Грабли рыночной экономики – рисунок с сайта http :// talimonov . gallery . ru
На эти грабли Россия в своей истории натыкалась уже несколько раз: в 1990-е гг., до этого - в конце царствования Романовых, а еще ранее – в царствование Ивана Грозного, Бориса Годунова и Смуты, - но никаких уроков так до сих пор и не извлекла.
К началу XX в. правящая верхушка России (царь и его окружение, значительная часть дворянства) окончательно переродилась в олигархию, которой были чужды интересы народа. Она едва не довела страну до гибели: если бы развал, хаос и начавшийся после февраля 1917 г. распад страны продолжились еще некоторое время, то Россия могла в первой половине XX в. прекратить свое существование как крупное суверенное государство. На правящих кругах царской России и на правящей верхушке западных государств лежит основная вина за гибельную для России Гражданскую войну 1918-1920 гг., лишь меньшая часть вины лежит на большевиках, марксистские заблуждения которых порой тоже способствовали ее разжиганию.
Большевики, захватившие власть после октябрьской революции 1917 г., являлись в своей массе выходцами из «низов». Они изгнали из страны бóльшую часть прежней «элиты» и стали строить новое общество в том понимании, как они его себе представляли. Несмотря на свои утопические заблуждения и неграмотность во многих вопросах, они в целом верно понимали основные интересы народа и стоявшие перед страной вызовы. Для преодоления этих вызовов и были начаты ускоренное строительство военной экономики и создание мобилизационной (или «казарменной») модели социализма. Великая Отечественная война доказала правильность этой стратегии – война фактически шла на уничтожение русского народа и народов СССР, и в этой войне на стороне Гитлера участвовала почти вся Европа. Но наряду с правильностью главной линии, большевики допустили целый ряд ошибок: насаждали ложную марксистско-ленинскую идеологию, развернули неоправданные по своему масштабу и методам репрессии. Само создание конфедерации государств (СССР) на месте бывшего унитарного государства Россия тоже было ошибкой – это продемонстрировали возникновение центробежных тенденций в Советском Союзе в течение 1960-1980-х гг. и последующий его распад.
Ко второй половине XX в. Россия (СССР), победившая в войне и восстановившая свою экономику, достигла наибольшего прогресса за всю свою историю. В некоторых областях, например в области научно-технического прогресса, страна в 1950-1960-е годы была лидером по отношению к Западу (изобретение водородной бомбы, строительство первых АЭС и атомных судов, начало освоения космоса). Но заблуждение, порожденное марксистско-ленинской идеологией, привело к продолжению практики полного отказа от рыночных (капиталистических) отношений, хотя жизнь требовала их постепенного внедрения. К тому же после смерти Сталина власть в стране захватила бюрократическая верхушка, которая быстро сформировала замкнутую касту и начала перерождаться в олигархию. Она сначала довела до деградации Советский Союз, а потом начала перестройку – стремительное введение в стране нерегулируемых рыночных отношений. Повторилась ситуация конца XIX – начала XX вв., когда, образно говоря, человека, не умеющего плавать, да еще с гирями на ногах (имея в виду российский климат и огромные пространства) бросили в бурный водоворот рыночной экономики.
Все вышеизложенное опирается на выводы, сделанные в двух книгах по истории коррупции. Констатация этих ключевых моментов российской и западной истории важна и необходима, так как осмысление истории – часть идеологии; кроме того, с ней самым непосредственным образом связана национальная идея, о которой теперь самое время поговорить.
Нет никакого сомнения, что национальная идея России, как бы она ни формулировалась, должна быть связана с характером русского народа, составляющего около 80% населения страны. К тому же подавляющая часть других народов России: белорусы, украинцы, татары, угро-финские народы и другие, - имеют общее (скифо-славянское) происхождение и являются в культурном и языковом плане наиболее близкими и родственными русскому народу, что предопределяет общность их национального характера[477].
Итак, что же можно сказать о характере русского народа? Важнейшей чертой русского национального характера является стремление к справедливости, миру и добрососедству с другими народами. Именно таковы выводы русских мыслителей: Л.Толстого, И.Солоневича, В.Кожинова и многих других, а также целого ряда зарубежных авторов. Например, видный британский государственный деятель Джордж Керзон, побывавший в азиатской части России, писал в начале XX в.: «Россия бесспорно обладает замечательным даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой… Русский братается в полном смысле слова… Он не уклоняется от социального и семейного общения с чуждыми и низшими расами», к чему «англичане никогда не были способны» ([57] с.64). Известный немецкий мыслитель Вальтер Шубарт в книге «Европа и душа Востока» в 1938 г. писал: «Англичанин хочет видеть мир как фабрику, француз – как салон, немец – как казарму, русский – как церковь. Англичанин хочет зарабатывать на людях, француз хочет им импонировать, немец – ими командовать, - и только один русский… не хочет делать ближнего своего – средством. Это есть ядро русской мысли о братстве и это есть Евангелие будущего» ([117] с.286).
Известная формула: «чужой земли не хотим, но и своей не отдадим ни пяди», - также является отражением русского национального характера, его стремления к справедливости, миру и добрососедству. Об этом писало множество русских мыслителей. Например, И.Солоневич указывал, что само происхождение русского слова «война» (от слова «вой») свидетельствует о том, что война у русских ассоциировалась с несчастьем (воем, плачем), и следовательно русские чаще всего выступали обороняющейся стороной, отбивавшей вторжение на свои земли. В то же время, происхождение этого слова, например у немцев: Krieg-kriegen (захватывать), - и у англичан: war-wares (товары), - указывает на то, что войны ими велись, наоборот, чаще всего ради получения военной добычи ([117] с.151). Лев Толстой в «Войне и мире» пишет, что главнокомандующему русской армии Кутузову как русскому человеку и как представителю русского народа после изгнания французов из России в конце 1812 года больше делать было нечего (во главе армии) – война за пределами России русскому народу была не нужна. Сама русская история является лучшим подтверждением вышесказанному: в подавляющем большинстве войны России были оборонительными войнами, что признают даже, например, такие западные мыслители как А.Тойнби. В то же время, русская колонизация коренным образом отличалась от западной колонизации третьего мира: вновь присоединенные к России народы (Средней Азии, Кавказа, Польши, Финляндии) никогда не дискриминировались, а в отдельные периоды в истории бывало и наоборот, что дискриминации подвергались сами русские, чему в предыдущих главах приводились примеры.
История России дает и такой удивительный пример, как попытку построить «царство Божье на земле», самое справедливое в мире государство, предпринятую в XX веке большевиками при молчаливом согласии всего народа. Вряд ли можно себе представить, что подобную попытку предприняли бы, к примеру, народы Западной Европы. Это – тоже отражение национального характера русского народа. Ранее уже приводились высказывания ряда мыслителей (И.Шафаревича, В.Кожинова, С.Кара-Мурзы и других) о том, что стремление к увеличению материальных благ не может стать основным смыслом существования русского народа, в основе его должны быть какие-то духовные идеи. Все описанные выше цели, к достижению которых во все века стремились русские: справедливость, мир и добрососедство, - являются не материальными, а духовными. В этих целях отражено стремление к обретению гармонии – рая для души, а не рая для тела. В этой связи уместно вспомнить слова И.Солоневича, который написал: «Мы, русские, есть моральная аристократия мира, - идущая на смену земельной и финансовой» ([117] с.387).
Из всего вышеизложенного вытекает очевидный вывод: национальная идея России должна базироваться на главных чертах русского национального характера и на российском историческом опыте. Таким образом, она должна заключаться в принципиальном отказе от внешних завоеваний, от присоединения кого-либо силой, а также вообще от внешней экспансии в любой форме, и в строительстве своего собственного сильного и справедливого государства. В отличие от коммунистической утопии, провозглашавшей целью некую абсолютную справедливость («от каждого по способностям, каждому – по потребностям»), строительство этого государства должно исходить из того, что абсолютной справедливости не существует в принципе. С самого рождения человека возникает несправедливость, заложенная природой: кто-то рождается с прекрасными способностями, а кто-то – калекой или уродом. Но можно и нужно стремиться к максимально возможной справедливости – к такому общественному устройству, которое будет учитывать интересы подавляющего большинства населения. Государство же и государственные чиновники в качестве своей главной и единственной задачи должны иметь как раз заботу об этих интересах, не ущемляя их в угоду какому-либо меньшинству. При этом стремление к материальному благополучию общества и его членов не может являться главной целью государства, а может быть лишь одной из подцелей, которая не должна препятствовать достижению главной цели – построению справедливого общества.
Вместе с тем, именно приоритет духовных целей по отношению к материальным в будущем обеспечит невиданный материальный прогресс. Если государство в своей политике будет исходить из интересов подавляющего большинства, а не узкого меньшинства, то это откроет в России небывалые возможности для труда и творчества (которых сегодня нет) и привлечет множество предприимчивых и творческих людей со всего мира (подробнее см. ниже). Результатом станет быстрый экономический рост и научно-технический прогресс, который превратит Россию в мирового лидера и позволит ей опередить даже нынешних мировых лидеров.
Примеры пропаганды культа богатства в современной России: телевизионная игра «Кто хочет стать миллионером», книга «Как стать богатым в России или чему не учат в российских школах», настольная игра для детей «Миллионер-юниор», книга «Замуж за миллионера», заставка шоу канала МУЗ-ТВ «Путевка на Рублевку», посвященного отбору будущих жен олигархов.
Принятие национальной идеологии должно выражаться в конкретных действиях государства в области идеологии. Например, необходимо бороться с насаждением культа богатства, который противоречит описанной выше идеологии. Но запреты вводить не надо, как это было в СССР, чтобы не провоцировать ненужные протесты. Можно, например, любую пропаганду богатства или упоминание «числа зверя» - миллиона (см. [65] п.21.2) - в названии обложить специальным налогом с оборота. Государство должно вести пропаганду не богатства, а массовой предпринимательской деятельности. И не ради создания «класса миллионеров» (что приведет лишь к социальной нестабильности), а ради создания большого слоя людей, уверенных в своем нынешнем положении и в завтрашнем дне – который и станет опорой государства.
Важным элементом национальной идеи должна стать культурная самостоятельность России по отношению к кому бы то ни было, отказ от слепого копирования и заимствовании чужой культуры. Но вместе с тем государство и общество должно активно стремиться перенимать и внедрять наиболее передовой и актуальный опыт других государств и цивилизаций. Например, и демократия, и рыночная экономика в принципе отвечают интересам построения справедливого общества, но при их внедрении не надо слушать чьи-либо не всегда правильные советы или копировать не самые хорошие современные примеры, а надо изучить и применить у себя самые эффективные формы демократии и рыночной экономики, соответствующие интересам всего российского населения.
Безусловно, культурная самостоятельность невозможна без единого культурного ядра, и таким ядром должна стать русская культура, которая, как уже говорилось, очень близка подавляющему числу малых народов России. Русская культура и сам русский народ – это тот главный «цементный раствор», который должен связать все народы России в единое целое. А без достижения такой связки в единое целое невозможно и достижение главной цели, обозначенной выше. Если интересы разных народов, объединенных в одно государство, сильно расходятся между собой (как, например, это имеет место в нынешней Украине), то никакого справедливого государства, действующего в интересах абсолютного большинства, быть просто не может – какое бы решение оно ни принимало, это решение будет несправедливым по отношению либо к той, либо к другой части населения. Отсюда вытекает еще один элемент национальной идеи – Россия должна заботиться о том, чтобы сохранять свое культурное ядро, в лице русского народа и русской культуры, с тем чтобы в дальнейшем, даже при добровольном вхождении в нее новых территорий со своим населением это ядро не размывалось, и чтобы доля русских в составе ее населения не сокращалась значительно при таких изменениях территории[478]. Таким образом, можно говорить о том, что основой национальной идеи России должна стать русская национальная идея, идея строительства русской нации, как объединяющая и цементирующая идея, как «цементный раствор», обеспечивающий единство страны, но ни в коей мере не предназначенный для того, чтобы дискриминировать или душить культуру малых народов России, что как мы выяснили, противоречит самому русскому национальному характеру. Именно в таком понимании русскую национальную идею можно и нужно рассматривать как один из важнейших элементов национальной идеи России[479].
27.4. Внутренняя стратегия развития России
Идеология и национальная идея имеют какой-то смысл лишь тогда, когда они соответствуют конкретным действиям государства. И наоборот, когда государство говорит даже правильные, идеологически выдержанные слова, как это было в эпоху Брежнева или Горбачева, но они не подкрепляются конкретными действиями власти в нужном направлении, то вся такая идеология не стоит выеденного яйца. Идеология задает лишь конечные цели плавания корабля, и капитан должен периодически сверять тот курс, который он держит в данный момент, с этой конечной целью, чтобы к ней приближаться, а не удаляться от нее. Но прежде чем начать движение к этой цели, обозначенной новой идеологией и национальной идеей, потребуется осуществить целый ряд серьезных и поистине революционных реформ – экономических, политических и социальных, которые кратко описаны ниже:
Реформа власти и управления страной, антикоррупционные меры. В предыдущих главах было показано, что без кардинального изменения системы формирования органов власти и управленческого аппарата и без их кардинального обновления все прочие реформы не будут иметь сколько-либо существенного положительного результата. К такому же выводу пришел целый ряд современных авторов. Например, И.Шафаревич, говоря о необходимости разработать план «третьего пути», так в 1999 году излагал первоочередные меры, которые необходимо осуществить на пути нахождения этого «третьего пути»: «Кто сомневается в том, что необходимо прекратить воровство в общенациональном масштабе и судить главных воров; что нужно остановить выкачку последних ценностей из разграбленной страны… Нужна власть, которая на деле показала бы, что она народу – не враг, что ее главный интерес не снабжение Запада дешевым газом и нефтью, не тщательная охрана американского посольства в Москве, не заседания в Совете Европы, не квартиры в Москве и особняки под Москвой – а обеспечение народу хоть самого скромного прожиточного уровня и надежды на устойчивую жизнь… Нужны самая обычная честность и… политическая воля» ([149] с.627). О необходимости кардинального изменения системы власти и управления в стране и формирования нового слоя управленцев пишут, например, известный журналист В.Третьяков и директор Русского института С.Чернышев. Последний, в частности, предлагает создать в стране новую «управляющую инстанцию», составленную из управленцев-технократов, которая бы отвечала за управление всеми предприятиями в стране и имела бы широкие полномочия: «эта инстанция не может быть ни выбираема всенародным голосованием, ни назначаема выборными людьми, которых через четыре или восемь лет, самое большее, переизберут. Она должна объединять подлинных ученых, конструкторов, опытнейших специалистов, которые работают много лет не за страх, а за совесть… Эти люди не должны быть принуждаемы обстоятельствами воровать с потока, должны иметь стабильно высокую зарплату, некий «партминимум» или максимум, который никак нельзя у них отобрать, но и нельзя к нему добавить существенным образом. Чтобы для них все материальные вопросы были решены и их заботило только одно: честь, совесть, репутация, эффективность и надежность техники, судьба страны» ([153] 36/2009, с.38). В.Третьяков, говоря о необходимости реформы бюрократического аппарата, предлагает ввести «регулярную сменяемость» всех, включая высших, чиновников, которая, на его взгляд, «даже важнее и… демократичнее выборности» ([133] с.138).
