– Ошибка была обоюдной, так как вы приняли меня за вора, а я вас – за джентльмена.
Дижонская академия объявила конкурс на лучшую речь в честь Бейяра. Тальбер опоздал к началу и не был допущен к конкурсу.
– Я полагал, что буду состязаться в красноречии, а здесь состязаются в быстроте, – резюмировал Тальбер.
Лорд Сандвич высказал актеру Футу свои предположения:
– Ваша жизнь закончится или от дурной болезни или на виселице.
– Это будет, лорд, зависеть от того, что я от вас позаимствую: любовницу или образ жизни, – согласился актер.
Во время маневров, войска под предводительством генерала Витте, не отличавшегося храбростью, вдруг стали отступать. Николай I,наблюдавший за маневрами, был удивлен увиденным. А.П. Ермолов происходящее пояснил так:
– Похоже, генерал принял маневры за сражение.
Александр I в беседе с Нарышкиным – отцом коснулся последних событий военной кампании и, в частности, сказал:
– Позиция, занятая войсками, возглавляемыми вашим сыном, менее удачная, чем у французов.
– Мой сын, Ваше Величество, весь в меня: коли уж что – то занял, то не отдаст, – намекнул Нарышкин – старший на свои сложные отношения с кредиторами.
Фаддей Булгарин поинтересовался у Греча результатами голосования по поводу своей баллотировки в члены английского клуба.
– Избран ты единогласно, так как только един мой голос и был в твою пользу, – сообщил Греч.
Репетируя со статистами сцену «ропот толпы», актер Васильев недоумевал:
– При вашем-то жалованье вы должны роптать образцово!
Насреддин подрядился за десять денежек переправить через реку десять слепых и взял плату вперед. Один слепой во время переправы утонул, а остальные подняли крик, обнаружив несчастье. Насреддин возмутился:
– Это же надо так кричать из-за одной денежки!
Итальянская певица Каталани так отозвалась о немецкой певице Генриетте Зонтаг:
– Она велика в своем жанре, да жанр не велик.
Диметрий Полиоркет после того, как его войска захватили город Мегару, увидел среди горожан философа Стильпона и обратился к нему с вопросом:
– Не ограбили ли тебя?
– Мудрость никогда не станет военной добычей, – изрек философ.
Людовик XI предложил известному сутяге епископу Шартрскому Миль – д` Илье помирить его со всеми многочисленными врагами.
– Государь! – взмолился епископ. – Оставьте мне хотя бы два-три десятка тяжб, собственно, только для развлечения.
Кальвин в свои школьные годы в Орлеане постоянно возводил напраслину на своих товарищей, которые по этому поводу говорили: