Глава II . Государство и демократия в Древней Руси и у древних славян ( VII - IX вв.)
Из самого определения слова «коррупция» вытекает, что коррупция самым непосредственным образом связана с существованием государства. Если еще нет государства, а есть, к примеру, всего лишь племя или род, то внутри него, наверное, тоже можно себе представить коррупцию, но ее формы будут другими, чем в случае существования государства. Поэтому давайте начнем рассмотрение истории коррупции в Древней Руси с вопроса о ее государстве.
Во второй книге трилогии «Неизвестная история» ([65] глава XXI) сформулирован общий вывод о том, что государство как таковое возникло не в целях защиты частной собственности или защиты «господствующих классов», как об этом писали Адам Смит, Карл Маркс и Фридрих Энгельс, а в целях защиты общества от произвола со стороны внешних врагов и со стороны отдельных его членов (см. также конец настоящей главы). Об этом говорят все имеющиеся в нашем распоряжении исторические факты. С древнейших времен, о которых только имеются письменные источники, например, в Египте эпохи образования Среднего царства (конец III – начало II тысячелетия до н.э.), государство возникало лишь тогда, когда оно начинало проявлять заботу обо всем населении, прежде всего о «маленьком человеке». А как только оно переставало это делать и начинало жить интересами привилегированной верхушки, то очень быстро превращалось в насквозь коррумпированное государство и приходило в упадок, а то и совсем исчезало вместе с составляющим его народом. Именно отсюда вытекает связь государства с демократией – суть демократии заключается не в том, что по любому вопросу проводится всенародный референдум или голосование, или собирается народное вече, а в том, что власть служит интересам всего общества, всего народа (демоса), а не отдельных его групп. Рассмотрению этих вопросов, применительно к древнерусскому государству, и посвящена в основном настоящая глава.
Мы выяснили в предыдущей главе, что государство на территории России в виде городов-государств 5-3 тысячелетий до н.э. (Танаис, Триполье, Аркаим), а затем в виде Скифского царства (1 тысячелетие до н.э.), существовало с древнейших времен. Тот ураган, который пронесся по Южной России в эпоху античности, без сомнения, должен был уничтожить там государство и государственную власть, которые не могли существовать в условиях анархии и полного опустошения этих территорий. Но он, судя по всему, слабо затронул Север Русской равнины, где также, еще до эпохи античности, должны были существовать государственные образования. Поэтому совершенно не случайно, что именно на Севере, в Новгороде, мы видим государство, которое, согласно летописям, сохранило свою преемственность с древнейших времен (см. далее). Но конечно, основу для возникновения вновь крупного государства на территории России в раннем средневековье могло создать лишь быстрое увеличение населения Южной России и всей страны в целом – без населения нет ни государств, ни истории человечества, так как для начала нужно, чтобы было население, составляющее само это человечество. Вот с проблем населения Древней Руси давайте и начнем изучение ее истории.
2.1. О населенности Древней Руси
Рассматривая историю Древней Руси, необходимо учитывать один важный факт. Русская равнина в VIII-X вв.н.э., то есть тогда, когда произошел расцвет Древней Руси, была самой густонаселенной частью Европы и одной из самых густонаселенных территорий на планете. Этот факт историки часто оставляют без внимания, в основном по той причине, что не знают, как объяснить и его, и то, что произошло впоследствии, несколько веков спустя. Тем не менее, это – совершенно бесспорный факт. Л.Гумилев, проводивший археологические исследования на территории бывшего Хазарского каганата (юг Поволжья и Северный Кавказ), пришел к выводу, что в VII-IX вв. эта территория в ряде мест была более густо населена, чем в конце XX века ([33] с.136, 109), когда плотность населения здесь достигла в среднем порядка 30-40 чел./кв. км. Это разительно отличается от того, что мы видим в Западной Европе. Так, по данным римского ценза, проведенного в Галлии (современная Франции) в IV в.н.э., то есть незадолго до рассматриваемого нами периода, плотность населения там упала до приблизительно 2 чел./кв. км., и население там продолжало сокращаться вплоть до VIII-IX вв. н.э. ([64] Главы III и VI) Как видим, это по меньшей мере на порядок ниже той плотности населения (30-40 чел./кв. км.), которая могла быть в VII-X вв. на юге Русской равнины – в Хазарии.
Что касается самой Киевской Руси, то известно о существовании там 300 городов, причем ряд городов были очень крупными (Новгород, Смоленск, Киев и другие) с населением, исчисляемым сотнями тысяч человек, с чем согласны ведущие русские историки. Например, по оценке Г.Вернадского, совокупное население Новгорода, Смоленска и Киева составляло в то время не менее 400 тысяч человек ([15] с.116). Но помимо крупных городов, согласно археологии, в каждой области (княжестве) были еще сотни так называемых «городищ», то есть небольших городов и крупных поселков с протяженностью их внешней границы от 200 м до 1000 м по периметру[22]. Например, на территории, прилегающей к реке Дон (к западу от него) было обнаружено более 300 городов и «городищ» ([89] с.180)[23]. Такой же порядок цифр дают письменные источники. Согласно утверждению анонимного баварского географа, в областях проживания славянских народов уличи и тиверцы на юге Руси (современная Одесская область и Молдавия) было соответственно 318 и 148 городов ([89] с.145-146). В то же время, во Франции в раннем средневековье известно о существовании лишь нескольких десятков городов, и население самых крупных из них, по оценке известного французского историка Ф.Лота, составляло не более 3-6 тысяч человек ([189] p.394). Площадь Парижа – столицы королевства франков меровингской династии – составляла всего 9 га, он целиком помещался на маленьком острове Сите на реке Сена ([189] p.81), и его периметр был как раз около 1000 м.
Как видим, если исходить из тех строгих критериев, с которыми к славянским городам подходят историки, то Париж в раннем средневековье следует считать не городом, а «городищем». Крупные же русские города типа Новгорода, Смоленска и Киева имели несколько километров в диаметре и их протяженность по периметру исчислялась десятками километров. Известно, что в Киеве во время только одного пожара сгорело 700 церквей. Летописец Адам Бременский (умер в 1076 г.) писал, что Киев соперничал с Константинополем, а площадь Константинополя в то время составляла около 1500 га ([188] p.131), при этом протяженность города (по диаметру) достигала 5 км, а длина его периметра – порядка 20 км.
С учетом вышеизложенного плотность населения в Древней Руси и Франции в эпоху династии Меровингов и Карла Великого (VIII-IX вв.) должна была различаться как минимум в 10-20 раз. Об этом же свидетельствует и целый ряд других данных, которые приводились в первой книге трилогии ([64] Глава III). Приведу лишь еще несколько цифр. Так, численность русского войска, отправившегося под началом князя Олега в поход на Константинополь в 907 г., по данным русских летописцев, насчитывала порядка 90 000 человек ([20] 1, с.593, 595). После развала Киевской Руси в XI в. на отдельные воевавшие между собой княжества (Киевское, Новгородское, Ростово-Суздальское и т.д.) армии каждого из этих княжеств, сражавшихся друг с другом, достигали 50 000 человек и более ([32] с.397). А по мнению известного военного историка Г.Дельбрюка, численность армий Карла Великого, завоевавшего всю Западную Европу, никогда не превышала 5000-6000 человек ([37] 3, с.2077). Более того, после смерти Карла Великого отряды викингов в размере всего несколько тысяч или даже сотен человек в течение IX века безнаказанно разгуливали по Франции, захватывали и разграбляли города - тот же Париж был ими взят штурмом и сожжен 3 раза в течение 15 лет. И даже когда франкские короли собрали объединенную армию, то она не решилась вступить в сражение с одним таким отрядом викингов, насчитывавшим всего лишь около 4000 человек ([191] p.360). Это вовсе не значит, что франки не умели воевать – до этого под началом Карла Великого они завоевали почти всю Западную Европу. Но это говорит о крайне слабой заселенности Франции и континентальной Западной Европы в раннем средневековье – именно поэтому собрать большую армию даже Карлу Великому, не говоря уже о менее способных правителях, было не под силу.
Итак, в эпоху раннего средневековья (VIII-X вв.) Русская равнина была густо заселена, а это – одна из важных предпосылок возникновения государства. Подтверждением данного тезиса служит тот факт, что любые древние государства, просуществовавшие длительное время: Рим, Египет, Вавилон, Китай и т.д., - имели в момент их образования очень высокую плотность населения ([158] p.136). И наоборот, государства, возникавшие на территориях с низкой плотностью населения, либо быстро разваливались, как это произошло с империями Карла Великого и Чингисхана, прекратившими свое существование сразу после смерти этих двух выдающихся полководцев, либо существовала одна видимость государства – фактически государство представляло собой в этом случае вотчину или собственность управлявших ими королей или князей.
