Это не платный эротический канал, а всего лишь реклама духов компании Ив Сен Лоран.
Культура. Государство не должно прибегать к такому жесткому диктату в области культуры, как это было в СССР, но мягкая цензура должна существовать (как она существует или существовала до недавнего времени везде на Западе), в целях защиты населения от негативного влияния западной и отечественной массовой культуры. На телевидение и в прокат не должны допускаться фильмы и передачи, содержащие секс, откровенные сцены насилия, «фильмы ужасов», непристойности и т.д. Телевизор смотрит и в кинотеатры ходит широкая аудитория, включая детей и подростков, которую надо защищать от «чернухи». Если кому-то хочется ее посмотреть – пусть покупает диски для индивидуального просмотра у себя дома или эротические журналы или ставит спутниковую антенну, что не должно запрещаться[510].
А это не сцена группового секса, а всего лишь кадр из рекламного ролика фирмы Кэлвин Клайн Джинс.
Насаждение эротики и насилия и разложение традиционной культуры является одним из направлений глобальной стратегической программы современной мировой олигархии Запада (в целом эта программа заключается в управлении миром при помощи хаоса, насаждаемого во всех сферах жизни общества – см. [65] главы XX-XXI). Россия должна найти способы противостоять этой программе, которая ведет к чудовищной деградации морали и в конечном счете к уничтожению нашей страны; поэтому необходимо разработать систему мер по защите отечественной традиционной культуры и общественной нравственности. Кроме того, нужно оградить систему высшего и среднего образования от резкого вмешательства, непродуманных резких реформ и бездумного копирования западных шаблонов. Необходимо также ввести разумные запреты на распространение эротики и насилия на телевидении, в рекламе, в неспециализированных печатных изданиях, в культурной и повседневной жизни.
Данный вопрос связан не только с продолжающимся падением морали и нравов, но и с задачей повышения рождаемости в стране, которая остро поставлена правительством уже сегодня и которая будет для России еще долгое время очень актуальной. История свидетельствует о том, что распространение эротики во все времена и эпохи совпадало с увеличением числа беспорядочных половых связей и падением рождаемости – поскольку те, кто ведет беспорядочную половую жизнь (а распространение эротики этому способствует), как правило, детей не рожают, а если по случаю и рожают, то не воспитывают[511]. Поэтому если Россия хочет повышать рождаемость и уменьшать число беспризорных и детдомовских детей, то она должна, помимо осуществления всех других описанных мер, бороться также и с засильем эротики в повседневной жизни.
И это вовсе не сцена группового изнасилования, а всего лишь кадр из рекламного ролика фирмы Дольче и Габбана.
В ряде стран эти и другие подобные виды рекламной продукции запрещены, но в России они легко пробиваются на телевидение, в уличную рекламу, в массовые газеты и журналы. Будучи сняты ярко и профессионально, они оказывают сильное эмоциональное воздействие даже на людей с устойчивой психикой, не говоря уже о подростках и о тех людях, у кого психика неустойчива. А общество удивляется, почему растет число маньяков и извращенцев.
Необходимо защищать засорение русского языка иностранными словами, как это делают и в большинстве стран Запада. Может быть, необходимо ввести за это штрафы в отношении телепрограмм, печатных изданий, а также в отношении персоналий, злоупотребляющих этим в публичных выступлениях, и в отношении авторов книг и статей. Во многих странах существует правило, по которому употребление иностранного слова уместно лишь тогда, когда нет адекватного слова в родном языке. В России же в последние 20 лет иностранные слова употребляют при любом удобном случае, к месту и не к месту, что страшно засоряет язык; получается даже не «смесь французского с нижегородским», как во времена Пушкина, а смесь какого-то американского сленга с новорусским жаргоном.