В свете этих предложений давайте вспомним те выводы, которые были сделаны в предыдущих главах. В главе XXV (п. 25.5) было показано, что наиболее успешные государства в истории, и в особенности наиболее успешные и стабильные демократические государства, применяли один и тот же набор принципов формирования своего правящего бюрократического слоя, к которым относятся:
1) Единая идеология, приверженность которой служит одним из критериев селекции правящего слоя
2) Добровольно-принудительный отказ правящего слоя от владения крупным личным имуществом и от получения крупных личных доходов
3) Частая и принудительная ротация чиновников, особенно в высшем звене, ограничение срока пребывания чиновника на одном месте самое большее несколькими годами
4) Строгое наказание за нарушение установленных правил – изгнание из государственного аппарата, конфискация имущества - и суровые наказания при обнаружении фактов, уличающих чиновника во взятках и воровстве.
Как видим, второй и третий пункт в целом совпадают с тем, что предлагают Чернышев и Третьяков. Но конечно, необходимо не ограничиться лишь одним из этих двух пунктов, а применить весь указанный набор принципов. Достоинство всего этого набора состоит в том, что он уже проверен историей – тот факт, что наиболее успешные государства и особенно наиболее успешные демократии применяли данный набор принципов, не может быть случайным, именно их применение и обеспечило им успешность. Кроме того, побороть и изжить тот феномен, который сформировался в России за последние 25 лет: феномен профессиональных расхитителей государственной собственности, образовавших целую социальную группу (см. п. 26.3), - можно лишь с помощью всего имеющегося набора средств, выработанных в процессе развития человеческой цивилизации.
Конечно, необходимо правильно понимать содержание данных принципов, которое состоит не в том, чтобы «насолить» чиновникам и усложнить им жизнь, а в том, чтобы сделать бессмысленным вхождение во власть и в систему управления государством для тех, кто стремится к богатству и власти как таковой. В современной России большинство органов власти и управления оказалось как раз в руках таких людей. А необходима такая система власти и управления, куда такие люди перестали бы стремиться или которые бы там долго не задерживались, куда бы шли работать те, кто готов отдавать свои силы ради общества и ради тех идей, которые составляют идеологию и национальную идею России.
Разумеется, для того чтобы такая система действовала эффективно, она должна быть продуманной. Например, для технических экспертов ротация не обязательно должна быть такой же частой, как для остальных чиновников – техническим экспертам требуется большее время, чтобы войти в курс дела, да и ротацию организовать сложнее. Низшее звено чиновников (простых исполнителей) вряд ли вообще нужно подвергать ротации. Главная цель ротации – препятствовать формированию устойчивых коррумпированных олигархических групп (КОГ) с участием чиновников и бизнеса, а ведущую роль в таких группах играют не мелкие, а крупные и средние чиновники, принимающие решения. Посредством их постоянного или периодического «перетасовывания», перемещения с места на место, достигается цель предотвращения и разрушения возникающих «особых» взаимоотношений между чиновниками и бизнесом, а также внутри группы чиновников, имеющих целью образование КОГ.
Для высшего и среднего звена чиновников ротация должна быть обязательной и всеохватывающей (включая руководство госкорпораций, городских мэрий, областных правительств и т.д.), но она, конечно, не должна подразумевать одновременную 100%-ю смену чиновниками своих мест, что привело бы к хаосу. Можно, например, исходить из необходимости обновления каждой управленческой структуры на 1/4 каждый год, с тем чтобы каждый чиновник высшего и среднего звена находился на своей должности не более 4 лет. При этом, разумеется, все чиновники с одного места работы должны направляться в разные места, в противном случае, если вся группа с одного места будет переходить на другое, то никакого смысла в такой ротации не будет. Кроме того, такая система не может и не должна обеспечивать неуклонного карьерного роста. Любое перемещение, даже из одной городской мэрии в другую на ту же должность, всегда будет означать некоторое либо повышение либо понижение статуса (так как различен статус городов). Такие небольшие изменения статуса чиновника вверх или вниз должны быть в порядке вещей: один из способов избавиться от карьеристов, которые в обязательном порядке стремятся к непрерывному повышению своего статуса. При этом должна быть разработана система объективных критериев (опросы населения о результатах работы данного чиновника и возглавляемой им службы, мнения сослуживцев, наличие серьезных просчетов в работе и т.д.), которая бы не позволяла выдвигаться карьеристам, демагогам и «пиарщикам», а способствовала бы при каждой ротации или в промежутках между ротациями повышению в должности компетентных и ответственных людей.
Не меньшую важность имеет внедрение второго из указанных принципов - отказ чиновников от владения крупным личным имуществом и от получения крупных личных доходов. Речь идет об установлении некоего «партмаксимума» в получении личных доходов, который должен быть привязан к средней российской зарплате. Конечно, зарплата чиновников должна быть достаточно высокой, чтобы покрывать текущие потребности его семьи[480]. Но доход из других законных источников не может быть большим – например, не более 2-3 средних зарплат, все что свыше, чиновник обязан отдать государству. Такой же лимит (N-ое количество средних зарплат) должен быть установлен и для доходов, получаемых женой чиновника. Данное ограничение необходимо для того, чтобы воспрепятствовать получению чиновниками сколько-либо крупных взяток, а также их участию в сколько-либо крупном бизнесе, что и является основной формой коррупции. Ведь если чиновник участвует или получает доходы от бизнеса, то это может порождать конфликт интересов с тем, что он делает на государственной службе, и способствовать формированию коррумпированной группы с вовлечением этого бизнеса. Поэтому прямое или косвенное участие чиновника и членов его семьи в сколько-либо крупном бизнесе должно быть запрещено законом[481].
Второй лимит должен касаться размеров личного имущества чиновника и членов его семьи, о чем он регулярно должен представлять сведения в виде декларации. Практику декларирования имущества чиновников, наряду с их доходами, уже начал вводить президент Медведев в 2009 г., но какой во всем этом смысл, сегодня никто не понимает. А смысл должен быть такой: если у чиновника (или членов его семьи) появилось новое имущество (или право пользования имуществом), он должен подтвердить источники его получения; и даже если они вполне законные (например, наследство), но если при этом превышен общий имущественный лимит, то чиновник должен либо отдать излишек государству, либо уйти с государственной службы, потеряв возможность когда-либо поступать на нее вновь.
Цели такой борьбы с крупным имуществом чиновников – перекрыть любые каналы обогащения: взятки ведь могут передаваться и под видом «законного наследства», и под видом «предоставления права пользования». И проверить, является ли это взяткой или нет, в практике не представляется возможным: изворотливые чиновники при желании всегда найдут способы, как придать взятке или воровству характер законноприобретенного имущества.
Кроме того, ограничение размеров имущества чиновников преследует и более общую цель – коренным образом поменять их психологию. Чиновники должны работать ради интересов общества и государства, а не ради обогащения. Если они не готовы расстаться с мечтой крупно разбогатеть, пусть даже законным образом, используя какие-то лазейки в законе, то на государственной службе им не место. Чиновник, мечтающий крупно разбогатеть, будет думать лишь об этом, а государственные интересы всегда у него будут на втором месте. Это – тот тип «чиновников-бизнесменов», которые сегодня заполонили все органы власти и управления в России.
Мы живем единой семьей - карикатура с сайта http :// caricatura . ru
Для того чтобы от них избавиться, и требуется ввести лимит допустимого личного имущества. Разумеется, такой лимит не должен быть слишком низким: он должен допускать наличие приличной квартиры, загородной дачи, машины, участие в мелком семейном бизнесе и наличие какой-то суммы денег на черный день, но общая оценка этого имущества чиновника и членов его семьи не может превышать, скажем, 1-2 или нескольких миллионов долларов, и не может составлять десятки и сотни миллионов долларов, как это происходит сегодня сплошь и рядом. Наряду с этим, строжайше должны быть запрещены любые связи чиновников и членов его семьи с оффшорами, это должно быть уголовно наказуемым, равно как и любые заинтересованные сделки и схемы (непосредственное участие чиновника в сделках с компаниями, в которых представлены его родственники, друзья или участвует он сам). Все личные денежные операции чиновников должны «просвечиваться» и контролироваться. Во многом перечисленные меры соответствуют той практике борьбы с коррупцией, которая принята сегодня в большинстве западных стран, но идут значительно дальше, так как эта практика не является достаточно эффективной, особенно для борьбы с тем явлением, которое мы сегодня имеем в России.
Необходимо также сильно ужесточить наказания за взятки и другие формы коррупции. В Китае за любой доказанный факт взятки чиновников подвергают смертной казни. Наверное, это слишком суровая мера, но имеет смысл подумать о введении смертной казни или пожизненного заключения за нанесенный государству умышленный ущерб в особо крупных размерах. Если же речь идет просто о крупном ущербе или о взятке в крупных размерах, то можно ограничиться, например, 15-летним заключением. Суровость наказания за такие преступления необходима – только страхом перед суровым наказанием можно остановить тех, кто все равно будет пытаться обворовывать государство[482]. Мелкие взятки не должны наказываться сурово (достаточно тех мер наказания, которые применяются сегодня), но уличенным в них чиновникам должно быть запрещено в течение жизни опять поступать на государственную службу.
Вы можете спросить: где взять таких чиновников, которые после введения всех таких «драконовских» мер все еще останутся на государственной службе? Где взять таких чиновников, которые будут работать за идею и ради интересов общества, нести серьезную ответственность и отказывать себе в возможности накопить богатство и насладиться властью? Я уверен, что это – не самая сложная задача. Полагаю, что при должной организации всегда можно из 140-миллионного населения страны отобрать несколько десятков тысяч честных, порядочных, ответственных и образованных людей, которые с большим желанием займутся работой на благо общества. В ранней Римской республике (V-III вв. до н.э.) все чиновники вообще работали совершенно бесплатно, сменяясь при этом каждый год: считалось долгом чуть ли не каждого гражданина хоть раз бесплатно таким образом поработать на общество, и никогда не было недостатка в чиновниках. И благодаря такой организации своего управленческого аппарата Рим из маленького города-государства, каких были сотни в то время, за три столетия превратился в мощное национальное государство, что и предопределило его могущество в последующие столетия. Здесь же речь идет не о бесплатном труде, а о системе достойного вознаграждения чиновникам за их труд, но о такой системе, которая не позволяла бы им увлекаться погоней за богатством вместо того, чтобы увлекаться служением своей стране.
Что касается подбора чиновников, то их не обязательно отбирать из числа молодых людей, которые часто рвутся побыстрее зарабатывать деньги и делать карьеру, и уж совсем не следует отбирать среди бизнесменов, движущим мотивом которых является доход и прибыль (не говоря уже о конфликте интересов с их участием в бизнесе). Предпочтительнее выдвигать в ряды чиновников высшего и среднего звена не слишком молодых, умудренных опытом людей, которые уже решили свои первоочередные материальные проблемы, проблемы строительства семьи и теперь с удовольствием поработают на благо страны. Конечно, нельзя принимать в управленческий корпус случайных и малограмотных людей, должны быть серьезные критерии отбора, учитывающие предыдущий жизненный опыт, образование и нынешний статус. Но несомненно, что этот отбор должен стать более демократичным и одновременно более жестким: в частности, он не должен допускать практику подбора начальником себе в подчиненные своих же «корешей» (что в России является сегодня и ранее являлось распространенной практикой), с опасностью создания коррумпированных групп.
Данный вопрос в плане борьбы с чиновничьей коррупцией является одним из ключевых. Как было показано, коррумпированные олигархические группы в высшем эшелоне управления государством почти всегда в истории образовывались по принципу наличия особых связей, и в особенности по принципу принадлежности к какому-либо национальному или сексуальному меньшинству, членству в тайной организации и т.д. Всему этому также должен быть поставлен надежный заслон. В частности, выше говорилось о том, что в странах Западной Европы, да и в США до последних десятилетий считалось нормой, что чиновниками работают только представители коренной нации данного государства: в Германии – немцы, во Франции – французы и т.д. И эта практика существует там уже много столетий. Только в последнее время эта практика начала меняться, и то не везде – в Германии турки сегодня составляют уже почти 10% населения, но ни одного турка среди чиновников пока не наблюдается: все чиновники – исключительно немцы. Данная практика представляет собой не что иное, как выработанный столетиями метод борьбы с коррумпированными этническими группами. Никакого другого метода такой борьбы не существуют: чиновники, принадлежащие одному маленькому этносу, даже в условиях ротации, как правило, будут поддерживать между собой связи и оказывать особые «услуги» друг другу и представителям своего этноса[483].
Купиль сэбэ портфэль менистра русского языка - карикатура с сайта www . anekdot . ru
В России при династии Романовых никакой серьезной практики борьбы с данным явлением выработано не было, поскольку коррупция в целом не имела такого разрушительного воздействия, как сегодня. Россия впервые с ним столкнулась лишь в конце XIX – начале XX вв., накануне Революции 1917 года. Но Западная Европа в течение многих столетий, пока там развивалась рыночная экономика (капитализм), сталкивалась с этим явлением, и там доходило даже до поголовного изгнания и истребления всех, кто не относился к коренной нации. Например, из Испании в XV-XVI веках изгнали не только всех поголовно евреев и мавров, но и всех мусульман и вообще всех не католиков. Евреев изгоняли также из Англии, Франции, Германии, и не только изгоняли всех поголовно, но и истребляли. По данным Еврейской энциклопедии, в XVI в. в Западной Европе было убито порядка 40% (!) всех живших в то время в мире евреев (380 тысяч человек из примерно 1 миллиона) ([57] с.231). В нашей стране во время еврейских погромов конца XIX – начала XX вв. не было ничего даже отдаленно напоминающего эти события.
Россия в 1990-2000-е гг. столкнулась с настоящим взрывом этнической коррупции и этнической преступности, которая захлестнула страну, что называется, с головой. Нет сегодня региона в России, где бы эта проблема не была актуальной. На почве этнической коррупции и преступности в ряде городов имел место ряд серьезных социальных конфликтов. С данным явлением можно и нужно бороться кардинальными мерами. И опыт Западной Европы, но, конечно, не XV-XVI веков, и не последних лет, когда она катится неизвестно куда, а опыт успешного строительства в Европе национальных государств и рыночной экономики (эпохи XVII-XIX вв. и послевоенных десятилетий XX века) необходимо использовать. Россия должна, как ранее Западная Европа и США, ввести простой принцип – все чиновники должны быть русскими, за исключением национальных автономий, где в зависимости от пропорционального состава населения могут преобладать представители местной национальности. Это также соответствует той национальной идее, о которой выше говорилось – именно русские (и только русские) способны осуществлять справедливую государственную политику в интересах всего населения и стать «цементирующей силой» российского общества.
Указанный принцип ни в коей мере не является дискриминационным. Речь идет о принципах борьбы с коррупцией, которые используются во всем западном мире в течение столетий, и российское государство вправе использовать такие же принципы. В случае с рядом национальностей вопрос стоит еще более остро. Например, грузины, армяне, евреи, азербайджанцы, эстонцы, латыши и ряд других народов сегодня имеют свои собственные национальные государства, и не все эти государства дружественны России. Любой российский чиновник такой национальности может рано или поздно столкнуться с конфликтом интересов, когда российские интересы противоречат интересам его второй родины. Его могут даже попытаться завербовать представители спецслужб этой второй родины. Неважно, чьи интересы он в итоге предпочтет: сама возможность такого конфликта интересов – достаточное дополнительное основание для того, чтобы не принимать представителей этих национальностей в ряды чиновников. В этой связи необходимо вспомнить, что даже в такой стране иммигрантов как США, не говоря уже о Западной Европе, в течение почти всей истории существования американского государства предпринимались беспрецедентные меры в отношении «иностранцев» - то есть лиц, не относящихся к коренной англосаксонской национальности. Уже через несколько лет после создания Соединенных Штатов, в 1798 г., там была принята серия Законов об иностранцах и подстрекательстве к мятежу, по которым к «иностранцам» была причислена значительная часть людей, проживавших в то время в Америке. Само собой разумеется, они не имели права становиться чиновниками (которыми вплоть до недавнего времени могли становиться лишь англосаксы, родившиеся или долгие годы проживавшие в США), но помимо этого они вообще были лишены многих прав и могли в любой момент подвергнуться аресту по подозрению в шпионаже. А, например, с самого начала холодной войны в 1946 г., как указывает В.Кожинов, в «демократической Америке» развернулись беспрецедентные гонения против евреев, которых американские власти поголовно подозревали в шпионаже и объявляли агентами СССР ([57] с.891).
