Троцкий ЛД Портреты революционеров. М.: Московский рабочий. 1991. С. 341.

Дата: 2025-06-14; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

За Ленинизм. С. 443. К истории русской революции. С. 321.

Луначарский А.В., Радек К.Б., Троцкий ЛД. Силуэты: политические порт­ реты. С. 115.

Архив Троцкого. В 4-х томах. Т. 1. М.: Терра. 1990. С. 114. The Trotsky Papers (Exile Correspondence),bMS Russ. 13.1 (8981>.Quoted by premission of the Houfton Library. — Весь материал цитируется с разреше­ ния библиотеки Гарвардского университета (США). /Далее — ТР, bMS Russ, 13.1.../.

Луначарский А.В., Радек К.Б., Троцкий Л.Д. Силуэты: политические порт­ реты. С. 87.

Архив Троцкого. Т. 1. С. 135. ТР, bMS Russ. 13.1. (17211). Trotsky Notebooks, 1933-1935. N.Y. 1986. P. 125. Троцкий Л Д. Сочинения. М.: 1926. Т. 8: Политические силуэты. ТР, bMS Russ. 13.1. (9154).

XIII съезд РКП(б). М: Красная Новь. 1924. С. 167.

Меяьгунов СП. Золотой немецкий ключ большевиков. Париж.1940. С. 9-11. ТР, bMS Russ. 13.1. (10010). Ibid, (8189). Ibid.

Ibid., (9508).

Дискуссия 1923 года. Материалы и документы: М-Л. Госиздат. 1927. С. 21. За Ленинизм. С. 132.

Непризнанный классик большевистской истори ографии 199

Ленин В.И. Поли, сор, соч. Т. 41. С. 417.

За ленинизм. С. 440.

Там же. С. 443.

Там же. С. 448.

Там же. С. 453.

Trotsky's Notebooks. P. 139.

К истории русской революции. С. 314-315.

Архив Троцкого. Т. 1. С. 126.

Там же.

Бюллетень оппозиции. 1933. № 35. С. 21.

ТР, bMS Russ. 13.1. (10010).

За Ленинизм. С. 469.

Trotsky's Notebooks. P. 129.

ТР, bMS Russ. 13.1. (13274).

Троцкий ЛД Преданная революция. М.: НИИ культуры. 1990 Там же. С. 75.

Бюллетень оппозиции. 1935. № 46. С. 2.

Там же. 1932. № 32. С. 28.

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 14-22.

Архив Троцкого. Т. 1. С. 84.

Троцкий Л Д. Преданная революция. С. 83.

Бюллетень оппозиции. 1935. № 45. С. 4.

Троцкий Л Д. Сталин. В 2-х томах. Т. 1. М.: Политиздат-Терра. 1990 С 255

ТР, bMS Russ. 13.1. (8917).

Троцкий Л Д. Преданная революция. С. 83.

Там же. С. 86.

Бюллетень оппозиции. 1933. № 33. С. 29.

Троцкий ЛД. Преданная революция. С. 22,38.

Там же.С.230.

Бюллетень оппозиции. 1934. № 40. С. 5.

Троцкий Л Д. Преданная революция. С. 230.

СВОЕОБРАЗИЕ

РУССКОГО ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА: О дискуссии Л.Д.Троцкого и М.Н.Покровского

Тамаш Краус (Венгрия)

Дискуссия о своеобразии российского исторического развития сегодня уже имеет историографическое значение как составная часть тех политических и идеологических сражений, в которых была решена судьба альтернативного развития Советской России. Предмет историографической дискуссии уже в 1927 г. имел значи­тельное, более, чем 50-летнее прошлое¹, а в разные периоды он вы­полнял разные функции в духовной жизни страны. Имманентным свойством истории этой проблемы является то, что историографи­ческий анализ не мог оторваться от идеологических процессов вплоть до сегодняшних дней².

Своеобразие развития России как самостоятельный вопрос был поставлен уже во второй половине XIX в. дворянской и либе­ральной историографией и славянофильского и западнического толка. Были сформулированы основные исторические проблемы: особая функция и структура русского государства, происхождение самодержавия и исторические корни общины, отсутствие сословий европейского типа, холопство, специфика возникновения и разви­тия русского капитализма и др.

