9. Достойная цель должна быть независимой от сложного

Дата: 2025-06-14; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

48______________________________________________ Как стать гением

дорогого, дефицитного оборудования, которое может быть толь­ко у больших коллективов разработчиков. Революционные цели начинают разрабатывать в одиночку, поэтому надеяться при­ходится лишь на себя. Независимость от сложного оборудования, от больших средств — это способ ведения разработок при любых обстоятельствах; способ снятия преград, мешающих продви­жению к цели.

10. И последнее. Это требование не подкреплено объек­тивными факторами, и я даже не смогу убедительно доказать какими-либо доводами его необходимость; здесь придется при­бегнуть к формулировке "я уверен". Так вот, я уверен, что, выбирая достойную цель, надо стремиться к тому, чтобы цель была явно не по силам, чтобы она заведомо превышала возмож­ности и способности человека, за нее берущегося. Это не озна­чает, что цель останется недостигнутой: человеку доступно все. Но достижение такой цели — это спор человека с самим собой. Самая тяжелая битва, которую- человек должен выиграть. И выиграет, совершив "почти невозможное". Тем дороже победа. Достижение таких "непосильных" целей — это вклад в копилку ориентиров человечества: трудно сказать, что ценнее — непос­редственно полученные результаты или сам факт того, что чело­век не испугался, не отступил...

К сожалению, в школах и институтах нет еще специального предмета под названием "Выбор достойной цели". Сами препо­даватели не могут дать квалифицированный совет своим уче­никам: и у них в школах и институтах не было такого предмета. В лучшем случае говорят: "Ищите, стремитесь, живите неуспо­коенной жизнью и тогда найдете!" Такого рода советы — пока­затель нашего незнания, неумения, неуверенности. Когда есть точные сведения, их не подменяют эмоциями. Ведь никто сегод­ня не рекомендует "искать" корни квадратных уравнений, учат формуле. Такой же надежной "формулы Кардано" для выбора достойных целей пока нет: сегодня мы еще не можем уверенно выдать 200—500 миллионов разных достойных целей — для различных возрастов, наклонностей, сроков достижения. Поэто­му мы и вынуждены пока прибегать к эмоциям. А это приводит к усугублению неопределенности идеалов. И тогда приходится лишь констатировать их падение. По данным журнала "Вопросы психологии", "у 77% студентов медвуза учение мотивируется защитными мотивами: не оказаться в числе отстающих, не

Выбор судьбы _______________ ,__________________________________ 49

провалиться на экзаменах, не лишиться стипендии и т.д."*.

Что же противопоставляется этим "защитным" (защитным — от кого?!) мотивам? Как известно, вообще без цели человеческая деятельность Me мыслима. Павлов писал даже о "рефлексе цели", без которого "жизнь перестает привязывать к себе". Какие же цели рекомендуются взамен "защитных мотивов"?

В 1984 году в переводе на русский язык издательством "Прос­вещение" была выпущена книга "Организация урока". Авторы — ученые из ГДР У. Древе и Э. Фурман — приводят как образец для подражания слова одного тринадцатилетнего ученика: "Я хотел бы по окончании 10-го класса за два года выучиться на слесаря, овладеть в армии профессией водителя грузовых машин, после армии работать шофером, построить или купить себе хороший дом на селе и иметь троих детей, а также собаку и одно или несколько каких-либо механических транспортных средств. Может, я не захочу жениться и буду вести холостяцкое хозяйство и делать все, что захочу... Самое главное — это мир. Без него нельзя планировать жизнь. Нам нужны счастливые люди: роди­тели, у которых есть работа, и дети, которые могут есть досыта и ходить в школу. Сперва нужно исходить из этого".

Я пытался представить себе Руала Амундсена, или Николая Вавилова, или Анатолия Дьякова, или Алена Бомбара, имеющих такую цель. Я честно пытался это сделать, но у меня ничего не вышло.

На первый взгляд эта цель может показаться вполне приемле» мой. Но вчитайтесь внимательно: ведь это типичные "мечты" мещанина! Хочу быть сытым, хочу зарабатывать много денег, хочу вести свое хозяйство, хочу иметь... хочу, хочу, хочу... хочу мира (!), — но за мир надо бороться. Бороться не хочу: хочу есть досыта и иметь "одно или несколько механических транспортных средств". И это пишется в возрасте тринадцати лет, наиболее благоприятном для выдвижения и принятия романтических иде­алов! Тех, за которые не жалко отдать свою жизнь! Какие же "пожелания" будут у такого человека в зрелом возрасте, более приземленном, практичном?

Построение нового общества, самоотверженное служение людям, высокие идеалы — все подменено мелочным мещанским

Вопр. психологии. 1981. N3. С. 13.

50______________________________________________ Как стать гением

стремлением к личному благополучию, которое и ограничивает­ся-то набитым брюхом. Что же после этого удивляться студен­там-медикам? Радоваться надо, что осталось еще 23 процента с не только защитными мотивами...

В чем причина такого отношения к достойным целям?

Общество по своей природе иерархично: все человечество, блоки государств, государства, внутригосударственные разде­ления (штаты, республики, города и т.д.). То, что полезно для одного уровня, одного ранга этой иерархии, не всегда полезно, а иногда и вредно для других уровней. Достойные цели направ­лены на решение задач важных для всего человечества. Но реализуются эти цели людьми, живущими в конкретных государ­ствах. Государства же, в первую очередь, заинтересованы в решении задач важных, во-первых, сегодня, а во-вторых — для государств. Субсидируются и поощряются эти решения. Иногда интересы государств и человечества совпадают. Иногда — нет. Все, что не вмещается в прокрустово ложе государственных интересов, объявляется — в лучшем случае — ненужным или несвоевременным. Как часто мы бываем свидетелями того, как в искусственно зауженных рамках не остается места общечело­веческим проблемам! Гении умирают в нищете, не понятые, не услышанные.

Этот же самый конфликт повторяется, когда человек, пытаясь принести пользу государству, нарушает ведомственные или даже заводские интересы. Как-то, отвечая на вопросы "Социали­стической индустрии", заместитель председателя Государствен­ного комитета СССР по делам изобретений и открытий Ю. Пу­гачев сказал: "Немало примеров, когда изобретения, которые могут принести государству миллиардные прибыли, долгие годы ждут своего применения. Сложилась парадоксальная ситуация: все, что выгодно государству, не всегда выгодно министерствам, его предприятиям. И чем больше по значимости изобретение, тем труднее его внедрить". Нарушение интересов любого иерар­хического уровня во имя интересов другого уровня (даже более высокого) непременно вызывает конфликт.

Вполне логично задать вопрос, отчего же интересы государств порой идут вразрез с общемировыми проблемами. Ответ прост: мы живем в мире, разделенном противоречиями. Поэтому много усилий государствам приходится тратить на создание военной

Выбор судьбы __________________________________________________ 51.

техники — техники уничтожения всего живого. Войне страшна не толькр разрушениями и жертвами, неизбежными во время боев, сколько тем, что и в мирное время она заставляет народы готовиться к ней. А что значит: подготовка к войне? Это талант, труд, жизни людей, отнятые от мирных профессий, от мирного созидания. Одно новое орудие уничтожения — и тысячи достой­ных целей не достигнуты и даже не поставлены: не в результате применения этого орудия смерти — лишь в результате его создания! Громадная доля населения Земли занята сегодня имен­но в сфере военного производства и в сферах, косвенно связан­ных с ней. Цели военно-промышленных комплексов объявляют­ся целями народов, и их достижения связывают с "благородным Служением отечествам". С позиции государств эти цели были неизбежно полезны, с позиции всего человечества эти цели неотвратимо вредны. Смертельно вредны.

АИ.Пономарев в книге "Авиация настоящего и будущего" пишет: "В иностранной печати приводятся следующие цифры. Двигатель современного истребителя, бомбардировщика или транспортного самолета состоит примерно из 40 тысяч деталей. Для его создания в течение 2—3 наиболее напряженных лет требуется 400—500 научных работников и инженеров и примерно 1000 помогающих им техников. Каждый из 400 инженеров должен в среднем обеспечивать разработку 100 деталей".

Полторы тысячи высококвалифицированных работников, за­груженных двух-, трехгодичной работой (напряженной, интен­сивной), для создания одного двигателя. Всего одного двигателя! А ведь еще надо строить крылатые ракеты, подводные лодки, лазерные пушки, авианосцы... Кто будет конструировать, изго­товлять, испытывать, применять все это, если провозгласить идеалы человеколюбия, человечестволюбия? Кто, наконец, будет разрабатывать детали для двигателя истребителя или бомбарди­ровщика, если эти полторы тысячи безусловно способных и талантливых людей уйдут в последователи Данко и Робин Гуда, Шаткина, Циолковского, Швейцера?..

Кстати, о Циолковском. Он был далеко не самым талант­ливым или самым образованным человеком своего времени: два года в гимназии, да год в Румянцевской библиотеке — вот и весь его багаж. А затем — почти полная глухота. Но он услышал пульс завтрашнего дня, — который не уловили почти все его совре­менники: не глухие, талантливые, образованные, непровинциа-

52______________________________________________ Как стать гением

льные, материально обеспеченные, — услышал и согласился работать даром (в смысле бесплатно) на приближение грядущего завтра. А сколько лет на общественных (а фактически на личных) началах работали гирдовцы?1 Самые талантливые уходят в обла­сти, престижные сегодня. Среди гирдовцев не было "самых талантливых", были "самые влюбленные". Чтобы сегодня полу­чить возможность работать на космос, надо пройти по конкурсу — не всех берут; а у Циолковского не было конкурентов. Наибо­лее важны для прогресса человечества области исследований, которые станут престижны в далеком завтра. Поэтому великими открывателями становятся не самые талантливые, а те, кто уходят в завтра; те, которые решаются уйти в завтра.

Великим открывателем доступно стать каждому. Неотлож­ными делами и срочными обязательствами, сиюминутной выго­дой, объективными причинами и просто ленью обстоятельства отвлекают человека от главного выбора в его жизни. Суетность и стремление успеть многое заставляют важнейшее отложить на потом. Позже — по тем же самым причинам — еще на потом. И так далее, оставляя человеку взамен утраченного времени мифи­ческое "никогда не поздно". Так считают люди от 20 до 60 лет. В этой вере скрыто великое счастье человека и великое его заблуждение. Счастье — потому что иногда начинают в сорок, как Колумб или Пришвин, например. Правда, готовясь к этому "началу" всю предшествующую жизнь. А заблуждение — потому что наступает момент, когда альтернатива выбора цели факти­чески исчезает. Поздно что-то менять, а человек все говорит: "Успеется..." — так и пронеся этот девиз через долгие годы.

Оптимальный возраст для выбора цели на всю жизнь (или первой достойной цели) — 13—15 лет. В этом возрасте наступает пик творческих способностей человека и один из пиков поиско­вой активности. Можно начать работать практически в любом направлении: впереди достаточно времени для учебы, специа­лизации, сбора информационного фонда, исследований, дости­жений. Разработка значительной, масштабной цели, как прави­ло, требует не менее 20—30-летней работы в очень интенсивном режиме. Мало кто решится засесть за учебники в 50 лет. Да и нет в этом возрасте гарантированных десятилетий для дости­жения цели, и заботы уже не те — дети, внуки... 13—16 лет — возраст наибольшей свободы от обязательств. В эти годы человек

Выбор судьбы __________________________________________________ 53

все равно выбирает свой жизненный путь, ставит перед собой цели, которые достигнет потом — когда станет взрослым. Здесь бы и помочь, подтолкнуть...

И помогают, и подталкивают, и подсказывают, и советуют, и даже настаивают. И дети делают выбор. Правда, выбирают, в основном, цели привычные. И это вполне объяснимо: по под­сказке родителей выбирают цели, престижные для родителей, — цели, престижные вчера, а не завтра.

Даже популярная литература, призванная знакомить с но-; выми, только открытыми областями знаний и помочь выбору достойной цели, не справляется с этой задачей. Ведь она зна­комит с уже открытыми областями, с целями, которые пре­стижны сегодня (завтра такие цели тоже станут вчерашними). Нужен специальный пласт литературы, который занимался бы популяризацией проблем. Не достижений, а именно проб­лем. Своего рода темник завтрашних исследований. Нужны репортажи с завтрашнего фронта науки, искусства, культуры. Такой литературы пока нет. Поэтому выбор достойной цели (Великой, Масштабной, Принципиально Новой...) — это дело случая, не правило, а очень редкое исключение.

Как же все-таки выбирают Великие Достойные Цели?

Поистине драматичное противоречие: в 15 лет у человека есть свобода для выбора жизненного пути, но нет еще. знаний. Когда же с годами приходят знания, исчезает свобода действий. Поэ­тому единственно возможный путь — это в раннем возрасте воспользоваться опытом других. Так поступили Пири и Амунд­сен. В 15 лет оба они прочитали совершенно случайно по­павшиеся им в руки книги полярных исследователей и увидели недостигнутую цель: ПОЛЮС. Амундсен вспоминал: "Когда мне было 15 лет, в мои руки случайно попали книги английского полярного исследователя Джона Франклина, которые я прог­лотил .со жгучим интересом. Эти книги оказали решительное влияние на избранный мною впоследствии жизненный путь... Удивительно, что из всего рассказа больше всего приковало мое внимание описание... лишений, испытанных Франклином и его спутниками. Во мне загорелось странное желание претерпеть когда-нибудь такие же страдания. Быть может, во мне заговорил идеализм молодости, часто увлекающий на путь мученичества, и он-то и заставлял меня видеть в самом себе крестоносца в области полярных исследований. Я тоже хотел пострадать за свое

54______________________________________________ Как стать гением

дело — не в знойных пустынях, не на пути к Иерусалиму, а на ледяном Севере, на пути к широкому познанию доселе неведо­мой великой пустыни"*.

Кеплер и Браге загорелись астрономией, увидев затмение. Интересно, что Браге поразило даже не само затмение, а то, что оно было заранее предсказано и предсказание в точности сбы­лось. Шлимана поразил рисунок в книге, на котором были изображены стены легендарной Трои: ребенок не поверил, что "такие большие" стены могли быть полностью уничтожены...

В жизни маленького человека должно произойти нечто, что потрясет его, причем настолько сильно, что зажженный огонь в его сердце не загасят годы будней. В жизни маленького человека должно произойти Чудо. Память об этом событии и есть тот движитель, который устремит к Великой Достойной Цели и сделает ее единственно возможной, единственно приемлемой, и не позволит отступить или сдаться. Столкновение с Чудом — вот орудие воспитания творческих личностей. Шаг этот гораздо более инструментальный, чем может показаться. Он еще ждет своей детализации и подробной разработки.

С годами мы становимся нечувствительнее к Чудесам и начинаем воспринимать это слово как бы написанным с малень­кой буквы. Взрослых на путь Большого Творчества зачастую увлекает Большая Трагедия. Представьте себе состояние челове­ка, который, открывая дверь на улицу, вдруг видит... гору трупов, и вы поймете, почему Ален Бомбар изменил свою жизнь: "Этого зрелища мне не забыть никогда! 43 человека, наваленные друг на друга, словно растерзанные марионетки, лежали передо мной — все босиком и все в спасательных поясах. Наши усилия не привели ни к чему: нам не удалось вернуть к жизни ни одного. Ничтожный просчет, а в результате — сорок три трупа и семь­десят восемь сирот"**.

Об иерархии целей. Надсистемные переходы имеют свою специфику: цель первого типа, узкая и нереволюционная, в процессе работы перерастает в цель второго типа, более общую

* АмувдсенР. Моя жизнь. М., 1959- С.17—18. ** Бомбар А. За бортом по своей воле. С.6.

Выбор судьбы __________________________________________________ 55

и широкую, а затем трансформируется в глобальную цель тре­тьего типа. Каждая последующая цель в этой разрастающейся системе значительней предыдущей, каждая последующая вклю­чает предыдущую как частный случай. В этом один из узловых парадоксов творчества: творческая личность никогда не дости­гает итога — его просто быть не может. Потому что достижение конечной цели означает отход от творчества, успокоенность, завершение работ, то есть творческую смерть.

Вспомните Циолковского: летательные аппараты легче воз­духа, затем аппараты для космических полетов, расчеты, нако­нец, выход в философию космоплавания, непосредственный подход к конструированию внеземной цивилизации.

Советский биолог, всемирно известный ученый АА.Люби-щев — та же "разбросанность" интересов: от биологии и мате­матики до древней истории и философии.

Жизнь в творчестве — это непрерывное движение вперед вдоль нескончаемой цепочки целей, отмечающих верстовыми столбами эффективность прожитой жизни. Потому что жизнь в творчестве и сама жизнь — это одно и то же. Во всяком случае, так это воспринимается творческими личностями.

Вот Ален Бомбар. Доказав всем скептикам мира, что человек, выживший в океане, — это никакая не ересь, не чушь, Бомбар добивается того, чтобы пункт о 10-дневном лимите на поиски жертв морских катастроф был вычеркнут из морских уставов. Он пишет книгу "За бортом по своей воле" — руководство к дейст­вию для людей, попавших в морскую катастрофу, инструкцию по выживанию. Позже, через 10 лет, он написал, что со времени выхода этой книги он получил письма благодарности от 10 000 человек, которые считали его своим спасителем. Закончив книгу, он начинает вести битву за оснащение судов надувными плотами (их стали называть "бомбарами"), в которых потерпевшие кораб­лекрушение, если бы оно вдруг произошло, могли дождаться помощи. Он выигрывает и эту битву. И сразу же намечает новую цель: зашита морей и океанов от загрязнений. И еще о цели. Точнее — о средствах ее достижения.

Как бы ни была велика и достойна цель, ничто не может служить оправданием недостойности средств ее достижения. В начале 70-х годов прошлого века известный теоретик русского революционного народничества П.Л.Лавров писал: "Люди, ут-

56______________________________________________ Как стать гением

верждающие, что цель оправдывает средства, должны всегда сознавать ограничение своего права весьма простым трюизмом: кроме тех средств, которые подрывают самую цель"*.

Достижение значительной достойной цели очень часто свя­зывают с большими личными потерями. Но, как писал Циол­ковский, "если думать только о себе, о моменте, то большая часть преобразований, подобных новому алфавиту, маловыгодна. Надо подумать о жизни человечества, о существовании поколений".

Достойная цель приемлет самопожертвования. Но не жертвы. Так было всегда и, вероятно, всегда и будет. Это главное правило кодекса морали творческой личности.

Однако то, что мы привычно называем самопожертвованием, в парадоксальном мире творчества считается путем естествен­ным и единственно возможным. Иное поведение в этом мире просто немыслимо. Потому что цель в этом мире — это не "работа", а второе "я". Даже — первое.

В начале 1985 года в рамках исследований по ТРИЗ Г.С.Альт-шуллер выдвинул предложение начать сбор фонда Новых Вели­ких Достойных Целей.

Как показывает историческая практика, самыми плодотвор­ными всегда оказывались цели, первоначально считавшиеся еретическими. Со временем они завоевывают себе право на существование. Уже не говорят высокомерно-презрительно: "Ересь, чушь!" — а почтительно именуют: "Проблема..." Цель становится исследовательской. А затем, когда результаты уже получены, когда то, что считалось невероятным, достигнуто, когда достижение стало обыденным и даже тривиальным, появ­ляется новая профессия, и цель становится массовой.

Такая эволюция происходит в среднем на дистанции в 80—100 лет. Чтобы укоротить эту дистанцию, "еретиков" надо готовить заранее. Вот основная идея сбора фонда Новых Великих Достой­ных Целей. Работников по массовым целям готовят в школах, вузах и других учебных заведениях. Фонд целей здесь создавать не надо. Он давно собран, утвержден и систематически попол­няется. С фондом исследовательских целей дело обстоит хуже, но и к нему доступ сравнительно свободен. Освоив профессию, человек вполне может выйти на исследовательский уровень по

1984: Памятные книжные даты. М.: Книга, 1984. С.24.

Выбор судьбы __________________________________________________ 57

книгам, темникам и другим печатным материалам, благодаря собственному опыту, наконец. В области исследований вопрос "Надо ли вести исследования?" не дискутируется. Раз и навсегда давным-давно установлено: вести исследования жизненно необ­ходимо. Вопрос здесь стоит о том, какими путями следует идти, чтобы быстрее и дешевле достичь результатов. Отсюда и со­противление приверженцев других путей.

С еретическими целями намного сложнее. Нет специалистов и нет методики подготовки "еретиков", нет литературы и зача­стую нет даже информационного фонда. Но именно разработка еретических целей определяет темпы прогресса нашей циви­лизации. Поэтому так важна работа по сбору фонда Новых Великих Достойных Еретических (пока) Целей, самая мысль о котором сегодня ересь...

Трансформация целей имеет еще один аспект. Творческий рост личности характеризуется сменой целей первого типа на цели второго и третьего типа: от решения конкретных производ­ственных задач человек переходит к глобальным, общечелове­ческим проблемам. А развитие самих целей идет в обратном направлении: глобальные проблемы (цели третьего типа) распа­даются на мелкие конкретные задачи (цели первого типа). Поэ­тому реальное развитие целей в жизни творческой личности идет по двум направлениям: сначала вверх — к гуманным целям третьего типа — с выработкой общей концепции, общей мето­дологии, генеральных принципов, а потом — вниз (к целям первого типа) с практическим применением выработанных идей. Это один полный творческий цикл. В жизни творческой лично­сти таких циклов, как правило, бывает несколько.

Еретическая цель третьего типа в основном направлена всегда на добросозидание. Цели первого типа часто сводятся к приме­нению результатов, полученных по целям второго и третьего типа, к конкретному производству. А так как производство в очень большой степени работает на военную промышленность, то цели первого типа прямо или косвенно связаны с созданием военной техники. Казалось бы, к>чему тогда торопить события — к чему спешить с переводом целей третьего типа в цели первого типа?

Хитрость здесь вот в чем. Развитие конкретного производства

58______________________________________________ Как стать гением

раскрывает широкие горизонты для выбора новых достойных гуманных целей. Развитие производства непосредственно связа­но с развитием культуры и увеличивает число творческих лично­стей. В идеале, когда каждый человек имеет личную достойную цель, производство не должно быть военным вообще. Потому что гуманность личной цели не позволит человеку превратиться в придаток производства, бездумное орудие приказа. Это основ­ная линия эволюции цивилизации. Главная дорога — прогресс, и все мы заинтересованы в его ускорении.

ИТАК...

Итак, расплывчатое понятие "творчество" распадается, по крайней мере, на три ступени, три типа. Трудности при решении задач разных типов и при внедрении полученных результатов различны — каждый раз при переходе к следующему типу творчества они возрастают на несколько порядков. И это закон. Он может нравиться или не нравиться — это не важно, — но его необходимо учитывать.

Не стоит жаловаться на тяжелую судьбу или надеяться на лучшее, если выбрана цель второго или третьего типа: судьба закономерно драматична. Не стоит жаловаться на незначитель­ность итогов жизни, если цель первого типа выбрана как цель на всю жизнь: итоги закономерно незначительны, но зато и жизнь прожита, в основном, спокойно и счастливо. Если, конеч­но, спокойную жизнь можно назвать счастливой.

Нельзя сидеть и ждать, пока цель сама "свалится с неба". Иногда бывает и так, но крайне редко. Цель надо искать. Не отговариваясь тем, что нет способностей. Потому что никаких особых способностей и не нужно. Нужно желание, стремление к достижению достойных целей. А умение и способности при­ходят в процессе работы. Умение и способности — результат работы, а не необходимое условие ее начала.

Приведу пример. За всю историю на поверхность Земли не упали две одинаковые снежинки — все они отличаются друг от друга величиной, формой, рисунком и числом молекул воды. Но все они прекрасны. Уилсон Бентли посвятил жизнь изучению и фотографированию снежинок. Он начал свою работу в 1885 году.

Выбор судьбы __________________________________________________ 59

и 50 лет спустя опубликовал результаты своих наблюдений с приложением 2000 снимков. Его книга до сих пор — основной источник знаний о снежинках.

Какие особые способности нужны были Бентли — умение фотографировать?.. Цель достаточно ясна, не надо быть гением, чтобы ее увидеть: не надо быть гением, чтобы ее достичь. Нужно терпение, готовность "вкалывать" на протяжении всей жизни.

Часто, даже увидев достойную цель, люди отказываются от ее достижения, потому что найденная цель "из чужой области". "Я не специалист" — вот стандартный довод.

Но все начинают будучи непрофессионалами, — ведь когда-то же надо начинать! Неморяк Бомбар в одиночку переплывает океан, неписатель Бомбар пишет книгу, не спасатель Бомбар спасает тысячи людей, неадминистратор Бомбар добивается из­менений в морских уставах (которые так же недвижимы, как английские традиции), неученый Бомбар уходит в исследование морей и океанов...

