Слева ветеран Крымской Республиканской организации «Дети войны», полковник запаса, Кравцов Владимир Михайлович, возлагает цветы у Вечного огня с представителями ветеранских организаций Крыма.
Члены нашего Правления приняли активное участие в праздновании 30-летия ветеранских организаций города и районов в гарнизонном Доме офицеров. Желанными гостями были на торжественном мемориальном вечере знаменитой вышивальщицы Веры Роик, который проходил в библиотеке им. А.С. Пушкина. Также участвовали в мероприятиях еврейской культуры в память поэтессы Людмилы Фалькович, в праздниках болгарской, немецкой, татарской культуры. В феврале 2018г. Союз ветеранов разработал и предложил сценарий уроков Мужества, посвященных 100-летию Вооруженных Сил Российской Федерации для школ города Симферополя. Наши ветераны приняли участие в уроках Мужества и поделились своими воспоминаниями с учащимися о годах, проведённых в период войны. Рассказали о подвигах родных и близких им людям в годы Великой Отечественной войны. Учащиеся слушали с большим вниманием и задавали вопросы. Потом фото на память и проникновенные стихи ученика 4 класса Чихичина Ильи.
Крикля А.П. рассказывает о годах, прожитых в Великую Отечественную войну в Симферополе.
18 апреля 2018 г. члены Правления присутствовали в школе «Лингвист» на защите исследовательских проектов о детях войны «Нет срока давности у нашей памяти». Защищали проекты учащиеся с 1 по 11 класс. На экране воспроизводились письма и фотодокументы родственников учащихся 2-а класса в сопровождении солиста хора. А ученики 4-а класса представили материал подпольной организации «Сокол». Семиклассники поведали о подвиге Зои Рухадзе. О своем прадеде, который защищал Севастополь, сделал сообщение ученик 8 класса. Учителя, готовя к этому проекту учеников, заложили у них основы научно – исследовательской работы с документами и фактами. Ученические коллективы показали готовность к творческому поиску. Победителям были вручены грамоты различной номинации. Это был настоящий праздник, который продолжался 5 часов.
3 марта 2018 года коллектив принял участие в Форуме Крымской весны под девизом: «Выбираем будущее», на котором выступили Глава Республики Крыма Сергей Аксенов, Председатель Государственного Совета Республики Владимир Константинов, депутаты и молодежь. Это событие определило судьбу России и Крыма на годы вперед. В апреле 2018 г. библиотека им. А.С. Пушкина праздновала свой 60 - летний юбилей. Были приглашены ветераны и директора библиотек, ветеранские организации города, в том числе и «Дети войны». В октябре 2018 года Ермаков В.Э. подает заявление о досрочном прекращении своих полномочий в связи с выездом на лечение в Москву. Решением Совета кро ооо «Дети войны» председателем избирается Крикля Нина Петровна. Наша организация пополняется новыми людьми, которые активно включаются в работу, реализуя свои творческие и организаторские способности. Главным направлением деятельности организации является правдивое воспроизведение исторических событий Великой Отечественной войны глазами самих живых участников этих событий. Наиболее активные члены нашей организации награждены грамотами Симферопольского городского Союза ветеранов и Главой города Симферополя В.Агеева.
Проводим встречу с учащимися в многофункциональном колледже, делимся впечатлениями.
Шувалова Марина из отряда юнармейцев рассказывает о своей интересной работе.
Волонтёр Алимджанов Ойбек Алишерович рассказывает о работе неравнодушных людей
Гости внимательно и заинтересованно слушают выступление учащихся колледжа
Председатель Крикля Н.П. представляет на пресс – конференции членов Совета Крымской Республиканской организации «Дети войны». Справа поэт Гусев В.М., инженер – строитель Халецкий В.И., врач Крикля А.П.
После встречи фото на память: справа Марина Шувалова, преподаватель высшей категории колледжа О.В. Михлина, ветераны Гусев В.М., Крикля А.П, Крикля Н.П., сзади Халецкий В.И., участники встречи
Молодое подрастающее поколение всё чаще проявляет живой интерес к истории детей войны, своего народа, района, города, края. 
