Глава VIII . Два русских апокалипсиса, их причины и последствия
8.1. Демографический и экономический кризис XVI- XVII вв.
Если Вы захотите прочитать про демографический и экономический кризис XVI-XVII вв. в современных учебниках истории, то Вас ждет разочарование: в лучшем случае Вы там сможете найти несколько мимоходом брошенных фраз и мало о чем говорящих непосвященному человеку цифр. Например, в уже упоминавшемся учебнике для исторических вузов: «История России. С древнейших времен до конца XVII века», 2001 года издания, под редакцией А.Сахарова и А.Новосельцева, - из 250 страниц, посвященных XVI-XVII векам, демографическому и экономическому кризису уделено всего несколько предложений. Там, в частности, написано, что в 1580-е годы «убыль тяглого населения в Новгородчине составила по сравнению с началом XVI в. около 80% и еще больше в сопоставлении с серединой столетия… Столь же печальное зрелище являли собой центральные, восточные и западные уезды». А в предыдущем абзаце написано: «кризис, открытым проявлением которого стала Смута, имел структурный характер. Он охватил главные сферы жизни государства…» ([50] с.460). Еще несколько предложений можно найти применительно к началу XVII века, где тоже говорится об «обезлюдении» городов и сел, «запустении» пашенных земель, «крайнем упадке» земледелия ([50] с.518). Но это уже авторы учебника преподносят в качестве последствий Смуты 1605-1612 гг.
Итак, о чем идет речь? Население новгородской области к 1580-м годам сократилось в 5 раз по сравнению с началом XVI в. и еще больше по сравнению с серединой XVI столетия, в других областях было «столь же печальное зрелище». И этой демографической катастрофе уделено лишь несколько фраз! Причем, это бедствие в учебнике, по существу, никак не объясняется – сначала оно преподносится как причина Смуты 1605-1612 гг., а потом как ее следствие, что не очень вяжется логически. Хочется представить – если бы, например, сегодня население России сократилось в 5 раз за несколько десятилетий – со 140 до всего лишь 25-30 миллионов человек, то есть примерно до такого количества, какое сегодня проживает где-нибудь в Бенилюксе или Румынии, могло бы это пройти столь же незамеченным историками, как тот демографический апокалипсис, который произошел на рубеже XVI-XVII вв.?
Надо сказать, что, в отличие от той демографической катастрофы, которая произошла в XI-XIII вв., в отношении аналогичного события XVI-XVII вв. есть очень много письменных свидетельств: прежде всего, писцовые книги, в которых велись подробные записи о крестьянских наделах и количестве крестьян, есть также свидетельства очевидцев и другие источники информации. Не буду утомлять читателей описанием всех этих данных, тем более что они уже давно были описаны в специальных исследованиях. Приведу лишь некоторые из них и общие выводы о размерах и сфере распространения демографического кризиса.
Во-первых, кризис развивался в два этапа, что хорошо видно на представленной ниже диаграмме. Первый этап (1570-е-1580-е годы) совпал по времени со второй половиной правления Ивана Грозного, второй этап (1600-е-1610-е годы) совпал по времени со Смутой, и сокращение населения к концу кризиса было значительно бóльшим, чем к концу его первого этапа. Если на первом этапе сельское население Северо-запада и Центра Московской Руси сократилось в разных областях в размере от 2 до 5 раз, то на втором этапе оно уже почти совсем исчезло, сократившись в 10-20 раз. При этом в промежутке между этими двумя катастрофами (в 1590-е годы) произошел значительный прирост населения, и оно почти восстановилось до прежнего уровня: очевидно, в этот период значительная часть крестьян, покинувших ранее свои дома, вернулась обратно. Но на втором этапе кризиса сельское население снова исчезло – теперь уже полностью и окончательно. Известный советский историк Б.Греков, анализировавший указанные явления, пришел к выводу о том, что «абсолютно такая же динамика», какая представлена на диаграмме, повторялась повсеместно в северо-западных и центральных областях. И точкой максимального запустения он считает 1610 г. ([30] с.19) Примерно такого же мнения придерживались известные русские историки М.Покровский и Н.Рожков, считая 1610-е годы «моментом наибольшего упадка» ([107] 4, с.195; ([98] 2, с.218).
