Все еще зависима от одобрения
Карен Кейси - Взаимозависимость и сила отстраненности. Как установить границы и сделать вашу жизнь только вашей
ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЬ и СИЛА ОТСТРАНЕННОСТИ
Как установить границы и сделать вашу жизнь только вашей
Санкт-Петербург Издательская группа «Весь» 2011
ІР
АРС-ПАТЕНТ
УДК 159.9 ББК 88.5 КЗЗ
Защиту интеллектуальной собственности и прав ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ГРУППЫ «ВЕСЬ» осуществляет егентство патентных поверенных «АРС-ПАТЕНТ»
Karen Casey Codependence and the power of detachment
Перевод с английского O.B. Асеевой Дизайн обложки И. А. Лаптевой
Кейси К.
КЗЗ Взаимозависимость и сила отстраненности. Как установить границы и сделать вашу жизнь только вашей. — СПб.: ИГ «Весь», 2011. — 192 с. — (Помоги себе сам). ISBN 978-5-9573-1966-5
Карен Кейси является автором семнадцати книг об исцелении и духовном росте.
По ее мнению, у нас всегда есть выбор: постоянно бояться неодобрения окружающих или осознать, что мы не можем повлиять на исход событий, и сосредоточиться на том, что для нас действительно важно.
Когда мы перестаем ожидать от других порицания и осуждать их, то становимся ответственными только за собственное поведение и позволяем остальным отвечать за самих себя. Это и есть отстраненность — сила, о которой пишет автор. Овладев этим умением, вы обретете внутреннюю уверенность, душевный покой и здравомыслие в любых ситуациях.
В данной книге Карен Кейси делится многолетними наблюдениями и личными методами, которые помогают ей ежедневно применять процесс отстранения. Благодаря использованию простых техник, вы больше не будете концентрироваться на своих жалобах и боли и научитесь выстраивать психологические границы так, чтобы поступки других людей не влияли на ваши мысли и действия.
УДК 159.9 ББК 88.5
Тематика: Психология / Практическая психология
Издается по договоренности с RED WHEEL/WEISER & CONARI PRESS, Newburyport, МА 01950-4600, USA (США)
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Karen Casey, 2008 © Перевод на русский язык, издание ISBN 978-5-9573-1966-5 на русском языке. ОАО «Издательская
ISBN 978-1-5732-4362-9 (англ.) группа ,,Весь“», 2011
Моя жизнь
Предисловие 7
Введение 10
Глава 1. Свобода от зависимости 15
Глава 2. Отстраненность в действии 24
Глава 3. Приобретенная привычка 28
Глава 4. Наконец капитуляция 35
Глава 5. Большой шаг вперед 43
Глава 6. Облегчение 51
Глава 7. Уверенность в том, что сила проснется 57
Глава 8. Выбор в пользу жизни 65
Глава 9. Духовная деятельность 74
Глава 10. По стопам предков 81
Глава 11. Усмирение внутреннего огня 87
Глава 12. Друзья со стороны 91
Глава 13. Самое темное время перед рассветом 98
Глава 14. Альтернативы 106
Глава 15. Умение отпускать 113
Глава 16. Путь, начатый в молодости 120
Глава 17. «Достаточно» — значит достаточно 126
Глава 18. Перемены 134
Глава 19. Замена ожиданий 147
Глава 20. Возвращение надежды 154
Глава 21. Освобождение 164
Глава 22. Меньше, чем свобода 173
Заключение 176
Приложение. «Двенадцать Шагов» «Ал-Анон»
(которые основаны на «Двенадцати Шагах» «АА») 180
Об авторе 182
Мы можем распоряжаться своей собственной жизнью, но не жизнями других людей
ПРЕДИСЛОВИЕ
Понятие отстраненности является одним из тех, с которым мне приходилось иметь дело много лет. Когда я была подростком, мне в голову не приходило, что мой постоянный страх, который проявлялся в ежедневных головных болях и частой тошноте, возникал из-за моей неспособности отстраняться от реальных или воображаемых сердитых взглядов и выговоров, которые я часто получала от моих родителей. С самых ранних лет я мастерски читала мимику и язык тела других людей. Мне необходимо было знать, что чувствуют другие, чтобы понимать, желанна ли я, любима ли, значима ли, или же виновна в их плохом настроении. Я жила в страхе перед хмурыми взглядами и нагоняями, когда была маленькой. Не присматриваться к эмоциям других людей, окружающих меня, означало бы не иметь ни малейшего представления о том, кем я являюсь и что мне следует делать.
Я не знаю, чувствовали ли себя подобным образом дети моего возраста. Я была слишком напугана, чтобы их спросить. Я даже не могла поинтересоваться у своего брата и сестер, какие чувства вызывала у них напряженная обстановка в нашем доме. Я только помню, что мы все вели себя тихо и сразу убегали в нашу спальню, когда отец злился, что случалось очень часто, вскоре после того, как приходил с работы домой.
Без сомнения, гнев был преобладающей эмоцией в нашем доме. Мой отец выражал его часто и громко, и это меня
пугало. Бывало, я наблюдала за своей матерью, чтобы понять, чувствовала ли она тот же страх, что и я. Когда отец кричал, она обычно опускала глаза или смотрела в сторону. Иногда уходила в ванную и плакала. Она редко противостояла гневу отца. Но когда решалась на это, отец злился еще больше. Я боялась, что мои друзья могли прийти или позвонить в тот момент, когда отец кричал. Я не хотела, чтобы они слышали, как яростно он ругается. Я боялась, что они могли все рассказать своим идеальным родителям, и им больше не разрешат показываться в моем доме.
Казалось, что не существовало вещей, которые не выводили бы моего отца из себя. Даже самые незначительные нарушения — например, когда мы оставляли его вечерние газеты неаккуратно сложенными в стопку или забывали велосипед на подъездной дорожке — вызывали вспышки гнева и являлись причиной порки. Мой отец не всегда бил нас, но мне и моему брату часто доставалось.
Я, мой брат и сестры переносили эмоциональные шрамы, полученные в детстве, на другие взаимоотношения, уже будучи взрослыми, потому что мы не знали другого способа общения. Наши детские травмы давали о себе знать очевидным образом, хотя по-разному. У моей старшей сестры развились приступы панического расстройства. Моя вторая сестра боролась с лишним весом большую часть своей взрослой жизни. С моим братом случился резко выраженный нервный срыв, когда ему было около двадцати. С тех пор из-за эмоциональных проблем он застрял на неперспективной должности. По-моему, из них всех я самая везучая. Я обратилась к алкоголю, наркотикам и мужчинам, чтобы замаскировать боль от ощущения собственной воображаемой ничтожности, и в конце концов я получила эмоциональную и духовную помощь, в которой так нуждалась, от ассоциации «Анонимных Алкоголиков» и сообщества «Ал-Анон».
Сбор информации для написания данной книги был чрезвычайно увлекательным делом. Долгие годы я не придавала большого значения опыту, полученному в детстве. Благодаря невероятным усилиям, тысячам собраний участников программы «Двенадцать Шагов», сотням занятий с наставниками, длительным часам молитв и медитаций, а также моему желанию увидеть свое прошлое в новом свете я смогла в конце концов оставить его позади. Однако, чтобы отдать должное вопросу отстраненности, мне нужно было вспомнить, «каково это было, что произошло и как дела обстоят сейчас», как мы говорим на собраниях «Ал-Анон». И я с полной уверенностью могу сказать, что ни за что не повторю ошибки своего прошлого.
Я научилась делать другой выбор, когда существует соблазн позволить поведению других людей определять мои действия. Я надеюсь, что опыт, которым я делюсь в этой книге, поможет вам понять, что вы тоже можете выбрать другой путь, если вы находитесь в ловушке непродуктивных, неблагодарных и пустых взаимоотношений с людьми, играющими важную роль в вашей жизни.
Я все еще отчетливо помню, как впервые прочла книгу Джона Пауэла «Почему я боюсь рассказать вам, кто я на самом деле». Когда я добралась до тридцать восьмой страницы, то была поражена, прочитав описание своей собственной обычной реакции на действия людей, играющих важную роль в моей жизни. Пауэл прогуливался по улице Нью-Йорка со своим другом, журналистом Сидни Харрисом. Они остановились у газетного киоска, чтобы купить утреннее издание. Продавец был крайне неприятным мужчиной, он не только проигнорировал приветствие Харриса, но еще и не поблагодарил его, когда тот оставил ему сдачу. Пауэл тут же поинтересовался у своего друга, почему он был так добр и щедр со столь неблагодарной и скупой личностью. Харрис ответил: «Почему я должен позволять ему задавать тон моего дня?»
В тот момент я поняла, что всю свою жизнь позволяла действиям, или словам, или просто взглядам других людей управлять моим поведением, моими чувствами, моим мироощущением, моей самооценкой и, как результат, моими планами на каждый день, а также влиять на то, какой я вижу свое будущее. И прежде я никогда этого не осознавала. Мне просто не приходило в голову, что я могу и должна быть единственной, кто решает, кого пускать в свою жизнь.
Поступки других не обязательно должны определять наши мысли и действия. Существует бесчисленное множество ситуаций и людей, над которыми мы не властны. Вспышка гнева друга, водитель, который не заметил нашу машину на оживленном перекрестке, повторное возвращение супруга или супруги к алкогольной или наркотической зависимости — все события могут нас расстроить. Но эти огорчения могут быстро пройти, если мы сохраним власть над нашими собственными чувствами.
Существует разница между тем, когда мы позволяем ответным действиям других людей брать власть над нашей жизнью, и уважением мнения других, когда мы отстаиваем свою точку зрения и пытаемся хранить верность своим принципам. Неспособность увидеть это различие создает внутренний хаос, который не позволяет многим из нас двигаться дальше, заставляет затрачивать силы на бесполезные поступки и который преисполнен неизвестностью и тревогой. Позволить кому-то решать, кем мы станем, как поступим и что почувствуем — значит поставить крест на собственной жизни ради того, чего хочет от нас другой человек. Когда мы принимаем чьи-то убеждения, которые несовместимы с нашей системой ценностей, мы не живем своей собственной жизнью. Мы не свободны.
Осознать и с течением времени оценить по достоинству наше бессилие перед людьми, местами и явлениями — это ключ к свободе — свободе от зависимости, от страха перед отказом, перед неудачами, свобода от страха перед успехом. Каждый из нас имеет дар, в котором нуждаются другие, идущие с нами по жизни. Но пока мы не научимся видеть, кем являемся на самом деле, мы не сможем распознать тот дар, которым нам было предначертано делиться. И до тех пор, пока мы не сможем посмотреть на заботу о других с более объективной стороны, мы не сможем делиться нашим особым даром с миром, окружающим нас.
Женщины и мужчины, с которыми вы познакомитесь в этой книге, расскажут вам короткие истории, повествующие о травме, вызванной привязанностью, обычно называемой взаимозависимостью. Взаимозависимость не является феноменом двадцатого века, но в последней четверти прошлого века мы начали отличать данную форму зависимости от других, как отдельную форму заболевания. К счастью, на сегодняшний день это заболевание обсуждается на терапевтических заседаниях, на собраниях программы «Двенадцать Шагов» и упоминается в большом количестве книг.
Противоположностью нездоровой привязанности, взаимозависимости, является отстраненность. Отстраненность — это способность рассматривать сложившуюся ситуацию или заботу о другом человеке с объективной точки зрения. Мы способны проявлять заботу, но не должны поддаваться давлению или обращать внимание на то, как другой человек откликнется на нашу заботу.
Здоровая отстраненность имеет много проявлений. Позволить другим самостоятельно разбираться в своих проблемах и не делать для них того, что им нужно делать самостоятельно, — это отстраненность. Не создавать и не предотвращать критический момент, когда очевидно, что это не наше дело, — это отстраненность. Не манипулировать другими, позволяя им действовать в соответствии со своими желаниями, а не с нашими, — это отстраненность. Отстраненное поведение не может рассматриваться как нечто позитивное или негативное. Это просто означает быть ответственным за то, за что нам нужно быть ответственным.
Начинающие часто полагают, что отсутствие интереса — это отстраненность, и иногда равнодушие — это единственный для них способ начать процесс отстранения. Когда я впервые услышала о понятии отстраненности, то не могла понять, что это такое. Но я сделала первый шаг, решив не обращать внимания или даже притворяться, что мне не интересно то, что делали другие. Вплоть до того момента я не представляла, как подавить свой интерес к событиям, происходящим в жизни важных для меня людей.
Отстраненность — это понятие, с которым я и многие другие люди сражаются. Многие из нас выросли в семьях, которые не смогли подготовить нас к восприятию самих себя, как компетентных и достойных личностей, потому что наши воспитатели — иногда родители, иногда старшие братья и сестры — сами не осознавали своей значимости. От женщин и мужчин, с которыми мне довелось общаться, я слышала сотни примеров успешного или неуспешного опыта отстранения от частого, реального или воображаемого, негативного поведения других людей, которые встречаются на нашем жизненном пути. От них я также узнала о некоторых кратчайших путях к перемене поведения, которые неблагоприятны для нашего внутреннего равновесия. Они также поделились радостью, которую познали благодаря способности отстраняться — способности быть независимыми и участливыми, более не будучи навязчивыми и одержимыми желанием постоянно получать одобрение от других.
