас/каз/кач очень распространен в Южной Сибири. Так, раздел хакасов качинцы именовал себя хаас/хааш ; хара хааш – тувинское и хара хаас – хакасское название тофаларов, хааш – дархатское название тувинцев и камасинское название хакасов, хаасут - название тувинского и бурятского родов в Восточном Саяне . Все эти варианты – тюркизированные формы самодийского каш/кас. Он представлен в топонимике Среднего Поволжья ойконимами Кашаево (Нижнекамский р-н), Пролей-Каша (Тетюшский р-н), Кожаевка (Спасский р-н); есть в Цильнинском р-не УО чувашское селение Кажа/Каша. Самым многочисленным сеоком среди качинских был сеок хашха/ хасха, до тюркизации определенно называвшийся кашка/каска. Средневолжские параллели его – Кашка и Кушкуй и Кошки-Новотимбаево (Тетюшский р-н), Кошки (Алькеевский р-н), Кошки (Самарская обл.), в РТ - Кошкино (Кукморский р-н), Кошки-Теняково и Кошки-Шемякино (Буинский р-н) и др. Абсолютное большинство этих селений – чувашские; названия их по-чувашски произносятся Кушкї/Кошкї.
Хакасские топонимы с основой кас/каз/каш многочисленны. Преобладают названия рек и горных хребтов. Река Казыр, соединяясь с Кизиром, образует реку Туба, правый приток Енисея. В р.Томь справа впадает Большой Казыр, имеющий приток Малый Казыр; между этими Казырами тянется Междуказырский хребет. К югу от Б.Казыра расположен Терень-Казырский хребет. На юге Хакасии в междуречье Большого и Малого Абаканов находится хребет Казыр, по западному склону которого течет правый приток Б.Абакана Казыр. Есть еще река Большой Казырсуг (очевидно, есть и Малый Казырсуг) в верховьях Б.Абакана. Левым притоком р.Кантегир является р.Казанашка , стекающая по восточному склону хребта Джебаш. Казан/кашан – это форма мн.ч. этнонима каз/каш с аринским суффиксом множественности -н. Оба эти варианта были представлены в Волжской Булгарии - в названиях городов Казан и Кашан/Кошан. В РТ имеется р.Казанка и д.Кошаново (Алексеевский р-н). Тождественность значений названий Казан и Кашан предполагает их обиходную взаимозаменяемость, подтвержденную письменными
Этноним койбал в Минусинской котловине лег в основу названий Койбальский улус, Койбальская землица, Койбальская степь, селений и рек Койбал. Но термин койбал сам является производным от этнонима койба и означает «река племени койба». В Среднем Поволжье от этнонима койбал произведены топонимы Кайбулка – речка на территории города Чебоксары, Кайбелы – селение в Ульяновской обл., Хайпїла/Хайбулово – чувашские селения в Шемуршинском р-не ЧР и Дрожжановском р-не РТ; к этнониму койба восходят названия селений Каипы (Лаишевский р-н) и Кайбыч/Кайбїсь (Кайбицкий р-н), в последнем слоге которого узнаваем этноним ач - фонетический вариант этнонима ас/аш. Есть чувашское языческое имя Хайбул (д.Новое Ильмово Черемшанского р-на).
Этноним мадор/ матор/ модар/ матур некогда был широко распространен в Минусинской котловине. Сохранился как название самого крупного сеока модар раздела койбалов и как название селения Матур. У минусинских камасинцев ХVШ в. тоже был род модар, обитавший по Кану по соседству с камасинцами . Видимо, в число камасинских родов эти мадоры попали как обитатели Камасинской землицы. Была известна река Модар в бассейне верхней Ангары.
В Среднем Поволжье мадоры оставили название селения Мадары (РМЭ); потомкам их, очевидно, принадлежит Мадарский Выселок.
Генеалогическая легенда о происхождении койбалов и мадоров ведет происхождение их от двух братьев – Койбала и Мадора. Л.П.Потапов считал, что этноним койбал и название Койбальский улус обязаны своим происхождением мадорскому князцу XVII в. Койбалу. Койбалами он считал смешанное кето-самодийское население улуса и отрицал вообще существование койбалов как племени . Однако, этому мнению противоречат не только упомянутая выше генеалогическая легенда, но и приведенные выше топонимы Среднего Поволжья с основами койба и койбал, принадлежавшие, очевидно, доболгарскому населению, а также составленные в 1806 году Г.Спасским словари койбальского и маторского языков . К этому следует добавить, что лингвист Е.А.Хелимский сближает койбальский язык не с маторским, а с камасинским языком, маторский же язык сближает с тайгийским и карагасским .
Койбальская землица называлась также Тубинской. Главной рекой ее была Туба – правый приток Енисея. Самодийцы, обитавшие здесь, называли себя туба. Известно, что часть тубинцев перекочевала в Туву и участвовала в формировании тувинского народа. В нижнее Прикамье вместе с остальными енисейцами прибыла и часть тубинцев, о чем свидетельствуют наличие речки и селения Туба в Агрызском районе, селений Туба и Ахтуба в Нижнекамском районе РТ. Южносибирская р.Туба имела и другое название – Упса. В Высокогорском районе РТ есть д. Апсабаш – очевидно, у истока речки Апса/Упса.
Одно из койбальских/тубинских племен называлось чода/чоода . Поволжские топонимы с этим корнем: селения Чутеево в Кайбицком, Чуты – в Лениногорском, Чутай – в Балтасинском районах РТ, районный центр ЧР – Красные Четаи (Чудай/Чодай).
Шор/сор – самоназвание самодийского по языку, ныне тюркоязычного народа Южной Сибири. Районы его обитания на юге Кемеровской области называются Горной Шорией. У шорцев было 14 сеоков, в том числе сеоки карга, кобый, кызай, кый . Часть шорцев в ХVIII в. переселилась в Хакасию, где составили Шорский/Сорский улус, дали название рекам Большой, Средний и Малый Сыр. В Среднем Поволжье пришлые шорцы, видимо, обосновались на реке, которая известна нам как Сура, по-чувашски Сїр. Названия вышеназванных шорских сеоков воплощены в названиях трех селений Каргали – Кайбицкого, Чистопольского и Мамадышского районов, Кобяково Пестречинского, Кузайкино Альметьевского, Кият/Хїят Буинского районов РТ; чувашское селение Кият расположено на речке Киятке и известно народным праздником хїят.
Аба/абинцы – название сагайского сеока. Считаются потомками абинцев с реки Аба, притока р.Томь. Б.О.Долгих считал абинцев предками шорцев ; следовательно, они должны быть самодийцами. Скорее всего, названия реки Абакан, города Абакан и горного хребта Абакан также восходят к этнониму аба. В Среднем Поволжье названия селений Абакасы и Абашево (ЧР), Апаево (РМЭ), Абалач (РТ), вероятно, содержат этноним аба.
Из самодийских народностей в настоящее время самыми южными являются селькупы. О присоединении их предков к общему миграционному потоку южносибирских племен свидетельствуют средневолжские топонимы, образованные из названий их родов. Так, с названием селькупского рода пайгула мы вправе связать названия селений Байгулово в Нижнекамском р-не РТ и в Козловском р-не ЧР, с родом шёшгула – названия двух чувашских селений Шешкел в РТ (Старое Сережкино в Черемшанском и Новое Сережкино в Лениногорском р-не). Возможно, название селения Сарабикулово (Лениногорский р-н) восходит к селькупскому этнониму соргула .