Источник: [30] с.18
Во-вторых, указанная катастрофа затронула в основном Северо-запад и Центр, включая Москву и ее окрестности, и в меньшей мере затронула или совсем не затронула восточные области Московской Руси, а также северо-восточные области и районы Крайнего Севера. К такому выводу пришли как Б.Греков, так и ранее проводившие изучение этого вопроса Рожков, Ключевский, Платонов, Соколовский, Ильинский, Чечулин ([107] 4, с.12). Данные по разным районам Новгородской губернии (включая современную Ленинградскую область) свидетельствуют о том, что бесхозными оказались в 1580-е годы от 80% до 97% всех крестьянских дворов, и такими же были размеры сокращения обрабатываемых земель, лишь иногда эти цифры ниже 80%; в Псковской области пустовало 85% ранее обрабатывавшихся земель ([107] 4, с.14; [30] с.12-18). В Московской области размеры сокращения были почти такими же: по разным оценкам, в среднем от 2/3 до 83% ранее обрабатывавшихся земель, в соответствии с писцовыми книгами, в середине 1580-х годов оказались заброшенными ([96] с.37; [156] p.153). В Тверской области пустовало около 50% обрабатываемых земель ([107] 4, с.12). В то же время, например, в Костромской области, расположенной примерно в 300 км к северо-востоку от Москвы, ничего подобного не происходило – заброшенных земель практически не было ([55] XXXVI).
В-третьих, запустение и исчезновение населения происходило в указанных областях повсеместно, независимо от того, кому принадлежала земля и были там военные действия или нет, шла ли речь о селах или о больших городах. На диаграмме представлены данные о территории, расположенной к югу от реки Свирь (современная Ленинградская область), где, как отмечает Б.Греков, военных действий в указанный период не было ([30] с.19). Следовательно, войной или Смутой объяснить эту катастрофу невозможно. Точно так же, и примерно в той же пропорции, исчезло на Северо-западе и в Центре население городов. Население Новгорода к 1581-82 гг. сократилось в 5 раз ([30] с.15). Но в городах вокруг Москвы ситуация была хуже, чем в сельской местности. В Коломне в 1578 г. пустовало 95% всех домов, в Можайске (в 1573 г.) – 90%, в Муроме (в 1577 г.) – 85% всех домов ([156] p.153). Многие небольшие города вообще исчезли, после того как там совсем не осталось жителей. В то же время, в городах к востоку, северо-востоку и юго-востоку от Центра (вологодская, костромская, ярославская, нижегородская, рязанская и другие области) никакого опустошения не было. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что там, наоборот, могло происходить даже некоторое увеличение населения, за счет иммиграции из северо-западных и центральных областей. Как указывает Н.Рожков, в этот период там основывались новые города, монастыри, что свидетельствует о наплыве туда переселенцев с запада ([107] 4, с.14-16). Имеется много летописных и других письменных свидетельств такой миграции. Так, в одном из них сказано: «много множество разыдеся людей из Можайска и из Волока на Рязань и в Мещеру и в понизовые города в Нижний Новгород» ([107] 4, с.13). Но основной поток миграции направлялся в пограничные земли к югу от Москвы, «на украйну»[133], где в этот период начался бурный рост поселений ([107] 4, с.17-18). Однако до этого там было «дикое поле» и жили в основном казаки, воевавшие с татарами и занимавшиеся исключительно охотой и рыболовством ([107] 4, с.21-22). Поэтому именно там мы видим в последующем огромные массы неприкаянных бродяг и буйных казаков: должно было пройти определенное время, прежде чем там сложился земледельческий уклад жизни, а до этого всем вновь прибывшим надо было как-то выживать в новых условиях. И выживали – разбойничали у себя и в соседних русских областях, время от времени отправлялись с экспедициями и на юг к татарам, и на запад к полякам.
Кстати говоря, последующие исторические события хорошо согласуются, и не только согласуются, а и объясняются именно такой демографической динамикой. В период Смуты 1605-1612 гг., как будет показано далее, Центр и Северо-запад были совершенно неспособны оказывать какое-либо сопротивление ни внешним вторжениям, ни внутреннему бандитизму. Москва несколько раз переходила из рук «воров» (бродяг и казаков, пришедших с «украйны» и исчислявшихся десятками тысяч) в руки поляков. Новгород был захвачен шведами – впервые в истории этого неприступного ранее города. И лишь прибытие народного ополчения из восточных областей (Ярославля, Нижнего Новгорода и других) и с Севера (из Поморья), не опустошенных в такой степени демографическим кризисом, помогло восстановить порядок в стране.
