2.5. О пренебрежительном подходе к славянской истории
До последнего времени российские историки писали в своих трудах, что Восточная и Западная Европа в раннем средневековье стояли на приблизительно одинаковом уровне развития общества и государства ([81] с.6). Но изложенные в предыдущих параграфах факты говорят об ином: Восточная Европа в этот период значительно опережала Западную. И это верно не только в отношении общего уровня развития и культуры цивилизаций Востока и Запада (см. [65] п. 10.1), но и в отношении развития государства. Во-первых на Востоке Европы государства были созданы раньше, чем на Западе, в том числе те государства, которые существуют и поныне – Россия и Польша (что касается даты возникновения Новгородского государства, от которого пошло Российское государство, то она настолько древняя, что эту дату вообще установить невозможно).
Во-вторых, сами названия верховных правителей государств западноевропейцы заимствовали у славян. В частности, появление слов konung, konig, king (король) у скандинавов, немцев и англичан никак не возможно объяснить их внутренним происхождением (как это пытались делать немецкие лингвисты), они могли образоваться только путем заимствования у славян (см. Приложение к Разделу 1). Что касается славянских слов «князь», «каган» и «каназ» (официальный титул болгарских правителей), то они имеют внутреннее происхождение – они явно происходят от славянских корней (от старославянских слов «казнь», «казанье», «казна», «казнаца» и т.д. – см. Приложение).
В-третьих, государственные образования, появившиеся в раннем средневековье на Западе (в частности, у франков в Галлии и у вестготов в Испании), не были государствами в полном смысле этого слова, а были феодальными вотчинами (собственностью) франкских и готских королей. Это касается и «империи» Карла Великого, которую он сам рассматривал как вотчину и планировал поделить на три части между тремя своими сыновьями (а сразу после его смерти она развалилась на множество частей). Это признают объективные западноевропейские историки, такого же мнения придерживались и средневековые авторы, не применявшие к государствам франков и вестготов термина «государство» (см. п. 2.1, а также [64] главу V). В то же время, нет никаких причин не считать настоящими государствами в VII-IX вв., например, новгородское, смоленское и другие княжества восточных славян, объединившиеся к X-XI вв. в Киевскую Русь, государство Великая Болгария (VII в.) на юге Русской равнины, переродившееся впоследствии в Хазарский каганат, Болгарское государство на Балканском полуострове (VII-XI вв.), Польское королевство (возникшее в X веке) и другие славянские государства, возникшие в раннем средневековье. По всем признакам мы видим в их лице реально существовавшие государства.
Несмотря на это, советские историки отказывались признавать древние славянские государства в качестве «нормальных» государств - и эта «традиция» продолжает существовать сегодня среди части российских историков. Например, в книге 1985 г. издания под редакцией Г.Литаврина историки называли славянские государства VI-IX вв. «славиниями» или «раннефеодальными государствами» [104]. Что это такое, они, судя по всему, и сами не знали. Очевидно лишь то, что речь шла о каких-то ненастоящих государствах. Термин «славиния» в отношении славянских государств был введен византийским императором Константином Багрянородным в X в., и надо полагать, этим термином он хотел принизить славянскую государственность. Для него, как и других государственных деятелей Византии, как ранее Рима, любое государственное образование славян вблизи ее границ было врагом, о чем они прямо и писали. И предпринимали все усилия для того чтобы либо уничтожить эти государства, либо их разложить посредством подкупа и коррупции (о чем ранее говорилось). Разумеется, Константин Багрянородный был заинтересован в том, чтобы всячески принизить славянские государства, для чего и изобрел этот термин – «славинии». Но вот с какой стати этот сомнительный термин используют современные историки? Никто ведь в мире не употребляет, например, терминов «италинии» по отношению к мелким государствам Италии XV-XVIII вв., или «герминии» по отношению к германским княжествам той же эпохи.
