Глава пятьдесят девятая
Возвращение домой к сэру Шелтеру выглядело очень романтично: Кейт восседала на лошади впереди сэра Шелтера, а он нежно обнимал её, гордо поглядывая по сторонам, как рыцарь, победивший дракона. Кейт искренне попросила прощения у кузин сэра Шелтера за свой таинственный уход. Но добилась только поджатых губ старшей, ироничного смеха младшей из сестёр. Только средняя, Джейн, прикрикнув на них, с нежностью обратилась к Кейт со словами доброты и ласки, чем вызвала невольные слёзы у девушки.
Назавтра Кейт и сэр Шелтер отправились в Харрогит-холл. Кейт не могла ждать. Она не знала, чем была больна её мать, поэтому не знала, сколько та могла ещё прожить, если вообще не умерла. А настойчивое желание видеть её, с нескрываемым неудовольствием высказанное Бетти, тревожило Кейт.
Проводив Кейт до деревни, сэр Шелтер нанял ей экипаж до поместья. Проезжая знакомые места, Кейт удивилась запустению. Около дома она увидела заросший сад, а дом внутри был в пыли и паутине.
Встречена Кейт была собственной сестрой, которую с трудом узнала: её ангельская миловидность покинула лицо, уступив место капризному и недовольному выражению озлобленной женщины.
- Ты не очень-то торопилась, как я погляжу, - не скрывая недовольства, сказала Бетти, увидев Кейт. – Я тебе месяц назад писала. Что, великосветские развлечения не оставили места семье?
- Видимо, ты забыла, что сама вышла замуж за моего жениха? Ты забыла, что мать выгнала меня?
- Глупость какая! И ты обиделась на эту ерунду? Очень глупо с твоей стороны. Роскошная жизнь Лондона совсем развратила тебя.
- Я была в больнице, долго лечилась. Я не ты. Я не развлекаюсь за чужой счёт.
- Развлекаюсь? – Голос Бетти взлетел до небес. – Когда ты бросила нас, всё пошло плохо. Папа умер, Уильям ввязался в какие-то денежные махинации и совсем разорил нас. Но при этом он не забывал выполнять свой супружеский долг, благодаря которому у меня трое детей. Мама заболела, и пришлось закладывать дом. Робби каждые полгода меняет школы – нигде его дольше не терпят. Это мои развлечения. А ты, вместо того, чтобы помочь, только издеваешься. – Бетти зашмыгала носом. Кейт холодно смотрела на неё. Та, видя, что её притворство не тронуло сестру, быстро прекратила игру.
- Ты это заслужила. Я никого не бросала. Это вы выкинули меня. Вы постоянно ни во что меня не ставили. Я только позволила вам делать то, что вы хотели – жить без меня.
Бетти поджала губы.
- Но я приехала сюда не за этим. Ты писала, что мать хотела меня видеть.
Бетти зло посмотрела на неё.
- Вот уж не знаю, зачем ты ей понадобилась. Я бы тебя прокляла давно, а не стала звать перед смертью.
- Я знаю, как ты меня любишь, - саркастично сказала Кейт. – А теперь проводи меня к ней.
- Не командуй в чужом доме! – возмутилась Бетти. – Она сейчас отдыхает. Когда проснётся, тогда и придёшь. А теперь можешь хоть умереть тут: я тебя сюда не приглашаю. Как видишь, некуда. Прислуга почти вся распущена. Остались только кухарка и сиделка, которые ничего не хотят делать. Приходится всё делать самой. Так что, мне некогда возиться с тобой.
- Благодарю покорно, - съязвила Кейт. – Ты очень любезна и гостеприимна.
В это время раздался плач ребёнка. Бетти злобно глянула на Кейт и поспешила на крик. Кейт оглядела пыльную и запущенную гостиную, сняла чехол с одного из кресел и устроилась ждать.
Через некоторое время к ней подошла полная женщина с крупными руками и мрачным лицом.