Этноним карагас сопоставим с названием села Керекес Заинского р-на РТ.
В топонимике Среднего Поволжья и Прикамья нашли отражение многие этнонимы и кетоязычных племен Южной Сибири. В ХVII в. русским стали известны арины, яринцы , ассаны, котты. Все они находились в продвинутой или завершающейся стадии тюркизации.
Арины/ары/аринцы населяли Аринскую землицу, занимавшей территорию по Енисею от устья реки Кача до порога, служившего границей между Енисейским и Красноярским уездами, а также верховья рек Кети, Мамъюля и Уксата, часть бассейнов речек Бузимы и Колы . Тюркизированные арины вошли в состав хакасского народа. Их потомки составляют род аара в составе качинцев. Был род ара у южных алтайцев; он считался пришлым из-под Красноярска . В Южной Сибири много гидронимов с основой ар : Арбат, Арбатуль, Ардат, Арындас и др . Арская топонимика Среднего Поволжья тоже богата. Это – реки Аря (ЧР, РТ), Арбиш, Арда, Арка, Рутка (РМЭ), Ардат (МР); селения: в РТ - Арск, Арбаш, Арбор, Арняш, Арташ, Ура/Оры, Ура/Ор; в ЧР – Арабоси, Орауши, Орбаши, Оринино, Орнары, Урмары, Вурнары; в РМЭ – Арино, в Нижегородской обл. – Арьевка, в МР – г.Ардатов и многие другие.
Яринцы были близко родственной аринам народностью. Территория обитания яринцев в XVII в. называлась русскими Буклинской волостью, позже - Яринской землицей . У яринцев были сеоки /роды чарын (джяра, яра), чилдег, бохты, тиин, хайдын. Все они к приходу русских уже были тюркизированы. В последующем бохтинцы обрусели , остальные вошли в состав хакасов. У алтайцев, как северных (туболаров), так и южных (алтай-кижи), имелись по сеоку с одинаковым названием – ярык; этот этноним можно рассматривать как форму этнонима яра с суффиксом единичности -к: ярї/к > ярык. Правым притоком Енисея является р.Бахта.
В Среднем Поволжье этнонимы тиин и бохты отражены в названиях селений Тиньгаш в Буинском (РТ), Тиньговатово в Цивильском, Албахтино в Красноармейском, Ямбахтино в Вурнарском (ЧР), Ямбухтино в Спасском и Тетюшском р-нах РТ, Богдашкино/Пухтел в Тетюшском р-не РТ и в Цильнинском р-не УО. Этноним ярин/яра представлен в названиях селений с рядом вариантов начального протетического звука: Ярань, Яранка, Ярамор (РМЭ), Сарман, Сармїшбаш, Шармїш, Черемшан/Сярїмзан, Сярмїс (РТ, ЧР). В РБ имеется река Чермосан; это название – фонетический вариант названия Черемшан. В РТ три реки носят название Черемшан, в Южной Сибири их не меньше. Обилие топонимов, производных от этнонима чарын/черем/ярин/яра в РМЭ, можно понимать как следствие оседания этого племени на территории РМЭ. Племя распространило свое имя черемис/сярмїс на аборигенных поволжских финнов. Его семантика становится абсолютно прозрачным, если возьмем его чувашский вариант: сярмїс < сярїм + їс ‘ярины/сярїмы из Асского племенного союза’.
Ассаны/асаны в Южной Сибири обитали в бассейнах рек Усолка и Она. Этноним может быть этимологизирован и как ас/санг, и как аса/н , где -санг «камасинский» и -н аринский форманты мн.ч., а гидроним Усол(ка) – как Ӑс/ ул, то есть «река їсов». В РТ имеются селения Асан-елга в Кукморском и Асянь в Высокогорском р-не, в ЧР – два селения Асаново – в Комсомльском и Шемуршинском р-нах, в НгО – речка Азанка.
Котты были обитателями Котовской землицы в бассейне р. Кан. Они полностью ассимилированы русскими . В Среднем Поволжье имеются селения Котяково в УО, два селения с названием Котловка - в Аксубаевском и Елабужском районах РТ. Котяк я считаю формой этнонима котт с суффиксом единичности -к. Котловка, вероятно, является производным от *Котул/*Котїл «река коттов».
Известен кетский этноним дяндр. Так якобы называли кетов эвенки . В РБ на р.Белой имеется селение Чандар, в Мамадышском р-не РТ – селения Верхний, Нижний и Средний Шандеры, в ЧР – Чандрово. Разумеется, эти топонимы могли остаться от племени или рода с самоназванием дяндр/ чандр/шандр, прибывшего из Южной Сибири вместе с остальными кетскими племенами. Вряд ли можно согласиться с этимологизацией этнонима дяндр в смысле ‘враг/иноплеменник’ .
Были среди кетов этнографические группы юги, по-кетски - юган/дюкун/дюгунь, олгыт/улгыт/ульденг и кэнтан/кэнденг , в прошлом, возможно, составлявшие самостоятельные племена. Этноним юган в Среднем Поволжье сохранился как название села Юган в Нурлатском р-не РТ и Большой Югуть в Ядринском р-не ЧР. Группа олгыт и река Алгаш имеют в Поволжье своих «тезок» - Алгазино в Вурнарском р-не, Олгаши в Моргаушском, Большие, Русские и Чувашские Алгаши и реку Алгашку, правый приток Суры, в Шумерлинском р-не ЧР, Новые, Старые и Средние Алгаши в Цильнинском р-не УО, Ольгино в Муслюмовском р-не РТ, а группа кэнденг – селения Кендя в МР и Кеньшево в НгО, Верхняя и Нижняя Кня/Кенэ – в Балтасинском р-не РТ.
Олгыт и ульденг этимологизируются как ‘речные люди/речной народ’. Но ол/уль
употреблялся, очевидно, и как самостоятельный этноним. В Среднем Поволжье он узнаваем в названиях правых притоков Свияги Улема и Сухая Улема (в форме мн.ч.).
В VI-XII вв. в Южной Сибири существовало Древнехакасское государство. Оно было разгромлено монголами в конце XII в. Правящей народностью в нем были кыргызы, вошедшие в Российскую историю с прилагательным «енисейские». Они же оставались правящей верхушкой в улусах (княжествах) Минусинской котловины в XVI-XVII вв. Кыргызы оказали упорное сопротивление русским в их продвижении на восток. В миграции южносибирских племен на Нижнюю Каму и Среднюю Волгу они, видимо, играли заметную роль, хотя в составе мигрантов, судя по средневолжской топонимике, численно отнюдь не преобладали. Среди чуваш и ныне встречается фамилия Киргизов, до христианизации чуваш несомненно более распространенная. Названия селений Киргиз-Мияки в РБ, Большие и Малые Кургузи в Зеленодольском и Коргуза в Верхнеуслонском районах РТ определенно восходят к этнониму кыргыз.
Этноним кыргыз этимологизируется как карга+їсї. В составе хакасского народа особняком стоят бирюсинцы и их роды – Ближнекаргинский (Суг харгазы) и Дальнекаргинский (Таг харгазы); первый подразделяется на этнографические группы тиилек, сибӗчӗн и сайын, второй известен и под названием туран . Сибӗчӗн – это їсї/бӳ/чён ‘люди c реки Ӑсї’, а сайын – форма мн.ч. от їсї с протезой й между корнем слова и суффиксом мн.ч. Карг/їсї значит «Каргинский род народа ас».