Историки и исследователи, изучавшие указанные выше явления и пытавшиеся оценить его последствия, не стеснялись в выражениях. Н.Яницкий писал о «громадном, ужасном по своим размерам бедствии». С.Платонов писал о «громадной катастрофе, пережитой московским обществом… с массовым выселением трудового народа из московского центра и с гибелью хозяйственной культуры в наиболее культурных областях страны». Согласно В.Ключевскому, Москве угрожала «опасность, уже испытанная ее предшественником Киевом, опасность превратиться в столицу пустыни…» ([30] с.8-10). Б.Греков пришел к выводу о том, что это был «ураган, пронесшийся над русской землей» ([30] с.21). Причем, Н.Яницкий, подробно исследовавший это явление, пришел к выводу о том, что многие крестьяне никуда не переселялись, а просто массами умирали на месте, и лишь часть из них уходила на юг или восток ([30] с.13).
В чем же причины указанного явления? Поскольку понять их было не так-то просто, то большинство историков пошли по самому легкому пути: всю вину за первый этап кризиса свалили на Ивана Грозного, а за второй этап кризиса – на Смуту. При этом никто из них не попытался объяснить или хотя бы задуматься, каким это образом действия Ивана Грозного могли вызвать такое выборочное тотальное исчезновение населения в одной половине русских земель (на Северо-западе и в Центре), совсем не затронув другую половину. Причем, поскольку в действиях Ивана Грозного не было ничего, способного вызвать такую катастрофу (подробнее см. предыдущую главу), то решили все свалить на введенную им в 1565-1572 гг. опричнину. Кому первому пришла в голову эта «блестящая идея», точно не известно, так же как не известно, кому из историков первому пришла в голову другая «блестящая идея» – свалить всю вину за аналогичный кризис XI-XIII веков на «татаро-монгольское нашествие» (см. выше). Но этот миф укоренился настолько прочно, что, например, в начале XX века академик С.Платонов гневно обличал опричнину Ивана Грозного, которая якобы привела к опустошению русских земель ([96] с.35). И примерно такая же версия излагается в указанном выше учебнике истории, в котором написано, что сокращение населения страны к концу царствования Ивана Грозного и ее опустошение – это результат «безумного эксперимента царя с целью определить, существуют ли на земле пределы его самодержавной власти» ([50] с.438).
Между тем, современные историки Р.Скрынников, В.Манягин, Н.Пронина, И.Снычев и другие доказали, что число казненных или убитых Иваном Грозным людей составляет всего лишь порядка 4 тысяч, и при этом за время его правления было раскрыто около 10 боярских заговоров с целью свержения царя ([111] с.329; [100] с.148-413). Помимо этого, имеется целый ряд доказанных примеров предательства ряда бояр во время войны с Польшей и Ливонским орденом. Поэтому большинство казней в правление Ивана Грозного из числа этих 4 тысяч представляло собой не что иное, как наказание за государственную измену. Для сравнения: при Алексее Романове только во время медного бунта в Москве в 1662 г., по данным Н.Рожкова, было убито, казнено и сослано с отрубанием конечностей 22 тысячи человек ([107] 5, с.63). А за 36 лет царствования Петра I, по данным историка А.Буровского, было казнено и репрессировано по политическим мотивам более 60 тысяч человек ([11] с.408). И это не считая ряда других случаев, когда массовые убийства стали прямым следствием приказов Петра I. К ним можно отнести, например, ряд самосожжений староверов, когда люди, загнанные царскими отрядами и страшась репрессий и каторги, запирались в храме и сжигали себя. По данным Г.Вернадского, только за семь или восемь лет - с 1684 г. по 1691 г. (царствование Софьи и Петра I) - в огне погибло не менее 20 тысяч староверов ([16] 2, с.228). А в общей сложности массовые репрессии против них продолжались целое столетие - до конца XVIII века. Как указывает М.Покровский, в правление Анны Иоанновны в 1735-1741 гг. произошло восстание башкир, при подавлении которого было перебито, казнено, умерло в тюрьме, сослано на каторгу и вывезено на поселения 28,5 тысяч человек. Другое крупное восстание башкир произошло в правление Елизаветы в 1754 г., тогда было перебито и вывезено около 30 тысяч населения ([98] 4, с.144). А самый крупный «террор Ивана Грозного» - подавление боярского заговора в Новгороде в 1570 г. – сопровождался убийствами и казнями всего лишь 2 тысяч человек - которые входят в число тех 4 тысяч, которые были убиты или казнены Иваном IV за все годы его царствования. Поэтому если опираться на факты, а не выдумки, то масштаб репрессий при Иване Грозном был на порядок меньшим, чем при царях XVII-XVIII вв. А тут получается, если верить излагаемой историками версии о причинах демографического кризиса, что Иван Грозный и его несколько тысяч опричников за 7 лет опричнины частично уничтожили, а частично изгнали бóльшую часть населения Северо-запада и Центра Руси, то есть порядка 1,5 миллионов человек[134].