27.7. Ближайшие задачи патриотического движения
Нет никакого сомнения в том, что изложенная выше идеология и стратегия «третьего пути» России (НаДо) встретит страшное недовольство и критику со стороны тех сил, которые не желают вообще появления никакой идеологии и стратегии. Предвижу целый «букет» всевозможных обвинений, инсинуаций, нападок и т.п. в прессе и возможно на телевидении по поводу и концепции НаДо, и в целом в отношении данной книги и трилогии «Неизвестная история». Предлагаю моим читателям не обращать внимания на этот хор проплаченных авторов и псевдоученых на содержании, а ознакомиться с этими книгами и убедиться в серьезности и добросовестности проделанной работы, которую пока еще никто в мире до сих пор не предпринимал. Все выводы, на которых базируется концепция НаДо для России и социально-историческая концепция национальной демократии, не являются случайными, а базируются на проведенном историческом анализе и синтезе, результаты которого в кратком виде изложены в упомянутой трилогии (и если бы они излагались не в кратком, а в полном виде, то для этого пришлось бы написать не 3 книги, а по меньшей мере 20 томов). Работа базировалась на изучении наиболее ценных исследований отечественных и зарубежных историков, посвященных ключевым периодам мировой и русской истории, в трех основных областях – в социальной, экономической и демографической истории, с целью синтеза имеющихся фактов и переосмысления ключевых исторических событий и явлений. Именно в ходе этой работы и родилась новая социально-историческая концепция развития человечества (концепция национальной демократии), которую, честно говоря, я не планировал создавать, начиная эту работу, а она родилась сама, после изучения и анализа огромного множества фактов. Точно таким же образом родилась и концепция НаДо («третьего пути») для России: совокупность собранных фактов и их анализ позволили сформулировать все основные положения этой концепции, ни одно из них мне не пришлось создавать искусственно, «высасывая из пальца», так как имевшийся у меня исторический материал позволил сформулировать и обосновать каждое из этих основных положений.
Именно поэтому все основные пункты идеологии и стратегии НаДо ни в коей мере не являются случайными, а являются логически взаимосвязанными. Сразу хочу предупредить, что попытка внедрить и реализовать лишь отдельные элементы этой идеологии и стратегии ни к чему хорошему не приведет, равно как ни к чему хорошему не приведет и попытка «скрестить» концепцию НаДо с какими-то другими идеями и концепциями. Россия уже дважды в XX веке пыталась реализовать концепции, которые были лишь отчасти верными, а отчасти ложными: таковыми были и марксизм-ленинизм советской эпохи, и гайдаровский неолиберализм 1990-х годов. И в той, и в другой концепции лишь часть была ложью, кое-что было правильным (если бы все было ложью, в них бы никто не поверил), но тем не менее оба эти эксперимента привели к катастрофическим последствиям для страны. Полагаю, Россия заслужила того, чтобы, наконец, реализовать у себя концепцию, которая действительно проверена мировым историческим опытом и потому может считаться по-настоящему верной концепцией.
Что касается разрозненного внедрения отдельных мер, описанных выше в рамках стратегии НаДо, то оно также не принесет никакой существенной пользы, а может привести стране даже вред. Так, внедрение протекционистской системы без структурной реформы (демонополизации экономики) приведет лишь к тому, что монополии получат повод еще более взвинтить цены (на размер импортных пошлин), а не к тому результату, который был описан. Введение запретов на эротику в СМИ и рекламе тоже само по себе вряд ли даст существенный результат в плане рождаемости и демографии. Рождаемость и демография зависят, в первую очередь, от той жизненной философии, которую выбирает население под влиянием сложившейся ситуации в экономике и социальной сфере: то ли стать «кочевниками», не имеющими ни детей, ни постоянного дома, ни семьи, ни серьезной профессии, но зато готовыми к любым жизненным передрягам, - то ли, наоборот, стать «оседлыми жителями» и обзавестись постоянной профессией или бизнесом, домом, семьей. Выбор этой жизненной философии населением может измениться лишь при кардинальном изменении ситуации в стране, а если она будет продолжать ухудшаться, то никакими отдельными мерами (запрет на эротику, учреждение «материнского капитала» и т.д.) демографию улучшить невозможно. В тех условиях, которые сложились в стране сегодня, в условиях кризиса коррупции и роста безработицы, число «кочевников» в России будет и дальше расти, а демография будет и дальше ухудшаться.
У меня нет сомнения в том, что экономический и социальный кризис в России в ближайшие годы будет углубляться, а положение населения и страны в целом – ухудшаться. Это неизбежно, и в сегодняшних условиях никто, ни один самый лучший президент или глава правительства, изменить этого не в состоянии. Поэтому, несмотря на нападки и хихиканье в адрес концепции НаДо со стороны либеральной и «демократической» прессы, все большее число думающих людей будут осознавать, что никакой иной внятной концепции «третьего пути» не существует, а обе уже «пройденные» Россией концепции: коммунистическая и либеральная, - неизбежно опять приведут ее к пропасти, куда она на этот раз может окончательно свалиться. Поэтому я предполагаю, что по мере углубления кризиса в стране число сторонников концепции НаДо будет расти. И хотелось бы верить, что среди них окажутся не только представители российской интеллектуальной элиты, но и представители правящей верхушки, которые осознают всю глубину пропасти, разверзшейся перед Россией.
Тем не менее, изложенная программа реформ является настолько революционной и может вызвать такое сопротивление, что ее реализация возможна только в условиях крайнего обострения кризиса и возникновения «революционной ситуации» - когда «низы» окончательно поймут, что «так жить нельзя», а «верхи» реально испугаются возможного восстания «низов» или полной утраты контроля за ситуацией в стране. Если в этот момент у руля управления страной окажется группа единомышленников, имеющих четкую идеологию и концепцию реформ, то эти реформы могут быть осуществлены мирным путем, без крови и насилия. Главное, чтобы и концепция, и сама группа реформаторов внушали доверие патриотической элите страны, которая имеет большое влияние на реальное общественное мнение (в отличие от так называемой «либеральной» и «демократической» элиты, которая это влияние полностью утратила)[512] и может довести до населения смысл и ожидаемые результаты реформ. Тогда «низы» могут согласиться еще немного потерпеть и пережить еще один цикл крутых перемен, а «верхи» могут согласиться с тем, чтобы расстаться с частью своего богатства и власти в ходе реформ, в обмен на спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.
Конечно, невозможно сегодня предвидеть, сможет ли Россия осуществить эту революцию или нет. Но можно с полной ответственностью утверждать следующее. Во-первых, если Россия не сможет ее осуществить, то она перестанет существовать как государство и как нация, и это произойдет очень быстро, в ближайшие 2-3 десятилетия – так как и экономический, и военный, и социальный «задел прочности» страны, обеспечивающий ее существование, находится на пределе. Очень скоро начнет рушиться городская инфраструктура, которой уже 20 лет в большинстве городов никто не занимается, остатки промышленной инфраструктуры, в которую никто не инвестирует, армия может увязнуть в безнадежных региональных конфликтах, подобных первой чеченской войне, доходы от экспорта нефти и газа будут падать, вызывая обесценение рубля и дороговизну импортных товаров, безработица будет расти, а социальные конфликты кое-где могут перерасти в локальную гражданскую войну. И эта ситуация будет лишь ухудшаться. Города в условиях хаоса не смогут обеспечивать жителей всем необходимым - поэтому стоимость жизненных благ возрастет многократно, они станут доступными только для богатых граждан, а это приведет к голоду и чрезвычайно высокой смертности. Поэтому городское население начнет быстро вымирать, погибая от хронического недоедания, холода, болезней и физического насилия. И большинство из ныне живущих имеют возможность полностью ощутить на себе все «прелести» краха цивилизации и водворения страны в хаос и первобытное состояние. Богачей тоже ждет незавидная участь, так как в условиях хаоса, развала экономики и разгула преступности все богатство на территории страны со временем «пойдет прахом». А богатство, вывезенное за рубеж, тоже будет подвержено высокому риску обесценения – поскольку на фоне кризиса глобальной экономики (а также кризиса доллара и евро) задача даже не приумножения, а просто сохранения богатства станет практически невыполнимой.
Во-вторых, можно с полной определенностью предсказать и то, что если Россия и далее будет пытаться проводить реформы, не имея цельной идеологии и стратегии «третьего пути», то все даже самые радикальные и революционные реформы будут обречены на неудачу – с теми же последствиями, которые были описаны выше. Здесь можно сослаться на мировой революционный опыт, и в частности, на опыт европейских революций. Английская революция XVII в. и Русская революция начала XX в. оказались успешными именно потому, что у революционеров оказалась единая, пусть и не всегда верная, идеология и стратегия развития страны, и эта стратегия была реализована. Результат не заставил себя ждать: именно эти две нации – сначала английская, затем русская – оказались после этих революций в числе мировых лидеров. В отличие от них, например, Французскую революцию конца XVIII века отнюдь нельзя считать успешной. Франция вместо того, чтобы реализовывать какую-либо стратегию своего развития, в течение 25 лет после 1789 года заливала своей и чужой кровью всю Европу. По оценкам историков, демографические потери Франции за этот период (в пропорции к населению) значительно превысили потери СССР во время Великой Отечественной войны, но все эти войны не дали стране совершенно ничего. И как результат – Франция совершенно «выдохлась» и навсегда покинула список мировых лидеров, хотя до этого была первой, самой крупной и самой развитой, мировой державой. Причина – все та же. У французских революционеров не было единой идеологии и стратегии, а был просто некий набор идей, которые пыталась реализовывать то одна, то другая кучка революционеров. А часто и вовсе под видом революционных идей происходила банальная погоня за личным богатством и властью (см.: [65] главу XIII).