Другая крайность — боязнь чересчур ранней специализации. Боязнь необоснованна, поскольку цели образуют гибкую сис­тему, позволяющую работать в разных областях знаний на раз­ных уровнях: от конкретного конструирования до высших этажей философии, от практического приложения знаний до синтеза теорий и построения концепций. А Бентли? Ведь можно было начать собирать снежинки не только воды: снежинки аммиака, азота... "снежинки" разных планет, не одной лишь Земли. Вновь выход к широким проблемам.

Хотелось бы подчеркнуть еще раз: речь идет о личных твор­ческих целях. Иногда говорят: "Я живу в обществе, которое в своем развитии и так идет к светлому будущему. Поэтому всякое участие в работе любого коллектива этого общества уже есть достойная цель".

Такие возражения в корне неверны. Любое самое спра­ведливое общество не отменяет, а, наоборот, предполагает и обеспечивает возможность осуществления личных достойных целей. Не о профессиональной работе разговор — этб выпол­нение общественных целей, долга перед обществом, что, разу­меется, необходимо. Речь о тех 40 процентах нашей жизни, которые именуются "свободным временем" и составляют сегодня на каждого человека у нас в стране в среднем по 28 лет. Вдумайтесь в эту цифру! На что уйдут годы? Сколько значитель-

60 Как стать гением

ных, больших целей может быть достигнуто только за это время! Разумеется, к личной достойной цели нельзя пробиваться лишь в "свободное от основной работы время". Личная достойная цель должна стать той основной работой, на которую ходят в день все 24 часа без остатка. Но начать продвижение к цели, пройти самый неопределенный, "пусковой" период можно в свободное время, которого в жизни современного человека целые деся­тилетия.

Выбор судьбы 61

ГЛАВА ВТОРАЯ

ИСКУССТВО СТРОИТЬ ПЛАНЫ

Большая цель достижима лишь большим трудом. И отличие гениев, выбравших гигантские цели, от негениев как раз и состоит в умении вкладывать гигантские усилия.

Так, Роберт Пири, покоритель Северного полюса, почти четверть века шел к своему достижению. Причем это чистое время непосредственной работы: ему не пришлось отстаивать важность самой задачи. Покорение полюса было признанной, не еретической целью в эпоху незакончившихся географических открытий. Поэтому 23 года, ушедшие у Пири на экспедиции, можно считать даже удачей, везением, необходимым кратчай­шим сроком. Колумбу, например, 14 лет пришлось потратить на уговоры и просьбы, чтобы только добиться снаряжения эк­спедиции: с 28 до 42 лет — самые продуктивные годы он провел в "беседах" и "дискуссиях".

Систематическая напряженная работа автоматически ведет к острому противоречию. С одной стороны, идущий к цели, чтобы успеть выполнить огромный объем работы, все свое время дол­жен тратить только на дело, постепенно превращаясь в узкого специалиста, в пределе — в фанатика. Но, оставаясь человеком, он должен удовлетворять и свои общечеловеческие потребности: есть, спать, иметь семью, друзей, какие-то увлечения, не связан­ные с основной целью, ходить в театр, читать художественную литературу, слушать музыку, зарабатывать на жизнь, наконец.

Конфликт вызван ограниченностью времени: в сутках всего

62______________________________________________ Как стать гением

24 часа; если 23 часа будут потрачены на развлечения, еду и сон, то на продвижение к цели останется 1 час — ни минутой больше. И так каждый день в течение всей относительно недолгой жизни. На сегодняшний день единственно известный инструмент для разрешения этого противоречия — рациональное планирование.

Академик Обручев, известный своей большой творческой продуктивностью по специальным вопросам, увлекался также литературной деятельностью. Поражают в этом побочном для него занятии огромные масштабы: 100 печатных листов худо­жественных произведений — пять романов, статьи, рассказы, десятки фельетонов, книги воспоминаний. И это при том, что Обручев многие годы провел в путешествиях, занимал адми­нистративные посты, жил интенсивной общественной жизнью, имел семью, не раз менял место жительства.

Секрет Обручева прост — ежедневный многочасовой труд. Но труд этот без строгого распорядка дня был бы невозможен. В книге В.А.Друянова, посвященной жизни академика Обручева, есть такие строки: "В Иркутске, Москве, Ленинграде, на даче в Гатчине под Ленинградом — где бы ни жили Обручевы, у них в доме устанавливался заведенный, как часы, четкий распорядок дня. И ничто не могло нарушить этот жесткий, даже дес­потический режим, по которому глава семьи в одно и то же время завтракал и обедал, говорил с сыновьями, главное, в одно и то же время уходил к себе в кабинет".

В итоге жизни, прожитой в таком ритме,"более 600 научных трудов, около 2500 рецензий и рефератов, 323 научно-популяр­ные работы, 17 художественных произведений, более 160 гео­логических карт и схем. Многим геологам и географам показа­лось бы невероятным прочитать все это"*.

Каждодневное планирование — штука довольно универсаль­ная. У творческих личностей из различных областей деятель­ности распорядок дня похож порой до мельчайших нюансов. Впрочем, это естественно: ведь цель планирования — пра­вильное распределение сил в течение дня, чтобы интенсивность

Друянов В.А. Рыцарь факта. Книга об академике В.А Обручеве. М.: Знание, 1984. С.147.

Выбор судьбы __________________________________________________ 63

занятий все время была максимальной. Эта задача, с которой раньше или позже приходится сталкиваться всем, решается уже на протяжении веков весьма эффективным приемом.

Здесь требуется сделать небольшое отступление в область теории решения изобретательских задач. В ТРИЗ есть понятие свертывания. Суть его заключается в следующем. Предположим, некая система (машина, деталь) выполняет какую-то функцию. Есть также другая система (другая машина, деталь), выполняю­щая другую функцию. Если объединить две эти системы в одну новую систему, которая будет выполнять сразу две функции, то выигрыша особого мы не получим. Если же системы имеют какие-то общие части и при объединении эти части можно "сократить", то выигрыш (хотя и небольшой) все-таки есть. В этом случае говорят о частичном свертывании.

Наглядный пример — двухстволка: один общий для двух ружей приклад, один общий ремень. Выигрыш есть. Если же удастся заставить одну систему, практически не меняя, не услож­няя ее — а иногда и упрощая, — выполнять функции двух систем (например, когда одна функция осуществляется в паузах между выполнениями другой функции), то говорят о полном сверты­вании.

Так вот, применяя тризовскую терминологию, секрет боль­шой работоспособности и разносторонности достижений — в полном свертывании творческого труда. Отдых, который необ­ходим всем людям, заменен у творческих личностей сменой занятий. Человек, поставивший на карту достижения цели свою собственную жизнь, не может позволить себе иметь такую рос­кошь, как лишнее время.

Но смена занятий ведет к заполнению времени работой, не направленной на достижение основной цели. Чтобы эта работа не велась впустую и не была отвлекающей, человек переходит к системе вспомогательных целей: выбранный главный стержень — ствол жизни — обрастает ветвями. Так происходит взаимо­влияние каждодневного планирования и долгосрочных жизнен­ных программ.

Цель, а вернее борьба за ее достижение, вызывает необ­ходимость строгого распределения сил в течение всей жизни: разбивка основной цели на подпроблемы, те — на комплексы более мелких задач. Разработка и решение их требует строгого учета расхода времени, то есть жесткого распорядка дня. Это прямая связь. Но разумное распределение сил в течение дня

64 Как стать гением

ведет к изменению жизненных планов принятием дополнитель­ных, вспомогательных целей. Это связь обратная.

Переход к системе вспомогательных целей вовсе не означает разбрасывания. Правильно выбранные вспомогательные цели работают на главную линию жизни.

Человека, идущего к значительной достойной цели, можно сравнить с альпинистом, взбирающимся в нескончаемую высь. Сравнение это во многом условно — идущий к цели выходит в путь без снаряжения, неподготовленным и времени на трени­ровки у него нет: реальная вершина, реальные трудности, сразу же надо принимать ответственные решения, от которых, быть может, целиком будет зависеть успех, а посоветоваться не с кем. В основном обо всем приходится догадываться самому. И самому же пробовать придуманное и сделанное в пути "снаряжение". Творческое восхождение длится всю жизнь, и здесь, как и в реальном альпинистском подъеме, не только человек одолевает вершину, но и путь к ней меняет человека. Условия жизни начинают восприниматься с позиций "восходящего" — как более или менее удобные для достижения цели. Это становится глав­ным оценочным критерием, а сам план — спасительной нитью в любых, даже чрезвычайно тяжелых обстоятельствах. Сознание самоотчетности заставляет не распускаться, понимание масш­табности цели, ее необходимости для человечества — осознать незначительность, маловажность условий собственного бьгга.

Даже при потере близких людей — в самые тяжелые и горькие моменты жизни, когда любые утешения бесполезны, когда и жить-то не хочется, инерция движения к цели увлекает человека от горя вперед в завтра. Она заставляет продолжать работу. Это не проявление черствости или, как иногда говорят, "машин-ности" человека. Это проявление Человечности человека. Пото­му что цель, направленная на благо всего человечества, ставится выше собственных потребностей, радостей и бед. А это воз­величивает личность.

Ленинградский сотрудник академика Обручева Е.П. Пав­ловский вспоминает, что после смерти жены Обручев "работал с особым ожесточением, особенно строго и неумолимо соблюдая железный распорядок своего десятичасового рабочего дня, не давая себе ни малейшей возможности поддаться угнетающему тяжелому состоянию духа, ежеминутно как бы приказывая себе

Выбор судьбы __________________________________________________ 65

не опускать рук. Не поддавался он и болезням, находя силы писать лежа в постели. Я помню его в жестоком гриппе, с температурой, беспрерывно кашляющего, с листками бумаги, разбросанными по одеялу. Однако на лице у него читалось выражение торжества и сознания своей правоты и силы. Он только что закончил очередную полемическую статью против сильного противника — профессора М.М. Тетяева..."*.

ФАНАТИЗМ ИЛИ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ

Может быть, это и фанатизм, я не знаю, но если это и фанатизм, то это человеколюбивый фанатизм; это созидатель­ный фанатизм Чюрлениса и Толстого, Леонардо и Дьякова, Дарвина, Эйнштейна, Вавилова, Ломоносова... на таком фана­тизме держится наша культура. Этот фанатизм — источник прогресса человечества, источник гуманности человечества, ис­точник разума человечества. Этот фанатизм — надежда челове­чества.

Хотя какой это фанатизм? Это просто способ прожить очень счастливую жизнь. Очень полезную жизнь. Очень светлую жизнь. И неважно, что, с точки зрения мещанина, жизнь эта вроде бы не удалась. Неважно, что мещанин прилепит ярлык фанатика. Неважно потому, что любое большое дело, любая Достойная цель в конечном итоге направлена на вытравливание всего мещанско­го, всего мелкого, грязного, низкого — всего недостойного, что есть в человеке. На превращение вчерашнего "мещанина" в творческую личность.

Восхождение меняет человека: оно изменяет систему его ценностей. Представьте, что есть на Земле только кривые зерка­ла. Ну, не так, чтобы совсем кривые, а, скажем, не совсем прямые, немного искаженные. К этим зеркалам привыкли. Изо­бражения в них кажутся естественными; эти зеркала установле­ны не в комнатах смеха, они — бытовой элемент нашей жизни. И вот появляется способ изготовления прямых зеркал. Абсолют-

* Друянов В.А. Рыцарь факта. С 148.

3 Г Альтшучлер, И Верткин

66______________________________________________ Как стать гением

но, идеально прямых зеркал. Может быть, в сказке люди бы и разбили кривозеркальный мир. Но в жизни... В жизни — каждый дорожит своим личным, со свойственными только ему одному дефектами, зеркалом.

...А камни бросают и в прямые зеркала.

Система ценностей человека — это зеркало его души. Точнее, зеркало величия души. Или, наоборот, зеркало ничтожества души.

Творческий стиль жизни формирует у человека новые цен­ности, новые критерии. А старое, кривое зеркало — его просто нет; оно разбито.

Вот несколько тому примеров.

Любшцев. Из письма Светлову. "...Американец Блисс, когда мы с ним ездили в командировку по Украине и по Кавказу, сказал мне по поводу моего обычая одеваться более чем просто, игнорируя мнение окружающих: "Я восхищаюсь вашей незави­симостью в одежде и поведении, но, к сожалению, не нахожу в себе сил вам следовать". Такой комплимент от действительно умного человека перекрывает тысячи обид от пошляков... По-моему, для ученого целесообразно держаться самого низкого уровня приличной одежды, потому что 1) зачем конкурировать с теми, для кого хорошая одежда — предмет искреннего удоволь­ствия; 2) в скромной одежде — большая свобода передвижения; 3) некоторое даже сознательное "юродство" неплохо: несколько ироническое отношение со стороны мещан — полезная психичес­кая зарядка для выработки независимости от окружающих..."*

В 1929 году Обручев был избран действительным членом Академии наук и возглавил Ленинградский палеонтологический институт. "Очевидцы свидетельствуют, что в Ленинграде Обручев установил для себя жесткий распорядок дня, который он вы­держивал годами. Приезжал в институт намного раньше, чем начиналась работа. Входя в кабинет, зажигал настольную лампу, закуривал трубку и начинал писать. До часа дня в кабинете царила тишина. Посетители к нему не допускались, телефон был выставлен в канцелярию. Ровно в час академик извлекал из портфеля завтрак, электрическим кипятильником нагревал ма-

* Гранин Д. Эта странная жизнь. М.: Сов. писатель, 1982. С.129-130.

Выбор судьбы __________________________________________________ 67

ленький чайник и пил чай из толстой фаянсовой кружки. 15—20 минут уходило на обед, после чего начинается прием... Он с явной неохотой, иногда со вздохом, клал ручку на край чер­нильницы, поворачивался, не меняя позы, вместе с верхней частью кресла к посетителю, выслушивал, кто бы это ни был, с одинаковым вниманием. Отвечал очень коротко и воздержива­лся от вопросов, видимо стремясь свести к минимуму трату времени на разговор... Приближался 70-летний рубеж. Обручев всю жизнь работал так, как будто делал это в последний раз. Теперь же ему бесконечно дорог стал каждый день, нет — каждый час. Он не знал, сколько ему отведено судьбой, что впереди еще четверть века. Фанатически работать — это был его способ жить"*.

Из воспоминаний Б.Г. Кузнецова о В.И.Вернадском: "Однажды В.Л.Комаров, зная о моих частых встречах с Влади­миром Ивановичем, попросил передать ему одну просьбу. Речь шла о просьбе занять какой-то дополнительный пост в Академии наук. "Вы знаете, — ответил мне Вернадский, — я предпочитаю отказаться ввиду страха смерти. Но не в обычном смысле, а в смысле боязни не успеть в течение оставшейся жизни сделать то, что уже задумано". "А в каком возрасте должна появиться такая боязнь?" — спросил я. "Чем раньше, тем лучше, хорошо бы до 30 лет, но главное — сохранить ее до смерти"**.

А вот что говорил Эдисон о своей работе: "Единственное мое стремление — работать, не думая о расходах... мне не нужны обычные утехи богачей. Мне не нужно ни лошадей, ни яхт, на все это у меня нет времени. Мне нужна⁴мастерская!"***.

Разное время и место действий. Разные области деятельности. Разные цели. Разные характеры и судьбы.

Разные?

Безусловно разные, с громадной и очень яркой индивидуаль­ностью. Но с удивительно похожим стилем жизни.

Друянов В.А. Рыцарь факта: Книга об академике Обручеве. М.:

Знание, 1984. С. 146-147.

Кузнецов Б.Г. Встречи. М.: Наука, 1984. С.39.

Уилсон М. Американские изобретатели. М.: Знание, 1975.

С.59.

68______________________________________________ Как стать гением

Отсутствие знаний заставляет воспринимать мир как бы состоящим из разрозненных явлений. Знания же дают возмож­ность удавливать логические связи между явлениями, воспри­нимать их как частное, производные случаи от некоей общей конструкции. Точнее, мир воспринимается единым и при малом знании, только единство это достигается введением необъясни­мого высшего, божественного начала. Поэтому на одном полюсе — религии, на другом — теория групп в математике, единая теория поля в физике, эволюционная теория в биологии, диалек­тический материализм в философии и истории и т.д.

Так же точно и с развитием понятия творческой личности. Когда определяющими, ключевыми словами в творчестве были "интуиция", "озарение" и "врожденные способности", общего виделось чрезвычайно мало. Если Гений, Талант, то обязательно "от бога". Или "от дьявола" — в зависимости от ситуации и намерений. Опыт каждой творческой личности казался непов­торимым, доступным только человеку, который уже прошел этим жизненным путем. У каждого, считалось, свой жизненный путь, свой уникальный опыт.

Но сегодня, когда в творчестве — науке наук — намечаются пути к построению единой теории решения всех творческих задач, общей теории сильного мышления, мы можем говорить о закономерностях. О присущих всем творческим личностям об­щих, объективно закономерных качествах. А законом может воспользоваться любой. Закон позволяет, не испытывая на соб­ственном опыте всех возможных вариантов, не совершая в своей жизни всех мысленных ошибок, сразу же выбрать наилучший вариант. Наикратчайший, наиэффективнейший путь к цели. Закон — это как правила дорожного движения: не надо пытаться перебегать улицу при красном свете светофора. Ничего не надо пробовать. Надо просто соблюдать закон.

Правда, это не очень-то просто. Во всяком случае не так просто, как может показаться.

Известен рецепт, позволяющий сохранить здоровье. Здоро­вым мечтает быть каждый, и рецепт прост: не пить, не курить, соблюдать режим в еде, ежедневно совершать пробежки, раз­минки. Вроде бы все просто. Но многие ли используют эту "простоту" в жизни? А ведь речь идет о бесспорном — о сохра­нении здоровья. Что ж говорить о творчестве, когда манящей

Выбор судьбы __________________________________________________ 69

альтернативой притаились "одно или несколько механических транспортных средств"?

Выбор конечно же не всегда остается за самим человеком. Но наше право изложить "рецепт" творческой жизни. Право чело­века — получить эту информацию.

КУБИКИ ТАЛАНТА

Обычно первоначальная постановка цели настолько неопре­деленна, что построить под нее конкретную программу действий практически невозможно. Например, ставится цель достичь Се­верного полюса. Сразу же возникает множество вариантов, отве­чающих на вопросы: "Как?", "Каким образом?". Ведь Северного полюса можно достичь — предположительно, конечно, — и на воздушном шаре, и на самолете, и на аэросанях, и на санях с собачьей или оленьей упряжкой, и на корабле (если допустить, что полюс находится на водной территории), и на подводной лодке. Один из изобретателей предложил Пири выстрелить его из пушки в качестве ядра. Он брался рассчитать силу заряда таким образом, чтобы Пири приземлился точно на полюсе. Другой изобретатель предложил ему перед началом экспедиции выстроить дорогу до самого полюса. Он собирался возвести ее из деревьев, срубленных портативной лесопилкой, которую очень хотел продать... Каждый из этих путей требует своей программы, включающей различную подготовку.

Поэтому после выбора цели необходимо определить направ­ление поиска, составить концепцию достижения цели. Вот под нее-то и строится программа.

Жизненные планы состоят из стандартных блоков. Как набор детских кубиков: бери и строй свою судьбу. Первым пунктом идет, как правило, получение образования, по возможности более широкого и глубокого. Нужно ли широкое образование человеку, предназначающему себя для продвижения в узком направлении цели?

Безусловно, нужно. Во-первых, узость цели, как мы выяснили, понятие легко меняемое. По своему желанию любую цель можно превратить в частный случай первоначально избранной задачи, еще более сузив ее, и наоборот, можно перейти к общенаучным,

70______________________________________________ Как стать гением

общефилософским аспектам цели, расширив фронт исследо­ваний до самых глобальных проблем познания. Во-вторых, про­движение к цели — не одномоментная акция, в которой все запрограммировано. Познание — это процесс длиною в жизнь. Полный неожиданностей и крутых поворотов, требующий порой обращения к самым непредсказуемым областям знаний. И здесь хорошее образование — как надежный ключ к уже накопленным пластам культуры. Без универсального образования пользоваться этим богатейшим наследием невозможно. Кроме того, образо­вание — аналогией из других "предметов" — учит стилю поз­нания, что так необходимо разработчику любой проблемы.

Второй пункт — получение направленной информации не­посредственно по цели и ближайшим смежным областям. Даже если выбрана принципиально новая цель и нет аналогов, все равно приобретение знаний — обязательный этап. Не бессистем­ных знаний "вообще", а могущих пригодиться в работе в самое ближайшее время. Цандеру, например, негде было учиться на проектировщика космических летательных аппаратов, но хо­рошо усвоенная в юности фундаментальная математика поз­волила ему в более зрелые годы сделать расчеты двигателя.

Разные цели требуют разных специальных знаний. То, что для одного может быть предметом любопытства, для другого — рабочий инструмент. Развитие целей — процесс нескончаемый, и этап накопления знаний повторяется вновь и вновь. Человек не в состоянии раз в жизни "заправиться " так, чтобы хватило до конца дней.

Информация важна не сама по себе. Она набирается ради выявления каких-то скрытых пока закономерностей. Ибо вскры­тие объективных законов и есть познание. А это реально только на большом статистическом материале и невозможно без ката­логизации информации. Поэтому следующий стандартный блок — это сведение приобретенных знаний в картотеку. Величина картотеки и степень ее организации — два очень существенных критерия культуры творческого труда. Сбор картотеки — это кратчайший путь переработки полученной информации.

После Ж.Верна осталась картотека в 20 000 карточек. Каждая объемом примерно в ученическую тетрадь. Картотека В.А. Обру­чева содержала 30 пудов (!) аккуратно исписанных листочков тетрадного формата. Почти полтонны! За опубликование только

Выбор судьбы 71

части этой картотеки в 1949 году В.А.Обручев был удостоен Государственной премии СССР. Кеплер открытыми им зако­нами обязан исключительно картотеке. Став преемником Тихо Браге, он лишь обработал наблюдения, которые тот собирал в течение четверти века. И здесь информационный фонд сыграл решающую роль.

Вообще, все цели можно разбить на те, по которым уже собран информационный фонд, и где информационный фонд еще предстоит собирать. Вот, Воейков. Распродал свое имущест­во, на полученные деньги объездил весь белый свет — только для создания информационного фонда, чтобы объединить разроз­ненные сведения о погоде в единую систему. Его целью было создание науки о природе, чтобы можно было делать достовер­ные предсказания. Но сил объединить в систему уже не осталось (ни сил, ни времени, ни физической возможности) — не хватало жизни. И не мудрено: Гидрометеоцентр СССР ежесуточно по­лучает около 70 000 телеграмм со всех концов света. Не по силам одному человеку была собрать столько сведений. Причем быст­роменяющихся и быстроустаревающих.

Создание информационного фонда и его анализ — две разные задачи. Редко кому удается решить сразу обе. Разве что в тех случаях, когда фонд не так велик, когда для его обработки оказывается достаточным 20—30 лет работы. Выход тут один — выявление закономерностей в процессе сбора информации, с последующей — по мере пополнения фонда — коррекцией. Это — в случае, если нет готового информационного фонда.

Но и при наличии фонда работы исследователю хватает. Старый фонд — это и хорошо, и плохо. Хорошо — потому что не надо начинать с нуля. А плохо — потому что старый фонд построен по старой системе, и это накладывает определенную психологическую инерцию. Ведь старая система построена либо на неверном, либо на отработанном уже принципе и потому неплодотворна. Исследование и состоит как раз в том, чтобы создать новую концепцию. А она не может быть построена на старой организации материала. Чтобы старый фонд засветил по-новому, заиграл яркими красками, его и "огранить" надо иначе: нужен новый принцип организации материала.

Пример можно привести из истории создания ТРИЗ. К 1946 году уже много лет существовал патентный фонд технических изобретений, построенный по новизне и по схожим областям

72______________________________________________ Как стать гением

применения предлагаемых новшеств. Предназначался он для закрепления юридических прав изобретателей. Г.С.Альтшуллер предложил новые принципы организации: по схожести про­тиворечий и, по степени их разрешения, по принципам и прие­мам, которые при этом использовались. Так появилась бы воз­можность выявить эти принципы и приемы и использовать их уже сознательно в изобретательской практике. Предложить это он мог только самому себе, поскольку сотрудников и подчинен­ных у него не было.

Через 30 лет из полутора миллионов информационных еди­ниц им была отобрана картотека в 40 000 очень сильных ре­шений. На ее основе создана система приемов разрешения технических противоречий. Выявлены некоторые законы разви­тия техники. В результате систематического обучения налажена работа постоянно действующих школ в разных городах Совет­ского Союза, Написано множество статей, есть книги. Прошло еще десять лет, и мы уже можем говорить о создании новой науки — теории решения изобретательских задач. Сегодня ТРИЗ полу­чила широкое распространение не только в нашей стране, но и за рубежом.