Во-первых, это просто физически невозможно – несколько тысяч опричников не справились бы с такой задачей, если они, конечно, не были какими-то фантастическими киборгами-убийцами. Во-вторых, непонятна сама задача – зачем выборочно уничтожать население Северо-запада и Центра. Тем более, что на Северо-западе было очень мало земель, конфискованных у бояр при Иване Грозном: там еще при Иване III и Василии III значительная часть земель была отобрана у местных бояр и передана московским дворянам. Что касается Центра, то и там катастрофа коснулась не только боярских земель, она не пощадила никого – даже в любимой московскими патриархами Троице-Сергиевой лавре под Москвой к 1593-94 гг. крестьянами обрабатывалось лишь 30% от прежнего количества пахотных земель. И такая же картина была на других землях Троице-Сергиевой лавры вокруг Москвы ([156] p.156). Это что, тоже Иван Грозный приехал туда со своими опричниками и часть крестьян московского патриарха поубивал, а другую выселил на юг или на восток? Спрашивается, зачем? И как это согласуется с тем, что московские патриархи поддерживали царя во всех его начинаниях, а его опричнина никогда не была направлена против церкви?
В-третьих, если в самых густонаселенных областях страны царь, по версии историков, за два десятилетия уничтожил более половины населения, то как это сочетается с тем, что, как указывает Н.Пронина, за время правления Ивана IV не было ни одного значимого народного восстания или бунта, в отличие от тех массовых восстаний и бунтов, которые происходили в Смутное время и далее в течение XVII-XVIII веков? ([100] с.402)[135]
В-четвертых, как указывал известный историк Н.Рожков, в числе руководителей опричнины были Романовы – основатели будущей царской династии: по словам историка, «во времена Ивана Грозного Романовы стали во главе опричного боярства…» ([107] 4, с.190, 179). Интересный факт, не правда ли, причем, тщательно скрываемый остальными историками[136]. Что же получается? «Опричное чудовище», как об этом написано в упомянутом учебнике истории, организовало «вакханалию расправ», «смерч репрессий», «опричные пляски смерти», «опричные безумства», «тотальное разрушение» Новгорода, казнило и убивало людей «самыми разнообразными способами» ([50] с.434-435). То есть, устроило настоящий геноцид русского народа. А далее выясняется, что народ не только не заметил этого геноцида, якобы устроенного опричниками, но как указывал В.Ключевский, Никита Романов (брат царицы Анастасии, первой жены Ивана Грозного) оставил о себе добрую память в народе, который даже сложил о нем былину, как о защитнике народа и помощнике Ивана Грозного ([55] XLIII). И благодаря этой доброй памяти о семье Романовых в народе и был избран в 1613 г. всенародно царем Михаил Романов. А поскольку ему при этом было еще лишь 16 лет, то при его избрании должно было быть ясно, что править он будет по совету своего отца, патриарха всея Руси Филарета, сына того самого «опричного чудовища» Никиты Романова, сына «главного душегуба», который, по мнению историков, уничтожил половину страны. Значит, если верить последним, то народ не только слагал былины об извергах, уничтожавших народ, но и добровольно выбирал их себе в правители. То есть, цинизм историков по отношению к русскому народу просто не знает предела!
