АВТОРСКАЯ ЭКСКУРСИЯ из Пожвы в д. Городище и п. Кама от Риммы Нестеровой
(по мотивам книги «Беседы с памятью, или Легенды и были Роданова Городища»)
Мы с вами покидаем Пожву и отправляемся в Городище и Каму. Время в пути - примерно 10 минут. Так что у нас есть возможность подвести некоторые итоги. Главный вывод, который, наверняка, сделал каждый из вас, покидая Пожву: этот поселок является одним из центров горнозаводской цивилизации на Урале. Горнозаводская цивилизация - этот термин ввел в научный оборот писатель Алексей Иванов. Горнозаводская промышленность достаточно хорошо изучена учеными-историками, но в ней еще есть белые пятна. Вот, например, историки до сих пор спорят, как называть заводские поселения и к какой категории отнести горнозаводское население. «Поскольку жители этих населенных пунктов работали на заводе, давали стране медь, железо, то их можно смело отнести к категории городского населения», – говорят одни. А другие отмечают, что на лето заводы закрывались и заводские рабочие заготавливали сено для своих буренок. Так что наполовину это сельское население. Эти поселения одно время называли просто «заводом», иногда заводским поселком, потом «заводским селом» или «городом-заводом». (Города заводы. Пермь, 2014. стр. 14). Такой вот научный спор. Не спорят они об одном: «Культуре и быту населения заводских поселков, как нового типа поселений, были присущи устойчивые особенности. Пусть это были не столь однородные этнические черты, как у крестьянства, но все же есть основания говорить о слое этнической специфичности, который следует воспринимать как часть народной культуры». Это текст из книги «Города заводы», из ее первой главы, которая так и называется «Заводское поселение: правовой статус и культурная среда». Главу о Пожевском заводе в этой книге написал профессор Г.Н. Чагин. Экскурсия по Пожве, эмоциональное погружение в тему горнозаводской цивилизации, наверняка, поможет вам погрузиться в другую цивилизацию, в путешествие по которой мы сейчас отправляемся.
Название этой цивилизации еще не придумали. Наверняка, когда-нибудь появится еще один «Алексей Иванов», который разложит все по полочкам, даст научное название этой цивилизации и расшифрует ее «культурный код». Условно можно назвать ее Гулаговской…
Дело в том, что в 30-е годы XIX века в нашей стране, появился еще один совершенно новый тип поселения, родившийся в недрах сталинского ГУЛАГА. И имя ему спецпоселок. В спецпоселках сначала жили исключительно спецпоселенцы (или спецпереселенцы). В 30-е годы прошлого века это были в основном раскулаченные крестьяне. После войны спецпоселки стали пополняются другими категориями репрессированного населения (власовцы, крымские татары, немцы). Спецпоселенцы должны были регулярно отмечаться в комендатуре, они не имели права самовольно покидать места поселения. Одновременно в эти спецпоселки стали прибывать завербованные из других регионов страны. Была еще одна категория граждан, которую я назвала «романтиками» - они ехали «поднимать страну» после войны на стройки пятилетки. Стране требовался лес, поэтому в леспромхозы «по распределению» начали отправлять молодых специалистов лесной отрасли. В поисках лучшей жизни сюда хлынул и поток бывших колхозников из окрестных деревень. Все они варились в одном общем котле. 13 августа 1954 года Совет Министров СССР принял постановление о снятии ограничений по спецпереселению с бывших кулаков и других лиц. С этого момента система спецпоселений, как особый тип режимной жизни спецпереселенцев, прекратила своё существование. С 1954 года спецпоселки стали развиваться как обычные населенные пункты страны. Но к тому времени эти поселки-леспромхозы (так же как столетие назад города-заводы) уже приобрели совершенно уникальные специфические черты. Они не были похожи ни на колхозные деревни, ни на старинные села, ни на небольшие города районного масштаба где-нибудь в центральной России. Здесь сложился совершенно особый уклад жизни со своей этикой, философией, менталитетом. Здесь даже тип жилища кардинально отличался от деревенских изб или крепких деревянных домов, которые можно было встретить в торговых купеческих городах, типа Кунгура или Чердыни. Здесь все было другое. Историкам еще предстоит изучить этот феномен. Если успеют, конечно. Дело в том, что когда леса были вырублены, то множество поселков-леспромхозов исчезли с карты страны. Поселок Кама, где мы сегодня побываем, еще жив, его населяют дети и внуки тех, кто приехал сюда не по своей воле. Так что можно смело сказать, что наше с вами путешествие будет в какой-то мере путешествием в сталинский ГУЛАГ. Хотя вещественных памятников той эпохи здесь осталось очень немного. Поселок Кама, возникший как спецпоселок, стал административным центром Городищенского леспромхоза. Деревня Городище дала имя леспромхозу, но сохранилась как отдельный населенный пункт. Она словно не хотела иметь ничего общего с теми, кого пригоняли сюда по этапу. Вы увидите, что поселок Кама территориально составляет единое целое с деревней Городище (их разделяет только речка) и мог бы вообще не менять название. Ну Городище и Городище, ну довольно крупный населенный пункт с множеством микрорайонов, а в одном микрорайоне (за речкой) живут репрессированные… Но и поселок лесозаготовителей тоже хотел обозначить свою уникальность, свое где-то даже враждебное отношение к миру колхозной деревни. Он не желал иметь ничего общего с этим деревенским миром. И на это у него было множество причин. О них мы с вами тоже поговорим в ходе экскурсии.
