СамоОрганизация Крестьянской Кооперации
Сейчас, в последнее десятилетие, крестьянство вызывает все больший интерес, особая его роль осознается, возникла даже некая область знания под названием "крестьяноведение". Например, выяснилось, что крестьянство не связано с какой-то исторической эпохой, "формацией", феодализмом или античностью. Это форма существования людей, которая наблюдается в течении тысячелетий…- И. Шафаревич
Мегаполисы – рассадники болезней: не пора ли переустроить пространство?
Сергей Михеев 18 апр. 2020 г.
https://www.youtube.com/watch?v=0EKL4zSCLis
-- Простите, -- начал Кремнев после некоторого молчания. -- Мне, как иностранцу, непонятна организация вашего города, и я не совсем представляю себе историю его расселения.
-- Первоначально на переустройство Москвы повлияли причины политического свойства, -- ответил его спутник. -- В 1934 году, когда власть оказалась прочно в руках крестьянских партий, правительство Митрофанова, убедившись на многолетней практике, какую опасность представляют для демократического режима огромные скопления городского населения, решилось на революционную меру и провело на Съезде Советов известный, конечно, и у вас в Вашингтоне декрет об уничтожении городов свыше 20000 жителей.
Конечно, труднее всего этот декрет было выполнить в отношении к Москве, насчитывающей в 30-е годы свыше четырёх миллионов населения. Но упрямое упорство вождей и техническая мощь инженерного корпуса позволили справиться с этой задачей в течение 10 лет.
Железнодорожные мастерские и товарные станции были отодвинуты на линию пятой окружной дороги, железнодорожники двадцати двух радиальных линий и семьи их были расселены вдоль по линии не ближе того же пятого пояса, то есть станции Раменского, Кубинки, Клина и прочих. Фабрики постепенно были эвакуированы по всей России на новые железнодорожные узлы.
К 1937 году улицы Москвы стали пустеть, после заговора Варварина работы, естественно, усилились, инженерный корпус приступил к планировке новой Москвы, сотнями уничтожались московские небоскрёбы, нередко прибегали к динамиту. Отец мой помнит, как в 1937 году самые смелые из наших вождей, бродя по городу развалин, готовы были сами себя признать вандалами, настолько уничтожающую картину разрушения являла собой Москва. Однако перед разрушителями лежали чертежи Жолтовского, и упорная работа продолжалась. Для успокоения жителей и Европы в 1940 году набело закончили один сектор, который поразил и успокоил умы, а в 1944 все приняло теперешний вид.
…В районах хуторского расселения, где семейный надел составляет 3-4 десятины, крестьянские дома на протяжении многих десятков вёрст стоят почти рядом друг с другом, и только распространённые теперь плотные кулисы тутовых и фруктовых деревьев закрывают одно строение от другого. Да, в сущности, и теперь пора бросить старомодное деление на город и деревню, ибо мы имеем только более сгущенный или более разреженный тип поселения того же самого земледельческого населения.
-- Вы видите группы зданий, -- Минин показал вглубь налево, -- несколько выделяющихся по своим размерам. Это -- "городища", как принято их теперь называть. Местная школа, библиотека, зал для спектаклей и танцев и прочие общественные учреждения. Маленький социальный узел. Теперешние города такие же социальные узлы той же сельской жизни, только больших размеров.
В основе нашего хозяйственного строя, так же как и в основе античной Руси, лежит индивидуальное крестьянское хозяйство. Мы считали и считаем его совершеннейшим типом хозяйственной деятельности. В нем человек не противопоставлен природе, в нем труд приходит в творческое соприкосновение со всеми силами космоса и создает новые формы бытия. Каждый работник-творец, каждое проявление его индивидуальности - искусство труда. Мне не нужно говорить вам о том, что сельская жизнь и труд наиболее здоровы, что жизнь земледельца наиболее разнообразна, и прочие само собою подразумевающиеся вещи. Это есть естественное состояние человека, из которого он был выведен демоном капитализма…
А.В. Чаянов. Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии. 1920 (Герой повести, Алексей Кремнев (сам автор взял псевдоним Иван Кремнев), заснув в 1920‑м, просыпается в...)
http://az.lib.ru/c/chajanow_a_w/text_0020.shtml
Судьбы города и деревни
...Сформулировать последовательную и наиболее полную концепцию, по-видимому, было делом Чаянова Александра Васильевича. Сейчас я изложу вкратце эту теорию. Чаянов был ученым колоссального трудолюбия и таланта, написавшим большое количество книг и статей. Но в то же время он обладал замечательным литературным слогом, и поэтому я разрешу себе, привести из него довольно длинную цитату: "Что, в самом деле, замечательного в том, что крестьянка, отдоив свою корову, чисто моет свой бидон и относит в нем молоко в соседнюю деревню, в молочное товарищество, или в том, что сычевский крестьянин-льновод свое волокно вывез не на базар, а на приемный пункт своего кооператива? На самом деле эта крестьянка со своим ничтожным бидоном молока соединяется с двумя миллионами таких же крестьянок и крестьян и образует свою кооперативную систему Маслоцентра, являющуюся крупнейшей в мире молочной фирмой. А сычевский льновод, обладающий, уже достаточной кооперативной выдержкой, является частицей кооперативной системы Льноцентра, являющегося одним из крупнейших факторов, слагающихся мировой рынок льна".
В других местах Чаянов подчеркивает особую ценность фактора крестьянской жизни, связанности ее с индивидуальным творчеством крестьянина и связи ее с землей. Например, он говорит, что "деятельность сельского хозяина настолько индивидуальна и носит настолько индивидуальный местный характер, что никакая руководящая извне воля не сможет вести хозяйства". Иными словами, работник может эффективно вести хозяйство только в одном случае - если он родился и вырос на этой земле. Можно этому противопоставить точку зрения Зомбарта на капиталистическое хозяйство, о котором он говорит, что для капиталистического производства наиболее пригоден именно переселенец, не связанный со страной, - тот, для кого эта страна является не родной землей, а "недвижимостью". Зомбарт приводит ряд примеров. Идеальным примером, конечно, являются Соединенные Штаты, но так же известна та колоссальная роль, которую в капиталистическом развитии Германии играли переселившиеся туда из Франции протестанты, гугеноты, или евреи в ряде стран.
Если перейти на более конкретный, прозаический язык, то концепция Чаянова заключается в следующем. Он берет то, что называется трудовым планом сельского хозяйства, и разбивает его на определенные звенья. При этом он выясняет, что есть ряд звеньев, вроде тех, которые он упоминает, которые могут быть с успехом кооперированы. После этого, в результате большого количества частных исследований, собирания громадного количества фактов, он строит так называемую теорию "дифференциальных оптимумов". Это означает, что для каждого звена производства, например, сбивания молока или получения кредитов, он выясняет, сколько хозяйств нужно объединить вместе в этой деятельности, чтобы она была наиболее эффективна. При малом их числе она еще недостаточно эффективна, при большом, она становится слишком громоздкой и т.д. И он выясняет, что разброс здесь колоссальный, поэтому эффективность кооперации может быть достигнута только за счет того, что деревня покрыта сетью кооперативов и каждый крестьянин состоит во множестве кооперативов. Это он называет "горизонтальной кооперацией". Если же некоторые группы крестьян объединят всю свою деятельность во всех областях, то в каждом отдельном звене этот оптимум, как правило, будет нарушен и система перестанет быть эффективной. Яркий пример этого дает колхоз. Концепция эта была разработана и до революции. Во время военного коммунизма для деятелей этого направления жизнь была сложна. А во время НЭПа опять возник период "мирного сосуществования", мирного взаимодействия с властью, когда эти люди могли писать, публиковаться и организовывать кооперативы. Эта система была изложена в множестве статей, книг и конкретных исследованиях в конкретных географических или хозяйственных областях.
Я хочу обратить ваше внимание на одно ее изложение, по-моему, очень ярко передающее ее дух. Это полуфантастическое сочинение Чаянова, которое называется "Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии". По форме это действительно фантастическое произведение: из того времени, когда оно написано (1920 год), герой загадочным путем переносится для него - в будущее, а для нас - в прошлое: в 1984 год и попадает в удивительную для него в страну, Россию того времени. Некий его спутник показывает ему эту страну и объясняет ее особенности. И вот, что он ему говорит: что был принят закон, ограничивающий размеры городов, так что сейчас не существует городов с населением больше ста тысяч. "Если хотите, городов у нас нет. Есть место приложения узла социальных связей". Вот прямо как античные Афины. "В основе нашего хозяйственного строя лежит индивидуальное крестьянское хозяйство. Мы считаем его совершеннейшим типом хозяйственной деятельности. В нем человек приходит в соприкосновение со всеми силами космоса и создает новые формы бытия. Каждый работник-творец, каждое проявление его индивидуальности - искусство труда". Дальше тот же спутник рассказывает кое-что об их истории. "В социалистический период нашей истории крестьянское хозяйство почитали за нечто низшее. Социализм был зачат как антитеза капитализму. Рожденный в застенках германской капиталистической фабрики, выношенный психологией измученного подневольной работой пролетария, он мог мыслить новый строй только как отражение строя, окружающего его. Будучи наемником, рабочий, строя свою идеологию, ввел наемничество как "символ веры" будущего строя. Для нас же совершенно ясно, что с социальной точки зрения промышленный капитализм есть не более чем болезненный припадок, поразивший обрабатывающую промышленность в силу особенности ее природы, а вовсе не этап в развитии всего народного хозяйства".
Мне кажется, что здесь чрезвычайно много глубоких наблюдений и мыслей. Совершенно, конечно, правильно замечание о том, что социализм не является диаметральной противоположностью капитализма, а является его отражением - тем, что капитализм видит, глядя в зеркало. Во-вторых, верно то, что западное капиталистическое общество, включая и его социалистическое отражение, есть какой-то болезненный этап в развитии человечества, связанный, может быть, с потерей веры в Бога, с утратой чувства красоты мира и со стремлением построить жизнь в каких-то изолированных от всего мира формах, которые в принципе не могут быть осуществлены и приходят в противоречие с самым фактом жизни.
Эта система кооперации была разработана и даже в какой-то мере внедрялась в жизнь. Было несколько миллионов такого типа кооперативов в нэповской России и 10 - 20 миллионов кооперативов дореволюционных. Но все это развитие было, конечно, прервано коллективизацией 30 года. Все крупнейшие деятели, включая и Чаянова были арестованы одновременно в 1930 году. Они были осуждены на десять лет тюрьмы, но в 1937 или 1938 году они были все, за одним или двумя исключениями, расстреляны. И Чаянов тоже был расстрелян. Насколько я знаю, сейчас эта система привлекает большое внимание и используется в Индии и в Китае. В Китае, например, в дискуссиях по организации крестьянского хозяйства ссылки на работы Чаянова встречаются очень часто…
Духовные основы Российского кризиса XX века, прочитанные академиком РАН Игорем Ростиславовичем Шафаревичем весной 2001 года в Сретенском высшем православном монастырском училище
http://www.pravoslavie.ru/sretmon/izdatel/shafarevich.htm
Игорь Ростиславович Шафаревич
http://www.voskres.ru/shafarevich
Духовные основы Российского кризиса
Что представляет собой сельское хозяйство? В своей основе - это использование человеком солнечной энергии, падающей на поверхность земли - Александр Чаянов
В западной литературе иногда употребляется
термин Thesurvivalclub,
который можно перевести как
клуб тех, которые выживут или, осторожнее,
- клуб имеющих шанс выжить.
Место в этом клубе не предоставляется само собой.
Но Россия может за него бороться,
и эта борьба и определяет ее будушность, на ближайщие века
Из предисловия к книге И.Р. Шафаревича - Две дороги к одному обрыву. -Москва.Издательство: Айрис-Пресс. 2003г.
Лекции, прочитанные академиком РАН Игорем Ростиславовичем Шафаревичем весной 2001 года в Сретенском высшем православном монастырском училище
XII. Судьбы города и деревни
В связи с таким взглядом возникает кардинальный вопрос. Одна из главнейших причин прочности России по отношению к давлению Запада был, как я его назвал, "третий путь", который выбрала Россия. Ни полного отрицания, ни полного приятия западной цивилизации, а усвоение некоторых ее продуктов в то же время со стремлением сохранить свою национальную индивидуальность. Как его оценивать в свете того, что в результате произошло?
Можно ли сказать, что произошедший переворот показывает, что это был неверный, ошибочный путь, что в конце концов все пришло к тому же самому? Что нечего было мудрить и других путей искать? Т.е. вопрос заключается в том, был ли этот путь заведомо обречен на поражение? Мне кажется, что тут мы видим еще более драматическую картину. Россия, особенно в ХХ веке, оказалась эпицентром столкновения совершенно разных линий развития человечества. Одна линия была представлена западной цивилизацией, мы ее выше подробнее характеризовали. Конечно, такой путь прямо противоположен духу земледельца, он требует отрыва от земли и вытеснения сельского хозяйства в качестве третьестепенного и невлиятельного фактора жизни. А вот другой, противостоящий ему путь - это путь общества, которое в своей большей части является земледельческим, а в какой-то части - городским. Города как бы вкраплены в земледельческое население и являются центрами его культуры. Один из крупнейших экономистов ХХ века, исследовавший в частности, экономику сельского хозяйства, Кондратьев, называл это "аграрно-индустриальным типом развития". Этот тип прямо противоположен тому типу развития, который реализуется в западном капиталистическом обществе. Возьмем, например, быть может, самое яркое явление человеческой истории -то, что называют "греческим чудом", когда буквально в течение одного или двух веков появилось изумительное греческое искусство, греческая наука, новые формы жизни, новые формы общества. Для кого же писались драмы Эсхила, Софокла, Еврипида, комедии Аристофана? Для кого строился Акрополь? Для кого на улицах Афин воздвигались статуи Праксителя?
Наиболее конкретно это описано в комедии, и в ней мы очень ясно видим, что когда представлялась какая-нибудь трагедия Эсхила или Софокла, - а представлялась она к празднику, посвященному богу Дионису, - то амфитеатр, который до сих пор сохранился, заполняли мужички, пришедшие по этому случаю в город из окружающих Афины деревень. И Народное собрание, которое решало судьбы страны, - это тоже были те же самые крестьяне, собравшиеся в город из соседних деревень.
Эти два совершенно противоположных по духу пути развития столкнулись. Возникает вопрос: второй путь, связанный с земледелием, с землей, с непосредственным единством человека с миром, мог ли в принципе продолжать свое развитие? Может, он уже исчерпал себя? Такие точки зрения и высказывались. Например, таково постановление Первого Интернационала от 1869 года, где очень четко сказано, что "мелкое крестьянское хозяйство наукой, капитализмом и самой жизнью приговорено к исчезновению, без права на апелляцию и снисхождение". Но верно ли это? Или это есть некий пропагандистский лозунг, который используется в борьбе, когда противника стараются победить психологически, доказав, что его дело обречено? По крайней мере, можно указать на один проект развития современной жизни на основе крестьянско-городского хозяйства. Этот проект был очень глубоко разработан целыми поколениями ученых и практических деятелей и в значительной мере воплощен в жизнь у нас в России. Я о нем вскользь упоминал, он был связан с идеей кооперации. Это целое море очень глубоких идей, конкретных исследований, исследования отдельных географических областей, отдельных областей хозяйства. И началось это течение с начала ХХ века, хотя предшественником его можно считать даже и Менделеева, который высказывал аналогичные мысли. Один из его создателей Чупров говорил, что, по его мнению, кооперация для земледелия имеет примерно такое же значение, как техника для промышленности: она таким же образом в десятки, сотни раз увеличивает интенсивность этой деятельности. Но это не было предтечей идеи колхозов, т.к. вся эта система взглядов не затрагивала самого производства и не меняла характера труда.
Сформулировать последовательную и наиболее полную концепцию, по-видимому, было делом Чаянова Александра Васильевича. Сейчас я изложу вкратце эту теорию. Чаянов был ученым колоссального трудолюбия и таланта, написавшим большое количество книг и статей. Но в то же время он обладал замечательным литературным слогом, и поэтому я разрешу себе, привести из него довольно длинную цитату: "Что, в самом деле, замечательного в том, что крестьянка, отдоив свою корову, чисто моет свой бидон и относит в нем молоко в соседнюю деревню, в молочное товарищество, или в том, что сычевский крестьянин-льновод свое волокно вывез не на базар, а на приемный пункт своего кооператива? На самом деле эта крестьянка со своим ничтожным бидоном молока соединяется с двумя миллионами таких же крестьянок и крестьян и образует свою кооперативную систему Маслоцентра, являющуюся крупнейшей в мире молочной фирмой. А сычевский льновод, обладающий, уже достаточной кооперативной выдержкой, является частицей кооперативной системы Льноцентра, являющегося одним из крупнейших факторов, слагающихся мировой рынок льна".
В других местах Чаянов подчеркивает особую ценность фактора крестьянской жизни, связанности ее с индивидуальным творчеством крестьянина и связи ее с землей. Например, он говорит, что "деятельность сельского хозяина настолько индивидуальна и носит настолько индивидуальный местный характер, что никакая руководящая извне воля не сможет вести хозяйства". Иными словами, работник может эффективно вести хозяйство только в одном случае - если он родился и вырос на этой земле. Можно этому противопоставить точку зрения Зомбарта на капиталистическое хозяйство, о котором он говорит, что для капиталистического производства наиболее пригоден именно переселенец, не связанный со страной, - тот, для кого эта страна является не родной землей, а "недвижимостью". Зомбарт приводит ряд примеров. Идеальным примером, конечно, являются Соединенные Штаты, но так же та колоссальная роль, которую в капиталистическом развитии Германии играли переселившиеся туда из Франции протестанты, гугеноты, или евреи в ряде стран.
Если перейти на более конкретный, прозаический язык, то концепция Чаянова заключается в следующем. Он берет то, что называется трудовым планом сельского хозяйства, и разбивает его на определенные звенья. При этом он выясняет, что есть ряд звеньев, вроде тех, которые он упоминает, которые могут быть с успехом кооперированы. После этого, в результате большого количества частных исследований, собирания громадного количества фактов, он строит так называемую теорию "дифференциальных оптимумов". Это означает, что для каждого звена производства, например, сбивания молока или получения кредитов, он выясняет, сколько хозяйств нужно объединить вместе в этой деятельности, чтобы она была наиболее эффективна. При малом их числе она еще недостаточно эффективна, при большом она становится слишком громоздкой и т.д. И он выясняет, что разброс здесь колоссальный, поэтому эффективность кооперации может быть достигнута только за счет того, что деревня покрыта сетью кооперативов и каждый крестьянин состоит во множестве кооперативов. Это он называет "горизонтальной кооперацией". Если же некоторые группы крестьян объединят всю свою деятельность во всех областях, то в каждом отдельном звене этот оптимум, как правило, будет нарушен и система перестанет быть эффективной. Яркий пример этого дает колхоз. Концепция эта была разработана и до революции. Во время военного коммунизма для деятелей этого направления жизнь была сложна. А во время НЭПа опять возник период "мирного сосуществования", мирного взаимодействия с властью, когда эти люди могли писать, публиковаться и организовывать кооперативы. Эта система была изложена в множестве статей, книг и конкретных исследованиях в конкретных географических или хозяйственных областях.
Я хочу обратить ваше внимание на одно ее изложение, по-моему, очень ярко передающее ее дух. Это полуфантастическое сочинение Чаянова, которое называется "Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии". По форме это действительно фантастическое произведение: из того времени, когда оно написано (1920 год), герой загадочным путем переносится для него - в будущее, а для нас - в прошлое: в 1984 год и попадает в удивительную для него в страну, Россию того времени. Некий его спутник показывает ему эту страну и объясняет ее особенности. И вот, что он ему говорит: что был принят закон, ограничивающий размеры городов, так что сейчас не существует городов с населением больше ста тысяч. "Если хотите, городов у нас нет. Есть место приложения узла социальных связей". Вот прямо как античные Афины. "В основе нашего хозяйственного строя лежит индивидуальное крестьянское хозяйство. Мы считаем его совершеннейшим типом хозяйственной деятельности. В нем человек приходит в соприкосновение со всеми силами космоса и создает новые формы бытия. Каждый работник-творец, каждое проявление его индивидуальности - искусство труда". Дальше тот же спутник рассказывает кое-что об их истории. "В социалистический период нашей истории крестьянское хозяйство почитали за нечто низшее. Социализм был зачат как антитеза капитализму. Рожденный в застенках германской капиталистической фабрики, выношенный психологией измученного подневольной работой пролетария, он мог мыслить новый строй только как отражение строя, окружающего его. Будучи наемником, рабочий, строя свою идеологию, ввел наемничество как "символ веры" будущего строя. Для нас же совершенно ясно, что с социальной точки зрения промышленный капитализм есть не более чем болезненный припадок, поразивший обрабатывающую промышленность в силу особенности ее природы, а вовсе не этап в развитии всего народного хозяйства".
Мне кажется, что здесь чрезвычайно много глубоких наблюдений и мыслей. Совершенно, конечно, правильно замечание о том, что социализм не является диаметральной противоположностью капитализма, а является его отражением - тем, что капитализм видит, глядя в зеркало. Во-вторых, верно то, что западное капиталистическое общество, включая и его социалистическое отражение, есть какой-то болезненный этап в развитии человечества, связанный, может быть, с потерей веры в Бога, с утратой чувства красоты мира и со стремлением построить жизнь в каких-то изолированных от всего мира формах, которые в принципе не могут быть осуществлены и приходят в противоречие с самым фактом жизни.
Эта система кооперации была разработана и даже в какой-то мере внедрялась в жизнь. Было несколько миллионов такого типа кооперативов в нэповской России и 10 - 20 миллионов кооперативов дореволюционных. Но все это развитие было, конечно, прервано коллективизацией 30 года. Все крупнейшие деятели, включая и Чаянова были арестованы одновременно в 1930 году. Они были осуждены на десять лет тюрьмы, но в 1937 или 1938 году они были все, за одним или двумя исключениями, расстреляны. И Чаянов тоже был расстрелян. Насколько я знаю, сейчас эта система привлекает большое внимание и используется в Индии и в Китае. В Китае, например, в дискуссиях по организации крестьянского хозяйства ссылки на работы Чаянова встречаются очень часто.
То, что я изложил, я вовсе не излагал как некий план, который человечество теперь может использовать. Конечно, этот план был создан для своего времени, и он пригоден только для него. Я его изложил как модель возможных вариантов, как пример многообразия путей, среди которых человечество должно выбирать. И тогда, конечно, шанс на реализацию именно этого пути, мне кажется, был минимальным. Потому что реальной физической силы, на которую при этом могли опереться, не было. Хотя в сводках ГПУ того времени постоянно с тревогой говорится, что среди крестьян распространены разговоры о создании, как тогда говорилось, "крестсоветов", т.е. некой крестьянской организации, но это были только тенденции, которые еще никак не реализовались. При некотором очень специфическом раскладе событий, может быть, маленький шанс реализации этой системы был, но она тем не менее не реализовалась. Она была подкреплена чрезвычайно сильным интеллектуальным и духовным фундаментом очень глубоких исследований, которые и до сих пор в экономике играют большую роль. Например, другой столь же значительный представитель этого направления - это Кондратьев. Он руководил институтом, который занимался изучением связей планирования индивидуального хозяйства и рынка. Он обнаружил, в частности, некоторые периодичности в истории экономики, примерно пятидесятилетние, которые он назвал "длинными волнами"; сейчас они являются общепризнанным экономическим фактом и фигурируют под названием "циклов Кондратьева". Но не было политика этого направления, хотя бы сравнимого с масштабом Кондратьева или Чаянова. Тут, мне кажется, проявляется то существенное обстоятельство, что в критические моменты истории наиболее яростная борьба обычно происходит между двумя путями развития, которые на проверку оказываются не так уж далекими друг от друга. Но всем под большим, колоссальным давлением внушается, что выбор существует только между ними: или - или. Так несколько лет назад на всех экранах телевизоров раздавался вопль: "Выбирай или проиграешь!" Всегда именно такой призыв и бывает. И истинная интеллектуальная смелость требуется как раз для отказа от этого навязываемого выбора. В этом смысле концепция "аграрников", которую развивал Чаянов, к которой примыкал Кондратьев и многие другие, была примером глубокого интеллектуально-революционного мышления, в то время как политика, принятая партией, оказалась более стандартной, поскольку использовала путь, уже пройденный на Западе. И в целом этот путь в конечном итоге приводил Россию к тем же самым системам ценностей западной идеологии. Это был как бы некий обходный путь, который сейчас завершился. Леса все сняты, и сейчас уже все видно как на ладони. И какой же в результате может быть подведен итог?
Духовные основы Российского кризиса XX века, прочитанные академиком РАН Игорем Ростиславовичем Шафаревичем весной 2001 года в Сретенском высшем православном монастырском училище
http://www.pravoslavie.ru/sretmon/izdatel/shafarevich.htm
Игорь Ростиславович Шафаревич
http://www.voskres.ru/shafarevich
Организация крестьянской кооперации
23 апреля, 02 часа 26 минут - Новолуние. 23 апреля Луна в фазе новолуния пройдет близ Урана, а 25 апреля Луна (Ф= 0,05+) пройдет южнее Плеяд (Волосынь)
...Влесо бо наущi
тоя земЪ ратi
а зърно сЪятi
Такооу боiща тоii ПраЩурi
огнiщанама статi
а бытi
земетрудiцi
Влес ведь научил их землю пахать и зерно сеять
Так ведь те Пращуры огнищанами стали и были землетрудильцами
Влескнига, Жар-Птица и историческая память. Дощечка 4
https://vk.com/doc399489626_525719913
...Во время Великой французской революции, когда отечество было в опасности, когда государственный аппарат колебался под ударами врагов - народные вожди не раз выбрасывали лозунг Leverlesmasses! - Поднимайте массы - и бросали в борьбу стихию народных масс, своей мощью спасавшую положение...В грозный час, когда окажутся бессильными все методы предпринимательства, когда экономический кризис и удары организованного противника будут сметать наши сложные предприятия, для нас возможен единственный верный путь спасения, неизвестный и закрытый капиталистическим организациям, - путь этот: переложить тяжесть удара на плечи того Атланта, которым держится вся наша работа - да, в сущности, и все народное хозяйство нашей Родины - на плечи русского крестьянского хозяйства. Эти плечи смогут выдержать всякую тяжесть, если...если только захотят подставить себя.
А для того, чтобы они не уклонились от тяжести, нужно, чтобы они чувствовали, знали, сжились с тем, что дело крестьянской кооперации - их крестьянское дело, чтобы дело это тоже было действительно мощным социальным движением, а не предприятием только! Нужна кооперативная общественная жизнь, кооперативное общественное мнение, массовый захват крестьянских масс в нашу работу...
Крестьянское хозяйство противостоит во всей своей ничтожности и слабости ожесточенному напору мощных капиталистических организаций, получающих свои прибыли за счет недоплаты за продукты крестьянского труда и переплаты за покупаемые крестьянами товары...Поэтому для хозяйств приобретает исключительное значение единственный надежный выход из положения - возможность путем кооперирования многих тысяч хозяйств создавать свои крестьянские специальные могущественные организации, организующие денежный бюджет крестьянства при помощи создания своих - крестьянство обслуживающих и крестьянством управляемых крупнейших торговых аппаратов
А.В. Чаянов. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации
Может ли наше бедное, бегающее по промыслам, работающее на фабриках и служащее по городам крестьянство стать действительно крестьянством, к земле прилагающим труд свой, от земли живущим и на земле благоденствующим?
Много для этого нужно еще перестроить в нашей деревне. Нужны долгие годы упорной работы, работы каждого крестьянина, каждого кооператора и агронома, чтобы нашу бедную деревню превратить в страну богатой и просвещенной трудовой земледельческой культуры.
Первое дело, которое должны мы будем сделать, - это вернуть назад ее население, бежавшее на отхожие промыслы, и труд его приложить на улучшение родного земледелия…
Само собой понятно, что это дело нельзя сделать приказом от начальства или изданием какого-нибудь декрета. Нужно сделать так, чтобы крестьянину незачем было бежать из деревни, чтобы в деревне мог он безбедно жить и найти такие прибыльные занятия своему труду, чтобы ему некогда было бегать на отхожие промыслы. Трудная это задача…Но все-таки разрешимая
А.В. Чаянов. Организация северного крестьянского хозяйства: Изд. Ярославского союза кооператоров, 1918
Что представляет собою сельское хозяйство? В своей основе - это использование человеком солнечной энергии, падающей на поверхность земли.
Человек не может солнечные лучи, падающие на сто десятин, собрать в одну. Он может улавливать их зеленым хлорофиллом своих посевов только на всем пространстве их падения. В самой своей сущности сельское хозяйство неотъемлемо связано с пространством, и чем крупнее технически сельскохозяйственное предприятие, тем большую площадь оно должно занимать. Никакой концентрации в пространстве здесь нельзя провести.
Приведу небольшой пример. Фабрикант, имеющий двигатель в 100 лошадиных сил и желающий в 10 раз увеличить свое производство, может установить двигатель в 1000 лошадиных сил и тем значительно удешевит себестоимость работы.
Сельский хозяин, обрабатывая свою запашку одной лошадью, желает увеличить свои посевы в 10 раз. Он не может, конечно, завести себе лошадь, в десять раз более крупную по своим размерам, но принужден заводить 10 лошадей, таких же по качеству, как и первая. Некоторое удешевление работы будет достигнуто при переходе с лошадиной тяги на тракторную. Но хозяин, уже имеющий один трактор, при 10-кратном увеличении посева не может увеличить мощность трактора, он должен заводить десять таких же машин, работающих одновременно в разных пространствах, благодаря чему себестоимость работы уменьшится значительно. То же самое можно сказать относительно другого инвентаря: семян, удобрения, скота и прочего.
Сельский хозяин, увеличивая свое производство, в большинстве случаев должен умножать число предметов, а не увеличивать их размеры. Благодаря этому количественное выражение выгодности укрупнения не может быть особенно значительным.
Помимо этого приходится отметить, что сама природа земледельческого производства ставит естественный предел укрупнению сельскохозяйственного предприятия.
Раз сельское хозяйство неизбежно разбросано в пространстве, то сельский хозяин должен по этому пространству передвигать огромное количество предметов. Должны передвигаться люди и животные, должны перевозиться машины, удобрения и полученные продукты.
Чем больше хозяйство, тем больше его обрабатываемая площадь, тем, следовательно, большее количество продуктов и на большее расстояние будет перевозиться и все более и более будет возрастать стоимость внутрихозяйственных перевозок как в расчете на все хозяйство в целом, так равно и на единицу получаемого продукта.
Чем интенсивнее будет хозяйство, тем глубже и тщательнее будет обрабатываться пашня, чем больше будет удобрения, тем чаще будут происходить выезды на поля из усадьбы и тем дороже лягут эти переезды на себестоимость продукта.
При экстенсивной зерновой системе хозяйства в наших Оренбургской или Самарской губерниях хозяин может ограничиться двумя выездами - на посев и на уборку. Но как только он начал производить осеннюю вспашку под яровые, вывозить на поля навоз, число выездов возрастет во много раз, что мы можем наблюдать в наших центральных земледельческих губерниях. Дальнейшая интенсификация - переход к пропашной обработке, замена злаковых растений свеклой, турнепсом, картофелем - настолько увеличивает массу передвижения, что каждая лишняя сажень отдаления полей от усадьбы становится чувствительной.
Вся выгода, получаемая от укрупнения производства, поглощается удорожанием внутрихозяйственного транспорта, и чем интенсивнее хозяйство, тем скорее наступает это поглощение
А.В. Чаянов. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. 1919-1927гг.
https://vk.com/doc399489626_546630089
Введение По всем вероятиям, очень многие из читателей настоящей книги - агрономы, инженеры, педагоги, работники деревенской общественности - не раз опускали руки перед теми препятствиями, которые ставила их деятельности жизнь современной русской деревни.
Нужно, конечно, сознаться, что для этого почти всегда имеются достаточные основания. Никто не будет отрицать, что основной идеей современного хозяйственного, да и не только хозяйственного строительства является идея крупных организационных мероприятий, объединяющих многие тысячи рабочих, десятки миллионов рублей капитала, гигантские технические сооружения и массовое производство стандартизированных товаров.
Машиностроительные заводы Форда, Волховстрой и другие гигантские гидроэлектрические установки, морские транспортные линии, обслуживаемые десятками сверхмощных трансатлантиков, банковские концерны, объединяющие в экономический ударный кулак миллиарды рублей капитала, - вот те экономические факты, которые покоряют и увлекают мысль современного хозяйственного деятеля.
Немудрено поэтому, что многие из наших особенно молодых товарищей, сознание которых еще полно образов крупных организационных задач и достижений современной индустриальной экономики, а руки чешутся проделать что-либо подобное в своей губернии, нередко приходят после нескольких месяцев работы в полное уныние и бывают близки к отчаянию, трясясь ноябрьским дождливым вечером на крестьянской телеге по непролазным дорогам от какого-нибудь Знаменского через Бузаево к какому-нибудь Успенскому, всюду встречая бездорожье, бедность и безразличие крестьян, сидящих на небольших чересполосных наделах и с исключительно чисто мелкобуржуазной тупостью замыкающихся в свои карликовые ячейки.
Мы говорим, что склонны понять отчаяние такого товарища, мысленный взор которого видит себя среди фордовских цехов, а действительность заставляет иметь объектом непосредственной работы двухдушника с двумя десятинами пахоты, одной коровой и нередко без лошади. Однако, понимая субъективное отчаяние начинающего работника, мы объективно совершенно несклонны разделять его мрачные выводы.
Конечно, остается совершенно очевидным, что хозяйственная жизнь крестьянских стран - Китая, Индии, Советского Союза и многих других стран Восточной Европы и Азии - не дает нам столь наглядных и очевидных достижений новых организационных идей, которые мы легко усматриваем в промышленных странах Запада.
Однако всякое хозяйственное явление всегда следует рассматривать эволюционно и по возможности более глубоко.
И вот, если так подойти к сельскому хозяйству крестьянских стран, то для многих совершенно неожиданно окажется, что сельское хозяйство не только не безнадежно в смысле применения к нему самых широких организационных замыслов, но что именно в нем-то в современную нам эпоху весьма интенсивно протекают процессы, делающие именно его предметом необычайно широкого организационного размаха, не уступающего самым крупнейшим начинаниям индустрии. Поэтому было бы в высшей степени полезно, если бы наш пришедший в отчаяние читатель осознал, что именно в глубине застывших под осенним дождем Знаменских и Бузаевых таятся наибольшие возможности самых широчайших организационных заданий и самых крупных будущих достижений.
Все дело только в том, что эти процессы пока еще находятся в самых первых фазах своего развития и что зрительно они не дают и не могут нам дать никаких эффектных картин для непосредственного созерцания и фотографирования.
Задачей нашей книги как раз и является показать те пути развития нашей деревни и те формы ее организации, благодаря которым сейчас на наших глазах внешне малозаметно, а на деле в самом корне перестраиваются ее организационные устои, и деревня, еще 10-20 лет назад представлявшая собою распыленную стихию полунатуральных мизерных хозяйств, готовится сделаться объектом самых широких по размаху организационных начинаний и базой для крупнейших хозяйственных предприятий.
Изучая на основании сохранившихся и хорошо разработанных ныне материалов исторические пути развития городской промышленности и банковского дела, мы легко можем заметить, что поражающие нас своей мощностью и грандиозностью современные формы их организации вовсе не были им всегда присущи, они являются результатом постепенного и притом весьма недавнего развития.
Еще не так давно, каких-нибудь полтораста лет тому назад, текстильная и даже металлообрабатывающая промышленности были организованы в форме небольших, часто семейных, ремесленных предприятий. И только постепенно развивающийся и крепнущий капитализм разложил патриархальные формы ремесленной организации производства и, захватив сначала торговый оборот, создал первые крупные предприятия в виде мануфактур, а затем умножил их в виде современных фабрик и заводов и укрепил в последних фазах своего развития объединением в тресты и синдикаты всякого рода.
Нам незачем излагать подробно этот процесс, он известен нашим читателям из любого учебника политической экономии. Для нас в настоящей работе в этом процессе капиталистического развития важно только то, что в области сельского хозяйства процесс этот замедлился и принял во многих местах несколько иные эволюционные формы.
Несомненно, конечно, то, что в сельском хозяйстве, так же, как и в промышленности, крупные формы хозяйства давали значительные преимущества и снижали издержки производства. Однако в сельском хозяйстве эти преимущества не могли получить столь большого количественного выражения, которое они имели в промышленности.
Причина этого лежала в технических условиях сельскохозяйственного производства. В самом деле, главнейшей формой укрупнения и концентрации производства в промышленности была так называемая горизонтальная концентрация, то есть та форма концентрации, при которой множество мельчайших разбросанных в пространстве предприятий сливались не только экономически, но и технически в одно сверхкрупное целое, которое концентрировало огромные массы рабочей и механической энергии на небольшом пространстве и получало от этого колоссальное удешевление стоимости производства.
В сельском хозяйстве провести в такой мере горизонтальную концентрацию было немыслимо…
А.В. Чаянов. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. 1919-1927гг.
https://vk.com/doc399489626_546630089
Избранные работы А.В. Чаянова. 8 томов
https://runivers.ru/lib/book6022/
Основные идеи и формы организации сельско-хозяйственной кооперации
https://runivers.ru/lib/book6022/103368/#BookContents
СамоОрганизация Крестьянской Кооперации
Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии / первое издание с предисл. П. Орловского. – М.: Гос. изд-во, 1920. – Ч. 1. – XIV, 61 с. (Александр Чаянов под псевдонимом Иван Кремнев. П. Орловский - псевдоним В.В. Воровского. По свидетельству историка Москвы А.Ф. Родина, работавшего в Госплане с А.В. Чаяновым, «Утопия» была опубликована по прямому указанию Ленина)
https://fantlab.ru/edition188132
https://www.youtube.com/watch?time_continue=38&v=73jDVQfNcAA&feature=emb_logo
Нью-Йорк: Серебряный век, 1981г. Оформление Веры Семеновой.
https://fantlab.ru/edition146160
Судьбы города и деревни
...Сформулировать последовательную и наиболее полную концепцию, по-видимому, было делом Чаянова Александра Васильевича. Сейчас я изложу вкратце эту теорию. Чаянов был ученым колоссального трудолюбия и таланта, написавшим большое количество книг и статей. Но в то же время он обладал замечательным литературным слогом, и поэтому я разрешу себе, привести из него довольно длинную цитату: "Что, в самом деле, замечательного в том, что крестьянка, отдоив свою корову, чисто моет свой бидон и относит в нем молоко в соседнюю деревню, в молочное товарищество, или в том, что сычевский крестьянин-льновод свое волокно вывез не на базар, а на приемный пункт своего кооператива? На самом деле эта крестьянка со своим ничтожным бидоном молока соединяется с двумя миллионами таких же крестьянок и крестьян и образует свою кооперативную систему Маслоцентра, являющуюся крупнейшей в мире молочной фирмой. А сычевский льновод, обладающий, уже достаточной кооперативной выдержкой, является частицей кооперативной системы Льноцентра, являющегося одним из крупнейших факторов, слагающихся мировой рынок льна".
В других местах Чаянов подчеркивает особую ценность фактора крестьянской жизни, связанности ее с индивидуальным творчеством крестьянина и связи ее с землей. Например, он говорит, что "деятельность сельского хозяина настолько индивидуальна и носит настолько индивидуальный местный характер, что никакая руководящая извне воля не сможет вести хозяйства". Иными словами, работник может эффективно вести хозяйство только в одном случае - если он родился и вырос на этой земле. Можно этому противопоставить точку зрения Зомбарта на капиталистическое хозяйство, о котором он говорит, что для капиталистического производства наиболее пригоден именно переселенец, не связанный со страной, - тот, для кого эта страна является не родной землей, а "недвижимостью". Зомбарт приводит ряд примеров. Идеальным примером, конечно, являются Соединенные Штаты но так же та колоссальная роль, которую в капиталистическом развитии Германии играли переселившиеся туда из Франции протестанты, гугеноты, или евреи в ряде стран.
Если перейти на более конкретный, прозаический язык, то концепция Чаянова заключается в следующем. Он берет то, что называется трудовым планом сельского хозяйства, и разбивает его на определенные звенья. При этом он выясняет, что есть ряд звеньев, вроде тех, которые он упоминает, которые могут быть с успехом кооперированы. После этого, в результате большого количества частных исследований, собирания громадного количества фактов, он строит так называемую теорию "дифференциальных оптимумов". Это означает, что для каждого звена производства, например, сбивания молока или получения кредитов, он выясняет, сколько хозяйств нужно объединить вместе в этой деятельности, чтобы она была наиболее эффективна. При малом их числе она еще недостаточно эффективна, при большом она становится слишком громоздкой и т.д. И он выясняет, что разброс здесь колоссальный, поэтому эффективность кооперации может быть достигнута только за счет того, что деревня покрыта сетью кооперативов и каждый крестьянин состоит во множестве кооперативов. Это он называет "горизонтальной кооперацией". Если же некоторые группы крестьян объединят всю свою деятельность во всех областях, то в каждом отдельном звене этот оптимум, как правило, будет нарушен и система перестанет быть эффективной. Яркий пример этого дает колхоз. Концепция эта была разработана и до революции. Во время военного коммунизма для деятелей этого направления жизнь была сложна. А во время НЭПа опять возник период "мирного сосуществования", мирного взаимодействия с властью, когда эти люди могли писать, публиковаться и организовывать кооперативы. Эта система была изложена в множестве статей, книг и конкретных исследованиях в конкретных географических или хозяйственных областях.
Я хочу обратить ваше внимание на одно ее изложение, по-моему, очень ярко передающее ее дух. Это полуфантастическое сочинение Чаянова, которое называется "Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии". По форме это действительно фантастическое произведение: из того времени, когда оно написано (1920 год), герой загадочным путем переносится для него - в будущее, а для нас - в прошлое: в 1984 год и попадает в удивительную для него в страну, Россию того времени. Некий его спутник показывает ему эту страну и объясняет ее особенности. И вот, что он ему говорит: что был принят закон, ограничивающий размеры городов, так что сейчас не существует городов с населением больше ста тысяч. "Если хотите, городов у нас нет. Есть место приложения узла социальных связей". Вот прямо как античные Афины. "В основе нашего хозяйственного строя лежит индивидуальное крестьянское хозяйство. Мы считаем его совершеннейшим типом хозяйственной деятельности. В нем человек приходит в соприкосновение со всеми силами космоса и создает новые формы бытия. Каждый работник-творец, каждое проявление его индивидуальности - искусство труда". Дальше тот же спутник рассказывает кое-что об их истории. "В социалистический период нашей истории крестьянское хозяйство почитали за нечто низшее. Социализм был зачат как антитеза капитализму. Рожденный в застенках германской капиталистической фабрики, выношенный психологией измученного подневольной работой пролетария, он мог мыслить новый строй только как отражение строя, окружающего его. Будучи наемником, рабочий, строя свою идеологию, ввел наемничество как "символ веры" будущего строя. Для нас же совершенно ясно, что с социальной точки зрения промышленный капитализм есть не более чем болезненный припадок, поразивший обрабатывающую промышленность в силу особенности ее природы, а вовсе не этап в развитии всего народного хозяйства".
Мне кажется, что здесь чрезвычайно много глубоких наблюдений и мыслей. Совершенно, конечно, правильно замечание о том, что социализм не является диаметральной противоположностью капитализма, а является его отражением - тем, что капитализм видит, глядя в зеркало. Во-вторых, верно то, что западное капиталистическое общество, включая и его социалистическое отражение, есть какой-то болезненный этап в развитии человечества, связанный, может быть, с потерей веры в Бога, с утратой чувства красоты мира и со стремлением построить жизнь в каких-то изолированных от всего мира формах, которые в принципе не могут быть осуществлены и приходят в противоречие с самым фактом жизни.
