Восток-Запад. Рисунок с сайта http :// talimonov . gallery . ru
Если российское общество не сможет выработать единую идеологию, учитывающую мнение как «почвенников», так и «западников», то никакого движения не будет, а будет дальнейшее топтание на месте и постепенное сползание в пропасть.
Достичь единства общества крайне важно – без него не будет никакого развития России в XXI веке, а будет лишь дальнейший упадок и деградация. Базой такого объединения, как уже было сказано, может и должна стать новая идеология, базирующаяся на национальной идее и переосмыслении истории. Но еще одной важной основой такого объединения должен стать патриотизм. Патриотическая идея, стремление ставить превыше всего интересы Родины и всего народа во все исторические эпохи являлось тем, что служило спасению наций от гибели и их развитию. Те, кто считает себя и действительно является патриотом, должны отбросить взаимные обвинения по второстепенным вопросам и непринципиальным разногласиям. Главным критерием объединения «своих» и отторжения «чужих» должен стать патриотизм. Именно на этих трех платформах (национальная идея, переосмысление и единое понимание истории, патриотизм) должна базироваться будущая идеология России, только тогда она может обеспечить единство нации - залог успеха будущей революции.
27.3. Новая идеология России – идеология НаДо
Идеология немыслима без оценки исторического пути, пройденного Россией и ее народом, с этого она должна начинаться и на этом базироваться. Русская цивилизация – уникальное явление в истории человечества. В отличие от подавляющего большинства существующих сегодня крупных наций, русская (российская) нация сохранила значительную преемственность по отношению к тем цивилизациям, которые жили на территории современной России несколько тысячелетий назад (скифы, арии), что со всей очевидностью вытекает из языкового и археологического анализа. Поэтому можно утверждать, что русские – один из старейших ныне живущих этносов. С той же уверенностью можно утверждать, что русское (российское) государство – старейшее из всех европейских государств.
Такое положение сложилось в основном вследствие особенностей российского климата и географии. Суровый российский климат и значительная удаленность внутренних территорий страны от незамерзающих морей и от южных соседей, которых отделяли пустыни и горы, обусловили то, что на данной территории очень малое влияние в прошлом оказывала глобализация – интенсивная внешняя торговля, которая всегда выступала важнейшим фактором, вызывавшим кризисы коррупции и крах цивилизаций. В то время как повсюду в Европе и в Азии в ходе очередного цикла коррупции гибли цивилизации и этносы, и из остатков старых этносов и пришельцев-иммигрантов возникали новые, в России ничего подобного не происходило (см. главу I). Внешняя торговля развивалась лишь на юго-западе и юге России, да еще вдоль течения крупных рек (Волга, Днепр, Двина), поэтому кризисы коррупции в основном ограничивались этими территориями, и на опустевшие после демографического кризиса пространства опять приходили те же русские (славяне, скифы), которые жили в глубине страны – на севере и востоке Русской равнины, на Урале и в Сибири. Эти волны новой колонизации юга и запада России скифами/славянами/русскими в течение последних трех-четырех тысячелетий хорошо известны по археологии и письменным источникам.
Но ввиду все тех же причин у русских и их предков (древних славян, скифов, ариев), живших на территории России, всегда, в сравнении с их южными и западными соседями, были менее развиты товарно-денежные (рыночные) отношения. В силу этого фактора, а также в силу чрезвычайно холодного климата, отнимавшего значительную часть сил на выживание, русские и их предки никогда не достигали такого прогресса, как некоторые их соседи, в развитии материальной культуры, которую историки обычно считают признаком высокоразвитой цивилизации[474]. Можно утверждать, что цивилизация, существовавшая на территории России, никогда не достигала такого материального расцвета, как, например, цивилизации Средиземноморья; но она не знала и таких падений, когда с гибелью цивилизации исчезали и сами народы, и их языки (как исчезли, например, хетты, минойцы, финикийцы, галлы, римляне и т.д.). Именно этим и можно объяснить тот феномен, который мы видим в характеристиках русского народа, приводимых различными авторами. С одной стороны, многие историки и мыслители утверждают, что русские – молодая нация (например, Л.Гумилев, В.Пьецух); а с другой стороны, ряд историков (например, Ю.Петухов и Н.Васильева) указывают, что русские – древнейший этнос в мире ([34] с.192; [153] 16/2008, с.102; [89]). А еще ряд авторов справедливо отмечают, что русское государство – древнейшее в Европе и, по-видимому, в мире. Это уникальное сочетание качеств молодой энергичной нации, не пресыщенной материальной культурой, и в то же время древней нации, обладающей длинной исторической памятью, нации, много раз умиравшей, но никогда не умершей, а вновь возрождавшейся, нации, помнящей эти свои «смерти» и «рождения» – все это и характеризует русскую нацию.