В декабре 2019 года состоялась встреча с кадетским классом учительницы Елены Юрьевны Игнатенко, в начальной школе села Чайкино Симферопольского района, на которой ветераны рассказали о своей жизни в Крыму во время Великой Отечественной войны.
Крикля А.П. рассказывает о своём тяжёлом детстве в Симферополе во время Великой Отечественной войны. Он был сыном полка, рос в детском доме. Но, преодолев все трудности, выучился и стал врачом – терапевтом.
Патриотизм надо воспитывать с детства, и в этом воспитании должны участвовать все: семья, школа, общество, государство.
Крикля Н.П. беседует с кадетами. Им было всё интересно. Они удивлялись, интересовались и задавали много вопросов.
29 октября 2015 года президент России Владимир Путин подписал указ о создании организации «Российское движение школьников». Одним из направлений движения стало Всероссийское военно-патриотическое общественное движение «Юнармия», шефство над которым взял в январе 2016 года министр обороны России Сергей Шойгу. Проблема патриотического воспитания не может быть решена без формирования у молодого поколения уважительного отношения к прошлому и настоящему своего города, села, своей страны. Таким образом, для воспитания будущих
патриотов в лице школьников и современной молодежи, необходимо сотрудничество школы, семьи, педагогов, ветеранских организаций и самих детей. Только так можно достичь желаемой цели — воспитать истинного достойного патриота. Своим нелёгким сибирским детством поделился с кадетами Дудин Владимир Васильевич, председатель Симферопольской городской организации «Дети войны». Он рассказал о своей сложной и интересной работе в рядах Министерства внутренних дел.
. 
С момента организации «Юнармии» в январе 2016 года прошло чуть более трёх лет — и можно уже подвести первые итоги работы этого движения, окрещенного как «пионеры Путина». Наша организация продолжает свою работу по духовно – нравственному воспитанию молодого поколения.
В 2020 году отмечаем 15 – летний юбилей. Мы готовим большую Общекрымскую конференцию, ждём гостей из Москвы, приглашаем делегатов всех организаций «Детей войны» Крыма.
Абрамов Борис Нилович
Ну вот, с большими трудностями я родился 14 октября 1938 года в городе Керчи на ул. Энгельса,18. Меня встретила большая счастливая семья. Мама работала в райкоме комсомола инструктором. По профессии она была учителем начальных классов. Отец мой закончил училище судоводителей в г. Керчи. Был капитаном малотоннажных судов. Видимо, моих родителей познакомили деды, Михаил Иванович и Сергей Иванович. В начале 1940 года у отца сняли бронь и призвали на службу в армию. Уехал в Мурманск, где и встретил войну. Уезжая, он договорился с мамой, что она уедет на Кубань в станицу Красноармейская (сейчас это большой город). Там был его родной дом. Отец говорил, что война будет недолгой, и мама потом вернется в Керчь. Через несколько дней маму вызвали в Особый отдел и не разрешили уехать. Оставляли ее для подпольной работы. Рекомендовали зайти к главврачу горбольницы для прохождения курсов медсестер. Никому ни слова. Вы – медсестра. Началась война. Немцы быстро продвигались по Крыму. Застряли под Керчью и Севастополем. Наш город бомбили постоянно, кроме металлургического завода, на который немцы возлагали большие надежды. Аэродром был рядом, в Багерово. На подступах к городу были только наши зенитки. Они охраняли город. Бомбили с утра до 14 часов. Затем перерыв и снова с 16 до темноты. Мама, отработав смену в больнице, уезжала рыть окопы. Как только начинались бомбежки, меня отправляли под кровать, сами прятались кто где. 10 марта 1942года немцы устроили большой налет. Одна бомба попала во двор. Сарай с углем исчез сразу. Были убиты мои