Февральская революция 1917 г. в Петрограде ( www . echo . msk . ru ) На переднем плане – толпа солдат и офицеров с лозунгом «Долой монархию».
К такому же выводу приходили и современники. Как пишет, например, В.Войтинский, «царствование Романовых закончилось не вследствие отречения Николая и Михаила, а в результате народной революции, которую инициировали рабочие и солдаты Петрограда» ([215] p.250). Другое дело, что плодами этой революции сразу воспользовался кто-то другой. И вот здесь уже надо понять, кто именно, не упуская из виду и таинственных «иудо-масонов».
Версия об «иудейско-масонском заговоре» как основной движущей силе событий 1917 года возникла очень давно. Среди современных историков наиболее ревностным ее сторонником является О.Платонов, поэтому я и буду при ее рассмотрении опираться в основном на его работы. Историк указывает, что задолго до февральских событий в масонских кругах обсуждались варианты смещения или устранения царя и создания нового правительства. Существовало несколько планов убийства царя: автором одного из них был масон Крымов, другого – масон Маклаков, третьего – масон Мстиславский, - а также несколько планов отречения царя: один разработан Гучковым, другой – Львовым (оба – тоже масоны) ([93] с.458-463). Как писал впоследствии масон Кандауров, «перед Февральской революцией Верховный Совет [масонов] поручил ложам составить список лиц, годных для новой администрации, и назначить в Петрограде, на случай народных волнений, сборные места для членов лож. Все было в точности исполнено, и революционным движением, без ведома руководимых, руководили в значительной степени члены лож или им сочувствующие» ([93] с.463-464). Эти списки несколько раз обсуждались в течение 1916 г. на различных масонских собраниях. «В конечном счете, - пишет О.Платонов, - новый состав правительства складывается в тайной конспирации либерально-масонского подполья из заговорщиков – руководителей масонских лож, одновременно возглавлявших видные “общественные организации” - Земгор, Центральный военно-промышленный комитет, “Прогрессивный блок” Государственной Думы. Все было решено и оговорено заранее, хотя широкая общественность ничего не знала. Сговор прошел за ее спиной. Кандидатуры были готовы и предложены с подачи руководителей “общественных организаций” - масонов. “Не то чтобы составлялись списки будущего правительства, - проговаривается видный кадет-масон Н.И.Астров, - но неоднократно перебирались имена, назывались разные комбинации имен… в результате этой работы слагалось общественное мнение. Получалось любопытное явление. Повсюду назывались одни и те же имена”» ([93] с.464).
Среди этих имен фигурировали А.Гучков, Г.Львов, П.Милюков, А.Керенский и еще ряд видных масонов. Оставалось лишь дождаться стихийного волнения масс или восстания, чтобы под этим предлогом свергнуть царя и царское правительство и сформировать временное правительство. Это также говорилось и обсуждалось на масонских собраниях ([93] с.465). В феврале-марте 1917 г. все так и произошло. Николай II под давлением обстоятельств и своего окружения отрекся в пользу своего брата Михаила, который (также под давлением) не принял корону, а передал все полномочия будущему Учредительному собранию. А до его созыва было сформировано Временное правительство, в основном составленное из членов масонских лож. Однако еще до отречения Николая II, 27 февраля, указывает Платонов, были сформированы новые органы власти – Исполнительный комитет Петроградского Совета рабочих депутатов, руководство которого состояло только из членов масонских лож (Чхеидзе, Керенский, Скобелев и другие) и его центральный комитет. «Первый состав Центрального Комитета [Петроградского] Совета, - продолжает историк, - не включал ни одного русского, а три четверти его были евреи: Гуревич (Дан), Гольдман (Либер), Гоц, Гендельман, Розенфельд (Каменев)» ([93] с.521). В тот же день был создан Временный комитет Государственной Думы, который фактически и был в дальнейшем преобразован во Временное правительство. «Из тринадцати членов Комитета, - пишет О.Платонов, - одиннадцать были масоны – Н.А.Некрасов (секретарь Верховного Совета масонов), князь Г.Е.Львов, М.А.Караулов, А.Ф.Керенский, П.Н.Милюков, В.А.Ржевский, И.И.Дмитрюков, С.И.Шидловский, А.И.Шингарев, Б.А.Энгельгардт, Н.С.Чхеидзе…» ([93] с.522).