России грозит то же самое: приход к власти в течение ближайших 10-20 лет все новых и новых «реформаторов», которые, под видом реформ, будут стремиться лишь к переделу власти и собственности в пользу своих кланов и групп, как это уже происходило в последние десятилетия, не принося стране ничего, кроме дальнейшей деградации и все большего ухудшения ситуации. Конечным результатом такого сценария будет катастрофа и уничтожение государства и страны как таковой. Изменить такое развитие событий может только выработка и принятие патриотической элитой страны единой идеологии и стратегии развития, которая станет основой будущих революционных преобразований. Именно это и являлось главной целью всей моей работы над трилогией «Неизвестная история», которая завершается настоящей книгой.
Послесловие
Настоящей книгой завершается трилогия «Неизвестная история», работа над которой заняла у меня 6-7 лет. Начиная работу, я, признаюсь честно, не предполагал, во что она выльется, и еще менее предполагал, что ей придется отдать столько сил и времени, сколько потом от меня потребовалось. Я очень рад тому, что в результате мне удалось сформулировать две концепции – социально-историческую концепцию развития человечества (концепцию национальной демократии) и концепцию «третьего пути» для России (концепцию НаДо).
Полагаю, что обе эти концепции являются научно обоснованными и единственно возможными. И дело не в том, что никому до сих пор их не удавалось сформулировать – хотя на Западе такие попытки предпринимались уже по крайней мере в течение полувека, а в России последние двадцать лет не умолкают призывы создать собственную идеологию и стратегию развития. Дело в том, что обе эти концепции лишь отчасти я мог бы назвать своими. Каждая из них является результатом синтеза самых лучших идей и выводов, выдвигавшихся российскими и зарубежными мыслителями, историками, экономистами. Всего в работе над трилогией было проработано и использовано около 1000 книг и научных работ, большинство которых представляют собой труды отечественных и иностранных историков, и факты, собранные в этих трудах, послужили основой для проделанного анализа.
Проделав сам эту работу, я хорошо понимаю, почему попытки создания подобных концепций и на Западе за последние полвека, и в России за последние 20-25 лет не увенчались успехом. Главная причина, конечно, состоит не в огромном объеме материала, необходимого для анализа, и не в отсутствии умных и квалифицированных экономистов и историков, которые могли бы такую работу провести. При желании можно было бы поручить эту работу целому институту или двум-трем научным институтам. Но главная проблема состоит в том, что результат этой работы может не понравиться главному заказчику – то есть правительству или правящей верхушке страны, организовавшей такую работу. Именно поэтому правительство почти всегда предпочитает править страной и проводить реформы либо без какой-либо концепции вообще, либо руководствуясь псевдо-концепциями, которые разрабатываются главным образом в интересах самого правящего слоя. А совершенно правильная концепция правящей верхушке, как правило, не нужна, так как она оставляет для нее слишком малое поле для преследования своего личного интереса.
Поэтому если бы действительно разработка одной из этих двух концепций была поручена какому-то институту, то никакого результата все равно бы не было. То есть, был бы один из двух результатов – либо была бы создана хорошая концепция, но она бы только напугала правящую верхушку, и та постаралась бы побыстрее уничтожить и саму концепцию, и все ее черновики; либо была бы создана концепция, которая бы устроила правящую верхушку, но которая не имела бы ничего общего с действительно научной и непредвзятой концепцией.
Единственным исключением из этого правила, похожего не на правило, а на своего рода заколдованный круг, является ситуация, в которой правящая верхушка вынуждена действительно искать правильную концепцию. Это – так называемая «революционная ситуация» или, выражаясь терминами, которые используются в книгах трилогии, это момент наибольшего обострения кризиса коррупции. Дело в том, что если в этот самый момент правящая верхушка не находит правильную концепцию и правильное решение возникших у общества проблем, то общество может само начать решать эти проблемы, но уже без правящей верхушки, как это нередко бывало в истории (вспомним и Английскую, и Французскую, и Русскую революции, и ряд других революций).