Великий русский историк В.О.Ключевский в 80-е годы XIX в. писал о том, что начало влияния Запада на Россию можно просле­дить с XVI в. Но Россия была не способна ответить на западные технические, экономические и политические "вызовы", ее отста­лость не уменьшалась, а наоборот, в XVII в. возросла. Но это влия­ние было поверхностным, углубление этого процесса более или ме­нее можно наблюдать только с восемнадцатого столетия, когда в России появились "западные обычаи, понятия и взгляды"³. Это влияние и вообще отношения между Западом и Россией нашли яс­ное идеологическое и политическое выражение в противоречиях и полемике славяно фильства и западничества⁴. Собственно говоря, западное теоретическое мышление раньше русского зарегистриро­вало "русскую специфику" в первой половине XIX в. Гегель гово­рил "о третьей, северо-восточной части Европы, которая осущест-

__________ О дискуссии Л .Д. Троцкого и М.Н.Покровского ______ 201

вила отношение с Азией, главным образом идет речь о России и Польше". Он "мерил" эту специфику, в первую очередь, отношени­ем к морю⁵. Уже тогда Россия воспринималась как (в современной терминологии) своеобразная периферия западноевропейского цен­тра. Соглашаясь с этим мнением, Маркс и Энгельс подошли к кон­цепции "промежуточного развития" России с значительным влия­нием "азиатского момента", "татарского господства", " восточного деспотизма", для которой община служила "естественной" основой. Они рассматривали российское развитие в последней трети XIX ве­ка как "запоздалую" часть капитализма в общей мировой систе­ме⁶. Маркс и Энгельс подчеркивали в развитии России значение "внешнего толчка", который "сдвинет" Россию со структур тради­ционной специфической формы сельскохозяйственного труда, и, по исследованиям М.М.Ковалевского, анализировали общину и ее перспективы как явление мировой истории⁷. Вся эта проблема в славянофильской и западнической литературе всегда воспринима­лась как проблема отношений России и Запада, т.е. можно ли и стоит ли догонять Запад или Россия может и должна развиваться толь­ ко по собственному пути. Российская "исключительность", "русская душа", "самобытные способности" и др. у Киреевских, Аксакова и Кошелева противопоставлялись западному буржуазному развитию как органически отличному от российского.

Ученик Ключевского, "государственник" Павел Милюков при­знал славянофильское учение об особенностях развития "самодов­леющего" российского государства, которое само "создало" обще­ственные классы, в котором верхи защищались от низов государст­вом и наоборот⁸. В этой патерналистической концепции либераль­ного толка правильно отражалась связь между экономической от­сталостью (община, холопство, " отсутствие" западных институтов и общественно-экономических основ политической демократии) и огромной ролью государства. Но как западник он должен был прий­ти к выводу: в России все-таки налицо те характерные черты разви­тия, благодаря которым страна "догонит" западный капитализм⁹.

В начале века марксисты — от Г.Плеханова до В.Ленина, от Н.Маслова до Л.Троцкого — верили в возможность развития капи­тализма в России, но считали его полуазиатским-полуевропей­ским. Если Плеханов преувеличивал азиатские элементы развития ( " азиатский способ производства" ), то Ленин преувеличивал раз­витие капитализма в России. Ленин критиковал Плеханова на Стокгольмском съезде партии в 1906 г. за то, что последний в борь­бе против преувеличения влияния государства на политическую жизнь страны использовал понятие "азиатского способа производ­ства" выступил против национализации земли с целью утвержде­ния идеи муниципализации. Эта "политизация" исторического анализа позднее укоренилась в мышлении российских марксистов.

202

Тамаш Краус

О дискуссии Л.Д.Троцкого и М.Н.Покровского

203

Плеханов, вопреки своей концепции "азиатского способа производ­ства", анализировал возникновение капитализма в России по за­падной модели. После революции 1905-1907 гг. Плеханову и мень­шевикам путь российского развития виделся по образцу западного капитализма, а Ленин и большевики подчеркивали русский, специ­ фический характер капитализма, в котором консервативный, "ок­тябристский" ("хуже прусского юнкера") и либеральный капиталы подчинены монархии.

