II . Люди-Подвижники. История и современность
Данный раздел статьи, а по сути вся работа, посвящены Людям. Это, прежде всего, люди, вдохновлявшие на сей труд – труд погружения, созерцания, постижения, изумления, осмысления, наконец, это, прежде всего, Люди Культуры. Это люди-титаны, подвижники, творившие в XIX–XX столетиях и продолжающие свой путь и поныне, в XXI веке. Все они – учёные-просветители, фольклористы, поэты, художники, музыканты – представляют одну общую этническую культуру, дигорскую. А дигорская культура (понятие, вводимое автором), принадлежит как культуре Осетии, так и шире – мировой культуре, частью которой она и является. В наивысших своих проявлениях дигорская культура соответствует высшим образцам мировой культуры (то есть таким же наивысшим достижениям других этносов!)
К этому ряду относится изумительное по своей глубине, богатству и разнообразию дигорское народное творчество, с вершиной – эпическими Нартовскими сказаниями, спетыми и рассказанными безымянными народными талантами. Сокровища эти сохранили для нас просветители-подвижники, собиратели и исследователи наших национальных богатств, среди которых самые видные – Губади Дзагуров и Михал Гарданов.
Губади Дзагурти (1888–1979) – учёный-дигоровед, один из организаторов первого научного учреждения на Северном Кавказе – «Осетинского Историко-Филологического Общества» (ныне СОИГСИ). Дзагуров Г. И. – личность чрезвычайно одарённая и многогранная, настоящий просветитель. Он – первый дигорский профессор-филолог, сделавший сбор дигорского фольклора наукой и создавший самый богатый фольклорный фонд на Кавказе. Он инициатор научных публикаций в области фольклора (серия «Памятники народного творчества осетин»), активный организатор просвещения в Осетии в 20–30 годы XX-го столетия. Среди работ Губади Дзагурова – научные статьи по фольклору, этнографии и истории Осетии, народному образованию, языку и литературе. При жизни учёного всего две его книги были опубликованы – сборник «Осетинские народные сказки» (Москва, Наука, 1973) и «Осетинские (дигорские) народные изречения (Москва, «Наука», 1980). Вторая книга была переиздана на дигорском и русском языках во Владикавказе в 2011 году (21). А между тем личный фонд Губади Дзагурова, хранящийся в СОИГСИ содержит более 30 тысяч листов! Исследованием архива учёного, с намерением последующей публикации ценнейших документов, составляющих его, ныне занимается внучатая правнучка Губади Дзагурова – кандидат филологических наук Зарина Алборова.
Михал Гарданти (1870–1962) – выдающийся просветитель, собиратель народного творчества, писатель и этнограф, народный учитель.
Первая книга Михала Гарданти «Дигорон Адæмон Сфæлдистадæ» («Дигорское народное творчество») была издана в 1927 году в одном из выпусков научных материалов СОНИИ под редакцией Губади Дзагурова. В предисловии Дзагуров писал: «В настоящем выпуске издаются материалы на дигорском языке, собранные народным учителем Михалом Гарданти. На этом языке до сих пор изданы следующие памятники устного творчества:
1) Вс. Миллер «Funf Ossetischen Ersanungen in Digorischen dialect» Petersburg, 1891
2) Вс. Миллер «Дигорские сказания» (перевод и примечания), издание Лазаревского Института Восточных языков, Москва, 1902 год
3) М. Туганов «Digoron kadængitæ», Владикавказ, 1911. (Запомним эту книгу, мы к ней ещё вернёмся!)
Вторая книга Михала Гарданти «Уадзимистæ» издана в 2007году (с перерывом в 80 лет!) в издательстве ИР, под редакцией и со вступительной статьёй Эльбруса Скодтати. В неё, помимо дигорских памятников устного народного творчества, записанных преимущественно от известного народного певца и сказителя Кертиби Кертибити, вошли также собственные сочинения Михала Гарданти (8).
Третья книга, куда вошла большая часть наследия Гарданти и ещё многое другое, была издана на дигорском языке в 2010 году во Владикавказе. Она называется «Дигорон адæмон сфæлдистадæ» (в переводе на русский язык «Дигорское народное творчество»). Составители этого бесценного труда – прекрасные дигорские писатели (поэты), настоящие труженики и патриоты Скодтаев Эльбрус и Кибиров Амурхан. В этот огромный труд (огромный и в прямом, и в переносном смысле – 639 страниц!) вошли фольклорные материалы, записанные в XIX–XX веках (с захватом начала XXI века). Книга включила в себя широкую картину разнообразных жанров народного творчества в поэтическом изложении и в прозе, в том числе: нартовские сказания, отдельные сказания и сказки, рассказы, легенды, пословицы и поговорки, загадки, тексты исторических песен, песен о святых, обрядовые календарные, бытовые, причитания, а также песни, сопровождавшие древний обряд посвящения коня мёртвому (15).
Значение этого издания для исследователей трудно переоценить! Согласна с профессором Тамерланом Камболовым, что «такая беспрецедентная концентрация дигороязычного фольклора создаёт условия для установления особенностей, специфики мироощущения, картины мира его создателей». А «для филологов, лингвистов, фольклористов, этнологов, историков и культурологов открывает безграничные возможности для познания духовной жизни народа» (15, с. 6). Жаль только, что это книжное сокровище, изданное тиражом в 1000 экземпляров, при сегодняшним состоянии дигорского языка, доступно для чтения только весьма узкому кругу знатоков, читающих на этом языке, вопреки тому, что их никогда и нигде не учили этому. Красноречивым фактом, подтверждающим существование этой плачевной ситуации, является то, что и теперь, 12 лет спустя после выхода книги, она всё ещё не распродана и встречается на прилавках книжных магазинов!
Ко второй группе подвижников относятся мастера-авторы, созидавшие на ниве дигорской культуры в последние полтора столетия. Это, прежде всего, титаны-первопроходцы, которые, не порывая с народной традицией, напротив, бережно её сохраняя и развивая, прокладывали путь в культуру нового исторического времени, создавая впервые профессиональную письменную традицию в литературе, музыкальном и изобразительном искусстве. Эти, прежде всего, первые три титана – Блашка Гурджибети, Аслан-Гирей Галати и Махарбек Туганов.
Блашка Гурджибети (1868–1905) – основоположник дигорской художественной литературы, первый поэт, который писал исключительно на дигорском языке. Блашка издал своё первое произведение в 1898 году, почти одновременно с произведениями основоположника осетинского литературного языка и литературы – Коста Хетагурова (1899). Именно тогда первые литературные произведения на дигорском и иронском языках увидели свет, а свет увидел их! Этими произведениями были – поэма «Сахи рæсугъд» Блашка Гурджибети и сборник стихов «Ирон фæндыр» Коста Хетагурова. Мне кажется важным, сказать, что эти два великих человека были близкими друзьями.