Конечно, сегодня ситуация в США иная. Там усиленно на государственные посты «проталкиваются» национальные и сексуальные меньшинства, и даже президентом страны избран афроамериканец Барак Обама (правда, наполовину он все же – белый англосакс). Но в Америке сегодня уже нет коренной нации, как это было в XIX веке, сегодня она уже вся состоит из национальных меньшинств, и потому совершенно естественно, что и президентом является представитель одного из них. И потом - может ли кто-то с уверенностью сказать, что Америка сегодня движется в правильном направлении? Ряд авторов, включая меня, полагает, что она уверенно катится в пропасть, и скоро это станет ясно абсолютному большинству людей. Поэтому надо брать пример не с сегодняшней Америки, а с той, которая построила ко второй половине XX века самую мощную экономику мира и выработала в течение первых 150 лет своего существования определенные принципы государственного регулирования и борьбы с коррупцией[484]. И это были те же самые принципы, которые выработала в течение XVII-XIX вв. Западная Европа.
Необходимо также добиваться, чтобы в рядах чиновников не формировались и другие «малые народы», способные поддерживать между собой тесные неформальные связи и формировать на их базе коррумпированные группы: гомосексуалисты, члены религиозных сект, масонских лож и т.д. Речь в данном случае не идет о «возвращении во времена СССР», где ряд указанных категорий лиц уголовно преследовались, а некоторые религиозные и национальные меньшинства не допускались или ограничивались в приеме в вузы, в государственные учреждения и т.д. Имеются принципиальные различия между ситуацией, существовавшей в Советском Союзе и в России в XXI веке. В СССР государство охватывало все общество целиком, сверху донизу, и отторжение тех или иных лиц от государства было равносильно катастрофе, лишению для человека возможности нормально жить. Что касается будущей России, то в ней государство должно играть в основном регулирующую роль, главную роль должен играть частный сектор, и недопущение некоторых категорий населения в ряды чиновников, составляющих всего лишь несколько десятков тысяч человек из проживающих в стране 140 миллионов, никак нельзя сравнивать с ситуацией, существовавшей в СССР, и никак нельзя рассматривать в качестве дискриминации. Главный смысл таких ограничений будет состоять как раз в том, чтобы изжить из общества дискриминацию, которая сегодня продолжает иметь место[485], чтобы создать органы власти и управления, которые будут избавлены от коррупции и будут служить интересам всего общества, а не интересам небольших групп[486].
Структурная экономическая реформа. Следующим ключевым элементом будущих революционных преобразований должна стать структурная реформа в экономике. Президенты Путин и Медведев уже в течение ряда лет заявляли о необходимости усиливать в стране роль малого и среднего бизнеса, но одними такими заявлениями ничего не добьешься, нужны конкретные и решительные меры. Логика здесь очень простая: важнейшей предпосылкой для развития малого и среднего бизнеса, помимо снижения коррупции в госаппарате, является снижение роли крупного бизнеса. На это указывает не только элементарная логика, но и исторический опыт: успешное развитие Англии в XVIII веке, осуществившей Промышленную революцию, держалось на двух «китах»: на протекционистской системе и непримиримой борьбе с любыми видами монополий; об этом же свидетельствует опыт «американского экономического чуда» XIX века, реформ Ф.Рузвельта в середине XX в. и «послевоенного экономического чуда» в Западной Европе.
Принципы должны быть простыми: в России не должно быть частных компаний-монополистов и вообще крупных частных компаний. Те компании, которые по стратегическим соображениям нельзя или нецелесообразно дробить на мелкие и средние (например, Газпром, единая энергетическая компания, крупные компании в нефтяной, металлургической, угольной, химической промышленности), должны быть национализированы и находиться в собственности государства. Кроме того, национализации могут быть подвергнуты и злостные нарушители законодательства, подобно ЮКОСу в начале 2000-х гг. В дальнейшем изменение принципов формирования государственного чиновничьего аппарата (см. выше) должно способствовать кардинальному повышению качества управления этими компаниями, повышению порядочности и ответственности управленцев, устранению коррупции. А для усиления контроля за деятельностью государственных предприятий-монополистов могут, например, вводиться общественные наблюдательные советы с широкими контрольными функциями, с включением в их состав представителей общественности, потребителей, смежников и т.д., подобно синдикалистской модели, существовавшей во Франции после Второй мировой войны. Эти меры должны способствовать устранению коррупции и неэффективности, которые сегодня присущи и государственным, и частным монополистам (причем, последним – в большей степени, тому есть множество фактов в области установления цен, завышения расходов, недобросовестной конкуренции, уклонения от налогов и т.д.).
Как должна проводиться национализация? Могут быть применены два подхода, оба они применялись в практике Западной Европы. Первый – конфискация. Здесь речь может идти о крупных предприятиях, переданных в ходе залоговых аукционов 1995 года и о других крупных предприятиях, приватизация которых может быть признана незаконной (если для такого признания имеются основания). Моральные и политические основания для такой акции есть: залоговые аукционы 1995 г., по мнению многих авторов и согласно выводам Счетной палаты, являлись мошенническими и нелигитимными (см. выше); а 70% населения России убеждено в незаконности и несправедливости проведенной в 1990-е годы приватизации, - что обеспечит популярность указанной акции среди населения. Юридические основания для этой акции могут быть созданы принятием специального закона, который устранит сроки давности ввиду колоссального материального ущерба, нанесенного государству вследствие этих крупных сделок. Следует отметить, что в любой современной стране Запада подход к подобным одиозным сделкам был бы именно таким. Строительство справедливого общества необходимо начинать с восстановления хотя бы частичной справедливости в отношении того беспрецедентного разворовывания государства, которое представляли собой залоговые аукционы и другие крупные приватизационные сделки той эпохи.
Второй подход к национализации может заключаться в принудительном выкупе акций частных монополистов государством по их текущей рыночной цене (зафиксированной на какую-то дату) на российском фондовом рынке. Именно такой подход чаще всего применялся во время послевоенной национализации в Великобритании и Франции. Разумеется, здесь могут быть возражения: цена акций на российском фондовом рынке слишком низка по сравнению с возможной продажной ценой компании. Например, Сибнефть была куплена Газпромом у Абрамовича за 13 млрд. долл., а ее капитализация на фондовом рынке была во много раз ниже. Однако возможная продажная цена компаний-монополистов определяется той монопольной прибылью, которую такие компании извлекают из экономики благодаря своему монопольному положению. И если государство твердо намеревается лишить компании-монополисты их монопольной прибыли (а ничего иного в условиях экономического кризиса ему не остается делать), то оно может это сделать довольно легко. Подобно тому, как в начале 2000-х гг. государство предъявило огромные налоговые претензии ЮКОСУ, оно и теперь может, ссылаясь на монопольную прибыль, установить для монополиста такие налоги, что тот с радостью согласится отдать свою компанию по какой угодно цене, так как в противном случае он ее потеряет через банкротство. Поэтому рыночную стоимость компании-монополиста в таких условиях определить невозможно, и текущая цена акций на российском фондовом рынке – единственный имеющийся объективный показатель для определения такой стоимости.
В любом случае, у государства не найдется столько денег, чтобы выкупать предприятия-монополисты по такой же безумно высокой цене как Сибнефть, после того как они были государством розданы фактически даром в 1990-е годы. Это – несправедливая и преступная растрата государственных средств. Государству нужно направлять свои средства не на материальную поддержку олигархов, тратящих эти средства на покупку английских футбольных клубов и французских замков, а направлять их в новую индустриализацию страны[487].
В нестратегических отраслях промышленности компании-монополисты должны быть подвергнуты добровольно-принудительному дроблению на более мелкие, подобно тому, как это осуществлялось Ф.Рузвельтом в США в 1930-е гг. Вполне возможно, что такому же дроблению должны быть подвергнуты и некоторые крупные торговые сети, занявшие монопольное положение на рынке и нарушающие установленные правила и законы. Но наряду с такими принудительными одноразовыми мерами должна быть создана система, которая не позволяла бы в принципе никому устанавливать монопольную власть над рынком. Должна быть установлена «драконовская» система прогрессивного налогообложения (например, очень высокий налог на прибыль, специальный налог с продаж и т.д.), которая будет применяться к компаниям, превысившим максимальные общие и отраслевые лимиты. К таким лимитам могут относиться:
а) доля в выпуске данного вида продукции в России. Например, для того чтобы компания не могла использовать свое монопольное положение, может быть установлено, что эта доля не должна превышать 3-5% общероссийского выпуска[488]. То же самое по отношению к торговым сетям – может быть установлено, что торговая сеть не может контролировать более 3-5% торговли любым видом товаров на местном рынке.
б) размеры компании. Должны быть установлены максимальные размеры оборота и прибыли частных компаний (которые в дальнейшем будут время от времени пересматриваться, чтобы учесть возможную инфляцию). При превышении данного размера компания будет «наказываться» более высоким налогообложением, которое будет носить запретительный характер. Разумеется, предприятия, входящие в одну промышленно-финансовую группу, должны при этом рассматриваться как одна компания.
Смысл данных мер состоит в том, чтобы заставить компании развивать производство, а не скупку других компаний, чем они были в основном заняты в 1990-2000-е годы. Скупка конкурентов и смежников (слияния и поглощения) была в последние два десятилетия намного более выгодным бизнесом, чем производственные инвестиции, так как она усиливала монопольное положение олигархических групп и увеличивала их прибыли. В итоге все олигархи в основном занимались слияниями и поглощениями, - и собственно говоря, благодаря этой своей деятельности они и превратились в олигархов[489]. Но для общества это было и остается губительным явлением, приведшим к тотальной монополизации промышленности, которую мы имеем в настоящее время. Поэтому нужны «драконовские» меры против слияний и поглощений, ведущих к укрупнению бизнеса. При описанной выше системе любые подобные слияния и поглощения просто потеряют смысл: запретительные налоги, установленные в отношении крупных частных компаний и компаний, контролирующих более 3-5% рынка, сделают любое такое слияние или поглощение бессмысленным и нежелательным.
Наверняка будут сильные возражения, критикующие необходимость установления таких жестких мер против крупных частных компаний и компаний-монополистов. Они неизбежны, так как затрагиваются интересы крупного бизнеса, у которого есть много лоббистов и прочих «защитников». Самое существенное из этих возражений состоит в том, что посредством указанных выше мер могут «наказываться» наиболее успешные и быстрорастущие производственные компании. Но в том-то и дело, что для общества рост одной компании в отрасли, пусть даже наиболее передовой в производственном плане, при деградации и постепенном умирании других компаний, не является благом, а является страшным вредом. И государство не должно ни при каких обстоятельствах допускать подобное положение. Данную логику государство должно понять сначала само, а затем внятно объяснить всем предпринимателям. К тому же для энергичных и работоспособных предпринимателей указанные выше ограничения не должны создавать серьезных помех. Если компания в результате своего роста достигла установленного отраслевого или общего лимита по выпуску продукции/обороту/прибыли, то у предпринимателя есть несколько вариантов дальнейших действий. Например, он может разделить компанию на две и одну из них продать. Или он может стабилизировать производство компании и ее обороты на достигнутом уровне, а параллельно этому создать компанию в другой отрасли, куда и направить основные инвестиции и усилия. Или третий вариант: он может заняться разработкой и внедрением новых высокотехнологичных продуктов, а лицензии и ноу-хау по уже освоенным им производствам он будет передавать конкурентам, которые за их использование будут платить ему роялти. В любом случае бизнесмены должны понять и принять установленные государством правила игры, по которым ни крупных частных компаний, ни частных компаний, монополизирующих какой-либо рынок или отрасль, в России существовать не должно.
Со своей стороны, государство тоже должно будет дать какие-то гарантии бизнесу – в частности, в том, что после проведения реформ будет введен длительный мораторий на дальнейшие реформы и «перетряски» экономической системы. Особенно это должно касаться налоговой системы – так как постоянные изменения налогов (происходившие в России в течение 1990-2000-х гг.) являются фактором, усиливающим риски и отпугивающим инвесторов от любых серьезных инвестиций в нашу страну. Кроме того, реформа чиновничьего аппарата, о которой уже было сказано, должна будет кардинально изменить взаимоотношения чиновников и бизнеса. Сегодня чиновники грабят бизнес, сколачивая за его счет свои личные состояния и мало думая о его развитии. А должно быть как раз наоборот, и реформа аппарата управления призвана исправить эту ситуацию.
Помимо указанных, должны быть приняты и другие меры в области антимонопольного регулирования. В частности, должны быть усилены права антимонопольного ведомства в выявлении и устранении любых форм монопольного сговора, а также перекрестного и совместного владения активами одной группой лиц в любой отрасли (что должно быть запрещено и приравнено к созданию крупной компании). Кроме того, государство должно начать решительную борьбу с этнической монополизацией рынков. Известно, что некоторые повышения цен, подобно упоминавшемуся резкому повышению цен на овощи в Москве и других городах в июне 2006 г., являются результатом этнической монополизации. В условиях нормального рынка цены на овощи в июне должны снижаться, а они, наоборот, резко повысились. Причина состояла в том, что торговля на плодоовощных рынках была монополизирована этническими группами – в основном выходцами с Кавказа. Такая ненормальная ситуация вынудила президента Путина принять меры по ограничению присутствия лиц, не являющихся российскими гражданами, на плодоовощных рынках, и специальные мероприятия по организации прямой торговли представителями российских производителей плодоовощной продукции. Данные меры Путин, выступая по телевидению, прямо охарактеризовал как борьбу с дискриминацией русского населения, но одновременно они представляли собой борьбу с коррумпированными этническими группами. В целом эти меры дали положительные результаты; но они касались лишь одного небольшого сегмента экономики, в то время как данная проблема касается всех отраслей. По-видимому, должен быть принят закон, не позволяющий представителям одного нацменьшинства контролировать, к примеру, более 8-10% торговли любым товаром на местном рынке или более 8-10% общероссийского производства любого товара. В случае нарушения этих законов должны применяться «драконовские» штрафы, налоги и при необходимости принудительная национализация или продажа бизнеса.
Все описанные меры либо уже применяются в мировой практике борьбы с монополизацией и коррупцией, либо являются логическим продолжением этих мер, они опираются на мировой опыт борьбы с данными явлениями. Осуществление их в России совершенно необходимо, без них изменить в лучшую сторону ситуацию в экономике будет невозможно.
