Но это борьба на почве противоречий преодолимых, противоречий по вопросам текущим, это борьба в пределах союза пролетариата и среднего крестьянства, обусловленного общностью их коренных интересов.
Вся суть заключается в том, что оба эти основных класса являются классами трудящимися, связанными общим и коренным интересом всех трудящихся освободиться от эксплуатации, от угнетения и нищеты. Перед мелким товаропроизводителем, перед крестьянином, при капитализме два пути: он становится пролетарием или капиталистом. Но в капиталисты, в кулаки неизбежно выходит ничтожное меньшинство крестьянства. Крестьянство — это тот класс, основная масса которого при господстве буржуазии ввергается в нищету, эксплуатируется, страдает от кризисов и войн. Это — тот класс, основная масса которого в ходе капиталистического развития неизбежно движется по пути пролетаризации, пополняет ряды пролетариата, превращается в пролетариат.
Когда троцкисты и «леваки» утверждали, что основные классы переходного периода суть буржуазия и пролетариат, или пролетариат и «эксплуатируемое» последним крестьянство, или что в переходный период имеется лишь один основной класс — пролетариат, то в этом выражалось и непонимание ими «двойственной» природы крестьянства и полное непонимание путей и средств пролетарской революции вообще.
С другой стороны, ничего общего с марксизмом-ленинизмом не имело также и утверждение правого оппортунизма, согласно которому, раз дана диктатура пролетариата и даны в качестве основных классов пролетариат и крестьянство, этим самым уже в порядке «самотёка», без борьбы против буржуазии и без твёрдого руководства со стороны пролетариата колеблющимся союзником возможен социализм.
Буржуазия и помещики были разбиты, но, как мы уже знаем, разбитые эксплуататорские классы не являются ещё уничтоженными классами. Так сохраняется в условиях нэпа многочисленный отряд буржуазии — класс деревенских капиталистов, кулаков. Ослабленный как количественно, так и по экономическому удельному весу в крестьянском хозяйстве кулак сохранял большую силу непосредственного влияния на мелкое производство. Он представлял собой основную и наиболее быстро крепнущую силу в рядах частного капитала, который на основе меновых связей восстановил до известной степени свои силы, своё влияние на среднее крестьянство в первые годы нэпа.
И «леваки» и правые смазывали двойственную природу крестьянства. Мы знаем уже, что крестьянство по своему экономическому положению несоциалистично. Пролетариат мог лишь правильным своим руководством обеспечить социалистическое развитие крестьянства. Надо было совершенно отказаться от революционно-марксистского понимания классов и диалектики классовой борьбы, чтобы твердить, как это делали правые оппортунисты, перефразировавшие каутскианские зады о том, что социализм вырастает сам собою, фатальным образом, что непролетарские классы (вплоть до эксплуататорских) сами врастут в социализм, о чём позаботятся благоприятные «объективные условия» и «милосердное экономическое развитие». В действительности возможность успешного строительства социализма пролетариатом была завоёвана им в борьбе против буржуазии за гегемонию, за руководство непролетарскими трудящимися массами. И для того чтобы победителями в этой борьбе за руководство крестьянством оказались не капиталисты, а рабочий класс, для того чтобы возможность победы социализма превратилась в действительность, пролетариат должен был под руководством своей партии предотвратить, преодолеть существующие противоречия и возможность раскола между ним и средним крестьянством.
Борьба пролетариата против буржуазии городской и деревенской есть борьба за вовлечение в дело социалистического строительства, в систему строящегося социализма широчайших масс крестьянства. «Мы... можем, — говорил т. Сталин, — и... должны строить социализм совместно с основными массами крестьянства»[305].
Пролетариат мог строить социализм совместно со средним крестьянством потому, что это единственно отвечало коренным интересам обоих классов — покончить с эксплуатацией. Буржуазия, опираясь на власть, на крупное производство, на капитал, на экономическую, политическую и культурную зависимость деревни от буржуазного города, обрекала слабые, раздробленные, неизбежно отсталые экономически крестьянские хозяйства в основной их массе на обнищание, забитость, бескультурье. Пролетариат, опираясь на власть, на обобществлённую промышленность, на все командные высоты, на ведущую политическую, экономическую и культурную роль пролетарского города, вовлекает середняцкое крестьянство в кооперацию. С пути разорения и бескультурья крестьянство поворачивает на путь подъёма материального культурного уровня основной его массы. Пролетариат выдвигает в кооперации «новый принцип организации населения», вытесняя с помощью кооперации влияние кулачества, вовлекая с её помощью среднее крестьянство в систему строящегося социализма, начиная от наиболее доступных и понятных меновых форм кооперации и поднимаясь до высших её производственно-колхозных форм, открывая таким образом в кооперации «столбовой путь деревни к социализму».
Вместе с успехами сплошной коллективизации партия выдвигает новые лозунги в отношении к различным группам крестьянства — лозунг ликвидации кулачества как класса на базе сплошной коллективизации, лозунг превращения крестьянина-колхозника в главную и самую прочную опору рабочего класса в деревне.
Пролетариат должен строить социализм совместно с основными массами крестьянства, руководя их социалистической переделкой, превращая их в прочную опору социалистического строительства.
«Строя социализм, — указывал ещё на XIV съезде партии т. Сталин, — мы должны оперировать не только миллионами, но и десятками миллионов людей из деревни. Иначе нельзя строить социализм. Социализм захватывает не только город. Социализм есть такая организация хозяйства, которая объединяет промышленность и земледелие на началах обобществления средств и орудий производства. Без объединения этих двух отраслей хозяйств социализм невозможен»[306].