Зависимость меняет человека и его жизнь

Дата: 2025-05-25; Просмотры: 4

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

( схема Джеллинека )

Когда человек достаточно долго употребляет алкоголь или нар­котики, происходят ужасные вещи, которые трудно понять тем, с кем они не случились. Алкоголь и наркотик становится главной ценностью в жизни. Он заслоняет собой все. Все остальные цен­ности, которые человек когда-то имел и разделял с другими людь­ми, все закрыло употребление. Я знаю случай, когда молодой мужчина страстно любил свою жену и очень хотел сына. У них долго не получалось родить ребенка. В конце концов, жена стала беременна. Он отвез ее в роддом, родился сын, отец был счастлив. Через пять дней надо забирать жену с сыном домой. Вы знаете, когда он напился и ушел в тяжелейший запой? Конечно, в тот са­мый день, когда надо было ехать за женой. И когда она приехала домой, там было все так ужасно... Это алкоголик. Это очень страшно, потому что, изменяя своим главным жизненным цен­ностям, человек перестает быть самим собой.

Когда алкоголик или наркоман начинает выздоравливать, он восстанавливает свою систему ценностей, она становится прежней — или иной, но подлинной, — и вещество перестает занимать в ней главенствующее место. Если же человек какое-то время терпит от­сутствие алкоголя, но не выздоравливает в настоящем смысле это­го слова: просто терпит, не употребляя — ему очень тяжело. Это состояние постоянной раздражительности, со скрытой болью внут­ри, с болезненным восприятием всего того, что есть вокруг; с недос­таточностью, сосущей пустотой в душе. Но все же человек в состо­янии терпеть. Алкоголик и наркоман могут остановиться и не употреблять, терпеть столько, сколько хватит терпения. А когда оно кончится (а терпение обязательно кончится, потому что в та­ком состоянии человек не может жить всю жизнь), произойдет срыв. И тогда получается, что трезвая жизнь для него была просто перерывом. Вот купе в вагоне, вы сели в поезд, вы едете два дня на юг. И то, что там грязно, вы можете потерпеть, пока не доедете. По­том вы доберетесь до места отдыха, примете душ, и все будет хоро­шо. Вот и наши алкоголики и наркоманы, они по-своему «едут в пыльном вагоне», живут вместе с нами в терпении и сдерживаемом (или открытом) раздражении. Мы-то их зовем к «светлому будуще­му» — трезвости, для нас это радостное состояние, а они это «свет­лое будущее» воспринимают совершенно по-другому.

Кроме того, есть тяга. Тяга — это состояние одержимости, ког­да человеку во что бы то ни стало нужен наркотик. Он уже больше не может терпеть; а может быть, это та самая сосущая пустота, ко­торая требует своего. Если вы откачаете воздух из какого-то сосу­да, то стоит вам приподнять краешек крышки — и туда с силой устремится воздух, унося с собой все остальное. Специалисты зна­ют: самые страшные взрывы — вакуумные. Похожие состояния бывают в тяге, это постоянный вакуум внутри. Человек может осознавать его и говорить: «Я все время хочу наркотик. Мне все время нужно употребить его. Я могу потерпеть еще некоторое вре­мя, но я все время чувствую, что мне нужно. Меня тянет туда». Наступает момент, и человек уже не может этим управлять — и тогда он встает и идет за наркотиком. Вы не сможете его остано­вить. Он пройдет через вас, все сметая на своем пути.

Бывает еще неосознаваемая, скрытая тяга, когда человек не по­нимает, что на самом деле ему нужно. И тогда он неосознанно дела­ет все для того, чтобы употребить наркотик или алкоголь. Вот простой пример. Мой выздоравливающий пациент едет домой, но почему-то проезжает на одну остановку дальше, чем ему нужно. А там живут его друзья, с которыми он вместе «кололся» героином. Он «просто так» проезжает свою остановку, чтобы «вернуться до­мой пешком и погулять». «Гулял» неделю, неосознанно надеясь на встречу с друзьями. Спустя неделю сообразил: да это тяга! Очень важной частью реабилитации является работа с неосознаваемой тягой, безумием своего рода. Тяга — это состояние психики, кото­рым человек с большим трудом может управлять или иногда вовсе не может. Мы подробнее еще поговорим об этом.

