Метод разделенного экрана позволяет провести рефрейминг поведения гораздо проще. При использовании этого подхода вам необходимо прежде всего уяснить, что вы хотите заменить и на что.
Попросите пациента закрыть глаза и представить себе экран, разделенный посередине. На одной половине экрана попросите представить ситуацию, связанную с нежелательным поведением, а затем эту часть экрана оттолкнуть от себя подальше, в самый конец комнаты. На другой половине экрана пациент должен вообразить ситуацию для него более приемлемую, а после этого приблизить эту часть экрана к себе. При этом картинка с нежелательной ситуацией останется далеко от пациента. Эту процедуру пациент может повторять несколько раз самостоятельно каждые 2-3 часа, пока биокомпьютер не примет новую программу к исполнению.
Техника двойного зеркала
Данная техника является вариантом описанного выше метода разделенного экрана.
Терапевт просит пациента закрыть глаза и представить себе, что он стоит между двух больших зеркал. В зеркале за спиной он должен представить себя таким, какой есть, без изменений. Отражение это постепенно тает, становится бесцветным и бесформенным и исчезает совсем. Тогда он обращает внимание на стоящее перед ним зеркало, в котором видит себя таким, каким хочет стать. Отражение в зеркале яркое, цветное, полное жизни. Ему оно нравится все больше и больше и он начинает приближаться к нему. Свидетельством того, что упражнение дает желаемый результат, может стать улыбка или удовлетворенное, расслабленное лицо пациента.
Недавно я использовал эту технику, работая с заиканием. Представив себя стоящим между двух зеркал, мой пациент добавил еще и звуковой образ заикания к своему отражению в заднем зеркале. Я помог ему постепенно стереть этот неприятный образ заикающегося, неуверенного и несчастного человека и приблизиться ко второму зеркалу с отражением человека улыбающегося, счастливого и свободно говорящего. После того как он понял суть, я попросил его проделывать упражнение по пять раз в день, пока его биокомпьютер не перепрограммирует манеру поведения с заикания на свободно текущую речь. Вскоре он позвонил мне и поблагодарил уверенным ровным голосом без единой запинки.
Техника приближения и отдаления
Думая или чувствуя, большинство людей подсознательно пользуются системами В®К или З®К. Они представляют себе образ, а затем ощущают его или слышат какие-то звуки, возможно, внутренний диалог, от которых переходят к ощущениям. У человека, стремящегося измениться, нежелательное поведение обычно связано с неприятными ощущениями.
Кьеркегор писал: "Переводя ощущения в слова и мысли, мы искажаем ощущения". Ричард Бэндлер считал, что последовательность переживаний влияет на их содержание и смысл, как это происходит с порядком слов в предложении. Положим, некоторое событие вызвало у вас отрицательные эмоции и образы. Если теперь в вашей жизни произойдет нечто подобное, ваш биокомпьютер зарегистрирует второе событие как отрицательное, поскольку однажды уже была составлена соответствующая программа. Это произойдет даже в том случае, когда для окружающих второе покажется абсолютно нормальным. Для стороннего наблюдателя ваши внутренние образы остаются загадкой, и он оценивает ваше поведение как иррациональное, как искажение истины. На самом деле абсолютной истины не существует, истинно лишь то, что мы видим и чувствуем. Мы все воспринимаем действительность, исходя из нашего прежнего опыта. К несчастью, различное восприятие действительности, основанное на внутренних и всегда глубоко индивидуальных образах, может не совпадать с пониманием истины другими людьми. То есть мы можем оскорбить другого человека, даже не осознавая этого.
К сожалению, большинство людей легко становятся пленниками собственных мыслей и упорствуют в определенном поведении лишь потому, что не могут помочь своему биокомпьютеру сменить программу.
УПРАЖНЕНИЕ 6
Подумайте о том, что бы вы хотели изменить в своей жизни, о том, что заставляет вас испытывать неприятные ощущения. Что вы при этом почувствовали? Вы либо видели что-то, либо прислушивались к чему-то, либо вспоминали вкус или запах чего-то и при этом чувствовали себя не в своей тарелке. Как правило, зрительный или звуковой образ предшествует ощущениям. Когда вы поймете, что именно вы видели непосредственно до того, как почувствовать, подстраивайте изображение, пользуясь вариантами, предложенными в гл. 1, пока не добьетесь максимального изменения в ощущениях, связанных с вашим воспоминанием.
УПРАЖНЕНИЕ 7
Вспомните что-нибудь приятное и определите, какие характеристики изображения соответствуют этим приятным переживаниям в большей степени.
УПРАЖНЕНИЕ 8
Если вашим неприятным воспоминаниям предшествовал звуковой образ, подстройте звук так, чтобы заменить неприятные ощущения на приятные.
УПРАЖНЕНИЕ 9
Вспомните что-нибудь приятное, что для вас сопровождается каким-либо звуком или словами, и определите звуковые характеристики, которые способны усилить или ослабить ваше приятное воспоминание.
УПРАЖНЕНИЕ 10. Техника приближения и отдаления
Попросите пациента представить себе, что перед ним стоит проектор для показа слайдов (или кинопроектор, если пациент отдает предпочтение фильму). Скажите пациенту, что проектор оборудован специальным объективом, способным приближать или удалять изображение. Затем он начинает просматривать черно-белый фильм своих воспоминаний. Поскольку фильм пациент снимал сам, то в кадре его нет. Этот прием диссоциации от действия необходим, так как просматривает он то, что делает его несчастным, то, что он желает изменить. Следует концентрировать внимание не на обобщающих картинах всего образа жизни, а на конкретных эпизодах и ситуациях. Затем попросите пациента понемногу отдалять изображение с помощью объектива. Вскоре картинка на экране превратится в неясное размытое пятно, и пациент попробует приблизить изображение к себе. Пятно начинает разрастаться, занимает собой весь экран и медленно проясняется, превращаясь в совершенно другую фотографию. На этот раз снимал кто-то другой, и пациент видит себя на экране, полностью ассоциируясь с новым образом. Пусть он всмотрится в изображение и поймет, что видит себя изменившимся. Новый слайд все растет и полностью вытесняет черно-белое изображение.
Попросите пациента открыть глаза и поделиться впечатлениями от прочувствованного. Упражнение необходимо проделать раз пять, каждый раз останавливаясь на приятном, красивом и четком изображении. После каждого повтора необходимо делать перерыв и открывать глаза. По мере того, как пациент проделывает упражнение, первый, малоприятный слайд становится все более темным и неразборчивым, тогда как второй — все более ярким и отчетливьм. Если довести выполнение упражнения до автоматизма, то в реальной жизни каждый раз на смену неприятному образу будет являться яркий и светлый образ измененного себя, закрепляя новую программу в биокомпьютере.
Замена слайда
Ричард Бэндлер называет этот прием "взмахом" и великолепно описывает в книге "Используй мозг, чтобы изменить себя".
УПРАЖНЕНИЕ11
Попросите пациента представить себе диапроектор с двойной рамкой. В рамку вставляется два слайда: один находится перед объективом, второй — сбоку от проектора. Чтобы сменить изображение на экране, достаточно подвинуть рамку так, чтобы второй слайд передвинулся к объективу.
Первый слайд — черно-белый, нечеткий, самого пациента на слайде нет. Второй слайд — цветной, яркий, отчетливый. Первое изображение удаленное, второе снято крупным планом. На первом слайде — ситуация нежелательная ля пациента, связанная с его поведением, которое он стремится изменить. Как только пациент узнает ситуацию на первом слайде, вы просите его немедленно сменить слайд. На втором слайде запечатлена ситуация, для вашего пациента приятная и приемлемая, думать о которой ему легко и радостно. Изменение изображения должно быть очень быстрым, как взмах руки.
Таким образом, пациент с закрытыми глазами представляет себе первую проблемную ситуацию, а затем очень быстро меняет изображение, как если бы он сдвинул рамку со слайдами в диапроекторе. Повторить упражнение необходимо несколько раз.