Обучены тысячи инженеров, сделаны десятки тысяч изобре­тений с едва ли поддающейся учету экономией. В стране ши­рится движение тризовцев: подготовлен большой коллектив пре­подавателей и разработчиков новой науки. Работают школы в сотнях городов нашей страны, народные университеты, курсы, семинары. Во многих газетах открыты постоянные рубрики по обучению ТРИЗ, по проведению конкурсов на применение ТРИЗ. Написано несчетное число статей по ТРИЗ, про ТРИЗ, вокруг ТРИЗ. Элементы теории введены обязательным предметом для изучения в вузах. Книги переводятся за рубежом, там тоже организуются школы по обучению ТРИЗ. Ведутся исследования по созданию аппаратов решения творческих задач и в других областях: в науке, в искусстве, в управлении...

Слушатели на занятиях иногда спрашивают: могло ли случиться все наоборот, могла ли ТРИЗ возникнуть сначала, скажем, в литературе, а потом уже распространиться на технику? Этого не могло случиться потому, что информационный фонд, упорядочен­ный и собранный в единую систему, достаточно подробный и в то же время обширный, фонд, в каждой "карточке" которого четко оговаривался элемент новизны, — такой фонд был только в техни­ке. Именно его анализ положил начало новой науке.

Выбор судьбы_____________________________________________ 73

Составление карточек часто относят к черновой работе. Не­обходимой, но вынужденной, нежелательной, отнимающей мно­го времени и нетворческой. Это неверно, потому что хорошая картотека обладает системным эффектом — дает новые знания о собранном материале.

Вот интересный пример из медицины. "Наиболее значитель­ными материалами по дерматоглифике подошв располагает япон­ский исследователь Я. Хирасава, который за 30 лет работы обследовал 600 000 стоп. Ученый считает, что все сведения о физическом и психическом состоянии человека можно прочесть по его подошвам. По определенным знакам ног Я. Хирасава диагностирует многие заболевания, утверждая, что такая ме­тодика распознавания болезней намного точнее, чем любая другая. Время покажет, насколько прав японский ученый, так высоко оценивающий особую зону стоп. Дерматоглифика — наука молодая, и у нее все еще впереди"*.

Вот вам технология создания новой науки: 30 лет "вкалы­вания" .(если считать, что исследователь не болел, не имел ни выходных, ни праздников в течение этих лет, то, чтобы набрать столь огромный фонд, необходимо было производить по 50—60 наблюдений ежедневно), затем систематизация наблюдений и вывод объективных закономерностей. Все предельно просто...

Работа Я. Хирасавы очень схожа по своей идее с работой А-В.Дьякова. Что сделал Дьяков? Было два изменяемых, несвя­занных параметра: погода на земле и активность Солнца. Дьяков сравнил два больших массива и вывел зависимость одного пара­метра (земной погоды) от другого (солнечной активности). То же сделал и Хирасава: два независимых прежде фактора ("рису­нок" стопы и общее состояние человека) он объединил законо­мерными связями.

Дарвин, Менделеев, Альтшуллер, Дьяков, Хирасава — авторы Великих Открытий. Разных по масштабу и отдаленных друг от

Вельховер Е.С., Кушнир Г.В. Экстерорецепторы ножи. Кишинев: Штиинца, 1984. С.22.

74______________________________________________ Как стать гением

друга расстоянием между звездами и человеком. Но таких близ­ких и похожих по способу открытия: везде сработала картотека.

Следующий обязательный элемент планов — физические упражнения. Для успешного продвижения к цели надо быгь здоровым. Речь идет не об установлении новых спортивных рекордов, но о профилактической физкультуре, призванной обе­спечить высокую работоспособность. Продуманный распорядок дня позволяет многое успеть за день, крепкое здоровье — за жизнь.

Еще один типовой для многих исследователей блок — изуче­ние языков. Это необходимо для чтения литературы по интере­сующему вопросу. Информация по "еретической" цели не так уж обильна и без особого желания и излишней спешки переводится на другие языки. Поэтому часто приходится изучать материалы на том языке, на котором они написаны, не дожидаясь, пока через столетия, быть может, их переведут.

Обязательный элемент планов — контроль их выполнения, контроль темпов продвижения к цели. Без систематического самоотчета не может быть серьезной работы. Необходимо точно знать, сколько часов в день тратится на Дело, сколько времени пропадает впустую, в чем причины потерь, как с ними бороться. Контроль выполнения планов обеспечивает планирование ре­ально выполнимого объема и позволяет увеличивать этот объем за счет сокращения потерь времени.

При покупке одежды человек подбирает размер и фасон таким образом, чтобы костюм был впору и хорошо сидел. Когда человек выбирает цель, она частенько не соответствует его "размерам" — возможностям, знаниям, способностям, порой даже наклонностям. Если одежду в такой ситуации перешивают, то с достойной целью происходит иначе: человек изменяет свои параметры, чтобы быть ей "впору". План здесь срабатывает как средство, как инструмент такой самоперестройки.

Вот Амундсен: поставил перед собой цель стать полярным исследователем. Ни здоровьем, ни знаниями абсолютно не со­ответствуя ей в свои неполные 15 лет. Он начинает заниматься спортом, играет в футбол (хотя не любит эту игру^, совершает дальние лыжные переходы (зная, что это пригодится в эк­спедиции). Дома, несмотря на протесты матери, он даже в лютые морозы спит при открытых окнах, приучая себя терпеть низкие

Выбор судьбы __________________________________________________ 75

температуры. По предположению Амундсена, многие морские экспедиции не удавались только из-за того, что начальник не был капитаном судна: не было единоначалия, и коллективы разваливались. И он отправляется в море — сначала простым матросом, потом первым штурманом, затем получает права капи­тана. Он становится капитаном, как требует того выбранная им цель, и не становится врачом, на чем настаивала мать. Для изучения правил ведения магнитных наблюдений он отправля­ется к лучшим профессорам Европы — все это исключительно для подготовки к собственной экспедиции! Он полностью меняет себя и перестраивает свою судьбу.

Точно так поступили в свое время Шлиман и Швейцер. Шлиман начал археологические раскопки Гиссарлыка, не имея ни малейшего представления об археологии вообще и о правилах ведения раскопок в частности. Единственное, что у него было, — это огромное желание, зажженное Гомером, и значительный капитал, нажитый на биржевых операциях и в торговле. К концу раскопок он стал лучшим в мире археологом — самым знающим и самым опытным. Швейцер, чистый гуманитарий, бросает все-все-все и в тридцать лет садится за изучение медицины, начиная с самых азов. И становится врачом, и уезжает в дальние неизведанные джунгли Африки! Нелегко давалос&ь ему учение, и на пути к работе было немало препятствий, но требования цели были высшим диктатом.

ПО ВЕЛЕНИЮ ДОЛГА

Итак, обязательное требование к творческой личности — это наличие системы планов: на всю жизнь, на пять лет, на год, на месяц, на день. И обязательный контроль их исполнения.

Рациональное планирование позволяет человеку выкроить достаточно времени для большой работы на выбранное Дело. Без этого "вкалывания" и цель, и планы останутся наивной мечтой, маниловщиной. Из отведенных природой 24 часов в сутки 9—12 часов у человека обязательно^ уходит на сон, еду, перемещения и другие нужды. Значи!, остается 15—12 часов. Это максимальное время, которое человек может тратить ежедневно на продви­жение к цели.

Нет, это не фанатизм — это единственно разумный стиль

76______________________________________________ Как стать гением

поведения, если стремление к цели — не поза перед собой или близкими людьми, а веление Долга. Ведь не обвиняем же мы в фанатизме человека только за то, что он дышит все 24 часа подряд. Для творческого человека творческая работа столь же естественна, как дыхание. А отсутствие ее воспринимается как недостаток воздуха. Здесь аналогия полная.

Каждый человек живет ради чего-то. Кто ради семьи, кто ради дела своего, кто ради приятного отдыха. Бывают ситуации, когда жизнь предлагает выбор: если будешь продолжать заниматься своим любимым делом, то лишишься всего остального, может быть, даже умрешь; если бросишь, отступишь — будешь жить по-старому. Разве что, не занимаясь тем, чем занимался. Чело­века, который предпочитает все потерять или даже умереть, лишь бы не расстаться с выбранной целью, называют фанатиком. Причем слово "фанатик" имеет отчетливо отрицательный отте­нок. Само понятие "фанатизм" у нас ассоциируется с некоей ограниченностью, с чем-то отталкивающим, нечеловеческим — машинным, несамостоятельным, с какой-то тупой извне управ­ляемой силой, способной и идущей только на разрушение. Призванной к разрушению. Фанатизм — это не созидательная сила. Такая бытует ассоциация.

Но разве виноват человек в том, что ему предлагается альтер­натива, губительная для его свободы? Прими этот вызов, оста­нешься Человеком, то есть самим собой. Смирись с требо­ваниями — и будешь жить спокойно. Только станешь уже не тем, кем был прежде. Человек, расставаясь со своими прежними убеждениями, перестает быть прежним. А если не соглашается на это, если продолжает верить в свою старую веру, то про него говорят: фанатик. Говорят с осуждением. Но виновно в этом то окружение, те обстоятельства, которые ставят губительную аль­тернативу, которые вынуждают его делать выбор. Так что фана­тизм — это скорее негативная характеристика общества, истори­ческого периода, которые порождают фанатиков. Обратите вни­мание на полярное понятие "конформизм". Ведь и оно окрашено в тот же непривлекательный оттенок. И хотя оно кажется про­тивоположным по значению, оба этих понятия — две стороны одной альтернативы.

Давным-давно, в детстве, я помню, мы, дети нашего двора, играли в такие вопросы-ответы: "Кого ты больше любишь, папу или маму? Вот, если скажут, папа должен умереть. Или мама.

Выбор судьбы __________________________________________________ 77

Один из двух обязательно. Кого ты выберешь?" Мы задавали друг другу эти дурацкие вопросы и не знали, что на них ответить. Мы отшучивались и отсмеивались. Речь шла о наших близких, но мы подходили к вопросу как к абстрактной задаче. Потому что знали, что это игра. Глупая, но игра. Не может быть в реальной жизни таких вопросов. Они кощунственны, они неправомерны, эти вопросы. Так казалось тогда. Но сегодня, оглядываясь с конца второй половины двадцатого века далеко назад, я вижу, что эта глупая детская игра у взрослых называется жизнью: наша дорога усеяна памятниками — крестами распятых тел и тенями раздавленных душ.

В сутках всего 24 часа. Конечно, дело человека, право чело­века выбрать способ, как их потратить. Но всегда необходимо помнить о двух крайних случаях, о двух предельных стилях жизни: фанатическом и конформистском. Первый возвышает человека, возвеличивает его, второй — принижает. Возвели­чивает потому, что преданность значительной достойной цели позволяет работать на все человечество. А принижает потому, что компромисс — это путь к беспринципности, путь от себя, а не к себе. Компромисс воспитывает конъюнктурщиков, согла­шателей. Рабов. А человек рожден быть свободным. Рабское существование противно его естеству.

Даже чтение правил и предписаний, регламентирующих по­ведение и расход времени, может показаться прескучным заня­тием, не говоря уже о соблюдении этих правил и предписаний. Я понимаю это и готов к упрекам. Но в мире написано уже столько книг, призывающих стремиться к наградам, карьере и благам, что информация, изложенная в этой работе, явно не будет избыточной. В конечном счете это просто другая точка зрения — противоположная. Только и всего.

Солнечные зайчики с начищенных фанфар — это лишь ослепляющий мишурный блеск, который исчезает в тот же миг, как тучи заволакивают солнце. Кропотливый труд первооткры­вателя — это нетленное богатство, которое остается в наследство всем нам. Жизнь человека слишком ценна и коротка, чтобы гоняться за мишурным блеском. Вот основная мысль, которую мне хотелось изложить на инструментальном уровне.

В 1972 году умер Александр Александрович Любищев. Он прожил трудную и долгую жизнь — 82 года. В 1918 году Любищев

78______________________________________________ Как стать гением

поставил перед собой гигантскую цель: разработать в биологии аналог периодической системы химических элементов — создать естественную систему организмов. Чтобы представить себе мас­штаб этой цели, достаточно вспомнить, что Менделеев, создав периодическую систему, смог описывать свойства химических элементов, которые еще не были открыты. Аналогичная система в биологии могла не только прояснить прошедшую уже эво­люцию, но и предсказать дальнейший ее ход — то есть предска­зать будущее живого мира. Д.Гранин написал повесть о Лк>-бищеве, она называется "Эта странная жизнь". Жизнь Любищева действительно странная — с позиций обыденных ценностей в ней очень много непонятного, чуждого, неприемлемого. Для нас же жизнь Любищева образцово-показательна: четким выбором цели, четким выбором пути продвижения к цели, настойчивым продвижением вперед в течение всей жизни, расплатой за нара­стающие темпы творческой работы, итогами борьбы.

Гранин цитирует найденные в архиве Любищева записи. Вот одна из них, относящаяся к постановке цели: "Для установ­ления... системы необходимо отыскать что-то аналогичное атом­ным весам, что я думаю найти путем математического изучения кривых в строении организма, не имеющих непосредственно функционального значения... Математические трудности этой работы, по-видимому, чрезвычайно значительны... К выпол­нению этой главной задачи мне придется приступить не раньше чем через 5 лет, когда удастся солиднее заложить математический фундамент... Я задался целью со временем написать матема­тическую биологию, в которой были бы соединены все попытки приложения математики к биологии"*.

Глобальная цель потребовала вьшолнения огромного объема работы. Чтобы справиться, Любищев создал систему учета вре­мени. Все потраченное за день время расписывалось с точностью до 5—10 минут: сколько времени ушло на непосредственно творческую работу, сколько было потрачено на вспомогатель­ную, сколько заняло чтение специальной литературы, художест­венной, сколько времени отняли отдых и развлечения. В конце дня подводился итог. Каждый месяц составлялся отчет. Год завершался подведением годового баланса. И всякий раз стро-

Гранин Д. Указ. соч. С 103-104

Выбор судьбы_____________________________________________ 79

ился план на следующий период. План реальный, выполнимый и в то же время максимальный, рассчитанный на полное исполь­зование своих сил. Да и зачем жить вполсилы?

"Всякие перерывы в работе я выключаю, я подсчитываю время нетто, — писал Любищев. — Время нетто получается гораздо меньше количества времени, которое получается из расчета времени брутто, то есть того времени, которое вы про­вели за данной работой.

Часто люди говорят, что они работают по 14— 15 часов. Может быть, такие люди существуют, но мне не удавалось столько проработать с учетом времени нетто. Рекорд продолжительности моей научной работы 11 часов 30 минут. Обычно я бываю доволен, когда проработаю нетто 7—8 часов. Самый рекордный месяц у меня был в июле 1937 г., когда я за один месяц проработал 316 часов, то есть в среднем по 7 часов нетто. Если время нетто перевести во время брутто, то надо прибавить процентов 25—30. Постепенно я совершенствовал свой учет и в конце концов пришел к той системе, которая имеется и сейчас...

Естественно, что каждый человек должен спать каждый день, должен есть, то есть он тратит время на стандартное времяпреп­ровождение. Опыт работы показывает, что примерно 12—13 часов брутто можно использовать на нестандартные способы времяпрепровождения: на работу служебную, работу научную, работу общественную, на развлечения и т.д."*.

Систему учета времени Любищев вел в течение 56 лет: с 1916 года до самой смерти. Потери времени сокращались, совершен­ствовался стиль работы, и в результате его творческий КПД постоянно возрастал: последние 20 лет были продуктивнее заня­тий в молодые годы. При жизни Любшцева было опубликовано около 60 его работ, дополнительный объем литературного на­следия, обнаруженный в архиве Любшцева уже после его смерти, — 600 авторских листов.

В свободное время Любищев увлекался классификацией зем­ляных блошек. "Объем только этих работ выглядит так: к 1955 году Любищев собрал 35 ящиков смонтированных блошек. Их было там 13 000. Из них у пяти тысяч самцов он препарировал

* Гранин Д. Указ. соч. С.108-109.

80______________________________________________ Как стать гением

органы. 300 видов. Их надо было определить, измерил., пре­парировать, изготовить этикетки. Он собрал материалов в 6 раз больше, чем имелось в Зоологическом институте"*, — пишет Гранин.

Обратите внимание: речь идет о хобби, о побочном увле­чении, о работе, которая велась для рациональной смены заня­тий. Мало кому удается успеть сделать столько по своей основ­ной работе. А ведь Любшцев вел активный образ жизни: читал лекции, заведовал кафедрой, отделом научного института, ездил в экспедиции, переезжал с семьей из одного города в другой. Но успевал поразительно много. Успевал потому, что не имел отхо­дов времени. Вот единственный его секрет.

Главный недуг сегодня — это не раковые и не сердечно-со­судистые заболевания, как утверждает медицина и статистика, а нехватка времени. Жалуются на нехватку времени все. Многие говорят, что спят по 4—5 часов в сутки и все равно ничего не успевают. Каким же образом Любшцев, который спал по 10 часов в день, который принимал активное участие в общественной жизни, успевал так много? В чем его тайна?

Своему другу П.Г.Светлову Любшцев писал: "Моей "чудо­вищной" работоспособности ты завидуешь совершенно напрас­но. Когда я жил в Ленинграде, то работоспособность была гораздо ниже. Крупные города, в особенности Москва, созданы со специальным назначением: показать, что вечность мучений вполне совместима со благостью божьей. Мучения не противо­речат благости, если они выбраны добровольно, а москвичи крепко держатся за свой ад, что, впрочем, можно сказать и о ленинградцах.

Секрет моей работоспособности сейчас: 1) я не имею обяза­тельных поручений, чрезвычайно вредно действующих на нерв­ную систему; 2) я не беру срочных поручений и в случае утомления сейчас же прекращаю работу или отдыхаю, или пере­хожу на неутомительное занятие; 3) сплю очень много, сейчас 8 часов ночью и 2 после обеда, всего не менее 10, и регулярно гуляю; 4) веду учет, как тебе известно, уже более 50 лет и поэтому не распускаюсь; 5) комбинирую утомительные занятия с прият-

Гранин Д. Указ. соч. С.90.

Выбор судьбы __________________________________________________ 81

ными, так что целый день один участок нервной системы нико­гда не работает.

Но соблюдение всех указанных условий трудно при нахож­дении на государственной службе и в больших городах..."*.

У человека, благоговейно относящегося к своему времени, понимающего, что быстропролетающие часы нашей жизни — это единственное настоящее богатство, которое он получает от рождения и которое есть вообще в его жизни, вырабатывается своеобразное отношение к тому, что принято именовать карье­рой или служебной перспективой. На работе человек ищет место, дающее наибольшее количество свободного времени для занятий творчеством. Не верх пирамиды прельщает и манит наслаж­дением властью, а радость творческого труда.

Как эго ни парадоксально, но человек, трясущийся над каждой минутой своей жизни, — самый свободный человек. Потому что он — единственный хозяин своего времени, его хранитель и распорядитель. Такого человека трудно заставить отступить от Дела, его нельзя купить. Они не продаются, такие люди. Их можно сломать, как, наверное, и каждого, но нельзя заставить или купить. Все самые страшные трагедии человече­ства связаны не с именами отдельных кровавых тиранов-челове­коненавистников, а с толпами их прислужников. Да, сатрапы ужасны, но во сто крат ужаснее люди, готовые за умеренную плату исполнять приказы тиранов. Институт тирании, поли­тической и научной, культурной, не менее отвратителен, чем институт рабства. Человек рожден быть свободным, рожден иметь собственное мнение, и не к лицу человеку становиться рабом, пусть даже и хорошо оплачиваемым.

Любшцев никогда не был рабом и принцшшально не мог им бьггь. он слишком хорошо знал цену своему времени, слишком высоко ценил свою жизнь, чтобы обменивать ее на "универсаль­ный эквивалент" — деньги. В 30-е годы он работал во Всесоюз­ном институте защиты растений (ВИЗР). В то время ущерб от вредителей принимался равным не менее 10%. Благодаря лич­ным исследованиям Любищева, а также анализу данных США

Гранин Д Река времени М . Правда, 1985 С 313—314

82______________________________________________ Как стать гением

этот процент пришлось снизить до 2. После трех лет перепро­верки Любищев выступил в печати. Автоматический вывод из его статьи был страшным приговором: ущерб от работников отдела по борьбе с насекомыми больше, чем от самих вредителей. Завышенная статистика была прекрасным компенсатором бес­хозяйственности, отличным прикрытием безразличия.

Если рассматривать выступление Любищева абстрактно, то вроде бы все нормально: честный ученый заметил факт подлога и обнародовал его. Но дело в том, что в подлоге обвинялась собственная организация. В ответ на печатное выступление Любищева в 1937 году состоялось заседание ученого совета ВИЗРа, на котором "дело Любищева" начало принимать поли­тическую окраску, как пишет Даниил Гранин. Совет ходатай­ствовал перед ВАКом о лишении Любищева звания доктора наук. Постановление было принято единогласно. Доказательные фак­ты и логичные доводы не играли никакой роли. Как же: замарана честь мундира! Любищев бичевал самые основы института, и его "деятели", все как один, как "истые патриоты", единогласно опустили большой палец вниз.

Любопытно, что Сократа суд признал виновным большин­ством в 280 голосов против 220. Но ведь Сократ потрясал основы всей системы полисов! Тем интереснее сравнение: какая по­разительная эволюция за два тысячелетия! Неужели это и есть наши этические достижения — утопические теории Швейцера и уродливые реалии ВИЗРа?

Задумаемся над таким вопросом: зачем Любищеву при его погоне за временем понадобилось ввязываться в эту борьбу? Он был разумным человеком и должен был понимать — не мог не понимать,— что в лучшем случае эта борьба отнимет у него много времени (в худшем — свободу). Тема вредителей была для него посторонней — к 37-му году Любищев уже 19 лет работал над созданием общей системы биологических объектов.

Лишь по совершенно случайному, невероятному стечению обстоятельств (директора института арестовали) постановление научного совета ВИЗРа осталось неисполненным, а Любищев не оказался в тюрьме. "Похожая история повторилась с ним спустя 10 лет, после известной сессии ВАСХНИЛ, в 1948 году". Для чего ему было ввязываться в эту постороннюю для него борьбу?..

Ответ прост — он не мог позволить себе юлить и лгать. Не мог, потому что каждый день отчитывался перед собой, потому что каждый месяц и год подводил итоги, сводил все затраты в

Выбор судьбы

систему. А потом планировал вперед на месяц, на год, на пять лет, на всю жизнь. Не мог же он отводить в планах своих место для лжи. Не мог и поведением своим обесценить собственные планы, собственное время, собственную жизнь. А насчет того, что дело это для него было посторонним, так для настоящего человека нет ничего постороннего.

Система учета времени воспитывает человека. Эту систему нельзя обмануть, потому что отчитываться приходится перед самим собой. Приписать на основную работу времени больше, чем на самом деле потрачено, — значит признать свою слабость. Поэтому есть два выхода: либо бросить вести учет, смириться, либо перестраиваться, изменяя режим и стиль жизни. Бросить учет из-за низкой своей производительности равносильно при­знанию своего бессилия — это ведет к потере самоуважения. Второй путь — перестройка стиля жизни — есть превращение в творческую личность.

На занятиях по ТРИЗ слушателям рассказывают о системе Любищева и рекомендуют хотя бы попробовать, хотя бы начать вести учет потраченного времени. Во-первых, потому что эта система рациональна, разумна, она действительно позволяет находить неиспользованные излишки в самых, казалось бы, привычных и необходимых тратах времени. Во-вторых, — и это очень важно, система Любищева инструментальна: она представ­ляет собой не общие пожелания, а содержит конкретные реко­мендации, применимые тотчас же по ознакомлению с ними. Для использования системы учета времени не надо быть гением, не надо быть особо одаренным: освоить эту систему доступно каждому. Кроме того, о Любищеве написана художественная книга, в которой изложены многие подробности, интересные для применителя системы; то есть имеется хорошее описание про­тотипа.

Разумеется, вовсе не обязательно слепо, в мельчайших под­робностях повторять опыт Любищева. Но не следует его и игнорировать. Конкретное воплощение системы контроля затрат времени и планирования может принимать различные формы, но принципы построения этой системы, критерии оценки ушед­шего времени остаются неизменными. Система самоотчета, точ­нее система систематического самоотчета, позволяет повысить собственную отдачу, творческий КПД своего труда. Как видели мы на примере Любищева, его система не омертвляет, не ма-

84_____________________________________________ Как стать гением

шинизирует человека. Напротив, ее применение — путь к уни­версализации. Любищев знал несколько иностранных языков, был прекрасно образованным человеком, находил время и для спорта, и для театра, и для философии, и для истории, и для художественной литературы, не говоря уж о любимой им био­логии.