Этноним ас/аш широко представлен в топонимике как Южной Сибири, так и Среднего Поволжья. Приведу лишь по нескольку примеров. В Южной Сибири – рр.Ассуг, Аскыз, Аскысу, оз.Ошколь, гора Азарт, в Среднем Поволжье – речка Ашня (бассейн Суры, МР), селения Асакасы (Аликовский р-н ЧР), Азъял (РМЭ), Усы в Актанышском, Усады в Высокогорском и Лаишевском, Оша в Нижнекамском, Ашит, Ашабаш, Ашитбаш в Арском р-не РТ.
Признание этнонима ас/аш в качестве изначального самоназвания скифов ведет нас к важным выводам. Распространенность его в Южной Сибири говорит о том, что асы некогда играли ведущую роль в создании здесь крупного союза племен. Судя по топонимике и множеству этнонимов, содержащих элемент «ас/аш» (аш-киштым, ачинец, тёрт ас, ети ас, карагас, кыргыз, ызыр, камасин, асан, аседа, телёс, байлагас, саян, сойот, аз, тюргеш и т.д.), асский, то есть скифский, союз племен древности охватывал огромную территорию и объединял массу народов и племен. В этом аспекте представляет особый интерес этноним остяк/иштек. Этот этноним образован из этнонима ас/аш, асского суффикса мн.ч. -т и суффикса единичности -к (оба суффикса имеются в осетинском языке). Значит, остяк/иштек означает «один из этнической общности асов/ашей». Еще исследователи Сибири XVIII в. были озадачены тем, что остяками называют совершенно разные народы - угров (ханты), самодийцев (селькупы), енисейских кетов ; «остяки» имелись среди сибирских ненцев, энцев (аседа) , нганасанов. Напрашивается вывод: в древности этноним остяки распространялся на народности, входившие в племенной союз восточных скифов; он не исчез полностью и через века после распада восточноскифского союза.
Сагайский сеок ичеге/ӗчеге сопоставляется с народом чики, упоминаемым вместе с азами в памятниках письменности древних тюрков VIII в. . В Хакасии имеется р.Чехан, левый приток р.Джабаш, а в РТ – р.Чекан, селения в разных р-нах – Чекан-Тамак, Чигайка, Чиканас, Шека, Шеканясь, Шигаево, в ЧР – Шигаково, Шихазаны, в Самарской обл. – Шигон. Я этимологизирую этноним ӗчеге/чики как їч/їш + суффикс единичности -к/-г/-х , доказывая тем самым, что этот этноним – лишь один из многих вариантов названия «скиф», в данном случае в форме чїк/чик (ср. с сак и шак). Самими скифами он, очевидно, произносился їчїк - с ударением на втором слоге.
Сеок игинцы/ ыгы относится к кызыльским родам; языковая принадлежность их предков не выяснена. Им, очевидно, принадлежала река Ока, левый приток Ангары. В Среднем Поволжье этому этнониму соответствуют гидронимы Ик (чув. Ӑх), Ак (ныне Акбаш, бассейн Ика) и Ока, ойконимы Икково (Чебоксарский р-н ЧР), Ака в Октябрьском, Аки в Высокогорском, Агрыз в Агрызском, Акрель/Аккиреево в Черемшанском, Акбаш в Ютазинском р-нах РТ.
Правителя Древнехакасского государства («Владения Хагас») в Южной Сибири величали Ажо . Это слово совпадает и по форме, и по значению с чувашским Аҫа и камасинским Адзя ‘отец’. Величать вождя Отцом было в традиции скифов . Именно от скифов она перешла к кыргызам/хагасам. Вернее, енисейские кыргызы в древности были разделом скифов. Мы вправе рассматривать средневековое государство енисейских кыргызов как одно из поздних скифских государственных образований. Пришлые из Южной Сибири в Среднее Поволжье племена, очевидно, также называли своих вождей «Азя». В корне ойконимов Азево в Агрызском, Азеево в Новошешминском, Азелеево в Зеленодольском, Верхний Азяк в Арском, Азякуль а Актанышском и Асеево в Азнакаевском р-нах РТ, Верхнее и Нижнее Азяковы в РМЭ лежит именно это слово.
В заключение остановимся на гидрониме Кама. Чувашское и татарское названия этой реки – Чулман. Оба названия имеют южносибирское происхождение. Енисей хакасы называют Кем, тувинцы – Хем; вариант Кам, очевидно, происходит от самодийского Канг (сравн. кангмашесанг > камасин). Чулман же представляет собой форму мн.ч. от Чулым. В Южной и Западной Сибири две реки с этим названием – левый приток Енисея и правый приток Оби. Предки чулымских татар (чульматы) были самодийцами, родственными селькупам; в русских летописях жители Прикамья болгарского времени названы челмата/чалмата , что должно означать «обитатели бассейна реки Чулым(ан)а».
Производными от гидронима Кама являются названия селений Камаево в Менделеевском и Высокогорском р-нах РТ. Основу названий селений Камыш, Камышлы (2), Камышинка в РТ, возможно, составляло слово Кам(а) в сочетании с этнонимом «їш»; термин камїш должен означать то же самое, что и «камасинец», то есть «ас/аш с реки Кам», и восходить ко времени Сибирской Асии, то есть Владения Со из этногенетической легенды о происхождении тюрков Ашина . Ашина, название династического рода древних тюрков, – это форма мн.ч. от самоназвания скифов їш(ї) с суффиксом -н. Оно безошибочно свидетельствует о том, что каганы Великого Тюркского каганата – отпрыски царского рода восточных скифов.
Термин арин представляет собой форму мн.ч. от этнонима ар/їр/їрї/їрӗ с «кетским» (аринским) суффиксом -н. Есть основания связывать его с этнонимом арии, а суффикс отождествлять с окончанием в самоназвании наиболее крупного раздела осетин – ирон.
Приведенный перечень южносибирско-средневолжских этнотопонимических схождений составляет лишь малую часть из списка, составленного мною при подготовке данной статьи к печати. Однако, и приводимых фактов вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что в основе огромного числа средневолжских топонимов лежат южносибирские этнонимы, главным образом связанные с Минусинской котловиной и Саянским нагорьем. Ограниченный объем статьи не позволил включить в нее многочисленные топонимические схождения, представляющие интерес как для этнографа, так и для историка, а именно, в плане открытия забытых историей племен и народностей.
Этнонимы и производные от них топонимы можно рассматривать как крупицы знаний об этнической истории планеты Земля, разбросанные по древним письменным источникам и по карте мира. Для их правильного понимания, расшифровки необходим анализ их структуры по достаточно большим массивам названий. Такая работа проделана мною по скифо-сарматским этнонимам, топонимам и антропонимам. По итогам ее составлен свод элементов скифо-сарматской ономастики (СЭССО), Об этом своде и результатах приложения его к анализу скифо-сарматского пласта топонимики Рязанского края доложено на конференции «V Яхонтовские чтения, Рязань,14-17 октября 2008 г.» (материалы в печати). СЭССО показал себя эффективным орудием при решении конкретной задачи – выяснения происхождения термина Русь . СЭССО – безусловно, не застывшая формула (он уточняется и совершенствуется в ходе исследований) и не гарантия от возможных ошибок. В настоящее время я провожу с его помощью общий анализ ономастики Волжской Булгарии. Разумеется, тема эта неисчерпаема, многое в ней останется спорным. Тем не менее, целый ряд исторических загадок, смею думать, будет разгадан, как удалось расшифровать многие этнонимы Южной Сибири (включая этноним чуваш) и показать их связь с восточными скифами.