Эта, лишь схематично изложенная нами, теоретическая и по­литическая дискуссия произошла на 5 съезде РСДРП в 1907 г. в Лондоне. Из "западничества" меньшевиков вытекал реформист­ский путь политической стратегии, а из "славянофильства" боль­шевиков прямо следовала революционная политика, курс на но­вую революцию, в которой буржуазный этап перерастет в социали­стический (в надежде на европейскую революцию). Не случайно — представители этих двух направлений российской социал-демо­кратии больше никогда не собирались на общий съезд, это был второй и окончательный раскол в РСДРП¹⁰. Уничтожение "истори­ческих особенностей", т.е. "отсталости" "правым" меньшевикам представлялось результатом развития по пути капиталистической цивилизации, а большевикам — итогом социалистической евро­пейской революции. Они гораздо позже пришли к " отключению" от мировой системы под влиянием изоляции Советской России.

Развитая идеологическая формула этого "отключения" была зафиксирована в тезисе Сталина "социализм в одной стране" в де­кабре 1924 года. Таким образом, анализ особенностей российского исторического процесса неотделим от политических концепций и обсуждений реальных перспектив России. Один из источников дис­куссии М.Н.Покровского и Л.Д.Троцкого непосредственно уходит — не считая вышеупомянутые исторические традиции — в полеми­ку Д.Рязанова, В.Ленина, В.Воровского, М.Ольминского, М.Покров­ского, Г.Плеханова, Н.Маслова и других о классовом и социальном характере царского самодержавного государства после поражения первой русской революции. В России начала XX в. не было такого серьезного политического направления, которое не выработало бы концепцию, отражавшую основные проблемы российского прошло­го.¹¹ Другая ветвь дискуссии ("в контрреволюционном лагере") бы­ла поднята "веховцами", главным образом, Петром Струве. В чем состоит историографический интерес этих концептуальных поста­новок? Собака была зарыта, конечно, в проблеме государства, но "веховцы" исходили из собственных политических соображений, которые были неотделимы от их оценок "смены режима" после контрреволюции 1907 г.

Первая "школа" (В.Ленин против М.Ольминского, Д.Рязанов против К.Маркса и т. д.) полемизировала о том, стоит ли прини-

мать в расчет после первой русской революции специфический ха­рактер русского государства как самодовлеющую организацию са­модержавно-бюрократических сил ("шаг к буржуазной монархии") или надо признать его непосредственно дворянский классовый ха­рактер¹². Для марксиста Рязанова даже Маркс оказался "антирус­ским либералом", который будто бы преувеличивал специфиче­ские "неевропейские" особенности русского общественного и госу­дарственного развития¹³.

В структуральном смысле полемика Ленина и Воровского против Ольминского о природе абсолютизма в 1911-1912 гг. содер­жала ту же самую методологическую и историческую проблемати­ку¹⁴. На основе этих фактов можно заключить, что экономический материализм Ольминского и Рязанова, упрощенное понимание проблемы отношений экономической, социальной сферы с госу­дарством, с "надстройкой", абсолютизировал единство развития мировой системы. В этом отношении разногласия Плеханова и Ле­нина кажутся второстепенными. Другая "школа" — направление веховцев, прежде всего концепция "нового государственника" Пет­ра Струве, которая тоже возникла как реакция на поражение рево­люции. Струве воспринял революцию как ослабление государства, отчуждение интеллигенции от государства, "отщепенство" интел­лигенции, движение "антигосударственных сил"¹⁵. "Идейные фор­мы отщепенства" якобы подрывали основы государства, которое, по Струве, даже в самодержавном варианте абстрактно выражало национальное единение и интересы русского народа во имя вели­чия Российской империи. Эта великодержавная "бесклассовая" концепция государства стимулировала не научный поиск, а идей­ную борьбу, которая выполняла боевую функцию: государство и ре­волюция радикально противопоставлялись друг другу. "Государст­венный патриотизм" Струве, конечно, был сродни воззрениям Ми­люкова и Бердяева, но "великая Россия" Струве стояла ближе к апологии монархии, хотя сам он думал об эволюции в перспективе государственного национализма по западному типу¹⁶. Западная экономическая основа и российская "надстройка" не могли бы со­единиться органически. Однако эту проблему Струве был не в со­стоянии понять даже впоследствии. Об этом свидетельствует его полемика против национал-большевизма Устрялова во время гра­жданской войны¹⁷.