15 ЧАСОВ НАГРАДЫ

Итак, чтобы быть творческой личностью, недостаточно иметь лишь общественно полезную, значительную достойную цель. Ведь поставленная цель должна быть реализована, а одного желания для этого мало. Чтобы переплыть океан, надо уметь строить корабли. Чтобы достичь цель, надо уметь строить планы

— на день, на месяц, на пять лет, на всю жизнь. Причем планы
эти должны быть динамичными, учитывающими разные условия
работы и различные превращения цели, потому что любая цель

— это не истина в последнем ее измерении. Цели развиваются,
переходя в надцели и наднадцели. Планы обязательно должны
включать в себя систему контроля выполнения планов, иначе
теряется смысл их составления.

Сегодня, чтобы переплыть океан, не надо самому строить корабль. Достаточно купить билет на "белый пароход". Это одно из действительных достижений нашего времени: человек поко­ряет природу в большой кооперации с другими людьми, с современниками и с предшественниками. Но в единоборстве с целью у человека чаще всего нет помощников. Как и в давнюю старину, этот путь каждый раз начинают с самого начала, как будто и не было прошедших тысячелетий таких же восхождений, как будто нет огромного багажа биографической литературы, описывающей опыт предшественников.

К сожалению, сегодня мы не можем еще подарить нашим читателям билет на "белый пароход" в творчество,™ и такой день придет обязательно. Хотя типовую конструкцию "океанского лайнера" уже можно показать. Это те стандартные блоки, кото­рые неизбежно присутствуют практически во всех планах.

Планы и система контроля предусматривают необходимость выполнения значительного объема работы. Без нее планирова­ние будет бессмысленным занятием, а система контроля —

Выбор судьбы _________________________________________________ 85

мертвой. Поэтому еще одно необходимое качество творческой личности — это большая работоспособность по осуществлению намеченных планов. Тут надо исходить из максимума возмож­ностей человека — из 15-часового ежедневного творческого труда. При этом отсчет ведется не от нуля, не по тому, сколько сделано, а от максимума — по тому, сколько может быть сделано. "15 часов ежедневной работы... Да это же каторга!" — воскликнет в сердцах раздосадованный читатель. Действительно, это мало похоже на санаторный режим. Хотя...

Творческий труд человеком избирается по доброй воле. Нель­зя 15 часов в день добровольно заниматься нелюбимым занятием: это запредельная нагрузка. Переход к творческому ритму жизни возможен только тогда, когда работа превращается в потреб­ность. Поэтому 15 часов работы воспринимается как 15 часов удовольствия! 15 часов награды. Обычно мы живем по трехзвен-ной схеме: "работа — деньги — удовольствия". Творческий стиль жизни предусматривает сокращение среднего звена, избыточно­го для схемы "творческая работа — удовольствия". Удовлетво-j>eHHe приносит сам процесс работы. Творчество — это возмож­ность самовыражения, самопознания, познания окружающего мира, принесения добра этому миру. Творчество — это путе­шествие в страну мечты. Разве можно мечтать за деньги? Разу­меется, никто не застрахован от творческих неудач, но и неудачи в творчестве — это приключения в новом, неизведанном мире. Творчество — всегда чуть-чуть сказка.но сказка реальная, в которой исследователь имеет счастье жить.

15 часов творческого труда — это 15 часов ежедневного про­движения Пири к Северному полюсу. Ежедневного продвижения Амундсена к Южному полюсу. Ежедневной подготовки Циолков­ского к межзвездным перелетам. Ежедневной работы Пиккара для подъема на высоту 17 километров, а затем для спуска в Марианскую впадину.

15 часов творческого труда — это 15 часов небывалых, захва­тывающих приключений, смертельного риска и счастья дости­жения — всего того, что делает жизнь интересной и наполнен­ной. Для истинно человеческого существования каждому нужен свой полюс, своя высота, своя звезда — хотя бы раз в жизни.

Нередко в своем воображении мы заключаем классиков в просторные кабинеты столичных университетов. Мы окружаем их тишиной, необходимой для вдумчивой неторопливой работы, и преклонением близких и современников, понимающих, что

86______________________________________________ Как стать гением

они живут рядом с гениями. Поэтому, когда речь заходит о нашей собственной творческой работе, мы ссылаемся на "не те" обсто­ятельства. Это ошибка, грубая историческая ошибка. Обстоя­тельства всегда "не те", и воспринимать это надо как их неотъ­емлемое свойство, ведь не возмущаемся же мы давлением атмос­феры! "Не те" обстоятельства законны для творческого стиля. Они всегда были таковыми, и все же люди находили время и силы, чтобы творить культуру, плодами которой мы окружены сегодня. Вот строки, написанные Чеховым, которого никак не назовешь человеком трагической судьбы: "Передо мной моя не литературная работа, хлопающая немилосердно по совести, а в соседней комнате отец читает матери вслух "Запечатленного ангела"... Кто-то завел шкатулку, и я слышу "Елену Прекрас­ную"... Хочется удрать на дачу, но уже час ночи... Для пишущего человека гнуснее обстановки придумать трудно..."

Сервантес, Кампанелла, Морозов умудрялись заниматься твор­ческой работой, даже находясь в тюрьме. Отчего же нам не хватает времени и терпения в условиях очень далеких от предель­ных? Да, все мы работаем, но очень часто работа воспринимается как способ зарабатывать на жизнь.

Думается, мы заключаем творцов прошлого в идеальные условия не случайно. Мнимая идеальная жизнь в прошлом служит хорошим контрастным фоном для условий нашей жизни. Сегодня у нас нет времени, мы спешим, у нас масса забот. Вот "тогда"... 'Тогда" и жизнь как-то медленнее текла...

Что ж, оправдаться можно вполне "объективными труднос­тями". Но ведь это временный камуфляж, и все мы это прекрасно понимаем. Кто извинит человека за величайшее преступление перед собой — за пустоту утекшей жизни?

Второпях мы нередко не успеваем задуматься об этих "мело­чах". Нам некогда бояться творческой смерти. Но зачастую это происходит от того, что мы даже не знаем, что такое творческая жизнь. Легче всего подогнать собственное понимание престиж­ного понятия творчества под свой образ жизни. Тяжелее и неприятнее задуматься над своей жизнью и перестроить ее.

Выбор судьбы i ____________________________________________ 87

О ВРЕМЕНИ И ИДЕАЛАХ

Героизм — это не проявление характера в экстремальных ситуациях, а нормальное состояние человека. Любое другое состояние воспринимается как подготовка к нему, его пред­дверие. Человек стремится быть героем, и это самое естественное стремление.

Но чтобы стать героем, необходимо случайное стечение об­стоятельств, зачастую не зависящее от человека. В самом деле, не станешь ведь поджигать дом только затем, чтобы вынести из огня ребенка. И так как роковые обстоятельства складываются, к счастью, не так уж часто, то широко используется псевдоудов­летворение, призванное заменить массовые пожары и навод­нения. Псевдо — потому что не приносит никому пользы, зачастую даже себе. Мода и телевизор, религия и спортивные "боления", вино наконец, дают человеку право называть себя героем, не совершая при этом подвигов.

Единственный вид деятельности, позволяющий действитель­но неограниченно реализовать свои способности, причем вид, доступный каждому нормальному человеку, целиком зависящий от него и неявляющийся при этом "псевдо", потому что приносит пользу всему человечеству, — это созидательное творчество. И потому выбирать между творчеством и другими идеалами не приходится. Есть выбор между жизнью и сном. Или, если хотите, между жизнью и игрой в жизнь.

Общество часто бывает не в состоянии отплатить человеку эквивалентно за творчество второго и третьего типа. Мы при­водили тому примеры и немалое их число рассмотрим еще. Но свой "эквивалент" человек все же получает, расплачиваясь с собою сам ощущением совершенного подвига. Причем подвига реального, который принесет счастье людям, даже если люди оценят его и начнут применять результаты не сразу. Разве сегодня мы не называем героями Циолковского, Бруно, Шли-мана, Пастера?

Такой подход к идеалам дает критерии для поиска своего места в жизни. Места, дающего наибольшее время на творческий труд. Аналогично швейцеровскому "благоговению перед жизнью" следует выдвинуть лозунг "благоговение перед временем".

Как стать гением

Временем, которое всегда уходит и никогда не возвращается, которое преступно терять в любом возрасте. Причем если детские потери времени — это вина наших воспитателей, то зрелые годы, проведенные в ничегонеделании, — это уже самоубийство. Каж­дое упущенное мгновение — это ненаписанная строка из великой книги несбывшихся снов. Каждая "просиженная" минута — это несделанный шаг на пути к истине. Мы подсчитываем ущерб от войн и стихийных бедствий, но кто подсчитает, сколько не сделано человечеством из-за бездарных потерь обычного мирно­го времени? Сколько тысячелетий человеко-жизней мы потеряли из-за столь привычного "вот с понедельника начну"! Мы не ценим секунды, но они, исчезая, уносят наши жизни.

Творческий режим доступен каждому нормальному человеку. Достаточно обычных способностей, обычной памяти, обычных знаний, чтобы включиться в творчество. Каждый из читающих эту работу способен стать Гением. Для этого надо сделать сначала всего один шаг: выбрать достойную Цель. Потом — второй шаг: составить корректную ПРОГРАММУ достижения поставлештай цели. Затем третий шаг — подкрепить составленную программу большой РАБОТОЙ. А потом четвертый...

Выбор судьбы , _________________________________ ,_____________ 89

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

НИТЬ В ЛАБИРИНТЕ

Любая значительная цель — это сгусток задач. Разных по тематике и масштабу, но — задач, не решив которые, ни за что не пройти путь к цели. И потому, сколь ни велика была бы избранная цель, ни разумны составленные планы, ни фан­тастична работоспособность, все, к сожалению, окажется затра­ченным впустую без еще одного необходимого для творческой личности качества — умения решать задачи.

В самом приближенном, самом общем виде все задачи можно разделить на два класса: административные (или организацион­ные) и: технические. Чисто организационные задачи встречаются крайне редко. Как правило, в их основе лежат нерешенные технические задачи, которые и вызывают необходимость "адми­нистрирования". Но бывают случаи, когда задачи действительно не имеют никакого отношения к технике.

Скажем, проблемы, с которыми столкнулся Тур Хейердал при подготовке экспедиции на "Кон-Тики". Первая экспедиция, Хейердал в то время — безвестный норвежец, затерявшийся в Америке, денег не хватает даже на собственное пропитание, не говоря уж об организации экспедиции. А экспедиция требует больших средств. Как быть? Вот пример чисто организационной задачи. Хейердал нашел решение весьма своеобразное и остро­умное. Оборудование для экспедиции он взял в военной лабора­тории американских ВВС за обязательство... испытать его. То же решение он использовал, чтобы раздобыть пищевые консервы для всей команды. Остальную часть денег взял взаймы.

90______________________________________________ Как стать гением

Но этот случай нетипичный. В основном появление задач порождается несовершенством техники. Выявить техническую задачу в организационной не так легко. Без тщательного анализа порой даже невозможно. Все творческие задачи в более или менее отчетливой форме содержат противоречия. Поэтому силу изобретательности творческой личности удобно оценивать по умению выявлять и преодолевать противоречия. Даже одинако­вые противоречия могут быть разрешены по-разному или не разрешены вовсе. Пири, Амундсен, Скотт, Седов: каждый из них по-своему решил одну и ту же задачу. Качество решения опре­делило итоговый результат и заплаченную за него цену.

Основным препятствием к достижению полюса (помимо низ­ких температур и таящейся географической неизвестности) всег­да служило отсутствие экономичного и в то же время мощного двигателя. В конце прошлого — начале нынешнего века из-за ненадежности механического двигателя приходилось рассчиты­вать лишь на тяговую силу животных и человека. Но животные, как и люди, должны питаться. Груз еды для животных, везущих сани, и для людей превышал возможности животных. Это вы­нуждало часть провианта и обмундирования сгружать на до­полнительные сани. Лишние сани — это лишние животные, а значит, и лишнее потребление пищи, то есть лишний вес на санях. Получается замкнутый круг.

Чтобы разорвать его, Роберт Пири изобрел "систему Пири". Вместо одной сквозной экспедиции, идущей от базового лагеря к полюсу, он предложил челночную систему заброски продуктов питания как можно дальше от лагеря. Этим обеспечивалась возможность последним саням пройти путь налегке до самого полюса (в расчете на пищевые склады, устроенные предва­рительно "обслуживающим персоналом") и по трассе, заранее подготовленной вспомогательными отрядами. По мере устрой­ства складов эти отряды возвращались в лагерь. То, что нельзя было, по мнению Пири, сделать "моноэкспедицией", сразу же решалось переходом к "полиэкспедиции".

Амундсен, тоже мечтавший о первенстве достижения Север­ного полюса, только вступив в игру, узнал, что уже потерпел сокрушительное поражение — Пири опередил его. К счастью для Амундсена, к услугам его честолюбия в то время существовал второй непокоренный полюс земного шара. И бесстрашный капитан с отважной и преданной ему командой и со сворой рычащих псов на борту ринулся на завоевание Юга.

Выбор судьбы __________________________________________________ 91

Южный полюс стремился покорить и Скотт. Анализируя трагический исход его экспедиции, Амундсен одной из главных причин называет неверный выбор тягловой силы. Скотт избрал короткошерстных, неприспособленных к ультрахолодным усло­виям Антарктиды, негодных для горных переходов и к тому же привередливых в еде пони и ненадежные, только появившиеся моторные сани. Амундсен выбрал неприхотливых гренландских овчарок. Собаки не только везли сани по любой дороге (точнее, по любому бездорожью), но и служили своеобразным индикато­ром прочности "хрупких снежных мостов". Провалившуюся в трещину собаку легко можно было вытащить наверх; тяжелого пони гораздо сложнее (моторные сани, естественно, отказали). В случае необходимости собаки могли выполнять дополнитель­ную "функцию" — служить пищей на обратном пути экспедиции, когда груз еды на санях значительно уменьшался и тащить его можно было меньшим числом "движителей". Разумеется, это не проявление особой кровожадности Амундсена или извращенно­го его гурманства, а попытка минимальными средствами раз­решить основное противоречие.

И пищевые склады на пути к полюсу, устроенные Амундсеном в первый сезон, тоже играли вспомогательную роль. Высокие палки с флагами у складов служили хорошо видными издали ориентирами для благополучного возвращения. У Амундсена выработался специ­фический стиль решения задач, оригинальный принцип преодо­ления противоречий: почти каждый предмет в экспедиции помимо основной функции нес дополнительную.

При подробном ознакомлении с историей путешествий Пири и Амундсена напрашивается интересная аналогия. "Система Пири" очень напоминает взлет современных космических ракет: пустые баки из-под горючего, ставшие ненужными, отстрелива­ются. Вспомогательные отряды у Пири выполняли аналогичную роль: они прокладывали путь, а главное, доставляли груз еды до места назначения, устраивая пищевой склад для основной груп­пы. Выполнив эту работу, они становились ненужными (как и пустые баки у ракет) и возвращались назад. Экспедиция Амунд­сена — точный аналог схемы ракеты Цандера: баки из-под горючего, ставшие ненужными в качестве баков, должны были использоваться как дополнительное горючее. Ничто не пропада­ло даром. В проблеме взлета ракеты ее вес тоже был главным сдерживающим фактором: чем более мощные двигатели уста­навливали на ракете, тем больше требовалось горючего, но это,

92______________________________________________ Как стать гением

в свою очередь, приводило к новому повышению мощности двигателя. Получается тот же замкнутый круг, что и в проблеме покорения полюса.

Идея Цандера по отношению к современным космическим аппаратам гораздо более идеальная, более эффективная. Не доведенная в прошлом до рабочего состояния (из-за смерти изобретателя), брошенная, она до сих пор считается фантас­тичной. Но когда-нибудь обязательно придет ее время: все закономерное должно сбываться, а идеи Цандера показательно, образцово закономерны И потому красивы.

Красота идей — понятие отнюдь не субъективное. Красивые решения всегда просты. Может быть, именно это придает эмо­циональную окраску их восприятию: нас охватывает гордость за Разум, который лишь силой мысли побеждает обстоятельства. Нас охватывает гордость за сопричастность к этому Разуму. При изучении творческого наследия великих изобретателей постоян­но сталкиваешься с такого рода решениями — красивыми, как у Цандера, и простыми, как у Амундсена.

Огюст Пиккар — покоритель самой высокой вершины мира, на которую когда-либо самостоятельно взбирался человек. На стратостате собственной конструкции он поднялся на высоту более 16 км. Великим изобретателем его можно назвать уже хотя бы потому, что при конструировании небывалого стратостата Пиккар изобрел герметичную капсулу — основу современной авиации. Такая капсула понадобилась Пиккару из-за малой плотности воздуха на большой высоте. Чтобы не задохнуться, надо было подыматься в скафандре или... сделать изобретение. И Пиккар изобрел герметичную гондолу. Из-за все той же малой плотности воздух на большой высоте плохо рассеивал солнечные лучи, поэтому надо было как-то искусственно регулировать температуру внутри гондолы. Пользоваться холодильником и нагревателем Пиккар не мог: резко возрастала бы стоимость полета, нужны были бы дополнительные источники энергии. И Пиккар нашел красивейшее решение, половину наружной по­верхности он выкрасил в белый цвет, другую — в черный. Подставляя Солнцу разные бока, он заставлял бы само светило послушно служить ему. К несчастью для Пиккара, двигатель, вращавший гондолу, в воздухе отказал. И температура в гондоле была то плюс сорок, то минус двадцать. В зависимости от того,

Выбор судьбы _________________________________________________ 93

с какой стороны находилось Солнце. Но идея работала! Прек­расно работала! Интересно, какого цвета были крылья у Икара?..

Пири с Амундсеном поделили славу покорителей полюсов. То был апогей географических открытий. Последний всплеск. Пиккар остался единственным человеком, поднявшимся выше всех и спустившимся на самую большую глубину. Правда, ре­кордный спуск в Марианскую впадину совершил его сын (само­му Огюсту Пиккару в то время было 76 лет), но отец присутство­вал незримо и здесь, только в качестве Дедала, подарившего всему миру на этот раз батискаф.

До Пиккара глубоководные погружения производились на батисфере. Батисфера — это толстостенный металлический шар, подвешенный к надводному судну на тросе. Она не имела ни одной степени свободы: на ней не было двигателя для горизон­тального движения, а вертикальные перемещения осуществля­лись подтягиванием или стравливанием троса с корабля. Каждый спуск на батисфере был смертельно опасен — в случае обрыва троса батисфера упала бы на дно, и поднять ее практически было бы невозможно.

Пиккар задумал создать глубоководный аппарат, отрезав не­надежную пуповину. На этом пути его поджидало противоречие. Аппарат должен был быгь легче воды, чтобы он мог самостоя­тельно всплыть. Для этого его необходимо было сделать объем­ным и тонкостенным (в соответствии с законом Архимеда). Но чтобы не быть раздавленным гигантским давлением на большой глубине, он должен был быть компактным (чем меньше суммар­ная площадь поверхности, тем меньше суммарное давление), а его стенки достаточно толстыми и прочными. Пиккар разрешил противоречие, прикрепив маленькую толстостенную капсулу к большому поплавку. Поплавок наполнил жидкостью легче воды — бензином (воздушный поплавок раздавило бы так же легко и быстро, как и капсулу с людьми). А чтобы уравнять наружное давление с давлением бензина, внизу поплавка оставил откры­тый люк. Окружающая вода каждый раз сама поджимала бензин ровно настолько, чтобы устранить возникшую разницу.

Если бы Пири, Амундсен и Пиккар не сумели решить все возникавшие задачи, они бы ни за что не достигли цели и их бы постигла та же участь, что и предшественников. Но они смогли стать Первыми. Первыми Достигшими.

Наука возникает там, где возможна повторимость результа-

94______________________________________________ Как стать гением

тов. Пока повторимости нет, есть фокус. Предпринятое в этой работе исследование имеет одну-единственную цель: нащупать подходы к созданию науки. Трудно сказать, как она будет называться, может быть, все тем же воспитанием, или сотво­рением человека, или наукой о качествах творческой личности. Цель исследования — найти объективные факторы, манипулируя которыми, можно было бы превратить обычного человека, не занятого творческим трудом, в личность творческую, 'созидаю­щую. Поэтому в биографиях великих людей нас прежде всего интересуют рабочие, методические выводы.

Выбор цели — пункт не самый сложный. Тут есть определя­ющий критерий добросозидания, активной добродетели. Опира­ясь на этот критерий, можно подойти к конкретной тематике будущей работы.

Научиться строить планы — сложнее. Хотя и здесь принци­пиальных барьеров нет. Анализируя отдельные биографии, нет­рудно выделить общие, характерные блоки и использовать их в применении к себе.

Повысить работоспособность, то есть заставить себя вы­полнить намеченные планы, уже трудно. Это требует реальной — не на словах — перестройки своей жизни.

А как научиться решать задачи? Существует мнение, что одни люди рождаются способными, другие — неспособными. Значит, раз не родился способным, не станешь творческой личностью? Но тогда где критерии? Отделим сразу талантливых от бесталан­ных, пусть способные стремятся, а неспособные и не пытаются. В свое время именно в этом аспекте большие надежды возлагали на систему оценки коэффициентом интеллекта, так называемым IQ. Но практика жизни провалила тестовые прогнозы.

Как же все-таки решают творческие задачи? Можно ли этому научиться? И если можно, то как? Давайте разберем эти вопросы на конкретных примерах.

ГРОБНИЦА ТУТАНХАМОНА

Труд археолога сложен и опасен. Раскопки порой приходится вести с риском для жизни. В условиях, малопригодных для обитания человека: в пустынях, джунглях, среди диких зверей...

Выбор судьбы _________________________________________________ 95

Но самое главное, самое обидное — это то, что результаты поисков практически непредсказуемы. В значительной мере они зависят от неуправляемой, неподвластной человеку "удачи". Ведь археологи ищут вслепую. Почти вслепую. Известен лишь при­мерный предполагаемый район. Да и то ориентиры часто бывают ошибочны. Но другого способа вести раскопки нет. Не созданы еще приборы, по которым можно было бы точно определить: копать надо именно здесь! И люди вынуждены идти на риск.

Поэтому повествования о раскопках полны героики, насы­щены подлинным волнением непредсказуемости и читаются, как захватывающие истории Агаты Кристи.

Вот типичное описание такого рода:

"3 ноября 1922 года. 49-летний египтолог Говард Картер после шести лет безрезультатных поисков решает предпринять послед­нюю попытку обнаружить легендарную гробницу Тутанхамона, 12-го фараона 18-й династии.

Три с лишним десятилетия Картер ждал этого дня... Позади были долгие годы работы участником, а потом и руководителем ряда археологических экспедиций, в должности главного ин­спектора службы древностей Верхнего Египта. Пятнадцать пос­ледних лет он занимался только раскопками. И все это время мысли его были заняты только одним — находящейся где-то совсем рядом, по какому-то невероятному стечению обстоятель­ств не обнаруженной до сих пор гробницей...

За шесть сезонов Картер и его люди расчистили большой участок Долины, метр за метром продвигаясь по той зоне, которая, казалось, уже не раз была предметом поисков. Они обнаружили множество личных вещей фараонов и их жен, тайники с предметами и погребальной утварью, даже открыли одну неиспользованную гробницу — не было только того, что служило предметом поиска.

"Сезон проходил за сезоном, не принося результатов, — писал впоследствии Картер в своей книге "Гробница Тутанхамона". — Мы вели раскопки месяцами, трудились с предельным напря­жением и не находили ничего. Только археологу знакомо это чувство безнадежной подавленности. Мы уже начали смиряться со своим поражением и готовились оставить Долину, чтобы попытать счастья в другом месте. И вот наступил день, когда нераскопанным остался лишь один участок некрополя, завален­ный многовековым слоем строительного щебня и облепленный

96______________________________________________ Как стать гением

хижинами подсобных рабочих. Этот дань пришелся на 3 ноября 1922года..."*.

Поиски изобретателей по своему характеру очень похожи на раскопки археологов. Та же непредсказуемость, то же отсутствие ориентиров и порою не меньший риск. И то же захватывающее томление погони, наполненное духом героики, как паруса ко-лумбовских каравелл — ветром дальних странствий.

Вот как описывает талантливый советский авиаконструктор А. С.Яковлев процесс поиска решения задачи по борьбе с вибра­цией, с которой он столкнулся при конструировании вертолета. Приборы, установленные на машине, показывали, что при не­которых режимах работы появлялась недопустимая тряска, спо­собная разрушить машину в воздухе.