Как видим, версия об «иудейско-масонском заговоре» подтверждается рядом довольно-таки убедительных фактов. Поэтому даже те историки, которые не являются сторонниками данной версии, вынуждены признать, что масонский заговор все же существовал. Как пишет один из таких историков, Р.Баландин, «вряд ли можно оспорить мнение о том, что масоны организовали заговор против Николая II, были активными участниками событий, происходивших в феврале-марте и составили основное ядро Временного правительства» ([7] с.87). К подобному же выводу пришел и В.Кожинов, который указывает, что перебои с продовольственным снабжением в крупных городах накануне февраля 1917 г. были скорее всего организованы «переворотчиками», планировавшими свержение Николая II, ведущую роль среди которых играли масоны ([57] с.296-298).
Итак, насколько же верна версия о том, что основной движущей силой событий 1917 года были масоны? Прежде всего, давайте вернемся к вопросу о том, что из себя представляли и представляют масонство и масоны, который в предыдущих главах уже рассматривался. Можно ли говорить о некой страшной тайной организации, повязанной кровью и неумолимой дисциплиной, что-то типа ордена иезуитов или секты карбонариев? Нет, нельзя – существует множество совершенно различных обществ, которые относятся к масонским, более того, есть тенденция к тому, чтобы любую тайную организацию (не рассказывающую публично о своей деятельности) причислять к числу масонских. Но в таком случае под этой вывеской могут скрываться самые различные организации, созданные с прямо противоположными целями. Так оно и есть – соответствующие примеры уже приводились[302]. Кроме того, масонами могут становиться, исходя из совершенно различных побуждений, и это членство может вовсе не проявляться ни в какой деятельности. Другими словами, среди масонов может оказаться очень много людей, вступивших в общество совершенно случайно и продолжающих себя в нем чувствовать кем-то вроде случайных посетителей. Именно об этом пишут исследователи масонства и говорят сами масоны. Поэтому, например, попытки О.Платонова всех без исключения членов масонских лож записать в некие враги общества, причислить к «темным антирусским силам», представляются смешными. Пушкин, Грибоедов, Радищев, Ломоносов были масонами. Значит, они тоже – «антирусские силы»?
Столь же непонятен, например, и вывод историка о том, что все масоны были заговорщиками, замышлявшими свержение самодержавия: «масонство в России носило откровенно политический, заговорщический характер, так как ставило своей целью “ниспровержение в России самодержавного режима”…» ([93] с.328). Вместе с тем, к числу масонов-заговорщиков он относит и совершенно безобидные спиритуалистические кружки, занимавшиеся магией и спиритизмом, теософские кружки: например, кружок Е.Блаватской – автора учения о таинственной Шамбале ([93] с.329). Какое отношение они имели к свержению самодержавия, совершенно непонятно. Кроме того, среди масонских лидеров Платонов упоминает князя Голицына, князей Трубецких, князя Урусова. Но именно эти князья, как выше говорилось, возглавляли одну из черносотенных организаций («Союз русского народа»), созданную для защиты самодержавия ([93] с.233, 239; [107] 12, с.46). Получается, что пока они сидели в кресле лидеров черносотенцев, они занимались защитой самодержавия, но как только пересаживались в кресло масонских лидеров, то тут же начинали бороться с самодержавием?
Приведенные соображения и примеры свидетельствуют о том, что приклеивание ярлыков ко всем без исключения масонам и тайным обществам, попытка их всех обвинить в организации заговора против русского государства, причислить к «антирусским силам» несостоятельны. Столь же несостоятельны, как представляется, и попытки приклеить такой же ярлык ко всем без исключения евреям. Вместе с тем, как было показано выше, в «дележе наследства», оставшегося после февральской революции, то есть в распределении различных портфелей во вновь созданных властных структурах, приняло участие очень много и масонов, и евреев.