Будьте уверены, эта книга отнюдь не учит полной независимости. Все мы в этой жизни в ком-то нуждаемся. Напротив, она о развитии здоровой виутрезависимости, чхо означает независимость, которая позволяет нам стать теми, кем мы можем быть, но в то же время получить уместную дозу поддержки и одобрения от других странников.
Все истории в этой книге имеют нечто общее: там, где прежде была боль, сейчас царит покой. Теперь не осталось желания подставлять вторую щеку, вместо того чтобы настаивать на своей правоте. Отстраненность — это не высшая математика. Она не находиться за пределами чьего-либо понимания. Все, что нужно, чтобы изменить наши взгляды на жизнь, на то, как мы ее проживаем, как представляем себе наше будущее, это желание рассмотреть все возможности.
СВОБОДА ОТ ЗАВИСИМОСТИ
МОЯ ИСТОРИЯ
Когда мы попадаем в сети зависимости от кого-то, то перестаем понимать, кем являемся, о чем думаем и чего хотим и в каком направлении нужно двигаться. Мы меняем нашу личность на ту, которую, как мы думаем, предпочитает другой человек. И когда в нашей жизни существует много значимых людей, которых, по нашему мнению, необходимо радовать, в нас неизбежно проявляется множество личностей. В наших умах царит хаос, когда мы живем ради других и в зависимости от них.
Вот таким образом я прожила первые тридцать шесть лет своей жизни. Я ясно помню, как рыдала на кухне из-за того, что не смогла решить, что приготовить на ужин после того, как разошлась со своим первым мужем. Я провела двенадцать лет, готовя все, чего хотел он, и самым печальным было то, что мне не приходило в голову, что могло быть как- то иначе. Так было не потому, что он был жестоким и требовал, чтобы я готовила его любимые блюда; просто вся моя жизнь вращалась вокруг него во всех отношениях. Я помню, как ощущала себя точно на раскаленной сковороде каждый раз, когда он спрашивал моего мнения по поводу книги, которую мы оба прочли, о фильме, который недавно посмотрели, о философской мысли, которую он дотошно мне объяснил, или даже просто о погоде. Я нервно перебирала мысли, пытаясь угадать, какое мнение он мог иметь о данной теме, чтобы мой ответ совпадал или хотя бы дополнял его идеи. Я боялась его скучающего взгляда каждый раз, когда давала явно бессвязный ответ.
На самом ли деле он смотрел на меня подобным образом? Вероятно, нет. Требовал ли он, чтобы я оказывала ему подобное почтение? Конечно, нет. Просто я научилась поступать в отношениях подобным образом, чтобы не быть отвергнутой. Но в конце концов мое стремление угождать не смогло сохранить наши отношения. И это также не приносило мне счастья.
Отношения с Биллом не были первыми, которые я пыталась контролировать, стараясь сделать себя необходимой. Я вела себя так же в отношениях с моим первым парнем в старшей школе. Я была виновата каждый раз, когда его настроение портилось. Возможно, мне следовало быть более интересной. Каждый раз, когда я ждала его звонка, а он не звонил, я была уверена, что разрыв неизбежен. Если он не приглашал меня на особое свидание в конце недели, я знала, что он ждет, когда появится кто-то лучше, кого он сможет пригласить. Вся моя жизнь вертелась вокруг его настроения и скромных знаков внимания с его стороны. Я, как зоркий ястреб, наблюдала за ним, чтобы оценить, насколько хорошо я справляюсь с ролью его девушки.
Мои ранние отношения иллюстрируют примеры стандартного поведения зависимого, привязанного, находящегося в патологической зависимости от своего партнера человека. Моя личность была продолжением личности того, кто являлся моим партнером. Если он отворачивался, я чувствовала себя невидимой. Если он хвалил меня или концентрировал на мне свое внимание, в обоих случаях я думала, что чего-то стою. Я постоянно боялась того, что мой партнер или друг, в конце концов отвернется от меня, если я не стану его или ее копией. Проявление своего собственного «Я» было невозможным. Мое внутреннее смятение и непреодолимая неуверенность в себе только становились сильнее.
Восприятие себя как полноценной личности, должно быть оценено по достоинству, но раньше я этого не понимала. Будучи ребенком, я не получила от своей семьи некой концепции, которая помогла бы мне развить позитивное представление о самой себе. Единственным способом получить ответную реакцию, которую я так желала, была постоянная доступность и заискивание. На финальном этапе моих отношений со Стивом и Биллом я осознала, что поведение, которое я пыталась освоить, не могло спасти от того, что люди отворачивались от меня. Но у меня в запасе не было других правил поведения, к которым я могла бы прибегнуть. Я даже не осознавала, что мое поведение могло быть иным.
Моя вера в проявление любви со стороны других важных людей в моей жизни была абсолютной долгие годы. Я не могла до конца оценить силу моей зависимости от одобрения других людей до тех пор, пока некоторое время не пробыла в трезвом состоянии в сообществе «Анонимных Алкоголиков» («АА»). Дело было не в том, что я не видела, как сильно стремилась быть замеченной и нравиться людям, я просто никогда прежде не признавала, как переживала из-за того, что не получаю должного внимания.
Но, когда я допустила мысль о том, что «АА» изменит все стереотипы поведения, ощущения и предположения, которые преследовали меня долгие годы и питали мою неуверенность в себе, к концу первого года процесса исцеления я была близка к самоубийству, как никогда прежде за всю свою жизнь. Много лет я рассматривала самоубийство как идеальный выход, однако я никогда не планировала его так детально, как делала это после двенадцати месяцев, проведенных в трезвом состоянии. На моем кухонном столе стопкой лежали полотенца, которыми я собиралась заткнуть окна в своей квартире. Все, что мне нужно было сделать, это поместить их в щели между окном и подоконником и включить газ на плите. Я чувствовала оцепенение и одновременно облегчение при мысли, что боль вскоре пройдет.
Затем раздался быстрый и настойчивый стук в дверь.
Я никого не ждала и поэтому решила не отзываться. Но чей-то голос стал звать меня по имени. Он звучал довольно нетерпеливо, поэтому я в конце концов открыла дверь. Моя посетительница, женщина, которую я с трудом могла вспомнить, настаивала на том, чтобы мы назначили встречу для обсуждения финансового плана. Она проскользнула мимо меня и прошла в кухню.
После некоторых вопросов с ее стороны я рассказала ей о моем непреодолимом страхе и депрессии, но только не упомянула о запланированном самоубийстве. Она сказала, что все понимает, так как сама прошла через подобное, дала название этому страху и заявила, что я нахожусь на пороге великого духовного прозрения. Она сказала, что мои переживания были просто точкой на континууме духовного роста и что личности, которые ищут более глубокого и лучшего понимания смысла жизни, как это делала я, проходили эту фазу.
Что-то внутри меня говорило, что она права. Я чувствовала перемены, происходящие во всем моем теле, пока она говорила. На меня снизошел покой. Я не чувствовала спокойствия в течение многих недель. У меня было неяркое, но глубокое осознание того, что мне не нужно было обсуждать с ней финансы. Но я ощущала необходимость поговорить с кем-нибудь о моих непосильных страхах. Через несколько минут, после того как она столь загадочного возникла в моей квартире, я более не чувствовала желания покончить с собой. Она ушла так же внезапно, как появилась, но, без сомнения, ее послал сам Господь.
ВСЕ ЕЩЕ ЗАВИСИМА ОТ ОДОБРЕНИЯ
Кто-то может подумать, что после двух часов содержательной беседы со «специалистом по финансовому планированию» я больше никогда не чувствовала страха. Да, непреодолимый беспричинный страх прошел, но я все еще искала реальные доказательства одобрения от людей, играющих важную роль в моей жизни. Я все еще боялась того, что другие могли обо мне подумать.
На третий год воздержания от алкоголя и после защиты кандидатской диссертации я поступила на работу, к которой не была достаточно подготовлена, а мой босс был требовательным и склонным унижать подчиненных. Моя известная привычка возводить другого человека в статус «бога» обострилась на этой работе. Живя подобным образом с самого детства и так никогда и не освободившись от необходимости угождать другим любой ценой, я поняла, что такой босс легко провоцировал все мои ответные реакции. Я была зависима от одобрения окружающих — и точка!
Я также стала осознавать мою потребность в контроле — в контроле над тем, что другие люди обо мне думали.
Мне было нужно это постоянное одобрение практически во всех моих отношениях, но я никак не хотела этого признавать. Я продолжала усердно прокручивать в голове слова окружающих, особенно моего босса и значимых для меня людей, чтобы получить свою «дозу контроля». Получение дозы наркотика или похвалы, необходимой для того, чтобы жить, — это изнуряющий образ жизни. Не могу утверждать, что пристрастие к взаимозависимости более пагубно, чем к алкоголю и другим психотропным препаратам, но могу сказать, что оно и не менее пагубно.
В конце концов страдания, которые мне причиняли атмосфера на работе и поведение начальника, заставили меня начать амбулаторное лечение от взаимозависимости, и я поспешила вернуться в «Ал-Анон», к программе, в которой я искала помощи еще до того, как стала воздерживаться от алкоголя. Я прибегла к помощи «Ал-Анон» в 1975 году в отчаянной попытке отбить желание потреблять алкоголь у близкого мне человека. При первом знакомстве я не поняла, что «Ал-Анон» не было создано для данной цели. На самом деле я пришла домой с книгой «Ал-Анон» и с жадностью прочла ее от корки до корки. На следующем собрании, когда меня спросили, как у меня дела, я ответила, что все в порядке — я закончила читать книгу! Другие члены группы посмеялись и посоветовали начать чтение снова, на этот раз по странице в день. Книга под названием «День за днем в Ал-Анон» даже не запечатлелась в моем сознании, когда я впервые взяла ее в руки в ту ночь.
Я тогда еще до конца не осознала, что мгновение за мгновением получала временное облегчение от чувства созави- симости, и эти моменты были прямым результатом моего стремления рассчитывать только на Высшую Силу для достижения положительных эмоций. Я так благодарна за то, что меня познакомили с понятием Высшей Силы в «Ал-Анон». Я расслабилась и окружила себя поддержкой «бога», такого, каким я его себе представляла, поддержкой, которая всегда спасала, когда поддержка от партнера могла не поступить.
КРИВАЯ ОБУЧЕНИЯ
Поиск одобрения других людей стал для меня жизненно необходим и превратился в настолько укоренившуюся привычку, что знание о том, что это одобрение мне не нужно, было выше моего понимания длительное время. К счастью, мой наставник часто напоминал мне, что я двигаюсь по кривой обучения и нахожусь там, где должна находиться. Ее слова поддержки и ее мудрость помогли мне не потерять надежду.
Тем временем консультант по лечению посоветовал каждый раз, когда мы чувствуем, что возвращаемся к прежним моделям поведения, уединяться в безопасном месте для молитвы и для разговора по душам. Ванная комната стала моим убежищем. Я помню, как быстро и часто направлялась в ванную, чтобы взглянуть на себя в зеркало и безмолвно напомнить себе, что Бог (в которого я еще не совсем верила) любит меня и что я являюсь достойной личностью независимо от того, принимают ли меня, относятся ли ко мне одобрительно, любят ли меня определенные люди.
Не могу точно сказать, когда именно со мной начали происходить перемены. Я просто скажу, что они начались. Однажды я случайно заметила, что грубые слова или хмурые взгляды дорогих мне людей, направленные на меня, потеряли свой эффект. Дело было не в том, что меня больше не волновало то, что другие могли обо мне подумать, а в том, что я начала ощущать новую уверенность. Случилась ли эта перемена благодаря собраниям, ежедневным чтениям, новой привычке обращения к людям или благодаря молитве? Вероятно, она стала результатом комбинации всего сразу. Если быть более точной, моя уверенность развилась благодаря тому, что я перестала стесняться своей привязанности и растерянности, которую я чувствовала ко многим людям в моей жизни, я стала обсуждать свои проблемы на встречах.
Я также поняла, что контролировать других, чтобы они обеспечивали меня всем необходимым, для моего хорошего самочувствия, — это как бродить по лабиринту, у которого нет выхода. Я бы никогда не нашла того, что искала. Постижение сути Первого Шага программы «Ал-Анон» — мы бессильны перед алкоголем и, таким образом, не властны над теми, кто страдает от алкогольной зависимости и над всеми остальными тоже, — принесло мне первые признаки облегчения, а также надежду, которую я могу сохранить во взаимоотношениях.
Мой второй опыт общения с «Ал-Анон» продолжается по сей день. Я убеждена, что за мою трезвость я должна быть благодарна в равной степени как «Ал-Анон», так и «АА». Я говорю так, потому что за свои тридцать три года исцеления я узнала огромное количество людей, которые вернулись к выпивке в результате болезненных отношений. «Ал-Анон» не избавило меня от всей боли, которую принесли важные отношения в моей жизни, но оно дало мне орудие, для того чтобы справиться с проблемами, которые возникают, когда люди открыто общаются друг с другом.
Безумно сложно изменить единственную модель поведения, с которой ты знаком; образ мыслей — это глубоко укоренившееся явление. Но он может измениться. Я — живое тому доказательство.
ПРОЗРЕНИЕ
Когда мы всецело зависим от чувств, мнения и действий других, то перестаем жить своей собственной жизнью. Мы теряем эмоциональную независимость и здоровье и становимся зависимыми и несосредоточенными. Когда мы добровольно одержимо обременяем себя эмоциональным присутствием других людей, мы нечетко видим свою собственную жизнь и не можем услышать отправленное нам послание о правильном пути, который нужно выбрать, или о решении, которое нужно принять.