Эта система кооперации была разработана и даже в какой-то мере внедрялась в жизнь. Было несколько миллионов такого типа кооперативов в нэповской России и 10 - 20 миллионов кооперативов дореволюционных. Но все это развитие было, конечно, прервано коллективизацией 30 года. Все крупнейшие деятели, включая и Чаянова были арестованы одновременно в 1930 году. Они были осуждены на десять лет тюрьмы, но в 1937 или 1938 году они были все, за одним или двумя исключениями, расстреляны. И Чаянов тоже был расстрелян. Насколько я знаю, сейчас эта система привлекает большое внимание и используется в Индии и в Китае…
Духовные основы Российского кризиса XX века, прочитанные академиком РАН Игорем Ростиславовичем Шафаревичем весной 2001 года в Сретенском высшем православном монастырском училище
http://www.pravoslavie.ru/sretmon/izdatel/shafarevich.htm
Глава девятая, которую молодые читательницы могут и пропустить, но которая рекомендуется особому вниманию членов коммунистической партии
...-- Моя обязанность, -- начал гостеприимный хозяин, -- ознакомить вас с сущностью окружающей нас жизни, так как без этого знакомства вы не поймёте значения наших инженерных установок и даже самой возможности их. Но право, мистер Чарли, я теряюсь, с чего начать. Вы почти что пришелец с того света, и мне трудно судить, в какой области нашей жизни встретили вы для себя особенно новое и неожиданное.
-- Мне бы хотелось, -- сказал Кремнев, -- узнать те новые социальные основы, на которых сложилась русская жизнь после крестьянской революции 30 года, без них, мне кажется, будет трудно понять всё остальное.
Его собеседник ответил не сразу, как бы обдумывая свой рассказ:
-- Вы спрашиваете, -- начал он, -- о тех новых началах, которые внесла в нашу социальную и экономическую жизнь крестьянская власть. В сущности, нам были не нужны какие-либо новые начала, наша задача состояла в утверждении старых вековых начал, испокон веков бывших основою крестьянских хозяйств.
Мы стремились только к тому, чтобы утвердить эти великие извечные начала, углубить их культурную ценность, духовно преобразить их и придать их воплощению такую социально-техническую организацию, при которой они бы проявляли не только исключительно пассивную сопротивляемость, извечно им свойственную, но имели бы активную мощь, гибкость и, если хотите, ударную силу.
В основе нашего хозяйственного строя, так же как и в основе античной Руси, лежит индивидуальное крестьянское хозяйство. Мы считали и считаем его совершеннейшим типом хозяйственной деятельности. В нём человек не противопоставлен природе, в нём труд приходит в творческое соприкосновение со всеми силами космоса и создаёт новые формы бытия. Каждый работник -- творец, каждое проявление его индивидуальности -- искусство труда.
Мне не нужно говорить вам о том, что сельская жизнь и труд наиболее здоровы, что жизнь земледельца наиболее разнообразна, и прочие само собою подразумевающиеся вещи. Это есть естественное состояние человека, из которого он был выведен демоном капитализма.
Однако для того, чтобы утвердить режим нации XX века на основе крестьянского хозяйства и быта, нам было необходимо решить две основные организационные проблемы.
Проблему экономическую, требующую для своего разрешения такой народнохозяйственной системы, которая опиралась бы на крестьянское хозяйство, оставляла бы за ним руководящую роль и в то же время образовала бы такой народнохозяйственный аппарат, который бы в своей работе не уступал никакому другому мыслительному аппарату и держался бы автоматически без подпорок неэкономического государственного принуждения.
Проблему социальную или, если хотите, культурную, то есть проблему организации социального бытия широких народных масс в таких формах, чтобы при условии сельского расселения сохранились высшие формы культурной жизни, бывшие долго монополией городской культуры, и был возможен культурный прогресс во всех областях жизни духа, по крайней мере не меньший, чем при всяком другом режиме.
При этом, мистер Чарли, мы должны были не только разрешить обе поставленные проблемы, но глубоко задуматься над средствами такого разрешения. Для нас было важно не только то, чего мы хотели достичь, но также и то, как это достижение могло совершиться.
Эпоха государственного коллективизма, когда идеологи рабочего класса осуществляли на земле свои идеалы методами просвещённого абсолютизма, привела русское общество в такое состояние анархической реакции, при котором было невозможно вводить какой-либо новый режим путём приказа или декрета, санкционируемого силой штыка.
Да и самому духу наших идеологов были чужды идеи какой-либо монополии в области социального творчества.
Не являясь сторонниками монистического понимания, мышления и действия, наши вожди в большей своей части имели сознание, способное вместить плюралистическое миропредставление, а потому считали жизнь тогда оправдавшей себя, когда она могла полностью проявить все возможности, все зачатки, в ней заключающиеся.
Нам, говоря короче, нужно было разрешить поставленные проблемы так, чтобы предоставить возможность конкурировать с нами любым начинаниям, любым творческим усилиям. Мы стремились завоевать мир внутренней силой своего дела и своей организации, техническим превосходством своей организационной идеи, а отнюдь не расшибанием морды всякому иначе мыслящему.
Кроме того, мы всегда признавали государство и его аппарат далеко не единственным выражением жизни общества, а потому в своей реформе в большей части опирались на методы общественного разрешения поставленных проблем, а не на приёмы государственного принуждения.
Впрочем, мы никогда не были тупо принципиальны, и когда нашему делу угрожало насилие со стороны, а целесообразность заставляла вспомнить, что в наших руках была государственная власть, то наши пулемёты работали не хуже большевистских. Из двух очерченных мною проблем экономическая не представляла нам особенных затруднений.
Вам, наверное, известно, что в социалистический период нашей истории крестьянское хозяйство почитали за нечто низшее, за ту протоматерию, из которой должны были выкристаллизовываться "высшие формы крупного коллективного хозяйства". Отсюда старая идея о фабриках хлеба и мяса. Для нас теперь ясно, что взгляд этот имеет не столько логическое, сколько генетическое происхождение. Социализм был зачат как антитеза капитализма; рождённый в застенках германской капиталистической фабрики, выношенный психологией измученного подневольной работой городского пролетариата, поколениями, отвыкшими от всякой индивидуальной творческой работы и мысли, он мог мыслить идеальный строй только как отрицание строя, окружающего его.
Будучи наёмником, рабочий, строя свою идеологию, ввёл наемничество в символ веры будущего строя и создал экономическую систему, в которой все были исполнителями и только единицы обладали правом творчества.
Однако простите, мистер Чарли, я несколько отклонился в сторону. Итак, социалисты мыслили крестьянство как протоматерию, ибо обладали экономическим опытом только в пределах обрабатывающей индустрии и могли мыслить только в понятиях и формах своего органического опыта.
Для нас же было совершенно ясно, что с социальной точки зрения промышленный капитализм есть не более как болезненный уродливый припадок, поразивший обрабатывающую промышленность в силу особенностей её природы, а вовсе не этап в развитии всего народного хозяйства.
Благодаря глубоко здоровой природе сельского хозяйства его миновала горькая чаша капитализма, и нам не было нужды направлять своё развитие в его русло. Тем паче, что и сам коллективистический идеал немецких социалистов, в котором трудящимся массам предоставлялось быть в хозяйственных работах исполнителем государственных предначертаний, представлялся нам с социальной точки зрения чрезвычайно малосовершенным по сравнению со строем трудового земледелия, в котором работа не отделена от творчества организационных форм, в котором свободная личная инициатива даёт возможность каждой человеческой личности проявить все возможности своего духовного развития, предоставляя ей в то же время использовать в нужных случаях всю мощь коллективного крупного хозяйства, а также общественных и государственных организаций.
Уже в начале XX века крестьянство коллективизировало и возвело в степень крупного кооперативного предприятия все те отрасли своего производства, где крупная форма хозяйства имела преимущество над мелким, в своём настоящем виде представляя организм наиболее устойчивый и технически совершенный.
Такова опора нашего народного хозяйства. Гораздо труднее было поставить обрабатывающую промышленность. Было бы, конечно, глупо рассчитывать в этой области на возрождение семейного производства.
Ремесло и кустарничество при теперешней заводской технике исключено в подавляющем большинстве отраслей производства. Однако и здесь нас вывела крестьянская самодеятельность; крестьянская кооперация, обладающая гарантированным и чрезвычайным объемом сбыта, задушила в зародыше для большинства продуктов всякую возможность конкуренции. Правда, мы в этом несколько помогли ей и сломили хребет капиталистическим фабрикам внушительным податным обложением, не распространявшимся на производства кооперативные.
Однако частная инициатива капиталистического типа у нас всё же существует: в тех областях, в которых бессильны коллективно управляемые предприятия, и в тех случаях, где организаторский гений высотою техники побеждает наше драконовское обложение.
Мы даже не стремимся её прикончить, ибо считаем необходимым сохранить для товарищей кооператоров некоторую угрозу постоянной конкуренции и тем спасти их от технического застоя. Мы ведь знаем, что и у теперешних капиталистов щучьи наклонности, но ведь давно известно, что на то и щука в море, чтобы карась не дремал.
Однако этот остаточный капитализм у нас весьма ручной, как, впрочем, и кооперативная промышленность, более склонная брыкаться, ибо наши законы о труде лучше спасают рабочего от эксплуатации, чем даже законы рабочей диктатуры, при которых колоссальная доля прибавочной стоимости усваивалась стадами служащих в главках и центрах.
Ну а кроме того, сбросив с себя все хозяйственные предприятия, мы оставили за государством лесную, нефтяную и каменноугольную монополии и, владея топливом, правим тем самым всей обрабатывающей промышленностью.
Если к этому прибавить, что наш товарооборот в подавляющей части находится в руках кооперации, а система государственных финансов покоится на обложении рентой предприятий, применяющих наёмный труд, и на косвенных налогах, то вам в общих чертах ясна будет схема нашего народного хозяйства.
-- Простите, я не ослышался, -- спросил Кремнев, -- вы сказали, что ваши государственные финансы основаны на косвенных налогах?
-- Совершенно верно, -- улыбнулся Алексей Александрович, -- вас удивляет столь "отсталый" метод, коробит в сравнении с вашими американскими подоходными системами. Но будьте уверены, что наши косвенные налоги столь же прогрессивно подоходны, как и ваши цензы. Мы достаточно знаем состав и механику потребления любого слоя нашего общества, чтобы строить налоги главным образом не на обложении продуктов первой необходимости, а на том, что служит элементом достатка, к тому же у нас не так велика разница в средних доходах. Косвенное же обложение хорошо тем, что оно ни минуты не отнимает у плательщика. Наша государственная система вообще построена так, что вы можете годы прожить в Волоколамском, положим, уезде и ни разу не вспомнить, что существует государство как принудительная власть.
Это не значит, что мы имеем слабую государственную организацию. Отнюдь нет. Просто мы придерживаемся таких методов государственной работы, которые избегают брать сограждан за шиворот.
В прежнее время весьма наивно полагали, что управлять народнохозяйственной жизнью можно, только распоряжаясь, подчиняя, национализируя, запрещая, приказывая и давая наряды, словом, выполняя через безвольных исполнителей план народнохозяйственной жизни.
Мы всегда полагали, а теперь можем доказать сорокалетним опытом, что эти языческие аксессуары, обременительные и для правителя и для управляемых, теперь столь же нам нужны, как Зевсовы перуны для поддержания теперешней нравственности. Методы этого рода нами давно заброшены, как в своё время были брошены катапульты, тараны, сигнальный телеграф и Кремлёвские стены.
Мы владеем гораздо более тонкими и действительными средствами косвенного воздействия и всегда умеем поставить любую отрасль народного хозяйства в такие условия существования, чтобы она соответствовала нашим видам.
Позднее на ряде конкретных случаев я постараюсь показать вам силу нашей экономической власти.
Теперь же в заключение своего народнохозяйственного очерка позвольте остановить ваше внимание на двух организационных проблемах, особенно важных для познания нашей системы. Первая из них -- это проблема стимуляции народнохозяйственной жизни. Если вы припомните эпоху государственного коллективизма и свойственное ей понижение производительных сил народного хозяйства и вдумаетесь в принципы этого явления, то вы поймёте, что главные причины лежали вовсе не в самом плане государственного хозяйства.
Нужно отдать должное организационному остроумию Ю. Ларина и В. Милютина: их проекты были очень хорошо задуманы и разработаны в деталях. Но мало ещё разработать, нужно осуществить, ибо экономическая политика есть прежде всего искусство осуществления, а не искусство строить планы.
Нужно не только спроектировать машину, но надлежит также найти и подходящие для её сооружения материалы и ту силу, которая сможет эту машину провернуть. Из соломы не построишь башни Эйфеля, руками двух рабочих не пустишь в ход ротационную машину.
Если мы вглядимся в досоциалистический мир, то его сложную машину приводили в действие силы человеческой алчности, голода, каждый слагающий, от банкира до последнего рабочего, имел личный интерес от напряжения хозяйственной деятельности, и этот интерес стимулировал его работу. Хозяйственная машина в каждом своём участнике имела моторы, приводящие её в действие.
Система коммунизма посадила всех участников хозяйственной жизни на штатное подённое вознаграждение и тем лишила их работу всяких признаков стимуляции. Факт работы, конечно, имел место, но напряжение работы отсутствовало, ибо не имело под собой основания. Отсутствие стимуляции сказывалось не только на исполнителях, но и на организаторах производства, ибо они, как и всякие чиновники, были заинтересованы в совершенстве самого хозяйственного действия, в точности и блеске работы хозяйственного аппарата, а вовсе не в результате его работы. Для них впечатление от дела было важнее его материальных результатов.
Беря в свои руки организацию хозяйственной жизни, мы немедленно пустили в ход все моторы, стимулирующие частнохозяйственное действие, -- сдельную плату, тантьемы организаторам и премии сверх цен за те продукты крестьянского хозяйства, развитие которых нам было необходимо, например за продукты тутового дерева на севере...
Восстанавливая частнохозяйственную стимуляцию, естественно, мы должны были считаться с неравномерным распределением народного дохода.
В этой области львиная доля уже была сделана фактом захвата народнохозяйственной жизни в области промышленности и торговли кооперативными аппаратами, но всё же проблема демократизации народного дохода всегда стояла перед нами.
Мы в первую очередь обратились к ослаблению доли, падающей на нетрудовые доходы, -- главнейшие мероприятия в этой области: рентные налоги в земледелии, уничтожение акционерных предприятий и частного кредитного посредничества.
Я пользуюсь старыми экономическими терминами, мистер Чарли, чтобы вам было понятно, о чём тут речь, ибо в вашей стране они ещё употребляются, у нас же... Я, право, не знаю, известны ли они вообще теперешней молодёжи. Таково наше решение экономической проблемы.
Гораздо более сложной и трудной была для нас проблема социальная, удержание и развитие культуры при уничтожении городов и высоких рентных доходов...
А.В. Чаянов. Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии. 1920 (Герой повести, Алексей Кремнев (сам автор взял псевдоним Иван Кремнев), заснув в 1920‑м, просыпается в...)
http://az.lib.ru/c/chajanow_a_w/text_0020.shtml
Наследие Чаянова
Сейчас, в последнее десятилетие, крестьянство вызывает все больший интерес, особая его роль осознается, возникла даже некая область знания под названием "крестьяноведение". Например, выяснилось, что крестьянство не связано с какой-то исторической эпохой, "формацией", феодализмом или античностью. Это форма существования людей, которая наблюдается в течении тысячелетий…
Духовные основы Российского кризиса XX века, прочитанные академиком РАН Игорем Ростиславовичем Шафаревичем весной 2001 года в Сретенском высшем православном монастырском училище
http://www.pravoslavie.ru/sretmon/izdatel/shafarevich.htm
…Именно сейчас вновь обретает актуальность выдержавшее проверку историей научное наследие Чаянова
...Да, несмотря на реформу 1861 гола, русское крестьянство долго сохраняло зародившиеся в недрах крепостничества коренные традиции общинного самоуправлении. Отведенная помещиками земля находилась не в чьем-то личном пользовании, а принадлежала миру, сельскому сходу. Часть ее выборные «мерщики» распределяли «по равнению», то есть сначала пашню делили по качеству почв, затем каждый участок размечали на полосы и жеребьевкой определяли их в пользование тому или иному общиннику или их группам. Вместе с тем часть земли мир нередко оставлял за собой и не пускал в передел. Эту землю крестьяне обрабатывали сообща, а полученный доход или урожай либо делили по дворам, либо оставляли «на черный день», либо отдавали наиболее нуждающимся членам общины. Бывали случаи, когда мир именно из этих общих денег выплачивал все подати, покупал новые земли.
Однако реализации реформы 1861 года, предусматривающей продажу земли в частные руки, постепенно повела к расслоению крестьянства и глубокому изменению традиционного облика российской деревни. К тому же на смену примитивной трехполке, доисторической сохе стали приходить современные севообороты, техника. Земледелие становилось товарным. Но сельское хозяйство страны не пошло по пути капиталистической промышленности. Длительная его эволюция в качестве главной силы выдвинула семейную форму организации труда, то есть работу без привлечения наемной силы или, в крайнем случае, с привлечением ее в «пиковые» моменты уборки урожая. Однако в деревне шли и от десятилетия к десятилетию усиливались процессы машинизации аграрной отрасли, вовлечения ее в сферу товарно-денежных отношений, крестьянским хозяйствам неизбежно приходилось на это реагировать. Некоторые из них объединяли, кооперировали отдельные виды своей деятельности: что-то делать вместе выгоднее, правильнее, под силу, наконец. Так родились первые союзы по переработке молока, льна, кредитно-сбытовые.
...Итак, в чем суть воззрений Чаянова?
В 1917 году он выступает с крупной работой «Что такое аграрный вопрос?». В ней, не отрицая преимуществ крупного производства перед мелким и четко отделяя трудовое хозяйство от капиталистического или кулацкого, автор пророчески пишет: «Взять землю у частных собственников, особенно крупных, представляется делом сравнительно легким. Гораздо труднее организовать эту землю, распределить ее между трудовыми хозяйствами и организовать на ней культурное трудовое хозяйство, не уступающее по своей производительности частновладельческому». Выход он видит в кооперации, которая, с учетом региональных особенностей осуществит землеустройство, мелиорацию, снабдит крестьян средствами производства.
Почему вопрос поставлен именно так?
Изучая российскую деревню, Чаянов обнаружил в ней два полярных процесса: рост капиталистических элементов, преследующих прибыль на вложенный капитал, и довольно устойчивое состояние малоимущих трудовых хозяйств, каждое из которых было представлено одной семьей. Существование и развитие таких хозяйств было довольно трудно объяснить с позиций классической политэкономии. Они часто отвергали, казалось бы явно прогрессивные технические нововведения, а направление своей хозяйственной деятельности определяли прежде всего не величиной наличного капитала, но размером семьи, поскольку работала она и только она. Потому-то крестьянская семья, сделал вывод Чаянов, интуитивно нащупывала оптимальный вариант своей вооруженности средствами производства, дальше, за этой «чертой», при уровне техники на данный момент, труд станет непосильным, эксплуатация самое себя будет чревата полным подрывом сил, а их надо беречь, ибо члены такой семьи и хозяева, и работники одновременно.
В последующих своих работах — «Оprанизация крестьянского хозяйства», «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации» — он развил, углубил эти положения.
Эволюцию семейных трудовых хозяйств он видел в добровольном объединении ими сначала сбыта и технической переработки производимой продукции, затем кредита и ссудного дела. Потом, когда в соответствии с диктатом рынка эта кооперация потребует стандартности продукции, входящие в нее мелкие производители будут вынуждены улучшать применяемую технику, перейдут к более совершенным методам земледелия и животноводства. Но опять же на кооперативных началах - с помощью машинных товариществ, контрольных и племенных союзов и т.д. Наконец, «при параллельном развитии электрификации, технических установок всякого рода, системы складочных и общественных помещений, сети усовершенствованных дорог и кооперативного кредита, элементы общественного капитала и общественного хозяйства количественно нарастают настолько, что вся система качественно перерождается из системы крестьянских хозяйств, кооперирующих некоторые отрасли своего хозяйства в систему общественного кооперативного хозяйства, построенную на базе обобществленного капитала и оставляющую техническое выполнение некоторых процессов в частных хозяйствах своих членов, почти что на началах технического поручения».
Словом, кооперация понимается Чаяновым как «широкое социальное движение, постоянно развивающееся, переходящее из одной формы в другую, живущее в различных правовых и экономических условиях и, со-образно им и состоянию своего развития, образующее свои организационные формы».
Это как бы социальная и политическая сторона кооперации. Но есть и технико-экономическая, которая зиждется на теории дифференциальных оптимумов. Суть ее в том, что в сельском хозяйстве различные механические, биологические и экономические процессы и операции имеют свойственные только им оптимальные режимы выполнения и оптимальные размеры. Оптимальный размер отдельной животноводческой фермы, скажем, вовсе не соответствует оптимальному размеру предприятия, перерабатывающего молоко. Более того, разным видам сырья, в зависимости от их особенностей, также свойственны различные оптимумы. И если тот или иной оптимум не соответствует оптимуму размера крестьянского хозяйства как такового, то семейное трудовое хозяйство стремится отделить от себя выполнение соответствующей операции для выполнения ее на кооперативном начале с другими подобными хозяйствами. В любом случае оптимум заложен там.где «при прочих равных условиях себестоимость получаемых продуктов будет наименьшая».
Однако Чаянов не успокоился на констатации общеизвестного. Он выделил три фактора, определяющие элементы себестоимости в земледельческих хозяйствах. При укрупнении их размеров уменьшается стоимость использования машин, построек, административные расходы. А вот транспортные издержки и многое другое, наоборот, увеличивается. Стоимость семян, удобрений, погрузочно-разгрузочных работ и т.п. от размера хозяйства вообще не зависят. Найти баланс между этими слагаемыми - значит установить точку минимальных издержек на единицу продукции. К сожалению, простая и строго научная методика Чаянова была у нас забыта в сельском хозяйстве, начиная с тридцатых годов, мы увлеклись гигантоманией и, игнорируя объективные условия, создали массу неуправляемых колхозов и совхозов. А в конце пятидесятых начале шестидесятых годов просто «подгоняли» оптимум под фактически сложившиеся размеры.
Вплотную занимался Чаянов и оптимизацией сырьевых зон, размещения и определения размеров перерабатывающих предприятий. И в этом он исходил из очевидного: чем легче транспортировать сырье, чем меньше веса оно теряет при переработке, тем дальше может отстоять перерабатывающий его завод от места производства, тем крупнее должно быть такое производство. И, наоборот, чем оно больше теряет веса при переработке, - например, молоко в маслосыроделии, тем больше перерабатывающее предприятие тяготеет к месту производства сырья. У нас же, особенно после XIX съезда партии, на переработку всех видов продуктов непосредственно в колхозах и совхозах наложили табу. В ведомственных интересах возводили вдали от сырьевых зон мощные заводы, не обращая внимания на огромные потери по пути от поля (фермы) до них, на совершенно фантастические транспортные расходы.
Но вернемся к идеям Чаянова. Признавая высокую эффективность концентрации на базе кооперации, он считал что, непосредственно в сельском производстве ее возможности ограничены. Логика его была следующей. Земледелие зиждется на использовании человеком солнечной энергии. Ее искусственно концентрировать в больших масштабах нельзя - светило людям неподвластно. Потому то, хочешь или нет, а эта форма труда связана с пространством. Иными словами, чем крупнее соответствующее хозяйство по своим масштабам, тем значительнее площадь оно должно занимать. Однако однотипные операции — сев ли, уборку ли — ему приходится вести на всех полях практически единовременно. Спpaвиться с этим, как поступают в промышленности, только наращивая мощность станков (в данном случае — тракторов, комбайнов и т.д.), трудно. Выход — в увеличении числа машин, что отрицательно сказывается на себестоимости производимого продукта (увы, в нашей практике мы и об этом предостережении Чаянова долго не вспоминали). «Вся выгода, получаемая с укрупнением производства,— подчеркивал Александр Васильевич,— поглощается удорожанием внутри хозяйственного транспорта, и чем интенсивнее хозяйство, тем скорее наступает это поглощение».
Следовательно, в отличие от промышленности, горизонтальная концентрация (то есть объединение первичных производителей) — не генеральный путь кооперации в земледелии и животноводстве. Тут неизмеримо выгоднее вертикальная концентрация, та самая, о которой много сказано выше и которая осуществлялась на практике в нашей стране в десятые и двадцатые годы.
В ходе ее, скажем, льноводы, каждый на своем участке, вели извечно крестьянское дело: готовили почву, сеяли, ухаживали за растениями, убирали их. Да и кому, как не им, чувствовать, когда и как лучше проводить ту или иную операцию в конкретно природно климатических условиях в конкретном году? Иное переработка выращенной продукции, реализация ее. Зачем этим заниматься сельскому труженику — налаживать дальнюю транспортировку груза, надолго покидать дом. вникать в чуждые ему нюансы конъюнктуры рынка и т.д?
Вот почему крестьяне вступали в Льняную кооперацию. Их заботы заканчивались чисто полевыми работами, в то время это означало, что они готовили так называемую тресту выдержанную под августовскими росами на траве и подсушенную в снопиках льносоломку. Все дальнейшее — доставка сырья на завод (обычно один на район), получение из него волокна реализация его внутри страны и за рубежом — делали нанятые кооперацией специалисты, рабочие. Часть вырученных ими средств шла на покрытие расходов и расширение производства, часть распределялась между пайщиками, то есть между крестьянами.
Но кооперация не только снимала с крестьянина не свойственные ему функции и приносила ему доход. Постоянно общаясь с рынком, она — во имя своего существования и, значит, во благо селянина — пеклась о качестве своего товара. А потому помогала труженику села наладить работу, отвечающую требованию дня: рекомендовала передовую технологию, помогала купить новые машины и орудия, и тем способствовала техническому прогрессу в льноводстве. Итак, преимущество вертикальной концентрации над горизонтальной в сельском хозяйстве — вот первое положение школы Чаянова…
Наследие Чаянова. Знание — Сила. 1988(5), с.55-60
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/Z/''Znanie_-_sila''/_''Znanie_-_sila''.html
Наследие Чаянова
Александр Васильевич Чаянов родился в Москве 17(29) января 1888 года. Его отец, Василий Иванович Чаянов, происходил из крестьян Владимирской губернии. В пореформенную пору мальчиком пришёл Василий Чаянов в Иваново-Вознесенск и начал работать на ткацкой фабрике. Со временем он стал пайщиком, затем компаньоном хозяина, а потом завёл и собственное дело.
Из Иваново-Вознесенска В.И. Чаянов переехал в Москву. Здесь он женился на Елене Константиновне Клепиковой, происходившей из мещан города Вятки. Мать будущего учёного окончила Петровскую земледельческую и лесную академию в первой группе женщин, туда принятых. То, что она была агрономом, не могло не сыграть роли в выборе жизненного пути её сына.
В основе нашего хозяйственного строя, так же как и в основе античной Руси, лежит индивидуальное крестьянское хозяйство. Мы считали и считаем его совершеннейшим типом хозяйственной деятельности. В нем человек не противопоставлен природе, в нем труд приходит в творческое соприкосновение со всеми силами космоса и создает новые формы бытия. Каждый работник-творец, каждое проявление его индивидуальности - искусство труда. Мне не нужно говорить вам о том, что сельская жизнь и труд наиболее здоровы, что жизнь земледельца наиболее разнообразна, и прочие само собою подразумевающиеся вещи. Это есть естественное состояние человека, из которого он был выведен демоном капитализма
А.В. Чаянов. Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии. 1920
http://az.lib.ru/c/chajanow_a_w/text_0020.shtml
...Прежде всего следует указать на фундаментальное чаяновское положение о специфике экономической мотивации семейного крестьянского хозяйства. На основе тщательных исследований бюджетов крестьянских хозяйств А.В.Чаянов, одновременно с Александром Николаевичем Челинцевым, пришел к выводу о некапиталистическом характере хозяйственной деятельности крестьянина, стремящегося не к максимизации чистой прибыли, а к увеличению валового дохода, балансу производства и потребления, равномерному распределению трудовых нагрузок и доходов членов семьи в течение года. Чаянов рассматривает крестьянское хозяйство одновременно как институт производства и институт потребления, что и обусловливает специфику его экономического поведения и его мотивации. С этой точки зрения, чаяновскую теорию можно назвать антропологической. Семейное хозяйство - не только производственный институт, но и форма организации жизни, где не все подчинено максимизации прибыли, но есть и другие, более широкие цели.
Следующий фундаментальный вывод из работ А.В.Чаянова состоит в том, что специфически мотивированные крестьянские хозяйства формируют специфические формы рыночной интеграции - вертикальные сельскохозяйственные кооперативы. «Крестьянская кооперация, - по А.В.Чаянову, - есть часть крестьянского хозяйства, выделенная для организации ее на крупных началах». Поэтому кооперативная организация «...не может являться самодавлеющим предприятием, имеющим собственные интересы, лежащие вне интересов создавших ее членов: это предприятие, обслуживающее своих клиентов, которые являются его хозяевами и строят его управление так, чтобы оно было непосредственно ответственно перед ними и только перед ними».
Учет крестьянских интересов и потребностей должен составлять, согласно А.В. Чаянову, основу деятельности не только кооперативов, но и других организаций, взаимодействующих с крестьянскими хозяйствами, и прежде всего службы общественной агрономии. Земские агрономы обязаны досконально изучать и использовать в консультациях местный хозяйственный опыт. Этот опыт «.очень труден для изучения, - пишет А.В.Чаянов, - ибо часто совершенно не осознан самим населением и имеет форму обычая или некритически воспринятой традиции, но тем не менее благодаря своему исключительно местному происхождению - глубоко ценно для агронома». «Задачей русского возрождения является передача крестьянству современного научного миросозерцания без ломки его векового эпоса».
«Только сам хозяин, долгие годы практикой изучавший свое хозяйство, может успешно вести его» - так звучит следующий фундаментальный вывод А.В. Чаянова. Отсюда все его требования о свободе экономической деятельности крестьян; передаче в собственность трудовых хозяйств сельскохозяйственных земель; применении государством лишь косвенных методов государственного регулирования отрасли; эволюционном, а не революционном совершенствовании аграрных порядков. «При аграрной реформе, - указывал А.В.Чаянов, - надлежит вскрыть, недостатки существующего аграрного и производственного строя» и разработать такие его формы, «которые не противоречили бы стихийному развитию народнохозяйственной жизни и в то же время были лишены существующих недостатков» .важно при этом не допустить «ни одной незасеянной десятины, ни одного разгромленного, уничтоженного стада».
Такое совершенствование аграрных отношений, по А.В.Чаянову, возможно только при комплексном подходе к преобразованиям как отдельного хозяйства, так и аграрной отрасли в целом. Агрономическая программа изучения и переустройства сельскохозяйственного района состояла у А.В.Чаянова из 13 разделов, начиная от истории заселения края и его геологических особенностей до исследования рыночной конъюнктуры и «персонального состава культурных слоев деревенского населения». Из 11 ученых кабинетов состоял созданный А.В-.Чаяновым Институт сельскохозяйственной экономии, включая кабинеты сельскохозяйственной экономии, организации хозяйств, сельскохозяйственной таксации и счетоводства, сельскохозяйственной кооперации, агрономической помощи населению, конъюнктуры сельского хозяйства, географии сельского хозяйства, истории сельского хозяйства, землеустройства и земельных отношений, сельскохозяйственного кредита, сельскохозяйственной статистики.
Таковы, в очень конспективном изложении, основные выводы из чая-новских работ, и все они не потеряли своего значения и сегодня. Это обусловлено, во-первых, тем, что семейное хозяйство остается самой распространенной формой организации сельского хозяйства, несмотря на уменьшение своей доли на рынке; и во-вторых, тем, что А.В. Чаяновым сформулированы некие общие закономерности развития сельского хозяйства, независимо от конкретных форм его организации.
Вообще, представляется контрпродуктивным видеть в А.В. Чаянове лишь теоретика семейного крестьянского хозяйства. По сути дела, он первым в экономической литературе поставил в центр внимания предприятие с так называемой «некапиталистической» мотивацией, то есть предприятие, для которого максимизация прибыли не является самодавлеющей целью. И в этом смысле Чаянов - предтеча теории так называемой «альтернативной экономики», в частности, теории многофункциональности сельского хозяйства, согласно которой сельское хозяйство не сводится лишь к производственно-коммерческим результатам - производству продовольствия и сырья для промышленности, но является и производителем ряда важнейших общественных благ, обеспечивая социальный контроль над обширными территориями, воспроизводство традиционной культуры общества и сохранение исторически сложившегося ландшафта. Как следствие, укрепляется геополитическое положение страны, создаются условия для удовлетворения социально-духовных и рекреационных потребностей общества.
В контексте теории многофункциональности необходимо сравнивать и различные типы сельскохозяйственных фирм, одни из которых (индустриальные предприятия) преимущественно ориентированы на производство сельскохозяйственной продукции и поставку ее на крупные рынки, другие (традиционные хозяйства) - на самообеспечение и производство общественных благ.
Эти предприятия различаются по стимулу деятельности, размерам производства, уровню стандартизации, масштабам применения наемного труда, характеру технологии. Классическими представителями индустриальной сельскохозяйственной фирмы являются птицефабрики, тепличные комбинаты, животноводческие комплексы; к классическому традиционному типу относятся хозяйства с преобладанием семейного труда. Для современной экономики важны как одни, так и другие; задача эффективной аграрной политики - создать условия для их развития.
А.В. Петриков.Творческое наследие А.В. Чаянова и направления совершенствования современной аграрной политики. 2008
https://cyberleninka.ru/article/n/tvorcheskoe-nasledie-a-v-chayanova-i-napravleniya-sovershenstvovaniya-sovremennoy-agrarnoy-politiki
Главным предметом исследования Чаянова было семейно-трудовое крестьянское хозяйство, нацеленное на удовлетворение потребностей членов семьи. Чаянов интересовался натурально-потребительскими чертами этого хозяйства и в меньшей степени его товарно-рыночными чертами. Он считал, что такое исследование важ-но при изучении аграрного строя не только России, но и Китая, Индии и других стран со слабым развитием рыночных отношений. Основными понятиями выступают здесь организационный план и трудопотребительский баланс крестьянского хозяйства.
Обширные исследования позволили Чаянову сделать вывод о том, что крестьянское хозяйство отличается от фермерского самим мотивом производства: фермер руководствуется критерием прибыльности, а крестьянское хозяйство – организационно-производственным планом, представляющим совокупность денежного бюджета, трудового баланса во времени и по различным отраслям и видам деятельности, оборота денежных средств и продуктов. Он отметил, что крестьянскую семью интересует не рентабельность производства, а рост валового дохода, обеспечение равномерной занятости для всех членов семьи. Чаянов сформулировал положение об исключительной выживаемости сельского хозяйства, которое долгое время способно выдерживать такое понижение цен и повышение издержек, которое полностью уничтожает прибыль и часть заработной платы, что является гибельным для предпринимателей, пользующихся наемным трудом. И именно потому, что крестьянское хозяйство не гонится за прибылью, а заботится о поддержании существования самого земледельца и его семьи. С теорией крестьянского хозяйства связана у Чаяноваи теория кооперации. По его мнению, предпосылок для развития фермерских хозяйств американского типа в России нет, несмотря на то, что крупное сельскохозяйственное производство имеет относительное преимущество по сравнению с мелким. Поэтому оптимальным для нашей страны было бы сочетание отдельных крестьянских хозяйств с крупными хозяйствами кооперативного типа
Избранные работы А.В. Чаянова: В 8 т.: S. R. PublishersLimitedJohnsonReprintCorporationMouton&Co, 1967
https://runivers.ru/personals/author103354/
А.В. Чаянов. Организация Северного Крестьянского Хозяйства
Может ли наше бедное, бегающее по промыслам, работающее на фабриках и служащее по городам крестьянство стать действительно крестьянством, к земле прилагающим труд свой, от земли живущим и на земле благоденствующим?
Много для этого нужно еще перестроить в нашей деревне. Нужны долгие годы упорной работы, работы каждого крестьянина, каждого кооператора и агронома, чтобы нашу бедную деревню превратить в страну богатой и просвещенной трудовой земледельческой культуры.
Первое дело, которое должны мы будем сделать, - это вернуть назад ее население, бежавшее на отхожие промыслы, и труд его приложить на улучшение родного земледелия
…Само собой понятно, что это дело нельзя сделать приказом от начальства или изданием какого-нибудь декрета. Нужно сделать так, чтобы крестьянину незачем было бежать из деревни, чтобы в деревне мог он безбедно жить и найти такие прибыльные занятия своему труду, чтобы ему некогда было бегать на отхожие промыслы.
Трудная это задача…Но все-таки разрешимая и цель наша благая, возрождение нашей деревни, может быть достигнута.
Создание нового прибыльного земледелия теперь много легче, чем десять или пятнадцать лет тому назад, потому что во всем мире цены на земледельческие продукты значительно повысились и, несомненно, будут все больше и больше крепнуть.
Если раньше крестьянин был вынужден продавать произведения своего труда за безценок, и доля крестьянская была едва не самой печальной долею у нас на Руси, то теперь, когда население земли продолжает увеличиваться, когда спрос на пищевые продукты и ткани крепнет все больше и больше, крестьянин может вздохнуть свободнее, ибо повсюду начали ценить по настоящей oценке произведения земли.
Однако, не даром русская народная мудрость говорит нам — «на Бога надейся, а сам не плошай».
Успокоенные повышением цен нa земледельческие продукты, мы не должны сидеть сложа руки, но должны приложить все усилия, чтобы использовать это повышениe цен и построить свое хозяйство так, чтобы оно обезпечивало бы безбедное существованиe трудящейся семьи... - Гл. XI. Будущее северного крестьянского хозяйства
Современное трудовое крестьянское хозяйство
В поте лица твоего будешь есть хлеб свой - гласят великие слова писания и дают этим заповедь труда всей человеческой жизни.
Для жизни нашей нужно пропитание, одежда, чтобы укрыться от непогоды и холода, жилище и огонь, чтобы сварить пищу и согреться во время мороза, нужны и многие другие предметы для того, чтобы украсить нашу жизнь и сделать ее радостной.
И все это, все эти блага земные может получить человек трудом, тяжелым упорным трудом и только трудом. Не легок этот путь на нашем суровом севере, где природа не заготовила нам своих роскошных плодов, но человеческий ум и сноровка помогают нам и позволяют работнику усердному жить своим трудом безбедно.
Один из величайших ученых, по имени Франклин, американец родом, живший более ста лет тому назад, любил говорить, что человек отличается от животного главным образом тем, что добывает себе пропитание не только своими руками и зубами, но изготовляет себе особые орудия, при помощи которых удесятеряет силу своих рук. Лопата, топор, ружье, плуг, телега, молотилка и всякие сложные фабричные машины, изобретенные многолетними усилиями человеческого ума, дают нам великую силу и власть над всей природой и делают человека воистину царем над всем созданным.
Но все эти орудия, сложные машины и приспособления мертвы, неподвижны без человеческого труда, только труд человеческий, ими вооруженный, придает им мощь и диковинную силу. Соединение труда с этими орудиями и теми силами природы, на которые этот труд направляется, и слагает собою наше хозяйство, наш промысел.
Из всех промыслов главнейшим, наиболее старинным, исконным, является земледелие.
Уже многие тысячи лет человек прилагает свой труд к земле, рыхлит почву плугом, взращивает растения и собирая жатву, из нее получает себе пропитание и содержит ею свой домашний скот, приносящий ему молоко, кожу и шерсть.
Трудовая крестьянская жизнь, слитая с жизнью природы, спокон веков и до сего времени является жизнью огромного большинства людей, населяющих землю. Крестьянин, будь русским или французов, китайцем или негром, работает он на своей пашне на далеком севере Архангельской губернии или под палящими лучами африканского солнца, остается тем же крестьянином, в поте лица своего добывающим хлеб свой, работающим над своим полем и ухаживающим за своим скотом.
В прежние времена, а в некоторых отдаленных местностях и сейчас, многие крестьянские хозяйства все свое пропитание, одежду и всю нужную им утварь добывали в своем хозяйстве своими руками, ничего не продавая и ничего не покупая от других. Хозяйство это называется хозяйством натуральным и в нем хозяин должен для каждой потребности своего семейства все приготовить своими руками, засеять поля хлебом так, чтобы хватило его урожая на год, посеять лен для холстов, развести овец для полушубков, обзавестись лесом для дров, стройки и изделий, подумать о коже для сапог, о меде для сладости, об огороде и о десятке других продуктов.
Однако, уже с незапамятных времен, искусные мастера-кузнецы, слесаря, столяры и ткачи, используя свое уменье, стали прилагать свои струды не столько к земледелию, сколько к своему искусству и, изготовляя гвозди, ножи, замки, мебель и полотно искуснее и дешевле других, выменивали их на хлеб и другие продукты земледелия. Такой обмен был весьма удобен и для земледельца, ибо ему было легче не разбивать своего труда на десятки мелких занятий, а сосредоточить все свои силы в земледелии, более привычном и основном своем промысле. И тот и другой были в выгоде.
Так от земледелия отделилось ремесло и среди людей произошло разделение их труда на разные занятия: одни стали заниматься одним, другие - другим, обменивая избытки своего продукта.
Разделение труда вскоре наметилось и в самом земледелии: в одной местности было сподручнее разводить огороды, в другой, где было много хороших лугов и пастбищ, разводить скот; в третьей, сеять пшеницу, а в четвертой - очень большие прибыли давало пчеловодство. Постепенно каждая губерния и каждая волость приспосабливались к тому занятию, в котором затраты труда приносили наибольшую выгоду; китайцы, живущие в жарком климате, стали разводить чай и рис, американцы и сарты из Туркестана, приспособили свое хозяйство к хлопку, киргизы пасли в степях скот, псковские и ярославские крестьяне стали заниматься льном, воронежские - подсолнухом, а сибирские хозяева и вологжане стали приготовлять в огромном количестве сливочное масло.
Словом, каждое хозяйство вместо того, чтобы приготовлять у себя все продукты, необходимые для жизни семьи, стало направлять свой труд на изготовление одного или двух наиболее выгодных продуктов в количестве, значительно превышающем собственное потребление.
Продавая полученные продукты на базаре, хозяйство получало значительное количество денег, достаточное для покупки всего того, что требовалось для обихода семьи, но им на своих полях не производилось. Хозяйство перестало быть натуральным, многие свои потребности оно покрывало не натурой из произведений своего хозяйства, а продуктами, покупаемыми на рынке за деньги. Говоря иначе, хозяйство сделалось денежным, рыночным.
Совершенно по иному, чем ранее было, строится новое денежное хозяйство. Если раньше крестьянин зависел только от самого себя, от своих рабочих рук и своего хозяйства, то теперь он тысячами невидимых нитей связывается со множеством других хозяйств, часто даже сам не подозревая этого.
Ярославский крестьянин продает свою кулитку льна на базаре прасолу, прасол передает ее оптовому торговцу, тот вывозит ее за границу и продает на бельгийскую фабрику, где бельгийский рабочий перепродает ее и ткет полотно, покупаемое, положим, французским торговцев и в конце концов, попадающее на фартук французскому огороднику, работающему в окрестностях Парижа.
Бочка масла, сработанная вологодской маслодельной артелью и проданная в Англию, переплывает на корабле бурное Северное море и в конце своего длинного путешествия попадает на обеденный стол английского рабочего металлиста, быть может, сработавшего тот самый сепаратор, который был куплен вологодской артелью за границей и послужил для приготовления нашего масла.
Обратно, тот чай, который вошел во всеобщее употребление в нашей деревне, произростал когда-то в цветущих садах благоуханного Китая, был собран руками китайского крестьянина и упакован в цибики, привезенные к нам через город Кяхту караваном верблюдов, по выжженной солнцем азиатской пустыне; хлопок, из которого на наших фабриках изготовляются пестрые ситцы, поступает к нам из крестьянских хозяйств далекой Америки, до которой самые быстроходные пароходы плавают через море-океан целую неделю; сахар мы получаем из той свекловицы, которую выростили крестьяне Киевской губернии; селедку ловят для нас в холодном Ледовитом океане мурманские рыбаки.
Словом, если посчитать, то выйдет, что несложная трапеза, одежда и утварь нашего крестьянина приготовляется руками сотен работников, разсеянных по различным странам, часто за многие тысячи верст друг от друга.
Завоевание человеческого ума - железные дороги, огромные пароходы, торговые сношения сотнями невидимых нитей связали крестьянское хозяйство со всем остальным миром. Теперь, когда крестьянское хозяйство стало денежным, когда оно стало изготовлять товары на продажу, для каждого крестьянина важно не столько то количество пудов или фунтов продукта, которого он получит в результате своего труда, сколько та сумма денег, которую может он выручить за этот продукт, продав его на рынке. Выгода продажной цены для денежного хозяйства определяет все.
Стоят, например, на лен высокие цены - бодро и уверенно работает крестьянин-льновод, сыт и он и его семья, понижаются цены и нужда стучится в льняную деревню, низко сгибается спина льновода-работника и подчас надевает он котомку на свои плечи и идет в отхожие промыслы за хлебом насущным.
