Группа по изучению жестокого обращения с животными .
Группа была создана в 1969 г. в Дружине по охране природы после очень сильного, страстного выступления на конференции Дружины Председателя Секции “Защиты животных” ВООП проф. К.А. Семеновой. В группу вошли Д.Кавтарадзе, В.Зубакин, Е. Попова-Бондаренко, С. Ногаева. О. Стафеева, М. Холодова и другие. Впервые в советский период была исследована одна из форм проявлении агрессии — бытовая и санкционированная властями (постановления исполкомов об отстреле бродячих собак в городах) жестокость в отношении домашних животных, по существу всегда направленная на владельцев и невольных свидетелей.
Группа поставила проблему жестокого обращения как научную, организовала и провела исследования (контент-анализ) писем читателей, слушателей радио и составила “карты жестокости” страны. При консультациях с юристами и психологами была создана анкета, собраны сведения и опрошено почти сто человек “по факту совершения ими жестокости”.
Были обработаны несколько тысяч случаев обращения людей в Пастеровские пункты Москвы по поводу “покусов” и было доказано существование возрастных пиков у лиц, совершающих акты жестокости, описаны поведенческие и другие особенности совершения этих актов, подтвердивших большую социальную значимость этой проблемы.. Вся работа велась в тесном контакте с секцией охраны животных г. Москвы. Мы опирались на бескорыстную помощь замечательных специалистов. Нам помогали проф. А.Шлыков (ВНИИСЗ), доц. Сергеева (Юрфак МГУ), суд-медэксперт Ожирелков , сотрудники аппарата МВД СССР О.П.Мельниченко, С.В. Заинчковская и др.
После проведения заседания в МОИП, материалы были опубликованы в журнале “Природа” № 1, 1975. Последствия проекта состояли в открытии нескольких научных тем в государственных НИИ и признании правомерности исследования проблемы, ее важности. Попытка продолжить исследование в сотрудничестве с детскими психиатрами, эндокринологами, физиологами ВНД (Н.Л. Горбачевская) столкнулась со значительными формальными и фактическими трудностями и не состоялась.\
7. ШКОЛА НА ЗВЕНИГОРОДСКОЙ БИОСТАНЦИИ МГУ...
“Потянуть” школу повышения квалификации в то время могла только дружина биофака МГУ. И эта школа состоялась в 1975 году на Звенигородской биостанции Московского университета. Среди подобных мероприятий 70-х – 80-х годов она остается самой массовой и самой технически обеспеченной (не считая казанскую школу 1985 года). На школу были приглашены специалисты в различных областях, вплоть до дизайна. В проведении экскурсионных и практических занятий участвовали кураторы дружины В.Н.Тихомиров и К.Н.Благосклонов. Роли нарушителей в инспекторских учениях играли самые опытные дружинники, например нарушителем-охотником был Андрей Кубанин. Он очень удачно имитировал процесс “заговаривания зубов” инспекторам, рассказывая всякие байки, уходя от разговора по существу “нарушения”. Действия учебных групп записывались на видеомагнитофон – техника в то время совершенно недоступная для дружинников. А потом состоялся просмотр и подробный анализ действий практически каждого члена каждой учебной оперативной группы. Не менее важным было и то, что во время проведения школы все тот же Лысенко, бывший в то время зам.зав.отделом сельской молодежи ЦК ВЛКСМ, видимо, понял то, что участие в работе ДОП требует специальных знаний и потому массовость дружинному движению не создать одномоментно. По инерции он продолжал спорить с дружинниками, но прежней категоричности уже не чувствовалось, хотя никакого нормального взаимодействия не получалось.
Подготовка к школе 1975 года и сама школа инициировали организацию во многих вузах отделений охраны природы факультетов общественных профессий. Особенно там, где в Дружинах продолжали работать выпускники. Уровень инспекторской работы начал расти повсеместно. Не без трудностей, но все же множились попытки работы по программе “Выстрел”. Хотя система сбора информации была очень громоздкой и неудобной для условий оперативной работы, многие методические положения программы исследования браконьерства как социального явления, были крайне полезны для молодых наших организаций, поскольку позволяли взглянуть на проблему несколько шире, чем это доступно госинспекциям. И, наверное, в результате этой работы через 2-3 года мы уже начали сомневаться в обоснованности ряда запретов и правил. Конечно, молодые дружины (особенно сразу после своего возникновения) всегда проходили этап эйфории от полицейских прав. Но постепенно настраивались на работу с наиболее злостными нарушениями, действительно наносящими ущерб живой природе, пресечение которых было доступно при наших силах и средствах. (В итоге сейчас оперативная работа дружинами ведется по большей части на охраняемых территориях).