До первой мировой войны вульгарно-экономический материа­лизм уже завоевал огромный авторитет, что проявилось в полной мере в работах историка М.НЛокровского¹⁸. Покровский, как и Ми­люков, был студентом Ключевского. Милюков же выработал са­мую влиятельную либеральную концепцию русского историческо­го процесса. Покровский старался дать марксистский ответ на вы­зов Милюкова. Схема Покровского исходила из проблемы возникно-

Тамаш Краус

лось в то время, "когда денежный капитал стал носителем нового хозяйства, когда абсолютизм, борясь за самосохранение, сделался пособником европейского капитализма, — тогда положение изме­нилось совершенно"²⁴. Троцкий, по существу понимая историче­ское значение российского государства, упрекал "критических со­циалистов" в том, что они "перестали понимать значение государ­ственной власти для социалистического переворота, могли бы убе­диться на примере бессильной и варварской деятельности русско­го самодержавия, какую огромную роль может играть государст­венная власть в чисто хозяйственной области, ко^да она в общем работает в направлении исторического развития". Троцкий под­черкнул, что либерализм не заметил, что самодержавие существо­вало "наперекор общественному развитию", и именно этот факт не исключал революцию, а, "наоборот, делал революцию единствен­ным выходом"²⁵. В главах "Русский капитализм" и "Крестьянство и аграрный вопрос" Троцкий конкретизировал свою позицию. Не будучи историком, Троцкий, тем не менее был, разумеется, знаком с трудами известных в то время историков. Его теоретическая схе­ма была так серьезна, что последние (не только марксисты) немед­ленно откликнулись на нее.

В вышеупомянутой статье Покровский одним из первых рас­критиковал Троцкого. Он защищал не только свою старую истори­ческую концепцию, но и "правильное" историческое обоснование революции. Излишне реконструировать все детали этой действи­тельно разветвленной дискуссии. Но полностью обойти вниманием идеологические мотивы того времени невозможно²⁶. Здесь основ­ную роль играла идея "своеобразия" исторического развития Рос­сии, потому что, ссылаясь на него можно было "доказать" перифе­рийное значение, "азиатский" характер Октябрьской революции. Сам Плеханов еще в начале 1918 г. сформулировал тезис, по кото­рому революция была возвращением к азиатским традициям, "рес­таврацией азиатчины" и т.д.²⁷ Позже оригинальная концепция Плеханова, которая была изложена еще в "Истории общественной мысли в России", стала источником плодотворного обсуждения азиатского-способа производства во второй половине 20-х гг.²⁸

Нельзя забывать, что научное значение дискуссии не было столь заметно, как ее политические импликации. О характере рево­люции и о перманентной революции велись длинные споры, "дра­ки", в которых была выстрадана новая официальная идеология. Исторические, идеологические и политические дискуссии перепле­тались. Никто не знал, где кончается научный анализ и начинает­ся политическая борьба. Когда спорили о перманентной револю­ции, всегда срабатывала спонтанная и сознательная систематиза­ция идей²⁹. Что касается нашего предмета, историческая концеп­ция Покровского стала флагом официального большевизма, а кон-

__________ О дискуссии Л.Д. Троцкого и М.Н.Покровского _____ 207

цепция Троцкого интерпретировалась как оппозиционная, как ис­торическое оправдание теории перманентной революции. Но судь­ба исторических концепций, как я подчеркнул раньше, зависит не только от их авторов.

Концепция, отражавшая особенности развития России, пока­залась "меныыевиствующей" и "контрреволюционной" не только Покровскому. Последний, по существу, отождествлял ее, по поли­тической логике с плехановской и милюковской позицией и резко критиковал "надклассовую теорию государства", в глубине кото­рой, по мнению Покровского, крылась недооценка роли буржуазии как составной части политической власти³⁰. Покровский не сумел преодолеть идеологические рамки борьбы против буржуазного ли­берализма. Он стремился доказать, что русская буржуазия играет ту же роль в политической жизни, что и западноевропейская. Исто­рию московского самодержавия в XVI в. Покровский связал с воз­никновением капитализма, точнее его первой, торговой, формой. Так выглядит история московского государства XVI в. в описании Покровского: "Если царские приближенные были акционерами, то сам царь годился в директора акционерной компании... Дело не в отсталости, а в том, что это была новая страна, захваченная разви­тием торгового капитализма и что ей приходилось отбивать себе место на солнышке у более старых, прочно укоренившихся конку­рентов. Для этого пришлось выработать настоящую диктатуру. Во­площением этой диктатуры и было московское самодержавие"³¹. Из этого утверждения становится ясен метод Покровского: он явно проецирует настоящее в прошлое, историческую науку восприни­мает как непосредственное "продолжение" политического мышле­ния своей эпохи. Даже не-историк Троцкий вынужден был высту­пить в защиту историчности от историка Покровского, подчеркнув, что самодержавие не дается раз и навсегда, оно проходит свой, оп­ределенный путь, и в результате становится главным препятстви­ем на пути прогресса. Взгляд на самодержавие XVI в. как на капи­талистическое явление был для Троцкого абсурдным.