Как любая болезнь, алкоголизм и наркомания прилежно изуча­лись. Многие ученые и врачи занимались химической зависи­мостью, чтобы понять, как можно предупредить болезнь, чем по­мочь заболевшему и каков прогноз: чего можно ждать с течением заболевания? Благодаря их усилиям, мы теперь можем различить, где течение болезни, признаки, свойственные именно болезни, а где особенности характера, поступков и жизни конкретного человека.

Американский врач польского происхождения Е.М.Джеллинек в пятидесятые годы прошлого века опубликовал исследования по развитию и типам алкогольной зависимости, что легло в основу по­добных представлений других специалистов. В то время был еще невелик опыт выздоровления от зависимости, и потому эта схема многократно дополнялась и изменялась. Посмотрите на прилагае­мый вариант «схемы Джеллинека», как ее нередко называют, ко­торый разработан специалистами нашего центра⁵. Таковы наши представления о развитии зависимости и сопровождающих ее из­менениях в жизни человека (рис. 2).

На схеме, на внешней стороне кривой обычным шрифтом отмече­ны основные события, которые происходят в жизни наркомана или алкоголика в процессе развития его зависимости. Это неприят­ные события, которые он не хочет замечать, но не получается! За­висимость все более явно заявляет о себе. На внутренней стороне кривой мы показали некоторые события внутренней жизни чело­века: его чувства, стремления, мысли. Здесь тоже можно видеть некоторые закономерности: состояние неуклонно меняется к все более отчаянному и одновременно безразличному.

Начинается все с эпизодического употребления алкоголя или наркотиков. Это похоже на то, как лыжник идет по равнине. Его движение определяется его усилиями, он волен ускорить или за­медлить свой ход, все будет так, как он захочет.

Но потом равнина переходит в довольно пологий склон, идти гораз­до легче, небольшие усилия вызывают быстрое движение вперед, ра­достное и беззаботное. Так алкоголь или наркотик облегчают жизнь, чувства самые приятные, неприятности не замечаются или игнориру­ются: «вот это—жизнь!». Если Вы внимательно читали тест на зависи­мость, Вы уже можете заметить нарастающие грозные признаки. Но сам-то человек не замечает этого, как и лыжник не сразу сообразит, что едет-то он уже довольно быстро!

И тут, на той самой приятной, хорошей скорости, когда все бы­ло так замечательно, лыжник не успевает затормозить перед резко обрывающимся вниз склоном. Контроль потерян. До этого он еще как-то мог притормозить, повернуть лыжи, с усилием вернуться назад (вверх даже по пологому склону идти нелегко!) — но все же вернуться. Теперь лыжнику не до этих мыслей, не до напрасных сожалений. Скорость резко возросла и уже так велика, что оста­новка грозит ему переломом ног. Надо во что бы то ни стало удер­жаться на ногах, и если даже там что-то «переехал» — не до разби­рательств, удержаться бы, не упасть! А скорость растет. Растет и страх, но сделать ничего уже нельзя: с огромной скоростью он не­сется вниз, а что внизу — он даже не знает. Если впереди дерево — он погиб. Лучший вариант для него, если, изможденный, расте­рявший все свои силы, радости и даже достоинство, он все же оста­новится внизу: не потому, что так захотел, а просто потому, что го­ра кончилась. Он не выбирает, что он увидит там, внизу, где ока­жется. Вряд ли там хорошо.

