― Ну, в таком случае, ты удивительно хорош в этом.
― У меня была младшая сестра.
Была. Я не была уверена, говорил ли он о ней в прошедшем времени, потому что её больше нет, или потому что он отделял себя от своей собственной жизни.
― Не думала, что в братские обязанности входит ― расчёсывать сестре волосы.
― Она была тяжело больна. Не всегда могла делать это самостоятельно, но не позволяла маме обрезать их.
― По крайней мере, у неё был хороший брат, ― мне хотелось знать больше, но я боялась расспрашивать его об этом. Ещё один намёк на то, кем он был на самом деле. ― Она…хм, ― я не могла сформулировать приемлемый вопрос.
― Она умерла, когда ей было четырнадцать. У неё был кистозный фиброз, и, несмотря на то, что могли сделать врачи, у неё постоянно были проблемы с лёгочной инфекцией. Мои родители даже не знали, что были носителями, и восприняли это достаточно тяжело, когда она умерла.
― Мне жаль, ― я хотела сказать больше, чтобы каким-то образом уменьшить боль в его голосе, но у меня не было ни малейшей идеи. Мой бок прострелило, и я дёрнулась, посылая волны через всё тело. ― Думаю, сейчас мне нужна болеутоляющая таблетка.
Немного сдвинув меня, Кирк потянулся к столику и вручил мне таблетку и воду.
― Здравствуй, забвение, ― прошептала я, кладя её в рот и проглатывая.
Когда мои веки налились тяжестью, моя оборона снова спала.
― Я очень сильно поссорилась с сестрой, и мы едва разговаривали с тех пор.
― Ты с этим разберёшься, ― сказал он, стягивая волосы в сложный узел.
― Сможем ли мы? Это была даже наша не первая серьёзная ссора. Она получала всё, что только хотела, и как только что-то шло не так, как ей хотелось, она бежала кому-нибудь жаловаться ― наши родители, бывший… Это превратилось в бесконечный круговорот. Она переехала со мной, и между ней и моим лучшим другом Питером завязались серьёзные отношения. И вот тогда всё пошло под откос.
Он разгладил прядь волос и переложил её мне за плечо.
― Что произошло?
Я покачала головой, начиная чувствовать себя слишком сонной для нахождения в вертикальном состоянии. Я не собиралась рассказывать о своей семье, о жизни до этого.
― Это не настоящая жизнь (прим.: имеется в виду то, что прошлое не имеет отношения к настоящему, это две разных жизни).
― Давай, Сахарочек, ты это начала, ― Кирк отложил расчёску и обнял меня.
Я закрыла глаза и утонула в его тепле.
― У меня всегда что-то было к Питеру, но им было хорошо вместе. Не знаю, что произошло, но она начала зависать с бывшим. Потом Чейз поругалась с Питером и ушла со своим бывшим, просадив половину денег за ренту на выпивку. Мы поругались из-за этого, и она переехала обратно к матери с отцом. Она хотела моих извинений. Я — её. Мы не предприняли никаких действий.
― Представляю, если она хотя бы на половину так же упряма, как и ты.
― После нашей ссоры она узнала, что беременна… это я тоже не слишком хорошо приняла, ― чувство вины скрутило мой желудок, и я больше не могла этого выносить. Мне не хотелось думать о вещах, которые я не могла исправить ― особенно о тех, исправить которые, у меня может не быть шанса. Я застонала и, опираясь на спинку дивана, поднялась.
― Ты собираешься оставить мои волосы в таком виде?
Мне удавалось оставаться в сознании, пока Кирк следующие полчаса распутывал все узлы в моих волосах, и они снова рассыпались по моим плечам гладкими, ровными прядями.
― Ты хороший, ― пробормотала я, сворачиваясь в клубок у его груди.
― Постарайся поспать, ― он поцеловал меня в макушку и накрыл меня одеялом.
― Держи кошмары подальше.
Я проснулась, лежа на коленях Кирка, и посмотрела в его сверкающие, голубые глаза.
― Над чем ты смеёшься? ― спросил он.
― Никаких сновидений в этот раз, ― солгала я.
Уголок его рта приподнялся, и я подозревала, что он видел меня насквозь. Он спас меня и защищал. Не будет преувеличением, если я скажу, что чем больше узнавала его, тем больше он мне нравился.
Это также меня пугало.
Кирк сказал, что будет только тяжелее в долгосрочной перспективе, потому что он никогда не планировал этого для нас. Я — его, пока он не закончит работу, и потом я снова буду сама по себе. Один на один со своими воспоминаниями и кошмарами.
― Вернись ко мне, ― сказал Кирк, проводя большим пальцем по моим губам.
― Я здесь.
― Твой разум нет.
Я не хотела, чтобы мой разум был тут. Кирк теперь слишком легко ломал мои защитные барьеры, но я выдавила улыбку на своём болезненном лице.
― И так, что дальше, босс?
― Ты лечишься.
― У тебя не будет неприятностей из-за…
― Я сказал тебе, что не будет. Собрание касалось других. Нам придётся иметь дело с каждым, кто не заслуживает доверия. Скоро, ― он вздохнул, ― Майло возвращается через две недели. Росс сказал, что придержит это пока, чтобы мы могли закончить с зачисткой. Думаю, он обеспокоен сохранением работы, после всего этого.
Это были самые пугающие хорошие новости, которые я когда-либо слышала.
― Это значит, что у тебя появится шанс. Нам просто нужно играть свои роли ещё пару недель.
Помучиться пару недель… а потом я потеряю его.
Я сказала себе прекратить зацикливаться на этом и запомнить, что всё, что между нами произошло — не реально. Это результат обстоятельств. Не было никаких гарантий, что мы двое сошлись бы за пределами всего этого. Дьявол, не было ничего, что могло бы свести нас вместе в другой ситуации. Если бы мы зашли в бар месяц назад, я бы даже не повернула голову в его сторону, и сомневаюсь, что он сделал бы это.
Какая бы связь не была между нами, она была не настоящая.
И ей не суждено было продолжаться.