Эти старые дискуссии в старые времена идеологически подго­товили вторую русскую революцию, но те люди, которые не поняли "огромную независимость" государственных структур и, в связи с этим, ту "легкость, с которой революция победила", после граж­данской войны должны были бы понять эту проблему , ведь рабо­чее самоуправление быстро передало свои функции новым центра­лизованным государственным институтам. В конце концов, были налицо признаки того, что не революция победила государство, а наоборот, государство — революцию. В рассуждениях Троцкого бы­ло понимание того факта, что революционная Россия не должна и не может следовать Западу, что вытекает и из исторических осо­бенностей России. Для Покровского отсталость страны являлась не

Тамаш Краус

более, чем либеральным мифом, ведь суть, по его мнению, не в от­сталости, а в том, что Россия как "новая страна" занимала свое ме­сто среди держав-конкурентов, что она была рхйачена "торговым ка­питализмом"³².

Троцкий воспринял критическое выступление Покровского очень серьезно и ответил на него в "Правде" статьей "Об особенно­стях исторического развития России". Политическая ориентация дискуссии была ясно обозначена Троцким: политическая власть была разделена между разными классами (разные слои дворянст­ва и буржуазии) и элитарно-бюрократическими группами. Проти­воречие между самодержавием и буржуазией выявилось в ходе Февральской революции, когда буржуазия попробовала захватить всю полноту власти, но благодаря специфическим особенностям российского развития вся власть перешла в руки организаций и институтов рабочего и солдатского движений. Те же самые истори­ческие особенности могут в частности объяснить, почему в России не были налицо материальные предпосылки нового порядка, кото­рый назывался социализмом. Но об этом создалось ясное представ­ление спустя два-три года в ходе дискуссии о возможности построе­ния "социализма в одной стране"³³.

Во второй части своей статьи Троцкий правильно указал на те методологические проблемы, из-за которых вся дискуссия могла зайти в тупик. Троцкий подчеркнул, что вся концепция Покровско­го исходила из сферы "оборота", абсолютизировалась роль торгов­ли, стирались грани между разными историческими формами тор­говли. Троцкий искал критерии экономического развития в произ­водстве, в технике, в общественной организации труда и показал основные различия в развитии городов русского и западноевропей­ского типа, отсутствие реформации и цехового развития в России и т.д. Царизм защищал "интересы собственнических классов .в меж­дународной борьбе, но поддерживался более примитивными эконо­мическими основами, чем его враги и союзники ... и проглотил го­раздо больший процент национальной стоимости, чем крупные враги и союзники"³⁴. Дальнейшие споры на страницах "Правды" не принесли новых серьезных аргументов³⁵. Позже, в 1923 г. Покров­ский вновь вступил в полемику с Троцким, и вынес на читатель­ский суд теорию о том, что страны Западной Европы XVI в. не стоя­ли на более высоком уровне развития, по сравнению с Россией³⁶. Эта дискуссия со своим специальным предметом со страниц "Прав­ды" постепенно переместилась на научные форумы. Так, напри­мер, ее обсуждали в Научном обществе марксистов Петрограда³⁷.

Конечно, важнее этого была историческая литература, глав­ным образом, исторические журналы, где дискуссия продолжалась до конца 20-х гг. Впоследствии логика развития изменилась, но это относится уже к другой теме. Первое время студенты Покровского

__________ О дискуссии Л.Д.Троцкого и М.Н.Покровского ______ 209

писали критические замечания, рецензии на книги о концепции учителя. Известная книга Покровского "Русская история в самом сжатом очерке" (1920) переиздавалась почти каждый год. Она вы­звала куда больший резонанс, чем его "Очерки по истории револю­ционного движения в России XIX -XX вв." (Курс лекций. 1923). Но критики вначале только исправляли его концепции, как, напри­мер, молодая М.В.Нечкина или слушатель Института Красной Профессуры и редактор журнала "Большевик" АЛ-Слепков³⁸. По Слепкову, Покровский от Ивана Грозного до Столыпина рассмат­ривает все политические тенденции и личности как агентов торго­вого капитала, он констатировал, что Покровский схематично оце­нил социальную суть самодержавия³⁹. Резкая критика вызвала от­вет со стороны Покровского, он называл сторонниками Троцкого тех, кто отрицал его идею о том, что "самодержавие — это полити­чески организованный торговый капитал"⁴⁰.

