Глава пятьдесят третья
По истечении года с небольшим сэр Шелтер получил приглашение от леди Сесил посетить её приём, где её дочери должны были демонстрировать свои таланты перед выходом в свет. Не добившись больших успехов в науках, Кейт, тем не менее, привила им любовь к музыке, танцам и рисованию. Взбалмошным девицам и их матери большего и не было нужно, чтобы покорить избранное общество.
В день приёма сэр Шелтер посетил леди Сесил за час до назначенного времени. Точнее, он пришёл повидать своего друга, кузена леди Сесил, который на правах будущего мужа уже почитал этот дом своим и бывал там, когда ему заблагорассудится.
За обсуждением поездок сэра Шелтера и сплетен Лондона, прерываемых вставляемыми не к месту замечаниями миледи, занятой бесконечной вышивкой, которая ей совершенно не давалась, подошло время прихода гостей. Кейт как гувернантка должна была присутствовать при несомненном триумфе своих учениц. У неё не было иллюзий на этот счёт – она не считала, что всё пройдёт триумфально. И с большой радостью отказалась бы от этой обязанности, узнав, что среди гостей будет сэр Шелтер. Мельком увидев его в гостиной с миледи и её кузеном, сердце Кейт заныло, воспоминания обступили её. Но о её чувствах и желаниях никто не спрашивал. И, когда подошло время, она была призвана пред очи своей хозяйки. К тому времени она уже обрела своё хладнокровие и могла предстать перед сэром Шелтером, не бледнея. Сэр Шелтер, увидев её, был поражён её худобой и болезненной бледностью. В выражении лица он не заметил тех милых морщинок, что появляются, когда человек привык улыбаться. Кейт была холодна и спокойна, когда появилась перед своей хозяйкой и выслушала её последние наставления о своих ученицах. В конце ей было приказано привести их в большую гостиную. Кейт молча выслушала указания и повернулась, чтобы уйти. Очередные наказания её мужа ещё давали себя знать, поэтому делала она всё несколько медленнее, чем хотелось бы миледи.
- Поторапливайся, - нахмурилась миледи и подтолкнула Кейт в спину. Та, не ожидая этого, вскрикнула: синяки от палки, оставленные её мужем, ещё не зажили. Прихрамывая, она вышла.
Сэр Шелтер проводил глазами её поникшую фигурку.
- Что это с ней? – недоумённо спросил он.
- Неженка, лентяйка и белоручка, - презрительно ответила миледи. – Всё думает, что она леди. – Она пожала плечами.
Во время импровизированного концерта, данного юными барышнями, сэр Шелтер заметил, что Кейт выбрала самый тёмный и дальний угол в гостиной, поставив свой стул таким образом, чтобы рядом с ней никого не было. Время от времени она правила вязание миледи Сесил, которое той тоже не давалось. Но руки, так же познавшие палку мужа, быстро уставали, и тогда её взгляд обращался к столу с яствами, словно глазами она хотела съесть всё на нём. Сэр Шелтер был неприятно удивлён.
В перерыве между пением девиц и танцами сэр Шелтер заметил, что стул Кейт пуст. Отправившись бесцельно бродить по дому, он заметил приотворённую дверь одной из комнат в той части дома, где обретались слуги. Услышав плеск воды, он остановился. В щель была видна Кейт, которая, намочив платок, отирала шею и грудь через распахнутый ворот платья. Рукава были засучены, и на руках и шее лиловели пятна. Сэр Шелтер резко распахнул дверь. Кейт нервно дёрнулась. Теперь, когда она стояла перед ним, он заметил четыре лиловых пятна с левой стороны шеи и одно с правой, красные полосы на груди, одни бледнее, другие совсем свежие. Руки тоже были покрыты синяками всех цветов. Кейт торопливо прикрыла шею и грудь мокрым платком, который держала в руках.
- Кто это сделал? – сурово спросил сэр Шелтер, указывая на синяки. – Только не говорите, что сами. Вряд ли вы хотели себя задушить столь неудобным способом. Это муж?
Кейт молчала.
- Как вы можете это терпеть?