Некоторые советские историки прямо отказывались признавать государственность у славян в VI-IX вв., не приводя в обоснование своей точки зрения никаких серьезных причин: указанные ими причины серьезными считать невозможно. Например, известный советский историк А.Новосельцев, причем, в статье, вышедшей уже в 1991 году, ссылался на догматы Маркса о том, что образованию государства должно предшествовать «отделение города от села» и оно должно обязательно сопровождаться формированием «классового общества» с классовой борьбой: а раз этого не было, то «вряд ли возможно говорить о существовании у них в ту пору (у восточных славян в IX в. – Ю.К.)… государства в подлинном смысле этого слова» ([81] с.11). Оба эти марксистских догмата, на которых ссылался советский историк, ничего общего не имеют с наукой, как и вся социальная теория Маркса, которая, как было доказано западноевропейскими историками, почти во всех своих положениях противоречит историческим фактам ([65] п. 18.2). Не говоря уже о том, что в действительности у славян в течение VI-IX вв. мы видим и «отделение города от села», и классовую борьбу, да еще какую!
Но советские историки так или иначе были вынуждены следовать догматам марксизма. К чему это приводило, можно продемонстрировать следующими примерами. Выше была приведена аргументация марксистского историка А.Новосельцева, который ссылался на догмат Маркса о том, что образованию государства должно предшествовать «отделение города от села». Что это такое, никто точно не знает, потому что как и многие другие догматы, сформулированные философом Марксом, данный догмат слишком аморфен и неконкретен[40]. Но для советских историков это было не важно. Главный вывод, который они стремились всеми силами «доказать», состоял в том, что у славян до образования Киевской Руси вообще не было городов, а были только села! И не важно, что это противоречило археологии, главное, что это соответствовало догматам Маркса. Как видим, Новосельцев фактически утверждает, что на Руси в IX веке не было городов (!), в то время как доподлинно известно другое. Более того, скандинавы называли Русь «Гардарикой» - страной городов – что само по себе характерно: потому что как мы знаем из археологии, ни одной другой «страны городов» в Европе в то время больше не было (и скандинавы об этом прекрасно знали – в отличие от члена-корр. РАН А.Новосельцева).
Другой такой же «вклад в науку» сделала группа историков, выпустившая в 1985 г. книгу под редакцией Г.Литаврина, которая упорно отказывалась признавать славянские города собственно городами, а считала их просто очень крупными селами (нельзя же противоречить Марксу). В итоге получилось, что никто из историков не возражал, например, против того, чтобы называть городом Париж раннего средневековья размером со славянское «городище» (площадью всего лишь 9 га). А болгарскую Плиску площадью 2300 га и диаметром 7 км, обнесенную сплошной высокой укрепленной каменной стеной, окруженную рвом и застроенную каменными зданиями, упомянутая группа историков называла «аулом» (то есть селом) и утверждала что городов в Болгарии в ту эпоху вообще не было ([104] с.146, 80).
В этой связи вспоминается другой аналогичный курьез, о котором говорилось в первой книге трилогии. Современные французские историки, чтобы как-то объяснить факт существования огромных городов у римлян в античности, достигавших таких же размеров, как болгарская Плиска, которые к раннему средневековью «ужались» в 10-20, а то и в 50 раз, утверждают, что в этих римских городах практически никто не жил, а они были построены лишь в целях «пропаганды римского величия» ([183] p.106). В-общем, утверждают, что это были не настоящие города, а что-то типа потемкинских деревень, несмотря на то, что археология показывает обратное. Как видим, советские историки в случае с городами древних славян и Древней Руси нарисовали нам такую же потемкинскую деревню – а проще говоря, пытались скрыть от нас (или исказить) реальную историю славян и русскую историю.
Пренебрежительный подход к истории славян и к древнерусской истории возник еще в XVIII в., под влиянием «западнического» подхода к истории, намеренно возвышавшего все западное и не гнушавшегося сознательной фальсификацией и подтасовкой исторических фактов. «До прихода варягов славяне жили так, как живут звери и птицы», - писал академик А.Шлетцер - немецкий историк на службе императрицы Екатерины II. И таких немецких историков на службе русских царей XVIII века, писавших с чистого листа и без всякого учета фактов историю древних славян и Древней Руси, было великое множество. Многие из них даже не знали русского языка – и соответственно, не читали древних русских летописей (а зачем? ведь у русских ничего не было – жили себе как звери и птицы, и всё тут). Не слишком далеко ушли от них и русские «дворянские» историки Карамзин и Соловьев. Такое же пренебрежительное отношение к истории славян насаждалось за рубежом, где славяне везде в XVIII-XIX вв. находились под игом иностранных государств и не могли серьезно изучать собственную историю. Как пишет Ф.Успенский, в XVIII веке была популярна такая фраза: «славяне занимают больше места на земле, чем в истории» ([137] 1, с.571). Такая же картина в целом сохранялась и в начале XX века, когда польский историк В.Грабеньский писал о славянской лени и неспособности славян создать что-либо путное, а немецкие историки делали еще далее идущие выводы о славянах как «низшей расе».