Чтобы лучше понять этот феномен, давайте еще раз вернемся к тому, что из себя представляли типичные масонские ложи в России и чем более всего привлекало их членство. Приведу еще раз мнение на этот предмет исследователя российского масонства В.Курбатова: «Поступали они [чиновники] в ложи из побуждений карьеры и готовы были во всем повиноваться своим масонским начальникам. Один из таких масонов откровенно признавался, что заставляло чиновников вступать в тайные общества: “Желание иметь связи, как тогда уверяли, что без связей ничего не добьемся по службе и что большею частью либо масонством, либо другим каким мистическим обществом; люди, помогая друг другу на пути каждого пособиями, рекомендацией и прочее, взаимно поддерживали себя и достигали известных степеней в государстве преимущественно перед прочими”» ([66] с.270-271) (курсив В.Курбатова). О том же писал Л.Толстой в «Войне и мире». Масонство, по его определению, было «основано на одной внешности», а основную часть его членов составляли люди, «ни во что не верующие, ничего не желающие и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми, богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе» ([131] 2; 3, VII).
Итак, членство в масонских ложах часто использовалось карьеристами и жаждущими продвижения по чиновничьей службе людьми для обзаведения нужными связями и протекцией. А кто мог организовать такую протекцию, какие люди считались «нужными»? Разумеется, в первую очередь «богатые и сильные по связям и знатности братья» - вельможи, крупные аристократы, видные чиновники, финансовые магнаты, то есть олигархия или ее непосредственные помощники. Именно они могли, используя деньги и влияние, поспособствовать резкому продвижению по службе понравившемуся им кандидату или переместить его на какую-то высокую позицию, совершенно недоступную прежде для «простого смертного». Отсюда следует логичный и единственно возможный вывод: масонские ложи (но лишь часть, далеко не все из них) выступали в то время и, судя по всему, выступают сегодня, своего рода «биржами труда», где олигархия выбирает и тренирует своих ближайших помощников, свою политическую и чиновничью армию. Разумеется, все кандидаты, прежде чем им будет оказано «высокое доверие», должны доказать свою преданность своим спонсорам и готовность служить их интересам. Для этого в основном и существует деятельность масонских лож, внешне ничем не примечательная, а по мнению многих – и вовсе бессмысленная, но на самом деле имеющая вполне определенные цели.
Само собой разумеется, что отобранные таким образом кандидаты вовсе не являются лучшими с точки зрения их способностей управлять государством. Можно даже утверждать обратное – они, как правило, являются худшими, поскольку во многих случаях будут действовать не в интересах государства, которое они как чиновники отныне будут представлять, а в интересах магнатов, вельмож и коррумпированных чиновников, являющихся их спонсорами и негласными начальниками в рамках тайного общества. Поэтому при помощи данного механизма создается сеть коррупции, позволяющая олигархии управлять государством и всем обществом, а обществу остается только наблюдать, как все чего-либо стоящие самостоятельные чиновники с государственным мышлением вымываются или подсиживаются и на их место приходят люди совершенно иного плана, которым по большому счету на общество совершенно наплевать и которые подчиняются лишь своим масонским начальникам. В результате создается сетевая структура тотальной коррупции, опутывающая весь государственный аппарат.
Как уже говорилось во второй книге трилогии и в настоящей книге, национальные и иные меньшинства, в частности, сексуальные, очень часто используются олигархией в тех же целях. Национальные меньшинства, живущие посреди большой нации – это наиболее уязвимая часть общества, которая очень часто становится объектом дискриминации или нелюбви со стороны окружающих. Единственный путь упрочить свое положение в обществе – это найти надежных покровителей, которые обеспечат хорошую должность или работу. Но как правило, такие покровители требуют безусловной преданности, которую надо постоянно доказывать – действуя в интересах покровителя, а не в интересах окружающего общества. Примеры подобных феноменов в истории приводились во второй и третьей книгах трилогии. Так, в Польше в XVII-XVIII вв. евреи выступали в роли самых преданных помощников польских магнатов и помогали им эксплуатировать и угнетать местных польских, украинских и белорусских крестьян – это общепризнанный факт, который признают даже израильские историки (см.: [65] глава VIII). Другой пример – действия британских колониальных властей, которые очень часто использовали национальные меньшинства для угнетения основной массы аборигенов в британских колониях. Например, на Кипре в местную полицию англичане набирали исключительно турок-мусульман, составлявших всего лишь 10-20% населения и ненавидимых православными греками-киприотами, составлявшими 80-90% населения.