Но все по порядку. Хотя по порядку не получится. Ведь экскурсия – это не лекция. Лектор может строить свой рассказ, как ему заблагорассудится. Свою лекцию он может построить, как книгу (с множеством разделов или глав, с введением и заключением). Экскурсовод может идти только от экспоната к экспонату, от объекта к объекту. Лектор рассказывает. Экскурсовод сначала показывает, а уж потом рассказывает о том, что показывает.
Поскольку путь в поселок Кама лежит через деревню Городище, то давайте сначала познакомимся с миром деревенским, древним, можно даже сказать – языческим. Дело в том, что на территории деревни Городище находится археологический памятник Роданово Городище, известный далеко за пределами нашего края. Он датируется X-IV вв. Это значит, что люди здесь жили более 10 веков назад.
Вы, наверняка, знаете, что деревень с названием Городище в нашей стране очень много. Только у нас в Пермском крае есть Городище около Соликамска, а еще было Искорское Городище, Городище Анюшкар, Ильинское Городище, Городище Пянтег и много других. Археологи знают, что если в названии того или иного населенного пункта есть термин «городище», значит туда надо обязательно ехать на раскопки.
Вот как трактует этот термин Википедия: Городище - тип археологического памятника, укрепленное поселение. Охватывает памятники от энеолита до средних веков (XVI – XVII века). Это термин употреблялся в русских летописях. Городище – русское название укрепленных поселений, обнесенных земляными валами. Как правило, городище размещалось в труднодоступных местах: на мысах берегов рек и ручьев, иногда среди болот. С напольной стороны укреплялись искусственными сооружениями: земляными валами (в более позднюю эпоху – каменными стенами) и рвами. Вершина вала так же, как и край площадки городища, укреплялась деревянными высокими стенами типа частокола или стены из горизонтальных бревен, вложенных между вертикальными столбами.
Археологический памятник «Роданово городище», где археологи ведут раскопки и поныне, является именно таким поселением в его классическом варианте. Был здесь и земляной вал, и ров, и высокий берег реки, защищавший жителей от диких зверей. Но об этом мы поговорим, когда окажемся непосредственно на месте раскопок. А пока будем следовать главному правилу экскурсии: от показа к рассказу.
1. Первый объект, с которого мы начинаем знакомство с деревней Городище – это изба Субботина Александра Матвеевича. Эта изба первой встречает всех, кто приезжает в деревню Городище со стороны Пожвы. В уральских деревнях дом назывался избой. Слово «изба» и его варианты: ыстьба, истба, истопка, истепка – были известны еще в Древней Руси для обозначения жилого помещения. Они происходят от глагола «истопить». Крестьянский дом – особое явление народной культуры. Дом служит защитой человеку от сил природы и олицетворяет его вещный мир. Давайте попробуем описать избу Александра Матвеевича. Тот, кто бывал в архитектурно-этнографическом музее в Хохловке и слушал экскурсовода, без труда справится с этой задачей. Ведь экспозиция этого музея начинается с осмотра объекта, который называется «Коми-пермяцкая изба (керку) Павла Ивановича Кудымова». Кстати, изба Кудымова была привезена и восстановлена на территории музея в Хохловке из деревни Яшкино тоже Юсьвинского района. Правда, привезли ее из коми-пермяцкой деревни в 1969 году. А вот в Пожве и в Городище жили в основном русские. Поэтому городищенские избы очень сильно отличаются от коми-пермяцкой избы керку Павла Ивановича Кудымова. Вы, наверное, помните, что в керку Кудымова создан интерьер типичной крестьянской избы: стол покрыт скатертью, на нем долбленая чашка, солоничка - уточка, ложки. На березовом шесте висит зыбка. Тут же светец, разноцветные пояса-опояски, кушаки. Вся крестьянская утварь, разместившаяся по лавкам и полкам, была собрана сотрудниками Пермского областного краеведческого музея в деревнях Юсьвинского, Косинского и Кудымкарского районов. В состав коми-пермяцкой усадьбы П.И. Кудымова, кроме избы, входят амбар, ледник, баня, изгородь и ворота. Моя несбыточная мечта: чтобы один из домов в деревне Городище был превращен в такой же музей.