Люди, жившие в раннем средневековье, прекрасно понимали эту разницу между настоящим государством и государством-вотчиной. Например, в V-VI вв. из числа государств Средиземноморья только Восточную Римскую империю (Византию) авторы того времени, писавшие по-латыни, называли «respublica» - власть народа ([210] 1, p.21). Что касается феодальных государственных образований, сформировавшихся на территории Западной Римской империи (в частности, так называемого государства франков), хотя они, как и Византия, считали себя преемниками Рима, но жившие в раннем средневековье авторы называли их не «respublica», а «regnum», что можно перевести как «управление» или «подвластная территория» и которое, по словам Ф.Лота, являлось «скорее частной собственностью [франкских королей], чем государством» ([191] p.168). То же самое французские историки пишут и о «государстве» Карла Великого. Так, известный французский историк Ж.Дюби называет это государство «деревенской администрацией гигантских размеров» ([184] p.108). И основная причина такого положения состояла в том, что Франция, как и другие территории бывшей Западной Римской империи, в отличие от Византии и Древней Руси, имела в раннем средневековье крайне редкое население. Именно это было главной причиной того, что на Западе в раннем средневековье не возникло действительного государства, и что такие государства возникли на Востоке.
Жизнь восточных славян – картина С.Иванова
2.2. Когда и где возникло Русское государство?
Вопрос о возникновении Русского государства можно рассматривать в двух плоскостях. Во-первых, можно говорить вообще о существовании государств на территории России. Если согласиться с тем, что нынешняя русская цивилизация полностью преемственна (и в культурном, и в этническом, и в языковом плане) к цивилизации ариев, существовавшей на данной территории уже в 3-5 тысячелетиях до н.э., то из этого следует вывод, что русская государственность имеет возраст 5-7 тысячелетий. Но это – самый общий подход к данному вопросу. Если же ставить вопрос в более конкретной плоскости, то надо понять, является ли современная Россия законным и естественным преемником какого-либо древнего государства. Разумеется, нет никаких оснований считать Россию преемницей Скифского царства или Боспорского царства, поскольку эти государства прекратили свое существование в течение античной эпохи. Вместе с тем, такая прямая преемственность у современного российского государства есть по отношению к Киевской Руси, о чем ниже будет сказано более подробно – так как столица Руси была в конце XII в. перенесена Великим князем Андреем Боголюбским из Киева во Владимир, а затем естественным образом перешла к Москве. Но еще до этого, в IX веке, она была перенесена в Киев из Новгорода. Следовательно, русское государство, послужившее предтечей Киевской Руси, могло существовать в Новгороде задолго до IX века. Данное предположение подтверждается тем, что Север Русской равнины, в отличие от ее Юга, не был опустошен в античную эпоху. Более того, согласно летописям, многие люди с юга убегали на «Беловодье», то есть на Север. И если в районе Киева в V-VI вв. было «дикое поле», о чем говорит археология, то, судя по всему, на Севере сохранилась и славянская цивилизация - иначе невозможно объяснить такой необыкновенно быстрый рост славянского населения в Южной России в VII-VIII вв. - и города-государства. Речь идет, прежде всего, о Новгородском государстве, преемственность которого к тем государствам, которые существовали в древнейшую эпоху, подтверждается новгородскими летописями, сохранившими историческую память о древнейших событиях. В таком случае Новгородское государство, от которого Россия ведет свою государственность, является намного более древним, чем об этом до сих пор было принято думать.
Традиционно русские историки привыкли считать датой рождения Русского государства некий момент в IX веке, когда князь Рюрик был призван на княжение в Новгород. Даже когда в конце XIX века праздновали тысячелетие Русского государства и ставили в честь него известный памятник в Новгороде, то исходили из этой предполагаемой даты. Между тем, хорошо известно, что в Новгороде государство существовало задолго до призвания Рюрика и включало довольно большую территорию на севере Русской равнины. Об этом свидетельствует и сама процедура призвания Рюрика: народное вече выбирает себе правителя (князя), который приходит править уже существующим государством. Таким образом, нет никаких сомнений, что государство в Новгороде возникло задолго до Рюрика, что подтверждается и данными летописей: в целом ряде летописей и произведений древних авторов указано, что до Рюрика княжил Гостомысл, а согласно некоторым летописям, помимо Гостомысла, до Рюрика княжило на Севере Руси, наверное, около двух десятков князей ([128] I, с.108; ([52] I, с.240, 197). В одной новгородской летописи, как уже было сказано, говорится о строительстве в 1909 г. до н.э. князьями Словеном и Русом в районе современного Новгорода городов Словенска и Русы ([89] с.89), что свидетельствует о наличии там уже 4 тысячи лет назад некоего подобия государственной власти (в лице князей) и городской цивилизации. Таким образом, существование в Новгороде государства с древнейших времен, сохранившегося к моменту призвания Рюрика в IX веке, подтверждается целым рядом летописей.
Итак, в Новгородской земле мы видим задолго до призвания Рюрика, по меньшей мере, за несколько столетий до этого или с еще более ранних времен, типичный город-государство, со своим народным собранием (вече) и главой государства (князем), подобный Афинам в Древней Греции и Риму в первые века его существования. А что происходило на остальной территории расселения восточных славян? Известно, что в VIII-IX вв. вся территория Русской равнины или ее основная часть была густо заселена разными славянскими народами с четкими границами их обитания: поляне, древляне, дреговичи, кривичи, новгородские словени, вятичи, радимичи и т.д. Логично предположить, что, если в V-VI вв. на юге европейской территории страны и существовало «дикое поле», то после его заселения вновь славянами, там к VIII-IX вв. вновь сложились города-государства или княжества, по типу новгородского. Однако многие российские историки до последнего времени предпочитают по старой традиции, введенной еще «дворянскими» историками, называть эти области (княжества) «племенами» или «союзами племен» ([50] с.49) и стараются тщательно избегать употребления в отношении них термина «государство», и вообще слова «государство» применительно к любому периоду до призвания Рюрика. Лишь Г.Вернадский пишет о существовании некоего государства - Русского каганата, предположительно на юге Русских земель – в VIII веке ([14] с.289-293). Спрашивается, какое отношение может иметь слово «племена» к тому, что мы в действительности имеем в России в VIII-IX вв.? Даже если не учитывать те факты, которые приводились в предыдущей главе – о существовании развитых форм городской цивилизации (а не племенного уклада) на территории России с древнейших времен и даже если предположить, что в конце античности под влиянием опустошения и хаоса в Южной России опять возникли объединения людей в роды и «племена», то вряд ли они могли сохраниться к VIII-IX вв., когда эти территории вновь стали густонаселенными. В свое время известный русский историк В.Ключевский указывал, что родоплеменная организация стала исчезать у восточных славян уже в VII в., а по мнению американского историка Д.Блюма, племенная организация у восточных славян исчезла задолго до Киевского периода (т. е. до IX в.), и этот факт, как он пишет, является общепризнанным ([156] p.24; [55] VIII).
Возникает вопрос – почему то, что является общепризнанным для В.Ключевского и для западных историков, не является таковым для современных российских историков? Давайте попробуем разобраться. Выше уже указывалось, что в Русских землях было порядка 300 городов, следовательно, по нескольку десятков городов на каждую русскую область или княжество. И это не считая того, что в каждой такой области (княжестве) было, как правило, несколько сотен «городищ» с населением несколько тысяч человек в каждом «городище». Таким образом, население каждого княжества Древней Руси могло составлять от 1 до 2 миллионов человек[24]. Когда княгиня Ольга, желая отомстить древлянам за убийство своего мужа князя Игоря, послала к ним свои войска, то они, не решившись на открытое сражение, укрылись в городах и стали их оборонять. Заметим, что они не убежали в леса и болота, как поступило бы какое-нибудь «племя». Да и не могли они туда убежать – для этого у древлян было слишком большое население. Но у них были большие города, способные укрыть это население и выдерживать длительную осаду, да еще со стороны армии киевского князя, имевшей к тому времени уже опыт успешной осады Константинополя. В частности, осада Искоростеня, столицы древлян, армией княгини Ольги, по мнению историков, длилась от полугода до года ([70] с.189). Хочется задать вопрос: кто-нибудь видел такие «племена», которые живут в крупных городах и занимают территорию целой страны (древляне занимали территорию, намного бóльшую, чем, например, современная Голландия)? Как могло сохраниться такое «племя» (или даже «союз племен»), которое должно было насчитывать порядка 1-2 миллионов человек, в котором были развиты торговля и ремесленное производство (поляне платили дань хазарам в VIII в. обоюдоострыми мечами)? И какой «племенной вождь» мог реально справиться с управлением таким «племенем»? Еще один факт, который никак не вяжется с «племенами» - согласно результатам археологических исследований, уже в VIII веке среди славянских народов Русской равнины (во всяком случае, среди полян, северян и кривичей) произошло сильное социальное расслоение. Из среды народа выделился богатый высший класс, который и по уровню и стилю жизни, и по своему богатству, и по пышности погребения резко отличался от массы простого народа ([14] с.332-333).