Крестьянское хозяйство, перестав быть натуральным и начав продавать на рынке произведения своего труда, получило от этого большую выгоду и взамен продукта годового труда могло получить значительно большее количество благ земных, чем при старом натуральном хозяйстве, но за то оно попало в рабскую зависимость от рынка: ныне доходы и благополучие крестьянского хозяйства зависят не только от стараний и усилий самого хозяина, но и в значительной мере от того, по каким ценам купит его произведения заграничный или отечественный покупатель.
Однако, крестьянское хозяйство, сделавшись денежным, начавши изготовлять свои продукты не только для собственного потребления, но и на продажу, не перестало все же быть хозяйством трудовым, в котором каждый рубль, копейка каждая добываются упорным трудом в поте лица своего.
Кроме трудовых хозяйств, мы весьма часто встречаем и нетрудовые хозяйства. Предприимчивый хозяин часто расширяет свое производство настолько, что не может управиться со всеми работами силами своей семьи. Засевая десяток десятин овсом, две-три десятины льном, вместо одной коровы заводит шесть или восемь - ведение такого крупного хозяйства требует не двух, трех работников, каких имеет обычная крестьянская семья, а четырех или даже шести. Поэтому в помощь себе хозяин нанимает со стороны одного или двух человек, которые или не имеют своего хозяйства, или по бедности не могут завести его настолько большим, чтобы оно заняло все их рабочие силы.
Каждому такому нанятому работнику хозяин уплачивает рублей, скажем, полтораста, а пользы от такого работника получает значительно больше, так как каждый работник за год наработает ржи, овса, льна и молока рублей на двести. Говоря иначе, наняв себе работника, хозяин, уплатив ему положенный заработок, получает от его работы еще пятьдесят рублей прибыли.
Эти пятьдесят рублей прибыли, полученные не от своей работы, а от работы нанятого работника, уже не будут трудовым доходом, потому, что наш хозяин принимал в их создании участие не своим трудом, а только своим капиталом, предоставив нанятому работнику свою землю, плуг, скот и другие средства производства.
Нередко хозяин учреждает такое хозяйство - в сто, двести, а то и больше десятин, и ему, чтобы управиться с работами, приходится нанимать несколько десятков работников и у самого остается время только наблюдать за рабочими, чтобы они работали и усердно и по по его указаниям; сам же он непосредственного участия в работах уже не принимает. Все работы выполняются наемными рабочими.
Получая с каждого рабочего, за вычетом уплачиваемой ему заработной платы, положим, по пятьдесят рублей прибыли, наш хозяин получит от хозяйства своего весьма значительный барыш.
Однако, барыш этот уже не будет трудовым доходом, а составит собой прибыль на капитал, так как хозяин получает его не потому, что он своим трудом участвовал в производстве, а потому, что он является собственником капитала в виде земли, построек, скота, сельскохозяйственных орудий и тех денег и харчей, которые он предоставил и уплатил нанятым рабочим и которые без всего этого не могли наладить производства.
Такое хозяйство, в отличие от трудового, называется хозяйством капиталистическим, а человек, ведущий такое хозяйство и дающий средства для его ведения - капиталист.
Главные отличия и особенности капиталистического хозяйства, по сравнению его с трудовым, заключается в том, что в нем голова, ведущая хозяйство и думающая, как его лучше устроить и распоряжающаяся всеми работами, принадлежит одному человеку, а рабочие руки, выполняющие все работы, другим людям, которые делают все, что им приказывают, не задумываясь об общем ведении хозяйства. В хозяйстве же трудовом и голова, управляющая хозяйством и рабочие руки, трудящиеся в нем, принадлежат одному и тому же человеку - крестьянину.
Еще более важным отличием является то обстоятельство, что размеры трудового хозяйства строго ограничены размером семьи и входящих в нее рабочих рук. Размеры же капиталистического хозяйства безграничны.
В самом деле, если например, во время жатвы хозяйствующая семья, имеющая, положим, двух работников, может управиться с шестью десятинами не больше, то и сеять больше этих шести десятин хозяйство не может, а если и посеет, то во время страды все равно не управится и все излишнее зерно осыплется и пропадет.
В ином положении хозяйство капиталистическое. Размеры его рабочих сил не ограничиваются рабочими руками самой семьи хозяина и он может нанять со стороны, сколько ему будет угодно, наемных рабочих и, управляя их работой, устроить и вести чрезвычайно большое хозяйство, запахивая сотни и тысячи десятин, содержа десятки коров и лошадей, сотни овец и другого мелкого скота, получая десятки тысяч барыша.
Подобная крупность хозяйства, его большие размеры придают ему огромную силу.
Крупное хозяйство собирает со своих полей зерно и другие продукты тысячами пудов и может продавать его вагонами прямо на мельницы и оптовым торговцам, получая высокую оптовую цену. Хозяйство же мелкое вынуждено продавать свои продукты малыми партиями на базарах скупщикам и прасолам по очень низким ценам.
Крупное хозяйство покупает также все нужные ему вещи и семена, и удобрения, и орудия, и другие средства производства оптом с фабрик и из первых рук по дешевым ценам; мелкое же крестьянское хозяйство может достать эти товары только у лавочника, который наживает большие барыши и продает все товары по ценам весьма повышенным.
Если у крупного хозяйства почему-либо будет недостаток в деньгах, то оно обратится в банк и получит несколько тысяч рублей под небольшой процент; хозяйство же мелкое крестьянское, ему понадобится пятьдесят или сто рублей, за ними в город не поедет, в банк не пойдет, да и банк, пожалуй, ему, как хозяину мелкому и банку неизвестному, и десяти рублей не поверит.
Приходится крестьянину обращаться к местному кулаку и ростовщику, который деньги дает охотно, но возьмет за них не шесть годовых процентов, а двадцать, а то и побольше, при случае не неуплаты сведет со двора последнюю корову.
А кроме того, хозяйство крупное имеет большие преимущества и в устройстве самого земледельческого производства - оно может завести такие сельскохозяйственные машины, как жнейки, сноповязалки, косилки, молотилки, бороны-рандали, бензиновые двигатели взамен лошадей, которые мелкому хозяйству непосильны, во-первых потому, что дорого стоят, а во-вторых, что главное, и потому, что могут окупиться только тогда, когда обрабатывают многие десятки и сотни десятин, которых в мелком хозяйстве нет.
Машины же эти, сокращая работу человека и дешевле работая чем он, дают большую выгоду хозяйству.
Поэтому капиталистическое хозяйство всегда усиленно пользуется машинами всякого рода. Особенное распространение машина получила в промышленности. Работающий только своими руками кузнец, пряха, ткач, стекольщик и другие ремесленники и кустари никогда не могут сравняться в качестве и главное дешевизне получаемого продукта с фабричной и заводской работой.
Современная капиталистическая фабрика снабжена и лучшими паровыми машинами, и механическими веретенами, и ткацкими станками. На заводах работают огромные паровые молоты, послушно подчиняющиеся воле человека. Тысячи рабочих, собранные в огромных фабричных корпусах, соединяют свои усилия и совместно значительно повышают производительность труда каждого. В конце концов фабрика выпускает на рынок свой готовый продукт по таким дешевым ценам, что трудовому мелкому ремесленнику и кустарному хозяйству нечего и думать о какой-либо конкуренции.
Костромские статистики подсчитали, что крестьянские женщины, которые иногда и в настоящее время прядут лен на продажу, продавая его по фабричным ценам, вырабатывают за длинный рабочий день всего на всего девять копеек.
Не мудрено поэтому, что благодаря применению машин и промышленности, капиталистическое крупное фабричное производство за последние десятилетия совершенно вытеснило и даже уничтожило мелкое трудовое кустарное и ремесленное хозяйство.
Когда-то в России был большой гвоздарный промысел, теперь его больше не существует, так как машинный дешевый гвоздь совершенно вытеснил из употребления дорогой ручной. Когда-то существовал в России кустарный прядильный и ткацкий промысел и самотканка наполняла собою склады нижегородской и других ярмарок. Теперь фабричный ситец вытеснил самотканку даже из самых далеких углов нашего отечества.
Такова сила крупного капиталистического производства в промышленности; в ней капитализм царит безраздельно и его власти нет никакого противника, так как в промышленности семейное трудовое хозяйство безсильно с ним бороться.
Лет двадцать тому назад ученые люди, наблюдая блестящие победы капиталистического производства в промышленности и полную гибель в ней трудового кустарного хозяйства, полагали, что и в земледелии трудовое крестьянское хозяйство не избежит той же печальной участи.
Казалось, что крупное капиталистическое хозяйство и в сельском хозяйстве, благодаря применению машин и других недоступных мелкому хозяйству приспособлений, сможет продавать свои продукты много дешевле крестьянского хозяйства и разорит, уничтожит его, превратив самих крестьян и безземельных рабочих, работающих на помещика капиталиста.
Однако, эти грозные для крестьянства предсказания не оправдались и во всех странах мира трудовое земледельческое хозяйство не только не разорилось, но даже скорее, наоборот, укрепилось и сделалось более прочным.
Чем же это обьяснить? Почему капиталистическое хозяйство, столь мощное и непобедимое в городской промышленности, оказалось более слабым в земледелии.
А.В. Чаянов. Организация Северного Крестьянского Хозяйства. Изд. Ярославского кредитного союза кооператоров, 1918, 128с.
http://www.cnshb.ru/artefact3/ia/ie1.asp?page=colls1&id=32
Очевидно это обьяснялось различиями в самой природе промышленности и земледелия.
Действительно, достаточно вдуматься в то значение, которое имеет машина на фабрике и какое в земледельческом хозяйстве, чтобы сразу понять большое между ними различие. На фабриках машина - все. Она приготовляет сырье, она прядет нитку, она ткет, она набивает рисунок, человек только наблюдает и помогает. И чем фабрика больше, чем больше паровой двигатель, чем больше и лучше машина, тем дешевле стоит производство. На фабрике человек во власти машины. Мелкий трудовой кустарь со своими простецкими инструментами не может с ней тягаться.
Ничего подобного не видим мы в сельском хозяйстве. В земледелии главнейшей машиной является земля, солнечное тепло и свет, падающие с неба. На земле, согреваемой солнцем, произростают все наши плоды земные - и пшеница, и рожь, и лен, и клевер, и все другие растения нашего хозяйства.
Земля дает им свои соки, солнце посылает живительную силу и колос дает нам обильную жатву. Наше дело только помочь этой сельскохозяйственной машине, этим силам природы: разрыхлить землю, вложить в нее семя, да собрать урожай.
А сравнивая землю, основную машину земледелия, с машинами фабричными, мы видим, что во всех хозяйствах, и малых и крупных, сеющих одну десятину и сеющих пять тысяч десятин земли, земля остается той же землей. Ни качество земли, ни ея плодородие нисколько не зависят от крупности хозяйства и не улучшаются от того, что мы засеем вместо одной сто десятин.
Точно также одинаково светит солнце и на крупное и на мелкое хозяйство, одинаковые по качеству посевные и семена, купим мы их один пуд или два вагона, такую же удобрительную силу имеет навоз, вложенный вмаленький участок и в большое поле.
Говоря иначе, главная земледельческая машина работает в мелком хозяйстве так же прекрасно, как и в крупном.
Правда, рядовая сеялка, молотилка, жатка и другие сельско-хозяйственные машины, не всегда доступные хозяйстве мелкому, приносят значительный барыш капиталистическому хозяйству, но значение этих машин в земледелии ничтожно по сравнению со значением самой земли, солнечного тепла и света, дождевой влаги, семян и удобрений. Они имеют всего только вспомогательное значение при главной машине - земле, подобно тому, как отвертки и стамески имеют вспомогательное значение при фабричных машинах.
Не малое значение в развитии земледелия и промышленности имеет и то обстоятельство, что фабричное производство, какое бы оно ни было большое, всегда можно собрать в одно место, громоздя этаж на этаже в фабричных корпусах. В земледелии же, чем хозяйство больше, тем большее количество десятин, большее пространство оно занимает. В хозяйственном деле это различие имеет очень большое значение.
Обратимся прежде всего к двигателю, приводящему в движение всякого рода машину и предметы. Из практики известно, что чем сильнее-больше двигатель, тем дешевле обходится его работа. Паровая машина в 16 лошадиных сил может приводить в движение 20 ткацких станков и стоимость движения работы на один станок в день будет при этом, положим, один рубль. Если теперь мы установим паровую машину в 160 сил и с ея помощью будем приводить в движение 200 ткацких станков, то стоимость движения одного станка будет уже не рубль, а полтинник.
Чем машина крупнее, тем дешевле будет стоить привести в движение один ткацкий станок.
Поэтому всякий фабрикант стремится в основу фабрики поставить один или два очень сильные двигатели и со всех сторон окружить их рабочими машинами, размещенными в многоэтажные здания и соединенными приводами с поставленными двигателями. Благодаря этой возможности, получается очень большая выгода на удешевлении стоимости работы.
Можем ли мы достичь этого в земледелии?
Конечно - нет, потому что сельский хозяин, работающий на своих полях на одной лошади и пожелавший, сделавшись капиталистом, расширить свое хозяйство в сто раз, не может поставить на работу лошадь в сто раз большую по своим размерам, но должен пустить в работу сто лошадей такой же силы и такой же стоимости в своей работе, как и первая единственная его лошадь.
Правда, наш хозяин может перейти с лошадиной тяги на механическую и завести себе паровой или бензиновый двигатель, но при этом, благодаря разбросанности и отдаленности полей от усадьбы, он не может поставить посредине своего хозяйства мощную паровую машину и соединить ее приводами со всеми полями. Ему придется купить несколько малосильных двигателей, которые можно было бы легко передвигать с места на место. Поэтому большого укрупнения двигателя получено быть не может. Следовательно, не может быть достигнуто в крупном хозяйстве больших барышей по сравнению со средним и мелким.
То же самое можно сказать относительно всех других средств производства, - семян, удобрений, скота и прочего. Сельский хозяин, увеличивая свое производство, должен умножать число предметов, а не увеличивать их размера, как это может делать промышленный капиталист фабрикант. Поэтому выгоды хозяина земледельца от укрупнения его производства не будут столь значительны, как у промышленника.
Точно также пропадают для сельского хозяина те сбережения на освешении и отоплении, которые имеет фабрикант, помещая тысячи рабочих в одном здании. Сельско-хозяйственный промысел, совершаемый на полях в светлые летние дни, не нуждается ни в отоплении, ни в освещении. И в этом случае укрупнение не дает земледельцу никаких выгод.
Помимо этого приходится отметить, что сама природа земледельческого производства полагает естественный предел расширению сельско-хозяйственного предприятия.
Раз земледельческое хозяйство неизбежно должно быть разбросано на большом пространстве, то сельский хозяин должен будет по этому пространству передвигать огромное количество разных предметов. Должны передвигаться люди и животные. Должны перевозиться машины, семена, навоз и урожай, полученный на полях и лугах.
Чем больше хозяйство, тем больше обрабатываемая им площадь, тем, следовательно, большее количество продуктов и на большее расстояние будет перевозиться. Концы будут длиннее, грузов будет больше и все больше и больше будет возрастать стоимость перевозок, совершаемых внутри хозяйства, не только в разсчете на все хозяйство в целом, но даже в разсчете на один пуд урожая.
Чем глубже и тщательнее будет обрабатываться почва, чем больше будет удобрения и ухода за растениями - тем чаще и чаще будут происходить выезды на поля и усадьбы и тем дороже лягут эти переезды на стоимость изготовления сельско-хозяйственных продуктов.
В наших Оренбургской или Самарской губерниях, на степном земельном просторе земледелие ведется весьма простым способом: хозяин появляется на своих полях всего два раза - раз чтобы взрыхлить поверхность почвы и посеять шесть, семь пудов семян на десятину, а другой раз, чтобы собрать урожай.
Но как только хозяйство начинает усложняться и хозяин начал производить осеннюю вспашку под яровое, вывозить в поля навоз, - число выездов в поле возростает во много раз. Так в губерниях, окружающих Москву, мы видим, что хозяин должен побывать на каждом поле шесть, а то и более раз.
При дальнейшем усложнении хозяйства, в котором хлебные посевы заменяются посевами картофеля, сахарной свеклы, овощами, требующими тщательного ухода за полями, пОлки, окучивания, обработки междурядий - общее количество передвижений внутри хозяйства настолько увеличивается, что каждая лишняя сажень отдаления поля от усадьбы становится чувствительной.
Все выгоды, которые получает хозяин от укрупнения своего хозяйства, сводятся на нет непомернымвозростанием расходов на перевозку и передвижения внутри хозяйства; и чем более старательно ведется хозяйство, чем больше бывает ухода за посевами, чем большие урожаи дают поля, тем скорее наростают расходы на перевозку, по мере расширения хозяйств.
Наши оренбургские и самарские капиталистические хозяйства еще можно было вести из одной усадьбы на площади в две или три тысячи десятин.
В Полтавской губернии, где хозяйство ведется с большей тщательностью, такие размеры хозяйства уже были бы невозможны.
В губернии, скажем, Киевской, где сеют в изобилии сахарную свеклу и в культурных странах Западной Европы, где на каждую десятину затрачивается огромное количество труда и удобрений и получаются высокие урожаи, обилие тяжелых перевозов сокращает размеры хозяйств до 200-250 десятин.
Не редки случаи, когда при улучшении своего хозяйства, при переходе от зерновых посевов к свекловичным или картофельным, крупный владелец бывал принуждаем дробить свои поместья на ряд отдельных хозяйств - хуторов. Являясь крупными землевладельцами, они становились мелкими или средними земледельцами.
Таким образом сама природа сельско-хозяйственного предприятия ставит пределы его чрезмерному укрупнению капиталистического земледелия, а потому и преимущества его не могут быть особенно значительны по сравнению с хозяйством трудовым крестьянским.
К тому же представляется важным отметить и то, что трудовое крестьянское хозяйство, оставаясь трудовым и крестьянским, может в то же время, если ему это выгодно, само воспользоваться крупной и даже крупнейшей формой производства.
Признавая, что преимущества крупного хозяйства над мелким в земледелии не могут быть столь значительными, как преимущества фабрики над кустарем и ремесленниками, мы не можем все же отрицать, что крупное капиталистическое хозяйство помещика, некоторое преимущество над трудовым крестьянским хозяйством имеет. Мы даже отмечали их в начале этой книги. Капиталистическое хозяйство, как хозяйство крупное, может дешевле купить, что ему нужно и продать дороже, так как и продает и покупает на оптовом, а не на розничном рынке; может получить гораздо дешевле денег на хозяйственный оборот из банка; может, наконец, завести такие машины и таких быков производителей, которые мелкому хозяйству недоступны.
Что же, спросим мы, неужели все эти преимущества крупного хозяйства совершенно закрыты для трудового крестьянского хозяйства?
Для отдельного мелкого хозяйства - да!
Но стоит несколько мелким трудовым хозяйствам соединиться в кооператив для совместной покупки семян и орудий, для совместной продажи льна, хлеба, масла и других произведений своего труда, для совместного пользования сложными сельско-хозяйственными машинами, как все эти преимущества крупного хозяйства окажутся в полном распоряжении трудовых крестьянских хозяйств.
Кредитное товарищество даст им дешевые оборотные средства, потребительское общество и закупочное товарищество по оптовым ценам доставит все нужные продукты и орудия производства; кооперация по сбыту выгодно продаст их лен и масло прямо заграничному покупателю по самым высоким ценам; машинное товарищество предоставит им рядовые сеялки, рандали, зерноочистилки и другие сложные машины; маслодельная артель наладит переработку молока в масло; картофельнотерочная артель приготовит из картошки крахмал не хуже любого капиталистического завода.
Словом, благодаря кооперации, трудовое хозяйство крестьянское, оставаясь трудовым, использует все преимущества хозяйства крупного и ни в чем не уступит хозяйству капиталистическому.
А если к этому прибавить, что в трудовом хозяйстве всякая работа исполняется руками самого хозяина, кровно заинтересованного, чтобы она была выполнена возможно хорошо, а не руками наймита, которому и дела нет до выгоды хозяйской - то мы поймем, что хозяйство крестьянское имеет и существенное преимущество над капиталистическим земледельческим предприятием.
Таковы были причины, почему трудовое крестьянское хозяйство не было уничтожено в земледелии хозяйством капиталистическим и если под час и попадало под власть и в кабалу всякого рода прасолов и лавочников, то все же сохранило свое трудовое производство и с помощью кооперации разбивает теперь и эти оковы торгового капитала.
Итак, трудовое крестьянское хозяйство, сделавшееся за последние десятилетия денежным, укрепившее свою мощь кооперативными обьединениями, твердо стоит на земле обеими ногами и не боится за свое будущее.
Однако, если русским крестьянским хозяйствам и не грозит в ближайшем будущем разорение и порабощение его капиталу, тем не менее его положение нельзя назвать благополучным.
Засоренные поля, малые урожаи, чахлый скот, коровы, дающие не столько молока, сколько навозу, малые доходы - все это делает нашу деревню бедной, обрекает ее на полуголодное существование.
Нашему крестьянскому хозяйству нужно подтянуться, напрячь все свои силы для того, чтобы из бедности и скудности выйти на дорогу благополучной жизни.
Если мы посмотрим, как ведут свое хозяйство крестьяне в культурных западных странах, то увидим большие отличия от нашего хозяйства. Так например, немец, получает на своих полях урожай ржи в сто двадцать пудов с десятины на круг, а бельгиец даже полтораста пудов, в то время как русский крестьянин собирает всего на всего в среднем 51 пуд с десятины. Что касается урожая пшеницы, то в Дании они доходят до 195 пудов с десятины, т.е. почти в четыре раза выше стоят, чем у нас. В то время, как русская крестьянская корова дает обычно не больше ста ведер молока в год, корова в крестьянском хозяйстве Швейцарии и Голландии дает свыше трехсот ведер.
Поэтому и заработки заграничного крестьянина - в два - три раза больше, чем у нашего, живет он с большим достатком, в большем благополучии. Не приходится ему таскаться по отхожим промыслам, да и некогда ему промыслами заниматься - в своем хозяйстве так много работы, что рук не хватает, хотя само хозяйство всего на всего три или пять десятин. За то эти три десятины обработаны как огород и приносят труду крестьянскому высокие доходы.
Иное мы видим сейчас в наших российских крестьянских хозяйствах. Хозяйство запущено, смотреть часто совестно на засоренные и чахлые поля, а крестьянин занят промыслами и ему некогда на поле зайти.
И только за последние года видим мы, как сдвинулось наше трудовое хозяйство с мертвой точки, стало бросать дедовские хозяйственные навыки, сложившиеся еще при царе Иване Васильевиче Грозном. В полях появился клевер, плуг сменил соху, застучала молотилка и заметно стали подниматься урожаи.
После войны и великой революции, встряхнувших всю нашу деревню до основания, должны мы ждать быстрого развития нового земледелия.
Однако, всякий крестьянин, желающий при помощи науки вести по новому свое хозяйство, должен прежде познать самого себя, разобраться, что такое представляет его собственное хозяйство, как оно устроено и как его перестроить по новым образцам.
Наша книга как раз и написана для того, чтобы помочь ему разобраться в этом деле.
Шаг за шагом, страница за страницей разберем мы, как слагается крестьянское хозяйство. Как трудится наш крестьянин, как устраивает он свои поля, свое скотоводство, свой огород и какие доходы он получает.
Посмотрим, что нужно ему изменить, что построить по новому и как.
И будем верить, что книжка наша, хотя бы в малой доле поможет нашему северному крестьянину улучшить свое хозяйство, выростить два колоса там, где ныне растет один и пожелаем ему все его силы вложить в родное и прибыльное земледелие так, чтобы ему некогда было бегать от семьи в отхожие промыслы.
Крестьянская семья и ея потребности
Крестьянское хозяйство ведется рабочими силами крестьянской семьи, имеет своей целью дать пропитание этой семье, обуть ее, одеть и дать домашний кров.
Поэтому многие называют крестьянское хозяйство трудовым, т.е. не пользующимся наемным трудом, а также потребительским, потому что оно ставит своею задачею прокорм семьи хозяина и не гонится за предпринимательским барышем, подобно хозяйству капиталистическому.
Можем мы так же назвать крестьянское хозяйство хозяйством семейным, так как состав семьи, размеры и ея жизнь определяют в нем решительно все.
Необходимость обуть, одеть и прокормить всех членов семьи, заставляет напрячь все свои силы к добыче благ земных, и сама эта добыча, само земледельческое хозяйство слагается большим или малым, сильным или слабым, в зависимости от количества рабочих рук в той же семье.
Можно, пожалуй, даже сказать, что крестьянское хозяйство не является, подобно капиталистическому хозяйству - сочетанием пашни, луга, леса, построек, скота, семян, сельско-хозяйственных орудий и других предметов, приводимых в движение трудом, но представляет собою соединение рабочих сил семьи, пользующихся в своей работе землей другими средствами производства, а так же прибегающая к промысловым занятиям.
Можно это сказать потому, что в капиталистическом хозяйстве земля и капитал, вложенные в средства производства, всегда остаются неизменными и постоянными. Человеческий же труд нанимается на время, когда нужно бывает по ходу дел, а когда не нужно хозяйству и капиталисту-хозяину до его работников никакого дела нет. Поэтому в капиталистическом хозяйстве земли и капитал являются главным, а рабочие руки второстепенным.
В хозяйстве же крестьянском рабочие руки семьи всегда остаются в семье, никуда их не уберешь, они неизменны и постоянны. Поэтому они являются единственным источником дохода и главным. Поля же, скот и орудия набираются уже в зависимости от наличного количества рабочих рук и дают этим рукам земледельческие занятия наряду с промысловыми и другими занятиями семьи. Словом, хозяйство крестьянской семьи всецело определяется нуждами и силами самой семьи. Поэтому, прежде чем приступим к описанию хозяйства, мы остановим внимание читателя на изучении состава и размера крестьянской семьи и особенно тех потребностей, которые она имеет.
Присматриваясь к любой крестьянской деревне, мы видим в ея составе самые различные по размерам своим семьи. Мы имеем обычно ряд молодых семей, часто состоящих только из мужа и жены, недавно обвенчавшихся и выделившихся из отчего дома; ряд семей состоит из супружеской пары и нескольких неработоспособных малолетних детей. Видим мы и семью крестьянина в расцвете - сорокалетнего отца и мать, окруженных несколькими взрослыми работающими сыновьями и дочерями. Некоторые семейства представляют собою сожительство нескольких супружеских пар, связанных ближайшим родством - не делившуюся старую семью с женатыми сыновьями и снохами, с зятьями, принятыми в дом и четырьмя, пятью, а то и более внучатами. Наконец, почти в каждой деревне, мы встречаем одну или две умирающие старые семьи, выделившие или потерявшие свое потомство и состоящие из одного или двух стариков, бобылями доживающих свой век.
Сравнивая эти семьи между собою, мы видим, что перед нами проходит в сущности история крестьянской семьи, все ея возрасты - молодость, время возмужалости, зрелость, начало старости и дряхлость; путь развития, через который проходит каждая человеческая семья.
Однако, в капиталистическом хозяйстве история и развитие семьи никак не отражаются на устройстве хозяйственного предприятия.
Будет ли хозяин фабрики одинок, или будет он обременен многочисленной семьей. Все это никак не может отразиться на устройстве и работе фабрики, так как владелец участвует в ней не рабочими силами своей семьи, а капиталом и своим распоряжением. Ни размер первого, ни умелость второго от семьи владельца, ея размера и состава никак не зависят.
Иное дело в хозяйстве крестьянском, где все хозяйство держится на рабочей силе семьи и задачей своей имеет удовлетворение ея потребностей. Само собою понятно, что при этом всякое изменение в составе семьи тотчас же должно отразиться на хозяйстве.
Молодая семья молодоженов, только что выделившихся из отчего дома, имеет четыре крепкие руки и все два рта, много молодой силы, обычно мало опыта и мало средств. Поэтому их хозяйство никогда не бывает большим. Но вот появляются дети. Молодая мать, кормящая их грудью, ухаживающая за ними, меньшее время может уделить земледельческому хозяйству, рабочие силы хозяйства слабнут, число же ртов увеличивается все больше и больше, рабочая сила семьи все больше и больше обременяется приростающими едоками, которых нужно накормить, обуть и одеть.
В семье молодоженов каждый из двух взрослых работников должен прокормит только себя одного, т.е. только одного едока. Лет через семь-восемь в той же семье, кроме взрослых, будет два-три ребенка, которые все вместе потребуют пищи, одежды и обуви не менее, чем один взрослый человек. Рабочие же силы семьи остаются теми же самыми двумя работниками, из которых каждому придется теперь прокормить как бы полтора взрослых едока.
На четырнадцатом году существования семьи число неработоспособных ребятишек возрастает до шести, а то и до семи и каждому работнику придется добывать средства не на одного едока-себя, а по крайней мере на двух едоков. Потому что шесть-семь ребятишек для своего содержания потребуют не менее, чем двое взрослых.
Тяжелое это время для семьи. Помощники еще не выросли, а голодные рты требуют пищи и рабочим силам семьи, мужу и жене, приходится из всех сил выбиваться, чтобы добыть своей разросшейся семье пропитание.
Русские ученые, изучавшие деревенский быт, подсчитали...
Таковы задания, которые рабочие силы семьи получают от потребительских запросов.
Мы видим, с каким трудом справляется с ними хозяин, обремененный огромной семьей неработоспособных домочадцев. Однако, весьма скоро, как только ребята достаточно подрастут и начнут принимать заметное участие в работах, положение семьи улучшается, наростают и весьма быстро рабочие силы. Вместо двух работников появляются три, затем четыре. Работа спорится лучше. На каждого работника теперь приходится очень мало неработоспособных едоков и для семьи наступает время ея расцвета, время ея наибольшего благополучия.
Увеличение рабочих рук позволяет крестьянской семье расширить свою запашку, увеличить число скота. Более тщательно разрабатывать свою землю - говоря короче, значительно расширить свое хозяйство.
Ранее, когда хозяин работал сам друг с женой, ему приходилось все делать одному, бежать и в поле и в огород, и смотреть за скотом, и чинить борону и плуг, рубить дрова в лесу. И молоть хлеб, и ехать на базар продавать лен. Перебегая от одного занятия к другому, разбрасывая свою работу во все места, он, понятно, не мог хорошо со всем управится, до многого просто руки не доходили.
Другое дело получилось, когда в семье было четыре, а то и пять работников. Каждый мог, не отвлекаясь, заняться своей работой, в то время как двое пахали, один мог копать огород, другой поехать в город, а третий заняться по хозяйству. Благодаря такому разделению общего труда, ни одно дело не останавливалось, все спорилось, все шло как по маслу, и каждый работник семьи вырабатывал значительно больше, чем мог он выработать работая в одиночку...
Однако, такое благополучие не держится долго, подросшие дочери уходят из дому замуж, сыновья женятся и выделяются. Создаются новые молодые хозяйства, ослабляется и сокращает свои размеры старое, отцовское.
Так с изменением состава и размеров семьи изменяется, то увеличиваясь, то уменьшаясь, семейное хозяйство. В этом его главнейшее отличие ото всех других видов хозяйств и в этом его огромная сила...
А.В. Чаянов. Организация Северного Крестьянского Хозяйства. Изд. Ярославского кредитного союза кооператоров, 1918
Природа крестьянского хозяйства и земельный режим
Крестьянин - сын солнца, жрец солнца, его слуга, его поклонник. Он получает от светила дозволения и силы, чтобы вырастить пищу, жратву (от слова пожирать, гореть), и снова отдает ее на заклание огню, чтобы питать его, поддерживать силу. Потому крестьянин живет по солнцу, по его коловороту и никогда не сможет выломиться из этого природного распорядка; иначе человечество до времени сойдет в землю. Вольный труд пахаря на вольной земле и творит, пестует его натуру, его обычай, этику и эстетику, оставляя хлебороба до последнего часа язычником, поклонником Солнца и огня
Владимир Личутин. Сны бессловесных. 2008
http://www.hrono.ru/text/2008/lichu11_07.html
Участники III съезда Лиги аграрных реформ. Ноябрь 1917 г. Стоят вдоль стены: четвертый снизу С.Л. Маслов; пятый – Н.П. Макаров, шестой – А.Н. Челинцев; Второй ряд снизу: сидит четвертый слева – А.А. Рыбников; Третий ряд снизу второй слева – А.В. Чаянов; крайняя справа – А.И. Хрящева; Четвертый ряд снизу третий слева – А.Н. Минин. РГАЭ. Ф. 766. Оп. 1. Д. 175. Л. 1.
В период между Февральской и Октябрьской революциями 1917 года главным направлением деятельности Александра Васильевича Чаянова стала разработка аграрной реформы. Он становится одним из главных инициаторов создания Лиги аграрных реформ, имеющей целью пересмотр устаревших с 1905 – 07 аграрных программ и перенесение их "из узких партийных переулков и партийной полемики на более широкую площадь совместной работы всех экономических сил страны". Во время Всероссийского кооперативного съезда (25 – 27 марта) состоялось первое собрание учредителей лиги (57 представителей различных партий и течений), на котором был избран Организационный комитет. 16 – 17 апреля проходил Учредительный съезд лиги (136 делегатов от 20 губерний); как член Организационного комитета Чаянов выступил с докладом о принципах организации, задачах, проекте Положения о лиге аграрных реформ; вошёл в Совет лиги и в её Центральный распорядительный комитет. На 2-м съезде Лиги (июнь) подробно изложил в заключительной речи основополагающие принципы земельной реформы. На 3-м съезде (ноябрь) выступил с докладом – О природе крестьянского хозяйства и его земельном режиме.
Чаянову принадлежит обращение комитета к членам лиги:
...организаторы считают необходимым очертить ту плоскость, в границах которой, по их мнению должно вестись обсуждение аграрной проблемы следующими гранями:
1) трудовое кооперативное крестьянское хозяйство должно лечь в основу аграрного строительства России, и ему должны быть переданы земли нашей Родины;
2) передача эта должна совершиться на основе государственного плана земельного устройства, разработанного при учете бытовых и экономических особенностей отдельных районов нашего отечества и планомерно и организованно осуществимого без нарушения производственного напряжения нашего народного хозяйства;
3) земельное устройство есть только часть решения аграрной проблемы, которая включает в себя все вопросы, связанные с общими условиями сельскохозяйственного производства, организацией трудовых хозяйств и организацией связи этих хозяйств с общим мировым хозяйством"
Природа крестьянского хозяйства и земельный режим
(Оттиск из журнала „Bест. Сел. Хоз." за 1918г.)
Законодатель новой Poccии, ставя задачею аграрной реформы не только перераспределение земельного фонда, но действительную экономическую революцию и замену старого земельного режима новым, должен с совершенной ясностью представлять себе основы этого нового режима.
При чем эти основы должны мыслиться не только в виде отвлеченных идей, но в виде аграрного строя, воплотившегося в жизнь и вполне сросшегося с ее народно-хозяйственными особенностями.
Разрабатывая этот строй аграрной реформы, реформатор должен принимать к учету два момента: во-первых — природу трудового крестьянского хозяйства, социальные отношения, складывающиеся в крестьянской среде на почве хозяйственной, и, наконец стихийную эволюцию крестьянского земледелия, и во-вторых - социально-политические опоры, на которых мог бы держаться будущий земельный режим без особенного направления со стороны государственных и общественных сил.
Только разрешив эти два условия, можем мы создать режим действительно прочный и устойчивый.
Кладя крестьянское хозяйство в основу будущего народно-хозяйственного строя России, мы должны учитывать, что оно по самой природе своей отлично от хозяйства капиталистически организованного, в рамках которого привыкли мы обычно разрешать экономические проблемы.
Хозяйство крестьянское есть прежде всего хозяйство семейное, весь строй которого определяется размером и составом хозяйствующей семьи, соотношением ее потребительских запросов и ее рабочих рук.
Благодаря этому самое понимание выгодности в трудовом хозяйстве отличается от понимания ее в хозяйстве капиталистическом. И если в последнем выгодность определяется путем арифметического вычитания из валового дохода всех издержек производства и получения остатка чистой прибыли, то для хозяйства трудового такое определение невозможно.
Невозможно прежде всего уже по одному тому, что элементы трудового хозяйства выражаются не в одинаковых именованных числах.
Если валовой доход и материальные издержки в нем так же, как и в капиталистическом хозяйстве, могут быть выражены в рублях, то труд будет выражаться уже не в рублях выплаченной заработной платы, а в собственных трудовых усилиях семьи.
А эти трудовые усилия не могут быть ни вычитаемы, ни слагаемы, а только сопоставляемы с рублями. При этом приравнение того или иного усилия к стоимости одного рубля будет делаться семьею субъективно и различно в зависимости от степени удовлетворения ее потребностей, меры тягостности самого трудового усилия и ряда других причин.
Поскольку потребности семьи еще не погашены и субъективное значение их удовлетворения оценивается выше тягостности необходимых для этого трудовых усилий, трудовое хозяйство будет работать и при пониженной оплате труда, говоря иначе, в условиях, явно убыточных для капиталистического хозяйства.
А так как главной задачей трудового хозяйства является покрытие годового потребительского бюджета семьи, то в конце концов хозяйствующая семья заинтересована не оплатой единицы труда (рабочего дня), а оплатой всего рабочего года.
В силу изложенного крестьянское хозяйство в условиях земельного простора, так же как и капиталистическое, стремится исключительно к наибольшей оплатe единицы труда и нередко ведется более экстенсивно, чем частно-владельческое, получая сообразно этому с десятины меньший валовой доход.
Обратно, в условиях недостатка земли крестьянская семья, не имея возможности при нормальной степени интенсивности хозяйства использовать на своих полях всей своей рабочей силы и не покрывая своего годового бюджета годовым заработком работников, может увеличить значительно интенсивность своего хозяйства и ценою понижения оплаты единицы труда повысить годовой заработок работника.
В действительной жизни крестьянское хозяйство так и поступает, а равно по той же причине выплачивает голодные аренды, превышающие ренту, и покупает земли по ценам, значительно превышающие капитализируемую ренту, используя всеми этими способами свободный труд, не имеющий себе в силу малоземелья никакого приложения.
Эта-то способность крестьянского хозяйства повышать свою интенсивность под давлением уплотнения населения выгодно отличает его с народно-хозяйственной точки зрения от хозяйства капиталистического, интенсифицирующегося только под давлением роста цен...
Природа крестьянского хозяйства и земельный режим: доклад А.В. Чаянова и Н.П. Макарова на Третьем Всероссийский съезд Лиги аграрных реформ. Москва. 1918
http://elib.cnshb.ru/books/free/0377/377115/
Александр Васильевич Чаянов и современная Россия
(Выступление В.Ф. Вершинина 22 ноября 2013 г. на V Всероссийском конгрессе экономистов-аграрников «Настоящее и будущее агропромышленного комплекса России», посвященном 125-летию А.В. Чаянова)
Всё то, во имя чего А.В. Чаянов жил и работал, его идеи, суть его научного наследия в современной России игнорируются как в теоретической, так и практической базе проводимых реформ. Более того, можно утверждать, что эти реформы осуществляются в полном противоречии с учением Чаянова. В первую очередь это относится к решению аграрного вопроса.
Чаянов последовательно выступал против частной собственности на землю. «Решение аграрного вопроса, писал он в своей статье «Что такое аграрный вопрос», заключается в освобождении земли от оков частной собственности»1. Наиболее последовательно свои взгляды на аграрное строительство он изложил в заключительной речи на II съезде Лиге Аграрных реформ, которые сводились к следующему:
- земля должна быть изъята из торгового оборота; все переходы из одних рук в другие должны происходить через местные земельные комитеты;
- земли обкладываются прогрессивным дифференцированным налогом, тем большим, чем больше размеры хозяйства превышают трудовую норму;
- крупные частновладельческие земли подлежат принудительному отчуждению, но возмездно;
- излишки земли сверх трудовой нормы в мелких объёмах должны отчуждаться не административно, а экономически, путём введения дополнительного налога;
- леса и специальные виды хозяйств (племенные, селекционные, технические и пр.) национализируются и находятся в кооперативном или земском пользовании или во временном пользовании частных лиц;
- земельная реформа в России должна осуществляться не единообразно, а с учётом региональных особенностей;
- государство должно разработать и провести в жизнь план широкой аграрной политики, облегчающей развитие трудового хозяйства.
Чаянов был также последовательным сторонником рассредоточения земельной собственности путём её обобществления и передачи в пользование или аренду трудовым крестьянским хозяйствам.
Придавая несомненную важность земельным вопросам, в то же время Чаянов подчёркивал, что земельное устройство есть только часть решения аграрной проблемы и оно немыслимо без перестройки хозяйственной организации. «Передав землю крестьянскому хозяйству, писал он, надо устроить это крестьянское хозяйство, надо внести в него культуру, дать ему агрономические знания, организовав в мощные кооперативы, упрочить его положение на рынке и снабдить его доступным кредитом»2.
Также необходимо, считал Чаянов, облегчить связь российского крестьянина с мировым рынком, пересмотрев в интересах сельского хозяйства железнодорожные и прочие тарифы и защитив продукты отечественного земледелия на заграничных рынках.
«Труд земледельца, эта хозяйственная основа жизни нашего государства, писал А.В. Чаянов, должен быть защищён и устроен демократической Россией»3. Нынешняя Россия, в отличие от Советской России, именует себя демократической. Поэтому коротко напомним, как устроен и защищён в ней труд нынешнего земледельца.
Суть проводимых аграрных реформ нынешней России заключалась и заключается в разрушении того, за что ратовал Чаянов. А именно, в возврате земли в частную собственность, во включение её, по сути, в бесконтрольный торговый оборот. При этом, - ни какие региональные особенности в условиях землепользования, по сути, не учитывались. Ни какого государственного плана проведения аграрных реформ, предусматривающего организационное устройство различных форм крестьянских хозяйств, их снабжение, ценообразование, кредитование и прочее, - не разрабатывалось.
Ни кто не ставил целью рассредоточение земельной собственности между массы трудового крестьянства. Раздача земельных долей была только уловкой с целью создания крупного капиталистического земельного собственника, а потому законодательно введено ограничение не верхнего предела земельной собственности, а, наоборот, нижнего. Земля в наши дни продается любому и, попадает, как правило, в руки не трудового крестьянина, а крупного капитала, в целях капитализации и земельной спекуляции. Россия на сегодня страна невиданных по размерам латифундий.
Чаянов писал, что при проведении аграрных реформ: «Мы не можем допустить ни одной не засеянной десятины, ни одного разгромленного, уничтоженного стада»4. В современной России территория залежных и брошенных земель, зарастающих сорняками и мелколесьем, достигает 45 млн. гектаров. Это площадь пашни Франции и Германии вместе взятых. За годы аграрных реформ в стране сократилось поголовье крупного рогатого скота – с 57 до 22 млн. голов, в том числе коров с 20,5 до 8.8 млн. голов, поголовье свиней – с 31 млн. до 17 млн. голов, овец и коз с 51 млн. до 23 млн.
А.В. Чаянов является автором теории организации трудового крестьянского хозяйства, которое он считал основой сельского хозяйства России. «Все согласны с тем, писал он, что трудовое крестьянское хозяйство должно лечь в основу аграрного строительства России, и это хозяйство должно пользоваться землёй нашей родины»5. Однако нынешние крестьянские (фермерские) хозяйства в своей массе не имеют ничего общего с трудовыми крестьянскими хозяйствами, которые исповедовал А. В. Чаянов.
Крестьянское хозяйство времён Чаянова было, в соответствии с указом Столыпина, единоличным. То есть его собственником хозяйства был только глава хозяйства, который принимал хозяйственные решения на свой страх и риск. Все работы в хозяйстве осуществлялись трудом главы хозяйства и членов его семьи. Все доходы и расходы здесь учитывались и осуществлялись также, как в обычной семье. «В крестьянском обиходе, отмечал Чаянов, нет разделения кассового оборота на кассу хозяйства и кассу семейного домоводства. Те и другие расходы делаются из одного кармана…»8.
Совершенно по-другому трактуется понятие и сущность крестьянского хозяйства в современной России. Во-первых – оно называется «крестьянское (фермерское) хозяйство», хотя Чаянов классифицировал понятия «крестьянское» и «фермерское» хозяйство как различные, в силу разницы в степени их товарности и включённости в систему капиталистической эксплуатации.
Во-вторых, это уже не единоличное хозяйство, а объединение граждан, причём, не всегда связанное родством и (или) свойством. При этом имущество находится в совместной собственности членов хозяйства, а не в единоличной. Члены такого хозяйства должны действовать на основании заключаемого между ними соглашения, наподобие устава колхоза.