Большая (основная) часть произведений Блашка не дошла до нас. Бесследно канули в вечность 49 писем и 15 тетрадей с рукописями на 375 страницах. И это только список рукописей, попавших в архив СОНИИ после гибели поэта и, увы, не сохранившихся там. В 1937 году рукописи бесследно пропали при тёмных и трагических обстоятельствах (14). Предположительно, рукописи попали в тёмные лабиринты органов Госбезопасности, где и исчезли безвозвратно. А ещё были и другие рукописи, попавшие в неизвестные руки.
Есть редкие люди столь высокой одарённости, что их миссия на Земле – это миссия Героев. Такие люди могут аккумулировать целые национальные культуры. По определению блистательного культуролога, литературоведа Ю. М. Лотмана такие люди «выступают как Библиотеки и Живые лаборатории… гибель даже одного такого человека – это настоящая национальная трагедия, потому что он уносит с собою огромную часть Культуры!» (19)
Блашка Гурджибети и все те, о ком дальше пойдёт речь (а также те, чьи имена не вместились в рамки этого исследования), это люди той самой редкой породы – люди-герои, на долю которых, вместе с высокой миссией, выпали огромные испытания… Блашка был героем во всех смыслах – божьей милостью поэт, выполнивший миссию первопроходца в литературе на дигорском языке. При этом, он был храбрым потомственным воином, павшим на поле сражения в 37 лет, при выполнении своего патриотического долга, где-то в далёкой Манчжурии, в окрестностях населённого пункта Санвайцзы, при штурме японского фортификационного сооружения… Стоило оно того?! Ведь в этом бою Блашка участвовал в обход приказа своего командира полковника Баратова, за день до сражения трижды отказывавшегося удовлетворить его рапорт-прошение об участии в этой атаке… В трагической неизбежности, унесшей нашего первого прекрасного поэта, не обошлось и без фатального участия людей злой воли, одержимых завистью, а как же без них?! А ведь Блашка так хотел жить!!! В последнем письме, за 2 дня до гибели, 16 июня 1905 года, он писал жене: «Вчера вечером, не ночью, я видел свой сад. Ну как он из себя? Заменили ли помёрзшие деревья? …Я поседел совсем, так что не узнаешь своего дигорона. Хотя я раньше рвался на войну, но теперь страшно бы хотелось скорее уехать отсюда в свой бедный уголок: там отдых, любовь, покой… Будьте все здоровы и храни вас Бог» (14, с.11).
Через 2 дня, 18 июня 1905 года, первый дигорский поэт был убит четырьмя пулями в живот. Шла Русско-японская война 1904–1905 годов, которая должна была закончиться через два с половиной месяца…
О Блашка Гурджибети можно писать много, бережно перебирая факты его биографии, вглядываясь в черты этой удивительной личности, наконец, анализируя его поэтическое наследие, дошедшее до нас, к сожалению, с большими потерями. Формат данной работы не предусматривает подробного рассмотрения, поэтому здесь и далее мы лишь обозначим некоторые «штрихи к портрету» каждого из деятелей дигорской культуры, подвижников, знаменующих своим творчеством важную очередную веху или грань в истории этой культуры.
Но прежде чем перейти к портрету следующего героя, хотелось бы заострить внимание на одном, как нам кажется, важном факте, касающемся структуры дигорского литературного языка Блашка Гурджибети и его отличий от норм современного литературного дигорского языка. На эту проблематику указала исследователь творчества поэта – Гурджибети Фатима Бласкаевна. Она обратила внимание на тот известный факт, что Блашка писал так, как произносилось в речи моздокских дигорцев (станицы Новоосетинская и Черноярская), где есть звуки Ж, Щ, Ч, Дж. Например, жин/зин, шиндзæ/синдзæ, кæрджин/кæрдзин и др. Мы видим, что язык (графика) архаичного языка оригиналов поэта, отличается от позднее установленных норм современного литературного дигорского языка в его графическом отображении. Мне кажется, что нельзя не согласится с автором, считающим, что «исправления авторского слога отнюдь не способствуют сохранению данного языкового памятника (дигорского языка), где главное – фоносемантическое значение звуков речи... То есть смысл слова и звуков, его составляющих, непосредственным образом связаны между собой». Автор, со ссылкой на крупнейших учёных-языковедов, утверждает, что «архаичность языка Блашка Гурджибети является важнейшим инструментом исторических знаний», и что это «золотая нить, ведущая к истокам зарождения древнейших языков и цивилизаций!» (13, с. 3 ) А из этого следует, что подменять графику оригинала Блашка в последнем издании его сочинений (12), едва ли было обоснованным решением.