Анализ на школе итогов работы по “Выстрелу” и необходимость методического обеспечения инспекторской подготовки, в частности на основе самого живого опыта, дали идею создания сборника случаев – описания конкретных достаточно сложных ситуаций, возникающих при инспектировании. К сожалению, в дальнейшем сборник так и не был издан. Но у инициаторов программы – Д.Кавтарадзе и Н.Краева сохранились полезные материалы. В конце концов, Совет Движения ДОП может составить такой сборник на основании как воспоминаний выпускников ДОП, так и опыта современной работы.
8. СЕМИНАР В КИРОВЕ ПРИЗРАК “ЛАПТИЗМА”
РАСПАД ДРУЖИН "ПЕРВОЙ ВОЛНЫ" "ДЕЛО БЛЯХЕРА"
Следующая встреча дружинников прошла в 1976 году в г.Кирове, где Движению была продемонстрирована великолепная организация борьбы с браконьерством Дружины факультета охотоведения Кировского сельхозинститута.
Состоялся оперативный выезд, в котором смогли принять участие все желающие. В итоге на Вятке изъяли несколько сотен метров сетей и полторы тонны рыбы. Кировчане активно выступали в печати, снимали фильмы по проблеме БсБ. Не оставил семинар без внимания и организационные вопросы.
В частности, ребята из ДОП биофака Томского университета рассказали о том, что Николай Лаптев создал Совет по охране природы при комитете ВЛКСМ университета. Естественно, нужны были массовые мероприятия. Вот и решил Коля частично силами ДОП заткнуть проблему дежурства в университетской роще, где весной нарушители рвали цветы. Само по себе дело хорошее. Но в это время немногочисленная дружина обычно проводила рейды по борьбе с браконьерством (операция "Нерест") и отвлечение инспекторов-дружинников на дежурство в роще, которое было по силам любому студенту, влекло не только снижение результативности операции, но и создавало повышенную опасность для дружинников за счет ослабления инспекционных групп.
Поэтому Дружина отказалась дежурить в роще. Тогда в партбюро был вызван комиссар ДОП Саша Ананьин, которому парторг "посоветовал" покинуть Дружину.
В знак протеста Дружина заявила о самороспуске. (Как стало известно, около двух лет до этого самораспустилась Дружина "Ленинский дозор" Киевского госуниверситета из-за того, что ей "порекомендовали" не задерживать высокопоставленных нарушителей. К сожалению, Дружина вовремя не информировала все Движение).
На кировском семинаре состоялась дискуссия, в ходе которой дружинники их разных организаций высказались по поводу таких форм искусственного привлечения дружинников к массовым комсомольским мероприятиям. Однако, никто не ставил даже вопроса о каком либо исключении Н.Лаптева из Движения ДОП.
В этом отношении Движение всегда было демократично и полиморфно, и Советы при комитетах комсомола вполне могли бы быть участниками движения при условии, конечно, выполнения соответствующей организационной и природоохранной работы.
Еще одно событие заслуживает упоминания. В 1976 году был восстановлен в правах студента и зачислен на биофак Казанского университета бывший командир Гомельской ДОП, отчисленный с биофака Гомельского университета двумя годами ранее за отказ ликвидировать протокол на высокопоставленных нарушителей, задержанных во время операции "Ель". Дружина поздно сообщила об этом, надеясь на собственные силы. В результате Михаил Бляхер после отчисления был призван в ряды Вооруженных сил, и вопрос о его восстановлении удалось решить лишь после завершения им службы.
Но такой вопрос Движение все же решило. Это была половинчатая победа, скорее заявка на нее, но она уже показала, какой потенциал набрало наше Движение. Не считаться с этим бюрократия уже не могла. А били ее тем же самым оружием: если в устах бюрократа слова об охране природы, о справедливости, о коммунистическом бескорыстном отношении к своему делу, о превалировании общественного над личным были только демагогией, то для дружинников слова и дела не расходились и бюрократ оказывался бессильным перед знакомыми лозунгами, если их были готовы искренне выполнять принципиальные и честные люди.