Протекционистская система. Указанные выше меры приведут к действительно кардинальному изменению положения в экономике страны лишь в том случае, если одновременно с ними правительство начнет выстраивать единую и цельную протекционистскую систему. Как было показано во второй книге трилогии, и Западная Европа, и США провели индустриализацию и создали мощную промышленность (и как следствие – стали теми развитыми странами, которыми являются сегодня) лишь благодаря такой протекционистской системе (в сочетании с антимонопольными мерами). В Англии эта система существовала с конца XVII в. до середины XIX в. – именно тогда и произошла Промышленная революция. За этот период Англия из страны овцеводов превратилась в мастерскую мира. В США протекционистская система существовала около 150 лет – с начала XIX в. до конца 1960-х гг., за это время Америка превратилась из страны ковбоев и авантюристов в мощную индустриальную державу. В большинстве немецких княжеств протекционистская система существовала с середины XVII в. до начала XIX в., и затем была восстановлена в рамках начавшегося объединения Германии в середине и конце XIX в., результатом чего стало «германское экономическое чудо». Наконец, «послевоенное экономическое чудо» (1946-1967 гг.) в Западной Европе и США тоже произошло в условиях протекционизма.
Во всех этих примерах импортные пошлины по подавляющему большинству промышленных изделий устанавливались на уровне от 40% и выше. В Англии генеральный тариф по импорту вплоть до 1820-х гг. составлял 50%; в США в течение 1865-1940 гг. средний уровень импортных пошлин (по товарам, облагаемым пошлинами) составлял 40-50% ([162] p.141). Наряду с этим, применялись и другие меры: запрет или запретительные пошлины на вывоз сырья, меры поддержки сельского хозяйства и т.д. Суть применения протекционистских мер состоит в том, что они резко повышают стимулы к внутреннему производству по сравнению с импортом и экспортом. Бизнесменам это не нужно растолковывать. Они прекрасно понимают, что им будет невыгодно отдавать государству в качестве импортной пошлины 40-50% стоимости ввозимых в страну изделий; намного выгоднее наладить собственное производство этих изделий внутри страны и заработать на этом значительно бóльшую прибыль. Поэтому результатом выстраивания протекционистской системы должен стать настоящий производственный и инвестиционный бум, как это и случалось всегда в истории.
Россия уже испытала положительный эффект от введения протекционистских мер. В начале 2000-х гг. были введены 25%-е пошлины на импортные автомобили, которые побудили около 15 мировых производителей принять решение о строительстве в России автомобильных производств. Конечно, в большинстве случаев речь пока шла лишь о сборочных производствах, но некоторые из этих фирм уже начали налаживать в России производство комплектующих. Указанные заводы по сборке автомобилей могут в будущем дать мощный толчок развитию самых разнообразных смежных производств, которые участвуют в автомобилестроении. Но это – всего лишь один пример, касающийся одной отрасли. Речь же идет о том, чтобы высокие импортные пошлины (порядка 40-50%) распространялись на все готовые изделия и полуфабрикаты, которые Россия планирует производить сама, а не импортировать[490]. А такую задачу необходимо ставить в отношении подавляющего большинства готовых изделий и в отношении всех продуктов переработки отечественного сырья, если Россия хочет покончить с опасной зависимостью от импорта и со своим положением страны третьего мира, в которую она превратилась за последние два десятилетия, и опять стать развитой страной.
Любимым аргументом либеральных экономистов со времен Адама Смита является тезис о том, что свободный беспошлинный импорт является благом для потребителей, поскольку сильно удешевляет потребительские товары, а протекционизм, наоборот, удорожает товары и невыгоден потребителям. Поэтому наверняка и в данном случае они будут утверждать нечто подобное. Однако в действительности это не так. Только собственное производство, а не импорт, действительно по-настоящему удешевляет товары для потребителей. Но кроме этого, собственное производство дает работу миллионам людей, то есть оно и создает тех самых потребителей, о которых так пекутся либеральные экономисты, без этого потребителей нет, а есть люмпены, живущие случайным заработком. И это можно подтвердить массой примеров. Выше уже говорилось о том, что сегодня в Германии и Италии можно купить качественную одежду (например, мужской или женский костюм, пальто, куртку и т.д.) или обувь по цене, раза в два, а то и в 4-5, ниже, чем в Москве. Между тем, импортная пошлина в России на эти товары сегодня очень низкая – 10-20%. Таким образом, всю остальную маржу (от 100 до 300%) сегодня «съедают» разнообразные торговые посредники, которые занимаются импортом и последующей реализацией товара. Где же здесь тот выигрыш для российского потребителя, о котором так любят рассказывать либеральные экономисты? На самом деле выигрыш получают итальянские и немецкие потребители, и только потому, что в Италии и Германии хорошо развито местное производство добротной качественной одежды. Местные производители напрямую, минуя всех посредников, поставляют одежду в розничную торговлю, поэтому она в разы дешевле, чем та же одежда, но уже привезенная через цепочку посредников в Москву. Но помимо этого, на этих местных производствах в Германии и Италии заняты сотни тысяч людей, которые, прежде чем стать потребителями, сначала участвуют в процессе производства и получают зарплату, делающую их потребителями. А в России в легкой промышленности пока нет ни тех, ни других – собственного производства почти нет, и поэтому сотни тысяч людей лишены работы и возможности получать нормальную зарплату и стать нормальными потребителями. А потребители, занятые в других отраслях, не могут найти в Москве хорошую одежду по доступным ценам и ездят в Западную Европу на шоп-туры, тратя свои деньги за границей. Вот конкретный пример того, как работают в практике законы либеральной экономики – противоположно тому, что утверждают либеральные экономисты.
Конечно, повышение импортных пошлин может первоначально привести к росту цен на импортные изделия. Но есть механизмы, позволяющие минимизировать этот негативный первоначальный эффект. Например, можно растянуть повышение импортных пошлин на 4-5 лет, повышая их на 8-10% ежегодно – но заранее объявив о предстоящих повышениях. Тогда бизнесмены, не дожидаясь этих повышений, начнут инвестировать в создание собственных импортозамещающих производств – и вместо импортных товаров на рынке появится масса отечественных и более дешевых. Второй механизм состоит в том, чтобы одновременно с повышением импортных пошлин сначала снизить, а затем и вообще отменить НДС для товаров отечественного производства[491]. Это создаст дополнительные стимулы для создания импортозамещающих производств, но кроме того это может привести к снижению цен на отечественные товары на фоне повышения цен импортных товаров (что ослабит возможное недовольство населения).
Разумеется, введение протекционистской системы должно сопровождаться целым рядом мероприятий. Прежде всего, населению необходимо объяснить смысл этих мер, каков будет их результат в первые годы и в последующие годы, когда ожидается кардинальное улучшение ситуации в экономике. Во-вторых, необходимо установить жесткий таможенный контроль по всему периметру российской границы. Нынешнее положение, когда ряд таможенных пунктов находятся в руках частного бизнеса, а где-то вообще нет никакого таможенного контроля, необходимо прекратить. В-третьих, необходимо единообразное взимание пошлин по импорту и экспорту, не должно быть никаких исключений и изъятий ни для отдельных субъектов Российской Федерации, ни для отдельных юридических или физических лиц. Любые такие изъятия и исключения будут подрывать эффект применения протекционистских мер и должны приравниваться к коррупции. Наконец, в-четвертых, нужно разработать правильный таможенный тариф, стимулирующий производство. В нем должны быть установлены более высокие пошлины при импорте готовых изделий, более низкие – при импорте полуфабрикатов, и наконец, по тем товарам, которые Россия не производит и не собирается производить (бананы, кофе, чай и т.д.), равно как и по импорту любого сырья, пошлин не должно быть вообще.
Финансовая система и инвестиции. Для подъема российской промышленности, которая за последние десятилетия пришла в сильный упадок, понадобятся огромные инвестиции. С.Каза-Мурза утверждает, со ссылкой на состоявшиеся обсуждения данного вопроса, что для этого потребуется порядка 2 триллионов долларов инвестиций ([51] с.1106), и я думаю, что это еще скромная оценка, в реальности потребуется сделать намного больше капиталовложений. Спрашивается – откуда взять такие денежные средства? Понятно, что в конечном счете имеются только два источника таких инвестиций - это государство и частный сектор. Пока что при всех славословиях либеральных экономистов в адрес частного сектора никаких инвестиций от него Россия так и не дождалась. Крупные частные компании, вместо того чтобы, как утверждали либеральные теоретики, стать главными генераторами инвестиционного процесса, таковыми не стали. А во время финансового кризиса 2008 г. государству пришлось, наоборот, тратить огромные деньги на то, чтобы спасать эти компании от банкротства, вместо того чтобы инвестировать их в экономику или потратить на социальную поддержку населения.
Очевидно, что после осуществления указанных выше мер основными генераторами инвестиционного процесса должны стать средние и мелкие частные компании (так как крупных частных компаний не будет вообще). А средства для инвестиций они должны будут привлекать либо от зарубежных партнеров, с которыми им надо будет создавать совместные предприятия, либо от государства в виде кредитов или в виде прямого участия государства. В последние два десятилетия распространена практика создания в России 100%-х дочерних предприятий иностранных компаний. Но как представляется, правительству здесь нужно учесть положительный китайский опыт и создать налоговые и иные стимулы именно для совместных компаний, создаваемых иностранными инвесторами либо с частными, либо с государственными российскими партнерами. Только так можно получить максимальный эффект от привлечения иностранного капитала – в виде распространения ноу-хау и опыта управления предприятиями.
Возможности для широкого привлечения прямых иностранных инвестиций до сих пор использовались Россией очень плохо. Вместо этого, начиная с 1990-х годов, правительство почему-то (выше объяснялось почему) сделало основной упор на привлечение спекулятивного финансового капитала в ценные бумаги российских эмитентов. Как результат – мы имеем периодически возникающее бегство этих капиталов (как это было последний раз осенью 2008 г.), приводящее к обвалу курсов акций российских компаний, и не имеем никакого реального притока инвестиций в производство. Все это необходимо изменить кардинальным образом. Россия должна начать активно привлекать прямые производственные инвестиции, а для этого надо будет серьезно улучшить имидж ведения бизнеса в России, изрядно подпорченный за последние два десятилетия. Дело в том, что в 1990-е годы многие западные фирмы, воодушевленные начавшимися рыночными реформами, принялись открывать производства в России, но вскоре столкнулись с рейдерством, коррупцией и нарушением элементарной деловой этики со стороны российских олигархов и чиновников. И эти случаи приобрели на Западе такую известность, что у западных предпринимателей надолго пропала охота инвестировать в Россию. В 2000-е годы, благодаря усилиям президента Путина, кое-какие прямые инвестиции (в частности, в автомобилестроение) начались, но в перспективе их может и должно быть неизмеримо (в сто, тысячу раз) больше.
Известно, какую огромную роль сыграли прямые иностранные инвестиции во всех примерах индустриализации. В английской промышленной революции XVIII века ведущую роль сыграли французские и голландские предприниматели, приносившие в Англию вместе с инвестициями и свои производственные секреты. В индустриализации Америки в XIX веке ведущую роль сыграли английские промышленники, которые после отмены протекционизма в своей собственной стране ринулись за океан и принялись там строить фабрики и заводы. И пока Англия во второй половине XIX в. постепенно приходила в упадок, английские промышленники помогли Америке с нуля построить свою собственную промышленность. Китай для своей индустриализации конца XX - начала XXI вв. также в огромных размерах привлекал и продолжает привлекать прямые иностранные инвестиции в производство. Результат хорошо известен: Китай меняется буквально на глазах, он уверенно догоняет Запад и скоро по всем прогнозам обгонит США. Россия в XXI веке могла бы стать таким же привлекательным объектом для притока прямых производственных инвестиций, как ранее Англия, Америка и Китай, и они могли бы так же неузнаваемо изменить облик нашей страны, как неузнаваемо изменился облик стран в приведенных примерах.
Другим источником инвестиций, как было сказано, может стать само государство. Оно должно сконцентрироваться на развитии базовых отраслей (ТЭК, энергетика, сырьевые отрасли, ВПК), где государство должно восстановить свою доминирующую или исключительную роль. Кроме того, очень важны инвестиции в дорожное строительство и прочую инфраструктуру, от которых зависит общее экономическое развитие страны и которые были серьезно запущены. Выше приводились данные о том, что по дорожному строительству Россия в 100 раз (!) отстает от Китая. В.Иноземцев в «Ведомостях» от 10.08.2009 отмечает, что, например, автодорогу Москва-Петербург (которая находится в ужаснейшем состоянии), правительство обещало к 2010 году уже построить, но к концу 2009 г. строить ее еще даже и не начали, а согласно последним планам, к 2013 г. возможно построят лишь первые 40 км. В этой же статье он критикует правительство за огромные по своим затратам «безрассудные» инвестиционные проекты, результат которых для страны совершенно не очевиден и не оправдывает размер инвестиций. В частности, он упоминает проведение саммита АТЭС на острове Русский в 2012 г., для организации которого будет потрачено 7 млрд. долларов, в том числе 50 млрд. руб. – на строительство двух мостов, соединяющих остров с материком. Другой упоминаемый им политический проект – олимпиада 2014 года в Сочи, бюджет которой составит более 12 млрд. долл. Что получит Россия в результате этих огромных 20-миллиардных инвестиций – не вполне понятно. Два крошечных благоустроенных участочка ее огромной территории, на которой разруха и хаос тем временем еще более усилятся? Вообще, как в свое время Николай I постоянно ездил по стране и, видя ужасное состояние дорог, впервые взялся за масштабное дорожное строительство, так и нынешних петербургских чиновников, работающих в Москве, было бы полезно заставлять пару раз в месяц проезжать по автодороге Москва-Петербург (которую можно назвать символом национального позора) – думаю, в результате дорожное строительство у нас бы резко ускорилось.
Чрезвычайно важно, чтобы государство смогло организовать эффективное кредитование малого и среднего бизнеса, на который будет ставиться основной упор в будущем развитии. Но для этого надо решить множество вопросов, и прежде всего вопрос о ставке банковского кредита: при нынешнем уровне от 20% и выше ни о каком кредитовании производства речь идти не может. Председатель правительства Путин осенью 2009 года потребовал, чтобы процент по банковскому кредиту был снижен до 10% годовых ([80] 21/2009, с.10), но боюсь, что этого приказа, так же как и предыдущих, российская экономика не послушается. Экономика вообще не очень-то слушается приказов, она живет не по приказам, а по своим собственным законам.
Проблема чрезмерно высокого банковского процента связана с общим деловым климатом и культурой ведения бизнеса и инвестиций. Сегодня бизнес в России ассоциируется с огромными рисками. Поэтому при любом вложении денег в России инвесторы ориентируются на ожидаемую доходность 40-50% годовых[492]. С этим связана и высокая ставка банковского процента (более 20%) – ведь банк, давая деньги под рискованные проекты, тоже рискует. Фактически это отсекает сколько-либо серьезные производственные инвестиции: какие производственные инвестиции могут обеспечить возврат вложенных средств через 2 года и выплату процента по ставке 20% годовых? Неблагоприятная деловая среда – одна из главных причин невыгодности любых производственных инвестиций в России, и таковых мы, за редкими исключениями, почти не видим в стране уже два десятилетия[493].
Указанные выше меры по реформе чиновничьего аппарата и борьбе с коррупцией, демонополизации промышленности, введению протекционизма должны резко изменить ситуацию в этой области. Но для того, чтобы инвестиции пошли в производство, чрезвычайно важно перекрыть любые каналы для спекуляции, мошенничества, «распила денег», теневого бизнеса и любого другого извлечения несправедливого, незаработанного и нелегального дохода. Государство должно продумать и начать жесткое выполнение программы таких мер, включая ограничения на перевод спекулятивных капиталов за границу и из-за границы, «драконовские» меры против изготовителей контрафактной продукции, финансового мошенничества, невыполнения фирмами и их владельцами своих договорных обязательств и т.д. Одновременно с этим правительство должно разработать и начать осуществление программы массового и дешевого кредитования малого и среднего бизнеса. Совокупность этих мер: реформа управления, структурная реформа, протекционизм, борьба со спекулятивной и теневой экономикой, усиление ответственности по своим обязательствам, - должна способствовать тому, что отношение к производственным инвестициям в корне изменится, они станут намного менее рискованными и более привлекательными; и как следствие – банки начнут давать производственные кредиты, снизив процент раза в 2-3, и кредит наконец-то станет доступным для малого и среднего бизнеса.