И, вообще, так мощно и убедительно выстроенная мысль заставляет глубоко задуматься о незыблемости литературных языковых норм, установленных на сегодняшний день… Ведь, их принимали люди, а люди могут и ошибаться, а могут и, признавая ошибки, исправляться! Подобные мысли-сомнения посещали неоднократно и меня…
Аслан-Гирей Галати (Борис Александрович Галаев) (1889–1974) –основоположник осетинского музыкального искусства (общего для дигорцев и иронцев, ибо в музыкальном языке можно высмотреть этническую принадлежность, но музыка – это другой, не вербальный язык, и он не делится на диалекты!). Борис Галаев – основоположник осетинской профессиональной композиторской школы. Забегая вперёд, скажу о том, что характеризует Галаева, как великого педагога, и человека, а именно, то что он был директором и преподавателем, основанной им в Сталинири (Цхинвале) музыкальной школы, через обучение в которой, прошли все его ученики. Это были будущие первые профессиональные композиторы Осетии старшего поколения, которых теперь проходят по учебникам музлитератуты – Христофор Плиев, Илья Габараев, Дудар Хаханов и многие-многие другие, которым несть числа… Любимый, самый одарённый ученик Галаева – студент Ленинградской консерватории, которому сам Дмитрий Шостакович предрекал блестящее композиторское будущее – Заур Гаглоев, геройски погиб в начале Великой Отечественной Войны, в 1941 году, защищая Ленинград. «Без преувеличения, композитора (Галаева Б. А.) можно назвать «музыкальным руководителем» всей довоенной и послевоенной Южной Осетии», – пишет искусствовед Татьяна Батагова. Галаев-композитор является автором первой музыкальной драмы «Нарт Батрадз» (совместная исторически-значимая работа, осуществлённая в содружестве с художником Махарбеком Тугановым!) и музыкальной комедии «Жених», проторивших путь к созданию национальной оперы. Он автор многочисленных хоровых и вокальных произведений, музыки для фортепиано и других инструментов, симфонической музыки – классической и для оркестра осетинских народных инструментов, музыки к 30 спектаклям и к кинофильмам, среди которых, изумительная музыка к кинофильму «Фатима». Авторский стиль композитора Галаева прочно опирается на традиционную осетинскую народно-песенную и народно-танцевальную культуру, пропущенную им через, профессиональную базу воспитанника русской композиторской школы (1, с.95–101). Напомним, что Галаев первый из осетинских музыкантов, получил профессиональное музыкальное образование (Ленинградский центральный музыкальный техникум, а до этого, с 9-ти лет до 21 года – насыщенная и разносторонняя музыкальная жизнь в стенах Петербургского реального училища). Галаев заложил основы музыкальной и хореографической фольклористики, музыкального образования и исполнительской деятельности в Осетии. Он был организатором, художественным руководителем и дирижёром многочисленных хоровых, оркестровых и хореографических коллективов. В том числе коллектива, прославившегося на всю нашу страну в 40–80 годы прошлого века, коллектива и поныне здравствующего, имя которому – Государственный ансамбль песни и танца Южной Осетии «Симд» имени Б. А. Галаева. Ещё, великий Галаев был директором Юго-Осетинского драматического театра им. Коста Хетагурова и дирижёром академического хора и симфонического оркестра, созданных при этом театре. Именно в период работы в этом театре, с 1938 по 1951 год, происходило сотрудничество и сотворчество двух великих людей – Бориса Галаева и Махарбека Туганова. Безграничное море деятельности, трудно даже просто описать словами! Борис Галаев – личность беспрецедентного масштаба, поистине герой национального возрождения конца XIX, первой половины XX века. Особая заслуга Бориса Галаева, как фольклориста, заключается в том, что он, как собиратель и издатель осетинского песенного фольклора, действуя в содружестве с патриархом этномузыкальной науки Е. В. Гиппиусом с 1928 года, во время фольклорных экспедиций в горах Северной и Южной Осетии собрал и зафиксировал на фонографе огромный по объёму фольклорный материал – более 700 мелодий песен и инструментальных наигрышей! Он также собрал сведения о народных певцах, национальных народных инструментах и составил коллекцию осетинских духовых, струнных и ударных инструментов. Плод его многолетней научно-практической деятельности – книга «Осетинские народные песни», была издана в 1964 году, и она по сей день является единственным фундаментальным трудом в области осетинского этномузыкознания (22). Надо добавить, что этот труд является также и первым на Кавказе исследованием в области этномузыкознания, выполненным на таком высоком профессиональном уровне, который не превзойдён и по сей день!
А теперь зададимся вопросом: «Почему потрясающая по размаху и результатам деятельность дигорца Аслангери Галати протекала так далеко от малой родины, аж по ту сторону гор? И почему среди композиторов, которых он, как птиц запустил в полёт, предварительно обучив их петь разными голосами, почему среди них нет ни одной дигорской фамилии, ни одного продолжателя?! Ведь Аслангери никогда не переставал себя считать и ощущать этническим дигорцем и тому есть документальные свидетельства!
Ответ на эти вопросы столь же прост, сколь и страшен. Если бы Аслангери Галати вовремя не уехал из Северной Осетии в Южную, он, бывший белый офицер царской армии, такой же бесстрашный защитник Отечества, как и Блашка Гурджибети, выходец из тех же двух прославленных воинской доблестью моздокских казачьих станиц, где жили и живут дигорцы – станицы Черноярской (Аслангери) и станицы Новоосетинской (Блашка)... Так вот, если бы..., то он, с огромной долей вероятности, был бы попросту уничтожен, как многие-многие представители дигорской интеллигенции в те годы. Но Бог миловал и сохранил Бориса Галаева, так же как и Махарбека Туганова, для рождения осетинской музыкальной и изобразительной культур. А в том, что Всевышний «перебросил» их через Кавказский хребет в Южную Осетию, тоже, наверное, был божий промысел – объединить два народа Осетии через искусство?! Может быть…
Махарбек Туганов (1881–1952) – «И вот двое дигорцев – Мухарбек Туйгъанти и Аслангери Галати – приехали в Южную Осетию. Один заложил основы живописи, второй – музыкального искусства…» – так говорят по сей день в ЮОР (17). А мне, со слов народного писателя Осетии Нафи Джусойты, рассказывал наш замечательный композитор Ацамаз Макоев о том, как, в счастливый период пребывания в Южной Осетии Галаева и Туганова, развернувших там бурную просветительскую деятельность, вся молодёжь края разделилась на два лагеря – одни хотели быть музыкантами, а вторые – художниками... И становились! В те годы Сталинири (Цхинвал) превратился в настоящий центр искусств!
Махарбек Туганов приехал в Южную Осетию в 1931 году по приглашению местных властей, очевидно, знавших цену личности художника, и ещё по той «простой» причине, что в Северной Осетии на него уже было собрано «дело», как на неблагонадёжного – аристократа, потомка дворянского рода, имеющего родственников в эмиграции. Туганов создал, фактически на голом месте, сначала изостудию – в 1934 году, а затем, в 1937 году, художественное училище, в которых обучал одарённых детей. Всё это – в крайне тяжёлых условиях, вкладывая в это все свои скудные средства. Как и Борис Галаев, Махарбек Туганов был великим педагогом, которому удалось создать школу изобразительного мастерства. Его учениками были Борис Санакоев, Василий Кокоев, Георгий Котаев, Аза Тибилова-Туаева, Георгий Догузов и многие другие. Кстати, «в годы войны (ВОВ) многие студийцы (ученики Туганова) ушли на фронт – 50 человек – и почти все не вернулись» (2). Мужество и готовность отдать жизнь за свои убеждения, за святую идею, воспринятые учениками от учителя – вот о чём это свидетельствует. (Это опять в копилку ментальности, о которой шла речь…) Великие педагоги – это всегда Гуру, Учителя Жизни, которые, транслируя себя в мир, растят и множат в нём себе подобных! Таким гуру был для своих учеников Махарбек Туганов! Но это всего лишь одна грань этой многогранной личности огромного масштаба.