Так, нам после статьи М. Хромакова в "Комсомолке" "О чем плачут березы" (14 ноября 1976 г.) - которая была опубликована почти с двухгодичным опозданием! - удалось нейтрализовать происки бюрократии. Эта чиновничья братия, когда отчисляли Мишу из университета за якобы незачет по физкультуре и "драку" в общежитии (Миша дал в ухо балбесу, вздумавшему баловаться с изъятым в рейде браконьерским ружьем, которое утром должны были отвезти в охотинспекцию), добилась отчисления с записью "без права восстановления".
Большую помощь нам оказал профессор Попов Виктор Алексеевич (организатор первой в стране кафедры охраны природы в Казанском университете), который ездил специально по этому поводу в Минвуз СССР и добился аннулирования указанной формулировки. Миша отказался восстанавливаться на учебу в Гомеле и был восстановлен в правах студента на биофаке Казанского университета.
Программы "Штаб" и "Факт", принятые на Кировском семинаре, вряд ли заслуживают специального рассмотрения, т.к. первая "не пошла", а вторая в полном объеме оказалась непосильной для организаций, лишенных всех средств оргтехники, и только позднее, в 90-х годах, была предпринята попытка наверстать упущенное, сохранить для потомков максимум публикаций и архивных материалов в доступной форме.
По этим вопросам см. Доклад Забелина "Современный этап нашего Движения", а также доклад ДОП КХТИ по программе "Факт" на семинаре 1994 года. В результате новый этап программы был осуществлен при непосредственном участии бывшего командира ДОП КХТИ Фаи Мухамадеевой в 1996 году. В итоге отксерокопирован библиографический указатель публикаций о дружинах и в шести организациях созданы библиотеки ксерокопий статей в объеме около 2000 публикаций.
К сожалению, многие публикации не сохранились. Но в принципе, если работа найдет последователей, можно существенно дополнить и уточнить указатель, основательно "прокопав" газетные и журнальные отделы областных библиотек. Но это интересно уже, видимо, только историкам. Все же один итог нельзя не вспомнить – изданную Группой охраны природы географака МГУ библиографическую аннотированную сводку лучших публикаций. Но тираж – 50 экз!- не хватил даже для существовавших к тому времени студенческих ДОП.
По программе "Штаб" не было создано вообще никаких методических материалов и разработок. Целью программы было поставить на научную основу управление дружинным коллективом. Но в этом аспекте отдельные дружины сделали кое-какие шаги, о которых полезно вспомнить и сейчас. Это попытки применить простейшие социологические методы в организационной работе. Например, тест на социальную направленность личности, который имелся в лаборатории социологии Казанского госуниверситета, помог оценить степень психологический направленности дружинников "на себя", "на задачу", "на совместные действия". Как вы думаете, какого человека стоит избрать командиром ДОП?
Опыт показывает, что лучшим командиром (обеспечивающим успех дела и жизнеспособность коллектива ДОП) является тот, у кого примерно одинаково развита направленность "на себя" и "на задачу" и обе они превалируют над направленностью "на совместные действия". Почему? Потому что направленность "на себя" заставляет человека поддерживать свой авторитет, быть первым во всем, она характерна для лидера (но чрезмерное ее развитие ведет к диктаторским замашкам, противопоказанным дружинному коллективу). Направленность "на задачу" свидетельствует о ценностной ориентации на процесс достижения конкретной цели, что также нужно и командиру, и старшему любого сектора.
При формировании рабочей группы надо стремиться, чтобы в ее составе был один лидер, 2-3 человека с преимущественной направленностью "на задачу" и остальные - "на совместные действия". Тогда коллектив сработает идеально. Кроме известных социологических тестов можно и полезно делать опрос членов ДОП по типу: с кем бы ты из членов нашей ДОП хотел пойти в рейд?, выпустить стенгазету?, поработать со школьниками?, отдохнуть? и др.
На каждый вопрос штаб получит перечень дружинников. Фамилии некоторых будут повторяться в ответах разных дружинников на один и тот же вопрос. Вот вам и лидеры соответствующих направлений работы. Такие внутренние опросы были характерны для некоторых дружин в середине 70-х годов.