Так и наш наркоман или алкоголик, потеряв контроль за упот­реблением своего вещества и за всей своей жизнью, несется вперед, не разбирая дороги, пока не остановится просто потому, что его ос­тановит сама жизнь: наркотик кончился, организм больше не мо­жет, в тюрьму посадили, да мало ли других вариантов «дна», «упершись» в которое, алкоголик или наркоман вынужденно пе­рестает употреблять.

Лыжник на горе, впрочем, все же может остановиться. Есть спо­соб, который знают все не очень хорошие лыжники. Его подсказывает инстинкт самосохранения. Когда становится слишком плохо и страшно, надо успеть упасть, постаравшись не очень разбиться при этом. Падать больно и не хочется, но еще больнее будет даль­ше. Поэтому, стиснув зубы, лыжник падает на бок. Его крутит, бьет, но если он успел вовремя (и при известном везении), ему удастся сильно не разбиться, и он сможет перевести дух. (Здесь есть некая аналогия со знаменитыми «капельницами», «прерыва­ниями запоя» и пр. малоприятными процедурами.) Вы думаете, далее все зависит от лыжника? Как бы не так, гора-то прямо Эве­рест, назад без снаряжения не

влезть, а откуда же снаряжение? Вот он со страхом опять начинает спускаться вниз, первые метры скорость невелика, но невольная оплошность — и вот он уже несет­ся в ужасе по горе с все возрастающей скоростью. Дальше — смот­ри выше, может, будет падать сам или наткнется на что-то, может, доберется до «дна». Покатался...

Вот наш лыжник-алкоголик или наркоман на «дне». Протрезвев, он начинает осознавать свои потери. Они ужасны. Он не пред­полагал, что так много мог потерять, думал, что именно с ним это никогда не может случиться. Случилось. Когда первый шок и от­чаяние прошли, пришлось начать налаживать свою жизнь. Вот он обращается за помощью: к медикам, семье, может быть, даже пси­хологу... Вот он дает клятвенные заверения родным, или самому себе, что больше никогда, никогда... И даже сам этому верит. Он им ходит на работу с виноватыми глазами, месяц работает за двоих, «замаливая грехи», гуляет по вечерам с собакой и отводит дочку в детский сад. Он все понял. Он выздоравливает?

Удивительное дело: через короткое время алкоголик или нарко­ман начинает сам портить все, что построил за это время. Он ходил на собрания Анонимных Алкоголиков — теперь он пропускает их под предлогом «усталости». На работе он тоже «устал», и поэтому прогуливает (где же его виноватые глаза?!), потом неловко объяс­няясь с начальством. Он не пьет, он просто устал... Он кричит на дочь, заплаканная девочка не хочет с ним выходить из дому, мама пошла с ней сама в детский сад. А папа лег спать... вместо того, что­бы хоть сегодня пойти на работу. Какая-то странная жизнь, он все делает не так! Алкоголик или наркоман ссорится с домашними, ко­торые «его совершенно не понимают», идет к старым друзьям, с которыми как раз и пил или употреблял в прошлый раз. «Завя­зав» он решил с ними не встречаться, потому что понимал, что когда его будут звать пить, устоять будет трудно, а даже если звать и не будут, сам-то он помнит, как они вместе употребляли. И вот он опять идет к ним. Жена храбро встает на пороге: «не пущу!», он с гневом отталкивает ее с пути: «я сам выбираю себе друзей!» (как будто это сейчас главное...). Он не пьет еще, обратите внимание, но ведет себя точно как действующий алкоголик. Наркоман ведет се­бя так же. И действительно, через короткое время он опять начи­нает употреблять алкоголь или наркотики, уже очень быстро теряя те крохи, которые он сумел восстановить за время трезвости. Коль­цо замкнулось, алкоголик или наркоман опять едет вниз.