Что касается евреев в дореволюционной России, то они представляли собой группу, способную привлечь внимание потенциальных работодателей. Так, хорошо известно, что евреи, живя в такой аграрной стране как Россия, где крестьяне составляли 85-90% населения, принципиально отказывались от занятия сельским хозяйством – это противоречило их принципам, выработанным тысячелетиями. Но кушать, тем не менее, всем хочется всегда. Поэтому накануне Революции в российских городах появилось непропорционально большое количество евреев, хлынувших туда после того как для них при Александре II, а затем при Николае II были ослаблены или отменены ограничения на поселение (так называемая черта оседлости). Однако в городах не было такого количества профессий и рабочих мест чтобы удовлетворить такой наплыв, городское население в России вообще составляло еще очень небольшую долю всего населения страны. Поэтому мы видим в это время очень большое число евреев повсюду, где только открывается какое-либо новое поле деятельности: и среди торговцев, и среди революционеров, и среди разнообразных чиновников, пришедших на смену царским чиновникам, и даже среди анархистов и террористов[303].
С учетом вышеизложенного, как представляется, термин «иудейско-масонский заговор» совершенно неправильно отражает суть происходившего в 1917 году. Члены масонских лож и евреи, сформировавшие новые властные структуры после февральской революции, за редкими возможными исключениями, не были сами организаторами или движущими силами этого «заговора». Они были лишь исполнителями, пешками, которые передвигались по шахматной доске в строгом соответствии с указаниями, полученными сверху. Сами же организаторы и движущие силы были все те же, что и ранее в истории подобных заговоров и переворотов – местная и иностранная олигархия, и об этом мы далее поговорим отдельно.
19.3. Революция или спецоперация?
Версия о том, что активную роль в февральской революции и последующих событиях в России сыграли некие иностранные силы, появилась также очень давно, тогда же, когда и версия об «иудейско-масонском заговоре», но до последнего времени сторонники этой версии оперировали какими-то весьма примитивными аргументами или даже вымышленными фактами[304]. Однако в последнее время появились новые и достаточно серьезные факты, позволяющие взглянуть на это совсем по-иному. В наиболее полном виде они представлены в книге Н.Старикова «1917. Кто убил Россию». По мнению историка, все собранные им факты свидетельствуют об одном: революцию в России организовали и активно спонсировали англичане, и их цели состояли «в расчленении и ослаблении России; уничтожении ее армии и флота; подчинении нашей страны воле ее геополитических соперников» ([122] с.7-9). В сущности, все эти цели вполне соответствуют той политике, которую Британия проводила в отношении России в течение всего предшествовавшего столетия – в рамках «Большой игры», о чем говорилось в предыдущих главах.
Один из ранее неизвестных фактов состоит в том, что Григория Распутина в декабре 1916 г. в действительности убил агент британской разведки Освальд Рейнер. Это выяснили и доказали британские исследователи на основе изучения британских архивов, мемуаров и воспоминаний родственников Рейнера и его коллег, и на эту тему был снят фильм, показанный по британскому телевидению ([122] с.48-52). Другие участники этого убийства: царские родственники Ф.Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович, а также один из лидеров черносотенцев В.Пуришкевич, - были фактически лишь соучастниками, поскольку контрольный выстрел в голову Распутина, убивший его, произвел британский агент Рейнер.
Зачем англичане организовали это убийство? Заинтересованность их в этом была вполне очевидна. Распутин имел очень сильное влияние на слабого Николая II и пытался его убедить в необходимости скорейшего окончания войны и заключения сепаратного мира с Германией, что та уже неоднократно предлагала России. Англичане же, разумеется, были заинтересованы в том, чтобы Россия воевала с Германией до полного разгрома последней.
