Графиня‑бабушка
Мой т руг, мне уши залош ило;
Скаш и пок ромче…
Графиня‑внучка
Время нет!
Il vous dira toute l'histoire…30
Пойду спрошу…
Уходит.
ЯВЛЕНИЕ 19
Загорецкий , Графиня‑бабушка .
Графиня‑бабушка
Что? что? уж нет ли здесь пош ара?
Загорецкий
Нет, Чацкий произвел всю эту кутерьму.
Графиня‑бабушка
Как, Чацкого? Кто свел в тюрьму?
Загорецкий
В горах изранен в лоб, сошел с ума от раны.
Графиня‑бабушка
Что? к фармазонам в клоб? Пошел он в п усурманы!
Загорецкий
Ее не вразумишь.
(Уходит.)
Графиня‑бабушка
Антон Антоныч! Ах!
И он пеш ит, всё в страхе, впопыхах.
ЯВЛЕНИЕ 20
Графиня‑бабушка и Князь Тугоуховский .
Графиня‑бабушка
Князь, князь! ох, этот князь, по п алам, сам чуть т ышит!
Князь, слышали? –
Князь
Э‑хм?
Графиня‑бабушка
Он ничего не слышит!
Хоть мош ет, видели, здесь полицмейстер п ыл?
Князь
Э‑хм?
Графиня‑бабушка
В тюрьму‑та, князь, кто Чацкого схватил?
Князь
И‑хм?
Графиня‑бабушка
Тесак ему да ранец,
В солт аты! Шутка ли! переменил закон!
Князь
У‑хм?
Графиня‑бабушка
Да!.. в п усурманах он!
Ах! окаянный волтерьянец!
Что? а? глух, мой отец; достаньте свой рожок.
Ох! глухота большой порок.
ЯВЛЕНИЕ 21
Те же и Хлёстова , София , Молчалин , Платон Михайлович , Наталья Дмитриевна , Графиня‑внучка , Княгиня с дочерьми , Загорецкий , Скалозуб , потом Фамусов и многие другие .
Хлёстова
С ума сошел! прошу покорно!
Да невзначай! да как проворно!
Ты, Софья, слышала?
Платон Михайлович
Кто первый разгласил?
Наталья Дмитриевна
Ах, друг мой, все!
Платон Михайлович
Ну все, так верить поневоле,
А мне сомнительно.
Фамусов
(входя)
О чем? о Чацком, что ли?
Чего сомнительно? Я первый, я открыл!
Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!
Попробуй о властях – и ни весть что наскажет!
Чуть низко поклонись, согнись‑ка кто кольцом,
Хоть пред монаршиим лицом,
Так назовет он подлецом!..
Хлёстова
Туда же из смешливых;
Сказала что‑то я – он начал хохотать.
Молчалин
Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.
Графиня‑внучка
Меня модисткою изволил величать!
Наталья Дмитриевна
А мужу моему совет дал жить в деревне.
Загорецкий
Безумный по всему.
Графиня‑внучка
Я видела из глаз.
Фамусов
По матери пошел, по Анне Алексевне;
Покойница с ума сходила восемь раз.
Хлёстова
На свете дивные бывают приключенья!
В его лета с ума спрыгну л!
Чай, пил не по летам.
Княгиня
О! верно…
Графиня‑внучка
Без сомненья.
Хлёстова
Шампанское стаканами тянул.
Наталья Дмитриевна
Бутылками‑с, и пребольшими.
Загорецкий
(с жаром)
Нет‑с, бочками сороковыми.
Фамусов
Ну вот! великая беда,
Что выпьет лишнее мужчина!
Ученье – вот чума, ученость – вот причина,
Что нынче, пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
Хлёстова
И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,
Да от ланкартачных взаимных обучений.31
Княгиня
Нет, в Петербурге институт
Пе‑да‑го‑гический, так, кажется, зовут:
Там упражняются в расколах и в безверьи,
Профессоры!! – у них учился наш родня,
И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.