Он думал, что в этот раз он немного попьет и остановится, но он по-прежнему не управляет употреблением. Он думал, что, в крайнем случае, его опять положат в больницу, как в прошлый раз, а потом он выйдет на работу. Но на этот раз, когда он, изможденный запоем, че­рез три месяца был вынужден остановиться, и пришел в себя, выясни­лось что с работы его уволили еще месяц назад, дочку жена теперь отправила к бабушке, чтобы та не слушала папины оскорбления. Те­перь все гораздо хуже, и опять он этого не мог предположить, новое «дно» еще глубже предыдущего. Это похоже на то, как буксующая машина все глубже и глубже проваливается в яму. Нашему алкого­лику или наркоману пришлось смириться с тем, что все плохо, и на­чать собирать свою полуразбитую жизнь по кускам. Что-то начало восстанавливаться, появился просвет, нашел работу... И вскоре он сам опять все портит, и снова пьет или употребляет наркотики. Опять он в круге зависимости. Выхода из него два: однажды его остановит смерть, и, может быть, перед этим его ждет безумие. Ужасный вы­ход, который, к сожалению, может выглядеть избавлением для него самого и для его семьи... но есть и другой.

Посмотрим на вторую ветвь «схемы Джеллинека». Начинается она так же, как выход на новый виток круга зависимости, но в ка­кой-то момент алкоголик или наркоман не возвращается назад, а последовательно занимается тремя важнейшими вещами, обеспе­чивающими его продвижение вперед и вверх по ветви выздоровления. Во-первых, он прекращает употребление - совсем и навсегда, не оставляя себе ни малейшей лазейки, даже и в мыслях, и при этом он прекращает употребление любых веществ, изменяющих сос­тояние сознания. Он длительное время остается трезвым, хотя это для него очень непросто и часто просто тяжело. И поэтому для того, чтобы это стало возможным и стабильным, он вырабатывает при­емлемый способ жить без веществ, изменяющих состояние созна­ния В этом ему, конечно, надо помогать, потому что он никогда этим не занимался, он не умеет; кроме того, как многие серьезные дела в этом мире, это трудное дело делается сообща с такими же, как он сам, выздоравливающими людьми. Наконец, он система­тически последовательно улучшает качество своей жизни опять-таки с помощью извне, выстраивает свою жизнь так, чтобы она его радовала, «шьет» ее по своей «фигуре». Как и одежда, жизнь сама по себе не выстраивается, ее надо «сшить», создать, и эго творчество. Попутно меняется и «фигура», т.е. сам человек на­чинает понимать, что та жизнь, которую он хочет вести, невозмож­на без того, чтобы измениться для этого самому. Но об этом подроб­но мы поговорим во второй части нашей книжки.

Существуют даже некоторые статистические и экспертные оценки того, по какому пути пойдет наш алкоголик или наркоман. Это суще­ственно зависит от того, будет ли он принимать помощь извне, или бу­дет рассчитывать только на свои собственные силы. В табл. 1 приведе­ны некоторые обобщенные данные, взятые из статистики реабилита­ционных центров в России и США, экспертных оценок специалистов и обзорных исследований по проблеме.

Табл.1. Прогноз развития алкоголизма или наркомании в зависимости от принимаемой помощи.

Комментарии:

1. Большой разброс данных для выздоравливающих наркоманов и алкоголиков связан с разной эффективностью помощи (общины, группы само­помощи, профессиональные программы) - об этом в конце второй части книги.

2. Нет прямой связи между тяжестью зависимости, ее длительность - и шансами на выздоровление. Нет обреченных - есть отчаявшиеся.

3. Данные показывают, что выздоровление не гарантировано. Требуется активная и грамотная работа, нередко с профессиональной помощью, чтобы повысить свои шансы.