К сожалению, в России это пренебрежительное отношение к истории славян, насаждавшееся в течение XVIII-XIX вв., было лишь частично исправлено в советский период, как мы это можем видеть на примере мнений советских историков о славянской государственности и о славянских городах. И произошло это в силу того, что на смену западничеству «дворянских» историков пришел марксизм, ставший библией для советских историков; а он представлял собой лишь немного «улучшенный» вариант того же западничества. Марксизм всю мировую историю старался подогнать под историю Запада: раз на Западе в V-VI вв. наступил феодализм, следовательно, и везде также должен был наступить феодализм, с феодальными государствами и с «классами» феодалов и крепостных крестьян. Но вот незадача – у славян не возникло ни признаков феодализма, ни «феодальных классов». А раз так, раз славяне не вписались в «гениальнейшую теорию великого Маркса» – тем хуже для славян: было решено считать их государства «племенами», «славиниями» или некими «раннефеодальными», то есть ненастоящими, государствами, а города – селами или «аулами».
Как представляется, такой подход не только антинаучен, как и сама историческая концепция Маркса (см.: [65] глава XVIII), но он также приводит к искажению исторической правды и подрывает русское и славянское национальное и гражданское самосознание. В действительности, как было показано, славяне не только сформировали настоящие государства намного раньше германцев, но именно германцы подражали опыту славян в государственном строительстве, позаимствовав у славян само название главы государства - konung, konig, king.
Такой же пренебрежительный подход к истории славян продолжается и в трудах некоторых современных российских историков. Например, в «Истории России. С древнейших времен до конца XVII века» 2001 года издания, под ред. А.Сахарова и А.Новосельцева ([50] с.48-49), утверждается, что древнерусские города-государства VI-IX вв. являлись «племенами» или «союзами племен», и авторы их сравнивают с племенами франков, саксов и баваров V века. Выше уже говорилось, что поляне, древляне и другие древнерусские княжества VIII-IX вв. по всем признакам являлись городами-государствами (п. 2.2); они просто физически не могли являться «союзами племен», имея 1-2 миллиона населения и крупные города. В то же самое время в Западной Европе в V-VII ситуация была совсем иной: при чрезвычайно низкой плотности населения и отсутствии крупных городов (самые крупные города имели всего 3-5 тыс. населения) там действительно существовали племена или кланы, и это было не только у франков, живших в Германии, но и у франков, сформировавших так называемые франкские «государства» в Галлии. Последние на самом деле не были полноправными государствами: об этом писали и древние авторы и современные французские историки. Вот их действительно можно рассматривать в качестве «союзов племен» или в качестве некого конгломерата кланов с клановыми законами и обычаями (см.: [64] глава VI). Это фактическое отсутствие государств на большей части Франции продолжалось до тех пор, пока там не произошел демографический взрыв, приведший к существенному росту плотности населения – то есть до начала II тысячелетия н.э. Лишь после этого на данной территории начало формироваться полноправное государство – Франция.
Из этого следует простой вывод – наличие государства или его отсутствие напрямую связано с плотностью населения. Рост населения на определенном этапе вызывает острую потребность в государстве, которое только и может в таких условиях установить порядок: никакие «племена» или «союзы племен» на это уже не способны, так как удержать контроль над большими массами населения они не в состоянии. А если государство ввиду тех или иных причин не возникает, то начинается анархия, в ходе которой общество просто самоуничтожается - и опять возвращается к редкому населению и родоплеменному быту. Поэтому для того чтобы сделать вывод о существовании государства, достаточно иметь данные о численности и плотности населения: если они достаточно высокие, и общество не находится в состоянии анархии и саморазрушения, то уже можно сделать вывод о наличии там государства. Именно наличие масс населения, живущих нормальной оседлой жизнью, является одним из важнейших признаков существования государства (более подробное обоснование этого вывода дается в Приложении к Разделу 1).