В-третьих, основная масса ныне действующих крестьянских (фермерских) хозяйств имеет статус юридического лица, хотя и непонятно какого. Однако при этом идет явное разделение «на кассу хозяйства и кассу семейного домоводства». То есть члены нынешнего крестьянско-фермерского хозяйства в отличие от хозяйства времён Чаянова не несут ответственности своим личным имуществом по долгам хозяйства, как юридического лица.
Ключевым словом в характеристике крестьянского хозяйства у Чаянова было слово «трудовое», а не «мелкое» или «малое». «Мы должны, писал А.В. Чаянов, противопоставлять не мелкое и крупное производство, а хозяйство семейное и трудовое, которое ведётся силами самого хозяина и его семьи с одной стороны, а с другой стороны – хозяйство капиталистическое, построенное на наёмном труде»7.
Однако в ныне действующем законодательстве нет понятия «трудовое», а использование наёмного труда ни как не регламентируется. Под видом крестьянских (фермерских) хозяйств мы нередко имеем фермерские латифундии, имеющие порой десятки тысяч гектаров пашни и ведущие производство на основе наёмного труда.
По данным профессора В.Я. Узуна9 из 285 тысяч зарегистрированных фермерских хозяйств, всего 5 тысяч из них, или 1.8 % сосредоточили у себя 34 % всех фермерских угодий. Эти 5 тысяч фермеров-капиталистов производят продукции почти столько же, сколько остальные 280 тысяч крестьянских (фермерских) хозяйств. По его же данным, только 42 тысячи нынешних крестьянских (фермерских) хозяйств, или 14.7 % их общего числа, соответствует понятию крестьянского трудового хозяйства.
А.В. Чаянов нередко воспринимается как теоретик мелкого крестьянского хозяйства, выступавший против ведения сельскохозяйственного производства в крупных формах. Это глубоко ошибочное представление об учении Чаянова. Ещё на первых страницах своего главного труда «Основные идеи и формы организации Крестьянской Кооперации» Чаянов пишет: «Мы несомненно должны признать, что при прочих равных условиях хозяйство крупное почти всегда имеет преимущество перед хозяйством мелким. Это основной экономический закон, и было бы нелепо его отрицать»10.
В то же время Чаянов доказал, что в сельском хозяйстве преимущества крупного хозяйства не так очевидны, а в ряде случаев мелкое хозяйство превосходит по эффективности крупное. Но это совершенно не означает, что Чаянов не считал необходимым вести сельскохозяйственное производство в крупных масштабах. Кладя в основу аграрного строительства мелкие семейные крестьянские хозяйства, он обосновал возможность сделать все преимущества крупного хозяйства достоянием этих мелких хозяйств путём их вертикальной кооперации.
«Главным преимуществом кооперативной формы укрупнения, писал А.В. Чаянов, было то, что оно, не разрушая тех сторон хозяйства, где мелкое семейное производство было технически удобнее крупного, позволило выделить и организовать в крупнейшие кооперативные предприятия те отрасли, в которых это укрупнение давало заметный положительный эффект»11. В работе «Что такое аграрный вопрос?» Чаянов подчёркивает, что «в своих кооперативных объединениях мелкие крестьянские хозяйства достигают такой крупноты и мощности, с которыми не могут сравниться никакие крупные частные хозяйства».
В современной же России поступают с точностью, наоборот. В основу аграрного строительства кладутся не мелкие крестьянские хозяйства, а громадные латифундии. Сельскохозяйственные же кооперативы создаются мелкими и маломощными, да и законодательно они отнесены к субъектам малого предпринимательства. А потому цель создания крупных и мощных кооперативных предприятий, способных на равных конкурировать с крупными частными перерабатывающими, снабженческими и иными предприятиями или торговыми сетями, практически и не ставится.
В развитии сельскохозяйственной кредитной кооперации А.В. Чаянов придерживался принципов Райфайзена: это соблюдение взаимной неограниченной ответственности членов кооператива по его обязательствам; производительное назначение ссуд, выдаваемых кооперативом; выдача ссуд только членам кооператива; малый район деятельности кооператива (принцип локализации). Всё это полностью игнорируется в современной России.
Чаянов отмечал недостатки сельскохозяйственных артелей или колхозов, говорил, что в них всегда будет стоять проблема стимулирования труда. И был уверен, что аграрное строительство по пути кооперированного трудового крестьянского хозяйства предпочтительнее, в сравнении с колхозами. Но Чаянов нигде и никогда не отрицал, как это повсеместно приписывается ему, и колхозы, так как колхозы - это не капиталистические, а трудовые хозяйства. А в более поздних своих трудах, с учётом изменившихся в стране реалий, активно участвовал в научном обосновании колхозного строительства.
Самое главное в научном наследии Чаянова, его суть – это обоснование не капиталистического пути развития сельского хозяйства. Не капиталистический путь – это кооперированное трудовое крестьянское хозяйство, осуществляющее деятельность без наёмного труда. Эта идея пронизывает всё учение Чаянова. Этому вопросу он посвятил и специальную статью, с названием «К вопросу теории некапиталистических систем хозяйства».
Как ни странно, но в наши демократические времена маститые и не маститые учёные, говоря о Чаянове, боятся даже сказать о некапиталистическом пути развития сельского хозяйства. А вдруг их сочтут не демократами, не либералами, а то и не лояльными нынешнему строю. Успокойтесь господа! Во всем мире и до Чаянова и в наши дни под не капиталистическими хозяйствами понимались и понимаются хозяйства, не использующие наёмный труд. К таким хозяйствам относятся трудовые крестьянско-фермерские хозяйства и колхозы-кооперативы, которые вполне могут функционировать и функционируют и в условиях капиталистического строя.
Гибель А.В. Чаянова, а именно его расстрел в 1937 г. коммунистической властью - есть величайшая трагедия. Тем более, что А.В. Чаянов по своим убеждениям был последовательным социалистом, какими по своим взглядам и близко не являются нынешние руководители парламентской Коммунистической партии. Их взгляды на развитие сельского хозяйства и земельных отношений в сравнении с Чаяновым являются по моему мнению буржуазными.
Видимо социалистическое содержание учения А.В. Чаянова и есть главная причина, что чествуя А.В. Чаянова, говоря о его заслугах, нынешняя власть категорически не желает использовать его научное наследие ни в теории, ни на практике. Это вторичный, посмертный расстрел А.В. Чаянова. И это огромная трагедия для нынешней России, так как научное наследие А. В. Чаянова гениально, потому, что оно верно и для наших дней. Чем быстрее правители современной России это осознают и положат научное наследие А. В. Чаянова в основу аграрного строительства России, тем быстрее она сможет возродить своё сельское хозяйство.
Василий Фёдорович Вершинин, сопредседатель Партии Возрождения Села
(Партия Возрождения Села — российская политическая партия (ранее c 2011 по 2012 носившая название «Аграрии России») 17 декабря 2019 по иску Министерства юстиции РФ из-за недостаточного участия в выборах, ликвидирована по Решению Верховного суда РФ)
http://партиявозрождениясела.рф/media/first-person/first-person_37.html
Владимиру Путину предложили новый НЭП
МОСКВА, 28 апреля 2020, 19:31 — REGNUM Лидер «Справедливой России» депутат Госдумы Сергей Миронов призвал правительство РФ разработать новую экономическую политику, новый НЭП, передает корреспондент ИА REGNUM 28 апреля.
«Правительство должно в экстренном порядке разрабатывать новую экономическую политику, новый НЭП. Потому что старым методами экономику после удара, нанесённого эпидемией, быстро не поднять», — такой вывод сделал Миронов из выступления президента РФ.
Как НЭП 20-х годов, когда страна быстро поднялась, сравнил парламентарий.
«Только так, новыми, решительными, но хорошо продуманными и просчитанными действиями можно восполнить ущерб, нанесенный эпидемией и придать импульс ускоренному развитию российской экономики», — добавил он.
Фракция в Госдуме готова предлагать свои подходы к решению этих не терпящих отлагательства вопросов, заверил Миронов.
Президент РФ Владимир Путин поручил начать подготовку масштабного плана действий для обеспечения роста экономики.
https://regnum.ru/news/economy/2932235.html
Василий ВЕРШИНИН: «Мы крестьяне, а не фермеры.!» 2016
Обращение Всероссийской политической партии «Партия Возрождения Села» к Президенту России В.В. Путину
http://suzhdenia.ruspole.info/node/7896
Уважаемый Владимир Владимирович!
Партия Возрождения Села с удовлетворением восприняла Ваше заявление, содержащееся в послании Федеральному собранию РФ, о «необходимости уделить особое внимание поддержке сельхозкооперации». Мы считаем, что только через сельскохозяйственную кооперацию можно вытеснить с рынка сырья и продовольствия латифундистов в виде аграрных холдингов и торговых сетей, деятельность которых ведёт к разорению миллионов малых сельскохозяйственных товаропроизводителей. Однако у нас возникло недоумение в связи с тем, что развитие сельскохозяйственной кооперации Вы связываете только с фермерами. В Послании было заявлено: «…чтобы у наших фермеров появились новые возможности для выхода на рынок, необходимо уделить особое внимание поддержке сельхозкооперации».
Фермер – это член крестьянского (фермерского) хозяйства, которое является лишь одной из нескольких организационно-правовых форм, действующих в аграрном секторе. Наряду с фермерами существуют личные подсобные хозяйства, индивидуальные предприниматели, сельскохозяйственные производственные кооперативы, сельскохозяйственные товарищества и общества. Все они, а не только фермеры, в соответствии с Федеральным законом «О сельскохозяйственной кооперации» имеют право быть членами сельскохозяйственных кооперативов.
Крестьянские (фермерские) хозяйства не являются преобладающей формой ведения сельскохозяйственного производства. Их доля в производстве сельскохозяйственной продукции не превышает 10-11%. Поэтому выделение особой роли фермерства не оправдано экономически и противоречит Гражданскому кодексу РФ, который начинается со слов: «Гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений…»
Приоритетной поддержкой государства должны пользоваться трудовые крестьянские (фермерские) хозяйства, основанные на принципах российского экономиста А.В. Чаянова, то есть осуществляющие производство сельскохозяйственной продукции преимущественно личным трудом главы хозяйства и членов его семьи. Однако данные принципы не отражены в законодательстве и государством не стимулируются.
Более половины «фермерской продукции» производится всего пятью процентами крестьянских (фермерских) хозяйств, использующих в основном наёмный труд и по своим размерам (площадь земли, поголовье скота) порой превосходящих иные холдинги. Тогда как, например, членами сельскохозяйственного производственного кооператива по законодательству могут быть лишь те лица, которые участвуют в его деятельности личным трудом. Но сельскохозяйственные производственные кооперативы не только не пользуется какой-либо особой поддержкой, но за всё время своего существования даже ни разу не были упомянуты ни одним государственным деятелем современной России в их выступлениях или посланиях.
Возможно, под словом «фермер» Вы имели в виду не только членов «крестьянских (фермерских) хозяйств», а всех работников сельского хозяйства, как это сплошь и рядом звучит сегодня в средствах массовой информации. То есть слово «крестьянин», которым на Руси вот уже более 700 лет называют земледельцев, Вы на английский манер заменили словом «фермер». Получается, что членов сельскохозяйственных производственных кооперативов, собственников акционерных обществ и товариществ, всех теперь следует называть фермерами. Но это повлечёт за собой полный хаос в законодательстве, которое к фермерам относит только членов крестьянских (фермерских) хозяйств.
Мы знаем Вас как защитника чистоты русского языка, как православного христианина, который не станет сознательно изгонять из русского языка слово «крестьянин» хотя бы потому, что оно означает слово «христианин», или «крещоный человек» (по словарю В.И. Даля). Даже советская, богоборческая власть, отлично зная этимологию слова «крестьянин», не дошла до изгнания «крестьян» из русского языка и называла членов колхозов «колхозным крестьянством».
Мы уверены, что в данном вопросе Вас подвели советники, помогавшие готовить Послание. Думаем, вряд ли Вы будете довольны, если время правления Путина будут отождествлять не только с массовым изъятием земли у крестьян, величайшим исходом их из села, но и с отказом от самого понятия «крестьянин». А потому призываем Вас внести в законодательство изменения, ведущие к отказу от употребления английского слова «фермер» и замене его русским словом «крестьянин».
Для этого нужно внести поправки в Федеральный закон «О сельском хозяйстве», заменив в нём словосочетание «сельскохозяйственный товаропроизводитель» словами «крестьянское хозяйство». Эти хозяйства могут создаваться в любой из предусмотренных российским законодательством организационно-правовых форм: в виде индивидуального предпринимателя, сельскохозяйственного производственного кооператива, сельскохозяйственного товарищества или общества.
Именно такой правовой подход существует в англоязычных странах, где все собственники либо арендаторы земли называются «фермерами», но осуществляют свою деятельность в аналогичных нашим организационно-правовых формах. К сожалению, в конце 90-х годов у нас, явно по незнанию, Верховным советом РСФСР был принят закон «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», по которому фермеры были объявлены отдельной организационно-правовой формой, чего нет ни в одной стране мира.
Пора исправить данную правовую ошибку, ведущую к недоразумениям в наименовании тружеников полей и ферм. В России веками они назывались крестьяне, а потому и Президент России должен к ним обращаться со словами: «Уважаемые крестьяне и крестьянки!», а не именовать их «фермерами и фермершами» или «сельскохозяйственными товаропроизводителями».
Многострадальное российское крестьянство не заслуживает участи, чтобы даже само упоминание о нём исчезло из русского языка, а наши потомки говорили бы о нас словами А.Н. Радищева: «Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? то, чего отнять не можем, — воздух».
В.Ф. Вершинин, Председатель «Партии Возрождения Села», Заслуженный работник сельского хозяйства Российской Федерации.
http://suzhdenia.ruspole.info/node/7896
Василий ВЕРШИНИН. Российский фермер – кто он?
http://moloko.ruspole.info/node/6148
Василий ВЕРШИНИН. Фермерство и латифундии
http://moloko.ruspole.info/node/11662
http://www.ruspole.info/moloko_podshivka/2020
Татьяна ФЕДЯЕВА. Тревожно!
Татьяна Федяева. Из жизни руководителя приюта для бездомных «Ремесло добра»
...Наши мужики в доме, не отягощенные политическими и экономическими знаниями, посмотрев несколько передач по ТВ и вспомнив, как каждый из них оказался у нас и после каких испытаний, сказали просто:
– Надеяться надо только на себя. Давайте увеличивать наше животноводство. Хорошо бы поросят купить. Кур надо побольше. Козлятник увеличить. Где семена овощей? Все пересмотрим. Теплицу готовить надо. То, что происходит сейчас, это надолго... При такой ситуации все благотворители скоро разорятся. Пусть они тогда к нам приходят. А нам каждый весенний день дорог.
Поначалу хотели все силы бросить на огород. Но когда, уже на этой неделе, ночью кто-то украл насос из колодца, к которому свободный доступ всем желающим, планы переменились. Сначала – забор! Иначе не напасешься ни насосов, ни денег. Это первое такое воровство почти за три года. Значит, людям совсем худо стало!
Отгораживаться от мира нам бы не хотелось. Куда приятнее зелень и цветы, чем глухие заборы! Но жизнь диктует свое.
Начнем все же с забора. Постараемся сделать его красивым. И цветы разведем. Часть – на улице – уже посадили. Но что будет через месяц, через два? Тревожно.
http://moloko.ruspole.info/node/11818
Наследие Чаянова
«Непонятно только, почему антинаучные теории „советских“ экономистов типа Чаяновых должны иметь свободное хождение в нашей печати…» - И. Сталин. 1929
«…именно сейчас вновь обретает актуальность выдержавшее проверку историей научное наследие Чаянова» - А. Никонов. 1988
В основе нашего хозяйственного строя, так же как и в основе античной Руси, лежит индивидуальное крестьянское хозяйство. Мы считали и считаем его совершеннейшим типом хозяйственной деятельности. В нем человек не противопоставлен природе, в нем труд приходит в творческое соприкосновение со всеми силами космоса и создает новые формы бытия. Каждый работник-творец, каждое проявление его индивидуальности - искусство труда. Мне не нужно говорить вам о том, что сельская жизнь и труд наиболее здоровы, что жизнь земледельца наиболее разнообразна, и прочие само собою подразумевающиеся вещи. Это есть естественное состояние человека, из которого он был выведен демоном капитализма
А.В. Чаянов. Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии. 1920
http://az.lib.ru/c/chajanow_a_w/text_0020.shtml
Поразительно много свершил этот человек за короткий — всего 21 год — период активной деятельности. Он опубликовал свыше восьмидесяти научных трудов, в .которых развил теорию кооперативного движения и первым сформулировал учение о трудовом крестьянском хозяйстве. До и после революции он руководил крупнейшими в стране кооперативными организациями, потом, по представлению В.И Ленина, был введен в состав Госплана, затем — член коллегии Наркомата земледелия. В 1918 году он создал и возглавил первый в стране исследовательский центр по экономике сельского хозяйства. А ещё читал лекции и вел семинары, писал фантастические рассказы и повести (об их уровне говорит повышенное внимание к ним М.А Булгакова). Его перу принадлежат сценарий и пьеса, а также вызвавшее интерес даже у специалистов исследование по западноевропейской гравюре.
Конечно, такую эффективность творчества предопределил талант, целеустремленность Чаянова. Но тому же способствовала и среда, в которой формировалась эта яркая личность.
Отец его, выходец из крепостных крестьян, мальчиком ушел на текстильную фабрику и, проявив трудолюбие, сметку, со временем стал ее совладельцем. Мать, одна из первых русских женщин агрономов, закончила Московский сельскохозяйственный институт (ныне — ТСХА) Словом, семья была трудовая, культурная, созвучная тому уникальному периоду духовной жизни общества, который ознаменован становлением русской интеллигенции концу XIX — начала XX века.
В 1906 году Чаянов стал студентом Московского сельскохозяйственного института, где его наставником был крупный экономист и статистик, профессор А.Ф Фортунатов, Отмечу, что как раз в те годы усилился процесс перехода крестьянской России на капиталистический путь развития, и, естественно происходящее на селе — а его жители составляли основную массу населения страны искренне волновало очень многих.
…Злободневность процессов, идущих в деревне, их огромное социальное значение — все привлекало внимание Чаянова. Он ездил по центральным и северным губерниям России, изучал бюджеты крестьянских семей, зарождающиеся кооперативные связи, анализу которых и посвятил первые три научные публикации (1909 год). И ничего удивительного нет в том, чти по завершении учебы Чаянов в числе лучших был оставлен в родном институте для подготовки к профессорскому званию. И, как было принято вскоре уехал в зарубежную командировку: в Западной Европе соответствующие процессы в сельском хозяйстве шли давно, и наука там накопила известный опыт изысканий.
Вернувшись домой Чаянов проявляет себя не только как блестящий лектор, ученый, но и как крупный общественный деятель. Еще бы, наука, которой он посвятил себя, требовала постоянного союза с практикой. Вот почему он непосредственно участвовал в развитии, а с 1915 года возглавил Льняную кооперацию, объединившую переработку и реализацию волокна и игравшую важную роль в экономике страны, так как тогда Россия была самым крупным экспортером льнопродукции на мировой рынок.
Кооперация была важна не только для льноводов. Выходившему из полунатурального бытия крестьянину первых двух десятилетий нашего века требовались и кредиты, и техника, и сбыт произведенного. Отсюда тяга к объединению для выполнения каких то отдельных операций, не связанных с работой непосредственно на земле. Поэтому-то к 1917 году в стране существовали более 16 тысяч кредитных и ссудо-сберегательных товариществ, 3 тысячи молочных, несколько видов других добровольных союзов.
Сразу после Октябрьской революции в кооперативном движении нашей страны произошел резкий спад — его посчитали проявлением торгашеского, буржуазного духа. Более осмысленный подход к нему стал формироваться на X съезде РКП(б), прошедшем в 1921 году. Затем, особенно после появления статьи В.И. Ленина «О кооперации» и перехода к нэпу, началось бурное развитие кооперативного дела на селе (Кстати, при работе над этой статьей Ленин использовал семь книг Чаянова, которые и сейчас хранятся в его кремлевской библиотеке). Эффективно функционировали Льноцентр, Союзкартофель, Маслоцентр - всех не перечислить. За этими центральными организациями стояли тысячи и тысячи крестьянских хозяйств, сообща пользующихся машинами, кредитом, предприятиями по переработке сырья, совместно наладивших сбыт продукции, осуществление мелиоративных проектов.
Всего к 1928 году кооперацией было охвачено 28 миллионов крестьян, или в тринадцать с лишним раз больше чем в 1917 году. В молочной кооперации состояло 90 процентов хозяйств, находившихся в молочно- производящих районах. В 1925-1926 годах на долю кооперации приходилось 29 процентов заготовляемого в стране хлеба, 76.5 — хлопка, 45 — сахарной свеклы. Доля сельско-хозяйственной кооперации в снабжении деревни машинами составляла 75 процентов, семенными материалами — 63.3, удобрениями 61.8, металлотоварами — 51.2 процента.
Развивалась и наука. Именно Россия — в первую очередь благодаря Чаянову — вышла ла передовые позиции в мире по осмыслению организации крестьянских хозяйств, принципам их кооперации. Книги Чаянова, как он сам указал в анкете заполненной за месяц до ареста, выходили на русском, украинском, немецком, японском, английском и французском языках.
Напомню идеологию ленинского плана кооперации: эффективный механизм соединения частного интереса с общественным, ибо таким образом на добровольных началах происходит постепенное обобществление собственности, а у крестьянина исподволь формируется рабочее чувство коллективного хозяина, а одновременно у него сохраняется возможность непосредственного участия в организации и управлении производством, в распределении его результатов, в определении доли и способа накопления.
На рубеже двадцатых — тридцатых годов этот план, однако, был подменен коллективизацией «по Сталину». Тогда были отвергнуты все формы кооперации, кроме колхозной. Причем беда заключалась не только в таком противопоставлении, но и в том, что принцип демократичности, принцип «поспешай медленно», подменили обязаловкой, приказом с самыми суровыми оргвыводами по отношению даже к колеблющимся, не говоря уж о несогласных. Реконструкцию сельского хозяйства повели невероятие быстрым темпом, хотя достаточного материально технического подкрепления свершаемому тогда не было. И, кроме потерь людских, естественно, начались всевозможные срывы в земледелии и животноводстве, отступления от испытанных технологий, упало качество работ, резко снизилась продуктивность полей и ферм, сократилось поголовье животных. Но те, кто творил беззакония, кто нарушал экономические и социальные законы в соответствии с идеей Сталина о якобы обострении внутри страны классовой борьбы по мере строительства социализма во всем винили, конечно, не себя, а плановиков, специалистов, хозяйственников. Особенно досталось представителям интеллигенции, сформировавшейся до революции, хотя и верно ей служившей, и тем, кто прямо или косвенно критиковал проводимую политику. Так в огромный ряд репрессированных в 1930 году попал профессор Чаянов, многие его единомышленники. В 1935 году срок заключения ему продлили, а в 1937 году приговорили к расстрелу…
А. Никонов. Наследие Чаянова. Знание — Сила. 1988(5), с.55-60
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/Z/''Znanie_-_sila''/_''Znanie_-_sila''.html
Государственный коллективизм и крестьянская кооперация
В переживаемую эпоху, когда перед нашими глазами проходит величайшая в мировой истории попытка организации народного хозяйства на началах социалистических, у работников крестьянской кооперации невольно должен возникнуть вопрос, в каком отношении к этим началам находится его движение.
Вопрос этот имеет прежде всего чисто практическое значение, ибо власть в пылу социалистического строительства сознательно или не сознательно, но весьма часто наносит тягостные, часто губительные удары нашему движению и мы, желая все-таки жить в условиях социалистической, народнохозяйственной системы, определенно должны уяснить и себе и нашему начальству, какое место может и должна занять крестьянская кооперация в социалистическом строе.
Однако, не только довлеющие злобы дня, но и теоретический, я бы сказал, даже идеологический интерес заставляет нас поставить этот вопрос. Последние десятилетия социалистическая идея была одной из основных идей русской общественности, многие из наших вождей и товарищей по работе считают эту идею основой своего социально-политического мировоззрения. Естественно, что при формировании своей идеологии и своей хозяйственной программы мы не можем обойти эту идею молчанием, но силою обстановки должны установить свое к ней отношение и возможное взаимоотношение наших действий с возможными формами ее реализации.
Многие из наших товарищей по работе полагают, что кооперация, в сущности, является одной из наиболее элементарных форм реализации социалистической идеи, своего рода протосоциализм, который становится излишним, коль скоро на сцену выступает настоящий социализм и отбрасывается прочь, как пройденный этап, как дымящие печи при наступления теплого лета.
Другие, обратно, не только склонны отрицать какое либо отношение кооперативного движения к социалистической идее, но указывают настойчиво на самую теснейшую связь кооперации с системой капитализма. Согласно их пониманию, кооперация может существовать только в пределах капиталистического общества и является не более как своеобразной организацией мелких капиталов. Поэтому можно говорить о борьбе кооперации с крупными капиталами, но отнюдь не о борьбе ее с капитализмом, ибо этот последний является основной предпосылкой существования кооперации.
Нам представляется, что и та и другая точка зрения является в равной мере ошибочной. Наше движение, по нашему глубочайшему убеждению, постепенно слагает новую народнохозяйственную систему, покоящуюся на своих собственных, ей одной присущих идеологических и организационных основах и могущей в равной мере сосуществовать как с капиталистическим, так равно и социалистическим строем в различных отраслях народного хозяйства.
Обоснование этого положения и является главнейшей задачей настоящей статьи. Во избежание возможных недоразумений мы начнем наш анализ установлением того понимания, которое вкладывается нами в понятия „капитализм" и „социализм", так как весьма часто под этими терминами у разных авторов скрывается различное содержание.
Говоря „капитализм", мы подразумеваем такую народнохозяйственную систему, в которой производство организуется отдельными независимыми предпринимателями на наемном труде, причем произведения этого труда всецело находятся в распоряжении работодателя. В большинстве случаев средства производства принадлежат в этой системе работодателю, но не редко они, или средства необходимые для их приобретения предоставляются предпринимателям другими лицами на началах возмездности. Распределение национального дохода в этой народнохозяйственной системе устанавливается взаимоотношением стихийных хозяйственных сил и слагается вне какого либо общего плана, если не считать за оный некоторое организующее влияние союзов предпринимателей и рабочих.
Гораздо труднее поддается определению понятие „социализм". Если мы раскроем несколько десятков книг различных авторов, начиная от великих утопистов до деятелей РСФСР, и сопоставим излагаемые начала между собою, то нас скорее поразит чрезвычайное различие, чем черты сходства. Начала Роберта Оуэна, Фурье и Сена-Симона, имеющие мало общего между собой, еще в большей мере обличаются от схем Маркса, или начал, начертанных в готской программе. Даже покидая мир книжной теории и переходя к практике движения, мы должны будем признать, что идеология различных течений французского социализма имеет мало общего с конструкциями германской социал-демократии, а эти последние с творческой работой социалистического строительства наших отечественных деятелей.
Единственно общее, что можно вынести за знак скобки для всех социалистических систем, это общая идея об общественной организации производства, при которой доля каждого в распределении национального дохода не зависит от количества капиталов ему принадлежащих, но определяется или его трудовым участием в произведении благ или его правом на сумму благ, удовлетворяющих круг его потребностей, соответствующий общему уровню благосостояния страны.
Если мы захотим более конкретно представить себе систему социалистический организации производства, то нас могут спросить, о котором социализме мы говорим? О социализме Фурье, о социализме Прудона (и какой фазы в развитии идей Пpyдона), о социализме Маркса, Ленина или каком-нибудь другом.
В настоящей статье мы говорим о той разновидности социализма, которая известна под термином „государственный коллективизм", т.е. ту его форму, к которой более всего приближаются построения практических работников русского социализма переживаемых дней.
Согласно этой системы все производство страны должно строиться, как единое предприятие государства, причем все граждане обязаны принимать в нем участие. Все произведения их труда являются собственностью государства, которому принадлежат и все средства производства. Распределение национального дохода между гражданами участниками производства совершается государством на началах наиболее соответствующих видам этого государства.
Таково наше понимание „капитализма" и „социализма". Для того, чтобы сопоставить с этими системами ту, которую мы называем „крестьянская кооперация", нам прежде всего нужно ориентировать в отношении их само крестьянское хозяйство, ибо для нас слово „крестьянская" важнее слова „кооперация", и для той народно-хозяйственной системы, к описанию.которой мы и переходим, нами наиболее точным термином почитается наименование „кооперированное крестьянское хозяйство".
Достаточно беглого сравнения для убеждения в том, что крестьянское хозяйство, даже лишенное кооперации не есть ни капитализм, ни социализм. От первого его отличает отсутствие наемного труда.
От второго — индивидуалистический характер производств.
Крестьянское хозяйство, являющееся трудовым и потребительским, говоря точнее семейным хозяйством, представляет собою наиболее древнюю и в тоже время наименее изученную форму организации производства. Ему свойственны особые мотивы хозяйственной деятельности, отличные от мотивов капиталистического хозяйства, свои методы разрешения очередных хозяйственных проблем и даже свое только ему одному присущее понимание выгодности…
А.В. Чаянов. Государственный коллективизм и крестьянская кооперация. 1920
https://vk.com/doc399489626_549201853
«Величайшим перемещением второй половины девятнадцатого века было перемещение мужчин с полей на фабрики… Величайшим перемещением второй половины двадцатого столетия стало перемещение женщин из дома в офисы… Это перемещение отделило родителей от детей, а также позволило женщине отделиться от мужа. Расщепив семью-ячейку, это перемещение сулит в будущем возникновение «семьи, которая уже не семья»
James Kurth, «The American Way of Victory», National Interest, Summer 2000, p. 5.
Патрик Дж. Бьюкенен. Смерть Запада. АСТ Москва, 2003
https://azbyka.ru/fiction/smert-zapada/
Крестьянская семья и ея потребности
Кузьма-Демьян-сребреница!
Зароди, Господи, чтобы писклятки водились
***
Сейчас, в последнее десятилетие, крестьянство вызывает все больший интерес, особая его роль осознается, возникла даже некая область знания под названием "крестьяноведение". Например, выяснилось, что крестьянство не связано с какой-то исторической эпохой, "формацией", феодализмом или античностью. Это форма существования людей, которая наблюдается в течении тысячелетий…И. Шафаревич. Духовные основы Российского кризиса
***
Может ли наше бедное, бегающее по промыслам, работающее на фабриках и служащее по городам крестьянство стать действительно крестьянством, к земле прилагающим труд свой, от земли живущим и на земле благоденствующим? Много для этого нужно еще перестроить в нашей деревне. Нужны долгие годы упорной работы, работы каждого крестьянина, каждого кооператора и агронома, чтобы нашу бедную деревню превратить в страну богатой и просвещенной трудовой земледельческой культуры. Первое дело, которое должны мы будем сделать, - это вернуть назад ее население, бежавшее на отхожие промыслы, и труд его приложить на улучшение родного земледелия… Само собой понятно, что это дело нельзя сделать приказом от начальства или изданием какого-нибудь декрета. Нужно сделать так, чтобы крестьянину незачем было бежать из деревни, чтобы в деревне мог он безбедно жить и найти такие прибыльные занятия своему труду, чтобы ему некогда было бегать на отхожие промыслы. Трудная это задача…Но все-таки разрешимая
***
Крестьянская семья и ея потребности
Крестьянское хозяйство ведется рабочими силами крестьянской семьи, имеет своей целью дать пропитание этой семье, обуть ее, одеть и дать домашний кров.
Поэтому многие называют крестьянское хозяйство трудовым, т.е. не пользующимся наемным трудом, а также потребительским, потому что оно ставит своею задачею прокорм семьи хозяина и не гонится за предпринимательским барышем, подобно хозяйству капиталистическому.
Можем мы так же назвать крестьянское хозяйство хозяйством семейным, так как состав семьи, размеры и ея жизнь определяют в нем решительно все.
Необходимость обуть, одеть и прокормить всех членов семьи, заставляет напрячь все свои силы к добыче благ земных, и сама эта добыча, само земледельческое хозяйство слагается большим или малым, сильным или слабым, в зависимости от количества рабочих рук в той же семье.
Можно, пожалуй, даже сказать, что крестьянское хозяйство не является, подобно капиталистическому хозяйству - сочетанием пашни, луга, леса, построек, скота, семян, сельско-хозяйственных орудий и других предметов, приводимых в движение трудом, но представляет собою соединение рабочих сил семьи, пользующихся в своей работе землей другими средствами производства, а так же прибегающая к промысловым занятиям.
Можно это сказать потому, что в капиталистическом хозяйстве земля и капитал, вложенные в средства производства, всегда остаются неизменными и постоянными. Человеческий же труд нанимается на время, когда нужно бывает по ходу дел, а когда не нужно хозяйству и капиталисту-хозяину до его работников никакого дела нет. Поэтому в капиталистическом хозяйстве земли и капитал являются главным, а рабочие руки второстепенным.
В хозяйстве же крестьянском рабочие руки семьи всегда остаются в семье, никуда их не уберешь, они неизменны и постоянны. Поэтому они являются единственным источником дохода и главным. Поля же, скот и орудия набираются уже в зависимости от наличного количества рабочих рук и дают этим рукам земледельческие занятия наряду с промысловыми и другими занятиями семьи. Словом, хозяйство крестьянской семьи всецело определяется нуждами и силами самой семьи.
***
Лет двадцать тому назад ученые люди, наблюдая блестящие победы капиталистического производства в промышленности и полную гибель в ней трудового кустарного хозяйства, полагали, что и в земледелии трудовое крестьянское хозяйство не избежит той же печальной участи.
Казалось, что крупное капиталистическое хозяйство и в сельском хозяйстве, благодаря применению машин и других недоступных мелкому хозяйству приспособлений, сможет продавать свои продукты много дешевле крестьянского хозяйства и разорит, уничтожит его, превратив самих крестьян и безземельных рабочих, работающих на помещика капиталиста.
Однако, эти грозные для крестьянства предсказания не оправдались и во всех странах мира трудовое земледельческое хозяйство не только не разорилось, но даже скорее, наоборот, укрепилось и сделалось более прочным.
Чем же это обьяснить? Почему капиталистическое хозяйство, столь мощное и непобедимое в городской промышленности, оказалось более слабым в земледелии?
А.В. Чаянов. Организация Северного Крестьянского Хозяйства. Изд. Ярославского кредитного союза кооператоров, 1918, 128с.
http://www.cnshb.ru/artefact3/ia/ie1.asp?page=colls1&id=32
https://web.archive.org/web/20161229144906/http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_124.htm
Самая выгодная выгода
Своё собственное, вольное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздражённая иногда хоть бы до сумасшествия, - вот это-то всё и есть та самая, пропущенная самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к чёрту - Ф.М. Достоевский - Записки из подполья. VII записка
***
Крестьянский труд предполагает личное решение: что и как сеять, как жать, когда жать, когда свозить и так далее. В этом смысле он столь же творческий, как труд поэта или ученого. Внешне крестьянин столь не похож на поэта, что трудно поверить в сходство их дела. Но главное, самое существенное — совпадает. С той разницей, что пока общество не приобрело чисто городской характер, земледелие остается единственной формой творческого труда, открытого для большей части населения. Как пишет Чаянов, к крестьянскому хозяйству неприменимы понятия стандартной политэкономии — рента, эксплуатация, доход. Там была, как он пишет, своя концепция выгодности. То есть выгодой для крестьянина был не доход, а возможность заниматься своим трудом. И то же, я думаю, сказал бы и любой художник или ученый о своей работе. Благодаря этому, говорит Чаянов, индивидуальное трудовое крестьянское хозяйство в кризисных ситуациях оказывалось более устойчивым, чем хозяйство, ориентированное на доход. Оно могло какое-то время мириться с уменьшением дохода, не идти на увеличение усилий, не оправданных доходами. Но именно благодаря этим чертам оно плохо интегрировалось в капиталистическое хозяйство. Ведь рынок функционировал только в терминах цен и доходов. Да и весь дух западной цивилизации, представляющей себе мир как машину, был крестьянскому хозяйству противоположен.
Игорь Шафаревич. Будущее России. - «Завтра». №№ 7,9,10,12, 2005г.
https://zavtra.ru/blogs/2005-03-2361
https://vk.com/doc237676303_533220881
Что представляет из себя сельское хозяйство. В своей основе - это использование человеком солнечной энергии, падающей на поверхность земли
...Задачей крестьянского трудового хозяйства является доставление средств существования хозяйствующей семье путем наиболее полного и возможного использования имеющихся в ее распоряжении средств производства и рабочей силы самой семьи.
Подобная формулировка никак не может подойти к хозяйству капиталистическому, ибо в нем отпадает последнее условие, и всё определение в конце концов сокращается в следующую фразу:
Задачей нетрудового хозяйства является наиболее полное использование вложенного в предприятие капитала, короче говоря, получение максимальной прибыли на этот капитал. Это последнее определение, в свою очередь, не может быть приложено к трудовому хозяйству, ибо для последнего возможны случаи, когда выгоднее пользоваться меньшей прибылью на капитал (определяя прибыль бухгалтерски при оценке своего труда по нормам заработной платы), раз при этом явится возможность несравненно полнее использовать рабочую силу семьи и в итоге добиться большего прироста средств существования.
Говоря иначе, задачей капиталистического хозяйства является чистая прибыль хозяйства, в то время как задачей трудового - валовая прибыль. А так как высокая валовая прибыль не всегда совпадает с высокой чистой прибылью, то не нужно особенно много доказывать, чтобы понять, что с точки зрения наибольшей производительности интересы трудового хозяйства являются в гораздо большей степени совпадающими с интересами всего народного хозяйства в целом. В этом огромное социальное преимущество трудового хозяйства. Постараюсь пояснить сказанное небольшим примером.
Имеем культуру льна и культуру овса. Первая культура, являясь культурой трудоёмкой, требует на десятину сто рабочих дней и дает высокий валовой доход, культура же овса требует всего двадцать рабочих дней, дает малый валовой доход, но зато более высокий чистый, как это видно из приложенной таблицы:
Валовой доход Стоимость труда Другие издержки Чистый доход
Овес 40 руб. 20 руб. 5 руб. 15 руб.
Лен 115 руб. 100 руб. 10 руб. 5 руб.
Нет никакого сомнения, что крестьянское хозяйство, стесненное в своей земельной площади, всегда предпочтет лен овсу, капиталистическое же всегда поступит обратно и будет сеять овес.
Культура же льна, увеличивающая национальный доход и массу труда, прилагаемую к земле, является наиболее желательной также и с точки зрения народного хозяйства вообще.
Таковы основания, заставляющие нас предпочесть трудовое крестьянское хозяйство капиталистическому помещичьему с точки зрения производственной. Едва ли нужно доказывать, что с точки зрения демократизации национального дохода мы также должны предпочесть хозяйство крестьянское...
А.В. Чаянов. Что такое аграрный вопрос? (Данная работа Чаянова - квинтэссенция его докладов и выступлений на съездах Лиги аграрных реформ в период событий Февральской революции 1917)
http://land-question.narod.ru/rus/tchay_1.html
https://web.archive.org/web/20180223223938/http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_115.htm
Крестьянство в гражданской войне
Красные и белые, большевики и кадеты, эсеры и меньшевики — все признавали, что исход гражданской войны решали симпатии или антипатии крестьянства— класса, составляющего три четверти населения страны.
...С 20-х годов в историографии бытует стереотип в оценке крестьянских выступлений как кулацких. Устойчивость этого стереотипа настолько сильна, что мы до сих пор не можем признать очевидное: кулачество как наиболее социально активная часть крестьянства, борясь за свое существование, вместе с тем отстаивало коренные экономические интересы всего крестьянства как класса собственников и товаропроизводителей.
...С 30-х годов тема крестьянских восстаний, как и вообще разработка проблем истории крестьянства, исключается из советской историографии. Вымарывание целых пластов истории, ложная героизация революции и фальсификация гражданской войны привели к тому, что многовековая самостоятельная история российского крестьянства в советской историографии закончилась на Октябрьской революции. За крестьянским большинством была прочно закреплена роль ведомого, послушного союзника пролетариата, потерявшего свою самобытность и право субъекта исторического процесса. Как минимум три поколения не имеют представления о масштабности восстаний крестьян в первые годы советской власти, многообразии форм их сопротивления политике и методам руководства деревней в период «военного коммунизма». Из обширной литературы по истории гражданской войны нельзя получить ответ на вопросы, почему кулаки стали социальным активом нового этапа крестьянской революции, разгоревшейся в 1918— 1921 годы; как и в силу каких причин крестьянские восстания превратились в настоящую крестьянскую войну, чуть было не опрокинувшую диктатуру пролетариата; каковы были методы ее ликвидации и т.д.
...Война крестьянству была объявлена в мае 1918 г. 20 мая председатель ВЦИК Я.М. Свердлов поставил перед органами власти задачу «разжечь гражданскую войну в деревне», расколов крестьянство, создать «две противоположные враждебные силы, противопоставить бедноту деревенской буржуазии», организовать и вооружить бедноту для удушения кулаков12. Эта идея была определяющей в майских декретах, вводивших продовольственную диктатуру, централизацию заготовок и распределения хлеба, создавших продо-вольственную армию. 11 июня декрет о комбедах законодательно закрепил курс на раскол деревни. Чрезвычайные акты завершила циркулярная телеграмма наркома внутренних дел от 2 июля «О борьбе с кулаками в Советах». Она требовала полного устранения от выборов в органы власти и участия в них всех зажиточных и кулацких элементов деревни13. Конституция РСФСР, принятая через несколько дней V Все-российским съездом Советов, закрепляла это положение.
...Ленин, Троцкий, Свердлов, вся партия коммунистов неустанно внедряли в сознание народа мысль о страшных последствиях усиления мелкобуржуазной (в данном случае крестьянской) стихии, на базе которой, по коммунистической теории, возникают диктаторы и душители революции. Отсюда главный лозунг момента, сформулированный Лениным: «Железная дисциплина и до конца проведенная диктатура пролетариата против мелкобуржуазных шатаний»15. На этом лозунге формировались политика, практика и идеология «военного коммунизма».
Активным проводником ленинского курса на развитие социалистической революции через гражданскую войну, раскол деревни и борьбу с кулаками был Троцкий. Методы решения продовольственного вопроса он рассматривал как частную проблему режима диктатуры пролетариата. «Само собой разумеется, — говорил он на заседании ВЦИК 4 июня 1918 г., — что советская власть есть организованная гражданская война против помещиков, буржуазии и кулаков. Советская власть не боится этого сказать, так как не боится призывать массы к гражданской войне и для этого их организовывать». Он, как и Ленин, призывал к «истребительной и беспощадной» войне против кулаков16.
Т.В. Осипова. Крестьянский фронт в Гражданской войне - Судьбы российского крестьянства. М., 1996
http://www.mediafire.com/?x1p9e9jdafhatyf
...Конфликт, возникший между новой коммунистической властью и деревней, имеет две стороны: идеологически-юридическую и практически-жизненную. Идеологически большевики всегда были решительными противниками передачи земли крестьянам: они требовали национализации земли, передачи ее в распоряжение государства. Еще в резолюции VII партконференции РСДРП(б) в апреле 1917 года говорится: «...означая передачу права собственности на все земли в руки государства, национализация передает право распоряжаться землей в руки местных демократических учреждений». Но прямое провозглашение и проведение такой программы вызвало бы сопротивление всей крестьянской России. Из тактических соображений Ленин соглашался пойти на временный отказ от нее: «Мы становимся таким образом — в виде исключения и в силу особых исторических обстоятельств — защитниками мелкой собственности, но мы защищаем ее лишь в ее борьбе против того, что уцелело от «старого режима».
После прихода большевиков к власти эти взгляды нашли отражение в нескольких декретах и постановлениях. Первым и наиболее известным был Декрет о земле от 26 октября 1917 года. В нем декларировалась безвозмездная передача помещичьих земель крестьянам. К декрету был приложен наказ для руководства, составленный из 242 местных крестьянских наказов. В этом наказе говорится, что земля, перешедшая к крестьянам, поступает в «уравнительное землепользование» (этот принцип лежал в основе дореволюционной общины). Этим большевистское правительство временно отказалось от исполнения своей программы и приняло эсеровскую программу. Да и Ленин говорил на III конгрессе Коминтерна: «Наша победа в том и заключалась, что мы осуществили эсеровскую программу; вот почему эта победа была так легка». Но дело не было столь однозначно. Слова об отмене частной собственности на землю, содержащиеся в наказе, могли (как и было впоследствии) служить оправданием перехода ее под контроль государства.