Хотя Слепков в своем ответе и согласился с тем, что торговый капитал — это самостоятельный класс, он все-таки указал на то, что у Покровского социальное содержание царизма не меняется⁴¹. В это время Покровский написал серию статей, направленных про­тив Троцкого, дискредитировав его как политика.

В начале 1925 г. полным ходом шла идеологическая кампания в защиту "социализма в одной стране", в январе Троцкий был снят с поста комиссара военных дел. Антитроцкистская кампания была перенесена в историческую науку Покровским, который назвал кон­цепцию Троцкого "теорией перманентной революции"⁴². Эта дис­куссия вызвала коминтерновскую кампанию, организованную про­тив Троцкого. В начале 1925 г. Покровский опубликовал статью в журнале "Коммунистический Интернационал". В ней он опреде­лил альтернативу иначе, утверждая, что Троцкий отрицал роль торгового капитала для того, чтобы на его место поставить " всемо­гущество государства". Под влиянием критики Покровский поста­рался объяснить особенности развития по аналогии. То есть отсут­ствие первоначального накопления в России, с точки зрения По­кровского, компенсировалось в форме закрепощения крестьян (по Энгельсу, "второе издание крепостничества") как общая особен­ность не только российского, но и всего восточноевропейского раз­вития. Покровский имел в виду, что оба процесса вели к обезземе­ливанию. Историки были поражены этой аналогией, т.к. первона­чальное накопление капитала в действительности дало толчок ка­питалистическому развитию, в то время как закрепощение закры­вало дорогу к капитализму. Покровский по своей логике должен был интерпретировать все важные исторические события в России как продвижение вперед к высшей стадии капитализма. (Напри­мер, холопские фабрики Петра I изображены как капиталистиче­ские предприятия⁴³). Покровский сделал следующий вывод из сво-

14-541

Тамаш Краус

ей теории: "если возникновение абсолютизма не связано с капита­лизмом, тогда абсолютизм должен был создаваться на пустой поч­ве, или мы дойдем до концепции Троцкого." Если так, то, конечно, можно было бы назвать абсолютизм общественным прогрессом да­же при его феодальном характере. Но дело в том, что Покровский не видел существенной разницу между XVI и XX веками. Если так, то значит, что нужно всерьез признать тезис об "отсталости Рос­сии", который по своей функции был "вредным" для Покровского⁴⁴.

Сама проблема отсталости России, конечно, не была выдум­кой Троцкого или Милюкова, ведь вопросами "отсталости" занима­лись такие известные историки, как Тарле, Рожков, хотя они писа­ли об этом более детально и более дифференциально, чем Троц" кий⁴⁵. А Рожков одним из первых осознал значение сравнительно-исторического метода, без которого было трудно анализировать разные национальные пути развития. Вопрос об отсталости напра­шивался сам собой. Рожков прямо утверждал, возражая М. Балаба­нову, что Россия в XVIII-XIX вв. в экономическом и политическом отношениях была более отсталой страной, чем, например, та же Пруссия⁴⁶. Не только Рожков, но и ученики Покровского выступали против Меерсона, который в пугачевщине искал конфликты "двух исторических типов первоначального накопления капитала". Том-синский опровергал идею о "буржуазном характере пугачевского восстания", вместе с этим он подчеркивал "отсталость России"⁴⁷.