Как-то я проводил семинар и пригласил желающего из аудитории в качестве клиента для демонстрации этой методики. На сцену поднялся симпатичный молодой человек, который показал мне руки и сказал, что хочет избавиться от привычки грызть ногти. На мой вопрос, что это ему даст, он ответил: "Я буду более уверенным в себе и не буду стесняться".
— Тогда представьте себя уверенным и спокойным, способным контролировать себя в любой ситуации. — Он улыбнулся и кивнул. — Теперь сделайте этот образ еще более ярким и отчетливым.
Он снова кивнул и сказал: "Приятно видеть себя таким™. Я поинтересовался: "На что вы обращаете внимание, когда собираетесь погрызть ногти?" — "На палец во рту",— ответил он. "Нет, еще раньше, до того, как вы стали кусать ногти?" (Раз он уже начал кусать ногти, остановить программу невозможно). "Думаю, это что-то связанное с моими руками, когда мне скучно" — "Отлично, теперь мы можем изменить ситуацию".
Я объяснил технику подмены слайда с помощью двойной рамки. Как только он представил себе черно-белое изображение, на котором рука начинала тянуться ко рту, я попросил его немедленно заменить слайд. На цветном слайде он видел себя крупным планом, улыбающимся и уверенным в себе. С каждым разом повторение упражнения занимало у нас все меньше времени, пока наконец ему уже не надо было напоминать сменить слайд; второе изображение следовало за первым автоматически.
Когда кто-то из аудитории спросил, не будет ли он теперь кусать ногти, молодой человек честно ответил: "Не знаю, но сейчас руки лежат у меня на коленях гораздо спокойнее и я не чувствую позыва поднять их ко рту".
Все эти методы дают превосходные результаты. Главное, и это зависит от терапевта, правильно определить содержание зрительных образов и убедиться, что проведенное изменение благоприятно скажется на пациенте.
Глава 5. ПОЧЕМУ ТАК ЛЕГКО ОБИДЕТЬ ЧЕЛОВЕКА?
Приходилось ли вам задумываться, как легко практически каждый человек может обидеть или оскорбить другого человека, а иногда и самого себя, даже не подозревая об этом? Иногда человек осознает, что его поведение ранит других, но чаще всего он не задумывается о том, насколько длительным или разрушительным может быть это воздействие. Иногда оскорбление других приобретает вид навязчивой идеи, и человек теряет контроль над своими поступками.
Дети часто издеваются друг над другом, получая удовлетворение от слез других и не осознавая, как сильно это влияет на личность человека. Как они это делают и как можно помочь обиженным?
Пит был одним из обиженных. Ему только исполнилось 17 лет, он ушел из школы, у него не было работы, не было подруги, не было ничего. Когда я выглянул в приемную, чтобы пригласить его в кабинет, он выглядел совершенно несчастным. Вопрос, что бы он хотел изменить в себе с моей помощью, казалось, смутил его еще больше: он стал нервно барабанить пальцами и ерзать на стуле. Он заговорил лишь через две с половиной минуты. Две с половиной минуты тишины — это немало, но если пациент пытается взять себя в руки, и вы видите, как мучительно это ему дается, то лучше выждать, пока он не заговорит сам. Прервав его, вы предоставите ему предлог не рассказывать о том, что доставляет ему такую боль.
Справившись с собой, Пит произнес: "От меня плохо пахнет". Я посмотрел на него и сказал: "Ты говоришь, от тебя плохо пахнет?" (Заметьте: я не сказал: "От тебя плохо пахнет?") Снова последовала длинная пауза.
— Да, мой лучший друг сказал мне, что от меня плохо пахнет. Я знаю, что это так, потому что в школе ребята смеялись и разбегались от меня. Или же громко принюхивались и смеялись.
Рассказ о смехе насторожил меня. Возможно, кто-то решил хорошенько подшутить, а Пит был слишком уязвлен шуткой, чтобы понять ее. "Как тебе кажется, чем от тебя пахнет?" Обратите внимание: на этой стадии я не пытаюсь разубедить его, у меня еще не достаточно информации, чтобы начать работать с ним. Но я употребил слово "кажется", чтобы заронить 1 зерно сомнения в его голову. Он сразу клюнул.
— Вы имеете ввиду, что я все выдумываю? Я был у врача, но он сказал, что у меня все в порядке.— Его опасения попытались развеять слишком быстро, и он не поверил.
— Ты не возражаешь, если я подойду и понюхаю? — Пожалуй что нет.
Я подошел и стал громко втягивать носом воздух, обнюхивая его, но ничего, кроме запаха дезодоранта, не услышал. — Я слышу только дезодорант.
— Так еще никто не делал. Вы уверены, что больше запахов нет?
Его вопрос показал, что теперь он и сам стал сомневаться и 6 готов к тому, чтобы изменить свое отношение.
— Я бы не почувствовал дезодоранта, если бы от тебя пахло 5 чем-то еще.
— А я думал, это противный запах гниения. — Кто это тебе сказал?"
— Ребята в школе. Это было ужасно. Мне пришлось бросить школу. И я боялся искать работу, ведь везде сразу почувствуют, что от меня воняет.
— Если у тебя такие друзья, то и врагов не надо. Дети любят делать больно другим. Показав им, как тебе больно и неприятно, ты дал им в руки оружие. Почему они смеются над тобой? Нет, не потому, что от тебя пахнет, а потому, что видят тебя таким несчастным и смущенным.
Их представление о происходящем, их внутренние картинки отличаются от картинок Пита. Если бы они могли взглянуть на шутку его глазами, они, я думаю, не были бы столь жестокими. (Дело в том, что большинство людей так увлечены своими чувствами и представлениями, что не обращают внимания на чувства других. Я убежден, что в этом заключается основная сложность межличностных отношений). Теперь парень был готов к работе, и я спросил:
— А почему ты думаешь, что от тебя плохо пахнет? Что ты делаешь первым делом с утра?
— Принимаю ванну, и думаю, не начало ли от меня пахнуть.
— А как это происходит? Ты что говоришь себе: "Я уже пахну"?
— Да, мне кажется, я говорю себе что-то в этом роде.
— А ты представляешь себе лица своих друзей, принюхивающихся и смеющихся над тобой?
— Да, я вижу, как они разбегаются в стороны.
— Ну вот, теперь я знаю, как ты думаешь об этом, и я могу помочь тебе измениться.
— Слава богу, а то я уж думал, этот кошмар никогда не кончится.
Мы провели сеанс с подменой слайда, и после шести повторов Пит ушел удовлетворенный. Я встретил его через пару месяцев. Он нашел себе работу по душе и был вполне доволен жизнью.
Как-то раз один из моих коллег попросил помочь его жене Лин, которая пребывала в депрессии и суицидальном настроении. Они с женой любили друг друга, у них было двое замечательных детей, хороший дом. С первого взгляда оснований для депрессии не было. Но у Лин появился навязчивый страх чем-либо повредить своим детям. Лин недолюбливала своего отца и немного боялась его, потому что он вмешивался в их жизнь, плохо относился к ее матери и постоянно ссорился с ней.
Лин поставили диагноз эндогенной депрессии и прописали антидепрессанты. Но лекарства не помогли, не помог и врач. Психиатр предположил, что дело в ее отношениях с мужем, но это не вязалось с их убеждениями, и они перестали посещать его. Поэтому мой друг обратился за помощью ко мне.
Лин была красивой умной женщиной лет 35, и было трудно представить себе, что она уже не раз подумывала о самоубийстве. Она еще не делала попыток уйти из жизни, но мысль эта не покидала ее.