В этой связи хотелось бы отметить, что французские историки уже давно на основании таких же фактов, относящихся к Галлии I в до н.э., до того, как она была завоевана Цезарем – то есть, прежде всего, на основании высокой плотности населения и наличия крупных городов, - сделали вывод о том, что галльские «племена» не были на самом деле племенами, а были государствами ([203] 2, p.703-707). Но исторически эти галльские государства сформировались на базе отдельных народов, имевших когда-то ранее родоплеменное устройство, поэтому они сохранили названия этих народов (арверны, бельги и т.д.). С учетом всего вышесказанного я не вижу никаких оснований и далее называть государства полян, северян, кривичей, новгородских словен и других славянских народов, населявших Русскую равнину в VIII-IX в., «племенами», а буду их называть тем, чем они и были в действительности, то есть государствами, вернее - городами-государствами или княжествами.
Следует добавить, что, помимо изложенных выше фактов, почти каждое из этих так называемых «племен» имело и своего собственного князя, и свою собственную столицу, то есть еще два атрибута государства, а не племени. Согласно Повести временных лет, свои княжения еще до призвания Рюрика существовали у полян, древлян, кривичей, новгородских словен и у дреговичей ([50] с.58)[25]. Что касается столицы, то у древлян это был Искоростень, у кривичей – Смоленск, у новгородских словен – Новгород (ранее называвшийся Слав), и т д.
Но и это еще не последний аргумент, опровергающий правомерность употребления слова «племена». В.Ключевский изучил, насколько совпадают ареалы распространения указанных славянских народов и территории, находившиеся под управлением главного города, и пришел к выводу, что они почти всегда не совпадали. Очень часто в город-государство входили два или три соседних народа (в Смоленск – кривичи и радимичи, в Киев – поляне, древляне и дреговичи), а один народ нередко входил в два соседних города-государства. Так, часть кривичей относилась к Смоленску а другая часть – к Полоцку, радимичи также были разделены между Смоленском и Черниговым, и т.д. И причиной такого деления были в основном экономические связи между главным городом и прилегающими территориями, а не какие-то племенные связи или связи по национальному признаку ([55] IX).
Восточная Европа в IX веке Источник: www . ostu . ru
Большие белые пространства на карте на юге России означают не то, что там в то время никто не жил (согласно археологии, плотность населения там в то время была такой же высокой, как сегодня), а отражают тот хаос в головах историков, который был создан в «дворянскую эпоху» и сохраняется до сегодняшнего дня. Кроме того, В.Ключевский еще 100 лет назад установил, что каждый из славянских городов-государств (Новгород, Смоленск и т.д.) в VIII - IX вв. имел свою определенную территорию и границы, не совпадавшие с первоначальными ареалами расселения славянских народов (словене, кривичи и т.д.). Однако этого тоже нет ни на одной карте.
Таким образом, демографический рост и экономическое развитие славянских народов уже задолго до призвания Рюрика не оставили и следа от племенного устройства их жизни и вызвали появление городов-государств. Это было очевидно еще В.Ключевскому в начале XX века и еще более очевидно сегодня, когда имеется множество дополнительной археологической и иной информации. Что касается Севера Руси, включая Новгород и соседние княжества, то, судя по всему, государство там непрерывно существовало в течение многих столетий, предшествовавших призванию Рюрика, и ни о каком племенном укладе уже давно не могло идти и речи.
Учитывая все вышеизложенное, вопрос о том, кем был сам Рюрик, основатель последующей княжеской и царской династии – скандинавом или славянином (о чем ведутся жаркие споры среди историков) – как представляется, не имеет слишком большого значения, так же как для истории Франции не имеет большого значения тот факт, что первый король франков Хлодвиг был на самом деле славянином Хлодовичем. Историки долго спорили, но так и не пришли к какому-либо выводу о национальности Рюрика. Однако доводы тех, кто считает его славянином, представляются предпочтительнее. Во-первых, ему пришлось с самого начала решать сложные вопросы управления государством, судейства, созыва вече и т.д., поэтому он должен был хорошо владеть славянским языком. Не случайно новгородцы рассматривали призвание князя лишь из тех стран, где говорили на славянских языках – с юга Руси (поляне, казары), из балтийских славян (варяги) или из дунайских славян, но не рассматривали вариант призвания князя, например, из угро-финских народов или из Византии. Во-вторых, имя Рюрик – не скандинавское, о чем писал еще в XIX веке русский историк С.Гедеонов. Подобных имен в Скандинавии нет. Скорее всего, как указывает А.Абрашкин и другие историки, оно происходит от славянского слова «рарог» - сокол, который являлся у древних ариев символом верховного божества. Об этом свидетельствует и герб Рюрика – в форме своеобразного трезубца (ныне герб Украины), которое, как полагают, представляет собой стилизованное изображение сокола ([1] с.396-397).
Герб Украины – в прошлом был гербом Рюрика
Кроме того, прибалтийский славянский народ ободриты по-другому еще называли ререгами, что, очевидно, является производным от того же славянского слова «рарог». Таким образом, факты говорят о том, что Рюрик вероятнее всего был славянином и, очевидно, происходил из прибалтийского славянского народа ререги-ободриты. В-третьих, исследование останков (черепа) Ярослава Мудрого, потомка Рюрика, не выявило у него каких-либо «скандинавских» признаков – форма черепа типично славянская ([15] с.47).
Что касается пребывания Рюрика во Фрисландии (нынешней Голландии), то само по себе это ни о чем не говорит. Как полагает А.Абрашкин, после поражения ободритов от датчан в начале IX века Рюрик был вынужден эмигрировать во Фрисландию, где также могли быть в то время славянские поселения ([1] с.400-401). Там, согласно франкским летописям, он принял крещение и стал вассалом франкского короля Людовика Благочестивого, от которого получил в лен область Рустринген во Фрисландии. Название этой области («ринг рустов» или «область русов») говорит о том, что в то время это был славянский анклав на территории нынешней Голландии.
2.3. Демократия в Древней Руси
Мы видим из приведенного сравнения с античной Галлией, что государственное устройство Древней Руси в раннем средневековье очень напоминает государства античности, до того как они были завоеваны Римом, и это касается, конечно, не только Галлии, но, как уже говорилось, также Греции и Италии. Можно провести прямую параллель между демократией древних Афин и ранней Римской республики и демократией Новгорода и ряда других древнерусских городов. Во всех этих случаях речь идет о городской демократии, когда народное собрание (вече), созываемое в главном городе государства, решает важнейшие вопросы. О том, что традиции вечевой демократии существовали у славян в течение столетий, свидетельствуют слова Прокопия, который еще в VI в. писал: славяне «не повинуются одному правителю, но из древности живут в демократии, поэтому у них общественные дела всегда обсуждаются на сеймах (вече)» ([137] 2, с.29).
К сожалению, такая форма демократии всегда в истории была плохо применима для больших государств, о чем свидетельствует и дальнейшая история Римской республики в античности, и история Новгорода. После того как в период своего расцвета в X-XI вв. Новгородская республика (княжество) достигла огромных размеров, сопоставимых с размерами современной Франции, жители других больших городов, даже получившие новгородское гражданство (например, Пскова), фактически не могли участвовать в вече, проводимых в Новгороде, и тем самым перестали быть участниками демократического процесса. Как указывает Г.Вернадский, из-за этого даже возник конфликт между Новгородом и Хлыновым (Вяткой), который в итоге в XII в. отделился от Новгорода, создав свою демократическую республику ([15] с.219-221).
Тем не менее, можно констатировать, что в Новгородской республике сложилась довольно эффективная демократия. Как пишет Г.Вернадский, в Новгороде роль князя «свелась к функциям посредника и мирового судьи, привлекаемого городом» ([15] с.215). То есть по характеру своих взаимоотношений с государством князь ни в коей мере не являлся монархом, а был скорее «президентом в президентской республике» (подобно президентам России и США в современном мире), имевшим хотя и существенные, но, в отличие от монарха, ограниченные полномочия и срок правления. Кроме того, как и в случае с президентом, имело место всенародное избрание князя и подразумевалась возможность его всенародного смещения. Хорошо известно, что в Новгороде и во многих древнерусских городах вече действительно избирало князя, а также смещало его, если он переставал его устраивать. В XII в. это право избрания князей было даже официально признано Собором русских князей при условии, что кандидаты могли отбираться только из числа членов дома Рюрика (которых к тому времени было предостаточно). Избрание князя было не формальной, а вполне реальной процедурой, часто имелась не одна, а две или несколько кандидатур в князья (как мы это видим даже в примере с Рюриком). Кроме того, за этим следовали определенные правовые действия: новый избранник, вступавший на княжеский престол, должен был подписывать особый договор с городом, в котором фиксировались его права и обязанности; в случае неисполнения последних его могли лишить княжения. Это была своего рода «конституция», регулировавшая права и обязанности главы государства и его взаимоотношения с народным вече и другими государственными институтами.