"Пять месяцев мы пытались избавиться от этой тряски. Пять месяцев напряженных исследований и расчетов. Десятки эк­спериментальных полетов. И все безрезультатно...

Много высказывалось разных гипотез и предложений о том, что надо делать и как лечить вертолет. Одни предлагали вертолет удлинить, другие — укоротить, третьи — сделать фюзеляж новой конструкции. А четвертые считали, что все равно ничего не получится, и приводили при этом довод: "Американцы с УН-16 от тряски не могут избавиться, Хаффнер на "Бристоль-173" ничего не может сделать, а вы самые умные? Не теряйте зря времени...".

Мучаясь и ломая голову над тем, что же является источником, возбудителем вибрации, я тгришел к выводу, что нужно поста­раться расправиться с тряской по отдельным элементам. Я говорю "мучаясь", ибо это были действительно муки. Ни днем, ни ночью, ни в театре, ни на прогулке, ни за обедом не забываешь о проклятой вибрации. Другой раз отвлечешься немного, но вдруг мысль о вибрации пронзает все твое существо, и даже в пот ударит от чувства бессилия, ощущения какого-то неодо­лимого препятствия, перед которым мы стоим"**.

* Басин Я.З. И творцы, и мастеровые. Ми.: Вышэйш. школа,

1984. С.189-191. ** Яковлев А.С. Цель жизни: Записки авиаконструктора. М.:

Политиздат, 1972. С.467-469.

Выбор судьбы _________________________________________________ 97

Решение задачи пришло неожиданно:

"И вот однажды озарило, что из всех возможных источников возникновения тряски основным и наиболее злым являются лопасти. Таких лопастей на каждом роторе по четыре, итого восемь. Все они с огромной скоростью вращаются, причем возникают очень сложные механические и аэродинамические явления. А что если изменить виброхарактеристику лопастей? Для того чтобы убедиться, от лопастей ли идет вибрация, К.С.Кильдышева — руководитель научно-исследовательского отдела — предложила попробовать отрезать по полметра от каждой лопасти и посмотреть, как это повлияет на тряску всей конструкции.

Опять собрались мы все, обсудили предложение и решили, что хуже не будет.

После испытаний летчики заявили, что за 20 минут они перепробовали все режимы работы винта, все режимы полета — от тряски никаких следов"*.

Чтение воспоминаний изобретателей всегда вызывает у три-зовцев (есть сегодня такой термин!) двойственное чувство. С одной стороны, преклонение перед мужеством и настойчивос­тью, не поколебленными мучительными месяцами и годами безрезультатных поисков, перед риском, на который вынуждены идти и сознательно идут "капитаны технического прогресса". Ведь каждый из десятков экспериментальных полетов мог быть последним для испытателей: в воздух поднималась машина с заведомо повышенной вибрацией. Но с другой стороны...

Вы когда-нибудь охотились на эозинофила? Ну, да это не­важно. Представьте, что вам надо поймать одного эозинофила. Не какого-нибудь экзотического, с красными полосами по бо­кам, гребнями на спине и гигантским хвостом. Нет, нужна особь самая обычная, средней полосы России. Голыми руками эозино­фила не взять — это каждому ясно. Вопрос: какое оружие пригодится для охоты? Палка не подойдет — что ему палка! И винтовка, и даже пушка. Живьем надо брать. Обычная логика говорит: "Прежде чем охотиться, хорошо бы узнать, что это за зверь такой". А узнав, что "зверь" — самая обычная кровяная клетка, каждый прихватит, в первую очередь, микроскоп.

* Яковлев А.С. Указ. соч. С.469.

4 Г Альтшуллер, И Верткин

98______________________________________________ Как стать .гением

Тысячелетиями изобретатели воюют с задачами и каждый раз выходят на поле битвы вооруженные лишь собственным нез­начительным опытом решения нескольких десятков случайных задач (в лучшем случае) да кой-какими знаниями. Но от опыта и знаний пользы мало: они ведут к привычным действиям, а для решения сложных проблем требуются действия алогичные, не­ординарные. Но именно этого знания у изобретателей чаще всего нет. На бой с задачами изобретатели выходят неподготовлен­ными, и потому победа-в этой битве, в основном, дело случая (конечно, нужны и знания, и опыт, и настойчивость, но главное — неуправляемый, независимый ни от кого случай).

От удачи охотника зависит жизнь охотника и его семьи. От удачного решения изобретательской задачи зависят миллионы жизней человечества. По словам Флеминга, открывшего бак­терицидные свойства пенициллина, ничто не мешало сделать это открытие на два десятилетия раньше. Флеминг подсчитал, что такая двадцатилетняя задержка не позволила спасти жизни двад­цати миллионам человек. Внедрение технических изобретений приносит экономию материальных средств, но ведь и она обо­рачивается в итоге новыми школами, больницами, домами, книгами... То есть и здесь за запаздывание изобретений платить приходится потерянными жизнями. Миллионами жизней.

И все же изобретения запаздывают. На десятилетия, иногда и на сотни лет. Запаздывают от того, что метод, которым делают изобретения, плох. Даже не плох — порочен.

Стандартный метод решения изобретательских задач — это метод проб и ошибок. Конечно, изобретатель не перебирает подряд все бесчисленное множество возможных вариантов. Нет, сначала идут пробы привычные, логичные, оправданные. Но когда они не срабатывают, когда труд ушедших месяцев, лет оказывается безрезультатным, в ход идет перебор любых, ненор­мальных, "диких", случайных проб. И вот тогда однажды ..

Метод проб и ошибок хорошо иллюстрируется поисками гробницы Тутанхамона. Картер не начал рыть по всему району. Это было бы физически невозможно Сначала он выяснил, где до него уже вели раскопки, и определил еще нетротгутые зоны. Так же точно и в технике работа начинается с изучения прото­типов. Этим изобретатель очерчивает неперспективные области, сразу и значительно сужая район предстоящих поисков. И до него пытались решить задачу, причем люди неглупые; можно,

Выбор судьбы___________________________________________ 99

конечно, допустить, что они проглядели решение, но это мало­вероятно. Последним всегда легче, чем первому: на карте воз­можных решений предшественники потрудились оставить много перечеркнутых надежд. Поэтому второй шаг — это перебор непроверенных вариантов. Таких вариантов из-за большой ра­боты предыдущих поколений "копателей" Картеру осталось всего на 6 сезонов. Характерно и то, что раскопки он начал вести в местах наиболее вероятных. Изобретатель тоже начинает с самых логичных проб. И так же, как Картер, часто обнаруживает решение, отчаявшись что-либо найти и "копая" в районах, каза­лось бы, совершенно непригодных — "под грудой многовекового строительного мусора и хижинами подсобных рабочих"... На алогичные шаги идут с отчаяния, хотя именно они ведут к успеху.

Метод проб и ошибок парадоксально неэффективен. Он — главный виновник задержки изобретений. Самый страшный враг человечества — это тот нерациональный метод мышления, ко­торый именуется "героикой творческого труда", которому поют дифирамбы и который считается столь же неотъемлемым свой­ством изобретателя, как борода у попа, как облака на небе, как звезды в космосе, как пятна на Солнце, как вода в океане и как еще сто тысяч таких же незыблемых и привычных "как". Метод проб и ошибок считается нормой! Это порочный югляд, потому что он предписывает обязательным применение порочного метода. Из-за самого существования которого человечество тысячелетиями систематически недосчитывается миллионов жизней.

Метод проб и ошибок — своеобразный идол творческого труда. Я не очень-то разбираюсь в вероисповеданиях и не знаю, бывают ли идолы добрыми. Одно я знаю совершенно точно: из всех самых злых идолов, когда-либо придуманных людьми, метод проб и ошибок самый кровожадный. Мы привыкли приносить жертвы на алтарь нашей веры. Но ни одному божеству за все долгие тысячелетия преданности люди не платили такой дани, которую ежечасно вручают идолу творчества. Метод проб и ошибок — злейший и ужаснейший враг человечества.

...И вместе с тем этот метод загадочен, таинствен и заво­раживающе привлекателен, как в те далекие времена, когда слова "интуиция" и "озарение" не писались и даже не произносились из-за отсутствия языка и письменности. До сих пор изобретатели ищут решения своих задач так же, как Говард Картер искал гробницу 12-го фараона 18-й династии.

100__________________________________________ Как стать гением

РАЗВИТИЕ: ПЕРВЫЙ ПУТЬ В ТУПИК!

Метод проб и ошибок романтичен для поэтов. Для изобрета­телей-практиков он — тяжелейшая драма, обесценивающая годы неудачных поисков. Как с любым нежелательным явлением, с ним пытались бороться. В третьем веке нашей эры греческий математик Папп ввел в оборот термин "эвристика". Вплоть до начала нашего столетия это слово оставалось лишь заголовком, траурным постаментом, высившимся над ненаписанной главой. Эвристикой Папп назвал науку о решении творческих задач — науку, которую предстояло создать. С тех пор отдельные иссле­дователи выявляли приемы, помогавшие, по их мнению, решать задачи. Но у всех таких списков главным недостатком было отсутствие методики применения приемов: нигде не говорилось, когда применять тот или иной прием и как применять эти приемы. Сильные решения, как правило, достигаются приме­нением комплекса из нескольких приемов. Зачастую в сочетании с физическими эффектами. Никаких правил по образованию таких комплексов известно не было. И потому списки приемов практического применения не нашли. Исследователи писали статьи и книги, разрабатывали новые приемы, а изобретатели продолжали перебирать варианты — по-прежнему без всяких нововведений. Основная причина отрыва теории от практики состояла, на наш взгляд, в том, что приемы выделяли из личного, субъективного опыта, а нужен был объективный анализ развития техники, то есть анализ большого массива патентной инфор­мации.

В тридцатых—сороковых годах уже нашего века в связи с быстрым ростом темпов развития техники появилось множество задач, не терпящих, как в прежние годы, неторопливого обду­мывания поколениями. И взгляды изобретателей вновь обра­тились к эвристике. На этот раз надежды не были обмануты.

Первые методики, созданные в то время, — мозговой штурм, синектика, морфологический анализ, метод фокальных объек­тов. Затем появились производные методики, объединявшие или незначительно видоизменявшие основные.

Вот вкратце суть основных методик.

Как заметил Осборн, автор мозгового штурма, люди делятся

Выбор судьбы__________________________________________ НИ

на две категории: на фантазеров и скептиков. Скептики умеют хорошо оценивать идеи, но плохо и медленно их рождают. Фантазеры, напротив, хорошо генерируют идеи, но плохо привя­зывают их к реальности. В смешанных коллективах скептики одергивают фантазеров, "приземляют", мешая им выходить на нетривиальные идеи. Поэтому Осборн предложил поиск ре­шения вести в два этапа. Вначале собираются только фантазеры и, развивая идеи друг друга, выдумывают все, что им заблагорас­судится. Отсутствие критики позволяет им раскрыться, забыть об ограничении задач и в пылу общей суматохи, царящего сумбура высказывать что-то совсем непривычное и потому, быть может, легкоприменимое, решающее задачу. Затем группа скеп­тиков пытается найти в записях предыдущего этапа какие-то рациональные зерна.

Синектика, предложенная У. Гордоном, основана на последо­вательном применении чегырех видов аналогий: прямой (как решаются похожие задачи), личной (представляя себя на месте изменяемого объекта), символической (в виде краткого, образ­ного названия задач) и фантастической аналогии (с использо­ванием сказочных персонажей).

Основная идея морфологического анализа (автор Цвикки): любой объект имеет какие-то параметры — мощность, скорость, вид движения, светимость, способ обогрева, охлаждения, гео­метрические размеры и т.д. Эти параметры — морфологические оси — могут по-разному варьироваться для разных случаев. Выписанные всевозможные варианты морфоосей и сведенные воедино, они формируют морфологический ящик. Готовая ма­шина не всегда имеет самое лучшее, самое оптимальное соче­тание параметров, поэтому новая конструкция (которая может оказаться более прогрессивной) получается стыковкой различ­ных случайных — любых параметров морфоосей.

При использовании метода фокальных объектов (автор Цвик­ки, позднее метод был развит американским исследователем Вайтингом) свойства случайным образом подобранных слов пе­реносят на ключевой объект, который находится как бы в фокусе этих свойств. Если надо придумать новую лампу, то в фокусе свойств, например, "мороженого" это будет холодная лампа, вкусная, сладкая, молочная, съедобная, тающая, шоколадная, хрустящая.

Полумифическая эвристика родила вполне реальные методи­ки, но они не породили бума изобретений. Дело в том, что

102 __________________________ .__________________ Как стать гением

методики не ломали основу слепого перебора вариантов, а лишь развивали этот метод. Они ускоряли перебор, порой вели к действительно неожиданным пробам, но не меняли сути старой технологии думания. Ставка на "случай", на "вдруг-аналогию^ на "раскрепощенное мышление" и здесь была главной. Кроме того, не было никаких разумных критериев для отбора сильных реше­ний: не было никакой гарантии, что, даже случайно подойдя вплотную к ответу, изобретатель заметит его.

Модифицировать метод проб и ошибок, развивать его "пере-борность" — это был путь в тупик, и воз методов перебора вариантов поныне там. Любопытно, что волна попыток ускорить генерирование идей (пусть попыток неудавшихся, но все же попыток) начиналась с "технарей" и... ими же закончилась. Хотя слабых книг, например, не меньше, чем слабых изобретений. Это можно объяснить, на мой взгляд, невыработанностыо объектив­ных критериев в искусстве. Мы можем сказать: "Эта книга мне нравится больше, чем та, хотя ты утверждаешь обратное". В технике такие оценки принципиально немыслимы. Эффектив­ность любой машины можно вычислить с желаемой точностью по ее КПД, материалоемкости, экономичности и другим объек­тивным параметрам. Эффективность произведения искусства определяется лишь косвенно, да и то на большой временной дистанции: если произведение помнят десятилетия спустя, зна­чит, это хорошее произведение. Прямых показателей нет. По сей день не выработаны.

ПУТЬ ВТОРОЙ — НАУКА

Сильные изобретатели находят сильные решения отдельных сложных задач. Сверхсильные, суперсильные выходят на универ­сальные принципы решения. Наука складывается из системы теорий, а те — из системы универсальных принципов. Пиккар, Пири, Цандер, Амундсен — сверхсильные изобретатели. Их изобретения — результаты не случайного открытия или внезап­ного озарения, а плоды систематического применения найден­ных универсалей.

Советский ученый, изобретатель радиолокации П.К. Ощеп-ков, говоря об истории своего изобретения, писал: "Не случайное вдохновение или желание "что-то" изобрести руководило нами в

Выбор судьбы ________________________________________________ 103

то время. Нет. Мы точно знали, что ищем. Мы точно определили внутренние противоречия в решаемой нами задаче воздушного наблюдения и на основе творческого применения марксистского диалектического метода анализировали ее шаг за шагом. Именно анализ привел нас к необходимости использовать для этой цели электромагнитную энергию как самую быструю по скорости распространения, как проникающую через мрак ночи и толщу облаков, как наиболее легко управляемую в месте посылки.

Это не гениальное предвидение, а закономерный результат анализа"*.

Отдельные универсальные принципы Пиккара, Ощепкова, Цандера, Амундсена и многих других выдающихся изобретателей требовали объединения в единую теорию. Достаточно общую, чтобы вместить их всех, и в то же время настолько инструмен­тальную, чтобы она стала доступной и рабочей для практиков производства.

В 1946 году советский исследователь Г.С. Альтшуллер начал эту работу с анализа патентного фонда технических изобретений. Вскрытые и разработанные им закономерности составили осно­ву, костяк современной теории решения изобретательских задач. Сегодня теория переросла свое название, но в силу традиций пока не получила новое. ТРИЗ наших дней — это наука. Наука о закономерностях развития технических систем.

Импульс к созданию ТРИЗ дала потребность помочь изобре­тателям решать изобретательские задачи. Именно по этой причи­не первую материализацию теория получила в алгоритме реше­ния изобретательских задач. Однако сегодня АРИЗ (аббревиатура алгоритма) скорее исследовательский инструмент, чем просто решающий. С его помощью можно не только преодолеть кон­кретное противоречие, но и проанализировать всю генеалогию технической системы, предсказать ее дальнейшее развитие. Для удобства пользования алгоритмом из него выделена система принципов решения отдельных классов задач, так называемая система стандартов. И АРИЗ, и стандарты основаны на выяв­лении и преодолении противоречия — основного фактора, сдер­живающего развитие системы. Но если АРИЗ построен на пос­ледовательном, шаг за шагом, анализе задачи, то в стандартах

Ощепков П.К. Жизнь и мечта. М • Моск. рабочий, 1977. С.89.

104 _____________________________________________ Как стать гением

этап анализа пропущен, точнее, он проведен заранее, и потому стандарты содержат уже готовые рекомендации по решению задач.

Смысл сочетания "изобретательские стандарты" отличается от общепринятого понимания слова "стандарт". Обычно под стан­дартом имеют в виду нечто неоспоримое, тривиальное, приме­нение чего уже давно узаконено Рекомендации изобретатель­ских стандартов, наоборот, ведут к непривычным, нетради­ционным и потому сильным решениям Неожиданным даже для изобретателя. Правда, сегодняшнего изобретателя. Именно се­годняшнего — в этом, думается, причина того, что слово "стан­дарты" прижилось "Дикие" сегодня решения становятся привыч­ными и само собой разумеющимися завтра, так что система изобретательских стандартов — это совокупность в привычно понимаемом смысле неоспоримых стандартов завтрашнего дня.

В ТРИЗ разработан собственный язык — веполъный анализ. Он позволяет записывать изобретательские "реакции" подобно реакциям химическим. Естественно, что, как и в химии, он был бы невозможен без соответствующих правил и законов.

Законы стержневой основой пронизывают механизм ТРИЗ. Они отражают историю развития технических систем и позволя­ют предсказывать новые ее этапы Без объективных законов теория решения изобретательских задач была бы не более про­дуктивна, чем любая из методик активизации перебора вариан­тов. А точнее, ТРИЗ бы просто не существовало, потому что она и возникла лишь как результат разработки объективных законов развития техники.

Кроме законов развития технических систем, кроме изобре­тательских принципов изобретателю нужны хорошие знания физики, химии, математики, биологии и тд. Даже не столько сами знания, сколько умение оперировать ими. Существующая система организации этих наук складывалась веками, и, обще­принятая сегодня, она прекрасно содействует их развитию. Со­бственно, в этом и заключается главная функция хорошей орга­низации: объединяя знания в систему, организация должна давать дополнительный, "системный" эффект — то есть понятие развития науки. Но изобретателю-практику нужны не только общие представления о тенденциях, скажем, в физике твердого тела, а конкретный физический эффект или сочетание эффектов, решающее вполне конкретную задачу.

Для помощи изобретателям в применении научных знаний в

Выбор судьбы__________________________________________ 105

1972 году в рамках исследований по ТРИЗ Ю.Горин разработал первый указатель физических эффектов и явлений, по-новому организующий физические знания так, чтобы ими удобно было пользоваться практику-изобретателю. Сейчас разработан указа­тель второго поколения, вобравший новые принципы. Ана­логичная работа ведется по организации знаний в химии и в геометрии: создаются указатели химических и геометрических эффектов. Работа эта еще далека от завершения, и система ТРИЗ охотно примет в свои ряды новых разработчиков.

ТРИЗ развивается не только вглубь, но и вширь, расчищая плацдармы для точной науки. Одна из книг Г С. Альтшуллера называется " Творчество как точная наука ": парадоксальность ТРИЗ обозначена уже в заглавии этой книги. Творчество, всегда считавшееся самым неопределенным изо всех явлений, имену­ется точной наукой Такой же, как арифметика и астрономия. Творчество — явление, не поддающееся объяснению, явление, над которым до сих пор ломают головы психологи — берутся вычислять, как траекторию движения планет и спутников! Так вот, точная наука творчества — ТРИЗ — начинает проникать сегодня и в научные системы, и в системы искусства. Пока это робкие шаги, но и они дают уже результаты в физике, ботанике, биологии, литературе. 40 лет назад столь же робкими, неуверен­ными казались, наверное, попытки формулирования принципов решения творческих задач в технике. И нужно было большое мужество, чтобы в возрасте 20 лет (столько было Г.САльтшуллеру в 1946 году) принять такую еретическую цель, как алгоритми­зация творчества. Сегодня нам проще' нас — разработчиков ТРИЗ — сегодня много.

ТРИЗ — молодая, но очень интенсивно развивающаяся наука. Как науке ей всего-то от силы не более десяти лет. Возраст крайне младенческий. Но ГРИЗ уже есть, уже решает задачи, уже распространяется, уже исследуется. Сегодня время работает на теорию. Лавинообразное увеличение числа ссылок на литературу по ТРИЗ — как у нас в стране, так и за рубежом — красноречивое свидетельство тому.

Творческой личности необходимо уметь решать сложнейшие задачи. До недавнего времени научиться этому было негде. Приходилось рассчитывать на собственный опыт, собственную смекалку, удачу. Терялись месяцы, годы, десятилетия, века. Уходили жизни' поколениями перебирали варианты, совершали пробы, мысленные и вещественные, тратили уйму материалов и

106_____________________________________________ Как стать гением

энергии, чтобы только убедиться, что опять ошиблись Пере­бирали до тех пор, пока поле возможных решений не оказыва­лось сплошь "перекопанным" Сегодня создана наука о сильном мышлении Правда создана на материале техники. Но в силу единства окружающего мира законы, правила, механизмы, прин­ципы ТРИЗ применимы во всех областях деятельности. На­учиться решать творческие задачи сегодня может каждый. Каж­дый нормальный человек В школах ТРИЗ, на семинарах по литературе. Наиболее полно современное состояние ТРИЗ изло­жено в книге Г С. Альтшуллера "Найти идею"*.

Возможность научиться сильному мышлению, новой техно­логии решения творческих задач значительно облегчает процесс формирования творческой личности Правда, сильно осложняет этой личности жизнь...

* Альтшуллер Г С Найти идею Новосибирск Наука, 1986

Выбор судьбы _____________________________________________ 107

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ВОЗДАННАЯ КАРА

В шестом номере журнала "Изобретатель и рационализатор" за 1985 год была опубликована статья С.Константиновой " Резо­нанс". В ней рассказывалось о советском изобретателе томог­рафии на основе ядерного магнитного резонанса В А. Иванове. В 1960 году в возрасте 23 лет он подал три заявки на предпола­гаемые изобретения, сделанные на основе открытого им способа внутривидения. Заявки были отклонены из-за "практической неприменимости" Изобретатель не стал бороться за признание и внедрение. Он занялся решением других технических проблем Судьба его сложилась удачно, сегодня ВА.Иванов — доктор технических наук, автор 70 изобретений; преподает в Ленинград­ском институте точной механики и оптики. И все же...

"Через 13 лет после злополучной заявки Иванова эта идея появилась за рубежом. Закономерности развития науки и техни­ки не знают государственных границ. Все закономерное должно сбываться — и сбывается Прошло время, Иванов узнал о пере­открытии своего изобретения, а узнав — "послал во ВНИИГПЭ заявление о возобновлении делопроизводства по давней заявке. И в 1983 году, через 23 года, получил решение о выдаче автор­ского свидетельства на "Способ определения строения материальных объектов" (N 1 112 266) с приоритетом от 1960 года Сейчас Владимир Александрович подал документы в отдел открытий"*.

Константинова С Резонанс // Изобретатель и рационализатор 1985 N6

108 _____________________________________________ Как стать гением

Вот, собственно, и вся история. Точнее, факты все. Остаются размышления. "...Предположим, что признание В.А. Иванова состоялось. Можно ли поставить его в один ряд с создателями томографии? Тут мы останавливаемся в нерешительности. С одной стороны, идея действительно была гениальной, подать ее мог только незаурядный ум... А с другой стороны, автор не сумел довести свою идею до признания. Очевидно, не хватило на­стойчивости, а главное, уверенности в своей правоте. Иванов, потеряв веру в себя, просто забыл о гениальной догадке, забыл до тех пор, пока кто-то другой (в этом и счастье и трагедия техники) не выносил идею заново, воплотив ее в жизнь..."

Действительно, можно ли считать, что Иванов состоялся как творческая личность? Не зная подробностей творческой био­графии безусловно талантливого изобретателя, трудно утверж­дать что-либо определенное относительно всей его жизни. Но в эпизоде с томографией ответ может быть только однозначным — нет, не состоялся.

Вот еще один парадокс творческой деятельности высокого уровня. Результат вроде бы и есть, а "очки" за него не засчиты-ваются: мало найти идею, надо суметь отстоять ее.