А потом попытки научной организации труда в коллективах ДОП как-то вообще сошли на нет. Надеялись в основном на опыт старших товарищей, которые "все знают". Однако, с созданием СоЭС, когда сразу многие "старики" фактически ушли из движения, это сыграло злую роль. Штабы не были готовы к управлению организациями, тем более в усложнившихся условиях перестройки… Однако, вернемся в 1976 год.
На семинаре были заслушаны и одобрены впервые представленные на обсуждение программы “Фауна” и “Рекреация”, подготовленные Молодежным Советом МГУ по охране природы.
9. ПУЩИНО - 1977
Светить всегда, светить везде!
Организованный москвичами семинар по пропаганде в г.Пущино в 1977 году стоит особняком. Его значение для Движения заключалось в том, что впервые поставлен вопрос о самоосознании Движения, о той роли которую Движение, как общественное явление, играет и должно играть в обществе. Особенно примечательной явилась лекция профессора А.Брудного, рукописный текст которой перепечатывался и переписывался от руки неоднократно в течение последующих 10-12 лет.Важным было то, что из лекции А.Брудного нам стало ясно, что такое общественное движение, в чем его феномен. Что группа людей, являющая собой движение, должна делать, чтобы движение развивалось и ширилось. Поскольку "движение это то, что происходит в обществе, когда группа людей осознает общность задач, стоящих перед ними, и начинает что-то делать для их осуществления". Движение - это светильник, который освещает проблему, делает ее понятной для многих, привлекает к ее решению массу людей. Поэтому движение должно иметь свою систему информации, свою символику и т.п. Помимо различных публикаций, интересным способом пропаганды являлись городские витрины информации, выставляемые в кинотеатрах, витринах магазинов и др. Этот метод успешно применяли многие дружины, например, объединенная ДОП им.Улдиса Кнакиса г.Иркутска еще в 1974-75 годах. По программе "Ель" городские выставки новогодних композиций к 1977 году стали уже традиционным явлением во многих городах - к участию в них привлекались все желающие школьники и студенты. Авторы лучших композиций поощрялись подарками, и их работы и составляли городскую выставку, как правило, в витринах центральных магазинов. Популярны были такие выставки и в студенческих общежитиях. Это был особый ритуал. Как ни странно, имея крайне скудные средства и возможности, дружины благодаря постоянной пропаганде становились достаточно известны не только в своем вузе, но и в своих городах. Так движение выполняло роль "светильника", освещая целый круг сложных и трудных проблем охраны природы, а часто и чиновничье головотяпство, равнодушие и преступления, которые лишь на словах осуждались существующей властью.
В 1977 году вышла из печати удивительная книжка Е.И.Смирновой "Клубные объединения" (учебное пособие для студентов институтов культуры), которую заметил и принес в дружины Михаил Бляхер. Казанские дружины ее закупили в возможном количестве и разослали по дружинам. Книга замечательна тем, что дает полный социологический анализ самодеятельных объединений, объясняет как надо строить работу. Ориентация на творчество - о чем всегда говорил Забелин - становится строго научно обоснованной, как важнейший компонент процесса самовоспитания, наличие или отсутствие которого определяют успех или неудачу социального движения или отдельной организации. Конечно, люди в дружину приходят охранять природу, а не затем, чтобы их воспитывали. Воспитывать каждый должен себя сам. Дружина же должна создать все условия для творческого и духовного роста своих членов.
10. КООРДИНАЦИЯ. Пермь - 1977
В 1977 году состоялся очередной междружинный семинар, организованный ДОП биофака Пермского университета в лагере "Предуралье" на берегу речки Сылвы. По числу участников этот семинар не стал ведущим в 70-е годы, но по его значению для Движения он уступает только первому семинару 1972 г. Впервые создан самостоятельный независимый орган Движения - Координационный совет, который был призван взять на себя значительный груз организационных забот, лежащий на плечах Света Забелина. Впервые возникла определенная информационная структура Движения с разделением территории страны на регионы и определены обязанности региональных координаторов. Впервые Движение получило свой символ: известный всем значок Движения был принят по итогам конкурсного отбора. Автор рисунка значка - Сергей Криницын (ДОП биофака Свердловского университета - ныне Екатеринбургский ун-т). Впервые предложена новая форма действительно скоординированной совместной комплексной по характеру работы: об опыте дружинного отряда "Заповедник-77" дружины "Служба охраны природы" биофака Казанского университета рассказал Михаил Бляхер. Позднее на казанском семинаре по результатам и перспективам работы дружин в заповедниках (ноябрь, 1978) был создан междружинный отряд "Заповедники". Координацию его работы поручили СОП КГУ.