Глава 4

БИ 0- ПСИХ 0- С 0 ЦИ 0- ДУХ 0 ВНАЯ

МОДЕЛЬ ЗАВИСИМОСТИ

Состав человека

Есть циничное высказывание: человек есть то, что он ест. То есть суть человека сведена к набору веществ, из которых состоит его тело. Это, конечно, неправда. Тело - это человек, но это не весь человек. Вряд ли вы захотите, чтобы вас оценивали, как (по преданиям) оценивали раба на рынке: здоровье, сила и физическая красота. Раба оценивали как живой инструмент для выполнения определенной работы. Понятно, что такая оценка унижает человека. Впрочем, наша гордо поднятая голова лукавит: вспомните, сколько времени, средств и сил мы тратим на то, чтобы накормить тело, одеть его так, как нам нравится, и улучшить его внешнее сос­тояние (от косметики до тренажеров) и внутреннее благополучие , врачи, диеты, «вредное\полезное» и пр.) Тело все-таки очень важ­но. Но это еще не весь человек.

Еще есть разум, чувства, воля. Если про тело всем всегда бывает все понятно, то тут мы часто начинаем путаться в словах. Давайте доберемся. Разум дает нам способность думать, находить связи между событиями, облекать мысли в слова, так что мысли стано­вится определенными и возникает способность увидеть суть вещей. «Умный человек» без сомнения, комплимент; «неумный» — ос­корбление. Разум оказывается особенно важным для нас в жизни, настолько, что я знаю многих людей (и сама к ним отношусь), ко­торые, если бы пришлось выбирать из здоровья или ума что-то одно, выбрали бы ум. Слава Богу, такой выбор на самом деле редко встает... Но ум—еще не все.

Умным бывает и компьютер. Бывают люди как компьютеры, они отлично рассуждают, делают правильные выводы, умеют все просчитать и точно назвать... но они холодны и черствы. С ними страшно иметь дело, того и гляди: «сосчитают» меня. Не хотела бы я иметь такого близкого человека, потому что в человеке ценится способность чувствовать. Он может чувствовать скуку, радость, нежность, злость, обиду и умеет бояться. Поэтому, когда я чувствую эти чувства, он меня понимает, а точнее, сопереживает мне в этих чувствах, способен сочувствовать. Чувствующий чело­век уязвим: страшно бояться, его нежность другие могут использо­вать против него, злость делает его безрассудным... Может быть, надо быть похитрее, не показывать своих чувств? Не чувствовать их, подавить? Тогда получается, как в известной песенке «про те­тю»: «если вы не живете, то вам и не умирать». Потому, хоть и трудно, но, чтобы жить, надо чувствовать. А то и жизнь бесчув­ственная не нужна... Итак, способность чувствовать — очень важ­ная часть человека.

Еще есть воля. Она что-то берет из рассудка и чувств и преобра­зует эту энергию в действие. Воля становится движущей силой жизни, изменяющей ее таким образом, чтобы она соответствовала желаниям человека. Она дает силу добиться цели. Воля меняет жизнь человека, позволяет ему совершать поступки.

Посмотрите на рис. 3. Появляется порядок в наших представле­ниях. Тело, разум, чувства и воля уже не просто составляют чело­века, но находятся в жестких отношениях⁶. Тело — это природа, в нем действуют все физические, химические, биологические и иные законы, по которым движется природа вообще, потому оно и отде­лено от остального мира природы пунктиром. Природа вокруг очень сильно влияет на тело: холод и жара, наличие или отсут­ствие еды, экология почти определяет его состояние. Есть некое единство человека и природы вокруг, отсюда и множество самых разных фактов нашей жизни: от стремления отдохнуть на природе до всей медицины, через внешние воздействия (например, лекар­ства) влияющей на состояние нашего тела.

Но разум сильнее тела и может им управлять. Взять ту же медици­ну: ее придумал разум, и стало возможным уменьшить боль, залечить раны, избавить организм от вредных воздействий. Мы придумали одежду, и теперь нам не холодно, если на улице снег. Разум заставля­ет уставшее тело встать и добраться до постели, утром встать на рабо­ту и догнать отъезжающий автобус.