родственники. Мне тоже досталось. Осколки попали в дом через окно. Один осколок отскочил от ножки кровати, попал мне между ребер и застрял в селезенке. Убит был дед Сергей, а бабушке разорвало брюшину, кишки были в руках. Было объявлено, что бомбили город, мама на попутной машине добралась до нашего дома, где и увидела страшную картину… На вопрос: где я, ответить было некому. Она увидела меня под кроватью и взяла меня под мышки. Тут я закричал. Отправили в больницу, прооперировали. Показали матери осколок. Он был побольше фасоли. С острыми краями. Через 5 суток я уже бегал. Мамин брат, дядя Ваня, работал на заводе мастером, член партии, бронь не сняли. Правду знала только мама. Его и еще 30 человек оставили для подрыва всех цехов, если придут немцы. Каждый имел особое задание. Появились немецкие мотоциклы – разведка, затем двинулись танки. И тут раздался страшный взрыв. Всё затряслось, а завод – надежда немцев – рухнул. Немцы лютовали. Начались пытки, расстрелы. Дядя Ваня с семьёй спрятались в катакомбах. Начали уничтожать евреев, цыган, попрошаек, бродяг. Заработали подпольщики. Немцы оцепили район. Если никого не находили, забирали из толпы сначала мужчин, затем женщин, расстреливали или вешали. Немцы опрашивали жителей, узнавали, кто здесь проживал недавно, находили и расстреливали, пока не нашли всех. Все выходы из катакомб немцы замуровывали, заливали водой, пускали газ. Жизнь становилась невыносимой. Многие не выдерживали и выходили. Семья дяди Вани, кроме него, тоже вышла. Расстреляли всех. Дядя Ваня погиб в катакомбах. Тяжело было жить. Из еды - только хамса. Меняли ее на картошку и вещи. Когда делали оладьи, сковороду протирали хамсой и на этом жиру жарили. Заканчивался 43 год. Мама постоянно выполняла определенные задания. Однажды ей сказали, что немцы готовят к отъезду вглубь полуострова трудоспособное население для работы по деревням и селам. Выгрузили нас в районе поселка «Коминтерн» в 10 километрах от Бахчисарая в сторону Севастополя. Жандарм определил нам татарскую кухню, где мы и жили до апреля 1944 года. Мама работала в поле, в саду, на ферме. Немцы стали продвигаться к Севастополю. Румыны отступали по шоссе, как цыгане. Был взрыв в сторону Севастополя. Это немцы взорвали железную дорогу, чтобы наша армия не прошла. Вечером постучали в окно наши солдаты, спросили, нет ли немцев. Сказали, что скоро будут. Подошли наши войска. Татары со стариками ушли с немцами. В пустых домах разместились службы наших войск. Наш дом подошел под медпункт. Сразу стали возить раненых, появились врачи. Мы остались жить в летней кухне. Мама и бабушка стирали и вываривали бинты. Весь двор был увешан ими как елка. Мы их скатывали и отдавали в санчасть. За это у нас всегда была каша с тушенкой. Мама ездила в Симферополь, ей выделили квартирку, так как в Керчи негде было жить. В 1945 году я пошел в школу. Маму взяли медсестрой в гарнизонную судебную медицину, затем в областную гражданскую экспертизу. Там она доработала до пенсии. Я в 1955 году окончил 10 классов. Не прошел по конкурсу в Ленинградском институте и с этими же отметками поступил в ленинградское радиотехническое училище. В 1957 году ушел в армию. Подал оттуда рапорт в 1960 году на учебу в Севастопольский приборостроительный институт. Взяли. Закончил его в 1967 году. Поступил на работу в телеателье г. Симферополя. В 1970г. был назначен начальником техотдела дирекции. С 1971 получил визу в Севастопольском управлении тралового флота. Работал гидроакустиком на рыболовных судах. Отработал 35 лет. Женился в 1963 году. Двое детей и четверо внуков. Сейчас сотрудничаю в Крымской Республиканской организации «Дети войны». Являюсь членом ее Правления.
Симферополь, 2019 г.
