─ Добрый вечер, столяр! – улыбнулась женщина.
─ У тебя всё нормально, планы не меняются?
─ Какие могут быть перемены, когда рядом такой представительный кавалер?!
Опытный взгляд Ветрова заметил в бегающих глазах, и чуть уловимом дрожании в голосе дамы, какие-то нотки беспокойства. Она улыбалась, шутила, строила глазки, но, как показалось Николаю, думала о чём-то другом, очень далеком от обстановки в салоне машины, которую вела уверенно и даже лихо.
«Что это с ней, ─ подумал Николай, ─ неужели готовиться провокация? Зачем же я ищу на свою голову приключений? Но не в моем характере сходить с половины дистанции. Спокойнее, Коля, не пугай себя, а то так можно и беду накликать. Если это подстава – отыграюсь!»
─ У тебя какие-то неприятности? ─ спросил неожиданно Николай, не узнав своего осевшего от волнения голоса.
─ С чего ты это взял? Просто замоталась на работе. Ничего, снимем усталость. Надо быть оптимистом, иначе в этой жизни быстренько свернёшься, как подожженная береста. Хочется уже отдохнуть, ─ ответила женщина за рулем.
Они подъехали к небольшому отелю. Поднялись на второй этаж в номер люкс, представляющий собой двухкомнатную квартиру с большой кухней. В центре её стоял круглый стол из мореного дуба с четырьмя табуретками, сделанными из этого же материала. Слева от стола на стене висели полки, выполненные под старину. На них стояли чашки, тарелочки, кувшинчики, бутылки и разные безделушки.
─ Вот здесь я живу, коротая в одиночестве пустые вечера, ─ произнесла нежным голосом Сюзанна.
─ Ну что ж, приличное жилище. В нем можно и нужно только отдыхать.
─ Мы жить плохо просто не умеем, ─ засмеялась женщина.
─ Лицо хозяйки показывает кухня. Порядок, уют, чистота, ─ заметил гость, нежно обняв подругу за талию.
─ Я приготовлю что-нибудь, а ты иди в комнату. Посмотришь, пока я буду готовить застолье, неплохой фильм. Я сейчас поставлю кассету.
Она проводила «любовника» в комнату и включила видеомагнитофон. Начало фильма он пропустил за разговорами и разглядыванием интерьера комнаты. Взглянув на экран после её ухода, он увидел картину какой-то драки гангстеров-мафиози с итальянскими карабинерами.
За журнальным столиком стояло два небольших кресла, обшитых кожей зеленого цвета. На стене висела репродукция картины Ж.-Б.Лепренса «Ярмарка». В темном углу стояли огромные напольные часы. Длиннющий маятник, раскачиваясь, издавал звуки, напоминающие удары метронома, которые часто передавались по радио в России в память о павших на полях сражений в войну в День Победы.
«Как же они должны бить, если так звонко ходят?» ─ подумал Николай и живо обернулся в сторону входящей Сюзанны с подносом, заставленным всякими яствами. Вторым выходом она принесла бутылку красного вина и два фужера, играющих точеными гранями дорогого хрусталя.
─ Извини, пожалуйста, за задержку. А теперь можно и присесть. Может, тебе виски?
─ Да нет, не стоит мешать этот шотландский самогон с таким благородным красным напитком.
─ Твоя воля. Тогда давай выпьем за надежду. Ни один врач не знает такого лекарства для усталого тела и измученной души, как надежда, ─ украсила тост словами Стефана Цвейга счастливая Сюзанна и внимательно посмотрела на гостя.
─ За такой оптимизм грех не выпить. Полностью присоединяюсь к тосту. Только разреши я добавлю: надежда сопровождает нас всю жизнь и не покидает даже на смертном одре, ─ поддержал Николай.
─ Ты слишком приземлил это чувство. Надеяться, – это верить, а вера всегда двигала человечество вперед. Так давай выпьем за локомотив прогресса…
Бутылка скоро стала пуста. Опорожнили и вторую. Потом попробовали виски. Они весело щебетали, обнимаясь, сидя в креслах, поставленных рядышком. Её льняные волосы, накрученные крупными локонами, источали тонкий запах французских духов «Клима», точно таких, какими пользовалась Лариса. От этого на душе сделалось не по себе, но хмель и близость разгоряченного женского тела вытеснили всякие сомнения и угрызения совести.
Сюзанна то бросалась в объятия Николая, то, подобрав свои длинные ноги, садилась в кресло и умиленно смотрела на своего гостя. Её круглые, крупные колени, выставленные вперед, слепили разум и возбуждали страсть.
─ Ник, я твоя…пойдем, ─ стонала женщина, повиснув на кавалере. ─ Подожди…
Она последовала в ванную комнату, и через несколько минут вышла в легком полупрозрачном халатике.
─ Можешь охладится и ты. Свежий халат и полотенце висят на крючке. Давай, милый, мы же без комплексов.
Розовая спальня, розовое постельное бельё на широкой венской кровати, красные обои, торопливые шаги к ней, уже лежащей и протягивающей руки…
* * *
Поздно вечером он добрался домой. Успокоенность и одухотворенность, ─ с одной стороны, брезгливость и нарастающее осуждение собственного проступка, ─ с другой, слились в ощущаемый ком где-то за грудиной. Он то пропадал, то снова поднимался и подступал к горлу.
Он лежал на диване и смотрел в потолок темной комнаты. По её стенам изредка пробегали блики от фар проезжающих автомашин. Если на период близости с Сюзи в нем на время умолк разведчик, то сейчас он говорил языком трезвых доводов и требовал ответа на вопрос: что это – случайность или подстава?
«Неужели это то, что когда-то сделали для иностранных дипломатов Гиммлер с Гейдрихом – «Салон Китти», подставляя им женщин из высших кругов германского общества и слушая через «прослушки» всякую пьяную откровенность высокопоставленных гостей. Правда, в данном случае социальный уровень дамы пониже, но красотой она могла дать фору тем жрицам любви…
Вообще-то, похоже, но играть буду до конца. Надо выяснить поподробнее в отношении супруга», ─ решил Николай.
Зайдя как-то в магазин через неделю после той бурной вечеринки, он увидел Сюзи и поразился: она была ещё краше. Договорились встретиться у неё в пятницу.
─ Я буду ждать, милый. Ты дорогу знаешь, ─ улыбнулась красавица и как-то особенно, с грустинкой посмотрела на Николая.
Ровно в 18.00 в пятницу Ветров нажал кнопку звонка квартиры американки. Дверь моментально открылась, и в проёме показался расплывшийся в улыбке худощавый мужчина.
─ Вы к Сюзанне?
─ Да…
─ Проходите. Я брат её…родной брат. Приехал по её просьбе. Она заболела. Часа два, как отвезли в больницу. Она просила вас дождаться и предупредить, ─ на ломаном русском языке проговорил незнакомец.
Только сейчас Николай осязаемо вспененным от неожиданности рассудком понял, что он стоит на пороге ЧП, что надвигается провокация, а он глупец становится её жертвой. Он уловил замысел режиссеров и решил свою роль в этом спектакле доиграть достойно и до победного конца. Как профессионал, он понимал, что трусость в создавшемся положении ему не советчица, а поэтому приготовился принять удар спецслужбы и по-спортивному ответить на него своеобразным волейбольным блоком, который он умел ставить и держать.
«Братец» предложил кресло, в котором ещё недавно сидел Николай, целуясь с Сюзи.