А где же чувства? У хорошо устроенного человека они рядом с ра­зумом, почти наравне, так же, как разум, управляют телом — но все же разум сильнее. У такого человека разум и чувства ведут себя, как взрослый и ребенок. Ребенок тонко чувствует, прямо и естественно выражает свои эмоции, которые требуют внимания. Страшно — ребе­нок кричит и плачет, весело — смеется, скучно — стремится уйти из скучной ситуации. Как хорошо, что он все это чувствует, ведь это правильная информация о мире. Страшно — это значит опасно, надо ско­рее бежать от опасности! Радость разделишь с другими людьми, и ее станет вдвое больше! Но взрослый-разум как бы проверяет, насколько ребенок-чувство прав, видит то, что есть на самом деле. Ведь можно испугаться собственной тени, а она не опасна, бежать не надо. Веселье может скрыть собой потенциальную неприятность, и тут надо не сме­яться, а быть настороже. Разум позволяет чувствам даже расшалить­ся когда-то (если это не опасно). Чувства могут ошибаться, и разум, как мудрый взрослый, позволяя чувствам быть и выражать себя, на­правляет это выражение чувств в правильное русло, позволяет им раскрыться в полноте, дает чувствам смысл. Так что разум, похоже, все-таки повыше, чем чувства, но не подавляет их.

Но есть то, что точно над ними обоими: это воля. Основываясь на чувствах и разуме, воля принимает решения и заставляет не толь­ко тело действовать и совершать поступки, но подчиняет себе чувства (например, страх перед экзаменом: боюсь, но иду сдавать), не давая им взять верх; подчиняет себе и разум, заставляя его най­ти необходимое решение, направляя спокойное раздумчивое тече­ние мыслей мощным потоком для достижения поставленной цели и не давая ему отдыха. Воля — это то, что делает осмысленной всю деятельность тела, разума и чувств.

Интересно, что именно чувства в большей степени связаны с те­лом, так что есть даже некая связь чувств и того, как организм их чувствует на своем, телесном уровне (об этом в следующей главе). Похоже на то, что в организме есть некий «музыкальный инстру­мент» , на котором чувства играют свою — хорошую или плохую — музыку. А вот уже чувства доносят информацию до разума, кото­рый ее как-то обрабатывает и «отвечает» чувствам. Воля же руко­водит всеми тремя.

Плохо бывает, когда эта здоровая подчиненность — иерархия нарушается, и, например, человек начинает заниматься своим телом в ущерб чувствам, разуму и воле. Получается, как вы пони­маете (а он, к сожалению, не понимает), раб на рынке, который оценивается только как живое «мясо», простите за грубость. Кстати, посчитайте на досуге, сколько денег или времени — нам нужна некая единица измерения — вы тратите на тело и сколько на все остальное?

Бывает, что главными над всеми остальными становятся чувства, и тогда человек живет своими страстями, по принципу: «хочу — и будет». Такой человек трус, потому что чувство страха подчиняет его себе и заставляет совершать непорядочные поступки. Он съест последнюю конфету, потому что хочет сладкого, и жадность не дает ему поделиться с кем-то и т.д.

Разум, подавивший собой все, делает человека сухим и бесчув­ственным, «ходячим компьютером», одиноким и жалким. Он не понимает, зачем цветы и духи, зачем в поэзии рифмуются строки и почему люди делятся друг с другом радостями и горестями.

Итак, в человеке есть тело, чувства, разум и воля, и они долж­ны быть между собой в определенных отношениях. Но тело, ра­зум, чувства и воля — это еще НЕ ВЕСЬ человек. Действительно, все перечисленное бывает и у животных: они тоже с телом, и чувствуют, и думают, и воля у них есть, и еще какая! Собака мо­жет испугаться; ворона догадается, как, намочив, сделать мягким сухарик, а кошка изведет вас требованиями сейчас и немедленно поздороваться с вами (в 7 утра) — что отчасти связано с тем, что после этого будет завтрак. У животных бывает и посерьезнее: мой кот на даче скакал рядом с дерущимися собаками и смотрел, «не бьют ли наших», а то он сейчас им покажет... И все-таки человек отличается о животных. Чем же?