Но что действительно отвечало национальным интересам России и интересам ее народа в 1916-1917 гг. – продолжение войны или ее прекращение? Полагаю, двух мнений здесь быть не может – только немедленное прекращение войны могло ослабить силу нараставшего кризиса и хаоса в стране. Как пишет Н.Стариков, «сейчас, спустя девяносто лет, мы понимаем, что единственным спасением для страны был мир с Германской империей! Сепаратный, какой угодно мир! Тогда бы не было Февраля, Октября, Гражданской войны, всеобщего одичания и озлобления, миллионов погибших и сирот, уничтожения русской промышленности и разграбления нашего золотого запаса! Не было бы всего того ужаса, что заполнил собой все начало XX века!» ([122] с.19). Полагаю, это несколько преувеличенное мнение – революция и связанный с ней ужас все равно бы были, но они были бы менее гибельны для страны, в этом сомнений нет. И гибельность продолжения войны для абсолютного большинства людей в России была очевидна уже в 1916 году, а не только спустя 90 лет. Итак, факт остается фактом – дворяне и великие князья не только участвовали в убийстве, подготовленном британскими спецслужбами (и им было не противно в нем участвовать!), но и фактически действовали против национальных интересов России.
Н.Стариков также выдвигает гипотезу о том, что убийство Распутина было первым шагом к последующему отречению Николая и уничтожению российского самодержавия, что также спланировали и подготовили англичане. По его мнению, Распутин был тем человеком, который мог бы предупредить царя об угрожавшей ему опасности и сорвать план по отстранению Николая II от власти, поэтому Распутина необходимо было заранее убрать[305]. Ниже будут приведены факты, подтверждающие что деятельность англичан была направлена против Николая II и его семьи, поэтому их участие в свержении российского самодержавия несомненно (хотя и не стоит его преувеличивать и приписывать им главную роль). Подтверждает это и мнение главнокомандующего германской армией генерала Людендорфа, высказанное в его мемуарах: «Царь был свергнут революцией, которую фаворитизировала Антанта. Причины поддержки Антантой революции не ясны. Судя по всему, Антанта ожидала, что революция принесет ей какие-то преимущества» ([93] с.428). Несомненно, у Людендорфа были свои разведывательные источники информации, которые позволили ему прийти к подобному выводу, вряд ли он стал бы огульно обвинять Англию и Францию в том, к чему они не имели никакого отношения. В.Ленин также указывал на причастность Антанты к свержению Николая II: «Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и “связями”… непосредственно организовали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петербургского гарнизона, особенно для смещения Николая Романова» ([121] с.273).
Среди участников заговора, упомянутых Лениным, мы видим партию кадетов, которая в то время были ведущей политической партией страны. И здесь, в первую очередь, речь идет о возможном участии в заговоре против Николая II лидера партии кадетов П.Милюкова, о чем свидетельствует целый ряд фактов. Так, выступая в Государственной Думе 1 ноября 1916 г. Милюков фактически обвинил Николая II в измене, использовав для этого надуманные предлоги: назначение на пост главы правительства Штюрмера (сторонника мира с Германией), отставку с поста министра иностранных дел горячего сторонника Антанты Сазонова и даже слухи о том, что немка-царица продает Германии русские военные секреты. В течение всей своей речи, говоря о действиях царя, Милюков повторял одну фразу: «Что это: глупость или измена?». Как пишет Н.Стариков, «Выступление Милюкова – классический образец манипуляции человеческим сознанием. Он столько раз за вечер повторит: “Что это глупость или измена?”, что к концу речи в факте измены сомнений у слушателей не останется… Потом распечатки речи пойдут в народ. Ими будут зачитываться и передавать из рук в руки. Доказательства уже будут не нужны. Сомнений не останется – предательство есть. И список предателей ясен: царица, Штюрмер, Распутин!» ([122] с.40). Как пишет в своих воспоминаниях В.Войтинский, «никакая революционная пропаганда не могла сделать больше для подрыва самодержавия, чем этот миф [о предательстве царя и царицы, созданный Милюковым]» ([215] p.237). И что интересно – как отмечает О.Платонов, Милюков после этой «возмутительной антигосударственной речи в Думе, где он, по сути дела, призывал к свержению царя, был приглашен английским послом Бьюкененом на обед, доставлен на личном автомобиле посла в посольство, где в честь него устроили банкет» ([93] с.429). Известно и о визите Милюкова весной 1916 г. в Англию, где он, по словам историка, «завязал более близкие отношения с английскими политическими деятелями и заручился их поддержкой в борьбе с законным русским правительством» ([121] с.430). Как видим, Милюков, будучи главой либеральной партии кадетов, был в действительности одним из руководителей «британской партии» в России, проводил политику, выгодную Британии, и не останавливался даже перед тем, чтобы сознательно и лживо очернять царя, его семью и членов русского правительства, опять же в интересах Британии.