Лин была чрезвычайно гипнабельна, с низким сопротивлением. Я считаю, что должна быть причина, объясняющая любое состояние, даже эндогенную депрессию. Мне не по нраву теория, в соответствие с которой эндогенная депрессия — это психотическое состояние, вызванное биохимическим дисбалансом. Биохимический дисбаланс может действительно нарушиться, но тому могут быть причины, скрытые глубоко в подсознании. Поэтому-то я и решил обратиться к ее подсознанию в поисках причин депрессии. Мы установили идеомоторную реакцию пальцев, и я начал задавать вопросы. Когда я спросил, связано ли ее депрессивное состояние с отцом, которого, по ее собственным словам, она побаивалась, ответом было уверенное "Да". Тогда я спросил: "Ты чувствуешь себя достаточно подготовленной, чтобы позволить своему сознанию узнать о связи твоей депрессии с отношением к отцу?" Палец ее показал: "Нет". (Она была не готова посмотреть правде в глаза). В таких случаях продолжать бессмысленно; вы лишь потеряете пациента, если будете настаивать на своем. Поэтому я решил остановиться на этом, поняв, что мы имеем дело с сильными эмоциональными потрясениями, иначе она не пыталась бы скрыть их от самой себя. Тем не менее я спросил напоследок: "Думаешь ли ты, что в будущем будешь в состоянии позволить себе узнать о связи твоей депрессии с отношением к отцу?" и получил утвердительный ответ.
Следующий сеанс Лин начала рассказом о серьезной размолвке с отцом, когда тот вместе с матерью приехал к ним в гости. Увидев отца, Лин почувствовала враждебность по отношению к нему. Это ее удивило, так как обычно она боялась его и в его присутствии ощущала себя маленькой девочкой. Вскоре отец и мать начали ссориться, на что Лин крикнула: "Если вы приехали, чтобы ругаться, то лучше уезжайте домой". Эта реплика шокировала Лин, так как она хотела сказать что-либо подобное уже много лет, но не находила в себе сил высказаться перед отцом. Отец продолжал что-то кричать, Лин сунула ему в руки пальто и шляпу и вытолкала из дома. Когда захлопнулась дверь, ее всю трясло то ли от ярости, то ли от шокировавшей ее собственной смелости. Успокоившись, она позвонила матери и извинилась.
Очевидно, что мои вопросы на первом сеансе заставили ее начать подсознательно переосмысливать ситуацию. Если вы стронете что-либо с места в подсознании, то оно само начнет изменять вас без вашего ведома. Именно таково действие метафор.
После предварительной беседы мы с Лин решили продолжить сеанс гипноза с идеомоторными реакциями. На этот раз на вопрос, готова ли она сознательно воспринять связь своей депрессии с отношением к отцу, она ответила утвердительно.
Тогда я сказал: "Что бы ни сделал твой отец в прошлом, это, по-видимому, тебя сильно задело. В то время ты отстранилась от боли, стараясь наладить свою жизнь, но боль эта не ушла, но укоренилась внутри. Позволь себе почувствовать эту боль, пережить ее вновь, лишь тогда она отпустит тебя и перестанет мучить. Иначе ты будешь хранить эту боль в своем подсознании и впредь. Выплесни ее, почувствуй эту боль в животе, глазах, груди, по всему телу. Почувствуй ее телом и мозгом".
Лин корчилась в кресле и глубоко дышала. На глазах у нее стояли слезы. Я еще усилил состояние дискомфорта и боли, а затем сказал: "Теперь, когда ты переживаешь эту боль внутри, перенесись памятью в то время, когда впервые ты почувствовала ее". Она стала всхлипывать и бормотать: "Нет, нет, не может быть", пытаясь диссоциировать себя от внутренних переживаний. Диссоциируясь, человек отталкивает непережитое переживание в подсознание, пытаясь забыть о происшедшем. Но оно остается внутри, вызывая депрессию и чувство вины. Оно мешает оскорбленному человеку любить, искажает его восприятие любви к другим и затрудняет межличностные отношения, даже отношения с детьми. Человек, подвергшийся оскорблению или насилию, может причинить боль своим детям, поскольку они напоминают ему о его скрытом, подавленном переживании, что воспринимается им как намеренное оскорбление и порождает яростную ответную реакцию.
— Чего не может быть? — Мой отец делает мне больно, он насилует меня. Я говорю, чтобы он ушел, а он продолжает. Он говорит, чтобы я молчала, а не то его посадят в тюрьму, а мы с мамой пропадем без него. Но прежде чем его увезут, он убьет меня.
Неудивительно, что Лин забыла о происшедшем. Помнить такое было непереносимо. Я проделал с Лин упражнение на приближение/удаление картинок. На первом черно-белом снимке она представила себя маленьким, оскорбленным ребенком, но снимок быстро отдалился, размылся в пятно, и обратно вернулся другой, на этот раз цветной кадр, на котором взрослая Лин спокойно требовала, чтобы отец ушел, точно, как это произошло недавно в ее доме.
В течение следующей недели Лин стала вести себя спокойнее и увереннее, депрессия практически исчезла. С тех пор прошло пять лет, но депрессия не возобновлялась.
Итак, мы рассмотрели, как дети могут оскорбить детей, как детей обижают взрослые, теперь можно проанализировать причины жестокого отношения между взрослыми. Как раз недавно мне рассказали о случае с женой одного моего друга. Вика поехала в торговый центр со своими детьми, оставила их у витрины магазина игрушек, а сама побежала в соседний магазин поменять юбку, купленную накануне. В примерочной она провела больше времени, чем ожидала, стала беспокоиться за детей и, выбегая из магазина, упала и подвернула ногу. Хромая, она довела детей до машины и, несмотря на боль в ноге, села за руль. С грехом пополам Вика доехала до дома, но, загоняя машину в гараж, случайно вместо тормоза нажала на акселератор, врезалась в стену и сильно разбила машину. На следующий день нога распухла, и Вика отправилась в больницу, где ей порекомендовали держать ногу в покое и выдали на время костыли.
Через день Вика попросила свою подругу подвезти ее до больницы, а по дороге пожаловалась, что муж считает ее поведение безответственным и во всем винит ее одну. Во-первых, ей не следовало ездить в магазин. Во-вторых, не надо было садиться в машину с больной ногой. А раз во всем виновата она сама, то пусть едет в больницу на автобусе, ему некогда с ней
Очевидно, у женщины сложилась своя версия происшествия, тогда как версия ее мужа была совершенно иной. Поскольку восприятия одного и того же события так сильно отличались, мой друг оскорбил свою жену, сам того не желая. Он считал себя вправе проучить ее за безалаберность. Добавлю, что позже он смягчился и частично согласился с женой. Однако мне кажется, что эта история убедительно показывает, как мало надо, чтобы оскорбить человека. Мы не идеальны и время от времени поступаем, не задумываясь о том, что приносим другим страдание и боль. Но некоторые люди не могут осознать серьезность этой ситуации. Их биокомпьютер запрограммирован так, что не может признать своей ошибки, и они лишь усложняют отношения, доказывая свою правоту. Если вы научитесь менять программы обработки информации, то и вам, и окружающим будет намного легче. Помните, что, оскорбляя другого человека, вы запускаете в действие механизмы саморазрушения, которые могут нанести вред вам самим. Упорствуя в своем поведении, мы делаем наш мир местом более печальным, а людей, населяющих его, более несчастными. Самоубийство становится привычным, а смерть, разрушение и жестокость все более распространенными.
Одной из форм жестокости, принятых в отношениях между взрослыми людьми, является развод. Недавно я прочитал в газете: "Женщины считают мужчин агрессивными, эмоциональными калеками, которые никогда не прислушиваются к мнению своих жен, пытаются довлеть над ними в мыслях, словах и делах, вынуждают своих жен и возлюбленных чувствовать себя простыми домохозяйками". И немного ниже: "70% женщин, состоящих в браке более пяти лет, имеют внебрачные связи, и большинство из них об этом не сожалеет". Я думаю, что процент супружеской неверности среди мужчин уж никак не ниже.