В этот период уже было ясно, что участники дискуссии "о со­циализме в одной стране" осознавали, с одной стороны, изоляцию и, с другой, независимость России от Запада. Сегодня они сказали бы словами Самира Амина "отключение"⁴⁸. Покровский, который одновременно излагал упрощенную концепцию классовой борьбы и недооценивал значение национального вопроса в духе абстракт­ного интернационализма, защищал провозглашенный Сталиным в декабре 1924 года лозунг "Социализм в одной стране". Но здесь уже историческая аргументация и политические потребности вступали в противоречие. Из исторической концепции Покровского логиче­ски вытекает идея о том, что социализм, как общественный строй, может быть продуктом только мировой системы, всей европейской культуры. Но вместо этого он своей политической концепцией слу­жил лозунгу Сталина "социализм в одной стране". И наоборот, из теории "своеобразия" Троцкого следовала политическая поддерж­ка сталинской концепции "своеобразного" российского социализ­ма. Но Троцкий боролся за уничтожение своеобразия российского исторического развития и в этом плане он отказался от теории са­ мозарождения социализма в России, потому что для него социализм по существу остался не-государственным обществом⁴⁹.

"Отсталость" России как самостоятельная проблема в даль­нейшем использовалась для дискредитации альтернативных кон-

О дискуссии Л.Д.Троцкого и М.Н.Покровского

цепций, прежде всего, "троцкизма". Покровский прямо говорил, вы­ступая против Троцкого, что все концепции, говорящие о своеобра­зии российского исторического развития, неразрывно связаны "мень­шевистским тезисом о русской отсталости", который служил, так сказать, поддержкой идеи перманентной революции. Покровский, ликвидируя различия между политическими и научными дискус­сиями, связал появление "правого уклона" и троцкистской оппози­ции на основе того, что историческая концепция у них по существу общая: "Примитивная экономическая основа" является фундамен­том всех тезисов Троцкого. С другой стороны, в этом направлении развивалось утверждение Бухарина о том, что революция взорва­лась раньше всех в России, потому что она была самой неразвитой капиталистической страной, "слабейшим звеном". Троцкий на этой основе утверждал, что в России нельзя говорить "о переходе к социализму без поддержки западноевропейского пролетариата, ко­торый владеет властью..." Покровский критически указал на "скеп­тицизм Бухарина в вопросах строительства социализма"⁵⁰. Но в действительности, такой непосредственной связи не существовало. Наоборот, аргументация Троцкого противоречила меньшевистско­му представлению: он выработал свою концепцию "о законе комби­нированного развития", которой придал законченную форму уже в эмиграции. Троцкий в своей известной "Истории русской револю­ции" говорил именно об этом: "Октябрьский переворот мы свели в конечном счете не к факту отсталости России, а к закону комбини­рованного развития. Историческая диалектика не знает голой от­сталости... все дело в конкретных соотношениях... Россию из ее от­сталости и азиатчины выбило мировое развитие. Вне переплетения его путей не может быть понята и ее дальнейшая судьба"⁵¹.

Основы исторической концепции Троцкого остались почти не­изменными в принципиальном смысле слова. Эти мысли были впервые изложены Троцким еще в период первой русской револю­ции, до его знакомства с Парвусом. Победа Октябрьской револю­ции и сталинский "великий перелом" одновременно подтвердили правоту Троцкого и то, что объективное отсутствие либеральной аль­тернативы неизбежно ставит на повестку дня самоуправленческий социализм при "правильной политике" коммунистической партии. В действительности, отсутствие либеральной альтернативы и лро-вал революционного эксперимента самоуправленческого социа­лизма коренились в той проблеме, которая содержалась в кругу во­просов "исторической отсталости России" и мирового характера развития, о котором сам Троцкий писал, что "крах русского капита­лизма явился местным обвалом универсальной общественной фор­мации"⁵².

Тот факт, что сталинский перелом уничтожил не только капи­тализм, но и возможность не-государственного социализма, дока-

14'

Тамаш Краус

зал: промышленная модернизация и система рабочей демократии в данных условиях были несовместимы. Политические цели, "ожи­дания" Троцкого противоречили его историческим наблюдениям, по которым в возникновении российского капитализма ведущую роль играл иностранный капитал, без которого самодержавная Россия не обошлась, и новая — социалистическая Россия без него не владела бы экономической стратегией в период новой экономи­ческой политики. Другой важный вопрос — отношение иностран­ного капитала к Советской России. И Троцкий, и Ленин, и Покров­ский переоценивали возможность ограничения "частичной рестав­рации капитализма", как Ленин назвал НЭП. Из историко-эконо-мического анализа трудов этих авторов вытекает один вывод: уни­версальный характер капитализма выражается и в развитии Рос­сии. Большевики не подготовились до 1921 г. к "местному" разви­тию социализма, и, в этом смысле слова, суть НЭПа была в возвра­щении в мировую экономическую систему капитализма, хотя субъ­ективно, конечно, шла речь "о сохранении социалистической аль­тернативы развития."