Курс этнографии в пермском университете много лет подряд читал профессор Георгий Николаевич Чагин. Давайте представим, что мы с вами члены его этнографической экспедиции и профессор Г.Н. Чагин дал нам задание: описать городищенские избы, а затем определить тип жилища в деревне Городище. Кто начнет описание избы?
- Прежде всего, следует отметить, что изба Александра Матвеевича построена из крепких бревен.
- Она одноэтажная, подклета нет. Высокого крыльца тоже нет, вместо него под навесом небольшие сени.
- Крыша – четырехскатная.
- Хозяйственные постройки располагаются за избой под отдельной крышей.
- Окна смотрят на улицу. Их украшают красивые наличники.
- Одна стена (пятая) – капитальная. Избы, подобные этой называются пятистенками. Этнографы отмечают, что и пятистенки, и крестовики характерны для некоторых населенных мест в коми-крае. Но в Городище таких домов практически не было. Пятистенок у А.М. Субботина был в Городище можно сказать единственным.
Дело в том, что эта часть деревни Городище была застроена сравнительно недавно, а точнее в 50-е годы прошлого века, когда было принято решение о строительстве Камской ГЭС. Под затопление попала вся деревня Питер и часть деревни Городище Заречное. Жители вынуждены были раскатать свои дома и перевезти их «на гору». Власти провели «межевание», разметили улицы, поставили колышки на месте будущих усадебных комплексов. Старожилы начали перевозить на новое место свои избы в том виде, в каком они были построены их родителями еще в позапрошлом веке. Или строили новые по образцу старых. А вот молодежь экспериментировала. Александр Матвеевич Субботин был из их числа. Не стал следовать примеру предков, а выстроил дом по-своему, наперекор старикам - пятистенок. Одно время он работал председателем колхоза. Поэтому возможности у него были. Да и жена ему досталась работящая. Ну и деньги на переселение были получены в полном объеме.
2. Второй объект - изба Субботиной Алевтины Ивановны.
А вот следующая изба, около которой мы с вами остановимся, очень древняя, она была перевезена сюда из Питера в том виде, в котором была построена почти полтора века назад. Разве что заменили изгнившие нижние ряды сруба да крышу, когда избу пришлось раскатать и перевезти из Питера на гору.
Вы видите, что изба состоит из двух половин, разделенных общими сенями. Именно такие избы испокон веков строили и в Питере, и в Городище. Раньше эта изба принадлежала Михаилу Ивановичу и его супруге Апполинарии Егоровне Зюзиным и стояла в деревне Питер. Михаил Иванович в молодости был самым настоящим бурлаком, о которых писал в своей книге «Железные караваны» Алексей Иванов. Семья была состоятельная. После смерти родителей их сын Геннадий Михайлович Зюзин (кстати, участник Великой Отечественной войны, написавший вспоминания о деревне и составивший полный список почти всех ее жителей накануне войны) продал дом Алевтине Ивановне Субботиной. Она сейчас здесь и живет. Получается, что этому дому более чем полтора века. Крыша здесь тоже четырехскатная. Хозяйственные постройки находятся за домом. Наличники тоже есть, но они более скромные, без кружевной вязи.
В 2007 году в издательстве «Пушка» вышла книга А. В. Черных «Народы Пермского края. История и этнография». В этой книге отмечалось, что наиболее распространенным в нашем регионе было трехкамерное жилище в двух его вариантах: наиболее раннем, состоящим из жилой избы, сеней и клети (изба – сени – клеть), и более позднем, когда вместо клети ставили вторую жилую избу», - (изба - сени - вторая изба).
Глядя на избу Зюзиных, мы с вами можем сказать, что именно такой тип жилища бытовал в Городище. К сожалению, старых домов в деревне осталось немного. При переселении «на гору» кое-кто перевозил на новое место только одну избу с сенями, а вторую избу отдавал сыну или дочери. Но мы с вами еще встретим старинные избы, остановимся около них, чтобы рассмотреть поближе.