Туганов-художник сформировался на сломе двух эпох – XIX и XX веков. Он был современником самых главных, самых важных событий этого времени. И по мнению культуролога Валерия Цагараева, «Махарбек Туганов был единственным человеком в XX веке в Осетинском изобразительном искусстве, который соответствовал своему времени, то есть соответствовал мировым тенденциям в изобразительном искусстве XX века» (21). Вот какого ранга был этот художник, этот творец! Я уже высказывала ранее эту мысль о редком, высшем типе людей, представляющих вершины в этнической культуре и выходящих на уровень подобных себе на мировом уровне. Это о Махарбеке Туганове. Он был благороден, аристократичен и сдержан, великодушен и щедр – в человеческих проявлениях. И, в то же время, строг и требователен к себе и к другим в искусстве. Это черты лучших представителей дигорской культуры, которые я условно назвала «дигорской ментальностью». Условно потому, что эти черты психологического портрета, возможно, присущи высшим представителям и других народов, которые, как и дигорцы, культивировали их в себе, даже наверняка (и это очень интересно было бы мне обнаружить!), и всё же эти ментальные характеристики отнюдь не являются общими для лидеров всех культур. (В голове мелькнул портрет Сальвадора Дали и за ним, опять, смутный ряд образов… Но это уже тема другого исследования, из области психологии великих личностей в истории мировой культуры.) Однако, вернёмся к нашему повествованию.
В своей художественной практике Туганов рос и развивался в русле стилистических направлений экспрессионизма и модернизма (условно от Ван Гога до Матисса). То есть он, как художник, формировался в атмосфере самых новаторских течений в европейском и русском изобразительном искусстве первого-второго десятилетий XX века. Туганов получил блестящее европейское художественное образование в Петербурге в Академии Художеств, а затем в Германии, в Мюнхене. Его учителями были Илья Репин и Антон Ажбе, а близкими по эстетике – художники авангардистского толка: экспрессионисты Алексей Явленский и его супруга Марианна Верёвкина, а также модернист, стоявший у истоков абстракционизма – Василий Кандинский. Все эти художники тоже проходили обучение в школе Антона Ажбе и находились в дружеских отношениях с Махарбеком Тугановым.
Но все мы, рано или поздно, возвращаемся на круги своя. Летом 1907 года в Осетию вернулся и художник Туганов. Вернувшись в провинциальный Владикавказ, Махарбек Туганов уже больше почти не выезжал из страны, впереди была Первая мировая война и другие суровые испытания… Художник окунулся в стихию творчества. Он вновь, и вновь разрабатывал главную тему своей жизни – тему Нартовского Эпоса.
Из статьи Махарбека Туганова «Куыд куыстон Нарты кадджыты нывтыл» («Как я работал над картинами нартских сказаний»), опубликованной на иронском языке в журнале «Мах дуг» (1949, № 7, с. 39–42) и переведённой в1962 (25):
Народными сказаниями я стал заниматься с самого детства. Мне вспоминается такая картина. Дигория. Селение Дур-Дур. В древней, просторной, продолговатой комнате-гостиной сидят феодалы. У огня сидит группа старших, вдоль стены по старшинству выстроились младшие. Им не разрешалось вмешиваться в разговор старших, они могли только стоять безмолвно и слушать, о чем говорят старшие. На стенах сверкает позолоченное и посеребренное оружие. Позолоченные и посеребренные газыри, кинжалы, пистолеты чинно сидящих стариков и почтительно вытянувшихся молодых людей сверкают и переливаются в гостиной...
Старик настраивает свой фандур, начинает подпевать себе твёрдым, уверенным голосом. Мелодия на фандуре звучит мягко, тихо. Сказитель свои глубокие мысли начинает вот так: «Крикнул, говорит, Нарт Сослан трём Нартам: «Сегодня пятница, кто не придёт к следующей пятнице к горе Уаза, на площадь игр, у того силой отберём самого младшего сына».
В 1894 году мне впервые удалось побывать в горной части Дигории, увидеть там красоты природы, а главное – услышать много легенд, сказаний, песен и др. и записать кое-что. Но это уже тема народных сказителей. Из этих сказителей давно уже никого нет в живых, но они были в большом почёте, как знатоки нартских сказаний. Это были: Дзарах Саулаев, Саулох Божиев, Дукундр Дауев. Они мне тогда крепко вбили в голову народные сказания. После этого я мечтал поехать в горы, послушать народные сказания и записать их. Так, потихоньку, я познакомился с Нартскими сказаниями. Но одно дело всё это записать из уст сказителей, а другое — создать портреты героев Нартов, и вот тут начались мои творческие муки.
Из трёх упомянутых Тугановым народных сказителей, в Осетии достаточно хорошо было известно имя Дзараха Саулаева (род. около1850–1860гг). Слепой сказитель, певец, исполнявший сказания в сопровождении фандура (музыкальный инструмент – первоначально так назывались двухструнная скрипка и двенадцатиструнная арфа, в настоящее время гармоника). Он принадлежал к числу замечательных народных самородков. Мастер художественного слова, он обладал острой и ёмкой памятью, в которой хранил большое количество народных сказаний самого разного содержания и жанров. В статье «Осетинский фольклор о Тимуре» Туганов так вспоминал этого замечательного певца: «Дзарах был поистине талантливым кадагганагом(сказителем) – после слепого Бибо Зугутова он занимал первое место. Судя по его длинным и тонким пальцам, он был искусным музыкантом. И действительно, когда он играл, то глаза не успевали следить за его пальцами. Голос его был сильным и приятным: он хорошо гармонировал с его игрой». Художник записал от Дзараха Саулаева несколько фольклорных текстов. Среди них: сказание «Сын Албега, маленький Тотраз», записанное в 1901 году, и народная историческая песня «Задæлески нана», повествовавшая о женщине, спасшей детей во время нашествия Тимура на Северный Кавказ в 1395 году. От Дзараха Саулаева было записано и сказание «Хæлар æма хæрам» («Добросердечный и коварный»), включенное в «Дигорские сказания» («Digoron kad æ ngit æ»).
На этой книге (М. Туганов, «Digoron kad æ ngit æ», Владикавказ, 1911), которую я отмечала в разделе о Михале Гарданти, мне хотелось бы немного остановиться. Это всего третья научная публикация на дигорском языке. Первые две, упомянутые в тексте, принадлежат академику Вс. Миллеру, а эта – великому художнику, этническому дигорцу Махарбеку Туганову! Ему слово:
Главное место в книге занимало сказание об Ацамазе Нартском, и в первую очередь я сделал иллюстрации для Нартов. У сказания об Ацамазе есть своя история. В 1899 г [оду], когда умер мой отец, среди его бумаг я нашёл сказание об Ацамазе, написанное русским шрифтом. В этой рукописи было только то место сказания, где говорится, что, когда Ацамаз начинал играть на свирели и петь, просыпалась природа. Эту часть сказания я часто слышал в детстве, живя в Дигории,
Надо заметить, что Ацамаз в дигорском варианте совсем не тот, что в иронском. В иронском варианте Ацамаз показан как воин, а в дигорском – Ацамаз играет на свирели.