История междружинного отряда "Заповедники" требует отдельного описания. Здесь же можно отметить лишь главное. Во-первых высочайший уровень организационной работы, проводимой М.Бляхером. Разрабатывались программы подготовки дружинников. Организовывался в каждой дружине конкурсный отбор членов отряда. Проводились специальные семинары по подготовке участников. Координационный центр по согласованию с Главохотой и другими ведомствами сам связывался с заповедниками и информировал дружины о существующих на данный год потребностях. Все это сопровождалось рассылкой по дружинам 4-5 информационных и методических материалов в год. С уходом М.Бляхера работа по координации была успешно продолжена Ириной Тарасовой. Практически ежегодно проводились общесоюзные конференции дружин -участниц отряда. Готовились методические пособия (например, в 1986 году в Казани было издано специальное пособие, посвященное формам комплексной природоохранной работы - программе "Ель" и отряду "Заповедники").
На конференции в Перми также были проведены уже ставшие традиционными совместные рейды, конкурсы стенгазет и устных выступлений. Первое место среди стенных газет занял ленинградский “Росток”. А лекция о методах извлечения информации из разных госучреждений, используемых Салаутдином Магидовым в работе по защите животных, принесла автору настоящих записок первое место среди дружинных ораторов.
В 1976 году Молодежным советом МГУ (научная молодежная структура, инициированная дружиной биофака МГУ и ее выпускниками) была разработана программа "Фауна". Бессменным лидером программы многие годы являлся Виктор Зубакин (впоследствии ученый секретарь Всероссийского орнитологического общества). Фактически это, пожалуй, единственная научная программа по биоразнообразию, которая достаточно плодотворно выполнялась нашим движением на протяжении многих лет. Практический выход состоял в выявлении мест обитания краснокнижных видов и принятии специальные мер охраны, в том числе по организации заказников. В 1977 году в ряде дружин (в основном биофаков университетов) возникли отдельные секторы "Фауна". Это направление работы (как и "Заказники" и БсБ), дало целый пласт фольклора, наверное, наиболее поэтичного и светлого из всей такого рода художественной самодеятельности.
Позднее, в 1983 году под редакцией куратора дружины биофака МГУ К.Н.Благосклонова и координатора программы В.А.Зубакина вышла первая по данному направлению методичка "Направления и методы работы по программе ФАУНА".
1977 год примечателен и тем, что в целом ряде городов были предприняты достаточно успешные попытки организации городских штабов по охране природы при горкомах комсомола. Естественно, они не могли взять на себя координацию всего спектра дел, которыми занимались дружины. Но координация отдельных кампаний была в тот период организована довольно успешно. Так, в Казани, объектом такой координации стали операции "Ель" и "Нерест". Кампании привели к возникновению инициативных групп, находящихся под влиянием дружин, в Ветеринарном институте, сельскохозяйственном институте, КАИ (спецгруппа в составе БКД). Горштаб и комиссия по ОП при горкоме ВЛКСМ обеспечивали транспорт, связь с государственными инспекциями, подключение ДНД и БКД к дежурствам и рейдам.
11. МЫ и КОМСОМОЛ
Примечателен тот факт, что на Межправительственную конференцию по проблемам природоохранного просвещения, состоявшуюся в Тбилиси в 1977 году, официально были приглашены представители Минсельхоза, ВООП и... Молодежного совета МГУ по охране природы, созданного выпускниками ДОП для методического обеспечения всего нашего Движения. Был там по линии ВООПа и профессор И.П.Лаптев (отец Николая Лаптева), который не мог не обратить внимания на то, что уже на правительственном уровне Движение начинает набирать авторитет.