Антан Анна Сидоровна
Я, Антан Анна Сидоровна, (в девичестве – Савочка) родилась 5 октября 1936 года в с. Громовка Новотроицкого района, Херсонской области. Поскольку через наше село проходила линия фронта, то вспоминается много эпизодов того военного времени. Помню, как мы, несколько семей, прячемся от бомбежек в каком-то подвале, сверху слышны взрывы, земля сыпется на голову. Взрослые молятся, молюсь и я, маленькая девчушка, как учила меня бабушка: «Господи, спаси, сохрани папу, маму, всех нас…и ту тетю, что пирожок с паслёном давала» (эти слова уже от себя). Слова «пирожок с паслёном» вызывают хихиканье у молодежи, за что старушки их стыдят. Мама с нами и тремя детьми (отец на фронте) прячется от взрывов снарядов в окопчике и отверстие закрывает большой пуховой подушкой и говорит нам, что осколок не пробьет пух, застрянет в перьях, и мы в это верим. Как сейчас помню вой, свист летящего снаряда и через какое-то мгновенье взрыв где-то недалеко. Кажется, качнулась земля, дыхнула в окоп горячая волна воздуха. Мы, дети, забиваемся вглубь окопа, как бы вживаемся в землю. Это, конечно, чудо, что мы остались живы, ведь наша жизнь могла оборваться в одно мгновенье, упади снаряд ближе. В какой-то период оккупации я заболела брюшным тифом и на двери нашей небольшой хатки из самана была надпись: «Тиф». Немцы какое-то время обходили стороной наш домик. Лекарств тогда не было, как и врача, болезнь проходила тяжело, я уже не принимала пищу, готовилась, со слов мамы, к самому худшему. Мама впоследствии рассказывала: «Управлюсь с хозяйством, уложу вас троих спать, прикручу фитиль керосиновой лампы, упаду перед иконой на камни и, плача навзрыд, молю Бога о твоем выздоровлении». И через короткое время я пошла на поправку, кризис миновал. Так что моя мама, Домна Ивановна, можно сказать, вымолила меня.
Перед наступлением наших войск немцы приказали, чтобы все жители покинули село, видимо, боялись пособничества со стороны местных жителей нашим солдатам. Ходили немцы по домам и, кто не уходил, выбрасывали на улицу, даже немощных. Поскольку нас у мамы было трое, меньшему братику только два годика, я ещё не совсем оправилась после болезни, поэтому мама не смогла уйти из села и решила с нами спрятаться. Конечно, это был большой риск. Будучи сейчас взрослой, я это прекрасно понимаю. У нас тогда рядом с сарайчиком была, кажется, картофельная яма, вот мы там и спрятались. Мама сверху придвинула деревянную крышку, прикрыла каким-то бурьяном, соломой.
Началось наступление наших войск. Сидя в яме, мы слышали сверху взрывы, пулеметную очередь. Слышна была громкая немецкая речь, топот их сапог. Мы в это время в яме просто замирали, сидели тихо и, когда самый маленький братик Володя начинал плакать, мама прижимала его к себе, давала ему кусочек сахара, чтобы он молчал, пока немцы отойдут от нашего укрытия. Бой продолжался долго, и вот наступило какое-то затишье. Мама разгребла осторожно над головой нашу маскировку, приподнялась из ямы и увидела нашего солдата, который крикнул: «Мамаша, выходи, свои пришли!». Мы выкарабкиваемся из своего укрытия и видим жуткую картину: рядом с домом лежит убитая осколком наша кормилица коровка, но наша хатка цела, хотя без единого оконного стекла. Отступая, немцы и румыны все грабили, жгли.
В село вошли наши войска. К нам на постой пришли две девушки, медсестры из медсанбата. Солдаты помогли вставить стекла в окна. Как-то, эти девушки предложили маме сфотографироваться вместе с нами. До этого у нас не было ни одной фотографии. Готовили нас всех к съемке тщательно. Одна из сестричек надела на маму свой более-менее приличный пиджак, подкрутила ей слегка волосы, другая девушка дала маме на руку совсем большие часы (потом эти часы на фото как бы на первом плане). Поскольку после тифа у меня почти не было волос на голове, просто на лысую голову положили бант. Чтобы вся семья была как бы в сборе, мне в руки дали фотографию отца (к тому времени он был на фронте). Спасибо этим милым медсестрам, благодаря которым осталось у нас фото тех военных лет.