Царская цензура в течение восьми лет не выпускала мои «Дигорские сказания», но потом я их сам, за свой счет, напечатал в типографии Шувалова, иллюстрации к книге делал тоже сам. Рукопись книги в цензуру была передана в 1902 году, а разрешение к печати получила лишь в 1910 году. Это может служить наглядным свидетельством того, как царизм «заботился» о развитии народного фольклора порабощённых народов.
Несколько слов о двух, из многих записей произведений народного творчества, сделанных самим Тугановым.
Сказание о «Сыне Албега, маленьком Тотрадзе». Он слышал его в раннем детстве, в отцовском доме в Дур-Дуре. «Эта легенда настолько сильно потрясла моё юное воображение, что каждый раз, когда я смотрел на горы и леса, мне хотелось увидеть эти огромные куски Тотразовой разлетевшейся люльки. Я так верил, что Нарты не народная фантазия, а настоящие люди, которые жили и живут даже сейчас», – вспоминал художник впоследствии. Это воспоминание дорогого стоит для нас сегодняшних. Оно материал к размышлению.
И второе, народная историческая песня «Задалески нана». Это самый далёкий, из дошедших до нас по времени, памятник устного народного творчества, датирующийся XIV веком. Он неоценим для понимания нами нашей истории и самих себя в ней.
Туганов был собирателем и исследователем нартовского эпоса, но не только. Другие жанры фольклора, и не только осетинского, также были в спектре его исследовательских интересов. «Им был написан ряд аналитических статей по истории осетинского народного искусства и искусства других народов Северного Кавказа, а также Азербайджана и Средней Азии, статьи об осетинской народной поэзии, танцах, элементах театра в осетинском народном творчестве. В 1926 году, после весьма серьёзной источниковедческой работы, выходит обширная статья МахарбекаТуганова по средневековой истории Осетии-Алании, написанная на основе персидских, арабских, китайских и западно-европейских письменных источников XII–XV веков н. э, а также «Географии» грузинского царевича Вахушти XVIII века» (28).
И всё же, главной, ведущей для художника и исследователя была, как мы уже говорили, нартовская тема. И, в связи с этим, мне хочется включить в свой текст несколько больших цитат из статьи самого М.Туганова, которую мы уже разбирали, а именно, из статьи: «Как я работал над картинами нартских сказаний». Я посчитала это необходимым, в силу чрезвычайной ценности и малоизвестности этого материала. Мне представляется, что это подлинник жизни и творчества, требующий изучения и осознания как со стороны исследователей, так и со стороны всех желающих приблизиться и понять через творчество, через многотысячелетний эпос наших предков – самих себя, свои истоки.
Культурологу Валерию Цагараеву принадлежит глубокая мысль о том, что Махарбек Туганов первый визуализировал образы нартов, чего никогда не было до него. И что он «создал целую тенденцию, тектонику визуализации нартских образов, для всех, кто в будущем приближался к решению этой задачи» (26).
Итак, история работы художника над нартовской темой. Типы и образы нартов – Урузмага, Сослана, Хамица, Батрадза, Сирдона, увиденные воображением художника. Слово художнику Махарбеку Туганову:
В 1914 году я сделал иллюстрации к другим нартским сказаниям. Я хотел выпустить отдельной книгой и другие сказания, но тут помешала мне мировая война. Только при Советской власти я смог работать над нартами. В 1926 году я написал картину «Пир нартов». Над ней я работал очень много. Перед тем, как взяться за эту картину, я поставил перед собой цель, образы (типы) своих персонажей находить среди народа. В этом деле мне очень помогли методы работы передовых русских художников: Иванова, Репина, Сурикова, Васнецова и др. Первым долгом я решил писать главных героев нартов, начиная от Урузмага и кончая Батразом. Типы нартов я старался показать такими, какими их представлял народ в своих сказаниях. Внешне их описывали вот как: Урузмаг был с седой, как лунь, бородой, а фигура у него была как у юноши. Нарт Сослан был широкоплеч, а талия у него была настолько узка, что, когда он ложился, заяц свободно пробегал под его лопатками. Глаза Нарта Батраза сравнивались с мельничными жерновами, а цвета они были стального. У отца его Хамица были рыжие усы. От своего благородного, сдержанного и доброго брата Урузмага Хамиц отличался своим легкомыслием. Он вечно волочился за чужими жёнами. Про Нарта Сирдона говорится: «Сирдон под своими огромными усами спрятал две колбасы, а сам делал вид, как будто языком облизывал свои замерзшие усы, в то время как облизывал колбаски». Или же говорится, что Нарт Сирдон был безбородым, только имел большие усы... В иллюстрациях нартов надо было показать в том виде, в каком они описываются в сказаниях.
Мне говорили, что в горной части Дигории, недалеко от Махческа, в Мацуте находится могильник Нарта Сослана. Там была обнаружена часть огромного скелета, и местные жители говорили, что это кость Нарта Сослана… Так десятками лет я все обдумывал, каким мне рисовать Нарта Сослана в своей картине. Работа моя заняла очень много времени, но труд был благородный, и, в конце концов, картина получилась хорошо.
Об иллюстрациях к книге «Нарт», Южная Осетия, 1940 год:
В 1940 году Юго-Осетинское книжное издательство выпустило книгу в стихах под названием «Нарт». В этой книге есть двадцать три (23) вкладыша в моей иллюстрации. Один цикл из них показывает древних нартов перед тем, как появился Уархаг со своими сыновьями, по тексту Андиева Бориса. В том издании мне пришлось тоже много поработать, т. к. надо было изобразить Нартов с самого их появления до гибели Нартов. Образы Урузмага, Сатаны, Сослана, Батрадза, Сирдона и др. я писал такими, какими показал их в своей картине «Пир нартов», чтобы образы моих любимых героев не расходились с созданными их изображениями.
О картине «Пир нартов»:
В моей картине «Пир нартов» Сослан показан из того места сказания, где Сослан и Челахсартаг соревнуются в танце сначала на столе, а потом на чаше с пивом. Мне однажды удалось увидеть своими глазами такой спорный танец. Один на голове держал полную чашу с пивом и во время танца он не проливал ни одной капли, а другой прыгал на стол, и на голове у него бывали не деревянные чаши, а бутылки с пивом, и, прыгая на стол, а потом обратно на землю, он не ронял ни одной бутылки. Молодёжь Осетии всегда упражнялась в таких искусных танцах. Этим танцам их специально никто не обучал. Увидев эти ловкие, смелые танцы осетинской молодёжи, я решил использовать этот сюжет в «Пире нартов», т. к. всё это мне живо напоминало описание пиров у нартов. Чем ближе я знакомился с нартскими сказаниями, чем основательнее изучал жизнь и нравы осетин, тем всё больше убеждался в том, что Нартские сказания являются народным творчеством именно только осетин, где подробно показывается древняя история Осетии.