2.6. О несостоятельности марксистской концепции государства
Выше уже было сказано о неясности и туманности формулировки Маркса об «отделении города от села» (как предпосылки к образованию государства) – абстрактный философский тезис, который, во-первых, никому не понятен, во-вторых, неприменим в практике: когда что-то не вполне понятно, то никто не знает, как это можно применять. В действительности есть вполне конкретный, не абстрактно-философский, а практический и научно обоснованный критерий – плотность населения. Как было показано на многочисленных примерах в первой и второй книге трилогии, при снижении плотности населения ниже определенного уровня исчезают и города, и государство. И наоборот, при увеличении плотности населения неизбежно возникает тенденция к образованию и росту городов и к формированию государства. Именно это: высокая плотность населения, а вовсе не туманное «отделение города от села», - и является важнейшей предпосылкой возникновения государства, а также признаком, свидетельствующим о его наличии.
Вместе с тем, речь идет не только об абстрактности и неприменимости в практике философских формулировок Маркса, но также о несостоятельности его концепции возникновения государства в целом. Маркс и Энгельс, вслед за Адамом Смитом, рассматривали государство как институт, созданный «для защиты господствующих классов» или для угнетения «эксплуатируемых» классов классами «эксплуататоров». Однако этот тезис никогда не был достаточным образом обоснован: тот факт, что во многих обществах существуют классы и классовый антагонизм, еще не служит этому доказательством. Следовательно, вся эта «концепция» Смита, Маркса и Энгельса голословна и не подкреплена никакими конкретными фактами (кроме опять же туманных фраз и измышлений). В то же время, анализ реальных фактов, связанных с формированием древнейших государств в мировой истории, позволяет заключить, что Смит, Маркс и Энгельс ошибались.
Мы не знаем подробностей того, как происходил процесс формирования самых древних государств – например, городов-государств ариев в 6-8 тысячелетиях до н.э. или Древнего царства Египта в 4 тысячелетии до н.э. Но нам известны, например, подробности, связанные с процессом создания Среднего царства Египта. Этот процесс начался в конце III тысячелетия до н.э., спустя несколько столетий после краха Древнего царства, и характерной особенностью данного периода была постоянная забота правителей о «маленьких людях». Можно утверждать, что защита «маленьких людей», простого народа была в период становления Среднего царства (в отличие от других периодов) главным смыслом деятельности правителей: фараонов, наместников, - о чем свидетельствуют многочисленные письменные источники той эпохи (см.: [65] глава V). Именно такая политика египетских фараонов X-XI династий привела к образованию вновь единого древнеегипетского государства - Среднего царства Египта - в начале II тысячелетия до н.э. Никакой классовой борьбы на этапе становления Среднего царства мы не видим, она появилась значительно позднее, накануне краха Среднего царства.
В эпоху формирования Римского государства в античности мы опять не видим сколько-либо серьезного противостояния классов и классовой борьбы (на чем настаивал Маркс), зато снова видим заботу государства о «маленьком человеке». Известно, что Римское государство сформировалось в период с V по III вв. до н.э. Именно тогда оно из маленького города-государства Рим превратилось в мощное государство, которое охватило всю Италию и по сути являлось первым и единственным в античности крупным национальным государством. В этот период формирования Римского государства мы вопреки учению Смита и Маркса не видим никаких классовых битв, и не видим никакой «защиты господствующего класса» от народа, а видим, наоборот, служение римских чиновников народу. Римские чиновники и правители (консулы) не только работали в ту эпоху совершенно бесплатно и бескорыстно (что является уникальным примером в истории), но они также приняли целый ряд эффективно функционировавших законов, призванных защищать интересы «маленького человека» от произвола богатых и сильных[41]. Таким образом, данный пример тоже свидетельствует о том, что на этапе своего формирования Римское государство вовсе не защищало интересы какого-то привилегированного слоя или класса, и следовательно, целью его создания было вовсе не это, а прямо противоположное – защита общества от произвола со стороны любого подобного слоя или класса, возомнившего, что он является «привилегированным»[42].