Каждый с таким упорством стремится оправдать собственное поведение, что не испытывает вины перед обиженным и оскорбленным партнером. Иногда супруги обвиняют друг друга, стараясь взвалить вину за неверность на плечи партнера лишь для того, чтобы самим не испытывать угрызений совести. Вина или то, что выдумывает человек в попытке защититься от чувства вины, лишь скрывает истинную проблему, препятствует восстановлению добрых и прочных отношений.
Я считаю, что в случае разрыва между двумя людьми (особенно, если у них есть дети) необходимо сделать все возможное, чтобы помирить их. Если они когда-то сильно любили друг друга, хотели иметь детей, то их можно изменить так, что их отношения улучшаться по сравнению с тем, какими они были до разрыва. Восстанавливать старые взаимоотношения не имеет смысла, ибо именно они и довели супругов до развода.
Пациенты часто говорят мне: "Мы пытаемся вновь сойтись и вернуться к прошлому". На что я неизменно отвечаю: "Зря. У вас ничего не выйдет. Давайте лучше попробуем построить новые отношения и пойти вперед к будущему".
Не было еще случая, чтобы я не сумел помочь построить новые отношения супругам, стоящим на грани развода, конечно, при условии, что они этого хотели.
Прежде чем помогать людям, вам надо снять с них тяжкое бремя вины, вины осознанной и бессознательной, отвлечь супругов от игры "кто виноват?". Какая разница, кто совершил промах. Главное, чтобы оба человека смогли посмотреть друг на друга глазами партнера, понять, в чем отличается их восприятие действительности. Затем надо найти способ так изменить восприятие обоих, чтобы как можно больше их сблизить. При согласии обеих сторон это технически легко выполнимо.
Чувство вины легче всего снять, обьяснив состояние влюбленности как временное помешательство. Разрыв отношений — это тоже временное помешательство. И лишь между этими состояниями и находится настоящая любовь (см. гл. 3). Давайте найдем способ вернуть удовольствие партнерам от общения друг с другом. Ведь влюбленность, как и ненависть, — состояния временные. Влюбившись, вы смотрите на объект своей любви сквозь розовые очки, что безусловно искажает реальность. Но надолго исказить реальность невозможно — иначе грозишь оказаться пациентом психиатрической лечебницы. Разлюбив, мы смотрим на все в черном свете, что опять-таки является искажением истинного положения вещей. Но раз люди однажды сошлись, то, значит, и восприятия реальности у них сумели соприкоснуться. Поэтому-то терапевту остается лишь найти эту точку соприкосновения и построить на ней новые взаимоотношения.
Вы можете использовать любую из методик, описанных в гл. 4 или 6, изменяя убеждения и находя общее в разных точках зрения. Если люди любили друг друга, то всегда остается надежда вернуть им это чувство усиленным и укрепленным. И если оба партнера того желают, чувство это останется с ними надолго. Однако без посторонней помощи люди редко изменяются, упорствуя в своем поведении. Решившись на развод, супруги заявляют, что оба они изменились. Чаще всего это не так. Это не они изменились, а то, как они думают друг о друге. Но как бы то ни было, любой человек может стать кем угодно, если только знает, как это сделать, и хорошенько подготовит себя к переменам.
Глава 6. УБЕЖДЕНИЯ И КАК ИХ ИЗМЕНИТЬ
Существует поговорка: "Нет ничего нового под солнцем". Вот, работаешь ты над своей задачей и думаешь, что изобрел нечто новое, но проходит мимо дома твоего путешественник и рассказывает об 'этом же открытии, сделанном кем-то другим. Тем-то и дорога мне психотерапия, что в процессе работы приходится сталкиваться со множеством замечательных людей, учиться их понимать, чувствовать ответственность за них.
Одним из таких людей, которые безусловно делают мою жизнь интереснее, является Билл Пембертон из Сан-Франциско. Мы встретились на каком-то семинаре и сразу поняли, что станем друзьями. Именно Билл познакомил меня с работами Альфреда Корзибского и Ричарда Бэндлера. Билл любил говорить: "На свете сложнее всего найти общий язык с человеком других убеждений".
Я считаю, что именно общность мнений и убеждений зажигает в людях искру привязанности. Поэтому, когда два человека влюбляются, женятся, заводят детей, а затем, поссорившись, говорят, что все потеряно, что они полностью изменились, на самом деле спасти семью, восстановить и даже улучшить взаимоотношения еще не поздно, были бы только к этому готовность и стремление обоих супругов. Но если убеждения людей настолько различны, что мешают им посмотреть на мир глазами друг друга, то наладить коммуникацию между ними практически невозможно.
Вспомните, что случилось, когда Хомейни взял американских заложников в Иране, а президент Картер пытался добиться их освобождения. Оба осыпали друг друга оскорблениями, и, если бы все зависело только от них, то заложники до сих пор томились бы в застенках. Помню, как в газете "Санди Экспресс" от 20 декабря 1987 года появилась статья под заголовком "Обезумевший иранский руководитель назвал преемника своей кровавой революции". В статье подчеркивалось, что новый лидер ставит своей целью:
1) продолжать до победного конца войну против Ирака и в особенности против "сионистского отступника" С. Хуссейна;
2) свергнуть королевскую династию в Саудовской Аравии;
3) уничтожить "сионистскую цитадель" Израиль;
4) всеми силами оказывать сопротивление Сатане в лице США и западной культуры и др.
Что можно ответить на это, не будучи мусульманином? Во-первых, не думаю, что Хомейни считал себя "обезумевшим". Уверен, что Хуссейн не причисляет себя к отступникам; королевская семья в Саудовской Аравии не торопится быть свергнутой, а Израиль — уничтоженным. Полагаю, США не признают своей "сатанинской" роли. Тем не менее, возможно, тысячам невинных людей придется умереть за убеждения Хомейни.
Билл как-то сказал: "Оскорбление порождает самоуничтожение". Каждый раз, когда вы оскорбляете кого-либо, вы унижаете себя в глазах этого человека. Если внимательно присмотреться к тому, что творится вокруг, вы увидите, что люди повсюду наносят друг другу оскорбления, умаляя убеждения друг друга. А затем они начинают обвинять друг друга в происшедшем, переходя на второй виток оскорблений. Играя в игру "поиск виновного", мы лишь глубже проваливаемся в болото непонимания и взаимных обид. Неожиданно бездна разверзается под ногами, вокруг царит смерть и разрушение. Вам нужны примеры? Вспомните враждебное противостояние Ирана и Ирака, кровавый конфликт католиков и протестантов в Ирландии и др.
Экстремальные мнения, навязывание своих убеждений и верований всегда приводят к смерти. Но войны, хаос и разрушение творятся во имя некой системы убеждений. Запутавшиеся в экстремальных убеждениях люди не способны увидеть правду других людей, не могут общаться вне системы своих убеждений. В результате они оскорбляют людей с чуждыми им взглядами и ставят страны на порог войны. Во всех странах это понимают, но не в силах такую ситуацию предотвратить. Мы знаем, что необходимо предпринять, но слишком многие люди окопались в защитных бункерах своих узких убеждений и не способны разрешить проблемы современного мира.
Проблемы, о которых я веду речь, характерны не только для международной политики; они окружают нас в нашей повседневной жизни. Как только люди не издеваются друг над другом, даже не осознавая происходящего! Попытка развенчать убеждения другого человека, повергает его в отчаяние. Я надеюсь, что в предыдущей главе я достаточно ясно показал, как легко людям оскорбить друг друга, и все лишь из-за разных процессов обработки информации, из-за разных убеждений. Надеюсь также, что мне удалось убедить вас в том, что существуют способы изменить как процессы обработки информации, так и убеждения. Но делать это следует очень аккуратно, ведь если начать с того, что дать понять человеку, насколько его убеждения неадекватны, можно быстро потерять раппорт, а с ним и пациента.