· 1
· Leave a comment
· Add to Memories
· Share this!
var stLink = jQuery('a:last')[0]; stLink.href = 'javascript:void(0)'; SHARETHIS_post = SHARETHIS.addEntry({url:'http://petr3531.livejournal.com/1146.html', title: 'Енисейские племена на Средней Волге'}, {button: false}); SHARETHIS_post.attachButton(stLink); SHARETHIS_ary.push(SHARETHIS_post);
О третьем «центре» русов
petr3531
December 15th, 2009
П.Я.Мульдияров
Московское общество чувашской культуры
Вопрос о трех центрах, видах, группах русов, поставленный сообщениями арабских авторов Х в., обсуждается отечественными авторами с начала XIX в. Ясности, однако, не стало больше. Причиной тому – неразрывная связь вопроса с еще более сложным вопросом о происхождении Руси. Не стоит отрицать, что на чисто научное решение обоих вопросов с самого начала негативно влияла крайняя их политизация. Соображения, переплетенные с чувствами национального престижа, по инерции продолжают довлеть над умами авторитетных отечественных ученых, как бы ответственных за «правильное» их решение.
«О трех племенных группах Руси сообщают следующие писатели Х в.: 1) арабский географ Аль-Балхи (850-934), автор «Книги видов земли», составленной около 920 г.; 2) арабский ученый Аль-Истахри, труд которого составляет второе, сильно дополненное издание труда Балхи, сделанное между 930-933 гг.; 3) араб-путешественник из Багдада Ибн-Хаукаль, автор «Книги путей и государств», работу над которой он закончил около 987-988 гг. Зависимость сообщений этих трех авторов одного от другого не вызывает сомнения. Позднее это показание о разделении Руси на три племени заимствуют от названных авторов Идриси (1154), Абульфеда (1273-1331), Шамседдин Демешки (ум. в 1327 г.) и др. Одним из наиболее близких по времени к первоисточнику этих сообщений является анонимный персидский географ, автор «Книги границ мира от востока к западу», составивший свой труд около 982-983 гг.».
Так предельно кратко изложил А.Л.Монгайт информацию об источниках. Я привел этот абзац целиком ради его краткости, чтобы снять с себя необходимость повторить его содержание. Но не только ради этого. В заглавии и абзаце отражается неправильная постановка вопроса (а на неправильно поставленный вопрос не может быть правильного ответа).
Арабские авторы и персидский Аноним сообщают о русах, а Монгайт - о Руси. Кого он имеет в виду под этим именем? Независимо от того, кого имеет в виду сам Монгайт, читателю внушается, что речь идет о славянском населении, которое в Х в. образовало Киевскую Русь. Монгайт не оригинален. Он просто повторяет традицию большинства исследователей, занимавшихся этим вопросом .
Авторы книги «Древняя Русь в свете зарубежных источников» оставляют обсуждаемый вопрос открытым. Однако у них невольно проскальзывает сочувствие норманнской гипотезе происхождения Руси: «Большинство востоковедов высказывается в пользу северного расположения Арсы, предположительно в районе Ростова - Белоозера, где в IX в., по данным археологии, существовал торгово-ремесленный центр на месте Сарского городища». А как это согласуется с сообщениями арабских писателей?
Относительно «большинства востоковедов» - это преувеличение. Версия о расположении Арсы в районе Ростова – Белоозера принадлежит А.П.Новосельцеву . Наиболее обоснованную версию третьего центра русов, рязанскую, он дискредитировал в глазах читателей, написав, что ее адепт, А.Л. Монгайт, якобы сам отказался от нее . При этом он сослался на стр.16 его книги «Рязанская земля», где нет и намека на отказ: «Хотя основное положение этой статьи – отождествление Артании с Рязанью – в настоящее время нельзя признать доказанным, некоторые соображения, высказанные в ней, как мы увидим дальше, могут быть подтверждены археологическими данными». В другом месте книги находим: «…наиболее существенный для нашего
исследования вывод из сопоставления арабских источников заключается в том, что они указывают на Оку как на важнейшую водную магистраль в Восточной Европе. И в том, что их авторы считали вятичей, часть которых потом вошла в состав Рязанского государства, одним из трех главных славянских племен и помещали их на Оке»
«Рус есть народ в соседстве с Булгаром, между сим последним и Славонией», сказано у Аль-Балхи . Аль-Истахри уточняет: «Арта находится между Хазаром и великим Булгаром», но завершает предложение путаной фразой «который граничит с Румом к северу» . Предложение приобретает смысл, если под «великим Булгаром» понимать Волжскую Булгарию. Тогда Арту/Арсанию следовало бы искать рядом с северной границей Хазарии ближе к Булгару. Белое озеро же вблизи Новгорода, а не Булгара. Арабские авторы практически ничего не знают о Верхнем Поволжье, где находится оз. Белое. Зато они знают реку Рус (Оку), по которой русы спускались в Булгар и Хазар по торговым делам (Ибн-Хаукаль). А замечание Аль-Истахри, что Арта находится между Булгаром и Хазаром, можно понимать как Арсания граничит и с тем и с другим.
Еще в XIX в. высказывалось мнение (Френ, Д’Оссон, П.С.Савельев), что Артания – это Эрдзянь (наибольшая ветвь мордвы), а Арту локализовали в (Старой) Рязани (Д.Щеглов). Это мнение было поддержано А.А.Шахматовым. У А.Л.Монгайта были основания присоединиться к нему. Главным аргументом в пользу Рязани служит идентификация реки Рус арабских авторов с Окой. Помимо этого весомого аргумента ученый приводит и другие. В частности, со ссылкой на И.Умнякова он описывает карту из «Словаря тюркских языков» М.Кашгари, где русы помещены к северо-западу от Каспия, «но ближе всего к Волге», далее к северо-западу – славяне и к северу от славян – варяги (warank), за землями которых лежат уже полярные области. Автор пишет, что «свидетельства как ранних, так и позднейших географов несомненно указывают, что их русы проживают на Волге или ее притоках», и поскольку в них «нельзя видеть ни жителей Куябы, ни жителей Славии, то остается предположить здесь третью племенную группу – Артанию».
А.Л.Монгайт прав, считая, что руководящими для этого вопроса должны быть данные топонимики. Исходя из них и было высказано Френом, Д’Оссоном, Савельевым мнение, что Артания – это Эрдзяния (с.105). Вставка буквы д в слове Эрдзяния - это подгонка под Артанию. Но более приемлемо предложение вместо искаженного Арта/Артанийа читать Арса/Арсанийа .
Значение топонимики трудно переоценить, но она в нашем случае становится доказательством лишь тогда, когда в ней мы найдем несомненное отражение этнонима рус.
В своей статье, сданной в печать одновременно с этой , я изложил результаты лингвистического анализа скифо-сарматских этнонимов, топонимов и антропонимов и предложил свод элементов скифо-сарматской ономастики (СЭССО), облегчающий их этимологизацию. С помощью этого свода уточнено самоназвание аорсов (їрїс), арабской и славянской огласовкой которого и является этноним рус, и объяснена семантика топонима Рязань как форма мн.ч. этого этнонима:
Ӑрїс + -н > Ӑрїсїн > Ӑрїзїн > Рязань
Следовательно, Рязань означает просто «русы».