- Это вы Кэтрин? – грубо спросила она.
- Да. Я Кейт Сафферинг. – Кейт встала.
- Ваша мать хочет вас видеть, - буркнула она и повернулась, уходя.
Кейт поспешила за ней.
Войдя в комнату, где на горе подушек лежала её мать, Кейт поразилась землистому цвету её лица и общей худобе. Бывшая раньше крупной женщиной, миссис Сафферинг будто усохла. Её серые глаза пристально следили за Кейт.
- Явилась, наконец, - брезгливо сказала она. – Долго же тебя звать пришлось.
- Я была в клинике, - холодно сказала Кейт, без приглашения садясь на стул. Её мать недовольно поморщилась.
- Вижу, твои великосветские друзья не привили тебе хороших манер.
- У меня нет таких друзей.
Миссис Сафферинг с досадой взмахнула рукой, отметая слова Кейт.
- Мне не нужно твоё враньё. Ты с детства не оставила этой привычки.
Кейт закусила губу, чтобы не сказать что-то резкое.
- Я хотела тебе сказать что-то другое. Ты бы это узнала гораздо раньше, если бы приехала тогда, когда твой отец умирал.
- А когда он умирал? – Кейт встала и прошлась по комнате. – Вы не озаботились сообщить мне этого. Мне никто ничего не говорил. Вы сами порвали со мной все связи в мой последний приезд.
- Весьма позорно было привозить в отчий дом любовника. Надеюсь, вы поженились?
- Он не был моим любовником. И, нет, мы не поженились. Я вышла замуж за другого.
- Хоть на это ума хватило, - Миссис Сафферинг перебрала руками край одеяла. – Он богат? Где он? Почему не приехал с тобой? Что за бесстыдство, ездить одной по стране?
- Он бежал от полиции. Его мать убила его отца, а сама жила с ним как с мужем. Меня же он избивал и насиловал всю нашу семейную жизнь.
- Могла бы придумать что-то поинтереснее, - презрительно сказала миссис Сафферинг и закашлялась. Кейт подала ей воды.
- Это правда. – Кейт села.
- Чушь. Очередное твоё враньё. Но разговор не о том. – Миссис Сафферинг помолчала. – Разговор о другом.
Она снова замолчала, уставившись в потолок.
- Всё началось с твоего отца, - задыхаясь, говорила миссис Сафферинг. – И твоей тётки. Моей двоюродной сестры. Этой безродной нищенки, не имеющей понятия о долге и чести.
Миссис Сафферинг задохнулась, закашлялась и перевела дух. Затем продолжила:
- Мой род – древний и знатный. В нём встречались родственники королям и герцогам. Однако мой отец был очень беспечен с деньгами. А благородство хорошо в романах, а не в жизни. Словом, в моём роду была знатность, в роду твоего отца, мелкопоместного дворянчика, были деньги. Давным-давно было уговорено, что я и твой отец поженимся. Однако ему вздумалось влюбиться в мою двоюродную сестру. Она была очень похожа на меня. Это необъяснимое семейное сходство. Иногда наши предки так дурачили королевских стрелков или особо рьяных религиозных фанатиков. Она была потомком одной из побочных ветвей нашей семьи. Они обнищали ещё раньше нас, а знатность растеряли со времён королевы Анны. Словом, безродная нищенка, которую приютили из милости. И вот как она отплатила! – Миссис Сафферинг снова закашлялась. – Мне пришлось взять всё в свои руки, и твой отец вынужден был на мне жениться…
- То есть как?
- Я его соблазнила, - после долгой паузы сказала миссис Сафферинг. – Он не устоял.
- Вы… - Кейт была поражена: её мать – поборница приличий! Однако «крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть»1, и наиболее рьяные поборники морали, как правило, в юности были отъявленными грешниками. – Вы пошли на это?
