Тема 1: Китай как процветающая цивилизация
29 ноября 2012 года, вскоре после представления лидеров Китая в пятом поколении на 18-м Национальном конгрессе КПК, председатель Си выступил с речью под названием «Достижение омоложения — мечта китайского народа» во время посещения Национального музея Китая в Пекине. в
«Исключительная» публичная дипломатия Китая 121
В своей речи Си (2014: 38) призвал китайских граждан следовать за китайской мечтой (чжунго мэн 中国梦):
На мой взгляд, достижение омоложения китайской нации было величайшей мечтой китайского народа с момента появления современности. Эта мечта воплощает в себе давнюю надежду нескольких поколений китайского народа, выражает общие интересы китайской нации и китайского народа и представляет собой общее стремление всех сыновей и дочерей китайской нации.
Тема китайской мечты была повторена в пяти других речах из книги, которые Си произнес в течение следующих 18 месяцев и которые были нацелены как на внутреннюю, так и на международную аудиторию. В этих речах Си (2014: 47–63) говорил о необходимости «тяжелой работы, [чтобы] воплотить мечты в жизнь», «необходимости инноваций», а также о том, что китайская мечта приносит пользу людям из других стран. Согласно Каллахану (2013: 145), эти многочисленные повторения «китайской мечты» не следует отбрасывать просто как пустую риторику, преследующую политические цели, или как факты, которые необходимо доказать или опровергнуть. Скорее китайская мечта, как и американская мечта, представляет собой «моральную драму, выражающую стремления и страхи общества», а также растущее коллективное эго нации по поводу своего особого места в мире. Более того, любое соответствующее признание китайским народом такой утилитарной цели представляет собой фактическое одобрение его вклада в более широкие гегемонистские амбиции Китая и его доверие руководству страны как авангарду этого стремления. Таким образом, можно сказать, что «китайская мечта» — это крик души китайским гражданам, призванный помочь возродить Китай как процветающую особую цивилизацию, расположенную в центре мира (Liu, 2015).
Помимо этого, «китайская мечта» символизирует попытку продемонстрировать внешнему миру единый и прогрессивный авторитет Китая в рамках реализации его четырех столпов внешней политики. Следовательно, можно утверждать, что внешний национальный образ Китая переплетается со стремлением к китайской мечте. Осуществив свою мечту, Китай также может стать мировой державой, которой, по его мнению, он может быть, должен быть и должен быть. Однако заявление о том, что он достиг своей власти благодаря исключительности, скорее всего, не будет хорошо воспринято большей частью его международной аудитории. Заявление Соединенных Штатов об исключительности как внутри страны, так и за рубежом посредством публичной дипломатии и других средств, хотя оно, несомненно, привлекло к себе очень многих, также было расценено многими другими как смехотворно высокомерное и серьезное искажение реальности их прошлого. , настоящее и будущее. Таким образом, нарратив об исключительности лежит в основе недовольства многих ученых американской публичной дипломатией.
Китай явно извлек из этого урок. Тем не менее становится ясно, что погоня за китайской мечтой во многом несовместима с
представление о мире, в котором нынешняя гегемония будет заменена более эгалитарными структурами власти. Вместо этого появление нарратива о китайской мечте придает вес аргументу о том, что Китай желает создать свою собственную сферу влияния, где он определяет правила игры и может предписывать потоки культурной информации, как это пытались сделать другие державы. это в последние века. Действительно, все державы, стремившиеся к формированию империи, будь то религиозной или экономической (могут ли они быть отдельными?), сочли необходимым культивировать общественное мнение как внутри, так и за пределами своей юрисдикции. Ибо без таких начинаний не может быть чувства объединенной цели, оправдания подавления и мотивации терпеть лишения.