Страбон (Геогр., V, 7 и 8) отличает аорсов и верхних аорсов и локализует их в Предкавказье; где-то по соседству с аорсами обитали хамекиты и исадики, а также амазонки, через землю которых текла река Мермод/Мермадаль (V, 1 и 2). Мермод этимологизируется как «мер(ї)мы», а Мермодаль – как «река мер(ї)мов». Через полвека Плиний (ЕИ, VI, 80) находит «аорсов или (г)амаксобиев» на Нижнем Дунае. Но на Дунай, очевидно, ушли далеко не все аорсы/амаксобии . Амаксобии могли входить в один из аорсских союзов племен (аорсов или верхних аорсов) или быть родственным, но самостоятельным, племенным объединением. Разложив этот этноним с помощью СЭССО, получаем результат: ама/к/со/бю. Учитывая, что греки буквой сигма передавали не только звук с, но и звук ш, читаем: амакшобю/їмїкшїбю. Семантика этого этнонима – «князь страны амаков»/«князь Мокши» . В Рязанском Поочье имеются топонимы Исады и Усады и этнонимы меря и мурома, сопоставимые соответственно с названиями племен исадики (їсї/д/ик) и *м(ї)р(ї)мы. Следовательно, аорсы пришли на Оку и ее приток Мокшу вместе с гамаксобиями/хамекитами/амаками, исадиками и муромой из Волго-Донского междуречья – важный аргумент, подтверждающий аорсское происхождение позднейших русов.
В рукописи сочинения ал-Идриси, хранящейся в Государственной публичной библиотеке (Санкт-Петербург), этноним рус представлен в варианте равас. СЭССО позволяет разложить его как составной этноним їрї/в/їсї, в котором узнается название арису, упоминаемое хазарским царем Иосифом при перечислении народов, платящих дань Хазарии . Пользуясь политической зависимостью Арсании от Хазарии, еврейские купцы из Хазарии, видимо, стремились монополизировать торговлю с Арсанией. Возможно, в Арсе была создана их торговая фактория. Это не могло не ущемить интересы купцов и элиты русов. Здесь уместно вспомнить о «купцах иудеях ар-Разани», упомянутых ибн-Хордадбе . Появление их в «Разани», очевидно, следует за установлением вышеупомянутой политической зависимости. Ему, должно быть, предшествовали военные акции.
Наиболее плотная скифо-сарматская топонимика Рязанского края сосредоточена вдоль Оки в пределах от устья р.Москва до г.Касимова, то есть в ареале так называемых Рязанских могильников . Здесь очень высока концентрация топонимов, в основе которых лежат этнонимы пара/бора, ас/аш и ар, составляющих скифо-сарматскую ономастическую триаду. Очевидно, эта территория была династическим доменом, где располагалась резиденция «царя» русов и производилось захоронение сарматской элиты.
Безусловно, археологические данные по Рязанским могильникам в свете изложенного представляют чрезвычайный интерес. Краткий обзор их дан во вступительной части статьи В.В.Седова «Рязано-окские могильники» . П.П. Ефименко определяет время функционирования могильников I – VII вв. н.э. А.Л.Монгайт оспаривает его хронологию: «Исчезновение рязанских могильников относится не к VII в., а к гораздо более позднему времени. Для большинства могильников этим временем является Х в.». По результатам раскопок в Старой Рязани он выделяет слой, охватывающий с VII в. до н.э. по V в. н.э. По его мнению, он оставлен чудскими племенами, которые могут быть признаны муромой, мещерой и предками современной мордвы. Славянский культурный слой датируется им XI - XIII вв. В таком случае древности Рязанского края VI – X вв. должны быть признаны принадлежащими дославянским русам. К этому времени же относятся и «восточнофинские древности» В.А.Городцова VII-X вв. Начало миграции русов и амаксобиев в северном направлении – в лесную зону – можно было бы увязать с нашествием гуннов в Восточную Европу , но это противоречило бы хронологии рязанских могильников по П.П.Ефименко, в соответствии с которой мы должны допустить приход сарматов из Предкавказья на Оку еще в I в. н.э. и сосуществование их с племенами городецкой культуры до V в. либо как соседи, либо на одной и той же территории как суперстрат с субстратом. В.В.Седов интерпретирует данные археологии в соответствии с хронологией по Ефименко, будучи убежденным в том, что «происхождение рязанско-окских могильников со своеобразной культурой при всем желании невозможно объяснить непосредственной эволюцией культуры носителей рогожной керамики» , то есть местных финноязычных племен. Ссылаясь на топонимику и находки вещей якобы балтского происхождения, Седов относит пришельцев в Рязанское Поочье к балтам. Балтскими он, в частности, считает гидронимы Вожа, Ратужа, Уша, Велия, Лоша, Ложна, Вобля, Курша, Цна. Все эти названия скифо-сарматские, - они легко этимологизируются с помощью СЭССО, причем первые три представляют собой просто славянизированные этнонимы скифо-сарматских династов. Ареалом скифо-сарматской топонимики можно считать всю Восточную Европу, включая Приуралье и Прибалтику. Привожу примеры скифо-сарматских топонимов в странах Прибалтики: Пярну, Ориссааре, Роослепа, Вызу, Выру (Эстония); Рига, Оша, Бернати, Барта, Балвы (Латвия); Прекуле, Варена, Арегала, Скуодас, Варняй (Литва). Летописное племя голядь (галинды) считают литовским, однако его название типично скифо-сарматское по структуре и означает «голы/колы»; от этого этнонима гидронимы Кола, Колва, Колыма, Колпь, топоним Коломна. Сами названия эсты, латы и Литва остались от суперстратных скифов и сарматов. Прибалтийские археологические находки скифо-сарматской эпохи не следует спешить приписать предкам литовцев, латышей и эстонцев.
Предводители аорсов-степняков, безусловно, хорошо понимали опасности, связанные с обитанием в открытой степи. Кроме того, они нуждались в симбиозе с оседлыми племенами. Имея, возможно, опыт эксплуатации оседлых племен и народностей, степняки не замедлили начать экспансию в северном направлении. Здесь они не встретили серьезного сопротивления и не ограничились степной зоной. В Поочье они нашли подходящие условия как для скотоводства, так и для земледелия. Не пропал и прежний опыт торговли с южными странами, сведения о которой оставил нам Страбон (Геогр., V, 8): «…верхние аорсы …господствовали, можно сказать, над наибольшей частью Каспийского побережья, так что даже торговали индийскими и вавилонскими товарами, получая их от армян и мидян и перевозя на верблюдах…Аорсы живут по Танаису…». Полагаю, что в выборе нового места обитания важную роль играла именно Ока как торговый путь; русы, выйдя по Оке на Волгу, спускались в Булгар и Итиль для продажи собранной дани и захваченных пленников.
Страбон не указал северные границы обитания верхних аорсов, но, судя по его сообщению, что царь аорсов Спадин выставил войско в 200 000 всадников, а верхние аорсы еще больше, совокупная численность аорсов превышала два миллиона человек. Такая масса кочевников вполне могла занимать в Волго-Донском междуречье территорию от Каспия до самой лесной зоны. В первые века н.э.аорсские союзы, видимо, распались, дав основу новым политическим объединениям – роксоланов, аланов .
П.П.Ефименко (1926) недооценил факты, указывающие на южное происхождение пришельцев на Оку. Он отметил, что ранние погребения рязанских могильников относятся к III-IV вв., то есть к эпохе великого переселения народов (с.61). В более поздних погребениях он находил «предметы южного экспорта» VI-VII вв. – «времени господства на юге России так называемого готского стиля». Отметив, что завозные вещи изменяются быстрее, чем местные, он видел в этом влияние на туземное население притока южного степного народа тюркского происхождения, который принес с собой коневодство и более высокую культуру. Признавая, что трупосожжение, железные удила и иные части конской сбруи могли принадлежать только воинам-конникам, автор не приемлет вывод А.В.Селиванова о принадлежности могильников «степному населению, которое медленно смешивалось с туземными первобытными финнами, жившим до тех пор в стадии чуть ли не каменного века» (с.62). По мнению автора, инвентарь погребений (оружие, конская сбруя и др.) «по своим типам является заимствованием, сделанным обитателями окской долины у южных соседей – сармат»; подчеркивается, что в женских погребениях постоянно полагались пара копья и дротики сарматского типа (с.65). В статье 1937 г. присутствие в ранних погребениях вещей сарматских типов объявляется характерным. Характерная для позднесарматской культуры северная ориентация костяков, «весьма устойчивая», отмечена П.П.Ефименко в погребениях VIII-X вв. муромских могильников (с.53), оставленных, по мнению автора, безусловно, населением, родственным «рязанским финнам». В.В.Седовым северная ориентация костяков доказана и для Борковского могильника на окраине Старой Рязани (все мужские погребения на Придорожном бугре) . В совокупности все эти данные указывают на то, что Рязанские могильники оставлены самими сарматами.
Пожалуй, Монгайт прав, считая, что большинство Рязанских могильников продолжало функционировать и после VII в. Но он не доказал, что ухода населения не было; могильный инвентарь с вещами IX-X вв., очевидно, принадлежит оставшейся части русов, вынужденной платить дань хазарам: недаром хазарский царь Х в. Иосиф в письме к испанскому еврею Хасдаю ибн Шапруту перечисляет арису в числе народов, платящих дань Хазарии ; о том же говорит и автор «Дербент-наме» Мухаммед Аваби Акташи («Весь Рус выплачивал ему [хазарскому хакану – П.М.] харадж») . Причину ухода части русов я вижу в военных неудачах рязанских русов в противостоянии с Хазарией. Уйдя с реки Рус (Оки), русы должны были осесть там, где имеется другой удобный путь для торговли с заморскими странами. Они выбрали бассейны Днепра и Немана, обеспечив себе выход и в Черное и в Балтийское моря и закрепив за собой правый приток Днепра Рось и левый приток Немана Россь. Русы и здесь занимались тем же, чем занимались прежде – поборами с оседлых соседей и набегами на их поселения с целью грабежа и захвата пленников. Конечно, это был симбиоз, в котором военная верхушка, паразитируя на покоренных племенах, обеспечивала им защиту от «чужих» грабителей и насильников. Русы постепенно освоили язык покоренного народа и тем самым стали для него «своей» элитой. Через неполных два столетия после обретения русами днепровской родины это вылилось в формирование государства Киевская Русь. Нам всем известно, чем кончилось трехвековое противоборство русов с Хазарией. Монгайт А.Л. К вопросу о трех центрах древней Руси// КСИИМК. Вып. XVI. М., 1947. С.103.
Эта ошибочная точка зрения ярко проявилась в названии книги А.Я.Гаркави «Сказание мусульманских писателей о славянах и русских». Равно неприемлемы переводы арабского «синф» как «вид», «группа», «центр». Имея в виду, что речь идет об одном и том же народе, обитающем в трех разных местностях, более приемлем перевод как «раздел». Неприемлема замена названия рус словами «русь» или «Русь».
Древняя Русь в свете зарубежных источников // М., 1999, с.218.
Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв.// Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с.419.
Там же, с.417.
Монгайт А.Л. Рязанская земля // М., 1961, с.112-113.
Гаркави А.Я. Указ.соч., с.275.
Там же, с.193.
Шахматов А.А. Древнейшие судьбы русского племени // Пг., 1919, с.35-36.
Древнерусское государство и его международное значение // М., 1965, с.418.
Мульдияров П.Я. Скифо-сарматский пласт в топонимике Рязанского края // в печати; доложено на V Яхонтовских чтениях, Рязань, 14-17 октября 2008 г.
Мачинский Д.С. Некоторые проблемы этногеографии восточноевропейских степей во II в. до н.э. – I в. н.э. // АСГЭ, 1974. Вып.16, с. 132.
Амак означает «один из народа ама», амазон (ама + суфф. –зан) – «амы».
Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х в. // Л., 1932, с.98.
Ибн Хордадбех. Книга путей и стран // Баку, 1986, с.38.
Ефименко П.П. Рязанские могильники. Опыт культурно-стратиграфического анализа могильников массового типа // Материалы по этнографии, т.III // Л., 1926. Он же. К истории Западного Поволжья в I тысячелетии н.э. по археологическим источникам // СА, II, 1937, 39-58.
Седов В.В. Рязанско-Окские могильники // СА, 1966, № 4, с.86-104. (Поскольку Рязань расположена на Оке, прилагательное Рязано-Окские никаких преимуществ по сравнению с прилагательным Рязанские не имеет).
Седов В.В. Указ. соч., с.86-87.
Монгайт А.Л. Из истории населения бассейна среднего течения Оки в I тысячелетии н.э.// СА, вып. XVIII. 1953, с.166-167.
Монгайт А.Л. Старая Рязань// МИА №49, 1955, с. 18.
Мульдияров П.Я. Указ. соч.
Седов В.В. Указ. соч., с.88-89.
Максименко В.Е. Сарматы на Дону // Донские древности, в.6, с.170.
Ефименко П.П. К истории…, с.50.
Седов В.В. Указ.соч., с.89.
Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х веке // Л., 1932, с.98-99.
Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.М.-Р. Дагестанские исторические сочинения // М., 1993, с.17.
Выражаю глубокую благодарность за помощь в работе над темой жене Ольге, сотруднице библиотеки ГИМ Э.С.Угрюмовой и инженеру по информатике В.П.Кирюшкину.
Сокращения:
АСГЭ – Археологический сборник Государтсвенного Эрмитажа
КСИИМК – Краткие сообщения института истории материальной культуры
МИА – Материалы и исследования по археологии
СА – Советская археология
Добавления после отправки в печать
К прим.10. В одном из списков труда (?) вместо Артания написано Аусани, т.е. вместо арабской буквы ра буква уау. Это, несомненно, ошибка переписчика из-за большого сходства букв.
Главной ошибкой Монгайта заключается в том, что он русов считает восточнославянским племенем и вопреки четкому разделению арабскими авторами русов и ас-сакалиба пытается внушить читателю, что в традиции аль-Балхи – аль-Истахри русы и восточные славяне – одно и то же (1953, с.175).
Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х веке // Л., 1932, с.98-99.
Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.М.-Р. Дагестанские исторические сочинения // М., 1993, с.17.