Особенно интересным (в связи с темой настоящей книги) является следующий факт, который известен в отношении Новгорода, но не исключено, что он имел место и в других древнерусских городах. Речь идет о том, что по договору с вече и новгородскому князю, и его родственникам, и его свите было запрещено владеть земельными наделами (!) в пределах Новгородского государства ([15] с.217). Хотя в летописях говорится о введении этого запрета в Новгороде в начале XII века, но Г.Вернадский предполагает, что он был продолжением старой традиции ([15] с.109). Вполне возможно, что в более ранних договорах между князем и Новгородом (в IX-XI вв.), о которых, у нас, к сожалению, нет информации, включались похожие положения, препятствующие тому, чтобы князь и его окружение, используя свою власть, аккумулировали собственность или занимались предпринимательством. Помимо того, что данный запрет препятствовал такому явному проявлению коррупции со стороны самого князя, он закрывал дорогу во власть (то есть даже в окружение князя) представителям новгородской торгово-финансовой верхушки, поскольку все они, конечно, либо уже имели, либо стремились к приобретению земельной собственности в Новгородском государстве, в которой могли материализовать свои доходы от торговли и финансовых или ростовщических операций. Таким образом, мы видим в данном случае пример довольно радикального и эффективного способа борьбы с коррупцией, применявшегося в Древней Руси.
Призвание князя. Встреча князя с дружиной, старшинами и народом. Картина А.Кившенко
Князья в городах-государствах Древней Руси не были монархами, а были выборными главами государства – аналог президентов и выборных губернаторов штатов/провинций/земель в современной Западной Европе и США. И их деятельность в плане борьбы с коррупцией регламентировалась даже более жестко, чем сегодня в этих странах.
Есть и другие свидетельства, показывающие, что данный способ борьбы с коррупцией (запрет на владение крупным имуществом) в Древней Руси был весьма распространен. Как уже говорилось в главе I, в русской вечевой демократии Новгорода и других городов вече могло принять решение поставить князя или боярина «на поток». Речь шла, конечно, о тех князьях и боярах, которые нарушали соответствующие договоренности – скупали земли, притесняли народ, воровали, нечестно торговали и т.д. «Поставить на поток» означало конфисковать всё (нечестно нажитое) имущество князя или боярина. В реальности это, конечно, являлось своего рода мини-революцией и было связано с эксцессами: народ вламывался в имение князя (боярина) и подвергал всё разгрому. Но то, что такая практика существовала на Руси в течение многих столетий, хорошо известно: она существовала, например, в Новгороде в XIII-XV вв., и как видно по имени одного из былинных Змееборцев (Михайло Поток), она существовала на Руси уже в IX веке ([41] с.318).
Если мы примем во внимание характер взаимоотношений между новгородским князем и Новгородской республикой – а, судя по описанному выше, это была именно республика с выборной главой государства – то нам станет понятной и причина призвания Рюрика, варяга-славянина с Балтики, на княжение в Новгород в IX в. Как написано в летописи, «и не было справедливости в управлении, и род восставал на род, и началась междоусобица» ([14] с.339). В другой летописи сказано, что новгородцы долго спорили между собой, кого призывать в князья - то ли кого-то из полян или дунайских славян, то ли из казар или варягов, а «некоторые предлагали единоземцев своих» ([52] I, с.240). В конце концов, остановились на варяге. Совершенно очевидно, поскольку в Новгороде в то время была сильно развита торговля, рыночная экономика и денежные отношения, что мы имеем дело с конфликтом экономического характера в связи с функционированием государства («не было справедливости в управлении»). По-видимому, суть конфликта состояла в узурпации государственной власти теми или иными влиятельными группами или лицами. Это как раз и является наиболее распространенным видом (крупной) коррупции, который мы видим во все исторические периоды, начиная с древнейших времен и вплоть до нашего времени: когда какая-то влиятельная группа оказывается у власти, она начинает ею пользоваться в своих интересах, присваивая казенные деньги, предоставляя исключительные торговые привилегии членам своей группы, необоснованно защищая последних при разборе дел в княжеском суде, а также присваивая чужое имущество. С примерами такого княжения новгородцы, по-видимому, уже столкнулись, и хотели их избежать в дальнейшем. И единственный выход видели в том, чтобы призвать кого-то со стороны, кто бы правил не предвзято и не в интересах своей группировки или рода («род восставал на род»), а в интересах всего населения. Поэтому, судя по тому, что написано в летописи, спор в основном шел, из каких земель призывать князя – из Южной России (поляне, казары), с Балтики (варяги) или из дунайских славян, а вариант с выдвижением в князья кого-то из своей (проворовавшейся) правящей верхушки всерьез не рассматривался (лишь «некоторые предлагали единоземцев своих»).
Собственно говоря, никак по-другому невозможно объяснить призвание Рюрика и последующее его княжение. Решение об этом принял весь народ на вече, и мы видим здесь реализацию на практике принципа, который был законом для Новгорода: князь не должен иметь своего собственного экономического интереса (собственности) в государстве, он должен быть «контрактником», призванным объективно править и вершить суд в интересах всего народа. И никакие его собственные корыстные интересы не должны этому мешать. Возможно, как указывает Г.Вернадский, решение о призвании варяга с Балтики (а не новгородца, и не представителя Южной России) на княжение было принято под влиянием торгово-финансовой верхушки Новгорода, которая активно вела торговлю с Балтикой ([14] с.340). Вероятно, она рассчитывала, что чужеземца с Балтики, не имеющего пока никакой опоры в Новгороде, будет намного легче заставить плясать под свою дудку и проводить нужную ей политику, например, завоевывать для нее новые земли и обеспечивать защиту ее основных торговых путей. Мы не знаем точно, какова была внутренняя экономическая политика Рюрика, но, что касается его внешней политики, то новгородские купцы сильно просчитались, потому что Рюрик в течение всего своего долгого княжения и не думал заниматься тем, к чему они его, по-видимому, подталкивали. Он расставлял преданных ему людей управлять подвластными Новгороду городами, строил военные укрепления и, в целом, судя по всему, выполнял наказ своих избирателей, служа им честно в качестве «посредника и мирового судьи» и не отвлекаясь на военные авантюры.
В период своего княжения в Новгороде Рюрик лишь однажды участвовал в военной операции – но не в интересах новгородской олигархии, а в своих собственных. Как уже говорилось, ему принадлежала территория во Фрисландии (нынешней Голландии), которую он получил в ленное владение от франкских королей, но была затем им утрачена. Однако в 867 г., пишет Г.Вернадский, он предпринял попытку вернуть это владение силой при помощи датчан, и в последующем получил его обратно ([14] с.367). Таким образом, мы видим, что Рюрик, будучи главой большого государства, не чувствовал себя достаточно уверенно и стремился параллельно сохранить за собой свой маленький феодальный удел в Западной Европе, так чтобы в случае прекращения его срока княжения у него осталась хотя бы «пенсия». Такое его поведение, его озабоченность своим маленьким ленным владением во Фрисландии при отсутствии сколько-нибудь серьезных завоевательных планов в пользу Новгорода, подтверждает то, что он фактически рассматривал себя в качестве выборного главы государства, а не в качестве монарха с правом передачи своей власти по наследству.
Итак, можно утверждать, что еще до призвания варяга Рюрика в Новгородском государстве сложилась довольно эффективная демократия, и более или менее схожая картина наблюдалась в других городах-государствах Древней Руси. В дополнение к вышесказанному, следует указать на один важный механизм обеспечения такой эффективности. Абсолютное большинство мужского населения этих городов-государств были воинами. Поэтому вече представляло собой, по словам известного русского историка М.Покровского, «своего рода солдатский митинг – собрание людей, мало привычных к парламентской дисциплине, но весьма привычных к оружию и не стеснявшихся пользоваться этим веским аргументом» ([98] 1, с.114). Соответственно, в таких многолюдных городах, какими были Новгород, Смоленск и другие столицы, вече имело не только «конституционную» власть, определявшуюся сложившимся обычаем, но и реальную власть. Есть очень много примеров, когда вече принимало решение выгнать князя – и это решение исполнялось незамедлительно. При этом у князя не было никаких шансов сохранить свою власть, даже если бы его поддержала дружина, которая была слишком малочисленной по сравнению с тысячами или даже десятками тысяч вооруженных воинов, участвующих в вече.
Означает ли это, что демократия древнерусских городов-государств, прибегавшая к такой грубой силе, была какой-то «неправильной», и в этом может скрываться причина того, что в том же Новгороде к XIV веку демократическая республика переродилась в олигархическую? Нет, не означает. Сегодня при самой, казалось бы, «правильной» демократии в США и других западных государствах власть в них постепенно переходит в руки олигархии – об этом пишут сегодня многие западные политологи. Демократия не может быть «неправильной», но она может быть неэффективной (или ее может не быть вообще). А для того, чтобы быть эффективной, она должна быть на уровне своей эпохи. Демократия в Древней Руси была на уровне своей эпохи – она соответствовала ее грубым нравам и военным опасностям, и она была достаточно эффективной, во всяком случае, на начальном этапе.