От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник.
Скалозуб
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.
Фамусов
Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы, да сжечь.
Загорецкий
(с кротостию)
Нет‑с, книги книгам рознь. А если б, между нами,
Был ценсором назначен я,
На басни бы налег; ох! басни – смерть моя!
Насмешки вечные над львами! над орлами!
Кто что ни говори:
Хотя животные, а все‑таки цари.
Хлёстова
Отцы мои, уж кто в уме расстроен,
Так всё равно, от книг ли, от питья ль;
А Чацкого мне жаль.
По‑христиански так; он жалости достоин,
Был острый человек, имел душ сотни три.
Фамусов
Четыре.
Хлёстова
Три, сударь.
Фамусов
Четыреста.
Хлёстова
Нет! триста.
Фамусов
В моем календаре…
Хлёстова
Всё врут календари.
Фамусов
Как раз четыреста, ох! спорить голосиста!
Хлёстова
Нет! триста! – уж чужих имений мне не знать!
Фамусов
Четыреста, прошу понять.
Хлёстова
Нет! триста, триста, триста.
ЯВЛЕНИЕ 22
Те же все и Чацкий .
Наталья Дмитриевна
Вот он.
Графиня‑внучка
Шш!
Все
Шш!
(Пятятся от него в противную сторону.)
Хлёстова
Ну как с безумных глаз
Затеет драться он, потребует к разделке!
Фамусов
О господи! помилуй грешных нас!
(Опасливо.)
Любезнейший! Ты не в своей тарелке.
С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров.
Чацкий
Да, мочи нет: мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,
А пуще голове от всяких пустяков.
(Подходит к Софье.)
Душа здесь у меня каким‑то горем сжата,
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет! недоволен я Москвой.
Хлёстова
Москва, вишь, виновата.
Фамусов
Подальше от него.
(Делает знаки Софии.)
Гм, Софья! – Не глядит!
София
(Чацкому)
Скажите, что вас так гневит?
Чацкий
В той комнате незначащая встреча:
Французик из Бордо, надсаживая грудь,
Собрал вокруг себя род веча
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами;
Приехал – и нашел, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком;
Такой же толк у дам, такие же наряды…
Он рад, но мы не рады.
Умолк, и тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон.
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! –
Решили две княжны, сестрицы, повторяя
Урок, который им из детства натвержен.
Куда деваться от княжен!
Я одаль воссылал желанья
Смиренные, однако вслух,
Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком‑нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою возжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад –
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой‑то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям;
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки!..
Ах! если рождены мы всё перенимать,
Хоть у китайцев бы нам несколько занять
Премудрого у них незнанья иноземцев.
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
"Как европейское поставить в параллель
С национальным – странно что‑то!
Ну как перевести мадам и мадмуазель ?
Ужли сударыня !!" – забормотал мне кто‑то…
Вообразите, тут у всех
На мой же счет поднялся смех.
"Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно!
Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!" –
Я, рассердясь и жизнь кляня,
Готовил им ответ громовый;
Но все оставили меня. –
Вот случай вам со мною, он не новый;
Москва и Петербург – во всей России то,
Что человек из города Бордо,
Лишь рот открыл, имеет счастье
Во всех княжен вселять участье;
И в Петербурге и в Москве,
Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,
В чьей, по несчастью, голове
Пять, шесть найдется мыслей здравых
И он осмелится их гласно объявлять, –
Глядь…
(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)
ДЕЙСТВИЕ IV
У Фамусова в доме парадные сени; большая лестница из второго жилья, к которой примыкают многие побочные из антресолей; внизу справа (от действующих лиц) выход на крыльцо и швейцарская ложа; слева, на одном же плане, комната Молчалина. Ночь. Слабое освещение. Лакеи иные суетятся, иные спят в ожидании господ своих.
ЯВЛЕНИЕ 1