Глава пятьдесят четвёртая
Придя домой, Кейт столкнулась с холодным взглядом мужа, его презрением и безразличным, даже прохладным, как будто ему наскучило, ритуалом побоев, совершаемых так, чтобы сделать как можно больнее, но оставлять как можно меньше синяков на теле. Его мать тоже не осталась в стороне – попрёки, нравоучения и щипки, сопровождаемыми лицемерными сентенциями и цитатами из библии. Выдержав эту пытку, Кейт, поужинала скудным ужином и удалилась в свою спальню. Но спать ей не хотелось. Она вспоминала свой разговор с сэром Шелтером и то корила себя за несдержанность и досаду, что высказала ему, то мрачно размышляла, что будет, если он расскажет её мужу об их разговоре. Возможно, его рыцарское побуждение – всего лишь бравада, громкие слова, за которыми ничего не последует. А может сэр Шелтер действительно захочет выполнить свою угрозу. Тогда вообще неизвестно, чем дело кончится: кто до кого доберётся раньше – сэр Шелтер до мистера Ментрэпа или мистер Ментрэп до своей жены.
Ночью она ворочалась в кровати, не в силах заснуть от противоречивых мыслей и голода, ставшего для неё привычным. Кейт встала с постели, выпила воды, походила по комнате и остановилась у окна, глядя на звёздное небо. Почему-то её стали посещать мысли о том, что скоро всё изменится. Кейт удивилась себе. Куда, как и что должно было измениться? Но тревожное чувство не покидало её. Она потянулась за шалью, чтобы набросить на озябшие плечи, и вдруг услышала странные звуки со стороны гардеробной. Она подошла к двери, открыла её – звуки стали явственнее. Мужские стоны перемежались с женскими вздохами. Недоумевая, Кейт прошла через гардеробную и открыла дверь в спальню мужа, которая обычно была крепко заперта. Перед её глазами предстало фантасмагорическое зрелище: совершенно обнажённая миссис Ментрэп сидела спиной к ней на собственном сыне, одежды на котором тоже не было. Мерно вздымавшееся полное тело, а так же сладострастные вздохи и пыхтение не оставляли сомнений в том, чем именно была занята женщина. Кейт потрясённо застыла. Ещё со времени своего проживания в Плимуте она навидалась всяких извращений. Даже мужчин, утверждавших, что они женщины не в своём теле, и наоборот. Но инцест… В изнеможении Кейт прислонилась к косяку. В этот момент её муж приоткрыл затянутые пеленой страсти глаза, и зрачки его расширились: он увидел Кейт и её безграничное презрение на лице. С руганью и проклятиями он заботливо отстранил от себя мать и как был – красный, потный и возбуждённый, подскочил к Кейт. Та резко выпрямилась. С размаху он ударил её кулаком в лицо так, что она упала. Резко наклонившись к ней, он схватил её за волосы и снова ударил кулаком в лицо. Затем принялся избивать ногами.
- Милый, оденься, - послышался необычно нежный голос его матери.
Мистер Ментрэп оставил Кейт и вернулся в комнату одеться. Его мать уже была в ночной сорочке, а разметавшиеся во время страсти волосы были благопристойно убраны под чепец.
Воспользовавшись передышкой, Кейт, шатаясь, поднялась и дрожащими руками заперла гардеробную. Затем с трудом вернулась в свою комнату и заперла дверь там. После она схватила подсвечник и, всё так же шатаясь, поплелась в коридор. В это время первая дверь с грохотом распахнулась. Кейт оглянулась на пороге: её муж уже ломал вторую дверь. Она вышла, держась за стены и перила, и начала спускаться вниз. В это время мистер Ментрэп выбил вторую дверь, что не особо его затруднило: тонкие двери закрывались на обычный старый деревянный засов.
Кейт добралась до площадки первого этажа и подсвечником выбила стекло окна, выходившего на улицу. Изо всех оставшихся сил она закричала: «Помогите!». Она успела крикнуть всего несколько раз, как на её голову что-то обрушилось и в глазах потемнело.