Расскажу об одной действенной методике, помогающей убедить человека в нецелесообразности его поведения. Ивонна и Джек вдоволь натерпелись друг от друга. Она обвиняла его в том, что семья стоит на грани раскола, он, в свою очередь, во всем винил ее. Оба ждали, что именно партнер должен сделать шаг к примирению, поскольку за собой вины никто не признавал. А тем временем страдали они сами и их дети. Джек говорил: "Когда жена ведет себя разумно, все становится на свои места". А Ивонна жаловалась: "Если бы муж вел себя лучше, я бы чувствовала себя нормально". Но никто не замечал недостатков за собой.
Я начал с того, что попытался убедить Ивонну посмотреть правде в глаза. Она создавала вокруг себя мертвую зону, убежденная в том, что должна оставаться упрямой и твердой. В результате любое слово мужа воспринимала как личное оскорбление. Разумеется, так делу не поможешь. Рассказывая мне о ссорах, Ивонна со вздохом сказала: "Меня тошнит от всего этого". Я ответил: "Помоги мне понять, от чего тебя тошнит. Что ты делаешь, что приводит к чувству тошноты?" Обратите внимание: я не подвергаю сомнению ее убеждение в виновности Джека. В противном случае Ивонна подумает, что я принял сторону ее мужа. В таких ситуациях необходимо оставаться нейтральным, никогда не пытайтесь играть с пациентами в игру "кто виноват?". Затем я предложил: "Давай представим, что на сегодня я — это ты, а у тебя выходной, ты совершенно спокойна. Покажи мне, как попасть в ситуацию, от которой мне тошно становится. Что мне надо сделать?"
— Ну, для начала надо поскрежетать зубами и сдержаться. — Ладно, так и сделаю. — Я поскрежетал зубами и излишне преувеличенно вздохнул. — Довольно неприятно. А что еще?
— Надо крепиться, чтобы выжить.
— Крепиться? А что произойдет, если этого не делать? — Как?! Просто сойдешь с ума!
— Хорошо. Я должен скрежетать зубами и крепиться, чтобы не сойти с ума. Это еще сложнее и еще неприятнее. Не мудрено, что тебя тошнит от этого. Тут любого стошнило бы. А что еще мне надо сделать?
— Все время надо быть настороже и не расслабляться.
— Ага, надо скрежетать зубами и крепиться. Постоянно настороже и не расслабляться. А как это, быть настороже?
— Ну, это значит, держать себя в руках и не принимать ничего, что говорит Джек, за чистую монету.
— Понятно, то есть я слушаю Джека и думаю, не критикует ли он меня, так?
— Да, возможно.
— Итак, все, что говорит Джек, меня задевает. Я даже предполагаю, что все, что бы он ни сказал, будет критичным по отношению ко мне. Что же мне делать? Еще до того, как Джек откроет рот, я уже знаю, что он хочет меня оскорбить. Понятно, что мне приходится скрежетать зубами и крепиться (со вздохом). Ясно, что я боюсь сойти с ума, поскольку не могу расслабится. Ясно, что мне приходится быть все время настороже. Если все это делать, то меня и до конца дня не хватит. Разве не так?
— Так.
— Знаешь, не представляю, как я справлюсь хотя бы день. Думаю, что и одного дня такой жизни хватит, чтобы свести меня с ума. Каким же образом могу я остаться в здравом рассудке, если все, что я делаю, сводит меня с ума? Как я могу терпеть все это и чувствовать себя комфортно? Как мог бы я сделать свою жизнь хоть чуточку приятнее?
— Наверное, надо попробовать расслабиться. — Полагаю, это поможет. — Должно быть.
— Ты хочешь чувствовать себя комфортнее? Тогда, может быть, попытаешься немного расслабиться? Ты ведь знаешь, если то, что ты делаешь, не помогает, надо попробовать сделать иначе.
— Да, думаю, что вы правы. Наверно, мне действительно надо немного расслабиться.
Вы видите, я заставил Ивонну взглянуть на проблему со стороны и попытаться поискать выход из положения, критически оценив свое поведение. Затем сходным образом мне пришлось заставить Джека пересмотреть некоторые его убеждения. Дело еще не закончено, но по крайней мере мы сдвинулись с мертвой точки. И Джек, и Ивонна говорят, что поверили в свою способность измениться и в мою готовность помочь им. Это значит, что раппорт у нас установлен и я могу начать искать способы наладить их взаимоотношения.
А сейчас я хочу процитировать молитву гештальтистов:
Я — это я. Ты — это ты.
Я живу не ради твоего удовольствия,
И ты живешь не ради моего.
Я делаю свое дело, ты — свое,
И если случится так, что мы встретимся,
Нам будет хорошо.
Надеюсь, что Ивонна и Джек научатся жить именно так. Надеюсь, что наши ошибки способны научить нас не повторять их.
Глава 7. ФОБИИ: КАК ИЗМЕНИТЬ ИХ
Давайте рассмотрим, как можно изменить фобии. В гл. 4, говоря о методиках изменения поведения, я намеренно выпустил случаи с фобиями, поскольку решил выделить их в отдельную главу. Разумеется, многие из методов изменения поведения применимы и для фобий. Но я хочу привести несколько конкретных случаев лечения с объяснением различных тех
Фобия зубной боли
Когда Катрин впервые вошла в мой кабинет, она заметно нервничала и явно сомневалась в исходе лечения. Красивая, элегантно одетая женщина лет 40, она до безумия боялась зубных врачей. Она сказала мне, что хорошо знает своего стоматолога, человека доброго и заботливого, но все равно не может позволить ему лечить себя. В последний раз она до бесконечности откладывала свой визит к стоматологу, а оказавшись в конце концов в кресле врача, пришла в ужас. Даже утром накануне приема она думала: "Что бы мне придумать, чтобы не пойти к зубному врачу?" Но предлога не нашлось, а муж взялся сам довезти ее до клиники. В комнате ожидания она в страхе прислушивалась к звуку бормашины, а когда сестра пригласила ее пройти в кабинет, вся задрожала: ноги отказывались идти. Сев в кресло, она решила, что сейчас упадет в обморок. Слова врача доносились к ней как бы издалека, не касаясь сознания. Страх сковал ее. Внезапно она выбралась из кресла и бросилась вон из кабинета, сгорая от стыда, но не в силах остановиться.
Вечером врач позвонил ей домой и предложил обратиться ко мне за помощью. Она пришла, но тут же заявила, что не видит в этом никакого смысла.
Я спросил Катрин, как ей удалось так перепугаться. Лично я не очень боюсь зубных врачей. Быть может, она сумеет научить меня бояться.
— Ну, начинается с того, что утром я вынимаю из почтового ящика открытку с указанием времени приема. Я думаю: "Как бы мне не пойти?" и цепляюсь за любой возможный предлог.
— А как вы это делаете? Вы слышите внутренний диалог с самой собой о том, как бы не пойти к стоматологу?
— Да, я говорю себе, что не хочу идти. А затем спрашиваю себя, что бы предпринять.
— А что значит весь этот разговор с собой?
— Видимо, то, что я до смерти боюсь лечить зубы.
— Понятно. А вам хочется бояться того, что делать все-таки необходимо?
— Нет, конечно.
— Тогда зачем же приказывать себе пугаться? Ваш мозг замечательно справляется с поставленной задачей перепугать вас. Он заставляет вас нервничать и выдумывать предлоги для отказа от визита к врачу. Раз уж вы поставили задачу, ваш мозг ничто не остановит.
— Я об этом не знала. Я думала, это зубной врач так действует на меня.
— Нет, вы же сами говорите себе, что надо испугаться, еще до того, как отправитесь в клинику.
— Да, но раньше я об этом не подозревала.
— А что вы делаете еще, чтобы испугаться, когда видите, что идти к врачу все-таки придется?
— По дороге я говорю себе, что не хочу ехать. У меня дома уже знают о моих страхах и обычно кто-нибудь едет со мной. А затем я вхожу в комнату ожидания, смотрю на ожидающих приема, слышу звук бормашины и прихожу в ужас.
— Что вы делает, чтобы придти в ужас?