Уделять внимание другим — это неплохо. Но имеется существенная разница между предложением любви и заботы тому, кто в этом нуждается, и полным сосредоточением внимания на ком-то в процессе общения. Наша одержимость другими никому не приносит пользу. В то время как изоляция самих себя от всех, кто встречается на нашем пути, не является правильной или полезной; получение некоторого опыта от общения с этими людьми является результатом здорового взаимодействия, а не навязчивого маниакального внимания.
Главная ценность отстраненности в том, что она освобождает обе стороны, угодившие в паутину чрезмерного внимания и привязанности. Отстраненность не означает внезапного решения игнорировать любимого человека. Это скорее означает проявление любви в том, что мы освобождаем человека от этого внимания. Это означает, что нужно подробнее и с благодарностью взглянуть на свою жизнь, а не ограниченно, как мы обычно делаем, когда захватываем кого-то в заложники своей одержимостью.
ОТСТРАНЕННОСТЬ В ДЕЙСТВИИ
ИСТОРИЯ джины
Я познакомилась с Джиной на собрании «Ал-Анон», куда пришло много мужчин и женщин. У этой группы был обычай проводить совместное обсуждение, поэтому мне никогда не удавалось поговорить с ней с глазу на глаз до тех пор, пока однажды я не села рядом с ней на одной из встреч. Я тотчас поняла, что у нее была некая программа — например, смиренный образ жизни, — к которой стремились все участники собраний «Ал-Анон». Мне была интересна ее история, и я сообщила ей об этом. Мне было также интересно, что произошло с Джиной, потому что свет, который от нее исходил, показывал, как она воспринимала жизнь сейчас.
Мы встретились за обедом, и Джина коротко поведала мне историю о том, как попала в программу «Ал-Анон». Она была средним ребенком в «функциональной» семье среднего класса, дважды разведена и имела двоих сыновей. Она была художницей и зарабатывала на жизнь искусством в течение более чем двадцати пяти лет в Вермонте. Из-за перемен в личной жизни она направилась жить туда, где живет сейчас, в город, где я с ней и познакомилась.
«Я знала много лет назад, что хочу вступить на путь духовности, — говорила она. — Вселенная послала мне алкоголика, и мой путь начался».
Как многие из нас, Джина увлеклась очаровательным мужчиной, который любил повеселиться и который, как выяснилось позже, был алкоголиком. Он отправился за ней во Флориду, где они на время отпуска вместе снимали квартиру в кондоминиуме, тогда и начался период боли и хаоса. Он переставал пить, затем срывался снова и снова. Некоторое время она поддерживала его, веря, что в следующий раз, когда он протрезвеет, это продлится вечно. В конце концов он преодолел зависимость, но до того, как это произошло, Джина оказалась в «Ал-Анон».
ШАГ В СТОРОНУ
Первое, о чем Джина сообщила мне, было то, что до знакомства с «Ал-Анон» ей приходилось «усиленно напрягать извилины», пытаясь проанализировать и проконтролировать каждое событие и все возможные последствия. Она осознает, что в течение многих лет мужчины были для нее строительными объектами. Когда она не могла изменить мужчину, она менялась сама, чтобы оба казались совместимыми, как пара. Многие, принимающие участие в программе «Ал-Анон», поступают подобным образом. Это один из классических симптомов нашего заболевания. Не важно, в какой ситуации мы оказываемся, мы попытаемся изменить либо обстоятельства, либо самих себя, чтобы гарантировать исход, который, по нашему мнению, мы заслуживаем.
Одна из вещей, которой Джина научилась на занятиях «Ал-Анон», была отстраненность, которую она охарактеризовала как «шаг в сторону, который позволяет Богу сделать его работу». Отстраненность может означать отступление не только от людей, но также от мест, вещей и занятий. Джина призналась, что она никогда не чувствовала удовлетворения, пока не решила оставить многие занятия, которые поглощали ее время годами.
Джина достигла баланса в жизни — баланса в паре с миролюбием, которое она излучает. Сейчас она работает личным поваром одной пожилой пары и любит спокойный ритм своей жизни. Ее креативность продолжает развиваться, просто теперь она проявляет ее по-новому, например, в том, как ухаживает за этой парой, как готовит для них еду, заботится о них на последнем этапе их жизни. Забота о других строго с объективной позиции — что, конечно же, является одним из определений отстраненности — это то, что она постоянно практикует.
ПРОЗРЕНИЕ
Когда возникает соблазн принять на себя ответственность за кого-либо или сделать что-то, что находится во власти Бога, представление Джиной процесса отстранения может очень помочь. Шаг в сторону дает возможность Богу принимать решение. Когда мы передаем ситуацию в руки Богу, вместо того чтобы самостоятельно пытаться все изменить, это приносит нам такое же облегчение, о каком мы просим в молитве о «Душевном равновесии»: «Господи, дай мне сил принять то, что я не могу изменить».
Одна из главных причин отступить или отстраниться от человека, места или вещи — это, как обнаружила Джина, спокойное удовлетворение, которое к нам приходит незамедлительно. Наш разум не может сосредоточиться на двух вещах одновременно. И не важно, насколько мы собраны или насколько педантичными хотим быть, наш разум не может справиться с более чем одной мыслью за раз. Если мы попытаемся втиснуть в голову более чем одну мысль, наша тревога возрастает. Если мы обдумываем только одну мысль за раз и затем время от времени успокаиваемся, прежде чем приступить к обдумыванию следующей мысли, — это в значительной степени изменит наше жизненное восприятие. Возможно, нам понадобится напоминать себе о том, что нужно делать шаг в сторону много раз в день, даже много раз за час, но результат того стоит.
Другая идея, которой поделилась Джина, звучала так: «Существует, по меньшей мере, двадцать и более способов решения каждой проблемы». Джина сказала, что это знание придало ей решимости в намерении отступить. Она поняла, что ничто не должно решаться немедленно. На самом деле, лучшее, что можно сделать, чтобы двигаться дальше в любой сложившейся ситуации, — это немного подождать, помолиться и помедитировать, попытаться достичь внутреннего спокойствия, а затем довериться призыву, который поступит из места знаний.
ПРИОБРЕТЕННАЯ ПРИВЫЧКА
ИСТОРИЯ РОУЗ
У Роуз, матери девятерых детей, был муж-алкоголик. Несмотря на то, что у него проявлялись симптомы заболевания уже в юности, она ничего не знала о болезни, когда они поженились. Он никогда не причинял ей физическую боль, но ранил эмоционально, и сам не проявлял никаких эмоций. Он редко оказывался рядом, чтобы помочь с работой по дому или с установлением порядка, когда на нее сваливалось большое количество детских запросов. Изо дня в день она брала на себя всю ответственность за детей. Многие годы Роуз боролась с трудностями, правда, не всегда молча, но безрезультатно. Она предположила, что, если установит в доме новые порядки, поведение мужа тоже изменится.
Затем она прочла о сообществе «Ал-Анон» в брошюре церкви, которую посещала. Несколько недель подряд она наблюдала, в какой день и во сколько проходили собрания. Она все думала, может ли эта программа помочь ей или нет, но боялась пойти или задать вопросы.
Наконец, по настоянию друга, которому Роуз доверяла, она собрала всю свою храбрость и пошла на собрание «Ал- Анон». Сначала она не посмела признаться, что находилась там из-за своего мужа. Он был известным человеком в церковной общине, и она не хотела испортить его репутацию. Он наверняка разозлился бы, если бы узнал, что она рассказала что-либо о нем или их семейной жизни людям из общины. Затем, после нескольких недель прослушивания и наблюдения она нерешительно стала делиться опытом и прислушиваться к мудрым советам других.
Но она в течение нескольких лет не могла решиться заговорить о своих проблемах. Ее муж наконец-то начал лечение, но не многое изменилось в их жизни. Он не переставал пить, дети не успокаивались, а Роуз не могла успешно отстраниться. Многие годы поведение мужа и детей заставляло Роуз чувствовать себя плохой матерью и женой. Но просто отстраниться, очертить вокруг себя границу и поверить, что «то, что они делают, никак не отражается на мне», не было для нее возможным немедленно.
Другая проблема заключалась в том, что она была воспитана так, что считала заботу о других — как о муже, так и о детях — своей работой. Позволить им самостоятельно заботиться о себе было против ее природы. Забота о других была ключевой частью ее характера. Если бы она позволила им самим заботиться о себе, что бы она делала со своим собственным временем? Она боялась почувствовать себя ненужной своей собственной семье.
НОВОЕ ВИДЕНИЕ
Научиться жить в своем собственном пространстве, не позволяя поведению других расстраивать ее, оказалось еще более труднодостижимой задачей, чем Роуз могла себе представить. Но после безуспешной попытки мужа пройти лечение она начала свои долгие скитания, в поисках способа увидеть свою жизнь в новом свете. Роуз не отказалась от помощи, предложенной в сообществе «Ал-Анон», и в течение многих лет она ни разу не пропустила ни одного еженедельного собрания.
В конце концов она узнала, что может жить с алкоголизмом своего мужа, не будучи постоянно контролируемой этим заболеванием или любым поведением, которое оно вызывало. Она точно сформулировала свое понимание: «Я научилась бок о бок шагать с болезнью, не позволяя ей плохо на меня влиять». Она начала понимать, что могла жить более спокойно с алкоголизмом в своем доме. Спустя много лет Роуз осознала, что в действительности она освободилась от одержимости алкоголизмом ее мужа.
После того как Роуз запаслась многолетней мудростью и силой, полученными от людей, с которыми ей довелось познакомиться в сообществе «Ал-Анон», она в конце концов научилась отстраняться. К тому времени, как алкоголизм проявился у некоторых ее детей, она уже могла наблюдать его без паники и позволить процессу болезни и последующему желанному выздоровлению идти своим чередом. Она узнала в «Ал-Анон», что может любить своего мужа и оставаться с ним, даже когда он пьян, поэтому она чувствовала за собой право позволить своим детям самостоятельно отыскать путь к выздоровлению.
К счастью, каждый из них справился с этой задачей.
ПРОЗРЕНИЕ
У Роуз была одна черта, которая многое о ней говорила, ее ориентация на собственное развитие была безусловной. Самоотверженно ища помощи и прислушиваясь к мудрости других, она нашла в себе смелость изменить собственное поведение.
Отстранение — это решение первоначальное и первостепенное. Мы можем выбрать участь мученика. Мы можем винить других в своих невзгодах. Мы можем быть удрученными, переполненными жалостью к себе. Многие из нас, кто участвовал в программе «Ал-Анон», выбрали одну из ролей или все три сразу, до того как обратились за помощью в содружество программы. Однако подобно Роуз мы можем выбирать новые суждения, обучаться новым моделям поведения, принимать новые решения о том, как нам прожить нашу жизнь, кого в нее принимать, и самостоятельно устанавливать цели. Но мы не можем двигаться вперед, не приняв прежде сознательного решения сделать что-то иначе.
Одним из методов, помогающих справиться с проблемами, который Роуз подарили годы участия в программе «Ал- Анон», — это смелость физически устранить себя из семейных проблем, когда это необходимо. Однажды ей пришлось покинуть дом на несколько месяцев, чтобы сохранить душевное равновесие и вернуть хорошее самочувствие. Это было невероятно сложное решение, и она не получила особой поддержки ни от ее взрослых детей, ни от других родственников. Но Роуз знала, что ее недолгое отсутствие поможет ей пойти дальше по жизни. Она говорила, что предстоящая разлука с мужем пугала ее, но она ощущала Высшую Силу внутри самой себя, которая побуждала ее сделать этот шаг, и эта Высшая Сила поддерживала ее в течение месяца вдали от дома.
Роуз вернулась, она всегда знала, что так и случится. Но она вернулась более сильной, более решительной, чем прежде, более отстраненной и способной крепко любить своего мужа таким, каков он есть, и поддерживать его. И она знала, что ей больше никогда не понадобиться пропадать на такой длительный срок. Она знала, что было не важно, насколько сильно он испортил оставшиеся годы своей жизни; она была способна прожить свои с поддержкой друзей из «Ал- Анон», методов, с которыми она познакомилась в группах, и осознанием того, что, где бы она ни находилась, ее Высшая Сила — с ней, чтобы помочь ей совершить еще один правильный поступок.
Во время нашей беседы Роуз отмечала, насколько уместен принцип отстранения в любой ситуации, связанной с эмоциями, а не только тогда, когда ее пьющий «определитель» требует внимания. Наши определители, те мужчины и женщины, которые владеют нашими умами, многого от нас требуют. Существует множество альтернатив поведения не только с партнерами и членами семьи, но и с сотрудниками, друзьями, соседями или с незнакомцами, которые привлекают наше внимание много раз на дню. Никто из нас не проживает ни одного дня, не столкнувшись с ситуацией, которую мы можем принять близко к сердцу, но которая не должна оказывать на нас подобного влияния. Это означает, что каждый день предлагает нам множество возможностей применить отстранение на практике.
Роуз также сказала, что для нее было важно различать безрезультатную бездейственность и сознательный выбор освободиться от влияния ситуации, которая сковывала ее эмоционально. У нее была и есть склонность поддаваться. Однако она поняла разницу между спокойным отстранением от ситуации и отключением чувств. Мы тоже можем научиться быть свободными, не становясь пассивными. Мы можем научиться управлять своими мыслями, вместо того чтобы позволять им заводить нас туда, куда нам идти не стоит. На самом деле любая из этих идей неизмеримо изменит все стороны нашей жизни.