Впереди нас ожидало большое горе. Где-то в начале 1944г. мы получили похоронку на дорогого нам отца, Савочку Сидора Михайловича, где сообщалось, что, проявив мужество и геройство, убит в бою 19 декабря 1943 г. Я помню этот страшный день печали, помню причитания взрослых, плакали и мы, дети. Да, война стала для нашей семьи, и не только для нашей, горем и страданием и вошла почти в каждый дом бедой. В нашей семье погибло два человека, мой папа, его родной брат Михаил. Два других его брата, Иван и Ефим, дошли до Берлина и вернулись домой. Заканчивалась война. Узнав о гибели нашего отца, за нами из Крыма на телеге с лошадкой приехал наш дедушка. Мы погрузили на телегу небольшой домашний скарб и приехали в г. Симферополь.
Уже здесь, в Крыму, мы пережили голод 1947 года. Помню, ели тушеную крапиву, корешки каких-то трав, ребята постарше выливали водой из норок сусликов, чтобы не умереть с голода. Кусочек макухи было лучшее лакомство. Кое-как выжили. Мы относимся к категории «Дети войны», которым выпало опаленное войной детство, трудная юность и пусть наши дети и внуки не знают того, что пришлось испытать нам.
В Крыму я окончила школу, затем, получив специальность радиооператора, была в 1953г. принята на работу в 79 авиаотряд СКТУ ГВФ, так он в то время назывался. Сейчас это – международный центральный аэропорт, где я и проработала более 54-х лет. Это была работа на родных радиостанциях с бортрадистами улетающих и прилетающих самолётов. Работа велась в микрофонном, в телеграфном режиме (азбука Морзе). Дублировала команды руководителей полетов и диспетчерского состава: набор высоты, снижение, курс посадки, смена эшелона. Передавали погоду и все другие данные, необходимые для взлета и посадки самолетов. Позже, когда бортрадисты уже не летали, работали с другими членами экипажа. Также работали со всеми городами, с какими было налажено воздушное сообщение, передавали время вылетов бортов, их загрузку и т.д. Поскольку работа была связана с безопасностью полетов, каждое мое слово, сказанное в эфир, записывалось на магнитную ленту. Работу свою любила. Даже сейчас, когда я уже не работаю, если я слышу азбуку Морзе в эфире, для меня это лучшая мелодия. Кроме работы в аэропорту, занималась радиоспортом. С командой были во многих городах и занимали только призовые места. Была чемпионкой Крыма по скоростному приему и передаче азбуки Морзе (от руки).
Ветеран труда, победитель почти всех пятилеток, радиооператор первого класса, начальник смены, была депутатом Гресовского совета г. Симферополя. В трудовую книжку вписано более тридцати благодарностей и поощрений, много грамот, занесена в книгу почета Политического отдела Украинского Управления гражданской авиации (в г. Киеве). Имею медаль «За трудовую доблесть». Я это пишу к тому, что в основном все дети войны приучены к труду с детства, и эти навыки принесли и в дальнейшую жизнь. Все трудились добросовестно, рано начинали трудовую деятельность. Днем работали, вечером, кто не успел получить среднее образование, ходили в вечернюю школу. За короткий срок была восстановлена разрушенная войной страна, и мы, дети войны, к этому восстановлению причастны. Но, к большому сожалению, в наше время наш труд, заслуги, никак не повлияли на размер нашей пенсии. Хочется чтобы чувствовали должное уважение к тем, кто своим трудом восстанавливал и строил послевоенную страну, разграбленную ныне, кто испытал военное лихолетье, кто защищал страну от жестокого врага, кто совершал военный и трудовой подвиг, кто проработал 50 и более лет на благо страны. Эти люди достойны лучшей жизни и достойной пенсии.