2.4. О разных судьбах славянской государственности
Мы выяснили, что государство в Новгородских землях и, во всяком случае, у большинства восточных славян (у полян, древлян, кривичей, новгородских словен и дреговичей) возникло задолго до призвания Рюрика, в виде города-государства, возглавляемого князем. Это соответствует мировому историческому опыту – везде, во все исторические эпохи государство сначала охватывало относительно небольшую территорию, с одним или несколькими крупными городами, а затем уже могло расшириться и образовать крупное государство[26]. Таков был путь образования государств в Вавилоне, Древнем Китае, Египте, Греции, Риме, равно как и современных государств Западной Европы – Англии, Германии, Италии и т.д. Упорное нежелание многих российских историков признавать, что славяне шли по тому же пути, что и все человечество, может вызвать лишь удивление. Каким это образом восточные славяне, перескочив стадию городов-государств, пройденную абсолютно всеми нациями, оставаясь жить «племенами», вдруг сформировали в IX веке крупное национальное государство – Киевскую Русь? Все имеющиеся факты указывают на то, что до создания Киевской Руси на территории России, в особенности на Севере, в течение столетий или даже тысячелетий непрерывно существовали города-государства, без этого опыта государственности вряд ли было бы возможным создание крупного государства.
Вопросы, связанные с историей Киевской Руси, будут рассмотрены в следующих главах. Здесь же я хочу затронуть тему образования крупного (национального) государства у южных и западных славян. Известно, что в раннем средневековье еще не существовало серьезных различий ни между южными, западными и восточными славянами, ни между отдельными славянскими народами. Все они имели очень похожие обычаи и говорили практически на одном языке, откуда, возможно, и произошло название «славяне» или «словени» (те, кто понимает «слово»). Поэтому не существовало никаких культурных препятствий для образования крупных славянских государств в Центральной Европе. И действительно, попытки образования таких государств предпринимались славянами очень давно. По-видимому, одной из первых таких попыток было государство Дакия на территории современной Румынии, которое ряд историков, как русских, так и зарубежных, считают славянским государством[27]. Но оно, как известно, было разгромлено и завоевано Римом в начале II в. н.э. Очевидно, разграбившие Рим вандалы были одним из славянских народов, чему имеется множество свидетельств и подтверждений[28]. Соответственно, созданное ими в V в. государство на территории римской Африки является примером славяно-римского государства. Остготы, пришедшие в Западную Европу с территории Украины, как было доказано в первой книге трилогии ([64] глава IV), также были чисто славянским народом (см. предыдущую главу). Именно остготы создали в V в. на территории Италии смешанное славяно-римское государство под началом короля Теодорика (или Феодорика). Оба эти государства – и вандалов, и остготов - были уничтожены в VI в. армией Византии, стремившейся к установлению своего господства над всем Средиземноморьем. Как видим, славянским государствам в центре Европы и Средиземноморья сильно не везло: Рим и Византия стремились сразу же их уничтожить.
В последующие столетия мы опять видим попытки создания крупного государства у славян. С 530-х гг. до начала VII в. на юге Русской равнины существовал так называемый Антский союз, который, очевидно, являлся первой попыткой создания крупного государства восточных славян после окончания античной эпохи: византийские писатели называли часть восточных славян антами, о чем далее будет сказано подробнее – откуда и название «Антский союз» ([50] с.45). Одновременно с ним, в VI-VII вв., существовало крупное славянское государство в районе Прикарпатья. Согласно арабским и русским летописным источникам, во главе его стоял князь дулебов[29]: несколько славянских народов подчинялись этому князю ([55] VII; [50] с.47). В дальнейшем это государство получило название Аварский каганат, достигло больших размеров, но в VIII в. прекратило свое существование. Как видим, обе эти попытки создания крупного государства не увенчались успехом: ни одно из указанных государств не просуществовало слишком долго. Следующей попыткой было государство, созданное в первой половине VII в. на юге Русской равнины, которое называлось «Великая Болгария» и простиралось от Азовского моря до Волги и северного Каспия. Основную массу его населения составляли болгары и аланы: народ, родственный славянам или составлявший одну из ветвей славянского племени, очевидно, тот самый, который римляне называли «антами» (подробнее см. следующую главу). Но во второй половине VII в. Великая Болгария была разгромлена казарами и на ее месте утвердился Хазарский (или Казарский) каганат, который также являлся, как будет показано в следующей главе, славянским государством. Но оно просуществовало лишь до X века. Наконец, в конце VII в. было создано крупное Болгарское государство на территории нынешней Болгарии, но оно было разгромлено в XI веке Византией.
Таким образом, всего лишь за несколько столетий, предшествовавших образованию Киевской Руси (IX век), славяне успели создать 7 или 8 крупных государств, но ни одно из них не смогло просуществовать более чем 2-3 столетия. И лишь Киевской Руси повезло более других. Как известно, именно преемники и потомки Рюрика, призванного в Новгородское государство, создали Киевскую Русь в IX веке, они же в конце XII в. перенесли столицу или главный город (резиденцию Великого князя Руси) из Киева во Владимир (подробнее см. главы IV-V), они же затем правили Московской Русью, выступившей правопреемницей Киевской Руси. Поэтому можно утверждать, что современная Россия ведет свое начало от Киевской Руси, а та в свою очередь – от Новгородского государства. И возраст Российского государства составляет к настоящему времени, по меньшей мере, 12-14 столетий (а судя по летописным данным, 2-4 тысячелетия), в том числе более 11 веков оно существует как крупное государство единой русской нации, созданной из восточнославянских народов. Следовательно, и русское государство, и русская нация – самые древние в Европе, во всяком случае, из числа больших европейских государств и наций.
Хронологически Русь как единое государство возникло в конце IX в. Из других крупных государств Европы Польша как единое государство возникло в X в., Англия – в XI в., Франция и Испания – в позднем средневековье, Германия и Италия – в XIX в. Все другие государства, возникавшие на территории указанных стран в более ранний период, либо были изначально слишком мелкими, либо рассыпались вскоре после их создания - как империи Карла Великого и Оттона в континентальной Европе и кратковременная власть Нортумбрии и Уэссекса над Британией. Поэтому новые государства: Англия, Франция, Испания, Пруссия и т.д., - впоследствии были созданы вне всякой связи как с прежними государствами, так и с их правителями. Следовательно, возраст ни одного западноевропейского государства не превышает 1000 лет, а абсолютного большинства (исключая Англию) – намного меньше этой цифры.
В принципе, нет ничего удивительного в том, что государства, основанные в раннем средневековье на Востоке Европы (Русь и Польша), оказались более жизнеспособными, чем на Западе – хотя бы потому что Восток Европы в то время имел значительно бóльшую плотность населения, чем Запад. Труднее объяснить отсутствие сколько-нибудь крупного государства у других славян. Тем более что предпринималось множество попыток создания таких государств, которые были перечислены. При этом хорошо известно, сколь многочисленными были южнославянские народы в раннем средневековье. Например, размеры первой столицы Болгарии Плиски составляли 2300 га ([104] с.146), она была в VIII в. крупнейшим городом Европы, превосходя по своим размерам даже Константинополь (1500 га в пределах его главной стены) и превышая самые крупные города Западной Европы раз в 10. Но хотя Болгария была в какой-то момент самым мощным государством Европы, она так и не смогла объединить родственные славянские народы. Уже в IX в. начался ее упадок, в дальнейшем Болгария попала под власть Византии, а впоследствии – Османской империи, надолго исчезнув как государство. Судьба других славянских государств была еще менее воодушевляющей. И сегодня мы по-прежнему не видим у этих славянских народов ни одного крупного государства, а видим около десятка мелких – Хорватия, Сербия, Словения, Босния, Черногория, Македония, Болгария, Чехия, Словакия.
Неспособность южных и части западных славян создать собственное крупное государство – одна из загадок истории, породившая в прошлом много самых нелепых домыслов среди историков. Так, в начале XX века многие немецкие историки доказывали, используя имеющиеся факты и примеры, что славянские народы не смогли создать ничего достойного, в том числе не смогли создать нормальных государств[30]. На базе этой «научно обоснованной» теории возникла концепция Гитлера о «высшей» и «низшей» расе ( к которой были причислены славяне, наряду с евреями и цыганами). Но такие взгляды высказывали не только немецкие историки. Польский историк В.Грабеньский приблизительно в то же время писал: «Общность культуры сближала славянские племена, но не была в состоянии образовать из них большие соединения, то есть государства. Причиной тому были отличительные черты характера славян: несогласие, леность, легкомыслие и нерадение о будущем» ([27] с.13). Как видим, неспособность южных и западных славян создать крупное государство во многом способствовало созданию мифа о славянах как ленивых и бестолковых. Вместе с тем, русский опыт свидетельствует об обратном: Древняя Русь первой среди европейских народов создала свое крупное государство, которое существует более 11 веков. И создавали государственность в Древней Руси не кто-нибудь, а восточные славяне[31] – такие же славяне, которые в других местах своего обитания так и не смогли создать крупного государства. Есть ли разгадка этой тайны?