В довершение ко всему, Роуз научилась не делать для других то, что они должны делать для себя сами. Несмотря на то, что муж Роуз практически никогда не находился в трезвом состоянии, его болезнь была его ношей. Роуз не являлась ее причиной и излечить ее тоже не могла. Не делать для других то, что они должны делать для себя сами, — кажется, это так просто. Несомненно, многие из нас думают: «А я этого и не делаю». Если мы будем честны сами с собой и проанализируем наше поведение, то обнаружим, что несметное количество раз мы продолжаем кем-то начатую работу или начинаем разбираться в беспорядке вокруг дома или где-нибудь еще, вместо того чтобы позволить виновнику принять на себя ответственность. Долгие годы Роуз прилагала массу усилий, чтобы быть и матерью, и отцом для своих детей, стараясь восполнить отсутствие участия мужа в делах семьи. Но ее преданность роли опекуна превратила ее в раба, и это также не давало ее мужу возможность принять на себя ответственность за его роль в воспитании детей. Досадным фактом является то, что каждый раз, когда мы берем на себя чужую ответственность, мы не позволяем этим людям двигаться вперед и в процессе превращаем и себя, и их в заложников. Нелегко позволить больному алкоголизмом самостоятельно развиваться, но мы должны сделать это. Мы причиняем вред ему или ей каждый раз, когда вмешиваемся и разбираемся в хаосе, который он или она создали.
Каждый раз, когда мы намереваемся сделать что-то для кого-то или от имени кого-то, нам нужно принять честное решение, является ли это вмешательство уместным. Возможно, нам нужно позволить другому человеку узнать, что на самом деле значит принятие на себя ответственности. Отказ от контроля над кем-то не дается легко. Мы часто считаем, что наши жизни не будут такими, какими им следует быть, если другие не будут выполнять наши рекомендации. Для многих из нас внести эту перемену так же сложно, как для алкоголика стать ответственным. Но это так же необходимо.
Благодаря тому, что Роуз узнала в «Ал-Анон», теперь она отказывается страдать из-за чьих-либо действий. Теперь она знает, что мы никогда не влияем на выбор других и мы также не можем контролировать их выбор. Чем быстрее мы признаем этот факт и, соответственно, изменим свою ответную реакцию, тем быстрее мы познаем некое подобие мира в нашей жизни. Точно так же, как Роуз постепенно приняла то, что поступки ее мужа и детей не были ее отражением или отражением ее материнских навыков, мы тоже можем научиться отделять нашу индивидуальность и наши поступки от поступков других людей в нашей жизни.
Одним из первых вопросов, который я и Роуз обсудили, заключался в том, является ли отстранение просто решением или даром нашей собственной Высшей Силы. Мы пришли к выводу, что оно является и тем, и другим. Так или иначе, Роуз сказала: «Отстраненность — это приобретенная привычка».
НАКОНЕЦ КАПИТУЛЯЦИЯ
ИСТОРИЯ АННЫ
Провести беседу с Анной было моим долгом, потому что за эти годы я наблюдала изменение в самой ее сути.
Когда мы впервые встретились почти три десятилетия назад, Анна была озлобленным, неуступчивым человеком. Она была сильно травмирована в предыдущем браке и потому более не намеревалась спускать с рук ни мужчине, ни женщине поведение или мнение, с которыми она была не согласна. Она должна была разобраться с каждым противоречием. Она была авторитетом независимо от того, понимала ли ситуацию или нет. Так как по рождению она была европейкой, и у нее был лирический акцент, у нее получилось очаровать большинство из нас, несмотря на ту скорость, с какой она отметала любую идею или мнение, которое ей было неугодно.
Из-за истории Анны с ее мужем окружающим было легко находить оправдания ее поведению. Она встретила Пола, когда он находился у нее на родине. Он был привлекательным, успешным, уверенным в себе терапевтом, и его самоуверенность убедила ее в том, что он будет заботиться о ней так же, как заботились о ней ее родители. Она так же предполагала, что их брак будет походить на брак ее родителей.
Ее мать вышла замуж за человека, который был ее «запасным вариантом», так как совместная жизнь с настоящей любовью ее жизни не сложилась. Брак ее матери с человеком, который стал отцом Анны, был успешным, говорила Анна. Ее отец был замечательным кормильцем и добрым человеком, но он чувствовал, что мать Анны могла бы быть более счастливой, выйди она замуж за своего первого любовника. Анна не хотела разочаровывать своих родителей, хотя время от времени и игнорировала семейные правила. Казалось, что брак с Полом был правильным решением, потому что ее родители гордились перспективой заполучить в зятья красивого и уважаемого терапевта — да еще и американца.
Анна говорила, что ей было легко покинуть свою родину. Она чувствовала себя подготовленной. В своей жизни Анне посчастливилось иметь хороших наставников и получить образование в колледже, и она чувствовала в себе уверенность, совершая этот шаг с мужчиной, который, как казалось, предлагает ей жизнь, подобную той, которой Анна жила до него. Она навестила его в Америке, прежде чем они обручились, познакомилась с его родителями и друзьями, и они все ей понравились. Ей очень хотелось положить начало чему-то своему, а брак явился отправной точкой.
Но Анну ждал сюрприз, когда она поселилась в Америке в качестве «жены доктора». Очень скоро она поняла, что стала его трофеем. Анна была привлекательной и имела очаровательный акцент, и в ней была европейская таинственность. Она чувствовала себя игрушкой Пола, которую он использовал, чтобы хвастаться перед своими друзьями. Он считал, у Анны не должно быть собственной точки зрения. Даже наоборот — для него было обычным занятием исправлять ее и принижать в присутствии гостей. Ее стремление к независимости привело к резкому ухудшению их брака. Полу нужно было стоять у руля, а Анне — высказывать свое мнение, как ей было дозволено делать в доме своих родителей. Более того, родители поощряли развитие собственных идей и мнений. Отказаться от такого способа существования было все равно что отречься от своей собственной сущности.
Возможно, брак распался бы раньше, но Анна родила дочь Поли. Пол в ней души не чаял в первые годы ее жизни, или, по крайней мере, так казалось Анне. Однако мнение Анны о Поле как отце изменилось, когда она с дочерью отправилась на родину, чтобы подумать, как дальше быть с их браком. Когда она вернулась домой, то обнаружила, что Пол уже перенес все их вещи на чердак. Казалось, что он все же особо не скучал по своей дочери-любимице.
Вскоре после того, как Анна вернулась, Пол заявил, что устал от брака. Она была подавлена, не из-за того, что безумно любила его, а потому, что не знала, сможет ли самостоятельно выжить в Америке. Она умоляла его посетить с ней консультанта-психолога, но он уже принял решение. Все было кончено. Анна переехала в небольшой дуплекс, дом, который сильно отличался от того, к которому она привыкла, пока была замужем за успешным терапевтом. Но здесь она хотя бы могла высказывать свое мнение.
ШКВАЛ КРИТИКИ
Через несколько месяцев Анна встретила Хоуи, мужчину, с которым она живет по сей день. Он был полной противоположностью Пола: смешным, дружелюбным, лояльным и эмоциональным. Анна не могла поверить в свою удачу.
Хоуи переехал к Анне, чтобы помочь заботиться о Поли, когда Анна сломала ногу. Хотя его характер сильно отличался от характера Анны, он заставлял ее смеяться и обожал ее. Она вернулась в училище, чтобы иметь возможность содержать себя и Поли, и он постоянно хвалил ее за усилия. Ей необходимы были эти комплименты, чтобы двигаться дальше.
Однако вскоре она узнала, что в Хоуи есть стороны, которые заставляли ее чувствовать себя некомфортно. Его биография сильно отличалась от ее собственной. Он принадлежал другой религии. Его единственный брат был очень нестабильным человеком. Хоуи стеснялся своих родителей. Еще он был алкоголиком, хоть и идущим на поправку, и Анна не могла понять его состояние. Когда он рассказывал истории, которые услышал на собрании «Анонимных Алкоголиков», ей было стыдно за них обоих, особенно из-за слез, которые он проливал. К сожалению, она не могла отплатить ему за его комплименты и теплые слова. Она с пренебрежением относилась к большинству его достижений на работе и в личной жизни. Она сама толком не понимала, для чего ей нужно было его постоянно критиковать, но продолжала это делать. Он старался игнорировать постоянный шквал «исправлений», понимая, что все они относились к ее прошлому, а не к настоящему, но вся эта критика приводила его в уныние.
Самым сложным для Анны была борьба с собственным чувством превосходства, которое делало ее критичной по отношению к другим. Так как она была гораздо менее эмоциональной, чем Хоуи, она воспринимала его частые слезы как слабость и, следовательно, ощущала свое превосходство. Анна не могла принять его уязвимость. Она бы никогда никого не пустила в свою жизнь, как позволила это Полу. В итоге Анна осознала, что относилась к Хоуи так, как Пол относился к ней. К ее глубочайшему удивлению, она увидела, что взяла на себя роль Пола в своих отношениях с Хоуи.
Хоуи хотел, чтобы Анна пошла на собрание «Ал-Анон». Она не чувствовала необходимости в этом, так как не являлась частью его жизни в тот период, когда он пил. Кроме того, ей не была интересна духовность, групповая «терапия» или изменение ее поведения. Несмотря на то, что принципы программы пригодились бы не только в ее отношениях с Хоуи, но также и с Поли, Анну невозможно было уговорить пойти на это.
Затем случился кризис личности, который оказал влияние на их брак. Анна была в бешенстве, когда обратилась ко мне за утешением, и я предложила ей обратиться за наставничеством и поддержкой в «Ал-Анон». Она наконец согласилась попробовать вступить в сообщество на несколько недель.
Сначала, услышав, как другие так честно и открыто рассказывают о себе на собраниях, Анна почувствовала себя некомфортно. Она не хотела знать людей настолько близко. Она каждую неделю посещала собрания, потому что подписала контракт со своим наставником и с Хоуи, но часто сопротивлялась тому, чтобы понимать урок, который несло в себе занятие.
ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ОСУЖДЕНИЯ
То, что в конечном итоге случилось с Анной, случается с каждым, кто продолжает появляться на собраниях сообщества: программа примет вас независимо от того, примите ли вы ее. Анна удивилась, узнав, что ее образ мышления начал меняться независимо от ее желания. Ее суждения стали менее строгими. Она стала более терпеливой. Она научилась молчать даже тогда, когда ей отчаянно хотелось раскритиковать Хоуи или кого-то еще. Прежде всего, она узнала, как ее привычка осуждать других заставляла ее быть зависимой от поведения окружающих. Прежде она не рассматривала эту привязанность как проблему, считая своей работой замечать и высказывать мнение любому, кто перебегал ей дорожку. Казалось, просто замечать людей, не критикуя их, — это уже половина дела. Она просто не понимала, что критика других ранила ее столь же сильно, как и тех, кого она критиковала.
С тех пор как у Анны появилась привычка отстраняться, она говорит, что у нее с Хоуи завязался замечательный диалог. Она чувствует, что может помочь ему, даже когда он сопротивляется. Она научилась на некоторое время отстраняться от беседы, если чувствует раздражение. Отстраненность — это привычка, над которой Анна продолжает работать. Но она поражена своим стремлением регулярно практиковаться в этом навыке. Многие действия, которые она совершает обдуманно сегодня, не так давно были необдуманными.
Так как я узнала ее до того, как началось ее исцеление, то могу ручаться, что перемены, произошедшие в Анне, были значительными. Сейчас в ней присутствует деликатность, которую трудно было себе представить тридцать лет назад. Мягкость, которую она проявляет по отношению к Хоуи и другим, кто встречается на ее пути, искренна. Ее чувство превосходства исчезло. Она редко осуждает. В ней развивается стремление верить в духовное наставничество.
Теперь она видит, как много удовольствий может таить в себе жизнь, когда позволяешь другим принимать решения, которые они должны принять сами за себя. Анна оставила всякие попытки судить или контролировать кого бы то ни было, кроме себя самой, и у нее появилось гораздо больше свободного времени, чтобы взяться за любимые занятия, которые она давно оставила. И в конце концов она смогла направить силы и энергию на другую проблемную зону в ее жизни: на свою никотиновую зависимость.
Анна знает, что ее жизнь не стала свободной от всех проблем, но она привыкла к методам, знания о которых почерпнула из собраний программы «Двенадцать Шагов», ежедневных чтений и бесчисленного множества бесед со своим наставником и другими людьми. Она не сомневается, что эти новые привычки выручат ее, если в жизни когда-нибудь наступят тяжелые времена. Она с уверенностью заявляет, что то, чем она смогла со временем поделиться на встречах «Ал-Анон», вместе с небольшой долей стремления изменить некоторые стороны своего поведения, подарило ей с Хоуи новую свежую жизнь, наполненную честностью, взаимной эмоциональной поддержкой и надеждой на их совместное будущее.
ПРОЗРЕНИЕ
Анна научилась применять принципы «Ал-Анон», хотя сначала не поверила в них всем сердцем. Она настаивает на том, что, если притворяется, что принимает вещи, которые были или являются для нее равносильными анафеме, чем для нее были принципы «Ал-Анон», со временем они становятся приемлемыми. Она поняла, что без нашей воли в голове не появляются идеи и беседы, мозг просто отражает наши слова. Таким образом, мы можем изменить наш способ мышления, если изменим то, что мы говорим своему мозгу. Она претерпела множество изменений в сознании, просто снова и снова слушая принципы «Ал-Анон» и уроки, которые ей преподали товарищи по группе.