— Я говорю себе, что скоро моя очередь. Да, теперь я знаю, я просто убеждаю себя бояться бормашины, а я не хочу бояться.
— Тогда зачем убеждать себя бояться?
— Вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая.
— Нет. Мы все совершаем глупости. Поэтому-то мы все невротики. Но некоторые люди понимают, что делают глупость и исправляются в следующий раз. Но если уж вы запрограммировали себя, то вас не остановишь. Остается лишь подождать следующего раза и перепрограммировать себя.
— Ну что же вы ждете? Перепрограммируйте меня!
— Что ж! Мне лишь вот что надо узнать. Когда вы вылечитесь и не будете бояться стоматологов, когда сможете без проблем залечить зуб, что изменится в вашем самовосприятии?
Как вы будете себя чувствовать, когда сможете полностью контролировать себя?
— Ой, да это будет замечательно! Я перестану стыдиться себя.
— Предположим, что вы уже стали таким человеком. Закройте глаза и представьте себе эту изменившуюся женщину. Посмотрите, как замечательно быть уверенной в себе и ничего не бояться. Ну как?
— Великолепно! — на лице ее сияла улыбка. — Отлично. А теперь закройте глаза и представьте себе, что вы входите в кинотеатр и усаживаетесь на свободное место в центре зала. Кивните, когда сумеете все это представить. (Она кивнула). А теперь, оставаясь сидеть в кресле кинотеатра, мысленно перенеситесь на самый задний ряд, откуда вы можете видеть себя, сидящую в центре зала. Фильм, который вы смотрите, черно-белый, о том, как вы встаете утром и узнаете о вечернем приеме у стоматолога. Вы начинаете нервничать и придумывать предлог, чтобы не пойти на прием. Но кто-то из домашних сажает вас в машину, и вот вы в комнате ожидания у зубного кабинета. Вы слышите жужжание бормашины, а вскоре сестра предлагает вам пройти в кабинет. Вы садитесь на кресло, зубной врач осматривает ваши зубы и ставит вам пломбу, после чего вы в изнеможении выходите из клиники. А теперь остановите фильм и откройте глаза. Ну как, получилось?
— Да, было не просто, но думаю, что получилось. — Отлично! А теперь проделайте это еще раз, но уже самостоятельно и побыстрее. Помните, что вы смотрите на саму себя, сидящую в кинотеатре. Фильм должен быть черно-белым. Кивните, когда увидите себя выходящей из клиники, остановите фильм, но глаза не открывайте.
Примерно через минуту она кивнула.
— Теперь, когда фильм остановился, посмотрите, как ваше тело, сидящее в центре кинозала, встает, подходит к экрану и входит прямо в экран. Как только ваше тело становится частью картинки на экране, фильм становится цветным. Посмотрите его еще раз, но теперь прокручивая события назад: вы выходите из клиники, садитесь в кресло врача, едете с мужем на прием, встаете утром и т.д. Просмотрите фильм в обратном порядке и откройте глаза.
Когда вы рассматриваете нечто устрашающее с необычной точки зрения (в данном случае, в обратном порядке событий), ваш страх проходит. Но я считаю, что кашу маслом не испортишь, и подстраховываюсь, используя другую технику. На этот раз я применил метод замены слайда в нескольких вариантах.
Сначала она быстро заменяла черно-белый слайд с только что проснувшейся Катрин, думающей с ужасом о вечернем приеме у врача, на цветной слайд с бодрой и радостной Катрин, говорящей себе: "Какой прекрасный день! Хорошо, что сегодня я наконец залечу свой зуб".
Я попросил Катрин проделать это упражнение восемь раз с короткими интервалами, во время которых она открывала глаза. Затем мы меняли черно-белый слайд, на котором Катрин со словами "О боже!" входила в приемную стоматолога, на цветной слайд, где она улыбалась и говорила: "Как я рада, что скоро запломбирую свой зуб, и у меня все будет в порядке!"
После того как мы проделали упражнение с подменой слайда с семью различными сюжетами, я попросил Катрин посмотреть фильм о себе еще раз. Она это сделала очень быстро и сказала, что цветной фильм начался для нее еще до того, как окончился черно-белый.
Затем мы с Катрин прошли на другой этаж к моему знакомому стоматологу. Я посадил ее в кресло и включил бормашину. "Раньше меня бы уже всю трясло", — с улыбкой созналась Катрин. Когда она уходила, я слышал, как она тихо напевает какую-то песенку.
Агорафобия
Марии было лет около сорока. Впервые она испугалась выйти из дома после того, как у стоматолога перед удалением больного зуба ей сделали внутривенный обезболивающий укол. Она помнила, что сопротивлялась, а затем уснула. Даже во сне она боролась, и ее пришлось удерживать силой. Она помнила, что ее сковал ужас, а затем она хотела бежать, спасая свою жизнь. Дома лучше ей не стало: она пребывала в изнеможении и прострации. Ноги и руки у нее были в синяках, так как ее с силой удерживали в кресле.
На следующий день она собиралась пойти в магазин, когда внезапно почувствовала приступ страха и головокружение. Пришлось вернуться в дом, чтобы отдышаться. В этот день паника охватывала ее еще несколько раз, например, в переполненном автобусе, так что ей пришлось сойти, не дождавшись своей остановки. Затем приступ повторился в магазине. С тех пор походы в супермаркет стали для нее кошмаром.
По субботам она обычно ходила с мужем в его клуб выпить и потанцевать. Однако в следующую субботу после приема у стоматолога в клубе ей стало дурно, и она едва не упала в обморок. Пару раз она попыталась пойти туда снова, но каждый раз чувство дурноты возвращалось к ней.
Мария обратилась к врачу, и ей прописали транквилизаторы, которые она принимала в течение двух лет. К тому времени многие места стали для нее запретными: она уже не пыталась вернуться в клуб, во многих магазинах ей едва удавалось сдерживаться, особенно когда было много народа. В кинотеатре теперь она всегда садилась на задний ряд поближе к выходу, иначе ее состояние ухудшалось. На автобусах она больше ездить не могла.
Когда у нее снова заболел зуб, Мария отправилась к своему зубному врачу, но в кабинете начался новый приступ агорафобии и ее пришлось вернуться домой. Транквилизаторы, которые к тому времени она принимала уже шесть лет, помогали все меньше и меньше. Вот тогда ее направили ко мне.
Мария явно страдала от травмы первого рода. На приеме у стоматолога, когда она пыталась освободиться, к ней подсознательно вернулись воспоминания о родах. Очевидно, что все "запретные" места она теперь тоже подсознательно связывала со своей травмой. Когда Мария очнулась после наркоза у стоматолога, она чувствовала себя изможденной, как если бы сражалась за свою жизнь, потому что под наркозом вспомнила роды. Иногда наркоз снимает защитные барьеры сознания, которые охраняют человека от ощущений потери и боли. Возможно, во время родов Марии пришлось сражаться за свою жизнь. Новые обстоятельства всколыхнули память о родовой травме, и она заякорила травматические воспоминания на некоторых людных местах типа магазина и автобуса.
Когда я объяснил это Марии, она призналась: "В этих местах у меня возникает чувство, что мне необходимо выбраться оттуда, иначе я умру."
Итак, история была написана, оставалось переписать ее конец.
Начали мы с "марафона". Я напомнил ей, что места, куда она боится ходить, не при чем: все дело в болезненных воспоминаниях, которые она подсознательно связывала с местами своих посещений. Воспоминания довлели над ее мозгом, и мозг заставлял ее бояться.
— Вам будет приятно, если вы сумеете полностью управлять своим сознанием и чувствовать то, что хотите чувствовать?
— Конечно, это будет замечательно. Тогда мы перешли к "марафону". Она представила себя плывущей среди 50 миллионов других, и она, именно она пришла первой, вышла победительницей. Я попросил Марию представить, как этот образ победительницы сливается с ней, с 40-летней женщиной, которая теперь тоже сможет побеждать.