В этой связи отдельно следует сказать про рынок земли и недвижимости. Сегодня это – спекулятивные рынки, которые, наряду с рынком ценных бумаг, являются одной из сфер спекулятивного непроизводительного отвлечения капиталов, своего рода «рулеткой», в которую играют финансовые дельцы. Если государство хочет изменить деловой климат и развернуть его в сторону производственных инвестиций, оно должно остановить спекуляцию в этих секторах. История России накануне Революции 1917 года показала, что аккумулирование небольшой кучкой людей (помещиками и кулаками) даже 20-25% пахотных земель страны вызвало страшные социальные катаклизмы: именно из-за этого началась крестьянская война сначала в 1905 году, а затем в 1917 году, послужившая толчком к Гражданской войне (см. главы XVIII-XIX). Сегодня в России идет такая же скупка земель в спекулятивных целях, их аккумулирование дельцами и спекулянтами (прежде всего, иностранными), и правительство на все это не обращает никакого внимания. В данном случае мы имеем вдвойне губительный результат – а) нарастание потенциальных социальных конфликтов в результате такой скупки и возникновения монопольных земельных прав и б) отвлечение капиталов из производительных секторов в спекуляцию землей.
То же касается спекуляций с недвижимостью: сегодня при безумно высоких ценах на жилье огромная его часть куплена в целях спекуляции или помещения капитала, множество новых домов в Москве и других городах стоят пустые, без жильцов, в спекуляцию жильем отвлечены огромные капиталы, а жители городов не имеют возможности купить себе квартиру. Государство должно действовать жестко: запретить куплю-продажу земли в стране (заменив ее долгосрочной арендой земли), ввести высокие налоги, которыми будут облагаться неиспользуемые квартиры (например, квартиры, в которых никто не прописан), кардинально увеличить объемы строительства жилья и «обвалить» цены на него. Это позволит снизить социальную напряженность в данной сфере и устранит одну из важнейших сфер спекуляции и коррупции. Меры по борьбе со спекуляцией необходимо предпринять и на фондовом рынке, и в сфере добычи российских сырьевых ресурсов. Надо помнить: только перекрыв все каналы несправедливого, незаработанного и нелегального дохода, можно кардинально изменить ситуацию в стране и аккумулировать те гигантские инвестиции, которые требуются для индустриализации России и ее выведения из нынешнего состояния колонии и сырьевого придатка развитых стран Запада.
В совокупности описанные реформы: реформа власти и управления, структурная экономическая реформа, создание протекционистской системы и система мер по привлечению и осуществлению инвестиций, регулированию финансовых рынков, земли и недвижимости, - должны привести к формированию в стране принципиально иной социально-экономической системы. Эта система, аналоги которой существовали в прошлом в Западной Европе и США (и остатки которой еще там сохраняются), представляет собой тот самый «третий путь» для России, о возможности которого сегодня многие говорят и пишут. Эту систему, которая во второй книге трилогии была названа режимом национальной демократии (см. Словарь понятий и терминов в конце книги), применительно к России можно было бы назвать еще более коротко и емко: это система НаДо. России надо строить эту систему НаДо, иного варианта у нее нет, если она хочет выжить и получить шанс на дальнейшее развитие. Все остальные системы уже были Россией перепробованы в последние десятилетия, и они доказали свою неэффективность и губительность для страны.
Развитие Востока и Севера страны. Несмотря на все преимущества модели НаДо, ее построение может быть успешным лишь на европейской территории России, где существует достаточно высокая плотность населения. Исторический опыт свидетельствует, что рыночная экономика (капитализм) не может эффективно функционировать на территориях с низкой плотностью населения и на территориях Крайнего Севера с экстремально холодным климатом. К таким территориям относятся Сибирь, Дальний Восток, Север европейской части России и часть Урала. На них приходится примерно 3/4 общей площади, но всего лишь порядка 5-10% населения страны.
В прошлом на таких малонаселенных территориях чаще всего складывался особый социальный строй - феодализм - в одной из его двух разновидностей: классический и грабительский, которые выше были описаны. Это обусловлено тем, что на редконаселенных территориях рыночная экономика реально функционировать не может. И если ее пытаются развивать, то вместо развития нормальных отношений производства, торговли и конкуренции неизбежно начинает развиваться право сильного, подминающего слабых. Демократия в условиях редкого населения тоже едва ли возможна. Все это неизбежно приводит к возникновению некоего подобия феодальных отношений.
Примеры таких «феодальных» областей, возникших в 1990-е годы, уже приводились: Нижний Тагил, Анжеро-Судженск, - где под прикрытием городских властей функционировала сеть массового сексуального рабства. Еще одним примером может служить Сахалин, значительная часть которого после начала добычи нефти на сахалинском шельфе превратилась в «феодальную вотчину» крупных международных нефтяных компаний. Вот свидетельство заместителя главы Росприроднадзора РФ О.Митволя, руководившего в середине 2000-х годов проверкой ситуации, сложившейся вокруг добычи нефти на сахалинском шельфе (цит. по книге А.Хинштейна): «”У всех у нас сложилось твердое ощущение, что Сахалин уже не российская, а английская территория. Ни один вертолет не мог, например, здесь взлететь или приземлиться без разрешения Sakhalin Energy. Когда мы попытались выйти на катере из порта, чтобы осмотреть залив Анива, нас не выпустили, пока на место не прибыли представители SE – поляк и австралиец. Они долго мялись, и лишь после моего звонка в погранслужбу, выход был разрешен. Но все равно: уже в заливе нас попытались задержать сотрудники их ЧОПа, которые… выполняли здесь функции пограничников и таможенников одновременно. На все мои вопросы к местным руководителям, следовал один ответ: Sakhalin Energy – здесь хозяева, ссориться с ними мы не хотим”.
Лишь нечеловеческими усилиями, - комментирует А.Хинштейн, - Митволю удалось закончить инспекцию; итог ее получился вполне закономерен. Общий объем ущерба интересам России в ходе реализации проекта “Сахалин-2” составил 30 миллиардов долларов. Экологии Сахалина был нанесен непоправимый урон; сотни нерестовых рек оказались уничтожены, иностранцы вырубили все оставшиеся на острове леса, началось массовое сползание грунта в воду» ([145] с.169-170).
Все три примера: Нижний Тагил, Анжеро-Судженск, Сахалин, - это аналог грабительского феодализма, содержание которого заключается в хищническом грабеже и вывозе на экспорт любых естественных ресурсов, которые только имеются в данном регионе (в приведенных примерах это нефть и русские девушки). Но аналогичные примеры мы видим по всей Сибири и Дальнему Востоку. Повсюду бесконтрольно вырубается и вывозится за границу в огромных количествах лес, а многие таможенные пункты находятся в частных руках и, надо полагать, сами активно участвуют в этом «бизнесе». Созданы целые индустрии, занимающиеся контрабандным ловом и вывозом за границу ценных пород рыбы, дальневосточного краба и других естественных богатств страны. Многие местные власти фактически оказались под контролем крупных частных компаний или местных олигархов, которые, как правило, формируют эти органы власти из числа своих людей. А те и ведут себя соответствующим образом, игнорируя и интересы населения, и распоряжения, поступающие из Москвы. По телевидению 20 лет уже не прекращаются репортажи о замерзающих сибирских и дальневосточных городах и поселках, о непостроенных больницах, школах, социальном жилье и иных социальных объектах, несмотря на выделенные под их строительство из Москвы деньги, про невыплаченные зарплаты и пенсии; но одних крупных чиновников, уличенных в воровстве, сменяют другие, и ничего от этого не меняется. Причем, если в центральных районах страны на критику как-то еще реагируют, там действуют активисты и общественные движения, борющиеся за права населения и достигающие чего-то в этой борьбе, то в указанных районах – только сплошной произвол и игнорирование критики и указаний сверху. Чиновники и местные олигархи во всех этих районах в большинстве давно уже полагают, что сами эти районы являются их личными феодальными вотчинами, и критика или указания из Москвы их не особенно беспокоят.
В некоторых регионах происходит дискриминация русского населения. Вот что писал И.Шафаревич в конце 1990-х годов: «Несколько лет назад я был в Якутии. Сразу же я столкнулся с новым для меня словом – “якутизация”. Так называют процесс постепенного вытеснения русских со всех руководящих постов. Русский язык все более заменяется якутским. Ответственные совещания, важные репортажи по радио и телевидению ведутся по-якутски. Районы переименованы в улусы, деревни – в наслеги. И это при том, что русские составляют 2/3 населения Якутии. И какова же реакция русских? Я слышал только об одной: русские уезжают. За один год из того района, где я был, уехало 10% жителей» ([149] с.692).
А между тем, процесс сокращения населения на всех этих территориях идет страшными темпами. Это является результатом и естественной убыли, и миграции в европейскую часть страны: кому же хочется жить при феодализме. Поэтому уже очень скоро Россия потеряет все эти территории, а охотники забрать их себе очень быстро найдутся. Япония мечтает о Курильских островах, а китайцы активно просачиваются на Дальний Восток и в Сибирь. Не дремлют и США. Выше уже говорилось об американских планах «выкупить» у России Сибирь (или забрать в счет российского долга Западу). Нет никаких сомнений в том, что когда русское население этих территорий снизится до критического уровня, то под все эти планы будет организована солидная международная пропаганда и поддержка – дескать, надо «помочь» России в освоении этих территорий, от которых зависит снабжение всего мира сырьем и энергией. И Россия потеряет эти территории, тем более что ни сил, ни смысла их удерживать, охранять и оборонять у нее больше не будет. В чем смысл, ради чего нести все эти огромные затраты? Ради того, чтобы чиновники и бизнесмены и дальше расхищали и уничтожали то последнее, что еще там имеется? А какая, собственно говоря, разница, будут ли это делать отечественные чиновники и бизнесмены или иностранные?
Совершенно очевидно, что если эти территории нужны России (а это – неотделимая часть России, где тысячелетиями жили русские), то там нужно установить такой режим, который бы обеспечил нормальное существование для местного населения, эффективную власть, действующую в интересах этого населения, и постепенное развитие, а не разграбление этих территорий. Таким режимом, альтернативным складывающемуся в последние 20 лет феодализму, может быть только социализм. Наверное, это не должна быть жесткая мобилизационная модель социализма, построенная при Сталине, а некий вариант рыночного социализма; тем не менее, это должна быть модель, базирующаяся на государственной собственности. В отличие от режима НаДо, применимого в европейской части страны, такая модель допускает существование только малого бизнеса, с числом занятых, составляющих не более нескольких десятков человек (и не более 1 малого предприятия у одного владельца/группы владельцев на данной территории). Развитию таких бизнесов государство должно всячески способствовать, разрабатывая для этого специальные программы. Все другие формы бизнеса на этих территориях должны быть запрещены, а крупные и средние предприятия (и крупная частная собственность) – национализированы. Кроме того, всему местному населению должен быть гарантирован минимальный набор социальных благ и пособий, позволяющих существовать даже в отсутствие работы, чтобы люди никуда не уезжали.
Что касается направлений развития, то они должны быть связаны в первую очередь с добычей и переработкой сырья и топлива. Для этого могут и должны привлекаться китайские, американские, японские и прочие иностранные инвестиции, как это, в частности, предусмотрено последней программой долговременного сотрудничества с Китаем. Но при условии создания совместных предприятий, где 51% участия будет у российского государства и где порядка 99% работающих будет составлять местное русское население, что обеспечит ему занятость[494]. Должны реализовываться и государственные инвестиционные программы, но нацеленные не на политический эффект (типа строительства чудо-моста и дворца на острове для принятия высоких иностранных гостей), а на экономический эффект: программа освоения и переработки нефтегазовых, рыбных, лесных ресурсов, строительства автодорог и т.д.
Все это позволит сохранить данные территории (Восток и Север) как неотъемлемую часть страны, а в экономическом плане - как сырьевой резервуар и стратегический резерв для будущего развития. Ну, а через несколько десятилетий, по мере роста населения в тех или иных областях Востока и Севера, на них можно будет также постепенно распространять режим НаДо. В сущности, разница между ним и режимом рыночного социализма будет заключаться лишь в размере частного бизнеса, разрешаемого на данной территории. Все остальные элементы режима НаДо, описанные выше, должны действовать в Сибири, на Дальнем Востоке, Урале и европейском Севере так же, как они будут действовать на остальной территории страны.
Демография, иммиграция и национальное строительство. Указанные реформы должны привести к кардинальному улучшению демографического положения России. Ранее уже говорилось о том, что причины нынешнего катастрофического положения в этой области связаны с общей социальной и экономической ситуацией в стране в условиях углубляющегося кризиса коррупции. Преодоление этого кризиса приведет к резкому улучшению в области демографии. В первой и второй книгах трилогии приводились данные о том, как феноменально улучшилась демография в тех примерах (Англия XVIII в., Западная Европа после Второй мировой войны и т.д.), когда речь шла об установлении режима национальной демократии или некоего аналога такого режима (см.: [64] главы X, XII). Например, в Англии средняя рождаемость (среднее число детей, рожденных в течение жизни одной женщиной) выросла с 3-4 детей в середине XVII века до 6 детей в начале XIX в., что привело к беспрецедентно быстрому росту населения Англии. Такое же резкое увеличение рождаемости можно ожидать после начала реализации стратегии НаДо в России[495].
Параллельно резкому росту рождаемости сократится смертность, пьянство, преступность и снизится острота многих других негативных социальных явлений. Этому будет благоприятствовать тот переход от нынешней нестабильной криминальной спекулятивной экономики к экономике, основным содержанием которой будет производство, стабильность и высокая занятость. Сегодня, согласно социологическим опросам, 40% россиян жалуются, что живут в напряжении, раздражении, тоске; неуверенность в завтрашнем дне охватывает 60% россиян ([13] 21.04.2009, А4). Все эти негативные явления: высокая смертность, пьянство, тоска, неуверенность в завтрашнем дне, низкая рождаемость, рост наркомании, - связаны именно с той спекулятивной нестабильной криминальной экономикой и с тем катастрофическим положением в сфере занятости населения, которые сформировались за последние 20 лет. Причем, официальные органы власти предпочитают умалчивать об этом положении, хотя оно всем очевидно. Официальная безработица сегодня составляет 8-10%, но неофициальная – в несколько раз выше, так как множество рабочих мест в стране создано искусственно. Это видно невооруженным глазом[496], об этом же свидетельствуют все имеющиеся данные и цифры. Например, на подавляющем большинстве российских предприятий число работающих в несколько раз больше, чем на аналогичных предприятиях в любой европейской стране. Это может подтвердить любой отраслевой аналитик, который занимается анализом предприятий. Лишних людей не увольняют, а держат на предприятиях, потому что понимают, что им негде больше устроиться на работу. Около 2 миллионов россиян в трудоспособном возрасте работают за границей – еще одно свидетельство огромного неиспользуемого резерва. Причем, это, как правило, наиболее работоспособные и грамотные люди, которым не нашлось места в России. Да и просто тот факт, что российская промышленность удовлетворяет потребности страны по многим позициям (одежда, обувь, фармацевтика, качественные нефтепродукты, бумажные изделия и т.д.) на 10-20%, а по остальным – в лучшем случае на 30-40%, говорит о наличии колоссального недоиспользованного трудового потенциала страны. Полагаю, что реальная безработица в стране составляет не 8-10%, а порядка 40-50%.