На этом, я завершаю раздел, посвящённый великому первопроходцу в культуре Дигории, Осетии, и достойному обитателю высших сфер Мировой Культуры, художнику-подвижнику Махарбеку Туганову. За рамкой статьи остаётся море чувств и мыслей, связанных с человеко-духом, заслуживающим нашей долгой благодарной памяти…
А я пока перехожу ещё к одной большой фигуре в дигорской и мировой культуре. Это наш современник и соплеменник Владимир Соскиев. Это будет последний фрагмент моих размышлений о людях-подвижниках, населяющих тот мифологизированный духовный мир единой Дигории, который жил в моём воображении давно, а словесную форму обрёл в начале исследования-путешествия. Мы, действительно совершали путешествие в страну Дигорию, которая напоминает Существо-Материк, дышащий своей древней духовной культурой, красивым народом и переливающийся природными и человеческими сокровищами. (Красивее, чем Чудо-юдо Рыба-кит из сказки Петра Ершова, помните?!) В начале путешествия, при въезде в сакральный мир Горной Дигории, мы получили благословение самого святого Уасгерги, работы Владимира Соскиева?! И, в завершении нашего путешествия, я приглашаю вас заглянуть в мир этого удивительного скульптора, глазами моей души.
Владимир Соскиев (1941) Он – скульптор и он – Мастер. И как любой настоящий Мастер, он парадоксален, многосложен, многослоен… Формой, скрепляющей этот конгломерат художественной личности Мастера в единый монолит, является его глубинная ментальная сущность. Черты этой ментальности – Благородство и Свободолюбие, Бесстрашие и Независимость, а ещё Правдивость… Всё это и многое другое, дополняющее ментальный портрет личности, и есть Соскиев-Человек и Соскиев-Скульптор.
Скульптуры Владимира Соскиева – это и есть Он Сам. Искусствоведы, определившие ему место «одного из лучших скульпторов современности», вольны причислять его сложные для понимания работы к каким угодно направлениям и школам, а он остаётся самим собой (может это и есть самое сложное?!). Он называет себя реалистом. Да, он реалист, в правдивости передачи образов, увиденных и услышанных им, через Богом данный дар Художника, пропущенный через опыт профессионализма и через глубинную ментальную сущность этнического дигорца.
Владимир Соскиев – Большой Мастер, и как любой большой мастер, отражающий своё Время с его мучительными противоречиями и, одновременно, опережающий это Время, неоднозначно воспринимается современниками. И особенно сложно, порой болезненно, этот процесс восприятия протекает на его малой родине. Библейское «нет пророка в своём отечестве» ещё никто не отменял! А посему скульптор Владимир Соскиев сполна получил и получает отведённую ему «порцию тумаков» в родной Осетии! Благо, он скроен из монолитных пород Горной Дигории и разбить его почти невозможно, кроме того, профессиональный путь скульптора протекал в отдалении от Осетии, в Москве, и, наконец, ему повезло со страной и с исторической эпохой – родился в тяжёлом 1941 году, но юность пришлась на самый благополучный советский период, на 60–80 годы XX столетия.
Я не буду останавливаться на хронологическом описании жизненного и творческого пути Владимира Соскиева. Информацию о годах учёбы, десятилетиях труда, проведённого в подвальных мастерских, а затем заслуженных победах на выставках и всевозможных смотрах-состязаниях на всех мировых аренах в искусстве скульптуры, оценки искусствоведов – всё это при желании можно найти в информационном интернет-пространстве (10).
Я же хочу описать одно уникальное событие не только в жизни скульптора, но и в мировой выставочной практике – выставку, организованную в октябре 2020 года в Горной Дигории (с. Ногкау), и задуманную скульптором, как дар-посвящение отцу. (Своего отца, Бориса Соскиева, Владимир никогда не видел. Отец погиб в первый год Великой Отечественной войны.) Это была выставка под открытым небом, Небом Дигории. Для меня самой, посещение этой выставки было первым настоящим потрясением от встречи с творчеством скульптора Владимира Соскиева. Позволю себе процитировать себя же, свои тогдашние впечатления от выставки:
В моей жизни позавчера произошло замечательное, Дивное Событие! Началось всё с того, что вечером 1 Октября из ФБ я узнала о том, что выставка работ Владимира Соскиева в Дигорском ущелье продлена до 4 Октября, а ведь я так мечтала увидеть их «вживую», и именно в Горах, в атмосфере, породившей их и их создателя!!!
Боже! Это было настоящее Паломничество… Моя любимая Дигория – мой Храм, в котором черпаю силы последние 45 лет почти ежегодно... Осенние краски, солнце, бодрящий ветер, весёлый прозрачно-голубой, искрящийся Ираф... И я, совершенно Одна, бредущая по горным тропам, в поисках шедевров Соскиева! Я нашла их… Они появлялись на моём пути один за другим, как Откровения... Первым был (была) Ангел... Ангел Соскиева имеет женское обличье и это было так естественно... Да, это была она – Мать-Дигория, Ангел-Хранительница, Дигори Изæд, Хранительница Мира... Дальше было много чудесных встреч – я встретила свою любимую Бабушку; Дедушку, благословлявшего меня; Булата Шалвовича, любимого мной… И ещё много кого и чего, вызывавшего во мне то слёзы и скорбь, то смех и радость... Я склонялась перед образами скульптора, разговаривала с ними, фотографировала их и себя… (Хотелось унести происходившее чудо с собой)... А ещё я боролась с желанием обнять ожившие скульптуры, неумело молилась, просила прощения... Я испытала, наверное, то, что у греков называлось Катарсисом…
Я унесла с собой целый мир, Мир Владимира Соскиева, который уже неотделим для меня от моего собственного мира и от мира моей любимой Дигории...
Наверное, многие жители Осетии помнят тот жуткий переполох, который вызвала тогда выставка работ Владимира Соскиева. Кажется, равнодушных не осталось совсем, общество разделилось на два противоположных лагеря, и бывшие «фейсбучные дружбы» лопались, как мыльные пузыри из-за разности восприятия скульптур Соскиева. Какой-то безумный адвокат даже грозился подать в прокуратуру за «оскорбление чувств». Это был дурдом!!! А в общем, история была вполне сюрреалистическая, в духе Безумного мира времён Пандемии! А по поводу моей публикации один очень уважаемый мной журналист сказал: «Фатима, если бы они прочли вас, то, зарядившись добротой, искренностью, открытостью – разом прекратили бы поток негатива в адрес скульптора!» Не знаю… Это взгляд умного, доброго Человека и Честного Журналиста, и может быть он слишком оптимистичен?