Эта деятельность «британского агента» Милюкова (взято в кавычки, но по сути он таковым и являлся) продолжилась и после падения самодержавия, когда он вошел в состав Временного правительства, заняв там самый ответственный пост – министра иностранных дел. Как указывает В.Войтинский, в апреле 1917 г. Милюков, действуя по собственной инициативе, передал союзникам официальную ноту с заверениями соблюдения Временным правительством прежних царских договоров с Антантой (о недопустимости сепаратного мира с Германией, о Польше, Константинополе, Дарданеллах и Босфоре и т.д.). Нота Милюкова нарушала все ранее достигнутые договоренности между Временным правительством и Петроградским Советом рабочих депутатов, которые предусматривали отказ от формального признания прежних договоров с Антантой. Это, пишет Войтинский (который сам в то время работал в Петросовете), «был смертельный удар по его [Совета] политике сотрудничества с [Временным] правительством и по национальной обороне. Невозможно было призывать солдат сражаться ради тех договоров, которые были подписаны царем» ([215] p.270) - ввиду крайней их непопулярности и их явно империалистического характера. Результатом этой ноты Милюкова, пишет В.Войтинский, стали массовые демонстрации протеста: десятки тысяч вооруженных рабочих и солдат двинулись свергать Временное правительство ([215] p.271). Их все же удалось остановить и урезонить, а на совместном заседании Временного правительства и Петросовета была принята резолюция с осуждением действий Милюкова. Тем не менее, «британский агент» так или иначе добился своего – передал Антанте официальную ноту, отвечавшую ее интересам, и показал всем пример откровенного саботажа решений нового правительства и игнорирования мнения общественности в интересах Антанты.
В дальнейшем большинство членов Временного правительства использовало этот пример и взяло его на вооружение. Когда вынуждали обстоятельства, они соглашались с требованиями рабочих и солдат о прекращении войны, но вслед за этим всякий раз забывали об этих обещаниях и продолжали курс на затягивание войны и еще большее обострение военных действий. В частности, в июне 1917 г. Временное правительство, вопреки этим обещаниям, попыталось предпринять наступление на немцев, которое с треском провалилось и привело к дальнейшему ухудшению ситуации на фронте и в русской армии[306]. Таким образом, правительство проводило антироссийскую политику, продиктованную Антантой и гибельную для России. И такая позиция сохранялась до самых последних дней Временного правительства, несмотря на то, что его состав за это время успел смениться несколько раз. Так, когда уже незадолго до октябрьской революции 1917 г. новый министр обороны Верховский заявил о необходимости немедленного выхода России из войны, Временное правительство в ответ потребовало, чтобы он ушел в отставку ([215] p.369) - тем самым еще раз продемонстрировав свою явную решимость до конца отстаивать интересы Англии и Франции, вопреки интересам России.
Как и политика в отношении войны, многие другие мероприятия Временного правительства тоже напоминают действия не правительства, поставленного управлять Россией, а некой организации, поставленной для саботажа, насаждения дальнейшего хаоса и разрухи в стране. В первую очередь это касается системы государственного устройства. Как-то само собой получилось, что с отречением царя прекратила свое существование и Дума (хотя формально ее никто не отменял), и вся власть, в том числе законодательная, сконцентрировалась в руках Временного правительства. Что же касается выборов в Учредительное собрание, созыва которого ждала вся страна, и в пользу которого даже отрекся брат царя Михаил, то выборы эти всячески затягивались и переносились на новые сроки (в последний раз – на декабрь 1917 г.), хотя технически их можно было организовать и провести очень быстро, за 1-2 месяца. Между тем, только Учредительное собрание могло выработать и дать стране конституцию и законные органы власти, оно могло бы стать на первое время и главным законодательным органом страны. «Большего беззакония, - пишет А.Солженицын, - не было совершено ни в какое царское время: любая “реакция” всегда опиралась на сформулированный и открыто объявленный закон. Здесь же похищались все виды власти – и необъявленно» ([114] с.66).