Возможно, Коля воспринял указанную информацию как некую для себя угрозу. Иначе как объяснить то, что письмо относительно дискуссии на кировском семинаре дружин, Коля Лаптев написал не сразу после Кировского семинара 1976 года, а лишь в 1978 году? В этом письме в ЦК ВЛКСМ он утверждал, что группа лидеров Движения ДОП не желает поддерживать предложенные им формы природоохранной комсомольской работы и отрывает Движение ДОП от комсомола. И в этой оценке Николай был не одинок. Естественно, ЦК ВЛКСМ разослало запросы по обкомам соответствующих городов. Однако письмо ЦК ВЛКСМ стало известно нам ранее того, как дошло до обкомов. Но еще за год до этого Забелин предупреждал всех, что первые успехи неизбежно привлекут в Движение карьеристов, желающих использовать Движение в личных целях или в своей узко ориентированной на галочку в отчете деятельности. И всем нужно укреплять свои организации, строить щиты и бастионы, способные как-то оградить Движение от этой опасности. Поскольку в большинстве городов к 1978 году на местном уровне проблемы взаимодействия с комсомолом были сглажены (найдены приемлемые формы взаимодействия), то на рубеже 1977-78 годов возникли по инициативе и при активном участии Дружин городские штабы при горкомах ВЛКСМ, а кое-где и комиссии по охране природы при обкомах комсомола. В частности, в Казани было уже и то, и другое. Причем, благодаря активной позиции выпускников дружин эти органы работали неформально и, по существу, явились способом распространения опыта Дружин, например, методик по проведению операций "Ель" в городских масштабах с подключением сил оперативных комсомольских отрядов, милиции, ДНД. Помогало это Движению и с выпуском необходимых методических пособий. Проблем не возникает, если четко определены функции таких советов и штабов, и их создание преследует лишь одну цель – сделать работу дружин эффективнее, помогать дружинам, содействовать распространению их опыта, а не пытаться сверху навязывать директивные планы. Поэтому, когда письмо Лаптева с утверждениями о том, что такие-то товарищи "отрывают Движение ДОП от комсомола" дошло до мест - то оно оказалось в полном противоречии с реальной действительностью, т.к. к этому времени в горкомах комсомола в некоторых городах уже и на штатных должностях работали выпускники ДОП. Тем более, что взаимодействие с комсомольскими органами Дружины никогда не рассматривали как мимикрию, наоборот, мы искренне хотели повернуть весь комсомол лицом к реальным практическим проблемам охраны природы. Но в разных вузах и городах ситуации, естественно, различались. Поводом для очередной “жалобы” Лаптева явился доклад Забелина на научном семинаре в Доме ученых Новосибирского академгородка (февраль 1978 г.), посвященый целиком дружинам и называвшийся "Движение ДОП - феномен 70-х". В этом докладе Святослав сказал буквально следующее: наше движение возникло из объективной потребности взяться за дело в тех областях, где официально еще проблемы не решаются и необходима общественная помощь. В своем выступлении проф. И.П.Лаптев, бывший также на этом семинаре, обвинил Забелина в том, что он "клевещет на Советское Правительство, которое постоянно уделяет большое внимание охране природы". Передергивание слов и придание им, мягко говоря, другого смысла вызвали всеобщее возмущение в зале. И в перерыве, ученые мужи, спускаясь по ступеням в амфитеатр, демонстративно пожимали Забелину руку, до смерти перепугав Президиум ученого собрания. Вот после этого очередное письмо из Томска было направлено в партком биофака МГУ уже лично против Забелина. В парткоме сказали (не самому Забелину, а, видимо кураторам ДОП, как сообщил мне Д.Кавтарадзе), что никуда ни на какие семинары (речь шла о готовящемся свердловском семинаре ДОП 1978 года) Забелин больше не поедет, и что в случае еще одной кляузы партком ничего не сможет сделать для его защиты. В этой ситуации (через год в 1979 году) Забелин после защиты диссертации, благодаря также по его словам и расхождению во взглядах на тематику созданной лаборатории охраны природы с Тихомировым и Кавтарадзе (последние решили разрабатывать концепцию экополиса на примере города Пущино-на-Оке, где и так экологические проблемы остро не стояли, а по мнению Забелина надо было в эксперимент брать городок с плохой экологической обстановкой) принимает приглашение уехать далеко на периферию.