Вскоре после Декрета о земле, 19 февраля 1918 года, был опубликован «Основной закон» о земле, где подтверждалась отмена «всякой собственности» на землю, недра, воды и леса. Все они передавались «трудовому народу». При этом земля для занятия сельским хозяйством отводится: в первую очередь сельскохозяйственным коммунам, во вторую — сельскохозяйственным товариществам, в третью — сельским обществам и лишь в четвертую — отдельным семьям и лицам.
А еще через год — 14 февраля 1919 года — издается положение ВЦИК «О социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию». В нем говорится, что «вся земля в пределах РСФСР, в чьем бы пользовании она ни состояла, считается единым государственным фондом и находится в распоряжении соответственных народных комиссариатов»; «Необходим переход от единоличных форм землепользования к товарищеским. На все виды единоличного землепользования следует смотреть как на переходящее и отживающее. В основу землеустройства должно быть положено стремление создать единое производственное хозяйство, снабжающее Советскую Республику». Таким образом, идея национализации, создания единого общегосударственного земледельческого хозяйства была не оставлена, а со временем формулировалась все более четко.
Конечно, средний крестьянин вряд ли следил за резолюциями партконференций, декретами и законами. Реально деревня и новая власть столкнулись в вопросе о хлебе, а конкретнее — в связи с продразверсткой. Продразверстка, то есть обязательство крестьян продавать определенную часть урожая, была как мера военного времени введена еще до Февральской революции, а монополия государства на торговлю хлебом была установлена Временным правительством. Особенность же продразверстки, проводившейся после Октябрьской революции, заключалась в том, что власть пыталась конфисковать практически весь хлеб, ничего не давая взамен. Более того, уже в мае 1918 года Свердлов огласил план внесения Гражданской войны в деревню (Свердлов на заседании ВЦИКа четвертого созыва ставит задачу: «...расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря (...), разжечь там ту же гражданскую войну, которая шла не так давно в городах (...), только в том случае сможем мы сказать, что мы и по отношению к деревне сделали то, что смогли сделать для городов»), была объявлена продовольственная Диктатура, создана продовольственная армия, издан декрет о комбедах. В Конституции РСФСР 1918 года и СССР 1922 года «кулаки» были объявлены «лишенцами». В этих условиях продразверстка приняла формы, на которые крестьяне ответили непрекращающейся чередой восстаний — крестьянской войной. Теперь, когда многие архивы рассекречены, по этому вопросу изданы сборники документов (7, 8, 9), систематические обзоры (10, И). Из них возникает картина «забытой войны», помнить которую было не нужно ни белым, ни (тем более) красным. Но которая тем не менее на какое-то время определила ход истории.
И. Шафаревич. Революция и эпоха коммунизма...Крестьянская война. - Опубликовано в журнале «Москва», 1999, No 10, 11
https://vk.com/doc238227663_458708174?hash=fb4a0d4f9486a8ddd3&dl=6fdbe883f23ecbb5c8
Декрет о земле
1) Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа.
2) Помещичьи имения, равно как все земли удельные, монастырские, церковные, со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями, переходят в распоряжение Волостных Земельных Комитетов, Уездных Советов Крестьянских Депутатов, впредь до разрешения Учредительным Собранном вопроса о земле.
3) Какая бы то ни было порча конфискуемого имущества, принадлежащего отныне всему народу, объявляется тяжким преступлением, караемым революционным судом. Уездные Советы Крестьянских Депутатов принимают все необходимые меры для соблюдения строжайшего порядка при конфискации помещичьих имений, для определения того, до какого размера участки и какие именно подлежат конфискации, для составления точной описи всего конфискуемого имущества и для строжайшей революционной охраны всего переходящего к народу хозяйства со всеми постройками, орудиями, скотом, запасами продуктов и проч.
4) Для руководства по осуществлению великих земельных преобразований, впредь до окончательного их решения Учредительным Собранием, должен повсюду служить следующий крестьянский наказ, составленный на основании 242 местных крестьянских наказов редакцией "Известий Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов" и опубликованный в номере 88 этих "Известий" (Петроград, н. 88, 19 августа 1917 г.)
Крестьянский наказ о земле
Вопрос о земле, во всем его объеме, может быть разрешен только всенародным Учредительным Собранием.
Самое справедливое разрешение земельного вопроса должно быть таково:
1) Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема. Вся земля: государственная, удельная, кабинетская, монастырская, церковная, посессионная, майоратная, частновладельческая, общественная и крестьянская и т.д., отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней. За пострадавшими от имущественного переворота признается лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования.
2) Все недра земли: руда, нефть, уголь, соль и т.д., а также леса и воды, имеющие общегосударственное значение, переходят в исключительное пользование государства. Все мелкие реки, озера, леса и проч. переходят в пользование общин, при условии заведывания ими местными органами самоуправления.
3) Земельные участки с высоко-культурными хозяйствами: сады, плантации, рассадники, питомники, оранжереи и т.п., не подлежат разделу, а превращаются в показательные и передаются в исключительное пользование государства или общин, в зависимости от размера и значения их.
Усадебная городская и сельская земля, с домашними садами и огородами, остается в пользовании настоящих владельцев, причем размер самих участков и высота налога за пользование ими определяются законодательным порядком.
4) Конские заводы, казенные и частные племенные скотоводства и птицеводства и проч. конфискуются, обращаются во всенародное достояние и переходят либо в исключительное пользование государства, либо общины, в зависимости от величины и значения их.
Вопрос о выкупе подлежит рассмотрению Учредительного Собрания.
5) Весь хозяйственный инвентарь конфискованных земель, живой и мертвый, переходит в исключительное пользование государства или общины, в зависимости от величины и значения их, без выкупа.
Конфискация инвентаря не касается малоземельных крестьян.
6) Право пользования землею получают все граждане (без различия пола) Российского государства, желающие обрабатывать се своим трудом, при помощи своей семьи, или в товариществе, и только до той норы, пока они в силах ее обрабатывать. Наемный труд не допускается.
При случайном бессилии какого-либо члена сельского общества в продолжение не более 2 лет, сельское общество обязуется, до восстановления* его трудоспособности, на это время прийти к нему на помощь нутом общественной обработки земли.
Земледельцы, вследствие старости или инвалидности утратившие навсегда возможность лично обрабатывать землю, теряют право на пользование ею, но взамен того получают от государства пенсионное обеспечение.
7) Землепользование должно быть уравнительным, т.е. земля распределяется между трудящимися, смотря по местным условиям, по трудовой или потребительной норме.
Формы пользования землею должны быть совершенно свободны: подворная, хуторская, общинная, артельная, как решено будет в отдельных селениях и поселках.
8) Вся земля, по ее отчуждении, поступает в общенародный земельный фонд. Распределением ее между трудящимися заведуют местные и центральные самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями.
Земельный фонд подвергается периодическим переделам в зависимости от прироста населения и поднятия производительности и культуры сельского хозяйства.
При изменении границ наделов первоначальное ядро надела должно остаться неприкосновенным.
Земля выбывающих членов поступает обратно в земельный фонд, причем преимущественное право на получение участков выбывших членов получают ближайшие родственники их и лица, по указанию выбывших.
Вложенная в землю стоимость удобрения и мелиорации (коренные улучшения), поскольку они нe использованы при сдаче надела обратно в земельный фонд, должны быть оплачены.
Если в отдельных местностях наличный земельный фонд окажется недостаточным для удовлетворения всего местного населения, то избыток населения подлежит переселению.
Организацию переселения, равно как и расходы по переселению и снабжению инвентарем и проч., должно взять на себя государство.
Переселение производится в следующем порядке: желающие безземельные крестьяне, затем порочные члены общины, дезертиры и проч. и, наконец, по жребию либо по соглашению.
Все содержащиеся в этом наказе, как выражение безусловной воли огромного большинства сознательных крестьян всей России, объявляется временным законом, который впредь до Учредительного Собрания проводится в жизнь по возможности немедленно, а в известных своих частях с той необходимой постепенностью, которая должна определяться Уездными Советами Крестьянских Депутатов.
Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются (дописано?).
Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ульянов-Ленин.
26 окт. 1917г.
Упущенная возможность: концепция крестьянской кооперации
В начале XX века в России возникло поразительно яркое течение в области изучения сельского хозяйства. Это были такие выдающиеся ученые, как Чаянов, Кондратьев, Челинцев, Минин, Макаров, Бруцкус, С. Булгаков, Литошенко, Студенский. К тому же поколению (и в близкой области исследований) относятся Н.И. Вавилов (учившийся на одном курсе с Чаяновым в Петровской сельскохозяйственной академии) и Питирим Сорокин (учившийся вместе с Кондратьевым в церковно-учительской семинарии). Каковы бы ни были их политические взгляды (по большей части, видимо, скорее «народнического», чем эсеровского направления), но явно для них гораздо важнее были их исследования и самый объект их — русская деревня. Поэтому несколько человек из них эмигрировали во время Гражданской войны, а потом вернулись, два-три эмигрировали насовсем, а подавляющая часть работала здесь и была уничтожена в 1930-е годы, выжили из них один-два человека. Для них явно важнее была возможность что-то делать, чем то, какое правительство у власти. Они работали и при царском правительстве, и при Временном, пытались (в основном безуспешно) работать во время «военного коммунизма», во время нэпа был расцвет их деятельности, а в 1930-е годы оборвалась и она, и (в большинстве случаев) их жизнь.
Общим для всего этого направления можно считать убеждение, что основой экономики России является сельское хозяйство. Так, Чаянов писал: «...всем известно, что основным фактом нашего народного хозяйства является то обстоятельство, что республика наша является земледельческой страной...Сообразно этому наше сельское хозяйство представляет собой мощный народно-хозяйственный фактор, во многом определяющий собою народное хозяйство СССР» (20). Кондратьев: «Нужно вспомнить старую истину, провозглашенную еще физиократами и Адамом Смитом, что внеземледельческие отрасли страны не могут быть развиты больше, чем позволяют естественные ресурсы, которые дает ей сельское хозяйство». На III Всероссийском агрономическом съезде 1922 года сельское хозяйство было названо «основной отраслью приложения труда и развития производительных сил».
Вторым общим для всего этого направления положением было признание семейно-трудового индивидуального хозяйства основой земледелия. Чаянов считал необходимым опираться на мелкого производителя, «не разрушая его индивидуальности», имея в виду использование всех возможностей, заложенных в крестьянской экономике, а не ее разрушение. Он подчеркивал: «Крестьянские хозяйства проявили исключительную сопротивляемость и живучесть. Часто голодая в тяжелые годы, напрягая через силу свою рабочую энергию... они почти повсеместно стойко держались» (21). Он считал, что положение (в частности, Маркса) о преимуществах крупного производства перед мелким не распространяется на сельское хозяйство. Напомним, что сейчас ряд экономистов утверждает, что и в промышленности роль мелких (иногда семейных) фирм не исчерпана, что именно они способствуют техническому прогрессу.
В 1927 году Молотов обратился к Кондратьеву с просьбой изложить свое мнение о развитии сельского хозяйства в связи с подготовкой XV партсъезда. В представленном тексте Кондратьев писал: «На ближайшее обозримое время вопрос о развитии сельского хозяйства будет, как и раньше (с точки зрения удельного веса), прежде всего вопросом развития индивидуальных крестьянских хозяйств...» Бруцкус, явно оспаривая марксистскую концепцию, писал: «...при данных исторических условиях крестьянское хозяйство есть единственная прочная основа русского сельского хозяйства, а не какой-то пережиток».
Наконец, третьим общим для всех положением было признание кооперации как пути для повышения товарности русского сельского хозяйства, выхода его на мировой рынок. Эта идея была сформулирована в русской экономической науке еще в начале XX века. Так, еще в «Заветных мыслях» Менделеев писал: «Желательно, чтобы начинающимся, и особенно кооперативным (артельным) предприятиям было оказано исключительное внимание и всякие с них налоги уменьшены ради их усиленного возникновения». Чупров еще в 1904 году высказал мысль, что именно кооперация спасет мелкое крестьянское хозяйство в его конкуренции с крупным. По его словам, идея кооперации являлась не менее важным открытием в области сельского хозяйства, чем достижения техники в промышленности.
Жизнь, казалось бы, подтверждала эту идею. С начала века до 1917 года количество разного рода сельскохозяйственных кооперативов в России увеличилось в 3 раза. В них состояло 14 миллионов человек, а с членами семей — 84 миллиона — более половины населения страны. Туган-Барановский писал в начале века, что по числу кооперативов и их членов предреволюционная Россия занимала «безусловно первое место во всем мире».
И. Шафаревич. Революция и эпоха коммунизма...Упущенная возможность: концепция Чаянова. - Опубликовано в журнале «Москва», 1999, No 10, 11
https://vk.com/doc238227663_458708174?hash=fb4a0d4f9486a8ddd3&dl=6fdbe883f23ecbb5c8
В период между Февральской и Октябрьской революциями 1917 года главным направлением деятельности Александра Васильевича Чаянова стала разработка аграрной реформы. Он становится одним из главных инициаторов создания Лиги аграрных реформ, имеющей целью пересмотр устаревших с 1905 – 07 аграрных программ и перенесение их "из узких партийных переулков и партийной полемики на более широкую площадь совместной работы всех экономических сил страны". Во время Всероссийского кооперативного съезда (25 – 27 марта) состоялось первое собрание учредителей лиги (57 представителей различных партий и течений), на котором был избран Организационный комитет. 16 – 17 апреля проходил Учредительный съезд лиги (136 делегатов от 20 губерний); как член Организационного комитета Чаянов выступил с докладом о принципах организации, задачах, проекте Положения о лиге аграрных реформ; вошёл в Совет лиги и в её Центральный распорядительный комитет. На 2-м съезде Лиги (июнь) подробно изложил в заключительной речи основополагающие принципы земельной реформы, которые сводились к следующему:
- земля должна быть изъята из торгового оборота; все переходы из одних рук в другие должны происходить через местные земельные комитеты;
- земли обкладываются прогрессивным дифференцированным налогом, тем большим, чем больше размеры хозяйства превышают трудовую норму;
- крупные частновладельческие земли подлежат принудительному отчуждению, но возмездно;
- излишки земли сверх трудовой нормы в мелких объёмах должны отчуждаться не административно, а экономически, путём введения дополнительного налога;
- леса и специальные виды хозяйств (племенные, селекционные, технические и пр.) национализируются и находятся в кооперативном или земском пользовании или во временном пользовании частных лиц;
- земельная реформа в России должна осуществляться не единообразно, а с учётом региональных особенностей;
- государство должно разработать и провести в жизнь план широкой аграрной политики, облегчающей развитие трудового хозяйства.
На 3-м съезде (ноябрь) выступил с докладом – О природе крестьянского хозяйства и его земельном режиме.
Чаянову принадлежит обращение комитета к членам лиги:
...организаторы считают необходимым очертить ту плоскость, в границах которой, по их мнению должно вестись обсуждение аграрной проблемы следующими гранями:
1) трудовое кооперативное крестьянское хозяйство должно лечь в основу аграрного строительства России, и ему должны быть переданы земли нашей Родины;
2) передача эта должна совершиться на основе государственного плана земельного устройства, разработанного при учете бытовых и экономичческих особенностей отдельных районов нашего отечества и планомерно и организованно осуществимого без нарушения производственного напряжения нашего народного хозяйства;
3) земельное устройство есть только часть решения аграрной проблемы, которая включает в себя все вопросы, связанные с общими условиями сельскохозяйственного производства, организацией трудовых хозяйств и организацией связи этих хозяйств с общим мировым хозяйством"
Природа крестьянского хозяйства и земельный режим
(Оттиск из журнала „Bест. Сел. Хоз." за 1918г.)
Законодатель новой Poccии, ставя задачею аграрной реформы не только перераспределение земельного фонда, но действительную экономическую революцию и замену старого земельного режима новым, должен с совершенной ясностью представлять себе основы этого нового режима.
При чем эти основы должны мыслиться не только в виде отвлеченных идей, но в виде аграрного строя, воплотившегося в жизнь и вполне сросшегося с ее народно-хозяйственными особенностями.
Разрабатывая этот строй аграрной реформы, реформатор должен принимать к учету два момента: во-первых — природу трудового крестьянского хозяйства, социальные отношения, складывающиеся в крестьянской среде на почве хозяйственной, и, наконец стихийную эволюцию крестьянского земледелия, и во-вторых - социально-политические опоры, на которых мог бы держаться будущий земельный режим без особенного направления со стороны государственных и общественных сил.
Только разрешив эти два условия, можем мы создать режим действительно прочный и устойчивый.
Кладя крестьянское хозяйство в основу будущего народно-хозяйственного строя России, мы должны учитывать, что оно по самой природе своей отлично от хозяйства капиталистически организованного, в рамках которого привыкли мы обычно разрешать экономические проблемы.
Хозяйство крестьянское есть прежде всего хозяйство семейное, весь строй которого определяется размером и составом хозяйствующей семьи, соотношением ее потребительских запросов и ее рабочих рук.
Благодаря этому самое понимание выгодности в трудовом хозяйстве отличается от понимания ее в хозяйстве капиталистическом. И если в последнем выгодность определяется путем арифметического вычитания из валового дохода всех издержек производства и получения остатка чистой прибыли, то для хозяйства трудового такое определение невозможно.
Невозможно прежде всего уже по одному тому, что элементы трудового хозяйства выражаются не в одинаковых именованных числах.
Если валовой доход и материальные издержки в нем так же, как и в капиталистическом хозяйстве, могут быть выражены в рублях, то труд будет выражаться уже не в рублях выплаченной заработной платы, а в собственных трудовых усилиях семьи.
А эти трудовые усилия не могут быть ни вычитаемы, ни слагаемы, а только сопоставляемы с рублями. При этом приравнение того или иного усилия к стоимости одного рубля будет делаться семьею субъективно и различно в зависимости от степени удовлетворения ее потребностей, меры тягостности самого трудового усилия и ряда других причин.
Поскольку потребности семьи еще не погашены и субъективное значение их удовлетворения оценивается выше тягостности необходимых для этого трудовых усилий, трудовое хозяйство будет работать и при пониженной оплате труда, говоря иначе, в условиях, явно убыточных для капиталистического хозяйства.
А так как главной задачей трудового хозяйства является покрытие годового потребительского бюджета семьи, то в конце концов хозяйствующая семья заинтересована не оплатой единицы труда (рабочего дня), а оплатой всего рабочего года.
В силу изложенного крестьянское хозяйство в условиях земельного простора, так же как и капиталистическое, стремится исключительно к наибольшей оплатe единицы труда и нередко ведется более экстенсивно, чем частно-владельческое, получая сообразно этому с десятины меньший валовой доход.
Обратно, в условиях недостатка земли крестьянская семья, не имея возможности при нормальной степени интенсивности хозяйства использовать на своих полях всей своей рабочей силы и не покрывая своего годового бюджета годовым заработком работников, может увеличить значительно интенсивность своего хозяйства и ценою понижения оплаты единицы труда повысить годовой заработок работника.
В действительной жизни крестьянское хозяйство так и поступает, а равно по той же причине выплачивает голодные аренды, превышающие ренту, и покупает земли по ценам, значительно превышающие капитализируемую ренту, используя всеми этими способами свободный труд, не имеющий себе в силу малоземелья никакого приложения.
Эта-то способность крестьянского хозяйства повышать свою интенсивность под давлением уплотнения населения выгодно отличает его с народно-хозяйственной точки зрения от хозяйства капиталистического, интенсифицирующегося только под давлением роста цен...
...Тяжелый опыт социального строительства с несомненностью указывает нам, что устойчивостью и достаточной прочностью может обладать только режим, который мог бы держаться сам собою, почти автоматически, не требуя ни от государства, ни от общества особого напряжения для своего поддержания.
Общественные активные силы чрезвычайно ограничены по сравнению с теми общественными задачами, которые стоят перед нами, а земельный режим, в котором все распределение и уравнение земельной площади, при утверждена равного права на землю для всех граждан, мог бы быть, быть может, удержан Россией, отложившей в сторону все остальные общественные задачи, в течение нескольких месяцев революционного энтузиазма и затем бы неизбежно пал.
Ибо наше русское общество никакого длительного напряжения общественных сил дать не может, а мы не можем поставить целый социальный институт под стеклянный колпак сугубой опеки.
Старый институт частной земельной собственности и аграрный коммунизм Ленина, являющийся системой частной собственности земельных коммун, тем и сильны, что они держатся сами собою и требуют от общества в целом первый — только судебной защиты, второй — полного невмешательства.
Поэтому нам кажется, что русское общество никак не может взять на себя роль Атласа, держащего на своих плечах весь земельный режим со всеми переделами и практическими уравнениями всех и каждого в площади землепользования.
Государство должно взять на себя регулирование аграрной эволюции, а не проведение взамен этой эволюции своего распоряжения. Не имея средств взять в свое распоряжение и управление всю земельную площадь, как дело, превышающее общественные силы, оно может ограничиться меньшим объемом действий и взять на себя урегулирование товарооборота. Это регулирование может выразиться прежде всего в изъятии земли из свободного товарооборота и установления разрешительного порядка земельных сделок.
В тех районах, где органы местного самоуправления окажутся в силах, они, опираясь на это право, дополняемое правом (именно правом, а не обязанностью) отчуждения любых земель, могут выполнить в течение небольшого ряда лет любой план земельного устроения, до полного обобществления всех земель. Там же, где местные общественные органы окажутся слабыми или где это не представится нужным, земельный строй трудового крестьянского хозяйства останется прежним. (Мы говорим только о крестьянском хозяйстве, полагая, что крупно-капиталистическое земледельческое хозяйство не переживет революции и будет или захвачено или организованно отчуждено).
Предоставление этих двух прав даст возможность организованному общественному разуму осуществить без вынужденной торопливости любой план земельного устройства и сопутствующих ему мелиораций и, не разрушая существующего строя крестьянского хозяйства, сделает земельные отношения и границы гибкими и покорными общественной воле.
Таким образом, крестьянство, если его землепользование не превышает установленной максимальной нормы, остается с прежним правом пользования и наследования на землю, сужается только право распоряжения землею, но и то земельный товарооборот не уничтожается, а ставится под контроль.
Могут указать, что режим этот совершенно не ставит себе в пределах крестьянского хозяйства никаких социальных задач и, не производя никакого уравнения землепользования, по прежнему ставит труд, прилагаемый к земле, в разные условия работы.
Однако, мы можем категорически заявить, что действительно социальное значение может иметь уравнивание степени оплаты труда и получаемых доходов, а отнюдь не земельной площади пользования.
При разнице в качестве почв, положении участков относительно рынка в системах хозяйства социальное уравнение труда, прилагаемое к земле, может быть достигнуто не путем нарезки всех земель на равновеликие квадратики, а путем рентного или дифференциального обложения хозяйств.
Окладывая хозяйство, имеющее больший или более лучший участок, выше остальных, мы достигнем этим уравнительности условий приложения труда к земле с гораздо меньшими затратами сил и более совершенно.
Таковы с нашей точки зрения необходимые и достаточные мероприятия, дающие обществу полную возможность регулировать пользование землею в интересах наибольшего развития производительных сил земледелия и справедливого распределения его доходов.
А. Чаянов.
Природа крестьянского хозяйства и земельный режим: доклад А.В. Чаянова и Н.П. Макарова на Третьем Всероссийский съезд Лиги аграрных реформ. Москва. 1918
http://elib.cnshb.ru/books/free/0377/377115/
https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_006755332/
Краткий курс кооперации
Первый всероссийский кооперативный сьезд в Москве 16–21 апреля 1908г., положивший основание широкому развитию кооперативного движения в России
Мы считаем, что:
1) трудовое кооперативное крестьянское хозяйство должно лечь в основу аграрного строительства России и ему должны быть переданы земли нашей родины:
2) передача эта должна совершиться на основе государственного плана земельного устройства, - планомерно и организованно осуществимого без нарушения производственного напряжения нашего нар. х-ва;
3) зем. устройство есть только часть решения агр. проблемы, к-рая включает в себя все вопросы, связанные с общими условиями с.-х. произ-ва, орг-цией трудовых х-в и орг-цией связи этих х-в с общим мировым х-вом
***
Кооперация, управляемая в самых мельчайших своих органах выборными лицами трудящихся, под неусыпным контролем, избравших их членов кооперативов, не связанная административными распоряжениями центра, гибкая в хозяйственной работе, допускающая наиболее быстрое и свободное проявление выгодной местной инициативы, является наилучшим аппаратом там, где требуется организованная местная самодеятельность, где в каждом отдельном случае надо гибко приспосабливаться к местным условиям и учитывать мельчайшие особенности каждого местечка и каждого месяца работы
***
Глава I. Что такое кооперация Из всех сторон нашей русской жизни нет ни одной такой, которая пережила бы за последние годы большие изменения, чем сельское хозяйство.
В России эти изменения еще только начинаются. Но если мы посмотрим, что в этом отношении сделано у наших западных соседей, то увидим, что за последние 10 лет у них урожаи поднялись с 60 пудов на десятину до 150 и выше пудов, что породы их скота, улучшаясь постепенно, изменялись на наших глазах. Словом, мы увидим, что Западная Европа пережила еще больший подьем в сельском хозяйстве.
Желая отыскать причины упомянутого подьема и уяснить, почему он произошел именно в эти последние 10 лет мы увидим, что большую роль в этом играло само население, которое сознавая, что поднять доходность своих хозяйств и общее благосостояние можно путем технических улучшений, часто непосильных отдельным мелким земледельцам, начало обьединиться в целый ряд союзов.
Один из русских профессоров, - А.И. Чупров - верно заметил, что в применении к сельскому хозяйству союзное дело стоит не меньше (если не больше), чем все технические завоевания.
Изучая историю сельского хозяйства Западной Европы за последние 10 лет мы увидим, что мысль соединения людей в кооперативно-хозяйственные организации действительно является столь же плодотворной, как и улучшенные способы обработки земли, уборки урожая, ухода за скотом: мы убедимся так же, что только в обьединении мелких крестьянских хозяйств в союзы, крестьянство может использовать все те технические улучшения, которые создали такой большой подьем сельского хозяйства в Западной Европе и создают его постепенно в России.
Что-же это за обьединение, в чем оно заключается, и что надо подразумевать под словом кооперация?
Из сравнения между собою двух хозяйств, одного - крепного, другого - мелкого, мы сразу увидим, что крупное, обрабатывающее 200 и более десятин земли, поставлено в лучшие условия, чем мелкое. На рынке, в качестве продавца или покупателя оно пользуется всеми преимуществами, закупает продукты целыми партиями по оптовой цене. Все купцы, имеющие дело с крупным хозяйством, заинтересованы в нем, как в выгодном покупателе и всегда будут с ним считаться, ставя его выше на рынке. Этими преимуществами не пользуется мелкое хозяйство, продающее и покупающее по-мелочам. Мелкому хозяйству, чтобы дойти до рынка, надо пройти целый ряд скупщиков и комиссионеров, которые к оптовым ценам прибавляют свою долю, доводя стоимость продуктов иногда до очень высоких размеров.
Приведу несколько примеров из недавнего времени. Часто на Нижегородской ярмарке кустарные изделия продавались кустарями в 6-7раз дешевле, чем они покупались потом потребителями; процентов 300-400 оставалось в руках посредников.
Тоже самое встречал русский крестьянин, когда нуждаясь в оборотных средствах он обращался к кредиту. На рынке всегда имеются свободные деньги, которые можно занять под известный процент. Всякое крупное хозяйство всегда может воспользоваться этим кредитом за 5-6%. Хозяйству же мелкому, оборот которого мал, которое никому в кредитном мире неизвестно, никто крупной суммы не поверит. Ни один банк не пошлет своих агентов за 20 верст, чтобы там на месте определить, можно ли доверять мелкому хозяйству ссуду в 20-25 рублей. И благодаря этому крестьянин, нуждаясь в деньгах, не идет к этому оптовому деньгодержателю, а пользуется местным ростовщическим кредитом, уплачивая по 40 и более процентов.
Однако преимущества крупного хозяйства сказывались не только в купле-продаже и кредите, но так же давали себя чувствовать и в организации самого производства.
Всякому хозяйству выгодно применение сельскохозяйственных машин, так как они сокращают время и рабочие руки. Одна косилка, например, на 100 десятин экономит 300 рабочих дней. Сепаратор дает еще большие выгоды при обработке молока. Но для того, чтобы приобрести машину надо затратить сразу много денег, и эта затрата сможет окупиться в том случае, если машина будет обрабатывать большое количество продукта. Одному же мелкому хозяйству покупать машину невыгодно, так как оно не сможет ее полностью использовать и большая часть стоимости машины, остающейся долгое время без дела не окупится теми доходами, которые принесет эта машина, обрабатывая столь незначительное количество продукта. Крупное хозяйство, которое имеет в своем распоряжении 100-200 дес. запашки, целое стадо коров, обладает возможностью вполне использовать машину, и для него стоимость молотилки и сепаратора ляжет ничтожной ценой на каждый пуд зерна или молока.
Таким образом здесь сама мысль напрашивается, что если мелкие хозяйства объединятся в союз, то в 10 хозяйствах мы наверно сможем найти количество молока, могущее полнее использовать сепаратор, такое количество зерна, чтобы сполна использовать молотилку, и т.д. Отсюда ясно, что нескольким мелким хозяйствам, объединенным между собою, становится возможно извлекать выгоду из сельско-хозяйственных машин, и что в таком союзе мелкое хозяйство может сравниться с крупным.
То же мы видим в скотоводстве: в настоящее время признано, что чем лучше корова, чем культурнее ея порода, тем больше от нея можно получить пользы. Но для того, чтобы порода была хороша, надо иметь хорошего племенного быка, а заводить его и держать для одной-двух коров невыгодно, так как он в этом случае сам себя не окупит.
Правда, этот вопрос стоит у нас, в России не так уж остро: у нас есть общинные стада, для которых можно держать таких быков. Но все чаще нам говорят, что выгоднее перейти от вольной случки к искусственной, к стойловому содержанию, при котором каждому хозяйству приходится пользоваться своим быком. Так вот при таком способе содержание коров, крупному хозяйству на 30-40 голов стоит завести хорошего быка, чтобы улучшить породу приплода, тогда, как мелкому это невыгодно.
Я бы мог привести бесконечно много примеров, когда крупное хозяйство имеет преимущества в сравнении с мелким. Но вместе с тем мы всюду видим, что дело мелкого хозяйства не потеряно: во всех этих случаях мелкие хозяйства, соединившись в кооперативы, общества взаимопомощи могут воспользоваться всеми выгодами, оставаясь хозяйством трудовым и мелким.
Для того, чтобы более выгодно покупать нужные им продукты, хозяйства могут объединиться в потребительские лавки.
У нас в России такие лавки, обьединившись между собою создали Московской Союз Потребительных Обществ, который делает миллионные обороты, и все коммерческие фирмы теперь считаются с этим Союзом как наиболее крупным покупателем. А если фирмы считаются с такого рода кооперативами, то цены, по которым будут приобретаться товары, будут несравненно более выгодными, чем были до сих пор, потому что этот Союз превышает своими размерами оборот любого крупного хозяйства.
Такими образом обьединенные в союз мелкие хозяйства становятся на рынке сильнее любого крупного хозяйства.
Для того, чтобы продавать, мелкие хозяйства могут обьединиться в специальные товарищества по продаже. В России они еще не получили большого распространения. У нас существуют только такие товарищества, которые продают хлеб и яйца, но в Западной Европе почти все хозяйства, продающие свои продукты на рынке, обьединены в товарищества, и эти более мелкие товарищества обьединены в свою очередь в огромные союзы, которые могут диктовать свои условия на рынке. Благодаря чему тот доход, который попадал прежде в руки скупщиков, идет теперь в руки производителей.
Тоже самое я могу сказать о наших молочных товариществах, которых много в Сибири. Вся история молочной кооперации Западной Европы с несомненностью указывают, что в деле использования сепараторов и других машин для изготовления масла, мелкие хозяйства могут достигнуть больших результатов, чем даже самые крупные, но только при условии, если они объединятся в крупные союзы. Мы знаем, что Сибирские молочные товарищества совершенно убили частно-хозяйственные, предпринимательские маслодельные заводы потому, что они соединились в сою, который делает оборот на 10 миллионов рублей и поэтому является наиболее сильной организацией, с которой отдельные предприниматели не могут конкурировать.
Таким образом, и здесь, благодаря кооперации, мелкие разрозненные хозяйства обьединились, стали сильны и получили все преимущества крупного хозяйства. Этим и можно себе обьяснить ту огромную экономическую силу, которую дает кооперация.
Глава II. История кооперативного движения Историю кооперации можно начать с середины прошлого столетия.
В начале XIX столетия в Англии появился человек по имени Роберт Оуэн, который считал, что человеческий мир устроен не так, как нужно, и многое в жизни людей не соответствует разумным основаниям. Он говорил, что для того, чтобы переделать весь мир на разумных началах люди должны обьединиться в кооперативы, должны создать такие общества, которые помогут им жить. Но его пропаганда, его слова привели к устройству таких союзов, которые могли существовать не более 1-2 лет. Основанием этих союзов было духовное единение людей, а материальная сторона не имела большого значения. После целого ряда работ Р. Оуэна его идея стала проникать все дальше и дальше.
В 40-х годах того же столетия, в маленьком промышленном городке Рочделе, ткачи образовали 1-ый кооператив. С этого времени кооперативы стали на твердую ногу, стали действовать, и быстрым победным шагом пошли все дальше и дальше.
Что же это было такое и в чем заключалась идея кооператива?
Это была потребительская лавочка. И до того времени в разных местах устраивались общественные лавочки, но не на тех основаниях, на которых создалась в Рочделе. С этой поры рочдельских ткачей начали называть основателями потребительской кооперации, потому что они первые выработали те основы, на которых построены теперешние кооперативы.
Какие же основы были там положены?
Главная из этих основ заключается в том, что они, прежде всего, установили, что вся прибыль от торговых операций поступала не тому капиталу, не тем пайщикам, которые внесли деньги на устройство этой лавочки, а самим потребителям, в зависимости от того, кто на сколько купил.
Предположим, я купил на 200 руб. в год, а другой из моих соседей - на 100 руб.; значит, из оказавшейся прибыли я получу в 2 раза больше, чем тот, кто купил в 2 раза меньше моего.
Для этой лавки, для этого кооператива, был нужен капитал. Капитал они собрали между собой мелкими паями, но этот капитал не явился хозяином дела и в своих доходах был ограничен обычным маленьким процентом, вся же остальная, наибольшая доходность лавочки распределялась между покупателями. Таким образом, в основу было положено правило, чтобы покупатели являлись хозяевами дела. Следовательно, здесь вся полученная прибыль от торговых операций сплошь разделяется не по тому, кто сколько дал в пай, а по тому, кто на сколько купил. Это самый главный принцип, на котором была основана лавочка в Рочделе, и на нем построены все теперешние кооперативы.
Затем были выдвинуты другие положения, на которых ставилось это дело. Прежде всего явилась необходимость выяснить следующее обстоятельство: предположим, мы организуем такое союзное начинание и дешево будем покупать оптом; спрашивается, по каким ценам мы будем продавать товар самим себе? Будем ли мы продавать по тем же ценам, как и покупали, совсем отказавшись от прибыли, потому что это дело общественное? Если вы будете поступать так, будете продавать по пониженным ценам, то ваш разсчет не всегда оправдается, торговое предприятие для того чтобы стоять прочно на своих ногах должно иметь достаточные оборотные средства.
Сумма собранных с членов паевых взносов далеко не достаточна, а потому эти средства должны образовываться из прибылей торговли.
Кроме того, торгуя без всякой прибыли, вы не всегда можете иметь свободную наличность и рискуете погубить дело. Поэтому Рочдельские ткачи постановили, что в их союзной лавке всем, и своим членам и посторонним, следует продавать по тем же ценам, по которым торгуют во всех соседних частных лавках, но по ценам умеренным. Спрашивается, проиграют ли от этого хозяева, входящие членами в такую лавку? На первый взгляд, казалось, зачем же учреждать кооперативную лавку, если цены в ней те же самые как и в частных лавках? Но на самом деле, если вникнуть поглубже, то мы увидим, что сами потребители тут ничего не теряют. Вы заплатили ту же цену, которую платите в частной лавке. Благодаря этому потребительская лавка получит тот же доход, который получает лавочник; образуется большая сумма денег.
Куда же она идет? Согласно первому принципу, она идет не пайщикам, в проценты на капитал, а распределяется в конце года между всеми покупателями, которые забирали в этой лавке. Предположим, что на 100 руб. оборота получилось 5 руб. прибыли; значит, тот, кто на 200 руб., получит 10 руб., на 300 руб. - 15 руб.
И таким образом, вся эта прибыль, вся разница между оптовой и рыночной ценой сохранится и получится самими потребителями. Хотя в этой лавке торгуют по обычным ценам, потребитель ничего не теряет, потому что вся та переплата, которую он делает, в конце года возвращается ему сразу, в виде большой суммы. Следовательно, он не только ничего не теряет, а еще скопляет некоторое количество денег. Если же вести продажу по оптовым ценам, то, вся эта прибыль приходясь по копейкам в день, разошлась между рук и не дала бы никакой ощутительной пользы.
А здесь, в потребительных лавках, копейки, одного дня прикладываются к копейкам другого и в конце года получается довольно значительная сумма, рублей в 20-30. Эти деньги представляют уже известную ценность и в небольшом хозяйстве крестьянина имеют значение крупного капитала. Очевидно, покупая по таким обычным, рыночным ценам, потребитель все же ничего не теряет. Стало быть, это второе положение также построено на вполне разумном основании.
Наконец, еще большее значение имеет вопрос о том, можно ли в кооперативной лавочке опускать в кредит. Казалось бы, что это общественное дело должно итти на помощь трудящимся классам населения, у которых в настоящее время денег не имеется и которым желательно забирать в долг. Но Рочдельские ткачи постановили: в кредит ничего не давать. Вся торговля этого общественного дела должна вестись на наличные деньги. Только на таком основании это общественное дело имеющее огромное значение, может итти правильно. Как только здесь можно отпускать в кредит, сейчас же лавочка будет обречена на тяжелое существование. У нас в России много потребительских лавок погибло именно по этой самой причине.
Если обратиться к лавки обыкновенных торговцев, то там в долг дают, и каждый крестьянин может пользоваться кредитом; но мы знаем, какой ценой покупается подобный кредит, мы знаем, какие проценты берет лавочник и по какой цене он продает товар в долг! Потребительные кооперации не могут заниматься такой ростовщической торговлей, а значит и не могут вознаграждать себя за риск отданного в долг товара теми процентами, которыми вознаграждает себя лавочник. А если они будут давать в кредиты по своим ценам, то можно сказать, что их дело обречено на гибель.
Так вот во имя сохранения этого общественного дела, играющего столь большую роль в жизни трудящегося населения, ткачи постановили, чтобы ничто в кредит не шло, чтобы в этом обществе всякий расплачивался наличностью.
Этот принцип а также и ряд других, были приняты и Первым Всероссийским Кооперативным Сьездом.
Однако в жизни от него часто приходится отступать. Есть целый ряд учреждений, которые дают кредит в размере пая или половины пая. В чистом виде это правило провести трудно, но если есть возможность в долг не давать, то лучше так и поступать.
Таким образом, три, главных положения легли в основание потребительской кооперации:
1) Чтобы цены были рыночными, а не оптовыми, так как только в этом случае будет получаться довольно большая прибыль, которая дает возможность путем небольшого отчисления усилить оборотные средства кооператива и позволяет кооперативу иметь свободную наличность, значительно укрепляющую его экономическую силу.
2) Вся прибыль от потребительской лавки должна быть распределена по отдельным покупателям не по денежным паям, которые они внесли при открытии лавки, а в зависимости от того, на сколько рублей они в течении года купили.
3) Во имя сохранения целостности общественного дела, во имя того, чтобы оно было прочно организовано, приходится отказаться от продажи в кредит, потому что без ростовщических процентов продавать в долг невыгодно.
Требуется также, чтобы всякий потребитель участвовал собственным трудом в организации лавки, чтобы сами члены заменяли собою кассиров и даже приказчиков, словом, своим личным трудом участвовали бы в деле.
Вот основы, на которых было создано это дело в 1844г. в городке Рочделе. Они оказались чрезвычайно жизненными, и из года в год все больше начинают развиваться потребительские кооперации на этих же основаниях. Многие кооперативы гибли, и чаще всего эта гибель зависела от отступления от указанных принципов, но те, что свято держится их, разрастается шире и шире, и можно сказать, что среди трудящихся населения Англии почти половина входит членами в потребительскую организацию. Таким образом, все те суммы, которые раньше переплачивались лавочникам и посредникам между крупным капиталом, крупным производством и мелкими потребителями, - все они возвращаются потребителю.
Но на этом потребительская кооперация не остановилась. При той организации дела, которая описана выше, оставалась еще прибыль, которую получает фабрикант и посредник, доставляющий продукты из-за границы. И вот союз отдельных потребительских лавок, изгнав мелкого торговца и возвратив потребителю его прибыль, стал задумываться над тем, нельзя ли самим производить тот товар, который они покупают, и нельзя ли получать заграничные товары без посредников. И мы видим что в конце ХIХ века из маленькой кооперации образуются крупные союзы. и эти союзы захватывают уже в свои руки не только мелкую и крупную торговлю, но и производство. Появляется целый ряд кооперативных фабрик - суконных, башмачных и пр., свои собственные мельницы, образуются огромные флоты, которые перевозят из-за океана нужные товары. Кооперативная жизнь начинает развиваться все больше и больше. В Западной Европе дело пошло еще дальше: меленькие отдельные кооперации устраивают в городах для своих членов гостиницы, благодаря чему кооператоры приезжают в чужой город по делам и здесь оказываются у себя дома, в кооперативном мире. Появляются библиотеки, кооперативные школы, а в Италии существуют даже кооперативные железные дороги.
Таким образом, мы видим, что везде и всюду кооператоры стремятся всю ту прибыль, которая раньше получалось целым рядом посредников, кормившихся около этого дела, передать в руки самим потребителям и они сами увеличивают свое благосостояние.
Теперь остановимся на другой кооперации - кредитной: Кредитная кооперация тоже начала свое дело со скромных размеров. В 1810г. родился и в 1888г. умер основатель кредитной кооперации Рейфейзен. Он был бургомистром, т.е. по нашим понятиям, волостным старшиной. Он часто задумывался над тем, как бы освободить немецкую деревню от рук ростовщиков. В те времена в немецкой деревне ростовщичество получило широкое распространение. Благодаря его деятельности был организован союз, который покупал своим бедным членам скот. Эти союзы, построенные на началах благотворительности, хотя существовали в течении известного времени, но деятельность их ослабела и в конце концов прекратилась совсем. К концу своей жизни Рейфейзен понял, что благотворительностью делу не поможешь, и начал организовывать товарищества не на благотворительности, а на началах взаимопомощи самого трудящегося люда. Он поставил в основу своей работы то, что теперь называется кредитным товариществом.
Кредитное товарищество представляет собою союз людей, которые объединяются общей круговой порукой, под которую они стремятся достать деньги, нужные для того или иного хозяйственного оборота.
Каковы же эти условия, на которых могли им дать эти деньги? Они чрезвычайно просты: каждый отдельный хозяйственный двор, которому можно было бы поверить эту сумму, настолько немощен в экономическом отношении, что ни один банкир не может дать ему крупной суммы. А когда такие мелкие кооперативы объединятся и организуются в большой союз, все члены которого будут связаны круговой порукой, то такому союзу вполне возможно будет доверится; ему можно дать очень большую сумму, потому что большое количество - 100-200 трудящихся хозяйств - это величина, которая не может разориться. Сами люди, входящие в союз, будут следить, чтобы полученная ссуда была израсходовано правильно в интересах самих людей, связанных круговой порукой; строго следить за тем, чтобы ссуда своевременно возвращалась и чтобы дела кредитного товарищества не пострадали. На этих началах Рейфейзен и основал свое товарищество.
Он утверждал далее, что всякую ссуду можно дать крестьянскому хозяйству только при том условии, если она будешь направлена на производительные цели. Если вы на занятые деньги купите корову или улучшенные орудия и удобрения, то через некоторое время они принесут вам большие доходы, частью которых вы легко покроете ссуду. Если же занятые деньги пойдут на приобретение одежды или будут проедены, то взятая ссуда себя не покроет и выплатить ее придется из другого источника, которого можете и не быть. Поэтому всякая ссуда, выданная на производительные цели всегда более надежна.