Для сравнения: можно без труда установить примерную дату рождения английской, испанской, французской, итальянской нации. Это вторая половина I тысячелетия н.э. – так называемые «темные века»[475]. Соответственно, в процессе рождения этих наций их языки претерпели такую трансформацию, что стали совершенно новыми языками, мало похожими на какой-либо ранее существовавший язык. С русскими все обстоит иначе. Дату нашего рождения установить невозможно – она уходит далеко в прошедшие тысячелетия[476]. А наш язык слишком похож на целый ряд древних языков (санскрит, фригийский, хеттский языки и т.д.) и слишком хорошо сохранил свою первоначальную смысловую структуру (свойство праязыка); поэтому его нельзя считать совершенно новым языком, возникшим «с чистого листа» в новое время, подобно западноевропейским языкам (см. главу I).
Русское государство столь же уникально. Оно является древнейшим в Европе, а скорее всего и в мире, при этом его возраст так же невозможно определить, как и возраст русского народа. Как записано в летописях, до призвания Рюрика в IX веке в Новгород там правили, поочередно сменяясь, около двух десятков князей и посадников. А в одной летописи говорится о строительстве в начале II тысячелетия до н.э. князьями Словеном и Русом в районе современного Новгорода городов Словенска и Русы, что свидетельствует о наличии там уже 4 тысячи лет назад некоего подобия государственной власти (в лице князей) и городской цивилизации (см. главу II). Поэтому можно утверждать, что Новгородское государство эпохи средневековья явилось преемником более древних государств, существовавших на том же месте. Кроме того, Новгородское государство IX-XIV вв. является примером развитой демократии, которая из всех известных исторических примеров просуществовала долее всех – по меньшей мере, 6-7 столетий.
В свою очередь, Киевскую Русь можно считать преемницей Новгородского государства, но можно считать преемницей и более древних государств, существовавших ранее на Русской равнине, например, Скифского царства. А Московская Русь стала после переноса столицы из Киева во Владимир в XII в. официальной преемницей Киевской Руси. И после развала Киевской Руси на мелкие княжества теперь уже Москва выступила центром, вновь объединившим русские земли в единое государство. Таким образом, мы видим преемственность нынешнего Российского государства по отношению к целому ряду государств, существовавших на территории России в течение нескольких тысячелетий.
Существование сильного государства всегда было отличительной чертой русского народа, и надо полагать, это тоже являлось следствием причин, выше упоминавшихся (климат и география): только сильное государство могло обеспечить выживаемость народа в суровых климатических условиях и его защиту от многочисленных внешних врагов. Кроме того, как показывает история возникновения древнейших государств, роль данного института с самого начала заключалась в защите общества и его членов от произвола со стороны отдельных членов общества и внешних врагов и в обеспечении жизни массы оседлого населения.
Как было сказано, долгое время Россия была защищена от неблагоприятного (равно как и от благоприятного) влияния внешней торговли. Однако по мере развития технологий транспорта и денежного обращения интенсивная внешняя торговля (глобализация) с каждым своим новым витком все глубже проникала внутрь российской территории. И ее воздействие становилось все более разрушительным, приводя теперь уже к более катастрофическим последствиям, чем на Западе или на Востоке Евразии. Например, в эпоху Смуты в Московской Руси в начале XVII вв. население в европейской части страны в результате демографического кризиса сократилось примерно в 5 раз (что установлено по писцовым книгам), в то время как в Западной Европе в течение «кризиса XVII века» оно уменьшилось, по оценкам, лишь на 20-40%, в Польше – в 2 раза. Две последующие волны глобализации: конца XIX - начала XX вв. и конца XX – начала XXI вв., - также оказали намного более разрушительное воздействие на Россию, чем на большинство других стран мира. Причина – в тех же факторах (климат и география), которые когда-то играли положительную роль, препятствуя распространению глобализации на территорию России, а теперь начали играть отрицательную роль, так как не давали возможности русским успешно конкурировать с внешним миром и сильно затрудняли развитие рыночных отношений.