· Leave a comment
· Add to Memories
· Share this!
var stLink = jQuery('a:last')[0]; stLink.href = 'javascript:void(0)'; SHARETHIS_post = SHARETHIS.addEntry({url:'http://petr3531.livejournal.com/536.html', title: ' О третьем «центре» русов'}, {button: false}); SHARETHIS_post.attachButton(stLink); SHARETHIS_ary.push(SHARETHIS_post);
(no subject)
petr3531
December 15th, 2009
П.Я.Мульдияров
Южносибирские реликты в чувашском языке
Чувашский язык известен и интересен тем, что отличается от остальных тюркских языков рядом особенностей фонетики, морфологии, лексики и синтаксиса. Эти особенности «сравнительным изучением внутри тюркских языков не объясняются»[1]. Еще в XIX в. было высказано убеждение в том, «что когда-нибудь при помощи чувашского языка, равно как при пособии встречающихся еще и до настоящего времени в земле чувашей собственных и топографических названий, ученые внесут свет в область изучения древне-тюркского элемента, замечаемого у хагано-болгар на Дунае, у черных болгар на Кубани, у хазар и у других незначительных тюркских племен, известных нам почти только по одним русским летописям»[2].
Прародиной чуваш считается Алтай, но если учитывать кочевой образ жизни их предков, то следовало бы признать ею более обширный ареал, а именно, все Саяно-Алтайское нагорье, где они могли тесно общаться с самодийско-, кето- и монголоязычными народностями и перенять у них те элементы языка, которые отличают чувашский язык от остальных тюркских. Исследования своеобразий чувашского языка следовало бы начинать с поиска чувашских элементов именно в языках названных выше народностей. На правильность такой постановки вопроса указывает наличие на Западном Саяне реки Чаваш, о которой в свое время В.Ф.Каховский писал, что если ее название древнего происхождения, то не лишено основания предположение, что еще в хуннском союзе предки чуваш имели этноним «чгваш»[3].
Важнейшей особенностью чувашского языка является суффикс множественного числа (мн.ч.) существительных и место- имений 3 лица -сем, -сам. В некоторых селениях Янтиковского района Чувашии бытует его диалектный безударный вариант -сĕм, -сгм. Финский ученый М.А.Кастрен, посвятивший немало лет своей жизни изучению народов Сибири и их языков, еще в середине XIX в. указал на то, что одним из двух формантов мн.ч. в камасинском языке является суффикс -сенг, -зенг, -санг, -занг, который почти совпадает с чувашским. Он предположил, что этот «несомненно заимствованный суффикс» - тюркского происхождения, но не был в этом уверен, так как в другом месте своей книги отметил, что происхождение этого суффикса ему совершенно неизвестно[4].
В XVII в. в населении Камасинской землицы русские люди различали камасинцев, кашинцев и конных кашинцев. Полагают, что по языку и этнографически они не различались. Русское название камасинцы произошло от формы мн.ч. территориального самоназвания обитателей верховьев реки Кан – кангмашесанг. Более краткий его вариант – калмажи (калмаши) - произошел от формы ед.ч.: кангмаше > калмаши. Самоназвание кашинцев связывают с корнем каш или каса, совпадающим с названиями родов каш, сарыг-каш и кара-каш у карагасов и каш - у качинцев[5]. Каш представляется мне племенным названием, которое покрывало когда-то и ту часть этноса, которая стала позже называться камасинцами ; ныне же, когда и камасинцы, и кашинцы давно уж канули в Лету, история для всех них оставила единый этноним – камасинцы.
В 30-ых годах XVIII в. Г.Ф.Миллером зафиксированы следующие роды камасинцев – мадорсанг (татарсанг), бугасанг, ургунэсанг, силисанг, нигисанг, байгасанг, харгилсанг, хипдусанг, могатисанг, шалбасанг, бугулмасанг. Последние пять родов Б.О. Долгих считает кашинскими. Поскольку и собственно камасинские, и кашинские названия родов оформлены с суффиксом -санг, можно заключить, что этот формант мн.ч. в Камасинской землице употреблялся всем населением.
Камасинский суффикс мн.ч. был безударным. Очевидно, не только сам суффикс, но и эта его особенность сохранились в говоре некоторых селений Янтиковского района Чувашии. Последний слог в самодийском этнониме нганасан и в кетском этнониме ассан, очевидно, также восходит к камасинско-кашинскому форманту мн.ч. и указывает на то, что предки нганасан некогда жили в Южной Сибири рядом с камасинцами и ассанами. Созвучие этнонимов нганасан и ассан позволяет предположить, что они единого происхождения. Интересно, что в нганасанском языке, а также в других самодийских языках, суффикс мн.ч. ничуть не похож на камасинский -сенг (с вариантами). Поэтому напрашивается вывод: эти этнонимы не самоназвания. В пользу этого вывода говорит и сообщение, что ассанов ассанами называли кеты-аринцы, сами же ассаны предпочитали называться коттами[6].
Полагая, что следует ожидать сохранения в чувашском языке и других элементов камасинского языка, я решил искать лексические и грамматические камасинско-чувашские схождения. При этом учитывались только те чувашские лексические элементы, которые не имели аналогов в других тюркских языках. (В языке же камасинцев XIX в. общетюркские заимствования были довольно многочисленны)[7]. В использованной литературе[8] [9] удалось выявить следующие лексические схождения:
камас. чуваш. русск.
adzja аза отец
apa аппа старшая сестра
komb хом, хум волна
thede тгватг четыре
khera’ хĕрĕх сорок
sologoi сулахай левый
g iр i хгшĕ который
talan талан счастье
thar тар порох
ќ il i чĕрĕ живой
da та и
boљ пош, пушг пустой
bulan пглан олень
i l im илме взять
khe хĕл зима
kurojok кгра сердитый
kongoro хгнкграв бубенчик
Самодийское kгlг «подобный», «как» слилось у чуваш с личными местоимениями в дательном падеже, утеряв самостоятельность: манашкал «подобный мне», унашкал «подобный ему»; сочетание со словом пĕр «один» дало слово пĕрешкел «одинаковый».
Чуваши не могут объяснить, почему они любую молитву начинают со слов Эй, Тург... «Эй, Боже…». Простая разгадка такой «фамильярности» в обращении к всевышнему нашлась в камасинском языке: камасинское ei означает «услышь», «слушай». Значит, начиная молитву, чуваши на своем дотюркском языке просили Бога: Услышь, Боже … И эту застывшую формулу обращения к Богу они пронесли через века.
Учитывая, что ассаны признаются северной частью кетской народности коттов[10], я продолжил свои поиски в кетских языках[11].[12] Оказалось, что кетско-чувашских лексико-грамматических схождений даже больше, чем камасинско-чувашских; их можно ожидать еще больше в ассанском языке.
кетс. чуваш. русск.
аллок алгк дверь
ама, амэ ама мать
бич, бисеп пичче старший брат
кереп карап судно, корабль
кым (хĕр)хгм рабыня
сулу сĕлĕ овес
пачага пысгк большой
тойя той, туй бронза, латунь
тугул тгвгл буря
хагал хĕвел солнце
хаччей хыззгн после
ыле, ыл алг рука
атак тгк лить
бидде питĕ сильно, очень
дьен «люди» зын человек
хай халь теперь
хас кас резать
кэ’й кай уходить
ул «вода» куззуль слеза
сий зи есть
у вгй сила
у уй поле
арей аран едва
В чувашском языке количественные числительные имеют краткую и полную формы; они соответствуют кетским несамостоятельной и самостоятельной формам. Чувашские порядковые числительные образуются из полной формы количественных путем присоединения суффикса -мĕш. В кетских языках[13] самостоятельная форма оканчивается на м ; порядковое числительное же образуется путем присоединения к ней суффикса -ш, которому предшествует гласная: несамостоятельная форма – куш «один»; самостоятельная – кушам; порядковое числительное – кушамеш . Слог меш и стал чувашским суффиксом порядковых числительных.