Таким образом, согласно этому основному принципу, всякая кредитная ссуда должна обращаться на то дело, которое само себя окупает и таким образом, дает самое верное обезпечение тому, что сумма будет возвращена.
Кто же должен следить за производительным назначением ссуд?
Рейфейзен установил, что этот союз отдельных членов, вошедших в кредитное товарищество, всем своим состоянием обеспечивает те деньги, которые он берет, и самому союзу вменяется в обязанность следить, чтобы эти деньги не были ни пропиты, ни проедены, и чтобы эта ссуда была обращена на хозяйственное дело, которое из своих доходов погашает этот долг, и раз последний будет покрыт, то с уверенностью можно сказать, что такое дело верное. Тем самым мы создаем в хозяйстве и средства, из которых ссуда может быть возвращена. Таким образом, производительный кредит сам себя погашает. Он неопасен для хозяйства и для того учреждения, которое дает деньги. Но для того, чтобы кредит сам себя погасил необходимо зорко следить, чтобы взятые деньги действительно тратились на производительные цели, на которые взяты, т.к. часто хозяева по малодушью или нужде дают ссудам совсем не производительное назначение.
Производительный кредит возможен только тогда, когда близко находящиеся члены союза будут наблюдать, чтобы деньги шли на производство. Эти два основных начала были положены в дело кредитного товарищества и опираясь на них, оно быстро начало расти.
Развитие его было чрезвычайно быстро. После первых товариществ Рейфейзен начал организовывать сотни других.
Упомянутые принципы оказались настолько жизненными, что ни одно организованное им товарищество не прогорело. Ссуда, обеспеченная кредитной порукой, ссуда, данная на производство, оказывалась более верной, чем даже ссуда, обеспеченная постройками, капиталом и другими ценностями. Действительность в указанном направлении начала развиваться все шире и шире, и в конце концов вся Германия и целый ряд других стран покрылся отдельными союзами и сейчас когда каждый такой союз получил возможность не только давать ссуды, но давать их по пониженным процентам, процент быстро начинает падать.
Наконец, отдельные кредитные товарищества увидали, что и они одни недостаточно сильны, что необходимо и им объединиться в союз, и с течением времени они объединяются друг с другом, создают большие банки, кассы, и эти банки и кассы, которые в конце концов являются союзами отдельных мелких хозяйств, являются не меньшими, чем самые крупные торгово-промышленные кредитные учреждения. Все условия государственного и частного кредита, все свободные деньги также находятся к их услугам, как и к услугам крупных торгово-промышленных заведений.
...
Я не буду перечислять бесконечный ряды тех кооперативов, которые существуют и могут существовать. Смотря на жизнь и зная принципы кооперации, вы сами можете увидеть, что можно кооперировать. Сторон жизни, куда может проникнуть кооперация, бесконечное множество. В настоящее время мы видим, что наши крестьянские хозяйства идут по пути прогресса. Мы видим, что урожаи начинают повышаться и что крестьянство начинает сознавать, что ему нужно делать.
Но мало сознать, что нужно делать, нужно, чтобы была возможность это сделать.
Весь сельско-хозяйственный прогресс, все, что сулит наука и практика, требует не только сознания, но и денег, чтобы можно было иметь машины, завести хороший скот.
Эти деньги даст русскому крестьянину кооперация кредитная. Ценные машины, хороший скот можно использовать, если их использовать в специальных кооперативах. Для того, чтобы выгодно продать и избегать скупщиков, опять нужно идти в кооперативы. Словом, для того, чтобы воспользоваться всем тем, что дает наука нашему сельскому хозяйству, отдельные хозяйства почти беспомощны, а соединившись в союзы со своими соседями, они представляют собою мощную силу.
Опираясь на союзное начало крестьянское хозяйство может использовать все открытия агрономической науки и на том месте, где теперь растет один колос вырастит два колоса, может сбросить со своих плеч бремя ростовщиков и скупщиков и твердыми шагами пойти в лучшее сельско-хозяйственное будущее.
Дождевые капли стекаясь вместе дают мощные реки, которым не страшны никакие преграды. Подобно им крестьянские хозяйства соединяясь в кооперативы приобретают огромную силу нужную нам для экономического возрождения русской деревни.
А.В. Чаянов. Краткий курс кооперации (Лекции, читанные на Старообрядческих сельско-хозяйственных курсах в Москве при Рогожском кладбище в 1913г.)
https://web.archive.org/web/20180223223938/http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_117.htm
А.В. Чаянов. Краткий курс кооперации: Лекции, читанные на старообрядческих с.-х. курсах в Москве в 1913 году. – Первая редакция: М.: Книгоиздательство «Друг земли», 1915. 73с.; Затем брошюра «Краткий курс кооперации», в течение 10 лет переиздавалась с поправками (4 редакция - 1925г.), став настольной книгой по кооперации для многих российских крестьян, агрономов, активистов сельского развития; Затем только в 1989г ., 77с. (репринтное издание 4 редакции 1925г.), и в 1990г., 78с. (современная орфография с предисловием А. Никонова).
Глава I. Что такое кооперация
Глава II. История кооперативного движения
Глава III. Сельское потребительское общество
Глава IV. Сельскохозяйственное и кредитное товарищество
Глава V. Кооперативный сбыт продуктов сельского хозяйства.
Глава VI. Маслодельные артели и другие скотоводческие кооперативы
Глава VII. Заключение
...На 1 января 1924 года сельско-хозяйственная кооперация РСФСР насчитывала 12.000 сельско-хозяйственных и кредитных товариществ, 1500 маслодельных артелей, 500 других видов сельско хозяйственных кооперативов и около 11.000 сельско-хозяйственных коммун, а, следовательно, всего около 25.000 кооперативов всех видов. Вся эта сеть кооперативов включила в свой состав членами около полутора миллионов крестьянских хозяйств по преимуществу средних и бедных слоев деревни. К общей массе крестьянских хозяйств — число хозяйств, уже вошедших в кооперативное движение, составляет еще незначительное количество, всего около 12%. Однако в целом ряде мест успехи кооперативного движения значительно выше и мы имели такие места как, например, Кимрский район Тверской губернии, или картофельный Шунгинский район Костромской губернии, где в кооперацию входит подавляющее количество местного населения
http://www.cnshb.ru/artefact3/ia/ie1.asp?page=colls1&id=32
https://studylib.ru/doc/790361/aleksandr-vasil._evich-chayanov-kratkij-kurs-kooperacii
Первый Всероссийский кооперативный съезд состоялся в Москве в 1908 г. В его работе приняли участие 824 представителя от 650 кооперативов различных видов1. Главной проблемой кооперативного движения этого периода являлось отсутствие единого кооперативного закона, что было выгодно правительству, поскольку позволяло ему сохранять контроль над кооперативами. В этой связи основным вопросом первого и последующих съездов являлась выработка проекта кооперативного закона, который: 1) устранил бы опеку над кооперацией и заменил разрешительный (концессионный) порядок открытия товариществ явочным (регистрационным); 2) стал бы единым законом для всех видов кооперативов; 3) обеспечил бы свободу соединения товариществ в союзы.
...По данным полиции, в Московском съезде принимали активное участие представители социалистических партий3. Накануне съезда партия социалистов-революционеров распространила в местных организациях письмо, в котором рекомендовалось принять «самое живое и деятельное участие в этом съезде, поскольку он может оказать значительное влияние на деятельность кооперативных учреждений»4.
Для организации на съезде партийной работы ЦК РСДРП командировал в Москву из Петербурга члена ЦК В. П. Ногина. Повышение интереса к съезду со стороны левых партий, естественно, вызвало беспокойство властей. Перед началом его работы председатель Совета министров П. А. Столыпин направил московскому генерал-губернатору телеграмму, в которой предупреждал его о том, что «предстоящий в Москве кооперативный съезд имеет целью противозаконное объединение существующих в империи кооперативных учреждений (потребительских, производственных обществ, ссудо-сберегательных, кредитных товариществ) и намерен подчинить их скрытому влиянию социал-демократической партии. Установите за его деятельностью тщательное наблюдение, примите меры к тому, чтобы на съезде не был создан центральный союзный орган, предупредите всякие попытки противоправительственной агитации»5
...Позиция Департамента полиции сказалась на работе второго Всероссийского съезда деятелей мелкого кредита и сельскохозяйственной кооперации, который состоялся в 1912 г. в Петербурге. Охранное отделение сделало все, чтобы не допустить на него представителей рабочих потребительских кооперативов. По этой причине в съезде приняли участие всего около 500 делегатов от 450 товариществ.
...Самый многочисленный третий Всероссийский кооперативный съезд состоялся в 1913 г. в Киеве. В нем приняли участие около 1400 представителей от 900 кооперативов
И.Н. Коновалов. Первые кооперативные съезды в дореволюционной России и реакция власти на их проведение (1908-1913 годы).
https://cyberleninka.ru/article/n/pervye-kooperativnye-sezdy-v-dorevolyutsionnoy-rossii-i-reaktsiya-vlasti-na-ih-provedenie-1908-1913-gody
...Кооперация в широком смысле - как форма общежития, взаимодействия и сотрудничества людей - всегда была присуща человеческому обществу. В России в рассматриваемый период кооперация была существенным компонентом в процессе обновления страны - являла собой феномен народной жизни, органично сочетавший в себе элементы традиций (артельность, коллективизм, взаимовыручка и др.) и новаторство (рынок, широкий масштаб товарно-денежных отношений и др.). Существовали такие виды кооперации, как потребительская (потребительские общества), кредитная (ссудо-сберегательные кассы, общества), производственная (артели, общества, товарищества).
...На фоне правительственных попыток преобразования деревни сверху кооперация являла пример самоорганизации крестьянства снизу, выполняя важную роль в обновлении жизни на селе. Оборотный капитал сословно-общественных заведений за десятилетие 1904-1914 гг. увеличился с 52 до 115,4 млн руб., вклады - с 22,3 до 70,3 млн руб., сумма выданных ссуд - с 46,7 до 103,5 млн руб. Наибольших успехов в предвоенные годы достигла кредитная кооперация, ставшая основой деятельности и для других видов кооперативов (потребительские общества, сельскохозяйственные артели, товарищества и др.). Кредитные кооперативы росли наиболее быстрыми темпами. Их число возросло с 1,2 до 14,4 тыс., число членов - с 447,1 тыс. до 9,5 млн чел. Балансовые средства, составлявшие в 1904 г. 49,7 млн руб., увеличились до 708,8 млн руб., займы и вклады - с 31 до 468,3 млн руб. Свыше 90% кредитных товариществ начинали свою деятельность с помощью ссуд Государственного банка. Координационным центром системы кредитной кооперации с 1912 г. стал Московский народный банк.
Артели являлись особым видом кооперации для совместной хозяйственной деятельности на базе частичного обобществления средств производства. В Западной Сибири, Прибалтике и Вологодской губернии широкое распространение получили маслодельные артели. В 1907 г. в них участвовали 30% дворов из хозяйств с одной коровой, 69% дворов с двумя коровами и 96%(!) дворов с 10 и более коровами [Хейсин 1926].
...В 1907-1914 гг. в России возникали в среднем 3 тыс. кооперативов в год. Всего в них участвовали 11,6 млн чел. Страна вышла на 1-е место в мире по темпам развития кооперативного движения. Число кооперативов в России к 1914 г. составило 32 975: из них 13 839 кредитных, 10 000 потребительских, 8 576 сельскохозяйственных, 500 ремонтных и пр. По общему числу кооперативных организаций Россия уступала только Германии. В 1914 г. кооперативы обеспечивали 7% товарооборота России [Корелин 2009].
...В кооперации участвовали широкие слои пролетариата, крестьянства, служащих и интеллигенции. В 1914 г. в России действовали 914 пролетарских кооперативов. В них насчитывалось 415 000 чел., средний размер организации составлял 470 чел.1 Таким образом, пролетарские кооперативы постепенно становились массовыми организациями. В движение включились практически все отряды рабочего класса, в т.ч. и те, которые составляли его арьергард. Увеличению числа пролетарских кооперативов способствовали, как это ни покажется странным, и правительственные гонения на другие рабочие организации, в частности профсоюзы.
Сельская кооперация объединяла 80-90% хозяйств зажиточных крестьян, 55-80% середняцких и 20-40% бедняцких хозяйств (численно преобладали две последние категории) [Корелин 2009].
Демократический характер кооперации проявлялся в выборности всех органов, их подотчетности членам кооперативов, одинаковых правах всех пайщиков, малых размерах вступительных взносов, обращении части прибыли на культурно-просветительские цели. В руководстве сельских кооперативов преобладали зажиточные крестьяне, в городских кооперативах - служащие, а также квалифицированные рабочие.
А.Н. Кураев. Развитие кооперации в России в 1907-1914 гг
https://cyberleninka.ru/article/n/razvitie-kooperatsii-v-rossii-v-1907-1914-gg
В 1916 г. Государственная Дума одобрила предложенный кооператорами законопроект, но только в 1917 г. Временное правительство утвердило «Положение о кооперативных товариществах и их союзах». Важнейшим достижением это законодательного акта было введение явочной системы открытия кооперативов, законом закреплялись лучшие традиции кооперативного движения, подчеркивалось, что цель кооператива не только в материальном, но и духовном благополучии его членов. Принятые «Положение» и дополнения к нему определили правовое положение кооперации, упорядочили организационную структуру и расширили рамки деятельности на основе самоуправления и инициативы, и исключали вмешательство государства в кооперативную деятельность [6].
На первом Всероссийском съезде кооперативных союзов 25-27 марта 1917 г. в Москве единогласно было принято решение о содействии образованию Советов крестьянских депутатов. Была сформулирована политическая платформа кооперации, направленная на созыв Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права. В кооперативном движении уже видели серьезную силу и старые власти времен самодержавия, и демократические власти весны-осени 1917 года. Вынуждены были считаться с силой кооперации и пришедшие к власти после Октябрьской революции большевики [7].
Придя к власти, партия В. И. Ленина наряду с конфискацией помещичьих земель, введением рабочего контроля, национализацией банков, фабрик и заводов провозгласила и необходимость принудительной организации всего населения в потребительные общества, что фактически вело к реализации идеи К. Маркса об огосударствлении кооперации. В начале 1918 г. Ленин написал проект декрета о потребительных коммунах и передал его наркому продовольствия А. Г. Шлихтеру. Основные его идеи сводились к следующему: 1. все граждане государства должны принадлежать к местному потребительному обществу, объединяющему жителей каждого данного населенного пункта; 2. существующие потребительные общества национализируются; 3. самостоятельность местных потребительных обществ ограничивается по нормам отпуска на одного человека, торговле с заграницей, ценам и т. д. Таким образом, предлагалось разом уничтожить принципы добровольности, хозяйственной самостоятельности, материальной заинтересованности, на которых зиждется кооперация, и провести ее огосударствление (пока только потребкооперации) путем национализации. Проект декрета вызвал взрыв недовольства кооператоров. Наступление на кооперацию пошло широким фронтом. Советская власть, предлагая на словах сотрудничество кооперации, ни в коей мере не желала допустить ослабления своего контроля над нею. Кооперация пыталась противостоять наступлению на нее, причем, иногда в весьма своеобразных формах. Сельскохозяйственная кооперация, с одной стороны, в ответ на обособление рабочей кооперации, а с другой — для отстаивания своих интересов перед государством начала в 1918г. активно формировать собственные общероссийские сбытовые и иные центры. Она консолидировалась и, отражая интересы крестьян, пыталась обеспечить им более выгодные условия сбыта сельхозпродукции. Естественно, что правительство, которое должно контролировать положение в стране и при этом кормить армию и рабочих, не могло позволить такого развития событий. Воспользовавшись незавершенностью организационного строительства и финансовой слабостью сель-хозкооперации, Советская власть резко усилила давление на нее. О слабости кооперации в тот момент говорит и то, что не удалась попытка высшего независимого кооперативного органа в стране — Совета всероссийских кооперативных съездов — созвать чрезвычайный кооперативный съезд в связи с принятием Декрета о потребительских коммунах. Да и сам Совет в 1919г. почти прекратил свою деятельность. То, что создавалось вновь, к кооперации никакого отношения не имело, за исключением аппарата. Мощный и отлаженный аппарат Советская власть взяла, но принципы деятельности кооперации — самостоятельность, добровольность, разнообразие форм и методов работы — сверхцентрализованную административную систему явно не интересовали.
Кооперативные форумы России: от прошлого к настоящему
https://cyberleninka.ru/article/n/kooperativnye-forumy-rossii-ot-proshlogo-k-nastoyaschemu
...Спад производства, разрушение всего уклада жизни страны вынудили В. И. Ленина на X Всероссийской конференции РКГТ(б), которая состоялась 26-28 мая 1921 г., поднять вопрос о возврате к старым сложившимся порядкам хозяйственной жизни в России, провозглашенным как новая экономическая политика (НЭП). Эта политика узаконивала свободное предпринимательство и свободный рынок.
В августе 1921 г. был принят Декрет ВЦИК и СНК «О промысловой и потребительской кооперации». Этим декретом сельскохозяйственная кооперация по всей вертикали вновь организуется в виде самостоятельной системы, функционирующей без вмешательства государства, на свой страх и риск. В соответствии с декретом создаются товарищества для совместного ведения сельско-хозяйственного производства, рациональной и производительной организации труда своих членов, снабжения их необходимыми средствами производства, создания совместных предприятий для переработки и сбыта продукции. Восстанавливаются органы руководства по всей вертикали.
Кооперативы создают свой основной капитал из паевых и вступительных взносов, вкладов, займов и являются юридическим лицом. Управление в первичных товариществах осуществляется общим собранием членов, а союзов — собранием уполномоченных.
Следующим декретом ВЦИК и СНК является Декрет от 24 января 1922 г. «О кредитной кооперации», который разрешал создание и функционирование кредитных и ссудосберегательных товариществ. Эти меры способствовали росту товарности крестьянских хозяйств. Так, в губерниях потребляющей полосы товарность с 6,6 в 1921 г. возросла до 15,3 % в 1922/23 гг., в пищепроизводящей полосе — соответственно с 18,8 до 20,5 %.
Таким образом, НЭП на основе кооперативного движения возродил хозяйственную жизнь страны. Быстрое восстановление сельского хозяйства и промышленности во многом объясняется тем, что был дан простор крестьянству, в котором еще сохранились мелкие и средние предприниматели. У многих из них, несмотря на массовые реквизиции 1918—1921 гг., сохранился и капитал.
На Всероссийском съезде сельскохозяйственных кооперативов 18 августа 1921 г. был учрежден Союз сельскохозяйственных кооперативов - Сельскосоюз. Начали работать более 300 губернских и уездных союзов, 2 спеццентра (Льноцентр и Союзкартофель), 3 общекооперативных центра (Коопиздат, Коопстрах, Всекобанк).
Однако такое, казалось бы, мощное возрождение кооперации не сопровождалось адекватным увеличением капитала — основы модернизации техники и технологии, расширенного воспроизводства. Сельские хозяева, ранее делавшие значительные вклады в виде паевых взносов на развитие кооперации, не могли этого делать теперь: трудовой доход крестьянских хозяйств в 1923 г. составлял лишь 40 % уровня 1915 г. Основным источником пополнения капитала были весьма ограниченные государственные кредиты. Тем не менее, кооперативы и их союзы действовали. Разоренные кооперативы, начав работу в 1921 г. фактически без средств, к началу 1924 г. имели уже общий капитал 470 млн. руб. В 1923 г. восстанавливаются контакты с зарубежными кооперативными центрами, налаживается импорт сельхозтехники и других товаров, возрождаются экспортные операции. Зарубежные кредиты в 1923 г. составили 27 млн. руб.
...К концу 20-х годов (1927—1928 гг.) в сельскохозяйственных кооперативах числилось 10 млн крестьянских хозяйств, или 50 % их общего числа, 79 340 первичных кооперативов имели 28 центров, 407 союзов, 16 тыс. производственных кооперативных предприятий. Происходил дальнейший значительный рост товарности крестьянских хозяйств.
Однако в связи с курсом на индустриализацию, а также низкими закупочными ценами на сельскохозяйственную продукцию вскоре была восстановлена деятельность продовольственных отрядов, продукция у крестьян изымалась насильственно. В конце 20-х годов вместе со свертыванием НЭПа практически была свернута и деятельность кооперации во всех ее звеньях по вертикали. Вся структура кооперации была демонтирована в течение 2-3 лет. Затем, с 1930 г. начинается известный период колхозного строительства, колхозы, утратив все кооперативные признаки, были превращены в особую форму государственных сельхозпредприятий. За это время сельское хозяйство России существенно отстало от западных стран, где кооперативная форма организации сельскохозяйственного производства стала прочным фундаментом защиты экономических интересов фермеров, сплоченных в отраслевые объединения и пользующихся всесторонней поддержкой государства.
https://studopedia.su/9_62282_istoricheskie-etapi-razvitiya-kooperatsii-v-rossii.html
Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации
Влесо бо наущi
тоя земЪ ратi
а зърно сЪятi
Такооу боiща тоii ПраЩурi
огнiщанама статi
а бытi
земетрудiцi
Влес ведь научил их землю пахать и зерно сеять
Так ведь те Пращуры огнищанами стали и были землетрудильцами
По нашему глубочайшему убеждению, идеальным аппаратом сельскохозяйственного производства является не крупная латифундия и не индивидуальное крестьянское хозяйство, а новый тип хозяйственной организации, в котором организационный план расщеплен на ряд звеньев, каждое из которых организовано в тех размерах, которые являются оптимальными для него
А. Чаянов. Оптимальные размеры сельскохозяйственных предприятий. М., 1924
концепция Чаянова заключается в следующем. Он берет то, что называется трудовым планом сельского хозяйства, и разбивает его на определенные звенья. При этом он выясняет, что есть ряд звеньев, вроде тех, которые он упоминает, которые могут быть с успехом кооперированы. После этого, в результате большого количества частных исследований, собирания громадного количества фактов, он строит так называемую теорию дифференциальных оптимумов. Это означает, что для каждого звена производства, например, сбивания молока или получения кредитов, он выясняет, сколько хозяйств нужно объединить вместе в этой деятельности, чтобы она была наиболее эффективна. При малом их числе она еще недостаточно эффективна, при большом она становится слишком громоздкой и т.д. И он выясняет, что разброс здесь колоссальный, поэтому эффективность кооперации может быть достигнута только за счет того, что деревня покрыта сетью кооперативов и каждый крестьянин состоит во множестве кооперативов. Это он называет горизонтальной кооперацией. Если же некоторые группы крестьян объединят всю свою деятельность во всех областях, то в каждом отдельном звене этот оптимум, как правило, будет нарушен и система перестанет быть эффективной. Яркий пример этого дает колхоз. Концепция эта была разработана еще до революции
И.Р. Шафаревич. Духовные основы Российского кризиса XX века
http://www.pravoslavie.ru/sretmon/izdatel/shafarevich.htm
Во время Великой французской революции, когда отечество было в опасности, когда государственный аппарат колебался под ударами врагов - народные вожди не раз выбрасывали лозунг Lever les masses! - Поднимайте массы - и бросали в борьбу стихию народных масс, своей мощью спасавшую положение...В грозный час, когда окажутся бессильными все методы предпринимательства, когда экономический кризис и удары организованного противника будут сметать наши сложные предприятия, для нас возможен единственный верный путь спасения, неизвестный и закрытый капиталистическим организациям, - путь этот: переложить тяжесть удара на плечи того Атланта, которым держится вся наша работа - да, в сущности, и все народное хозяйство нашей Родины - на плечи русского крестьянского хозяйства. Эти плечи смогут выдержать всякую тяжесть, если...если только захотят подставить себя.
А для того, чтобы они не уклонились от тяжести, нужно, чтобы они чувствовали, знали, сжились с тем, что дело крестьянской кооперации - их крестьянское дело, чтобы дело это тоже было действительно мощным социальным движением, а не предприятием только! Нужна кооперативная общественная жизнь, кооперативное общественное мнение, массовый захват крестьянских масс в нашу работу...
Крестьянское хозяйство противостоит во всей своей ничтожности и слабости ожесточенному напору мощных капиталистических организаций, получающих свои прибыли за счет недоплаты за продукты крестьянского труда и переплаты за покупаемые крестьянами товары...Поэтому для хозяйств приобретает исключительное значение единственный надежный выход из положения - возможность путем кооперирования многих тысяч хозяйств создавать свои крестьянские специальные могущественные организации, организующие денежный бюджет крестьянства при помощи создания своих - крестьянство обслуживающих и крестьянством управляемых крупнейших торговых аппаратов
А.В. Чаянов. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации
https://web.archive.org/web/20170405180428/http://kirsoft.com.ru/skb13/KSNews_323.htm
...А. В. Чаяновым разработана концепция «кооперативной коллективизации». Он тщательно изучил причины устойчивого состояния малоимущих трудовых крестьянских хозяйств, каждое из которых представлялось одной семьей [13, 14].
Чаянов А. В. обратил внимание на то, что эти хозяйства интуитивно определяли оптимальный вариант своей вооруженности средствами производства. Они не переступали черту, за которой труд семьи становился непосильным, подрывал силы семьи. Тем самым крестьянской семьей руководило стремление к выживанию, а не предпринимательский интерес. Поэтому крестьяне иногда отвергали явно прогрессивные новшества, если они были им не под силу.
В своем анализе типов аграрного производства, основанных на различных видах землепользования, А. В. Чаянов в первую очередь стремился выявить характерную для каждой данной формы «природу стимуляции человеческой работы». С учетом данного определяющего фактора он сравнивал три основных типа производства: 1) капиталистическое сельскохозяйственное предприятие, основанное на наемном труде; 2) частично кооперированное семейное производство; 3) сельскохозяйственная артель. Оптимальным типом Чаянов считал второй: «Сила кооперированного семейного производства заключается именно в том, что оно значительную часть производства, наилучше удающуюся в формах производства мелкого, оставляет в этих последних и в то же время организует в наиболее крупном масштабе все те отрасли хозяйства, где укрупнение производства или оборота дает несомненный и ясно выраженный эффект» [13, с. 301].
Заслуга А.В. Чаянова и его сторонников (организационно-производственной школы) состояла в том, что они ставили задачу разработать «организационно-производственный план» развития «семейного товарного хозяйства» для каждого района и каждого вида сельскохозяйственной деятельности. Такой план должен был тщательно учитывать внутренние возможности крестьянского семейного хозяйства, обеспечить их максимально эффективное использование. Он должен был наметить систему связей крестьянского хозяйства с окружающим миром через отраслевую кооперацию, то есть через кооперирование обращения и частично производства.
Первоначально Чаянов был против полного производственного кооперирования крестьянских хозяйств. Однако в период нэпа его отношение к процессу стало меняться. Признав пользу производственного кооперирования, Чаянов обратил внимание на его разумное ограничение, сформулировав идею «предельной кооперативной коллективизации». По его мысли, границы последней можно было определить, руководствуясь принципом «дифференциальных оптимумов», то есть устанавливая предельные уровни концентрации производства в различных отраслях сельского хозяйства вплоть до отказа от производственного кооперирования в некоторых из них, которые более успешно могут вести отдельное крестьянское хозяйство. По мысли Чаянова, наиболее разумным было бы сочетание «вертикального» и «горизонтального» кооперирования.
Обвинявшийся в идеализации индивидуального крестьянского хозяйства, ученый писал: «По нашему глубокому убеждению, идеальным аппаратом сельскохозяйственного производства является совсем не крупная латифундия и не индивидуальное крестьянское хозяйство, а новый тип хозяйственной организации, в которой организационный план расщеплен на ряд звеньев, каждое из которых организовано в тех размерах, которые являются оптимальными для него. Говоря иначе, идеальным нами мыслится крестьянское семейное хозяйство, которое выделило из своего организационного плана все те звенья, в которых крупная форма производства имеет несомненное преимущество над мелкой и организовало их на равные ступени крупности и кооперативы» [15, с. 3 - 4].
Конечным итогом такого кооперирования была бы организация всех отраслей, работ и функций крестьянского хозяйства «в той степени крупности и на тех социальных основах, которые к нему подходили». Так, наряду с крестьянским хозяйством возникало и отчасти заменяло его «крупное коллективное предприятие кооперативного типа», благодаря чему оно получало возможность использовать преимущества крупного производства там, где такие преимущества действительно существовали. Одновременно с повышением производительности труда и поднятием агрикультурного уровня решались бы и сложные социальные проблемы, поскольку кооперирование должно было охватить и всесторонне укрепить все слои крестьянства.
https://cyberleninka.ru/article/n/kooperatsiya-v-gody-revolyutsiy-i-voennogo-kommunizma
13. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации / А. В. Чаянов. - М. : [б. и.], 1919. - 343 с.
14. Организация крестьянского хозяйства: из работ Научно-исследовательского института с.-х. экономии в Москве / А. В. Чаянов. - М 1925. - 215с.
15. Оптимальные размеры сельскохозяйственных предприятий / А. В. Чаянов. - М. : Новая деревня, 1924. - 88 с.
http://www.cnshb.ru/artefact3/ia/ie1.asp?page=colls1&id=32
Письмо А.В. Чаянова В.М. Молотову о представлении записки о современном состоянии сельского хозяйства...от 6 октября 1927
Аналитическая записка Александра Васильевича Чаянова Вячеславу Михайловичу Молотову написана в начале октября 1927 года для обсуждения планов сельскохозяйственного развития на первую пятилетку в СССР. Записка Чаянова начинается с краткого обзора истории мирового сельского хозяйства в начале XX века. Чаянов выделяет два полюса этой эволюции: западный (американский, характерный для Северной Америки, отчасти для Южной Америки, Южной Африки и Австралии) и восточный (индийско-китайский, характерный для аграрно-перенаселенных стран). В центре американского типа сельского развития находятся фермерские хозяйства, применяющие машины и наемный труд, контролируемые вертикальной системой концентрации финансового капитализма. Индийско-китайский полюс сельского развития характеризуется аграрным перенаселением крестьянства и господством докапиталистических отношений, исключительной трудоемкостью, повсеместным распространением кабальной аренды и кредита. Остальные регионы мира находятся между этими полюсами, и Россия в конце XIX — начале XX века являет собой парадоксально сложную смесь двух полярных типов. Чаянов отмечает, что в аграрной науке дореволюционной и довоенной России эти поляризующиеся аграрные миры нашли отражение в спорах аграрников-экономистов «южан» и «северян» о стратегии сельского развития. «Южане» предлагали взять курс на «стопроцентную Америку» с форсированным развитием фермерства, «северяне» — сделать ставку на региональные слои среднего крестьянства и его собственную вертикальную кооперацию, предотвратив захват деревни торговым и финансовым капиталом. Себя Чаянов относил к «северянам». По его мнению, послевоенная, послереволюционная деревня сильно изменилась: во-первых, тон теперь задает молодое поколение крестьян, прошедшее через события мировой войны и российской революции. Во-вторых, советская агрономическая наука и кооперация 1920-х годов способствуют реальному прогрессу крестьянских хозяйств, и у советской России появился уникальный шанс найти принципиально новый путь сельского развития, избегая Сциллы американско-фермерской зависимости от финансового капитала и Харибды индийско-китайской стагнации крестьянского перенаселения. Вместо американской вертикальной аграрной интеграции через господство финансового капитала над фермерами советская вертикальная интеграция должна представлять собой развитие разнообразных форм крестьянской кооперации при поддержке социалистического государства. В заключительной части записки Чаянов освещает вопросы соотношения промышленности и сельского хозяйства в планах первой пятилетки, предсказывая социальный и технический перелом под влиянием сельскохозяйственной индустриализации. Идеи чаяновской записки были проигнорированы советским руководством: Сталин отверг чаяновский демократический тип вертикальной кооперации крестьянства, предпочтя горизонтальную кооперацию коллективизации. Уже на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929г. И.В. Сталин вопросил: «Непонятно только, почему антинаучные теории «советских» экономистов типа Чаяновых должны иметь свободное хождение в нашей печати…» (опубликованно в «Правда» № 309, 29 декабря 1929) . 21 июля 1930 года А. Чаянова арестовали по надуманному предлогу об организации Трудовой крестьянской партии, а 3 октября 1937 года приговорили к расстрелу…
А.В. Чаянов в ЦК ВКП(б) тов. В.М. Молотову 6 октября 1927г.
В ответ на Ваши вопросы, переданные мне через Г.Н. Каминского, я прилагаю при сем краткую записку. К сожалению для ее составления я имел всего только несколько часов, что не дало мне возможности конкретизировать свои положения и снабдить их конкретными иллюстрациями. На некоторую абстрактность записки влияет также и то положение, что я около 1.5 лет совершенно изолирован (от) практической хозяйственной работы и могу судить о положении деревни только по нашим академическим экспедициям. Во всяком случае, если это Вам будет нужно, я могу любое из моих положений развить со всей необходимой детализацией и снабдить их достаточными фактическими обоснованиями. Извиняюсь за несколько небрежную редакцию записки. Очень мал срок.
С тов. приветом
6.Х.27г. проф. А.В. Чаянов
Записка
о современном состоянии сельского хозяйства СССР по сравнению его с довоенным положением и положением сельского хозяйства капиталистических стран
6 октября 1927 г.
Основные типы мирового хозяйства до войны
Для того, чтобы возможно более выпукло выявить отличия современной фазы развития советского земледелия, мы неизбежно должны рассмотреть его в плоскости эволюционного развития и в сопоставлении с развитием земледелия капиталистических стран, начав наш анализ со времени непосредственно предшествующего эпохе войны. Рассматривая состояние мирового сельского хозяйства до войны, мы можем вскрыть в нем два полярных типа— 1) американское хозяйство, в основе которого лежало в массе хозяйство фермера, лично работающего физически в своем хозяйстве с двумя-тремя наемными рабочими. Его хозяйство было среднее по размерам, экстенсивное, сильно машинизированное и весьма прочно втянутое в капиталистическую систему народного хозяйства в формах так называемой вертикальной концентрации. Различные банки поземельного и иного кредита, элеваторные, мелиоративные и торговые кампании весьма тесно контролировали это хозяйство и извлекали из него значительное количество капиталистической прибыли. Дешевая земля, дорогой труд, экстенсивное малотрудоемкое земледелие с большим вложением капитала и широко проведенной машинизацией — вот основа этого типа хозяйства. Полную противоположность американским формам мы имели в восточных странах— Китае, Индии и некоторых других. Чрезмерное аграрное перенаселение при неизжитом еще феодально-общественном строе обусловило в них развитие семейных форм хозяйства, исключительную трудоемкость земледелия и большое распространение кабальных отношений в области аренды, кредита и трудового найма. Дорогая земля, дешевый труд, сверх-интенсивные и самые трудоемкие системы земледелия, отсутствие не только машин, но и лошадей, и феодальные отношения вместо капиталистических,— вот народно-хозяйственная основа китайских форм земледелия.
Сельское хозяйство довоенной России
Сельское хозяйство довоенной России, как это ни парадоксально, представляло собой порайонную смесь этих двух типов или, точнее, смесь тенденций в отношении этих двух типов. Русская деревня, только несколько десятилетий назад вышедшая из доподлинно феодального строя, еще не изжившая многих его элементов, находилась перед войной на жесточайшем переломе, сопровождающем переход от феодального строя к товарному. Основное отличие сельскохозяйственной экономии нашей страны, например от Америки, заключалось в том, что заселение Америки почти с самых первых лет шло в условиях товарного хозяйства, сообразно чему население размещалось по территории в разной густоте, сообразно зонам интенсивности, всецело определявшихся рыночной конъюнктурой. Что же касается размещения населения в нашей стране, то в течение ряда столетий натурально-феодального строя главная масса населения размещалась вне зависимости от рыночных зон, тяготея к благоприятным по своему плодородию районам, находящимся к тому же в более или менее безопасном стратегическом положении. Это размещение населения, в основе сложившееся еще в XVII веке, удерживается до начала быстрого развития товарного хозяйства, начавшегося в конце XIX века. Развившиеся товарные отношения предъявили совершенно иные требования к размещению населения, наложив на карту страны зоны товарных тяготений в отношении Черноморских и Балтийских портов. В итоге существовавшее «данное исторически» размещение населения оказалось в вопиющем несоответствии с тем, которое бы должно было существовать сообразно требованиям рынка. Обозначились ярко выраженные районы аграрного перенаселения и целые пространства аграрно-недонаселенной территории, противоречия между которыми не могли быть сглажены миграционными потоками последнего времени. В результате изложенного исторического процесса в наших аграрных перенаселенных районах мы имели некоторое подобие китайского земельного режима — семейные формы хозяйства, дешевый труд, взвинченные цены на землю и пышный расцвет кабальных отношений и докапиталистических форм дифференциации крестьянских хозяйств. В северных промышленных областях аграрный кризис смягчался и в то же время отягощался промысловым отходом населения и широким развитием местных кустарных промыслов, смазывающих выделение классово-чистого промышленного пролетариата и высасывающих из деревни все стоящее выше среднего уровня. Обратно этому в экстенсивных, недонаселенных районах юга, юго-востока и востока мы имели быструю эволюцию в сторону американских форм хозяйства, быстрое изживание докапиталистических форм семейного хозяйства, нарастание элементов фермерского типа с машинной техникой и энергичную замену докапиталистических и кабальных форм дифференциации нарастающими элементами дифференциации, доподлинно капиталистической. Даже и в народнохозяйственном отношении хозяйственный строй этих районов приближался к капиталистической Америке— высокая товарность, инвестирование значительных капиталов кредитного происхождения, развитие вертикальных концентраций как в капиталистических, так равно и в кооперативных формах, словом, начальная фаза всех элементов, составляющих сущность американской организации земледелия. Ничего подобного мы не имели в аграрно-перенаселенных районах, упорно удерживающих докапиталистические формы натурально-семейного режима с туго развивающейся товарностью и кооперацией. В изложенной обстановке непосредственно перед войной, как в самом крестьянстве, так и в агрономической среде, наметились две основные тенденции: во-первых, идти на «чистокровную Америку» и развивать всячески фермерские элементы в нашем земледелии (Харьковская группа, Сокальский, Мацеевич и др.). Во-вторых, пытаться создать, опираясь на средняцкую массу, кооперативные формы вертикальной концентрации хозяйства, идя через которые, рационализировать и организовать крестьянское хозяйство, по возможности избегая захвата деревни торговым и финансовым капиталом и сохраняя контроль над путями сбыта и финансирования в руках кооперативно-организованных масс (Московская агрономия на Съезде 1911 г.). Война застала оба эти течения в первых шагах и в литературных фазах борьбы. Такова была обстановка к моменту Октябрьского переворота. Какие же изменения внесены во все это советским периодом нашей истории и какие параллельные изменения произошли в странах капиталистического земледелия?
Современные тенденции Американского земледелия
Начнем с заграницы. В странах американского типа мы имеем быстрое развитие кредитной и посреднической кооперации, почти совершенно вытеснившей частный торговый капитал и в свою очередь подпавшей под сильнейшее влияние и контроль финансового капитала. Кооперативно-организованный фермер, вошедший через смычку с банком в систему капиталистически организованного хозяйства,— вот герой дня земледелия обеих Америк, Австралии и Юж. Африки. О весьма запутанной идеологии этого движения можно судить по прилагаемому переводу статьи аргентинского профессора Арано (Буэнос- Айрес). К этой системе организации сельского хозяйства Америка прибавила значительный бросок технических улучшений: выброшены новые сорта хлебов с супер-монитобой во главе, вывезенный из СССР донник обещает значительный переворот в кормовом вопросе, удои коров-рекордсменок перевалили за 1000 пудов и т. п. В противоположность этому в аграрно-перенаселенных странах, за исключением Японии, положение дел в организационно-экономическом отношении осталось почти то же, что и до войны.
Современное положение сельского хозяйства СССР
Переходим теперь к выяснению того положения, в каком после десяти лет Советской власти находится ныне наше сельское хозяйство...
...
Проблемы эволюции сельского хозяйства СССР
...Опасность «фермерского» перерождения крестьянского хозяйства
Во-первых, не будет ли происходить при наличности всех описанных нами связей социалистического типа быстрое перерождение докапиталистических семейных форм крестьянского хозяйства в хозяйства фермерского типа, не произойдет ли, таким образом, смены социального базиса всей нашей системы контроля и охвата сельскохозяйственного производства? Опасность такого рода перерождения, несомненно, существует, и многие из современных деятелей, стремящихся идти по линии наименьшего сопротивления, считали бы это перерождение одним из наиболее желательных способов поднятия производительности нашего сельского хозяйства. Однако, мы считали бы подобное направление эволюции и содействие ему, если оно носит не характер исключения, а характер правила, движением по линии наименьшего сопротивления, граничащим с ликвидаторским. Мы убеждены в полной возможности развивать количественное накопление социалистических элементов сельского хозяйства в нашем земледелии в форме гораздо более глубокого, и не только чисто посреднического захвата, как это имеет место сейчас. Нам кажется, что кооперация и элементы общественного хозяйства могут пройти по тем же звеньям и фазам своего развития, по которым капитализм прошел в области обрабатывающей промышленности. Постепенное развертывание элементов общественного хозяйства должно идти по линии: кредит — закупка — сбыт— вспомогательные к сельскому хозяйству предприятия — организации первичной переработки,— совместной организации тяги и совместной обработки земель и обобществление целого ряда отраслей сельского хозяйства в крупные кооперативные предприятия. Именно эта форма накопления в нашей деревне социалистических элементов одна только может противостоять развитию фермерского типа тенденций. При параллельном развитии электрификации, технических установок всякого рода, системы складочных и общественных помещений, сети усовершенствованных дорог и кооперативного кредита — элементы общественного хозяйства количественно нарастают настолько, что вся система качественно перерождается из системы крестьянских хозяйств в систему общественного кооперативного хозяйства деревни, построенную на базе обобществления капитала и оставляющую техническое выполнение некоторых процессов в частных хозяйствах своих членов почти что на началах технического поручения. В такой системе организации сельского хозяйства, естественно, нет места фермерским хозяйствам, да и саму систему вряд ли можно было бы назвать системой крестьянского мелкобуржуазного типа, т.к. она настолько претерпевает глубокие процессы перерождения, что должна быть отнесена к формам последовательного общественного социалистического хозяйства, а в дальнейшем развитии может заменить оставшиеся индивидуальные парцеллы более крупными предприятиями колхозного типа, организуемые в оптимальных размерах производящих сельскохозяйственных аппаратов. Все изложенное носит несколько абстрактный и схематический характер, однако, посещая Шунгу, Курово и целый ряд других наших районов, мы воочию убеждаемся в наличии хотя и слаборазвитых, но несомненно существующих тенденций этого рода...
Письмо А.В. Чаянова В.М. Молотову о представлении записки о современном состоянии сельского хозяйства СССР по сравнению с его довоенным положением и положением сельского хозяйства капиталистических стран от 6 октября 1927г. - «Известия ЦК КПСС», 1989, № 6, с.210-219
https://imwerden.de/razdel-2206-str-1.html
«Великий перелом»: трагедия крестьянства
Коллективизация и раскулачивание в начале 30-х годов
По материалам Политбюро ЦК ВКП(б) и ОГПУ
Насильственная коллективизация, составной частью и основным средством проведения которой было раскулачивание, — это трагическая страница истории советской деревни. Несмотря на то что ей посвящены тысячи статей, сотни книг и брошюр, подлинной истории коллективизации и раскулачивания еще не создано.
...Чрезвычайную ценность представляют адресованные И.В. Сталину шифрограммы, сводки, записки и письма о политическом положении в деревне, о сопротивлении крестьян насильственной коллективизации и раскулачиванию, о крестьянских волнениях и восстаниях зимой и весной 1930 г., доклады Сталину заместителя председателя ОГПУ Г.Г. Ягоды о депортациях крестьян и положении спецпереселенцев в 1930— 1932 гг. и многое другое.
... Начавшееся осенью 1929 г. раскулачивание части крестьянских хозяйств с переходом к сплошной коллективизации приняло широкие размеры. Объясняется это тем, что еще до принятия официальных документов о раскулачивании на местах руководствовались выступлением Сталина на конференции аграрников-марксистов (декабрь 1929 г.), в котором был провозглашен лозунг «Ликвидация кулачества как класса»[76]. Этот лозунг закреплен в постановлении ЦКВКП(б) от 5 января 1930 г.
...26 января 1930 г. подготовленный проект постановления ЦК был направлен в Политбюро, 30 января утвержден как постановление ЦК «О мерах по ликвидации кулацких ХОЗЯЙСТВ в районах сплошной коллективизации», которое в тот же день было передано по телеграфу на места[78].