А улица, на которой стоит изба Субботина А.М. и изба Субботиной А.И., называлась Буржуйской. Конечно, не официально, а в повседневном обиходе - среди жителей деревни.
Откуда произошло такое название? Вот что об этом рассказала Виктория Михайловна Голдырева (Мармалюк): «Термин «коррупция» в те годы еще не был придуман, а коррупция как явление уже существовала, даже в такой маленькой деревне, какой был наш Питер. Сразу, как только объявили о переселении, по деревне стали ходить оценщики. Они приехали из Чермоза, потому что там был районный центр. Каждый дом они оценивали. Кое-кто стал их спаивать, чтобы получить побольше денег на переселение. Так получилось, что все большие дома выросли на последней улице, которая выходила на тракт, ведущий в Пожву. И эту улицу сразу окрестили буржуйской. Она с тех пор так и стала называться – Буржуйская».
3. Объект «Усадьба Сергея Павловича и Анны Афанасьевны Паздниковых».
Давайте остановимся еще около одной избы. Точнее, это не изба, а то, что от нее осталось – развалины. Окна без стекол, крыша как решето, и двор вот-вот рухнет.
Известна точная дата постройки этой избы, стоявшей раньше в Питере. Это 1940 год. В семье внучки Сергея Павловича Поповой (Венидиктовой) Ольги Михайловны сохранилась фотография, которая поможет нам представить, как эта изба выглядела раньше:
Ольга Михайловна рассказала: «На оборотной стороне фотографии надпись: «Июнь 1940 года. Фотографировал дядя Лева». На фотографии очень хорошо видно, что и эта изба состояла из двух половин, разделенных общими сенями. Двор и все хозяйственные постройки располагались за избой. Крыша четырехскатная. Двор гораздо выше избы, потому что над конюшнями имелся сеновал, где хранилось сено. На сеновал вел специальный настил, по которому заезжали с возом сена прямо на лошади. Его называли «завозом». Наличие такого «завоза» было неотъемлемой частью усадьбы в Городище и Питере. По этому завозу можно было завезти воз сена прямо на лошади (вместе с санями зимой или с телегой - летом) на сеновал, а потом развернуться и вывести лошадь обратно.
Вот еще несколько фотографий деревенских изб, которые хранят в своих семейных альбомах жители деревни:
4. Объект «Фото избы Натальи Прокопьевны Мальцевой». Эта изба тоже состоит из двух половин, разделенных общими сенями. Но правая половина - двухэтажная. Одно время здесь располагался колхозный детский сад:
Обратите внимание на три валуна перед избой. Бытовала легенда, что они являлись священными. До наших дней сохранился только один из них. Информацию о священных деревьях, ручьях вы можете найти в книге Алексея Иванова «Сердце Пармы», а также в статьях пермских ученых (этнографов и филологов).
Главной ценностью деревенского дома были иконы. Тамара Петровна Субботина (Абрамова) вспоминала, что когда она вышла замуж, то в доме жениха было «огромное количество икон, многие в богатых окладах. Был самый настоящий иконостас. Передний угол украшали вышитые полотенца. Когда умерла бабушка Устинья Никитична, иконы разобрали ее дети. У нас в семье осталось всего две иконы: одна из папиного дома, а другая из дома бабушки Шуры».
5. Объект «Фото избы Субботина Андрея Павловича и его жены Устиньи Никитичны». Фотография хранится в семье Марины Федоровны Филипповой (Субботиной). Изба ее деда стояла в Городище Заречном. И здесь мы снова видим две половины, разделенные общими сенями. Правая половина тоже двухэтажная:
Сохранились воспоминания Марины Федоровны Филипповой (Субботиной) о том, как в годы войны в эту избу на постой определили квартирантов – репрессированных. У хозяина разрешения не спрашивали. «Бабушка рассказывала, что среди квартирантов были даже грузины, их Сталин вскоре отпустил домой. Остались Игнат Игнатович Бирюк, Иван Иванович Козуб, Александр Иванович Сорока, Иван Михайлович Белов, Иван Козлов и др». Дочь хозяина избы Клава познакомилась с одним из квартирантов (с Козловым Иваном Федоровичем) и вышла за него замуж.