Другой ценный урок, который усвоила Анна, это умение молчать, хотя бы иногда, когда на ум не приходит добрых слов. Многие из нас, когда были маленькими, слышали, как наши родители проповедовали этот принцип: если не имеешь сказать ничего хорошего, не говори ничего вообще. Однако это не так просто. Когда я была ребенком, мне часто говорили: «Просто помолчи». Конечно, я не могла, и, как результат, мне приходилось за это расплачиваться.
Анне не всегда удавалось жить в соответствии с этим принципом в первые два года, но она продолжала пытаться. Хоуи видел ее усилия и стремился прощать ее промахи. Сейчас, даже когда Анна чувствует потребность высказать то, что у нее на уме, она часто держит свои мысли при себе. Сейчас ее частый молчаливый ответ на многочисленные раздражающие мелочи — особенно те, которые связаны с Хоуи, Поли или ее сотрудниками, — это: «Все нормально». Даже когда мы слышим от наших друзей по группе или от наших наставников, как важно сделать следующий правильный шаг, иногда этим правильным шагом может быть молчание и воздержание от действий. Понимание, что мы способны наблюдать ситуацию и не реагировать на нее или, по меньшей мере, реагировать молча, может принести радость.
БОЛЬШОЙ ШАГ ВПЕРЕД
ИСТОРИЯ БАРБАРЫ
Барбара выросла в полном хаосе в семье алкоголика, где отец постоянно унижал ее и ее мать. Когда Барбара была маленькой девочкой, то всегда чувствовала грусть и старалась быть незаметной, потому что каждый раз, когда ее замечали, на нее сваливалась гора неодобрения, которое часто можно встретить в семье алкоголика.
Мать Барбары, женщина родом из привилегированной семьи, не была тем защитником, в котором Барбара нуждалась и которого заслуживала. Ее мать никогда не отражала жестокие удары отца. Хотя она привыкла флиртовать с мужчинами, будучи уже замужем, она использовала обмороки как способ защиты. Так как рядом просто не было взрослого, который смягчал бы удары или помогал Барбаре справиться с хаосом, царившим в ее семье, она пыталась справиться со своей болью в одиночку.
Когда, уже будучи взрослой, Барбара беседовала со своими братьями и сестрами о прошлых тяжелых временах, которые они пережили вместе, она обнаружила, что они смутно помнили ее маленькой. Когда они были детьми, то никогда не объединялись, чтобы облегчить страдания друг друга, или Барбара просто не была включена в эту «банду», если таковая существовала. Боль от воспоминаний о сумасшедшем прошлом усилилась, когда, просматривая сотни фотографий, которые дедушка передал семье, Барбара нашла себя только на двух. На самом деле Барбара пряталась, когда наступал момент делать снимок. Она отстранялась, когда была ребенком. Но только физически. Эмоционально она впитывала любую незначительную или важную критику.
В КАПКАНЕ ЗАВИСИМОСТИ
Отец Барбары сумел получить юридическую степень и некоторое время занимался практикой, пока однажды, когда ему уже было за сорок, не пришел домой в середине дня и уже больше никогда не возвращался в свой офис. Его алкоголизм был в слишком запущенной стадии, чтобы можно было ожидать чего-то иного, и его семья не заметила перемен. Независимо от того, находился он дома или нет, хаос все равно присутствовал.
Барбара осознала, когда стала взрослой, что она и ее отец были связаны. Он часто говорил, что любит ее, а затем ранил ее эмоционально. Он часто настраивал Барбару против ее старшей сестры; казалось, он получал удовольствие, наблюдая за тем, какую боль это причиняет. Барбара часто недоумевала, как ей следует реагировать на поступки отца, но она любила его и отчаянно желала тех коротких моментов внимания и похвалы. Она чувствовала себя особенной, когда он на время разошелся с матерью и взял Барбару с собой. Когда они вернулись домой, Барбара чувствовала себя отверженной — шаблон, который повторялся много раз в ее жизни.
Когда Барбара стала старше и начала жить отдельно от своих родителей, словесные оскорбления со стороны отца усугубились. Ее стремление угождать людям тоже усилилось и преследовало ее в первом браке с Питом, который тоже был алкоголиком. Замужняя жизнь Барбары во многом отражала ту, которой она жила в семье, где родилась. Она всегда старалась все сделать правильно, чтобы не навлечь на себя гнев пьющего, и всегда боялась быть отвергнутой. Она никогда не видела здоровых взаимоотношений, поэтому понятия не имела, как их нужно было строить.
Когда стало очевидным, что пристрастие Питера к выпивке не было нормальным, Барбара последовала совету соседки и пошла на собрание «Ал-Анон» в первый раз. Когда она поняла, насколько сильны ее потребность в эмоциональной поддержке и ее зависимость, она очень напугалась. Быть зависимой — это то же самое, что быть загипнотизированной огнем, от которого не можешь оторваться, говорила Барбара. Она отчаянно нуждалась в помощи, которую предложило сообщество «Ал-Анон». К счастью, на собраниях «Ал-Анон» она узнала, что может удалить себя из ситуации, которая не могла ее ничему научить. У нее также появилось желание звонить подруге, когда она расстроена, в частности тогда, когда ее муж пропадал на несколько дней.
Хотя Барбара отчаянно пыталась сохранить свой брак, а Питер стал посещать собрания «АА», их семья в конце концов развалилась. Когда Питер в конечном итоге женился снова, Барбара была поначалу разбита, и ее счастье полностью зависело от окружающих. Когда не стало проблемы алкоголизма в ее семье, Барбара вообще перестала посещать собрания «Ал-Анон». Дело было не в том, что она более не нуждалась в помощи, которую «Ал-Анон» предлагал ей в ее других взаимоотношениях, а в том, что она не понимала, как предлагаемые методы могли ей помочь, когда люди в ее других отношениях не были алкоголиками. Она говорила, что практически за одну ночь растеряла все знания, которые получила в «Ал-Анон».
Любовная история Барбары с ее вторым мужем Дэвидом развивалась быстро. Они стали жить вместе уже через месяц. Ее привязанность к нему была очевидна ей самой, но эта привязанность его совсем не тяготила. Более того, казалось, он ее совсем не замечал. Они вели активную светскую жизнь и были счастливы первые несколько лет. Затем Барбара стала замечать, что он стал отдаляться. Когда она его об этом спросила, он все отрицал. Барбара стала давить на него, и дистанция между ними увеличивалась.
Уровень ее взаимозависимости и потребности в эмоциональной поддержке достиг таких высот, что он отдалился еще больше. До того как они разошлись, она отчаянно пыталась отстраниться, подозревая, что ее неуверенность отталкивала его еще больше. Но к тому времени, как он ее бросил, они вообще перестали общаться. Барбара была в ужасе, когда Дэвид ушел, она чувствовала сильную неуверенность в себе, но начала заниматься разными делами, чтобы забыться. Она не хотела, чтобы Дэвид или кто-то из их общих друзей заметили, что она в нем нуждается. Она ступила на новый для нее путь духовности, который принес ей немного утешения, но она продолжала зацикливаться на том, как ее муж с ней поступил. Все, о чем она могла думать, это то, как опустошена была и что ее снова предали. Она ежесекундно прилагала усилия, чтобы почувствовать себя хорошо, будучи одинокой. Несмотря на то, что она пыталась рассматривать конец отношений как «еще один правильный поступок» в ее жизни, она только еще больше чувствовала себя уязвленной и непривлекательной. Новый духовный путь научил ее, что, по сути, поступок Дэвида был его мольбой об исцелении и помощи, но она не могла постичь эту мысль. Она просто хотела, чтобы он пришел к ней и сказал, что любит ее.
Барбара не случайно познакомилась с женщиной, принимавшей участие в программе исцеления «Двенадцать Шагов». По мере того как развивалась их дружба, Барбара все более открыто делилась информацией о семье, в которой родилась и выросла, и о двух неудачных браках. Ее подруга предположила, что настало время вернуться в программу «Ал-Анон». Барбара сначала сопротивлялась, но ее подруга продолжала настаивать, даже предлагала присоединиться к ней на собрании. Когда Барбара наконец вернулась, то обнаружила, что ее повторное вступление в программу открыло перед ней больше возможностей, чем предыдущее.
НЕ ЖЕЛАЮ БЫТЬ ОПЕКУНОМ ИЛИ ЖЕРТВОЙ
К тому времени, когда Барбара покинула «Ал-Анон», она посетила недостаточное количество встреч, чтобы осознать всю важность применения полученных знаний ко «всем ее отношениям». Так как ее второй муж не был алкоголиком, она даже не подумала обратиться за помощью в «Ал-Анон», когда он ее бросил. По возвращении Барбара поняла, каким образом механизмы программы применимы как к любым отношениям, так и к взаимоотношениям с человеком, находящимся в алкогольной зависимости.
С помощью «Ал-Анон» Барбара обнаружила, что с возрастом она стала бессознательно тяготеть к роли эмоционально зависимого опекуна, в надежде избежать жестокой критики, к которой она так привыкла. Прежде Барбара считала, что, если она со своей любовью возьмет на себя заботу о людях, чтобы сделать их жизнь легче, эти люди будут нуждаться в ней и желать, чтобы она была рядом. К сожалению, опыт ее браков и отношений доказывал, что помощь людям в том, что они должны делать самостоятельно, не спасает от неприятия окружающих. Как раз наоборот, тактика заботы Барбары вызвала еще большее отторжение.
Барбаре требовался анализ последствий ее зависимости от благоприятного мнения мужчин. Данная проблема коренилась во взаимоотношениях Барбары с ее отцом, когда она еще была ребенком. Эта зависимость продолжалась в подростковом возрасте и позже, когда Барбара стала взрослой. Она причиняла ей сильную боль всю жизнь, но программа «Ал-Анон» помогла Барбаре справиться с ней.
Жизнь Барбары сильно изменилась с тех пор, как она вернулась в «Ал-Анон». Во-первых, она перестала считать себя жертвой. В нашей беседе Барбара призналась, что годами почти получала удовольствие от этой роли, потому что это позволяло Барбаре избегать ответственности за события ее собственной жизни. Сейчас она определяет отчужденность как «отказ от притязания на роль жертвы». Она узнала, что отрешиться от любви означает оградить себя от ситуаций, над которыми у тебя нет контроля. Она утверждает, что это также означает свободу от необходимости принимать на себя эмоциональную или какую-либо другую ответственность за человека или ситуацию, вызывающих неприятности. Сейчас она может ощущать себя в роли взрослого наблюдателя. Она стала экспертом в реализации аспектов собственной жизни.
Во-вторых, после тяжелой работы, множества встреч, молитв и безграничного желания справиться с проблемами Барбара наконец смогла простить своего отца, Питера и Дэвида. Она все еще старается простить свою мать и верит, что однажды сумеет это сделать.
Сейчас у Барбары новые отношения, которые отличаются от всех предыдущих. Она чувствует себя комфортно с впервые установившимся равновесием зависимости и независимости. Ее новый партнер не страдает алкоголизмом, и ни в его характере, ни в его поведении нет никаких сходств ни с одним из бывших мужей Барбары. Впервые за всю свою взрослую жизнь Барбара не боится неприятия окружающих, потому что она утвердилась в своем знании о том, что Высшая Сила всегда будет с ней. Слабость, которая досаждала Барбаре годами, исчезла. И она говорит, что, когда неблагоприятные мысли приходят ей в голову, она тихо произносит, как ее учили: «Не иди в том направлении».
«Ал-Анон» помог Барбаре увидеть, кем она на самом деле является, в каком направлении она движется и куда она хочет направиться. Сейчас Барбара намеревается поделиться приемами, которые изменили ее жизнь, и посвятить себя распространению полученного ею послания среди умов многих других людей. Она даже добровольно согласилась спонсировать еженедельную группу «Алатин», понимая, что, будь у нее доступ в одну из таких групп, когда она была подростком, она могла бы избежать долгих лет боли и смятения. Но Барбара также верит, что если прошлая боль была необходима, чтобы достигнуть нынешнего положения, то она благодарна за эту боль.
ПРОЗРЕНИЕ
Изменения, через которые прошла Барбара, доступны любому из нас, кто решится принять участие в Программе «Двенадцать Шагов». Затраченное время может варьироваться, но результат будет абсолютен, если наше желание искренне. И настоящим даром является то, что мы можем преобразиться во всех взаимоотношениях. Нам не обязательно быть партнерами алкоголиков или наркоманов, чтобы извлечь пользу из посещения «Ал-Анон». Мы можем использовать принципы, предложенные в этой простой и в то же время разумной программе, в каждой ситуации, при каждой новой встрече в повседневной жизни.
В общем, мы обращаемся за помощью в «Ал-Анон» так, как это сделала Барбара, когда мы вынуждены сосуществовать с алкоголиком. Но дальнейшая работа в «Ал-Анон» гарантирует нам помощь в любых взаимоотношениях, которые у нас когда-либо будут. Что может быть лучше?