Единственный префикс чувашского языка та-, те-, образующий из вопросительных местоимений неопределенные, – тоже кетское наследие.
Для кетского языка характерно избегание стечения согласных; три согласных звука рядом не встречаются. В начале слова не допускается даже стечения двух согласных. Звуки ф и ц в большинстве диалектов отсутствуют. Звук р в начале слова не встречается. Так же и в чувашском языке.
В названиях кангмашесанг (калмаши) и ассан скрыт один и тот же этноним ас(аш). Этноним кангмашесанг (калмаши) этимологизируется как «аши с реки Кан». Кан – правый приток Енисея; устье его чуть севернее Красноярска. В Хакасии есть река Абакан, у устья которой расположен город Абакан, столица Хакасии. Кан с эвенкийского[14] переводится как «река», а Абакан означает «река племени аба». В древности Кангом называли сам Енисей; к этому названию восходят его хакасское название Кем и тувинское – Хем. Следовательно, этноним камасинцы (калмаши) означает «речные асы (аши)».
Отсутствие в других самодийских языках, кроме камасинского, суффикса мн.ч., похожего на -сенг (с вариантами), указывает на его несамодийское происхождение. О том же говорит и то, что этот суффикс участвовал в образовании кетского этнонима ассан. Кеты-аринцы так называли северную часть коттов, которые, однако, сами предпочитали по-прежнему именоваться коттами. В случае с камасинцами ситуация отличалась лишь тем, что, внедрившись в среду кашинцев, асы, по-видимому, заняли прочную позицию, навязали большей части их свое этническое имя. Очень похоже на то, что пришлые кочевники-степняки подчинили себе «лесные племена», распространили на часть их собственное имя, но вынуждены были перейти на язык местных народностей и в конечном счете были ими ассимилированы.
Что это за народность асы?
В VII-VI вв. до н.э ассирийцы называли их ашкуза, эллины – скифай[15], персы – саки. В этногенетической легенде тюрков (в китайской огласовке) они названы родом Со [16]. Ашкуза с камасинского переводится как ашский человек. В этнониме сак окончание -ак является иранским суффиксом со значением принадлежности лица к народности, местности или населенному пункту[17]. Китайцы саков называли сэ; эта огласовка не учитывает иранский суффикс -ак. Следовательно, в самоназвании саков он отсутствовал. Скиф несомненно является огласовкой кетского гскит «асский человек». Отсутствие начального гласного звука в эллинском и персидском названиях предполагает его глухость и краткость: гс, гш ; эллины и персы его как бы «не слышали». Значит, гс/гш (диалектным вариантом мог быть ĕс/ĕш) как раз и будет самоназванием скифов. Китайская огласовка этого слова и должна произноситься «со», «сэ». Здесь уместно отметить, что в Хакасии есть населенный пункт Аскиз (Аскыз), районный центр на реке Абакан. Возможно, в древности здесь был один из административных центров «владения Со». Два варианта произношения этнонима («ас» и «аш»), вероятно, отражают либо языковые различия скифских народностей – кетов и кашинцев, либо наличие в асском языке соответствующих диалектов.
В Южной Сибири много рек, названия которых начинаются с со слога Чу: Чузик, Чулым, Чулышман, Чульча, Чумыш, Чуна, Чуня, Чуя и т.д. Местные самодийские племена еще в XVIII в. употребляли ч’у в качестве общего названия реки[18]. Оно равнозначно чувашскому шу «вода», «река». Упомянутая ранее саянская р.Чаваш из этого ряда. Он состоит из слов Чу и аш. По правилам чувашского языка между двумя гласными обязательно вставляется протетический звук в, а гласный у переходит в г . То, что этот гидроним сохранился именно в форме Чгваш, а не Чуаш, как он звучал в устах представителей соседних племен, является свидетельством закрепления этой формы гидронима в результате длительного пребывания чуваш в бассейне реки. О древности гидронима говорит и упоминание его в надписи на памятнике в честь Кюль-тегина VIII в.[19]. ( До сих пор читали его как «Чуш»: в древнетюркском письме звук «ш» и звукосочетание «аш» передавались одной буквой, что непременно должно было привести к недоразумению при чтении написанного иноязычного слова, содержащего звукосочетание «аш» после гласного).
Из изложенного вытекает, что этноним «чуаш» означает то же самое, что и термины «кангмашесанг» и «калмаши», - речные асы (аши). Произносился этноним чуваш с ударением на первом слоге, как и слово чгвгшсĕм в янтиковском говоре.
Таким образом, в основе этнонимов скиф и чуваш лежит одно и то же слово ас/аш. Однако это не единственное, что их объединяет. Царя-объединителя всех скифов, основателя скифского государста в IV в. до н э., звали Атей[20]. Верховным божеством, богом-родоначальником, равным эллинскому Зевсу, у скифов считался Папай, а богиней Земли, супругой Папая, равной эллинской Гее, - Апи [21]. Чувашское слово апи означает «мать», атте – «отец», турпапай (Тург Папай) – бог-предок. Выходит, что «Атей» был не собственным именем скифского царя, а почетным титулом в значении Отец народа. Приведенные три совпадения никак не могут быть случайными. Они говорят о генетической связи.
Когда, согласно этногенетической легенде тюрков-тугю, владение Со погибло «из-за собственной глупости» (здесь речь несомненно идет о правящей элите), выделились четыре раздела (ку, кыргыз, чу, тюрк) с населением, говорящим на диалектах тюркского языка. Следовательно, можно не сомневаться в том, что и сами асы/со говорили на том же языке. Распад асской общности, очевидно, послужил причиной начала миграции части асов в западном направлении. В конечном счете откочевавшая часть асов оказалась в Северном Причерноморье, где со временем создала государство, известное нам под названием Скифия.
Царских скифов принято считать особым племенем, которое все другие скифские племена рассматривало как своих рабов. Они создали и поддерживали миф о божественном происхождении царской власти[22]. У кетов-аринцев слово ĕс, ĕш значит «бог»[23] . Не отражает ли это представление рядовых скифов о божественном происхождении или, по меньшей мере, о богоизбранности царских скифов? Пожалуй, в глазах своих рабов царские скифы действительно хотели выглядеть богоравными.
В ы в о д ы:
1. Суффикс множественного числа чувашских существительных и местоимений 3 лица -сем является, очевидно, реликтом скифского (асского) языка.
2. Кетские и камасинские лексико-грамматические реликты в чувашском языке указывают на то, что в этногенезе чуваш в качестве субстрата приняли участие кетские и самодийские племена, входившие в скифский племенной союз.
3. Народом-суперстратом, передавшим чувашам свое имя и язык, следует считать асов (царских скифов?).
4. Прародиной чуваш являются Саяны.
· Leave a comment
· Add to Memories
· Share this!
var stLink = jQuery('a:last')[0]; stLink.href = 'javascript:void(0)'; SHARETHIS_post = SHARETHIS.addEntry({url:'http://petr3531.livejournal.com/258.html', title: ''}, {button: false}); SHARETHIS_post.attachButton(stLink); SHARETHIS_ary.push(SHARETHIS_post);