У человека есть духовная часть его личности. Это совершенно особенная структура, настолько отличающаяся от прочих, что иногда различают «человека душевного», подразумевая, что им движут воля, разум и чувства, и «человека духовного», в котором все это подчинено действующему в нем духу. Что же такое дух, как это понять? Это то, что делает человека выше его самого. Например, главное, что есть, — жизнь, человек может отдать за то, что важнее для него, чем жизнь: спасти другого человека. Или отдавать ее с радостью понемногу своему ребенку, работе, принци­пам, Богу... То есть служить тому, что для него важнее его самого, в определенном смысле жертвуя собой, — и становиться в этом выше самого себя. Все это кажется высокими словами, но посмот­рим, как это выглядит на примерах.

У мамы родилась дочка, и в жизни появился смысл. Ночи у постели больной девочки, день за днем непрестанное дело: книжки, прогулки, еда, одежда... утешения, шутки и игры... французский и физика, школьные дела и подружки... парни, слезы, работа... Большая часть жизни этой молодой женщины отдана ребенку, она служит ему, чтобы вырастить и воспитать человека. Поэтому пришлось отказаться от всего того, что на­полняло жизнь до этого, и от очень важных вещей: своей карье­ры, удовольствий, поиска чего-то нового. Но она не жалеет, и с недоумением посмотрит на вас, если вы скажете: зачем тебе это? А диссертация? — нет, она мама, и в этом возвысилась над той девушкой, которой была когда-то. Возвысилась

служением ма­мы, и в самом этом служении получила много радости. Есть ли в этом пафос? Нет, это обыкновенная духовная жизнь.

Мужчина служит своему делу. Не деньгам, не карьере, не само­оценке, а просто тому, чтобы то, что он делает, делать хорошо. По­этому денег немного, карьера тоже не очень движется («некогда мне ходить по начальству»), но на жизнь хватает, и ему достаточно. Окружающие точно знают, что на него можно положиться. Он — мастер. Знаете, что такое шедевр? Вещь, которую в средние века де­лали кандидаты, чтобы вступить в цех мастеров. Работа этого человека — шедевр, чем бы он ни занимался: работал слесарем или слу­жил в разведке. Такого человека уважают, потому что он духовен.

Верующий человек служит Богу. Он об этом не кричит, но его жизнь вся пронизана присутствием Божьим, потому что он все вре­мя к Нему обращается, проверяя свои решения и поступки, находя и Боге помощь и защиту, и смысл его жизни именно в этом служе­нии. Он с радостью служит и людям, но иногда поступает странно: отказывается принять участие в сплетнях (вызвав тем раздраже­ние друзей), подает милостыню даже заведомо работоспособным попрошайкам и не врет. Его, бывает, сторонятся, но что-то в нем есть такое, что делает его очень сильным, и в трудных жизненных ситуациях стоит обратиться именно к нему. Спросишь его: «у тебя есть духовная жизнь?» Ответит с легкостью: «да, я Богу молюсь, и Он со мной, а нагрешу, отвернусь от Него — скучаю...»

Совесть — сердцевина духовной жизни⁷. Во всех примерах именно она служит «линейкой», по которой меряется, где хорошо, и где плохо (Владимир Маяковский тоже приводил примеры, как иначе объяснишь?), и она же будит человека к возвращению от «плохо» к «хорошо». Не просто будит — гонит, не дает покоя... му­чает, как говорят. И правильно делает, иначе так и остался бы там, где плохо, и только потом это понял.

Духовная жизнь наша есть всегда, потому что «свято место пус­то не бывает» — это про нее и сказано. Поэтому «душевных людей» па самом деле, конечно, нет, все духовны, но духовны по-разному. Искажения же духовной жизни, понятно, являются самыми страшными, потому что если самое главное, что в нас есть, искаже­но, что же говорить о том, чем оно управляет? В этом и состоит суть болезни зависимости.