Отстаивать, к сожалению, приходится всегда. Я бы сказал даже так: если борьбы нет, если все принимается "без шума", спокойно, как должное, — тут стоит задуматься, что-то здесь не так. Значит, в идее есть какой-то изъян. Любое новшество, а тем более суперновшество, всегда и обязательно должно вызывать сопротивление. Тем большее, чем значительнее и новее, не­ожиданнее идея.

Уметь бороться за признание и внедрение своих идей — качество столь же необходимое творческой личности, как и умение генерировать эти идеи.

В жизни творца на виду, как правило, оказываются стороны привлекательные, престижные. Великий математик Н. общался с Великим художником К., был другом Великого музыканта Л. и запросто ходил в дом к Великому химику М. Но все это — внешнее, несущественное! Суть творческого труда — работа, тяжелый повседневный труд. И общаться, пробивая новую идею, приходится не с творцами, а с теми, кто "против", — с людьми, которые не понимают новую идею, боятся ее, искажают...

Широко распространено заблуждение: все хорошее, сильное, нужное само пробьет себе дорогу. Главное — это придумать, а дальше все внедрится само собой. Поэтому часто, как только

Выбор судьбы__________________________________________ 109

человек сталкивается с первыми трудностями, он из-за неподго­товленности к ним отступает.

Трудности закономерны. Они были и будут. И надо не избегать их, а заранее готовиться к борьбе с ними. В интервью газете "Известия" академик Е.П. Велихов однажды сказал: "...мо­лодежь не может ждать, когда перед ней постелят ковровую дорожку в науку. Она должна воспитать в себе и проявить волю к сопротивлению трудностям, консерватизму, инерции покоя, волю к их преодолению"*.

Конечно, можно возразить, что В.А.Иванову, например, не воля нужна была в тот недобрый час его жизни, а опытная установка, чтобы доказать, что способ внутривидения не беспо­лезен и вполне работоспособен. Такая установка "и сейчас, спустя 25 лет, считается одной из самых сложных и дорогосто­ящих в медицинской технике", и не в силах Иванова было подручными средствами соорудить ее. Но Иванов не бегал, не добивался, не устраивал скандалов; его не "пропесочивали", не изгоняли с работы. Всего этого не было. Он сдался, отступил.

Любопытно, что такое поведение изобретателя вызывает у нас внутреннее, порой даже неосознанное, осуждение: человек не должен сдаваться, человек должен быть сильнее обстоятельств. Мы привыкли к сказкам со счастливым концом. Борющийся, доказывающий, воинствующий и, наконец, побеждающий изоб­ретатель — вот стереотип, бытующий в нашем воображении. Мы забываем, что умение "держать удар" — не заслуга творческой личности, а недостаток общественных организаций. Почему томографию внедрять надо было на личном энтузиазме? Иванов дачу себе что ли строил?

Внедрение значительных новшеств — дело столь беспокойное и хлопотное, что организации, по статусу своему призванные внедрять или уж во всяком случае помогать внедрению, занима­ются возведением препятствий для новаторов. Эта ненормальная ситуация не нова. И с ней всегда пытались бороться. Но чи­новничьи ряды и сейчас стоят в полной боевой готовности, "бумажными зонтиками" защищая себя от ответственности. Или отстаивая корпоративные интересы. Довольно успешно защищая и отстаивая.

* Известия. 1985. 5 авг.

110 _____________________________________________ Как стать гением

В "Литературной газете" от 1 января 1985 года была опублико­вана небольшая заметка известного у нас в стране изобретателя и рационализатора Б. Данилова "Надежда новатора". В заметке рассматривались последствия торможения внедрения новшеств. Те потери, моральные и материальные убытки, которые терпят отдельные изобретатели и государство в целом.

"30 лет назад я стал новатором и хорошо знаю, какие тернии поджидают на этом пути. Создание новшеств идет примерно по четырем этапам. Обдумывание идеи — это нелегко. Добиться ее признания в Госкомизобретений значительно труднее. "Обжеле-зить" и довести образец до серийного выпуска почти невозмож­но. А получить положенное законом скромное вознаграждение уже невозможно вообще...

Рабочих-новаторов беспокоит позиция многих НИИ, куда Госкомизобретений отсылает для оценки наши заявки. Эти институты видят в разработках новаторов подрыв своего прести­жа, не признают их ценности, не дают "добро" на внедрение.

Известная в нашей стране и Европе фреза ленинградского станочника М. Зайцева тормозилась шесть лет. Когда выпустили первую партию этих фрез, экономический эффект за год сос­тавил шесть миллионов рублей. Подсчитайте, сколько мы поте­ряли, пока не внедряли, — 36 миллионов!"

Новшества и сопротивления им — понятия сопутствующие, взаимодополняющие в своем единстве. Любое новшество, не­зависимо от того, внедряется оно снизу или сверху, всегда и обязательно встречает сопротивление. И это — закон!

СКРЕЩЕННЫЕ ШПАГИ

Сопротивления новшеству можно разделить на два больших класса: случайные (фоновые) и сознательные (темовые, целе­вые). Случайное сопротивление не зависит от занятий творчест­вом. Шел изобретатель по полю во время грозы, попала в него молния... Или случился потоп в городе, и погибли прекрасные рукописи и картины: никто ведь не устраивал потоп специально, чтобы истребить их.

Вот Кеплер:' "Его почти постоянно преследовали кожные заболевания: сыпи, нарывы, незаживающие язвы, болезни пече-

Выбор судьбы__________________________________________ ГЦ

ни и желудка вынуждали его соблюдать строгую диету, его часто терзала лихорадка, мучали сильные приступы головной боли.

Слабое здоровье было серьезным препятствием для астро­номических наблюдений в холодные ночи, но еще большим препятствием был врожденный недостаток зрения — сильная близорукость и монокулярная полиопия (множественное зре­ние)... Глядя на луну он видел одним глазом несколько лун!"*.

Физическое состояние Кеплера не было следствием занятий астрономией: множественная полиопия, близорукость, кожные заболевания — это непрофессиональные болезни астрономов.

Случайное сопротивление — это тот средний фон неудачи, бедствий и болезней, который может присутствовать в жизни каждого человека, независимо от его характера, работы и веры в творчество или бога.

Другое дело, если сопротивление вызвано именно продви­жением к цели. Те же недуги в этом случае уже не случайны, а заданы темой исследований. Из четвертьвековой истории поко­рения полюса двадцать последних лет Пири шел к своей заветной мечте без восьми обмороженных и ампутированных пальцев ног. И это в условиях длительных санных переходов, когда то и дело приходилось становиться на лыжи, перетаскивать сани через торосы, объезжать полыньи, ежеминутно рискуя жизнью. Обмо­роженные пальцы при продвижении к полюсу — это не случай, не неожиданность. Это закономерное сопротивление темы.

Часто темовое сопротивление начинается еще раньше — с момента выбора цели. Когда обстоятельства толкают к темам привычным, проверенным, гарантированным. И потому непод­ходящим для творческой личности, которая ищет непокоренные вершины.

Но вот результат получен. Революционный результат. Теперь дело "за малым" — осталось внедрение. Новатор ждет распрос­тертых объятий и шума восторженных приветствий. Оговоримся — ждет не без оснований, ведь он несет миру Новую Вещь, Новую Книгу. Но вместо радушной встречи его... ведут на костер. Со всеми его Вещами и Книгами. Заметьте: при единодушном и искреннем всеобщем ликовании! Когда сожгли Джордано Бруно, народ праздновал это событие. Вообще, всякая казнь еретиков

Белый Ю.А. Иоганн Кеплер. М: Наука, 1971. С.18-19.

112 _____________________________________________ Как стать гением

всегда вызывала буйное веселье и повальное одобрение: уничто­жение ереси во все времена было самым богоугодным делом.

Сопротивление внешних обстоятельств защищает один-един­ственный, но самый существенный для них пункт — стабиль­ность. Это проявление инстинкта самосохранения в больших социальных системах с позиций современного человека кажется уродливым явлением. Но с позиций большой социальной систе­мы — это самое логичное действие: заболевший организм стре­мится исторгнуть "больные клетки". Творческая личность — личность, рушащая каноны, — с позиций этого организма самая настоящая и очень опасная "больная клетка", и потому вполне естественно, что с ней ведут борьбу по всем правилам ме­дицинской тактики, вплоть до "операционного вмешательства". Ведь прими, например, средневековое общество с его главен­ствующими религиозными институтами коперниковские взгля­ды, оно бы немедленно развалилось. Что, собственно, и про­изошло, когда эти взгляды все-таки были приняты. Внедрение новшеств действительно имеет оборотную, отрицательную сто­рону — необходимость перестройки. Подчас кардинальной. Для современного промышленного общества страшной катастрофой было бы принятие и внедрение всех предлагаемых новшеств. Гораздо более страшной, более разрушительной, чем неприятие ни одного новшества. Поэтому сопротивление новшествам, бо­язнь нового — процесс объективный.

Сопротивление не прекращается и после того, как внедрение все же начато, и даже после смерти творческой личности. Это сопротивление проявляется в активном переводе идей, направ­ленных на развитие жизни, на работу по ее угнетению. Светлые идеи Бомбара, нацеленные на помощь попавшим в беду, приспо­собили для подготовки наемников. Миролюбивый гуманизм ессейских общин выразился в воинствующий факел святой инк­визиции: кумранские рукописи обернулись "индексом запре­щенных книг" ..

Вообще, проявление гуманного, достойного творчества воз­можно не благодаря действиям общественных институтов, а, наоборот, вопреки им. Творческая личность формируется в результате сбоя в системе образования, в системе цензуры, в системе взаимоотношений и во всех других совдальных систе­мах. Появление творческой личности — это чудо. Такое же, как расцветший в знойном пекле Сахары подснежник. Чудо, порож­денное несовершенством общественного устройства, ненадеж-

Выбор судьбы__________________________________________ 112

ностью общественных механизмов. В случае, когда эти меха­низмы срабатывают, приходит возмездие, кара за творчество — непоощрение.

В этом нет выражения какого-то несоответствия или неспра­ведливости. С точки зрения общества, современного Творцу, все исключительно справедливо. Действительно, ведь творческая личность живет и работает для будущего общества, для Завтра. Потому и награда за труд приходит Завтра.

Это не означает, разумеется, что творец — это некая внеоб-щественная индивидуальность, воспарившая над временем, людь­ми, судьбой и обстоятельствами. Нет, творчество не может происходить вне общества: любое созидание служит людям и возможно лишь в кооперации с другими людьми. Но достижений творческая личность добивается не благодаря, а вопреки общест­ву. Вопреки сегодняшнему обществу во имя завтрашнего.

Вот пример. Эварист Галуа увлекся математикой из-за того, что его оставили в колледже на второй год. Обязательными были гуманитарные предметы, но при повторном прохождении курса времени у Галуа оставалось много, и ему разрешили посещать математический факультатив. Один случайный сбой в системе образования. Второй случайный сбой — попался суперхороший, думающий преподаватель. Сумел настолько увлечь своим пред­метом, что Галуа отложил учебники и взялся за монографии. Это третий сбой, потому что, если бы Галуа изучал математику по тогдашним школьным учебникам, к 20 годам он бы ни за что не стал тем Галуа, ушедшим далеко за передний край общепризнан­ной науки, которым стал.

Но зато дальше все пошло как по маслу: ненадежность преград в системе скомпенсировалась их количеством. Трижды Галуа обращается в Академию наук, и все три раза с одинаковым нулевым результатом. В первый раз его рукопись потеряли. Во второй раз — умер Фурье, которому поручили,рассмотреть работу Галуа, после смерти в его бумагах рукопись не была найдена (может, и не искали...). Откликнулись лишь в третий раз: отде­лались формальным отказом. И это естественно. Да, вполне естественно! Ведь кем был тогда Галуа? Это сейчас он — созда­тель теории групп, а тогда — 20-летний недоучка, дважды про­валившийся на вступительных экзаменах в технический вуз. Да еще республиканец вдобавок...

114 _________________ __,______________________ Как стать гением

ТРАГИЧЕСКИЙ ТИПАЖ

Жизнь Галуа-человека драматична, как и ее трагический конец. Но судьба Галуа-первооткрывателя типична. Путь в вы­сокое творчество не выстлан "ковровыми дорожками".

Известный русский изобретатель А.И.Шпаковский в 1856 году демонстрировал свойство электрической дуги. Перед самым началом опытов случайно взялся руками за оголенные части электродов, которые находились под напряжением в 1000 вольт. Чудом остался жив. Позже рассказывал, как сильно сдавило грудь, нечем было дышать. Указательный палец прожжен до кости, на ладонях выжгло глубокие борозды. Несмотря на пот­рясение и невыносимую боль, он начал демонстрацию в точно назначенное время. За три года до смерти в 1879 году взрывом опытной мины был ранен и сильно контужен. Из-за поражения мозжечка не мог самостоятельно передвигаться и даже стоять. Помощники переносили его на носилках и поддерживали, когда он работал. Искалеченными, израненными руками он брал при­боры, производил записи. Так он работал до последнего дня.

О.Ю.Шмидт. Хронический туберкулез. Легендарная экспеди­ция челюскинцев: как результат зимовки — крупозное воспа­ление легких. Несмотря на это, ежедневная 10-часовая работа. С декабря 1953 года — легочные кровотечения, постельный режим, неподвижность. Работа не прекращается ни на один день.

И.И.Лобачевский — 30 лет непризнания.

Л.Эйлер. Последние 17 лет работы — слепота. Которая не остановила работу.

Сервет — сожжен за то, что осмелился вскрыть и исследовать труп человека.

Наш современник В.Ф. Сопочкин. В 1958 году он предложил не замораживать рыбу, а доставлять ее в охлажденном шоковом состоянии — это позволяет сохранять биологически активные вещества. Получил авторское свидетельство N111561. Специа­листы Минрыбхоза СССР добились аннулирования авторского свидетельства. Соиочкину удалось организовать сектор в главке Азчеррыба. Сопочкин — механик, и "рыбные специалисты" сразу выступают против: приезжает комиссия проверять только что созданный сектор. Комиссия составляет справку. "На 29 стра-

Выбор судьбы _________________________________________________ 115

ницах справки идет отчаянная "ловля блох". Обнаруживают зачеркнутые-буквы в отчетах, выделяют неграмотные обороты речи, упрекают Сопочкина, например, в том, что он "совершенно необоснованно ставит вопрос о... дальнейших, еще более глу­боких исследованиях... которыми занимаются целые академи­ческие институты".

А "целые академические" между тем почему-то не решились заняться этой сложной проблемой...

...Работать с ним, всего-то-навсего инженером-механиком, не следует. Эта мысль варьируется в справке несколько раз, профессия Сопочкина подается в значении чуть ли не "мо­шенник". Авторы заключения стараются всячески убедить кого-то, что любая деятельность инженера-механика на поприще исследований комплексного хранения рыбы заведомо будет "те­оретически несостоятельна".

Сопочкин читал решение комиссии, и буквы прыгали у него перед глазами. Вот он осуждается за то, что предлагает возить в своих чанах воду, а не рыбу: приводятся цифры 20% рыбы и воды. Но цифры-то перепутаны... Он же предлагал загружать рыбы, и не просто предлагал, а посвятил этому вопросу специаль­ные исследования. Он бросается к членам комиссии, объясняет ошибку. Но в ответ его хлопают по плечу и убеждают, что это пустяки. Дескать, Вениамин Федорович, да разве в этом дело! Намекая, видимо, на теоретическую несостоятельность...

Решение комиссии множат в 20 экземплярах, отсылают во все инстанции. Сектор закрывают"*.

В 1977 году научно-технический совет Минрыбхоза получает задание рассмотреть доклад Сопочкина "Об использовании тер­мического шока рыбы". Минрыбхоз запрашивает у 21 института новые отзывы. Все институты, кроме ВНИРО, написали хо­рошие отзывы. Но организаторы научно-технического совета скрыли все отзывы, кроме отзыва ВНИРО...

Интересный нюанс: изобретения Сопочкина хорошо извест­ны за рубежом. В то время как работники ВНИРО писали отрицательный отзыв, на конгрессе в Токио отмечалась огромная выгода хранения рыбы на судах в охлажденной морской воде.

Воздвиженский М. Дело Сопочкина // Изобретатель и рационализатор . 1982. N3.

116 _____________________________________________ Как стать гением

"Русский" способ прижился в Японии, хотя и не подошел спе­циалистам Минрыбхоза.

Ф.АЦандер. Я.Голованов в книге "Марсианин" пишет: "Весь­ма характерен случай, который произошел с Цандером в 1930 году. В сентябре в Гааге по инициативе Нидерландского коро­левского аэроклуба должен был состояться международный кон­гресс по воздухоплаванию, на который специальным письмом в адрес Всесоюзного авиаобъединения приглашались советские специалисты. Цандер написал доклад под названием "Проблемы сверхавиации и очередные задачи по подготовке к межпланет­ным путешествиям", который обсудили и одобрили в ЦАГИ. Профессор В.П.Ветчинкин дал докладу очень высокую оценку, подчеркивая оригинальность материалов Цандера. Рукопись пе­ревели на французский язык и отправили во Всесоюзное авиа­объединение, где сосредоточивались все документы к предстоя­щему конгрессу. В ВАО доклад прочли и задумались. Потом отправили обратно в ЦАГИ. В письме директору ЦАГИ про­фессору С.А. Чаплыгину сообщалось, что лучше всего послать в Гаагу доклад от имени ЦАГИ, "так как ВАО, будучи промыш­ленной организацией, не считает возможным выступать по воп­росу о межпланетных сообщениях". Но и ЦАГИ космическими проблемами не занимался. Опять задумались и решили вообще никакого доклада в Гаагу не отправлять, поскольку все это как-то несерьезно, и солидную организацию все эти межпланетные "фантазии" могут только скомпрометировать"*,

Г.С.Альтшуллер. 9 лет переписки с ЦС ВОИР. Во всех пись­мах одна-единственная просьба: "Выслушайте. Готов приехать в любое удобное для Вас время, за свои деньги, не надо ко­мандировки, не надо гостиницы. Ничего не надо". Его сооб­щение не займет много времени — достаточно всего получаса. Только назначьте день и час. В ответ приходили отписки. Коро­тенькие, в несколько строк, сухие чиновничьи фразы: "...такое совещание в ближайшее время незапланировано... в третьем квартале будущего года... во втором квартале следующего...". Таких писем набралось на три пухлых тома, но за десять долгих лет у руководства Центрального совета Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов, на знамени которого заглав-

Голованов Я. Марсианин. М.- Мол. гвардия, 1985. С.167—168.

Выбор судьбы ________________________________________________ 117

ными буквами вычеканено обязательство помогать изобретате­лям, не нашлось получаса, чтобы выслушать изобретателя теории решения изобретательских задач(!) — науки, специально создан­ной для помощи изобретателям.

» Б.П.Гробовский — изобретатель электронно-лучевого теле­видения, которое сегодня живет почти в каждом доме, в минуты отчаяния говорил: "Мне кажется, я живу среди слепоглухонемых, меня не понимают, не хотят понять". Его так и не поняли. Электронное телевидение было переизобретено за рубежом и оттуда уже пришло к нам.

"...Может быть, у нас — много Дьяковых, что мы так щедры? И неужели мы действительно лучше чувствуем себя в наслед­никах, чем в современниках?...

...Идеей М.И.Дворкина заинтересовались в Министерстве морского флота СССР, и в результате в 1976 году участок покрытия гребных винтов на Канонерском судоремонтном заво­де был... закрыт.

Неожиданность этого решения — неожиданность только для посторонних. Сам же Дворкин считает его вполне логичным, закономерным шагом в кампании дискредитации и очернения идеи, начатой в конце шестидесятых годов некоторыми веду­щими ленинградскими НИИ.

История обыкновенная до пошлости. На одной чаше весов оказался М.И.Дворкин с его изобретением, на другой — коа­лиция ленинградских институтов с их авторитетом, поло­жением, и, чего греха таить, связями. Понятно, чья сторона перетянула..."*

К стыду нашему, таких примеров можно привести великое множество. Но они бледнеют перед примерами иного порядка — массовыми:

"В XII веке на церковном соборе было запрещено чтение лекций по физике, в XIII веке папа Бонифаций VIII запретил препарирование человеческих трупов, а в XIV веке папа Иоанн XXII "упразднил" химию"**. "В январе 1559 года в Риме был

* Панасенко С. Об истине, чести мундира и других вещах //

Изобретатель и рационализатор. 1986. N1. С 12—13. ** Голованов Я. Дорога на космодром. М.: Дет. лит., 1983. С.33-34.

118 _____________________________________________ Как стать гением

издан первый сводный папский "Индекс запрещенных книг"... Издание "Индекса..." продолжалось до 1959 года, когда вышло последнее добавление к изданию 1948 года. По решению второго Ватиканского собора лишь в 1966 году было официальнр прек­ращено издание этого перечня. За 4 столетия своего существо­вания "Индекс..." переиздавался более 100 раз. Последнее его издание содержало имена уже более 4000 писателей и ученых"*.

"Индекс запрещенных книг", химия, анатомия и физика, объявленные вне закона, — это не просто опубликованные вердикты. Это руководство к действию. Предавали анафеме, пытали и жгли тех, кто писал подзапретные книги, кто издавал их, кто читал их, кто хранил...

Иногда говорят, что за век инквизиции погибло не так уж много народа. Да, немного — всего около полумиллиона. Но выжигали цвет человечества. Трудно определить эквивалент уро­на, который мы понесли, веками теряя свой авангард. Инквизи­ция Нанесла человечеству и глубокую психологическую травму: жестокие расправы порождали покорность и боязнь нового и непонятного. Страх, который передавался в наследство от поко­ления к поколению.

Мрачные, кровавые эти времена минули, но всесильная не­когда инквизиция не стерта с лика земли. Она преобразилась, приняла иную форму, современную, замаскированную, выряди­лась в иные имена. Сегодня творческую личность не волокут на костер в треугольном колпаке и разодранном рубище. Сегодня все совершается куда элегантнее. Без воплей и крови. Но с неменьшим коварством и жестокостью, чем в далекие средние века. Ведь творческая личность, созидая новое, разрушает старое. И старое жестоко мстит за это.

У читателя может возникнуть вопрос: если книга написана для привлечения в большое творчество (а она написана для этого), зачем приводить столько трагических примеров? Почему бы не показать счастливые судьбы? Ведь многие люди достигли своей цели, преодолели все препятствия, победили: Королев, Эйнштейн, Илизаров, Федоров. Не у всех судьба складывается трагически — кто-то же становится директором, академиком, признанным ученым...

* 1984: Памятные книжные даты. С.243.

Выбор судьбы _________________________________________________ 119

Действительно, новатор не обязательно "мученик", но всегда и обязательно сверхтруженик. Такова цена за творческие резуль­таты: платить приходится самой дорогой валютой — часами жизни, годами кропотливого каждодневного труда, когда ничего кроме работы не остается. И так всю жизнь — если творческая личность не переродится в дельца от науки. Творческая работа — это очень тяжелый труд. Очень интересный, но и очень тяжелый. 11 октября 1987 года по телевидению была показана запись встречи в студии Останкино с Л.Н.Кошкиным. Автор роторных и роторно-конвейерных машин — нового направления в технике, руководитель большого конструкторского бюро, Ге­рой Социалистического Труда, академик АН СССР и академик ВАСХНИЛ, лауреат Ленинской и Государственной премии СССР, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, заслуженный изобретатель СССР (у Кошкина 140 изобретений), доктор техни­ческих наук — чем не человек, достигший вершин признания? Один из зрителей в зале попросил назвать самый памятный день в его жизни. Кошкин задумался на какое-то мгновенье, пере­бирая в памяти пороги жизни, и ответил, что ничего такого не помнит, что, пожалуй, и не было ничего особенного, памятного. "Я всю жизнь работал, — сказал он, — у меня была очень тяжелая жизнь, всегда была работа. Много работал..."

Это не означает, что творческая личность несчастлива, на­против. Но это счастье особого рода: удовлетворение, радость от творческой работы. С обычных же житейских позиций творчес­кая личность — всегда человек трагической судьбы. В этом один из парадоксов творчества: когда работаешь над "счастьем для многих", не остается времени на "счастье для себя". Даже не времени — пространства в собственной судьбе.

Большое творчество и трагизм существования — переплета­ющиеся темы. Отпугнет ли знание молодого читателя от пути в творчество? Разумеется, проще и приятнее было бы рассказывать о "лазурных" мгновениях в жизни выдающихся людей. Разуме­ется, уж в это-то читатель поверил бы с гораздо большей охотой и радостью. Но так же очевидно и то разочарование, которое постигло бы его при первом же столкновении с правдой жизни.