В рамках изоляции, против которой так упорно и так малоэф­фективно боролся Троцкий, "русский характер" развития не мог быть преодолен. Постольку НЭП сохранял элементы реформы ры­ночного хозяйства старого режима, поскольку без иностранного ка­питала следовать "модели" рыночного хозяйства было невозмож­но. Эта историческая ситуация представляла собой возможность интеграции в мировую экономическую систему. Троцкий в этом от­ношении ясно видел сложность исторической проблемы, характер тех исторических противоречий, которые накопились за последние двести-триста лет в европейской истории: "Россия не имела воз­можности сложиться в формах Востока, потому что ей всегда при­ходилось приспособляться к военному и экономическому давле­нию Запада. Существование феодальных отношений в России, от­рицавшееся прежними историками, можно считать позднейшими исследователями безусловно доказанным. Более того: основные элементы русского феодализма были те же, что и на Западе." Но Троцкий отмечал "недоношенность русского феодализма", с дру­гой стороны, то, что "отсталая страна ассимилирует материальные и идейные завоевания передовых стран... Капитализм подготовил и, в некотором смысле, осуществил универсальность и перманент­ность развития человечества. Этим самым исключена возмож­ность повторяемости форм развития отдельных наций... Дикари сменяют лук сразу на винтовку, не проделывая пути, который про­легал между этими орудиями в прошлом... Развитие исторически запоздалой нации ведет, по необходимости, к своеобразному соче­танию разных стадий исторического процесса. Орбита в целом по­лучает не планомерный, сложный "комбинированный характер"⁵³.

__________ О дискуссии Л.Д.Троцкого и М.Н.Покровского______ 213

Троцкий осознал ошибку Покровского, который анализировал ис­торию как развитие повторяющихся явлений, структур и стадий, но Троцкий в то же время и очень рано понял природу мировой сис­темы, в которую "включиться" и из которой "отключиться" не так просто. Он правильно заметил, что "европеизация" Петра Велико­го не включила Россию в капиталистическую систему, а, наоборот, западная техника, военная и мануфактурная, "привела к усугубле­нию крепостного права, как основной формы организации труда." В начале XX в. западные элементы и орудия капиталистической цивилизации временно укрепили основные институты⁵⁴.

Первая мировая война была развалом определенной историче­ской формы капитализма, из которого Троцкий сделал выводы, вновь отказавшись от теории "местного коммунизма", тогда как Покровский вместе со Сталиным вернулся к "славянофильскому" лозунгу "социализм в одной стране", которому явно противоречи­ла историческая концепция Покровского. В политическом выраже­нии Троцкого, хотя сам он это не заметил, ясно выражалась объек­тивная основа сталинского "поворота" и в целом, государственного социализма. Но все это уже выходит за границы настоящей статьи. И Троцкий и Покровский вышли из моды вместе со всей проблема­тикой своеобразия русского исторического развития. Дискуссия об азиатском способе производства в Ленинграде в феврале 1931 г. по­казала, что все теории и концепции, которые не соответствовали примитивной схеме сталинской теории общественных формаций, были исключены из научного оборота, как например, научная по­зиция венгерского ученого Лайоша Мадьяра и др. Теория азиатского способа производства, отрицая феодализм раннего Китая, была объ­явлена антисоветской, поскольку бюрократия могла появиться как "новый класс" при системе господства государственной собственно­сти, что могло отождествляться с самим Советским Союзом⁵⁵.

Официальный отказ по политической причине от теории ази­атского способа производства был связан со стремлением оправ­дать сталинский вариант развития общим светом социализма. В этот период сталинизм уже отождествлялся с социализмом без раз­личий между огосударствлением и обобществлением, что не выте­кало из исторических концепций большевиков 20-х гг. Эта сталини­стская традиция отождествления разных форм собственности про­должает жить в современных неоконсервативных и неолибераль­ных исторических подходах, которые выступают против государст­венной собственности исключительно с точки зрения частной соб­ственности, отождествляя по политическим причинам огосударст­вление с обобществлением.

Когда М.Н.Покровский умер, Троцкий в своей "Истории..." от­дал должное масштабу и историко-политическому значению про­изведений Михаила Николаевича. Но через семь лет ученики По-

214

Тамаш Краус