Наконец, в-пятых, указанная версия не подтверждается никакими имеющимися фактами. Ни фактами о самом демографическом кризисе, часть которых уже были приведены, ни фактами о действиях Ивана Грозного. А последние свидетельствуют, прежде всего, о том, что репрессии Ивана Грозного и опричников всегда были направлены против бояр и их слуг и сторонников, но никогда не были направлены против крестьян. Как указывает Н.Пронина, во время разгрома вотчин князя Федорова-Челяднина (руководил вооруженным заговором против Ивана Грозного с намерением выдать его польскому королю) в 1567 г. было убито 369 человек, в том числе 293 боярских слуг и 50-60 дворян – сторонников князя, но ни один крестьянин не пострадал ([100] с.252). Во время другого известного события - знаменитого «погрома» Ивана Грозного в Новгороде в 1570 г. (когда речь шла о попытке боярской верхушки Новгорода и Пскова уйти из-под Москвы под власть польского короля) - погибло всего лишь около 2000 человек, а в Пскове – 40 человек, и там, и здесь преимущественно бояре, дворяне, их слуги и сторонники[137]. Но даже если погибло не две, а, к примеру, три тысячи (как оценивают некоторые историки), все равно это не могло вызвать опустошения такого большого города как Новгород, в котором, по оценкам, было до 100 тысяч жителей ([156] p.62). Для сравнения: во время похода Ивана III на Новгород в 1471 г. (когда был аналогичный заговор – см. выше) в битве при Шелони погибло 12 000 новгородцев ([17] с.61). Таким образом, Иван III нанес Новгороду в 6 раз более тяжкий урон, чем Иван IV – и никакой демографической катастрофы в городе это не вызвало. Но авторы упомянутого выше учебника истории, определив цифру новгородского «погрома» Ивана Грозного в 3000 человек, тем не менее, авторитетно утверждают: «От этого погрома Новгород не оправился» ([50] с.434). Спрашивается, какое отношение подобные «авторитетные высказывания» имеют к исторической науке? А ведь учебник предназначен для студентов-историков!
Факты свидетельствуют о том, что сокращение населения Новгорода в 5 раз к 1581-1582 гг. произошло не в результате какого-то «погрома»: население там сокращалось постепенно в течение ряда лет, что было уже давно доказано несколькими специальными исследованиями ([96] с.41). А многотысячные захоронения в Новгороде этого периода, которые пытались также приписать «погрому» Ивана Грозного, как указывает В.Манягин, возникли вследствие массового голодомора, и не во время пребывания в городе царя с его опричниками, а совсем в другое время ([73] с.38). То же самое в отношении крестьянского населения: везде шло его постепенное сокращение. Например, по сравнению с 1550-ми годами в Шелонской пятине (район Новгородской области) население сократилось на 56% к 1571 г., на 66% к 1576 г. и на 84% к 1582-83 гг. ([30] с.12) Такое же постепенное сокращение было и в других районах. Надо полагать, если верить уважаемым историкам, что опричники Ивана Грозного работали не просто с дьявольской скоростью, изводя своим небольшим отрядом от 100 до 200 тысяч человек в год, но и по четкому дьявольскому плану – к такому-то году уничтожить еще такой-то процент населения в каждом районе, городе, селе во всех вышеуказанных областях! Перед такой изощренной машиной уничтожения, нарисованной историками, меркнет даже Гитлер со всеми его лагерями смерти и с его гигантским аппаратом Гестапо и СС!
Конечно, версия о том, что во всем случившемся виноват Иван Грозный, возникла не сегодня и не вчера, а очень давно. Множество фактов, собранных историками, свидетельствуют о том, что миф о «кровавом тиране Иване Грозном» явился совместным произведением Ватикана, иезуитов, польских магнатов и русских бояр и создавался вполне сознательно, о чем свидетельствует анализ произведений боярина Курбского и других «трудов», появившихся на Западе еще при жизни Ивана Грозного. Дело в том, что в дискредитации и устранении Ивана Грозного в равной мере была заинтересована и боярская олигархия, усиливавшаяся на Руси, и «католическая химера» в лице империи Габсбургов, Речи Посполитой, Ватикана и ордена иезуитов, вынашивавшая в то время планы по установлению мирового господства и мечтавшая подчинить своей власти также и Россию. Все это было достаточно подробно изложено во второй книге трилогии ([65] главы XI и XVIII). Ну, а для «дворянских» историков XVIII-XIX веков миф о кровавой вакханалии, устроенной Грозным и его опричниками, тоже оказался весьма удобен – надо же было как-то объяснять то разорение и запустение Руси, которое началось в конце его правления, а в нахождении действительных причин этого явления ни историки, ни дворянская верхушка совершенно не были заинтересованы.