Хотя текст постановления до сих пор не опубликован, его содержание хорошо известно, поскольку оно было подробно изложено в печатных трудах. Основное содержание постановления от 30 января отражено в секретной инструкции ЦИК и СНК СССР от 4 февраля 1930 г., опубликованной в 1991 г. в сборнике документов «Из истории раскулачивания в Карелии. 1930-1931 гг.»
Мы обратим внимание только на некоторые моменты.
1. Прежде всего были установлены «ограничительные контингенты» раскулачиваемых— 3 — 5%, а это в полтора-два раза больше, чем имелось, даже по официальным данным, кулацких хозяйств в стране (2,3%).
2. Кроме того, к первой категории кулаков санкционировалось применять такие меры репрессий, как аресты, заключение в концлагерь, «не останавливаясь перед применением высшей меры наказания». Намечалось заключить в концлагеря по девяти районам СССР 49 —60 тыс. человек, а выселить в северные и отдаленные районы вместе с первой категорией 178 —214 тыс. семей, т.е. примерно 1 млн человек.
3. В помощь местным партийным комитетам в проведении раскулачивания предусматривалось мобилизовать сроком на четыре месяца 2500 партийных работников не ниже окружного масштаба из промышленных районов (Москва, Ленинград, Иваново-Вознесенск, Нижний Новгород, Харьков, Донбасс).
4. ЦК решил в связи с проведением кампании по изъятию кулаков и раскулачиванию крестьянских хозяйств увеличить штаты ОГПУ на 800 человек и войск ОГПУ на 1000 человек.
5. Предлагалось дать директиву ЦК о закрытии церквей и молитвенных домов [79]. Это особенно важно подчеркнуть, так как спустя месяц после принятия постановления Сталин в статье «Головокружение от успехов» взвалил всю вину за закрытие церквей на местных работников. «Я уже не говорю о тех, с позволения сказать „революционерах", — лицемерно писал он, — которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, — подумаешь какая ррреволюционность!»[80]
Политбюро ЦК ВКП(б) в этом же постановлении давало директивы ЦИК, СНК СССР и другим центральным ведомствам о принятии соответствующих постановлений, вытекающих из документа от 30 января (о запрещении повсеместно свободного переселения кулаков и распродажи ими своего имущества, о железнодорожных перевозках в связи с раскулачиванием и т.п.).
Материалы Политбюро ЦКВКП(б) и ОГПУ позволяют установить и другие не менее важные моменты. Большой интерес, например, представляют документы, предшествовавшие принятию постановления ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. Так, еще 14 января, т.е. до создания комиссии В.М. Молотова, секретарь Северного крайкома партии С.А. Бергавинов сообщал в ЦК ВКП(б) Л.М. Кагановичу, что ОГПУ предполагает к весне 1930 г. выслать в край до 100 тыс. кулацких семей. Крайком просил снизить контрольную цифру до 50 — 60 тыс., обеспечив высылаемых примитивным инвентарем (топоры, пилы, лопаты), и, если возможно, выделить одну лошадь на пять—десять семей и «на первый случай дать голодные нормы снабжения»[81].
16 января 1930 г. А.А. Андреев телеграфировал Сталину: «Мы приступаем к практическому переселению кулаков за пределы края. Нужна санкция ЦК:
а) выселить около 20 тыс. наиболее махрового элемента, из них 2 тыс. националов. Переселение желательно произвести на Север (колонизация). Выселение 1/4 кулаков из края лучше всего подействует на оставшихся;
б) необходимо отбор подлежащих выселению произвести постановлением сельсовета и собранием колхозников;
в) уже теперь дать указание ОГПУ наметить отбор;
г) желательно ускорить переселение» и т.д.
Андреев предлагал: «Сославшись на заявления с мест, оформить эту меру законодательно». В отношении остального кулацкого населения признавалось необходимым «конфисковать в пользу колхозов все орудия и средства производства ведения эксплуататорского хозяйства»[82].
Не вдаваясь в анализ содержания телеграммы, отметим, что крайком Северного Кавказа пытался придать этой акции видимость законности.
20 января 1930 г. бюро Средневолжского крайкома ВКП(б) приняло постановление «Об изъятии и выселении контрреволюционных элементов и кулачества из деревни». В нем говорилось: «В целях практического осуществления директивы партии о ликвидации кулачества как класса и максимального обеспечения проведения сплошной коллективизации края, лучшей подготовки к весенней посевной кампании поручить ПП ОГПУ:
1. Немедленно провести по всему краю массовую операцию по изъятию из деревни активных контрреволюционных, антисоветских и террористических элементов в количестве 3000 человек.
Указанную операцию закончить к 5 февраля.
2. Одновременно приступить к подготовке проведения массового выселения кулацко-белогвардейских элементов вместе с семьями, проведя эту операцию с 5 по 15 февраля.
3. Считать необходимым провести выселение кулацких хозяйств вместе с семьями в количестве до 10 000 хозяйств».
Для руководства операцией был создан боевой штаб, в состав которого вошли представители крайкома партии, крайисполкома, Реввоенсовета Приволжского военного округа, крайпрокуратуры[83].
...О том, как шли раскулачивание и выселение кулаков, свидетельствуют многочисленные документы как партийных, так и карательных органов. В одном из сообщений из Сибири, переданном Сталину, говорилось: «Работа по конфискации... у кулаков развернулась и идет на всех парах. Сейчас мы ее развернули так, что аж душа радуется; мы с кулаком расправляемся по всем правилам современной политики, забираем у кулаков не только скот, мясо, инвентарь, но и семена, продовольствие и остальное имущество. Оставляем их в чем мать родила»[89].
...К лету 1930 г., по данным Наркомфина СССР, в 1269 районах (из 2851 — без ЗСФСР, Средней Азии и Якутии) было экспроприировано 191 035 хозяйств, а в целом по СССР — свыше 320 тыс.[95] Такие же сведения содержатся в справке ОГПУ от 24 августа 1930 г.— 319 784 хозяйства. Из них за пределы края (области) было выселено 99 515 семей и расселено внутри края 51 889 семей, осталось раскулаченных на месте 194 078 семей. Общая численность людей, подвергшихся раскулачиванию и репрессиям, к августу 1930 г. превысила 1,5 млн[96].
...В целом по СССР к концу 1931 г. было раскулачено около 200 тыс, хозяйств, а всего в 1930— 1931 гг. экспроприировано 569,3 тыс. хозяйств, небольшую часть которых можно было бы отнести к действительно кулацким, т.е. эксплуататорским. Подавляющее большинство раскулаченных таковыми не являлись. Это были зажиточная часть деревни или крепкие середняки, которые вели хозяйство собственным трудом. Тем не менее они не только раскулачивались, но и подвергались административной высылке.
По данным докладной записки Ягоды Сталину от 16 октября 1931 г., в 1930 г. было выселено 77 795 семей (за вычетом неправильно высланных), а в 1931 г. — 162 962 семьи. Таким образом, за два года интенсивного раскулачивания из районов сплошной коллективизации, а точнее, объявленных таковыми было выслано на Север и в отдаленные районы страны 240757 семей (1 158 986 человек). В числе высланных было 454 916 детей. Для перевозки раскулаченных потребовалось 715 эшелонов (37 897 вагонов)[99]. Кроме того, внутри-краевое переселение раскулаченных в 1930—1931 гг. составило 136 649 семей, общей численностью 646351 человек. Всего в 1930—1931 гг. было выселено и переселено 388 334 семьи (1 637 740 человек) [100]. к началу 1932 г. в спецпоселках 14 районов спецпоселений находилось, по данным докладной записки Ягоды Сталину (4января 1932 г.)[101], 1 421 380 человек, т. е. меньше, чем было выселено. Объясняется это как высокой смертностью, так и многочисленными побегами ссыльных. В Северном крае, например, до начала февраля 1931 г. бежало 39743 человека, умерло 21213 человек. На Урале за два месяца 1931 г. (сентябрь— октябрь) бежало 27 909 человек. То же самое наблюдалось в Сибири и других местах спецпоселений[102].
Раскулачивание и выселение крестьян продолжались и в 1932 и даже в 1933 г., несмотря на то что еще 20 июля 1931 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение, в котором отмечалось, что задание о массовом выселении раскулаченных в основном выполнено, поэтому в дальнейшем выселение разрешалось производить только в индивидуальном порядке. Тем не менее в 1932 г. Политбюро санкционировало выселение 1100 семей из Калмыкии, 300 — 400 единоличных хозяйств из Нижневолжского края на Север, 200 семей с Северного Кавказа в Западную Сибирь, 500 семей из Одесской области, 300 из Черниговской. 5500 байских и кулацких семей Средней Азии разрешалось расселить внутри республик[103]. Всего в 1932 г. было депортировано в районы спецпоселений 71236 человек, не считая 37 978 человек, возвращенных «из бегов»; в 1933 г. было выселено уже 268 091 человек (и 54211 человек возвращено «из бегов»). Так на практике проводилось выселение «в индивидуальном порядке».
Раскулаченные были расселены в Северном крае (230 тыс. человек), на Урале (около 550 тыс.), в Сибири (375 тыс.), Казахстане (192 тыс.), а также на Дальнем Востоке, в Якутии, Башкирии, Нижегородском крае, Ленинградской области и других местах.
Эта нечеловеческая акция сопровождалась высокой смертностью как при перевозке, так и на пересыльных пунктах, в тюрьмах и на новых местах поселений. Особенно страдали дети. Смертность детей была в пять-шесть раз выше, чем у местного населения. Неудивительно, что даже в 1932— 1933 гг. умерло более 240 тыс. человек, а родилось в семь раз меньше (35 тыс.). Смертность в первые годы депортаций (1930—1931) была еще выше— достигала примерно 350 — 400 тыс. человек. Это и понятно — первые годы были самыми трудными для переселенцев, которые выселялись зимой или ранней весной в безлюдные северные края.
...Миллионы людей были с корнем вырваны из родных мест и выселены в неведомые безлюдные края, где они были обречены на непосильный труд, голод и вымирание.
Сталинское руководство проводило по существу политику геноцида в отношении наиболее дееспособных крестьян, так называемых кулаков, но не только их. Интересно в связи с этим привести следующий факт. Незадолго до смерти В.М. Молотова к нему обратился бывший министр торговли СССР Д.В. Павлов с вопросом: при коллективизации «миллионы крестьян были отправлены в ссылки и лагеря. Земля лишилась самых деятельных людей, и Вы хорошо знаете, что это пагубно отразилось на экономике страны. Можно ли считать оправданным такое насилие над миллионами судеб?» Молотов ответил: «Вы хотели бы, чтобы остались кулаки и продолжали эксплуатировать крестьян? Тогда зачем нужна была борьба за свержение капиталистического строя?» Эти слова были сказаны с нескрываемым сарказмом[106].
Проведение в начале 30-х годов такой жестокой акции, как раскулачивание миллионов людей и насильственное выселение сотен тысяч семей, не может быть оправдано: оно не вызывалось ни политической, ни социально-экономической обстановкой того времени. Более того, раскулачивание и насильственная коллективизация привели к резкому обострению политического положения не только в деревне, но и в стране вообще, вызвали решительное сопротивление крестьянства, вылившееся в массовое антиколхозное движение. Страна была поставлена на грань гражданской войны. Над советским режимом в очередной раз нависла смертельная опасность.
Не решила эта акция и экономических проблем, в частности зерновой, скорее наоборот: привела к разрушению производительных сил в деревне, падению сельскохозяйственного производства и страшному голоду 1932— 1933 гг. Да и хозяйственное освоение необжитых и малонаселенных районов Севера, Урала, Сибири и Казахстана было бы более успешным, если бы оно проводилось планово, на добровольной основе.
Словом, ни одна из поставленных сталинским руководством задач не была решена. Бесчеловечная акция начала 30-х годов должна быть официально осуждена, а невинно осужденные люди реабилитированы.
Коллективизация крестьянских хозяйств в начале 30-х годов проводилась административно-командными методами с применением экономических и иных санкций к нежелающим вступать в колхозы. В результате этого удалось провести коллективизацию. Но какой ценой! Численность крестьянских хозяйств и население деревни заметно сократились. Миллионы людей были разорены и сосланы в северные и отделенные районы страны, еще больше людей, спасаясь от насильственной коллективизации и раскулачивания, бежали из деревни в города и промышленные центры.
Еще в 1932 г. группа М. Рютина (Союз марксистов-ленинцев) следующим образом оценивала сталинскую коллективизацию: «Авантюристическая коллективизация с помощью раскулачивания, направленная фактически главным образом против середняцких и бедняцких масс деревни, и, наконец, экспроприация деревни путем всякого рода поборов и насильственных заготовок привели страну к глубочайшему кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду... Всякая личная заинтересованность к ведению сельского хозяйства убита, труд держится на голом принуждении и репрессиях... Все молодое и здоровое из деревни бежит, миллионы людей, оторванных от производительного труда, кочуют по стране, переселяя города, остающееся в деревнях население голодает... В перспективе — дальнейшее обнищание, одичание и запустение деревни» [107].
О динамике коллективизации и сокращении численности крестьянских дворов в 1929—1937 гг. свидетельствует табл. 2, составленная по материалам Государственного архива Российской Федерации (Ф. 1562. Оп. 2. Д. 271).
Данные табл. 2 показывают, что за время коллективизации численность крестьянских дворов сократилась на 5,7 млн, или примерно на 25 млн человек. В колхозах к лету 1937 г. числилось 18,5 млн крестьянских хозяйств, или 93% оставшихся к тому времени хозяйств и 72,3% к числу имевшихся к началу сплошной коллективизации. Принудительная коллективизация означала коренной рубеж в раскрестьянивании деревни. Крестьянин из мелкого или среднего собственника фактически превратился в крепостного работника советского государства; он был отчужден от средств производства, лишен права распоряжаться результатами своего труда. Колхоз по существу являлся государственным предприятием с тем, однако, отличием, что государство не несло ответственности и не имело обязательств перед колхозом и колхозником, но зато имело право распоряжаться колхозом и произведенной им продукцией по своему усмотрению.
Таблица 2
Темпы коллективизации в 1929—1937 гг. (на 1 июня)
В результате коллективизации крестьянин был ограничен и в гражданских правах — он не мог свободно выбирать место жительства и работу, был привязан к колхозному производству, не имел права покинуть деревню, за исключением случаев призыва в армию, выезда на учебу или на работу в промышленность и на строительство по организованному набору.
И наконец, государство могло в любой момент волевым решением изменить социальный статус колхозника, превратив его из крестьянина в наемного рабочего, преобразовав колхоз в совхоз, и наоборот.
Таким образом, советская власть методами принуждения и насилия, репрессий и депортаций осуществила сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств, следствием чего явились снижение сельскохозяйственного производства, разорение деревни. Крестьянство в прежнем понимании этого слова перестало существовать; оно потеряло свою индивидуальность и превратилось в послушного раба тоталитарного государства. Пагубные последствия коллективизации сказываются и поныне. Только на путях отказа от насилия и кампанейщины, равноправного развития всех форм хозяйства, в том числе и подлинно кооперативных, можно вывести деревню на рельсы прогресса и процветания.
Н.А. Ивницкий, доктор исторических наук, профессор
Н.А. Ивницкий. Коллективизация и раскулачивание в начале 30-х годов. По материалам Политбюро ЦК ВКП(б) и ОГПТУ. - Сборник: Судьбы российского крестьянства, М., РГГУ, 1996, c.249-297
http://www.mediafire.com/file/x1p9e9jdafhatyf/Sudby_rossiiskogo_krestyanstva.rar/file
http://you1917-91.narod.ru/ivnickiy.html
http://www.lubimayarossia.ru/authors/1
Н.А. Ивницкий. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М., 1972, 360с.
https://vk.com/doc184515757_572906205
Таким образом, в конце 20-х - начале 30-х годов для решения политических, социально-экономических и хозяйственных задач Советская власть широко использовала административно-командные, принудительные и репрессивные методы воздействия на деревню. И даже тогда, когда «победа колхозного строя» была обеспечена, репрессии не прекратились. Как известно, в 1933 г. Политбюро по предложению ОГТУ приняло решение о массовом выселении 2 млн. человек в Сибирь и Казахстан в основном крестьян. И в том, что было выселено «только» около 300 тыс. человек - не было «заслуги» властей, и просто не позволили объективные обстоятельства - не было ни средств, ни возможностей принять такое количество людей.
Одним словом, репрессии и насилие были и оставались важнейшим методом строительства социализма в деревне.
Н.А. Ивницкий. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг.) РАН. Ин-трос. истории, Университетг. Торонто (Канада). - М., 2000. - 350 с. - Библиогр. впримеч. Указ. имен: с. 345-349
https://vk.com/doc196385453_542043282
За время коллективизации численность крестьянских хозяйств уменьшилась на 5,7 млн. или примерно на 25 млн. человек. В колхозах к лету 1937 г. числилось 18,5 млн. хозяйств или 93% оставшихся к тому времени крестьянских хозяйств и 72,3% к числу имевшихся к началу сплошной коллективизации. Объясняется это как миграцией сельского населения в города и промышленные центры, так и ликвидацией части крестьянских хозяйств в результате раскулачивания. В течение 1929-1937 гг. было раскулачено в связи с коллективизацией и другими хозяйственно-политическими кампаниями (налоговыми, заготовительными и т.п.) не менее 750 тыс. крестьянских хозяйств, кроме того, примерно 200-250 тыс. хозяйств «само-раскулачились», т.е. распродали или побросали свое хозяйство и ушли из деревни. Следовательно, прямому или косвенному раскулачиванию в 1929-1937 гг. подверглись почти один миллион крестьянских семей с населением в 5-6 млн. человек.
Это была трагедия советской деревни, пагубные последствия которой продолжали сказываться долгие годы.
...Всего же, по данным МВД СССР, в 1937-1938 гг. было осуждено 1 344 923 человека, в том числе расстреляно 681 692 человека, заключено в лагеря и тюрьмы — 634 820 человек62.
Что касается так называемой «кулацкой ссылки», то за 1930-1937 гг. выслано 2 464 250 человек. Всего же с начала сплошной коллективизации и до начала Великой Отечественной войны было выслано около 4 млн. человек (вместе с освобожденными из тюрем и концлагерей и вселенными в спецпоселки)63.
Такова цена сталинской «революции сверху» в сельском хозяйстве.
...Вместо заключения
В результате бесчеловечной жестокой акции Советской власти миллионы раскулаченных крестьян были с корнем вырваны из родных мест и выселены в безлюдные или малонаселенные восточные и северные районы СССР и обречены на голодное бесправное существование, в результате которого почти половина их погибла.
Основными регионами вселения раскулаченных являлись: Северный край вместе с Карелией и Кольским полуостровом, Сибирь, главным образом ее северные районы, Урал, Казахстан и Дальний Восток. Кроме того, раскулаченные крестьянские семьи расселялись в засушливых неплодородных степях Северного Кавказа, южной Украины, а также горных районах Средней Азии.
Дешевая рабочая сила спецпереселенцев использовалась как для промышленного, так и сельскохозяйственного освоения по существу безлюдных таежных и горных районов советской страны. Положение (материально-бытовое и правовое) ссыльных мало отличалось от положения заключенных, а нередко было и хуже последних. Не потому ли начальник ГУЛАГа М.Д. Берман считал нецелесообразным направлять заключенных после отбытия наказания в спецпоселки, так как материальные условия жизни в них «в большинстве случаев хуже, чем в лагерях»?1
Труд спецпереселенцев, как и труд заключенных использовался на самых тяжелых работах (лесозаготовки, горно-добывающая промышленность, строительные работы и т.п.), расточительно и нерационально. Уместно в связи с этим привести слова академика А.Д. Сахарова: «В сталинское время рабский труд миллионов заключенных (как и спецпереселенцев. — Авт.), погибавших в чудовищной системе ГУЛАГа, играл существенную экономическую роль, в особенности в освоении плохо обжитых районов Востока и Севера. Конечно, эта система была не только безмерно бесчеловечной и преступной, но и неэффективной, это была часть экстенсивной расточительной экономики того времени, не говоря уж об отдаленных последствиях варварского уничтожения человеческого потенциала»2.
К середине 1941 г. труд спецпереселенцев использовался главным образом в промышленности — 150 429 семей, 526 083 человека. В сельском хозяйстве (совхозы, артели и предприятия Наркомзема) заняты были 84 570 семей, 208 309 человек, на предприятиях НКВД СССР и стройбатах Красной Армии — 10 739 семей, 34 348 человек. Всего же на спецпоселении на территории 35 республик, областей и краев в 1 845 поселках находилось 265 076 семей с населением в 940 752 человека. Основную массу спецпоселенцев (871 851 человек) составляли «бывшие кулаки, выселенные из районов сплошной коллективизации», крестьяне, высланные «за срыв и саботаж хлебозаготовок и других кампаний» и население, выселенное органами ОГПУ-НКВД «в порядке очистки государственных границ»3.
Несмотря на систематическое пополнение «кулацкой ссылки» численность ее не только не увеличивалась, а даже несколько сократилась. Объясняется это тем, что число умерших и бежавших из ссылки значительно превышало количество родившихся и вновь прибывших спецпереселенцев. В 1932 г., например, умерло в 5 раз больше, чем родилось, а в 1933 г. — в 9 раз больше. За 1930-1936 г. численность спецпереселенцев уменьшилась почти на 900 тысяч человек и стабилизировалась на уровне примерно одного миллиона человек.
Н.А. Ивницкий. Судьба раскулаченных в СССР. Москва, 2004, 296с.
https://vk.com/doc196385453_542043301
https://vk.com/doc-55240536_217238833
Книга: О голоде 1932-1933 гг. в СССР (2009г., 288с.) завершает цикл моих монографий по истории советского крестьянства конца 1920-х — 1930-х годов: «Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.)» (М., 1972), «Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов)» (М., 1994 и 1996), «Репрессивная политика Советской власти (1928-1933 гг.)» (М., 2000), «Судьба раскулаченных в СССР» (М., 2004)
https://vk.com/doc196385453_549880395
Великий перелом
Происходя из старинного старообрядческого рода, идущего по линии матери от протопопа Аввакума, я воспитан на древнерусской культуре Корсуня, Киева и Новгорода и впитал в себя любовь к древней, допетровской Руси, певцом которой я являюсь. Осуществляемое при диктатуре пролетариата строительство социализма в СССР окончательно разрушило мою мечту о Древней Руси. Отсюда мое враждебное отношение к политике компартии и Советской власти, направленной к социалистическому переустройству страны. Практические мероприятия, осуществляющие эту политику, я рассматриваю как насилие государства над народом, истекающим кровью и огненной болью...Я считаю, что политика индустриализации разрушает основу и красоту русской народной жизни, причем это разрушение сопровождается страданиями и гибелью миллионов русских людей...Окончательно рушит основы и красоту той русской народной жизни, певцом которой я был, проводимая Коммунистической партией коллективизация. Я воспринимаю коллективизацию с мистическим ужасом, как бесовское наваждение. Такое восприятие выражено в стихотворении, в котором я говорю: Скрипит иудина осина И плещет вороном зобатым, Доволен лакомством богатым, О ржавый череп чистя нос, Он трубит в темь: колхоз, колхоз! И подвязав воловий хвост, На верезг мерзостной свирели Повылез черт из адской щели, - Он весь мозоль, парха и гной, В багровом саване, змеей По смрадным бедрам опоясан... Из протокола допроса от 15 февраля 1934г.
Николай Алексеевич Клюев (10 (22) октября 1884, Коштугская волость, Олонецкая губерния— расстрелен между 23 и 25 октября 1937, Томск). Избранное
https://web.archive.org/web/20160316122513/http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_1146.htm
«Сплошная коллективизация» и «раскулачивание» вместе составляли второй этап войны против деревни, отделенный от первого промежутком всего в 7—8 лет. Но теперь баланс сил был совершенно иным. Во-первых, власть не имела соперников в виде белых армий, отвлекавших ее от крестьянской войны. Во-вторых, власть сильно укрепилась, за время нэпа были накоплены большие материальные запасы, укрепились партия, армия, ОГПУ. Поэтому вторая война против деревни и была выиграна, причем за сравнительно короткий промежуток — в три года.
В основном коллективизация была проведена за 1930—1931 годы. Данные о начале коллективизации до 1930 года были приведены выше. Новый штурм деревни начался к осени 1930 года. Пленум ЦК в декабре 1930 года постановил довести долю коллективизированных хозяйств за 1931 год по стране до 50%, а в основных зерновых районах — до 80%. Действительно, к лету 1931 года эта доля составляла уже 52% по всей стране. К концу 1931 года она была 62%, к концу 1932-го составляла более 2/3 всех крестьянских хозяйств и 4/5 посевных площадей. На пленуме ЦК в январе 1933 года было объявлено, что решена «историческая задача перевода мелкого индивидуального раздробленного крестьянского хозяйства на рельсы социалистического крупного земледелия». К 1937 году было коллективизировано 93% крестьянских хозяйств.
«Раскулачивание» было лишь террористической стороной коллективизации. Зажиточные крестьяне чувствовали себя более независимо, они часто пользовались большим авторитетом, были более образованны. Очевидно, что они были потенциальными руководителями сопротивления деревни и их надо было подавить в первую очередь. Впрочем, в ряде официальных постановлений признавалось, что кампания «раскулачивания» направлялась и на крестьян, которые ни в каком смысле «кулаками» не были. Например, в конце 1933 года, когда коллективизация была в основном завершена, была разослана инструкция, подписанная Сталиным и Молотовым от имени ЦК и СНК, в которой говорилось: «В результате наших успехов в деревне наступил момент, когда мы не нуждаемся в массовых репрессиях, задевавших, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников».
Решающим толчком в деле раскулачивания была секретная директива ЦК от 30 января 1930 года. В ней подлежащие раскулачиванию делились на три категории: «контрреволюционный актив», «крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно выступавшие против коллективизации», и «остальные».
Первых предлагалось арестовывать и репрессировать, то есть отправлять в лагеря или расстреливать. Их семьи, а также все, относящиеся ко второй категории, подлежали высылке на поселение в отдаленные районы. Остальных предлагалось расселись в пределах краев их прежнего проживания. Общее число «кулаков» устанавливалось в 3-5% крестьянских хозяйств. По основным сельскохозяйственным районам страны для первой категории устанавливалась цифра в 60 тысяч, для второй — 150 тысяч хозяйств.
Сохранилась директива ОГПУ по «ударному проведению следствия, чтобы добиться разгрузки аппарата и мест заключения». В сообщении из Сибири для Сталина говорится: «Работа по конфискации <...> у кулаков развернулась и идет на всех парах. Сейчас мы ее развернули так, что аж душа радуется; мы с кулаком расправляемся по всем правилам современной политики, забираем у кулаков не только скот, мясо, инвентарь, но и семена, продовольствие и остальное имущество. Оставляем их в чем мать родила». Председатель ГПУ Украины писал Орджоникидзе, что выселяли «и глубоких стариков, и старух, беременных женщин, инвалидов на костылях».
Сохранился дневник учителя из Центральной России: «В соседней комнате находились арестованные кулаки. Посмотрел на них: обыкновенные русские крестьяне и крестьянки, в зипунах, в полушубках, в поддевках. Многие в лаптях. Тут же копошились всех возрастов дети. <...> Кричали навзрыд, как по покойнику». Из дневника крестьянина-духобора: «В конце мая приехали солдаты, атаковали село ночью совместно с нашими партийными и выгоняли из домов стариков и больных, не было пощады никому. Было раскулачено около 26 дворов, и их угнали <...>. Убит один Егор Медведев и увезен незнатно куда солдатами, и одна была ранена женщина — Настя Арищенкова, и еще угоняли других, брали по одному из семьи».
Вся эта грандиозная акция искусно дирижировалась властью, которая то рассылала членов высшего руководства для подхлестывания коллективизации и раскулачивания (Калинина, Кагановича, Орджоникидзе, Яковлева), то издавала постановления, осуждающие «перегибы», чтобы стихия антикрестьянского насилия не вышла из-под контроля и не выплеснулась из берегов.
Но существенно, что акция была запланирована в общегосударственном масштабе. Инструкция ЦК от 20 февраля 1931 года предлагала ОГПУ в течение шести месяцев подготовить районы для расселения раскулаченных семей на 200—300 тысяч семей (чтобы оценить число людей, надо умножить по крайней мере на пять) под управлением специальных комендантов. Впоследствии к этому добавлялись дополнительные категории выселяемых.
Абсолютные цифры, как мне кажется, мало помогают понять такие события. Да и установить их точно, вероятно, невозможно. Все же приведем некоторые.
Из докладной записки Ягоды Сталину от 16 октября 1931 года следует, что за два года раскулачивания на север и в отдаленные районы страны выселено 1 158 986 человек. В их числе 459 916 детей. Всего же выселено и переселено 1 637 740 человек. Здесь не учитываются те, кто был в это время в лагерях и тюрьмах. В первые годы депортаций (1930—1931 годы) умерло 350—400 тысяч человек. В 1932—1933 годах из числа спецпереселенцев умерло 240 тысяч человек, а родилось 35 тысяч. Смертность детей была в 5—6 раз выше, чем у окружающего населения.
Большое количество детей среди спецпереселенцев понятно. В начале акции раскулачивания разрешалось оставлять на месте у родственников детей до 14 лет, но вскоре этот возраст был понижен до 10 лет.
Дух эпохи отражают скорее не абсолютные цифры, а то, как их воспринимали современники. Например, выступая на пленуме ЦК в январе 1933 года, нарком юстиции СССР Крыленко сказал: «Если мы возьмем общее количество дел и лиц, осужденных по закону 7 августа (его содержание см. ниже. — И.Ш.), то на первый взгляд мы имеем как будто достаточно внушительную цифру — 54 645 человек... Но как только вы поставите вопрос, какого рода репрессии здесь применялись, вы увидите следующую картину: <...> применение высшей меры, которая была одним из основных мероприятий для того, чтобы ударить по прихлебателям этого классового врага; по тем, кто идет за ним, — она была применена судом первой инстанции всего на сегодняшний день в 2110 случаях. Реализована же в гораздо меньшем количестве — едва ли в 1000 случаях». Горькие сожаления о недостаточном числе расстрелянных больше передают дух времени, чем абсолютные цифры.
Конечно, наступление на деревню вызвало ее сопротивление. Из сводок ОГПУ известно, что в 1930 году было 13 754 массовых выступления. Из них женских восстаний («с преобладанием женщин», согласно сводкам) — 3712. Точная информация по следующим годам, видимо, отсутствует. В сводках говорится об «усилении антисоветских настроений», о «массовых выступлениях», но число их не приводится. В любом случае силы были слишком неравны.
Одной из форм крестьянского протеста можно считать падение собранного урожая. В 1930 году было собрано 835 млн ц., в 1931 году — 695 млн ц., в 1932 году — 699 млн ц. Это нельзя объяснить лишь погодными условиями. В сводках ГПУ руководители колхозов и совхозов часто обвиняются в «сокрытии» и «разбазаривании» собранного хлеба, то есть в раздаче его крестьянам в оплату труда. Появились «парикмахеры» — в основном женщины, ножницами срезавшие колосья на кашу, — и «несуны», уносившие зерно с токов за пазухой, в карманах. Против них был направлен закон от 7 августа 1932 года, определивший «в качестве меры репрессии за хищение (воровство) колхозного и кооперативного имущества высшую меру наказания — расстрел с конфискацией всего имущества» и только при «смягчающих обстоятельствах лишение свободы не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества».
Интересно, что в Собрании сочинений Сталина, издававшемся уже в послевоенное время, но еще при его жизни и явно под его присмотром, указывается, что этот закон был написан лично им, и отмечается, в какой именно день он это сделал. Речь шла, конечно, о крохах. Недаром этот закон стал известен под именем «закона о колосках» или даже «закона о пяти колосках».
Падение хлебных сборов отнюдь не означало, что колхозники потребляют много хлеба. Об этом свидетельствует страшный голод 1932-1933 годов (16). Он был прежде всего следствием нового уровня выжимания хлеба из деревни, который стал возможным в результате коллективизации...
И. Шафаревич. Революция и эпоха коммунизма...Великий перелом - Опубликовано в журнале «Москва», 1999, No 10, 11
https://vk.com/doc238227663_458708174?hash=fb4a0d4f9486a8ddd3&dl=6fdbe883f23ecbb5c8
https://lit-yaz.ru/istoriya/3355/index.html?page=6
Из информационной сводки Секретно-политического отдела ГПУ о голоде в Северо-Кавказском крае
7 марта 1933 г.
Тов. Менжинскому, Ягоде, Прокофьеву, Агранову
В отдельных населенных пунктах целого ряда районов СКК отмечается обострение продзатруднений.
Факты продзатруднений в районах: Курганинском, Армавирском, Ново-Александровском, Лабинском, Невинномысском, Моздокском, Ессентукском, Крымском, Анапском, Ейском, Старо-Минском, Кущевском, Тихорецком, Медвеженском, Ново-Покровском, Каневском, Краснодарском, Павловском, Кореновском, Майкопском, Вешенском, Калмыцком, Константиновском и Тимашевском.
По далеко неполным данным в этих районах учтено:
Опухших от голода 1742 чел.
Заболевших от голода 898 чел.
Умерших от голода 740 чел.
Случаев людоедства и трупоедства 10 чел.
В голодающих населенных пунктах имеют место случаи употребления в пищу различных суррогатов: мясо павших животных (в том числе сапных лошадей), убитых кошек, собак, крыс и т.п.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 4. Оп. 11. Д. 42. Л. 62. Заверенная копия.
***
Спецсводка Секретно-политического отдела ОГПУ «О продовольственных затруднениях в Казахстане»
5 ноября 1932 г.
Наблюдающиеся в ряде районов Казахстана продзатруднения продолжают обостряться.
По дополнительно поступившим (далеко не полным) данным в течение прошедших месяцев 1932 г. на почве продзатруднений умерло 14549 чел., из которых 2500 умерло в сентябре и октябре.
В настоящее время особенно острые продовольственные затруднения переживает Тургайский, Батбаккаринский, Карсакпайский и Кувский районы. В этих районах сельское хозяйство крайне подорвано, почти полностью уничтожен скот, поля остались незасеянными.
В Батбаккаринском и Тургайском районах население голодает. Казахи питаются собираемыми в степи кореньями, сусликами, мышами. Помещения РИКов набиты голодающими, которые тут же и умирают.
В Тургайском районе, где 50% посевов погибли, до 5 октября умерло от голода 4452 чел. Ежедневно умирает в среднем по 20 чел. По району 77 тыс. чел. совершенно не имеют продовольствия.
В Батбаккаринском районе не имеющих хлеба насчитывается 8400 чел., а 900 хозяйств, организованные в колхоз, имеют 100 га посевов.
В Кувском районе в колхозе «Жана-Жол» колхозники, колхозницы и малолетние дети при отсутствии другого продовольствия питаются только зеленью. В этом же районе в колхозе Шуакал ежедневно умирают от голода по 3−4 колхозника. В Карсакпайском районе ежедневно умирает по 2−3 чел.
По некоторым районам нуждающиеся в неотложной продовольственной помощи составляют от 50 до 95% населения. Так, в Абралинском районе в хлебе нуждаются 95% всего населения, в Кувском — 85%, Баян-Аульском — 60%, Павлоградском — 50%.
Остро нуждаются в продпомощи также районы: Челкарский, Табынский, Атбасарский, Акмолинский, Жана-Аркинский и др…
О положении с продзатруднениями в районах Казахстана информирован Казкрайком.
Начальник СПО ОГПУ Молчанов
Пом. начальника 2 отделения
СПО ОГПУ Сидоров
ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. On. 10. Д. 514. Л. 234−236.
Заверенная копия.
***
Из сводки ГПУ УССР о голоде в районах Украины
12 марта 1933 г.
По данным, поступившим в январе-марте, продзатруднения зафиксированы в 738 населенных пунктах 139 районов, где голодает 11067 семей. В числе голодающих острым заболеваниям на почве недоедания подвержено 17308 чел. За этот же период умерло от голода — 2487 чел. Наибольшее количество фактов голода зарегистрировано в конце февраля и начале марта. В отдельных областях это явление приняло массовый характер.
По отдельным областям Украины приведенные цифры разбиваются:
Наиболее поражены продзатруднениями — Днепропетровская, Киевская и АМССР. По количеству голодающих семей, подверженных заболеваниям и смертности, особенно выделяется Днепропетровская обл.
Преобладающее количество голодающих — колхозники. К ним относятся, главным образом, многосемейные хозяйства, выработавшие незначительное количество трудодней. Зарегистрированы также факты голода среди колхозников, выработавших большое количество трудодней, но не получивших в колхозах продуктов питания в результате разбазаривания и кражи хлеба в момент уборки.
Среди единоличников испытывают продзатруднения многосемейные, главным образом, бедняцкие хозяйства. Большинство из них в последнее время не занималось сельским хозяйством.
Голодающие семьи употребляют в пищу разные суррогаты (кукурузные кочаны и стебли, просяную шелуху, сушеную солому, травы, гнилые арбузы и буряки, картофельную шелуху, стручки акации ит. п.). Зарегистрированы факты употребления в пищу мяса кошек, собак и павших лошадей.
Случаев людоедства зарегистрировано 28. Большая часть из относится к 3-ей декаде февраля и началу марта. 19 случаев людоедства из 28 приходятся на Киевскую обл...
Голод 1932-1933 гг. на Украине: Сб. док.
Киев, 1990. с.429-430.
Н.А. Ивницкий, Голод 1932-1933 годов в СССР. 2009, 288с.
https://vk.com/doc196385453_549880395
https://www.litmir.me/br/?b=239226&p=1
Великий перелом
Коллективизация для крестьянства была более радикальным переломом, чем революция 1917 года. Она разрушила многотысячелетнюю культуру и бесконечно уменьшила возможности выбора разных путей в будущее для народа. С этой точки зрения Сталин очень точно применил к ней термин «великий перелом». Так ее воспринял, например, и Н. Клюев. Он был арестован в 1934 году и на допросе показал: «Окончательно рушит основы и красоту той русской народной жизни, певцом которой я был, проводимая коммунистической партией коллективизация. Я воспринимаю коллективизацию с мистическим ужасом, как бесовское наваждение». В его деле сохранилось стихотворение «Песня Гамаюна», в котором говорится:
I. Песня Гамаюна
К нам вести горькие пришли,
Что зыбь Арала в мертвой тине,
Что редки аисты на Украине,
Моздокские не звонки ковыли,
И в светлой Саровской пустыне
Скрипят подземные рули!
Нам тучи вести занесли,
Что Волга синяя мелеет,
И жгут по Керженцу злодеи
Зеленохвойные кремли,
Что нивы суздальские, тлея,
Родят лишайник да комли!
Нас окликают журавли
Прилетной тягою впоследки,
И сгибли зябликов наседки
От колтуна и жадной тли,
Лишь сыроежкам многолетки
Хрипят косматые шмели!
К нам вести черные пришли,
Что больше нет родной земли,
Как нет черемух в октябре,
Когда потемки на дворе
Считают сердце колуном,
Чтобы согреть продрогший дом,
Но не послушны колуну,
Поленья воют на луну.
И больно сердцу замирать,
А в доме друг, седая мать...
Ах, страшно песню распинать!
Нам вести душу обожгли,
Что больше нет родной земли,
Что зыбь Арала в мертвой тине,
Замолк Грицько на Украине,
И Север - лебедь ледяной -
Истек бездомною волной,
Оповещая корабли,
Что больше нет родной земли!
Николай Клюев. Избранное
https://web.archive.org/web/20160316122513/http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_1146.htm
...В результате коллективизации крестьянство было лишено жизненных возможностей и прав (не очень, впрочем, обширных), которыми обладало тогда городское население. Крестьяне оказались в неравноправном положении, стали низшим слоем населения. Если реформы Столыпина юридически уничтожили последние остатки неравноправного положения крестьянства, сохранявшиеся со времен крепостного права, то теперь это неравноправное положение было восстановлено в гораздо большей степени. Так, указ от 5 октября 1906 года давал крестьянам право свободного получения паспортов и выбора места жительства. Колхозники же не являлись держателями паспортов (вновь введенных в 1932 году) и не имели права покинуть деревню, за исключением нескольких строго очерченных обстоятельств (призыв в армию, по спецнабору на стройки и выезд на учебу). Колхоз превратился в государственное предприятие. При этом, однако, над колхозником нависала угроза репрессий за невыполнение заданий по хлебозаготовкам, за невыработку нужного числа трудодней и т. д. — и он же нес бремя риска в случае неурожая.
Еще важнее, что изменился характер труда. Исчез творческий элемент, связанный с самостоятельным принятием решения крестьянином, с чувством ответственности. Что, где, когда сеять или жать — все определялось указаниями сверху, которые усиливались газетными кампаниями. Часто замечали, что главной причиной упадка советского сельского хозяйства была незаинтересованность колхозника. При этом подразумевается обычно его материальная незаинтересованность в результатах его труда. Но гораздо существеннее — потеря интереса к самому процессу труда. Он превратился в тот «урок», о котором писал Ленин по поводу рабочих. В этом важнейшем вопросе их жизни колхозники были в худшем положении, чем крепостные, сохранявшие на своих надельных землях возможность трудиться по своему собственному выбору. Из-за этого крестьяне, которые раньше готовы были голодать и отдавать все силы, лишь бы не расстаться со своим крестьянским образом жизни, стали бежать из деревни. Сначала (в предвоенные годы) еще сохранялась инерция прежнего отношения, память о крестьянском труде на тех же полях. В следующем поколении и она стала выветриваться. К тому же деревня всегда оставалась дискриминированной. Например, после войны я часто разговаривал с одним жителем колхоза, еще молодым, но вернувшимся совершенно израненным с войны. От него я узнал, что он, как и все инвалиды войны из сельской местности, не получает никакого пособия или пенсии: их, считалось, должен был содержать колхоз.
И позже, при Хрущеве, при Брежневе, колхозников как будто нарочно приучали к тому, что они только поденщики, по чужим замыслам работающие на земле: у них то отбирали коров в колхозное стадо, то раздавали их обратно, то опять отбирали, чтобы привязанность к скотине не укреплялась в Душе. Да и с их судьбами делали то же: то задумывали сселять в «агрогорода», то укрупняли колхозы, то измельчали. Одним росчерком пера колхоз мог быть превращен в совхоз, и наоборот. Об их жизни все знают по теперь уже классическим произведениям Ф. А. Абрамова, В. И. Белова, В. Г. Распутина.
Коллективизация была полной победой социалистической идеи над крестьянством. Еще в резолюции I Интернационала в 1869 году говорилось, что капитализм, наука, течение событий и интересы общества «приговаривают мелкое крестьянское хозяйство к постепенному исчезновению, без права апелляции и без снисхождения». Это у нас и произошло, только не «постепенно». Если установление первого крепостного права потребовало 200 лет, то новое закрепощение было осуществлено за 3 года. «Реакционный класс» был уничтожен, а отдельные его представители либо тоже были уничтожены, либо превращены в пролетариев.
Труд крестьянина нисколько не менее глубок и содержателен, чем труд ученого или писателя. Он имеет осмысленный, творческий характер, связан с природой, отражает ее цикличность. Представим себе, что математикам или поэтам «спускали бы сверху» «установки» для их работы, организовали «теоремозаготовки» или «стихозаготовки» с переселением на Север, расстрелами и вообще в том духе, который описан выше, а потом объединили бы их в коллективы и, отобрав паспорта, заставили коллективно создавать продукцию в предписанном стиле и количестве. Ясно, что это был бы конец и математике, и поэзии. Точно так же пришел конец крестьянству. С той разницей, что из-за древности и живучести этого уклада «раскрестьянивание» все же растянулось на десятилетия.
В работе, появившейся более десяти лет назад, К.Г. Мяло предложила рассматривать коллективизацию как явление цивилизационного слома («Новый мир», 1988, № 8)...
И. Шафаревич. Революция и эпоха коммунизма...Великий перелом - Опубликовано в журнале «Москва», 1999, No 10, 11
https://vk.com/doc238227663_458708174?hash=fb4a0d4f9486a8ddd3&dl=6fdbe883f23ecbb5c8
https://lit-yaz.ru/istoriya/3355/index.html?page=6
...Нет, не в один день и не единичным решением был вызван к жизни «год великого перелома», а предуготовлялся энергичной идеологической работой предшествующих лет. Работой, сосредоточенной на противопоставлении крестьянской традиции и идеального образа нового общества, которое еще только надлежит создать и созданию которого может помешать именно крестьянская «дремучесть».
Уже в годы расцвета нэпа заметно ощущался, а крестьянскими поэтами и выражался определенный разрыв между социально-экономическим статусом крестьянина, наконец-то получившего землю и хозяйственную самостоятельность, и его все более настойчиво подчеркиваемой леваками культурной и идеологической «второсортностью», чуждостью системе принесенных революцией новых идеалов.