Бирюк Игнат Игнатович перед самой войной служил солдатом в Бресте, началась война - он попал в плен, в Германии работал на бауэра. Козуб Иван Иванович до войны жил в детском доме. Он рассказывал, что весь детский дом был угнан в Германию, сам Иван Иванович был еще подростком и работал на нефтеперерабатывающем заводе. Белов Иван Михайлович был родом из Ставропольского края. Аверичев Александр, Костюченко Степан, Белый - все они жили у деда на первом этаже, а на втором этаже – жили только офицеры. Было им очень трудно, работали на лесоповале, голодали. Однажды они решили сходить на картофельное поле и поискать остатки замершего и гнилого картофеля. Колхозники картошку уже давно выкопали и начались первые заморозки. Был октябрь. В наших местах в октябре уже бывает снег. И вот они впятером (Бирюк, Козуб, Белов, Аверичев и Белый) пошли собирать картошку. Охранял колхозные поля один мужчина (не хочу называть его имя, он ведь был ветераном, участником войны). Он очень плохо относился к репатриированным, считал их предателями, хотя ведь сам был в плену, бежал, воевал в Италии в партизанском отряде, сражался там против фашистов. Вот он их увидел и заявил на них в прокуратуру. Их арестовали и посадили в колхозные амбары за угором (за Таракановскими домами). Дали им по два года за гнилую, замороженную картошку, которую выкапывать из земли уже никто не собирался. Через два года трое из них вернулись, а Белый погиб там. Такая вот судьба! Сколько пришлось страдать людям! А главное ведь ни за что! Два года отсидели за гнилую замерзшую картошку! Так что сильно любить деревенских жителей у них не было причины. Еще отец рассказывал вот такой случай. Когда дед охранял колхозные склады (а было ему тогда уже за 60), во время обхода обнаружил свои собственные санки с мешком картошки, мешком капусты и мешком моркови. Он сразу понял, что это его квартиранты хотели украсть, да не успели (он их спугнул). Дед не пошёл доносить на квартирантов, а молча все выгрузил из мешков и предупредил их, что, если в следующий раз пойдут воровать, то он их не пожалеет. Ведь санки-то были его собственные и могли подумать, что воровать пошли его дети! А голодовали в войну и лет пять после войны не только репатрианты, но и колхозники. Кстати, дедушкины квартиранты потом ещё благодарили его за то, что не донес. Иван Иванович Козуб сам рассказывал папе про этот случай. Так что дед из-за квартирантов чуть сам не попал в тюрьму. Его никто не спрашивал, пустит он на квартиру кого-то или нет. Поселили, да и все. За то, что у него жили квартиранты, деду денег не платили, вот только бесплатно давали дрова. А у деда была такая огромная семья – 9 детей! Четыре сына ушли на фронт. Дома жили младшие сыновья (Дмитрий, папа мой – Фёдор и Максим), а также сестра Клава. Иван Бирюк вскоре женился на местной женщине и переехал в дом ее родителей. Остальные постепенно получили квартиры в щитовых домах на Сплавучастке, потому что работали в сплавном рейде. Когда стали переселяться на гору, то правую часть избы бабушка отдала своему сыну Дмитрию, а левую часть дочери Клавдии. Они перевезли их в поселок Кама, там эти дома до сих пор стоят», - рассказала Марина Федоровна Филиппова (Субботина).
Я не случайно привела такой большой отрывок из воспоминаний Марины Федоровны. Он поможет вам понять, что конфликт между миром крестьянской деревни и новым миром родился не на пустом месте. И в этом конфликте каждая из сторон проявляла себя по-разному.
В книге «Места расселения и трудоиспользования спецконтингента на территории Коми-Пермяцкого округа. 1924-1954 гг.», изданной в Кудымкаре в 2012 году, есть схема под названием «Система исправительно-трудовых учреждений Юсьвинского района с 1929 по 1990 гг.» Из этой схемы очень хорошо видно, что деревня Городище стала местом дислокации так называемого «спецконтингента». Огромная армия спецпоселенцев, прибывших на лесоповал, размещалась непосредственно в лесу, в землянках. Кое-кому повезло: их разместили в деревне Городище на квартирах у местных жителей. «Разрешения не спрашивали, селили, да и все», - как сказала М.Ф. Филиппова (Субботина). К слову сказать, практически все городищенские вдовы с детьми вышли замуж за спецпоселенцев, благодаря этому получили паспорта и смогли устроиться на работу в леспромхоз. Ведь раньше у колхозников паспортов не было.
Если первую улицу со стороны тракта называли Буржуйской, то к следующей улице «на горе» приклеилось название Корсаковской, или Калинской. Возможно, потому что детей у Корсаковых и Калиных было много, и они были самыми настоящими хозяевами этой улицы.