Шли годы… Моим долгом было найти захоронение погибшего на фронте отца. Дело в том, что во время войны, бомбежек, переездов, пропала похоронка на отца. Единственное, что я узнала, так это то, что он погиб в Запорожской области. Не буду долго описывать мои поиски, приходилось обращаться в военный комиссариат, военкоматы, в обобщенный банк данных. Таким образом, я вышла на село Ново-Петровку Велико-Белозерского района Запорожской области. Спасибо нашим девушкам-операторам из Симферопольской междугородной станции, которые по моей просьбе соединили меня с председателем сельского совета этого села. На то время (1999г.) это был Олодиенко Владимир Павлович, и он мне сказал, что действительно, в книге памяти, которая находится у них, значится геройски погибший Савочка Сидор Михайлович (мой отец), и что он в этом селе захоронен. Это был такой волнующий для меня момент - не описать словами. И вот я со своей семьей, меньшим моим братом, Савочка Владимиром Сидоровичем, (старший брат и мама к тому времени умерли) едем на машине по карте искать святое для нас место – Ново-Петровку. При подъезде к селу немного заблудились и подъехали не с центральной части, а с тыла, с противоположной стороны. Едем полем, грунтовая дорога, но вдруг видим в конце поля монумент бронзового солдата. Брат Володя говорит: «Постойте с машиной здесь, я побегу посмотрю, что за место». И через некоторое время кричит: «Сюда, сюда!» Мы подбегаем и видим возле бронзового солдата ряд плит под стеклом, где поименно указаны погибшие здесь в тяжелых боях солдаты. Их более тысячи и среди них фамилия нашего отца, Савочка Сидор Михайлович. Я припала к плите на колено и со слезами на глазах просила у отца прощения за то, что долго не могла найти место его захоронения. Рассказала ему, как мы всё время жили, что нет уже в живых его старшего сына Анатолия (1935-1989), нет нашей мамы (его жены), родных и близких его. Это было утро 9 мая 1999года. К десяти часам утра начали собираться жители сел, ветераны войны, руководители, приезжие из других городов – близкие и родные погибших. Начался митинг памяти. В своём выступлении я поблагодарила руководство села, в частности председателя Колхоза «Россия» (1999) Баранова Владимира Ивановича, всех, кто находит средства на обновления памятника. Спасибо всем учителям, школьникам, следопытам, особенно Галатиной Любови Васильевне, всем жителям села, которые помогали в восстановлении книги памяти и которые по зову сердца и с такой любовью ухаживают за могилой воинов. Кругом чистота, порядок, всё утопает в цветах. Спасибо Вам, добрые люди, что Вы так бережно храните память о войне, о наших отцах, сыновьях, дедах. Трудно описать словами ту боль души и сердца, что мы испытали, находясь у обелиска, и вместе с тем, чувство исполненного долга, что мы всё-таки нашли отца, поклонились его праху. Здесь же, в день Победы, у памятника, я прочла написанное мной стихотворение.
Священная земля – Ново-Петровка,
Здесь столько полегло солдат.
Лежат они в могиле братской
И вместе с ними их комбат.
Атакам, натискам потерян счет,
А мать домой сыночка ждёт.
Не перестанут никогда рыдать
Вдова седая и седая Мать.
Пусть будет пухом вам Петровская земля
Поклонимся, поклонимся, друзья!
Жизнь продолжается. Я на заслуженном отдыхе. Муж, Антан Анатолий Александрович, тоже проработал в аэропорту более 50 лет. Заслуженный работник транспорта Украины. Два сына, Сергей и Олег, получили высшее образование, работают. Хорошие невестки, четверо чудных внуков. Теперь только было бы здоровье. На День Победы приезжаем в это приветливое село, поклониться погибшим и моему отцу.
Пусть живет память о Победе! Низкий поклон Победителям, всем, кто не вернулся с войны! Потомки – помните об этом!
Байдак Нина Васильевна.
Маленькая история, которую я хочу рассказать – давняя и это естественно, ведь она в моей памяти с первых дней войны.
О том, что произошло что-то в жизни, мы, дети, ощутили сразу по суете вокруг, по реакции взрослых – не допускались шалости, смех без причины, да мы как-то и сами притихли. Становилось всё тревожнее…. Были «новости» от соседей: семьи уменьшались. Взрослых мужчин призывали в военкоматы, молодых парней и девушек становилось всё меньше, в каждом дворе что-то происходило. Неожиданно вдали загремело. Это повторялось всё чаще. Даже дети поняли, что это не гром.