В то время как русская цивилизация в результате двух разрушительных кризисов коррупции (XI-XIII и XVI-XVII вв.) была в своем развитии отброшена далеко назад, в западной цивилизации, наоборот, в течение сначала XV-XVI вв., но особенно в течение XVIII-XX вв., происходил беспрецедентный в истории прогресс. Этому способствовали те же факторы (климат и география), которые для Западной Европы сложились очень благоприятно. Но намного бóльшую роль в прогрессе Европы сыграло то, что ей удалось, впервые в истории, поставить на службу обществу рыночные отношения. Если ранее внешняя торговля и рыночные отношения всегда играли в большей степени разрушительную роль, вызывая крах и гибель цивилизаций, то Западная Европа смогла нейтрализовать их негативное влияние и использовать в полной мере их созидательную роль. Этому Западная Европа научилась у Византии. В отличие от России западная цивилизация не заимствовала византийскую культуру, а наоборот, поставила ее распространению заслон в лице католической церкви. Зато вместо культуры она заимствовала многие другие достижения византийской цивилизации, и в частности, обретенные последней к концу своего существования навыки в управлении рыночной экономикой. Государственное регулирование, цеховые союзы и протекционизм: эти формы Византия изобрела слишком поздно, чтобы спастись самой от кризиса коррупции и краха своей цивилизации, но зато Западная Европа, ставшая свидетелем и даже участником этого краха, хорошо усвоила и начала позднее применять эти методы. В дальнейшем они были усовершенствованы западноевропейской наукой.
Именно благодаря этим и другим методам управления рыночной экономикой (к которым можно также отнести борьбу с монополиями и заключение неписанного договора между бизнесом и обществом), рожденным в ходе протестантской революции XVI-XVII вв., в Западной Европе была создана принципиально новая социально-экономическая модель – модель национально-демократического капитализма (или сокращенно модель национальной демократии), в то время как ранее рыночные отношения всегда очень быстро приводили к формированию иной модели – глобального олигархического капитализма. Принципиальное отличие первой модели от второй заключалось в том, что экономика строилась в основном на развитии малого и среднего бизнеса, велась борьба с любым монополизмом, а рынок каждого национального государства был огражден от разрушительного влияния глобализации специальной системой таможенных пошлин, которые стимулировали развитие промышленности.
На фоне быстрого прогресса Западной Европы в XVIII-XIX вв. в России развитие шло очень медленно. Это было обусловлено, во-первых, демографической катастрофой начала XVII века (как результат – крайне слабая населенность страны, плотность населения была в несколько десятков раз ниже западноевропейской), и, во-вторых, особенностями правящей верхушки, которая переродилась в чуждую народу олигархию. В крепостном рабстве, достигшем своего апогея при Петре I и Екатерине II, пребывало более половины населения. Вместо того чтобы концентрироваться на развитии страны в интересах ее народа, эти правители занимались в основном завоеванием и приращением территорий, превратив русское национальное государство в империю. Провозгласив себя западниками, они насаждали и слепо копировали западную культуру, окружали себя западными помощниками, но ни эти помощники, ни сами цари не брали у Запада то лучшее, благодаря чему тот достигал все большего материального и общественного прогресса. Даже сама «промышленность» Петра I и Екатерины II и методы ее строительства ничего общего не имели ни с нормальной промышленностью, создававшейся Западом, ни с методами ее строительства. И это закономерно: безудержное насаждение чужой культуры всегда, наряду с подавлением своей собственной, ведет также к неспособности брать то лучшее, что создано другой цивилизацией, так как представители этой цивилизации, насаждая свою культуру, как правило, исходят из эгоистических соображений и никогда не передают свой самый лучший опыт, предпочитая его утаивать. Это можно сравнить с поведением крупных фирм, которые тоже никогда не делятся ни с кем своими ноу-хау, а используют их для того, чтобы «давить» своих конкурентов.
В течение XIX века: при Николае I и Александре III, - Россия пыталась отказаться от практики слепого подражания западной культуре, и в то же время перенять достижения Запада в области управления рыночной экономикой. При этих царях в России был введен протекционизм, он способствовал началу действительной российской индустриализации, на базе которой только и можно было обеспечить прогресс в развитии страны и справиться с растущими внешними угрозами. Но в целом рыночная экономика (капитализм) была terra incognita для России; в силу исторически сложившихся условий ни правительство, ни население не были готовы к тому быстрому ее внедрению в повседневную жизнь, которое происходило на рубеже XIX-XX вв. Кроме того, глобализация и деятельность внешних врагов России (мировой олигархии Запада) резко обостряли начавшийся во второй половине XIX в. в стране кризис коррупции. Поэтому с этого времени и вплоть до 1917 года русские мыслители не видели иного выхода для России, как только во введении социализма, означавшего фактический запрет или резкое ограничение рыночных (капиталистических) отношений.
