«Милый Володя, не обижайся. Для меня в рублях это не сумма – пустяк. Пока деньги в Советском Союзе в цене – делай счастье. Не пытайся сглупить. Впереди ещё много времени. Разбогатеешь – отдашь.
С искренним уважением – Ричард».
Сначала он обрадовался материальному ответу на его в целом абстрактный намёк. Но когда деньги оказались не виртуальными, а лежали в кармане, – разволновался не на шутку.
«Влип, я влип. Это вербовка. За этим последует перевод внешне дружественных отношений в русло оперативных контактов. А затем прочной шпионской связи», ─ обожгли виски горячие мысли, заставившие зачастить даже работу сердца. Потом он на некоторое время отключился от нахлынувшего страха, стал спокойнее.
«Нет-нет, я всё верну, всё до копейки, ведь это просто общепонятный человеческий долг», ─ через мгновение начал успокаивать себя Васильев. Он искал оправдание промаху.
* * *
Приём закончился. Он сел с сослуживцами в автобус, который быстро доставил дипломатов до посольства. Васильеву казалось, что коллеги догадываются о подозрительных контактах с Бакнером. Выдавал, как ему казалось, карман брюк, в котором лежали большие деньги. Улучив момент, он переложил пакет во внутренний карман плащевой куртки и успокоился. Вот и дом. Поднялся по ступенькам к квартире, позвонил в дверь. Открыла улыбающаяся жена.
─ Что-то вы, синьор-помидор, запоздали. Программа, наверное, была интересной? Жаль, что из-за недомогания я не смогла поехать с тобой, ─ с улыбкой произнесла супруга, назвав мужа ласковым словом, которое всегда вырывалось у неё при хорошем настроении.
─ Ну, так как с ужином? Осилим вдвоём?
─ Я сыт, но с тобой с удовольствием посижу.
─ У меня сегодня гречневая каша с молоком, – твоя любимая.
─ Тогда не откажусь, а то уже надоели изысканные блюда-а-а, ─ он сделал ударение на последнем слоге ради шутки, ─ в чужих посольствах. Да, кстати, тебе большой привет от Бакнера и…подарок. Ты уж извини, не утерпел, посмотрел на конфеты, исполнив в первую очередь чисто саперную работу. Всё в целости и сохранности – мин нет. Не мог же я рисковать своей благоверной. Вот только на зуб не пробовал.
О деньгах он не проронил ни слова. Пакет с ними отнёс в кабинет и спрятал в личный сейф. Несколько дней прошли в глубоких раздумьях.
«Что же получается? Он, Васильев – полковник ГРУ, становится платным агентом иностранной державы – нашего главного противника, и поэтому обязан будет продавать секреты, боевых друзей, данные оперативного и стратегического характера? Что его ждёт дальше»?
На последний вопрос он отвечать самому себе не хотел, – не столько стеснялся, сколько боялся.
Однажды мелькнула колкая мысль, – вернуть деньги, но тут же и погасла. Жажда наживы оказалась сильнее здравого смысла. Он вдруг «забыл», что вырос в трудовой семье, на руках матери, потерявшей мужа в Великую Отечественную войну. Запамятовал о нелегком детстве, летном училище, верных друзьях-товарищах.
Васильев судорожно искал аргументы в оправдание случившегося…
* * *
Плавно несет свои воды Дунай. Будапешт в сизой предутренней дымке, обещающей хорошее утро в знойный день. Сегодня впервые Васильев в качестве «крота», предателя своего коллектива сослуживцев выходит на конспиративную личную встречу со своим коллегой, – полковником военной разведки США Ричардом Бакнером. Встреча ответственная, «боевая» в квадрате, поэтому он заранее решил провести рекогносцировку местности, где они «обменяются» информацией.
Такой сценарий обрисовал американец, заявивший на очередном представительском мероприятии:
─ Володя, давай встретимся одни в спокойной обстановке. Обговорим, как лучше организовать наше взаимодействие. Васильев прекрасно понял намёк, – надо отрабатывать «любезность», которая при кажущейся безобидности таила в себе страшный подвох, способный круто изменить жизнь.
С одной стороны он надеялся на порядочность, что в вербовочных делах бывает редко. С другой – мечтал, что эта самая «отработка» не займёт много времени, и он ещё сумеет и успеет искупить свой грех перед семьей, коллегами, наконец, перед страной.
Под предлогом посещения одной из воинских частей, с командиром которой он когда-то учился в летном училище, Васильев выкроил себе минут сорок для контакта с американцем. И действительно, вначале помощник военного атташе «отметился» у друга, а через некоторое время он уже напряженно изучал на одной из окраин Будапешта подходы к предполагаемому месту встречи. Обстановка была спокойной, ─ ничего и никого подозрительного в окружении.
Удовлетворенный результатом, Васильев поехал для доклада руководству о проделанной работе в подшефной части. А вечером после службы сел на местный автобус…
* * *
Вот и место встречи. Он посмотрел на часы: было ровно 20.30. На углу дома его уже ждал Бакнер, – странный, загримированный, трудно узнаваемый.