- Вы разве не знаете? – ехидно спросила Кейт. – По закону муж имеет право бить плохую жену. Вот если жена, которой такое обхождение надоест, его за это убьёт, её осудят за умышленное убийство и повесят. – Она помолчала. – Я терплю. Я много чего ещё терплю, о чём в приличном обществе не принято говорить, и что в полиции не считается преступлением. А терплю потому, что завишу. Да и, в конце концов, он прав. Я совершила столько плохого в жизни, что ежедневные побои и насилие – только расплата за это.
Сэр Шелтер помнил слова Рэчел про уничижение Кейт. Та поведала ему, когда однажды, забывшись, начала упрекать его.
- Вы сами не знаете, что говорите, - сказал сэр Шелтер, протянув руку к платку. Смутно знакомый рисунок и монограмма царапнули его память. – Я убью его, - мрачно сказал он.
- Ничего вы не сделаете, - спокойно сказала Кейт, вытираясь платком. – Едва вы только заикнётесь ему, поставите его в известность о том, что знаете, он забьёт меня до полусмерти. – Она равнодушно сложила платок и застегнула платье. – Это моя жизнь. У вас – ваша. Высокородный лорд не должен обращать внимание на какую-то гувернантку. У него гораздо важнее дела – развлекать своих столь же высокородных гостей. Уважаемые гости ни в коем случае не должны знать, что на свете вообще, а среди их знакомых в частности есть джентльмены, которые бьют своих жён, которые пинают их ногами так, что женщина теряет ребёнка, насилуют, когда им хочется или морят голодом, увозят в пустынную местность и бросают в деревянном срубе без средств к существованию. Такие джентльмены – плод истеричного воображения их жён, перечитавших пошлых романов от безделья. А таких джентльменов нет. Как нет ненормальных врачей, что любят красть женское бельё, или полицейских, которые любят избивать проституток Ист-Энда. А так – всё хорошо. И жизнь прекрасна. Надо только вылечить этих глупых женщин, чтобы перестали выдумывать.
Кейт говорила с холодной яростью. Она уже не могла сдерживаться. Её отношение к сэру Шелтеру, ненависть к мужу смешались в её душе. И тот, и другой были мужчинами. А мужчины до сих пор доставляли Кейт только унижение, позор, ужас и боль. Кейт хотела довериться сэру Шелтеру, попросить его защиты. Но как она могла? То, что он мужчина, что она с ним потеряла голову и девственность, останавливало её. А не захочет ли он использовать её так, как все мужчины до него? Ведь первый шаг с его стороны уже сделан. Пусть она и помогла ему.
А сэр Шелтер молчал и смотрел на это холодное, худое и бледное до синевы лицо с тенями под глазами, с синяками всех цветов радуги по всему телу. Ему хотелось схватить её за плечи и трясти до тех пор, пока с её лица не сойдёт эта замкнутость и отрешённость. Он хотел схватить её за плечи и прижать к себе, чтобы защитить от невзгод жизненных и более всего – от изверга-мужа.
- Мисс Кейт, - хрипло сказал он. – Вы не знаете, что говорите. Я не враг вам, я хочу помочь. – Он подошёл ближе и взял её за плечи. Кейт дёрнулась и закусила губу от боли. Она быстро отошла.
- Вы ничем не можете мне помочь, - холодно сказала она.
- Сэр Шелтер! – послышался голос леди Сесил. – Куда вы пропали?
- Идите, сэр, - сказала Кейт. – Вас ждут гости.
Звук шагов миледи подтвердил её слова. Сэр Шелтер хотел что-то сказать, но шелест накрахмаленных юбок миледи уже слышался в соседнем коридоре. Кейт вытолкнула сэра Шелтера за порог, быстро пробормотав: «Простите, сэр», и захлопнула дверь. Сэр Шелтер ткнулся лбом в закрытые створки и от бессилия ударил кулаком в стену рядом. Он оттолкнулся от стены и пошел навстречу миледи, искавшей своего загулявшего гостя.
Весь оставшийся вечер он уже не видел Кейт, которая, выполнив свои обязанности показать товар лицом, отправилась домой.