А правда жизни сурова. Взять к примеру Эйнштейна. Хрес­томатийный случай "счастливчика" в науке: раннее признание, всемирная слава, успел вовремя эмигрировать из фашистской Германии, практически ни к чему не обязывающая прекрасно оплачиваемая работа в Америке. Его имя стало символом насто-

120 _____________________________________________ Как стать гением

ящего большого Ученого. В конце жизни Эйнштейн говорил, что, если бы пришлось начинать сначала, он бы выбрал профес­сию водопроводчика.

Федоров, Илизаров — в обоих случаях свой институт, своя школа, признанные изобретения, публикации, мировая извест­ность и... постоянное сопротивление "знатных специалистов", мелкие пакости, подножки, сплетни.

Амундсен — счастливейшая судьба полярного исследователя! Окончена подготовка к первой собственной экспедиции: в долг куплено судно, обмундирование, запас еды. Кредиторы объявля­ют его мошенником и грозят, что, если долг не будет уплачен в 24 часа, судно со всем находящимся на нем имуществом будет описано. Сговорившись с товарищами, тайно пробравшись на уже почти не свое судно, он ночью покидает родные берега. А успешно окончив экспедицию, не рискует возвращаться на ро­дину, зная, что должен выплатить долги. Чтением лекций в Америке и Европе, рассказами об экспедиции, публикациями он зарабатывает деньги, которые обязан отдать, и возвращается домой лишь почти через два года(!) после окончания экспедиции. И так каждый раз: влезание в долги, затем экспедиция со смертельным риском для жизни, потом лекции, статьи и книги, чтобы рассчитаться с долгами. Лишь однажды,Амундсен от­правился в путь, заранее расплатившись со всеми долгами: это был последний трагический полет для спасения экспедиции Нобиле. Пришлось продать все свои награды: золотые звезды, кресты, ордена и медали — символы признания его заслуг государствами мира...

Большое творчество и героизм — две неразрывные темы. Трагичм существования — это следствие, которое прерывается во сто крат более сильным героизмом существования. А разве не прекрасно героическое существование, пусть даже за него при-ходапся платить такой дорогой ценой?! Жизнь героя трагична. Но это оптимистическая трагедия — осознанная необходимость и сознательно принятая роль. Нельзя родиться героем, но в силах человека, в его и только в его личной власти им стать. Если человек увидел большую "еретическую" цель, значит, первый шаг на пути к этому он уже сделал.

Отпугнет ли человека знание трагизма существования? Нет — подготовит! Сделает менее уязвимым, позволит вовремя на­чать подготовку к отражению грядущих "ударов судьбы", заставит

Выбор судьбы ________________________________________________ Ш

не терять зря время. Карта рифов и мелей не ослабляет, а укрепляет позиции капитана.

И еще о причине большого числа трагических примеров. Мы исследуем болезни общества, делаем то, что когда-то будет входить в компетенцию социальной медицины, к сожалению, находящейся пока в самой начальной стадии существования. Можно писать о здоровом организме: о рельефе его мускулатуры, об орлином взоре, о молниеподобной реакции и т.п. Это очень выигрышная тема. Приятная в написании и при чтении. Но ведь надо разбираться и с болезнями, надо пытаться исследовать их причины и не затушевывать, не отворачиваться, не замалчивать, а вскрывать гнойные язвы, облегчая участь больного. Сделать это можно только одним путем: изучением объективных закономер­ностей Не избеганием их, не игнорированием, а исследованием и использованием. Ибо, ответив на вопрос "Как это проис­ходит?", мы неизбежно подойдем к вопросам "Почему это про­исходит именно так?" и "Как этим управлять?".

Гастон Тисандье написал очень тяжелую книгу. Его "Му­ченики науки" вобрали в себя много крови, пролитой на пути к научным свершениям, оплаченным такой дорогой ценой — жизнями лучших представителей человечества. Очевидно, пред­видя растерянность читателя, Тисандье в завершении написал: "Если эта книга произвела впечатление на читателя, если она возбудила в нем благородные чувства и заставила проникнуться той идеей, что исполнение долга и упорный труд могут, несмот­ря ни на какие препятствия, повести к великим результатам, то мы сочтем это лучшею для себя наградой и доказательством, что* работа наша не бесплодна"*.

В НЕРАВНОЙ БИТВЕ

Весь процесс исторического развития говорит о невыгод­ности, об убыточности, наконец, просто об опасности творчества второго и третьего типа. Почему же человек все-таки идет в это творчество?

* Тисандье Г. Мученики науки С 230

122 _____________________________________________ Как стать гением

Такая постановка проблемы автоматически приоткрывает некоторые ее аспекты. Первый, самый очевидный ответ: человек не знает, что убыточность исторична, объективно закономерна. Сведения о "неудачниках" воспринимаются как отдельные роко­вые случайности, не связываясь в единую цепь, наполненную печальной логикой. Поэтому отношение к творчеству складыва­ется традиционно как к средству достижения благосостояния, благополучия, приличного стабильного заработка, престижного положения в обществе. Не имея широкого фонда исторических примеров, человек рассчитывает на "сдельно-премиальную" оплату своей работы, несмотря на творческий ее характер.

Думается, это самое распространенное заблуждение. И не удивительно. Ведь в основной массе литературы о людях, не принимавших новшеств второго и третьего типа, говорится как о ретроградах и консерваторах, время которых давно осталось в прошлом. При этом очень редко упоминается, что эти "ретрог­рады" зачастую были самыми передовыми специалистами своего времени, прекрасными профессионалами. Одним из авторитет­нейших противников Земмельвейса был известный шотландский акушер Джеймс Симпсон. Весьма образованный и плодовитый ученый, он прославился тем, что впервые в мире применил для анестезии в акушерстве эфир и хлороформ. Моделью акушерских щипцов, которую он предложил, пользуются до сих пор. Не­приятие новшеств второго и третьего типа — это не козни отдельных приверженцев старого, а проявление диалектического закона развития.

Но не только незнание закономерности неприятия открывает человеку дорогу в творчество. Порой даже зная историю Великих Изобретений, человек все равно не останавливается. Почему?

Да потому, что, во-первых, нет знаний о разном творчестве и свое Великое Дело — творчество второго или третьего типа — человек принимает за творчество первого типа. И тогда искренне недоумевает: почему не внедряют, почему все против?..

А во-вторых, действует "лотерейный эффект": человеку ка­жется, что уж ему-то повезет, что за полгода-год все увидят эффективность его предложения, и тогда все внедрится само собой... А виной тому очень интересное явление. Обществу — и оно это прекрасно понимает — все-таки нужны изобретения второго и третьего типа, и потому искусственно, вольно или невольно, создается миф "счастливчика" в науке, искусстве, технике. Стоило Ньютону случайно сесть под деревом, как на

Выбор судьбы ________________________________________________ 123

голову ему свалилось яблоко, и он открыл физический закон. Вот как все просто! Архимед залез в ванну и открыл закон Архимеда. Надо только расслабиться, случайно взглянуть на что-нибудь "такое", и мигом закричишь "эврика!". Конечно, если ты талантлив и если тебе повезет.

Так вульгаризацией истории создается аналогия таланта и удачи, манящая своей доступностью. Но проходят годы, десяти­летия, и человек убеждается в слишком большой условности всех этих "надо" и "если" (убеждается уже не из книг, а из своего личного опыта). А убедившись... все же бросает свои занятия. Почему?

Чтобы несколько дет серьезно заниматься Большим Твор­чеством, надо эти несколько лет серьезно не заниматься ничем другим — не остается времени и сил. А за это время происходит дисквалификация в других областях. В итоге обратного пути практически нет.

И тогда, если человек все-таки понял, что "забрел не туда", и нет возможности отступить, например уйдя в родственную об­ласть или став администратором, он превращается в ремес­ленника. Прекрасный выход найден — Великий Художник ста­новится рисователем заказных портретов, а Великий Изобрета­тель — рядовым инженером рядового НИИ. Это величайшее преступление общества против себя и против человека. Убивая веру,, убивают талант, убивают саму жизнь.

Чтобы не стать "как все", не сдаться, человеку необходимо "умение держать удар". Но тогда человек становится "склочни­ком", тогда говорят о его "неколлегиальности". Иногда это назы­вают "болезнью изобретателя". Называют в насмешку, не видя ужасной драмы.

Но есть и иной путь: параллельно "пробиванию" (как спра­ведлив здесь этот термин!) своего изобретения идти дальше. Не останавливаться, не стоять на месте — вот единственное требо­вание, которое надо выполнять, чтобы оставаться в творчестве второго и третьего типа. Идти дальше, все время вперед. Ставя недостижимые цели и достигая их. Лишь тогда человек начинает ценить творчество ради самого творчества, а не как средство к обеспеченной жизни, и видеть в нем смысл своего существо­вания, свое спасение от рутины неверия, свое счастье. Только человек, живущий во имя Большого Творчества, может с ува­жением отнестись к чужой -творческой идее, к чужому творчес­кому труду.

Как стать гением

Таким образом, в творчество человек попадает чаще всего случайно, по неведению или по ошибке. Столь же несознательно и задерживается — от безысходности. Это потом, войдя во вкус творческой работы, осознав ее масштаб и значимость, человек находит в ней смысл жизни. И сознательно идет на сопутству­ющие лишения, безропотно выплачивая "налог на творчество" — так Н.И.Вавилов называл лишения и тяготы, выпадавшие ему в жизни. Сам он сполна выплатил этот кровавый "налог", ни разу не отступив от выбранной им Великой Цели. Иного пути для себя он не видел.

Умение "держать удар" — качество, необходимое не только творческой личности, но и ее ближайшему окружению. Прежде всего — семье. Здесь можно провести такую аналогию. Вблизи прожектора на землю ложится тусклый свет, и лишь с некоторого расстояния полоса света становится яркой. Этот затемненный отрезок (его называют расстоянием полного свечения) может быть довольно значительным. Например, у мощных прожекто­ров длина темной полосы километр-полтора. Творческую лич­ность высокого уровня можно сравнить с очень мощным про­жектором, "луч" которого бьет на века вперед. Оставляя в затем­ненной полосе свои и семейные (естественно) интересы мате­риального благополучия.

Цель творческой личности не может служить источником дохода. В обыденном представлении труд необходим для ма­териального обеспечения жизни. Творческий труд, как правило, — это канал для отъема средств. Цандер полтора года нигде не работал фактически для того только, чтобы произвести расчеты, необходимые для его марсианской экспедиции. Когда он уво­лился, у него не было накоплений. Он покупал еду, закладывая в ломбард все, что было в доме. Осталось только то, что было на нем, бумаги с расчетами да логарифмическая линейка. Альт-шуллер на личных началах организовывал семинары по обу­чению своей теории: приезжал в чужой город за свой счет, проводил бесплатно недельные-двухнедельные занятия. Дважды приходилось распродавать все из дому, включая книги. Можно представить, каково это для писателя. Дьяков за свой счет рассылал по всему миру телеграммы, предупреждающие о ненас­тьях, делал метеопрогнозы, которые никто не обязывал его делать. Кеплер работал всю жизнь, лишь надеясь на обещанную плату, умер в нищете, а 29 000 франков жалованья остались

Выбор судьбы _________________________________________________ 125

невыплаченными ему. Морзе едва не умер от недоедания...

На войне — как на войне. Рвутся снаряды, громыхают взры­вы, отступления, наступления, передислокации, плен, госпита­ли, прорывы... Но жизнь продолжается и здесь. И цель ее — не выжить, а жить. С поднятой головой, как в мирное время.

Творчество — это война. Тяжелая война. И здесь неизбежны потери. Но рядовые фронта Ее Величества Культуры с честью несут в веках знамя своего Дела. Трудно найти точное опреде­ление понятию "творческая личность". Очень уж емкое это понятие. Творца можно сравнить со знаменосцем, во весь свой рост поднявшимся над суетой и опасениями, неудачами и беда­ми, соблазнами и недугами и над всеми другими "боевыми действиями" обстоятельств. Рвутся снаряды, громыхают взры­вы... Но он стоит, он есть, он был и будет; он — такая же реальность, как восходящее каждый день солнце. Он вечно реющим знаменем своим словно подает нам знак: в атаку! в атаку! только в атаку! Он будит в нас человечность, подавая пример благородного служения выбранному Делу. А если рядом разда­ется взрыв... Что ж, на войне неизбежны потери. Встанут новые знаменосцы.

Творческая личность не сворачивает с избранного пути до­стойного творчества. Не позволяет чувство долга. Цандер назы­вал это долгом перед человечеством. Какое великое счастье чувствовать себя сопричастным всему миру, обязанным всему человечеству, и нынешнему, и грядущему!

...Но наступает срок и приходит расплата. В жизни за все приходится платить. И за радость творчества тоже. В лавке жизненных удач мы выбираем то, что нам. по вкусу и "по карману". Самая дорогая цена — за право быть творческой личностью. Платить приходится своей искореженной судьбой. Несчастной судьбой своих близких — самых дорогих людей.

Кара за творчество.

Возданная кара.

Жизнь в творчестве начинается с нее, а не с лавровых венков. И ею же заканчивается. Чтобы "быть в творчестве", надо уметь бороться, уметь воевать. Воинами не рождаются — жизнь застав­ляет. Она дает в руки оружие, и слабые становятся сильными, а сильные — непобедимыми. И тогда творчество приносит не только радость Труда, но и радость плодов, взращенных на неблагодатной почве. Плоды не могут не появиться, если земля

126 _____________________________________________ Как стать гением

полита потом. Если выбрана новая достойная великая Цель. Если ежедневно вырабатывается Норма, положенная Планом. Если поиск идет не слепым перебором, а по объективным законам. Если, несмотря на удары, человек все же стоит на ногах. Если все это есть, будут и результаты. Не могут не быть. Хотя бы частичные, промежуточные. Циолковский не только не полетел к звездам, но даже не запустил ни одной модели космического корабля. Однако книгами его пользуются до сих пор. Получен­ные им результаты актуальны и сегодня.

Часто результативность связывают с появлением Готовой Вещи. Но это неверно. Потому что результаты работы зависят и от масштабов цели, и от области, в которой поставлена цель, и от этапа работы. На каждом этапе работы своя результативность. Для новой глобальной проблемы результатом может быть и корректная постановка задачи. Потому что нет еще необходимых материалов, нет необходимых расчетов (нет даже методик рас­четов, даже теорий, по которым когда-нибудь будут построены эти методики), не проведены необходимые исследования в смеж­ных областях и т.д. И все эти "сопутствующие" работы не укладываются ни в годы жизни одного человека, ни в умение одного человека. Потому что требуют большой специализации и длительного времени.

Поэтому, говоря о результативности, следует, вероятно, раз­личать этапные и конечные результаты по цели. Для создания Готовой Вещи жизненно необходимы и те, и другие.

Вряд ли результативность можно назвать качеством человека. Но для творческой личности результативность обязательна. Если несмотря на все усилия результатов нет, это очень тревожный симптом. Что-то, значит, не так. Может, выбрана неверная цель или ошибочны планы. Или что-то еще. Результаты должны быть. Надо искать причину. А устранив ее — идти вперед, к новым свершениям. Это доступно каждому!

Выбор судьбы _________________________ 127

ГЛАВА ПЯТАЯ

ПОДЛИННАЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ, ИЛИ АВАНТЮРА САМООТРЕЧЕНИЯ

Разработка по теме качеств творческой личности впервые была начата летом 1984 года в ходе работы конференции по ТРИЗ в рамках СО АН СССР. В первой разработке по выявлению качеств приняли участие Г.С.Альтшуллер и преподаватели и разработчики ТРИЗ В.М.Герасимов, Б.Л.Злотин, А-В.Зусман, С. С.Литвин и И.М.Верткин. Тогда было выявлено 6 взаимосвя­занных качеств:

1) наличие новой или недостигнутой значительной общест­
венно полезной достойной цели (или системы целей);

2) наличие программы (или пакета программ) достижения
поставленной цели и контроля за выполнением этих программ;

3) желание и осуществление огромного объема работы по
выполнению намеченных планов;

4) владение техникой решения задач, которые встречаются
на пути к цели;

5) способность отстаивать свои идеи, выносить обществен­
ное непризнание, непонимание выбранного пути, умение "держать
удар", верность цели;

6) соответствие достигнутых результатов (или соответствие
их масштаба) поставленной цели.

Словно сильный магнит, составленная система качеств при­тягивала к себе примеры из биографий' творческих личностей самых разных эпох и профессий. Было решено начать сбор картотеки. Работа оказалась столь плодотворной, что уже через год удалось подготовить первый выпуск "Сводной картотеки биографий", материал которого частично вошел в данную работу.

128 _____________________________________________ Как стать гением

Выявленная система качеств — это начальная разработка алгоритма таланта, алгоритма гениальности. Вполне естествен­но, что система качеств в настоящем виде не может еще претен­довать на инструментальное, рабочее применение для "серий­ного", "промышленного" формирования творческих личностей. Исследования в этом направлении продолжаются, но основа, заложенная подходом с позиций объективных законов, уже есть.

К моменту окончания написания этой работы появились новые интересные материалы, и мы надеемся в дальнейшем ознакомить с ними наших читателей. А пока предлагаем выдерж­ку из первого выпуска "Сводной картотеки биографий". Анализ творческих биографий шел по "составляющим таланта". Иссле­дователей интересовало, почему люди без особых способностей, на первый взгляд, не отличающиеся ничем примечательным от своих сверстников, в среде которых они жили, оставляют на века след в истории нашей культуры. Почему кто-то становится Эйнштейном, Галуа, Амундсеном, а у кого-то это не выходит, несмотря на феноменальную память, великолепное образование и материальную обеспеченность.

ИГНАЦ ФИЛИПП ЗЕММЕЛЬВЕЙС

Анализ биографии Земмельвейса проводится по книге Фран­тишека Пахнера "За жизнь матерей. Трагедия жизни И.Ф. Зем­мельвейса", выпущенной в Москве в 1963 году.

1. Проблема

Примерно до середины XIX века в акушерских клиниках Европы свирепствовала родильная лихорадка. В отдельные годы она уносила до 30 и более процентов жизней матерей, рожавших в этих клиниках. Женщины предпочитали рожать в поездах и на улицах, лишь бы не попасть в больницу, а ложась туда, про­щались с родными так, будто шли на плаху. Считалось, что эта болезнь носит эпидемический характер, существовало около 30 теорий ее происхождения. Ее связывали и с изменением состо­яния атмосферы, и с почвенными изменениями, и с местом расположения клиник, а лечить пытались всем, вплоть до при­менения слабительного. Вскрытия всегда показывали одну и ту же картину: смерть произошла от заражения крови.

Ф.Пахнер приводит такие цифры: "...за 60 лет в одной только

Выбор судьбы ________________________________________________ 129

Пруссии от родильной лихорадки умерло 363 624 роженицы, то есть больше, чем за то же время от оспы и холеры, вместе взятых... Смертность в 10% считалась вполне нормальной, иначе говоря из 100 рожениц 10 умирало от родильной лихорадки..."

Вот еще: "Самым ужасным был 1842 год, когда, например, в декабре смертность достигла невероятных размеров — 31,3%, то есть умирало около Vi рожениц. В действительности смертность в клинике Клейна (Венская клиника, где работал Земмельвейс. — И.В.) была еще большей, так как рожениц с осложнениями, внешне напоминавшими родильную лихорадку, нередко пере­водили в другие отделения. Они погибали в другом месте, главным образом в отделении внутренних болезней, поэтому не включались в статистику..."

И еще: "...В Пражской акушерской клинике от родильной лихорадки умерло:

в 1848 г. — 37,36% рожениц,

в 1849 г. — 45,54% рожениц,

в 1850 г. — 52,65% рожениц.

Из всех заболеваний, подвергавшихся тогда статистическому анализу, родильная лихорадка сопровождалась наибольшей смертностью" *.

В 1847 году 29-летний врач из Вены Игнац Земмельвейс открыл тайну родильной лихорадки. Сравнивая данные в двух различных клиниках, он пришел к выводу, что виной этому заболеванию служит неаккуратность врачей, осматривавших бе­ременных, принимавших роды и делавших гинекологические операции нестерильными руками и в нестерильных условиях. Игнац Земмельвейс предложил мыть руки не просто водой с мылом, но дезинфицировать их хлорной водой — в этом была суть новой методики предупреждения болезни.

Окончательно и повсеместно учение Земмельвейса не было принято при его жизни, рн умер в 1865 году, то есть через 18 лет после своего открытия, хотя было чрезвычайно просто проверить его правоту на практике. Более того, открытие Земмельвейса вызвало резкую волну осуждения не только против его методики,

* Пахнер Ф. За жизнь матерей. Трагедия жизни И.Ф.Земмельъейса. М.: Медгиз, 1963. С.50.

5 Г. Альтшуллер, И Верткин

130____________________________ _{(_______________} Как стать гением

но и против него самого (восстали все светила врачебного мира Европы).

2. Качества творческой личности

2.1. Цель

Выбранная Земмельвейсом цель была для него неслучайной. В 1844 году после окончания медицинского факультета Венского университета Земмелъвейс получил звание магистра акушерства и гинекологии. В том же году он поступил в аспирантуру в клинику Клейна в Вене. Родильная лихорадка по смертности из всех болезней была тогда на первом месте, клиника же Клейна была на первом месте по родильной лихорадке из всех клиник Европы.

Проблема этой болезни стояла тогда так же остро, как сегодня стоит проблема рака и сердечно-сосудистых заболеваний, а Земмельвейс попал в эпицентр ее. Было бы странно, если бы он занялся исследованиями по другой болезни. Эта цель, в то время уже не новая, бесспорно высокая, достойная, общественно по­лезная, как, впрочем, и все медицинские цели, направленные на оздоровление человека. 2.2. Программа

У Земмельвейса было две программы Первая появилась при решении задачи, вторая была направлена на внедрение. Идея первой программы состояла в постоянном исключении какого-либо фактора воздействия на пациенток с тем, чтобы определить истинную причину болезни. Причем Земмельвейс использовал не только свои опытные данные, но и привлекал статистику. Затем по этой программе надо было опробовать предлагаемую методику. Сначала на животных, потом на людях — обычная тактика исследований в медицине.

Идея внедренческой программы состояла в том, чтобы внед­рять как можно менее шумно. Земмельвейс предвидел резонанс, который должно было вызвать его открытие: ведь главной при­чиной болезни он называл самих врачей. Нетрудно было дога­даться, как они к этому отнесутся. Поэтому поначалу он хотел внедрить свой метод через частные письма в ведущие, а затем и в остальные клиники Европы. Лишь после завоевания признания его идеи должны были стать доступными широкой публике. Когда же Земмельвейс увидел, что частные письма и даже книга игнорируются, он начал выступать с открытыми обвинитель­ными письмами, в которых грозился обратиться к обществен-

Выбор судьбы _________________________________________________ 131

ности. Единственная просьба, мольба, требование в этих откры­тых письмах — попробовать применить его методику, при­носившую избавление от смерти. Земмельвейс не претендовал на награды, он хотел только одного — сохранить жизни па­циенткам.

2.3. Работоспособность

Пахнер не пишет, сколько часов в день работал Земмельвейс. Но, судя по описанию его состояния, когда исследуемая болезнь превратилась в наваждение, когда любое, даже совершенно слу­чайное явление он относил к проблеме и рассматривал только в связи с ней (так, он изменил маршрут, по которому приходили в палату священники, и запретил им звонить), Земмельвейс работал над этой проблемой все свое время.

2.4. Техника решения задач

Состояние, которое овладело Земмельвейсом, не позволяло уже размышлять над проблемой, и он начал суетиться. Узнав, например, что в соседней клинике женщины рожают на боку, он стал применять этот метод и у себя. Не помогло, это не уменьшило смертность.

Техника решения задач у Земмельвейса — типичнейший бессистемный перебор вариантов, и потому результаты решения проблемы — не заслуга особого таланта исследователя, а резуль­тат счастливого стечения обстоятельств:

а) борьба с болезнью стала непосредственной служебной
обязанностью Земмельвейса. Ему не приходилось выкраивать
свободное время после работы, не приходилось скрывать от
окружающих свои исследования: во всей Европе врачи искали
способ борьбы с этой болезнью;

б) Земмельвейс был молодым специалистом (к моменту сво­
его открытия он успел проработать врачом около полугода) и не
пристал еще к спасительному берегу ни одной из имевшихся
тогда теорий. Поэтому ему незачем было подгонять факты под
какую-то заранее выбранную концепцию. Опытному специа­
листу сделать революционное открытие гораздо сложнее, чем
молодому, неопытному. В этом нет никакого парадокса: крупные
открытия требуют отказа от старых теорий. Это очень трудно для
профессионала: давит психологическая инерция опыта. И чело-'
век проходит мимо открытия, отгородившись непроницаемым
"так не бывает". Гениальность состоит в смелости отбросить груз
привычных представлений и взглянуть на происходящее как бы
впервые. Молодому специалисту не требуется смелость гения: он

132 _____________________________________________ Как стать гением

действительно со многим сталкивается впервые, действительно многого не знает;

в) условия для решающего эксперимента к моменту прихода
Земмельвейса уже были созданы: клиника была разделена на две
части, в одной практиковались студенты, в другой — акушерки.
На занятиях студенты препарировали трупы, а акушерки зани­
мались на муляжах. В клинике, где проходили практику студенты
(там работал Земмельвейс), смертность стабильно была много
выше смертности в клинике, где работали акушерки. И Земмель-
вейсу оставалось лишь заметить и проанализировать этот факт.