ИСТОРИЯ КЕТИ
Кети понимает, что ее страх заставляет ее желать контроля над действиями окружающих. И она знает, откуда этот страх впервые возник. Как многие люди, с которыми мне приходилось общаться, Кети выросла в семье алкоголика. Она была самой младшей из троих детей, и когда ей было пять лет, она подверглась сексуальному насилию со стороны ее брата. Ее родители никогда не обращали должного внимания на эту травму и не пытались искренне и с любовью помочь Кети справиться с ней. Кети самостоятельно пыталась оградить себя от воспоминаний о случившемся, но она не получала никакой эмоциональной поддержки от своей семьи.
Даже в то время, когда ее отец пошел на поправку, а Кети была еще маленькой, ее мать никогда не искала помощи в сообществе «Ал-Анон» или еще какой-либо психологической поддержки. Семья не обращалась за помощью даже тогда, когда из-за алкоголизма им приходилось сталкиваться с трудностями и страданиями. Проблема просто обсуждалась, когда отец трезвел, и с ней пытались справиться своими силами.
Даже когда Кети доказала в старших классах, что является отличной студенткой, она чувствовала себя неполноценной. Это подтолкнуло ее к достижению превосходных результатов
в игре на пианино и балете, но чувство неполноценности не покидало ее. По этой причине она часто стремилась к одиночеству, которое, как она думала, поможет защитить ее от провала, который, по мнению Кети, был бы неминуем, если бы она попробовала продемонстрировать свои способности в присутствии других. Будучи еще в старших классах Кети на некоторое время поднимала мятеж. Она бросила «хорошего парня», которого одобрили ее родители, и безумно влюбилась в «плохого парня». Так как она угрожала сбежать с ним, родители отправили ее в другой конец страны в школу для девочек со строгим режимом, где за каждым ее поступком наблюдали.
На первом курсе колледжа Кети встретила и вышла замуж за своего первого мужа. У них родилось двое сыновей, но брак долго не продлился. Она закончила колледж, устроилась на хорошую работу, и бывший муж поддерживал Кети и их детей. Она шла вперед по жизни, но ни один из ее воображаемых недостатков не стал ощущаться менее остро ни в первом браке, ни в последующей жизни после развода. Более того, ситуация ухудшилась.
Ее чувство неполноценности обострилось во втором браке. Ее второй муж поначалу казался добрым и чувствительным и, похоже, любил Кети и ее сыновей; однако его манера поведения изменилась до неузнаваемости после того, как они поженились. Во время этого брака у Кети появилась склонность к самоубийству. Возвращение к обучению и скорая перемена в карьере помогли ей вернуть уверенность в себе. Однако Кети видела, насколько муж во всем ее контролировал, и у нее появился страх высказывать свое мнение. Из-за жестких словесных оскорблений ее мужа Кети продолжала соглашаться с его планами до тех пор, пока она совершенно не потеряла контроль над ситуацией. Ради себя и своих сыновей она обратилась за поддержкой к адвокату и с его помощью решила развестись.
Когда я встретила Кети, она была замужем уже в третий раз. Так как Джеймс проходил курс лечения от алкоголизма, она познакомилась с программой «Ал-Анон», но ее муж категорически не доверял этой программе. Поскольку Кети страдала от взаимозависимости, применение на деле принципов, о которых она узнала из программы, заставляло ее чувствовать себя предательницей по отношению к Джеймсу. Ее убежденность в том, что она была недостаточно хороша, — убежденность, которая была вызвана изнасилованием, которое Кети пережила, — была такой же сильной, как и в детстве. Мы регулярно посещали одни и те же собрания, и я каждую неделю воочию могла наблюдать ее страх. Она боялась назвать множество недостатков, которые, как я сразу поняла, имел ее муж. Она хотела сохранить свой брак и заполнить пустоту внутри себя. Неделю за неделей она приходила на собрания. И неделю за неделей я видела, как печальна и молчалива она была.
Тем не менее, благодаря тому, что Кети продолжала посещать собрания, она с усердием приобретала опыт в программе «Ал-Анон». Она никогда не позволяла неверию мужа в ее участие в программе препятствовать ее посещению занятий. Она всерьез намеревалась пройти курс до конца и была готова «пойти на все», чтобы разобраться со своими проблемами, как советовала «Большая Книга Анонимных Алкоголиков».
Сегодня доказательство ее преданности и развития проявляются многими способами, и она охотно обратила на них мое внимание, когда мы беседовали. Во-первых, она наконец обнаружила, что у нее есть слух. Она говорит, что иногда все еще боится самовыражения, но в любом случае делает это.
Во-вторых, она знает, что даже тогда, когда применение на практике этого принципа заканчивается не совсем успешно, она, по большому счету, чувствует себя хорошо и не ощущает себя кем-то, кто ждет признания своей значимости другими. Ощущение самой себя, независимой от мнения окружающих, еще ново для нее, но оно придает сил и дарит чувство свободы. Отстраненность помогает ей принять себя, вызывает душевное волнение и убеждает ее в том, что она может двигаться в любом направлении с Джеймсом или без него. Жизнь более не представляется ей чередой кризисных ситуаций. Она отдает себе полный отчет в своем выборе. Более того, она осознает, насколько ограниченным казался ее выбор, когда она была привязана к своим предыдущим партнерам. Годами она чувствовала себя пленницей сначала первого мужа, а затем второго. Она мысленно сравнивала свою привязанность с ношением наручников. Воспоминания об этом образе действуют на нее, как сигнал тревоги, каждый раз, когда она понимает, что возвращается к старой модели образа мышления.
То, чего Кети боялась так много лет — что она одна во всей вселенной, — больше ее не волнует. Она не сомневается в присутствии ее Высшей Силы и признает, что только эта Сила заслуживает ее привязанности. Ее самые значимые взаимоотношения более не основываются на страхе, и Кети едва может сдерживать свой восторг по этому поводу. Она говорит, что на самом деле даже не ожидала, что достигнет такого ощущения покоя и счастья, которое имеет сейчас.
Что еще более важно, как она говорит, так это то, что когда кто-то ее критикует или открыто на нее нападает, она не чувствует себя ослабленной, по крайней мере не надолго. Прежде критика уничтожала ее и могла заставить провести в кровати часы и даже дни. Теперь она может видеть, что осуждения других относятся к ним же самим, а не к ней. Эта простая перемена в ее мировоззрении изменила все в ее жизни.
ПРОЗРЕНИЕ
Кети сказала мне, что один из величайших даров, который она получилаи в «Ал-Анон», — это свобода советоваться с друзьями по программе, а не с другими значимыми людьми в ее жизни, когда она планирует какие бы то ни было перемены в своей. Мы не можем получить все, что нам нужно, из одного источника. Многие из нас пришли на собрания «Ал-Анон» в довольно расстроенных чувствах, потому что предпринимали эти попытки много раз до этого. Когда мы не можем получить поддержку и утверждение, которых ждем от отношений, мы опустошены и уверены в собственной никчемности. Возложение надежд только на одного человека — это был и есть классический симптом патологической зависимости.
Одним из методов, который помог Кети, явилось сознательное наблюдение влияния патологической зависимости на жизни многих других, принимающих участие в программе «Ал-Анон». Ей повезло присоединиться к группам «Ал- Анон», в которых были люди, долгое время принимавшие участие в программе. Она с умом выбирала себе наставника, и она взяла себе в привычку наблюдать, как они общаются со своими партнерами, и задавать много вопросов. То, что она выбрала этот способ наблюдения, свидетельствует о ее готовности к переменам. Это также демонстрирует, как непрерывное посещение занятий и способность прислушиваться к мнению более мудрых людей в группе помогают нам начать интуитивно понимать принципы, которые ставят нас в тупик.
Кети все еще продолжает взбираться по лестнице, ведущей к полному эмоциональному здоровью. Иногда она задерживается на какой-то определенной ступени, и это хорошо. Она научилась тому, что важна не скорость подъема, а его непрерывность. Ее опыт вторит одной из идей, которую я лелею, она заключается в том, что я никогда не закончу свое обучение. Я всегда буду узнавать что-то новое. Это содружество, этот путь, мое путешествие не подойдет к концу, пока я не сделаю последний вдох. Надеюсь, эта мысль дает мне большую отсрочку, чтобы продолжать развивать свою любовь к окружающим и воспевать еще большую привязанность к моей Высшей Силе. Вот в чем смысл пути моего и Кети.
Кети может заверить, что отстраненность не приходит без тяжелой работы и ежедневных усилий, но награда того стоит. Иметь позитивное отношение к самому себе и чувствовать свободу, проживая свою жизнь так, как вам нравится, — это два дара, которые гарантируют отстраненность. Опыт Кети и изменения, которые она произвела в своей жизни, являются для нас всех хорошим примером. Если у нее получилось увидеть позитивные возможности в потоке событий, происходящих в ее жизни, то любой сможет сделать то же самое.
УВЕРЕННОСТЬ В ТОМ, ЧТО СИЛА ПРОСНЕТСЯ
ИСТОРИЯ МАРТЫ
У алкоголизма много лиц, и одно из них — это сильная патологическая зависимость, когда мы душим своим вниманием тех, кого назначаем на роль важных людей в нашей жизни. Марта определенно пострадала от этой своей черты даже до того, как ее любовь к выпивке принесла ей первые неприятности. Она угодила в сети патологической зависимости задолго до того, как у нее появились проблемы с алкоголем.
Хотя Марта редко выпивала в первые три года брака, она пристрастилась к лекарствам, отпускаемым по рецепту. Ее пагубная привычка усугубилась в значительной степени из-за потребности справляться со своим мужем, который дурно с ней обращался. После того как она и ее муж Фрэнк купили бар, Марта начала пить довольно часто, хотя у нее были определенные правила, касающиеся того, где и когда она пьет. Одно из правил заключалось в том, что она не будет пить, когда забеременеет. Но после рождения каждого ребенка она возвращалась к выпивке.
Марта заметила, что после каждого периода трезвости ей хотелось пить еще больше. Вскоре она стала пить по утрам, а в течение последующих нескольких лет после того, как родились ее дети, она пила много — утром, днем и ночью. Даже когда Марта осознала, что алкоголь стал ее проблемой, она не хотела останавливаться. Выпивка помогала ей забыть о плохом браке, который отличался большим количеством словесных и эмоциональных оскорблений. Она не хотела пугать своих маленьких детей, когда пила, поэтому укладывала их спать рано каждый вечер: так они были в безопасности, когда она прикладывалась к бутылке.
Ее муж тоже был алкоголиком, и Марта ненавидела то, как они проживали свои жизни. В итоге боль стала настолько невыносимой, что Марте понадобилось психологическое консультирование, и ее консультант посоветовал ей немедленно обратиться в «АА». Это предложение кое о чем напомнило Марте. Когда она преподавала в школе, то слышала, как пара мужчин рассказывали о том, как излечились от алкоголизма. Она вспомнила, что эти мужчины были членами «АА», и их приглашали на собрание школьного комитета, чтобы обсудить алкоголизм. Марта также вспомнила, что даже тогда подозревала, что она тоже была алкоголичкой, потому что они описывали то, как она пила.
Но она не хотела обращаться в «АА». Она знала, что не пьет так много, как многие ее друзья, и определенно не столько, сколько пьет ее муж. Он поддерживал ее нежелание обращаться за помощью в «АА», и это был один из немногих случаев его поддержки. «Что подумают люди, если моя жена вступит в „Общество Анонимных Алкоголиков“? — спрашивал он. Она не хотела бросать пить и также не хотела его расстраивать, потому что последствия были бы слишком тяжелыми. Поэтому она не пошла.
РАСТУЩИЕ БОЛЬ И ТРЕВОГА
Любовь Марты к выпивке явно вышла из-под контроля, но она не причиняла ей столько боли, сколько причиняли взаимоотношения с мужем. Он подавлял ее и постоянно срывался на Марте из-за резкой смены своего настроения. Она также заметила, что все сильнее и сильнее зависела от реакций других людей, встречавшихся в ее жизни. Если они отвечали дружелюбно, она чувствовала безопасность и непринужденность. Если были холодны с ней или высказывали свое неодобрение, она была уверена, что сделала что-то неправильно. Она поняла, что перенесла свою реакцию на Фрэнка на всех людей вокруг нее. Она не понимала почему; только знала, что ее боль и тревога усиливались.
В отчаянии Марта наконец отправилась на собрание «АА», но никому об этом не сказала. Она находилась в тяжелом эмоциональном состоянии и начала ходить на собрания почти каждый день.
В первые несколько месяцев в «АА» она не чувствовала того комфорта и одобрения, которого искала. И снова ее эмоции зависели от того, как другие — теперь уже люди на собраниях — реагировали на нее. В результате она часто уходила с собраний, чувствуя себя отвергнутой и одинокой. Кроме факта, что она не напивалась каждую ночь, казалось, ничего в ее жизни больше не менялось. Она определенно не чувствовала себя лучше эмоционально. Возможно, она даже чувствовала себя хуже.
Чего Марта не могла понять, так это того, что ее болезнь имела две стороны: она страдала как от алкоголизма, так и от патологической зависимости. Несмотря на то, что алкоголь был устранен из ее жизни, ее зависимость от прихотей и суждений других абсолютно не ослабла. На самом деле эта зависимость стала для нее более очевидной с тех пор, как она бросила пить.
Она вновь пошла к своему психологу, и он посоветовал ей попробовать рационально-эмоциональную терапию (сейчас известную как рационально-эмоционально-поведенче- ская терапия), чтобы научиться контролировать свои эмоции. Марта всегда была прилежной ученицей, поэтому эта терапия казалась отличным решением. Она увидела, что ее эмоции были результатом ее собственных мыслей, и поняла, как перемены в мыслях могут повлиять на возникновение различных эмоций. У нее появилось больше надежды, чем было в ней за многие годы.