Давайте посмотрим, что помешало созданию крупного славянского государства в VI веке на территории Карпат. Известно, что славянами сначала правил князь дулебов, а затем власть захватили авары. Авары – кочевое воинственное племя, по поводу которого нет никакой достоверной информации. Ранее полагали, что они были родственны тюркам или мадьярам. Но Ю.Петухов и Н.Васильева на основе множества фактов установили, что они были одним из славянских народов, возможно, кочевое славянско-аланское племя, пришедшее с Востока ([89] с.129-136). В частности, они указывают, что почти все известные имена у авар – славянские (Баян, Таргитий и др.), что древние авторы их ассоциировали со славянами и т.д. Тот факт, что среди авар и аварской правящей верхушки было много славян, признается и многими другими историками – например, Г.Литавриным ([70] с.16) и З.Кобылинским ([195] p.537).
Все это показывает, что авары представляли собой нечто похожее на гуннов – то есть были военной олигархией, захватившей власть над славянским населением. Так, например, Ю.Петухов и Н.Васильева пришли к выводу, что «гунны в конце IV – нач. V вв. представляли собой не “народ”, но паразитическую “элиту”, сосавшую живые соки алано-сарматского государства» ([89] с.111). Подобный же феномен мы видим в последующие столетия в случае с аварами. Многие современники называли авар «гуннами», не делая между ними никакой разницы. Авары установили власть над славянами не только в районе Карпат, но и над теми славянами, которые в то время проживали на территории современной Чехии, Словакии, Венгрии, Баварии, Югославии, Болгарии и Греции, то есть над большей частью южных и западных славян. Было создано огромное государство – Аварский каганат - которое, правда, впоследствии стало рассыпаться, и к концу VIII в. оно сохранилось лишь на небольшой территории. По сведениям византийских авторов, основную роль в крушении Аварского каганата сыграла Болгария ([137] 2, с.502). А окончательно добил это государство Карл Великий.
Интересны подробности функционирования Аварского каганата. Прежде всего, за время его существования аварской верхушке удалось накопить огромные запасы золота. Когда Карл Великий в 790-х годах окончательно разгромил авар, захватил их сокровища и вез к себе во Францию, они составляли целые обозы телег. Аварского золота оказалось так много, что Карл раздавал их церквям и своим подданным, и, как пишет историк Д.Нельсон, разбогатевшим франкам начало казаться, что они до этого были чуть ли не нищими ([196] p.393).
Другой интересный факт. По сведениям современников, аварская армия состояла в основном из славян, но в ней важную роль играли аварские конные формирования, составленные, как и у гуннов, в основном из тяжелых бронированных всадников. Как и у гуннов, они выполняли роль карательной армии: они всегда шли в задних рядах и следили за тем, чтобы не разбежались шедшие впереди славянские отряды, на которые падала основная тяжесть сражения ([163] p.438). И здесь мы видим все признаки того, что авары являлись фактически привилегированной военной знатью (военной олигархией), пожинавшей основные плоды от военных захватов и набегов на соседние государства и народы.
Мораль и нравы этой привилегированной верхушки также соответствуют нашим представлениям об олигархии. Известно, что она жестоко эксплуатировала основную славянскую массу населения и даже издевалась над ней. В русских летописях сохранились сведения о том, как авары издевались над дулебами: собираясь ехать, авары запрягали в телегу дулебских женщин и заставляли их ее везти ([55] VII). В период аварского господства, которое длилось более двух столетий, славянское население принуждали за незначительное вознаграждение участвовать в военных походах и выступать в качестве «пушечного мяса» в сражениях, платить дань и нести прочие повинности. А бремя военных походов в Аварском каганате было необыкновенно тяжелым. Например, во время похода на Константинополь в 626 г. аваро-славянская армия достигала 300 тысяч человек, подавляющую часть которой составляли славяне ([137] 2, с.48). Известно о целом ряде народных восстаний: в результате одного из них (623-625 гг.) на территории Чехии и Словакии авары были изгнаны и было образовано новое славянское государство во главе с легендарным князем Само ([195] pp.537, 540). В это же время (первая половина VII века) произошло большое восстание балканских славян, которые также изгнали авар и образовали независимое государственное образование во главе в князем Кувером. Однако эти попытки создания самостоятельных государств были неудачными: ни одна из них в итоге так и не привела к созданию настоящего крупного государства ([137] 2, с.53, 27-28). Тем не менее, были мелкие славянские государства, которые сохраняли свою независимость от Аварского каганата. Так, Лаврита, князь небольшого славянского народа, жившего на левой стороне Дуная, отказался подчиниться аварскому кагану и платить ему дань, заявив, что его народ ее никогда не платил и не будет платить ([137] 1, с.447; 2, с.28).
Приведенные выше факты говорят о том, что южные и часть западных славян вовсе не были завоеваны какими-то огромными ордами кочевников-авар, а что в указанный период (VI-VIII вв.) у них сформировалась олигархия, которая и навязала своим народам «аварское иго», возможно, использовав кочевое племя авар как пособников для захвата и установления своей власти. И сам Аварский каганат есть не что иное, как олигархическое государство, образовавшееся в результате коррупции предшествовавшего ему славянского государства в районе Карпат.
Русские летописи рассказывают, хотя и туманно, о том, как происходил процесс коррупции славянского государства или государств в районе Карпат и Дуная. Согласно летописям (Повести временных лет), авары наследовали земли дунайских славян сразу после «волохов» ([89] с.148). Волохами или волхвами (мудрецами) называли в те времена языческих священников или жрецов, которые часто являлись также старейшинами рода, а позднее могли этим словом называть просто богатых и влиятельных людей или даже князей, и не только у славян: например, в голландском языке слово koning до сих пор употребляется и в значении «король», и в значении «волхв». Значит, в какой-то момент предки голландцев столкнулись с совмещением функций правителя и жреца (волхва). Тот же феномен совмещения этих двух функций в прошлом был характерен для многих древних государств – для Шумера, минойского Крита и т.д. И очень часто с древних времен жрецы формировали отдельную касту и захватывали власть, что, очевидно, и произошло в славянском государстве на территории Карпат. Как следует из текста летописи, власть в какой-то момент перешла к «волохам», то есть к жреческой олигархии, а потом эта олигархия пригласила авар. Что касается массы славянского населения, то она, согласно летописи, убегала на Восток, спасаясь сначала от «волохов»[32], а затем от авар (которые, очевидно, стали помощниками «волохов»). Таким образом произошло переселение славянских народов вятичей и радимичей с Карпат в центр Русской равнины в VII веке. Как видим, переселение этих народов, променявших мягкий теплый климат и плодороднейшие земли дунайских равнин на суровый климат и тощий суглинок центральной России, был вызван объективными факторами. Народы таким образом боролись за свое настоящее и будущее – потому что в условиях власти олигархии, подкрепленной бронированной армией безжалостных наемников, они жили в рабстве и у них не было ни настоящего, ни будущего.
О таком же явлении среди славян есть свидетельства в византийских источниках. Многие византийские авторы VII-VIII вв. (Маврикий, Феофилакт и автор «Чудес св. Дмитрия») пишут об «игемонах» и «архонтах» среди славян Балканского полуострова, под которыми явно подразумевается военная олигархия; причем, авторы VI века (Прокопий) еще о них не упоминали ([104] с.48, 79), значит, они появились у славян лишь к VII веку. Современные историки теряются в догадках по поводу значения этих терминов и конкретных функций этих «игемонов» и «архонтов»[33], единственный вывод, который они в состоянии сделать – все эти персоналии относятся к высшему слою славян и занимают привилегированное положение, а князь славян («рекс»), как пишут летописцы, был «первым среди архонтов» ([104] с.78-79). Таким образом, почти повсеместно на Балканах, начиная с VII в., мы видим начавшийся процесс коррупции славянской элиты и формирования класса олигархии. А князь уже воспринимается не как представитель народа, а просто как самый богатый среди «архонтов», то есть местных олигархов.
Механизм возникновения и развития коррупции среди славянских вождей в VI-VII веках хорошо показал Ф.Успенский в своем труде «История Византийской империи» ([137] 1, с.365-387, 436-456, 568-590). Он указывал на два основные источника этой коррупции: набеги славян на Византию и подкуп византийскими чиновниками славянских вождей. Первый источник был связан с иммиграцией славян на территорию Византии в период ее упадка. Как пишет историк, «во второй половине V и в VI в. империя была более ослаблена, чем раньше … население ее, в особенности на окраинах, сильно поредело». Ввиду указанных причин «военные средства империи не были достаточны, чтобы с успехом вести войну со славянами», поэтому «славяне завладели уже в конце VI в. значительной частью Балканского полуострова» ([137] 1, с.376-377). Эта славянская иммиграция сопровождалась неслыханными грабежами местного населения, что подтвердили археологические раскопки на территории Греции и греческих островов ([159] pp.384, 360). Как писал византиец Иоанн Ефесский в конце VI века, «проклятый народ славяне… прошли всю Элладу, фессалийские и фракийские провинции, взяли многие города и крепости, опустошили, сожгли, разграбили и завладели страной и поселились в ней совершенно свободно и без страха, как бы в своей собственной… славяне по Божьему попущению распоряжались в стране совершенно свободно, опустошали, жгли и грабили даже до Внешней стены[34], так что захватили все царские стада – многие тысячи – и стада частных лиц. И вот до нынешнего дня… они спокойно живут в ромэйских провинциях, без заботы и страха, занимаясь грабежом, убийствами и поджогами, отчего разбогатели, нажили золота и серебра и владеют стадами коней и оружием, научившись военному делу лучше самих ромэев[35]. А между тем это были простые люди, которые не смели выходить из своих лесов…» ([137] 1, с.453).