Лето. Ясный солнечный день. И вдруг ко двору подъехала грузовая машина. Все засуетились, кто-то покрикивал: «Скорее, скорее!» Мама схватила меня, какие-то небольшие сумки, и мы выскочили со двора к этой машине. В кузове уже кто-то был, туда же посадили и нас. Очень быстро машина наполнилась и стало совсем тесно. Распоряжался погрузкой мой дедушка, что-то доказывал бабушке, но она со слезами на глазах пошла к калитке. Оказывается, она наотрез отказалась ехать в этой машине. Бросить родной кров, где родилась её семья (у них было пятеро сыновей), где были похоронены её родители (почему-то их могилы были на усадьбе, за огородом), бабушка не могла. Уехать было выше её сил. Другое дело – дедушка. Он был коммунистом, до войны был награждён Орденом Ленина за многолетний труд на железной дороге. Именно поэтому ему и его близким – маме и мне – было предоставлено место в этой машине. Вечером мы оказались в товарном вагоне.
…Поезд тронулся. А куда он, набитый людьми, нас вёз, конечно, никто не знал. В вагонах в основном были женщины и дети, реже – старики. Мне кажется, тогда все молчали. Я не помню никаких слов, никаких голосов. Все были подавленные, даже детских «почему» не было слышно. Конечно, взрослые волновались от безысходности. Совсем близко была война, она настигала нас каким-то воем, потом тишиной, а главное, налётами самолётов. И это было самым страшным.
Я помню это видение: ровным строем подлетают к нам вражеские самолёты. Поезд останавливается. Из вагонов выпрыгивают люди и несутся в поле. Бежать! Во что бы то ни стало – бежать! Было ощущение полёта, хотя ноги налиты свинцом, тяжёлые. Мама была маленькая, худощавая. И где же она брала силы тащить меня за собой, ни на миг не бросая мою руку? А в другой руке была сумка, я её помнила всегда. А что было в ней, я не знала. Но догадываюсь, что самое необходимое – документы, какие-то лекарства, бинт, кусок хлеба. Взрослые кричали: «Ложись!». Лежали, головы не поднимали. Мне нечем было дышать. На мне лежали и мама, и дедушка, прикрывая своими телами. Слышен был лишь жуткий вой и свист. Внезапно всё стихло, но никто не шевелился. Оказывается, боялись снарядов, что лежали вокруг нас. Когда поднялись с земли, выглядели ужасно: руки-ноги исцарапаны в кровь, особенно у меня. Оказывается, я лежала на муравейнике. Муравьи ползали по моему тельцу, но я не чувствовала этого, не ощущала и боли, они же кусались. Страх поглотил все чувства. Стали идти к нашему вагону, но поезд был «ранен»: предпоследний вагон горел, в него всё-таки попал вражеский снаряд. Стали отцеплять последний вагон, отталкивать его от горящего. Люди пересели в наши целые вагоны, отцепили горящий и двинулись дальше, в неизвестность. Поезд двигался, потом подолгу стоял просто в поле, все ожидали, когда он остановится на какой-либо станции. И тогда все бежали с бидончиками, кастрюльками к какому-то небольшому домику, стояли в очереди, чтобы набрать кипятка. По всему пути следования на станциях стояли такие небольшие домики, будочки, где можно было набрать воды, умыться, купить что-то из еды.
Однажды случилась со мной беда. Мы уже набрали воды (мы – это я и моя мама, всегда державшая меня за руку) и вдруг наш поезд начал трогаться, а вагон далеко, к нему надо ещё добежать и забраться в него. Мама рванулась, вода плеснула мне на спину (а какая она спина, в неполных 4 года?), одежда на мне – всего лишь сарафанчик, а в кастрюльке чистый кипяток. Кастрюлю бросили, догнали вагон, нам помогли в него влезть. Я не помнила боли в тот момент, и лишь в поезде все принялись меня лечить: смазали подсолнечным маслом, разложили по всей спине нарезанную кругляшками картошку. Наверняка страх позволил как-то быстро исцелить мою спину. Я не помню, чтобы плакала. Мне только было стыдно, что мои трусики опустились низко. И люди, а там были девочки и мальчики, могли увидеть мою голую попу.
С тех пор прошло немало лет. Вспомнить что-то ещё о тех днях не получается, слишком я была мала тогда. И заботами своих родных не ощутила других страшных моментов тех дней.
Но я чётко понимаю, каково было детям войны. И всю жизнь думаю о тех военных днях. Очень хочу, чтобы ни у моих детей, ни у моих внуков ,ни у кого на свете, не было даже таких маленьких жизненных эпизодов, о которых я помню всегда.