Так или иначе, но сколько-либо широкое признание и тем более реализация новой социальной концепции, отвечающей задачам развития всего общества (а не интересам узкой группы), возможны только в момент революции. И сама разработка такой концепции всегда являлась частью революционного процесса, всегда происходила на фоне начавшейся революции[513]. Поэтому такие концепции никогда не создавались и никогда не будут создаваться ни по чьему заказу или приказу, так же как революции в обществе тоже не делаются по заказу или приказу. Они могут создаваться только в силу понимания острой необходимости перемен, причем, перемен, продиктованных интересами всего общества. Но помимо осознания такой необходимости надо еще иметь достаточно храбрости. Потому что, как писал в свое время Марк Твен, можно найти тысячи храбрецов, которые будут рисковать своей жизнью и проявлять героизм, если будут знать, что в глазах общества выглядят героями, а вот если бы они знали, что за свои действия будут всеми осмеяны и освистаны, то вместо этих тысяч явились бы от силы несколько человек. Тем не менее, писал он, «История настойчиво, не без ехидства, напоминает нам, что с сотворения мира все бунты против человеческой подлости и угнетения зачинались одним храбрецом из десяти тысяч, тогда как остальные робко ждали и медленно, нехотя, под влиянием этого человека и его единомышленников из других десяти тысяч присоединялись к движению» [129].
Полагаю, вышесказанное объясняет, почему действительно революционные социальные концепции всегда создавались мыслителями-одиночками, и никогда – научными коллективами или институтами.
Предвижу, что мои заявления о разработке указанных двух социальных концепций вызовут хихиканье либеральной прессы и отповедь каких-нибудь научных светил. Поэтому здесь уместно сказать, что российской академической наукой за последние 25 лет (о доперестроечных временах нет смысла и вспоминать) не создано ничего такого, что могло бы служить даже каким-то элементом для социально-экономической концепции. Например, в интервью журналу «Эксперт» (№ 28, 2008) член-корр. РАН, зам. директора ИМЭМО РАН Н.Иванова говорит, что сегодня экономической наукой созданы «неплохие теории экономического роста, за которые получены Нобелевские премии, но нет хорошей теории экономического упадка, распада экономических систем». Позвольте, как это понимать? Если, к примеру, архитектор не понимает, отчего разрушаются построенные им дома, то это значит, что он ничего не понимает и в их проектировании, значит, он никакой и не архитектор вовсе, все его претензии на знание в области строительства – сплошная фикция. В России уже третий раз за последние 30 лет начинает разрушаться очередная экономическая система: в 1980-е годы начала разрушаться советская система планового хозяйства (прежде чем ее совсем дорушили), в течение 1990-х гг. рухнула еще в процессе строительства гайдаровская либеральная система саморегулирующейся экономики, а в 2008 году началось разрушение системы либерального госкапитализма, которую в 2000-е гг. пытался выстраивать Путин. И экономические светила разводят руками – дескать, мы знаем, как нужно строить экономические системы (и за это давайте нам премию), но не знаем, почему они все время разрушаются, еще даже не будучи достроенными. Хочется спросить: а российская экономическая наука что-нибудь сделала для того, чтобы понять, почему они разрушаются? А ведь это – самая актуальная экономическая проблема для современной России, которая должна была стоять на повестке дня экономической науки, по крайней мере, с середины-конца 1990-х годов.
Как я уже сказал, общая социально-историческая концепция возникла в ходе моей работы спонтанно, я не ставил перед собой задачу ее создания, а ставил более конкретные цели – в частности, понять причины нынешнего демографического и экономического кризиса в России и на Западе. Но в ходе написания первой книги трилогии эта концепция сама начала постепенно складываться у меня в голове, окончательно сформировавшись к концу ее написания. И тогда я решил, что не имею права ограничиться лишь этой небольшой книгой [64], а мне надо браться за более серьезный труд, в котором будет изложена вся данная концепция – концепция национальной демократии. После этого я планировал сформулировать также специальную концепцию развития России (концепцию НаДо), для чего потребовалось написать еще одну книгу – третью книгу трилогии «Неизвестная история».