Улыбка осветила ее лицо, и я понял, что "марафон" помог ей проделать трансформации В®К и А®К. Но нам еще оставалось разрушить якоря, ассоциирующиеся с родовой травмой.
Я попросил ее вспомнить, как она заставляет себя испугаться. Вначале она не знала, что ответить. Ее просто пугали определенные места.
— Играя в игру "кто виноват?", вы навсегда останетесь с чувством страха. Не следует винить толпу или тесноту помещений, но надо вспомнить, что делаете вы, попадая в подобные ситуации.
Оказалось, что каждый раз Мария ведет с собой оживленный внутренний диалог. Я подталкивал ее к осознанию этого, заставляя представить, продумать, прослушать, разыграть происходящее.
Затем мы перешли к "замене слайдов". Сначала она представила себе коридор, ведущий к двери ее дома, который она стала уменьшать и удалять, пока не увидела ребенка, жаждущего скорее родиться. Ребенок делал отчаянные попытки продвинуться вперед и шептал: "Я умру, если не выберусь отсюда". Мы отодвигали картинку, пока она не стала темным пятном, и вернули на место цветное фото улыбающейся Марии, выходящей на улицу и думающей: "Интересно, что нового я увижу сегодня в супермаркете?" Она проделывала это упражнение до тех пор, пока вторая картинка не стала появляться автоматически.
Следующий сюжет — супермаркет. Мария с ужасом стоит в очереди в кассу и думает: "Я должна уйти, иначе я упаду в обморок". Но образ этот удаляется, а на смену ему приходит радостно улыбающаяся Мария, говорящая себе: "Смотрите, как я обставлю все эти 50 миллионов снова".
Мы повторяли упражнение с другими магазинами, автобусами, клубом, пока второй образ во всех случаях не стал автоматически вытеснять первый. Что еще сказать? Больше агорафобия Марию не тревожит.
Канцерофобия
Жена Джерри Мак-Кенна позвонила мне, чтобы узнать, не лечу ли я фобии на рак. "Нет,— ответил я,— я лечу людей". Она объяснила, что очень беспокоится за мужа, у которого развилась ужасная фобия на рак. Могу ли я помочь ему? Я ответил, что мне сначала нужно встретиться с ее мужем и посмотреть самому. Мы договорились о встрече.
Она пришла вместе с мужем, чтобы убедиться, что он правильно все расскажет. "А то придет домой и жалуется, что надо было ему рассказать врачу еще о том, да об этом".
Оба они были очень милыми людьми. Если узнать людей поближе, все кажутся милыми и порядочными. Джерри, пенсионер лет 65, любил рыбную ловлю, выглядел моложе своего возраста. Жена была лет на 10 моложе его. Должно быть, в молодости от нее было глаз не отвести, да и сейчас выглядела она красивой и ухоженной. Оба супруга были хорошо воспитаны и образованы.
Джерри жаловался на кашель и боль в груди, на ощущение, будто в груди ему что-то мешает. Его также тревожило ощущение чего-то чужого и неприятного в нижней части живота. Врач, к которому он обращался, признал его совершенно здоровым. Джерри настоял на том, чтобы лечь в клинику на обследование. Но даже всесторонняя проверка и анализы не выявили никаких отклонений и следов рака. Джерри сначала было успокоился, но вскоре сомнения одолели его вновь. Еще один врач признал его здоровым, но страх перед раком упорно преследовал Джерри.
Я поинтересовался, не умирал ли кто-нибудь в его семье от рака, и, как оказалось, попал в точку. Когда Джерри служил в армии, его отпустили в увольнение к умирающей матери. Она была крупной женщиной, но, увидев ее в госпитальной палате, худую, бледную, истощенную, Джерри с трудом узнал свою мать. Он был шокирован и тяжело пережил ее смерть. Теперь, думая о матери, Джерри вспоминал ее такой, какой видел в день смерти. Рак страшно изменил ее, и Джерри не хотел так выглядеть сам, он боялся рака.
Отслужив в армии, он занялся бизнесом, много путешествовал и думать забыл о раке. Но уйдя на пенсию, он снова стал возвращаться к тягостным мыслям, и образ умирающей матери все чаще вставал у него перед глазами. Теперь многое напоминало ему о раке, он не мог выбросить из головы мысли о нем даже на рыбалке.
Джерри легко поддавался гипнозу, поэтому мы проследовали с ним по пути "марафона". Я напомнил ему, что в конечном счете все мы умрем, но до последнего дня обязаны оставаться ответственными за себя, должны стремиться прожить жизнь полнее и интереснее, поднять свое сознание на более высокий уровень. Я обсудил с ним трагическую смерть его матери, которая, безусловно, показалась ужасной для молодого человека. Но какой смысл думать об этом сейчас? Он прожил замечательную жизнь, так почему бы не получать удовольствие от жизни и впредь. Конечно, он умрет от чего-либо, но пока он здоров, не теряет веса, ничего не мешает ему воспринимать каждый новый день, как награду и подарок. Мы переписали его историю, сделав ее историей со счастливым концом. Заодно я спросил, действительно ли он любил свою мать. Я не сомневался в ответе, но хотел, чтобы он сказал мне сам.
— Да, она была прекрасной матерью. Я очень любил ее. Я спросил, какой бы она хотела остаться в его памяти.
— Как вы думаете, она хотела, чтобы ее запомнили умирающей? или красивой, заботливой и любящей, какой она была всю свою жизнь?
— Конечно, какой она была до болезни. — А вы разве не хотели бы запомнить ее такой, какой она была всю жизнь? Разве честно забывать то, как она выглядела всегда, и помнить тот единственный день? Разве вам самому не хотелось бы остаться в памяти других людей здоровым и счастливым?
— Конечно, хотелось бы. — Тогда закройте глаза и представьте себе ее, как вы запомнили в тот день в больнице. А теперь медленно уводите изображение вдаль, пока оно не превратится в неясное пятно. Возвращайте к себе картинку уже другой: на ней ваша мать счастливая, любящая, красивая. Посмотрите, она улыбается вам и говорит, как сильно любит вас. Улыбнитесь ей в ответ, пусть улыбка покажет, как вы ее любите. То, что ее больше нет с вами рядом, не может изменить эту любовь. Любовь ваша сильна и, как прежде, согревает вас. Почувствуйте ее.
Он улыбнулся, и на глаза его навернулись слезы. Но это были слезы радости. Я попросил Джерри открыть глаза. Затем он проделал это упражнение шесть раз, открывая глаза после каждой попытки. Постепенно новый образ матери стал приходить к нему быстрее, ему было гораздо легче вспомнить ее именно такой. Страх Джерри перед раком развеялся сам собой.
Фобия на пауков
Кейт жутко боялась пауков. Она жила с мужем в старом каменном доме, где некоторые внутренние стены намеренно оставили без отделки. К сожалению, пауки очень любят селиться на каменных стенах. Когда Кейт видела паука, она накрывала его какой-нибудь кастрюлей и звала мужа, чтобы он вынес его во двор. Во всем остальном Кейт была чрезвычайно спокойной и уравновешенной.
Муж Кейт был моим старым знакомым и как-то попросил меня вылечит его жену. Кейт была хорошей пациенткой для гипноза и легко впадала в транс. Я обратился к ее подсознанию с вопросом, существует ли причина ее страхов, а если существует, то указать это поднятием пальца. (Идеомоторная реакция пальцев). Палец поднялся. Тогда я попросил ее подсознание рассказать об этой причине. Через несколько минут она стала заметно нервничать, проявились признаки страха, и она стала шептать: "Нет, нет".
Я спросил ее подсознание, достаточно ли подготовлена Кейт, чтобы узнать о причине своих страхов наяву, и получил отрицательный ответ.