Затем ее сын Джерри начал злоупотреблять алкоголем и наркотиками. Вскоре после этого он начал жестоко обращаться с Мартой и ее дочерью. Марта стала бояться его, она также чувствовала сильную вину. Стал ли ее алкоголизм причиной заболевания сына? Когда он был младше, ее постоянное отсутствие из-за собраний явно его злило. Ее наставник и психолог в один голос советовали отстраниться, но Марта не могла понять, что означало это слово. Ее сын был очень болен, и она считала своим долгом, как матери, помочь ему. Более частое посещение собраний «АА» казалось удачным решением проблемы, но собрания мало что изменили для нее и ее сына. Она переживала за его безопасность и чувствовала вину за роль, которую сыграла в возникновении его болезни.
Ее муж усугублял ситуацию, показывая своим поведением, что проблема Джерри была ее виной. В конце концов он попросил у нее развода. Такое неприятие ее очень расстроило и заставило почувствовать стыд.
ЧАСТЫЙ ГОСТЬ НА СОБРАНИЯХ «АЛ-АНОН»
После развода Марта начала задумываться о самоубийстве. К счастью, она случайно встретила подругу, которая напомнила ей о власти мыслей над эмоциями. Эта подруга тоже являлась постоянным посетителем собраний «Ал-Анон», и Марта решила присоединиться к ней на встречах.
Сообщество «Ал-Анон» позволило Марте по-новому взглянуть на вещи. Она уехала из своего родного города, чтобы все начать сначала на новом месте, с новыми людьми, новыми знакомствами, с новыми впечатлениями. В возрасте пятидесяти пяти лет она начала строить карьеру заново, вернулась в училище и добилась успехов в учебе. После окончания училища она устроилась на работу по новой специальности, где и познакомилась с Ральфом, который стал ее вторым мужем. Они вместе прошли путь исцеления. Он был счастлив обрести жену, которая его понимала, а она была благодарна за любящего мужа, который уважал ее жизненный выбор. Ее отношения с детьми были напряженными с тех пор, как она покинула свой родной город, она молилась, чтобы со временем они поняли, что ее отъезд был необходимостью. Она также обращалась к принципам «Ал-Анон» каждый раз, когда ею овладевали беспокойные эмоции.
В течение нескольких лет с обстановкой в доме все было в порядке, до тех пор пока Ральф не начал отдаляться. Марта сразу заметила его отдаление, но притворилась, будто все это было только в ее воображении. По ее мнению, было нечестно то, что она должна потерять брак, который подарил ей так много успокоения. И она не понимала, почему он хотел бросить ее. Разве у них не было с Ральфом замечательного общения? Разве они не были единомышленниками? Он не дал ей настоящего объяснения. Он просто захотел прекратить отношения. Так как Ральф всячески старался избавиться от нее, она все сильнее цеплялась за него. Что еще она могла поделать, если ее отвергли в возрасте шестидесяти трех лет? Страх и ужас поднимались в ее душе, и Марта чувствовала, как возвращается к своему прежнему состоянию.
Ее друзья и наставники вновь стали говорить об отстранении.
Используя знания, когда-то полученные в «Ал-Анон», Марта продолжала молиться, чтобы почувствовать благодарность за свое бессилие. Она снова и снова повторяла молитву об «Умиротворении». И она прислушивалась к своим друзьям и наставникам, которые напоминали ей, что Бог никогда не заберет что-то или кого-то, кто должен остаться с тобой.
Она старалась свыкнуться с мыслью, что, если ее второй брак закончился, это случилось потому, что была дверь, которая должна была остаться открытой. Сначала она в это не верила, потому что приняла отказ Ральфа гораздо ближе к сердцу, чем поведение своего сына, обусловленное действием наркотиков, и подлость своего первого мужа. Но она не переставала молиться о том, чтобы Бог дал ей сил принять происходящее с ней. Она высоко держала голову и продолжала ходить на собрания. Она продолжала просить о наставничестве свою Высшую Силу и своих покровителей. И она продолжала обращаться к «Большой Книге» и другим книгам программы.
Мало-помалу она почувствовала, как страх и смущение стали рассеиваться. У Марты появилась новая работа, на которую она направила все свое внимание и которая помогла ей вновь осознать, как много она могла отдать. Несмотря на то, что мужчина, который, как она рассчитывала, будет ценить ее до конца жизни, не сумел воплотить ее мечты в реальность, в ней все еще нуждались. У нее все еще было много подарков, которыми она хотела поделиться с другими, и Бог всегда будет направлять ее туда, где это лучше всего сделать.
ПРОЗРЕНИЕ
Несмотря на то, что Марта стала жертвой двойного заболевания, которое сложно остановить, она пережила боль и сотворила себе новую жизнь. Сегодня она живет по принципам «АА» и «Ал-Анон». Она не ждет сострадания, только понимания и свободы от влияния на нее реакций окружающих.
Марта — борец, потому что она поняла, что любая перемена является результатом изменений в нашем сознании восприятия ситуации. Один из духовных путей называет перемену в образе мышления чудом. На самом деле в осознании и затем использовании этой истины кроется великая сила. Мы не можем изменить мысли другого человека, но мы можем и часто просто обязаны изменить свои. Регулирование собственных позиций в наших силах. То, как наши жизни подвержены влиянию окружающих, — это результат простого решения: мы можем самостоятельно решать быть или не быть счастливыми независимо от того, как поступают другие люди. Счастье — это субпродукт того, как мы проживаем свою жизнь, а не того, как это делают другие. Никакая ситуация, никакой сложный человек, никакие беспокойства о будущем событии не могут вызвать обреченное на провал поведение, если мы помним, что никто и ничто не может захватить власть над нашими мыслями и, следовательно, над нашей жизнью.
Марта также увидела, как все меняется, если оставить попытки контролировать последствия, контроль которых — явно не наше дело, и позволить Богу справиться с беспорядком. Даже тогда, когда ее сердце испытывало боль, привязываясь к кому-то особенному, она продолжала верить в Бога и следовать принципам отстраненности. В результате она установила прочные отношения со своей Высшей Силой, что является хорошим знаком, особенно потому, что ей пришлось пережить болезненные взаимоотношения уже после того, как она начала жизнь без алкоголя.
ВЫБОР В ПОЛЬЗУ жизни
ИСТОРИЯ ДАНЫ
Пагубные привычки, которые мучили Дану, были непростыми. Алкоголь, уличные наркотики, лекарства, отпускаемые по рецепту, были самыми очевидными, но те люди, которые хорошо ее знали, понимали, что она просто была зависима от окружающих так же, как от этих наркотиков. Казалось, она была равнодушна к хаосу в ее жизни, но бездумно привязывалась к любому, кто был ей предложен. Как только возникала эта привязанность, она крепко цеплялась за объект. Потребовалось много лет и вмешательства со стороны, чтобы Дана осознала свою зависимость от людей и материй, которые, казалось, поддерживали ее, пока вокруг царил хаос.
Когда Дана впервые «завербовалась» в ряды исцеляющихся, она ясно понимала, что ей нужна помощь. Она просто не была уверена, хотела ли избавиться от всех вредных привычек разом. Резко отказаться от всех зависимостей в возрасте тридцати пяти лет казалось невозможным. Когда ей было пять лет, отец начал брать ее в бар, где она танцевала для большого количества мужчин, которые были его закадычными друзьями. Они платили ей улыбками, давали десятицентовые монеты, аплодировали, целовали и позволяли сделать глоток того, что пили сами. Она любила внимание. Она любила мужчин. Ей нравилось совершать тайные прогулки, о которых не знала мама. Отцу нравилось иметь ее в качестве сообщницы в его шальных выходках. Держать маму в неведении стало для них игрой, в которую они часто играли.
Сама Дана начала пить, когда ей было двенадцать. Ее отец хранил бутылку виски под сиденьем своей машины, и Дана часто угощалась. Она никогда не замечала, чтобы отец был против.
Когда Дане было шестнадцать, ее положили в больницу с мононуклеозом и тяжелой формой колита. Ее продержали там три месяца и пичкали разнообразными лекарственными препаратами. С этого началась тридцатипятилетняя зависимость от лекарств, отпускаемых по рецепту. Ни она, ни ее семья не рассматривали лекарства как опасность. В конце концов, медикаменты были прописаны врачом. Так как доктор не рассказал о том, что использование лекарств после выпивки было опасно, Дана, конечно же, не видела никаких причин, чтобы не пить. Она сразу же стала зависимой от двух наркотиков.
ПОД УГРОЗОЙ СМЕРТИ
Шесть лет в одном браке, четверо детей. Спустя какое-то время Дана оказалась в тяжелой ситуации. Ее муж ничем не мог помочь, потому что сам страдал от множества зависимостей. Брак Даны закончился, когда ее младшему ребенку было пять лет, и, пока ей было с кем пить и принимать наркотики, она была довольна.
Дети Даны никогда не знали, кого застанут, когда вернутся домой из школы: любящую или разъяренную из-за наркотиков мать или никого вообще. Иногда Дана по два-три дня подряд отсутствовала дома. Она никогда никого не предупреждала, что собирается уйти, на самом деле она и сама не знала, когда уйдет. Она просто следовала зову наркотиков и мужчин, кем бы они ни были. Она была заложником и тех, и других.
Дана часто не понимала, где находится. Так же часто она не узнавала людей, с которыми находилась. Ее не беспокоила собственная безопасность не потому, что она была настолько храброй, а потому, что находилась под действием психотропных препаратов. Она привыкла постоянно находиться в сопровождении мужчины, и, пока кто-нибудь находился с ней рядом, она чувствовала себя в безопасности. Когда она была ребенком, ее отец заставлял ее чувствовать себя особенной и защищенной, и уже будучи взрослой, независимо от того, какой мужчина был с ней рядом, она чувствовала себя в безопасности.
Даже в детстве Дана и ее отец продолжали прикрывать вредные привычки друг друга. Он покрывал ее, когда она исчезала из дома. Она становилась на его сторону, когда заставала его и свою мать спорящими. Они были объединены нездоровой связью. Но когда отец отправился на лечение и попытался изменить свою жизнь, она почувствовала себя преданной и стала бояться потерять его защиту. Однако он не бросил принимать лекарства, отпускаемые по рецепту, — только потребление алкоголя. Им было так же легко манипулировать, как и прежде. Их связь по-прежнему была прочной, и конспирация продолжалась.
Страдая от пристрастия к наркотикам и алкоголю, Дана также страдала от хронического колита, плюс ко всему ей был поставлен диагноз туберкулез кожи. Это заболевание вызывало сильные боли в суставах. Получив повод для принятия болеутоляющих, Дана нашла оправдание для своей зависимости, и у нее был семейный доктор, который выписывал рецепты. Люди боялись ее приступов ярости, вызванных наркотиками, поэтому никто ей не возражал. Ей нравилась власть, которую она имела над людьми.
Зависимость Даны от мужчин и наркотиков отрицательно сказывалась на ее детях. Пример, который они видели перед собой, и то, что они начинали ему подражать, все это предвещало много проблем. Старшая дочь Даны стала наркоманкой и сбежала из дома, будучи подростком. Ее сын был полон злобы и часто имел проблемы с законом. Вторая дочь также страдала от хронического колита и принимала болеутоляющие, вызывающие привыкание. Ее младшая дочь страдала от расстройства питания и частых приступов панического страха. Никто из них никогда не чувствовал покоя. Все были заложниками внешних материй и обстоятельств.
Семья Даны выходила из-под контроля, но она не проявляла ни беспокойства, ни интереса к поискам избавления от этого безумия. На самом деле это сумасшествие стало нормальным. Пока оно не препятствовало ее пагубным пристрастиям, она могла его игнорировать.
ЛЕЧЕНИЕ ИЛИ ТЮРЬМА
К счастью, люди, которые близко знали семью, не могли игнорировать это безумие. Один из друзей наконец обратился к властям и сообщил об употреблении наркотиков в этом доме. Дане предоставили выбор: либо она отправляется на лечение, либо в тюрьму. Она не особо хотела лечиться и, более того, думала, что тюрьма — это, может быть, даже весело. Один из ее любовников был условным заключенным, и его прошлое казалось ей довольно увлекательным. Но некоторое время спустя друзьям семьи все же удалось убедить Дану попробовать лечение, и ее дети убеждали ее, что лечение может дать их семье шанс остаться вместе. Итак, она неохотно отправилась на терапию, сопротивляясь каждому шагу на пути к исцелению.
Дана была частью женской лечебной группы и просто терпеть ее не могла. В ней не было мужчин, которых можно было соблазнять, некем было манипулировать, не перед кем задаваться. Элен, ее наставник, была очень похожа на Дану до того, как начала вести трезвый образ жизни; она могла посмотреть пациентке в глаза и прочесть ее мысли. В один прекрасный день Дана решила оставить свои игры — исцеление началось.
Одной из первых вещей, которой Дана научилась у тех, кто вместе с ней проходил лечение, было то, что она стала чувствовать себя хорошо независимо от того, есть мужчина в ее жизни или нет. Поначалу она в это не верила. Она никогда не полагалась на саму себя. Она всегда цеплялась за слова мужчин, которые хотели только сексуального партнера или собутыльника. Они говорили ей то, что она хотела слышать, а она делала то, чего хотели они.
