Разбития исторической науки

Дата: 2025-06-14; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

в 60-80-е гг.

Г. Д. А лек се ев a

В советской историографической литературе существуют раз­личные оценки состояния исторической науки в России в 60-е — первой половине 80-х гг. XX в., т.е. доперестроечного периода ее раз­вития¹.

Первая возникла в начале 60-х гг. под влиянием изменений, происходивших в обществе и науке после XX съезда КПСС. Она ос­новывалась на самых различных фактах, свидетельствовавших об обновлении многих сторон развития науки, в т.ч. ее материальной и организационной базы. Вторая появилась после 1991 г. и была обусловлена процессами, происходившими в стране и науке.

Историки 60-70-х гг. отмечали, что в нашей стране существо­вала разветвленная сеть научных и учебных заведений в виде уни­верситетов, педагогических институтов, где на исторических фа­культетах велась большая исследовательская работа, готовились кадры историков-профессионалов различной степени квалифика­ции. Академия наук СССР с ее многочисленными институтами и квалифицированными кадрами оказывала заметное влияние на изучение всех проблем отечественной и всемирной истории. В стране функционировала единая государственная система архи­вов, исторических музеев, библиотек, в которых хранились и ис­пользовались специалистами громадные национальные богатства, архивные и книжные коллекции, необходимые для развития ис­следовательской работы². К сожалению, из-за различного рода ог­раничений они не всегда были доступны историкам, что наносило существенный ущерб науке и деятельности специалистов, особен­но по истории XX в. Исследовательская работа в области истории партии, марксизма, мирового рабочего и коммунистического дви­жения проводилась в научных центрах при ЦК КПСС — в Институ­те Маркса-Энгельса и его филиалах, в Академии общественных на­ук, в высших партийных школах. В литературе 60-80-х гг., естест­венно, игнорировался тот факт, что деятельность партийных науч­ных и учебных организаций, нередко выполнявших в большей ме-

ГД. Алексеева

ре идеологические и контрольные функции, постепенно превраща­лась в тормоз развития общественных наук, включая и историю. Они диктовали ученым такие направления и формы работы, кото­рые не способствовали развитию науки, даже в изучении санкцио­нированных властью проблем. Особенно заметно это проявлялось в области истории партии, государства, общественной мысли, ре­волюционного движения, трех российских революций. Как ни па­радоксально, но именно эти организации являлись рассадниками догматизма, начетничества, фальсификации марксизма, который они, реализуя указания партии, призваны были развивать и рас­пространять в обществе. Эта проблема нуждается в дальнейшем, самом углубленном исследовании, поскольку она теснейшим обра­зом связана с историей развития всех общественных наук и, в пер­вую очередь, истории.

Историческая наука располагала обширной издательской ба­зой, финансировавшейся государством. Это были исторические журналы, созданные после XX съезда ("Вопросы истории КПСС", "Новая и новейшая история", "История СССР" и др.), и существо­вавшие ранее мощные издательства типа "Политиздат", "Мысль", "Наука", университетские издательства, публиковавшие историче­ские исследования по самым различным проблемам мировой и отечественной истории.

Все это было, без сомнения, добротной фундаментальной ос­новой для проведения научных исследований,'создания популяр­ной и учебной литературы, появления трудов самого различного характера. Поэтому период 60-х-начала 80-х гг. отмечен выходом большого числа публикаций по истории: от многотомных коллек­тивных трудов ("История СССР", "Всемирная история", " "Вторая мировая война", "Великая Отечественная война 1941-1945 гг., "Очер­ки истории исторической науки в СССР") до коллективных и инди­видуальных монографий, статей различной степени новизны и на­учной ценности³.

Другая, противоположная оценка освещаемого периода разви­тия советской исторической науки появилась позднее, после 1991 г. Ее главным содержанием стало полное отрицание каких-либо ус­пехов в развитии науки, а 60-80-е годы были названы временем "за­стоя", крайней степени идеологизации и политизации науки, гос­подством командно-административной системы, ее подчинения деятельности партии и государства, которые контролировали нау­ку, расправлялись с инакомыслящими. Их требовали оценивать не как критиков системы, а как противников социализма, советской власти, марксизма.