Так началась Туркменская эпопея выпускников Движения. Ее опыт, история и значение противоречивы и полны трагизма, неоднозначно оцениваются представителями разных Дружин и поколений. Но то, что такой опыт (попытка наладить дело охраны природы в одной отдельно взятой республике) был предпринят - уже одно это говорит о том, что Движение выполнило свое социальное назначение - подготовило людей к деятельности по защите природы в самых неблагоприятных социальных условиях. Это бесспорный социальный успех Движения, благодаря ему мы имеем сейчас мощный Международный Социально-экологический союз. Но этот вопрос - уже самостоятельная история, как и кедроградская эпопея, она требует отдельного исследования и отдельной книги.
Итак, 1978 год. Очередной семинар Движения ДОП в Свердловской области на речке Серге. Но первые пара дней - в самом университете. Из "стариков" на семинар смогли попасть только Сергей Мухачев (ДОП КХТИ, Казань), Виктор Зубакин (автор и вдохновитель программы "Фауна", ДОП биофака МГУ), да Михаил Пунин ("Зеленая Дружина" Ленинградского университета), который привез на семинар новый текст программы "Ель". Из местных были Ира Киселева, Сергей Криницын и Александр Добров. Приехало очень много новичков, плохо осведомленных о текущей обстановке, но знающих о “жалобах” Лаптева в принципе. Семинар находился под бдительным наблюдением ЦК ВЛКСМ, который послал некоего Кулдашева из Совета молодых ученых и специалистов с надзорными функциями. Поскольку Кулдашев официально не представился, мы опасались, как бы в его присутствии кто-нибудь из новичков не наговорил лишнего об "организационной самостоятельности и самодеятельности своих дружин", что могло бы быть неверно воспринято. Поэтому сами мы с повестки дня организационные
вопросы сняли и семинар был посвящен лишь "биологической" составляющей нашей деятельности: БсБ, рекреация, "Фауна" и др. Как же оповестить всех о том, что среди нас находится представитель ЦК ВЛКСМ? Идея пришла быстро: у делегации ДОП КХТИ был портативный магнитофон и мы решили "взять интервью" для нашей институтской радиогазеты на вечере знакомства у ряда участников и, как бы случайно, у Кулдашева. Так все присутствующие были оповещены и никаких необдуманных действий или слов никто не допустил. Интересно и то, что на следующий день командир нашей Дружины (КХТИ) Вера Маркелова сказала мне, что на улице встретила Н.Лаптева (официально на семинаре Николай появиться, видимо, опасался). Конечно, она могла обознаться. Но вряд ли, т.к. в Кирове в 1976 году хорошо его "изучила". Удивительно бесстрашно вел себя декан биологического факультета УрГУ Комов, говоривший о самодеятельности дружинных органи-заций. Благодаря ему была дана положительная оценка семинару. Я думаю, что и Кулдашев, увидя реальную работу нашего семинара, получил информацию, которая "успокоила" ЦК, т.к. никаких собственно “политических” задач и вопросов семинар не ставил и ставить не собирался. А уж тем более "отрывать" ДОПы от комсомола мы не намеревались. Многие были только против того, чтобы итоги работы Дружин “присваивались” теми, кто ничего не сделал. Но уже тогда отдельные Дружины хорошо понимали, что из факта включения итогов работы ДОП в отчетность ВЛКСМ и ВООПа можно извлечь определенную пользу в плане, хотя бы, материальной поддержки практической и оперативной работы.
Из заключительного выступления Кулдашева запомнилась его положи-тельная оценка духа энтузиазма, царившего на семинаре. Еще одним интересным эпизодом этого семинара была его резолюция, вернее, то, как она писалась. Как всегда, конечно, круглосуточно. Но ни до, ни после этого семинара нами никогда так не оттачивались формулировки, не искались такие выражения, которые, фиксируя сделанное, укрепляли бы наше положение в будущем. Вот только одно предложение из резолюции, над редактированием кото-
рого С.Мухачев с В.Зубакиным и М.Пуниным просидели 4 часа! Его стоит привести здесь дословно: "Семинар подчеркивает, что успешное выполнение всех задач требует напряженной работы и будет обеспечено и в дальнейшем в случае опоры на сложившуюся форму организации регулярной природоохранной деятельности вузовского комсомола, воплощенную в дружинах по охране природы".