Так что клюевским старообрядцам не мудрено было чувствовать себя «експонатами из губздрава» в атмосфере такой более чем странной борьбы за народное счастье.
Логикой этой борьбы традиционный крестьянский уклад как бы заведомо предуготовлялся к закланию на алтаре индустриализации. И надо ясно отдавать себе отчет о том, до какой степени подобное третирование деревенской «темноты» повлияло на общественное сознание, в особенности сознание рабфаковской, пролетарской молодежи, принимавшей весьма активное участие в акциях по ликвидации кулачества как класса.
Однако третировала крестьянский уклад не только левая интеллигенция. Сейчас, листая газетные подшивки тех лет, поражаешься тому, что, собственно, никто из оставшихся после смерти Ленина у руководства страной не любил деревню как таковую, нередко видя в ней всего лишь оплот и олицетворение ненавистной «старой России».
В нашей прессе уже мелькали ссылки на «Злые заметки» Н. И. Бухарина, опубликованные в начале 1927 года в «Правде », где впервые прозвучало слово «есенинщина» в уничижительном смысле — как воспевание затхлой российской старины, то есть «темноты, мордобоя, пьянства и хулиганства», «ладанок» и «иконок», «свечечек» и «лампадок».
«По этой линии,— утверждал Бухарин,— идет воспевание «русского начала» в новой поэзии. А на самых высотах идеологии расцветает возврат к Тютчеву и другим. Еще бы!
Умом Россию не объять,
Аршином общим не измерить.
...«Есенинщина» — это самое вредное, заслуживающее самого настоящего бичевания явление нашего литературного дня...По есенинщине нужно дать хорошенький залп».
Одновременно была опубликована статья Н.И. Бухарина «Ленинизм и строительный период пролетарской революции», где совершенно определенно крестьянству отводилась роль не самостоятельного субъекта этого строительства и равноправного партнера пролетариата, а объекта, материала, подлежащего обработке по отнюдь не крестьянством выработанному проекту: «Сама диктатура пролетариата в действии есть особая форма классовой борьбы, вытеснения городской и сельской буржуазии, руководства крестьянством и переделки этого последнего. Она может временами обостряться...»
Именно о переделке деревни говорил четыре года спустя и А.С. Бубнов, выступая в феврале 1931 года на 1 Всероссийском съезде по всеобучу. Конкретизировано было и понятие агентов культурной работы пролетариата над деревней: «Надо добиться того, чтобы заводы, машинно-тракторные станции, совхозы вели за собой по пути культуры всю деревню, перестраивающуюся ныне на социалистических основаниях».
О том, чтобы применить к деревне ленинский принцип развития лучших образцов, традиций, результатов существующей культуры в 1929— 1931 годах, в партийном руководстве не было и речи. Пожалуй, в годы, предшествовавшие коллективизации, только неонародники, особенно Чаянов, продолжали исследовать возможность включения традиционного крестьянского хозяйства — такого, каким оно сложилось исторически, а не «переделанного »,— в социалистическое строительство.
Однако натиск гипертрофированных, унаследованных от радикалов XIX века идей техницизма в сочетании с объективными требованиями ускоренной индустриализации не позволил осуществиться этому альтернативному варианту развития — единственному, на мой взгляд, который в те годы давал возможность избежать слома традиционной крестьянской культуры. А стало быть, и глубокого, вызванного этим сломом социально-психологического и культурного стресса с далеко идущими последствиями...
Ксения Мяло – Оборванная нить. Крестьянская культура и культурная революция. «Новый мир», 1988, № 8, с.245-258
https://imwerden.de/razdel-2115-str-12.html
http://www.bolesmir.ru/index.php?content=text&name=o1043
Новая Россия: третий путь
Лига аграрных реформ. 1917
В период между Февральской и Октябрьской революциями 1917 года главным направлением деятельности Александра Васильевича Чаянова стала разработка аграрной реформы. Он становится одним из главных инициаторов создания Лиги аграрных реформ, имеющей целью пересмотр устаревших с 1905 – 07 аграрных программ и перенесение их "из узких партийных переулков и партийной полемики на более широкую площадь совместной работы всех экономических сил страны". Во время Всероссийского кооперативного съезда (25 – 27 марта) состоялось первое собрание учредителей лиги (57 представителей различных партий и течений), на котором был избран Организационный комитет. 16 – 17 апреля проходил Учредительный съезд лиги (136 делегатов от 20 губерний); как член Организационного комитета Чаянов выступил с докладом о принципах организации, задачах, проекте Положения о лиге аграрных реформ; вошёл в Совет лиги и в её Центральный распорядительный комитет.
На 2-м съезде Лиги (июнь) подробно изложил в заключительной речи основополагающие принципы земельной реформы, которые сводились к следующему:
- земля должна быть изъята из торгового оборота; все переходы из одних рук в другие должны происходить через местные земельные комитеты;
- земли обкладываются прогрессивным дифференцированным налогом, тем большим, чем больше размеры хозяйства превышают трудовую норму;
- крупные частновладельческие земли подлежат принудительному отчуждению, но возмездно;
- излишки земли сверх трудовой нормы в мелких объёмах должны отчуждаться не административно, а экономически, путём введения дополнительного налога;
- леса и специальные виды хозяйств (племенные, селекционные, технические и пр.) национализируются и находятся в кооперативном или земском пользовании или во временном пользовании частных лиц;
- земельная реформа в России должна осуществляться не единообразно, а с учётом региональных особенностей;
- государство должно разработать и провести в жизнь план широкой аграрной политики, облегчающей развитие трудового хозяйства.
Один из руководителей Лиги, профессор С.Л. Маслов, назначенный 3 октября 1917 года министром земледелия Временного правительства, пригласил А.В.Чаянова занять в этом ведомстве пост товарища (заместителя) министра. Пост этот Чаянов занял 11 октября. 16 октября был очерчен круг его обязанностей, которые он исполнял всего 9 дней, что объяснялось падением Временного правительства вместе со своими министерствами в ночь с 24 на 25 октября 1917 года.
Участники III съезда Лиги аграрных реформ. Ноябрь 1917 г. Стоят вдоль стены: четвертый снизу С.Л. Маслов; пятый – Н.П. Макаров, шестой – А.Н. Челинцев; Второй ряд снизу: сидит четвертый слева – А.А. Рыбников; Третий ряд снизу второй слева – А.В. Чаянов; крайняя справа – А.И. Хрящева; Четвертый ряд снизу третий слева – А.Н. Минин. РГАЭ. Ф. 766. Оп. 1. Д. 175. Л. 1.
На 3-м съезде (ноябрь) А. Чаянов выступил с докладом – О природе крестьянского хозяйства и его земельном режиме.
Чаянову принадлежит обращение комитета к членам лиги:
...организаторы считают необходимым очертить ту плоскость, в границах которой, по их мнению должно вестись обсуждение аграрной проблемы следующими гранями:
1) трудовое кооперативное крестьянское хозяйство должно лечь в основу аграрного строительства России, и ему должны быть переданы земли нашей Родины;
2) передача эта должна совершиться на основе государственного плана земельного устройства, разработанного при учете бытовых и экономичческих особенностей отдельных районов нашего отечества и планомерно и организованно осуществимого без нарушения производственного напряжения нашего народного хозяйства;
3) земельное устройство есть только часть решения аграрной проблемы, которая включает в себя все вопросы, связанные с общими условиями сельскохозяйственного производства, организацией трудовых хозяйств и организацией связи этих хозяйств с общим мировым хозяйством"
Природа крестьянского хозяйства и земельный режим
(Оттиск из журнала „Bест. Сел. Хоз." за 1918г.)
Законодатель новой Poccии, ставя задачею аграрной реформы не только перераспределение земельного фонда, но действительную экономическую революцию и замену старого земельного режима новым, должен с совершенной ясностью представлять себе основы этого нового режима.
При чем эти основы должны мыслиться не только в виде отвлеченных идей, но в виде аграрного строя, воплотившегося в жизнь и вполне сросшегося с ее народно-хозяйственными особенностями.
Разрабатывая этот строй аграрной реформы, реформатор должен принимать к учету два момента: во-первых — природу трудового крестьянского хозяйства, социальные отношения, складывающиеся в крестьянской среде на почве хозяйственной, и, наконец стихийную эволюцию крестьянского земледелия, и во-вторых - социально-политические опоры, на которых мог бы держаться будущий земельный режим без особенного направления со стороны государственных и общественных сил.
Только разрешив эти два условия, можем мы создать режим действительно прочный и устойчивый.
Кладя крестьянское хозяйство в основу будущего народно-хозяйственного строя России, мы должны учитывать, что оно по самой природе своей отлично от хозяйства капиталистически организованного, в рамках которого привыкли мы обычно разрешать экономические проблемы.
Природа крестьянского хозяйства и земельный режим: доклад А.В. Чаянова и Н.П. Макарова на Третьем Всероссийский съезд Лиги аграрных реформ. Москва. 1918
http://elib.cnshb.ru/books/free/0377/377115/
https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_006755332/
Одной из главнейших проблем строительства новой Poccии является аграрное устройство нашей деревни
Речь А.В. Чаянова на открытии Лиги аграрных реформ «Постановка аграрного вопроса». Типогр. экз. - РГАЭ. Ф. 766. Оп. 1. Д. 45. Л. 3.
1917 год. Министерство земледелия, Лига аграрных реформ и Главный земельный комитет
https://chayanov.org/ru/allcategories-ru-ru/kategoriya-ru-ru/ekonomisty-organizatsionno-proizvodstvennoj-shkoly-na-perelome-epokh/razdel-i-1917-god-ministerstvo-zemledeliya-liga-agrarnykh-reform-i-glavnyj-zemelnyj-komitet
А.В. Чаянов. Что такое аграрный вопрос? (Данная работа Чаянова - квинтэссенция его докладов и выступлений на съездах Лиги аграрных реформ в период событий Февральской революции 1917)
http://land-question.narod.ru/rus/tchay_1.html
https://web.archive.org/web/20180223223938/http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_115.htm
В начале XX века в России возникло поразительно яркое течение в области изучения сельского хозяйства. Это были такие выдающиеся ученые, как Чаянов, Кондратьев, Челинцев, Минин, Макаров, Бруцкус, С. Булгаков, Литошенко, Студенский. К тому же поколению (и в близкой области исследований) относятся Н.И. Вавилов (учившийся на одном курсе с Чаяновым в Петровской сельскохозяйственной академии) и Питирим Сорокин (учившийся вместе с Кондратьевым в церковно-учительской семинарии). Каковы бы ни были их политические взгляды (по большей части, видимо, скорее «народнического», чем эсеровского направления), но явно для них гораздо важнее были их исследования и самый объект их — русская деревня. Поэтому несколько человек из них эмигрировали во время Гражданской войны, а потом вернулись, два-три эмигрировали насовсем, а подавляющая часть работала здесь и была уничтожена в 1930-е годы, выжили из них один-два человека. Для них явно важнее была возможность что-то делать, чем то, какое правительство у власти. Они работали и при царском правительстве, и при Временном, пытались (в основном безуспешно) работать во время «военного коммунизма», во время нэпа был расцвет их деятельности, а в 1930-е годы оборвалась и она, и (в большинстве случаев) их жизнь.
Общим для всего этого направления можно считать убеждение, что основой экономики России является сельское хозяйство. Так, Чаянов писал: «...всем известно, что основным фактом нашего народного хозяйства является то обстоятельство, что республика наша является земледельческой страной...Сообразно этому наше сельское хозяйство представляет собой мощный народно-хозяйственный фактор, во многом определяющий собою народное хозяйство СССР» (20). Кондратьев: «Нужно вспомнить старую истину, провозглашенную еще физиократами и Адамом Смитом, что внеземледельческие отрасли страны не могут быть развиты больше, чем позволяют естественные ресурсы, которые дает ей сельское хозяйство». На III Всероссийском агрономическом съезде 1922 года сельское хозяйство было названо «основной отраслью приложения труда и развития производительных сил».
Вторым общим для всего этого направления положением было признание семейно-трудового индивидуального хозяйства основой земледелия. Чаянов считал необходимым опираться на мелкого производителя, «не разрушая его индивидуальности», имея в виду использование всех возможностей, заложенных в крестьянской экономике, а не ее разрушение. Он подчеркивал: «Крестьянские хозяйства проявили исключительную сопротивляемость и живучесть. Часто голодая в тяжелые годы, напрягая через силу свою рабочую энергию... они почти повсеместно стойко держались» (21). Он считал, что положение (в частности, Маркса) о преимуществах крупного производства перед мелким не распространяется на сельское хозяйство. Напомним, что сейчас ряд экономистов утверждает, что и в промышленности роль мелких (иногда семейных) фирм не исчерпана, что именно они способствуют техническому прогрессу.
В 1927 году Молотов обратился к Кондратьеву с просьбой изложить свое мнение о развитии сельского хозяйства в связи с подготовкой XV партсъезда. В представленном тексте Кондратьев писал: «На ближайшее обозримое время вопрос о развитии сельского хозяйства будет, как и раньше (с точки зрения удельного веса), прежде всего вопросом развития индивидуальных крестьянских хозяйств...» Бруцкус, явно оспаривая марксистскую концепцию, писал: «...при данных исторических условиях крестьянское хозяйство есть единственная прочная основа русского сельского хозяйства, а не какой-то пережиток».
Наконец, третьим общим для всех положением было признание кооперации как пути для повышения товарности русского сельского хозяйства, выхода его на мировой рынок. Эта идея была сформулирована в русской экономической науке еще в начале XX века. Так, еще в «Заветных мыслях» Менделеев писал: «Желательно, чтобы начинающимся, и особенно кооперативным (артельным) предприятиям было оказано исключительное внимание и всякие с них налоги уменьшены ради их усиленного возникновения». Чупров еще в 1904 году высказал мысль, что именно кооперация спасет мелкое крестьянское хозяйство в его конкуренции с крупным. По его словам, идея кооперации являлась не менее важным открытием в области сельского хозяйства, чем достижения техники в промышленности.
Жизнь, казалось бы, подтверждала эту идею. С начала века до 1917 года количество разного рода сельскохозяйственных кооперативов в России увеличилось в 3 раза. В них состояло 14 миллионов человек, а с членами семей — 84 миллиона — более половины населения страны. Туган-Барановский писал в начале века, что по числу кооперативов и их членов предреволюционная Россия занимала «безусловно первое место во всем мире».
И. Шафаревич. Революция и эпоха коммунизма...Упущенная возможность: концепция Чаянова. - Опубликовано в журнале «Москва», 1999, No 10, 11
https://vk.com/doc238227663_458708174?hash=fb4a0d4f9486a8ddd3&dl=6fdbe883f23ecbb5c8
Новая Россия: третий путь
Кооперация и Советская власть: период «военного коммунизма». 1918
...Вам предстоит стать строителями грядущего социалистического строя: не путем декретов, а путем строительства жизни.
П. Кропоткин. Речь на митинге Общества Потребителей «Кооперация» в Москве 14-го января 1918
https://kropotkin.site/p-kropotkin-rech-na-mitinge-obshhestva-potrebitelej-kooperaciya
...Накануне Октябрьской революции кооперативное движение в России, уже весьма мощное, активно развивалось. По числу кооперативов и членов в них она занимала первое место в мире. На отечественную потребительскую кооперацию приходилось до 35% всего товарооборота страны, по его величине она уступала только Английскому обществу оптовых закупок. С кооперативным движением было связано от 65 млн. до 84 млн. человек, то есть 40-50% всего населения России.
Кооператоры имели значительный вес в обществе, с ними было вынуждено считаться и царское правительство. После Февральской революции в состав министерства земледелия Временного правительства сразу же были делегированы видные деятели кооперативного движения - В.Н. Зелыейм (стал товарищем министра), Д.С. Коробов, В.И. Анисимов, А.Е. Кулыжный; несколько позже представители кооперации получили и министерские посты: С.Н. Прокопович — министра торговли и промышленности (август 1917) и продовольствия (сентябрь - октябрь); С.Л. Маслов - министра земледелия (сентябрь - октябрь). Основная масса кооператоров, в целом разделяя социалистические идеалы, к Октябрьскому восстанию отнеслась отрицательно, считая, что власть должно взять избранное всем народом Учредительное собрание, однако и с Советской властью они согласны были сотрудничать.
А как относились к кооперативному движению большевики? Наиболее показательным здесь может быть анализ эволюции взглядов на кооперацию В.И. Ленина. В начале века он вовсе не уделял ей внимания, если не считать негативной констатации типа: «Это - обман, будто «всевозможные кооперации» играют революционную роль в современном обществе и подготовляют коллективизм, а не укрепление сельской буржуазии» (1902г.); «от всех этих улучшений, удешевлений и коопераций (союзов для продажи и закупки товаров) гораздо больше выигрывают богатые» (1903г.)6. Но уже в период первой российской революции Ленин соглашается, что «потребительные общества есть в известном смысле кусочек социализма. Во-1-х, социалистическое общество есть одно большое потребительное общество с планомерно организованным производством для потребления; во-2-х, социализм неосуществим без мощного, многостороннего рабочего движения, а одной из этих многих сторон неизбежно являются потребительные общества» (1905г.)7.
Наиболее четко взгляды на кооперацию Ленин выразил на Международном социалистическом конгрессе в Копенгагене (1910г.). Он признал, что «пролетарские кооперативы дают возможность рабочему классу улучшать свое положение уменьшением посреднической эксплуатации...получают все более важное значение в массовой экономической и политической борьбе...организуют массы рабочего класса, обучают его самостоятельному ведению дел...подготовляя его в этой области к роли организатора экономической жизни в будущем социалистическом обществе». Но в то же время Ленин считал, что, являясь чисто коммерческими учреждениями, кооперативы «имеют тенденцию вырождаться в буржуазные акционерные общества» и, «не будучи организациями непосредственной борьбы с капиталом, способны порождать и порождают иллюзии, будто они являются средством решения социального вопроса»8.
...Придя к власти, партия Ленина наряду с конфискацией помещичьих земель, введением рабочего контроля, национализацией банков, фабрик и заводов провозгласила и необходимость принудительной организации всего населения в потребительные общества, что фактически вело к реализации идеи К. Маркса об огосударствлении кооперации10, Ленин написал проект декрета о потребительных коммунах и передал его наркому продовольствия А.Г. Шлихтеру. 19 января (1 февраля по н. ст.) 1918г. после небольшой доработки проект от имени Шлихтера был опубликован в печати. Основные его идеи сводились к следующему: 1. Все граждане государства должны принадлежать к местному потребительному обществу, объединяющему жителей каждого данного населенного пункта. 2. Существующие потребительные общества национализируются. 3. Самостоятельность местных потребительных обществ ограничивается по нормам отпуска на одного человека, торговле с заграницей, ценам и т.д.
Таким образом, предлагалось разом уничтожить принципы добровольности, хозяйственной самостоятельности, материальной заинтересованности, на которых зиждется кооперация, и провести ее огосударствление (пока только потребкооперации) путем национализации. Проект декрета вызвал взрыв недовольства кооператоров. С 10 по 17 февраля они провели ряд экстренных совещаний, на которых признали проект неприемлемым. Об этом заявила делегация представителей центральных, московских и петроградских учреждений потребкооперации на встрече в ВСНХ.
Из Ржева, Минска, Саратова, Брянска, Арзамаса, Ставрополя и других городов поступали сообщения об атаках местных органов власти на кооперацию. В связи с этим кооператоры напомнили Советскому правительству, что в III Государственную думу уже вносился законопроект об обязательных потребительных обществах при фабриках и заводах (и не по всей стране, а лишь в рамках отдельных предприятий). Цель тогдашнего проекта была очевидна - борьба с независимой рабочей кооперацией; даже столыпинская Дума нашла его неприемлемым.
А.В. Чаянов (10) среди участников 1-го Всероссийского кооперативного съезда. 19 февраля 1918г. РГАЭ. Ф.731. Оп. 1. Д. 70. Л. 1.
19 февраля в Москве открылся 1-й очередной Всероссийский кооперативный съезд. Он признал проект о потребительных коммунах с деловой точки зрения несостоятельным и гибельным для кооперации. На съезде было заявлено, что «непременным условием успешного в интересах трудового народа развития кооперации является полная самостоятельность кооперативных организаций... Над кооперацией, приближающей в своем развитии осуществление социализма, никаких принудительных опытов социализации или национализации производимо быть не должно»12.
Обсуждение проекта было приостановлено в связи с советско-германскими переговорами в Бресте и последовавшими за ними событиями. В середине марта контакты между правительством и кооперативными объединениями возобновились. 21 марта состоялось совещание четырех союзных объединений (Центросоюза, Совета рабочей кооперации, Центрального рабочего кооператива, Союза рабочих потребительных обществ г. Москвы и окрестностей) и представителей ВСНХ, на котором было единогласно принято и подписано соглашение, значительно отличавшееся от первоначального проекта. Однако по настоянию Ленина на заседании ВСНХ 25 марта оно было радикально пересмотрено. 28 марта в очередной раз собрались представители союзных объединений и отвергли новый вариант соглашения, но, учитывая реальное соотношение сил, попытались найти компромиссное решение.
Участники совещания заявили, что их не устраивают некоторые пункты, в частности о продаже членам и нечленам кооперативов товаров по разным ценам (это технически сложно организовать); о фактическом освобождении беднейших слоев населения от уплаты вступительных и паевых взносов; о запрете иметь более 1/3 голосов в правлении представителям зажиточных слоев (при весьма своеобразных критериях зажиточности, например, наличие домашней кухарки). По последнему пункту было сделано едкое, но точное замечание: «Для того чтобы руководить общественными учреждениями, мало быть бедным, надо же понимать и толк в той работе, которая лежит на руководителе кооператива»13.
29 марта открылся 2-й, чрезвычайный, съезд рабочей кооперации. На нем, вопреки мнению Ленина, что «рабочий класс должен...руководить всеми частями населения без изъятия в деле перевода их к поголовному объединению в единый всенародный кооператив»14 (написано буквально накануне съезда!), была принята резолюция: «Принудительное введение потребительных коммун неприемлемо для рабочей кооперации, ибо уничтожает ее целиком и растворяет во всесословной, а равно и неприемлемо для кооперации вообще, ибо уничтожает самую сущность кооперации»15. Принудительная приписка к кооперации вовлечет в ее среду ее врагов, предупреждал (и, как оказалось, пророчески) лидер рабочей кооперации.
Правительство вынуждено было согласиться на новые переговоры. Наконец, 9—10 апреля состоялось заключительное совещание представителей ВСНХ и кооператоров, которое и приняло компромиссное решение. 10 апреля декрет СНК «О потребительских кооперативных организациях» был подписан и два дня спустя опубликован. По нему кооператоры обязались обслуживать все население по одинаковым ценам (члены кооперативов затем получали 5-процентную компенсацию от своего кооператива), поголовное включение всех граждан в кооперативы не предусматривалось, но для малодостаточных слоев устанавливался минимальный вступительный взнос (не свыше 50 коп.). В пределах каждой местности разрешалось действие общегражданского и рабочего потребительных обществ, а в правление не допускались представители частного капитала17. При ВСНХ предусматривалась организация кооперативного отдела в составе двух представителей ВСНХ, по одному - от наркоматов по продовольствию и финансам, от Центросоюза, Совета рабочей кооперации и остальных видов кооперации.
Одновременно с принятием декрета ВСНХ разослал телеграмму всем Советам: «Правительство заключило соглашение со всероссийскими кооперативными организациями о помощи и совместной работе. Именем «Совнаркома» немедленно прикажите уездным совдепам, всем органам Советской власти прекратить преследования кооператоров. Восстановите распущенные и национализированные, освободите арестованных. Президиум ВСНХ: Милютин, Ларин»18. Наркомпрод, в свою очередь, направил циркулярное распоряжение, в котором категорически предложил «не разрушать кооперативных организаций и не вмешиваться в их работу»19.
Значило ли это, что, по наиболее антикооперативным пунктам Советская власть отступила окончательно? Нет. Уже 11 апреля ВЦИК, утверждая декрет, принял предложенную фракцией большевиков резолюцию, в которой отмечалось, что декрет есть «компромиссное решение, страдающее существенными недостатками», переходная мера, ведущая «по пути к осуществлению государственного распределения продуктов и товаров в стране»20. Итак, первый натиск на кооперативы не удался. Государство решило выждать и накопить силы, не отказываясь от своих первоначальных замыслов.
До августа 1918 г. значительных конфликтов, да, собственно, и контактов у Советского государства с кооперацией не было. Но с августа и особенно с сентября Советская власть и РКП(б) начинают новое наступление на самостоятельность кооперативного движения, используя как идеологические, так и политические, административные и даже репрессивные методы борьбы. 27 сентября было опубликовано обращение ЦК РКП (б) о позиции партии в отношении кооперации. В нем констатировалось, что влияние коммунистов в ней весьма незначительно, между тем «в настоящий переходный период кооперация, включая в свои ряды почти все население, может иметь огромное значение». Поэтому партия «должна наметить руководящую линию для всего ее развития»21. Почему же большевики так резко изменили свою позицию? А потому, что, по признанию Ленина, Советы не справились с распределением, не справились с организацией советских лавок. И глава Совнаркома вынужден был заявить: «Кооперация — огромнейшее культурное наследство, которым нужно дорожить и пользоваться»22.
Подразумевалось, правда, что хорошей кооперация может быть только под руководством большевиков, и они начали действовать. Во-первых, понимая, что общегражданскую (не рабочую) кооперацию в данный момент возглавить невозможно, они попытались административно ограничить ее права. По тезисам Ленина в августе издается Декрет об обязательном товарообмене в хлебных сельских местностях, который предусматривал для всех торгующих лиц и организаций (прежде всего для сельских потребительных обществ) реализацию промышленных товаров только в обмен на хлеб, лен, кожи и т.д.: «Крестьянам-посевщикам не давать ни одного товара иначе как в обмен за хлеб»23. В ноябре публикуется Декрет об организации снабжения, по сути передававший в руки государства весь аппарат потребкооперации (без ее на то согласия) для организации заготовок и распределения фактически всех предметов потребления. Формально сохраняя самостоятельность, кооперация попала под сверхжесткий контроль государства, ибо по декрету в Центросоюз, в областные и губернские объединения потребителей вводились назначаемые властями комиссары с правом вето24. Во-вторых, государство лишало кооперацию финансовой самостоятельности, национализируя Московский народный (кооперативный) банк (МНБ) — фактически единственное крупное финансовое учреждение в стране, не контролируемое правительством. Отчаянная попытка Чрезвычайного съезда уполномоченных Народного банка, направившего делегацию во главе с А.В. Чаяновым, Д.С. Коробовым и В.Н. Зельгеймом к Ленину с просьбой о сохранении независимости кредитной кооперации, успеха не принесла, да и не могла принести, если знать точку зрения председателя Совнаркома по этому вопросу25. 2 декабря 1918 г. МНБ был национализирован и вошел в состав Госбанка на правах отдела кредитования кооперации. В-третьих, большевики попытались возглавить рабочее кооперативное движение.
Наступление на кооперацию пошло широким фронтом. Советская власть, предлагая на словах сотрудничество кооперации, ни в коей мере не желала допустить ослабления своего контроля над нею. В этом смысле очень показательно обращение Ленина к кооператорам на собрании партработников Москвы в ноябре 1918 г.: «И давайте, добрые соседи, договариваться разумным образом с вами. Мы всячески вам содействуем, осуществляем ваши права, разберем ваши претензии, дадим вам какие бы то ни было привилегии, но исполняйте наши задания. Если вы этого не сделаете, то знайте, что... мы будем рассматривать вас как нарушителей государственной воли»26.
Но это было, так сказать, внешнее давление на кооперацию, явно недостаточное для полного контроля над нею. Коммунистам было необходимо проникнуть «внутрь» кооперации, а осуществить это проще всего было через рабочую кооперацию. От других видов потребкооперации она идейно обособилась (не выделяясь из Центросоюза экономически) в августе 1917 года. Это было левое крыло кооперативного движения в России, которое довольно быстро политизировалось. Своей задачей оно ставило не только всестороннюю защиту потребительских интересов рабочего класса, но и удовлетворение культурных запросов рабочих и воспитание их в духе социализма27. Идейная направленность рабочей кооперации имела социалистический характер, об этом, кстати, говорит и партийная принадлежность делегатов 2-го, чрезвычайного, съезда рабочей кооперации: среди 177 делегатов, вписавших в анкеты данные о своей партийности, было 99 социал-демократов (55,9%), 42 эсера (23%), 5 социалистов других направлений (3,2%), 28 беспартийных (15,9%). 63% всех делегатов составляли рабочие 28. Но возглавляли рабочую кооперацию меньшевики — Л.М. Хинчук, И.И. Егоров, П.Н. Колокольников, С.И. Цедербаум (Ежов), И.Г. Волков и другие. Они отстаивали идею независимости кооперативного движения от любой власти, в том числе и от Советской, хотя сотрудничать с нею не отказывались.
Столкновение большевиков и остальных партий в борьбе за рабочую кооперацию произошло в декабре 1918г. на 3-м съезде рабочей кооперации. Борьба началась уже при регистрации делегатов. Действительными признали 208 мандатов (121 — большевиков и им сочувствующих, 87 — «независимых»), недействительными — 27, спорными — 60 (14 — от московских и 46 — от петроградских кооператоров)29. По спорным мандатам голосовали только 208 «действительных» депутатов и при большевистском большинстве решили: дать право голоса 10 делегатам (все большевики) Петроградского центрального рабочего кооператива (он не представлял тогда ни одного низового кооператива и состоял только из аппарата, сформированного по указанию властей) и не признавать 50 остальных мандатов (почти все «независимые»). Решение это лишало представительства 120 тыс. петроградских рабочих-кооператоров.
Большевики на съезде преобладали, что и предопределило его решения. От большевиков с докладами выступали В.И. Ленин, В.П. Ногин, В.П. Милютин, от «независимых» — Ю.О. Мартов, И.Г. Волков. Основная идея большевиков сводилась к следующему: «Наш съезд найдет свой правильный выход из создавшегося положения. А выход этот один — слияние кооперации с Советской властью» (Ленин)30. Ногин шел еще дальше, заявляя, что для кооперации «независимость от пролетарского правительства есть зависимость от какой-либо другой партии и класса»31.
Мартов и Волков выступали в защиту самостоятельности рабочей кооперации, против ее огосударствления. Особенно впечатляющим было выступление Мартова: «Диктатура пролетариата должна осуществляться не руками бюрократии, а путем широкого самоуправления, в котором принимают участие все живые самодеятельные ячейки классовых организаций. Первый путь — бюрократизма — ведет к омертвению общественной жизни. Второй путь привлекает к управлению живые силы страны, это и есть тот путь независимости, о котором идет речь. Социалистические реформы, опыт нового социального строительства в первом случае потерпят крушение, разбиваясь об инертность масс, они калечатся, попадая в руки бюрократического аппарата. Только в процессе самодеятельного творчества пролетариат приобретает навыки в социальном строительстве, кооперация же является лучшей школой самодеятельности»32.
После докладов фракция большевиков неожиданно предложила «прений не открывать, а сразу проголосовать резолюции». Это вызвало взрыв возмущения «независимых» — принципы демократического обсуждения в кооперации до сих пор не нарушались. Но прения не состоялись, и прошла резолюция (хотя и незначительным большинством — 99 против 81) ЦК РКП(б): «Рабочая кооперация должна стать составной частью советской организации»33
С.В. Веселов. Кооперация и Советская власть: период «военного коммунизма». - Вопросы истории N 9-10, 1991, с.25-37
https://vk.com/doc-58440231_444229211
Раздел II. 1918-1919 гг. Кооперация
https://chayanov.org/ru/allcategories-ru-ru/kategoriya-ru-ru/ekonomisty-organizatsionno-proizvodstvennoj-shkoly-na-perelome-epokh/razdel-ii-1918-1919-gg-kooperatsiya
Новая Россия: третий путь
Собрание Дмитровского союза кооператоров. 1919-1920
Вам, товарищи кооператоры, еще труднее переживать революцию, потому что вы забежали вперед. Вы задались целью перестроить экономическую жизнь народа не по приказу свыше, а на основах свободной самодеятельности самого населения
…Не управление из центра, но самоуправление, не власть, а свобода, не субординация и иерархия, а координация и равноправие должны восторжествовать после революции
...Главное, - чего хотят люди. А люди прежде всего хотят быть свободными, что бы ими не командовали, не притесняли, не принуждали делать то, что противоречит их убеждениям. Это - первое желание всякого нормального человека, психика которого не искажена, не изуродована системой власти, установленной государством - П. Кропоткин.
***
...Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? - Н. Бердяев. Душа России
***
https://web.archive.org/web/20180223223938/http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_381.htm
Дмитровский союз кооперативов. Это название организации мало что говорит сегодняшнему читателю, но было время, когда деятельность дмитровских кооператоров, объединённых в Союз, и их известность выходили за пределы Подмосковья. Их подвижническая деятельность, протекавшая в сложных политических и экономических условиях периода "военного коммунизма", не могла не привлечь внимания и П.А. Кропоткина, видевшего в кооперации один из практических путей осуществления дорогих ему идей солидарности и взаимопомощи — практически о первых дней его переезда из Москвы в Дмитров летом 1918г.
...Но кроме собственно культурно-прооветительной работы дмитровских кооператоров в этот период, П.А. Кропоткина интересовали настоящие заботы и перспективы развития независимой от государственных структур кооперации, которые он мог на практике видеть в Дмитрове, тем более, что если до Октябрьского переворота Союз сталкивался, в основном, с непониманием его задач со стороны отсталых слоев населения, то вскоре же после него испытал на себе все прелести и издержки как политической и экономической практики "военного коммунизма", в целом, так и амбиции и просто невежества представителей местной официальной власти. И в этой, явно неравной, борьбе П.А. Кропоткин был всецело на стороне кооператоров.
"С величайшим удовольствием я смотрю на работу кооперации, проникшей в самую глубь народной жизни, — говорил П.А. Кропоткин в своей речи на XI собрании уполномоченных Дмитровского Союза кооперативов в июле 1919 года, — и горячо желаю ей успешно перенести все те тяжелые испытания, которые переживаются не только Россией, но и всеми цивилизованными странами мира, и которые вызваны войной". Далее, отмечая неизбежность происходящих через определенные промежутки времени революционных переворотов, один из которых произошёл в России в 1917 году, П.А. Кропоткин, поистине, пророчески, говорил: "Вам, товарищи-кооператоры, еще труднее переживать революцию, потому что вы забежали вперед. Вы задались целью перестроить экономическую жизнь народа, не по приказу свыше, а на основах самодеятельности самого населения. Вы хотите пробудить эту самодеятельность, и в этом встречаете серьезные помехи" [Вестник Московского областного Союза кооперативных объединений. М., 1919. № 9, с.26-27]. Об этих помехах, чинимых дмитровским кооператорам, П.А. Кропоткин знал хорошо. О них говорилось не раз и на этом собрании уполномоченных. Прошло немногим более года, и тучи над Дмитровским Союзом кооператоров сгустились еще более. О первых предвестиях разгрома и собственно о разгроме Дмитровского Союза кооперативов как самостоятельной организации немало можно узнать, в частности, из переписки П.А. Кропоткина сентября–ноября 1920 года.
...Вскоре удар был нанесён не только по неторговому отделу, но и по всему руководству Союза кооперативов. В итоге в ноябре 1920 г. члены Правления ДСК, в том числе В.А. Рыжов, В.В. Сазонов, Ф.Т. Максимов, и три из четырёх тогдашних сотрудниц музея (Е.Н. Анурова, А.Н. Соколова и А.Д. Шаховская) были арестованы чекистами и вскоре оказались в Бутырской тюрьме.
Об этом с горечью сообщает П.А. Кропоткин в письме к своему хорошему знакомому, тогдашнему руководителю издательства "Посредник" И.И. Горбунову-Посадову 28 ноября 1920 г.: "Стар становлюсь, а секретаря или помощника — нет, и при этом, всё время ещё нет и душевного спокойствия. Вот теперь идёт разрушение Дмитровского Союза Кооператоров, в котором собралась замечательная группа крестьянских деятелей, — зачаток нового строительства"...
Р.Ф. Хохлов. «С величайшим удовольствием смотрю я на работу кооперации». - Труды Комиссии по научному наследию П.А. Кропоткина. М., 1992. Вып.2. с.38-52
http://oldcancer.narod.ru/150PAK/02-04Hohlov.htm
Еще в 1918 году Ленин подписал охранную грамоту, устанавливающую, что дом в Дмитрове, занимаемый Кропоткиным и его семьей, «не подлежит никаким ни реквизициям, ни уплотнению». По личному распоряжению председателя Совнаркома Кропоткину в Дмитров доставлялись медикаменты и продовольствие, в том числе присланное с Украины организатором анархической республики и повстанческой армии на юге Украины Нестором Махно.
Кропоткин встречался с Лениным, и не однажды (по крайней мере, два раза, а может быть и три), сохранились и его письма к Ленину. О первой встрече, имевшей место в октябре 1918-го, практически ничего не известно — сомнителен даже сам ее факт. Вторая встреча, состоявшаяся 3 мая 1919 года, была записана по памяти В. Д. Бонч-Бруевичем, предоставившим для нее свою квартиру в Кремле. Правда, не все историки склонны доверять тому, что Бонч-Бруевич записал и опубликовал в 1930 году в журнале «Звезда». Возможно, текст подвергся какой-то обработке, но главное, по-видимому, осталось. Беседа была откровенной, и в ней вполне узнаются характерные для каждого из собеседников интонации и речевые обороты.
…Узнав о желании Ленина встретиться с ним, Петр Алексеевич поехал на поезде в Москву. Остановился, как всегда, когда бывал в Москве, в Леонтьевском переулке, у сестер Выдриных. Позвонил в Кремль Бонч-Бруевичу о своем приезде: «Мне нужно о многом переговорить с Лениным». Владимир Дмитриевич, работавший одно время с Л. Н. Толстым, познакомился с Кропоткиным ранее, в связи с делом о переселении духоборов в Канаду. Он обещал устроить встречу. В назначенный день за Кропоткиным был прислан автомобиль. Поехали в Кремль.
Когда по крутой лестнице на второй этаж поднялся человек, которого именовали в газетах «серебряным князем русской революции», Ленин вышел ему навстречу, взял под руку, проводил в комнату и заботливо усадил в кресло: все-таки разница в возрасте у них была солидной — почти 30 лет. Сам сел за стол напротив. Еще до приезда Кропоткина Ленин говорил с Бонч-Бруевичем о его книгах, публицистической силой которых всегда восхищался. Считал их очень нужными и полезными. «Нет более ничего зловредного, как думать, что история нашей страны начинается с того дня, когда свершилась Октябрьская революция», — сказал он.
Кропоткин начал со своей излюбленной темы — заговорил о кооперации. В ней он видел единственно верный путь строительства новой жизни на социалистических началах. Ленин согласился, но указал на то, что, пока идет гражданская война, вопросы классовой борьбы стоят на первом плане и надо иметь в виду, что такая форма, как кооперация, может быть использована врагами трудящихся — кулаками, торговцами. Этой опасности Кропоткин не видел, не разделяя классового подхода к кооперации.
Он повел речь о множестве излишних жертв в гражданской войне. Надо бы, мол, перестать разрушать и перейти к «построительной работе». Ленин встал из-за стола и заходил по комнате, заговорил взволнованно: «В белых перчатках революцию не сделаешь! Мы прекрасно знаем, что сделали много ошибок. Все, что можно исправить, — исправим».
Ленин убеждал: о нормальной созидательной работе можно говорить только после окончательной победы в гражданской войне. А пока нужна борьба беспощадная, бескомпромиссная… А Кропоткин снова за свое: «Конечно, вы правы, без борьбы дело не обойдется… Но вот вы говорите, что без власти нельзя, а я говорю, что можно… Вы посмотрите, как всюду и везде разгорается безвластное начало… Кооперативное движение огромно и в высшей степени важно по своей сущности…»
Ленин насмешливо блеснул глазами, как бы недоумевая, что это старик все о кооперации да о кооперации: «Это все прекрасно. Конечно, кооперативное движение важно… Что об этом говорить! Это совершенно очевидно, раз оно будет настоящее кооперативное движение, связанное с широкими народными массами населения…»
По-видимому, в беседе Кропоткин напомнил Ленину о своих опасениях относительно возможного превращения советской власти в подобие самодержавия в случае, если она будет опираться не на народную инициативу, а на диктатуру одного класса и террор. Об этом Бонч-Бруевич в своих записках умолчал, но вспомнил, что по дороге в свой кабинет Ленин сказал ему: «Как он писал раньше, как свежо и молодо думал! И как устарел… Ведь если только послушать его на минуту, у нас завтра же будет самодержавие, и мы все, и он между нами, будем болтаться на фонарях, и он только за то, что называет себя анархистом». А потом добавил: «И все-таки он для нас ценен и дорог всем своим прекрасным прошлым и теми работами, которые он сделал… Вы, пожалуйста, не оставляйте его, смотрите за ним и его семьей, и обо всем, что только для него нужно, сейчас же сообщайте мне, и мы вместе обсудим все и поможем ему»[Запись беседы Ленина с Кропоткиным сделана В. Д. Бонч-Бруевичем и опубликована в журнале «Звезда» (№ 4 и 6 за 1930 год).].
В. Маркин. Кропоткин. - М.: Молодая гвардия, 2009. 334[2] с.: ил. — (Жизнь замечательных людей, № 1158)
https://kropotkin.site/markin-zhzl-kropotkin
Друзья и товарищи!
…Я знаю, в какие тяжелые условия поставлена теперь кооперация. Но я знаю также, что она сумела создать за последние пять лет: сколько личного труда, любви к делу и понимания задач общественного строительства было положено на то, чтобы пробудить среди крестьян, разоряемых царским правительством, новый дух, — дух свободной общественности.
Зная это, я глубоко убежден, что русская кооперация далеко не изжила своих сил. И я верю, что из теперешних испытаний кооперация выйдет еще более общественною, еще более необходимой частью новой общественности, зарождающейся теперь повсеместно в Европе.
Насколько я знаю вашу работу, ее основная мысль не может заглохнуть.
Вы старались создать такие союзы, которые необходимо вели людей к пониманию, что настало время, когда экономическую жизнь необходимо обобществить: — но не из- под палки, так как общественность, созданная насилием, не сможет удержаться, а путем вольных соглашений.
И сделанное вами в этом направлении не пропадет — не может пропасть безследно. Сгруппировав 30.000 потребителей-кооператоров, вы об’единили не только 30.000 простых покупателей, а сотни людей, понимающих, что есть в жизни нечто высшее, чем простое личное благосостояние. А потому я убежден, что кооперация выйдет из теперешних условий еще большею общественною силой, чем теперь.
...Теперешнее русское правительство, к сожалению, держалось централизованного государственного коммунизма в своих планах перестройки общества; оно обращает кооперативные организации в органы государственной централизации в производстве и потреблении. Но в Западной Европе, и особенно в латинских странах, где сильно развит, в силу исторических причин, дух местной, общинной независимости, — в кооперации видят одну из общественных сил, которые должны содействовать в социалистической переустройке общества. И я едва ли ошибусь, предвидя, что и русские кооператоры не окажутся в этом отношении позади своих западных собратий.
Уже в бытность за границей, а тем более по приезде сюда, меня поражало количество культурной работы, делавшейся русскими кооператорами, не смотря на все препятствии со стороны царского правительства, — боявшегося, как все деспотические правительства, — „государства в государстве“. Уже тогда чувствовалось, что кооперация есть сила, которую временно можно ослабить, но что убить ее нельзя.
Тем более этого нельзя будет сделать теперь, если наши кооператоры, убедившись в неотложности перестройки общества на новых началах и видя, какую роль кооперация уже начинает играть в этом на Западе, сами поставят себе более широкие задачи в этом направлении.
Двадцатый век неизбежно будет веком глубокой общественной перестройки; и те общественные организации, которые поймут задачу века, и ею будут руководиться в своей деятельности, — какие бы ни возникали препятствии на их пути, — станут действительною могучею силою.
14-го ноября 1920г.
П. Кропоткин. Письмо Дмитровским кооператорам. - П.А. Кропоткин и его Учение. Интернациональный сборник. Под редакцией и с примечаниями Г.П. Максимова. Федерация Русских Анархо-Коммунистических Групп Соед. Штатов и Канады. Чикаго 1931
https://kropotkin.site/p-kropotkin-pismo-dmitrovskim-kooperatoram