Итак, мы видим, что славянская верхушка, руководившая набегами и грабежами византийской территории, сильно на них разбогатела. Есть и другие любопытные подробности относительно этих «игемонов» и «архонтов», относящиеся к тому же периоду (конец VI в.). Оказывается, славянские вожди и князья, руководившие грабежами Греции и Балканского полуострова, по словам Ф.Успенского, «приняли греческую культуру, усвоили себе греческую одежду и язык» ([137] 2, с.18). Во второй книге трилогии было показано, что олигархия всегда в истории стремилась принять чужую культуру и отделиться от своего народа, поэтому мы имеем еще одно подтверждение того, что перед нами олигархия. Это, кстати говоря, никогда ей не мешало грабить и убивать представителей той самой культуры, которой они восхищались. Так, римская знать, боготворившая греческую культуру, во II веке до н.э. стерла с лица земли крупнейший греческий город Коринф, вырезала половину жителей Эпира на западе Греции и при этом вывозила в Италию в огромных количествах предметы греческого искусства и не переставала ими восхищаться.
Интересен еще один факт, приводимый летописцами. Во время осады славянами большого торгового города Солунь в Греции в начале VII в. славянские вожди (князья) обратились к аварскому кагану (правителю) с просьбой посодействовать им в осаде и штурме города, обещая выдать ему большую сумму денег и суля огромную военную добычу при взятии Солуни ([137] 1, с.573-574). Здесь мы имеем один из возможных механизмов, посредством которых Аварский каганат устанавливал свою власть над огромными территориями, на которых проживали славяне: как видно из данного примера, сами славянские вожди или князья входили с ним в союз с целью внешних захватов и грабежей. Из летописей следует, что аварский каган охотно согласился войти в союз со славянскими вождями и помочь им в осаде Солуни. Он прислал войска, но город так и не был взят, поскольку у осаждавших не было флота, который бы мог блокировать подвоз продовольствия и подкреплений, а взять город штурмом не удавалось. Поэтому за неудачную осаду славянам, судя по всему, пришлось платить – возможно, как раз славянским «пушечным мясом», присланным на другие войны, затеянные Аварским каганатом.
Так грабительский союз славянских князей и Аварского каганата, обращенный первоначально против Византии и ее мирных городов, обратился против собственных народов, погибавших ради интересов своей жадной верхушки. Но такое государство не могло существовать долго, гибель его была неизбежна. Уже в VIII в. Аварский каганат пришел в упадок, и затем это государство бесследно исчезло, не осталось никаких следов и от самих авар. В народном сознании они сохранились как необычайно жадный и высокомерный народ. Для франков авары стали синонимом жадности, которая их так поразила, что это слово вошло во французский язык именно в этом значении (жадный по-французски – avare). В русских летописях сохранилась притча об аварах (обрах), которых бог истребил за их высокомерие и излишества[36]. Но все эти характеристики относятся не к кочевому племени авары (если такое вообще было), а к той правящей верхушке, которая сформировалась в Аварском каганате и в конечном счете стала виновницей краха этого славянского государства.
Следует отметить, что правящая верхушка Византии (переродившаяся к VI веку в олигархию – см.: [65] глава III) сама в первую очередь способствовала необычайному разгулу грабежей и набегов на Византию со стороны славян. Так, известно, что в правление византийского императора Юстиниана I (527-565 гг.) византийская армия была резко сокращена: со 150 до 15-30 тыс. человек, - а взамен была сделана ставка на иностранные наемные войска, главным образом составленные из славян, численность которых, по данным Прокопия Кесарийского, достигала в этот период 70 тысяч человек. Именно эти армии иностранных наемников использовались византийской правящей верхушкой для усмирения недовольства своего населения, а в некоторых случаях – и для его уничтожения. Например, армия, воевавшая в Италии под началом персидского военачальника Нарсеса (тоже наемника) состояла целиком из таких наемных войск, набранных со всей Европы; а смысл ее военных действий в Италии состоял в усмирении восставших итальянских крестьян и остготов, выступивших совместно под началом готского вождя Тотилы против византийской деспотии. Известно, что находясь на территории Византии, иностранные наемники часто грабили и притесняли византийское население, чему византийские власти совсем не препятствовали. Все вместе это привело к сильному разложению славянских армий, находившихся на территории Византии или возле ее границ, и способствовало их превращению в армии грабителей, которые мы и видим на Балканах и в Малой Азии, начиная со второй половины VI века.
Таким образом, разложение правящей верхушки Византии можно считать еще одной причиной, усилившей коррупцию среди южных славян и приведшей к формированию среди них сильной и властной олигархии. Но речь идет не только о разложении, но также о прямом подкупе славянских вождей или князей византийской правящей верхушкой, о чем пишет Ф.Успенский. В частности, византийский писатель того времени Маврикий указывал в своем сочинении, что славянских вождей нужно «привлекать на нашу сторону убеждениями и подарками, дабы возбудить и поддерживать между ними взаимную распрю и препятствовать соединению их под одним вождем» ([137] 1, с.370). Именно этим и занимались, например, византийский префект провинции Иллирика, да и сам византийский император, который, как пишет Ф.Успенский, «почти всегда желает воспитать в Константинополе будущего славянского старшину, которому внушают уважение к культурной империи, приучают к греческому языку и нравам, и почти всегда он становится преданным и послушным орудием в руках правительства» ([137] 1, с.383-384). Славянских вождей «подкупают византийская показная культурность, блеск двора и роскошь столицы», и их «благорасположение легко приобретается денежными выдачами и пышными титулами» ([137] 1, с.383). В итоге, пишет Ф.Успенский, «следует признать, что самые ранние попытки соединения нескольких колен под одною властью встречаем далеко за чертой непосредственного влияния Византии, т.е. у славян за пределами империи… Византия не видела выгоды для себя поощрять образование крупных племенных групп среди славянства, напротив, все политические расчеты заставляли ее питать рознь и вражду между отдельными коленами-жупами, поддерживая и лаская одного жупана и ослабляя другого» ([137] 1, с.374-375).
Эта политика Византии была продолжением политики, которую в течение многих столетий проводила Римская империя под лозунгом «Разделяй и властвуй». И она имела те же результаты в отношении всех ее соседей. Пока Римская империя была сильна в военном и экономическом отношении, она зорко следила, чтобы ни один народ не создал сильное государство вблизи ее границ, используя для этого все средства, включая подкуп и натравливание народов друг на друга. А когда и это не помогало, предпринимала военную интервенцию. Примером может служить Дакия – единственное полноценное (судя по всему, славянское) государство, созданное вблизи Римской империи в период ее могущества, которое было уничтожено силой римского оружия.
Лишь полный крах Западной Римской империи вывел «варварские» народы из неопределенного состояния и дал им возможность, наконец, создать свои государства. И первые попытки их создания были сделаны на прежней территории самой Западной Римской империи: в Галлии, Испании, Италии и Северной Африке. Но и здесь они не освободились от коррупции: попав в зону развитой международной торговли, «варварская» элита очень быстро переродилась в олигархию и стала грабить собственное население, обратила его в крепостное состояние и начала его экспортировать в качестве рабов (Подробнее см.: [65] глава IX ). Поэтому все эти государства вскоре развалились, бóльшая их часть подпала под чужое господство (арабское, византийское, норманнское и т.д.), а сами народы, создавшие эти государства (вестготы, бургунды, свевы, вандалы) бесследно исчезли. Лишь в Британии, единственной части бывшей Римской империи, оказавшейся вне зоны коррупции, в это время уже шел процесс консолидации созданных англосаксами городов-государств (Мерсия, Нортумбрия, Уэссекс) в единое национальное государство.
Что касается восточного и центрального Средиземноморья, то здесь в течение раннего средневековья продолжала господствовать Восточная Римская империя (Византия). И она даже превзошла Рим в области распространения коррупции. Как пишет известный русский историк Д.Оболенский, византийцы рассматривали все иностранные народы как своих вассалов или подчиненных; при этом было неважно, подчинились ли они уже Византии или нет – если нет, то, как полагали византийцы, они рано или поздно все равно ей подчинятся ([199] p.12). В Византии продолжала существовать концепция однополярного мира, разработанная в Риме, в соответствии с которой Империя ромэев, говоря современным языком, являлась единственной сверхдержавой, а все остальные государства были или должны были стать ее вассалами. Но в отличие от Рима, который покорял государства военной силой, Византия предпочитала действовать подкупом. Почти всем своим соседям она платила деньги. Часто эти деньги платились в виде дани (до чего никогда не опускался Рим, пока был достаточно силен), несмотря на то, что Византия была в состоянии никому ее не платить. Но сами византийцы, как пишет Д.Оболенский, рассматривали эти платежи не как дань, а как плату за некие услуги, которые их получатели должны были оказывать Византии ([199] p.12). Другими словами, византийцы напрямую подкупали или покупали правящую верхушку соседних государств, для того чтобы она проводила нужную ей экономическую и военную политику. Мы видим, что уже полторы тысячи лет назад Византия в методах проведения и в изощренности своей внешней политики не уступала некоторым современным государствам Запада.