Именно эта масса людей, отчасти формально безработных, а отчасти имеющих условную занятость, и составляет ту армию лишних людей, о которой уже говорилось. Это – как раз те 40-60% россиян, которые, согласно опросам, постоянно живут в тоске, раздражении и неуверенности в завтрашнем дне, так как прекрасно понимают крайнюю неустойчивость своего нынешнего положения. Особенно это касается молодежи, среди которой даже официальная безработица составляет сегодня порядка 30%, а неофициальная – намного выше. Не удивительно, что молодежь захлестнула волна пьянства, наркомании и преступности. О каком исправлении демографической ситуации или уменьшении преступности, пьянства и наркомании можно говорить, пока сохраняется такая высокая реальная безработица?
Нищета и безработица – а вас призывают рожать. Источник: http :// demotivators . ru
Все это изменится кардинальным образом лишь тогда, когда произойдут решительные изменения в экономике и социальной структуре общества, то есть когда будут реализованы те революционные преобразования, которые были описаны. Конечно, правительству надо стараться оказывать прямую поддержку материнству, рождаемости, детским домам, вести борьбу с наркоманией и пьянством, но одни эти меры не дадут никакого результата без осуществления всего комплекса мер, предусмотренных стратегией НаДо.
Удивительно, что на фоне той огромной скрытой безработицы, которая существовала и продолжает существовать в России, правительство все последние 20 лет убеждало нас в том, что в стране не хватает рабочих рук и необходим приток трудовых мигрантов. Можно только удивляться и гадать, чем были продиктованы эти заявления – наивностью, лицемерием или некомпетентностью, или всем этим одновременно. В действительности тезис о нехватке трудовых ресурсов в России – еще один миф, насаждаемый либеральной экономической лженаукой. Данный миф был придуман в интересах того самого класса (олигархии), который все эти 20 лет и занимается спекуляцией, обманом и разворовыванием государственной собственности, ничего не создавая в той стране, которой управляет. И выгоды для него от этого тезиса очевидны: в результате массовой иммиграции он получил в свое распоряжение огромное количество совершенно бесправных людей. По оценкам, число иммигрантов в России достигает 10 млн. человек[497], и все эти люди, за редкими исключениями, находятся в стране «на птичьих правах». Здесь уместно провести аналогию с массовым ввозом иностранных рабов в Италию в античности или негритянских рабов в южные штаты США в XVIII-XIX вв. или с армией батраков и крестьян-кустарей в дореволюционной России (см. главу XVII). Нелегальные иммигранты, да и значительная часть легальных – это те же «рабы» и «батраки», которым можно, например, не заплатить денег за сделанную ими работу, а просто их выгнать на улицу (что очень часто и происходит), или платить в 3-4 раза меньше, чем коренным россиянам. Их можно посадить в какой-нибудь подвал и заставить там производить нелегальную или «паленую» продукцию (наводнившую всю страну) – и они будут работать, несмотря на антисанитарные условия и постоянный страх разоблачения. Их можно без труда втянуть в сеть уличной проституции, торговли наркотиками, этнических преступных группировок и во многие другие «прелестные дела», в которые коренных россиян вовлечь не так-то просто.
Последствия этой волны иммиграции для России настолько страшны, что их даже невозможно по-настоящему учесть и осмыслить. Это и взрыв преступности, и этническая коррупция, и усугубление проблемы безработицы среди коренного населения, и просто уничтожение русской культурной среды и самого русского народа. Вот что говорит М.Делягин в интервью «Комсомольской правде» от 22.10.2009: «В 2007 году иностранцы совершали в 3,1 раза больше преступлений, чем против них, в 2008 году - уже в 3,5 раза, а в январе-августе 2009 года разрыв вырос до 4 раз. Это статистика. Реальный разрыв выше: ведь преступления против иностранцев регистрируются по заявлению, а для выяснения, что преступник - иностранец, преступление надо еще раскрыть. И далеко не всегда это получается…
Другая проблема - разрушение миграцией этнокультурного баланса России. Впрочем, это лишь часть проблемы, о которой нам в родной стране разрешено говорить. Ведь этнокультурный баланс рушится не только жителями Таджикистана и Китая, но и потому, что в традиционно населенные русскими регионы приезжают выходцы из Северного Кавказа, а в некоторые - из других национальных республик. Во многих из них идет выдавливание русских, тихая этническая чистка, которую власти замалчивают…
Третья проблема - коррумпированность власти. Похоже, в ряде городов часть правоохранительных органов просто на корню скуплена этническими кланами. Это означает высокую степень безнаказанности уже и мелкой этнической преступности, что также "обостряет дружбу народов". Не секрет ведь, что отношение к взятке в разных культурах разное. Для нас это нечто предосудительное, а есть культуры, где это почти народный обычай, и моральный барьер, который нужно преодолеть, чтобы дать или взять взятку, существенно ниже.
Интересно читать сообщения про московских милиционеров - чуть не половина фамилий иностранного и уж, во всяком случае, не славянского происхождения. Это было бы здорово, это был бы интернационализм, если бы не клановость, кумовство и другие замечательные явления».
Параллельно этому иммиграция вызывает огромный клубок проблем в области производства и экономики, который ставит под вопрос саму возможность развития страны в будущем. Приведу еще один отрывок из интервью М.Делягина: «…падает профессионализм и негде работать, потому что "зеленый свет" включен родственникам и знакомым: из России вымывается наиболее цивилизованный слой общества, и так очень тонкий. Раньше "русскоязычные" бежали с Северного Кавказа в Москву, а теперь - за границу. Знаю людей, которые уехали даже из Москвы: лучше быть чужими за границей, чем чужими, в том числе в культурном, этническом, цивилизационном плане, в родной столице.
Миграция способствует примитивизации производства. Бизнес в гробу видал инновации и смеется до колик, когда слышит разговоры про них, даже президентские. Зачем? Ему это не нужно - он десяток таджиков пригонит, и те все сделают.
Это убивает наше будущее.
Следующая проблема - технологическая безопасность. Современные технологии применяют люди, которые порой даже инструкцию прочитать не могут. Уже были аварии. В Москве есть дома-новостройки, которые пошли трещинами, а в них переселяют людей. Не потому, что на стройке много украли. Строители были неквалифицированные».
Возникает вопрос – что делать со всем этим? Конечно, без решения общих проблем, без осуществления тех революционных перемен, о которых шла речь выше, попытка решить проблему иммиграции, во-первых, не удастся из-за активного противодействия олигархии, а во-вторых, не даст желаемого результата. Но если говорить о том, что должно быть сделано в сочетании со всеми другими элементами стратегии НаДо, то без сомнения, необходимо резко ужесточить иммиграционную политику, значительно (в разы) сократить число иммигрантов, ввести жесткое квотирование и контроль за ними, а также активизировать борьбу с разными видами этнической коррупции и преступности. Здесь также надо учитывать опыт стран Запада, где на протяжении последних десятилетий и даже столетий существовали жесткие иммиграционные этно-культурные квоты и специальные отделы по борьбе с этнической преступностью.
Наряду с этим, М.Делягин (в том же интервью) высказывает мнение, что надо вести борьбу с этническими диаспорами, стараясь их размывать. Полагаю, что такой лозунг неприемлем как с точки зрения общечеловеческих ценностей, так и с точки зрения идеологии НаДо, которая была изложена в предыдущем параграфе. Вместе с тем, проблема диаспор существует, и это очень серьезная проблема. Суть ее состоит в том, что диаспора, с одной стороны, это некое культурное сообщество, а с другой стороны, на базе диаспоры может формироваться олигархия – «малый народ», противопоставляющий себя всему остальному населению страны. Поэтому задача должна сводиться не к борьбе с диаспорой, а к борьбе с образующейся внутри нее олигархией. Если этническая диаспора существует для культурного и религиозного времяпрепровождения, то угрозы обществу она не несет (пока не нарушает существующие законы и традиции). Свободный выбор культурного отдыха и религии – законное право каждого человека. Но очень часто на базе диаспор складывается этническая преступность, коррупция и монополизация рынков. Государство должно вести борьбу не с самой диаспорой, а с указанными проявлениями. И принадлежность к диаспоре (которую государству необходимо отслеживать) должна являться одним из важных критериев для принятия решения о том, идет ли, например, речь об этнической монополизации рынка или об этнической преступности, за что, как уже говорилось, должны быть установлены особые налоговые или уголовные санкции. Если с этими проявлениями будет организована эффективная борьба, то этнические диаспоры очистятся от коррупционных и преступных элементов (для которых членство в диаспоре не только потеряет смысл, но и станет нежелательным) и перестанут представлять опасность для общества. Поэтому политическим лозунгом должно стать не размывание диаспор, а их очищение от преступности и коррупции. В этом должны быть заинтересованы не только русские, но и большинство представителей самих диаспор, которые думают о том, как им жить дальше в нашей стране и какое будущее у них и у их детей. Только на базе такого сотрудничества можно достичь той цели, которая была поставлена – построение в России государства и общества, основанного на справедливости, мире и добрососедстве.
Национальный вопрос является самым сложным среди всех вопросов государственного строительства. И здесь очень важно выработать правильную и справедливую идеологию, которую необходимо разъяснить всему населению. Как представляется, именно идеология НаДо, ставящая цели создания справедливого общества, и может стать такой идеологией национального строительства России.
История дает очень много примеров того, как страны, не имевшие правильной идеологии, терпели крах в области национального строительства, несмотря на все предпринимаемые ими усилия. Одним из таких примеров являются США. Выше говорилось, что Соединенные Штаты переняли очень многие черты своей национальной политики у Западной Европы, и во многом эта политика была успешной. Но наряду с этим, особенно в первой половине и середине XX в., там развернулась настоящая борьба с национальными меньшинствами, которые всячески третировались и дискриминировались. Достаточно указать, например, что число членов Ку-клукс-клана в США в 1920-е годы достигало 5 миллионов человек (!); и эта полуфашистская организация, третировавшая всех не белых и всех не протестантов (в т.ч. негров, ирландцев, евреев и т.д.), установила контроль или влияние над администрациями ряда городов и штатов страны ([65] глава XVII). В первые десятилетия после Второй мировой войны в США началась новая волна гонений и третирования негров, евреев и других нацменьшинств. Но теперь в борьбу против этого «американского фашизма», как о нем в то время писали[498], включились многие коренные американцы: в том числе известные писатели, политики и т.д. И что же получилось в результате? В результате мы сегодня имеем в США тот же «американский фашизм», но наоборот – потому что теперь дискриминации, по мнению самих же американцев, подвергаются уже коренные жители Америки. Из одной крайности США бросились в другую. Хуже всех там теперь приходится коренным американцам, не относящимся ни к каким меньшинствам – ни к национальным, ни к сексуальным. На волне борьбы с дискриминацией меньшинств были уничтожены и все наработки, способствовавшие ранее строительству американской нации: политика квотирования и ограничения иммиграции, борьба с этнической преступностью, формирование корпуса чиновников и политиков исключительно из числа коренных американцев и т.д.
Происходящее в Америке в последние десятилетия напоминает то, что происходит в России, которая тоже бросилась из одной крайности в другую – только не в сфере межнациональных отношений, а в сфере экономики. У нас правящая верхушка семьдесят лет запрещала любые капиталистические (рыночные) отношения, а потом навязала стране самый дикий вид капитализма, какой только можно себе представить. А в Америке правящая верхушка те же семьдесят лет или более насаждала дискриминацию и третирование национальных меньшинств, а затем навязала другую крайность – всяческое возвышение нацменьшинств и дискриминацию коренного населения. И тем самым нанесла Америке смертельный удар: разрушенную экономику при большом желании и при определенных условиях можно восстановить, а вот разрушенную нацию восстановить практически невозможно. В последние десятилетия в Америку направлялся такой мощный приток иммигрантов, что он уже почти уничтожил собственно американскую культуру и нацию. Белые в США уже почти превратились в меньшинство, их доля в населении быстро уменьшается, да и они сами раздроблены на множество самостоятельных этнических диаспор (ирландская, итальянская и т.д.). Поэтому можно констатировать, что единая американская нация уничтожена. А вслед за уничтожением единой нации всегда в истории неизбежно следовали деградация и крах государства.
В России происходят такие же тенденции, но они еще не достигли критической точки, точки невозврата. Все еще можно исправить, можно возобновить процесс строительства российской нации, начатый много столетий назад в Древней и Московской Руси. Но для того чтобы справиться со стоящими вызовами и угрозами и избежать шараханий из стороны в сторону, несправедливости и дискриминации той или другой части населения (русской и нерусской) необходимо опираться на единую и справедливую идеологию, учитывающую мировой опыт и все сложные проблемы, возникающие в процессе национального строительства.
27.5. Внешняя стратегия
Внешняя стратегия России должна опираться на сформулированные выше принципы, составляющие основу будущей российской национальной идеи и государственной идеологии (идеологии НаДо): отказ от внешней экспансии в любой форме (в том числе в экономической), строительство суверенного сильного и справедливого государства. Кроме того, внешняя стратегия должна учитывать неизбежность дальнейшего углубления кризиса глобализации и ее неизбежный крах в течение XXI века. С учетом этого Россия не должна рассматривать улучшение политических отношений или расширение экономических связей с какими-либо странами как самостоятельную цель своей политики (каковая очень часто ставится сегодня). В условиях углубления кризиса глобализации и быстрых политических изменений в мире эта цель является полнейшей иллюзией, не оправдывающей тех усилий, которые на это затрачиваются. Внешняя политика России должна стать на порядок более прагматичной, более жесткой и в первую (а также во вторую и третью) очередь служить тем главным целям внутренней стратегии развития страны, которые были сформулированы в предыдущем параграфе. Внешняя политика должна стать подчиненной задачам внутренней стратегии и политики, а не выполнять какие-то самостоятельные и никому не понятные, иллюзорные, задачи, которые она преследовала в последние полвека[499]. Из этого вытекают следующие подходы к политике в отношении к основным игрокам на международной арене:
Отношения с международными организациями. Россия должна отказаться от вступления в ВТО, причем отказаться принципиально. Членство в этой организации противоречит задачам индустриализации страны, для которой необходимо выстраивать жесткую протекционистскую систему, и не как временное явление, а как постоянный элемент экономической системы страны, призванный существовать в течение столетий. Система ВТО уже в ближайшие годы начнет трещать по всем швам и разваливаться, по мере того как всем странам начнет становиться очевидной ложность концепции глобализации. Поэтому отказ России от вступления в ВТО можно, помимо идеологических разногласий, объяснить также наметившимся кризисом в рамках этой организации. Экономически Россия от этого ничего не проиграет, так как у нее слишком мало экспорта, которому членство в ВТО могло бы помочь (по сути единственным таким экспортом является продукция российской металлургии, но она понадобится для собственной индустриализации), зато выиграет очень много, так как сможет проводить самостоятельную таможенную политику, призванную стать одним из ключевых факторов будущей новой индустриализации страны.
Членству в «восьмерке» и в «двадцатке» Россия не должна уделять слишком большого внимания. Никаких проблем эти организации не решат из-за непримиримых противоречий между их членами, они как были, так и останутся пустой говорильней. Конечно, политическую трибуну заседаний «восьмерки», «двадцатки», а также ООН, АТЭС и т.д. нужно использовать для объяснения российской политики и пропаганды нужных России взглядов, но не стоит всерьез рассчитывать на возможность продвижения каких-то важных конкретных решений в рамках этих организаций.