Я успокоил ее и попросил забыть обо всем, что произошло во время транса. "Ты можешь проснуться, как просыпаешься обычно ото сна, но не можешь припомнить, что же тебе снилось. Но если когда-либо твое подсознание посчитает тебя достаточно сильной и подготовленной, то ты сразу вспомнишь свой сон".
Кейт вышла из транса и извинилась, что заснула во время сеанса. Через некоторое время мы встретились с другом в кафе неподалеку и засиделись за кружкой пива. Хозяин пригласил нас в подвал, чтобы похвастаться своим запасом вин, так что домой мы вернулись довольно поздно. Дома мой приятель начал было рассказывать жене о нашей маленькой пирушке в подвале, но Кейт прервала его.
— Знаете, я тоже думала о подвалах. Когда я была еще маленькой, родители иногда клали меня спать, а сами отправлялись куда-нибудь потанцевать. Как-то я проснулась и захотела попить. Я отправилась на кухню, но у лестницы увидела открытую дверь, ведущую в подвал. Я подошла к двери и громко позвала родителей. В подвале что-то зашуршало, а я, испугавшись, захлопнула дверь, заперла ее на засов, побежала обратно в спальню и попыталась заснуть. Когда вернулись родители, я рассказала им, как перепугалась у подвала. Они успокоили меня и пошли посмотреть вниз, что это могло быть. К их удивлению, в подвале они обнаружили вора, который забрался к нам в дом и которого я заперла в подвале. Вызвали полицию, вора увезли, а я все думала о том, как он сидел там в подвале. Ведь там было полно, пауков и паутины. Как ты думаешь, может быть, я и боюсь их с тех пор? — Может быть, давай спросим твой палец.
Палец ответил: "Да". Тогда я объяснил ей, что теперь, когда она выросла и не боится ничего, кроме пауков, их тоже нет смысла бояться, поскольку напугали ее на самом деле не пауки, а грабитель. Теперь-то она знает, как поступать, даже если в дом проникнет вор, так что пауков можно больше не опасаться.
Через несколько дней Кейт с гордостью показала мне паука, ползущего по ее руке. Мы переписали конец ее истории, а от ее страхов не осталось и следа.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Существует всего два типа людей: невротики счастливые и несчастные. Других не бывает. Временами случается нечто, что нарушает равновесие, и мы страдаем, испытываем острое чувство вины, что отнюдь не способствует улучшению ситуации. Поскольку рано или поздно такое случается со всеми, все мы — невротики. Невротическое поведение осложняет ситуацию, затрудняет поиск выхода из конфликта. Некоторые люди способны вовремя остановиться, изменить свое поведение и исправить ошибку. Этих людей я называю счастливыми невротиками, поскольку у них всегда остается свобода маневра и возможность выбора.
Но некоторые люди при нарушении равновесия начинают вести себя так, что лишь усугубляли проблемную ситуацию, теряют над ней контроль. В отличие от счастливых невротиков, они бессильны перед обстоятельствами. Я называю их несчастливыми невротиками, поскольку у них нет возможности выбирать, как действовать, а их неспособность изменить манеру поведения превращает их жизнь в каторгу.
В этой книге я старался показать, каким образом мы скатываемся к невротическому поведению и как можем избежать ловушки. Удивительно, как много людей отрицательно отвечают на вопрос "Как дела?". С этого отрицательного ответа они начинают программировать себя на неудачу или плохое самочувствие. Часто приходится слышать: "Так себе" (ответ предполагающий "не хорошо") или же "Нормально" с вопросительной интонацией, говорящей: "Даже не знаю, хорошо или плохо™. И лишь изредка вам отвечают: "Спасибо, хорошо" или "Великолепно!" Если принять критерий Декарта "Я мыслю, следовательно, я существую" за абсолютную истину, то нам придется большинство людей отнести к категории несчастливых невротиков. А жаль, ведь так легко быть счастливым, надо лишь знать, как это делается. Большинство людей уделяют больше времени тому, чтобы научиться управлять машиной или пользоваться домашними электроприборами, чем тому, как управлять собственным сознанием. Если вы не будете управлять им, то оно выйдет из-под вашего контроля и станет управлять собой само и, скорее всего, заведет вас туда, где вы отнюдь не жаждете очутиться. Или хуже того, вашим сознанием будет управлять другой человек и тогда уж точно заведет вас туда, куда вам идти не хочется. Так как же вы управляете своим сознанием?
Перед тем как что-то сделать или подумать о чем-либо, вам приходится использовать свои органы чувств. Сначала необходимо что-либо увидеть, услышать, почувствовать на вкус или запах, чтобы ваш мозг начал обрабатывать эту информацию и представил ее вам в виде мысли или образа. Чаще всего этот процесс бывает неосознанным, мы не концентрируем внимание на органах чувств перед тем, как подумать, почувствовать или сделать что-либо. Тем не менее то, как мы используем свои органы чувств, в значительной степени определяет наши мысли и поступки. Если вам понятен этот процесс, а я старался как можно доступнее изложить его в моей книге, то изменить его не составляет труда. В результате у вас расширяется возможность выбора и вы становитесь счастливым невротиком.
Ричард Бэндлер говорил: "Слова и мысли — это лишь неадекватные эквиваленты опыта". Истолковывая наши ощущения, переводя их на язык слов и мыслей, мы искажаем изначальный смысл. Мы можем изменить то, как мы чувствуем, можем уменьшить искажения, а следовательно, изменить самих себя. Зачем проводить жизнь в мучениях, когда можно быть счастливым? Гораздо полезнее и для самого себя, и для общества быть счастливым постоянно.
Итак, мы можем подстраивать зрительные, слуховые, вкусовые, обонятельные и кинестетические варианты восприятия и соответственно меняться сами. При этом важно верить, что измененная личность станет значительно более счастливой. В противном случае не стоит терять времени. Мозг всегда выполнит вашу команду, если только он уже не действует по заданной программе, то есть не выполняет вашу предыдущую команду. Остановить выполнение программы и изменить ее непросто. Мозг функционирует с абсолютной надежностью, но иногда мы даем ему неправильные команды.
Особенно ярким примером тому являются люди, страдающие от фобий. Человек с фобией всегда играет в игру "кто виноват?". За страх, который он испытывает, он готов винить все и вся. И до тех пор, пока он упорствует в своем поведении, страх его не покинет. Он сам программирует себя на испуг, еще до того, как возникла пугающая его ситуация. Если показать такому человеку, каким именно образом приходит к нему приступ страха, помочь ему, изменить его оказывается достаточно легко.
Не забывайте: каждый человек обрабатывает мысли и чувства по-своему. Поэтому сначала с помощью шести-девяти упражнений следует проверить, как ваш пациент использует информацию. У каждого человека своя реальность. Когда реальность двух людей совпадает, автоматически возникает раппорт. Когда реальности оказываются чуждыми друг другу, коммуникация между людьми затруднена или невозможна вовсе.
Во всех упражнениях, которые я описал в этой книге, очень важно указать сознанию, чего именно вы хотите добиться, иначе вы лишь запутаете ситуацию окончательно.
Научиться помогать людям можно, осваивая новые техники и подходы и постоянно практикуясь. Прочитать же умную книгу, наблюдать даже за талантливым терапевтом — недостаточно. Приобрести навыки хорошего терапевта можно только через практику, вначале желательно в присутствии опытного коллеги-терапевта или тренера. Многие методики, описанные выше, могут показаться вам чересчур простыми. Но вы по-другому оцените их, когда увидите результаты своими глазами. Если методика не дала результата, это значит, что вы либо выбрали ее неверно, либо использовали недолжным образом. А может быть, вы забыли разрушить какой-нибудь сильный якорь у своего пациента.
Помните: универсальных методик не существует. Нет на свете терапевта, который смог бы излечить всех. Но став опытным терапевтом, вы сможете помочь большему числу людей. Помогая людям измениться и стать счастливыми невротиками, вы станете счастливым невротиком сами. Я желаю вам удачи в вашем стремлении стать счастливым невротиком... никем другим и быть-то не стоит.
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