Можно провести и более конкретные параллели. США в XX в. сами создали Талибан в Афганистане, Хамас на Ближнем Востоке и лидера террористов Бен Ладена, спонсируя все эти террористические или полутеррористические группировки, в основном для того, чтобы бороться с растущим национализмом и антикапитализмом в Азии. И лишь позднее, осознав террористическую угрозу для самой Америки, США объявили их своими врагами. Точно так же Византия фактически сама создала в VI в. аварского монстра. Византийские императоры согласились платить Аварскому кагану регулярную крупную дань[37] и рассматривать его в качестве союзника, а также постарались с его помощью разгромить и подчинить себе молодые славянские государства. В результате такого союза первые славянские государства были уничтожены и попали под власть кагана - вернее, как мы выяснили, под власть славяно-аварской олигархии. А после этого Аварский каганат, усилившись, с конца VI в. начал нападать уже и на Византию, организовав в 626 г. беспрецедентную в истории осаду и штурм Константинополя.
Подкуп правящей верхушки соседних государств лежал в основе не только политики Византии, но также в основе организации ее придворного церемониала и дипломатических взаимоотношений. По сведениям современников, византийский император встречал иностранных представителей, сидя на огромном троне, который вдруг в какой-то момент (под действием скрытого механизма) поднимался под самый потолок вместе с императором и зависал над головами изумленных иностранцев, заставляя их разговаривать, задрав голову вверх. В императорском дворце гостей окружали позолоченные деревья с поющими бронзовыми птицами, статуи львов, которые вдруг начинали рычать и бить хвостом по земле. Дворец византийского императора и дома, где принимали иностранцев, были обставлены с умопомрачительной роскошью. Все это должно было вызывать у элиты соседних государств желание приобщиться к византийской роскоши и богатству, а для этого нужны были деньги и/или дружба со стороны византийского двора, что ей с готовностью предоставлялось в Константинополе. Византийские писатели приводили пример, как под воздействием увиденных в Константинополе чудес и красот группа африканских посланников добровольно подчинилась власти византийского императора и византийской церкви ([199] p.16).
Для того чтобы иностранные посланцы были сговорчивей, при дворе византийского императора существовал целый церемониал выдачи им ценных подарков и особенно денег – золотых монет. Каждому члену иностранной делегации деньги вручались персонально, в размере, который зависел от его значимости или ранга. Причем, вручались два раза – в первый и последний день пребывания делегации в Константинополе. Первая раздача осуществлялась как бы авансом, а вторая – по результатам переговоров. Если византийский император был доволен результатами переговоров и тем, как вели себя иностранные послы или правители, они получали намного более щедрые выплаты. Бывало и наоборот: русской княгине Ольге и членам ее делегации в 946 г. сильно сократили размер денежного «подарка», врученного в конце переговоров. Как предполагает известный историк-византинист Г.Литаврин, император ромэев таким образом выразил свое недовольство результатами переговоров и неуступчивостью Ольги по ряду вопросов ([70] с.191-193). В особых случаях использовались и такие формы поощрения иностранных правителей, как дарование им титула василевса (императора) - известно лишь 4 случая за всю историю Византии - и предоставление в жены иностранному правителю родственницы византийского императора. Князь Владимир, который в 989 г. отдал Византии Корсунь (нынешний Севастополь) и согласился ввести на Руси византийскую религию (православие), получил и то, и другое: и титул василевса, и византийскую принцессу ([199] p.14).
В большинстве случаев византийская политика достигала своей цели. Элита соседних государств развращалась подкупами, а также красивой и праздной жизнью, которую ей обеспечивали в Константинополе. Развращала и торговля с Византией, приносившая «элите» неслыханные барыши (см. главы III и IV). Лишь немногие соседние правители оказывали сопротивление византийской коррупции и отказывались следовать в фарватере политики Византии. Одним из них был, например, хан Турхат, правитель тюркского народа в Средней Азии, заявивший византийскому послу, что у византийцев 10 языков и один обман ([199] p.17).
Другим примером такой политики, независимой от Византии, являлись первые болгарские князья. Они предпринимали попытки бороться не только с внешней коррупцией, идущей от Византии, но и с внутренней коррупцией. Соответствующие меры пытался разработать князь Крум[38], правивший Болгарией в начале IX в. Как указывает Г.Вернадский, «в его планы входило ограничение власти аристократии над простыми людьми» ([14] с.305). Он ввел смертную казнь за ложный донос или обвинение, строгие наказания за пособничество ворам, в особенности крупным, вырубил все виноградники, чтобы остановить пьянство, и даже пытался устранить имущественное неравенство – обязал богатых оказывать помощь бедным под угрозой конфискации их имущества.
Крум пытался понять, отчего развалился Аварский каганат, и в этих целях расспрашивал представителей аварской правящей верхушки, взятых им в плен. Интересен ответ аварских пленников о причинах гибели Аварского каганата: «умножились возводимые друг на друга обвинения, погибли те, у кого было больше храбрости и ума, затем бесчестные и воры получили влияние в судах; далее, пьянство… все начали упиваться вином. Наконец, взяточничество и торговля. Все сделались торговцами и начали обманывать друг друга. От этого и постигла нас бедственная участь» ([137] 2, с.503).
Слева: болгарский князь Крум на древней миниатюре. Слева: памятник Круму в Болгарии ( http :// dic . academic . ru )
Предпринятая Крумом попытка борьбы с коррупцией не была случайной: еще до правления Крума, во второй половине VIII в., в Болгарии появились признаки той же болезни (кризиса коррупции), которая поразила Аварский каганат. Началась борьба за власть между различными группировками болгарской правящей верхушки, за 20 лет сменилось 7 князей, усиление власти «игемонов и «архонтов» вызвало резкое обострение социальных конфликтов и даже массовое бегство славян за пределы Болгарского государства в 762 г. ([104] с.155) Все это, а также прямые военные нападения со стороны Византии, в дальнейшем привели к постепенному ослаблению Болгарии.
Итак, мы видим, что более всего мешало славянским народам создавать свою государственность. Славяне очень рано попали под влияние разложения и коррупции, исходивших от центра тогдашнего однополярного мира – Византии, что и не могло быть иначе, поскольку почти все они являлись ее ближайшими соседями. Поэтому молодые славянские государства также очень быстро заразились теми же недугами. А в тех случаях когда славянские государства не поддавались разложению и коррупции, Византия прибегала к прямому военному вмешательству, либо самостоятельно, либо спонсируя своих союзников, с целью разрушить молодые демократические государства славян. Можно привести целый ряд примеров такого вмешательства. В 530-е годы Византия посредством прямого военного вторжения уничтожила государство остготов в Италии, а затем в течение VI века нещадно подавляла восстания местного населения и вела с ним настоящую войну, что к VII веку привело к полному запустению Италии. Тогда же, в VI веке, Византия спонсировала войну между утигурами и кутригурами – двумя славянскими народами или городами-государствами на Балканах, что имело целью развалить славянскую конфедерацию «Семь родов», грозившую превратиться в мощное славянское государство ([104] с.136). В начале VII в. она натравила аварского кагана и его военную машину на Антский союз, который после этого перестал существовать. В IX в. Византия построила крепость Саркел на Дону, чтобы помешать усилению Русского государства ([81] с.8-9). Наконец, в X в. она уговорами и подкупом подбила русского князя Святослава к нападению на Болгарию[39]. А затем, воспользовавшись ослаблением их обоих, разгромила армию Святослава и подчинила себе Болгарию. Характерно, что в борьбе со славянскими государствами Византия выбирала себе в союзники, по выражению Л.Гумилева, «государства-химеры», то есть наиболее одиозные государства, управлявшиеся олигархией: аваро-славянскую химеру (см. выше) и Хазарский каганат, которым правила иудейская верхушка и о котором речь пойдет в следующей главе.
В итоге создать и сохранить свои государства смогли лишь те народы, которые оказались на периферии тогдашнего однополярного мира - на Севере Европы (Русь, Польша, Англия). И лишь много столетий спустя смогли сформировать свои национальные государства большинство народов Западной Европы. А славянам Южной Европы не повезло больше всех: на смену византийской коррупции, разрушившей молодые славянские государства, пришло турецкое порабощение, а на место последнего, начиная с XIX века, пришла коррупция и прямые военные интервенции, организуемые и направляемые западными государствами и современной мировой олигархией.