Меня трогает и восхищает очень многое в творчестве скульптора Владимира Соскиева, и я могла бы поделиться своим видением, чувствованием многих его работ, но отложу это до лучших времён. А, пока, ещё одно размышление об одной знаковой работе скульптора, знакомой каждому жителю Владикавказа и всем, кто хоть раз был гостем нашего города.
Речь, конечно, о бронзовой скульптуре поэта Коста Хетагурова на проспекте Мира. Сам скульптор сказал о своём детище: «Идея была показать Коста не как монумент, а как близкого нам сегодняшнего человека – простого, доступного…» А какой была реакция жителей города, соплеменников скульптора? Помните хор в древнегреческом театре, «глас народа», выражающий отношение к происходящему на сцене? Глас народа, как всегда, пел двухголосие, причём, партия «возмущённых» голосов значительно перекрывала партию «благодарных», которых, хоть и было не очень мало, но звучали они на порядок тише. Группа «возмущённых» была недовольна, тем, что национальный герой слишком маленького роста и болезненного вида и совсем нет в нём величия. А понявшие замысел и благодарно принявшие, как раз этому и радовались. Наконец-то, Коста вернулся таким, каким он был – живым, страдающим, но любящим, родным…
На этой немного грустной ноте, мы завершим наше первое путешествие в удивительную страну под названием Дигория.
И ещё несколько слов от автора. За эти дни, пока в муках рождалась моя статья, произошло исключительное событие в моей жизни – воссоединение с моим Родом! Так вот почему эта статья должна была появиться?!! Мысли и чувства, заключённые в ней, жили и копились во мне несколько десятилетий моей жизни, профессионально занятой мировой музыкальной культурой и педагогикой. А в последние три года я всё отчётливее стала осознавать, что хочу и должна заниматься дигорской культурой! И я знаю, кому именно из своего рода я обязана этим своим осознанием! Своему деду – Кабалоеву Афилу Асламурзаевичу – сказителю, который в моём раннем детстве передал мне культурную эстафету Рода! Связь поколений, связь времён восстановлена, и дальнейший путь вдруг становится ясным и светлым…
Моё воспоминание: вечерами, очень похожими на те, о которых вспоминал Махарбек Туганов, в тёмном помещении, слабо освещаемом лишь огнём печки, неспешно, волшебно звучат рассказы дедушки (Дада) о героях-нартах… А мы, малыши, сидим зачарованные и слушаем, потом засыпаем, и сказка продолжается во сне… Когда я стала читать нартовские сказания сама, я уже всё в них знала, знала не только сюжеты, а главное – их вкус, аромат. У меня есть подарок от деда: в книгу замечательного нашего ученого Исаева М. И. «Дигорский диалект осетинского языка. Фонетика. Морфология», Москва: Наука, 1966 включена сказка, записанная со слов моего замечательного деда, которому я и посвящаю эту свою работу! (18, с.143)
Заключение
Подводя итоги, прежде всего скажу о структуре статьи и о её стилистике. Статья озаглавлена: «Дигория – язык, ментальность, культура, люди…» и включает в себя следующие разделы:
Введение..……………………………………………………………………….....................1
Дигорский язык, ментальность, культура..……………………………………...................2
Люди-подвижники. История и современность... ………………………………………….7
Губади Дзагурти.…………………………………………………………………………….8
Михал Гарданти…..………………………………………………………………………….8
Блашка Гурджибети……….………………………………………………………………...9
Аслан-Гирей Галати…….………………………………………………………………….11
Махарбек Туганов……….………………………………………………………………....13
Владимир Соскиев………….……………………………...................................................18
Заключение………………….……………………………………………………………...20
Источники информации…..….……………………………………………………………22
Язык статьи не является строго научным. Для выражения задуманного замысла автор использовала также выразительные возможности литературного жанра эссе. Свободное смешение этих двух жанров и есть язык статьи.
Основные вопросы, поставленные в исследовании, это вопросы дигорского языка и культуры, в связи с которыми, автор размышляет также о ментальных особенностях лучших представителей дигорского этноса.
Основной раздел статьи посвящён рассмотрению жизни и творчества нескольких выдающихся представителей дигорской культуры – собирателей и исследователей сокровищ народного творчества, просветителей-подвижников – Михала Гарданти и Губади Дзагурова и мастеров-авторов, первопроходцев дигорской культуры в области литературы, музыки и изобразительного искусства, творивших с конца XIX до начала XXI века, условно – последние 150 лет.
Блашка Гурджибети – первый выдающийся поэт, писавший на дигорском языке. Основоположник дигорской литературы, великий поэт-воин.
Аслан-Гирей Галати – основоположник осетинской профессиональной музыкальной культуры – композиторской и исполнительской. Первый учёный этномузыколог, собиратель и исследователь музыкального фольклора на Кавказе. Великий педагог.
Махарбек Туганов – великий художник и педагог, заложивший основы профессиональной школы изобразительного искусства в Осетии. Собиратель и исследователь нартского эпоса в его дигорской форме бытования. Первый художник, который, опираясь на народные представления, визуализировал образы легендарных нартов в живописи и в графике.
Владимир Соскиев – наш, современник, выдающийся скульптор XX века.
Всех этих мастеров, по мысли автора, объединяет кровная, генетическая причастность к древнему дигорскому языку, определяющему особую ментальность облика каждого из них и, соответственно, облика их творений. Эти люди и их творчество – эталонные художественные образцы. Они в высшей степени заслуживают нашего пристального внимания, глубокого изучения, сохранённой памяти и передачи знаний о них новым подрастающим поколениям.
Разумеется, данная работа ни в коей мере не претендует на полный охват даже самых выдающихся имён. Например, в исследование не вошел классик дигорской поэзии Созур Багъæрати. Этот список можно и должно продолжать именами скульптора Лазаря Гадаева, поэта Юрия Габети и открытием многих других новых имён, и это дело времени!
В это исследование должны были войти ещё две фигуры. Первая – это «свет и музыка» дигорской поэзии, Человек с Парнаса, человек, с которым мы, дигорцы – все в родстве, это Георгий Малиев (1886–1942). Без него, наверное, невозможно было бы появление плеяды замечательных современных дигороязычных поэтов-прозаиков. Таких, как Амурхан Кибиров и Эльбрус Скодтаев, которых мы уже упоминали, а также Руслан Бабочиев, Казбек Мамукаев, Виталий Колиев, Энвер Хохоев и другие. Это мощная группа талантливых дигорских писателей уже старшего поколения (а есть уже и младшее поколение!). Каждый из них заслуживает внимания, вслушивания и исследования их творчества. Я считаю также далеко неисследованной жизнь и творчество самого Георгия Малиева и очень надеюсь вернуться к этой теме в будущем. Второй фигурой, которая должна было войти в данное исследование и которая живёт в моём сознании ярким незабываемым образом, является фигура Оскара Гибизти (1960–1993). Оскар – это незатихающая Боль и Вечная Любовь Дигории. Мы к нему обязательно ещё вернёмся!