Одна из причин сознательного саботажа Учредительного собрания, указывает В.Войтинский, состояла в том, что кадеты, составлявшие костяк Временного правительства, опасались набрать на выборах слишком мало голосов ([215] pp.309, 312). Так в дальнейшем и получилось – на выборах в Учредительное собрание в декабре 1917 г. эта ведущая политическая партия страны получила чуть более 4% мест. Скорее всего, такой резкий провал на выборах объяснялся как раз той антинародной политикой, которую продемонстрировали кадеты в течение 1917 года, пока руководили страной в составе Временного правительства. Так или иначе, но фактически Временное правительство узурпировало власть в стране и всячески саботировало демократические выборы и демократическую процедуру формирования постоянного законного (а не временного незаконного) правительства. В этой связи очень странно читать утверждения некоторых историков о том, что в стране с февраля по октябрь 1917 г. установилось демократическое правление. Факты говорят о том, что в этот период в России установилось не демократическое, а олигархическое правление – формальная и ничем не прикрытая власть олигархии, которую никто не избирал и никто не уполномочивал на формирование правительства и управление страной[307].
Не менее вопиющие акты саботажа представляют действия Временного правительства по ликвидации всей системы полицейской службы и увольнению всех полицейских, выпуску из тюрем всех, в том числе уголовных, преступников, увольнению всех губернаторов, ликвидации всех органов власти на местах, всех судебных органов. Для чего это делалось, было совершенно непонятно – кроме демагогических заявлений, никакого внятного объяснения этим действиям не последовало. При этом на место уволенных людей или ликвидированных служб никто не назначался и ничего не создавалось. Неизбежным следствием этих мер мог стать (и стал) лишь резкий взрыв преступности и анархии и полное исчезновение на местах даже какого-либо подобия государственной власти. Вот как об этом в характерной для него манере пишет А.Солженицын: «Только захватив теперь центральную власть, вспомнили, что еще должны существовать власти местные, - и как теперь быть с ними? Анекдотический премьер и анекдотический министр внутренних дел князь Львов нашел выход в том, чтобы единым ударом разрушить все местное самоуправление и не оставить местных властей (а они уже и от самого отречения падали, их только чуть дотолкнуть):
“… а назначать никого не будем. На местах выберут. Такие вопросы должны разрешаться не из центра, а самим населением. Будущее принадлежит народу, выявившему в эти исторические дни свой гений. Какое великое счастье жить в эти великие дни!”…
В осточертелом головокружении Временное правительство поспешно уничтожало по всей России всякую администрацию. Одномоментно была разогнана вся наружная полиция, вся секретная полиция, перестала существовать вся система министерства внутренних дел – и уже по-настоящему никогда не восстановилась. (До большевиков). И все это сделали не большевики и не инспирировали немцы – это все учинили светлоумые российские либералы» ([114] с.70-71).
То же можно сказать и о других действиях Временного правительства – везде мы видим либо полнейшее бездействие, либо откровенное вредительство. Например, Н.Рожков указывает на рассматривавшиеся Временным правительством предложения по регулированию промышленности в целях ликвидации хозяйственной разрухи и страшных товарных дефицитов. Решения принимались, но они откровенно саботировались самими промышленными министрами: сначала Коноваловым, затем Пальчинским. Между тем, Коновалов и другие министры, отвечавшие за экономику, указывает историк, представляли интересы промышленных магнатов («крупной буржуазии») ([107] 12, с.280, 293). Поэтому совершенно не удивительно, что министры саботировали решения о ликвидации товарных дефицитов и об ограничении роста цен: ведь именно на этом промышленные магнаты зарабатывали баснословные прибыли. А то, что их действия наносили огромный вред стране и приносили страдания населению, их не волновало.