Авторами этой концепции стали не только и не столько быв­шие диссиденты и так называемые ревизионисты, а те самые исто­рики партии, советского общества, критики буржуазной историо-

___________ Развитие исторической науки в 60-80-е гг._________ 271

графии, который верой и правдой служили советскому режиму, за­нимая высокие посты, пользуясь привилегиями и свободами, кото­рые им предоставлял режим за верное служение партии и государ­ству. А может быть, это закономерное явление, появившееся в про­цессе освобождения этой группы ученых от их холуйской роли, ко­торую они играли в те годы, презирая себя, науку, общество. Одна­ко главное не в этом. Появлению подобных интерпретаций и оце­нок не предшествовала серьезная аналитическая работа, углублен­ный историографический анализ науки 60-80-х гг., поиск путей об­новления науки и исторического образования. Сторонники этой по­зиции выдвигали самые различные оценки, в которых преоблада­ли обвинения, разоблачения, эмоциональные всплески в адрес К.Маркса, марксизма, В.Ленина, марксизма-ленинизма, И.Стали­на, сталинизма. А все разоблачение фальсификации истории сво­дилось к уточнениям и реконструкции отдельных фактов, собы­тий, роли некоторых личностей, давно ушедших в мир иной⁴.

В проявлявшихся позициях и оценках, приобретавших конъ­юнктурный и политизированный характер, отсутствовали попыт­ки углубленного историографического исследования всех сторон и процессов развития науки, стремление к объективному, взвешен­ному подходу, способному дать непредвзятую картину состояния науки, со всеми ее достижениями, недостатками и ошибками, кото­рые определялись рядом причин и факторов самого различного ха­рактера. Некоторые оценки приобретали довольно абсурдный ха­рактер, особенно обвинения историков в идеологизации и полити­зации исторической науки, во влиянии политической конъюнкту­ры, словно есть такие страны, в которых наука развивается незави­симо от государства, официальной идеологии, политической эли­ты, диктующих обществу и науке определенный режим существо­вания. Во'всем мире правящие верхи самыми различными средст­вами и каналами влияют на науку: финансирование, издательские условия, образование и воспитание, общественное мнение, соци­альный заказ и контроль за его реализацией.

Нередко ученых привлекали в качестве консультантов и со­ветников для решения вопросов внешней и внутренней политики государства, а чаще для формирования общественного мнения, для ее оправдания и реабилитации.⁵ Эти формы воздействия на науку характерны для всего XX века. Россия и СССР не были в этом отношении исключением. Все это свидетельствует о том, что перед современными историографами встали трудные и весьма важные исследовательские задачи, связанные не только с объективной оценкой всех этапов развития исторической науки в России, но и с выработкой новых критериев оценки различных историографиче­ских явлений, осмысления новых проблем, без которых нельзя по­нять характера эволюции науки, создания новой концепции разви­тия науки истории в XX веке.

Г.Д. Алексеева

Среди большого числа проблем истории исторической науки 60-80-х гг., нуждающихся в новых подходах и оценках, следует вы­делить такие, как: 1) каков был характер воздействия на историче­скую науку руководящих партийных и государственных структур, каковы результаты этого влияния; 2) в какой мере сформулирован­ные тогда цели и задачи развития науки соответствовали ее реаль­ным потребностям, перспективам, открывавшимся перед наукой XX века, возможностям ее модернизации; 3) какие теоретические и методологические принципы, какие концепции определяли про­цесс изучения истории России XX века, какие попытки предприни­мались по их обновлению; 4) как складывались отношения в науке между учеными, различными коллективами, между рядовыми ис­ториками и руководителями, специалистами и издателями, инфор­мационными службами (архивами, библиотеками); 5) как следует оценивать различного рода новации, предпринимавшиеся учены­ми, лидерами науки, руководящими органами, научными коллек­тивами, каков был механизм их реализации, влияния на науку, как они воспринимались самими учеными и общественностью; 6) какой характер приобретали репрессивные меры по отношению к лидерам науки, рядовым специалистам, коллективам ученых, ка­ковы были их причины, как они влияли на творческий процесс, ученых, науку, полученные результаты.

В названные годы в свет вышло большое число публикаций исторических документов, которые заметно обогатили представле­ния и исследовательскую практику историков в изучении истории России на различных этапах XX в.⁵ Вместе с тем, это направление деятельности историков страдало односторонним подходом, зна­чительное число проблем обходилось молчанием, по ряду вопро­сов публикации давали искаженное представление, например, по истории КПСС, о деятельности советов на местах, о проведении ин­дустриализации и коллективизации, о культурной политике госу­дарства и др.

При очевидных успехах в разработке ряда важных областей истории значение исторических трудов, как правило, переоценива­лось, а критическое отношение к состоянию науки вообще отсутст­вовало. Это было особенно заметно в характере главного критерия успехов науки и деятельности ученых, суть которого можно опре­делить как "валовой подход" т.е. оценка по количеству выпущен­ных книг, листов, названий⁶, их соответствие господствовавшей официальной концепции. Важнейший критерий успешного разви­тия науки фактически отсутствовал. Не учитывались новизна темы, характер влияния вышедших работ на развитие науки, ее продвижение вперед по пути осмысления той или иной проблемы, обогащение новыми фактами, обновление концепции. Вопреки этой, нормальной точке зрения в историографической литературе