Выводы и предложения:
1. Автор считает целесообразным ввести в научный обиход понятия «дигорский язык» и «дигорская культура», так как для этого есть все основания (обоснования см. в статье).
2. Дигорский язык – это безусловная ценность, являющаяся основой дигорской культуры. Он находится в зоне риска. Как язык, которому грозит исчезновение, он требует специальной программы защиты. Об этом говорилось и в ходе нашей 1 Международной научно-практической конференции в октябре 2021 года. Предложения, которые должны быть учтены в программе по защите дигорского языка, содержатся в материалах 1 конференции (16, с. 206–207) и наверняка прозвучат в материалах нынешней, 2-ой конференции. Многое уже делается – подготавливается, но ещё больше предстоит сделать.
3. Предложение, с которым связана многолетняя мечта автора статьи, заключается в необходимости открытия Дигорского Культурного Центра на территории Горной Дигории (по мысли автора, предположительно в районе Донифарса). Миссия Центра будет просветительской, и он будет неким духовным ашрамом, в атмосфере которого талантливые люди, ищущие свой путь в литературе, музыке и изобразительном искусстве, могли бы обретать поддержку и вдохновение. Центр будет источником света и знаний, к которому обязательно потянутся люди, особенно дети, в которых он будет пробуждать новые мотивации. Трепетное отношение и любовь к своему языку и культуре, к природе Дигории (а значит и к природе вообще), приоритет духовных и нравственных ценностей – труда и познания, благородства и правдивости, станут нормой жизни и помогут обрести внутреннюю свободу и силу, которая необходима для продолжения эстафеты, начатой нашими прекрасными предками. И да будет так!
4. Хуцауæн табу!!!
Источники информации
1. Батагова Т. Э. // Музыкальное искусство Осетии XX–XXI веков // раздел Галаев Борис Александрович // ИР. Владикавказ, 2020
2. Бигулаева И. С. // Махарбек Туганов – талантливый педагог // Официальный сайт Администрации Президента Республики Южная Осетия https://south-ossetia.info
3. Вернадский В. И // Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков // Современник. Москва, 1993
4. Википедия // Пантеизм // https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%B8%D0%B7%D0%BC
5. Википедия // Пассионарии // https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%B8
6. Гаглойтэ Л. П. // Мелодия гор – мелодия сердца // ЮОГУ. Цхинвал, 2015
7. Галаев Б. А. // Осетинские народные песни. // Музыка. Москва, 1964
8. Гарданти Михал // Уадзимистæ // Киунугæ исаразта Скъодтати Эльбрус. ИР. Дзæуæгигъæу, 2007
9. Гарданов Михаил // Керменизм в Северной Осетии, в частности в селении Дигора. // https://www.digoria.com/
10. Гетоева Л. К. // Соскиев Владимир Борисович. // журнал «Дарьял», №1, // Владикавказ, 2021
11. Гумилёв Л. Н // Конец и вновь начало // Серия «Эксклюзив»: русская классика // АСТ. Москва, 2020
12. Гурджибети Блашка // Дигорон Уаджимистæ // Дзæуæгигъæу. ИР, 2018
13. Гурджибети Ф. Б. // Новое старое из биографии Блашка Гурджибети/Гуржибекова. // https://dzen.ru /a/Y_XSNYFFhDbxJr5c
14. Гурджибети Ф. Б. // Письма Гурджибети Блашка – основоположника дигорской художественной литературы, поэта и воина // http://gztslovo.ru/news_full_page/stati/Pisma-Gurzhibekova-Gurdzhibeti-Blashka-osnovopolozhnika/
15. Дигорон адæмон сфæлдистадæ // аразгутæ Къибирти Амурхан, Скъодтати Эльбрус // Гассити Виктори номбæл рауагъдадон-полиграфион кустуат. Дзауагигъау, 2010
16. Дигорский язык: генезис, проблемы, перспективы // Материалы международной научно-практической конференции // Издательско-полиграфический центр Цопановой А. Ю. Владикавказ, 2021
17. Имена. Борис Галаев. Память о самих себе // https://www.youtube.com/watch?v=qjRqh8MSA88&t=926sз
18. Исаев М. И. // Дигорский диалект осетинского языка. Фонетика. Морфология // Наука. Москва, 1966
19. Лотман Ю. М. // Беседы о русской культуре/Сила интелегентности // https://www.youtube.com/watch?v=blI95Wt9NgE&t=1257s
20. Лезгор, раскопки – Дигорская культура // https://www.youtube.com/watch?v=ik1QaWV7Yj0
21. Махарбек Туганов Туманные берега Несбывшегося // https://www.youtube.com/watch?v=3YaDXeehp8Q
22. Осетинские (дигорские) народные изречения // из собрания Дзагурова Г. А. // 2-ое исправленное издание // составители Токазов Ф. М., Гетоева-Миндзаева Л. К. // Издательско-полиграфическое предприятие им. В. Гассиева // Владикавказ, 2011
23. Петров Д. Ю. // Язык и менталитет // https://mktravelclub.ru/blogs/jazyk-eto-otrazhenie-mentaliteta-i-kul-tury-naroda-kotoryj-etot-jazyk-sozdal-intervju-s-poliglotom-dmitriem-petrovym
24. Токазов Ф. М. // Куда приведёт осетинский народ псевдопатриотизм // https://www.kavkaz-uzel.eu/blogs/5422/posts/48205
25. Туганов М. С. // Как я работал над картинами нартских сказаний //Мах дуг 1949, №7, Научный архив СОИГСИ, Ф. искусство, Оп1 Д 26, документ подготовлен к публикации Цориевой И. Т.
26. Цагараев В. А // Искусство и время: Очерки по истории визуальной культуры алан-осетин // ИР. Владикавказ, 2003
27. Цориева И. Т. // Туганов Махарбек // http://ossetians.com/rus/news.php?newsid=396
28. Цориева И. Т. // Художник Махарбек Туганов – иллюстратор нартовского эпоса // https://cyberleninka.ru/article/n/hudozhnik-maharbek-tuganov-illyustrator-nartovskogo-eposa
29. Шпилькин Ю. И. //Философия французского Просвещения // https://proza.ru/2017/12/23/494