- Да! Да! – Миссис Сафферинг снова закашлялась. – А потом, когда мы обвенчались и переехали сюда, я узнала, что моя кузина тоже беременна. Она соблазнила его! Женатого мужчину!
- Они любили друг друга, - тихо сказала Кейт.
- Они должны были исполнить свой долг, а не нарушать приличий. Я свой долг перед семьёй исполнила, – с пафосом гордо сказала миссис Сафферинг. – А она? Пошла на поводу у своей похоти!
- Что же дальше?
- Дальше? Когда её позор уже стал заметен, она сбежала. Твой отец ездил, искал её по стране. Скорее всего, нашёл.
- Почему вы так думаете?
- Не перебивай. Имей терпение. – Она помолчала, передохнув. – Когда я тебя родила, ты была еле жива. А у меня началась горячка. Я то приходила в себя, то теряла сознание. В один из таких проблесков я услышала, что ребёнок умер. Конечно, я решила, что умер мой ребёнок! А когда я окончательно оправилась, я увидела младенца в кровати! Да ещё узнала, что твой отец был постоянно в разъездах – искал эту бесстыдную тварь. Конечно, я решила, что он подменил ребёнка! Как я могла любить дочь своей беспутной кузины? Бастарда, результат незаконной любви? Конечно, как только представилась возможность, я потребовала, чтобы твой отец отвёз тебя туда, откуда взял – к моей кузине. Он был слабым человеком. Даже сильно протестовать не стал, хотя пытался объясниться. Но я не слушала. И как он ни любил тебя, сделал так, как я хотела. Соседям мы сказали, что ты уехала учиться в пансион к родственникам. И мы ведь не совсем лгали.
- Что же изменилось сейчас?
- Когда твой отец умирал, он поклялся, что не менял детей. Это моей кузине сказали, что её ребёнок умер. Она не знала, что её удочерили. И мы этого не знали, пока ты не написала нам перед своей помолвкой. – Миссис Сафферинг помолчала. – Я была достаточно хорошей матерью, если учесть, что считала тебя дочерью своей кузины. Ты всегда была накормлена, одета, в тепле и неге. Ты не можешь говорить, что к тебе относились как-то иначе, чем к твоему брату и сестре. Это было бы полной неблагодарностью.
Кейт могла бы рассказать, что и как она чувствовала, когда жила в этом доме в детстве. Что и как она чувствовала, когда за её спиной её мать устроила свадьбу её жениха и сестры – устроила за её счёт счастье своей любимицы. Что и как она чувствовала, когда узнала об этом втором предательстве. Теперь ей были понятны упрёки матери и её нелюбовь. Но простить, забыть это она не могла. В ней не было жалости к этой умирающей женщине.
Кейт встала.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – услышала она.
- А что вы хотите услышать? – спросила Кейт. – Что я вас прощаю?
- Хотя бы это. За всё, что я для тебя сделала.
- Не могу. Я с детства была вам послушна, старалась заслужить вашу любовь, брала на себя ответственность за гадости, совершаемые вашей любимой дочерью. Но натыкалась на стену. А потом вы отправили меня в бордель. Только не надо говорить, что вы не знали, - добавила Кейт, заметив протестующее движение матери. – Вы не могли не знать, что ждёт беременную девушку без средств, к которой позже отправили меня. Я не знаю, о чём вы думали. Не хочу знать. Разбирайтесь со своей совестью и с богом сами. А в моей душе остался только пепел от той любви, что я питала к вам. – Кейт повернулась и вышла.
- Неблагодарная! – неслось ей вслед.
Кейт не обратила внимания на истерику матери. Та вдруг резко затихла, и послышались торопливые тяжёлые шаги. Суета усилилась после того, как сиделка потребовала вызвать врача. Ближе к вечеру тот приехал. А ночью, впавшая в беспамятство миссис Сафферинг, после долгой борьбы со смертью, скончалась. Вопли Бетти, последовавшие вслед за этим, напугали дроздов и галок на деревьях запущенного сада.