Концептуализация избранных наций и народов
Несмотря на ошибочное современное использование, остается верным то, что пуритане завещали американцам восемнадцатого века, особенно жителям Новой Англии, представление о североамериканских колониях, избранных Богом для особой задачи. Для пуритан это обстоятельство стало означать Новую Англию как избранную «нацию». Пуританское духовенство зашло так далеко, что рассматривало колонии как «нацию»-преемницу Израиля с точки зрения Божьего благоволения. Они заимствовали веру в протестантских «избранных» из Британии и восприняли идею избранности и роль провидения в истории как свою собственную с провалом пуританской революции в Британии и возобновлением монархии в 1660 г., связанными при Стюартах. , с римско-католическими симпатиями. Еще в 1674 году преподобный Томас Тэтчер из Бостона увещевал конгрегационалистскую церковь: «Мы — люди, которые пришли на смену Израилю».17В « Magnalia Christi Americana» преподобного Коттона Мэзера , впервые опубликованной в 1702 году, рассказывается история первых поселений паломников и провиденциальной роли Бога в их развитии, а также наказывает жителей за их коллективные неудачи перед Богом.18
В восемнадцатом веке растущее материальное благополучие североамериканских колоний подпитывало стойкую идею о том, что «Америка», как бы она ни определялась, исключительно обеспечена ресурсами, и распространилось далеко за пределы Новой Англии представление о том, что тысячелетнее царство, предсказанное в Библии, может найтись. его критический центр в этой «Америке». Возвышение Джонатана Эдвардса из Коннектикута как притягательного проповедника во время Первого Великого пробуждения кальвинистских церквей в 1740-х годах способствовало этим ожиданиям, особенно когда он провозгласил: «Слава последних дней, вероятно, начнется в Америке».19Это было религиозное предсказание о возвращении Христа, но, когда в 1775–1776 годах разразилась американская революция, авторитетные церкви Новой Англии и инакомыслящие в американских колониях присвоили язык нового Израиля молодым Соединенным Штатам. Библейская типология использовалась для оправдания и объяснения революции. Таким образом, возникло представление о Соединенных Штатах как об избранном инструменте Бога.
Эта идея избранной нации важна для американской исключительности, но избранность была более широкой концепцией, чем рассмотрение Соединенных Штатов просто как христиан. Христианский статус не означает исключительный статус, поскольку известно, что во время американской революции в Европе существовали и другие христианские национальные государства. Идея избранной нации не обязательно основывается на протестантской евангельской вере и совместима с идеей гражданской религии, стоящей выше сектантских споров, или даже с нехристианскими религиями.20В отличие от идеи христианской нации, избранность нельзя опровергнуть, прибегнув к отсутствию христианских положений в американской государственной структуре. По замыслу царство избранной нации более теоретическое и более идеалистическое; то есть избранность становится имманентной истории.21
С другой стороны, с эмпирической точки зрения можно перечислить любое количество случаев, чтобы показать, что идея избранности была широко распространена в мире, как и идея христианской нации. Эфиопия, пожалуй, так же сильно претендует на прочный избранный статус, восходящий к библейским временам. Его заявление исходило из древнееврейской связи через Ветхий Завет и с ранним христианским обращением. Можно также сослаться на протестантскую Британию XVII века, Израиль, Армению и Грузию (на Кавказе), бурские государства девятнадцатого века на юге Африки и раннюю Голландскую республику среди прочих. Благодаря своему общему происхождению от кальвинизма пуритане и буры сделали ставку на заветный статус, но некоторые другие «национальные» притязания вовсе не являются христианскими.22Японская исключительность часто представлялась как уникальность, усиленная стремлением выразить этническое превосходство над соседними странами, такими как Китай и Корея, но Японская империя также демонстрировала избранный статус. Японское общество считалось «не похожим ни на какое другое», а японская культура призывала к «защите божеств» под «божественной нацией», но без принятия «универсальной миссии».23Христиане или нет, некоторые группы применили старую идею избранности к современному национальному государству, как это сделали американцы, в то время как другие, такие как растафарианцы и меннониты, утвердили статус избранного народа, не совершая перехода к нации. В Соединенных Штатах идея избранного народа также применялась к порабощенным и эмансипированным афроамериканцам на Юге девятнадцатого века.24Либо как народ, либо как нация, американцы ни в каком отношении не были исключением в том, что претендовали на избранность. Только история того, как эта идея применялась на практике, может считаться таковой.