Если бы клиника не была разделена на две части, если бы в ней не было раздельного обучения мужчин и женщин, если бы те и другие не проходили разную практику (на муляжах и трупах) и Земмельвейс попытался бы все это ввести, мотивируя свое желание попытками найти причины родильной лихорадки, его бы подняли на смех задолго до того, как контуры решения стали проявляться в тумане очень сложной проблемы. Потому что само по себе предположение было настолько "диким" и неожиданным, невмещающимся в тогдашние каноны медицинской теории, что речи о проверке его и быть не могло. А без эксперимента эта гипотеза была в то время таким же наивным иррациональным "мыльным пузырем", как сегодня предположение о том, на­пример, что мужчины притягивают дожди и грозы, а женщины отталкивают их;

г) в конце 1846 года, когда Земмельвейс уже работал, после
новой волны смертности клинику посетила очередная официаль­
ная комиссия. Не зная истинных причин заболевания, комиссия
все же приняла решение. С точки зрения имевшихся тогда
представлений о болезни это решение было абсолютно абсурд­
ным. Но именно оно стало счастливым для Земмельвейса: ко­
миссия постановила уменьшить вдвое количество практикующих
в клинике студентов-иностранцев, которых подозревали в том,
что они грубо проводили обследования, не считаясь со стыд­
ливостью женщин. После этого смертность за три месяца сни­
зилась в 7 (!) раз;

д) Земмельвейс работал не только на материалах вскрытия
умерших от лихорадки, но и широко использовал данные ста­
тистики. По статистике же, с введением патологической ана­
томии как обязательной дисциплины смертность от родильной
лихорадки возросла в клиниках в S раз, и эти данные были у
Земмельвейса;

Выбор судьбы _________________________________________________ 133

е) врач, которого заменил Земмельвейс в клинике Клейна,
решил на три месяца вернуться, Земмельвейс оказался временно
безработным. У него появилась возможность уехать в отпуск,
развеяться, то есть фактически — подумать. Не суетиться, не
спешить, не предпринимать "что-то", а спокойно проанализиро­
вать факты. При работе в клинике такой возможности принци­
пиально быть не могло: в палатах уже лежали пациентки, и
срочно надо было решать, как лечить заболевших, как предотв­
ратить распространение болезни. Срочно! Раздумывать, медлить
было некогда. Каждая минута промедления грозила новыми
смертями невинных жертв медицины;

ж) когда Земмельвейс вернулся из отпуска, почти через две
недели умер его друг — профессор судебной медицины Якуб
Колетшка. Пахнер пишет: "Смерть Колетшки Земмельвейс пе­
ренес исключительно тяжело. Но на него подействовала не
только сама смерть друга, сколько тот факт, что он умер от ранки,
порезавшись при вскрытии трупа, причем, что очень важно,
трупа женщины, умершей от родильной лихорадки. Поэтому
Земмельвейс решил тщательным образом изучить протокол вскры­
тия трупа Колетшки"*.

Вскрытие показало точно такую же картину, что и вскрытия женщин, умерших от родильной лихорадки. А дальше Пахнер приводит слова самого Земмельвейса: "В моей голове, еще пере­полненной впечатлениями от Венеции, все перемешалось. Мыс­ли о болезни и смерти Колетшки стали преследовать меня и днем и ночью. Из этого сумбура мыслей начала постепенно вы­кристаллизовываться уверенность в том, что смерть Колетшки и смерть многих сотен женщин, сведенных в могилу родильной лихорадкой, имеет одну и ту же причину... Заболевание и смерть Колетшки были вызваны трупными веществами, занесенными в кровеносные сосуды... И здесь передо мной неизбежно возник вопрос: а разве не может быть, что женщины, погибшие от этой же болезни, заболевали именно при попадании трупных веществ в сосуды? Ответ напрашивался сам собой; разумеется, да, ибо профессора, ассистенты и студенты немало времени проводили в морге за вскрытием трупов и трупный запах, очень долго

Пахнер Ф. Указ. соч. С.58.

134 _____________________________________________ Как стать гением

сохраняющийся на руках, свидетельствует о том, что обычное мытье рук водой с мылом еще не удаляет всех трупных частичек... Чтобы обезвредить руки полностью, я начал использовать для мытья хлорную воду"*.

Выбор у Земмельвейса был небогат: в то время использовали всего два дезинфицирующих раствора — один на основе кар­болки, второй на основе хлорной извести. Характерно, что много лет спустя Листер в своем открытии общей антисептики при­менил карболку.

Две сотни лет лучшие умы медицинского мира Европы изыскивали способ борьбы с этой страшной болезнью. Вот она, кровавая дань идолу творчества — методу перебора вариантов. Две сотни лет перебирали! А в это время гибли люди: "...смерт­ность в 10% считалась вполне нормальной..." Каждая десятая роженица погибала на протяжении 200 лет!

Метод проб и ошибок катастрофичен не только при решении задач, он столь же катастрофически ужасен и при развитии найденных решений: от методики борьбы с родильной лихорад­кой до идеи общей антисептики оставался один шаг, но шаг этот был сделан Листером через 18 (!) лет после открытия Земмель­вейса. Вот дополнительная расплата за плохую технику решения творческих задач — сотни и тысячи жизней людей, которые могли быть спасены за эти долгие 18 лет. Метод проб и ошибок — это не минус, специфический именно для Земмельвейса; это минус человеческого мышления; это обычная, типичная техно­логия думания.

Однако необходимо отметить и творческую смелость Зем­мельвейса. Так, всегда считалось, что, чем больше врач ана­томирует, тем он более опытен и тем успешнее его операции на живых людях. По Земмельвейсу же, врачу вообще запрещалось за день-два до обследования пациенток посещать морг. Кроме того, Земмельвейс не побоялся включить в число "подозритель­ных объектов" руки самого врача, на что также надо было решиться. И, наконец, не стоит забывать, что открытие Земмель­вейса появилось до исследований Пастера, который выявил и определил бактерии как источник многих болезней. Громадная

Пахнер Ф. Указ. соч. С.60.

Выбор судьбы _________________________________________________ 135

заслуга Земмельвейса в том, что он не испугался и не отступил, а, наоборот, ринулся бороться за признание и внедрение най­денной цели.

2.5. Умение "держатьудар"

Своей работой Земмельвейс подготовил научное и общест­венное мнение к открытиям Пастера и Листера. Через 5 лет после открытия общей антисептики Листер уже был в зените славы. То, на что Земмельвейсу не хватило жизни, Листеру досталось за 5 лет.

Открытие Земмельвейса, по сути, было приговором акушерам всего мира, отвергавшим его и продолжавшим работать старыми методами. Оно превращало этих врачей в убийц, своими руками — в буквальном смысле — заносящих инфекцию. Это основная причина, по которой оно вначале было резко и безоговорочно отвергнуто. Директор клиники, доктор Клейн, запретил Зем­мельвейсу публиковать статистику уменьшения смертности при внедрении стерилизации рук. Клейн сказал, что посчитает такую публикацию за донос. Фактически лишь за открытие Земмель­вейса изгнали с работы (не продлили формальный договор), несмотря на то, что смертность в клинике резко упала. Ему пришлось уехать из Вены в Будапешт, где он не сразу и с трудом устроился работать.

Естественность такого отношения легко понять, если пред­ставить, какое впечатление открытие Земмельвейса произвело на врачей. Когда один из них, Густав Михаэлис, известный врач из Киля, информированный о методике, в 1848 году ввел у себя в клинике обязательную стерилизацию рук хлорной водой и убе­дился, кто смертность действительно упала, то, не выдержав потрясения, он кончил жизнь самоубийством. Кроме того, Зем­мельвейс в глазах мировой профессуры был излишне молод и малоопытен, чтобы учить и, более того, чего-то еще и требовать. Наконец, его открытие резко противоречило большинству тог­дашних теорий.

Поначалу Земмельвейс пытался информировать врачей наи­более деликатным путем — с помощью частных писем. Он писал ученым с мировым именем — Вирхову, Симпсону. По сравнению с ними Земмельвейс был провинциальным врачом, не обла­давшим даже опытом работы. Его письма не произвели практи­чески никакого действия на мировую общественность врачей, и все оставалось по-прежнему: врачи не дезинфицировали руки, пациентки умирали, и это считалось нормой.

136 _____________________________________________ Как стать гением

Вот отрывок из письма одного из учеников Земмельвейса, написанного в конце 50-х годов, то есть почти через 13 лет после открытия истинных причин родильной лихорадки: "Анатоми­ческий театр является единственным местом, где студенты могут встречаться и проводить время в ожидании вызова в акушерскую клинику. Чтобы убить время, они нередко занимаются на трупах или с препаратами... А когда их вызывают в клинику на противо­положной стороне улицы, они отправляются туда, не проделав никакой дезинфекции, часто даже просто не вымыв руки... При таком положении роженицы могут с тем же успехом рожать прямо в морге. Студенты переходят улицу, вытирая руки, еще влажные от крови, носовыми платками, и прямо идут обследо­вать рожениц... Вполне понятно, почему на собрании врачей клиники медицинский инспектор Граца воскликнул: "В сущ­ности говоря, акушерская клиника представляет собой не что иное, как учреждение для массовых убийств..."*.

Пахнер отмечает, что многие исследователи обвиняют Зем­мельвейса в медлительности и нерешительности: 11 лет он не публиковал никаких материалов. Но это не медлительность. Помимо того что Земмельвейс руководствовался профессио­нальной этикой, эти долгие 11 лет он проверял и перепроверял себя, прежде чем опубликовать рекомендации.

Высокое творчество требует от человека большой честности. Помимо подразумеваемой принципиальности, честность съедает много времени — единственного богатства, которым располагает и дорожит творческая личность. Любшцев три года перепроверял свои выкладки, прежде чем выступить в печати относительно завышенных данных по вредителям. Кеплер по 70 (!) раз повто­рял свои вычисления, чтобы не допустить ошибки. Каждое вычисление — это три листа большого формата, заполненных мелким почерком. После его смерти сохранилось 900 таких листов. Это отнюдь не причуды и не болезненная дотошность, а проявление честности. Перед самим собой. Но творческая лич­ность может себе это позволить, потому что знает — впереди вечность. А перед вечностью отступает суета.

Парадокс: торопиться, юлить, суетиться нет времени, а на ожидание вечности время есть! Поэтому 11 лет проверки не были

Пахнер Ф. Указ. соч. С.137.

Выбор судьбы ________________________________________________ 137

для Земмельвейса непредвиденной задержкой на пути к славе. Это было время очень плодотворного кропотливого труда. К 1860 году Земмельвейс написал книгу. Но и ее проигнорировали.

Только после этого он начал писать открытые письма наибо­лее видным своим противникам. В одном из них были такие слова: "...если мы можем как-то смириться с опустошениями, произведенными родильной лихорадкой до 1847 года, ибо никого нельзя винить в несознательно совершенных преступлениях, то совсем иначе обстоит дело со смертностью от нее после 1847 года. В 1864 году исполняется 200 лет с тех пор, как родильная лихорадка начала свирепствовать в акушерских клиниках — этому пора наконец положить предел. Кто виноват в том, что через пятнадцать лет после появления теории предупреждения родильной лихорадки рожающие женщины продолжают уми­рать? Не кто иной, как профессора акушерства..."*.

Профессоров акушерства, к которым обращался Земмель­вейс, шокировал его тон. Земмельвейса объявляли человеком "с невозможным характером". Он взывал к совести ученых, но в ответ они выстреливали "научные" теории, окованные броней нежелания понимать ничего, что бы противоречило их кон­цепциям. Была и фальсификация, и подтасовка фактов. Неко­торые профессора, вводя у себя в клиниках "стерильность по Земмельвейсу", не признавали этого официально, а относили в своих отчетах уменьшение смертности за счет собственных тео­рий, например улучшения проветривания палат... Были врачи, которые подделывали статистические данные. А когда теория Земмельвейса начала получать признание, естественно, нашлись ученые, оспаривавшие приоритет открытия.

Земмельвейс яростно боролся всю жизнь, прекрасно пони-' мая, что каждый день промедления внедрения его теории при­носит бессмысленные жертвы, которых могло бы не быть. Он готов был тратить время и деньги, лишь >бы научный мир прислушался к нему. Немецким врачам, например, он пред­ложил организовать за свой счет семинар, на котором он смог бы обучить их своей методике. Он просил врачей выбрать удобное для них время и место для такого семинара, но врачи отказались! Да что там деньги, он готов был пожертвовать своей

Пахнер Ф. Указ соч. С. 167.

138 _____________________________________________ Как стать гением

жизнью, он хотел донести истину, хотел, чтобы ему поверили. Но его открытие полностью признало лишь следующее поко­ление врачей, на котором не было крови тысяч женщин, так и не ставших матерями. Непризнание Земмельвейса опытными врачами было самооправданием, методика дезинфекции рук принципиально не могла быть принята ими. Характерно, на­пример, что дольше всех сопротивлялась пражская школа вра­чей, у которых смертность была наибольшей в Европе. Открытие Земмельвейса там было признано лишь через... 37 (!) лет после того, как оно было сделано.

Естественно, что жизнь, каждый день которой был боем со смертью и косностью, не могла не отразиться на характере Земмельвейса: "Он превратился в угрюмого ворчуна, раздража­ющегося по любому поводу, для него перестали существовать юмор и веселье, он постоянно был погружен в свои мрачные мысли и периодически разражался взрывами бурного негодо­вания. Исчезли былая скромность, застенчивость и терпимость. Уже из открытых писем видно, каким он стал бесцеремонным и самоуверенным — о собственных открытиях он пишет как о крупнейшем достижении медицины, стоящем в одном ряду с дженнеровским оспопрививанием"*.

Любопытно, что Пахнер эти строки пишет в явно осуждаю­щем тоне, хотя сам он приводит процитированную здесь ста­тистику, из которой видно, что родильная лихорадка была дейст­вительно страшнее оспы и холеры, страшнее чумы, да и любой другой болезни, потому что возникала неожиданно, косила на­смерть, причем не старых людей, а молодых матерей. Вот так: не пожелавшие принять, просто проверить теорию Земмельвейса были "не правы", а изгнанный из-за своего открытия Земмель-вейс стал "нескромным и раздражительным, бесцеремонным, нетерпимым и беззастенчивым, самоуверенным". И это плохо! А то, что тысячи женщин продолжали умирать из-за пошлых амбиций врачей, это — "н&к чести выдающихся ученых..."

Можно представить себе то состояние отчаяния, которое овладело Земмельвейсом, то чувство беспомощности, когда он, сознавая, что ухватил наконец в свои руки нити от страшной болезни, понимал, что не в его власти пробить стену чванства и

Пахнер Ф. Указ. соч. С.172—173.

Выбор судьбы _________________________________________________ 139

традиций, которой окружали себя его современники. Он знал, как избавить мир от недуга, а мир оставался глух к его советам. Не кощунство ли в такой ситуации говорить о потере "юмора и веселья"?

Земмельвейс лишился рассудка. В середине 1865 года он был помещен в психиатрическую больницу в Вене, а 13 августа 1865 года в возрасте 47 лет умер там. Причиной его смерти по злой иронии судьбы стала ранка на пальце правой руки, полученная им при последней гинекологической операции. 2.6. Результативность

Земмельвейс сделал открытие, разработал его в теорию и частично внедрил при жизни. Кроме того, своими письмами и книгой он заставил врачебный мир не "позабыть" о предопе­рационной дезинфекции рук, и внедрение метода, которое шло после смерти Земмельвейса, было фактически подготовлено всей его жизнью.

ВМЕСТО ОКОНЧАНИЯ

В своем программном труде "Культура и этика" Альберт Швейцер писал: "Голос истинной этики опасен для счастливых, если они начинают прислушиваться к нему. Она не заглушает иррациональное, которое тлеет в их душе, а пробует поначалу, не сможет ли выбить человека из колеи и бросить его в авантюры самоотречения, в которых мир так нуждается...

Идеал культурного человека есть не что иное, как идеал человека, который в любых условиях сохраняет подлинную че­ловечность"*.

Хочу сразу оговориться: примеры из жизни выдающихся личностей предназначены не для выработки защитного барьера — "великими делами пусть занимаются великие люди, а я человек маленький...". Нет, цель написанного противоположна. Здесь показаны разные люди с разной судьбой. Они отличаются и по происхождению, и по области своих занятий, и по способ­ностям. Но всех их объединяет одно — они обыкновенные люди.

* Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973. С.319.

140 _____________________________________________ Как стать гением

Самые обычные люди. Великими их сделало Великое Служение Великому Делу. Это доступно каждому.

Конечно, творчески — по большому счету — людьми они были не всегда, не на всех этапах своей жизни. Но цель настоя­щей работы — попытаться найти подходы к формулированию обобщенного идеала для жизни человека. И потому нас интере­суют (и мы рассматриваем в работе) только творческие, то есть связанные с постановкой и решением проблем, этапы жизни. Творческая личность — это не орден, не пожизненное звание. Перестав заниматься творчеством, человек перестает и быть творческой личностью. Но на настоящем этапе работы важна проблема Идеальной Творческой Личности, стать которой до­ ступно каждому.

До совсем недавнего времени на протяжении нескольких лет Г.С.Альтшуллер практиковал на экспериментальных учебных семинарах по ТРИЗ проведение письменных работ на тему: "Шкала оценки прожитой части жизни". Слушателям давалось задание выбрать универсальные параметры, по которым можно было бы оценить жизнь любого человека. При этом в задании была маленькая психологическая ловушка: не указывалось, с каких позиций эта шкала должна оценивать прожитую жизнь. И характерно, что каждый слушатель выбирал свои параметры, хотя и не существенные для другого человека, однако такие, по которым сам он набирал высокие баллы. Так проявлялась вы­бранная для'защиты от самого себя иллюзия "не зря прожитой жизни". Кто-то учитывал число детей, кто-то — отношение с начальством, чувство юмора, уважение товарищей, число осво­енных профессий, наконец, просто всякое участие в коллективе, идущем к большой цели. Поэтому список качеств, истинно важных, определяющих жизнь любого человека с объективных позиций творчества, то есть потенциальной пользы для общест­ва, воспринимается обычно в штыки. Когда аудитория примеря­ет эту одежку к себе, это ломает ее самоуверенное спокойствие, и мысль о приближающемся заслуженном отдыхе испаряется — ведь так мало сделано, а большая часть жизни уже прожита; на что ушли годы?!

И это хорошо, что появляются такие мысли. Мы сознательно стремимся их вызвать. С тем чтобы на место дискомфорта пришло четкое осознание пути. Мы не должны жить неосознан­но. Это недостойно нас. Человек — не листик в руках урагана.

Выбор судьбы____________________________________________ JA1

Человек должен жить по человеческим нормам и правилам и в любых условиях оставаться человеком. Человек должен сравни­вать себя не со случайным соседом с лестничной клетки, а с людьми, изменившими ход истории. Он должен стремиться стать таким человеком. И это доступно каждому.

Творческая личность — это не сверхчеловек, не блистатель­ный супермен. Творческая личность столь же редко одерживает победы, сколь редко супермен не одерживает их. В этом своя драматичная закономерность. Здесь нет фантастических прыж­ков, железного удара и дикой скорости, прочно вошедших не­изменным атрибутом героя из лавины массовой культуры в налгу жизнь. Супермен — порождение и герой XX века. Это стальной и бездушный робот, автоматическая кукла, котирую забыли выключить. Творческая личность — часто беззащитный человек, но, несмотря на это, вечный бунтовщик против всего, чему присваивают эпитеты "устойчивый", "респектабельный", "незыб­лемый", "общепризнанный".

Творческая личность героическим эпосом проходит сквозь всю историю человечества. Трудно поверить, что прогресс чело­вечества, его извечные надежды на всеобщее поумнение, нако­нец, просто на счастье непосредственно и лично связаны с сонмом одиноких, им же затравленных людей, в далекой юности поставивших перед собой Великую Достойную Цель, направлен­ную на благо всего человечества, и сквозь все преграды идущих к ней.

Выделенная система качеств характеризует начальный этап разработки этой темы. Ведь система относится к творческой личности, в одиночку продирающейся к цели. Но творческая личность не всегда действует в одиночку. Путь к цели не устлан розами и в том случае, если по нему идет целая школа. Более того — и этот вывод был для нас весьма неожиданным — организация школы ставит свои проблемы, часто даже осложняя достижение цели. И предъявляет новые требования к качествам творческой личности. Перечисленных 6 качеств для организации школы уже недостаточно. Требуется какой-то дополнительный "икс". Если же сверх школы организуется движение, то к "иксу" добавляется "игрек".

В исследовании проблемы творческой личности неясностей еще много, это обнадеживает — есть почва для развития темы.

Вот, например, такая задача: как облегчить участь творческой личности? Допустим, мы организуем "Комитет по внедрению

142 ____________________________________________ Как стать гением

творческих личностей в официальную науку". Из 100 прожекте­ров будет отобрана одна несомненно творческая личность с глобальной достойной целью.

Но официальное признание предусматривает не только внед­рение идей, но и сопутствующие этому внедрению должности, звания и другие привилегии. Не изменит ли это творческую личность, не переведет ли ее в обычного человека, связанного обстоятельствами, не заставит ли, борясь за сохранение приви­легий, отказаться от какой-то степени глобальности и достой-ности своей цели и согласиться на сведение ее к маленькой частности?

Непризнание — это ведь не только нормальная реакция окружающей среды, но и замечательные "природные условия" для формирования творческой личности.

Но верно также и то, что "привилегии и должности" откры­вают новые, более широкие возможности ведения разработок, наконец, они приносят более полную и быструю отдачу всему обществу...

Мы не ставим вопрос: признавать или не признавать? Безу­словно признавать. И чем раньше, тем лучше — и для творческой личности, и для всего общества Вопрос стоит иначе: как, при­знавая, сохранить условия формирования творческой личности, признавая, не испортить?

Точка в нашем разговоре не поставлена. Шесть качеств творческой личности, которые мы рассмотрели, — этр необ­ходимый минимум для решения одной проблемы и внедрения полученных результатов, то есть для одного творческого цикла. По времени этот цикл занимает годы. Но в течение всей жизни человек способен решить систему проблем, совершить систему творческих циклов. Свой разговор мы продолжим о творческой стратегии на всю жизнь.

Книга вторая

СОДЕРЖАНИЕ

Введение 145

ДЕБЮТ

153

МИТТЕЛЬШПИЛЬ 195

ЭНДШПИЛЬ

303

постэндшпиль

337 Приложения

О системе АА.Любищева

353 Некоторые причины неприятия новшеств

358 Размышления о "порче" школы

366

Перечень ходов ЖСТЛ 376

Игра , , _____________________ , ., _„.. „. , _................ 145

Введение

I. Процесс решения инженерной, научной и любой другой творческой задачи длится короткий срок — дни, недели, месяцы, не больше, и завершается получением и первоначальной провер­кой новой идеи. Значительно дольше длится весь творческий цикл: выбор проблемы, решение составляющих проблему задач, внедрение. Такой цикл длится годами, а иногда в течение полу­тора—двух десятилетий. На протяжении всего цикла от человека требуется не только умение решать задачи. Нужно выработать в себе комплекс качеств, характерных для творческой личности. Эти качества рассмотрены в первой книге на с.127.

Воспитать комплекс качеств намного труднее, чем научить решению задач. Хороший преподаватель может за 100—200 учеб­ных часов научить решению задач 50—70% слушателей (теоре­тически даже 100%). Но если у того же преподавателя из 100 слушателей 1—2 сформируют комплекс творческих качеств — это хорошо. Воспитание намного сложнее обучения.

Четыре десятилетия развивается ТРИЗ. Разработки на этом этаже относительно налажены. Разработки на уровне комплекса качеств только разворачиваются, они начались в 1982 году. Здесь кое-что есть в готовом виде, например система Любищева. Кое-что еще только готовится, в частности идет работа по комплектованию Фонда Достойных Целей.

Решение задачи, как уже говорилось, — это дни, недели, месяцы. Творческий цикл — годы, иногда десятки лет. Однако есть третий, более высокий уровень: решение системы» проблем в течение всей жизни. Здесь от человека требуется обширный комплекс качеств, воспитание которых пока вне наших учебных программ.

146 _____________________________________________ Как стать гением