А между тем, разгул самой беззастенчивой спекуляции, который начался в последние годы царского правительства и стал одной из причин февральской революции, при Временном правительстве лишь усиливался. Вот что говорил министр юстиции Временного правительства В.Переверзев в своем докладе в мае 1917 г. по поводу оборонной промышленности: «Спекуляция и самое беззастенчивое хищничество в области купли-продажи заготовленного для обороны металла приняли у нас такие широкие размеры, проникли настолько глубоко в толщу нашей металлургической промышленности и родственных ей организаций, что борьба с этим злом, которое сделалось уже бытовым явлением, будет не под силу одному обновленному комитету металлоснабжения… При желании можно было бы привести целый ряд очень ярких иллюстраций, показывающих, с каким откровенным цинизмом все эти мародеры тыла, уверенные в полнейшей безнаказанности, спекулируют с металлом, предназначенным для обороны страны» ([51] с.182). Такой же разгул спекуляции был и в потребительском секторе. Не случайно один из первых наболевших вопросов, за решение которого взялись большевики после октября 1917 г., состоял в том, как обеспечить городское население обувью и одеждой по доступным ценам, что в условиях наступающей зимы было вовсе не тривиальной задачей. Решение других вопросов, важных для простого народа: например, земельного вопроса и вопроса о сокращении рабочего дня на заводах, - также саботировалось Временным правительством и под различными предлогами откладывалось.
Первое Временное правительство продержалось лишь 3 месяца – до мая 1917 г., на смену ему пришло второе, третье, четвертое, пятое. Состав менялся, но каждый раз повторялось то же самое. Очередное четвертое Временное правительство, пишет Н.Рожков, как и предыдущие, «стало бездействовать»; а кадеты, как и прежде, «занимались неделанием, саботированием программы правительства» ([107] 12, с.291). Что касается А.Керенского, который возглавлял Временное правительство с июля по октябрь, то оба современника: и Н.Рожков, и В.Войтинский, - крайне негативно отзываются о его деятельности, полагая, что он был намного худшим главой правительства, чем даже «анекдотический» князь Львов, возглавлявший первый его состав ([215] p.311; [107] 12, с.291). У Керенского вдруг обнаружилось какое-то страшное тщеславие и стремление как только можно и сверх всякой меры использовать все блага, связанные с его новым статусом главы российского правительства. Как пишет В.Войтинский, «он занял личные апартаменты царя в Зимнем дворце, появлялся на публике в сопровождении двух адъютантов, один – в морской, другой – в армейской форме, начинал свои речи со слов “Я и мое правительство” и в результате превращался в посмешище и навлекал насмешки на весь свой кабинет» ([215] p.333)[308]. Некоторые историки указывают, что он даже мечтал стать царем Александром IV и основать новую династию русских царей – вот до чего доходили его амбиции. Но при этом деятельность его самого и составленных им правительств по управлению страной была еще хуже, чем прежних правительств.
«Для всей думающей российской интеллигенции, - пишет А.Солженицын (курсив автора), - общепризнанным местом было – поражаться ничтожеству нашего последнего императора. Но не паче ли тогда изумиться ничтожеству первого измечтанного этой интеллигенцией правительства народного доверия? Столько лет надсаживались об этих людях, “облеченных доверием всего народа”, - и кого же сумели набрать? Вот наконец “перепрягли лошадей во время переправы” - и что же? кого же?..
Открытки с дюжиной овальчиков “Вожди России” спешили рекламировать их по всей стране.
Размазню князя Львова “Сатирикон” тогда же изобразил в виде прижизненного памятника самому себе “за благонравие и безвредность”. Милюков – окаменелый догматик, засушенная вобла, не способный поворачиваться в струе политики. Гучков – прославленный бретёр и разоблачитель, вдруг теперь, на первых практических шагах, потерявший весь свой задор, усталый и запутлявший. Керенский – арлекин, не к нашим кафтанам. Некрасов – зауряд-демагог, и даже как интриган – мелкий. Терещенко – фиглявистый великосветский ухажер. (Все трое последних вместе с Коноваловым – тёмные лошадки тёмных кругов…) Владимир Львов – безумец и эпилептик… Годнев – тень человека. Мануйлов – шляпа, не годная к употреблению. Родичев – элоквент, ритор, но не человек дела… И достоин уважения, безупречен серьезностью и трудолюбием только Шингарёв…» ([114] с.72-73).