Чтобы заранее предупредить возможные глупые обвинения в мой адрес, хочу заявить, что все это мною делалось не ради премий, наград и научной славы. Ранее я уже объяснял, что за разработку по-настоящему ценных и революционных концепций в области общественных наук никто никогда никаких премий и наград не получал. Труды Ф.Листа по протекционизму были использованы в конце XIX века для проведения индустриализации Германии, США, России и еще целого ряда стран; но сам он перед этим умер в нищете, преследуемый кредиторами. Экономические советники Ф.Рузвельта сформулировали концепцию реформ, вырвавших США из Великой депрессии, но никто им за это никаких премий не вручил, а один из них (Г.Уайт) после смерти Рузвельта даже стал жертвой «охоты на ведьм» - его обвинили в приверженности коммунизму и судили. А вот М.Фридман получил Нобелевскую премию, хотя при помощи его монетаристской концепции, за которую он получил эту премию, была разрушена экономика России и целого ряда развивающихся стран в течение 1980-1990-х годов.
То же самое касается научной славы. Ф.Лист и Д.Кейнс разработали безупречные в научном плане экономические концепции, которые были использованы для индустриализации ряда стран в XIX веке и для выхода из Великой депрессии в XX веке. Но сегодня их имена уже почти никто не помнит. А вот А.Смит и К.Маркс разработали весьма сомнительные в научном плане концепции, подтасовали или исказили при их обосновании ряд исторических фактов (см.: [65] глава XVIII), но они до сих пор считаются «великими учеными». А между тем попытки реализовать концепцию Адама Смита уже трижды приводили к глубочайшей мировой экономической депрессии – в 1860-1870-е годы, 1930-е годы и в той, которая началась в 2008 году. В свою очередь, депрессия 1930-х годов привела к фашизму в Европе и ко Второй мировой войне. Чем закончились попытки реализовать концепцию Маркса в СССР и других странах социализма, нам также хорошо известно. Но все это никого не волнует – на Западе постоянно организуются семинары, конференции имени Адама Смита, функционируют институты имени Адама Смита и т.д. и т.п.; наряду с этим на Западе существует множество обществ, семинаров, конференций, журналов и т.д. и т.п., связанных с Карлом Марксом. Так что мы видим, что незримые спонсоры не покидают своих питомцев, созданных и раскрученных западной «фабрикой звезд», и в поддержание их имиджа и «научной славы» постоянно инвестируются огромные средства. А в чем на деле состоит их «научная слава»? В том, что они как раз и создали концепции таких экономических систем, которые обречены на саморазрушение. И последствия такого самого гигантского саморазрушающегося проекта (современной мировой глобализации) мы можем лицезреть в ближайшие годы и десятилетия – зрелище будет захватывающим и продолжительным, так что все успеют вдоволь насмотреться.
Такой славы, как эта – не желаю себе ни при каких условиях. А поскольку иной, как мы выяснили, не бывает, то не стремлюсь ни к какой славе. Единственной целью моей работы над трилогией «Неизвестная история» было послужить России на том переломном моменте истории, в котором она сегодня оказалась, послужить русскому народу, которому сегодня, как и в предыдущем столетии, приходится тяжелее всего, и в более широком смысле – послужить всему человечеству, которое в XXI веке ожидают трудные времена.
Словарь понятий и терминов
Глобализация – 1. в широком понимании: процессы интернационализации, происходящие во всех сферах современной жизни (экономической, культурной, технической, финансовой, в сфере коммуникаций, миграций населения и т.д.); 2. в узком понимании, употреблявшемся еще в середине XIX в. (например, К.Марксом): интенсивная торговля между странами, приводящая к возникновению сильной зависимости этих стран друг от друга и имеющая следствием формирование глобальной наднациональной экономики.
Глобальный олигархический капитализм – один из четырех типов социально-экономических систем в развитых цивилизациях. Его признаками являются: а) преобладание крупной частной и квази-государственной собственности; б) высокая монополизация экономики при незначительной роли малого и среднего бизнеса; в) отсутствует протекционизм, экономика интенсивно вовлечена в процессы глобализации; г) в составе правящей верхушки преобладает олигархия, которая управляет государством в интересах не столько общества, сколько в своих собственных интересах. В истории глобальный олигархический капитализм всегда неизбежно приводил к острому кризису коррупции, и в ряде случаев имел следствием разрушение государств и крах цивилизаций, в которых установилась эта социально-экономическая система.