Об этом же свидетельствует проведенный мной анализ происхождения слов, обозначающих правителей или глав государства у славян и у германцев, результаты которого излагаются в Приложении к Разделу 1. Выводы из этого анализа вполне очевидны. Во всех случаях (за исключением одного неясного) названия правителей у германцев и славян никак не были связаны с «господствующим классом» или с защитой крупной собственности, а были связаны с функциями обороны общества от внешних врагов, судейства, наказания преступников и управления, - то есть с теми функциями, которые и должно выполнять государство, если оно действует в интересах всего общества. Следовательно, происхождение названий правителей у славян и германцев свидетельствует о том, что государство у них возникло не в целях защиты «господствующих классов» или их собственности, а в целях наведения порядка и защиты общества от произвола как со стороны внешних врагов, так и со стороны отдельных его членов.
Кроме того, история свидетельствует о том, что общество с незапамятных времен пыталось бороться с коррупцией среди правителей и чиновников, и методы этой борьбы и процедура их выборов тоже подтверждают данный вывод. Так, выше говорилось о том, что в Новгороде и других городах-государствах Руси князьям и посадникам запрещалось приобретать земли или иную крупную собственность на территории города-государства. Получая власть, они давали соответствующую клятву всенародно созванному вече, которое их выбирало, а иногда даже подписывали об этом письменный договор. Таким образом, и эти факты свидетельствуют о том, что государство возникло не в целях «защиты господствующих классов» от народа (что должно было отразиться и в названиях правителей, и в процедурах их назначения), а в целях зашиты общества от произвола – как со стороны внешних врагов, так и со стороны тех правителей, которые захотели бы пренебречь своими главными функциями и заняться накоплением имущества.
Конечно, после образования государства отдельные личности могли попытаться захватить власть и над ним, и над обществом. История дает много подобных примеров; и чаще всего эту власть над государством и обществом захватывал не один человек (такие случаи чрезвычайно редки), а олигархия – тот самый «господствующий класс», который подразумевал Маркс. Но это не имеет отношения собственно к формированию государства, а имеет отношение к причинам его коррупции, разложения и гибели, которые мы часто видим в истории. В частности, во второй книге трилогии на обширном историческом материале было показано, что государства, переставшие защищать интересы всего общества и начавшие защищать интересы привилегированного слоя и крупную собственность (то есть переродившиеся в коррумпированные олигархические государства), в дальнейшем неизбежно приходили в упадок и погружались в хаос и анархию.
Таким образом, из всех имеющихся исторических фактов вытекает единственно верное определение государства: государство - это устойчивый социально-политический институт, созданный для защиты интересов всего общества и всех его членов, а не интересов привилегированных групп. До тех пор, пока государство соответствует этому определению, оно остается полноценным, если же оно перестает выполнять эту свою основную функцию, то превращается в коррумпированное государство, терпит крах и может совсем исчезнуть вместе с составляющим его народом.
В истории развития государств у древних славян мы видим много подобных примеров коррупции и разложения государства. Аварский каганат появился в результате коррупции и трансформации славянского государства, возникшего в VI в. на Карпатах (см. выше). И вся история Аварского каганата есть история коррупции и разложения[43]. Хазарский каганат появился в результате коррупции и разложения государства Великая Болгария, существовавшего на юге России в VII веке. И это олигархическое государство тоже оказалось нежизнеспособным и вскоре исчезло (см. следующую главу). Такая же коррупция и разложение начались в Болгарском царстве спустя 100-150 лет после его возникновения в конце VII века. И после двух столетий агонии (IX-XI вв.) оно также погибло.
Как видим, именно эти государства более всего подходят под марксистское определение государства, поскольку они служили интересам «эксплуататоров» (олигархии) и помогали им эксплуатировать и грабить собственные народы. Но все они - примеры олигархических государств, государств-химер, изменивших свою первоначальную природу и потому нежизнеспособных и обреченных на гибель. Однако наряду с ними мы видим примеры и других государств, которые не подверглись разложению и коррупции и в течение многих столетий сохраняли свою изначальную демократическую природу. Только они смогли пережить многие века и даже тысячелетия. Ярким примером такого государства является Русь, выросшая из Новгородской республики и других демократических городов-государств восточных славян.