Те проблемы, которые Россия пытается выдвигать в рамках международных организаций, она должна сама решать на двустороннем уровне. В частности, проблему реформы международной валютной системы (ухода от расчетов в долларах) Россия должна начать решать самостоятельно: сократить свои расчеты в долларах и совсем избавиться от долларовых резервов, частично перекинув их в золото и евро, частично – использовав для масштабных инвестиций в российскую инфраструктуру и промышленность.
Отношения с Западом. Первоначально отказ от вступления в ВТО и выстраивание протекционистской системы в России неизбежно вызовет истерию в западных СМИ и трения с рядом западных политиков и государств. Но уже через несколько лет истерия закончится, и Западу придется смириться с этой новой реальностью. Кроме того, эти меры вызовут ажиотажный интерес к инвестициям в России со стороны западного среднего (и отчасти крупного) бизнеса, и этот феномен в дальнейшем станет важным фактором улучшения отношений если не с США, то, во всяком случае, с Западной Европой. Когда западноевропейский бизнес «по уши» влезет с инвестициями в Россию, то государствам Западной Европы будет трудно не учитывать его интересы; поэтому идеологические разногласия по поводу ВТО и разных взглядов на демократию и внешнюю политику отойдут на второй план, а на первый план выйдут конкретные вопросы содействия совместному бизнесу на территории России.
Отношения с США будут развиваться хуже всех, но это происходило бы при любом сценарии развития России, так как американская правящая верхушка заинтересована не в развитии, а в ослаблении нашей страны. Поэтому Россия должна строить отношения с США с максимальным прагматизмом и даже цинизмом. Например, США до сих пор не отменили поправку Джексона-Вэника, запрещающую экспорт технологий в Россию, хотя тех причин, по которым она вводилась (запрет на еврейскую эмиграцию из СССР) давно уже нет. Россия должна в ответ ввести санкции против США, например, запрет на пролеты американских военных транспортных самолетов над ее территорией, и связать возможную отмену этих санкций с отменой поправки Джексона-Вэника.
Судя по всему, США уже в самое ближайшее время решатся на дальнейшие шаги по усилению своего доминирования в мире, в частности, они нападут на Иран и установят над ним свой контроль, обрушив мировые цены на нефть. Это вызовет кризис в России и другие последствия, о которых уже говорилось. Но в то же самое время такие действия окончательно снимут необходимость для российского руководства изображать подобие дружбы с США. Россия в этих условиях должна занять нейтральную позицию. Она должна избегать реального противостояния или новой холодной войны с США, но в то же время придерживаться во взаимоотношениях чисто прагматического подхода, который, кстати говоря, лучше всего понимают в Вашингтоне. Дружить с мировым хищником бесполезно, но и воевать тоже бессмысленно, единственное что остается – развивать взаимовыгодный обмен стратегическими уступками (как в приведенном примере: поправка Джексона-Вэника в обмен на пролеты военно-транспортных самолетов).
Следует исходить из того, что крах США в течение XXI века как мировой державы и, возможно, вообще как единого и сильного государства практически неизбежен. Но пытаться ускорить этот крах бессмысленно и опасно, так как Соединенные Штаты в ближайшие десятилетия будут еще очень сильны. Кроме того, Россия вообще не должна строить свою политику на подрывной деятельности в отношении какого-либо государства, даже настроенного враждебно. Поэтому во взаимоотношениях с государствами-врагами США необходим такой же прагматичный подход: Россия должна продавать оружие всем, кто платит за него деньги, это бизнес, а не объявление войны Америке. Если же США не хотят, чтобы Россия кому-либо продавала оружие, то они должны компенсировать эту потерю России какими-то стратегическими уступками (в том числе не препятствовать экспорту технологий в Россию в рамках западных инвестиций, отказаться от размещения военных баз, систем ПРО вблизи российских границ, отказаться от своего влияния на страны ближнего российского зарубежья и т.д.).
Эта внешняя политика должна быть разъяснена и российскому населению – что необходимо для государства, принявшего единую идеологию и собирающегося жить в соответствии с этой идеологией. Да, - должны сказать политики народу, - правящая верхушка США переродилась в олигархию, рвущуюся к мировому господству и мечтающую об уничтожении России. Но из-за этого Россия не должна вступать в войну, холодную или «горячую», с Америкой и со всем американским народом. Она не должна повторять ошибок Советского Союза, а должна проводить свою собственную политику, вытекающую из ее национальной идеи. И рано или поздно время все расставит на свои места: Россия вновь станет одной из ведущих мировых держав (во всех областях, включая экономику), а гегемония США уйдет в прошлое.
В ближайшие десятилетия наиболее вероятна эскалация стратегического противостояния между США и Китаем, интересы которых начинают сталкиваться все больше в самых разных областях и регионах мира. У России при реализации обозначенной выше стратегии не будет причин для глобального противостояния с США и для повторения сценария холодной войны 1946-1991 гг. Но сценарий такой войны: как холодной, так и «горячей», - весьма вероятен во взаимоотношениях между Америкой и Китаем. России в такой ситуации важно занять полный нейтралитет и исходить из чисто прагматических интересов. Ничто не должно мешать России продавать современные вооружения Китаю, но если США будут настаивать на отмене таких поставок, то Россия может «обменять» такое согласие на важные уступки в указанных областях.
Отношения со странами СНГ. Центральным вопросом стратегии по отношению к странам СНГ является вопрос о разделенности русской нации, так как несколько десятков миллионов русских сегодня живут за пределами России, прежде всего на Украине, в Белоруссии и Казахстане. В.Третьяков указывает, что первые годы после развала СССР существовала иллюзия, что вопроса о разделенности русской нации не существует или он не стоит остро, если можно наладить сотрудничество, безвизовый обмен и т.д. между соседними братскими государствами. Но последующие события показали, что это не так. В этой связи он пишет о необходимости поставить на официальном уровне вопрос о разделенности русской нации, с чем нельзя не согласиться ([133] с.193-196).
Вопрос этот все более обостряется в свете развития событий в странах ближнего зарубежья. То, что происходило в 2005-2009 гг. на Украине, равно как и то, что происходило в 1990-2000-е годы в Прибалтике, многие авторы квалифицируют не иначе как фашизм, направленный против проживающего в этих странах русского населения и в целом против русского народа. Вот что, например, писал известный украинский политик Д.Табачник в 2009 году: «То, что в Украине проводится государственная политика фашизации, не видеть уже невозможно – страну пытаются превратить в оранжево-коричневый заповедник с накачанной националистическими мифами манипулируемой толпой вместо гражданского общества. Причем это не “эксцессы исполнителей”, а последовательный курс, проводимый лично президентом [Ющенко] и его окружением… Захватившие власть в Украине галичане считают нас, малороссов, великороссов и белорусов, единым русским народом. (выделено мной – Ю.К.) Их пропаганда и реальная политика направлена не только против нас как “неправильных” украинцев, проживающих на территориях, которые галичане почему-то считают своими, но и против соседних государств – России и Беларуси» ([126] с.219, 519). Замечу, что Табачник не является русским националистом, а относится (или относился до недавнего времени) к числу сторонников строительства самостоятельной украинской государственности. Тем характернее констатация данных выводов в устах такого политика.
Приведенные факты являются всего лишь наглядной иллюстрацией вывода, сделанного на основе анализа мировой истории коррупции. Он состоит в том, что в условиях глобализации, которая развязывает и неизмеримо усиливает разгул внешней и внутренней коррупции, выжить и нормально существовать могут только крупные национальные государства, построенные на базе одного доминирующего этноса. Если такого этноса нет или он размыт и уничтожен, то государство неизбежно терпит крах, так как оно не способно сопротивляться силам коррупции, толкающим его на все более и более губительные действия. Опасность такого краха существует не только для Украины, расколотой надвое по этническому принципу, но также для Белоруссии и для Казахстана. Они также в силу своих незначительных размеров (и в силу отсутствия единого этноса в Казахстане) в ближайшие десятилетия будут оставаться слабым звеном, подверженным постоянному риску разрушения изнутри или снаружи, со стороны мировой олигархии, а также риску втягивания в гражданские смуты, гражданские войны и даже военные конфликты, в том числе с Россией (как показало участие украинских военных в агрессии Грузии против Южной Осетии в августе 2008 г.).
И это положение невозможно исправить. Попытки прямого влияния России на политическую ситуацию в этих государствах ни к чему хорошему не приведут, так как вызовут лишь подозрения и обвинения в попытке подчинить их своему контролю. То есть результат такого влияния может быть резко отрицательным, как и показали события «оранжевой революции» 2004 года на Украине. Президент России Путин заявил тогда о своей поддержке победившего на президентских выборах В.Януковича, но это не только не остановило «оранжевую революцию», а лишь ее усилило и придало ей бóльшую популярность среди части нейтрального населения. В итоге под лозунги освобождения от диктата Москвы Украина попала под самый циничный диктат Вашингтона[500]. Как писал Д.Табачник, «Внешняя политика Виктора Ющенко полностью подчинена интересам США и ничего общего не имеет ни с государственными интересами Украины, ни с волей и убеждениями большинства украинских избирателей… В нынешнем виде Украина практически превращена в управляемый извне протекторат, с руководством, лишь условно имеющим легитимность» ([126] с.234, 338).
Политика России в отношении ближайших соседей в этих условиях должна стать столь же жесткой и прагматичной, как и в отношениях с другими странами. Она должна руководствоваться одной долгосрочной конечной целью – целью объединения русского народа, включая великороссов, малороссов и белорусов, в рамках одного государства – нынешней Российской Федерации. Эта цель должна быть поставлена на идеологическом уровне, но при этом должно быть заявлено, что Россия не собирается сама никого захватывать или присоединять без добровольного волеизъявления абсолютного большинства населения тех территорий, которые хотят присоединиться, и без согласия большинства населения самой Российской Федерации. Таким образом, это должно существовать как долгосрочная цель, достижение которой ни в коем случае нельзя искусственно подталкивать или инициировать политическими методами.
Что касается экономических методов, то это – вопрос совсем иной, и Россия должна использовать такие методы для того, чтобы в дальнейшем у всех указанных государств, или у их части, не было иного выбора как только добровольно присоединиться к России. Одним из таких методов является строительство протекционистской системы. Как уже было сказано, она будет создаваться в России не в качестве экономического оружия против кого бы то ни было, а в целях новой индустриализации страны. Но конечно, создание этой системы в рамках нынешних границ Российской Федерации больно ударит по целому ряду стран, которые сегодня экспортируют свои изделия в нашу страну. Это – неизбежный побочный результат, и ничего иного не может быть. По-другому невозможно провести индустриализацию, это можно сделать, лишь обложив высокими пошлинами конкурирующий импорт. Россия должна в данном случае думать прежде всего о себе самой, о своем собственном спасении (которое невозможно без индустриализации), и уже во вторую очередь – о спасении других. Если хочешь чего-то добиться сам, нельзя быть добрым, щедрым и великодушным ко всем окружающим и в ущерб себе – это аксиома и в обычной человеческой жизни, и в политике государств.
Украина, Белоруссия и Казахстан, конечно, пострадают от такой политики. Но Россия должна занять жесткую позицию. Создание новой конфедерации типа СССР или, как первый шаг, таможенного союза, не отвечает интересам России: во-первых, это будет означать утрату Россией части суверенитета, в частности, в установлении таможенных пошлин, что недопустимо, с учетом указанных выше целей[501]. Во-вторых, любой такой союз будет представлять собой рыхлую структуру, которая в любой момент может развалиться (после очередной «цветной революции») со всеми вытекающими последствиями – и прежде всего опять с разрушением уже установившихся границ и хозяйственных связей, как это произошло после распада СССР. Однажды полученный Россией урок не должен быть забыт. Два раза наступать на одни и те же грабли непростительно – сегодня история этого не прощает. С ближайшими соседями возможен только военно-политический и, может быть, расчетно-клиринговый, союз. Никакой другой экономический союз: ни таможенный, ни какой-либо иной, - недопустим. Тесное экономическое сотрудничество возможно лишь на базе вхождения указанных государств или какой-то соответствующей их части в состав Российской Федерации. Без этого возможна лишь взаимная торговля, но при наличии торговых барьеров в России, которые она не имеет права отменять ради одного или двух государств – только так она может провести индустриализацию, а, следовательно, выжить в грядущие десятилетия.
Это и станет в долгосрочном плане тем стимулом, который рано или поздно заставит восток и юг Украины, Белоруссию и, возможно, Казахстан (или север Казахстана), вступить в Российскую Федерацию в качестве автономных республик или в качестве нескольких автономных и неавтономных областей. Потому что после начала экономических реформ и новой индустриализации в России преимущества вхождения в состав нашей страны станут для ближайших соседей настолько очевидными, а их собственное экономическое положение будет настольно прискорбным в условиях продолжающегося глобального кризиса, что рано или поздно такое их решение представляется неизбежным. Разумеется, с их включением в состав России, помимо вхождения в общий рынок и начала бурной индустриализации, они получат и другие преимущества. Белоруссия и Украина получат дешевый газ и нефть по российским ценам, что сразу улучшит положение населения и промышленности. А Казахстан получит возможность реализации проекта переброски части сибирских рек в Аральское море, который помог бы решить очень серьезную проблему нехватки воды как в южном, так и в восточном Казахстане[502].
Таким образом, в отношениях с ближайшими соседями Россия должна занять жесткую и прагматичную позицию, но руководствуясь при этом высокими целями – целями воссоединения братских народов в единое целое. Следует так эту позицию и объяснять: мы не можем вас спасти, пока вы предпочитаете сидеть в ваших «утлых хижинах» и надеяться переждать в них начавшийся мировой ураган. Поэтому и не надейтесь, что мы будем вас спасать в этих хижинах. Мы можем вас спасти лишь в том случае, если вы добровольно придете в наш дом, в Россию, которая станет и вашим домом.
Надо понять на государственном уровне, что только жесткая и прагматичная политика способна противостоять тем глобальным силам, которые грозятся уничтожить нашу страну, только она способна спасти саму Россию; а если Россия не сможет спастись сама, то никто не защитит в будущем и соседние братские страны, которые тоже будут уничтожены.
Ситуация с прочими бывшими советскими республиками совсем другая, здесь русские составляют незначительное меньшинство. Поэтому Россия не должна повторять прежние ошибки и стремиться включать их опять в свой состав. Нужно, наоборот, развивать программы переселения русских из этих государств в Россию, так как почти во всех этих странах они подвергаются дискриминации. Единственное исключение может быть сделано для Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья, которые в будущем тоже могут быть, по их добровольному желанию, включены в состав России. Что касается, например, среднеазиатских государств, то Россия должна ограничиться во взаимоотношениях с ними военно-политическим сотрудничеством (в целях организации совместной обороны и борьбы с наркоторговлей) и возможным идеологическим и политическим содействием в осуществлении экономических реформ – например, в создании таможенного и экономического союза этих государств[503].
27.6. Стратегия в области политической системы, идеологии и культуры
Политическая система. Реформа политической системы должна быть взаимосвязана с реформой системы власти и управления, которая была описана. Выборы в местные органы власти доказали свою неэффективность. Очень многие авторы сегодня отмечают, что система выборов подвержена сильной коррупции, «народные избранники» чаще всего действуют не в интересах народа, а в интересах своих спонсоров, финансировавших их избрание; а население проявляет все меньший интерес к выборам, не видя в них никакого смысла.