Грабительский (торговый) феодализм - одна из трех форм общественного устройства цивилизаций, находящихся на ранней стадии своего развития - стадии освоения территории. Его признаками являются: а) замена государства вотчиной, когда территория, контролируемая феодалом, со всем на ней находящимся, рассматривается им как его собственность; б) широкое распространение крепостного права, нередко принимающего форму рабства; в) широкое участие страны во внешней торговле, принимающей форму грабежа ресурсов и их вывоза за границу. Общество при грабительском феодализме, как правило, разделено на сословия или кланы, его правящая верхушка состоит из олигархии, действующей не в интересах общества, а в своих собственных интересах; характерными чертами являются классовый антагонизм и социальная нестабильность. В истории грабительский феодализм нередко приводил к краху цивилизаций и исчезновению наций, у которых устанавливалась данная форма общественного устройства.
Капитализм – то же, что и рыночная экономика
Картель – одна из форм монополий: объединение крупных предприятий какой-либо отрасли промышленности, сохраняющих коммерческую и производственную самостоятельность, организованное в целях регулирования производства, обеспечения господства на рынке, контроля над ценами и извлечения монопольной прибыли.
Квази-государственная собственность - государственная собственность, которой распоряжается коррумпированная бюрократия.
Класс – устойчивая социальная группа, объединенная общим интересом и характерными отличительными чертами. Отличие класса от социальной группы, прослойки и сословия состоит в том, что он: а) воспроизводит себя во всех развитых цивилизациях вне зависимости от эпохи, уровня технического развития, расы/национальности и общественного строя, б) его интересы противоречат интересам всех или большинства членов общества – поэтому появление класса всегда связано с классовой борьбой. Обеими этими чертами обладает только один класс – класс олигархии. Все остальные социальные группы, встречавшиеся когда-либо в истории: рабочие, буржуазия, интеллигенция, крестьяне, рабы и т.д. – не обладают указанными признаками, а потому не являются классами.
Классический феодализм - одна из трех форм общественного устройства цивилизаций, находящихся на ранней стадии своего развития - стадии освоения территории. Его признаками являются: а) замена государства вотчиной, когда территория, контролируемая феодалом, со всем на ней находящимся, рассматривается им как его собственность; б) наличие крепостного права; в) неразвитость внешней торговли и преобладание натурального обмена и местной торговли. Общество при классическом феодализме может быть разделено на сословия, но при этом отсутствуют классы и классовый антагонизм, что обусловливает социальную стабильность.
Кондотьеры – (от итал. condotta – договор) 1. предводители наемных военных отрядов в Италии в XIV-XVI вв., нанятых местными правителями, городами и римскими папами; 2. (в широком смысле) предводители любых наемных отрядов или армий
Коррумпированная олигархическая группа (КОГ) – группа коррумпированных чиновников и политиков, объединившихся в целях захвата власти над государством или над одним из его отраслевых или территориальных органов управления. Как правило, эти цели осуществляются посредством постепенного выдавливания или устранения чиновников и политиков, не входящих в КОГ, но в некоторых случаях они могут достигаться и посредством государственного переворота. Нередко лидер или начальник КОГ имеет международных спонсоров, которые обеспечивают ему влияние и поддержку, в обмен на которые он выполняет их указания.
Коррупция – моральное разложение должностных лиц и политиков, выражающееся в незаконном обогащении, взяточничестве, хищении и срастании с мафиозными структурами. Крупная коррупция - продажа или игнорирование интересов общества чиновниками и руководителями государства в угоду интересам отдельных лиц или иностранных государств
Кризис коррупции - масштабный экономический, демографический и социальный кризис, вызванный концентрацией всей экономической и политической власти в руках класса олигархии. Отличительными чертами этого кризиса является резкий рост безработицы, имущественного неравенства, замедление или прекращение экономического роста, рост социального напряжения и беспорядков с появлением признаков классовой вражды, падение рождаемости ниже уровня воспроизводства, рост смертности, рост коррупции, падение морали и нравов, рост преступности. Кризисы коррупции – периодическое явление в жизни всех развитых цивилизаций, они чередуются с периодами развития и процветания, что составляет основу циклов коррупции.
Меркантилизм – экономическое учение, возникшее в XVII в. в протестантских странах Европы (Англия, Германия) и господствовавшее в большинстве стран Западной Европы в течение XVIII – начала XIX вв. В основе данного учения лежало убеждение в том, что протекционизм, то есть защита экономики страны от иностранной конкуренции посредством импортных пошлин, ведет к экономическому процветанию и росту населения страны. Меркантилисты – писатели и экономисты, проповедовавшие меркантилизм.