Элен также убедила Дану поставить детей на первое место. Дана толком не понимала, как это возможно. Ее дети никогда не играли первых ролей в ее жизни. Более того, большую часть лет своего материнства она вообще редко о них вспоминала. Так как наркотики и мужчина имели большее значение, она часто игнорировала родительские обязанности. Когда Дана прекратила лечение, она поняла, что материнство является нелегкой задачей. Простое приготовление пищи и слежка за тем, чтобы у всех была чистая одежда для школы, измотало Дану уже в первую неделю, когда она находилась дома. Так как она не обращала внимания на нужды семьи довольно долгое время, она не осознавала, насколько внимательны были ее родители к ее детям в последние несколько лет. Ей было очень стыдно, и чувство вины сделало ее злой и обидчивой. Она не понимала своих чувств, но Элен посоветовала ей обсудить свои эмоции с другими женщинами, которые шли на поправку. Она попробовала последовать совету и поняла, что женщины из ее послелечебной группы поддержки и другие барышни, находящиеся на этапе исцеления, ее не осуждали. И она посещала собрания, получила наставника и отодвинула мужчин на задний план. Она также начала понимать, что, если кто-то с ней не соглашался, она могла справиться с этим без выпивки, слез и не падая в объятья очередного сексуального партнера. Свобода, которую она стала ощущать, удивила ее, и впервые за долгие годы у нее появилась надежда. На самом деле, она даже не понимала прежде, насколько «безнадежной» была большую часть ее взрослой жизни.
НОВАЯ РАБОТА:
ВЕДЕМ СЕБЯ ПО-ВЗРОСЛОМУ
Дана посещала собрания «Ал-Анон» вкупе с занятиями в «АА», как и было предложено для ее лечения. ( Ее первая наставница тоже посещала обе группы.) Посещение группы «Ал- Анон» научило ее тому, что ее задачей было не сделать других людей счастливыми, а быть зрелым, ответственным родителем.
На сегодняшний день она не принимает наркотики или алкоголь уже более десяти лет. Она научилась правильно выбирать друзей-мужчин и сделала выбор в пользу холостой жизни и предпочла стать такой бабушкой своим внукам, которой, как она думала, никогда не станет по собственной воле. Те многие вещи, которые Дана не делала, когда была матерью, она с радостью делает, будучи бабушкой. Игры, долгие беседы, чтение книг и путешествие с внуками заняли место наркотиков и мужчин. У нее есть безусловная любовь внуков и уважение собственных детей. У нее все еще осталась склонность привязываться к определенным людям, но, по крайней мере, окружение, к которому она привязывается, не использует ее и не причиняет ей боль.
Дана просыпается каждое утро, зная, где находится и как хочет провести свой день. И даже лучше, она встает с кровати, зная, что несет ответственность только за саму себя. Она больше не страдает из-за чьих-то действий или реакций. Она больше никогда никому не даст себя в обиду и не позволит пользоваться собой по какой бы то ни было причине.
ПРОЗРЕНИЕ
Когда Дана покинула программу, ее наставник Элен дала ей совет: «Научись отстраняться от нездорового внимания других». Дана не представляла, что Элен имела в виду, но та настояла на том, чтобы ее пациентка обсудила это с другими женщинами в программе. «Ты можешь научиться», — сказала она.
Элен, люди из «АА» и «Ал-Анон» сказали Дане, что она развивалась бы нормально, если бы продолжила ходить на собрания и прислушиваться к словам опытных людей. Ей сказали, что духовный прогресс возможен и он позволит ей увидеть свой потенциал как женщины и как матери. Ей снова и снова повторяли, что ее страхи уйдут. Ей особенно сложно было поверить в последнее обещание, потому что ее страхи преследовали ее годами. Но новые друзья заверили ее, что начинали свое излечение такими же, как она, — запуганными и невосприимчивыми к новым идеям, и она могла видеть, что сейчас они счастливы. Впервые в жизни Дана начала прислушиваться к рекомендациям людей, которые не принимали никакие препараты.
Если кто-то страдает от взаимозависимости, нет более комфортного места, где можно встретить здравомыслящих людей, чем сообщество «Ал-Анон». История Даны показывает, что, если мы продолжаем посещать собрания и слушать людей более опытных и читать нашу литературу, мы начнем интуитивно понимать то, что поначалу понять не могли. Как говорит мой друг, если мы ходим на собрания, программа «до нас доберется». Мы меняемся легче, если находимся в группе людей, которые тоже меняются. Мы видим ситуацию более четко, если нас окружают те, кто смотрит на вещи ясно. Все, что мы видим и слышим, отпечатывается у нас в сознании. Принципы, которые мы узнаем, посещая собрания, слушая наших наставников, работая по программе «Двенадцать Шагов» и неустанно стремясь познать нашу Высшую Силу, — дают нам надежду так же, как дали ее Дане. Если мы не усвоим урок, когда он преподан нам впервые, у нас будет еще немало возможностей, чтобы воспринять его, если мы продолжим прислушиваться к другим. Так же как и Дана, мы научимся тому, чему должны научиться. Затем мы станем учителями другим людям в нашей жизни.
Стать учителем — это именно то, что сделала Дана. Она стала наставником для тех, кто так похож на нее прежнюю.
У нее возникло желание научиться правильно «проходить жизненный путь», и она является примером для подражания, особенно для женщин, которые попали в зависимость от мужчин в их жизни. Другие дамы тоже могут обратиться к ее истории и осознать, что они также способны остановить круговорот своих зависимостей.
Пример Даны является яркой иллюстрацией идеи о том, что мы укрепляем в себе то, чем намерены делиться с другими. Мы сможем достигнуть мира в себе только тогда, когда отдадим и поделимся тем, чему научились. Мудрость, которую мы можем разделить с другими, делает круг полным. Мы должны делиться знаниями, которые приобрели, в противном случае мы не сможем их удержать.
ДУХОВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ИСТОРИЯ РЕЙМОНДА
Реймонд говорит, что даже не мог вообразить, что его жизнь изменится. Он думал, что будет пить день за днем.
Реймонд вырос на Среднем Западе. Его отец пил редко, но сам Реймонд впервые напился, когда ему было одиннадцать, самогоном, который сделал его родитель. К тому времени, как ему исполнилось четырнадцать, он напивался регулярно. Его мать тоже начала пить и быстро стала алкоголичкой вместе со своим сыном. Отец Реймонда был вне себя от горя из-за того, что происходило с его семьей. Реймонд продолжал обещать себе и отцу, что бросит, но так и не сдержал своих обещаний.
Он женился на женщине из семьи алкоголика, и, таким образом, ему не приходилось оправдывать свою привычку выпивать. В первые годы их брака Мэри сопровождала Реймонда в барах, пила вместе с ним, как это делала долгие годы ее мать.
После того как родились дети, Реймонд начал посещать бары один, что его вполне устраивало. Его приятели всегда были там и, в основном, тоже без своих супруг. Большинство его друзей, приятелей-почтальонов, тоже были алкоголиками. Так как они все носили это клеймо, то покрывали друг друга каждый раз, когда кто-то из них напивался так, что не мог добраться до дома или доставить на следующий день почту. Он считал, что ему повезло иметь такую группу людей, которая следила за ним.
Однако Мэри стала уставать от его попоек, и после одной серьезной аварии в нетрезвом виде она пригрозила забрать детей и уйти от него. Он не поверил ей и снова стал пить, сразу после того, как вернулся на работу. Она же не выполнила свою угрозу.
Только после тридцати Реймонд осознал, что выпивка стала проблемой. У него стали появляться провалы в памяти, и он знал, что это не нормально. Он мог вспомнить в общем, где начинались пьянки, но мало что оставалось в его памяти после этого. Мэри опять заговорила об уходе и на этот раз выполнила обещание, забрав детей в Калифорнию. Она отсутствовала целый месяц, и все это время Реймонд не пил. Это был самый долгий трезвый период в его жизни с четырнадцати лет.
К сожалению, его отказ от алкоголя не затянулся. Вскоре после возвращения Мэри из Калифорнии он начал пить снова. Он был взволнован тем, что она вернулась. Он хотел, чтобы она и дети остались в его жизни. К тому времени его болезнь ухудшилась, он часто пропускал работу, полагаясь на то, что «парни» его прикроют.
Прямо перед тем, как Реймонд все осознал, он и Мэри праздновали свою двадцать пятую годовщину. Она начала посещать собрания «Ал-Анон», а он согласился вступить в «АА». Но его решимость не пить была периодической. Он три года пытался «придерживаться своего решения», но тяга к выпивке была сильнее. В конце концов Мэри в порыве гнева подала на развод. И, как обычно поступают запуганные алкоголики, Реймонд поклялся больше не пить, так и было в течение одного месяца. Мэри забрала заявление на развод.
ДОЛГОЖДАННАЯ ТРЕЗВОСТЬ
Поначалу Реймонд не бросал пить окончательно. Но его потребление алкоголя уменьшилось. Удивительно, но ему понравилось в группе «АА» и были симпатичны люди, которых он там встретил. И что было еще более удивительно, так это то, что он начал подозревать, что он тоже им нравился. Он никогда прежде не чувствовал себя настолько комфортно, разве что с почтальонами, с которыми работал и пил.
Реймонд с удовольствием начал выполнять работу, которую делали все новички в «АА». Он готовил кофе, расставлял стулья, подвозил людей. Ему нравилось принадлежать к группе. Ему также нравилось, что никто не говорил ему держаться подальше, когда он пил. Его принимали таким, каким он был, и теперь, когда он старался подальше держаться от баров, ему было куда пойти.
Реймонд последний раз напился, когда отправился на ежегодную рыбалку с ребятами. Он пообещал жене не пить, но его решительность вскоре испарилась. Его рвота была везде в комнате мотеля, он был опозорен. Он знал женщину, которая владела гостиницей, для него было невыносимо смотреть ей и Мэри в глаза. После этого случая он больше не пил.
Сегодня Реймонд любит рассказывать истории о своих внуках и детях. Он пропустил так много в воспитании детей, потому что постоянно отсутствовал, напиваясь где-нибудь, или был слишком пьян, пока находился дома, чтобы присутствовать при важных событиях в их жизнях, и он компенсирует эти потери, находясь рядом со своими внуками. Он радуется возможности поиграть в карты, ходить на вечеринки, приглашать людей к себе домой, не думая об алкоголе.
Реймонд наполнен благодарностью за то, что является членом сообщества, на собраниях которого всегда раздается смех, где можно получить совет, как жить более мирно и достичь постоянного контакта с «Богом в его собственном понимании», что является субпродуктом программы «Двенадцать Шагов». Он благодарен за свою семью, за свое воссоединение со своими религиозными корнями и за свое хорошее здоровье. Он наслаждается возможностью прожить остаток жизни в покое и иметь принципы «АА», которые его поддерживают. Он даже не предполагал, что быть трезвым может быть полезно, весело и интересно.
ПРОЗРЕНИЕ
В отличие от людей, с которыми я беседовала для написания этой книги, Реймонд не был зависим от поступков других, и это одна из причин, почему его история меня так заинтриговала. Я провела большую часть своей жизни, а если точнее — всю жизнь до исцеления, стараясь прожить за кого-то его жизнь или, по крайней мере, пытаясь сделать так, чтобы окружающие жили в соответствии с моими планами. Я даже не пыталась оставить затею контролировать других до тех пор, пока не провела в «Ал-Анон» месяцы. То, что Реймонду никогда не нужно было этого делать, ошеломляет меня.
Кажется, что у него есть природный дар отстраняться и никак не реагировать на прихоти других. Когда он пил, гнев жены никогда особо его не задевал, как и угрозы «больших начальников» на работе. У него всегда получалось выкручиваться. Когда его жена угрожала бросить его или подать документы на развод, он был подавлен, но не парализован.
И он не нанес ответный удар. Он прожил свою жизнь именно так, как хотел, следуя своим, а не чьим-либо принципам, невзирая на последствия.
Затем, когда он начал свой путь к исцелению, он не обратился за помощью в «АА», полагая, что найдет там то, что, возможно, нашли другие. Он не знал, чего ожидать, и его позиция была такова — «ждать и наблюдать». Похоже, что сейчас он относится к новичкам с точки зрения той же философии «ожидания и наблюдения», приветствуя и принимая всех такими, какие они есть. Поскольку Реймонд сам много раз отклонялся от маршрута, он способен позволить другим сворачивать туда, куда им нужно, перед тем, как окончательно войти в колею. И он всегда здесь с распростертыми объятьями, когда сбившийся с пути возвращается. Его природная способность позволять людям быть теми, кем они являются, и не осуждать их, очень помогает ему в его собственном исцелении и в его попытках помочь другим. Он очень расстроен из-за того, что одна из его дочерей — алкоголик и пока еще не заинтересована в избавлении от зависимости. Но он любит и принимает ее и не читает ей наставлений. Он понимает, что она знает, как обратиться к нему, если ей понадобится помощь.
Каждым своим словом и делом он претворяет в жизнь лозунг: «Живи сам и позволяй жить другим». Он всегда поддерживает тех, кто борется. Его действия в любой ситуации обдуманны, он никогда не осуждает. Он без особых усилий применяет на практике отстранение, даже не осознавая этого. И благодаря своему высоко развитому чувству здоровой отстраненности он владеет завидными спокойствием и безмятежностью. Я убеждена, что мир был бы лучше, если бы мы все общались друг с другом так естественно, как это делает Реймонд.