Поэтому выборы в местные и региональные органы власти следует окончательно отменить (что отчасти уже было сделано Путиным во время первого президентского срока), а управление поручить тому новому слою управленцев, для которого станет невозможным использовать власть ради власти и ради накопления богатства. Что касается контроля за их деятельностью, то он должен осуществляться не раз в 4 года во время выборов (и сводиться к проплаченной пиар-кампании), а вестись постоянно – в том числе через мониторинг мнений населения, за чем должен следить специальный орган или комитет в правительстве. Единственными исключениями в плане выборов, по-видимому, должны стать Дума и Президент страны, которые должны всенародно избираться. Но и здесь необходимы изменения. Во-первых, для них должны действовать такие же требования и ограничения (ротация и “партмаксимум”), как и для других членов управленческой верхушки. В Думе и среди будущих российских президентов не должно быть мультимиллионеров, так как их менталитет и интересы в корне отличаются от интересов подавляющего большинства населения, и как на других чиновничьих должностях, следует ограничить максимальный срок пребывания в Думе несколькими (например, четырьмя) годами. Во-вторых, в президенты следует избирать только людей, имеющих управленческий опыт – так как дилетант с улицы или демагог из крайней оппозиции вряд ли станет хорошим президентом. В-третьих, должен быть еще более повышен избирательный барьер для политических партий при их избрании в Думу (скажем, до 12-15% или даже еще выше), чтобы отсеять радикальные и «клоунские» партии – то есть чтобы отсечь ту «пену», которая не имеет ничего общего с истинной демократией: правлением в интересах большинства населения.
Что касается партийной системы, то ее вряд ли необходимо серьезно реформировать или трансформировать. Очевидно, после проведения указанных выше реформ в стране будет существовать одна партия или партийная коалиция, придерживающаяся основной идеологии и национальной идеи России. Оппозиционные партии должны существовать: как умеренные, так и радикальные, - но в основном для того чтобы показывать правящей партии, что делается не так, что нужно исправить. Однако в процессе проведения реформ, конечно, предстоит острая партийная борьба – но это отдельная тема, выходящая за рамки настоящей книги.
Идеологическая работа и общественные науки. Строительство новой России невозможно без активного участия государства в организации идеологической работы, особенно в условиях той подрывной деятельности в области идеологии, истории и других общественных наук, которая ведется против России и русского народа. Государство должно играть доминирующую и регулирующую роль во всех этих направлениях работы, но в то же время не запрещать высказывать различные мнения, как это было в советской тоталитарной системе. Основными направлениями государственного регулирования в этой сфере должны стать следующие:
1) Идеология должна базироваться на исторической правде, которая должна быть установлена и восстановлена по всем существенным историческим фактам и событиям. Необходимо прекратить постоянное произвольное переписывание истории, которое активно продолжается в последние два десятилетия, часто вопреки имеющимся историческим фактам. Для этого должен быть введен такой орган как Исторический суд, составленный из числа ведущих историков – как профессиональных (имеющих историческую специальность в качестве основной), так и непрофессиональных (которые сегодня очень часто занимаются тем, что должны были бы делать историки профессиональные). Исторический суд должен рассматривать обвинения в искажении фактов (и только фактов, ничего более), которые могут быть выдвинуты против любых исторических работ, учебников и т.д., а также против исторических телепередач и документальных фильмов. Если в ходе изучения судом выяснится, что эти обвинения верны, то соответствующая историческая работа может быть запрещена совсем к публикации, распространению или трансляции в России, либо (на первый раз) ее автору может быть предписано устранить допущенные искажения фактов.
Приведу один пример. В ходе работы над данной книгой я обнаружил, что целый ряд различных авторов, в том числе профессиональных историков, в своих работах выдвинули серьезные обвинения в искажении фактов известному писателю-историку Э.Радзинскому. Историк Пронина обвиняет его в искажении фактов, относящихся к Ивану Грозному ([100] с. 93, 114, 121, 186, 232, 327, 363), историки Ю.Емельянов, В.Кожинов и А.Шубин – в искажении (а также в выдумывании) фактов, относящихся к Сталину ([43] с.468-469; [152] с.377-396; [57] с.768-770). Выше приводилось много других примеров, где речь идет об искажении фактов. В ряде учебников истории для школ и вузов содержатся ложные сведения, которые противоречат уже установленным фактам[504]. Полагаю, в будущем такие обвинения не должны оставаться без внимания, и должны стать предметом рассмотрения Исторического суда. Разумеется, компетенция этого суда должна ограничиваться только тем, что было сказано, ничего более (самое большее - запрет на публикацию или трансляцию). Но уже этого должно быть достаточно, чтобы дисциплинировать авторов и организации, пишущих или готовящих к обнародованию исторические труды (учебники, исторические телепередачи), и чтобы резко сократить количество разнообразных мифов и выдумок, помещаемых сегодня в исторические работы и совершенно дезориентирующих читателей.
Если же речь идет не об исторической работе, а о художественной литературе, где действия героев разворачиваются на фоне исторических событий (типа «Трех мушкетеров» или «Архипелага ГУЛАГ»), то государство и Исторический суд должны следить за тем, чтобы об этом так прямо и было сказано на первой странице книги, и чтобы у читателей на этот счет не было никакого сомнения. В таких книгах, конечно, возможны любые мифы и выдумки, но читателю должно быть ясно, что перед ним – художественная литература с элементами исторической правды и неправды, а не историческая литература.
2) В целом государство должно избегать какого-либо диктата в области истории. Но некоторые основополагающие исторические факты: в частности, касающиеся Великой Отечественной войны, - должны быть закреплены законом. Во многих западноевропейских странах за отрицание фашистского холокоста евреев предусмотрено уголовное наказание. Но в нашей стране фашистскому геноциду подвергся русский народ и другие народы СССР, поэтому аналогичный закон, касающийся фашистского геноцида советского народа, должен быть принят и у нас – дабы прекратить непрекращающиеся скандалы и провокации, разжигаемые на новой волне антирусского фашизма.
Для того чтобы окончательно преодолеть «холодную гражданскую войну», помимо восстановления исторической правды в учебниках, необходимо отдать дань уважения людям, строившим советское государство, которые сегодня незаслуженно обижены. Для этого необходимо восстановить те символы, которые для них являлись олицетворением их побед и свершений. Надо отдать дань уважения Сталину и его соратникам, которые построили советское государство и в беспрецедентно короткие сроки, в преддверии агрессии Запада, провели индустриализацию, чем фактически спасли нашу страну от уничтожения. Кроме того, они не дрогнули и «не сломались» во время страшных поражений первого этапа Великой Отечественной войны. Надо вернуть прежнее Знамя победы с серпом и красным молотом – именно его водружали на рейхстаге в мае 1945 года, а не то, что появилось в 90-е годы по решению Думы. Наконец, надо вернуть День революции – 7 ноября. Потому что при всех ошибках, совершенных большевиками, Россия, вероятно, давно бы уже исчезла (во всяком случае как крупное самостоятельное государство), если бы большевики не захватили власть 7 ноября 1917 года. Франции ее революция не принесла и десятой доли того, что принесла революция России, но французы празднуют свою революцию. Россиянам же ее не праздновать непростительно. В любом случае, как и во Франции, это был выбор подавляющего большинства российского народа, и отмена такого праздника – это неуважение к собственному народу[505].
3) Государство должно запретить частные и иностранные гранты и субсидии в области общественных наук. Сегодня именно через механизм грантов и субсидий насаждаются самые чудовищные исторические мифы и ложные учения в области экономики. Если какие-то частные меценаты хотят выделить пожертвования на развитие общественных наук, то они не должны быть адресными – для написания такой-то работы по такой-то теме или такому-то автору персонально, они могут выделяться, например, только какому-то государственному научному учреждению или, например, всероссийской ассоциации историков, экономистов или демографов, которые уже сами будут решать, как распределять эти средства (в виде премий за лучшие работы и т.п.)[506].
В свою очередь, государство само должно активно субсидировать общественные науки – и не только в виде финансирования государственных научных учреждений и выдачи государственных премий, но и в виде спонсорства профессиональных ассоциаций в разных отраслях общественных наук, которые в России должны быть не только созданы, но должны вести активную работу – выпускать журналы, вести телепередачи, организовывать профессиональные конкурсы, присуждать премии за лучшие работы и т.д.
4) Россия должна создавать свою собственную экономическую школу, независимую от западной экономической школы, которая все более вырождается[507]. В практическом плане это должно выразиться в том, что либеральное, равно как и марксистское, течение в экономической науке, должно быть признано антинаучным. Это не значит, что нужно пересматривать основы экономической науки, они останутся неизменными, но нужно очистить ее от тех наслоений, которые были привнесены либеральным течением (Адамом Смитом, Д.Рикардо, Ф.Хайеком, М.Фридманом и т.д.), так же как ранее частично уже были очищены наслоения, привнесенные марксизмом и «политэкономией социализма». Соответственно, необходимо ввести в программу российских экономических вузов изучение работ тех экономистов (Ф.Листа, Г.Кэри, Д.Кейнса, Берли и Минза, Уилкокса и других), которые разрабатывали концепцию протекционизма и государственного регулирования экономики, исследовали проблемы монополизма и которые были либо незаслуженно забыты, либо подверглись остракизму со стороны либеральной школы. Экономистам необходимо также начать серьезное изучение экономической истории и трудов экономических историков – И.Валлерстайна, Ч.Уилсона, Н.Рожкова и других.
До тех пор пока на Западе не произойдет кардинального пересмотра ориентиров в области экономической науки, Россия должна объявить мораторий на западные экономические дипломы, ученые степени и премии – в том плане, что они должны перестать действовать (признаваться) на российской территории. Речь не идет о технических специальностях: например, обладатель западного экономического диплома может работать бухгалтером, банкиром или финансовым директором частной компании; но этот диплом или ученая степень не будет действительным для профессиональных экономистов, преподавателей и госслужащих, претендующих на ответственные должности (для чего будет необходим российский диплом или ученая степень). Данный мораторий необходим, так как западная экономическая школа, наряду с хорошей и правильной базовой подготовкой, насаждает еще и ряд совершенно ложных постулатов либеральной экономики (а также, например, весьма сомнительные математические приемы в экономических исследованиях), от которых выпускникам этой школы потом сложно избавиться. Не должны признаваться в России и западные премии в области экономики, политическая ангажированность которых не вызывает сомнений. Так, М.Фридман за свою монетаристскую концепцию получил Нобелевскую премию, а теперь даже МВФ и Всемирный банк признают ошибочность этой экономической концепции, которая, тем не менее, ранее была ими навязана десяткам государств во всем мире (см. главу XXVI).
Следует ввести запрет на преподавание западных профессоров в российских экономических институтах, а также на совмещение преподавания российских экономистов в России и за рубежом. Исключения должны делаться лишь для тех западных (и российских) ученых, которые принципиально отказались следовать либеральному учению – например, для таких как И.Валлерстайн, Г.Райзеггер, Д.Стиглиц, Д.Харви. Это не значит, что среди профессоров - последователей либерального учения - нет грамотных экономистов, они есть и в большом числе. Но проблема в том, что по ряду вопросов они выступают не в качестве экономистов, а в качестве пропагандистов той либеральной «библии», которую взялись проповедовать[508]. И как правило, они уже не могут отказаться от ее пропаганды, поскольку сразу получат «волчий билет». То есть ситуация похожа на ту, что существовала в СССР – в то время тоже все экономисты были обязаны разделять основные постулаты марксистско-ленинской политэкономии, какими бы маразматическими они им не казались. Но в отличие от марксистско-ленинской политэкономии, либеральная политэкономия четко ориентирована на обслуживание интересов класса олигархии (который вездесущ), а потому отступничество карается намного строже, чем в СССР. Разумеется, одним запретом на либеральную идеологию ситуацию не исправишь. Противостоять либеральной идеологии и либеральной школе может только принципиально иная идеология и экономическая концепция, которая была изложена во второй и третей книгах трилогии. Она основана на реальных исторических фактах, а потому борьбу с либеральным учением необходимо вести не только и не столько запретами; необходимо вести эту борьбу, доказывая ущербность либеральной и превосходство новой экономической концепции – концепции национальной демократии/ НаДо.
Для того чтобы достичь в этом наибольшего результата необходимо во все отрасли общественной науки внедрить изучение соответствующих исторических предметов. Для экономистов должно стать обязательным знание экономической истории, для демографов – демографической, для социологов – социальной, а для историков – всех этих предметов. Соответствующие дисциплины должны стать обязательными для преподавания в вузах, подобно тому как лабораторные работы являются обязательными для студентов-физиков и химиков. Для экономистов должно стать аксиомой то утверждение, что экономика базирует свои знания не на абстрактных математических моделях и не на умозаключениях, высказанных каким-либо ученым «светилом» (типа Маркса, Смита или Рикардо), а на реальном опыте, то есть на экономических явлениях, происходивших 10, 100, 1000 лет назад, изучением которых и занимается экономическая история. Только так можно отстаивать истину в борьбе с лженаукой.
Политические движения и СМИ. Частное и иностранное спонсорство должно быть запрещено как в сфере общественных наук, так и в политической сфере. Как и в общественных науках, в политической деятельности частное спонсорство играет не общественную, а чаще всего антиобщественную роль: деньги выделяются не на цели, полезные всему обществу, а либо на цели, выгодные какому-то узкому меньшинству (или иностранному государству), либо для создания шумихи и «дымовой завесы», отвлекающей общество от реальных проблем, примеры чего в настоящей книге приводились. В условиях будущей политической системы России роль партий будет значительно меньшей, чем на Западе, поэтому для их деятельности им вполне достаточно будет ограничиться членскими взносами, мелкими пожертвованиями, доходами от распространения своих изданий и т.д., без привлечения крупных частных и иностранных спонсоров[509]
Отстранение денежного капитала и иностранных спонсоров от активного вмешательства в обе указанные сферы должно быть также проведено и в СМИ: на телевидении, в печати и т.д. Если какой-то меценат хочет спонсировать журнал или телепередачу, пропагандирующую, к примеру, парусный спорт, то никаких препятствий к этому не должно быть, но в области политических и общественно-научных изданий и телепрограмм это должно быть запрещено. Такие издания/телепередачи должны существовать только за счет средств от распространения/подписки/телевещания и от спонсорства со стороны государства, политических партий, профессиональных ассоциаций и иных общественных организаций.
Указанные меры приведут к тому, что политическая жизнь и публицистика очистятся от «пены», достойное место в них займут политические движения и издания, которые сегодня находятся в тени (например, общества потребителей, общества по борьбе с коррупцией, общества по защите вкладчиков, жильцов, малого бизнеса, профессиональные ассоциации и т.д.) – то есть те движения, которые думают об интересах общества, а не об интересах, продиктованных иностранными или внутренними спонсорами и часто не имеющих ничего общего с действительными интересами населения страны.
Такая же политика должна проводиться и в области телевидения. Частные телеканалы должны быть запрещены, могут существовать только государственные каналы и каналы, принадлежащие партиям и общественным организациям, охватывающим значительную часть населения. Частное спонсорство телеканалов в целом (которое неизбежно приводит к влиянию на политику телеканала) должно быть также запрещено, равно как и спонсорство политических и общественно-научных передач. Телевидение – это мощный инструмент влияния на общество, он должен находиться в руках государства и крупных политических и общественных движений, представляющих широкие слои населения, а не в руках одного олигарха или кучки «денежных мешков».