Проповедники и политики в ранней республике опирались на пуританское наследие избранности, чтобы утвердить особый статус Соединенных Штатов, но применяли его в политических и идеологических целях. Некоторые воспоминания подчеркивали параллели в практических действиях. Легитимность правовых основ республики, как и многое другое, стала предметом библейской аналогии в новой республике.25Второй президент США Джон Адамс отмечал, что, как и в Соединенных Штатах, «правительство евреев, установленное Богом, имело судью, великий синедрион и общие народные собрания». Этим риторическим приемом Адамс мог провести тенденциозную древнееврейскую параллель с разделением властей в соответствии с Конституцией США. Другие предлагали более глубокие связи, указывающие на божественное провидение. Духовенство и политики Новой Англии нашли ответы на проблемы еврейского народа в «древнем Израиле». Писатели и проповедники провозглашали, что положение американского народа в Войне за независимость было похоже на освобождение евреев из египетского рабства в библейские времена.26Преподобный Джон Кушинг из Массачусетса сделал это замечание в речи Четвертого июля 1796 года: «Возможно, есть такое же большое сходство в поведении Провидения с поведением израильтян», как и в «истории любого народа».27Три года спустя преподобный Абиэль Аббат отметил широкое использование термина «Наш американский Израиль» для обобщения переписки. Такой язык побуждает современных ученых рассматривать религиозную избранность как основу американского национализма.28
Несмотря на библейские параллели, с самого начала республики доказательства американской избранности зависели от предполагаемого превосходства новых правовых, политических и конституционных особенностей нации, а не от пуританского наследия. Основатели и те, кто последовал за ними, одобряя исключительный характер американской революции и Конституции США, склонны были думать именно так. Христианство пересеклось с исключительной историей республики в конституционном запрете на религиозный статус, а не на предполагаемый христианский статус. В то время как концепция христианской нации неизбежно обнажала несовершенную природу существующего американского государства с христианской точки зрения, сторонники избранности полагали, что в основе их взглядов лежит конституционно выведенный запрет на существующую церковь.29Баптисты и другие религиозные диссиденты также стремились изобразить Соединенные Штаты как демонстрирующие черты избранности, потому что они так много выиграли в религиозной свободе от Конституции. Они выгодно контрастировали с продолжающимся существованием репрессивной официальной церкви во многих европейских странах.30Но признание того, что США были носителем религиозной свободы, не означало единообразия в представлениях об избранном статусе нации, ибо свобода трактовалась с точки зрения интересов и социальной позиции различных религиозных конфессий по отношению к религиозной свободе, по содержанию из которых они часто отличались. Эти деноминации сами претерпевали изменения, поскольку они реагировали на новую среду религиозной демократизации в бывших колониях, которая упразднила государственные церкви, в основном между 1776 и 1789 годами.
Идея избранной нации всегда имела свои противоречия. Хотя Абиэль Эббот обнаружил «черты сходства в народе Соединенных Штатов Америки с древним Израилем», существовала напряженность между растущим евангельским сознанием материальных и моральных возможностей нации, с одной стороны, и отсутствием какого-либо текстуального подтверждения. американской позиции как преемника избранной нации, с другой.31Протестантское духовенство действительно использовало библейскую типологию Исхода и других историй Ветхого Завета и рассматривало Израиль как «важный пример» мобилизации морального духа во время Войны за независимость и ранней республики. Но на самом деле они не объявляли Соединенные Штаты вторым Израилем, вместо этого возлагая эту честь на вселенскую христианскую церковь, как это было богословски ортодоксально.32